Преобразования высших органов государственной власти в России: 1725-1730 гг

Актуальность темы

По справедливому мнению Р. Уортмана, российская монархия в XVIII в. приобрела новый облик, российский государь вышел за пределы роли, возложенной на него традицией, и наделил себя обширными полномочиями, среди которых «укреплять учреждения"1. Так, в первой четверти XVIII в. Петром I был создан новый правительственный механизм, модернизирована вся система управления Российским государством. Известный дореволюционный историк русского государственного права А. Д. Градовский называл эти структуры «учреждениями прочными и сильными», «которые в зарол дыше обещали спокойную и правильную систему организации». С этим мнением, поддержанным многими авторитетными авторами, можно согласиться, но лишь в том смысле, что организация управления, неоднократно перестраивавшаяся уже своим создателем, оставаясь к концу его царствования внутренне недостаточно согласованной. Петр I был ее «стержнем», «двигателем», замыкавшим полномочия любого государственного органа власти на себя. При этом абсолютный монарх оставался всего лишь человеком и для управления огромной страной ему периодически требовался, пусть и не оформленный легально, особый высший совещательный и административный орган, функционировавший при государе или замещающий царя в его отсутствие.

Подобная правительственная система, пропитанная в высшей степени личностным началом, могла работать и далее, если бы ближайшие преемники Петра на престоле — Екатерина I и Петр II — хоть в какой-то степени обладали его талантами. Но, в силу разных обстоятельств, они не смогли играть ту же роль в управлении, что и Петр I. Самодержавная власть ближайших его преемников, по справедливому утверждению ряда маститых отечественных историков (например, Е.В. Анисимова) не была поколеблена, но система управления государством стала давать заметные сбои, углублявшиеся тяжелейшим финансовым кризисом, борьбой различных группировок за политическое преоблада.

1 Уортман Р. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. -М., 2004. -С. 54.

2 Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры // Градовский А. Д. Собрание сочинений. Т. 1. — СПб., 1899. — С. 142. ние при дворе, в армии и гвардии, шире — в государстве. В силу этого вызревали объективные предпосылки для реорганизации всей системы высшего государственного управления в стране.

При Екатерине I высшие органы государственной власти пребывали в кризисе. Со всей отчетливостью обнаружился вакуум власти в самом ядре монархического государства, и это произошло в ситуации, когда требовалось максимально быстро решить проблему петровского наследия, ответить на вопрос: необходимо ли продолжать курс Петра Великого или следует сформировать новый, более взвешенный и менее дорогостоящий, путем отказа от политики масштабных реформ. Задача усовершенствования системы управления, и, прежде всего, заполнения образовавшейся институциональной лакуны, была вполне осознана крупнейшими российскими сановниками.

Отечественная историография, уделявшая недостаточно внимания эпохе дворцовых переворотов в целом, предложила, как будет показано ниже, довольно противоречивые ответы на вопросы, касавшиеся функционирования высших органов государственной власти, причем многие важные стороны деятельности Верховного тайного совета и Сената в 1725—1730 гг. остались неизученными. Кроме того, нерешенной остается проблема взаимоотношений неограниченного государя и высшего органа при его «боку», которому он делегировал свои властные полномочия. Исследование заявленной проблемы позволяет увидеть пробелы в петровских административных реформах, показать экономическую и социальную цену крупномасштабных преобразований, прояснить, насколько реформы Петра I были адекватны российской действительности, соответствовали ли они интересам общества, государства, монархии, и в какой степени были восприняты российским социумом. Вышеизложенным определяется актуальность и научная значимость предлагаемого исследования.

Проблематика заявленного диссертационного исследования представляет значительный общественно-политический интерес. Современный реформаторский процесс стимулирует обращение к изучению реформ государственных структур, в том числе и тех методов, которыми ранее стремились решить ряд злободневных управленческих проблем, добиться повышения оперативности в деятельности органов государства и т. п. В 1725—1730 гг. в тяжелейших финансовых и социально-политических условиях был накоплен существенный опыт их решения, который может быть полезен современным администраторам и реформаторам.

Степень, изученности проблемы. Устойчивый интерес к проблемам функционирования органов государственной власти вполне проявился в дореволюционной науке. Впрочем, деятельность высших управленческих структур' всей эпохи 1725−1762 гг. привлекла меньше внимания, чем история высших государственных органов эпохи Петра I или Екатерины II. Период дворцовых переворотов, на который приходились и первое послепетровское пятилетие, рассматривался как промежуточное и переходное время между царствованиями этих двух монархов. Тем не менее, проблемы функционирования высших органов в 1725—1730 гг. все же подвергались научному анализу. В рамках комплекса работ, в которых сколько-нибудь обстоятельно рассматривалась данная проблематика, можно выделить два основных подхода в исследовании причин изменений в петровской системе высшего управления после смерти ее создателя.

Сторонники первой точки зрения исходили из высокой-оценки (в некоторых случаях — идеализации) реформ Петра Великого, что приводило к негативному восприятию эпохи, последовавшей за его' царствованием. В правление преемников Петра I, по их мнению, происходило искажение’петровского наследия. В качестве примера негативных изменений в положении петровских государственных структур приводился «упадок» Сената. Данный высший орган, как отмечали эти авторы, утратил множество своих «законных» преимуществ под воздействием «происков» временщиков и фаворитов. Последние же узурпировали власть Сената для Совета, возникшего возле правящей особы1.

1 Берендгс Э. Н. О прошлом и настоящем русской администрации: (Записка, сост. в дек. 1903 г.). — М., 2002; Семенов П. Н. Самодержавие как государственный строй. СПб., — 1905; Шаланд JI.A. Русское государственное право. — Юрьев, 1908; Романовский В. Е. Государственные учреждения древней и новой России. — М., 1911; Нольде А. Э. Двухсотлетие Правительствующего Сената // Журнал Министерства юстиции. — 1911. — № 2- Ивановский В. В. Учебник государственного права. — Казань, 1913; Александров М. С. Государство, бюрократия и абсолютизм в истории России. — Пг., 1919 и др.

Истоки такого подхода прослеживаются еще в сенатском докладе, подданном в 1741 г. императрице Елизавете Петровне. В этой первой, весьма своеобразной интерпретации судьбы петровских государственных структур был сформулирован официальный взгляд елизаветинских сановников на учреждение Верховного тайного совета и подобные ему советы при государевой-особе. Данный вывод, несмотря на всю его тенденциозность, оказал огромное влияние на последующее развитие историографии. В документе, в частности, отмечалось, что создание Верховного тайного совета было «присоветовано» Екатерине I временщиками «дабы. делать-бы что хотят, не взирая на общую государственную пользу». Все дальнейшие изменения в соподчиненности и компетенции государственных органов объяснялись ими исключительно «происком присутствующих в Верховном Тайном совете», их «собственной спесью». В царствование же юного Петра II, по словам авторов доклада, «те персоны, всякий для собственных дел, немало указов наделали (и чрез то Петра Великаго многие зело надобные указы отменены)"1.

Наиболее последовательно эту точку зрения защищал А. Д. Градовский. Ученый был убежден, что после смерти Петра I началась борьба «военного элемента с гражданским, старых русских начал с новыми. коллегиального управления с единоличным, лиц с местами». Он указывал, что Верховный тайный был «установлен в противность Сенату», а сам, являлся результатом придворных влияний «партий, восставших против учреждений Петра Великого» и добивавшихся «разрушения» созданной им системы. Только при Елизавете Петровне, по его мнению, произошло «отречение от политики партий, исказивших учреждения» великого преобразователя, что выразилось в восстановлении Сената в той силе, какую он имел при Петре I2.

Сторонников иной точки зрения на причины изменений в системе высшего управления отличало более рациональное (зачастую — критическое) отноше.

1 Филиппов А. Н. Доклад императрице Елизавете Петровне о восстановлении власти Правительствующего Сената // Журнал министерства народного просвещения. — 1897. — № 2. — С. 288.

2 Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры. — С. 44- Он же. История Сената // Градовский А. Д. Собрание сочинений. Т. 8. Ч. 2. — СПб., 1903. — С. 268, 270,273, 274. ние [к результатам петровских реформ. Отсюда следовало признание закономерности последовавших вскоре после смерти первого императора трансформаций в созданной им государственной системе. В частности, закономерным считалось возникновение Верховного тайного совета и умаление значения Сената, которое имело место уже в период 1726—1730 гг.1. В основе такого вывода ! историков лежало мнение министра финансов Александра I Д. А. Гурьева, который еще в 1815 г. отмечал, что «из многих строгих указов, данных Сенату и перемен в составе его деланных, можно усмотреть, сколь мало сам Государь [Петр I] был доволен сим учреждением, а после смерти первого императора «погрешности в учреждении Сената соделались ощутительны.». Чиновник полагал, что «непрочность установления [Сената]» заключалась «в. смешении властей» в сфере его компетенции. Однако, по его представлению, петровские преемники, «не постигая коренной причины слабости правления», стали учреждать такие «вышние правительства, которыя. не только не произвели никакого исправления, но даже были опасны до того, что в 1730 г. едва Верховный тайный совет не присвоил себе державной власти."2'.

Тезис о соединении в государственных структурах XVIII в. различных ветвей власти как причине постоянного изменения их положения позднее получил широкое распространение в дореволюционной научной литературе3. Ф.М.

1 Вицын А. Краткий очерк управления в России от Петра Великого до издания общего учреждения министерств. — Казань, 1855- Даневский П. Н. История образования Государственного совета в России. — СПб., 1859- Карнович Е. Замыслы верховников и челобитчиков в 1730 г. // Отечественные записки. — 1872. — Т. 200- Романович-Славатинский А. В. Пособие для изучения русского государственного права по методу историко-догматическому. — Вып. 2. — Киев, 1872- Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. — М., 1879. Корсаков Д. А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. — Казань, 1880- Сокольский В. В. Краткий учебник русского государственного права. — Одесса, 1890- Мякотин В. А. Лекции по русской истории. — СПб., 1892- Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX ст.). — СПб., 1909; Голицын П. Первый век Сената. — СПб., 1910; Лютш А. Русский абсолютизм XVIII века // Итоги XVIII века в России: введение в русскую историю XIX века. — М., 1910; Уланов В. Я. Высшие органы управления // Три века. Россия от Смуты до нашего времени. В 6 т. Т. 4: XVIII век. — М., 1992; Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. — М., 1998. л.

Гурьев Д. А. Записка об устройстве верховных правительств в России // Сборник императорского русского исторического общества (РИО). — Т. X. — С. 47, 48−49.

