Государственная политика протекционизма и предпринимательство в России в первой половине XIX в

Актуальность темы

Смена приоритетов, переход к рыночной экономике, сопровождающийся структурной перестройкой экономики, характерна для России как в первой половине XIX века, так и в настоящее время. Перед российской экономикой вставали сходные с настоящим временем проблемы (развитие отечественной промышленности, расширение российского экспорта, стабилизация денежного обращения). Если в первой половине XIX в. необходимо было заново создавать разрушенную войной 1812 г. и либеральным таможенным тарифом отечественную промышленность, которая изначально была слаборазвита в феодально-крепостнической России, то в настоящее время «необходимо преодолеть деиндустриализацию, важнейшим фактором которой стала открытость совершенно не готовой к этому российской экономики"1. Результат десятилетних преобразований для российской экономики был во многом регрессивен.

Итоги экономических преобразований в российской промышленности.

1990—2000 гг.)2.

Годы внп Промышленное производство Капитальные вложения Производительность труда Расходы на НИОКР.

1990—2000 Сократился более чем в 3 раза Сократились в 5 раз Уменьшились в 4 раза Уменьшилась в 4 раза Сократились в 10 раз.

Место России в современном мире по основным макроэкономическим показателям в 1998 г. оказалось во втором десятке (ВВП — 1,6- промышленное производство — 1,7- производительность труда в промышленности — 51) .

Перечень мероприятий, предлагаемых в настоящее время для вывода страны из затянувшегося кризиса, практически совпадает с системой мер протекционизма, проведенных в России в первой половине XIX в. Изменения должны коснуться таможенной политики, прямого налогообложения предпринимательства, системы инвестирования отечественной промышленности и внедрения в производство новейших технологий. Однако мнения о направлении и характере реформ в этих областях прямо противоположны. При определении основных направлений таможенной политики столкнулись точки зрения адептов глобализации экономики и немедленного вступления России в ВТО с взглядами сторонников покровительственной системы. Глобалисты, выступая за сокращение таможенных барьеров (требование, равнозначное программе фритредерства первого двадцатилетия XIX в.), отмечают, что таким образом открывается доступ к разработанным за рубежом технологиям, благодаря которым местные компании могут «повысить свою производительность. Потребители получают доступ к лучшим в мире товарам и услугам по более дешевым ценам. Экономика открытых стран несомненно превосходит экономику закрытых. во многом благодаря появлению громадному глобальному рынку капитала. инвестируемого в действительно передовое производство"4. Однако современные сторонники протекционизма считают, что сокращение таможенных барьеров приведет к гибели многих отечественных предприятий, имеющих в основном несырьевую направленность, росту безработицы, социальной напряженности, завершит превращение страны в импортера сырья и энергоносителей и лишит ее экономической и политической самостоятельности. Прогнозируемый после вступления в ВТО рост товарообмена также нельзя однозначно расценивать как положительный момент.

Действующие в настоящее время непротекционистские таможенные пошлины уже привели к значительному превышению экспорта над импортом, что означает фактический отток реальных ресурсов из страны. При этом нужно учитывать высокую капиталоемкость российского экспорта по сравнению с импортом. Что ведет к скрытому экспорту капитала через внешнюю торговлю"5.

Многие исследователи считают, что на западноевропейском и американском рынке и после вступления в ВТО большинство наименований российской промышленной продукции останется невостребованным. Поэтому, чтобы расширить зарубежный рынок сбыта для стимулирования отечественного производства, необходимо развивать, как и во времена Канкрина, отношения с Китаем, вступившим в XXI век в статусе мировой державы. «У России есть шансы занять — не без конкурентной борьбы, свою нишу на китайском рынке в передовых областях экономики. Для этого. российским промышленникам и финансистам необходимо физически присутствовать на китайском рынке, постоянно отслеживать его потребности, бороться за свое место на нем, а российским государственным деятелям научиться современным методам лоббирования интересов отечественных производителей"6. В настоящее же время отсутствует общая стратегия у российского государства и частного бизнеса на китайском рынке. Правительственные органы, региональные деятели, олигархи и мелкий частный бизнес нередко выступают как конкуренты. В то время как «китайцев отличает сплоченность, способность использовать российские слабости и трудности. ,"7.

Не менее значимым в деле организации успешной работы отечественных производителей, помимо таможенной политики, является и ряд мер по стимулированию российской промышленности. Важнейшим в этом ряду считается поиск внутренних ресурсов для инвестирования передовых производств. Составной частью этой проблемы становится борьба с «бегством» российских капиталов за рубеж. Примечательно, что, по мнению большинства экспертов, соответствующий законопроект так и не будет принят во втором чтении Государственной думой. Как пояснил председатель Комитета по экономической политике Г. Томчин, «документ в его нынешнем виде фактически предполагает поимку конкретных личностей, перекачивающих деньги за рубеж, однако свою основную задачу — обеспечить инвестиции в экономио ку России — он не решает». Поэтому вызывает особый интерес механизм привлечения купеческих торговых капиталов в текстильную промышленность в 1830—1840 гг. (время начала промышленного переворота).

Непосредственное влияние на развитие производства оказывает также специфика решения вопросов создания устойчивой национальной валюты и организации прямого налогообложения предпринимателей.

Поэтому опыт решения Канкриным проблем денежного обращения и создание российской устойчивой денежной единицы актуален и для настоящего времени, для которого характерны инфляция и растущая «долларизация» экономики9.

При рассмотрении способов решения стоящих перед российской экономикой задач в первой половине XIX в. особый интерес вызывают средства и методы модернизации народного хозяйства. Исследователями отмечалось, что «в силу исторических обстоятельств в России сложились два ведущих агента модернизации: государство, инициировавшее экономическую реформу, и крупный бизнес, сформировавшийся в ее ходе"10.

Поэтому опыт решения проблем государственного регулирования первой половины XIX в. особенно актуален. Начатые в 1801 г. Александром I либеральные реформы затрагивают и экономику. В 1802 г. образуются 8 министерств, и среди них министерство финансов, внутренних дел и коммерции, непосредственно занимавшиеся вопросами организации производства и сбытом промышленной продукции. К 1820 г. практически все вопросы, касающиеся промышленности, переходят в ведение министерства финансов. Примечательно, что в 1810 г. образуется Государственный Совет, департамент экономии которого возглавлял адмирал Н. С. Мордвинов. Таким образом, организация управления экономикой шла по пути предельного укрупнения и централизации. Поэтому представляют особый интерес концептуальные позиции М. М. Сперанкого, Н. С. Мордвинова и Е. Ф. Канкрина, возглавлявших данные ведомства.

В рассматриваемый период XIX в. поставленные экономические дели достигались за счет усиления государственного регулирования. В настоящее время отношение к государственному регулированию неоднозначное. После августовской революции 1991 г. многими историками и экономистами активное государственное вмешательство в экономику рассматривалось как негативный фактор. Психологическое объяснение причин такого подхода дал еще П. Б. Струве, который считал, что в эпоху перемен общественного строя в России, привыкшей жить в «крепчайшей государственности», напрямую связываются вопросы укрепления государства с бесправием личности11. Поэтому и в 1990;х гг. на волне отрицания прежней советской командно-администратиной системы в ряде изданий, например, в книге В. А. Сущенко «История российского предпринимательства», государственное регулирование и предпринимательство рассматриваются как антагонистические поня-12 тия. Исходя из этого, представители неолиберализма сводят роль государства к минимуму — «в качестве законотворческого института, юридически за.

