Становление независимых государств Центральной Азии. 
Этносоциальные проблемы: 1991-2005 гг

Распад СССР и появление на постсоветском пространстве новых независимых государств (ННГ) стали точкой отсчета нового этапа их новейшей истории. Суверенизация сопровождалась усилением разнонаправленности протекавших в бывших союзных республиках социальных, экономических и политических процессов. Располагая различными ресурсами, демографическим и экономическим потенциалом, большинство из них приступило к созданию национальных государств. Между тем, реализация этой задачи осложнялась целым рядом объективных трудностей, связанных с отсутствием исторических традиций национальной государственности, полиэтничным и поликонфессиональным составом населения, высокой экономической зависимостью от бывшей метрополии.

В отличие от Закавказья, где национальная государственность имела глубокие исторические корни, республики Средней Азии и Казахстан1 после распада СССР впервые конституировались как государства, базировавшиеся преимущественно на этническом принципе. Существовавшие в Средней Азии до ее присоединения к Российской империи государства основывались о на территориальной, цивилизационной и конфессиональной общности. Коренное население, особенно жители старых цивилизационных центров (Бухары, Самарканда, Ходжента), идентифицировало себя с мусульманской и о территориальной либо родоплеменной общностями. Обретение независимости поставило республики региона перед необходимостью создания государственности на исторически чуждой им этнической основе.

Несмотря на осуществлявшуюся в советский период социально-экономическую модернизацию, коренные этносы Средней Азии и Казахстана во многом сохранили традиционные социальные структуры, что.

1 В советский период республики Средней Азии и Казахстан официально именовались Казахская, Киргизская, Таджикская, Туркменская и Узбекская ССР. В данной работе наравне с советскими используются современные названия государств (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан) и этносов (кыргызы).

2 Олимова С. Национальные государства и этнические территории // Многомерные границы Центральной Азии. М., 2001. С. 15. предопределило клановый характер общества и власти. Все страны региона, который с января 1993 г. стал официально именоваться Центральной Азией4, включали крупные анклавы коренного населения, являвшегося титульным в соседних республиках и способного создать очаги этнического сепаратизма. Во всех республиках проживало многочисленное некоренное население, существенно отличавшееся по этнокультурному облику от коренного5.

В советский период границы между союзными республиками являлись административными, и, в отличие от внешних рубежей, не имели никаких атрибутов государственных границ. Нередко спорной была сама линия их прохождения, не зафиксированная четко, поскольку такой необходимости в рамках фактически единого государства не существовало. В условиях характерной для Центрально-Азиатского региона (ЦАР) этнической «чересполосицы» демаркация границ превратилась в сложную проблему, способную привести к обострению межгосударственных отношений.

Географическая изолированность и узость внутреннего рынка препятствовали формированию в странах ЦАР национальной экономики, способной к самоподдерживающемуся росту. Социально-экономическое положение усугублялось отраслевой специализацией республик в рамках единого народнохозяйственного комплекса СССР, следствием которой являлось отсутствие самостоятельного воспроизводственного цикла. К негативным факторам относилось этническое разделение труда, обусловившее зависимость промышленности от некоренного населения, преобладавшего среди занятых на технологически сложных производствах.

Распад СССР способствовал закреплению периферийного характера положения региона в мировой экономике и политике. Согласно теории.

3 Мирский Г. И. Нация, этнос, религия в центральноазиатском контексте // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 12. С. 6.

4 В январе 1993 г. на встрече глав государств региона в Ташкенте было принято решение об использовании вместе прежнего наименования «Средняя Азия и Казахстан» выражения «Центральная Азия». В настоящее время в научной литературе используются оба названия. В данной работе под Центральной Азией понимается весь регион, под Средней Азией — Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.

5 Этносы и этнические группы Центральной Азии условно подразделяются в работе на коренные и некоренные. К первым относится население, проживавшее на территории региона ко времени его включения в состав Российской империи, ко вторым — переселенцы дореволюционного и советского миросистем И. Валлерстайна мировая капиталистическая система (МКС) имеет иерархичную структуру, включающую центр и находящиеся от него в состоянии зависимости полупериферию и периферию6. События, связанные с дезинтеграцией СССР, привели к усилению процессов дифференциации постсоветского пространства, в результате которых государства ЦАР оказались в двойственной зависимости от центра и полупериферии МКС.

Полиэтничность населения, сохранение клановой структуры титульных этносов, условность границ, экономическая зависимость от бывшей метрополии, отсутствие единой гражданской идентичности и исторических традиций национальной государственности ставили на повестку дня вопрос о перспективах дальнейшего существования государств ЦАР. Всю остроту этносоциальных проблем выявила гражданская война в Таджикистане, ставшая следствием внутренней раздробленности таджикского этноса. Схожие проблемы были характерны для всех стран региона, являясь перманентным фактором общественно-политической нестабильности.

