Исламский фактор в республиках Волжско-Камского региона в новейшей истории России (1985-2001 гг.)

Актуальность темы

.

Волжско-Камский регион — мусульманское ядро России. Здесь проживают большинство мусульман всей Российской Федерации. Здесь сосредоточено значительное количество мусульманских религиозных объединений которые развиваются сами, развивают свою экономическую деятельность в строительстве, просветительстве, издательском деле и т. д., являются центрами притяжения международных связей, контактов и всесторонних, в том числе и финансовых, вспомоществований и взаимодействий.

Здесь расположены несколько республик, из которых Башкортостан и Татарстан являются крупнейшими мусульманскими территориями Российской Федерации, а на территориях Марий Эл, Мордовии, Удмуртии и Чувашии живут значительные компактные мусульманские диаспоры. Именно здесь можно наглядно проследить те политические процессы, которые идут в нашем обществе, а также сравнивать и анализировать различные аспекты государственно-исламских отношений в республиках, и в российском гражданском обществе в целом, рассматривая их как самостоятельные государства со своими моделями законов и политики.

Последние полтора десятилетия очень много изменили в жизни всего региона, каждой республики в отдельности. Безусловно, не могли остаться в стороне от изменений и религия, и религиозное законодательство, а также и отношения между российскими и республиканскими властями и различными конфессиями в целом, и с исламской уммой Волго-Камья в частности.

Политические события, развивавшиеся со второй половины 80-х годов в Советском Союзе, повлекли за собой не только распад унитарного государства, но и коренные изменения в государственном и политическом строе бывших автономных республик, существенным образом затронули такую сферу, как государственно-конфессиональные отношения, жизнь и деятельность религиозных организаций и граждан, исповедующих различные религии. Подверглись реформированию казавшиеся ещё недавно окончательно решёнными такие вопросы, как: принципы взаимоотношений государства и религиозных организаций, школы и церквироль и место религии и церкви в социально-политической и духовно-нравственной жизни обществаармия и церковьзаконодательство о свободе совести и вероисповеданий и т. д.

В Российской Федерации истекшие пятнадцать лет ознаменовались широким процессом демократизации религиозной сферы: сняты ранее существовавшие неправомерные ограничения на культовую и иную деятельность религиозных организаций и участия в ней гражданидёт интенсивный, охватывающий многомиллионные массы процесс «возрождения религии» и её широкого вхождения в современную российскую действительность. Однако прошедший период показал также невозможность «полной отстранённости» государства от конфессиональной жизни страны. Это время в очередной раз доказало, что конфессии — это часть гражданского общества, и их жизнедеятельность, развитие очень плотно переплетены с современной общественно-политической жизнью Российской Федерации и её субъектов. Рассматривать их отдельно, без взаимовлияния — это искусственно и бесперспективно, а при анализе динамики развития — просто невозможно.

Религиозная ситуация в Российской Федерации, характер взаимоотношений религиозных организаций с государством и обществом существенным образом изменились. Отметим главные составляющие этих перемен:

— общее число религиозных объединений, чьи уставы зарегистрированы в органах юстиции, возросло по сравнению с 1985 г. в десятки раз. Разнообразны их виды: центры, монастыри, братства и сестричества, миссии, учебные заведения, местные объединения верующих. Практически все обоснованные заявления верующих о регистрации уставов религиозных объединений, открытии культовых зданий решаются положительно;

— идёт бурных рост числа конфессиональных новообразований, не имевших аналога в российской религиозной жизни прошлых десятилетий;

— значительное число ранее национализированных культовых зданий и имущества возвращены верующим или религиозным центрам;

