Проблема модальности человеческого одиночества

Актуальность исследования.

Феномен одиночества бытия конкретного человека и значимость этого феномена для нашего повседневного существования начинают осознаваться как философская проблема и исследоваться сравнительно недавно. Можно утверждать, что история целенаправленного, научного изучения этой проблемы насчитывает всего лишь несколько десятилетий. В то же время и в специальных философских исследованиях, посвященных этой проблематике, и в исследованиях смежных наук все более и более подтверждается базовая, смыслообразующая роль этого явления в решении мировоззренческих вопросов. Модернистская и постмодернистская культуры XX века, предприняв многочисленные попытки субъективации существующей реальности, равно как и попытки слияния субъективистского и объективистского подходов в познании мира, невольно выдвинули на первый план проблему бытия отдельного человека и его экзистенциального одиночества. Комплексная проблема одиночества бытия конкретного человека все больше выглядит как ключевая для всей почти трехтысячелетней истории философии.

Однако нельзя утверждать, что эта проблема является только философской. Исследование проблемы одиночества и его модальности в существовании человека имеет большое значение не только для философского познания, но для осуществления любого вида человеческой деятельности, для самоопределения человека, для его самоосознания. Наряду с ясно видимым ростом самостоятельности и могущества человека в современном обществе существует столь же видимо растущая неуверенность человека в собственном бытии. В этой растущей неуверенности важна не просто психологическая неустойчивость личности или слабость характера, переживание человеком страха, а именно онтологическая сторона человеческой экзистенции — переживание им непреодолимой бездны в существовании Я и мира. Процесс индивидуализации человека приводит к тому, что всякое переживание, а тем более какой-либо духовный кризис осознается человеком как состояние уникальное, никому не свойственное, никем другим не пережитое, и даже не-нормальное. И это действительно так, ибо, строго говоря, никакое состояние или эмоциональное переживание индивида не совпадает ни с какой условно существующей нормой и в этом смысле вне-нормально. Осознание этого еще больше увеличивает дистанцию между людьми и уменьшает возможность понимания друг друга.

В конце XX века одиночество заявило о себе не просто как общественная проблема, но уже как смертельно опасная проблема. Можно сказать, что проблема осознания человеком своей индивидуальности, своего самобытия, «иного бытия» в отличии от мира и других людей просто катастрофически важна для него, поскольку во многих странах, во многих независимых друг от друга статистических исследованиях одиночество называют ведущей причиной суицида, и связь между двумя этими явлениями устанавливается прямая — по статистике около 70% людей, совершивших попытку суицида, в качестве главной причины этого называют свое одиночество. Уровень суицида в конкретном обществе может считаться довольно точным показателем, указывающим на уровень трагического одиночества в этом обществе отдельного человека.

Остротой данной проблемы и опасностью, которую несет в себе одиночество как для конкретных людей, так и для общества в целом, определяется всесторонняя актуальность данного исследования. Философское исследование проблемы, определение сущности одиночества и его модальности в человеческом бытии позволит, в свою очередь, приблизиться к практическому решению проблемы одиноких людей.

Степень разработанности темы.

Те или иные аспекты рассмотрения комплексной проблемы одиночества человеческого бытия можно найти в различных философских системах в истории философии. Проблема одиночества затрагивается в философском анализе человеческой свободы, проблемы выбора, причин и целей человеческой деятельности, проблемы Я, индивидуальности, личности, сознания и психики человека. Проблема одиночества стала предметом изучения различных наук, исследующих человека, включая философию, психологию, социологию, антропологию и т. д.

Собственно философия одиночества и первые попытки онтологического рассмотрения одиночества человека появляются в экзистенциализме XX века. Этот уровень онтологического понимания одиночества во многом стал возможен благодаря появлению феноменологии Эдмунда Гуссерля, которая создала новый методологический фундамент для дальнейших философских исследований феномена одиночества человеческого бытия. Базой, на которой возводилась философская теория Гуссерля, служило представление о самостоятельности сознания как непрерывного и внутренне направленного потока особым образом сконструированных переживаний, имеющего свои собственные законы и принципы, начисто изолированные от всего внешнего, в том числе и материального мира. Однако феноменологическая редукция вместе с утверждением единичности и самостоятельности человеческого сознания закономерно приводит к выводу о трагическом одиночестве человеческого бытия, поскольку между монадически замкнутыми в пределах своего сознания субъектами возникает непреодолимая преграда отчуждения и непонимания.

Экзистенциализм XX века во многом выступает как попытка философского объяснения особым образом понятого в феноменологии трансцендентального субъекта. Онтологическое одиночество человека, внутренняя отделенность и изолированность от других людей становятся в экзистенциализме неизбежной основой любого индивидуального бытия как такового. Переосмысление проблемы человеческого одиночества с учетом основополагающих принципов феноменологии особенно характерно для экзистенциальной философии Ж. П. Сартра.

На первом этапе своего творчества, в работе «Бытие и ничто» Сартр рассматривает субъекта главным образом в качестве деятельности его индивидуального сознания. Но на более позднем этапе своего творчества Сартр в «Критике диалектического разума» рассматривает человека не только как субъекта мысли, но, в первую очередь, как субъекта действия. Бытие субъекта оказывается гораздо шире чисто познавательных процессов. Это понимание человека как индивида, который субъективно, сообразно своим целям преобразует окружающий его мир и самостоятельно конструирует свою систему отношений с другими людьми, в дальнейшем сыграло значительную роль в развитии философской антропологии.

Особо следует отметить взгляды Э. Фромма, которому удалось сформулировать целый ряд принципиально важных философских положений, в том числе и в познании проблемы одиночества.

Во-первых, Фромм отказывается от отождествления субъекта и сознания и рассматривает человека как деятельностного субъекта. Он понимает человека как субъекта культуры и истории, действующего совместно с другими людьми, тем самым расширяя «Я» до связи с миром, до существования опосредованных связей человека с другими людьми.