13 крепляющего вновь формирующиеся отношения собственности". Однако с течением времени, как опять же отмечал П. Б. Струве, придет осознание необходимости усиления роли государства: «после того, как толпы людей метались в дикой погоне за своим личным благополучием и в этой погоне разрушали историческое достояние предков, нам ничего не остается, как сплотиться во имя государства и национальной идеи. Хотя это. долго будет ww 14 казаться простои реставрацией старого порядка и старого духа» .

В настоящее время за усиление регулирующих функций государства выступают представители левых политических течений как в России, так и за рубежом.

Французские экономисты И. Бернар и Ж.-К. Колли называют либерализм лишь «важным эмоциональным доводом. в защиту рыночной экономики. между тем как. усилившаяся концентрация производства и экономические кризисы опровергают утверждение о том, что наличие хозяйствующих субъектов вполне достаточно для естественного порядка, поддерживающего равновесие"15. Практика же свидетельствует о том, что государство стало главным фактором экономического развития. Российские «государственники» (в частности, Е. Строев) считают, что новые эффективные рыночные институты могут быть созданы только сильным государством, которое умеет управлять своей собственностью, отвечает по всем обязательствам и жестоко наказывает как рыночных агентов, не соблюдающих «правил игры», так и чиновников, вносящих в них искажения бюрократическими воздействиями"16. В качестве примеров фигурируют опыт Китая и стран Восточной Европы.

Между тем имеется и российский опыт первой половины XIX в., когда осуществлялся переход к капитализму при активной роли государства, но с опорой на крупный частнопредпринимательский бизнес. В настоящее время именно проблема становления крупного бизнеса подается средствами массовой информации в резко отрицательных тонах. Между тем экономисты констатируют, что «возможность страны занять достойное место в глобальной экономике зависит от возможностей ее фирм занять достойные места на товарных и финансовых рынках. Наиболее конкурентоспособен как внутри.

17 страны, так и за ее пределами, лишь крупный бизнес" .

Таким образом, изучение особенностей политики протекционизма первой половины XIX в. позволяет проанализировать как способы государственной поддержки крупного бизнеса, так и конкретные действия крупных предпринимателей в ответ на экономические мероприятия государства.

Хронологические рамкн исследования — первая половина XIX в. В качестве нижней границы 1801 год обусловлен на макроуровне тем, что в этом году началось правление Александра I, фигуры сложной и противоречивой, либеральные начинания которого захватили как внутреннюю, так и внешнюю политику. Обращение к первому двадцатилетию XIX в. позволяет проанализировать причины колебаний между политикой фритредерства и традиционным таможенным протекционизмом, вызванным внешнеполитическими обстоятельствами и преследующим фискальные цели. Бесперспективность такого примитивного протекционизма, сводящегося к запретительным таможенным пошлинам на ряд европейских товаров, для развития отечественного текстильного производства была доказана М. М. Сперанским. Основная часть исследования посвящена деятельности министра финансов России с 1823 по 1844 гг. Е. Ф. Канкрина, который теоретически обосновал необходимость протекционизма для России, значительно расширил содержание понятия «протекционизм» и на практике провел систему мер протекционизма, включающую в себя, помимо таможенной системы, в которой все большее внимание уделялось азиатскому направлению и, в частности, торговле с Китаем, и другие мероприятия по поднятию отечественной промышленности.

Верхняя граница исследования — 1850 г. Это объясняется тем, что назначенный в 1844 г. на пост министра финансов Вронченко (бывший заместитель Канкрина) продолжил ту же политику, и изменения в таможенных тарифах произошли лишь в 1850-х гг.

Выбор первой половины XIX века в качестве хронологических рамок исследования объясняется также обстоятельствами историографического характера.

Деятельности М. М. Сперанского, Е. Ф. Канкрина, Александра I и Николая I было посвящено значительное количество публикаций как в XIX в., так и в настоящее время. Высокая степень разработанности проблем регулирования экономики на макроуровне дает возможность сделать более взвешенную трактовку различных аспектов деятельности правительства и обобщить имеющийся материал.

На микроуровне выбор в качестве нижней границы исследования 1801 г. объяснялся тем, что именно в этот год родоначальник будущей чаеторговой фирмы П. К. Боткин переезжает из Торопца в Москву и начинает торговлю с Китаем. Верхней границей также становится 1850 г. В этот год фактически утверждается имеющая многочисленные российские и зарубежные филиалы фирма Боткиных, и это последний год активной деятельности главы фирмы П. К. Боткина (в 1853 г. он умирает).

Предмет и объект исследования. Первая половина XIX в. стала для России временем промышленного переворота и началом индустриализации страны. Предметом исследования является политика протекционизма как основное средство форсированного промышленного развития. Объектом исследования на макроэкономическом уровне стали теоретические представления выдающихся государственных деятелей М. М. Сперанского, Н. С. Мордвинова и Е. Ф. Канкрина о возможности и необходимости развития отечественной промышленности, а также о купечестве как сословии предпринимателей и налогоплательщиков. Изучение практических аспектов реализации государственной экономической политики по отношению к торгово-промышленному предпринимательству, а именно таможенные, налоговые и кредитно-денежные мероприятия, позволяет оценить успешность государственного регулирования и соответствие экономической теории практике.

На микроэкономическом уровне объектом исследования была выбрана чаеторговая фирма П. К. Боткина.

Привлечение архивных материалов чаеторговой фирмы, возникшей и достигшей монопольного положения в первой половине XIX в., позволяет проиллюстрировать смысл изменений, внесенных в налоговую, таможенную и кредитно-денежную сферы, и проследить их воздействие на направление, формы и методы ведения предпринимательской деятельности. Вместе с тем мы увидим и противоречия между интересами государства и частного бизнеса (например, перевод денег за рубеж, несмотря на валютные ограничения, и уход от налогов на недвижимость в особо крупных размерах).

Таким образом, выбор данных объектов исследования на макро и микроуровнях позволяет изучить взаимодействие экономической теории, экономической политики и хозяйственной практики.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования стало выяснение политической и экономической обусловленности системы мер протекционизма, взаимосвязи ее основных компонентов, целенаправленности этой системы в понимании ее приверженцев и по объективным последствияма также определение влияния государственного регулирования на формы и направления частнопредпринимательской деятельности на примере материалов фонда чаеторговца П. К. Боткина. Представляется также возможным доказать истинность или ложность теории «автономного потока» (то есть оценить способность рыночных субъектов, в данном случае купца П. К. Боткина, преодолевать государственные запреты, грозящие уменьшением доходности их предприятия).

Для достижения указанных целей представляется необходимой постановка следующих задач:

Отношение к протекционизму, определение его целей и задач ведущими государственными деятелями первой половины XIX в. — М. М. Сперанским, Н. С. Мордвиновым, Е. Ф. Канкринымвыяснение возможностей для развития российской промышленности, разработка плана мероприятий протекционизма Н. С. Мордвиновым и Е. Ф. Канкринымвыяснение роли государства и частного бизнеса в деле развития отечественного текстильного производстваопределение причин приоритетности для России торговли с Китаем на азиатском направлении во второй четверти XIX в.- анализ причин высокой доходности для купечества кяхтинской чаеторговли.

Источниковая база исследования.

