Антропоцентрическое описание номинаций одежды: на материале лексики говоров Ивановской области

Представления человека о мире, о себе, о своей деятельности вербализованы в языке, который, таким образом, в полном объеме отражает теоретический и практический опыт этноса, полученный его членами в процессе жизни и освоения различных сторон действительности. Поэтому не случайно, что в центре внимания современной антропоцентрически ориентированной лингвистики (иначе лингвистической антропологии) -широкий круг вопросов, связанных с познавательной и практической деятельностью человека, с формированием и существованием в его сознании образа действительности — картины мира (КМ).

Т.В. Цивьян указывает на двойной аспект языка в проекции на модель (картину) мира: 1) язык как метакод модели мира, lingua franca для всех прочих кодов- 2) язык как самостоятельный код модели мира, код особого рода, символический по преимуществу, которым может быть записана вся модель мира в полном объеме [Цивьян 1990]. Исследования в области лингвистической антропологии показывают, что каждый национальный язык отражает определенный способ восприятия и кодировки мира. Этот способ в известной мере универсален, благодаря общему для всех людей строению мозга [Иванов, Топоров, 1965], однако носители разных языков, познавая окружающий мир в категориях и формах родного языка [Гак 2000; Зализняк 2002; Колесов 1999], воспринимают его по-своему. Этническую маркированность получают, попадая в пространство национальной культуры и национального языка, любые понятия и категории действительности [Бельчиков 1988; Березович 2004; Вендина 2002 [а], 2002 [б], 2003; Зализняк 2002; Колесов 1999; Корнилов 2003; Писанова 1997; Фархутдинова 2000; Шмелев А. Д. 2002 [а], 2002 [б]- Яковлева 1998 и др.].

Можно выделить два основных вектора в лингвистическом исследовании КМ: а) национально-культурный [Березович 2004; Вендина 1998, 2002[б];

Веселова 2004; Гамкрелидзе, Иванов 1984; Жмурко 1998, 2001, 2002; Иванов, Топоров 1965; Канафиев 2005; Колесов 1986; Нал етова 2002; Радченко, Закуткина 2004; Толстой 1998; Фархутдинова 2000; Brigham 1971; Gardner, Kirby, Arboleda 1973] и б) тендерный [Горошко 1997; Рябов 2001; Сорокин 1999; Холод 1997; Cameron, Coates 1988; Holmes 1984, 1990]. Представители первого направления проводят сопоставительный анализ национальных КМ, включая изучение двух главных составляющих каждой из них: научной КМ и традиционной народной КМ. Тендерный подход позволяет выявить особенности женских и мужских стереотипных представлений о мире.

Теоретико-философской основой лингвистической антропологии считаются идеи В. фон Гумбольдта о различии народов в «мировидении», изложенные им во многих лингвофилософских трактатах [Гумбольдт 1984]. Эти идеи были развиты в XIX—XX вв. JI. Вайсгербером, Л. Витгенштейном, неопозитивистами, неогумбольдтианцами. Открытия в области нейропсихологии и нейрофизиологии — в первую очередь те из них, которые касаются структуры человеческого мозга и «механизма» работы сознания по отображению и категоризации объектов действительности, — также оказали большое влияние на формирование антропологического направления в современном языкознании.

Однако накопленные языкознанием за последние годы факты показывают, что действительность, отраженная в сознании, не является тождественной ее языковому образу. Поэтому понятия «сознание» и «языковое сознание», «личность» («индивид») и «языковая личность"1, «картина мира» и «языковая картина мира» дифференцируются.

По определению Е. С. Кубряковой, «сознание считается такой составляющей инфраструктуры мозга, в которой сосредоточен весь.

1 Современная разработка данного феномена связана прежде всего с именем Ю. Н. Караулова [Караулов 1987]. У истоков теории языковой личности стояли И. А. Бодуэн де Куртенэ, В. Вундт, JI.B. Щерба, А. А Леонтьев, A.M. Шахнарович и др. (см.: [Кубиц 2005]). ментальный опыт, усвоенный человеком за время его жизни и отражающий накопленные человеком впечатления, ощущения, представления и образы в виде смыслов, или концептов единой концептуальной системы. Языковое сознание как совокупность смыслов, имеющих языковую привязку, — только часть сознания в целом, точно так же, как мышление — только часть ментальных процессов, осуществляемых в сознании <.>" [Кубрякова 2004, с. 9]. Аналогичную точку зрения находим и у других исследователей [Тарасов 2000; Ушакова 2000].