Во-вторых, Фромм делает очень важный методологический шаг: в познании проблемы человеческого одиночества он впервые исходит из реальной практической проблемы, а не из бытия абстрактно понимаемого человека, не из трансцендентального субъекта. Все это вместе взятое позволяет ему точно осознать и постулировать простую аксиому: чем в большей степени в своей истории человек становится индивидуален, тем больше он становится одинок.

И, наконец, Фромм, внимательно исследовавший состояния фрустрации и страха, впервые разводит понятия собственно одиночества и переживания человеком своего одиночества, указывая, что переживание человеком своего одиночество может быть неадекватно, и что иногда даже страх перед одиночеством может быть для человека опаснее самого одиночества.

Проблема одиночества исследуется психологами и философами, тесно связанными с различными психологическими учениями. Для них характерно представление о мире в делом как об эквиваленте человеческого восприятия, о действительности, заключенной в границах человеческих переживаний.

Одним из основоположников данного направления и, в то же время, стоящим особняком в этом ряду, следует считать Карла Густава Юнга. Ему принадлежит авторство концепции человеческой «самости», которая, безусловно, оказала влияние на все последующие психологические и философские теории, посвященные сущности человека и его экзистенции.

Юнг определяет самость как психологическое понятие, которое выражает неразличимую человеческую сущность, квинтэссенцию, альфу и омегу человеческого существования. В некотором смысле позиция Юнга в психологическом подходе к пониманию природы человека оказывается близка позиции Фромма в философских исследованиях: он также пытается найти смысл и установить целесообразность для отдельной человеческой жизни в условиях всеобщего абсурда. Но в этом случае человек должен обладать определенной самостоятельностью, каким-либо образом постоянно выражаемой и закрепленной. Для обозначения этой характеристики существования человека Юнг и вводит понятие самость.

Оставаясь во многом и в смысловой, и в понятийной парадигме экзистенциализма, Юнг точно осознает реальное существование человека как непрерывное стояние «между», как результат взаимодействия внутреннего и внешнего в этом существовании, и здесь он находит причину возникновения самости в человеке. При этом самость не является чем-то раз и навсегда изначально данным, напротив, она является результатом многих усилий человека, достигнутой и все равно постоянно достигаемой целью его деятельности, тем, что осуществляется лишь постепенно. По сути, в гипотезе производства самости он описывает процесс индивидуализации человека и становления его субъектом своей собственной деятельности, доказывая при этом, что человеческая субъективность много больше простой осознанности его действий, его рациональности. Поэтому взгляды Юнга на проблему человеческой субъективности стали в той или иной степени методологическим основанием для дальнейших психологических исследований проблемы одиночества.

Одной из самых адекватных попыток трансформации концепции самости в изучение проблемы одиночества, очевидно, можно считать работы Бена Миюсковича, который, фактически опираясь на Юнга и Фромма, утверждает, что человек, однажды достигнув уровня индивидуального самосознания и установив свое уникальное личное «Я», автоматически приходит к ощущению своего абсолютного одиночества. Согласно концепции Миюсковича, одиночество коренится во внутренней природе i человека, в самой его психологической конституции.

Среди исследователей одиночества в современной психологии можно отметить Л. Пепло и Д. Перлмана, У. Садлера и Т. Джонсона, И. Ялома, а также таких авторов как М. Клинтон, Р. Достал, М. Гриффин, Э. Леви, Дж. Мартин, Ф. Нетто и X. Баррос, Б. Преториус, М. Смит и Э. Ноулс, С. Соломон, Л. Тайлор. Ими выработаны различные подходы в понимании бытия одиночества человека и сущности связанных с этим психических процессов, предложено несколько классификаций видов одиночества. Одиночество среди детей и подростков стало предметом исследования таких психологов как Ф. Арчибальд и К. Бартоломью, П. Хенвуд, М. Маргарит и М. Эфрати, П. Реншо и П. Браун, Э. Ван Бускерк и М.Дьюк. Одиночество в контексте семейных отношений исследовалось А. Барбером, А. Леондари и Г. Киоссиглу, Ш. Олсон и В. Банйард, Р.Пейджем. В числе психологов, обратившихся к теме одиночества среди пожилых людей, М. Бондевик и А. Скогстад. Л. Берников, А. Рокач исследовали культурные особенности феномена одиночества. Довольно интересные и многочисленные психологические исследования таких авторов как В. Маршалл, JL Хамбли, Б. Сайдман посвящены одиночеству как аспекту асоциальных отношений.

В то же время, поскольку одиночество является не только глубоко личной, но и серьезной социальной проблемой, то на этом фоне довольно практичным и естественным кажется подход к исследованию одиночества, рассматривающий одиночество исходя из системы отношений человека с другими людьми. В современной открытой системе общества, в стихии рыночных отношений, в бесконечно ускоряющейся динамике нашей жизни остается очень мало устойчивого, связи и отношения с другими людьми прекращаются очень быстро, а строятся очень долго, и вот отсюдазаброшенность, случайность, посторонность и одиночество человека в современном мире.

Сторонниками данного подхода являются Дж. Рисмен, Г. Зилбург, Р. Вейс, П. Слейтер, К. Боумен, и др. В рамках социального подхода одиночество рассматривается как нормальное состояние человека, причины которого находятся вне индивида и включают в себя ослабление связей в первичной группе вследствие увеличения семейной и социальной мобильности. При этом, как подчеркивает Р. Вейс, одиночество не тождественно собственно состоянию физической изолированности индивида, оно выражает отсутствие у индивида остро необходимых ему специфических человеческих связей. Вейс выделяет два состояния, которые люди определяют как «одиночество» — эмоциональная изоляция и социальная изоляция — и рассматривает одиночество, как если бы данный феномен был просто болезнью, которая вызывается внешними причинами, например, недостатком приятельских отношений или каких-либо других, необходимых индивиду, и что, следовательно, можно лечить соответствующими средствами и, с другой стороны, можно избегать.