В круг источников входят работы М. М. Сперанского — государственного деятеля, чьи идеи определяли государственную политику вплоть до 1820 г. Его негативное отношение к государственному стимулированию форсированного развития промышленности, неприятие «мобилизационного развития» как средства преодоления отставания от передовых западноевропейских стран, отрицание главенства экономической теории при выработке стратегического куса государственного развития и другие проблемы нашли отражение в статье «О постепенности усовершенствования общественного», написанной в 1802 г.

В «Записке об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» (1903 г.) Сперанский касается вопроса о специализации экономики отдельных стран. Преимущественное развитие земледелия, мануфактур или торговли обуславливается, по мнению Сперанского, местными особенностями и уровнем просвещения.

Одним из важнейших условий реализации промышленных программ Сперанский считал эффективность системы управления. В «Журнале комитета министров.», т.1 рассмотрены причины образования министерств в 1802 г., отражены дискуссии по этому вопросу, определены функции каждого из министерств и названы главные критерии, которыми должно руководствоваться при назначении министров.

В работе «Введение к уложению государственных законов» (1809 г.) Сперанский вновь обращается к вопросу о целесообразности распределения функций между министерствами.

В «Записке «О силе правительства», написанной в 1811 г., Сперанский обосновывает необходимость увеличения полномочий правительства, которое к тому же является самым главным защитником частной собственности.

Косвенная положительная оценка введения таможенных тарифов содержится в книге «Письма графа М. М. Сперанского к Х.И. Лазареву», выпущенной в 1864 г.

Считать Сперанского сторонником теории утилитаризма И. Бентама позволяют ряд его высказываний, вошедших в книгу «Руководство к познанию законов». Примечательно, что данный текст был написан на основе курса лекций, прочитанных Сперанским наследнику престола, будущему императору Александру II. Влияние изменений курса национальной денежной единицы на предпринимательскую деятельность, пути выхода из инфляции, основные мероприятия планируемой денежной реформы рассмотрены в последней работе Сперанского.

Конкретная практическая деятельность правительства в рассматриваемый период отражена материалах фондов 33 и 440, хранящихся в отделе письменных источников Государственного Исторического музея. Это манифесты, указы, рескрипты, изданные императорами и Сенатом за 1799— 1904 гг., а также рапорты, прошения, донесения, циркуляры и пр. за 1801— 1895 гг.

Перечисленные источники (работы М. М. Сперанского и архивные материалы) отражают лишь официальную точку зрения.

Некоторой оппозиционностью по отношению к правительственной политике отличались знаменитые «Мнения.» Н. С. Мордвинова, адмирала, сенатора, члена Государственного Совета. Председателя Вольного экономического общества. А. И. Герцен и Н. П. Огарев, опубликовав в Вольной русской типографии в Лондоне ряд его писем 1807—1821 гг. Александру I, отмечали «чужеродность этого деятеля. в александровско-николаевском управлении"18. В письме к Александру I, которое можно датировать 1807 г., Мордвинов обращает внимание на катастрофическое экономическое положение России в период вступления Александра I на престол, особо подчеркнув упадок внешней и внутренней торговли, выделяет целые национальные и социальные группы населения, наиболее пострадавшие от создавшегося положения. В письме осуждается присоединение к континентальной блокаде с экономической точки зрения, а союз с Наполеоном — с моральной и политической.

В «Мнении адмирала Мордвинова, поданном в Государственный Совет при случае рассмотрения росписи о доходах и расходах на 1821 г.» обосновывается необходимость развития отечественной промышленности, говорится о значении судоходства расширении торговли, а также подчеркивается, что размер государственной казны становится решающим фактором в противостоянии европейских держав.

В «Мнении Мордвинова об Эмбинских рыбных ловлях» провозглашаются неприкосновенность частной собственности, в том числе и недопустимость ее огосударствления при любых обстоятельствах.

Хранящиеся в отделе письменных источников Государственного Исторического музея материалы Н. С. Мордвинова датируются 1823—1827 гг. Рукопись «Рассуждение о причинах упадка торговли в России адмирала Мордвинова» 1823 г. поступила в ГИМ в составе коллекции известного собирателя Черткова (фонд 368), который приобрел ее вместе с другими материалами архива журнала «Русский архив». В данной работе Мордвинов дает полный перечень мероприятий протекционизма как путь выхода из экономического кризиса.

Мнение адмирала Мордвинова по ст. 638 журнала комитета министров (о внутренней торговле России)" [ 1825] сохранилось в фонде № 81 сенатора М. Н. Похвистнева (1811—1882). Данный документ интересен тем, что в нем Мордвинов, столкнувшись с действительностью, отступает от своего принципа о необходимости детализировать торговые правила.

Мнение Мордвинова о русском законодательстве, представленное императору Николаю I 1827 г." находится в фонде 83 (коллекция П.И. Щукина). Документ представляет собой рукописную копию второй четверти.

XIX в., сохранившуюся в архиве А. Н. Нордштейна. В этой работе Мордвинов критикует время правления Александра I и считает, что интересы страны требуют разработанного законодательства, которое бы защитило слабых от произвола сильных и в первую очередь от государственных чиновников, и развития путей сообщения за счет государства, причем с отменой натуральных налогов на эти цели с крестьян.

Идеолог и практик протекционизма министр финансов 1823—1844 гг. Е. Ф. Канкрин оставил целый ряд теоретических трудов. В «Кратком обозрении российских финансов», написанном в 1838 г. для наследника престола, будущего императора-реформатора Александра II, показаны пути формирования и использования государственного бюджета, в том числе структура налогообложения, и приведены конкретные цифры собираемости налогов.

В «Записке о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина», написанной в 1839 г., Канкрин в краткой форме освещает вопросы денежного обращения и перечисляет конкретные мероприятия грядущей денежной реформы.

В последнем, обобщающем труде Канкрина «Очерки политической экономии и финансии», написанном в 1845 г., дается наиболее полная картина государственных финансов, национальной экономики и общественного воспроизводства, а также частной предпринимательской деятельности.

Реформы Канкрина проводились через сеть различных государственных учреждений, существенную роль играли и разнотипные казенные банки. Интересным источником по изучению деятельности государственных банков стала книга «Банки и другие кредитные учреждения в России и иностранных землях», напечатанная в 1842 г., где дана история образования банков в России, указывается цель появления первого Коммерческого банка, говорится об обязанностях директоров банка (в том числе и выбираемых из купечества), называются условия хранения вкладов и выдачи ссуд.

Вопросам организации торговли на крупнейшей российской Макарьев-ской Нижегородской ярмарке посвящена брошюра: «Справочная книжка для приезжающих на Нижегородскую ярмарку», изданная в Нижнем Новгороде в 1847 г. В ней содержатся: алфавитный список крупнейших купцов, торгующих на ярмарке (в том числе Петра Кононовича и Николая Дмитриевича Боткиных), правила выдачи билетов для торговли на ярмарке, размеры пошлин для приходящих на ярмарку судов с товарами.

Таким образом, данная группа источников позволяет судить как о теоретическом обосновании системы мер протекционизма, так и о некоторых частях системы реализации этой экономической политики.

