Сибирское общество в условиях становления и развития системы региональной власти: На материалах Восточной Сибири второй половины XIX в

Актуальность исследования. Российская государственность во многом зависима от геополитического диполя — своего европейско-азиатского строения. Причем диспаритет в пользу Азии- 80% территориального против 20% европейских — компенсируется диспаритетом в пользу Европы — 80% населения против 20% азиатских. Именно эти обстоятельства диктовали необходимость выстраивать сложную и небанальную модель управления на всей территории Российской империи с запада на восток и с юга на север. Имеющийся опыт сегодня крайне нуждается в современном анализе, т.к. парадигма взаимоотношений регионы — метрополия не определена до сих пор. В силу этого академический интерес здесь тесно стыкуется с насущными потребностями общества. Наше внимание к Восточной Сибири позволяет, с одной стороны, показать процесс развития российской государственности в стратегически важном для империи регионе, а с другой — выяснить особенности функционирования власти и управления, вытекающие из своеобразия геополитического положения этой части Азиатской России. Представляется, что именно такой подход необходим для воссоздания целостной картины развития правительственной политики в крае, с одной стороны, и динамики общественных процессов — с другой.

Территориальные рамки работы. Основное внимание уделяется изучению проблемы взаимоотношения власти и общества на территории бывших Енисейской, Иркутской губерний, Забайкальской и Якутской областей в границах второй половины XIX в. Эти губернии, области и народы, их населяющие, были тесно связаны между собой общностью социально-экономического и политического развития в составе России, этнографическими, культурными и иными традициями. По существу, развитие общественных процессов в этом регионе было в той или иной степени характерно и для других сибирских окраин империи.

В хронологическом отношении работа охватывает период второй половины XIX в. Более точно авторские изыскания можно определить 50-ми гг. XIX в. и концом XIX в. Автор разделяет высказанную в литературе Л. М. Дамешеком и А. В. Ремневым точку зрения о том, что для Сибири 1861-ый г. является весьма условной гранью. В этом смысле развитие экономических и общественных процессов в центральных губерниях империи и на ее восточных окраинах по времени не совпадало. Если для Сибири 1861 г. прошел как бы «незаметно», то начало 50-х гг. наоборот ознаменовалось новым всплеском интереса правящих и общественных кругов к Сибири. Это нашло отражение в новых правительственных инициативах, кадровых перестановках, активизации политики империи в азиатско-тихоокеанском регионе. Что же касается верхней хронологической грани, то строительство Транссиба, на взгляд автора, — важный рубеж в истории азиатских окраин Российского государства. Это было время, когда Сибирь интенсивно втягивалась в орбиту общероссийских хозяйственных, политических и иных связей. Функционирование единого хозяйственного механизма порождало общие тенденции социально-экономического, политического и общественного развития России и Сибири, находившие конкретное выражение в правительственной политике в крае с одной стороны и реакции местного общества на эту политику с другой.

Объект и предмет исследования. Взгляд на историю сквозь политику также правомерен, как и через призму экономики, культуры, общественной жизни и т. д. Политика, как известно, многогранна. Каждый из ее аспектовэкономический, административный, религиозный и др. — имеют самостоятельный предмет изучения. Исходя из определения методологии, как системы принципиальных подходов исследователя к теме, подчеркнем, что объектом исследования в данном случае является имперская политика в конкретном регионе — Восточной Сибири, а предметом — реакция сибирского общества на эту политику. Взаимодействие и конфронтация власти и общества, формы общественной деятельности, влияние общероссийских процессов на развитие общественного движения в краевот важнейшие составляющие предмета исследования данной диссертации.

Методология исследования. Объект, предмет и конкретные задачи исследования предопределили необходимость сочетания различных методов и принципов диссертационного анализа. Прежде всего автор руководствовался принципом историзма, позволяющим рассматривать событийный ряд в его исторической динамике и последовательности. Это обстоятельство в свою очередь повлекло потребность проведения сопоставления событий, их сравнительного анализа. В новейших исторических исследованиях этот метод все чаще называется методом компаративизма. Применение этого метода позволило выявить общие и особенные черты в развитии государственной политики на востоке, выделить ее этапы, отчетливее представить побудительные мотивы неоднозначной реакции местного общества на правительственные мероприятия. Последнее обстоятельство вовлекло за собой необходимость использование логического метода, что позволило автору рассматривать объект изучения как синхронно, так и диахронно.