Между тем, сохранение стабильности в Центральной Азии входит в число внешнеполитических приоритетов России, перед которой стоит задача национального возрождения на суженной территориальной и демографической основе. Высокую значимость региона для России определяют: 1) самая длинная в мире граница с Казахстаном общей протяженностью более 7 тыс. километров- 2) наличие многочисленного русскоязычного населения- 3) значительные природные ресурсы, прежде всего запасы нефти и газа- 4) стратегическое положение в непосредственной близости от наиболее крупных и динамично развивающихся стран Евразии.

В случае дестабилизации положения в суверенных государствах ЦАР Россия может столкнуться с непосредственной военно-политической угрозой ее южным границам, не имеющим естественно-географических барьеров и периодов из других, преимущественно европейских районов страны. В качестве синонимов термина «некоренное» используются выражения «русскоязычное» или «европейское» население.

6 Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб, 2001.

7 V развитой системы защиты, а также массовым притоком мигрантов, которыми, как показывает опыт Таджикистана, может стать как коренное, так и некоренное население региона. Вероятность такого развития событий, представляющего угрозу внешнеи внутриполитической безопасности России, заставляет обращать на этносоциальную ситуацию в новых независимых государствах Центральной Азии самое пристальное внимание.

В качестве предмета исследования были выбраны этносоциальные проблемы, с которыми республики Центральной Азии столкнулись в процессе формирования национальной государственности после распада СССР. Под этносоциальными проблемами понимается достаточно широкий спектр политических, экономических, демографических, социально-структурных (уровень урбанизации, социальная структура, отраслевая структура занятости) и социокультурных вопросов, тесно связанных с этнической и конфессиональной спецификой новых государств региона и оказывавших непосредственное влияние на процессы их формирования.

Объектом исследования является исторический процесс становления государств ЦАР, специфика которого была следствием привнесенных в советский период европейских форм политико-административного устройства и жесткой интеграции в экономическую и политическую систему СССР1, обусловившую их неготовность к самостоятельному развитию. Не имея исторического опыта национальной государственности, страны региона столкнулись с рядом этносоциальных проблем, поставивших под угрозу их территориальную целостность и существование как суверенных государств.

Хронологические рамки исследования охватывают постсоветский период истории стран Центральной Азии. Нижняя граница обозначена декабрем 1991 г., когда произошел окончательный распад СССР, верхняясерединой 2005 г. — временем падения режима А. Акаева в Кыргызстане (март) и подавления антиправительственных выступлений в Андижанской области Узбекистана (май). Синхронность этих событий говорит о начале.

7 Мейер М. С. Ситуация в постсоветской Центральной Азии и вопросы национальной безопасности России // нового этапа социально-политической истории ЦАР, признаками которого являются смена элит в Кыргызстане, а также переориентация Узбекистана на военно-политичеекое и экономическое сотрудничество с Россией8.

В то же время, обозначенные хронологические рамки не являются жесткими. Исследование истоков и предпосылок социально-экономической, демографической и этносоциальной ситуации, сложившейся в регионе к моменту распада СССР, потребовало обращения к советскому периоду истории. Анализ межэтнических конфликтов, произошедших на территории Средней Азии и Казахстана во второй половине 1980;х гг.- начале 1990;х гг., позволяет выявить особенности их политической эволюции. Кроме того, выход за нижнюю хронологическую границу обусловлен временем проведения последней всесоюзной переписи населения (1989 г.), которая в ряде случаев служит точкой отсчета при количественных сопоставлениях.

Цель и задачи диссертации. Главной целью диссертации является исследование трансформации базовых этносоциальных (этнических, конфессиональных, демографических, социальных, политических) параметров, определявших условия и специфику формирования государств ЦАР. Для достижения данной цели потребовалось решение следующих частных задач:

— выявить особенности сложившейся в республиках Средней Азии и Казахстане к моменту обретения независимости социально-экономической, демографической и этносоциальной ситуации;

— проанализировать причины и последствия ускоренного роста численности коренного населения;

— изучить межэтнические конфликты второй половины 1980;х — начала 1990;х гг. и их влияние на социально-политическое развитие стран ЦАР;

— показать основные тенденции социально-политического и экономического развития новых независимых государств региона;

Средний Восток и Центральная Азия: проблемы и перспективы в XXI в. М., 2002. С. 81−83.

