Дьяковская культура

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Московский государственный областной университет

(МГОУ) Факультет истории, политологии и права Кафедра археологии, истории древнего мира и средних веков КУРСОВАЯ РАБОТА НА ТЕМУ:

«Дьяковская культура»

Чернобахтова Е.В.,

История и обществознание, д/о, 2 курс, 22гр.,

Научный руководитель:

к.и.н., доцент Николаева Н.А.

Москва

Введение

За более чем полуторавековую историю изучения дьяковской культуры было накоплено огромное количества материала, произведены обширные раскопки, выдвинуто немало теорий относительно дьяковской культуры. Наблюдается неугасающий интерес к памятникам данного региона; и этот интерес в значительной степени объясняется тем, что племена этой археологической культуры расселялись на территории будущего Русского государства.

Памятники дьяковской культуры охватывают временной промежуток от VII—VI вв. до н.э. до VI—VIII вв. н.э. Областью распространения дьяковских городищ считается Волго-Окское междуречье, Верхнее Поволжье, Москворецкий регион, бассейн верхнего течения Западной Двины. В работе принята периодизация Н. А. Кренке. 3. Кренке Н. А. Дьяково городище: культура населения бассейна Москвы-реки в I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. М.:ИА РАН, 2011. С. 229

История изучения дьяковской культуры начинается с раскопок эпонимного памятника — Дьякова городища. Дьяково городище получило научную известность благодаря публикациям М. Н. Погодина, в которых увидели свет материалы З. Я. Ходаковского, производившего раскопки в 1838 и 1844 гг. В конце XIX в. Г. Д. Филимоновым и В. И. Сизовым были проведены первые научные раскопки. В начале XX в. А. А. Спицыным были произведены первые обобщения памятников дьякова типа и введены в научные оборот понятия «городища дьякова типа» и «вещи дьяковской культуры».

Большое значение имеют статьи В. А. Городцова, посвященные раскопкам на городищах Старшее Кашинское и Огубское. Следует отметить публикации раскопок Ю. Г. Гендуне (городище Топорок) и исследования советского периода: А. В. Арциховский — Бородинское городище, О. Н. Бадер — городища Верхней Волги и окрестностей Москвы, Л. А. Евтюхова — городища Верхней Волги и Подмосковья. В послевоенный период производились раскопки В. И. Качановой, Ю.А. и Н. А. Красновыми, Р. Л. Розенфельдт, К. А. Смирновым, Н. В. Трубниковым, А. В. Успенской. Т. Н. Никольская продолжила раскопки на Огубском городище. В 1981;1987 гг. были произведены масштабные раскопки на Дьяковом городище. Последние десятилетия активно изучаются памятники коломенской группы.

Задачей данной работы — дать обзор дьяковской археологической культуры с акцентированием внимания на спорные вопросы.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения. В основной части работы произведен обзор местоположения основных памятников и вещевого комплекса дьяковской культуры. Также будет рассмотрен вопрос обряда погребения представителей дьяковской. В приложении дана карта памятников дьяковской культуры в Московской области.

Местонахождение и фортификация поселений Благодаря обширным материалам раскопов мы можем проследить эволюцию фортификации дьяковских поселений.

Поселения раннедьяковского времени 1-го этапа были небольшими. Они располагались близко к реке и невысоко над водой, не имели мощных валов и других значительных оборонительных сооружений. В то время местное население активно осваивало только речную пойму.

На 2-ом этапе раннедьяковской культуры вокруг поселений начинают возводиться мощные оборонительные сооружения, состоящие из системы рвов и валов, по гребню которых дополнительно строились защитные деревянные сооружения. Поселения располагались на отдельно стоящих возвышенных участках в пойме реки или на высоких узких мысах коренного берега, образованных рекой и оврагом или небольшой речкой.

При раскопках подмосковного Троицкого городища археологами было изучено необычное оборонительное сооружение конца I тысячелетия до н. э., так называемые «жилые стены». Оно представляло собой кольцевую постройку, возведенную по краю площадки городища. Постройка возвышалась над земляным валом, который примыкал к ней с внешней стороны. Внутри «жилые стены» были разделены на четыре изолированных отсека с отдельными выходами на площадку городища. Судя по всему, постройка выполняла не только оборонительные функции. По мнению автора раскопок А. Ф. Дубынина, она, несомненно, использовалась «для жилья и хозяйственных нужд». Сооружение, найденное на Троицком городище, погибло в результате пожара и уже больше не восстанавливалось.

Исследования показали, что деревянные укрепления дьяковских городищ горели достаточно часто. Оборонительные сооружения неоднократно ремонтировались и подновлялись. Укрепления того же Дьякова городища отстраивались заново не менее шести раз. Для чего же нужна была такая защита? Какая опасность грозила обитателям городищ? Почему горели деревянные укрепления — в результате простого пожара или при военных столкновениях? Ответы на эти вопросы до сих пор остаются открытыми.