Апробация темы. Тема диссертации выполнена в соответствии с научными планами кафедры истории России Иркутского государственного университета, являющихся составной частью научной программы Межрегионального института общественных наук ИГУ. Материалы диссертации докладывались и обсуждались на международных и Всероссийских конференциях МИОН ИГУ: «Россия и Сибирь: проблемы взаимодействия в региональной политике в исторической ретроспективе, посвященной 180-летию сибирских реформ М. М. Сперанского (Иркутск. 2003), научно-теоретическом семинаре «Административное и государственно-правовое развитие Сибири XYII XXI вв.» (Иркутск. 2003). международной научно-практической конференции «Россия и Восток: взгляд из Сибири» (Иркутск, 2004). По теме диссертации опубликовано три статьи общим объемом 3 печатных листа.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы использовались при написании обобщающих трудов по истории Усть-Ордынского бурятского автономного округа Иркутской об ласти (М., Прогресс. 1995), истории Иркутска (Иркутск, 2002), и двухтомной истории Иркутской области. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по истории Сибири, при прогнозировании возможных вариантов развития общественных процессов в регионе.

Историография темы. Интерес к проблемам взаимоотношения власти и общества в отечественной историографии возник в середине позапрошлого столетия, когда проблема критического осмысления значения проведенных по инициативе правительства буржуазных реформ со всей очевидностью была поставлена ходом социально-экономического и политического развития государства. Историки права А. Д. Градовский, Н. М. Коркунов, Н. И. Лазаревский и др. подготовили ряд интересных публикаций о преобразованиях эпохи Александра I, истории государственного управления в России.1 Практические задачи государствоведения породили не только общие высказывания о роли и значении государственной власти в истории России, но и влиянии наиболее ярких представителей этой власти, например М. М. Сперанского, на развитие законотворческой и иной мыслительной деятельности нарождающейся российской интеллигенции. Именно интерес правящих кругов к истории государства, практические задачи по организации управления империей породили официальное направление в историографии темы.

В сибиреведческом аспекте наиболее ярко это направление нашло отражение в двухтомной монографии барона М. А. Корфа, посвященной М. М. Сперанскому. Указанное сочинение является ничем иным, как биографией выдающегося администратора, вследствие чего проблема политики государства по отношению к Сибири и реакция на эту политику местного сибирского общества рассматриваются Корфом только как эпизод из жизни реформатора. Помимо этого, в указанном труде М. А. Корфа дается характеристика ряда наиболее крупных деятелей сибирской системы управления накануне эпохи «великих преобразований».2.

Попытку дальнейшего изучения административной политики самодержавия в отношении восточной окраины осуществил И. П. Барсуков.3 Как и предыдущее издание Корфа, это сочинение является биографией, только уже другого выдающегося администратора — Н. Н. Муравьева. Вследствие этого, управление Восточной Сибирью в 1848—1861 гг. рассматривается Барсуковым сквозь призму деятельности (лишь как один из ее эпизодов) этой, безусловно одаренной, личности. В основе данной части монографии лежат известные воспоминания современников и сослуживцев Муравьева главным образом, Струве, Милютина и некоторых других (см. раздел «Источники»). В то же время автор очень пристрастен в оценках административной деятельности Муравьева. Барсуков в значительной степени идеализирует сибирские дела и поступки этого генерал-губернатора. По прочтении книги создается впечатление, что сибирское общество с восторгом встречало самодурство и необузданный деспотизм Муравьева, а о знаменитой иркутской дуэли, всколыхнувшей иркутское общество, автор практически умалчивает.

Характерно, что почти во всех работах официальной историографии, посвященных анализу проблемы взаимоотношении власти и общества в рассматриваемый период идет абстрагированное описание административной системы и правительственных мероприятий в целом без какой либо серьезной попытки анализа реакции сибиряков на эту политику.

Примером такого подхода является и известная трехтомная «Азиатская Россия», изданная к 300-летнему юбилею дома Романовых. Хотя в книге и содержатся некоторые критические замечания в адрес правительства и приводится бесспорно полезный фактический материал, общая монархическая концепция издания не оставляет сомнений.4.

С иных идейных позиций подходили к рассмотрению окраинной политики Российского правительства представители буржуазного направления в отечественной историографии. Одним из них является В. И. Вагин. Проблема политики государства в отношении восточной окраины страны преломляется в сочинении Вагина через личность М. М. Сперанского. Однако для нашей темы и периода представляется более целесообразным отметить другую работу этого исследователя и партиота Сибири — «К биографии графа Н.Н.Муравьева-Амурского». В статье дается описание российской политики на окраине в период генерал-губернаторства Н. Н. Муравьева. Эта публикация чрезвычайно интересна: в ней содержится подробная характеристика личности Муравьева, приводится описание мер, предпринятых для совершенствования административного устройства и управления краем. При этом В. И. Вагин отказывается ответить на свой собственный вопрос: «Насколько управление Муравьева было полезно для этой окраины?», указывая, что для подобной оценки нужно иметь статистические данные. Тем не менее, статья Вагина представляет историографическую ценность, как содержащая, пожалуй, самое обширное и детальное описание и характеристику самого Муравьева, его правления и других сибирских дел на рубеже первой и второй половины XIX в.5.