8 Файзуллаев Д. Россия и геополитическая перегруппировка сил в Центральной Азии // Азия и Африка сегодня. 2006. № 3. С. 10−15.

— исследовать факторы и тенденции трансформации их этноконфессиональной структуры;

— охарактеризовать этноязыковую ситуацию в республиках ЦАР.

Историография проблемы. Этносоциальные проблемы становления новых независимых государств Центральной Азии относятся к числу малоизученных тем. Как правило, этносоциальная ситуация в республиках региона рассматривалась в контексте общественно-политических, социально-экономических или миграционных проблем, не являясь предметом самостоятельного исследования. Среди научных публикаций, посвященных данной теме, следует отметить несколько российских и зарубежных работ.

На отсутствие у стран ЦАР опыта национальной государственности одним из первых обратил внимание Г. И. Мирский. По его словам «таких государственных образований как Узбекистан, Таджикистан или Туркменистан никогда в истории не существовало, а гражданская война в Таджикистане свидетельствовала о незавершенности консолидации таджикской нации. В других республиках национальная государственность и самосознание являются сложившимся фактом, однако внутриполитическая ситуация определяется системой клановых отношений, играющих более важную роль, чем классовые, национальные или идеологические факторы9.

Статья таджикского исследователя С. К. Олимовой посвящена противоречиям между этническим принципом, положенным в основу созданных в советский период национальных республик, и цивилизационной традицией, которая санкционировала формирование государств на конфессиональной и территориальной основе. В условиях характерной для стран Центральной Азии несформированности этнических территорий данные противоречия, по мнению автора, провоцировали усиление центробежных тенденций, внутрии внешнеполитической напряженности10.

В монографии В. И. Бушкова и Д. В. Микульского этносоциальные процессы в Таджикистане рассматриваются сквозь призму гражданской.

9 Мирский Г. И. Нация, этнос, религия в центрально-азиатском контексте. С. 6−9. войны, возникшей после обретения республикой независимости. Авторы отмечают дуальный характер этносоциальной структуры, полюсами которой являлось коренное и некоренное население, резкое увеличение в советский период темпов демографического роста и его несоответствие природным ресурсам, ставшее причиной роста социальной напряженности. В книге подчеркивается роль традиционных социальных структур (авлодов), выступавших главным инструментом военно-политической мобилизации" .

В первой половине 1990;х гг. российскими этнологами была проведена серия исследований положения русского населения в бывших союзных республиках, результаты которых нашли отражение в публикациях «Русские:

Этносоциологические очерки", «Русские в новом зарубежье: Средняя Азия» и.

Русские в новом зарубежье: Киргизия". Базируясь на материалах социологических опросов и статистики, данные исследования представляют интерес в плане характеристики этнопрофессиональных различий, миграционного поведения и межэтнических отношений в странах региона.

В центре научных интересов казахстанских авторов находилась динамика этнической структуры республики, что было связано с самым высоким в регионе удельным весом славянского населения. Так, в статье Б. С. Досманбетова показаны процессы сокращения абсолютной и относительной численности некоренных и увеличения — коренных этносов Казахстана, особенности их расселения и этноязыковой ситуации. По мнению автора, суверенизация приведет к дальнейшему «изменению этнодемографической.

13 картины Казахстана в сторону постепенной коренизации его населения" .

В работах А. Н. Алексеенко анализируются результаты проведенной в феврале-марте 1999 г. первой национальной переписи населения Казахстана, включая изменение его численности, этнического и половозрастного.

10 Олимова С. Национальные государства и этнические территории. С. 14−26.

11 Бушков В. И., Микульский Д. В. Анатомия гражданской войны в Таджикистане (Этносоциальные процессы и политическая борьба, 1992;1996). М., 1997. С. 131−141, 158.

12 Русские: Этносоциологические очерки. M., 1992; Русские в новом зарубежье: Средняя Азия: Этносоциологический очерк. М., 1993; Русские в новом зарубежье: Киргизия: Этносоциологические очерки. М., 1995:

13 Досманбетов B.C. Этнодемографическое развитие Казахстана // История исследований культуры Казахстана. Алматы, 1997. С. 75−76. состава14. Привлечение материалов советских переписей позволило автору показать развитие демографических процессов в исторической ретроспективе и выявить их этническую обусловленность: на протяжении XX в. в Казахстане сформировались многочисленные группы некоренного населения, эмиграция которого стала определяющим фактором этнодемографического развития республики после обретения независимости.