3 Дмитриев Ф. М. Сперанский в его государственной деятельности, с общим очерком истории внутреннего управления в XVIII в. // Русский архив. — 1868. — № 10- Щеглов В. Г. Государст.

Дмитриев считал вполне естественным существование в послепетровскую эпоху Верховного тайного совета и структур ему подобных, которые он называл «министерствами». Правда, по его мнению, деятельность высших органов данного типа приводила к бесконтрольности управления. Это было обусловлено, по его словам, не только «личными целями и стремлением к безответственности, но и потребностью в администрации более действенной, нежели коллегиальная, а неумение согласить личную администрацию с правами Сената довершало остальное». Весьма оригинальным был взгляд исследователя на проблему изменений в положении Сената. Он был убежден в том, что этот высший орган, исходя из своих сословно-корпоративных настроений, совершенно неправомерно претендовал в эпоху дворцовых переворотов на ведущую роль в государстве1.

В.Г. Щеглов полагал, что «с самаго перваго момента возникновения империи при Петре I и в течение всего XVIII столетия чувствовалась постоянная нужда в таком учреждении, которое могло бы заменить в известном отношении упраздненную Петром боярскую думу». Последняя, по его мнению, изначально была «политическим учреждением с аристократическим характером» и лишь в.

XVII в. стала «монархическим установлением». И именно «разделение этих функций по соответственным учреждениям является одной из важнейших задач развития центральных учреждений в XVIII столетии». На протяжении всего.

XVIII в., по представлению В. Г. Щеглова, осознавалась «потребность в высшем государственном установлении, которое могло бы быть ближайшим помощником государя в делах законодательства и всего высшаго управления"2.

М.М. Богословский признавал, что Верховный тайный совет и подобные ему органы создавались «силой вещей», вследствие «потребности в особом творческом государственном органе"3. венный совет в России в особенности в царствование императора Александра Первого. Т. 1. — Ярославль, 1892- Алексеев А. С. Русское государственное право. — М., 1897 и др.

1 Дмитриев Ф. М. Указ. соч. — Стб. 1562−1563,1551.

2 Щеглов В. Г. Указ. соч. Т. 1. — С. 510, 511.

3 Богословский М. М. История России XVIII века. (1725−1796 г.). — М., 1915. — С. 186, 165.

Одним из наиболее критичных исследований по отношению к петровским органам управления была работа «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого» П. Н. Милюкова. Автор отмечал, что «„верховные господа“ тайных советов, сенат и коллегии не были поставлены в определенное иерархическое отношение к друг другу и не получили точного разграничения этой деятельности.». Недостатки петровских реформ, по мнению историка, должны были исправлять его ближайшие наследники. Меры, принятые при Екатерине I, не изменили «судьбы реформы», поскольку их инициировали те же лица, что проводили государственные преобразования при жизни Петра I. Он был убежден и в том, что появление Верховного тайного совета было закономерным: «оно является ответом на потребность, ранее сознанную и не уничтожившуюся с его уничтожением. ."*.

M.JI. Левенсон высказал мнение, что в России XVIII в. необходимым было такое «высшее установление, которое вырабатывало бы руководящия правила для всех частей управления, соображая в них основу действующего законодательства с потребностями времени». Было предпринято несколько «опытов такого учреждения». Одним из них был Верховный тайный совет2.

Такая поляризация мнений исследователей происходила на фоне серьезной работы по публикации делопроизводственных материалов высших государственных органов, в том числе и Верховного тайного совета3. Издавалось «Полное собрание законов» и различные сборники основных законодательных актов, затрагивавших высшие органы власти. Последние предназначались для подготовки университетских студентов-историков4. Все это создавало возможности для основательного изучения высших органов государственной власти после смерти первого российского императора.

1 Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. — СПб., 1905. — С. 542, 506.

2 Левенсон M.JI. Государственный совет. — Пг., 1915. — С. 1.

3 Протоколы Верховного тайного совета. 1726−1730 гг. // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете (ЧОИДР). 1858. — Кн. 3- Протоколы, журналы и указы Верховного тайного совета. 1726−1730 гг. // РИО. — Тт. LV, LVI, LXIII, LXIX, LXXIX, LXXXIV, XCIV, CI.

4 Основные законодательные акты, касающиеся высших государственных учреждений в России XVIII и первой четверти XIX столетий. — М., 1909.

I Дореволюционные историки, избравшие: объектом своих исследований проблемы функционирования? государственных^ с труктур, уделилинекоторое внимание, истории высшего управления-эпохи?дворцовых переворотов: ©-днако проблемами? становленияразвития и функционирования высших органов? власти: 1725- 1730-гг. от г специально не за нимались, пытаясь ."вписать" бурные события, последовавшиеза смертью Петра I-. в общий контекст изменений? государственных структур. Наибольшее влияние на историографию проблемы оказали труды А.1ГФилиппова, А. С. Алексеева и отчасти* Б. Л. Вяземского. Первыйизних развивал идею о непригодности коллегиального устройства как основания для органов^ исполнительной властиа, также! широко распространенную-^ дореволюционной литературе мысль о необходимости создания в послепетровской России особого высшего органа. с «политическими» функциямикоторыми прежде обладала, ликвидированная* Петром! It Боярскаядума." Другими словамиА.Н.-Филиппов был убежденшшбъективньгх. причинах, возникновения Верховного тайного совета, который, с одной стороны: был примером «более живого действия личного начала в управлении», а с другой — являлся^- «учреждениемс политическимизадачами" — Но Совет, по его мнению, не смог в полной мере удовлетворить историческую необходимость. Как отмечал исследователь, этот высший орган власти «вкачестве учреждения политического твердо и неуклонно проводил лишь: одну идею — идею собственного верховенствадействуя в делах активного управления и суда без всякого* плана и: порядка»: Это: «в свою: очередь не могло не отразиться дурно на, историипреобразования всех учреждений вообще и Сената в частности"1. Историк неоднократно обра-т щался к данным сюжетамдополняя свои предыдущие*изысканиягновымшфакл тами и документами, ноконцептуальной* новизны в этих работах не было .

1 Филиппов А. НИстория:Сената в правление Верховного тайного совета и Кабинета: Ч.: 1.— Юрьев, 1895. С. 5,481−482.

2 Филиппов А-Н. Правительствующая олигархия после Петра Великого. Ч. I-III // Русская мысль. — 1894. — Kil I.-С. 27−37- Ч. IV-VII: //Русская мысль. — 1894. — Кн. VIII. — С. 1−18- Он же. К вопросу о Верховном тайном совете (По поводу «Легенды об олигархических тенденциях: в: Верховном тайном совете в царствование Екатерины !» проф. А.С. Алексеева). — М., 1896- Он же. Кабинет министров и его сравнение с Верховнымтайиымсоветом. — Юрьев, 1898- Он же. Высокий Сенат, в царствования Екатерины I и llc rpa II // История Сената за 200 лет, 1711−1911. Т. 1. — СПб., 1911; Он же. Правительствующий Сенат при Петре Великом и.

Кроме работ о Верховном тайном совете Александр Никитич создал труды, посвященные истории подобного Совету органа — Кабинету министров Анны.

Ивановны1. j.

А.С. Алексеев полагал, что Верховный тайный совет был создан в силу «общей и необходимой» потребности в законосовещательной структуре, «которая в конце концов привела к учреждению Государственного совета."2. А. С. Алексеев, полемизируя с А. Н. Филипповым, настойчиво доказывал, что Верховный тайный совет не имел при Екатерине I олигархического характера, что его члены «продолжали преследовать свои личные цели, интригуя и подкапыо ваясь друг против друга». Кроме того, он был убежден, что Верховный тайный совет «был. несамостоятельным» совещательным органом, «распоряжения которого «без утверждения верховной власти силы не имели"4.

В 1909 г. была опубликована работа Б.JI. Вяземского «Верховный тайный совет». Ее автор предложил свое исключительно позитивное видение деятельности данного высшего органа. Как исходное положение у него фигурирует мнение современника, фельдмаршала Б. Х. Миниха, о том, что между самодержцем и созданной Петром I административной системой возник некий «интервал», и именно для его устранения первый император учредил должность генерал-прокурора. Развивая данный тезис, историк отмечал, что после вступления на престол императрицы Екатерины I произошло «ослабление верховной власти», отчего «интервал» увеличился, что, в свою очередь, должно было повысить значение генерал-прокурора П. И. Ягужинского. Но рост власти П.И. его ближайших преемниках (1711−1741). — СПб., 1911; Он же. Учебник русского государственного права. — Юрьев, 1912.

1 Филиппов А. Н. Кабинет министров и Правительствующий Сенат // Сборник правоведения и общественных знаний. Т. 7. — М., 1897. Он же. Новые данные о Кабинете министров императрицы Анны Иоанновны // Русская мысль. — 1901. — Кн. I. — С. 1−28- Он же. А. П. Волынский как кабинет-министр // Исторический вестник. — 1901. — № 5- Он же. Предисловие к «Бумагам Кабинета министров» // РИО. — Тт. CIV, CVI, СУШ, CXI, CXIV, CXVII, CXX, CXXIV, CXXVI, СХХХ, CXXXVIII, CXLVIОн же. Правительствующий Сенат в царствование Анны Иоанновны и Иоанна Антоновича // История Сената за 200 лет, 1711−1911. Т. 1.-СП6., 1911.

2 Алексеев А. С. Русское государственное право. — С. 366.

3 Алексеев А. С. Легенда об олигархических тенденциях Верховного тайного совета в царствование Екатерины I. — М., 1896. — С. 125.

4 Алексеев А. С. Русское государственное право. — С. 359−361. i.

Ягужинского не мог устраивать ни Екатерину I, ни ее советников (прежде всего А. Д] Меншикова) поэтому обнаружившийся «излишек власти» императрица передала Верховному тайному совету, который, по его мнению, таким образом, стал" «коллективным генерал-прокурором». Последующие поколения историков,! отдавая должное тому факту, что Б. Л. Вяземский первым посвятил специальную монографию деятельности Верховного тайного совета, данного мнения фактически не заметили.

В дореволюционной историографии наряду с исследованиями, в которых основное внимание уделялось проблемам функционирования органов государ ственной власти, положение высших властных структур 1725−1730 гг. рассматривалась также в работах, посвященных общероссийской проблематике2. Для этих обобщающих исследований в целом характерен больший интерес к проблемам деятельности Сената, чем Верховного тайного совета. Последний пред.

1 Вяземский Б. Л. Верховный Тайный Совет. — СПб., 1909. — С. 2−7.

