Духовно-академическая философия в России и европейский теизм второй половины XIX века

Современная ситуация в области истории отечественной философии связана с новыми поисками теоретических моделей, выявлением детерминантов, источников тех или иных философских традиций и направлений. Русскую философию неплохо знали на Западе и в XIX веке, но это знакомство тогда главным образом было связано именно с духовно-академической философией. Именно эта ветвь «любомудрия» несла в себе традиции системности, научности, если угодно, — солидности. Будучи высочайшими профессионалами в области философии, представители духовно-академического теизма ориентировались на создание строгой, системной философии, лишённой каких бы то ни было субъективных оценок и инспираций. Значимость духовно-академической философии подчёркивает и тот факт, что почти полтора десятилетия в середине XIX века (с 1850 по 1863 гг.) было запрещено преподавать курс философии в университетах и центр интеллектуальной культуры окончательно перемещается в православные высшие учебные заведения.

Существует один парадокс — несмотря на свою чёткую конфессиональную ориентацию, духовно-академическая философская мысль в наибольшей степени следовала традиции европейской классической метафизики. Вся оригинальность отечественных теистов вполне укладывалась в те схемы, которым следовали школы и направления, господствовавшие в немецких и французских университетах и духовных школах. Данная ситуация была в значительной степени была определена тем, что существовала традиция направления молодых православных учёных в длительные стажировки в лучшие европейские университеты. Кроме того, в самих духовных академиях ещё со времён Петра Могилы, братьев Лихудов и Феофилакта Лопатинского философия всегда находилась на почётном месте, её ' преподавали системно и разносторонне. Получая прекрасную философскую подготовку, православные учёные естественным образом составляли философскую элиту России в XIX веке.

Ориентация на родственные им школы западноевропейской мысли делала отечественных теистов продолжателями линии постгегелевского философского теизма. Нам представляется, что нельзя заниматься системной реконструкцией и интерпретацией философских взглядов профессоров духовных академий без учёта фактора влияния на их воззрения западноевропейской (главным образом, немецкой и французской) религиозной философии.

Следует отметить, что в отечественной историко-философской литературе не так много материалов по данной проблематике. В указанном контексте можно отметить публикации дореволюционных авторов о влиянии постгегелевского немецкого философского теизма на православную философию XIX в. — А. Бельского[23], Н. Лебедева[110], М. Маруты[124], Л. Прокопьева[150].

В частности, в кандидатском сочинении А. Бельского «Проблема теистического миропонимания в немецкой философии XIX века» имеется «Краткий очерк главнейших направлений теистической философии второй половины XIX века», в котором проводится мысль, что после пантеистической системы Гегеля, которая «более всех других приблизилась к теистическому миропониманию» стал актуальным вопрос о личностной природе Абсолюта. По мнению казанского исследователя, религиозную заострённость европейского идеализма усилило философско-теистическое наследие Фр. Баадера, у которого «истина о человеке неразрывно связывается с истиной о Боге"[23, 195]. Баадер способствовал отходу от пантеистических установок представителей немецкой классической философии. Он был хорошо знаком с деистическим и пантеистическим решениями вопроса о Личности Бога, но, разумеется, его не могли удовлетворить ни то, ни другое[23, 195].

Ряд исследователей обращались к теме влияния французского философского спиритуализма на православный философский теизм. Здесь следует отметить Н. Кудрявцева[95], А. Матвеева[126], Е. Рубинова[154].

Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает работа Александра Матвеева «Христианское учение о человеческой личности и его философско-психологическое обоснование в современном французском спиритуализме"[126]. В ней делается попытка обосновать тезис о том, что христианское определение личности осталось актуальным и для европейской философии XIX века, более того, его актуальность стала ещё очевиднее. А. Матвеев полагал, что бурно развивавшаяся на Западе экспериментальная психология вполне может являться союзницей «традиционного учения о личности», христианского спиритуализма и теизма, дополняя прошлые модели умозрительной психологии. По мнению исследователя, «древнее христианское определение личности вовсе не уничтожается перед лицом самых тщательных наблюдений и экспериментов современной психологии, так как это определение может применяться и к вновь открытым фактам"[126, 2].