Городища Михайловское на р. Озерне, Топорок на Верхней Волге, Бушаринское на р. Сетунь, притоке Москвы-реки. Городище имело форму овала, поселение опоясывалось сложной системой оборонительных сооружений, которые защищали его со всех сторон. До нашего времени дошли только валы; деревянная часть укреплений, естественно, не сохранилась. Есть все основания полагать, что жители городищ умели усиливать природный рельеф и создавали совершенную (применительно к тогдашнему уровню военной техники) оборону. Как правило, с напольной стороны городища защищали двумя валами, перед каждым копали ров. Михайловское городище на р. Озерне — пример того как выглядело городище в дьяковскую эпоху. Оно помещается на мысу с пологими склонами, на краю холма, состоящего из гравия и песка. Между подножием холма и рекой лежит заливной луг, через который протекает ручей, впадающий в речку. Ручей прорезал в холме овраг, имевший вполне сложившуюся форму во времена сооружения городища, так как валы прошли по его склону.

Реконструировать систему обороны можно следующим образом. Поселок был опоясан двумя кольцами валов, в каждом из которых был один проход. Проходы размещались на противоположных сторонах. Человек входил на городище через проход в наружном валу и потом должен был пройти между валами половину окружности городища, только потом он достигал прохода во внутреннем валу. Несомненно, по валу шел тын, а проходы в валу закрывались воротами. Противник, преодолевший ворота во внешнем валу, должен был или штурмовать вал, или продвигаться между валами к воротам во внутреннем валу. Трудно сказать, были ли какие-то сооружения, заставлявшие противника выбирать левую дорогу. Прием, когда противника старались повернуть к стене правой, не закрытой щитом стороной, хорошо известен с глубокой древности.

До исследований Городцова в археологической науке сооружения на «городищах дьякова типа» считали ритуальными (А.А. Спицын, Ю.Г. Гендуне). Городцов писал о Старом Каширском городище (жилища дьяковцев в раннее время): жилища имели вид круглых землянок, покрытых вероятнее всего коническими крышами. Диаметры варьировались между 4,5 и 1,35. Прослеженный в землянке 16 вход имел вид аппарели, или просто ската. В середине каждой землянки на ровном полу или в небольшом углублении помещался очаг. В некоторых случаях очаг был обложен камнями из местного известняка. Городцов считал, что в землянках имелись нары, на которых сидели или лежали. Основанием для такого вывода являлась прослеженная в землянке 14 ступенька, возвышающаяся над полом на 45 см и имевшая 25 см в ширину. Ступеньку сверху порывал нетолстый слой глины, на которой лежали останки почти сгнивших плах или досок нар. Городцов проследил на городище останки 22 землянок, но, по его мнению, оптимальное число землянок составляет 33. Землянки занимали не всю площадь городища, северо-западная его часть была свободна от каких-либо сооружений. Свободным оставалось и пространство вдоль краев городища, оно было необходимо для передвижения обитателей.

На основании полученной с раскопок информации Краснов Ю. А. смог проследить эволюцию дьяковских жилищ: «Древнейший тип жилища — округлая полуземлянка… Затем появляются, и длительное время существуют… прямоугольные жилища с глинобитными полами и открытыми очагами. Позднее появляются жилища с глинобитными полами и открытыми очагами». Круглое жилище описано следующим образом: «на уровне материка вскрыты следы углубленного в землю жилища, относящегося к ранней эпохе существования городища. Жилище можно реконструировать как землянку овальной формы диаметром 6 м, имевшую, судя по форме жилища коническое покрытие». В центре жилища находился очаг диаметром около 0,6 м. Судя по опубликованному профилю, в разрезе жилище было чашеобразным, а наибольшая глубина достигала 1 м.

Среди исследованных жилищ были землянки в полном смысле этого слова и были сооружения, углубленные столь незначительно, что их трудно назвать землянками. Скорее это наземные жилища с углубленным полом. Говоря о жилищах Успенского городища, Краснов делает вывод: «Жилища можно реконструировать как несколько углубленные в землю, с двускатной кровлей, опиравшейся на опорные столбы внутри, с открытым очагом, расположенным в углублении, или, наоборот, на возвышении». Здесь прослежены шесть сооружений такого типа. О конструкции жилищ позволяют судить остатки двух из них. Одно, исследованное частично, имело прямоугольную форму, ширина равна 4,7 м. Пол хорошо отмечен благодаря глиняной обмазке. Очаг из камней располагался на возвышении из глины. Но полу выявлены следы столбов диаметром 0,15−0,20 м, стоявших попарно. По мнению Краснова они поддерживали кровлю жилища.

Наиболее древним сооружением Троицкого городища Дубынин А. Ф. считает кольцевую постройку, своеобразные жилые стены. По мнению исследователя, она делилась на четыре жилых комплекса, каждый из которых имел свою входную часть, разделявшую помещение на две половины, которые в свою очередь могли делиться на две камеры — переднюю и заднюю. В тот период площадка городища была пуста. Только в центре сохранились следы огромного костра, может быть ритуального характера.