2 Вейдемейер А. Обзор главнейших происшествий в России, с кончины Петра Великого до вступления на престол Елисаветы Петровны. — СПб., 1835- Арсеньев К. Царствование Петра II // Труды Императорской Российской Академии. Ч. 2. — СПб., 1840- Устрялов Н. Г. Русская история. Ч. 2. — СПб., 1845- Арсеньев К. И. Царствование Екатерины I. — СПб., 1856- Щебаль-ский П.К. О России, какою ее оставил Петр I // Русский вестник. — 1858. — № 1- Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Тт. 18−25. — М., 1963;1965; Лешков В. Н. Черты управления в России по указам XVIII века (1725−1762 гг.) // Русский вестник. — 1863. — Т. 46- Фольгер В. Ф. Предание о жизни и царствовании: От Петра Великого до Екатерины Второй. -М., 1866- Чистович И. Феофан Прокопович и его время. — СПб., 1868- Андреев В, В. Екатерина Первая // Осмнадцатый век: Исторический сборник П. Бартенева. Кн. 3. — М., 1869- Ключевский В. О. Сочинения. В 9 т. Т. 4. Курс русской истории. Ч. 4. — М., 1989; Андреев В. В. Представители власти в России после Петра I. — Минск, 1990; Щебальский П. К. Чтение из русской истории. — Вып. IV. — М., 1874- Петров И. И. О преемниках Петра Великого (до Екатерины II). — СПб., 1884- Шмурло Е. Ф. Русская история. XVIII век. — М., 1884−1885- Грот Я: К. Происхождение Екатерины I. — СПб., 1888- Гершунин П. П. Русское царство от Петра Великого до Екатерины Второй: От 1725 до 1762. — СПб., 1891- Корсаков Д. А. Из жизни русских деятелей XVIII века. — Казань, 1891- Петр II Алексеевич // Настольный энциклопедический словарь братьев Гранат. Т. 6. — М., 1899- Козлов И. Преемники Петра I. — СПб., 1900; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Ч. 3. — Вып.2. — СПб., 1904; Павлов-Сильванский Н. П. Очерки по русской истории. XVIII—XIX вв. — СПб., 1910; Шумигорский Е. С. Преемники Петра Великого (1725−1762). — СПб., 1913; Мазуркевич В. А. .Юный император Петр II. Императрица Анна Иоанновна. — М., 1913; Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. — М., 1993; Любавский М. К. Русская история XVII—XVIII вв. — СПб., 2002; Шмурло Е. Ф. Кончина Петра Великого и вступление на престол Екатерины I. — Казань, 1913; Вали-шевский К. Преемники Петра. — М., 1990; Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 4 т. Т. 4. — М., 1998; Вернадский Г. В. Русская история. — М., 1997. ставал в этих сочинениях как некий случайно возникший орган, который лишил сенаторов законных полномочий.

Отметим в этом контексте труды специалистов в области русского госу дарственного права. В работах И. Е. Андреевского, Н. И. Лазаревского, Н.М.

Коркунова и др. содержатся общие и весьма краткие обзоры деятельности и особенностей высших властных структур 1725−1730 гг. В основном в этих работах излагались самые общие факты, каких-либо объяснений и оценок, как правило, не было. Они были подготовлены как учебная литература для студентов — историков или юристов1.

Помимо разногласий по вопросу о закономерности тех изменений, которые происходили в петровской системе высшего управления в 1725—1730 гг., в дореволюционной исторической науке имели место споры и относительно характера того влияния, которое Верховный тайный совет (каждый из советов при особе государя в эпоху 1725−1762 гг. в целом) оказал на абсолютную власть монархов. В ходе решения этой проблемы сформировались также две основных точки зрения. Сторонники первой из них (А. Вицын, А. Н. Филиппов, М.Ф. Владимирский-Буданов, А. Лютш, В. Я. Уланов и др.) были убеждены в том, что Верховный тайный совет нисколько не ограничивал власти Екатерины I и Петра II, а лишь реализовывал ее вместо самодержцев, не желавших заниматься государственными делами". Сторонники второй точки зрения (Э.Н. Берендтс, П. Н. Милюков, Б. Л. Вяземский и др.) полагали, что, сам факт учреждения Верховного тайного совета и других подобных ему государственных органов или.

1 Андреевский И. Е. Русское государственное право. Т. 1. — СПб.-М., 1866- Сергеевич В. И. История русского государственного права: Лекции. — СПб., 1888- Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. 2. — СПб., 1892- Свешников М. И. Русское государственное право: Конспект лекций. — СПб., 1894- Куплеваский Н. О. Русское государственное право. Т. 2. — Харьков, 1896- Лазаревский Н. И. Лекции по русскому государственному праву. — СПб., 1910; Сокольский В. В. Очерк истории русского права. Ч. 1. — Вып. 1. — СПб., 1911; Жилин А. А. Записки по русскому государственному праву. — Пг., 1915.

2 Вицын А. Указ. соч.- Щеглов В. Г. Указ. соч. Т. 1- Филиппов А. Н. История Сената в правление Верховного тайного совета и КабинетаВладимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. — Ростов н/Д., 1995; Латкин В. Н. Указ. соч.- Лютш А. Указ. соч.- Уланов В .Я. Указ: соч. j.

I 14 их деятельность установили пределы для самодержавной власти1. В частности, Э.Н.- Берендтс заявлял, что «только пылкая фантазия или лицемерие может говорить о самодержавии в России» в послепетровскую эпоху. Подобные мнения 1 историков А. С. Алексеевсправедливо объяснял ошибочным стремлением «установить тесную связь между учреждением Верховного тайного совета и «кон.

J 1 ституционной попыткой" 1730 г.". Вторая точка зрения (в довольно осторожной форме) была наиболее полно аргументирована в статье Е. Карновича. Он указывал, что Петр I полагал «на всех ступенях государственного управления единоличную власть недостаточной» и вводил везде «коллегиальное начало и выборное начало на местах». Когда на престоле оказались Екатерина I и Петр 1 Г «такой взгляд мог быть применен. и к верховной власти». Историк со многими оговорками отмечал, что хотя при Екатерине I «не случилось» формального ограничения самодержавия, но «с основанием тайнаго совета в России явилось ' такое учреждение, власть которого в иных случаях получала бы равное значение с самодержавной властию государя» 4.

Тем не менее, подавляющее большинство исследователей, не участвуя в дискуссии по проблеме ограничения самодержавной власти императорскими советами, были уверены в томчто во главе Российской империи в период 1725—1730 гг. оставались абсолютные монархи5.

1 Корсаков Д. А. Воцарение императрицы Анны ИоанновныБерендтс Э.Н. О прошлом и настоящем русской администрацииМилюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра ВеликогоСемевский В. И. Вопрос о преобразовании государственного строя в России. — СПб., 1906; Вяземский Б. Л. Указ. соч.- Валишев-ский'К. Преемники ПетраВознесенский С. В. Екатерина I // Государи из Дома Романовых. 1613−1913. Т. 1.-М., 1913.

2 Берендтс Э. Н. О прошлом и настоящем русской администрации. — С. 66.

3 Алексеев А. С. Сильные персоны в Верховном тайном совете Петра II и роль князя Голицына при воцарении Анны Иоанновны. — М., 1898. — С. 3.

4 Карнович Е. Указ. соч. — С. 221−222.

5 Соловьев С. М. История России с древнейших временКлючевский В. О. Указ. соч.- Платонов С. Ф. Указ. соч.- Любавский М. К. Указ. соч.- Вейдемейер А. Указ. соч.- Арсеньев К. И. Царствование Петра IIЩебальский П. К. Чтение из русской истории. — Вып. IКостомаров Н. И. Указ. соч. Т. 4- Вернадский Г. В. Указ. соч.- Павлов-Сильванский Н. П. Очерки по русской истории XVIII—XIX вв.- Романовский В. Е. Указ. соч.- Нольде А. Э. Указ. соч.- Градов-скийА.Д. Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокурорыБеляев И. Д. Указ. соч.

С распространением в России конституционных идей, особенно в начале XX в., весьма обострился интерес ученых (П.Н. Милюкова, М. М. Богословского и др.) к событиям 1730 г. и «затейке"1 верховников ограничить самодержаЛ вие Анны Ивановны. Эти авторы (за исключением Е. Карновича) затрагивали особенности Верховного тайного совета как высшего правительственного органа лишь косвенно, так как в это время члены Верховного тайного совета действовали уже не как представители государственной структуры в соответствии с положенным объемом полномочий, но как участники придворной олигархической группировки, ориентированной на совершение государственного переворота.

Таким образом, в дореволюционной историографии было предложено интересное обоснование перемен в высшем управлении империи после 1725 г. в виде концепций о борьбе двух «начал»: военного и гражданского, аристократического и монархического, министерского и коллегиального. Более того, дореволюционной наукой создавались специальные исследования, среди которых выделялись труды А. Н. Филиппова, которые, к сожалению, носили описательный характер и не являлись монографиями в современном смысле.

Советская историография уделяла недостаточно внимания периоду 17 251 730 гг., как и всей эпохе дворцовых переворотов (нередко этот отрезок времени просто игнорировался). Советские ученые даже предлагали отказаться от самого термина «эпоха дворцовых переворотов», заменяя его понятием «вторая четверть XVIII века"3.

1 Прокопович Ф. История о избрании и восшествии на престол блаженной и вечнодостойной памяти государыни императрицы Анны Иоанновны самодержицы всероссийской. — СПб., 1837.-С. 14.

2 Щебальский П. К. Вступление на престол императрицы Анны. — М., 1859- Лонгинов М. Н. Русский генералитет в 1730 г. // Семнадцатый век: Исторический сборник П. Бартенева. Кн. 3. — М., 1869- Карнович Е. Указ. соч.- Корсаков Д. А. Воцарение императрицы Анны ИоанновныМилюков П. Н. Попытка государственной реформы при воцарении Анны Иоанновны. — М., 1894- Милюков П. Н. Верховники и шляхетство. — Ростов н/Д., 1905; Богословский М. М! Воцарение Анны Иоанновны // Журнал для всех. — 1905. — № 10−12- Богословский М. М. Конституционное движение 1730 г. — М., 1906; Носов Н. Д. Попытки ограничения самодержавия в XVIII и XIX вв. — СПб., 1906;

Якушкин В. Е. Государственная власть и проекты государственной реформы в России. — СПб., 1906; Верховский П. В. «Затейка» верховников в чине молебна. — Берлин, 1913.

3 Троицкий С. М. Россия в XVIII веке. — М., 1982. — С. 48.