Дифференциация двух следующих понятий лингвистической антропологии — «личность» («индивид») и «языковая личность» — связана с исследованиями Ю. Н. Караулова. Ученый трактует личность психологически: как относительно стабильную организацию мотивационных предрасположений, возникающих в процессе деятельности и взаимодействия между биологическими побуждениями, физическими окружениями и условиями. Под языковой личностью ученый понимает усредненный тип носителя того или иного языка, «способного к моделированию языковых единиц (номинативных новаций), к осознанию структуры и закономерностей порождения смысла, а также к творческому эстетическому использованию языковых единиц, их синтагматики и архитектоники текста в целом, с целью выражения индивидуально-авторского восприятия мира, моделирования возможных миров, рефлексий над механизмом языка (терминотворчество, образные художественные описания, языковая игра)» [Караулов 1987, с. 36]. Между тем, отечественные лингвисты выделяют разные типы языковой личности: а) «личность речевая» — человек как носитель языка, способный к речевой деятельности, б) «личность коммуникативная» — совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство коммуникации между людьми, в) «личность словарная» — закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих и поведенческих реалий, отраженных в словаре (см. об этом, напр., в: [Канафиев 2005]). Описательное определение, предложенное Ю. Н. Карауловым, допускает понимание языковой личности и как «личности номинативной» — усредненного человека, создающего, творящего язык, осуществляющего процесс лексической номинации объектов действительности. Поэтому термины номинант (.коллективный номинант), которые используются в предлагаемой диссертации, должны рассматриваться как равнозначные понятию языковая личность1.

Что касается ключевого понятия современной лингвистики языковая картина мира (ЯКМ), то в широкий научный оборот оно было введено J1. Вайсгербером. В статье Die Zusammenhange zwischen Muttersprache, Denken und Handeln (1930 г.) находим первый подступ к его определению. «Словарный запас конкретного языка, — писал J1. Вайсгербер, — включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообществои по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствамив этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества» [цит. по: Радченко 1997, с. 250]. Центральное место в концепции JL Вайсгербера занимает категория Worten der Welt (вербализация или ословливание мира). Современные исследователи предлагают близкие по смыслу трактовки ЯКМ (ср.: [Вендина 1998; Корнилов 2003; Королев 2003; Постовалова 1988; Фархутдинова 2000; Щербак 2003] и др.). По определению Н. Ю. Шведовой, ЯКМ — это «выработанное многовековым опытом народа и.

1 Как представляется, такое же или, по крайней мере, близкое к предлагаемому понимание термина «номинант» отражено в некоторых работах Ф. И. Карташковой [Карташкова 1999, 2003]. Используемое Н. И. Налетовой понятие «языковая личность», с нашей точки зрения, вполне соотносится с понятием «номинант» («коллективный номинант») (ср.: [Налетова 2002, 2003]). осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность, и, во-вторых, все то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социум" [Шведова 1999, с. 15]. Это определение четко выражает антропоцентризм языка: в нем подчеркивается творческий характер и динамизм языка, обусловленный осознанной деятельностью человека.

Разнообразны аспекты изучения ЯКМ: а) типология ЯКМ [Гамкрелидзе, Иванов 1984; Даниленко, Даниленко 1999; Иванов, Топоров 1965 Цивьян 1990], б) ЯКМ и культура славян [Вендина 1999 [б], 2002[б] Никитина 1993; Ларина 1994; Мельников 1999, 2000; Осипова 1999 Панова 2004; Плотникова 2004; Уфимцева Н. В. 2000; Фархутдинова 2000], в) ЯКМ и ее отражение средствами разных языковых уровней [Арутюнова 1976, 1988, 1999; Апресян 1974, 1986, 1995; Вендина 1998, 2001; Яковлева 1994], г) ЯКМ в зеркале метафоры [Арутюнова 1999; Вардзелашвили 2002; Скляревская 1993; Токарев 2001; Шестак 2003], д) ЯКМ и аксиология [Арутюнова 1988; Вольф 1988; Писанова 1997].