Мысли Вагина о взаимоотношении власти и общества нашли отражение в работе А. П. Щапова, автора сочинения «Сибирское общество до Сперанского.» Исследование Щапова занимает значительное место в историографии темы, поскольку в нем выражено стремление автора оценить политику правительства с точки зрения интересов рядовых сибиряков.

В монографии автор рассматривает две основные проблемы: состояние сибирского общества накануне 1822 г. и оценка этих реформ Сперанского. Заметим, что местное общество А. П. Щапов изобразил весьма мрачными красками, подчеркнув, что одной из главных черт сибиряков было безудержное стремление к обогащению. В этом ключе он освещает борьбу местного купечества и администрации, справедливо указывая на первопричину конфликта — столкновение торговых (экономических) интересов сторон (в первую очередь, это борьба за право торговать с инородцами).

В оценке преобразований Сперанского и его влияния на местное общество Щапов вполне солидарен с Вагиным, давая им положительную оценку. Вместе с тем, автор и полагал, что сибиряки были не в состоянии воспринять реформы Сперанского, поскольку его идеи были чужды тогдашнему сибирскому обществу.6.

Изучением проблемы взаимоотношения власти и общества на примере Сибири в досоветской историографии наиболее обстоятельно занимались представители сибирского областничества. Отправным моментом для них явился уже упомянутый нами труд Вагина. Одним из первых откликнулся на него крупнейший представитель раннего областничества Н. М. Ядринцев, чья статья «Сперанский и его реформы в Сибири» была включена в широко известную книгу «Сибирь как колония» .16 В целом ряде других публикаций, особенно в публицистике, Ядринцев неоднократно обращался к теме правительственной политики в Сибири. В работах Н. М. Ядринцева присутствует не только достаточно жесткая критика реформы 1822 г., но также намечается областническая программа реформ в современной ему Сибири. Одним из первых он поставил вопрос о распространении на Сибирь буржуазных преобразований 60−70-х гг., открытии в крае университета, неоднократно ратовал за отмену ссылки в Сибирь, которая, по мнению исследователя, была порождена борьбой правительства с народом. В отличие от представителей официальной историографии героем истории Сибири у Ядринцева выступает не правительство, и даже не Ермак, а русский народ. Именно этот народ, по убеждению Ядринцева, создал в Сибири то гражданское общество, перед которым было большое будущее.7 Те же научные идеи о взаимоотношении центрального правительства и сибирского общества прослеживаются в научном и публицистическом наследии Г. Н. Потанина. Как и Ядринцев, он полагал, что Сибирь является колонией России в самом полном понимании этого слова. Это предопределяло и суть правительственной политики в крае. Попытки ослабить произвол Потанин считал малоэффективными, не снимавшими антагонизм сибиряков по отношению к населению Европейской России. 8.

Взгляды идеологов сибирского областничества оказали влияние на чиновника канцелярии Комитета Министров С. С. Прутченко. Двухтомный труд Прутченко отмечается богатством фактического материала, посвященного проблемам организации власти в Сибири и ее юридическим полномочиям. Прутченко придавал большое значение правовой регламентации регионального управления. Надежды на улучшение организации управления Сибири он связывал с необходимостью учитывать своеобразие местных условий. Важным представляется замечание Прутченко о том, что «Учреждение» Сперанского «вносило в русское законодательство признание необходимости областной организации внутри Российской империи».9.

Таким образом, в дооктябрьский период тема взаимоотношения власти и общества привлекла внимание авторов различных идейных течений. Досоветскими исследователями были введены в научный оборот некоторые нормативные и делопроизводственные источники, мемуары, документы эпистолярного жанра, высказаны общие замечания и намечены некоторые подходы к теме. На примере Восточной Сибири интересующие нас вопросы и затрагиваются, в основном, в связи с личностью М. М. Сперанского, в меньшей степени Н. Н. Муравьева.

В первое послеоктябрьское десятилетие специальных работ по изучаемому вопросу также не появлялось. Историческая наука уделяла внимание, главным образом, проблемам социально-экономическим, без чего, как тогда считалось, невозможно было создание целостной марксистско-ленинской концепции истории края. Тезис о необходимости слома старой государственной машины не способствовал появлению государствоведческих работ.

Лишь в 50-е годы были публикованы первые статьи, посвященные анализу исследуемой проблемы. Однако, как и в досоветской историографии, проблема взаимоотношения власти и общества рассматривалась через призму реформ 1822 г. 10.

Советская историография середины 60-х годов ознаменовалась появлением ряда коллективных трудов историков, приуроченных к 50-летию советской власти. Естественно, в такого рода юбилейных изданиях известное отражение нашли и рассматриваемые в диссертации проблемы. Для нас важно отметить не сам характер приводимого в этих работах фактического материала — по понятным причинам он очень небольшой — а прежде всего его интерпретацию.