— налицо появление нового для России постсоветского периода феномена — конфессионально ориентированных политических партий и движений, конфессионально-общественных фондов и организаций. На общефедеральном уровне они пока ещё не имеют политически значимого авторитета, но приближаются к этому в некоторых регионах России, стремятся наладить тесные отношения с политическими партиями различных идеологических ориентациирелигиозный фактор имеет для России теперь не только внутреннее значение, но и внешнее — и политическое, и, в некоторых аспектах, экономическоесами религиозные институты и верующие столкнулись с привнесением в российскую религиозную практику чуждых ей догматов и установок. На примере ислама это наиболее заметно, когда получившие зарубежное религиозное образование служители культа, вернувшись в Россию пытаются вести свою деятельность на основе установок и принципов не соответствующих российскому менталитету, а порой и открыто конфликтующих с нимотсутствие единого духовного управления среди мусульманской уммы не только России, но и отдельных её субъектов жёстко ставит вопрос государственно-исламских отношений — «С кем быть государству?» Учитывая, что мусульманская умма — это часть гражданского общества, невозможно не решать этот вопрос, можно лишь отсрочить, затянуть его решение. Последствия же нерешённых этно-конфессиональных (а окраска часто именно такова) вопросов иногда становятся кровавымидекларативное отделение государства от церкви на практике оборачивается значительной про-православной ориентацией различных государственных деятелей и структур. Это проявляется в самых разнообразных формах. Существование такой позиции на уровне принятых законов — закон «О свободе совести и религиозных объединениях в Российской Федерации» (сентябрь 1997), и на уровне предлагаемых — «Концепции государственной политики в сфере отношений с религиозными объединениями в.

Российской Федерации" не могут не разжигать конфликтности в государственно-христианскомусульманском «диалоге» и в существующем гражданском обществе России.

Возрастание удельного веса и значимости религиозных объединений сказались на характере государственно-конфессиональных отнощений: они стали существеннейшей частью отношений государства с формирующимся гражданским обществом. От их состояния во многом зависит: установится или нет диалог между обществом и государственными институтами, а, следовательно, гражданский мир и согласие. Более того, установление гармонии в исламско-государственных отношениях существенным образом может влиять и на двусторонние отношения и интересы России в государствах исламского мира.

Вместе с тем нельзя не видеть и проявившиеся к настоящему времени деструктивные тенденции в государственно-конфессиональных отношениях и религиозной ситуации, среди которых выделяются такие, как: насильственное вторжение т.н. новых религиозных движениймассированная атака иностранных религиозных миссий на традиционный духовный (христианско-православный, мусульманский, буддистский) менталитет российских народовполитизация религии и сакрализация политики и институтов государстваразрыв (или ослабление) дружественных связей между различными конфессиями и межконфессиональные тренияконфликтные ситуации в некоторых религиозных центрах и обострение внутрицерковной борьбыпотеря устойчивости рядом конфессийущемление интересов и прав (в т.ч. имущественных) рядовых верующих в пользу «церковной бюрократии" — снижение НГ-Религии. 2001. 22 августа. авторитета некоторых российских конфессий на международной арененеуправляемое перераспределение собственности религиозных (местных) объединенийдискредитация научных светских знаний и нерелигиозного мировоззрения. К этой же группе вопросов следует отнести и всё более проявляющуюся православную ориентацию Российского государства, а в связи с этим резкое усиление анти-православных (как синонимы антирусских, анти-центростремительных) аспектов в националистической среде некоторых субъектов федерации. Крайняя сложность вопроса усугубляется тем, что нарастающие тенденции подобного рода противоречат ныне действующим конституционным принципам федеративного демократического государства.

Противоречивость и неоднозначность вышеобозначенной ситуации в значительной мере есть следствие отсутствия у новой российской государственной власти целостной модели государственной политики в отношении религиозных организаций и конфессий в целом. В первое постперестроечное десятилетие усилия государства были в основном направлены на разрушение ранее сложившихся отношений советского государства и религиозных организаций, на приспособление к нынешней переходной российской политической ситуации западной модели государственно-конфессиональных отношений. Лишь в последнее время государство стало предпринимать какие-то попытки построения единой и продуманной государственно-конфессиональной схемы развития, законодательной системы.

Именно в настоящий момент потребность государства в современной модели государственно-конфессиональных отношений как никогда остра, ибо речь идёт о расширении базы социальной поддержки политического курса российского государства. Причём она должна отвечать российским традициям, не выглядеть чужеродным, навязываемым извне элементом внутренней политики. Отсюда необходимость востребования российского опыта разрешения «религиозного вопроса», осмысления достоинств и недостатков как исторических моделей государственной конфессиональной политики, реализовавшихся в течение XX столетия, так и опыта деятельности российского государства по взаимодействию с религиозными организациями в последнее десятилетие.

Хронологические рамки исследования. т-ч и о.