Вместе с тем можно констатировать, что проблема человеческого одиночества как таковая ни в истории философии, ни в других гуманитарных науках до XX века не формулировалась. Мне видятся здесь две основные причины такого положения дел. Во-первых, на протяжении последних тысячелетий своей истории человек был преимущественно общественным человеком. Чтобы проблема одиночества осозналась именно как проблема и, в частности, как философская проблема, необходимо было, чтобы человек, сохраняя, конечно, свою общественную природу, стал по преимуществу человеком самостоятельным, само-деятельностным. Подлинная самостоятельность человека определяется по мере его ответственности, когда он приобретает способность самостоятельно отвечать и за каждый свой выбор, и за всю свою деятельность. Моя само-стоятельность — это моя ответственность, мой ответ миру, это то, на чем я стою, что я защищаю, сохраняю в этом мире. Только отвечая на вызов мира, человек действительно отделяет себя от него и осознает, что «я» есть не просто часть этого мира, «я» есть не просто часть этого общества, «я» есть не просто часть божественного замысла, а просто, что «я есть».

В самостоятельности человека берет свое начало проблема одиночества человеческого бытия, поскольку само это осознание — «я есть» -уже имманентно полагает, что я есть один, что я есть некоторая определённость, отличная в своём существовании от всех других людей и существующих предметов. Эта особость, единственность человеческого существования с другой стороны легко оборачивается его единичностью, отличие от других оборачивается его отдаленностью и становится одиночеством.

Проблема эта выглядит вдвойне опасной из-за того, что природа одиночества кажется необъяснимой. Каждый человек естественно стремится избежать грозящей ему опасности, но каждый с очевидностью субстанционально индивиден, из чего легко сделать вывод, что каждый с неизбежностью, онтологически одинок. Очевидно, для того, чтобы как-то защититься от этой опасности, нам следует выяснить, с чем мы имеем дело, отделить понятие одиночества от тех феноменов, которые мы по-прежнему склонны отождествлять с одиночеством, и определить его собственное содержание.

На первый взгляд, с понятием «одиночество» в отличие, например, от понятия «человек» или понятия «справедливость», дело обстоит довольно просто — у нас есть исходное, первичное, эмпирическое понимание того, что это такое — это когда человек существует без других людей. Однако очевидность понимания термина «одиночество» влечет за собой совершенную неочевидность того, что этот термин обозначает, будь то какое-то особое состояние человека, переживание, или что-то еще.

Во многих существующих сегодня теориях одиночество описывается как чувство или переживание социальной изоляции личности. В других философских направлениях оно определяется и как реализация фундаментального способа бытия человека, и как сущностный признак человеческого существования, и как выражение отчаяния в переживании выбора «здесь-и-сейчас». Однако по мере знакомства с этими теориями мы сталкиваемся с противоречием: наличие человеческого одиночества утверждается во многих философских системах, в том числе и в качестве онтологического признака человеческого бытия, но при этом само явление, обозначаемое этим понятием, практически никак не онтологизируется, то есть не определяется его сущность, существование, его структура. Возможно, это связано с особенностями современного понимания философии и ее подходов к изучению субъекта, и в этом мне видится вторая причина неизученности феномена одиночества человеческого бытия.

Проблема заключается в том, что, несмотря на существующее многообразие философских направлений, систем, точек зрения, традиционно мы подходим к анализу действительности с уже готовыми, заранее сложившимися схемами, пытаясь либо безлично объективировать действительность, либо насильно ее субъективировать. Однако если, условно говоря, мы остаемся строго в рамках позитивистского подхода к исследованию реального мира, то это мало что дает нам в познании действительности и действия субъекта, мира его переживаний, его воли, выбора. Если же мы будем рассматривать одиночество только как субъективный феномен, за которым ничего нет, или как феномен, которому только мы придаем смысл, то в существовании его как самостоятельного явления практически ничего нельзя изменить. И понять его существование нельзя, и даже исследовать это явление «здесь-и-сейчас» вообще не имеет смысла, ибо всякое «здесь-и-сейчас» становится всегда одинаково-случайностным.

Поэтому необходимо определить одиночество не только как феномен, как особый способ представления некоего внешнего человеческому сознанию объекта в мысли субъекта, но и определить его сущность, как оно самостоятельно существует, где есть его место, есть ли одиночество нечто объективное в бытии субъекта или оно является лишь особым продуктом нашей внутренней реальности, результатом наших переживаний? Необходимо выяснить основания и структуру феномена человеческого одиночества, что позволит ответить на вопрос: «Неизбежно, случайно или закономерно возникает одиночество в жизни конкретного человека?».

Сделать это можно только философски, потому что только философия, во-первых, способна обеспечить необходимый уровень общности и глубины в познании объективного мира, тогда как любая другая позитивная наука всегда ограничивает познаваемый объект своей специфической сферой изучения. И, во-вторых, только философия способна рассматривать любой предмет познания, а тем более специфически человеческое явление, не отвлеченно от человека, а через призму субъективной деятельности человека. Человек, в отличие от прочих естественных объектов, в первую очередь является субъектом деятельности и действительности, то есть человеком, целенаправленно действующим и своим действием определяющим происходящие изменения, поэтому любое исследование, выполненное с иной точки зрения, игнорирующее бытие человека в качестве субъекта, не будет адекватным его бытию или, другими словами, не будет истинным.

Объект исследования: феномен человеческого одиночества Предмет исследования: ценностный аспект бытия одиночества как объективного состояния человеческой экзистенции в модальности возможности.

Цель исследования: Определить ценностное значение одиночества путем построения его онтологии как объективного состояния в существовании человека и через исследование того, в какой модальности существует человеческое одиночество: является ли оно изначально необходимым состоянием человеческой экзистенции или оно преимущественно существует в модальности возможности, а, если так, то при каких условиях оно реализуется в действительности.

Реализация этой цели предполагает решение следующих задач:

1. Определение места одиночества в топосе человеческого бытия;

2. Определение роли Другого и возможностей трансценденции в существовании человека;

3. Исследование форм со-существования человека;

4. Определение сущности и видов человеческого одиночества;

5. Исследование одиночества как части процесса создания человеком своей реальности.

6. Определение условий доминирования различных модальностей в бытии одиночества.

Методологические и теоретические основы исследования.