В монографии М. Х. Асылбекова и В. В. Козиной исследована динамика численности, социально-профессиональной и половозрастной структуры, уровня образования, урбанизации и миграций казахов в 1980;е — 1990;е гг. Подчеркивая усиление их численного доминирования в Казахстане, авторы, однако, констатируют сохранение бинарной этнической структуры, отмечая, что «в целом русские и казахи развиваются как устойчивые этические единицы, а представители других наций активно сближаются с ними» 15.

По мнению американского политолога М. Б. Олкотт ^ этническая структура является главной угрозой для территориальной целостности Казахстана. Анализируя результаты социально-политического развития страны в период независимости, она отмечает сохранение разных политических ориентаций казахов и русских, единое гражданское самосознание которых сформировать не удалось. Негативным фактором М. Б. Олкотт считает высокий удельный вес русских в северных и северовосточных областях, способных создать очаги этнического сепаратизма16.

Д. Шоберлайн-Энгел акцентирует внимание на незавершенности формирования национального самосознания узбеков, выделяя несколько групп (кипчаки, ходжа и таджики), консолидация которых в рамках узбекского этноса не была завершена. Существование этих групп, по мнению автора, не представляет угрозы национальному единству Узбекистана.

14 Алексеенко А. Н. Казахстан в зеркале переписей населения // Население&общество. 2000. Авг. № 47. С. 14- Он же. Первая национальная перепись населения в суверенном Казахстане: некоторые итоги и оценки// Миграция в СНГ и Балтии: через различия проблем к общему информационному пространству. СПб., 2001. С.82−97- Он же. Казахстанский путь модернизации: этнодемографический аспект // Вестник Евразии. 2004. № 1. С. 122−151.

15 Асылбеков М. Х., Козина В. В. Казахи (демографические тенденции 80−90-х гг.). Алматы, 2000. С. 90−91.

16 Olkott М. Kazakhstan: pushing for Eurasia //New states, new politics: Building the post-Soviet nation. Cambridge, 1997. P. 547−570- Олкотт М. Б. Казахстан: непройденный путь. М&bdquo- 2003.

Однако при проведении дискриминационной по отношению к ним политики.

17 конфликтный потенциал межэтнических отношений способен возрасти .

В целом исследования этносоциальных проблем формирования новых независимых государств ЦАР представлены работами, затрагивающими отдельный аспект темы, либо посвященными одной из республик. Вместе с тем, эпизодически этносоциальная проблематика рассматривались в целом ряде научных публикаций. Непродолжительность постсоветского периода затрудняет выделение этапов развития историографии и делает более целесообразной ее классификацию по проблемному принципу, согласно которому можно выделить работы этнополитической, социально-экономической, социально-демографической и этноязыковой тематики.

Среди этнополитических исследований, в свою очередь, выделяются публикации по роли клановых структур в политической и социально-экономической жизни государств региона, межэтническим конфликтам, общим социально-политическим процессам и конфессиональным проблемам.

Клановый фактор общественно-политического развития государств Центральной Азии стал предметом исследования российских авторов Д.

1Й 10 9П.

Трофимова, В. Хлюпина, А. Грозина, Е. Борисовой. Рассматривая клановость в качестве одного из основных векторов политической эволюции республик региона, российские исследователи подчеркивают, главным образом, его негативные последствия, такие как опасность дестабилизации ситуации, которую несет в себе клановый тип легитимности, коррупция и негативное воздействие на эффективность государственного управления.

В публикациях центрально-азиатских исследователей Н. Амрекулова ,.

22 23 24.

Н. Масанова (Казахстан), Н. Мамытовой, Д. Джунушалиева, В. Плоских ,.

17 Шоберлайн-Энгел Д. Перспективы становления национального самосознания узбеков // Восток. 1997. № 3. С. 52−63.

18 Трофимов Д. Центральная Азия: проблемы этноконфессионального развития. М., 1994. С. 16−20,42−49.

Хлюпин В., Грозин А. «Кочевые элиты» постсоветской Азии // Азия и Африка сегодня. 2001. № 4. С.7−12.

20 Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии. 2002. № 1. С. 28−47. ¦

Амрекулов Н. Жузы в социально-политической жизни Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3 (9) /http://www.ca-c.org/joumal/cac-09−2000/16.Amrek.shtml (19.05.2006).

22 Масанов Н. Политическая и экономическая элита Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 1998. № 1 /http://www.ca-c.org/journal/cac-01−1998/st13masanov.shtml (19.05.2006).

Кыргызстан) и Ш. Кадырова (Туркменистан) показана клановая основа формирования оппозиции и политической борьбы в странах региона. Критическая оценка кланового фактора, характерная для данных работ, нередко связана с принадлежностью или симпатиями авторов к оппозиционным родоплеменным или региональным объединениям, интересы которых в результате укрепления позиций правящего клана были ущемлены.