Впервые вопрос о наличии на окраинах особой системы организации власти и управления был поставлен авторами 12-томной «Истории СССР с древнейших времен.» Создатели этого многотомного и несомненно значимого для своего времени научного труда отметили, что «не все окраины Российской империи были ее колониями», а местное населении окраин как правило испытывало сильный административно-полицейский произвол царских наместников и генерал-губернаторов.11.

Тезис о наличии на окраинах «особенной» системы управления, как определяющего фактора для подобной характеристики, был развит.

Н.П.Ерошкиным и на материалах исследования истории России первой половины XIX в. Характерными чертами такого управления, отмечал автор, были «большая самостоятельность местной администрации, <.> слияние военного и гражданского управления», «особенные» и «упрощенные» формы управления.12.

В сибиреведческой литературе несомненно важным фактом коллективной историографии проблемы стал выход в конце 60-х гт. 5-ти томной «Истории Сибири». Впервые в исторической литературе проблема взаимоотношения власти и общества получила в определенной степени целостное освещение, а один из разделов 3-его тома был посвящен общественному движению в Сибири в пореформенный период. Представляется, что само по себе появление такого научного подхода было не случайным. Начавшийся в исторической литературе в 60-х гт. бум народнических исследований стимулировал появление аналогичных научных работ, но выполненных не материалах конкретных регионов. Одним из.

1 ^ таких трудов и стала «История Сибири». Следует однако отметить, что стремление С. Ф. Коваля — известного Иркутского историка, автора соответствующего раздела в «Истории Сибири» — представить областническое движения как исключительно демократическое вызвало возражения ряда исследователей. На наш взгляд, наиболее взвешенными стали серия статьей и монография, а позже и учебное пособие М. В. Шиловского, в которых автор рассматривает областническую программу как одно из проявлений буржуазного либерализма. Нельзя не отметить, что работы Шиловского имеют весьма солидную источниковую базу и аргументацию.14 Почти одновременно с этим появился цикл статей А. В. Даниленко, посвященной анализу деятельности сибирской демократической интеллигенции и разработки ею программы социально-экономического и политического развития региона. Автор справедливо обратил внимание на то немаловажное обстоятельство, что разработанная областниками программа независимо от субъективного понимании ее авторами, объективно несла в себе буржуазные черты, способствовала развитию местного патриотизма и в объективно историческом плане имела положительное значение.15.

В постсоветский период в связи с изменением принципов взаимоотношений между центром и регионами резко возрос интерес к проблемам федерализма и регионализма. Первым ответом на это, преимущественно в постановочном плане, явились несколько коллективных и индивидуальных монографий, посвященных истории федерализма16 в России. Можно предположить, что основная задача авторов отнюдь не заключалась в попытке дать ответ на все возникающие вопросы. Скорее наоборот, они видели свою задачу в том, чтобы привлечь интерес исследователей к этим проблемам. В этом смысле, авторы, безусловно, своего добились. Наряду с небольшими публикациями, посвященными деятельности некоторых высокопоставленных сибирских бюрократов, появились как переводные, так и отечественные исследования, принципиально по-новому трактующие ряд поставленных предшествующими исследователями вопросов. В этом смысле особое внимание привлекает крупная монография русского эмигранта-профессора.

В.В.Леонтовича, посвященная проблеме исследования истоков и эволюции русского либерализма. Последняя рассматривается на большом историческом отрезке времени — с середины XYIII до начала XX вв. Методологические подходы В. В. Леонтовича к теме позволяют нам отойти от традиционных оценок личностей и событий прошлого не только общероссийской, но и собственно сибирской истории. В таком же примерно ключе написана и коллективная монография, посвященная исследованию русского консерватизма в XIX вв.18 Изучение данной монографии позволяет отчетливее представить принципы формирования официальной государственной идеологии и управленческой практики и, как следствие, реакции общества на государственную политику. Однако, наиболее интересным исследованием, посвященным административной политике самодержавия на восточных окраинах России, является монография.

А.В.Ремнева19, основанная на широком круге источников. А. В. Ремневу удалось показать противоречия и сложности в положении генералгубернаторской власти на востоке России, роль «высшего» надзора за местным административным аппаратом и способы его осуществления.

Однако проблемы реакции сибирского общества на правительственную политику, за исключением отдельных публикаций, посвященных идеологии областничества, специально не исследовалась автором. Последним по времени, и, безусловно, заметным историографическим явлением нашей.

20 темы стала монография Н. П. Матхановой. В этом исследовании не только воссозданы образы трех генерал-губернаторов Восточной Сибири, но анализируются их взгляды, основные направления экономической, социальной и кадровой политики. Учет результатов исследования Н. П. Матхановой безусловно необходим для понимания особенностей борьбы различных правительственных группировок по вопросам правительственной политики на окраинах империи и реакции сибирского общества на эту политику.