Появление жилищ других типов Дубынин относит ко времени перестройки укреплений и расширения площадки. На смену жилым стенам пришли наземные постройки размерами около 12 на 7 м. жилища делились на две части, в каждой из них был очаг. Их удалось реконструировать по столбовым ямам, очагам и остаткам песчаного слоя. Данных о характере стен этих построек нет. Постройки, лежавшие выше, были меньших размеров. По мнению Дубынина, шел процесс как бы деления большого дома на две части.

В некоторых постройках очаг располагался у самой стены. Вероятно, для предотвращения пожара участок стены у очага обмазывался глиной. В подтверждение этой гипотезы в слое была найдена в избытке глина, в т. ч. частично прокалённая (остатки смазки стен).

В этот период площадки городищ заняты длинными многокамерными домами. Постройки такого типа были изучены на целом ряде городищ, расположенных по течению Москвы-реки. Например, длина двух домов, остатки которых были найдены при раскопках Дьякова городища, составляла не менее 15 м. Ширина же равнялась около 3,5 м. Крыши домов были двускатными: в культурных слоях сохранились ямы от поддерживавших их столбов. Стены делались из плетня и, возможно, дополнительно утеплялись. Внутри постройки делились перегородками на узкие холодные отсеки (своеобразные сени) и теплые комнаты, в центре которых всегда находился очаг с глиняным бортиком. Особое внимание уделялось полу: на нем делались песчаные подсыпки, иногда полы обмазывались глиной и устилались чем-то наподобие циновок, сделанных из травянистого материала.

Городище Березняки и Попадьинское селище — работы на этих памятниках дали возможность проследить всю застройку и планировку. Кратковременность жизни на этих поселениях облегчила процесс исследования. Оба памятника относятся к позднему периоду дьяковской культуры. На площадке Березняковского поселения обнаружены 11 построек. Они располагались двумя рядами, оставляя посередине свободное пространство в виде улицы шириной 10−12 м. вдоль южной стены стояло семь построек, вдоль северной — три. Около входа на городище помешался загон для скота. Постройки были выделены на основании углублений в материке, тлена от сгнивших срубов, очагов, столбовых ям, предметов, втоптанных в пол жилища. В центре площадки находился сруб размерами 5 на 8 м. удалось проследить технику рубки «в чашу». На земляном полу в центре помещался очаг из камней. По мнению Третьякова П. Н., крыша была двускатной. К западной стене дома примыкал небольшой навес на столбах. Это было не обычное жилище, а общественное здание. Такой вывод сделан Третьяковым на основании больших размеров постройки и почти полного отсутствия бытового инвентаря. В 5 м от этого здания находилось другое, как считает Третьяков — жилое. Постройка была почти квадратной — 4,70 на 5 м. есть основание полагать, что высота сруба не превышала четырех-шести венцов, что составляет 0,80−1,20 м. очаг, представлявший собой кучу камней, помещался ближе к западной стене. Кроме этой жилой постройки, в поселке были еще четыре. Размеры их близки, и во всех имелись очаги. В двух постройках отмечены следы обработки железа. В одной из них размерами5 на 3 м обнаружен огромный очаг, вокруг которого валялись крицы и шлаки. Размеры этой постройки достигали 4,5 на 10 м, а площадь очага была 4 кв.м. большое количество железных шлаков и криц вокруг очага указывает на назначение постройки. По мнению Третьякова, вокруг «кузницы стояли столбы, на которых держался навес. Столбы были оплетены прутьями.» была исследована еще одна постройка, также связанная с производством. Пол ее был несколько углублен в землю. Крыша, по-видимому, держалась на столбах, а стены состояли из плетни были присыпаны снаружи землей. У западной стенки находился очаг из камней. Был также обнаружен рубленный из бревен домик размерами 5 на 3 м, в котором мололи и хранили зерно. Очага в нем не было.

Близко по устройству к березняковским жилище на Бологовском городище. Третьяков описывает его следующим образом: «Прямоугольная западина 4 на 6 м, углублена в материк на 10−15 см. Внутри этой ямы, имеющей относительно крутые стенки в середине и особенно по краям обнаружено большое число ям от столбов. В северной части углубления находился открытый каменный очаг.

Попадьинское селище исследовано Горюновой Е. И. и датировано VI—VII вв. н.э. Попадьинское селище не имело земляных оборонительных сооружений. Всего на поселении, учитывая материалы прежних раскопок, обнаружено 12 построек. Особый интерес имеет исследованный Горюновой многоэтажный дом размерами 20 га 6 м. Это — бревенчатая постройка с несколько углубленным земляным полом. Углубленность пола у одной стены составляла 0,80 м, у другой — 0,25 м. Такая разница объясняется тем, что сооружение стояло на сколе холма. По мнению Горюновой, дом не был покрыт двускатной крышей. Выход был не на торцовой стороне, а посередине, и обращен в сторону реки. В постройке были найдены 5 очагов. Горюнова считает, что два из них перед разрушением постройки были заброшены, а три действовали. Четыре очага представляли собой небольшое углубление около 1 м в диаметре, заполненные камнями и золой. Исследована также небольшая глинобитная сводчатая печь, стоявшая на земляной подушке. К сожалению, нет сведений, делилось ли жилище на камеры. Горюнова не высказывает своего мнения о назначении постройки.