Межэтнические конфликты второй половины 1980;х — начала 1990;х гг. получили освещение в работах К. Мяло, П. Гончарова, М. И. Лурье, П. А. Студеникина, О. И. Брусиной, А. Г. Здравомыслова и А.Г. Осипова26. В контексте данного исследования наибольший интерес представляют оценка О. И. Брусиной причин беспорядков в Ошской области Киргизии и А. Г. Осиповым — в Ферганской области Узбекистана, первая из которых основана на марксистской интерпретации конфликта как борьбы за ресурсы, возникшей вследствие аграрного перенаселения, а вторая — на конструктивистском подходе, акцентирующем внимание на особенностях массовой психологии и коллективного поведения в кризисных ситуациях.

В качестве главного фактора нестабильности ЦАР межэтнические конфликты рассматриваются 3. Бжезинским в книге «Великая шахматная доска». Центральная Азия включается им в состав Евразийских Балкан" -огромной зоны нестабильности, охватывающей территорию от восточных районов Турции до Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая. Анализируя этническую структуру государств ЦАР, 3. Бжезинский выделяет Казахстан, наиболее уязвимый для межэтнических конфликтов ввиду преобладания славян в северных и северо-восточных областях, а также.

23 Мамытова Э. Проблемы становления политической оппозиции в Кыргызстане // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 10 /http://www.ca-c.org/journal/cac-10−2000/05.mamit.shtml (19.05.2006).

24 Джунушалиев Д., Плоских В. Трайбализм и проблемы развития Кыргызстана // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3 /http://www.ca-c.org/journal/cac092000/17.Dzhunu.shtml (19.05.2006).

25 Кадыров Ш. Туркменистан: институт президентства в клановом постколониальном обществе // Вестник Евразии. 2001. № 2. С. 5−32.

26 Мяло К., Гончаров П. Зарево Ферганы // Новое время. 1989. № 37. С.31−34- № 38. С. 31−33- Лурье М. И., Студеникин П. А. Запах гари и горя. Фергана, тревожный июнь 1989;го. М., 1990; Брусина О. И. Киргизия: социальные последствия аграрного перенаселения // Этнографическое обозрение. 1995. № 4. С. 96−106- Здравомыслов А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1996; Осипов А. Г. Ферганские события 1989 года (конструирование этнического конфликта) // Ферганская долина: этничность, этнические процессы, этнические конфликты. М., 2004. С. 164−223.

Узбекистан, который располагает моноэтничным составом населения и является в связи с этим главным претендентом на региональное лидерство27.

Социально-политическое и экономическое развитие государств ЦАР на протяжении 1991;1997 гг. стало предметом коллективной монографии.

Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения", подготовленной сотрудниками Центра цивилизационных и региональных исследований РАН.

В книге освещены основные политические события и результаты экономических преобразований, дан краткий обзор положения некоренного населения. Среди преимуществ монографии следует отметить ряд сведений,.

28 представляющих ценность при исследовании этнополитической ситуации .

В монографии российского исследователя Ар. А. Улуняна внешнеи внутриполитические проблемы стран ЦАР на протяжении 2000;2005 гг. рассматриваются в контексте оценок и прогнозов западных и региональных аналитиков. Внимание, уделяемое Центральной Азии западными экспертами, связывается автором со срединным положением, занимаемым ею в составе Большого Ближнего Востока или Балказии, куда включаются также Балканы, Ближний и Средний Восток, Кавказ и Восточный Туркестан. На основе широкого круга аналитических оценок Ар. А. Улунян показал, что усиление авторитарных тенденций, произошедшее во всех странах ЦАР в 2000;2005 гг., стало рубежным периодом социально-политического развития региона, а дальнейшее развитие ситуации способно привести к ее дестабилизации29.

В книге сотрудника Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК А. Морозова, посвященной формированию государственности в независимом Казахстане, дан краткий обзор исторического развития республики в советский и досоветский период, а также основных этапов социально-экономического и общественно-политического развития в 1991;2005 гг., включая государственную политику.

27 Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1999. С. 156−157.

28 Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения. М., 1998.

29 Улунян Ар. А. ЦентрАзия 2000/2005: Упущенный шанс? Оценки и прогнозы зарубежного экспертно-аналитического сообщества. М., 2006. в сфере межэтнических отношений и этноязыковую ситуацию. Следуя официальной идеологии, автор рассматривает Казахстан как полиэтничное.

30 государство, доминирующие позиции в котором занимает титульныи этнос .