Методологические основания нашего исследования диктуются поставленной проблемой. Существование феномена «одиночество» в экзистенциональном бытии человека задает определенные рамки своего исследования. С одной стороны, у нас нет возможности эмпирически исследовать причины, структуру и форму бытия этого состояния как некоего объекта, поскольку оно субъективно. С другой стороны, находясь в этом состоянии, внутри него, мы не можем познавать его как целое. Поэтому мы можем лишь попытаться достигнуть мысленного понимания, построить теоретическую модель существования и сущности человеческого одиночества путём последовательного упорядочивания и исследования всех имеющихся в нашем распоряжении феноменологических, эмпирических и теоретических описаний этого явления. Эта теоретическая модель онтологии человеческого одиночества должна включать в себя такой уровень общности познания, который позволит взаимно согласовать между собой и объяснить всё множество различных и зачастую противоположных свидетельств существования этого сложного явления человеческой жизни.

Исследование проблемы модальности человеческого одиночества не может быть односторонним, а, следовательно, не может иметь в своем основании какой-то один определённый метод. Бытие человеческого одиночества может оцениваться с различных точек зрения в соответствии с его значимостью для различных сторон жизнедеятельности как человека, так и общества. Но, будучи феноменом и проблемой общественной жизни, одиночество является состоянием индивидуального бытия человека, а потому должно исследоваться с позиции существования отдельного человека. Это автоматически подводит нас к использованию в исследовании главным образом принципов и парадигмы понятий экзистенциализма.

Однако никакая парадигма не может быть самодовлеющей в конкретном научном исследовании, поскольку работать надо не с парадигмой, а с реальной проблемой, привлекая для ее решения необходимые методологические инструменты и соответствующие парадигмы, а, если это диктуется ходом решения задачи, то и создавая их. Поэтому, во-вторых, поскольку за отправную точку исследования мы берём действительность отдельного человека, каждое действие которого всегда есть его субъективный выбор, основанный на персональной системе ценностей, то, следовательно, мы должны использовать идеи и принципы праксиологии. В-третьих, для исследования действительной системы взаимоотношений и системы взаимозависимостей отдельного человека мы будем использовать принципы диалектики и синергетики. И, наконец, в-четвёртых, для однозначности понимания исследуемых процессов и оформления их категориального выражения, для объяснения результатов исследования будут использоваться некоторые принципы герменевтики и аналитической философии.

Такое сочетание различных по своей природе методов познания позволит подойти к решению различных задач в рамках данного исследования. То, что важнейшее экзистенциальное состояние человека заявляется здесь в качестве объекта исследования, нисколько не умаляет человеческой субъективности, как не отменяет свободы его воли направленность человеческого познания на самого себя. Поэтому, изучая человека как объект в связи с одним из его важнейших состояний, мы будем полагать это объективное состояние и его объективное бытие как некое производное в системе бытия и структуре деятельности человека как, в первую очередь, субъекта и производственной, и познавательной деятельности. Мы будем исследовать объективное бытие и формы проявления его специфически человеческой природы именно как субъекта. Это зримо противоречит принципам экзистенциализма, который как метод запрещает исследовать экзистенцию и при этом объективировать человека. Но, на наш взгляд, нельзя исследовать экзистенцию, находясь в ней самой, тогда как в то же время нет никаких принципиальных запретов на теоретическое исследование экзистенции как таковой, действительной реальности человека, реальности его отношений и индивидуальной деятельности.

С другой стороны, сочетание этих методов точно указывает на определенную направленность данного исследования. Каждый из перечисленных методов, равно как и каждое из соответствующих им философских направлений, возможно в силу своей всеобщности, выступают достаточно неоднородными и многозначными. Например, феноменология также берёт за отправную точку исследования отдельного человека, и феноменологическое исследование легко может использовать принципы и парадигму экзистенциализма. Однако в этом случае под субъективной деятельностью понимается деятельность индивидуального сознания в сфере его обыденной повседневности, тогда как в настоящем исследовании мы делаем попытку рассмотрения человека, безусловно, как сознательного существа, но в первую очередь как человека, действующего в мире, находящегося во взаимозависимости с этим миром и преобразующего окружающий его мир и окружающих его людей.

Принятие субъекта и его деятельности в качестве отправного пункта исследования позволяет избежать «овеществления» человека и потери его специфически человеческой природы, что часто характерно для конкретных наук. Но субъект в качестве отправного пункта исследования не есть просто деятельность индивидуального сознания в сфере повседневности, что, например, утверждает феноменология. В данном исследовании человек понимается как целостность, как субъект практического преобразования мира и создания иной, человеческой природы.

Только в подобном философском синтезе объективно-познавательного и субъективно-ценностного видения мира возможно построение онтологии одиночества и теоретическое решение проблемы модальности одиночества человеческого бытия.

Научная новизна: В работе впервые во взаимосвязи рассматриваются базовая философская категория «модальность» и антропологическое понятие «одиночество». Путем анализа различных направлений исследования одиночества установлена исходная объективная природа человеческого одиночества. Предложены основания для различия мнимого и подлинного одиночества в человеческом существовании, определена специфика человеческого существования как постоянно зависимого от существования другого человека, введено понятие «симантропического» существования человека. Заявлен новый уровень в понимании структуры сущности человека и сформулирован новый подход к определению сущности человеческого одиночества, введено понятие «интенционального поля возможностей человека» как структурного элемента человеческой сущности. В проведенном исследовании установлена зависимость между спецификой человеческого существования и его сущностной структурой в контексте возникновения и преодоления состояний одиночества.

Новизна данного диссертационного исследования определяется через ряд принципиальных положений, которые выносятся на защиту:

1. Одиночество существует в первую очередь как объективное состояние человека (субъекта деятельности).

Следуя классическому пониманию субъективности как активного, деятельного начала, реализующего свою волю, мы должны признать состояние одиночества неким объективным условием, в которое попадает субъект помимо своей воли и желания и из которого зачастую он не находит выхода. «Я» естественно стремится избежать одиночества и страданий, с ним связанных, но вынуждено находиться в этих условиях. Хотя сами эти условия, как и осмысление этого состояния, переживание чувств, связанных с этим, имеют только субъективную форму своего существования и выражения.