Таким образом, наиболее древними в Волго-Окском междуречье следует считать круглые землянки, жилые стены и длинные дома. Жилища этих типов появляются около VII—VI вв. до н.э. и существуют довольно долго. Во всяком случае, судя по материалам Огубского городища, в отдельных случаях они доходят и до I тысячелетия до н.э. Во второй половине I тысячелетия до н.э. получает распространение прямоугольный сруб. Иногда он стоит на горизонте, иногда углублен, нередко довольно значительно — до 0,5 м. Этот тип жилища складывается около середины I тысячелетия до н.э., с небольшими изменениями бытует до конца дьяковской культуры и сохраняется в последующие столетия. Не может вызывать сомнения, что на поселении могли одновременно существовать жилища разных типов. Это подтверждается и этнографическими материалами.

Вещевой комплекс дьяковской культуры Выделение вещевого комплекса производилось по К. А. Смирнову: Смирнов К. А., 1974. Дьяковская культура // Дьяковская культура. М.

дьяковский культура городище обряд Стрелы. Наиболее распространенное оружие на охоте. Костяные наконечники стрел разделяют на два отдела: втульчатые и черешковые. Точно также разделяют на отделы железные наконечники стрел.

Костяные гарпуны. Первая классификация дьяковских гарпунов разработана Городцовым на материалах Каширского городища. По характеру расположения зубьев он разделил гарпуны на два отдела: односторонние и двусторонние. Каждый отдел в свою очередь делился на типы. Вероятно, более правильным будет деление гарпунов на отделы по способу закрепления на древке: неотделяющиеся и отделяющиеся.

Острога. Железная двузубая острога найдена на Щербинском городище. Одно перо остроги — на Огубском городище. На других городищах такие орудия пока не встречены.

Крюки рыболовные. Перечень орудий рыбного лова следует дополнить описанием рыболовных крючков. Для крючка найдены на Щербинском городище. Один из них длиной 160 мм и диаметром 4 мм. На заостренной части имеется шип, мешающий крючку выйти из раны, на другом — петля, для раскрепления на леске. Другой крючок с Щербинского городища — бронзовый длиной 35 мм, имеет щип на одном конце, петельку на другом. Близкий по форме железный крючок найден на Дьяковом городище, а на городище Березняки встречены два рыболовных железных крюка.

Копья железные. Если рассмотренные выше орудия служили преимущественно для охоты, то копья служили только для войны.

Наконечники булав. Булава Троицкого городища изготовлена из рога лося, имеет неправильную удлиненную форму. Булава Щербинского городища каменная неправильной формы, близкой к квадрату, со сглаженными гранями и углами. Булава, обломок которой был найден на городище Кузнечики, по форме была близка к шару.

Судя по этнографическим аналогиям, булавы закреплялись на древке при помощи сыромятных ремней, смазанных клеем. Иногда наконечник обматывался целиком. В таком случае твердость материала, из которого был изготовлен наконечник, особой роли не играла.

Портупейные крюки (крюки для ношения колчана). На городищах Волго-Окского междуречья встречаются железные крюки, загиб которых достигает 40−60 мм, а на противоположном конце есть петля.

Пластинки для доспеха. На Троицком городище найдены две железные пластинки — 35*11 мм при толщине 1 мм, скрепленные закрепкой таким образом, что одна перекрывает другую только частично. В каждой пластинке имеются два отверстия для заклепок. Эти пластинки очень напоминают части панциря.

Ножи. На некоторых городищах найдены железные ножи. В одних случаях от них сохранились только бесформенные куски металла, в других — они почти не имеют повреждений и позволяют судить о всех деталях. Все найденные ножи черешковые.

Рукоятки ножей. Рукоятки ножей, как правило, изготавливали из кости, рога или дерева. Городцов высказал мысль, что они принадлежат ножам или кинжалам, оговариваясь, что кинжалы пока не найдены.

В основу классификации может быть положена схема, разработанная Городцовым для рукояток Каширского городища, где их было найдено 15. Вслед за Городцовым рукоятки можно разделить на два отдела: разрезные и втульчатые.

Серпы. Из орудий земледелия на дьяковских городищах наиболее многочисленны серпы. Все серпы измерены по схеме, предложенной Левашовой В. П. Она включает следующие показатели:

1. Положение рукоятки по отношению к полосе. У одних серпов черешок составляет одну линию с начальной часть полосы, у других — он стоит под углом к ней.