Среди современных специалистов по истории русской религиозной философии, занимавшихся проблематикой, связанной с определением степени и характера влияния западноевропейской философии на отечественный духовно-академический теизм, можно указать на работы А.И. Абрамова[18, 212−237], Б.В. Емельянова[75], С.Г. Борисовой[28], И.В. Гунькина[65], Д.В. Леонидова[112], С.А. Нижникова[133], В.Ю. Пинчук[140], С.В. Пишуна[144], А. Г Сахатского[155], И.В. Цвык[193].

В частности, в монографии С. В. Пишуна «Православная персонология и духовно-академический теизм XIX века.» проанализировано влияние на духовно-академическую метафизику человека (персонологию) европейской религиозной философии, в частности, таких её представителей, как X. Вейссе, Г. Лотце, Г. Ульрици, Г. ТеЙхмюллер, П. Жанэ, Мэн де Биран и др. Это исследование открыло перспективы для более тщательного изучения влияния европейской философской науки на православную академическую метафизику.

В кандидатской диссертации Д. В. Леонидова «Гносеология в духовно-академическом теизме XIX века» исследуются гносеологические воззрения русских религиозных философов-преподавателей духовных академий, дается анализ гносеологии, как особого и важного элемента духовно-академической философии XIX века.

В диссертационном исследовании В. Ю. Пинчук «Метафизическая психология в духовно-академическом теизме XIX века» показана зависимость взгляда православных философов из духовных академий на проблему субстанциальности и бессмертия души от метафизической психологии немецких теистов, особенно Г. Теймлюллера.

И.В. Гунькин в своей кандидатской диссертации «Онтология в духовно-академическом теизме XIX века» проводится системный анализ теистической онтологии русской духовно-академической философии с выявлением её специфики и наиболее характерных черт.

В целом, наметилась положительная динамика в освоении православного духовно-академического философского теизма, определена специфика его гносеологических и онтологических оснований, исследовано творческое наследие многих (хотя и далеко не всех) его выдающихся представителей.

Тем не менее, не всё в исследовании философских воззрений отечественных теистов проанализировано и изучено. В частности, малоисследованным остаётся вопрос о связи русских православных философов-профессоров с традицией античной философии, западноевропейской философской схоластики, философией Нового.

Времени, немецкой классической философией. Особенно мало литературы можно найти по анализу взаимодействия русских философов-теистов с их коллегами и единомышленниками из других европейских государств. Единственным исключением является работа С. В. Пишуна «Православная персонология и духовно-академическая философия XIX в.», в которой уделено некоторое внимание данной проблеме[137]. Но всё равно, эта тема нуждается в раскрытии, так как является, на наш взгляд, ключевой в исследовании места и специфики русской православной мысли, её сходстве и отличии от других школ европейского теизма. Данная диссертация как раз и является первым опытом в осмыслении идейной связи русского и западноевропейского направлений христианской философии. Решение тех задач, которые поставлены автором диссертации, поможет определить те пути, по которым будет проходить восстановление традиции теистической философии в нашей стране.

Объектом исследования является европейская теистическая философия XIX века, актуализированная в учениях представителей русского духовно-академического теизма и западноевропейского постгегелевского теизма XIX века.

Предметом диссертации является концептуальная связь между русским православным духовно-академическим теизмом и европейским теизмом XIX века.

Цель диссертационной работы состоит в историческом и системном анализе сходства теоретических положений русских теистов и представителей европейской религиозной философии XIX века.

Данная цель конкретизируется в решении ряда задач:

1. Общая оценка степени воздействия идей европейского теизма на становление православной теистической метафизики.