Для описания ЖМ используются самые разные стратегии научного поиска. При этом практическое изучение ЯКМ преимущественно осуществляется полевым методом. В русле данных исследований изучается символика цвета [Белова 1998; Вендина 2001; Вежбицкая 1997], характеризуются нравственно-этические категории и понятийные концепты [Вендина 2002, 2003; Веселова 2004; Добровольская 2005; Фархутдинова 2000; Яковлева 1994], выявляются особенности обыденного («наивного») мировосприятия [Апресян 1986, 1995; Берестнев 1999; Вендина 1998; Жмурко2001; Канафиев 2005; Мельникова 2004; Налетова 2002; Петренко 1983; Чулкина2004; Щербак 2003; Wierzbicka 1990], вербализованные в языке этнокультурные, социальные, тендерные и т. п. архетипы и константы и пр. [Апресян 1974, 1986, 1995; Арутюнова 1999; Вежбицкая 1997, 2001; Вендина 1998, 1999[а], 1999[б], 2003; Горошко 1997; Иванов, Топоров 1965; Колесов 1986, 1999; Сорокин 1995; Степанов 1997; Уфимцева 2000; Яковлева 1994; Berger, Bradac 1982; Block 1968; Mikolajczuk 1999].

Национальное сознание, культура и язык нации не только неразрывно связаны, но и имеют стратовую организацию [Вендина 1998, 2002[б]- Веселова 2004; Жмурко 2001; Канафиев 2005; Налетова 2002; Толстой 1998; Фархутдинова 2000]. Каждый страт национальной культуры и национального сознания отражается в соответствующем страте национального языка. Так, литературный язык отражает «элитарную» культуру и теоретическое сознание, диалекты — исконную народную культуру и обыденное («наивное») народное мировидение и т. д. [Толстой 1998]. Поэтому русская ЯКМ изучается дифференцированно: на материале литературного языка и городского просторечия, на диалектном материале и т. п.1.

Главная цель современных исследований ЖМ (или ее фрагментов) -сквозь призму языка увидеть человека, творящего язык, выявить, как образ человека, его жизнь и практическая деятельность отражаются и сохраняются в языке. Конечно же, для этого необходимо анализировать концептуальное содержание всего данного языка (или хотя бы его части), взятое во всей совокупности. Тем не менее, в первую очередь ЯКМ складывается из слов, возникающих в результате номинации объектов действительности, осуществляемой коллективным номинантом. При этом жизнь и практическая.

1 Сегодня говорят, в частности, о диалектной КМ [Радченко, Закуткина 2004], КМ советского идеологического языка, о КМ церковного дискурса [Занегина 2004], юридического дискурса [Кубиц 2005], лингвистического дискурса [Даниленко, Даниленко 1999], военного социолекта [Канафиев 2005] и др.

О социально-культурной дифференциации общества и специфике ее отражения в языке и речи см. также: [Bountress 1984; Edwards 1976; Halliday 1978; Hill 1988; Hughes, Tmdgill 1979]. деятельность человека, сфера его быта лучше всего отражаются в предметной лексике, а точнее, в названиях артефактов — тех или иных предметов, сделанных самим человеком для себя, для своего пользования, а потому наиболее к нему близких. Данная предметная лексика, отражая «антропоцентрический порядок вещей» (В.А. Маслова), манифестирует в том или ином объеме и с различной степенью «прорисовки деталей» разнообразные «картинки жизни» (Н.Ю. Шведова), а значит, самого человека и его деятельность. Яркий тому пример — наименования артефактов, используемые в народных говорах. Наиболее же эффективным способом представления предметной лексики, а особенно номинаций артефактов в говорах, является предметно-логическая (тематическая) группировка и идеографическое описание лексем.