2. Трансцендирование есть способ развития человека. Трансцендировать — это значит действовать и изменять себя как целое, это усилие «Я» по превращению себя в иное. Из всех живых существ только человек обладает способностью производить условия своей жизни и, как следствие этого, субъект обладает возможностью производить самого себя. Его критическое отношение к самому себе заключается в стремлении к иной, более достойной его действительности. Но эту иную человеческую действительность нельзя найти в готовом виде. Ее можно только произвести, в первую очередь производя для этого самого себя.

Если мы признаем способность человека к созидательной деятельности и признаем возможность направленности этой деятельности человеком на самого себя, то тогда мы получаем представление о человеке не только как о существующем, но и развивающемся, самого-себя-создающем в своей деятельности. Эта деятельность самосозидания всегда осуществляется в пространстве, выходящем за пределы наличной реальности человека, будь то границы сознания, физическое состояние, социальное положение.

Процесс трансцендирования означает, что человек как бы оставляет себя как целое, уходит от себя и, возвращаясь к себе, начинает действовать и думать по-другому, будучи тем же. То есть в процессе трансцендирования человек обретает другую реальность и становится иным, в то же время сохраняя себя предыдущего.

3. Собственно человеческой формой со-бытия является симантропическое существование человека.

Человек не просто находится в непрерывной связи с другими людьми. В этом многообразии временных, внешних, случайных связей он вынужденно стремится установить постоянные повторяющиеся связи с определенным Другим человеком. Наличие данного отношения субъекта с Другим есть необходимое, «неисключаемое» условие транцендирования и самотрансцендирования человека, то есть осуществления процесса производства по отношению к самому себе, важнейшего сущностного способа бытия человека человеком.

В симантропическом существовании субъект приобретает свою целостность и определенность «Я есть», у человека возникает иной, более высокий уровень его собственно индивидуального существования. Благодаря этому устойчивому отношению, субъект может действовать свободно, то есть реализовывать свою обретенную определенность абсолютно по отношению к чему бы и к кому бы то ни было. Само симантропическое отношение и этот новый уровень единства и целостности человека возможны только при сохранении самостоятельности каждого из субъектов отношения. Другой в этом отношении выступает не как ограничение субъекта, не как внешняя необходимость, но, напротив, как цель субъекта, как его дополнение.

Обретая зависимость от Другого, одновременно с этим человек обретает и свою подлинную свободу, поскольку эта свобода имеет качество устойчивости, постоянства, а не случайности. Он становится в полной мере самостоятельным существом, так что даже его субъективная деятельность может быть распространена на него самого, когда Я оказывается способным превратить в объект своего воздействия и изменения даже самого себя. Зависимость от Другого — особое симантропическое существование человека — является основанием, необходимым условием его абсолютной независимости от других людей и любых типов общественных и индивидуальных отношений с ними.

4. Одиночество является объективным состоянием субъекта, при котором происходит разрушение интенционалъного поля возможностей человекаутрата «Человека возможного «. Любая структура состоит из относительно устойчивых структурных образований, элементов и связей между ними. Человеческое «Я» всегда больше и совокупности знаний, и отношений, и поступков, и возможностей, и даже простой суммы всего выше перечисленного. Это целое иного порядка, это особое интегрированное единство своих базовых элементов. Каждое субъективное состояние в различной степени обуславливается теми элементами, которые составляют структуру человека, и тем самым оно объективируется, становится неподвластным сознанию человека. Среди этих элементов есть собственно тот, что позволяет человеку выходить за пределы своего наличного мира, быть больше существующей реальности.

Автор приводит описание этого трудноуловимого, но, безусловно, присутствующего в человеческой сущности третьего элемента, что и есть, по сути, попытка понимания человеческой реальности, лежащей за пределами сознания и за пределами телесной действительности человека. Это субъективная направленность в будущее, реально содержащаяся в человеке, «Мое — Иное», которое постоянно присутствует в действительности человека. Это характеристика движения субъекта от его наличного состояния к его иному, фиксированное выражение процесса какого-либо изменения субъекта, при котором субъект еще не там, но уже и не здесь. Это реальное изменение человека, превращение «меня» в «меня-иное». То, что уже есть в действительности человека, но еще само не стало действительностью — это возможность, или, используя термин М. Мамардашвили, человек возможный.

Структура сущности человека включает в себя три основных элемента — «Человек физический», «Человекментальный» и «Человек возможный» .

Одиночество — это состояние неполноты, ущербности человеческого существования, при котором, однако, человек может полностью сохранять всю свою наличную реальность. Изменяется только его перспектива. Реальность желания интенции сохраняется, но реальность самой интенции исчезает, то есть разрушается в том или ином отношении его наличное интенциональное поле возможностей.

Разрушение поля возможностей человека есть тот объективный процесс, в результате которого внутри субъекта, в его сущностной структуре появляется то самое объективное состояние, которое мы называем одиночеством. Но почему же это состояние рефлексируется человеком именно как одиночество? Потому что при этом человек утрачивает не только «что», но и «кого». В первую очередь, и это очевидно, он утрачивает своего «Другого», но, в конечном счете (и в этом весь трагизм одиночества) он утрачивает самого себя.

5. Абсолютная свобода есть основание производства собственной реальности человека.

Собственная реальность человека не может быть найдена им где бы то ни было в готовом виде, как он находит в готовом виде к моменту своего становления систему общественных отношений, сложившуюся до него усилиями деятельности предыдущих поколений людей, или систему культурных норм, традиций и так далее. Будучи изначально единичным, единственным, человек тем не менее при этом не обладал собственной реальностью, которая есть необходимое условие индивидуального бытия человека. Собственная реальность человека должна быть им сначала произведена. Возможность реализации человеком своих собственных целей в своей собственной деятельности есть свобода, поэтому производство собственной реальности возможно только как постоянно свободная деятельность свободного человека.

Возникающее особое единство конкретного человека со своим Другим, раз за разом вырываясь из-под вездесущего контроля общества, дает возможность человеку производить иную реальность, отличную и от социальной реальности, и от реальности других людей.