2. Определение круга тех течений в европейском теизме, которые оказали наибольшее влияние на православную философию в России.

3. Выявление тех основополагающих истоков, с которыми было связано возникновение данных родственных течений в европейской философской мысли.

4. Выявление содержательного, смыслового единства в важнейших сочинениях представителей немецкого и французского теизма с одной стороны и русской православной мысли с другой, раскрытие сущности европейского теизма как такового с учётом специфики его отдельных направлений.

5. Сопоставление категориального аппарата, используемого европейскими теистами XIX века с тем, которым пользовались русские философы, преподававшие в духовных академиях и семинариях.

6. Непосредственный анализ работ крупнейших немецких и французских религиозных философов (Г. Ульрици, И. Фихте-младшего, Г. Лотце, А. Тренделенбурга, Г. Тейхмюллера) в контексте поиска теоретических оснований тех положений, которые выдвигали православные авторы.

7. Наметить возможные перспективы актуализации теистического философского наследия в современной европейской интеллектуальной и духовной традиции.

Методологической основой диссертации являются общенаучные методы анализа и синтеза, а также феноменологический, герменевтический, биографический и сравнительно-исторический методы и др.

Для успешного решения задач, поставленных в данной работе автор руководствовался общенаучными принципами историзма, системности, конкретности. Аналитические и синтетические операции (редукция, реконструкция и интерпретация), используемые в работе при изучении историко-философского материала, способствуют выявлению общего содержания философских теорий западноевропейских теистов, позволяя проследить развитие религиозно-философской мысли в России и Западной Европе.

Использование сравнительно-исторического метода позволило при анализе различных теистических концепций западноевропейской философской традиции, существовавших во второй половине XIX века (на примерах немецкого постгегелевского теизма и французского спиритуализма) выявить преемственность в развитии отечественного духовно-академического теизма.

При рассмотрении философских текстов, включение которых в содержание данной работы обусловлено поставленными задачами, использовались приемы философской герменевтики.

Метод логического анализа позволил соединить различные аспекты исследуемой проблемы в структурированное знание, которое подчинено принципам целостности и системности.

Успешность философско-религиоведческих исследований также часто зависит от наличия необходимого круга источников. Методологической основой диссертации явились труды специалистов-историков философии B.C. Горского, З. А. Каменского, В. П. Визгина и др.

Все методы и способы анализа, применяемые в диссертации, как и взаимосвязанные, дополняющие друг друга исследовательские приемы, позволили выработать собственный концептуальный взгляд на роль западноевропеской теистической философии в развитии отечественного духовно-академического теизма второй половины XIX века.

Источниковая база исследования: среди текстов, без которых трудно было решить вопросы, поставленные в диссертации, можно указать на:

1. Работы, в первую очередь, самих выдающихся православных философов из духовных академий и известных западноевропейских теистов XIX века.

2. Статьи, заметки, очерки современников философов-теистов, в том числе из самих духовных академий, а также «светских» авторов (B.C. Соловьёва, В. В. Розанова, Н. А. Бердяева, C.JI. Франка, Н. О. Лосского и ДР-).

3. Публикации современных исследователей русской и европейской религиозной философии.

4. Активно использовался таюке архивный материал, в т. ч. фонды трёх духовных академий — Московской, Санкт-Петербургской и Казанской, хранящиеся в Отделах Рукописей Российской государственной библиотеки (ф.172), Российской национальной библиотеки (ф.574), Национального архива Республики Татарстан (ф.10), Российского государственного исторического архива г. Санкт-Петербурга.