2. Высота дуги лезвия по отношению к ее основанию.

3. Положение вершины дуги лезвия, то есть находится ли она против ј, 1/3, Ѕ и т. д. длины основания, считая от начала клинка.

4. Крутизна изгиба полосы в начальной и конечной частях клинка, определенная размером углов.

Косари. Массивный косарь, напоминающий по форме серп, найден на Щербинском городище. Расстояние между началом и концом полосы равно 320 мм, а толщина обушка 8 мм, к концу полосы он становится тоньше. Он имеет широкую полосу с небольшим изгибом, в черешке пробито отверстие.

Косы-горбуши. Наиболее хорошо сохранившийся образец найден на Щербинском городище. Расстояние между началом и концом равно 418 мм. Толщина обушка равна 8 мм, к концу полосы он становится тоньше.

Мотыги. На Каширском городище найдено три роговых наконечника с заполированным концом и ответлением для привязывания к палке, а на Огубском — один. Вероятно, это наконечники мотыг.

Инструменты для обработки железа. Инструменты для обработки железа немногочисленны. На Щербинском городище в верхнем слое надены кузнечные шарнирные клещи. Их длина 506 мм, длина ручек 428 мм. Клещи имеют уплощенные губы. Другим орудием для обработки железа служила железная кувалда, найденная на Троицком городище. Кувалда имеет квадратное сечение, ее рабочая поверхность меньше, чем проушная часть. К числу металлообрабатывающих инструментов можно отнести и керны, которые определяются по раскованному тупому концу.

Инструменты для обработки дерева. Среди орудий для обработки дерева имеется серия кельтов и проушных топоров. Кроме топоров к инструментам для обработки дерева относят ложкарни, которые имеют изогнутый клинок, заточенный с одной стороны. Этот инструмент почти без изменений дошел до нашего времени. Также следует выделить костяное долото, имеющее круглую рукоятку и уплощенное лезвие. Большинство находок имеет повреждение. Эти костяные и роговые долотообразные инструменты во всех случаях относятся к нижним слоям, к раннему этапу жизни городища.

Иглы швейные. На городищах найдены костяные, бронзовые и железные иглы. Это тонкие стержни с ушком, служившим для продевания нити. В большинстве случаев ушко помещается на конце, противоположном острию. У одной иглы ушко находится на остром конце.

Проколки (шилья). На городищах Волго-Окского междуречья много костяных и железных проколок. Железные проколки представляют собой стержни длиной 80−120 мм и в сечении 6−8 мм. Их можно подразделить на два типа. К первому следует отнести стержни, у которых одна половина имеет круглую расковку, а другая — близкую к квадрату. К другому типу относятся более многочисленные проколки, имеющие круглое сечение. Указанные проколки или шилья имели костяные или деревянные, судя по прилипшим волокнам древесины, рукоятки. Их положение в культурном слое городищ Троицкого, Щербинского, Кузнечики дает основание думать, что оба типа существовали параллельно. Однако в нижних слоях преобладают проколки второго типа, а в верхних — первого.

Костяные проколки. Костяные проколки в подавляющем большинстве изготовлены из таких костей, которые по форме очень подходили для данного назначения. Доработка требовалась незначительная: заточить острие, срезать выступы.

На основании материала со Старшего Каширского городища В. А. Городцов подразделил колющие орудия на булавки и шилья, а булавки в свою очередь — на два отдела: игловидные (имеющие отверстие) и глухие.

Булавки. Булавки служили для закрепления плащей и другой одежды. Заметна тенденция украшать их. Булавки изготавливались из железа и бронзы, встречаются биметаллические, а также костяные.

Роговые и костяные пряжки. Роговые и костяные пряжки имеют неподвижный язычок. Они четко делятся на два типа: двухпрорезные и однопрорезные. Все исследователи связывают эти пряжки с сарматским влиянием.

Железные пряжки. Тип 1 — пряжки в виде замкнутого кольца. Тип 2 — замкнутое кольцо из дрота прямоугольного сечения. Тип 3 — замкнутое кольцо из железного дрота.

Бронзовые пряжки. Тип 1 — пряжки, крепившиеся к ремню при помощи удлиненной обоймы. Тип 2 — кольцевидные пряжки.

Железные застежки. На городищах Волго-Окского междуречья найдено много железных застежек — целых и обломков — отдельно кольца и язычки. Кольца легко делятся на типы, а язычки у всех одинаковы.

Выделяют также застежки из бронзы.

Фибулы. Найдено всего лишь 7 фибул. Одна бронзовая фибула типа «Авцисса» встречена на Троицком городище. Фибулы этого типа датированы М. И. Ростовцевым I в.н.э. Эта дата принята всеми исследователями. Другая фибула, железная, происходит с Михайловского городища. Она сильно коррозирована. К несколько более позднему времени относится бронзовая фибула с Огубского городища, найденная и датированная В. А. Городцовым первой половиной или серединой первого тысячелетия н.э. четвертая фибула, найденная на Попадьинском селище, должна быть отнесена к типу крестовидных и датирована серединой I тысячелетия н.э. Подковообразные фибулы с эмалью встречены на городищах Дьяковом, в устье Грехова ручья и Кузнечики. Такие фибулы встречаются в Прибалтике.