В предлагаемой диссертации рассматриваются лексические единицы, относящиеся к значимому для человека «отрезку действительности» — сфере одежды, которые были зарегистрированы в современных говорах Ивановской области. В связи с этим следует отметить, что народные говоры все чаще привлекают внимание лингвистов. Это связано с укрепившимся пониманием говора как варианта языка, в котором, как в зеркале, отразилась и сохраняется русская национальная народная духовная и материальная культура. Поэтому не случайно, что особенно много внимания исследователи говоров уделяют анализу архаических элементов концептуальной КМ, сохранившихся в народном сознании и в говоре [Батырева 2003; Вендина 1998; Жмурко 2001, 2002; Мельникова 2004; Налетова 2002; Токарев 2001]. И в этой связи лексика, сегментирующая сферу одежды, также представляет несомненный научный интерес. Вот, например, как оценивают значение проводимых исследований диалектологи Л. А. Климкова и И. В. Назарова: «Изучая лексику <.> одежды в целом, мы погружаемся в самобытный мир прежней, уходящей или уже ушедшей деревни с ее своеобразием жизни — кропотливой, трудной работой, поэтичностью сельских вечеров, многоцветием праздников. Фиксацией соответствующей лексики мы в какой-то степени реанимируем его в сознании и в восприятии жителей современной деревни, носителей современных говоров» [Климкова, Назарова 2002, с. 223]. Аналогичную точку зрения высказывают и другие языковеды [Батырева 2003; Осипова 1999]. Вместе с тем в современной языковой ситуации важно учитывать динамику развития индивидуального и общественного сознания, а соответственно, динамику развития языкового сознания. Для наиболее полного описания современной территориальной «картинки жизни» необходим учет новаций, проникающих в различные сферы жизни, перестраивающих, а иногда и ломающих традиционный ее уклад. Их наряду с архаикой отображает каждый современный говор. Поэтому «картинка жизни», образованная лексическими единицами, обозначающими не только реалии прошлых эпох, но и реалии, существующие в данное время, не будет полной и целостной без включения наряду с областной той части лексики, которую условно называют общерусской. Лексика одежды, будучи теснейшим образом связанной с историей и бытом народа, информативна именно в плане отражения динамики развития жизни, эволюции сознания и новаций быта. Поэтому названия одежды, обуви, головных уборов и рукавиц составляют обширный и, пожалуй, наиболее подвижный пласт словаря и требуют постоянного внимания со стороны лингвистов.

Актуальность диссертации определяется ее включенностью в общую антропоцентрическую парадигму современной лингвистики и диктуется необходимостью изучить характер и способы представления в народной речи (на материале говоров Ивановской области) реалий одного из значимых для человека «отрезков действительности». Данное исследование представляет собой опыт антропоцентрического описания лексических номинаций ТГ «Одежда» и посвящено исследованию принципов номинативной деятельности языкового сознания.

Объектом научного анализа является совокупность элементных номинаций, в прошлом и в настоящем служивших и служащих названиями предметов одежды в говорах Ивановской области. Языковой материал анализируется в аспекте литературно-диалектной языковой макросистемы, поскольку недифференцированный подход дает целостное представление о лексическом составе ТГ «Одежда», зафиксированном на определенной территории распространения русского языка.

Предметом изучения стали номинации одежды, отражающие конкретные результаты номинативной деятельности коллективного номинанта.

Объект и предмет изучения определили цель работы: исследовав особенности образования номинаций предметов одежды в аспекте отражения практической деятельности человека, дать антропоцентрическое описание лексических единиц ТГ «Одежда» в говорах Ивановской области.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1) выявить корпус наименований предметов одежды, используемых в говорах Ивановской области;

2) определить состав и структуру тематической группы «Одежда» в ивановских говорах;

3) исследовать мотивационные признаки наименований одежды в составе тематической группы;

4) выделить и охарактеризовать принципы номинации одежды, обусловленные требованиями практической деятельности человека;

5) указать прагматические и аксиологические причины деактуализации внутренней формы в наименованиях одежды.

Методы исследования. Для достижения цели и решения поставленных в диссертации задач применялся разработанный Т. И. Вендиной субстратный подход к анализу лексической единицы [Вендина 2002[б]]. В работе также использовались: описательный, сопоставительный методы, метод компонентного анализа, элементы этимологического и статистического анализа.

Объект, предмет, цель исследования и реализованные задачи определили научную новизну диссертации. Впервые на материале ивановских говоров выделена и описана как система лексика, называющая предметы одежды для всех частей тела: в соответствии с мотивационными признаками номинаций определена структура ТГ «Одежда" — выявлены и охарактеризованы как основные прагматическо-аксиологический и образный принципы номинации одеждыпредставлена прагматическо-аксиологическая классификация номинаций одежды, учитывающая различные мотивационные признаки.