Наряду с административной политикой, в постсоветском сибириведении активно исследовалась и история местной печати. При изучении проблемы взаимоотношения власти и общества учет результатов такого рода исследований безусловно необходим, поскольку именно газеты зачастую служили одним из немногих средств и источников выражения общественного мнения. Исходя из этого убеждения, отметим ряд публикаций С. И. Гольдфарба, в которых сибирская пресса рассматривается как источник изучения общественно-политической жизни региона. Основное внимание автор уделяет газете «Восточное обозрение». Он определяет место «Восточного обозрения» среди других сибирских газетных изданий, характеризует позицию местной администрации в отношении периодических изданий региона. Наряду с этим, автор исследует такие вопросы, как экономическое положение газеты, состав редакции и спонсоров, способах л 1 распространения издания. К изданиям С. И. Гольдфарба по проблематике близка и небольшая монография И. Г. Чередниченко, посвященная изучению вкладу Н. М. Ядринцева в сибирскую публицистику и становление сибирской печати в целом. По ходу изложения основного материалы автор затрагивает и такие интересующие нас сюжеты, как взаимоотношения власти и местных периодических изданий. 22 Последние публикации, как представляется, особенно отчетливо свидетельствуют о том, что изучение проблемы взаимоотношения власти и общества на материалах сибирского региона далеко не исчерпано.

Таким образом отметим что, представители отечественной российской, советской, постсоветской историографии, занимающиеся исследованием вопросов взаимоотношения власти и общества в Сибири, сосредоточили свое внимание на изучении наиболее крупных личностей сибирской истории, и вклада и роли в развитии края. Именно через такую призму преимущественно рассматривается интересующая нас проблема. Тема взаимоотношения власти и общества входит в литературу преимущественно через изучение личностей М. М. Сперанского, Н. Н. Муравьева, Н. М. Ядринцева и других деятелей сибирского истории. Однако предметом монографического изучения она до сего времени не была.

Исходя из историографии темы, определилась основная цель данной диссертации — комплексное исследование проблемы взаимоотношения власти и общества в Восточной Сибири во второй половине XIX. Автор считает нужным отметить, что сибирское общество в своих основных компонентах стало складываться в XYII в. Период имперского строительства внес в этот процесс свою стратификацию. В диссертации под обществом понимается тот период его исторического развития, когда оно поднимается до уровня самосознания с одной стороны, и до понимания нужд малой родины — с другой. Для сибирского общества этот период был достигнут на рубеже XYIII-XIX вв. Следует также отметить, что сибирское общество изучаемого периода складывалось из нескольких составляющих: мещан, священнослужителей, политических ссыльных и др. В диссертации основное внимание уделяется изучению сибирской интеллигенции, игравшей важную роль в развитии общественно-политических процессов в регионе. Конкретные задачи исследования видятся автору в следующем:

— проанализировать организацию административного устройства и компетенцию высших региональных представителей власти, их реальное участие в проведении государственной политики в крае, дать социологический портрет высшей местной бюрократии.

— выявить и проанализировать основные формы взаимодействия и конфронтации власти и общества и конкретном регионе — Восточной Сибири.

— определить соотношение общего и специфического в теориях и практической деятельности идеологов сибирской общественности.

— показать влияние общероссийских процессов на развитие общественного движения в Сибири в рассматриваемый в диссертации хронологический отрезок времени.

Источниковый анализ. Для достижения указанной цели автором было выявлено значительное количество разных типов исторических источников.

Важное значение для понимания принципов политики империи на восточных окраинах, компетенции властных органов имеют нормативные акты самодержавия, опубликованные в первом, втором и третьем «Полном собрании законов Российской империи». Автором было выявлено несколько десятков указов, манифестов, «учреждений» и пр., представляющихся важными источниками для понимания принципов и основ политики самодержавия за Уралом.

Отдельно следует выделить комплекс нормативных актов, отражающих изменения в системе сибирского управления и административно-территориального устройства, осуществленные после реформы 1822 г. Эти документы, характеризующие развитие нормативной базы на протяжении второй половины XIX в., дают возможность проследить эволюцию правительственного взгляда на Сибирь уже после преобразований М. М. Сперанского. В то же время, необходимо учитывать, что сами по себе нормативные акты не позволяют выявить причины их происхождения, вследствие чего необходимо дополнение этого источника другими, в частности, делопроизводственными материалами.

Исследование проблемы взаимоотношения власти и общества в Восточной Сибири во второй половине XIX в. неразрывно связано с именем Н. Н. Муравьева, других генерал-губернаторов, чья деятельность оказывала существенное влияние на реализацию правительственных мероприятий в крае. Это потребовало привлечение такого специфического вида исторических источников, как формулярные и послужные списки высших местных администраторов. При написании диссертации были использованы формулярные списки всех высших администраторов, управлявших Восточной Сибирью во второй половине XIX — начале XX вв. Характерно, что эти источники, представлены как опубликованными, так и архивными материалами.