Виды собственной реальности производятся человеком в зависимости от созданных им видов симантропических отношений со своим Другим. Можно утверждать, что человек способен жить как минимум в трех видах собственной реальности. Во-первых, в объективной индивидуальной реальности своего существования, которая состоит из некоторых по природе своей внешних для человека, но необходимых для его существования индивидуальных отношений и событий: встреч и прощаний, поражений и праздников, приобретений и утрат. Во-вторых, в объективной социальной реальности своего существования, которая состоит из тех общественных отношений, в сохранении и производстве которых участвует человек, несмотря на господствующие тенденции в общественной жизни и общественном сознании. И в-третьих, в субъективной индивидуальной реальности своего существования, которая состоит из мук и надежд, из страданий, которыми душа полнится, и радостей, из фантазий и разочарований. Каждое собственное действие человек совершает в своей доминирующей на данный момент реальности, либо он вынужден совершать чужое действие, осуществляя чужую волю, существуя в чужой реальности.

6. Одиночество человека модально, а не онтологично. Оно существует во всех оптических модальностях, но в первую очередь в модальности возможности-невозможности, и только потом, в случае своей возможности, его бытие может реализоваться в модальностях действительности — недействительности и случайностинеобходимости для конкретного человека.

В отличие от единственности человека, которая имеет для человека, безусловно, онтологический статус, одиночество всегда модально и первоначально формируется только как возможность. Эта возможность порождается усилиями собственного существования человека и не может возникнуть, а тем более реализоваться на удобном и легком пути фантомно-знакового сосуществования человека с другими людьми. Следовательно, одиночество человека может реализоваться в действительности ровно в той мере, в какой данный человек создает свою собственную реальность.

Специфика модальности одиночества в человеческом бытии заключается в том, что, с одной стороны, одиночество есть лишь одна из возможностей и не для всех людей, которая производится и, тем более, реализуется только при определенных условиях, что зависит как от самого человека, так и от окружающего его мира. Это означает, что конкретный человек в своем существовании с равной степенью вероятности может быть, а может не быть одинок. С другой стороны, одиночество есть необходимость, через которую с неизбежностью должен пройти каждый самостоятельный человек в процессе развития своей индивидуальности.

Таким образом, можно сделать вывод, что существование одиночества в принципе безоценочно, само по себе это состояние не является для человека ни благом, ни злом, а приобретает оценочное значение только в конкретной ситуации в жизни конкретного человека. Одиночество существует для человека в модальности возможности, и если оно реализует себя в действительности как случайность, когда под давлением внешних сил и обстоятельств происходит разрушение интенционального поля возможностей человека, и он утрачивает свою целостность, становится человеком частичным, то одиночество имеет негативное значение. Если же одиночество реализуется в модальности действительности как внутренняя потребность качественного изменения человека как индивидуальности, как субъекта деятельности, то тогда одиночество имеет положительное значение для конкретного человека.

Теоретическая и практическая значимость работы. В проведенном исследовании разработаны и обоснованы теоретические положения, которые в единстве составляют определенный шаг в направлении разработки проблемы человеческого одиночества как одной из центральных проблем современной социальной философии. Данное исследование проблемы человеческого одиночества может стать основанием для дальнейшего анализа основных экзистенциальных человеческих данностей, а именно неизбежности смерти каждого из нас, проблемы свободы и необходимости, проблемы смысла человеческой жизни. Выводы, сделанные в работе, могут быть использованы для более глубокого исследования модальности как философской категории.

Результаты исследования позволяют выйти на новый уровень понимания человеческой природы, структуры сущности человека, и вносят свой вклад в разработку современной философской теории человеческого существования. Работа позволяет расширить и углубить наши представления о формах и способах развития человека, о роли Другого в человеческой жизни. Исследование и его результаты являются исходным материалом для специалистов в области психологии, социологии, социальной работы, так как дают возможность создать инструменты решения проблемы одиночества в существовании конкретного человека.

Материалы диссертационного исследования находят свое применение в преподавании базовых курсов философии, в лекциях и семинарских занятиях для студентов и аспирантов, а также стали основой при разработке авторских спецкурсов по социальной философии, философской антропологии, психологии.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в монографии «Онтология одиночества», 32 научных публикациях по теме диссертационного исследования, из них 5 статей опубликованы в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования РФ для публикации основных положений докторской диссертации. Содержание диссертационного исследования излагалось на различных конференциях, среди которых Международная научная конференция «Пространство и время в литературном произведении» (Самара, 2001), Международная конференция «Человек-Культура-Общество» (Москва, 2002), Межвузовская конференция «История философии и герменевтика» (Москва, 2002), Межвузовская конференция «История философии и социокультурный контекст» (Москва, РГГУ, 2003), Международная конференция «Историко-философские чтения» (Москва, РГГУ, 2004), V-я ежегодная конференция «Философская антропология: традиции, проблемы, перспективы» (Санкт-Петербург, СПБГУ, 2005).

Материалы исследования неоднократно обсуждались на семинарах кафедры философии гуманитарных факультетов Самарского государственного университета, на кафедре философии Самарского государственного педагогического университета, на кафедре социальных наук Самарского института РЕАВИЗ.

Материалы диссертации нашли свое отражение в лекционных курсах, практических занятиях по социальной философии, результаты исследования получили положительную оценку в рецензии на монографию «Онтология одиночества. Рассуждения о природе человеческого одиночества», Вестник Самарского государственного университета, 2005, № 3.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы, включающего 320 наименований (из них 122 на английском языке).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное диссертационное исследование посвящено феномену человеческого одиночества и выявлению ценностного аспекта бытия одиночества как объективного состояния человеческой экзистенции в модальности возможности. Предпринята попытка определить ценностную значимость одиночества путем построения его онтологии как объективного состояния в существовании человека и через исследование того, в какой модальности существует человеческое одиночество: является ли оно изначально необходимым состоянием человеческой экзистенции или оно преимущественно существует в модальности возможности, а, если так, то при каких условиях оно реализуется в действительности.