В качестве иллюстрации деятельности частного предпринимателя ценным источником стал фонд Боткиных-Гучковых, хранящийся в Государственном историческом музее, точнее, его часть, относящаяся к П. К. Боткину (д. 1—60). Материалы фонда поступили в Исторический музей в 1929 г. как часть коллекции ликвидируемого в то время музея «Старая Москва». О том, кем и когда были отданы на хранение материалы в музей «Старой Москвы», сообщает довольно приблизительная запись: «Отданы бесплатно родственниками, членами Московской городской Думы до Октябрьской революции». Сохранились также сведения о том, что в 1930;х гг. потомки Боткина пытались продать в Исторический музей письма сына П. К. Боткина Василия Петровича, «содержащие интересную литературоведческую критику», однако денег на покупку у музея не оказалось. Фонд долго находился в необработанном состоянии, «в связи с неактуальностью темы».

Примечательно, что к части материалов фонда, касающихся П. К. Боткина, исследователи практически не обращались. Это, возможно, объясняется тем, что представленные материалы носят деловой характер, смысл некоторых из них становится понятен лишь в контексте экономических событий периода, а также трудностями в чтении рукописной скорописи XIX в.

Представленные в фонде личные материалы и документы на имущество, фактуры, векселя, квитанции Государственного Банка, прошения П. К. Боткина в департамент внешней торговли, московскую таможню и прошения, написанные на имя императора Николая Павловича, книги с записями расходов по дому, приглашения на обеды и балы и, конечно, переписка позволяют проследить политику Канкрина в действии, то есть методы ее проведения и некоторые результаты (особенно, если трактовать протекционизм широко, как систему экономических реформ, связанных с перестройкой структуры общества в интересах государства).

Материалы фонда дают возможность судить о развитии торговли и промышленности России во второй четверти XIX века, дает представление о складывании ядра крупной финансово-промышленной буржуазии.

Привлечение архивных материалов фонда П. К. Боткина позволяет проверить адекватность исторических конструкций исследователей, касающихся первой половины XIX в., и реальности, отказавшись от таких встречающихся шаблонов как отсутствие промышленного прогресса в условиях крепостничества или непроизводительной сущности торгового капитала. Помимо этого привлечение документальных материалов П. К. Боткина дает возможность взглянуть на систему мер протекционизма в духе так называемой «новой истории», которая приоритетным считает вариант «истории снизу», где особое значение придается человеку с его опытом переживания социально-исторических изменений19.

Таким образом, источниковая база позволяет составить представление о складывании системы мер протекционизма и об отношении к ней как с официальной, правительственной точки зрения на разных этапах, так и трактовку ее некоторых положений в оппозиционном духе. О реализации основных мероприятий протекционизма и их влиянии на частнопредпринимательскую деятельность можно судить по материалам фонда П. К. Боткина.

Использование материалов одного архива компенсируется привлечением значительного числа историко-экономических исследований, базировавшихся на материалах центральных и многих местных архивов. Во избежание повторения источников автор сосредоточивает внимание на фондовых материалах отдела письменных источников Государственного Исторического музея, которые в большинстве своем не были опубликованы.

Научная новизна работы.

Заключается — в постановке проблемы, в рассмотрении вопросов влияния системы мер протекционизма на предпринимательскую деятельность не только на макроуровне, что характерно для большинства работ, но и на микроуровне (использование материалов фонда отдельного предпринимателя исключает произвольность подбора фактологического материала для обоснования гипотез) — широкое применение синтеза в качестве метода системного анализа в историко-экономическом исследовании. в определении взаимосвязи теоретической и практической деятельности министра финансов Е. Ф. Канкрина по всем направлениям, касающимся предпринимательской деятельности (налоговая, таможенная и кредитно-денежная политика). в рассмотрении вопросов организации, регистрации и практического осуществления внутренней и внешней торговли, практически не изучаемых исследователями. во введении в научный оборот ранее не публикуемых материалов фонда П. К. Боткина.

Методологическая и теоретическая база исследования. По мнению автора, своеобразием работы является ее «пограничное» положение между историей гражданской, экономической историей и экономической теорией, что подразумевает применение нескольких методов исследования.

Основным способом описания экономических мероприятий Е.Ф. Кан-крина стал исторический метод. Система мер протекционизма рассматривается в хронологическом развитии с 1801 по 1852 гг. привлечение исследований историков и экономистов XIX—XX вв., а также архивных материалов фонда П. К. Боткина позволяют увидеть не только основные черты налоговой, таможенной и денежной политики, но и со всеми деталями и особенностями воссоздать процессы воспроизводства, обмена, распределения, налогообложения, денежного обращения. Принцип историзма требует рассматривать причины внесения изменений в налоговую структуру, принятия новых таможенных тарифов, начала денежной реформы и др., учитывая при этом общественную обстановку, а также результаты, которые принесли эти изменения впоследствии. Принцип объективности предопределяет необходимость рассматривать политику Канкрина во всей ее многогранности, опираясь на факты, позволяет отмечать некоторые противоречия и столкновения государственных интересов и интересов частного бизнеса. Можно говорить также и об экономическом эксперименте, осуществленном на макроуровне Е.Ф. Кан-криным.

Социальный подход требует акцентировать внимание на сословных интересах крупного купечества как одного из главных двигателей прогресса в рассматриваемый период.

Все перечисленные принципы базируются на диалектической и материалистической методологии.

Однако, наряду с использованием данных традиционной эмпирической истории, становится необходимым позитивный анализ, синтез и проверка гипотез, основных положений теории протекционизма и обратное сопоставление их с научно-историческими фактами микроуровня на примере материалов фонда П. К. Боткина.

Привлечение архивных материалов фонда П. К. Боткина позволяют по-новому подойти и к решению методологических задач. Если для марксистско-ленинской исторической науки отдельный человек рассматривался как типичный представитель какого-либо класса или сословия, а описание его деятельности воспринималось лишь в качестве иллюстрации определенной тенденции общественно-исторического развития, то в настоящее время наблюдается альтернативный подход — человек представляется центром исторического процесса, — рассказ о личностных качествах предпринимателя заменяет собой анализ социально-экономический условий. Привлечение материалов фонда П. К. Боткина позволяет преодолеть односторонность данных подходов и осуществить их синтез. С одной стороны, П. К. Боткин предстает как типичный представитель московской буржуазии, активно использовавшей все возможности, предоставляемые купечеству системой мер протекционизма. С другой стороны, процветание фирмы Боткина объяснялось и его деловой сметкой, организаторскими способностями, решительностью и стремлением избежать финансовых потерь даже за счет нарушения государственных запретов.

Практическая и научная значимость работы.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, что, во-первых, были проанализированы и обобщены материалы, касающиеся основных направлений экономической политики первой половины XIX в., показано соответствие между теоретическими представлениями и практической деятельностью ключевых фигур российского правительства.

Во-вторых, при написании автор руководствовался «новым подходом», который, в отличие от традиционной историографии отдает приоритет констатации и анализу экономических, социальных и геоисторических изменений, а не политическим событиям и классовой оценке взглядов государственных деятелей.

В-третьих, впервые введены в научный оборот материалы фонда П. К. Боткина, родоначальника известной купеческой династии, что позволило детально проследить процесс торговли на всех его стадиях, дало представление о сумме накопительного капитала и помогло определить приоритетные направления его вложения.

Практическая значимость работы в том, что автором выявлен позитивный опыт решения экономических проблем, остающихся актуальными для российской экономики в настоящее время.

Во-первых, это опыт развития отечественной промышленности на основе внутренних государственных и частных инвестиций и благодаря протекционистским таможенным тарифам.