Подвески. Эта группа находок объединяет большое количество украшений и их деталей. Подвески могли нашивать на костюм, многие из них были деталями головных уборов. Все подвески делятся на несколько типов. Тип 1 — умбоновидные — это литые, круглые в плане предметы с выдающимся коническим центром; лицевая поверхность выглядит так, как будто он сделан из тонкой проволоки, свернутой спиралью. Тип 2 — умбоновидные шумящие — по их краю припаяны кольца, на которых подвешены пластины, состоящие из чешуек. Тип 3 — подвески с колокольчиками — каждая из них состоит из трех колец, расположенных треугольником. Тип 4 — подвески, похожие на тип 3, но вместо колокольчиков имеющие трапиевидные подвески, по основанию украшенные зернью. Тип 5 — конические с отверстием для шнурка с узелком. Тип 6 — бутылочные. Тип 7 — подвеска полусферической формы, вдоль края которой сделана серебряная насечка. Тип 8 -конические подвески с петелькой. Тип 9 — конические подвески, украшенные по краю плетенкой, на боковой поверхности имеются два-три треугольных отверстия.

Тип 10 — подвески такой же формы, как и тип 9, но имеющие петельки для крепления. Тип 11 — пирамидальные подвески с шариками, напаянными по углам, и с петелькой. Тип 12 — подвески, похожие на тип 11, но имеющие прорезы в боковых плоскостях. Тип 13 — конические вытянутые подвески. Тип 14 — трапециевидные подвески с бусинами, напаянными по нижнему краю, и с петелькой на противоположной стороне. Тип 15 — подвеска треугольной формы, лишенная каких-либо украшений, с отверстием в верхней части, в которое вдето проволочное кольцо. Тип 16 — сложные трехчастные подвески. Тип 17 — пластинчатая гладкая подвеска овальной формы, с петелькой. Тип 18 — подвеска из трапециевидной пластинки. Тип 19 — лапчатая литая подвеска в виде гусиной лапки. Тип 20 — трапециевидная ажурная подвеска; по краю проложена петелька, на которую напаяны волюты, к одной из них припаяна петелька. Тип 21 — подвеска в виде треугольной пластины, один угол которой согнут в петельку, а к двум другим припаяны шесть выпуклых бляшек, образующих треугольники. Тип 22 — подвеска, представляющая собой треугольник, один конец которого вытянут и согнут в петельку, основание украшено полоской зерни. Тип 23 — подвески преставляют собой литой стержень с прямоугольным сечением от 48 до 80 мм; передняя сторона украшена геометрическим орнаментом, в верхней части ест паз для закрепления на ремне. Тип 24 — подвески в виде пластины прямоугольной формы с отверстием.

Пронизки. Их отличительной чертой является то, что на обратной стороне этих вещей имеются две параллельные линии петелек. Они употреблялись будучи нанизанными на параллельные нити Бляшки и накладки. Тип 1 — сложные бляхи, смонтированные из круглых выпуклых бляшек с кантиком по краю. Тип 2 — бляшка прямоугольной формы, смонтированная из десяти выпуклых бляшек. Тип 3 — квадратные ажурные бляхи, изготовленные путем отливки в технике сложной зерни. Тип 4 — прямоугольная гофрированная бляшка с напаянными сзади петельками. Тип 5 — бляхи, представляющие собой два треугольника, составленных вершинами. Тип 6 — бляха из девяти выпуклых бляшек, напаянных на основу; с одного края напаяна плетенка. Тип 7 — бляшки, лишенные орнамента на лицевой стороне, круглой формы, плоские; на обратной стороне напаяна одна или несколько петелек для нашивания на костюм. Тип 8 — круглые бляшки, у которых нет петельки, а вместо нее имеется отверстие в центре; в это отверстие протягивали нити ткани и закрепляли их при помощи иглы; бляшки орнаментированы, у некоторых центр выдается в виде конуса. Далее следуют типы продолговатых бляшек с петельками с обратной стороны. Тип 9 — отлитые бляшки с ребристой поверхностью. Тип 10 — бляшки, имеющие край, вырезанный острыми зубцами. Тип 11 — аккуратно отлитые бляшки, имеющие зубчатый край и зернь на торцах. Тип 12 — гладкие бляшки с кантиком на торце. Тип 13 — прямоугольные пластинки, к которым сзади припаяны петельки. Тип 14 — бляшки, составленные из круглых выпуклых звеньев диаметром 7−9 мм, число которых колеблется от двух до пяти; они напаяны на стержень, одновременно несущий петельки и служащий опорой. Тип 15 — бляшки в виде пуговиц. Тип 16 — бляшки диаметром 6−9 мм, имеющие, как и вышеописанные, петельку для нашивания. Тип 17 — бляшки вытянутой формы. Тип 18 — бронзовая бляха — на ней чеканкой изображены три фигурки с поднятыми вверх руками и с головами, обозначенными концентрически.