Впервые во взаимосвязи рассматриваются базовая философская категория «модальность» и антропологическое понятие «одиночество». Путем анализа различных направлений исследования одиночества установлена исходная объективная природа человеческого одиночества. Предложены основания для различия мнимого и подлинного одиночества в человеческом существовании, определена специфика человеческого существования как постоянно зависимого от существования другого человека, введено понятие «симантропического» существования человека. Заявлен новый уровень в понимании структуры сущности человека и сформулирован новый подход к определению сущности человеческого одиночества, введено понятие «интенционального поля возможностей человека» как структурного элемента человеческой сущности. В проведенном исследовании установлена зависимость между спецификой человеческого существования и его сущностной структурой в контексте возникновения и преодоления состояний одиночества.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы: 1. Теоретико-методологический анализ проблемы одиночества человеческого бытия приводит к выводу о том, что одиночество существует в первую очередь как объективное состояние человека (субъекта деятельности). Следуя классическому пониманию субъективности как активного, деятельного начала, реализующего свою волю, мы должны признать состояние одиночества неким объективным условием, в которое попадает субъект помимо своей воли и желания и из которого зачастую он не находит выхода. «Я» естественно стремится избежать одиночества и страданий, с ним связанных, но вынуждено находиться в этих условиях. Хотя сами эти условия, как и осмысление этого состояния, переживание чувств, связанных с этим, имеют только субъективную форму своего существования и выражения.

Состояние одиночества есть объективное состояние субъекта, то есть такое состояние, которое хотя и принадлежит данному конкретному человеку, но не зависит в своей определенности от его воли и желания и изначально формируется во внешней системе взаимодействий субъекта. Одиночество не есть лишь комплекс субъективных переживаний человека и соответствующих им отношений. Одиночество есть некое объективное состояние, которое возникает у субъекта помимо его воли и желания. Состояние, которое можно по-разному оценивать, и которое играет разные роли в жизни человека. Это, без сомнения, состояние конкретного субъекта, но оно выступает в качестве «моей» и одновременно «внешней мне» силы.

2. Трансцендирование есть способ развития человека. Процесс трансцендирования означает, что человек как бы оставляет себя как целое, забывает себя, уходит от себя и начинает действовать и думать по-другому, будучи тем же. То есть в процессе трансцендирования человек каким-то образом обретает другую реальность и становится иным, в то же время сохраняя себя предыдущего. Трансцендирование есть собствненно человеческий способ развития. Человек может и должен постоянно выполнять различные социальные функции, но он становится собственно человеком, когда доказывает свою способность преодолеть уровень своей наличной реальности.

3. Симантропическое существование человека как существование в устойчивых, повторяющихся, необходимых отношениях с другим человеком является собственно человеческой формой со-бытия. Человек не просто находится в непрерывной связи с другими людьми, он стремится установить постоянные повторяющиеся связи с определенным Другим человеком. Чтобы подлинно реализовать свое человеческое содержание, создать действительность себя-иного и воплотить свое-иное в действительности, человек должен сначала совершить отложенное действие и создать особую форму своего бытия — симантропическое существование «Я — Другой». Наличие данного отношения субъекта с Другим есть необходимое, «неисключаемое» условие транцендирования и самотрансцендирования человека, то есть осуществления процесса производства по отношению к самому себе, важнейшего сущностного способа бытия человека человеком.

4. Свободу можно рассматривать как постоянную характеристику человеческого бытия совместно с другими людьми, со-стояние человека. В симантропическом существовании субъект приобретает свою целостность и определенность «Я есть», у человека возникает иной, более высокий уровень его собственно индивидуального существования. Благодаря этому устойчивому отношению, субъект может действовать свободно, то есть реализовывать свою обретенную определенность абсолютно по отношению к чему бы и к кому бы то ни было. Само симантропическое отношение и этот новый уровень единства и целостности человека возможны только при сохранении самостоятельности каждого из субъектов отношения. Другой в этом отношении выступает не как ограничение субъекта, не как внешняя необходимость, но, напротив, как цель субъекта, как его дополнение.

Обретая зависимость от Другого, одновременно с этим человек обретает и свою подлинную свободу, поскольку эта свобода имеет качество устойчивости, постоянства, а не случайности. Он становится в полной мере самостоятельным существом, так что даже его субъективная деятельность может быть распространена на него самого, когда Я оказывается способным превратить в объект своего воздействия и изменения даже самого себя. Зависимость от Другого — особое симантропическое существование человека — является основанием, необходимым условием его абсолютной независимости от других людей и любых типов общественных и индивидуальных отношений с ними.

Таким образом, «Другой» в симантропическом существовании есть основание абсолютной свободы человека.

5. Проведенное исследование позволило автору выделить три основных элемента структуры сущности человека: «Человек физический», «Человек ментальный» и «Человек возможный». Человеческое «Я» всегда больше совокупности знаний, отношений, поступков, возможностей, и даже простой суммы всего выше перечисленного. Это целое иного порядка, это особое интегрированное единство своих базовых элементов. Каждое субъективное состояние в различной степени обуславливается теми элементами, которые составляют структуру человека, и тем самым оно объективируется, становится неподвластным сознанию человека.

Особо необходимо остановиться на том элементе структуры сущности человека, который позволяет человеку выходить за пределы своего наличного мира, быть больше существующей реальности. Описание и анализ этого элемента и есть по сути, попытка понимания человеческой реальности, лежащей за пределами сознания и за пределами телесной действительности человека. Это субъективная направленность в будущее, реально содержащаяся в человеке, «Мое — Иное», которое постоянно присутствует в действительности человека. Это характеристика движения субъекта от его наличного состояния к его иному, фиксированное выражение процесса какого-либо изменения субъекта, при котором субъект еще не там, но уже и не здесь. Это реальное изменение человека, превращение «меня» в «менянное». То, что уже есть в действительности человека, но еще само не стало действительностью — это возможность или человек возможный.

6. Исследование человеческого одиночества позволяет говорить о том, что одиночество — это состояние неполноты, ущербности человеческого существования, при котором, однако, человек может полностью сохранять всю свою наличную реальность. Изменяется только его перспектива. Реальность желания интенции сохраняется, но реальность самой интенции исчезает, то есть разрушается в том или ином отношении его наличное интенциональное поле возможностей.