Материалом для описания послужили 432 лексические единицы, являющиеся названиями предметов одежды. Его источником явилась словарная картотека по теме «Одежда» (более 4000 карточек-цитат), которая хранится на кафедре общего и славянского языкознания Ивановского государственного университета. Начиная с середины 80-х гг. XX в., преподаватели и студенты филологического факультета ИвГУ, участвующие в полевых диалектологических экспедициях, регулярно пополняют картотеку. Фактический материал собирается по вопросникам раздела «Одежда, обувь, головные уборы, рукавицы, украшения» «Программы Лексического атласа русских народных говоров» (см.: [Программа 1994]) и в соответствии с «Методическими указаниями по сбору и обработке материала для Лексического атласа русских народных говоров» (см.: [Методические указания 1993]). Данные картотеки проверялись диссертантом в 2003—2005 гг. в п. Колобово Шуйского района Ивановской области. Для дополнительной верификации номинаций к анализу были привлечены данные Л Л. Батыревой [Батырева 2003], «Материалы к областному словарю» Т. С. Ворошиловой [Ворошилова 1960], материалы «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля [Даль, т. I—IV], «Словаря русских народных говоров» [СРНГ, вып. 1—39], «Ярославского областного словаря» [ЯОС, вып. 1—10], словаря Н. С. Ганцовской «Живое костромское слово» [Живое костромское слово 2006].

Теоретическая значимость диссертации. Полученные результаты дополняют знания о формах проявления антропоцентризма языка в структурной организации лексических групп. Они расширяют и углубляют представления о номинативной деятельности языкового сознания в процессе номинации объектов действительности и вносят вклад в развитие общей теории номинации.

Практическая ценность диссертации. Исследование продолжает работу по изучению лексики различных ТГ в говорах Ивановской области, начатую учеными Ивановского государственного университета [Жмурко 2001, 2002, 2006]. Полученные результаты могут быть использованы в лексикографической практике при идеографических описаниях конкретной лексики, при составлении терминографического словаря одежды и Ивановского областного словаря. Они найдут применение в вузовском преподавании русского языка при чтении лекционных курсов по русской диалектной и исторической лексикологии, в подготовке спецкурсов и в проведении спецсеминаров по этнолингвистике, краеведению, терминоведению, культуре речи, могут использоваться в школьном преподавании русского языка и смежных с ним дисциплин.

Апробация диссертации осуществлялась в форме докладов и сообщений в 2003—2006 гг. на лингвистических и междисциплинарных научных конференциях разного уровня: а) международных конференциях «Проблемы лексической и фразеологической семантики» (Кострома, 2004), «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2006) — б) всероссийской конференции «Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2005) — в) региональной (межвузовской) конференции «Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2004) — д) областной конференции «Молодая наука — развитию Ивановской области» (Иваново, 2005) — е) внутривузовских конференциях «Научно-исследовательская деятельность в классическом университете: ИвГУ» (Иваново, 2003, 2004, 2005, 2006).

На защиту выносятся следующие положения.

1. ТГ «Одежда» в ивановских говорах отображает как составляющие этнокультурной и языковой истории Ивановской области в ее прошлом и настоящем, так и состояние современного русского национального языка в его территориальной разновидности. Внутреннее устройство данного номинативного участка продиктовано особенностями и условиями практической деятельности, а также социальными взаимоотношениями людей.

2. Достоверным источником экстралингвистической информации о предметах являются мотивационные признаки лексических знаков. Выбор мотивационного признака при номинации предметов одежды не является случайным. Он детерминирован «человеческим фактором»: вербализуется то, что является в сознании народа биологически, социально и культурно значимым.

3. В номинациях ТГ «Одежда» преобладает прагматическо-аксиологический фактор. С помощью аксиологически и прагматически ориентированной лексики актуализируется та часть экстралингвистической информации об одежде, которая отмечает ту или иную степень ее функциональной способности быть одеждой, а также сведения, которые связаны с процессом изготовления одежды и с особенностями ее использования по назначению.