Несомненно важное значение для характеристики взаимоотношения власти имеют воспоминания местных жителей — современников описываемых событий — сибиряков и декабристов, общественных деятелей, представителей местной интеллигенции В диссертации они представлены рассказами иркутян (купцов, чиновников и почетных граждан), опубликованных В. Вагиным и мемуарами Н. Белоголового, А. Падерина, И. Калашникова, В. Вагина (в рукописях и опубликованных) и записками декабристов. В этом же ряду особо следует выделить воспоминания редактора газеты «Восточное обозрение» И. И. Попова. Автор воспоминаний, обладающий несомненным литературным талантом и значительными познаниями в различных областях общественно-политической жизни Сибири, будучи непосредственным участником многих описываемы событий дает яркие зарисовки и характеристики представителей административного и журналистского корпуса, видных деятелей сибирской интеллигенции политической ссылки конца XIX в.

Важную группу комплекса источников, используемых, в диссертации, составило эпистолярное наследие. Это прежде всего опубликованные в гг. Красноярске, Иркутске и Томске письма Н. М. Ядринцева и Г. Н. Потанина. Они имеют большое значение для раскрытия личности автора, его взглядов на сибирскую действительность того времени. Значение вышеперечисленных источников для исследования темы определяется наличием в них целого ряда важных замечаний и оценок правительственной политики в крае, к которым авторы мемуаров и писем имели отношение как современники и непосредственные участники событий. Несмотря на известную субъективность, этот тип источников позволяет полнее воссоздать картину сибирской жизни той эпохи.

Несомненный интерес представляют и опубликованные тома серии «Литературное наследство Сибири». Они содержат воспоминания современников об исследуемой эпохе, например Н. М. Ядринцева, их письма, публицистические материалы, статьи, рецензии, воспоминания о писателях, позволяющие полнее представить и отчетливее понять взгляд местной интеллигенции на происходящие события. Таковы основные типы и группы источников, используемые при написании диссертации.

Важной составной частью комплекса источников является периодическая печать того времени. Это, прежде всего, газета «Восточное обозрение», газета «Сибирь», Иркутские губернские ведомости, Кяхтинский листок. Газетные публикации сибирских публицистов позволяют более отчетливо представить общественную атмосферу в крае, накал страстей при обсуждении различных вопросов взаимодействия или конфронтации власти и общества, отчетливее понять место и роль сибирской общественности в решении злободневных вопросов жизни края. Обращаясь к этому типу источников, автор имел в ввиду не выборочное, а систематическое его использование.

Делопроизводственные материалы, используемые при написании диссертации, были выявлены автором по преимуществу в различных архивных хранилищах — центральных — РГИА, ГАРФ, и местных — ГАИОархивах. Комплекс этих источников весьма разнообразен. В связи с рассматриваемой в диссертации проблемой обращают на себя внимание материалы, в которых отложились документы, характеризующие правительственный взгляд на Сибирь рассматриваемого периода. Это прежде всего планы и варианты различных преобразований и реформ второй половины XIX в. Знакомство с этими материалами позволяет гораздо отчетливее представить и понять, с одной стороны, то место, которое отводило имперское правительство азиатским окраинам государства в исторических судьбах России на рубеже XIXXX вв., с другой стороны, позволяет отчетливее понять причины и побудительные мотивы развития общественного движения в регионе. В этой связи хочется выделить значение материалов о следственном деле «сибирских сепаратистов», агентурные сведения, содержащиеся в фондах третьего отделения, ряд других документов, характеризующие уровень развития общественного движения и настроений различных слоев сибирского общества. Всего же при написании диссертации были использованы материалы 20 архивных фондов.

К этому же типу источников следует отнести многочисленные сборники официальных документов по управлению краем, другие издания. Информативная нагрузка опубликованных сборников документов достаточна широка. Сборники опубликованных официальных материалов по управлению краем показывают реакцию местных властей на развитие общественно-политической ситуации в регионе.

Несомненный интерес представляют и опубликованные тома серии «Литературное наследство Сибири». Они содержат воспоминания современников об исследуемой эпохе, например Н. М. Ядринцева, их письма, публицистические материалы, статьи, рецензии, воспоминания о писателях, позволяющие полнее представить и отчетливее понять взгляд местной интеллигенции на происходящие события. Таковы основные типы и группы источников, используемые при написании диссертации.

Автор полагает, что в сочетании со сведениями, введенными в научный оборот предшествующими исследователями, архивными и опубликованными материалами, они дают достаточно надежную базу для достижения поставленной цели.

ПРИМЕЧАНИЯ ВВЕДЕНИЕ.

1. Градовский А. Д. Исторический очерк учреждения генерал-губернаторств в России «Русский Архив», ноябрь-декабрь, 1868.

2. Корф М. А. Жизнь графа Сперанского в 2-х тт. СПб., 1861.