Существует некоторая система исходных материалов для исследования, и поэтому есть смысл ввести в научный оборот максимальное количество источников. Только максимальное привлечение источников позволяет дать адекватную интерпретацию соотношения русской и европейской религиозной метафизики XIX века, сопоставить православное миропонимание с восприятием окружающей реальности представителями иных школ и направлений европейского теизма.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые предпринята попытка соотнести философско-религиозные построения представителей европейского теизма, в частности, философов из немецкой постгегелевской «правой» школы, а также представителей французского спиритуализма XIX века, с русской теистической философией второй половины XIX-го столетия. В ходе проведения исследования была обоснована идея о существенном влиянии данных направлений на тематику и содержание русской духовно-академической метафизики.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Значение данной диссертации состоит в том, что она будет способствовать расширению круга понимания проблем, связанных с историей развития русской духовно-академической философией конца XIX века. Данная работа позволит прояснить ряд моментов по истории западноевропейской теистической мысли XIX века и позволит понять значение и смысл того огромного влияния, который оказал европейский теизм второй половины XIX века на русский духовно-академический теизм. Это влияние проявляется прежде всего в постановке самих проблем религиозно-философского характера. Нам представляется, что духовно-академический теизм в России конца XIX века во многом основывается на богатых традициях западноевропейского теизма, который отмечается наличием сильных философских школ в европейских философских академиях.

Полученные результаты, помимо непосредственного мировоззренческого значения, имеют значение для религиоведения, истории философии, философии и теории культуры. Материалы диссертации могут быть использованы в лекционных блоках курсов и спецкурсов по религиоведению, философии религии, культурологии, истории философии и т. п.

Положения, выносимые на защиту:

1. Западноевропейский философский теизм представляет собой наследника линии европейской религиозно-идеалистической метафизики, исходившей из положений платонизма, схоластики, картезианства, лейбницианства. Русская духовно-академическая философия также в концептуальном плане ориентировалась на классический европейский философский идеализм, таким образом, исходные теоретические положения европейских и русских теистов во многом совпадали.

2. Европейский философский теизм являлся для православных авторов основой решения религиозно-онтологических вопросов, в частности, определения природы Абсолюта.

3. Среди всех направлений западноевропейской религиозной философии второй половины XIX века, на наш взгляд, наибольшее влияние оказали немецкий постгегелевский теизм и французский философский спиритуализм. Влияние же остальных школ и течений являлось минимальным.

4. При всей концептуальной близости положений представителей западноевропейского и русского теизма каждое из указанных направлений имело свою специфику. Для русской духовно-академической философии второй половины XIX века была в большей мере характерна ориентация на внутренние мистические переживания. Философское «любомудрие» здесь представляло собой соединение аскетико-мистической традиции и эссенциалистического по природе своей европейского трансцендентализма. Православные авторы в своих идейных поисках во многом опирались на наследие отцов и учителей христианской церкви, что было вполне естественно, т.к. многие преподаватели духовных академий являлись священниками, монахами, находились «около стен церковных» (выражение В.В. Розанова), т. е. были «духовными практиками». Западноевропейские теисты в личностном плане были в большинстве своём отвлечёнными учёными-теоретиками, профессорами светских университетов, идейными наследниками таких столпов европейского идеализма как Лейбниц, Кант, Гегель, Шеллинг. Итогом синтеза разных культурных и мировоззренческих течений явились философские системы крупнейших представителей православной академической философии XIX века Ф. А. Голубинского, В.Д. Кудрявцева-Платонова, А. И. Введенского, А. А. Козлова и др.

5. Отечественные мыслители из духовных академий активно поддерживали точку зрения немецких теистов, выступавших против диалектического метода Гегеля, использовали его гносеологические доказательства бытия Божьего и бессмертия души. Разделяя взгляды немецкого теиста Г. Ульрици, представители православных духовных академий большое внимание уделяли критике механического материализма и логизма гегелевской школы, определяя достойное место для веры в философии, тем самым определяя теистический фундамент для метафизического познания. Философские взгляды Ульрици также были близки таким отечественным религиозным философам, как В. Д. Кудрявцев-Платонов и В. И. Несмелов. Для данных авторов было характерно определение «самости», как непосредственной предпосылки «различающейся деятельности» на началах разума, с которым философы связывали все человеческое сознание и на этой основе строили свои философские концепции. Ряд общих черт русский духовно-академический теизм имеет и с «телеологическим идеализмом Г. Лотце, для которого смысл существования человека заключался в осуществлении «единой жизненной цели» — подчинения Абсолютному Существу. Это перекликается с учением отечественного теиста М. М. Тареева о кенозисе.