Если проблемы истории первых послепетровских лет и подвергались анализу, то объектом исследования, как правило, становились проблемы классовой борьбы и социально-экономического развития. Применительно к истории государственных структур на первый план выступало изучение так называемых карательных органов, являвших собой «эксплуататорские и полицейские проявления абсолютистского дворянского государства"1. Проблемы истории высших органов государственной власти 1725−1730 гг. фактически оказались вне поля зрения советских исследователей. Они лишь отчасти затрагивались в общих курсах истории России, в учебной литературе, а также в работах, посвященных реформам первой четверти XVIII в. и особенностям истории российского абсолютизма. В данных исторических трудах период 1725—1762 гг. в целом характеризовалась как время «дворянской реакции» на реформы Петра I, как эпоха бесконечной борьбы между отдельными группировками феодалов за преобладание. При этом отмечалась роль фаворитизма, правительственной олигархии, высших чиновников и т. д. Но всегда подчеркивалось укрепление в послепетровской России абсолютной монархии и усиление «централизаторских» и «бюрократических» тенденций в развитии имперского государства2.

1 Сыромятников Б. И. «Регулярное» государство Петра Первого и его идеология. — M.-JL, 1943. — С. 152- Самойлов В. Возникновение Тайной экспедиции при Сенате // Вопросы истории. — 1948. — № 6- История народного хозяйства СССР. Курс лекций. — М., 1960; Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма во второй половине XVII и XVIII вв. // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.). — М., 1964; Голикова Н. Б. Органы политического сыска и их развитие в XVII—XVIII вв. // Правовые идеи и государственные учреждения. — Свердловск, 1980; Волнения работных людей на мануфактурах текстильной промышленности России во второй четверти XVIII в. — М., 1980; Буганов В. И. Очерки истории классовой борьбы в России IX—XVIII вв. — М., 1986; Черникова Т. В. Политические процессы 30-х гг. XVIII в. в России: Автореф. дис.. канд. ист. наук. — М., 1989; Сизиков М. И. Центральный столичный полицейский аппарат России в 1732—1740 гг. // Армия и полиция в аппарате эксплуататорских государств. Сб. ученых трудов. — Вып. 23. — Свердловск, 1973; Он же. Политический режим и полиция в России в 40−60-е гг. XVIII в. // Правовые идеи и государственные учреждения. — Свердловск, 1980; Он же. Торговый надзор полиции в России 40−60-х гг. XVIII вв. // Промышленность и торговля в России XVII—XVIII вв. — М., 1983; Он же. Полиция Российской империи в середине XVIII в. //Государство и право. — 1993. — № 11.

2 Дубровский С. М. Дворянская монархия XVIII века. — JL, 1936; Новицкий Г. А. Дворянская империя 1725−1762 гг. — М., 1940; История СССР. /Под ред. Б. Д. Грекова и Ю. В. Готье. — М., 1947; Краткая история СССР. Ч. 1. — M.-JL, 1963; История СССР с древнейших времен до наших дней. — Сер. I. — Т. 3. — М., 1967; Мавродин В. В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725−1773 гг.). — JL, 1964; Демидова Н. Ф. Бюрократизация государственного аппарата абсолютизма в XVII—XVIII вв. // Правовые идеи и государственные учреждения. — Свердловск, 1980; Черепнин JI.B. К вопросу о складывании аб В первое послереволюционное десятилетие историки, продолжая традиции предшественников, в своих исследованиях все же касались проблем функционирования высших органов государственной власти 1725−1730 гг. М. Н. Покровский настаивал, что Верховный тайный совет был создан «номинально для того, чтобы развязать руки» императрице, а фактически — связал ее «по рукам и ногам». По его словам, Екатерине I «надо было примирить с собой хотя часть недовольных и постараться ослабить недовольство другой части». В этих условиях и возник новый высший орган1. Н. А. Рожков, разделявший концепцию М. Н. Покровского о решающем влиянии торгового капитала на российскую историю XVIII в., возражал ему в вопросе о причинах и значении Верховного тайного совета. Он, вслед за А. Н. Филипповым, выделял «административно-технические» причины изменений в послепетровской организации управления: была необходимость выделения из «огромных» сенатских полномочий тех, которые «относятся собственно к учреждению, непосредственно содействующему верховной власти в ее функциях». Однако власти монархов, как полагал Н. А. Рожков, Верховный тайный совет совершенно не ограничивал и даже при Петре II «рост административно-технического значения» этого высшего органа «не л сопровождался увеличением его политической роли». Интересными (хотя и не бесспорными) представляются приводимые автором примеры существования подобных Верховному тайному совету «королевского совета» во Франции при Людовике XIII и Людовике XIV, «королевского тайного совета» в Англии при Якове I и Карле I, «совета короля» в Пруссии, «государственного совета» в Австрии, «царского совета» в Древнем Египте Нового царства и т. д.

С.В. Вознесенский в одной из своих статей (1923 г.) сосредоточился на выявлении дворянского влияния на политику монархов. Для подтверждения фактических данных о деятельности государственных органов автор также солютной монархии в России (XVI-XVIII вв.) // Черепнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследования: теоретические проблемы истории феодализма. — М., 1989.

Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен // Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 1. — М., 1967. — С. 624.

2 Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. VII: Старый порядок. — Л.-М., 1928. — С. 80−81.

3 Там же. — С. 184,204,211 и др. ссылался на работы А. Н. Филиппова. Он высказал мнение, что «одни из реформ Петра остались недоделанными, другие требовали исправления, третьи были только намечены, вследствие чего в правительственных учреждениях царил невероятный хаос». В то же время С. В. Вознесенский утверждал, что Верховный тайный совет «разрушил стройную организацию Сената». В результате деятельности этого высшего органа, по его словам, «всего за два года екатерининского царствования петровское „регулярное государство“ было в корне расшатано». Исследователь достаточно осторожно замечал, что Верховный тайный совет тотчас после учреждения «имел в виду ограничение самодержавия"1.

После работ этих авторов советская историческая наука к интересующей нас проблематике специально не обращалась, по сути дела, до 1956 г., когда был издан конспект лекций с методическими указаниями для студентов-архивистов «История государственных учреждений России до Великой октябрьской социалистической революции». Раздел, посвященный государственным управленческим структурам XVIII в., был написан Ю. В. Куликовым. По его мнению, в период от 1726 г. до начала 40-х гг. XVIII в. «вся система государственных учреждений переживала общий упадок». Он отмечал, что «кроме общих причин [экономических] в развитии государственных учреждений данного времени действовали причины частного и кратковременного характера». Именно воздействие последних («борьба дворянских группировок за власть») привело к возникновению Верховного тайного совета и подобных ему органов. «Советы и Кабинеты, — полагал историк, — служили средством политического главенства для сменявших друг друга группировок». Ю. В. Куликов указывал, что Верховный тайный совет, объявляя именные указы, обладал некоторой «юридической самостоятельностью», но при этом его «участие в законодательстве и управлении не было обязательным». Сенат в послепетровскую эпоху, по.

1 Вознесенский С. В. Дворянская реакция после смерти Петра Великого // Русское прошлое. Кн. 2. — Пг.-М., 1923. — С. 36, 50, 54, 41. словам автора, «постепенно превращается в многоотраслевое исполнительное учреждение"1.

В 1957 г. были опубликованы получившие широкую известность «Очерки по истории СССР». Данная обобщающая работа включала специальный раздел по истории государственных органов во второй четверти XVIII столетия. Его автор, Б. Г. Слицан, развивая положения дореволюционных исследователей (Ф.М. Дмитриев, В. Г. Щеглов, М. М. Богословский и др.), утверждал, что Верховный тайный совет появился в системе органов государственной власти в силу исторической необходимости. Но сущность этой потребности он объяснил по-другому: петровская государственная система требовала создания в целях «сосредоточения полноты власти в руках царя особого органа из наиболее доверенных лиц», что позволяло повысить эффективность дворянской диктатуры. Своеобразием отличается также его мнение о том, что Верховный тайный совет был учрежден в интересах «более широких слоев дворянства» в противовес аристократическому Сенату2.

В 1960;х гг. в советской историографии постепенно происходило оживление интереса к истории государственных органов. Так, в 1960 г. было опубликовано справочное пособие для студентов и работников архивных органов «Государственные учреждения России в XVIII в.». Оно содержало конспект основных законодательных актов об органах власти из первого издания «Полного собрания законов Российской империи». 1966 г. был ознаменован статьей С. М. Троицкого «Историография „дворцовых переворотов“ в России XVIII в.», в которой был охарактеризован процесс изучения их социальной сущности. При этом исследователь призвал историков обратиться к изучению периода 17 251 762 гг.4 В начале 1970;х гг. возобновляется изучение бурных событий января.

1 Куликов Ю. В. Государственные учреждения XVIII в. // История государственных учреждений России до Великой октябрьской социалистической революции. — Вып. 2. — М., 1956. — С. 5,21,23,24.

2 Слицан Б. Г. Органы государственного управления // Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй четверти XVIII в. — М., 1957. — С. 270,272.

3 Государственные учреждения России в XVIII в. (законодательные материалы): Справочное пособие. / Сост. А. В. Чернов. -М., 1960.

4 Троицкий С. М. Историография «дворцовых переворотов» в России XVIII в. // Вопросы истории. — 1966.-№ 2. февраля 1730 г. Этому посвятили свои статьи А. Г. Кузьмин и Г. А. Протасов1.

Но их исследования функционирование высших органов государственной вла сти 1725−1730 гг. практически не затронули. Своеобразным рубежом в советской исторической литературе является диссертационное исследование «Внутренняя политика Верховного тайного совета1 (1726−1730 гг.)» Е. В. Анисимова, которое было защищено в 1975 г. Эта работа возобновила специальное изучение высших государственных структур 1725−1730 гг., начатое в дореволюционной историографии. Историк развивал в данной работе идеи, в основном предложенные его дореволюционными предшественниками. Создание нового высшего органа, по его мнению, «положило начало коренной реорганизации системы управления» и было обусловлено, помимо прочего, объективной необходимостью «пересмотра петровских принципов внутренней политики». По представлению Е. В. Анисимова, Совет, несмотря на свои «обширные компетенции», не ограничивал абсолютной власти Екатерины I и был подконтрольным ей бюрократическим органом. Этот тезис Е. В. Анисимов развивал и в дальнейших своих работах.

В 1983 г. Н. П. Ерошкиным было опубликовано учебное пособие для студентов-архивистов. Верховный тайный совет традиционно оценивался как орган, являвший собой проявление «политического господства сменявших друг друга группировок"3. Исследователь в начале 80-х гг. XX в. вернулся к оценкам, высказанным советскими авторами еще в 1950;е гг.