Бусы. На городищах Волго-Окского междуречья бусы встречаются довольно часто. Предметы, которые следует связывать с ожерельями, можно подразделить на четыре группы: 1) бусы керамические, 2) бусы стеклянные и пастовые, 3) просверленные зубы животных, 4) прочие детали ожерелий.

Грузики дьякова типа. Глиняные грузики, в профиль напоминающие грибок, а в плане — розетку. Они часто орнаментированы ямочками, нанесенными острой палочкой. Установлено, что область распространения грузиков гораздо шире территории дьяковской культуры, но на дьяковских городищах они встречаются чаще, чем на инокультурных. Грузики появляются в период расцвета культуры. Об их назначении нет единого мнения. Существуют две основные гипотезы; согласно той и другой грузики применялись при изготовлении тканей, но по одной из них — в виде пряслиц, по другой — в виде грузиков для нитей ткацкого станка.

Керамика. Ранняя дьяковская керамика имеет общие черты с посудой поздней бронзы. На первом этапе генетическую связь с предшествующей эпохой отражает и костяной инвентарь. Однако в генезисе дьяковской культуры много неясных мест.

Связующим звеном с предшествующим временем является сетчатая керамика, появившаяся еще в бронзовом веке, но получившая развитие в дьяковскую эпоху и ставшая типичной для ее раннего периода. Сетчатой ее назвали по имеющимся на ней отпечаткам грубой ткани, которая играла какую-то роль при изготовлении глиняной посуды. Первоначально это не орнамент, о чем свидетельствует сглаженность отпечатков. Но затем, видимо, поняли их декоративность и стали употреблять штамп, отпечатки которого копируют отпечатки, сделанные тканью. Сетчатая керамика на дьяковских городищах обычно не преобладала, основным видом была посуда с гладкими стенками. К рубежу нашей эры сетчатые сосуды постепенно исчезают. Вся дьяковская керамика плоскодонная — пищу готовили в стационарных печах с плоским подом.

Изобразительное искусство. К I тысячелетию до н. э. относятся и первые образцы изобразительного творчества жителей дьяковских городищ: миниатюрные глиняные зооморфные фигурки, различные костяные поделки с изображениями животных. Некоторые из изделий несут на себе явный отпечаток так называемого «звериного стиля», который господствовал в искусстве степных народов того времени и наиболее известен по знаменитым скифским золотым изделиям.

Погребения До сих пор остается открытым вопрос погребального обряда жителей городищ дьякова типа. Долгое время были известны только погребальные комплексы городищ Березняки и Саввино-Сторожевского — так называемые «домики мертвых». На протяжении долгой истории раскопок на территории городищ находили разрозненные части скелета человека, но эти находки не могли дать ясного представления о погребениях дьяковцев.

При раскопках Троицкого городища был найден костяк человека и длинные кости еще одного индивида. Исследование показало, что даты найденных костей близки датам культурного слоя, в котором он были найдены. Таким образом, можно говорить о безинвентарном погребении, совершенном по обряду трупоположения.

Смирнов К.А. допускал, что можно обряд погребения дьяковцев может иметь аналогии с погребениями ирокезов, включавших стадию мацерации тел умерших с последующим захоронением только костей.

Кренке Н.А. предлагает следующую версию. Кренке Н. А. Дьяково городище: культура населения бассейна Москвы-реки в I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. М.:ИА РАН, 2011. — с. 212. Тела умерших укладывались по краю жилой площадки поселения с внешней стороны жилищ, но внутри оборонительных конструкций валов и рвов. Покойники присыпались сверху незначительным слоем земли и оставлялись на несколько лет, затем их откапывали и с костями проводились дальнейшие действия. Завершающим этапом погребения, вероятно, было сжигание костей и помещение их либо в «домик мертвых», либо в ямку. Конечные погребальные объекты следует искать вне пределов поселений, но в их ближайших окрестностях.

Раскопки на селище Дунино-4 в 2008 г. дали информацию о погребениях раннедьяковского времени. Погребение иное, нежели «домики мертвых», обнаруженные ранее. Не обнаружено следов деревянных конструкций, погребение безинвентарное. Само погребение представляло собой яму, в которой находилось скопление кальцинированных костей: измельченные обломки кости, человеческие зубы, позвонки и необожжённая бедренная кость. Но локализация аналогична ранее обнаруженным погребениям — близ поселения или непосредственно на его площадке.