6. Среди французских философов-спиритуалистов русская философия заимствовала в первую очередь идеи таких философов, как Поль Жане, Мен де Биран, Анри Бергсон. Французское влияние имело свою специфику. Особенно заметно в данном контексте влияние французских спиритуалистов («феноменалистов») на раннее философское творчество арх. Антония (Храповицкого), в частности, на его концепцию «свободы воли и нравственной ответственности».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Сейчас, в период глобализации, всё больше приходится убеждаться в том, что философия в отдельной стране не может консервироваться в своих национальных границах, для развития философских идей всё время требуется взаимодействие с философскими школами других стран и культурных ареалов. Собственно, этот процесс самого тесного взаимодействия и обмена идеями в истории европейской интеллектуальной культуры происходил всегда, и отечественная философская традиция в данном отношении — не исключение. Русские материалисты были идейно связаны с Демокритом и Т. Гоббсом, Д. Дидро и JI. Фейербахом, К. Марксом и К. Бюхнером. На русский позитивизм оказали самое непосредственное воздействие О. Конт, Дж. Ст. Милль, Г. Спенсер, Э. Мах, Р. Авенариус. Русские неокантианцы и неогегельянцы также имели своих «идейных родителей» на Западе. Отечественный православный духовно-академический теизм вполне вписывается в эту схему, у него тоже были идейные предшественники на Западе, особенно в германских и французских университетах.

Отечественная духовно-академическая философия второй половины XIX века находилась под большим влиянием европейского теизма и, в лице своих представителей, сочетала экспрессивность и логицизм в ходе познания абсолютного либо ограниченного духовного бытия на основе православного теистического миропонимания. Православная духовно-академическая философия конца XIX века представляла собой соединение мистической традиции инспиративно-интуитивистского характера и эссенциалистического по своему существу европейского трансцендентализма.

Европейский теизм XIX века оказал огромное влияние на русский духовно-академический теизм. Это влияние проявляется, во-первых, в постановке самих проблем религиозно-философского характера, именно под воздействием сочинений Ульрици, Мен де Бирана, Лотце и др. европейских философов-теистов православная философия наметила свой концептуальный путь, работая на «стыке» теологических и собственно философских проблем. В последние годы много пишут о влиянии православного исихазма на русскую религиозную философию, но влияние немецких и французских теистов было гораздо большим, это становится очевидным, стоит только сравнить философскую аргументацию и выводы религиозных мыслителей того времени из Западной Европы и России. Во-вторых, само решение религиозно-философских вопросов часто оказывалось весьма схожим.

Вместе с тем, мы не можем утверждать, что православная философская мысль была всего лишь эпигоном европейского теизма. У истоков самого европейского теизма XIX века лежал переход Фр. Шеллинга на позиции «философии откровения», а сам этот переход отчасти был обусловлен его активной перепиской с профессором Московской духовной академии Ф. А. Голубинским.