4. В сознании человека каждый предмет одежды с постепенной утратой своих функциональных качеств переходит в разряд не-одеэюды. Номинации отражают динамику этих изменений. При этом возрастает степень актуализации аксиологической составляющей семантики номинаций, а прагматические признаки предмета становятся все менее существенными для языкового сознания. С данным процессом связана главная причина десемантизации внутренней формы обозначений нефункциональной одежды.

5. Образные номинации одежды, отражающие ассоциативно-образное восприятие действительности, содержательно соотносятся с прагматическо-аксиологическими номинациями. Вербализованные ассоциации и образы отличаются конкретностью. Важную роль при этом играет то, насколько актуальны в данное время знания человека о той или иной одежде.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии (список научной литературы включает 258 позиций, раздел «Справочная литература» — 27 изданий).

Выводы.

1. Теоретические разработки современных ученых, а также результаты анализа языкового материала ТГ «Одежда» в говорах Ивановской области дают основания выделить прагматическо-аксиологический и образный принципы номинации предметов одежды. Данные принципы непосредственно обусловлены оценочно-классифицирующей деятельностью сознания, что обеспечивает их взаимосвязь в структуре языкотворческой деятельности коллективного номинанта, но каждый из них имеет свою специфику.

2. Прагматическо-аксиологический принцип номинации позволяет вербализовать информацию об использовании одежды по назначению, эксплицировать оценку ее рабочего состояния. При этом в одних лексических единицах актуализирована аксиологическая, а в других — прагматическая составляющая данных сведений. Соответственно выделяются функциональноаксиологические наименования-указатели и прагматические номинации одежды.

3. Модель качественных оценок хорошо — нейтрально — плохо по отношению к одежде обычно представлена в виде оппозиции крайних точек: хорошо — плохо, поэтому каждый предмет одежды существует для человека в границах одеэюда — не-одежда. Однако анализ языкового материала показал, что функционально-аксиологическое противопоставление хорошая оделсдаплохая одеэюда в местной «картинке жизни» имеет отличие. Все предметы одежды по мере убывания их функциональных качеств из-за естественного износа и ветшания, а также из-за повреждений материала делятся на три предметные группы, которые отражают три этапа существования одежды. 1. Функционально полноценная одежда — хорошая одежда, которая используется по своему назначению без ограничений. 2. Функционально ограниченная одежда — условно хорошая одеэюда, которая пока еще используется, но с ограничениями, обусловленными ее состоянием. 3. Нефункциональная одежда — плохая одеэюда, которая уже не используется, перешла в разряд не-одежды. Результаты оценки и качественно-функциональной градации одежды в сознании номинанта вербализованы в функционально-аксиологических наименованиях-указателях.

4. Прагматические номинации передают информацию о правилах пользования одеждой, о процессе ее изготовления. Чем более важен для человека, его жизни и деятельности какой-либо предмет одежды, тем большее значение имеет прагматическая информация об этом предмете, тем больший спектр его признаков вербализуется языковым сознанием. Поэтому прагматический фактор преобладает при обозначении функционально полноценной одеждыв обозначениях функционально ограниченной одежды он занимает подчиненное положение по отношению к аксиологическому фактору, а спектр выделяемых и вербализуемых прагматических признаков реалий резко сужается, значимость их снижается. Полная деактуапизация данных признаков наблюдается в номинациях нефункциональной одежды. Коллективному номинанту существенно лишь отделить нефункциональную одежду от всей функциональной (и от полноценной, и от поврежденной) одежды. Данное обстоятельство является одной из причин десемантизации внутренней формы практически у всех номинаций нефункциональной одежды.

5. При образном принципе номинации реализуются две смысловые линии в интенции коллективного номинанта: а) вербально отразить не только сугубо прагматические качества вещиб) вербально отразить ментально обусловленные ассоциации и образы, иногда достаточно широкого плана, но всегда так или иначе связанные с конкретной одеждой. При этом наиболее важная для повседневной бытовой практики человека информация о реалиях все равно эксплицируется. Это позволяет считать их аналогичными прагматическим номинациям. Практически важные сведения об одежде содержатся в фоновых знаниях, которыми обладают диалектоносители и которые сопровождают ту или иную образную номинацию одежды.