В качестве исходной временной границы исследования взят 1985 год. Это период начала перестройки, который позволил показать то состояние ислама и конфессионально-государственных отношений в целом, с которым Советский Союз подошёл к этапу реформирования внутреннего устройства жизни государства. К этому времени обострилась проблема кризиса всего комплекса отношений государства и общества, всей социалистической системы страны. Этот период позволил обозначить отправную точку социально-политических изменений всех сфер жизни и, в частности, исламско-государственных отношений.

Верхней временной границей взят 2001 год как период подведения итогов правления первого российского президента Б. Н. Ельцина, избранного всеобщим голосованием, а также итогов десятилетия существования Российской Федерации, как независимого государства (декларация о суверенитете была принята 12 июня 1990 г.). Это веха оценки определённых промежуточных результатов и достижений Российской Федерации и всех входящих в неё субъектов, ступень осмысления пройденного пути и корректировки действий и направлений развития уже вторым президентом России — Владимиром Владимировичем Путиным.

Как бы подтверждая правильность выбранных нами рамок, и сделанных в исследовании выводов, летом 2001 года, когда шли последние доработки текста диссертационной работы, в печати стали появляться выработанные различными структурами варианты «Концепции государственной политики в сфере отношений с религиозными объединениями в Российской Федерации"Л, а также их общий и аспектный анализ. А в июне 2001 в Нижнем Новгороде был проведён круглый стол на тему «Исламский фактор в российской политике». Как пишет в своём комментарии Алексей ЛампсиЛ «свершилось то, что ранее казалось невозможным: враждующие между собой муфтии были не только усажены полпредом президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергеем Кириенко за один стол, но и подписали совместный документ о сотрудничестве» — Заявление участников круглого стола «Исламский фактор в российской политике».

Задачи исследования, терминология, методологическая основа.

Объектом настоящего исследования является комплекс проявления ислама и его неоднозначное влияние на жизнь современного общества шести национальных республик Российской Федерации в новейшее время.

Целью настоящего исследования является определение роли исламского фактора в республиках Волжско-Камского региона л См. например- «НГ-Религии». 22 августа 2001. лСм.: «НГ-Религии». 11 июля 2001.

России в 1985 — 2001 гг, что возможно лишь на основе исследования исторического прошлого мусульманства на данной территории. Причины особенностей и форм проявления исламского влияния в современной жизни народов исследуемого региона следует, на наш взгляд, искать в исторических условиях жизни изучаемых народов. Кроме того, для рассмотрения современного состояния национальных республик региона потребовалось изучение истории развития этносов образовавших сегодняшнее население этих республик, а также ход развития самих национально-государственных образований.

Поставленная цель достигается решением следующих конкретных задач:

1. Определить степень изученности проблемы, а также разобрать причины именно такой степени изученности, какой она является сегодня.

2. Определить формы и степень присутствия ислама в регионе и воздействия исламского фактора на общественно-политическую жизнь в историческом развитии.

3. Обозначить состояние ислама накануне перестроечного периода.

4. Показать восстановление позиций ислама в годы перестройки и определить его внутреннюю структурувыявить роль ислама как социального института в стране и в Волжско-Камском регионе в частности.

5. Установить степень значимости исламского фактора в российском обществе последнего десятилетия XX века, а также рассмотреть основные аспекты его внутреннего развития. и.

6. Показать место и роль ислама и других религий и верований в данном регионе.

7. Выявить позитивные и негативные моменты в процессе ренессанса ислама в целях использования накопленного опыта в политике.

Поставленные задачи решаются в трёх главах диссертации. Кроме этого, работа содержит введение и заключение, а также список источников и литературы. В основу структуры данной исследовательской работы положен предметно-хронологический принцип.

Заключение

.

Проведённое исследование позволяет сделать выводы общего и конкретно-исторического характера.

Отечественная литература содержит большой пласт работ, позволяющих понять историческую обстановку в которой действовал исламский фактор в разные исторические эпохи на территории Волжско-Камского региона. Часть этой литературы имеет теоретический характер, в ней рассматриваются такие понятия как «народ», «нация», границы национально-государственных образований. Эта литература позволяет понять, как данные народы сложились, получили свою государственность. Имеются работы, которые можно классифицировать по географическому признаку, а также по разным периодам истории. Эти исследования дают надёжные ориентиры, содействуют дальнейшему изучению разносторонних аспектов истории национально-государственного строительства в Волжско-Камском регионе. Вместе с тем в них не ставился вопрос о роли исламского фактора в новейшей истории региона. Это подчёркивает необходимость проведённого нами исследования.