Однако влияние европейского постгегелевского теизма и трудно переоценить. Немецкий теизм повлиял главным образом своей критикой гегелевского панлогизма, ориентацией на этический персонализм, построением своеобразной метафизики души, с выдвижением новых моделей аргументации в пользу бессмертия души, возрождением телеологизма и витализма, апологией религии через гносеологию. Если говорить о представителях немецкого философского теизма, которые в наибольшей степени повлияли на русских православных авторов, то здесь можно отметить Г. Ульрици, И. Фихте-младшего, А. Тренделенбурга, Г. Тейхмюллера, Г. Вейссе. Французский философский спиритуализм оказал существенное влияние на православный философский теизм, в частности, в деле критики материалистического атомизма, построении персоналистической метафизики и собственной модели религиозной антропологии, содействовал формированию православного феноменалистского учения о личности, с анализом структуры и природы сознания, с указанием на его простоту и неделимость, кроме того, идеи французских теистов помогли развитию цельной православной метафизической психологии (особенно при утверждении принципа духовности души) и моральной метафизики. Среди французских защитников философии теизма, в работах которых православные авторы черпали свои идеи, следует указать на П. Жанэ, Мэн де Бирана, Ф. Шатобриана, Ф. Гизо, А. Бергсона.

Православная духовно-академическая наука уделяла самое пристальное внимание философскому наследию европейских постгегелевских теистов — особенно много диссертаций, посвященных европейским религиозным философам XIX века, защищалось в Санкт-Петербургской и Казанской духовных академиях, много соответствующих публикаций выходило и на страницах Журналов «Вера и разум», «Прибавления к творениях святых отцов», «Православное обозрение», «Христианское чтение» и «Богословский вестник».

Не будет преувеличением утверждать, что именно в России философский теизм как направление религиозной метафизики получил наибольшее развитие, именно здесь теоретические положения европейских философов-теистов были продолжены, развиты. К 80−90-м гг. XIX века русская философская школа теизма становится одной из наиболее влиятельных религиозно-философских направлений в Европе, благодаря усилиям В.Д. Кудрявцева-Платонова, В. А. Снегирева, П. И. Линицкого, И. Л. Янышева, арх. Никанора (Бровковича) и др.

Вместе с тем, быстро пройдя этап становления, русские теисты не избежали тех слабостей, которые были присущи и их западноевропейским единомышленникам. Главный недостаток заключался в недостаточном реагировании на те открытия в области биологии, антропологии, психологии, которыми был так богат XIX век, из-за этого европейская религиозная метафизика казалась архаичной, косной, слабо реагирующей на вызов времени. Хотя в 1890-е гг. отечественные религиозные философы из духовных академий и стали обращаться, например, к новейшим достижениям социально-гуманитарных наук (в частности, можно отметить стажировку в лаборатории экспериментальной психологии немецкого учёного В. Вундта представителя Санкт-Петербургской духовной академии B.C. Серебренникова, кандидатские и магистерские диссертации по отдельным проблемам практической психологии в Киевской и Казанской духовных академиях, интерес к философии эмпириокритицизма у петербургских православных теистов, интерес к прагматизму, критику марксизма или «научного социализма» в духовно-академической литературе), всё же православным теистам не удалось снять обвинений в свой адрес к косности и несовременности. Собственно, эти недостатки были характерны всему европейскому объективному идеализму после Гегеля.

Таким образом, западноевропейская теистическая философия оказала глубокое влияние на русскую религиозную мысль в конце XIXначале XX века. Оно будило у российской образованной публики стремление к философскому мышлению, освобождало умы от рутины, заставляло задумываться над тем, что прежде, в силу своей привычности, казалось им само собой понятным, не требующим никаких объяснений.

Богатая философская литература Западной Европы создавала возможность выбора между тем или иным философским направлениями при построении отечественной теистической философии. Впитывая в себя лучшие философские традиции европейской и мировой философии, российская философия, вместе с тем, была самобытной, включающей в себя весь драматизм исторического развития философских идей, противостояние мнений. Один из критериев этой самобытности — ее религиозность, и это не случайно. В русской философии влияние православия во всей совокупности своих сторон: как вера и как церковь, как учение и как институт, как жизненный и духовный уклад, оказало решающую роль. Она глубинным образом связана с ним как фундаментальным основанием русской культуры. Русской мыслью было создано исключительно богатое и новое по замыслу и духовной смелости идейное течение — русская религиозная философия.