Во-вторых, это обобщение опыта налоговой политики, обеспечившей увеличение налоговых поступлений в казну и стимулироавшей развитие крупного предпринимательства путем установления зависимости между суммой налога на капитал и представляемыми правами и возможностями.

В-третьих, на фактологическом материале показана взаимосвязь и взаимозависимость между всеми направлениями макроэкономического регулирования.

В-четвертых, показана специфика становления крупного конкурентоспособного бизнеса в России.

1 Бирюков В. А. Особенности первоначального накопления капитала в России. // Вестник Московского университета. 2002. № 4. С. 22.

2 Кудров .М. Куда пойдет экономика России в начале нового века? // США—Канада. 2001. № 7. С. 22.

3 Там же. С. 25.

4 Брайан Л. Л., Фрейзер Д. Н. На пути к глобальности. // Экономические стратегии. 2002. № 3. С. 19.

5 Королев И. 1997 год в мировом экономическом развитии. // Мировая экономика: тенденции 90-х годов. М., 1999. С. 7.

6 Тренин Д. В. Китайская проблема России. //Российский центр Карнеги. М., 1998. С. 32.

7 Там же. С. 32.

8 Чеховский Н. Бизнес в России достаточно прибылен, но. слишком рискован. // «Экономика и жизнь» 2002. № 17. С. 4.

9 См. Филимонова Н. А., Харламова В. Н. Финансово-экономический кризис в России: внешнеэкономические факторы. //Вестник Санкт-Петербургского университета. 2000. № 1. С. 71.

10 Дынкин А., Соколов А. Интегрированные бизнес-группы в российской экономике. // Вопросы экономики. 2002. № 4. С. 78.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, в первой половине XIX в. государственная экономическая политика прошла путь от фритредерства и промышленно-таможенного протекционизма (в первое двадцатилетие XIX в.) до взаимосвязанной и взаимообусловленной системы мер протекционизма, теоретически разработанной и проведенной в жизнь министром финансов Е. Ф. Канкриным.

Доминирующий в российском правительстве с 1806 г. М. М. Сперанский отрицал действенность протекционистской политики, как и любого другого насильственного воздействия государства на экономику. Он не видел перспектив для развития российской промышленности вследствие узости внутреннего рынка, объясняемой низким платежеспособным спросом большинства населения. Однако Сперанский не считал необходимым строго придерживаться определенной экономической теории в практической деятельности (по его мнению, точное следование доктрине приводит к догматизму и отрыву от действительности). Разработанный под его руководством покровительственный таможенный тариф 1810 г. был следствием сложившихся внешнеполитических обстоятельств и преследовал, в первую очередь, фискальные цели.

Политика по отношению к купечеству в этот период была направлена на стимулирование мелкой торговли и ремесел, фактически освобождавшихся от налогов, что рассматривалось как средство для поднятия благосостояния значительной части населения. Был резко усилен налоговый гнет на купцов первой гильдии, богатства которых Сперанский считал непроизводительными и вызывающими зависть других сословий.

Вместе с тем Сперанский считал внешнюю торговлю источником значительных поступлений в казну и способствовал ее расширению, разрешив ведение зарубежной торговли купцам не только первой, но и второй гильдии. В целом права купцов первых двух гильдий не были закреплены законодательно и на практике не различались, что привело к резкому сокращению числа купцов первой гильдии и снижению поступлений в казну.

Иным был подход к данным проблемам министра финансов Е. Ф. Канкрина. Он теоретически обосновал необходимость протекционизма как средства форсированного развития промышленности, в первую очередь текстильной. Экономическая независимость от развитых «мануфактурных» стран являлась, по его мнению, залогом политической независимости и существования Российской империи как великой державы. Рассматривая частное предпринимательство как основную движущую силу прогрессивного экономического развития, Канкрин считал необходимым регламентировать направленную на достижение личных выгод деятельность купечества в интересах всего общества. С помощью таких методов государственного регулирования как таможенная, налоговая и кредитно-денежная политика, Канкрин стремился обеспечить подъем отечественной промышленности и, в частности, «выживание» наиболее конкурентоспособных, крупных предприятий.

Теоретические взгляды Канкрина полностью воплотились в проводимой им экономической политике в 1823—1844 гг.

Усовершенствованная Канкриным система налогообложения выполняла как фискальные (обеспечивала пополнение государственной казны), так и экономические функции (содействовала производству, освобождая от уплаты налогов и предоставляя налоговые льготы текстильным предприятиям и сельскохозяйственному производству, обеспечивая их сырьем, а также регулируя некоторые стороны товарообмена). Совмещение фискальной и экономической функций является достижением налоговой политики Е. Ф. Канкрина, забытым в настоящее время. Исследователи констатируют, что, «начиная с 2000 г.. все ориентировано на решение задачи бездефицитности федерального бюджета в ущерб интересам экономического развития государства в целом, причем такая ориентация бюджетной политики с каждым годом усиливается"1. В настоящее время основное бремя налогов ложится на промышленность. То, что доля промышленности в валовом внутреннем продукте составляет 42%, в налогах — 53%, а в недоимках — 65%, привело к тому, что финансовые ресурсы «перетекли» в более эффективную и менее налогооблагаемую сферу — на финансовый рынок (в первую очередь в торговлю и банковскую деятельность). Это обстоятельство явилось одной из причин тяжелейшего финансового кризиса августа 1998 г. 2.

В прямое налогообложение купечества Канкрин внес наибольшее количество изменений. Гильдейская реформа Канкрина 1824 г. обеспечила снижение налогов на самый крупный капитал купцов первой гильдии, сумма налога была постоянной и не зависела от фактического размера купеческого капитала (в этом отношении характерна оговорка современных исследователей, утверждавших, исходя из реалий настоящего времени, что купцы платили 1% от капитала3). Гильдейский сбор был распространен на торгующих крестьян и мещан, освобожденных ранее от уплаты этого налога. Вместе с тем была четко определена зависимость между принадлежностью к определенной купеческой гильдии и уплатой соответствующего налога и правами купца. Так, только купцы первой гильдии могли заниматься внешней торговлей и банкирскими делами, беспрепятственно открывать заводы и фабрики (кроме винокуренных заводов). В свидетельстве купца первой гильдии специально оговаривается участие богатейших купцов в руководстве экономической жизнью, городском управлении.

Конкретизация понятия «семейного капитала», восстановление звания потомственного почетного гражданина способствовали накоплению и укрупнению капиталов. В настоящее время действующее законодательство скорее поощряет раздельное ведение бизнеса родственниками, что приводит к распылению капиталов. Реальной возможностью для родственников выступить общим капиталом является создание малого предприятия, выручка которого за год не должна превышать 100 тыс. минимальных размеров оплаты труда чуть более 8 тыс. долларов в месяц) — в противном случае малое предприятие теряет значительные налоговые преимущества4.

Способствовали укрупнению и повышению конкурентоспособности предприятий и вступившие в силу в 1836 г. «Правила о товариществах или компаниях на акциях». Это первый законодательный акт, регламентирующий учреждение и деятельность акционерных предприятий России, сохранивший свое значение вплоть до 1917 г. Акционерные общества получили широкое распространение и в настоящее время, благодаря способности аккумулировать капиталы и своей относительно высокой устойчивости (существование акционерных предприятий возможно, даже когда они приносят прибыль, не превышающую ссудного процента).