В течение советского периода истории народов Волго-Камья ислам как социальный институт был очень сильно задавлен и деформирован. Однако его сохранение на момент начала Перестройки можно считать фактом. Большая глубина его проникновения как в собственно религиозную, так и в мирскую составляющие жизни последователей, позволило на протяжении всего советского атеистического периода истории сохранить своё присутствие в обществе среди мусульманского населения Волжско.

Камского региона, хотя заметно сохранился он лишь в культурно-бытовой сфере.

Ислам столь глубоко присутствует в культуре народов, принадлежащих к мусульманской умме России, что смог восстановиться почти до уровня начала XX века за период в пять раз меньший, чем потребовалось на его угнетение, а по некоторым видимым критериям (количество мечетей) даже превысил дореволюционный уровень. Развитие же самого ислама чётко наложилось на контуры национально-культурного возрождения исповедующих его народов. Мусульманская общность явно делится по национальному признаку. И хотя в исламе присутствует значительный потенциал терпимости, этим отчасти можно определить сложность создания единого духовного управления, а также образование любой другой наднациональной мусульманской структуры. Однако, как показало исследование, в последнем десятилетии прошлого века возникли определённые структуры и силы, претендующие на общероссийское духовное руководство мусульманской уммой.

В постсоветском пространстве Волжско-Камского края как части Российской Федерации состоялся феномен политического ислама. Его роль в течение последних пятнадцати лет менялась, что позволяет говорить об определённых этапах развития этого явления. На начальном этапе политический ислам был частью национального возрождения. Его «духовными создателями» были во многом представители национальной интеллигенции и культуры. И на первом этапе под исламским возрождением, большинство видело возрождение неотъемлемой части духовного наследия и национальной культуры исторически мусульманских народов.

На следующем этапе, в частности в Татарстане, можно констатировать, что политический ислам выступает в роли оппозиции к существующей власти. Причём оппозиции достаточно сильной, чтобы вынудить М. Шаймиева принять закон разрешающий существование и регистрацию лишь одного национального духовного управления мусульман на территории республики.

В последние годы исламское возрождение постепенно переходит в такую фазу развития, где роли первых двух этапов размываются и отходят на второй план, хотя и не исчезают вовсе. С развитием цивилизованной законодательной базы, мусульманских сакральных и общественных структур ислам всё более выкристализовывает, в силу комплекса внешних и внутренних причин, своё место в развивающемся обществе рассмотренных нами национальных республик Волго-Камья. Истинное место ислама в современной жизни начинает осознаваться и рядовыми мусульманами, и духовенством и не мусульманским обществом. Здесь немаловажно отметить, что «престижность» и значимость ислама во всех сферах жизни этих республик сегодня заметно возросла, что видно по высокому интересу к исламу молодого поколения, которое имело возможность сделать добровольный выбор в пользу ислама не только без всякого внешнего прессинга, но и в условиях, когда ислам не имел сил активно «зазывать» или привлекать их в своё лоно.

Современными исследователями лишь в последние годы проводятся попытки анализа разной степени присутствия исламского фактора в жизни разных социальных и национальных групп населения. На наш взгляд, в условиях многонародных и многоконфессиональных республик Волжско-Камского края игнорирование этого фактора может создать предпосылки для осложнения развития общества по демократическому пути. Осложнённость ситуации определяется отсутствием в России утверждённой модели государственно-конфессиональных отношений, а также определённой узостью законодательной базы в данном вопросе. И здесь наше исследование может сыграть не последнюю роль в деле помощи в разработке и проведении целевых исследований в данной области и в данном регионе.