Разрушение поля возможностей человека есть тот объективный процесс, в результате которого внутри субъекта, в его сущностной структуре появляется то самое объективное состояние, которое мы называем одиночеством. Но почему же это состояние рефлексируется человеком именно как одиночество? Потому что при этом человек утрачивает не только «что», но и «кого». В первую очередь, и это очевидно, он утрачивает своего «Другого», но, в конечном счете (и в этом весь трагизм одиночества) он утрачивает самого себя. Таким образом, одиночество является объективным состоянием субъекта, при котором происходит разрушение интенционального поля возможностей человека — утрата «Человека возможного «.

7. Собственная реальность человека не может быть найдена им где бы то ни было в готовом виде, как он находит в готовом виде к моменту своего становления систему общественных отношений, сложившуюся до него усилиями деятельности предыдущих поколений людей, или систему культурных норм, традиций и так далее. Будучи изначально единичным, единственным, человек тем не менее при этом не обладал собственной реальностью, которая есть необходимое условие индивидуального бытия человека. Собственная реальность человека должна быть им сначала произведена. Возможность реализации человеком своих собственных целей в своей собственной деятельности есть свобода, поэтому производство собственной реальности возможно только как постоянно свободная деятельность свободного человека.

Возникающее особое единство конкретного человека со своим Другим, раз за разом вырываясь из-под вездесущего контроля общества, дает возможность человеку производить иную реальность, отличную и от социальной реальности, и от реальности других людей. Таким образом, делается вывод о том, что абсолютная свобода есть основание производства собственной реальности человека.

8. По мнению автора, виды собственной реальности производятся человеком в зависимости от созданных им видов симантропических отношений со своим Другим. Можно утверждать, что человек способен жить как минимум в трех видах собственной реальности. Во-первых, в объективной индивидуальной реальности своего существования, которая состоит из некоторых по природе своей внешних для человека, но необходимых для его существования индивидуальных отношений и событий: встреч и прощаний, поражений и праздников, приобретений и утрат. Во-вторых, в объективной социальной реальности своего существования, которая состоит из тех общественных отношений, в сохранении и производстве которых участвует человек, несмотря на господствующие тенденции в общественной жизни и общественном сознании. И в-третьих, в субъективной индивидуальной реальности своего существования, которая состоит из мук и надежд, из страданий, которыми душа полнится, и радостей, из фантазий и разочарований. Каждое собственное действие человек совершает в своей доминирующей на данный момент реальности, либо он вынужден совершать чужое действие, осуществляя чужую волю, существуя в чужой реальности.

9. В отличие от единственности человека, которая имеет для человека, безусловно, онтологический статус, одиночество всегда модально и первоначально формируется только как возможность. Эта возможность порождается усилиями собственного существования человека и не может возникнуть, а тем более реализоваться на удобном и легком пути фантомно-знакового сосуществования человека с другими людьми. Следовательно, одиночество человека может реализоваться в действительности ровно в той мере, в какой данный человек создает свою собственную реальность. Таким образом, Одиночество в бытии человека модально, а не онтологично, это есть возможное состояние человека в одном из видов его собственной реальности, но не есть необходимое.

10. Специфика модальности одиночества в человеческом бытии заключается в том, что, с одной стороны, одиночество есть лишь одна из возможностей и не для всех людей, которая производится и, тем более, реализуется только при определенных условиях, что зависит как от самого человека, так и от окружающего его мира. Это означает, что конкретный человек в своем существовании с равной степенью вероятности может быть, а может не быть одинок. С другой стороны, одиночество есть необходимость, через которую с неизбежностью должен пройти каждый самостоятельный человек в процессе развития своей индивидуальности.

Таким образом, можно сделать вывод, что существование одиночества в принципе безоценочно, само по себе это состояние не является для человека ни благом, ни злом, а приобретает оценочное значение только в конкретной ситуации в жизни конкретного человека. Одиночество существует для человека в модальности возможности, и если оно реализует себя в действительности как случайность, когда под давлением внешних сил и обстоятельств происходит разрушение интенционального поля возможностей человека, и он утрачивает свою целостность, становится человеком частичным, то одиночество имеет негативное значение. Если же одиночество реализуется в модальности действительности как внутренняя потребность качественного изменения человека как индивидуальности, как субъекта деятельности, то тогда одиночество имеет положительное значение для конкретного человека.

Результаты и выводы проведенного диссертационного исследования имеют как теоретические, так и практические перспективы дальнейшего развития. Результаты работы создают основания для выработки практического механизма решения социальной проблемы одиночества отдельного человека.

В современном обществе, как бы оно себя не называлоиндустриальным, посткапиталистическим, технократическим и т. д., к какой бы культуре оно не принадлежало, стремительно и неуклонно возрастает роль сознательного начала в организации его жизнедеятельности. Чем более сложной становится общественная структура, чем больше возможностей изменения появляется в общественном и индивидуальном бытии, тем более осознанным должен быть выбор субъекта и его деятельность. Поэтому одной из краеугольных проблем современного общества является процесс трансформации, перевода мировоззренческих идей и принципов в реальные работающие механизмы общественной жизни.

Важнейшая культурологическая проблема современного российского общества состоит в преодолении этого противоестественного разрыварусской философии и русской действительности. Полагаю, что одним из путей решения этой проблемы является не только развитие фундаментальной философии, сколько создание основ и развитие прикладной философии. Данная работа — одна из первых попыток следования принципам прикладной философии, и, может быть, самого важного ее направления — философии индивидуальности, которая может стать основанием для развития научного изучения механизмов реализации мировоззренческих идей.

Данное исследование проблемы человеческого одиночества может стать основанием для дальнейшего анализа основных экзистенциальных человеческих данностей, а именно неизбежности смерти каждого из нас, проблемы свободы и необходимости, проблемы смысла человеческой жизни. Выводы, сделанные в работе, могут быть использованы для более глубокого исследования модальности как философской категории.