В работах А. Бор31 и Г. Глиссона32 по социально-политическому развитию постсоветского Узбекистана констатируется авторитарный характер политического режима И. Каримова. Авторы отмечают активное использование во внутренней политике и идеологии националистических установок и сложное положение некоренного населения. К особенностям Узбекистана, они относят претензии на региональное лидерство, которые базируются на высокой численности и моноэтничном составе населения.

Итоги социально-политического и экономического развития стран ЦАР на протяжении 1991;2005 гг. подводятся в монографии М. Б. Олкотт «Второй шанс Центральной Азии». Лейтмотив книги ясен из ее названия — после терактов 11 сентября 2001 г. и начала операции США в Афганистане государства региона получили второй после распада СССР шанс на формирование демократических политических систем и открытых экономик. Вина за то, что данный шанс остался неиспользованным, возлагается автором на руководство республик и США, приоритетной задачей которых остается максимальное участие каждого из этих государств в войне с террором33.

Исламское возрождение, переживаемое странами Центральной Азии после распада СССР, привлекло внимание ученых к конфессиональным проблемам. Одним из немногих комплексных исследований роли исламского фактора в регионе является монография Е. А. Кривец. В книге показаны различия по уровню исламизации между оседлыми и кочевыми этносами, проанализировано воздействие религии на политику и идеологию. Говоря о.

30 Морозов А. А. Казахстан за годы независимости. Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при президенте РК, 2005.

31 Bohr A. Uzbekistan: Politics and foreign policy. L., 1998. P. 32−35.

32 Gleason G. Uzbekistan: the politics of national independence // New states, new politics: Building the post-Soviet nation. Cambridge, 1997. P. 584−587.

33 Олкотт М. Б. Второй шанс Центральной Азии. М.- Вашингтон, 2005. значении ислама, автор отмечает его использование в качестве важного.

34 элемента национализма и источника легитимности правящих режимов .

По мнению британского исследователя Ш. Акинер (ислам уже утвердился в Центральной Азии как этническая идентичность и может утвердиться как идентичность религиозная. В то же время, она считает невозможным создание в регионе исламских государств, возникновению которых препятствует высокая степень секуляризации общества и отсутствие единства внутри мусульманской общины35. Сложившиеся в республиках ЦАР политические режимы Ш. Акинер характеризует как авторитарные и патерналистские, считая неизбежной в будущем их демократизацию36.

Среди социально-экономических исследований выделяются работы С. П. Полякова, по мнению которого у коренного населения Средней Азии сохранился традиционный тип общественного устройства. В качестве экономического базиса традиционализма он рассматривал личные подсобные хозяйства, имевшие мелкотоварный, мелкобуржуазный характер, а идеологической надстройки — ислам, исповедовавшийся подавляющим большинством коренных жителей. Истоки подобной ситуации автор видел в сохранении азиатского способа производства, законсервированного в ходе коллективизации и просуществовавшего до конца советского периода37.

Развитие аграрного сектора экономики, в котором была занята большая часть коренного населения региона, исследовано В. Г. Растянниковым на примере Узбекистана. В монографии прослеживается становление, эволюция и кризис общественного сектора сельского хозяйства в течение рубежа 1910;х — 1920;х — начала 1990;х гг., показана роль личных подсобных хозяйств в советский период и первые годы независимости. Детерминирующее воздействие союзного центра на аграрный сектор рассматривается автором в.

34 Кривец Е. А. Ислам в Центральной Азии. М., 1999.

35 Akiner S. Islam, state and ethnicity in Central Asia in historical perspective // Religion, state and societies. 1996. Vol.24. № 2−3. P. 91−132.

36 Akiner S. Social and political reorganization in Central Asia: Transition from pre-colonial to post-colonial society // Post-Soviet Central Asia. L., N. W., 1998. P. 1−34.

37 Поляков С. П. Традиционализм в современном среднеазиатском обществе. М., 1989; Он же. Современная среднеазиатская деревня: традиционные формы собственности в квазииндустриальной системе // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993. С. 174−200. рамках концепции кратократии, под которой понимается самодостаточная система власти, подчиняющая своим интересам все национально-государственные образования, этносы и общественные группы38.

Социально-экономическое развитие государств Центральной Азии на протяжении первых десяти лет независимости исследовано в монографии C.B. Жукова и О. Б. Резниковой. На основе обширных статистических данных и материалов прессы в книге рассматривается динамика основных макроэкономических показателей и структурные изменения в экономике. Оценка авторами перспектив социально-экономического развития региона пессимистична: все образующие его страны продолжат дрейф в сторону слаборазвитости, а шансы закрепиться в группе государств с более высокими среднедушевыми доходами имеют только Казахстан и Туркменистан39.