Характеризуя «национальный состав» ислама в Мордовии, Чувашии, Марий Эл и Удмуртии, следует сказать, что это в значительной степени «татарский» ислам. При этом важно отметить, что в Татарстане очень велико влияние джадидизма, или «евроислама», как его иногда называют, отличающегося значительной степенью этнической и конфессиональной терпимости. Активность татарских учёных в исследуемой нами области, в частности, позволяет говорить о создании определённых задатков научной школы, а то, какие влияния и направления будут развиваться в этой школе, под воздействием как внешних (в частности, отношения между «Москвой» и «Казанью»), так и внутренних причин будет во многом определять её (школы) влияние на современные слои интеллигенции, законотворчество и многие другие сферы общественных отношений сегодня и завтра, и не только в Татарстане.

Важно помнить, что различная степень влияния исламского фактора, как и вообще принятие или непринятие какой-либо религии часто происходит не из-за различий и внутренних тонкостей самих религиозных учений, а на уровне самоидентификации, отношения себя к той или иной группе населения, ориентации на какую-либо культурно-политическую (культурно-этническую) линию.

Например, принятие политиками ислама означает более полное отнесение себя к татарской культуре (будем считать, что, назвав себя верующими, политики хотели не просто получить татарские голоса местного электората). Но это отнесение пойдёт в том случае, когда национальная татарско-мусульманская культура самодостаточна для удовлетворения культурных потребностей данного человека. При этом мы не умаляем возможных других причин принятия ислама.

Здесь важно иметь в виду следующее: «те нации, которые располагают развитым фондом национальной культуры, имеют больще возможностей оказывать культурное воздействие. При менее развитом культурном фонде нация активно воспринимает инонациональную культурную информацию"'л'. Если политик колеблется или не относит себя к исламской умме, можно предположить, что татарско-мусульманская культура для удовлетворения его культурных потребностей недостаточна и он находится под сильным исключительным, но, скорее всего, дополнительным влиянием другой культуры. В большинстве случаев этой «другой» культурой является русско-христианская, за счёт которой татары также удовлетворяют свои культурно-духовные потребности. Это подтверждает и мнение активно работающего сегодня в Татарстане социолога Р. Н. Мусиной, которая отмечает, что одним из факторов, усиливших обращение татар к исламу, являются попытки различных политических сил превратить православие в государственную религию России, неприязненно воспринимаемые представителями других этноконфессиональных групп’лл. Таким образом, действия российских властей и политиков.

Арутюнян Ю.В., Дробижева Л. М. Многообразие культурной жизни. Москва. 1987.

Татары. Москва. Наука. 2001. С. 515. демонстрирующих фактическое придание православию государственного статуса, приводят к следующему. Во-первых, усиливают общую исламизацию, точнее «реисламизацию», татар и других исторически мусульманских народов, что само по себе не несёт каких-либо негативных последствий. Во-вторых, закладывают очень мощный конфликтный потенциал, готовый проявиться в совершенно разных и неожиданных формах, на территориях соприкосновения русского и, в данном случае, татарского (читай христианского и мусульманского) населения, при даже незначительных столкновениях интересов. В-третьих, сталкивают ислам на оппозиционные рубежи, когда под знаменем ислама собираются вместе разнообразные силы настроенные против христианства, русских, русскоязычных, промосковских, центрально-российских (единой России) и других идей, в данном случае являющихся тождественными понятиями. В-четвёртых, ещё более усиливают и ускоряют политизацию, а точнее «реполитизацию» ислама, при этом практически исключая возможность как-то контролировать или, хотя бы прогнозировать ход процесса.

Важность исследования проведённого нами ещё и в том, что в ходе работы нами выявлено значительное количество острых вопросов, ответить на которые в рамках настоящей работы не представляется возможным. Например, какова сегодня степень обеспеченности различных конфессий культовыми зданиями, учебными заведениями, служителями культа на местах, духовной литературой? Ответ позволил бы уточнить реальное «соотношение сил» в регионе и взаимные обвинения представителей разных конфессий в давлении со стороны других, а также в приоритете кого-либо на государственном уровне. Каково соотношение мусульманского духовенства получившего образование за рубежом и в России/СНГ? Это отчасти прояснило бы вопрос об иностранной мусульманской экспансии, в частности в Волго-Камье.

Осталось и множество других вопросов, для ответа на которые потребуются масштабные, целевые социологические и иные «полевые» исследования. И мы надеемся, что в дальнейшем сможем продолжить работу и осуществить хотя бы часть из них.