3. Барсуков И. П. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский: в 2-х тг. М., 1891.

4. Азиатская Россия. СПб., 1914 г. Т.1. 576с.

5. Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 год. СПб., 1872.

6. Щапов А. П. Сибирское общество до Сперанского. Соч. Т.З. СПб.,.

7. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония. СПб., 1882.

8. Потанин Г. Н. Нужды Сибири. // Сибирь, ее современное состояние и нужды. СПб. 1908. С. 260- 294.

9. Прутченко С. Сибирские окраины. СПб., 1899. T.I. С. 279.

10.Светличная Л. И. Преобразовательные планы и административная деятельность Сперанского в Сибири (1819−1822гг.). Автореф. дисс.. канд. ист. наук. М., 1952.

11.История СССР с древнейших времен до наших дней. Т.4. М., 1967. С.366−367- Т.6. М., 1968. С. 25.

12.Ерошкин Н. П. История государственных дореволюционной России. М., 1968.С.144.

13.История Сибири. Т.З. Л., 1968. С.109−173.

14.Шиловский М. В. Взаимоотношение сибирских областников с политическими ссыльными во втророй полоивине XIX — начале XX внков. Ссыльные революционеры Сибири (Х1Хв — 1917 г). Иркутск. 1983. Вып. YIII/ С/ 115−124/-. Итоги изучения советскими историками общественно-политического движенияч в Сибири периода капитализма. // Сибирь в прошлом настоящем и будущем. Новосибирск. 1981. Вып. 1. С. 85−144. — Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х 60-х годах XIX века. Новосибирск. 1989. — Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX — начала XX века. Либералы. Новосибирск. 1995.

15.Даниленко А. В. Правительственная политика при проведении буржуазных реформ 60−70-х годов XIX в. и ее оценка демократической общественностью края // Политика царизма в Сибири в ХЕХ-начале XX вв. -Иркутск, 1987. — С. 80−102- Он же. Вопросы экономического развития Восточной Сибири во второй половине XIX в. в постановке областников «демократического периода» их истории // Вопросы социально-экономического развития Восточной Сибири (XIX-XX вв.). — Чита, 1989. — С. 18−34.

16.Абдулатипов Р. Г., Болтенкова Л. Ф., Яров Ю. Ф. Федерализм в истории России. М., 1992; Максимов К. Н. Калмыкия — субъект Российской Федерации. М., 1995.

17.Леонтович В. В. История либерализма в России 1762−1914. М, 1995.548 С.

18.Русский консерватизм XIX столетия: идеология и практика. М., 2000. 440 с.

19.Ремнев А. В. Административная политика второй половины XIXначала XX веков. Омск, 1997. 253с.

20.Матханова Н. П. Губернаторский корпус Восточной Сибири в середине XIX в // Гуманитарные науки в Сибири. 1996. № 2. С. 3 — 9. Она же. М. С. Корсаков // Земля иркутская. 1997. № 9. С. 4 — 9. Она же. Сотрудничество политических ссыльных и общественных деятелей Восточной Сибири в «Иркутских губернских ведомостях» в 1857 — 1860гг, // Ссылка и общественнополитическая жизнь в Сибири (XVIII — начало XX вв.). Новосибирск, 1978. С. 205 — 223. Она же. Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX в. Новосибирск, 1998. 428с.

21.Гольдфарб С. И. Газета «Восточное обозрение» 1882−1906. Иркутск, 1997. 218 с. Он же. Газетное дело в Сибири. Первая половина XLX-начало ХХвека. Иркутск, 2002.

22 .Чередниченко И. Г. Николай Михайлович Ядринцев — публицист, теоретик и организатор провинциальной печати. Иркутск, 1999. 180 с.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Стержнем правительственной политики империи в Сибири во второй половине XIX в. являлась административная политика. Именно на нее как бы нанизывались все остальные правительственные мероприятия в крае. Последнее обстоятельство представляется не случайным. Самодержавие полагало, что именно посредством административных мероприятий в первую очередь удастся сильнее «привязать» Сибирь к России. Призрак возможного отделения Сибири от России весьма беспокоил высшее Российское правительство.

Основное внимание уделялось вопросу об отношении к особому административному устройству Сибири, закрепленному в законодательстве 1822 г. Эта система предусматривала многоуровневую организацию управления, обусловленную геополитическими особенностями региона. Именно вокруг этих особенностей сибирской системы управления шла напряженная борьба, которую активно вела высшая местная бюрократия в лице генерал-губернаторов.