Из косвенных налогов наибольший доход в казну приносили введенные Канкриным питейные откупа.

Таким образом, структура налогообложения предпринимателей во второй четверти XIX в. в России существенно отличалась от настоящего времени. Наибольшими были суммы прямых налогов. А «сейчас в России. чрезмерно велик удельный вес косвенных налогов при низкой доле подоходного налога и налога на имущество., что представляет собой достаточно разительный контраст со структурой налогообложения в странах Запада"5. Высокое косвенное налогообложение всего населения России, с одной стороны, сдерживает покупательный спрос и тем самым рассматривается как одна из причин затяжного спада российской экономики. С другой стороны, усиливает дифференциацию населения по доходам, так как наиболее тяжелым бременем ложится на семьи с низкими и средними душевыми доходами"6.

Таможенный протекционизм по праву считается ключевым направлением в системе мер протекционизма Е. Ф. Канкрина. Таможенные пошлины рассматривались Канкриным не только как источник крупных денежных поступлений в казну, но и как средство для поднятия отечественной промышленности. Канкрин считал также высокие таможенные пошлины первым своеобразным косвенным налогом на привилегированные классы, который те платят, приобретая предметы роскоши.

Запрещение ввоза большинства видов тканей и изделий текстильной продукции или высокие таможенные пошлины на них, содержащиеся в таможенных тарифах по европейской и азиатской (кяхтинской) торговле, ограждали отечественную текстильную промышленность от конкуренции иностранных товаров. Используя это обстоятельство, предприниматели (производители и торговцы) имели возможность устанавливать на внутреннем рынке высокие цены на ткани, не опасаясь низких цен на аналогичную продукцию из европейских стран. Не менее важной была практика беспошлинного вывоза изделий отечественной текстильной промышленности, что значительно облегчало их сбыт за рубежом.

Разделяя мнение Сперанского об узости российского внутреннего рынка, Канкрин нашел широкий рынок сбыта для тканей российского производства в Китае. Предпосылками для этого стали, во-первых, традиции дружественных и давних торговых отношений с этой странойво-вторых, превращение текстильной продукции, доставляемой транзитом из западноевропейских стран благодаря либеральным таможенным тарифам, в постоянный продукт импорта в Китайв-третьих, относительная неразвитость текстильной промышленности Китая, которая, к тому же, специализировалась на выпуске шелка, а не шерстяных и хлопчатобумажных тканейв-четвертых, и это, пожалуй, главное, господство бартерного товарообмена в этой торговле. Именно безденежный обмен российских сукон на китайские чаи сделал российскую продукцию конкурентоспособной даже по сравнению с английскими тканями. Таким образом, бартер сыграл положительную роль в российско-китайской торговле, что опровергает сложившееся в настоящее время мнение о том, что безденежный товарообмен является лишь средством ухода от налогов в условиях ценовой нестабильности и свидетельствует об эконоп мическом регрессе. Однако представление о том, что бартер большей частью подразумевает неэквивалентный обмен8, подтверждается материалами по кяхтинской торговле.

Чай как более ликвидный и имеющий низкую себестоимость товар обменивался в таком соотношении с российскими сукнами, которое в несколько десятков раз превышает его реальную стоимость. А российский текстиль продавался в Китае по ценам ниже его себестоимости, что обеспечивало хороший сбыт. Канкриным были учтены интересы торгующих чаем российских купцов — в тарифе по европейской торговле был запрещен реэкспорт из Европы дешевых индийских и цейлонских чаев.

Способствовала сбыту российских тканей, а также всей промышленной продукции система беспошлинного вывоза, получавшая наибольшее распространение именно в кяхтинской торговле. Таким образом, Канкриным была создана система поддержки российского текстильного экспорта. Формы содействия экспорту сохранили свою актуальность и в настоящее время, так как «поддержка промышленного экспорта практически отсутствует. В Минэкономразвития РФ только недавно был создан департамент поддержки экспорта. Росэксимбанк и Росэксимгарант — базовые структуры, которые должны оказывать государственную поддержку нашего экспорта, еще не получили необходимые для этого средства"9.

Однако если в XIX в. торговля с Китаем рассматривалась как образец проведения политики таможенного протекционизма, то в настоящее время видны негативные стороны кяхтинского товарообмена. Бартерный обмен с Китаем свел номенклатуру российского экспорта в основном к пушнине, продукции кожевенного производства и текстильной промышленности. В результате были истреблены или поставлены на грань уничтожения многие виды пушных зверей в Сибири и на Аляске, причем Сибирь практически ничего не получала от кяхтинской торговли, доходы от которой поступали в основном в центральную Россию. Поэтому сейчас, рассматривая перспективы развития Сибирского региона, ученые обоснованно считают первоочередным решение следующих задач. Во-первых, поднимается опрос о вложении денежных средств, полученных от зарубежной торговли, в экономику самой Сибири. Во-вторых, вместо сырья, энергоресурсов и природных богатств предлагается экспортировать промышленную продукцию предприятий Сибири, что исключит большие расходы по транспортировке вывозимых из страны товаров и обеспечит устойчивое процветание региона в целом и сибирских городов в частности10. (Негативным примером в этом случае является упадок города Кяхты, процветание которого базировалось лишь на транзитной торговле). В-третьих, Сибирь следует рассматривать как важнейший транспортный мост между Европой и Азией. Если в первой половине XIX в. проблема сибирских дорог практически не решалась (сеть коммуникаций ускоренными темпами развивалась лишь в Центральной России), то в настоящее время развитие транспортной сети Сибири тесно связано с проблемой целостности Российской Федерации. Становится все более очевидной опасность ослабления социально-экономических связей Сибири с Центральной Россией на фоне усиления связей с приграничными государствами с более эффективной экономикой, в результате чего возникает угроза дезинтеграции. Поэтому в настоящее время рассматриваются проекты реконструкции Транссиба, завершение строительства Севсиба как продолжения БАМа на запад. Предполагается создание прямого железнодорожного сообщения между Якутией и Центральным Китаем11.

Следует обратить также внимание на безусловную эффективность таможенной политики Канкрина с фискальной точки зрения. В кяхтинском тарифе основной доход приносили высокие таможенные пошлины на импортируемые высшие сорта чая как на предмет роскоши. Значительными пошлинами дифференцированными по видам мехов, облагалась экспортируемая из России пушнина, которая в Китае пользовалась повышенным спрособом. Благодаря этому кяхтинская таможня, несмотря на господство бартерного товарообмена, вышла на второе место в Российской империи по сумме получаемых доходов.

В настоящее время таможенные пошлины рассматриваются в первую очередь как средство пополнения казны. «Доходная часть государственного.

12 бюджета примерно на одну треть — это таможенные пошлины и сборы" .

Гораздо реже в постсоветский период встречается трактовка таможенных пошлин как средств для поднятия отечественной промышленности, хотя исследователи и отмечают, что «доля экспорта в общем объеме реализации.

13 промышленной продукции составляет в последнее время 30—35%". Однако, учитывая, что основная часть приходится на экспорт сырья и энергоносителей, главной стратегической задачей стало «реформировать структуру российской внешней торговли в рамках уже принятой федеральной программы развития экспорта России, более активно формировать фонд развития высокотехнологического экспорта"14.