Вторая часть многотомной работы «Очерки русской культуры XVIII века» содержала раздел, посвященный государственному управлению. Его авторы.

1 Кузьмин А. Г. Первые попытки ограничения самодержавия в России // Советское государство и право. — СПб., 1970. — № 7- Протасов Г. А. Верховный тайный совет и его проекты 1730 г. II Источниковедческие работы. — Тамбов, 1970. -Вып. 1- Он же. Дворянские проекты 1730 г. (Источниковедческое изучение) // Источниковедческие работы. — Тамбов, 1971. — Вып. 2- Он же. Дворянские прошения 1730 г. // Источниковедческие работы. — Тамбов, 1975. — Вып. 4. Диссертация по данной проблематике вышла у Протасова Г. А. уже в 1955 г. (Протасов Г. А. Кондиции и проекты 1730 г.: Автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1955.), но высказанные в ней тезисы получили развитие в статьях автора только в 70-е гг. XX в.

2 Анисимов Е. В. Внутренняя политика Верховного тайного совета (1726−1730 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. — JL, 1975. — С. 10, 11.

3 Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. -М., 1983. -С. 99.

Н.Б. Голикова и Л. Г. Кислягина указывали, что изменения в управленческой организации после смерти Петра I, в том числе и создание Верховного тайного совета, «являлись логическим продолжением усовершенствования механизма дворянского господства, усовершенствования, свидетельствующем о дальнейшем развитии абсолютизма"1, то есть оценивали их весьма положительно: как объективно назревшие и вполне необходимые. Исследователи вернулись к традиции, заложенной еще Б. Л. Вяземским и А. С. Алексеевым.

Авторы учебных пособий по истории государства и права вынуждены были рассматривать историю высших органов после смерти Петра I по необходимости более подробно. Представители этого направления являлись прямыми преемниками дореволюционных историков государственного права, однако периоду 1725−1730 гг. они уделяли внимания меньше, чем их предшественники2. Среди этих работ преобладающим было мнение о том, что «феодальная знать» в лице Верховного тайного совета ограничила право Екатерины I самостояо тельно издавать законы. Исключением была работа 1972 г., где указывалось, что «наличие» Верховного тайного совета и структур ему подобных «не умаляло власти царя, они действовали по поручению последнего"4.

Итак, при недостаточном в целом внимании советских авторов к периоду 1725−1730 гг. историки касались в своих трудах проблемы развития высших органов государственной власти послепетровской эпохи. Хотя изучение данной проблематики было не столь масштабным, как в историографии дореволюционной, оценки прложения высших властных структур в 1725—1730 гг. вновь оказались весьма различными. Преобладающим было мнение о том, что значение петровского Сената пало вследствие деятельности Верховного тайного со.

1 Голикова Н. Б., Кислягина Л. Г. Система государственного управления // Очерки русской культуры XVIII века. Ч. 2. — М., 1987. — С. 76.

2 Юшков С. В. Конспект лекций по истории государства и права СССР. — М., 1940; История государства и права. Ч. I. / Под ред. С. А. Покровского. — М., 1959; История государства и права СССР. Ч. 1. /Под ред. Г. С. Калинина и А. Ф. Гончарова. — М., 1972.

3 Юшков С. В. История государства и права СССР: Учеб. для юр. ин-тов. Ч. 1. — М., 1947; История государства и права СССР. — М., 1967; История государства и права СССР. Ч. 1. /Под ред. О. И. Чистякова и И. Д. Мартысевича. — М., 1985.

История государства и права СССР. Ч. 1. /Под ред. Г. С. Калинина и А. Ф. Гончарова. — М., 1972.-С. 326. вета, который получил фактически безграничные полномочия, но самодержавi ной. власти государей не ограничил. Вполне устоялся тезис о том, что Совет возник возле правящей особы" в результате борьбы за преобладание внутри класса феодалов и вопрос об исторической" необходимости Совета, таким обра! зом,. снимался.

На современном этапе развития отечественной исторической науки стали-появляться исследования, специально посвященные эпохе дворцовых переворотов, которая перестала восприниматься как период «безвременья», застоя и дворянской реакции. Вместе с тем, имели место исследования, которые совершенно опускают эпоху дворцовых переворотов в целом. Так, например, поступил И. А. Булыгин, написавший раздел «Государственный строй России в XVIII в.» в четвертом томе «Истории Европы"1. Тем не менее, в большинстве своем современные авторы пытались понять и более взвешено оценить конкретные мероприятия преемников Петра I, что проявилось, прежде всего, в анализе проблем их внутренней политики, взятых нередко в контексте деятельности отдельных личностей. Сохранилось внимание к проблемам развития высших органов государственной власти при ближайших наследниках первого императо.

•у ра. Наиболее существенный вклад в их изучение 1725−1730 гг. сделан Е. В. Анисимовым. Он провел исследование внутриполитического курса Екатерины I, Петра II и других монархов XVIII столетия. Главной причиной создания Вер

1 Булыгин И. А. Государственный строй России в XVIII в. // История Европы. Т. 4. — М., 1994.

2 Павленко Н. И. Полудержавный властелин: Историческая хроника о жизни сподвижника Петра Первого А. Д. Меншикова. — М., 1991; Белявский В. Е. Золушка на троне // На Российском престоле. XVIII век. — М., 1993; Курукин И. В. Петр II. Тень Петра Великого // На Российском престоле. XVIII век. — М., 1993; Чижова И. Б Первая в государстве императрица Екатерина I. — СПб., 1993; Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Око государево. Российские прокуроры. XVIII в. — М., 1994; Анисимов Е. В. Россия без Петра, 1725−1740. — СПб., 1996; История государства Российского: Жизнеописания. XVIII век. — М., 1996; Медушевский А. Н. Формирование государства: Власть и сословия // Политическая история: Россия — СССР — Российская Федерация. Т. 1. — М., 1996; Доннерт Э. Екатерина I // Русские цари. 1547−1917. — Ростов н/Д.-М., 1997; Он же. Петр II // Русские цари. 1547−1917. Ростов н/Д.-М., 1997; Буганов В. И. Императрица Екатерина I. — М., 1998; Павленко Н. И. Вокруг трона. — М., 1998; Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). — М., 1999; Он же. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. — М., 1999; Геллер М. Я. История Российской империи. В 2 т. Т. 2. — М., 2001; Павленко Н. И., Дроздова О. Ю., Колкина И. Н. Соратники Петра. — М., 2001; Завадская З. М. Сын царевича Алексея на престоле: Император Петр И. — М., 2003. ховного тайного совета, по его мнению, была необходимость активизации и повышения результативности управления в сложных экономических условиях при незначительном участии в управленческом процессе царствующей особы. В то же время Сенат, как отмечал исследователь, не мог в полной мере возглавить руководство страной, поскольку был «слишком разъеден язвами бюрократии"1. Е. В. Анисимов сделал вывод, что в основу Верховного тайного совета и других подобных структур была положена «столь характерная для самодержавия более раннего времени, но более усложненная система «поручений»». В рамках этой системы данные высшие органы действовали именем монарха, но последний мог в любой момент вмешаться в устоявшуюся практику их деятельности и изменить ее по своему усмотрению. На тех же основаниях (система поручений), по его мнению, функционировала и власть фаворитов, которые могли влиять на ход государственных дел2. Другие толкования природы власти монархов в 1725—1730 гг. и ее взаимосвязи с властными полномочиями высших органов государственной власти он считал ошибочным.

В 1993 г. были опубликованы методические рекомендации для студентов историков под названием «История государства и права Российской империи». Их составитель А. В. Ильин отмечал, что период второй четверти XVIII в. ознаменовался «частыми и серьезными изменениями в системе высшей и центральной государственной администрации». Анализируя мнения своих предшественников, он указывал, «что полномочия Верховного тайного совета. как и прежде Сената, осуществлялись с формально-юридической точки зрения, не за счет власти монарха, а только от его имени"3.

Рассмотрим публикации, в которых специально изучались различные аспекты деятельности высших органов власти после кончины Петра I. Д. Н. Шанский в статье «К характеристике высших государственных учреждений России XVIII века (20-е-60-е гг.)» бегло осветил положение Сената в 1725—1730 гг. и.

1 Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII в.: Борьба за наследие Петра. -М., 1986. — С. 81.

2 Анисимов Е. В. Империя. Возникновение и рост. Поворот к Европе // Власть и реформы: От самодержавной к советской России. — М., 2006. — С. 146.

3 История государства и права Российской империи: Методические рекомендации и материалы. /Сост. А. В. Ильин. — СПб., 1993. — С. 14. функционирование Верховного тайного совета. Основное внимание автор уделил преемственности структуры и компетенции императорских советов (Верховного тайного совета, Кабинета министров, Конференции при высочайшем дворе и Совета Петра III). Его главный вывод: советы при особе государя являлись «одноплановыми необходимыми элементами политической системы абсолютной монархии"1.

Работы Т. А. Беловой о законодательной деятельности Верховного тайного совета затрагивают проблемы развития и организации высших органов власти в 1725—1730 гг. Историк в целом разделяет положения и выводы Е.В. Ани-симова. Ее мнение о том, что саму направленность законодательной деятельности Верховного тайного совета «можно расценить как своевременную и оправданную» представляется доказанным. Автор подчеркивает, что это был высший орган, «который укрепил, а не ослабил политический режим сначала Екатерины I, а затем и Петра II. ."2.

В 2007 г. была издана капитальная монография Л. Ф. Писарьковой, посвященная государственному управлению с конца XVII до конца XVIII вв.3. Данное исследование примечательно уже самим предметом. Оно, безусловно, выделяется на фоне современной историографии истории России XVIlf в. Свою основную задачу исследователь видит, прежде всего, в изучении процесса складывания и развития российского чиновничества. Достаточно тщательно освещая эволюцию системы местного управления, Верховному тайному совету и Сенату в 1725—1730 гг. автор уделяет лишь несколько строк.

На современном этапе развития исторической науки продолжается исследование событий января-февраля 1730 г., которое стало следствием стремления.

1 Шанский Д. В. К характеристике высших государственных учреждений России XVIII в. (20-е-60-е гг.) // Государственные учреждения в России XVI—XVIII вв. — М., 1991. — С. 133.

2 Белова Т. А. Законодательная деятельность Верховного тайного совета: Автореф. дис.. канд. ист. наук. — Омск, 2004.