Сибирские генерал-губернаторы были высшими региональными представителями политических институтов империи в крае, они обладали огромной, почти бесконтрольной властью. Как правило, должности генерал-губернаторов занимали лица, лично известные императору, которым он безусловно доверял. В рассматриваемый в диссертации период все генерал-губернаторы были людьми военными в чине генерал-лейтенанта или полного генерала. В большинстве своем в недавнем прошлом они были выпускниками военных училищ, получивших за годы службы в армии немалый не только военный, но административно-хозяйственный опыт. Сибирские генерал-губернаторы принадлежали к элите российской бюрократии и в соответствии с Табелью о рангах относились ко второму или к третьему классу. Они были надежными проводниками правительственной политики в крае.

Буржуазные преобразования, проведенные вслед за отменой крепостного права, практически не коснулись Сибири. Судебная реформа со значительными изъятиями были проведена лишь в начале XX в., а земской реформы Сибирь так и не дождалась. На восточные регионы империи были распространены лишь военная, цензурная, акцизная реформы, Городовое положение 1870 г. В административном же отношении Сибирь вплоть до начала XX в. продолжала жить по законам М. М. Сперанского, введенных еще в 1822 г.

Сибирское общество в своих основных компонентах стало структурироваться в XYII в. Период имперского строительства в этот процесс внес новую стратификацию. В диссертации под обществом понимается тот этап его исторического бытия, когда оно поднимается до уровня самосознания с одной стороны, и до понимания нужд «малой родины» — с другой. Для сибирского общества этот уровень оказался достигнутым на рубеже XYIII — XX вв. Доказательством этому является пристальное внимание ряда известных сибиряков к прошлому родного им края, его современной, для того времени, действительности, в активизации всех форм краеведческой деятельности — от создания местных научных обществ до различного рода краеведческих изданий. Именно краеведческое движение в пореформенные десятилетия превратилось в движение, тесно связанное с общественной жизнью «малой родины», живо откликающееся на ее нужды и запросы. Среди поставленных сибирскими краеведами вопросов во главе угла находилась проблема будущего управления краем.

Разумеется, что пестрый сословный состав «сибирской общественности» создает и различный общественно-политический фон постановки сибирских вопросов. Однако взятые в комплексе, они послужили одной из важных предпосылок формирования идеологии областнического движения.

Одной из немногих, но важных форм выражения общественного мнения, стало сотрудничество сибиряков с местными периодическими изданиями. С сотрудничеством с «Иркутскими губернскими ведомостями», «Амуром», «Сибирью», «Восточным обозрением» были связаны лучшие творческие силы региона. Однако в газетном деле Сибири были и неудачные попытки наладить издания, не получившие общественного признания.

Для всех сибирских периодических издания пореформенного периода было характерно то, что под давлением предварительной цензуры редакциям приходилось выстраивать непростые отношения с местной администрацией, чтобы не поставить газету под угрозу закрытия. Это стало возможным потому, что во главе сибирских периодических изданий, находились, как правило, компетентные в газетном деле люди.

В сибирской пореформенной периодике и ее общественном направлении прослеживается влияние сибирской политической ссылки. На материалах сибирской прессы прослеживается разница общественно-политических воззрения ссыльных и областников.

В рамках рассматриваемой в диссертации проблематики можно говорить о достаточно полной реализации принципа гласности на страницах газет, что в значительной степени определяло тонус общественной жизни региона. Следует, также, учитывать, что этот принцип реализовывался настолько полно, насколько позволяла сибирская действительность того времени.

Конкретно-исторический материал, приводимый в диссертации, несет в себе яркие примеры скорее конфронтации, чем сотрудничества сибирского общества с местной администрацией. В истории Восточной Сибири уже XYII в. отмечен чередой народных выступлений против персонифицированных представителей. И хотя еще в XYIII в. среди представителей высшей местной бюрократии можно нередко видеть знаменитых «сибирских сатрапов», в целом в Николаевскую эпоху состав администрации Восточной Сибири был более демократичным, чем в остальных местностях Сибири. В то же время внутри самой чиновничьей корпорации были не только примеры слаженной работы, но и прямой конфронтации. Для многих, особенно «навозных (приезжих — А.Г.) чиновников, было характерно высокомерное отношению к местному населению, пренебрежение к его нуждам и потребностям. Приводимые в диссертации материалы дают примеры как сотрудничества, так и конфронтации сибирского общества с местной администрацией. Однако именно в пореформенную эпоху конфронтация стала характерной особенностью сибирской действительности. В немалой степени это было связано с тем, что буржуазные реформы 60−70-х гг. мало коснулись Сибири, а судебная реформа «задержалась» на 30 лет. Не случайно именно в это время из Сибири все чаще слышна апелляция к закону, а не к администрации, а в своих бедах сибиряки начинают винить не только местную, но и высшую власть. Основной груз борьбы с администрацией несет на себе местная периодика.

Вместе с тем в диссертации приводится немало примеров конструктивного сотрудничества местного общества и администрации, например во времена Н. Н. Мурвьева. Тем не менее, власть не смогла, да и не хотела задействовать тот потенциал сотрудничества, который был присущ сибирскому обществу.