6. Анализ материала показал, что в образных номинациях проявляют себя разные генетические слои языковой образности: зооморфная, артефактная, социоморфная, историоморфная, культуроморфная — и реализуются типы базовых метафор: «Животное», «Одежда», «Вещь», «Человек».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подведем основные теоретические и практические итоги представленного исследования и наметим некоторые возможные пути его продолжения.

Исследовательский интерес к ЖМ, как и сама разработка этой проблемы, имеет достаточно долгую историю. Но в последние десятилетия наблюдается актуализация этого интереса, связанная с формированием нового этапа исследований в рамках лингвистической проблематики, который характеризуется тем, что объектами лингвистического анализа становятся человеческий фактор в языке и язык в человеке, а на передний план выходит человек как языковая личность. На этой основе возникла и интенсивно развивается лингвистическая антропология, поставившая своей целью сквозь призму языка увидеть человека, творящего язык, выявить, как образ человека отражается и сохраняется в языке. С позиции, принятой ею, окружающий мир не просто дублируется с помощью знаковых средств, а оказывается вовлеченным в личностную сферу человека, поскольку человек познает действительность через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности. Стремясь «найти доступ к Человеку через язык» [Вендина 2002, с. 4], современная лингвистическая антропология изучает как все концептуальное содержание языка, так и характер и способы представления в языке значимых для человека «отрезков действительности».

Данная диссертация выполнена в русле лингвистической антропологии. В ней реализована попытка на языковом материале ТГ «Одежда» показать основную специфику словотворческой (номинативной) деятельности языкового сознания, выделить наиболее существенные моменты, ее обусловливающие. Иными словами, прежде всего нас интересовало: почему тот или иной предмет одежды получил данное имя? что хотел выделить и подчеркнуть коллективный номинант в слове? как на его выбор повлияли внешние факторы: природные и социальные условия существования человека, конкретные условия его деятельности?

Языкотворческую деятельность коллективного номинанта определяет необходимость адекватного языкового отражения условий жизни и деятельности человека и социума. Поэтому номинации предметов одежды выступают в качестве маркеров различных сфер жизни и деятельности членов того или иного языкового коллектива. Следовательно, их тематические совокупности манифестируют те или иные «картинки жизни».

ТГ «Одежда» интегрирует разные типы лексических подмножеств («картинок жизни»). Собственно информирующее подмножество представлено общими наименованиями одежды. В квалифицирующем (объясняющем) подмножестве дифференцированы различные виды тех реалий, что обобщенно именуются одеждой, обувью, головными, уборами и рукавицами. Своеобразие живописующего подмножества в том, что номинации, входящие в его состав, обращают внимание наблюдателя на те яркие признаки реалий, которые, как правило, характеризуют вещи не сугубо утилитарно. Номинации синкретичного подмножества отражают комплексное восприятие действительности и взаимосвязь ее явлений. Представленные лексические подмножества в составе ТГ «Одежда» характеризуют определенные этапы и специфику практического освоения и преобразования человеком действительности. В них — сама деятельность человека, а не просто созерцание фактов.

Лексические единицы ТГ «Одежда» свидетельствуют, что языковое сознание в первую очередь вербализует практически полезную информацию об одежде. Главное внимание уделяется языковому выражению двух основных составляющих — аксиологической и прагматической. Это позволило выделить в качестве основного принципа, обусловливающего номинативную деятельность языкового сознания, прагматическо-аксиологический принцип. Информация об одежде может транслироваться и с помощью образных номинаций, которые отличаются от прагматических и аксиологических прежде всего наличием в семантике особого ассоциативного компонента, а также вербализацией не сугубо утилитарных признаков предмета. Поэтому выделен также образный принцип номинации одежды. В этом случае экспликация практически полезной информации об одежде происходит за счет фоновых знаний, которые сопровождают ту или иную образную номинацию.

Две основные составляющие вербализуемой внелингвистической информации об одежде тесно взаимосвязаны, но при этом, как показало исследование, в одних номинациях может преобладать аксиологический аспект внеязыковой информации о реалиях, а в других — прагматический.

Преобладание в части номинаций аксиологической составляющей связано с необходимостью языкового отражения результатов функциональной градации одежды в человеческом сознании. В соответствии с нею все предметы одежды условно делятся на функционально полноценные, функционально ограниченные и нефункциональные. Языковыми маркерами данных предметных групп выступают лексические единицы, которые в диссертации определены как функционально-аксиологические наименования-указатели.