3 Писарькова Л. Ф. Государственное управление в России с конца XVII до конца XVIII вв.: Эволюция бюрократической системы. — М., 2007.

I 25 членов Верховного тайного совета изъять властные прерогативы самодержицы в свою пользу1.

Проблемы функционирования высших органов государственной власти периода 1725−1730 гг. затрагивались в учебных и научных юридических изданиях. В отличие от советских аналогов, в этих работах речь преимущественно идет о наличии у Верховного тайного совета «законодательных полномочий». Смысл данного определения не уточняется2.

В современной историографии вновь пробудился интерес к послепетровской эпохе, что имеет своим следствием и возобновление процесса изучения высших органов государственной власти 1725−1730 гг., на этом фоне происходит возрождение некоторых идей дореволюционных исследователей. В литературе о деятельности высших государственных структур данного периода, в последнее время преобладает, по сути дела, точка зрения Е. В. Анисимова, при этом многие вполне справедливые предположения этого исследователя намечены пока лишь в общих чертах, не проработаны в деталях, высказаны априори.

1 Итак, изучение проблем, связанных с функционированием высших управленческих структур эпохи дворцовых переворотов, имеет давние традиции. Углубление интереса к этой проблематике, как свидетельствует опыт развития дореволюционной науки, приводит к появлению различных точек зрения на разрешение принципиальных для проблемы вопросов. Настало время такого объяснения процесса развития высших органов государственной власти в 17 251 730 гг., которое бы учитывало все многообразие мнений исследователей и все конкретно-исторические реалии. Необходимо подвергнуть критике обширный источниковый материал, уже вовлеченный в научный оборот. Наличие в исто.

1 Гордин Я. А. Меж рабством и свободой. 19 января-25 февраля 1730 г. — СПб., 1994; Седов С. А. Попытка государственного переворота 1730 г. в России // Вопросы истории. — 1998. — № 7- Бертолисси С.

Введение

к изучению конституционных проектов в России XVHI-XX вв. // Конституционные проекты в России XVIII-начала XX вв. — М., 2000; Плотников А. Б. Ограничение самодержавия в России в 1730 г.: Идеи и формы // Вопросы истории. — 2001. -№ 1.

2 Исаев И. А. История государства и права России: Полный курс лекций. — М., 1994; История государства и права России: Учеб. /Под ред. Ю. П. Титова. — М., 1998; Сизиков М. И. История государства и права России с конца XVII до начала XIX в.: Учеб. пособие. — М., 1998; История государства и права. — М., 2003; История государства и права России: Учеб. / Под ред. Ю. П. Титова. — М., 2006 и др. риографии спорных, нерешенных вопросов, полемика между авторами, попытки реанимировать положения, казалось бы, уже забытые современной наукой, а также тот факт, что сформировавшийся корпус опубликованных источников так и не был востребован во всей полноте в исследовательской практике, делают целесообразным дальнейшее изучение темы.

Цель и задачи исследования

Цель данной работы — исследование процесса реформирования высших органов государственной власти при преемниках Петра I, существенно изменившего механизм принятия решений на высшем уровне и их реализацию в управленческой практике.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) выделить причины создания Верховного тайного совета, выяснить факторы и направление эволюции его компетенции и организации;

2) определить сущность и характер реформирования Сената в 1725—1727 гг.;

3) установить природу власти Верховного тайного совета во время его коллегиального регентства после кончины Екатерины I и после падения «всесильного временщика» князя А. Д. Меншикова;

4) показать изменения в порядке функционирования высших органов государственной власти в 1727—1730 гг.

Объектом настоящего исследования выступает система органов управления Российским государством, сложившаяся в первой трети XVIII в. Предмет диссертационного сочинения — изменения в составе и компетенции высших органов государственной власти, спровоцированные кончиной Петра I, учреждением Верховного тайного совета и значительным перераспределением властных полномочий в высших эшелонах власти.

Положения, выносимые на защиту: 1) Реорганизация высшего управления империей стала ответом на объективные вызовы времени, была обусловлена необходимостью восполнения вакуума власти, образовавшегося при российских монархах в первой трети XVIII в. После кончины Петра I имела место немаловажная работа по реорганизации высшего управления и его адаптации к российской действительности.

2) Лица, удерживавшие власть в 1725—1730 гг., оказались неспособны на структурные преобразования петровской системы управления, ибо были ограничены в средствах и вследствие этого вынуждены были осуществлять паллиативные меры, отсюда проистекает невысокая эффективность их мероприятий в целом.

3) Практика функционирования Сената показала многочисленные недостатки его организации, в силу чего после учреждения Верховного тайного совета последовало сокращение сенатских полномочий, причем эти мероприятия были юридически правомерны, поскольку осуществлялись по воле самодержавных государей.

4) В процессе относительно недолгого сосуществования и взаимодействия Высокого Сената и Верховного тайного совета имели место не только неурядицы, замешательства и нестыковки в работе этих высших органов государственной власти как следствие процесса перестройки, но постепенно вырабатывался позитивный опыт их совместной работы, формировалась управленческая модель, которая при определенных условиях могла быть достаточно эффективной.

5) Серьезные изменения в системе высшего управления после кончины Петра I имели своим следствием большую автономность в движении государственной машины, которая стала менее, чем ранее, зависеть от самого государя, сохранившего свою неограниченную власть.

6) Представленный в источниках и литературе тезис о том, что создание Верховного тайного совета «разрушило» власть Сената, не является истинным, ибо специфика Верховного тайного совета как органа при особе государя, его нацеленность на разрешение дел, нерегулируемых законом, настоятельно требовали сохранения за Сенатом важнейшей роли в объединении администрации, координации функционирования центральных и местных органов управления.

7) Не имея отчетливого правового статуса, Верховный тайный совет развивал свою деятельность в непосредственной близости от особы государя, поэтому верховники имели разнообразные возможности для последующего самостоятельного уточнения правового положения Совета.

Хронологические рамки работы охватывают период с января 1725 г. по январь 1730 г., когда, по мнению Е. В. Анисимова, Россия училась существовать без Петра I. Это были годы испытания на прочность радикальных административных реформ первой четверти XVIII в., выработки нового умеренного политического курса в рамках изменившейся системы ценностей, новых социально-политических и управленческих институтов.

В январе 1725 г. система высших органов государственной власти осталась без своего создателя. Возникла необходимость ее реорганизации: петровская система управления, во главе которой стоял Сенат, оказалась дополненной неофициальным советом при государе, вскоре легализовавшем свои управленческие функции. После смерти Петра II, в январе 1730 г. Верховный тайный совет фактически перестал быть органом высшего управления, выродившись в олигархическую группировку, пытавшуюся узурпировать верховную власть в стране.

Методологическая основа диссертации. Определимся с содержанием основных понятий, использованных в работе. Под «системой» (греч. systema — составленное из частей, соединенное) мы понимаем «целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях. Отношения между элементами формируют структуру системы"1. «Система полагается как объект, обладающий собственными законами жизни. Поведение и свойства системы, ее целостность и внутреннее единство определяются, прежде всего, ее структурностью. Функционирование системы и материальная реализация ее элементов в этом случае вторичны по отношению к структуре и определяются ею. Задачей системного исследования является изучение специфически системных свойств объекта: выделение в нем элементов, связей и структур, зависимостей между связями и пр."2. На наш взгляд говорить о наличии системы возможно в том случае, если составные элементы некоторой целостности регулярно и определенным образом взаимодействуют друг с другом. На вопрос, была ли система в высшем управлении России в 1725—1730 гг., мы склонны отвечать утвердительно. В первой четверти XVIII в. вместо хаоса приказных институтов.

1 Современный философский словарь. / Под общ. ред. В. Е. Кемерова. — Лондон-Франкфурт-на-Майне-Париж-Люксембург-М.-Минск, 1998. — С. 788.

2 Всемирная энциклопедия: Философия. / Главн. ред. и сост. А. А. Грицанов. — М., 2001. — С. 936−937. были заложены основания для складывания единого, целостного государственного механизма, основы для формирования системы в высшем управлении империи, связи между управленческими органами были до известной степени упорядочены, и поэтому применение категории «система» по отношению к высшему управлению 1725−1730 гг. является правомерным. Одновременно мы признаем, что система еще не сложилась окончательно, и после Петра I продолжалась работа по реформированию госаппарата. Выявление векторов развития российской государственности, которые способствовали устранению противоречий в высшем управлении и содействовали соответствию деятельности органов власти их компетенции, представляется важным.

В правоведческой литературе до сих пор нет единого толкования понятия «государственный орган». Одни авторы за основу определения берут состав государственного органа, другие — его связь с государственным аппаратом. В нашем исследовании мы будем придерживаться следующего понимания: «орган государства — юридически оформленная, организационно и хозяйственно обособленная часть государственного механизма, которая состоит из государственных служащих, наделена государственно-властными полномочиями и необходимыми средствами для осуществления в пределах своей компетенции определенных задач и функций» В литературе выделены признаки органа государства, среди них:

— порядок формирования, принципы деятельности, его структура и компетенция закрепляются правовыми нормами;

— наделен правом издания юридических актов, имеющих обязательную правовую силу;

— в издаваемых юридических актах происходит установление некоторых предписаний, правил поведения. Исполнение данных установлений обеспечивается мерами убеждения, воспитания, поощрения, а также возможностью применения принудительной (карательной) государственной силы;

1 Большая юридическая энциклопедия. — М., 2007. — С. 369.

— опирается на материально-техническое обеспечение установленных предписаний;

— наделен определенными экономической и организационной обособленностью и самостоятельностью;

— выполняет строго определенные, свойственные ему функции;

— располагает необходимыми материальными средствами, к числу которых относятся: материальные ценности, многочисленные организации, предприятия, учреждения, не являющиеся государственными органами;

— его физическим воплощением являются люди, из которых состоит аппарат данного органа. Это может быть как отдельное должностное лицо, так и несколько государственных служащих.

По принятой в исторической литературе классификации, вслед за Н. П. Ерошкиным мы разделяем государственные органы в соответствии с их местом в системе государственного аппарата на высшие, центральные и местные.

Высшие органы (учреждения) России были подчинены непосредственно носителю верховной власти (великому князю, царю, императору) и являлись, как правило, органами законодательства, верховного управления, надзора и суда (Боярская дума, Сенат, Государственный совет, Комитет и Совет министров и т. д.).

Центральными являлись отраслевые и многоотраслевые органы (учреждения) управления (приказы, коллегии, министерства), исполнявшие законы, а также распоряжения носителей верховной власти и высших органов (учреждений)"1.