В настоящее время проблема таможенных пошлин стала особенно актуальна в связи с предстоящим вступлением России во всемирную торговую организацию (ВТО). Сторонники немедленного вступления в ВТО приводят практически те же аргументы выгодности этого шага, что и в XIX в. адепты фритредерства (между странами установятся взаимовыгодные партнерские отношения, служащие основой миролюбивой политики, а на внутреннем российском рынке население получит более дешевые товары и услуги, что приведет к повышению уровня жизни, а страна в целом будет иметь доступ к современным зарубежным технологиям, предотвратит поднятие антидемпинговых исков против российских предприятий15).

Протекционисты выдвинули ряд контраргументов. Во-первых, снижение таможенных пошлин приведет к гибели целых отраслей отечественной промышленности (например, бедственное положение российской пищевой промышленности при существующих непротекционистских пошлинах в 7— 10%). Во-вторых, участие в международном разделении труда углубит специанизацию стран и завершит превращение России в экспортера сырья и энергоносителей. В-третьих, вступление в ВТО зафиксирует существующие тарифы и воспрепятствует их пересмотру при изменении обстановки.

Однако протекционисты не имеют четких планов мероприятий (таможенной защиты требуют все отрасли отечественной промышленности, а не только развивающиеся и в будущем перспективные, в целом экономика России не структурирована, практически во всех отраслях промышленности велико число неэффективных предприятийю. Поэтому особый интерес представляют опыт выделения Канкриным перспективной отрасли промышленности, обеспечение взаимосвязи между поддержкой текстильного производства и таможенных преимуществ в сбыте продукции, решение проблемы частного инвестирования промышленности, исключающей возможность существования убыточных предприятий.

Особенностями кредитно-денежной политики Канкрина стали отсутствие системы государственного кредитования частного бизнеса и курс на стабилизацию российской денежной единицы, без широкого привлечения иностранных займов, что привело к расширению «банкирской деятельности» купечества (ростовщичеству) и частного инвестирования большинства текстильных предприятий. Вместе с тем увеличивалось значение Государственного Коммерческого банка.

В постсоветское время делалась ставка на широкое привлечение иностранных кредитов. В результате «внешний долг России превышает 150 млрд руб. в год. Стоимость обслуживания внешнего долга превысила 6% ВВП, что практически «съедает» весь ежегодный прирост этого показате-ля"16.

Таким образом, проводимая Е. Ф. Канкриным политика представляла собой компромисс между интересами государства и частных предпринимателей. Система мер протекционизма, налоговая и кредитно-денежная политика содействовала процессу накопления купеческих капиталов, которые в большинстве случаев инвестировались в отечественную промышленность. Во второй четверти XIX в. оформляется ядро финансово-промышленной буржуазии, которая в дальнейшем оказала значительное влияние на экономическую жизнь страны. Одним из определяющих факторов капитализации страны стало обеспечение Е. Ф. Канкриным нормального функционирования сети рыночной инфраструктуры, включающей в себя Московскую и Петербургскую товарные биржи, Коммерческий банк, систему ярмарочной, оптовой и розничной торговли.

Материалы фонда П. К. Боткина позволяют на микроуровне проследить зависимость предпринимательской деятельности от проводимой государственной экономической политики, а также увидеть силу «автономного пото-11 ка» (то есть способность рыночной активности предпринимателей преодолевать препятствия, воздвигаемые на его пути государством).

В 1801 г., то есть в то время, когда государство впервые проявило повышенный интерес к торговле с Китаем, П. К. Боткин переселяется в Москву, утвердившуюся как крупнейший торгово-промышленный центр империи, и начинает участвовать в кяхтинском товарообмене.

Однако вплоть до 1810 г. Боткин занимался в основном ростовщическими операциями. Охранительный тариф 1810 г., предоставляющий многочисленные льготы российскому купечеству, стимулировал Боткина к вступлению во вторую купеческую гильдию. 1828 г., когда и на кяхтинское купечество стало распространяться право допуска к заграничному торгу лишь купцов первой гильдии, на основании гильдейской реформы Канкрина 1824 г., Боткин уплачивает гильдейский сбор за свидетельство купца первой гильдии. Таким образом, Боткин подходит к уплате самого крупного налога на капитал (гильдейского сбора купца первой гильдии), руководствуясь соображениями выгодности для собственного бизнеса.

Примечательно, что Боткин воспользовался всеми правами, предоставляемыми купцу первой гильдии. Он занимался торговлей, ростовщичеством, а в конце жизни приобрел свеклосахарный завод. Купец первой гильдии имел возможность стать директором банка, Городским головой, председателем в суде и т. п. Из документов П. К. Боткина следует, что он был Директором от купечества конторы Московского Государственного Коммерческого банка, был избран Московским биржевым комитетом в число шести почетнейших торгующих при Московской бирже купцов, входил в состав биржевого комитета. Участие купечества в управлении было шагом вперед по социальной лестнице, залогом будущего экономического и политического влияния на жизнь страны этого сословия, оно также связано с общественным признанием данного рода деятельности18.

Для Боткина, как и для других купцов, характерно стремление свести к необходимому минимуму уплату налогов. Поэтому он не выплачивает «взносу по своему прежнему состоянию» и числится как «временно купец первой гильдии». «Живя нераздельно», в одном доме со своими взрослыми сыновьями, П. К. Боткин пользуется и льготой, предусмотренной «Положением о семейных капиталах» — вся торговая деятельность семьи ведется на основании одного свидетельства купца первой гильдии П. К. Боткина. На основании разработанного Канкриным положения о потомственном почетном гражданстве для купечества сыновья Боткина, не платя гильдейские сборы, освобождались от рекрутской повинности, подушной подати и телесных наказаний. П. К. Боткин также понимает выгодность акционерной формы организации компаний и в 1840-х гг. становится членом пароходного товарищества «Меркурий» и акцизно-откупного комиссионерства.

В единичных сделках купли-продажи Боткин также стремится избежать уплаты особо крупных налогов. Совершенно законными способами Боткину удается уйти от уплаты в казну крепостного сбора за приобретение недвижимости, которая рассматривается как залог при выдаче кредита.

Это все способствует укрупнению единого семейного капитала. Политика Канкрина, направленная на укрупнение семейных капиталов, принесла свои плоды: по завещанию П. К. Боткина на основании общего наследуемого капитала образуется крупная конкурентоспособная фирма «Петра Боткина сыновья», специализирующаяся на чайной торговле. Также семейный капитал вкладывается в передовой по тем временам Новотаволжский сахарный завод.

Основной вид деятельности — торговля с Китаем — становится для Боткина приоритетной с 1820-х гг. (с начала проведения Канкриным активной протекционистской политики). В точном соответствии с планами Канкрина, с 1830-х гг. Боткин начинает экспортировать в Китай сукна российского производства помимо традиционных пушнины и кож. Прогнозируемое Канкриным частное кредитование текстильных фабрик осуществлялось Боткиным в форме заказов крупных партий сукон для экспорта в Китай (подтвердилось мнение Канкрина о том, что торговля является последним этапом промышленного производства, обеспечивающим сбыт продукции и стимулирующим начало нового производства).