Функционально-аксиологические наименования-указатели в предметной группе функционально полноценной одежды выражают понятие «одежда» или, имея в своей семантике соматический компонент, — более конкретное понятие «одежда для определенной части тела». Они способны также эксплицировать информацию о том, что данный предмет одежды обладает полным набором необходимых рабочих качеств и они в нем еще не растрачены (ср.: обно’ва, обно’вка, несно1 с). Соответствующие маркеры функционально ограниченной одежды тоже указывают на понятие «одежда», но уже только обобщенно. Что же касается номинаций нефункциональной одежды, то в абсолютном большинстве случаев они выражают лишь общее понятие «какой-либо нефункциональный предмет», а поэтому употребляются также и за пределами изучаемой тематической группы.

Сфера функционально полноценной одежды наиболее разработана языковым сознанием. Разнообразные сведения об общих и специальных «правилах» использования одежды по назначению и о процессе ее изготовления, начиная от выбора материала и ведущей технологии производства и заканчивая особенностями покроя, манифестируются, соответственно, посредством прагматических номинации, а также образными номинациями, аналогичными прагматическим в содержательном плане. Это способствует прежде всего значительному расширению и детализации родовидовой парадигмы. Примечательно, что данные лексические единицы совокупно вербализуют до 5 — 7-ми мотивационных признаков. Номинации функционально ограниченной одежды отмечают лишь 1−2 мотивационных признака, а номинации нефункциональной одежды в ономасиологическом плане неинформативны.

Представленные языковые факты указывают на то, что функционально полноценная одежда наиболее значима для человека. Менее значимым предмет одежды становится по мере утраты своих необходимых рабочих качеств. Однако особенно важно отметить, что, только полностью утратив их, предмет одежды перестает восприниматься сознанием в качестве одежды и таким образом выходит за пределы данного «отрезка действительности».

Наименования одежды, зарегистрированные в говорах Ивановской области, служат наглядным подтверждением того, что действительность осваивается человеком «от себя». Во-первых, результаты первичной видовой дифференциации одежды вербализованы посредством соматически маркированных номинаций, указывающих на ту или иную часть человеческого тела. Во-вторых, испытывая на себе различные воздействия природной среды, человек отмечает в номинациях одежды то, что позволяет успешно противостоять этим воздействиям: номинации указывают или на конкретные природные условия использования одежды, или на те качества одежды, которые позволяют использовать ее в данных природных условиях. В-третьих, номинации одежды можно рассматривать в качестве маркеров различных сфер жизни и деятельности членов данного языкового коллектива: трудовой, общественной, семейно-бытовой и т. п. В-четвертых, немаловажную роль в процессе номинации одежды играют чувственные восприятия той или иной реалии: лексические единицы отражают так называемые «модусы перцепции» — зрительные, слуховые, осязательные. В-пятых, в номинациях одежды нашли отражение возникшие в сознании человека определенные образы и ассоциации, так или иначе связанные с той или иной одеждой. Эти ассоциации и образы характеризуются особой наглядностью и предельной конкретностью той «картинки жизни», которая представлена посредством вербализующей их номинации.

Исследование языкового материала показало, что в номинациях одежды отображаются разные генетические слои языковой образности: зооморфная, артефактная, социоморфная, историоморфная, культуроморфная — и реализуются типы базовых метафор: «Животное», «Одежда», «Вещь», «Человек».

В целом же, практические результаты, полученные в ходе исследования известных говорам Ивановской области номинаций одежды, подтвердили основное положение об антропоцентризме естественного языка и, в частности, предметной лексики.

Возможным перспективным направлением изучения номинаций одежды в говорах Ивановской области является их исследование в лингвогеографическом и словообразовательном аспектах, а также рассмотрение лексики одежды как определенной семиотической системы, отражающей древнейшие противопоставления модели мира. В дальнейшем также предполагается: значительно расширить исследуемый материал и рассмотреть семантику не только предметных имендать полное описание всех системных связей между структурными единицами в ТГ «Одежда" — выявить возможную взаимосвязь номинаций ТГ «Одежда» с номинациями, входящими в другие тематические группыописать специфику функционирования номинаций данной ТГ в речи современных носителей диалекта.