Местные органы управления подчинялись высшим и центральным властным структурам и осуществляли непосредственную управленческую работу на местах2.

В первое послепетровское пятилетие высшими органами государственной власти являлись Верховный тайный совет и Сенат. Причем последний был дей.

1 Ерошкин Н. П. Указ. соч. — С. 7. у.

Беловинский JI.B. История государственных учреждений дореволюционной России. — М., 2002. — С. 4. ствительно регулярным коллегиальными высшим органом, тогда как Верховный тайный совет, занимая более высокое по отношению к Сенату положение, как государственный орган обладал спецификой, выжавшейся, в частности, в уровне его властных полномочий и недостаточно регламентированном правовом статусе.

Основу диссертационного сочинения составляет принцип историзма в его марксистском понимании. К важнейшим положениям историзма мы относим, во-первых, рассмотрение всех исторических событий и явлений в процессе их эволюции, во-вторых, изучение конкретно-исторических форм бытования государства, в третьих, анализ событий и явлений в контексте более общих явлений и процессов политической, экономической и социальной сфер общественной жизни, в четвертых, исследование фактов в их совокупности. Это означает, что нами изучаются высшие органы государственной власти в период 1725—1730 гг., в контексте общей эволюции российской монархии, ибо, не разрешив общих вопросов, затруднительно разрешать более частные.

Важное место в работе занимает принцип системности, согласно которому все объекты и явления представляют собой системы различной степени целостности и сложности. По своему статусу принцип системности аналогичен другим философским универсальным принципам (каузальности, развития и т. п.). Принято считать, что основанный на этом принципе системный подход ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину. Высшие государственные органы, Высокий Сенат и Верховный тайный совет рассматривается нами в качестве организованных систем, которые в свою очередь представляется элементом государственного управления в целом.

В диссертационном исследовании используются ряд взаимосвязанных методов, характерных для исторической науки. Историко-генетический метод ориентирован на последовательное раскрытие свойств явлений, изменений во времени, выявление исторического движения, складывание тех или иных процессов, затрагивавших эволюцию Высокого Сената и Верховного тайного совета. Сравнительно-исторический метод применяется для сопоставления различных, но однородных фактов, явлений, процессов функционирования высших органов власти для установления общих черт, а также выявления особенных, уникальных и сущностных их качеств. Проблемно-хронологический метод дает возможность выделить из темы исследования ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности.

Источниковая база диссертации. Источники, использованные в работе, типологически могут быть разделены на:

1. законодательные и другие нормативные акты Российской империи,.

2. делопроизводственная документация,.

3. источники личного происхождения.

Основу источниковой базы исследования составили законодательные акты второй половины 1720-х — начала 1730-х гг., опубликованные в «Полном собрании законов Российской империи» (ПСЗ)1. Для нормативно-правовых актов этого периода характерно чрезвычайное многообразие их видов (указы, манифесты, регламенты, приказы, инструкции, учреждения, высочайше утвержденные доклады и др.), а также пестрота их тематики — от общегосударственных проблем до частных, касающихся конкретных лиц. Анализ законодательства позволяет проследить факты учреждения и упразднения высших государственных органов, выявить более или менее определенно их компетенцию, структуру и положение в системе государственного аппарата. Вместе с указами, напрямую касающимися высших государственных органов управления, в работе задействованы также и те нормативные документы, которые позволяют реконструировать положение центральных органов отраслевого управления и, таким образом, уточнить компетенцию вышестоящих по отношению к ним структур, то есть Верховного тайного совета и Сената.

Использованные нами законодательные акты публиковались также во втором томе «Описи высочайшим указам и повелениям, хранящимся в Санкт.

1 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ-1). Тт. IV-IX. — СПб., 1830.

Петербургском сенатском архиве за XVIII век"1. Составителем ее был возглавлявший в то время архив П. Баранов. Его цель состояла в систематизации имеющейся документации. Составитель указывал: «дело идет здесь большей I.

частью о материале драгоценном, который, восполняя пробелы, вкравшиеся в исторические труды, знакомит с мельчайшими подробностями каждаго царствования"2. В данном издании содержатся «описания повелений, которые в течение XVIII века исходили от верховной власти в России». Значительная часть из зафиксированных в ней указов и повелений вовсе не вошли в ПСЗ. В частности, в «Описи» были отмечены указы Сенату, различные распоряжения и поручения, издававшиеся от имени Екатерины I и Петра II, а также «приговоры» Сената. «Опись», естественно, не является сборником документов. Она содержит лишь перечисление наименований, дат и краткого содержания указов и различных повелений, а также ссылку на лист и книгу архива, где расположен подлинник, и его номер в ПСЗ, если акт вошел в это собрание. Перечень является довольно многочисленным (656 статей по царствованию Екатерины I, 1472 статьи по царствованию Петра II), что позволяет уточнить некоторые количественные составляющие в работе высших органов государственной власти.

Делопроизводственные материалы Верховного тайного совета — его указы, протоколы и журналы и другая документация — были опубликованы Императорским Русским Историческим обществом в своем сборнике (РИО). Качество этих публикаций является высоким, некоторые из них изучались специально (А.Н. Филиппов, Б. Л. Вяземский, Е. В. Анисимов, Т. А. Белова и др.). В делопроизводственных материалах содержатся сведения о подготовительной работе этого органа власти. Эти данные дают возможность выявить процедурные аспекты деятельности Совета, разногласия и дискуссии его членов по определенным вопросам, изучать процесс принятия решений.

1 Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в Санкт-Петербургском государственном архиве за XVIII век. / Сост. П. Баранов. Т. 2. — СПб., 1875.

2 Опись высочайшим указам и повелениям. Т. 1. — СПб., 1873. i, Депеши иностранных посланников, которые некоторые источниковеды склонны относить к делопроизводственным материалам, позволяют определить представления’о личностях монархов и высших сановников, установить моменты придворной борьбы, прояснить их собственные оценки деятельности" Верховного тайного совета' и Сената. В них можно также обнаружить сведения об отношении к высшим органам государственной власти со стороны русских вельмож.

Кроме законодательных актов и делопроизводственных документов в исследовании были — использованы источники личного происхождения — мемуары, записки, письма современников, как русских подданных, так и иностранцев. Замечания людей XVIII в. позволяют увидеть за сухими свидетельствами законов 'И регламентов участие реальных лиц и их страстей в-функционировании, государственного механизма, а также определить насколько сами современны-ки были удовлетворены работой высших государственных структур, и что имхотелось бы в ней изменить. Помимо этого, в письмах и мемуарах содержатся-суждения по поводу эффективности функционирования государственного аппарата и добросовестности государственных служащих, а также заметки по вопросу о влиянии придворных интриг на деятельность высших государственных органов2.

1 Вестфален. Дипломатические депеши датского посланника // Русская старина. — СПб., 1909; Дипломатическая переписка английских посланников при русском дворе. 1728−1733 // РИО. — Т. LXVIКампредон де. Ф. Дипломатическая переписка // РИО. — Т. LII.- Он же. Донесения // Русский двор сто лет тому назад. 1725−1783 гг.: По донесениям английских и французских посланников. — СПб., 1907; Он же. Донесения французского полномочного министра при русском дворе за 1725 г. // РИО. — Т. LVIIIКампредон де Ф., Маньян. Донесения. за 1726 и 1727 гг. // РИО. — Т. LXIVМаньян. Донесения французского поверенного в делах при русском дворе за 1727−1739 гг. // РИО. — Т. LXXVМардефельд. Донесения прусского посланника при русском дворе // РИО. — Т. XVЛириа де. Письма о России в Испанию Дука де Ли-риа.// Осмнадцатый век: Исторический сборник Петра Бартенева. Кн. 2. — М., 1868. — С. 1214- Кн. 3. — М., 1869- Лирийский герцог. Записки о пребывании при императорском российском дворе в звании посла испанского // Россия XVIII века глазами иностранцев. — Л., 1989; Рондо. Записки английского резидента Рондо о некоторых вельможах русского двора в 1730 г. // РИО. — Т. LXVI.

2 Прокопович Ф. История о избрании и восшествии на престол.- Миних Б. Х. Очерк управления Российской империей // Перевороты и войны. — М., 1997; Манштейн X. Записки о России // Перевороты и войныНеизвестный автор. Замечания на «Записки о России генерала Манштейна» // Перевороты и войны.

Наиболее информативным является сочинение Б. Х. Миниха, уделившего большое внимание деятельности правительственных структур1. Мемуары Б. Х. >1.

Миниха (1683−1767) были написаны в первой половине 1760-х гг. Работа фельдмаршала выполнена не очень скрупулезно, мемуарист иногда ошибается в датах, случайно или намерено искажает факты: Но с его помощью вполне можно выяснить мнение одного из современных государственных деятелей по 1 вопросу о закономерности появления в послепетровскую эпоху советов при особе монарха. Это произведение, предназначавшееся императрице Екатерине II, в* буквальном смысле мемуарами не являлось. Скорее оно представляет собой труд по истории России предшествовавших царствований, отчасти основанный на личных воспоминаниях. Автор пытается выделить основные, по его мнению, особенности управления от Петра I до Петра III. Так, например, в «Очерке.» последовательно проводится идея о необходимости заполнить ' «пустоту» между верховной властью и Сенатом. В первые годы правления Екатерины II обсуждались проекты создания, императорского совета ипожилой фельдмаршал, в завершении своего повествования предлагавший императрице создать такой совет, надеялся войти в его состав3.

В целом использованные источники, взятые в совокупности, позволяют решить поставленные в исследовании задачи.

1 Миних Б. Х. Указ. соч.

2 Б. Х. Миних родился в Ольденбурге — датском владении в Германии. Получил прекрасное инженерное образование. В 1701—1716 гг. молодой Миних состоял на гессен-дармпггатской и гессен-кассельской службе, дослужился до полковника. Затем поступил на польско-саксонскую службу, через год получил чин генерал-майора. Петр I, высоко оценивший его трактат по фортификации, пригласил Миниха в Россию, где он занялся строительством Ладожского канала. В1728 г. Миних получает титул графа и должность генерал-губернатора Петербурга. При Анне Иоанновне он назначается президентом Военной коллегии, генерал-фельдцейхмейстером и становится генерал-фельмаршалом. Миних командовал русской армией в русско-турецкой войне 1735−1739 гт. В 1740 г. получил почетное звание подполковника лейб-гвардии Преображенского полка. Через 3 недели после смерти Анны Ивановны Миних с подчиненными ему гвардейцами сверг регента Бирона и передал власть Анне Леопольдовне. После этого фельмаршал стал первым министром. Но уже в марте 1741 г. он получил отставку. Тем не менее, во время переворота, приведшего к власти Елизавету фельдмаршал был арестован сослан в Пелым. Петр III в начале 1762 г. вернул Миниха в Петербург и назначил его членом императорского совета, главным директором Ладожского и Крон-штадского каналов. (Послесловие // Перевороты и войны. — С. 455−460).