Весомый вклад в изучение социально-экономического развития новых независимых государств ЦАР был внесен JT.A. Фридманом, в работах которого исследована динамика показателей ВВП/ВНП, урбанизации, отраслевой структуры занятости, уровня и качества жизни населения. Оценивая тенденции развития региона, он отмечал преобладание демодернизационных процессов, связывая их с необходимостью исправления структурных деформаций и адаптацией к условиям рыночной экономики40.

В работах центрально-азиатских авторов социально-экономические вопросы рассматривалась, главным образом, в контексте текущей экономической конъюнктуры. В статьях А. Расулева41 (Узбекистан) и Р. Рахимова42 (Таджикистан) анализировались проблемы рыночных реформ, Р.

38 Растянников В. Г. Узбекистан. Экономический рост в агросфере. Аномалии XX века. М., 1996.

39 Жуков C.B., Резникова О. Б. Центральная Азия в социально-экономических структурах современного мира. М, 2001. С. 106.

40 Фридман Л. А., Видясова Ф. М. Положение СНГ-Евразии в меняющейся структуре современного мира // Россия и окружающий мир: контуры развития. М., 1996. С. 6−55- Фридман Л. А. Очерки экономического и социального развития стран Центральной Азии после распада СССР. М., 2001; Фридман Л. А., Видясова М. Ф. Страны Центральной Азии перед лицом глобальных «вызовов» начала XXI в. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2002. № 1. С. 3−39- Фридман Л. А. Центральная Азия: структурные сдвиги в экономике // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 7. С. 78−87. Фридман Л. А. Положение населения в странах Центральной Азии //Россия XXI. 2003. № 1. С. 112−145.

41 Расулев А. Приоритетные направления структурных преобразований экономики Узбекистана// Социально-экономические проблемы переходного общества: Из практики стран СНГ. М., 2000. С. 267−278.

42 Рахимов Р. Экономические реформы и макроэкономическая стабилизация в Республике Таджикистан // Социально-экономические проблемы переходного общества. С. 245−254.

Рахимова, Н. Каюмова и О. Бобоева43 (Таджикистан) — социальной политики, Ю. Шокоманова44 (Казахстан) — динамики ВВП и человеческого развития. Будучи основанными на материалах статистики, данные публикации представляют интерес как источник социально-экономической информации.

Среди социально-демографических исследований можно выделить три подгруппы, которые посвящены естественному движению населения, миграционным процессам и положению в странах ЦАР некоренных этносов.

К числу малоизученных относится тема естественного движения населения. В посвященных ей статьях Е. М. Щербаковой, A.B. Топилина и В. А. Шульги45 анализируется динамика показателей рождаемости, смертности, естественного прироста, миграций и урбанизации, показаны процессы депопуляция «славянских» республик СНГ и продолжавшийся рост населения государств ЦАР. Вместе с тем, за рамками данных исследований осталось этническое измерение демографических процессов, являвшееся важным фактором изменения этносоциальной структуры республик региона.

Исследованию демографического развития независимого Узбекистана посвящены работы О. Ата-Мирзаева46, Р. Убайдуллаевой, Н. Умаровой47, Л. Максаковой48, Кыргызстана — JI. Кузнецовой49. Констатируя замедление темпов прироста населения, авторы, вместе с тем, расходятся в оценках его причин. Если JI. Максакова считает снижение рождаемости закономерным и долговременным процессом, связанным со сменой этапов демографического.

43 Рахимов Р., Каюмов Н., Бобоев О. и др. Социальная политика Таджикистана в условиях переходной экономики // Социальная политика в постсоциалистическом обществе: Задачи, противоречия, механизмы. М., 2001. С.599−603.

44 Шокоманов Ю. К. Тенденции человеческого развития в Казахстане. Алматы, 2001. Он же. Анализ динамики ВВП в странах СНГ в 1990;2000 годах // Вопросы статистики. 2001. № 12. С. 7−11.

45 Щербакова Е. М. Население постСССР: 90-е годы // Проблемы прогнозирования. 1997. № 2. С. 99−112- Топилин А. Демографический потенциал стран Закавказья, Центральной Азии и общий рынок труда СНГ // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3 (9) /http://www.ca-c.org/joumal/cac-09−2000/20.Topilin.shtml (22.05.2006).- Топилин A.B., Шульга В. А. Россия и СНГ: проблемы социально-демографического развития // Народонаселение. 2001. № 3. С. 24−35.

46 Ата-Мирзаев О., Умарова Н. Демографическая ситуация в Узбекистане // Социальная политика в постсоциалистическом обществе,. С. 230−242.