Выступая как заказчик, Боткин выбирает продукцию крупных, оснащенных новейшим оборудованием предприятий: казенной Александровской мануфактуры, фабрики Гучковых, Рыбниковых, Шапошниковых, Мазуриных (с которыми, как и с Гучковыми, Боткин вступает в родство), Бабкиных, Майковых, Пихлау, Морозовых и др. То есть поставщиками сукон выступают крупные московские текстильные фабрики, принадлежащие купцам, на которых используется лишь труд наемных рабочих. Желая получить максимальную выгоду, Боткин при закупке отдает предпочтение тем видам ткани, за реализацию которых правительство, помимо беспошлинного вывоза, еще выплачивает премию (различные шерстяные сукна). Желая поддержать хорошую репутацию своей фирмы у китайцев, Боткины следят за качеством и ассортиментом поставляемой продукции.

Надзор за соотношением промениваемых российских и китайских товаров осуществляло общее купеческое собрание Кяхты, выполняя правительственное указание не допускать фактического снижения цен на российские товары при их обмене на чаиэто требование совпадало с интересами крупного купечества. Наиболее жестко, с высокими штрафными санкциями к провинившимся это указание проводилось выбранным на общем собрании президентом во время проведения денежной реформы. Однако в 1843 г. при некотором перепроизводстве российских сукон введенную общим собранием 20% надбавку к стоимости тканей, чтобы не допустить убытков кяхтинского купечества, правительство отменило волевым путем как препятствующую перспективной торговле. Как защиту корпоративных интересов следует рассматривать и многочисленные решения общего собрания о мерах по недопущению падения цен на китайские чаи на внутреннем российском рынке. Совместно с государством общее собрание купцов Кяхты борется затем с ввозимым контрабандно чаем.

Таким образом, в первой половине XIX в. сложилась трехзвенная система: государство, корпоративное объединение предпринимателей и частный бизнесмен, которая в настоящее время считается наиболее эффективной19.

По материалам фонда П. К. Боткина можно судить и о результатах влияния денежно-кредитной политики Е. Ф. Канкрина на предпринимательскую деятельность.

Примечательно, что только во время стабильного денежного обращения деятельность П. К. Боткина служит прекрасной иллюстрацией воплощения в жизнь политики протекционизма Канкрина. В этот период приоритетным направлением становится для Боткина поощряемая правительством торговля с Китаем, а основным экспортным товаром становятся, как и предполагалось Канкриным, сукна российского производства. Заказывая партии сукон у московских фабрикантов во все увеличивающихся размерах с рассрочкой поступления продукции в 1—2 года, Боткин тем самым осуществляет кредитование крупных текстильных предприятий. Таким образом, торговая деятельность Боткина фактически подтвердила все экономические прогнозы.

Канкрина, содействуя сбыту российской текстильной продукции и инвестируя крупные, передовые московские суконные фабрики. Однако процветание торговли фирмы Боткиных во многом зависело и от предпринимательского таланта П. К. Боткина. Прекрасный руководитель, он сумел организовать разветвленную сеть филиалов фирмы как в России, так и за рубежом. Которые обеспечили стабильность фирмы во время финансовых потрясений. П. К. Боткина отличало умение чувствовать конъюнктуру рынка, он всегда быстро реагировал на его запросы. Наиболее ярко это свойство прослеживается при рассмотрении «банкирской» деятельности П. К. Боткина, которая нередко шла вразрез с государственной кредитно-денежной политикой и приводила к нарушению некоторых законодательных ограничений. При нестабильной денежной системе в первое двадцатилетие XIX в. и во время проведения денежной реформы 1839—1843 гг. Боткин занимается преимущественно ростовщичеством, ссужая наличные деньги за максимально высокие проценты (10—12%).

Опасаясь возможных убытков в связи с обесценением ассигнаций, Боткин приобретает в больших количества недвижимость и английские ткани, на которые, в отличие от российского текстиля, всегда существует повышенный покупательский спрос. В это же время он, преступив существующие в таможенных тарифах валютные ограничения, переводит деньги за рубеж и, нарушив монополию государственных кредитных учреждений, которую на данном этапе экономического развития Канкрин считал необходимой, Боткин в числе других кяхтинских купцов участвует в создании одного из первых в России частных купеческих банков. То есть, извлекая уроки из этих негативных с точки зрения государственных интересов действий купечества и учитывая, что «бегство» предпринимательских капиталов за рубеж является серьезной проблемой настоящего времени, необходимо учесть мнение Канкрина о том, что политика протекционизма бывает успешна лишь при стабильной отечественной денежной системе денежной системе.

Таким образом, можно констатировать, что система мер протекционизма оказала непосредственное влияние на направление и размах предпринимательской деятельности Боткиных.

Вопреки распространенному мнению об интервенционистских методах прямого государственного регулирования в первой половине XIX века20, рассматриваемый материал фонда П. К. Боткина позволяет говорить о преобладании косвенных методов государственного регулирования, таких как налоговая, таможенная и кредитно-денежная политика, которые, тем не менее, активно содействовали образованию ядра торгово-промышленной буржуазии во второй четверти XIX века. Горегляд В. Бюджетная система и экономический потенциал страны. // Вопросы экономики. 2002. № 4. С. 73.

2 См. Там же. С. 68—69.

3 См. Левандовская А. А., Левандовский А. А. «Темное царство»: купец-предприниматель и его литературные образы. //Отечественная история. 2002. № 1. С. 147.

4 См. Басалаева Е. В., Носова Г. В. Налоги, частный бизнес и реформы Е. Ф. Канкрина. // Финансы. 2002. № 2. С. 72.

5 Горегляд В. Бюджетная система. С. 68.

6 См. Плылевсхий Б. П. Финансовое положение: новые тенденции. // Финансы. 2002. 2. С. 21.

7 См. Варшавский А. Неплатежи и бартер как проявление системных трансформаций. //Вопросы экономики. 2000. № 6. С. 89.

8 См. Ляско А. Особенности бартерных обменов переходной экономике. // Вопросы экономики. 2000. № 6. С. 81.

9 Сулакшин С., Романихин А. От «профсоюза олигархов» к профсоюзу товаропроизводителей. // Вопросы экономики. 2003. № 1. С. 100.

10 См. Обсуждение докладов по проблеме экономического развития Сибирского региона. // Вестник РАН. 2002. Т. З. С. 212—219.

11 См. Добрецов Н. Л. Об основных положениях стратегии развития Сибири на долгосрочную перспективу. // Вестник РАН. 2002. № 3. С. 197—202.

12 Филимонова НА., Харламова В. Н. Финансово-экономический кризис в России: внешнеэкономические факторы. //Вестник Санкт-Петербургского университета. 2000. № 1. С. 72.

13 Кудров В. М. Куда пойдет экономика России в начале нового века? // США—Канада. 2001. № 7. С. 30.

14 Там же. С. 30.

15 См. Горбань М., Гурьев С., Юдаева К. Россия в ВТО: мифы и реальность. // Вопросы экономики. 2002. № 2. С. 62—63.

16 Кудров В. М. куда пойдет экономика России. С. 35.

1' См. Россия XIX—XX вв.еков. Взгляд зарубежных историков. М. 1996. С. 3—34.

18 См. Нольде Б. Свод законов о состоянии людей в государстве (К истории русских сословий). // Сборник статей, посвященных П. Б. Струве. Прага, 1925. С. 318.

19 См. Сулакшин С., Романихин А. От «профсоюза олигархов.». С. 96—99.

20 См. Волъчик В. В. Экономические реформы 90-х годов XX века: меязду либерализмом и интервенционизмом. // Либеральный консерватизм: история и современность. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М., 2001. С. 333—334.