В ходе раскопок последних лет (2008;2011 гг.) на поселении Соколова пустынь обнаружены три погребения. Они находились, как и в случае погребения Дунино-4 на верхней террасе. Два из них представляли собой тонкие линзы кремированных костей, залегавших прямо под дерном. Оба скопления либо почти смыкались друг с другом, либо являлись одним скоплением — их разделила противопожарная траншея. Оба скопления сильно турбированы корнями деревьев. Не удалось выявить следов надмогильных конструкций и каких-либо вместилищ для костей. В отвале противопожарной траншеи найдена серия предметов с фрагментами кальцинированных костей, которые могли относиться к любому из этих погребений. Это две сюльгамы с завернутыми перпендикулярно плоскости кольца концами, не выступающими за ширину поперечного сечения кольца (сечение их округлое и прямоугольное); железная округлая пряжка с хоботковидным язычком с уступом; железный нож, железное кресало. Этот памятник позволяет сделать следующие выводы:

1. Обряд трупосожжений, вероятно, не был единым для городищ позднедьяковского круга; новый памятник совершенно не похож на то, что было известно до его обнаружения.

2. Форма открытых погребений объясняет, почему дьяковских/позднедьяковских могильников известно так мало — их сложно обнаружить, если не знать, что искать, а сами они столько хрупки, что вряд ли сохранились в земле в большом количестве.

Суммируя, можно сказать, что погребения как раннедьяковского времени, так и позднедьяковского имеют общие детали. Но имеется также ряд существенных отличий, что оставляет вопрос о погребениях в целом не проясненным.

Заключение

В послевоенное время были проведены масштабные раскопки, в результате которых почти полностью были раскопаны городища Щербинское, Троицкое, Кузнечики, Кунцевское, Луковня. Последние десятилетия ученые наряду с традиционными археологическими методами активно применяют методы естественных наук. Археологи производят исследования совместно с почвоведами, остеологами, палеоботаниками, биологами, представителями других наук. Комплексный подход к исследованию данной археологической культуры позволил реконструировать хозяйственную систему раннего железного века.

Несмотря на то, что проделана колоссальная работа по изучению памятников дьяковской культуры, перед исследователями до сих пор стоит множество вопросов. Нет данных однозначно свидетельствующих об этнической принадлежности представителей дьяковской культуры. Одни исследователи (Розенфельдт) считали представителей познедьяковской культуры финно-уграми, иные (Кренке, Сыроватко) считают, что пока нет достаточного материала, чтобы делать выводы об этнической принадлежности дьяковцев.

Имеет место мысль (Кренке) о том, что термин «дьяковская культура» для археологической науки уже не столь актуален и что имеет смысл вернуться к термину Спицына — «городища дьякова типа». Подобные высказывания отнюдь не безосновательны — результаты раскопок ставят перед исследователями больше вопросов, нежели ответов. Ведущий этнический маркер — сетчатая керамика — исчезает, разделяя дьяковскую культуру на две части: раннедьяковскую и позднедьяковскую. При этом на протяжении всей истории дьяковской культуры прослеживаются общие черты в жизни и быте, но также имеют место разительные отличия.

Дьяковская культура — культура дославянского населения Центрального региона — уже своей локацией вызывает интерес. Дьяковской культуре требуются дальнейшие исследования, которые могут принести информацию, которая может перевернуть сложившиеся представления об истории Центрального региона России в раннем железном веке.

1. Дьяковская культура [Текст] / под.ред. Ю. А. Краснова. — М.: НАУКА, 1974. — 284 с. — 2200 экз.

2. Горюнова, Е. И. Этническая история Волго-Окского междуречья. МИА 94

3. Кренке Н. А., 1995. Дьяковская культура: к характеристике одной научной абстракции // апокалипсис в русской культуре: макариевские чтения. можайск. вып. 3, ч. 1.

4. Кренке Н. А. Дьяково городище: культура населения бассейна Москвы-реки в I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. М.:ИА РАН, 2011.

5. Горюнова Е. И., 1961. Этническая история Волго-Окского междуречья. МИА. № 94.31 .Горюнова Е. И., 1970. К вопросу о так называемой «дьяковской культуре» // Congressus Tertius Internationalis Fenno-Ugristarum. Tallinn.

6. Кренке H.A., 1995а. Дьяковская культура: к характеристике одной научной абстракции // Макариевские чтения: материалы III российской научной конференции, посвященной Памяти Святителя Макария. Вып. III. ч 1. Можайск.

7. Розенфельдт И. Г., 1982. Древности западной части Волго Окского междуречья в VI — IX вв. М: Наука .

8. Розенфельдт И. Г., 1974. Керамика дьяковской культуры // Дьяковская культура. М.

9. Смирнов К. А., 1974. Дьяковская культура // Дьяковская культура. М.

10. Смирнов К. А., 1982а. Предисловие редактора к монографии И. Г. Розенфельдт «Древности западной части Волго-Окского междуречья» .М.

11. Краткие сообщения Института археологии. Вып. 230 / Ин-т археологии РАН; Гл. ред. Н. А. Макаров. — М.: Языки славянской культуры, 2013. — 296 с., ил., вклейка после с. 224.

12.

Приложение