3 Послесловие // Перевороты и войны. — С. 461−464. Научная новизна диссертационного сочинения определена выбранным аспектом исследования и историографической ситуацией, сложившейся при изучении проблемы.

Связную, логически непротиворечивую, опирающуюся на весь накопленный исторической наукой корпус источников историю реорганизации высших органов государственной власти в России при преемниках Петра I должно считать написанной. Некоторое сужение предметного поля (только высшие органы власти) позволило рассмотреть заявленную проблему до тонкостей, до нюансов, с учетом личностного начала, это позволило получить результаты, существенно корректирующие выводы, сделанные в литературе и одновременно подвести систему аргументов под положения, высказанные в науке априори. Таким образом, лакуна, имеющая место в историографии, оказалась заполнена.

Доказано, что целый ряд положений, все еще бытующих в отечественной ' исторической науке (об ограничении власти государя Верховным тайным советом, о негативных последствиях деформации петровской государственной системы и проч.) несостоятельны.

В должной мере аргументировано положение о том, что Верховный тайный совет на протяжении всей своей недолгой истории неоднократно менял свою политическую сущность и управленческие функции (будучи учрежден как совещательный и распорядительный орган, очень скоро Верховный тайный совет стал издавать указы, приравненные к именным, то есть замещать государя в «тяжком правительственном бремени" — при малолетнем Петре II Верховный тайный совет сделался коллективным регентом и фактически бесконтрольно управлял страной, выродившись в конце концов в олигархическую группировку, пытавшуюся узурпировать власть). Вместо общей аморфной оценки деятельности Верховного тайного совета в целом рассмотрена его деятельность на каждом этапе его эволюции.

Показано, что Верховный тайный совет не расстроил и не обеднил деятельности Сената, но правительственные функции и компетенция последнего были жестко зафиксированы на решении текущих, повседневных задач управления, при этом суженые было полномочия Сената в решении полицейских, судебных, финансовых и административных дел на последнем этапе его реорганизации были заметно расширены.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в статьях и тезисах выступлений автора на региональных и международных научно-практических конференциях (Омск, 2006; Курган, 2008).

Полученные научные результаты могут быть использованы на практике при разработке лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по отечественной истории, а также для подготовки обобщающих трудов по основополагающим проблемам русской истории XVIII в.

Заключение

.

Причины создания Верховного тайного совета были многообразны. Важнейшей из них было наличие институциональной лакуны в структуре высшего управления, которая была сформирована Петром I, исходя из собственных социально значимых качеств. Заполнению вакуума во власти должен был послужить особый орган, способный быть помощником абсолютного монарха, а вместе с тем — консолидировать и контролировать государственный механизм, вырабатывать меры по его совершенствованию. После смерти Петра I отмеченный институциональный фактор был многократно усилен правительственной слабостью Екатерины I, обострившимся придворным соперничеством в ситуации, когда вследствие тяжелейшего финансового кризиса требовалось скорректировать управление и сформировать новый политический курс.

Статус Верховного тайного совета изменялся уже в царствование Екатерины I. По мере того как императрица все более охладевала к государственному управлению, сказывалось и ее стремление возвысить Совет в противовес влиянию А. Д. Меншикова. Верховный тайный совет был создан как совещательный и высший правительственный орган, подчиненный императрице (8 февраля 1726 г.), затем Совет стал своего рода заместителем Екатерины I, указы которого были приравнены к именным (4 августа 1726 г.).

Особенности Верховного тайного совета как высшего государственной органа власти были таковы: 1) именем самодержицы коллегиально и единогласно решал дела, подлежавшие ее собственному ведению, 2) его деятельность развивалась непосредственно в области безграничных монарших полномочий, поэтому досконально регламентированных функций Совет не имел, что в свою очередь не позволяло осуществить четкое разграничение компетенций высшего органа власти, с одной стороны, и Сената и других государственных органовс другой.

Верховный тайный совет власти Екатерины I не ограничивал ни де-юре, ни де-факто. Императрица действительно не использовала в полном объеме имеющиеся у нее права, но самодержавие оставалось незыблемым. Монархиня всегда могла изменить любое решение верховников, хотя такое случалось не часто.

Создание Совета с точки зрения административной техники усовершенствовало высшее управление. Однако для достижения наибольшей эффективности требовалось осуществить масштабное реформирование не только высшего, но и центрального управления. Для этого петровские преемники не имели ни политической воли, ни осознанной политической программы, ни финансовых ресурсов.

Сущность реформирования Сената при Екатерине I состояла в придании ему статуса и функций, которые бы позволили ему стать эффективным органом именно после создания Верховного тайного совета. Прежняя система органов государственной власти, при которой Сенат играл главную роль, оказывалась непродуктивной. Теперь, когда госаппарат был дополнен новой высшей структурой, которой был подчинен Сенат, потребовались коррективы в сенатской организации и компетенции. В результате предпринятых именем императрицы мер Сенат лишился целого ряда своих полномочий. Этот орган больше не имел возможности непосредственного взаимодействия с монархом и прав на решение особенно важных вопросов. Сенатская структура и организация была несколько упрощена, адаптирована под текущие административные задачи. Перемены коснулись и первейших коллегий, которые в системе власти заняли равное по отношению к Сенату положение. Тем не менее, основная управленческая и апелляционная работа возлагалась на Сенат. Верховный тайный совет, ориентированный на беспрецедентные дела, нуждался в органе, который вырабатывал для него варианты резолюций. Причем проекты решений, подготовленные Сенатом, нередко лишь утверждались Советом. г Изменение статусной роли Верховного тайного совета продолжилось после смерти Екатерины I (6 мая 1727 г.). Согласно ее «Тестаменту», высший орган (в составе 8 человек) получил новый статус — регента при несовершеннолетнем императоре. Однако фактически заседания коллегиального органа проходили под руководством А. Д. Меншикова, в его отсутствии решение дела нередко откладывалось. По инициативе светлейшего имела место и практика подписания указов еще несовершеннолетним государем. Следовательно, в пер вые месяцы после кончины императрицы светлейший князь фактически сосредоточил в своих руках функции регента.

1 В начале сентября 1727 г. противники А. Д. Меншикова преждевременно объявили императора совершеннолетним, что устанавливало единодержавие Петра II, а Верховный тайный совет лишало регентских прав и делало лишь совещательным органом «при боку» государя. После ссылки А. Д. Меншикова (конец сентября 1727 г.) юный самодержец, по сути дела, оставил свои обязанности по государственному управлению на Верховный тайный совет, который теперь никем не контролировался и стал своеобразным соправителем или коллегиальным монархом, играя более важную, чем при Екатерине I, роль. Деятельность Совета при этом являлась вполне законной постольку, поскольку осуществлялась именем самодержавного государя и с его согласия.

Несмотря на то, что после падения А. Д. Меншикова органы власти функционировали в чрезвычайных придворных условиях, коллапса не наступило. Некоторое снижение активности Верховного тайного совета имело место, но оно восполнялось активностью Высокого Сената. Лидирующее положение в Совете занимал теперь А. И. Остерман, неспособный, как казалось многим современникам, к роли явного политического лидера. Заседания Верховного тайного совета зачастую стали проходить «на дворах» у его членов, что увеличивало значение посредников-канцеляристов и аппарата в целом.

Трансформации в полномочиях Сената, предпринятые в царствование Петра II, как и ранее, имели целью согласование деятельности этого органа власти с функционированием Верховного тайного совета в изменяющейся структуре высшего и центрального управления. Продолжая политику прежнего царствования, особенно в первый год после кончины императрицы, верховники выборочно изымали отдельные вопросы из сенатской компетенции. Но в дальнейшем (примерно с 1728 г.) перемены в сфере сенатского ведомства были уже не всегда только ограничительными. Верховный тайный совет, члены которого постепенно вырабатывали понимание своей роли в государстве, пошел на частичное расширение компетенции Сената. Увеличились сенатские полномочия в отношении ряда полицейских, судебных, финансовых и административных дел. Принимались меры по увеличению его недостаточного численного состава. Значение Сената в целом стало возрастать. И хотя постановление Екатерины I о совместных координирующих заседаниях представителей различных органов власти так и не было исполнено, нового сенатского регламента, который бы обобщил все разрозненные трансформации в структуре и компетенции Сената, также выработано не было, в 1728—1730 гг. имел место процесс формирования сбалансированных сфер компетенций двух высших органов власти, окончательного их разграничения на практике, что существенно замедлялось политическим соперничеством при дворе. В идеале Верховный тайный совет, не вмешиваясь в сферу компетенции отдельных государственных структур, должен был бы осуществлять только законосовещательные (законодательные — лишь в случае санкции монархов) функции и высший государственный контроль. Реорганизованный Сенат при этом оперативно решал бы в рамках действующего законодательства текущие ординарные вопросы, которые вызвали затруднения коллегий и канцелярий. Отмеченный процесс должен был завершиться относительно эффективным упорядочением функций правительственных органов, но чрезвычайная ситуация междуцарствия приостановила наметившуюся тенденцию в высшем управлении России. После смерти юного Петра II статус Верховного тайного совета снова изменился. Совет больше не являлся государственным органом. Он стал олигархической группировкой, которая некоторое время обладала верховной властью в стране (18 января-28 февраля 1730 г.).

Таким образом, высшее государственное управление в 1725—1730 гг. становилось более эффективным, что проявилось, прежде всего, в ужесточении контроля над процессом принятия решений в Сенате и коллегиях со стороны Совета, в своеобразном разделении управленческих функций между Советом и Сенатом, в упрощении и удешевлении госаппарата, в принципиальной возможности Совета сосредоточится на делах важнейших и тем самым обеспечить «скорость принятия решений», что в целом позволило преодолеть кризис управления, проявившийся после кончины Петра I. Функционированием Верховного тайного совета, достаточно продуктивно исполнявшего правительственные обязанности петровских преемников, была восполнена институциональная лакуна в госаппарате, допущенная его создателем. В процессе определения на практике круга полномочий Совета осуществлялось реформирование Сената, что в перспективе должно было привести к формированию гибкой, оперативной и результативной системы высшего управления Российской империей, основаннойна своеобразном разделении управленческих функций.