47 Убайдуллаева Р., Умарова Н. Новая демографическая ситуация в Узбекистане // Общество и экономика. 2000. № 3−4. С. 249−254.

48 Максакова Л. Тенденции демографического развития в Узбекистане // Центральная Азия и Кавказ. 1999. № 5 (6) /http://www.ca-c.org/journal/cac-06−1999/maksakova.shtml (22.05.2006).

49 Кузнецова Л. Демографические процессы в Кыргызской республике // Общество и экономика. 2000. № 3−4. С. 255−262. перехода, то Л. Кузнецова не исключает возврата коренного населения в.

50 случае улучшения социально-экономическом ситуации к многодетности .

К общим чертам российской историографии, посвященной эмиграции из стран Центральной Азии некоренного населения, относится ее оценка как этнической по составу переселенцев и вынужденной по причинам их отъезда. Вместе с тем, исследователи уделяли внимание различным аспектам, выталкивавшим русскоязычное население из региона. К примеру, О. И. Брусина одним из главных факторов эмиграции считала невключенность русских в кланово-общинные структуры. Как следствие, социальные, политические и культурные интересы русского населения оказались незащищенными, хотя с формально-правовой точки зрения его положение в Центральной Азии было гораздо лучше, чем, например, в странах Балтии51.

С.А. Панарин акцентировал внимание на социокультурных причинах эмиграции некоренного населения, рассматривая ее как специфический способ поиска этнокультурной безопасности, поставленной под угрозу в результате распада СССР и образования в Центральной Азии национальных государств. С его точки зрения наиболее сильное воздействие на миграционную ситуацию оказывали органы центральной власти, средства массовой информации и клановые структуры, создававшие угрозу этнической идентичности русских и провоцировавшие тем самым их отъезд.

Высоким уровнем анализа миграционной проблематики отличаются исследования Г. Витковской. Основываясь на результатах массовых социологических опросов в Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане, она опровергает широко распространенный в центрально-азиатской литературе взгляд на — причины эмиграции русскоязычного населения как.

50 Максакова Л. Тенденции демографического развития в Узбекистане // Центральная Азия и Кавказ. 1999. № 5 (6) — Кузнецова Л. Указ, соч. С. 256.

51 Брусина О. И. Социальные традиции в жизни новых независимых государств Центральной Азии как фактор выталкивания русскоязычного населения // Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в Центральной Азии. М., 1998 /http://www.carnegie.ru/ru/pubs /ЬоокзМЯите/З6293.htm (22.05.2006).- Она же. Русские в странах Балтии и Средней Азии (права и социальные возможности) // Этнографическое обозрение. 1997. № 5. С. 142−153.

52 Панарин С. А. Центральная Азия: этническая миграция и политические субъекты воздействия на миграционную ситуацию // Современные этнополитические процессы. М., 1998 http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/ Уо1ите/3629 l. htm (22.05.2006). преимущественно экономические. По мнению Г. Витковской, решающую роль в формировании миграционных установок играли этнополитические.

53 обстоятельства, ответственность за которые несут новые государства ЦАР .

В отличие от российской историографии казахские авторы подчеркивали экономические (отсутствие работы) и исторические (желание вернуться на историческую родину) причины миграций, что позволяло квалифицировать их как добровольные и трудовые54. Узбекистанский исследователь Л. Максакова обращала внимание на военнои этнополитические факторы эмиграции: гражданскую войну в Таджикистане, нестабильную ситуацию в Афганистане и память о беспорядках в Фергане, порождавших у некоренного населения неуверенность в завтрашнем дне55.

Славянскую" часть казахстанской историографии отличает стремление к более объективной, нейтральной оценке причин миграций. Так, А. Алексеенко предложил разделить факторы и причины эмиграции, подразумевая под первыми из них долговременные явления, продуцирующие миграционные процессы, а под вторыми — производные от них ситуации. Основными факторами эмиграции он считал исторический, экономический и демографический, а причинами — политическую и этническую. Сочетание различных факторов и причин создавало разные типы миграционной ситуации в районах преимущественного проживания русских и казахов56.

Положение русских и других некоренных этносов в государствах ЦАР рассматривалось в статьях О. Брусиной, Г. Старченкова, Г. Ситнянского, В.

53 Витковская Г. Миграционное поведение нетитульного населения в странах Центральной Азии // Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, следствия, перспективы. М., 1996. С. 83−130. Она же. Экономический фактор миграции из стран Центральной Азии: фон или доминанта? // Современные этнополитические процессы. М., 1998 http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/36 292.htm (22.05.2006) — Она же. Вынужденные мигранты из новых независимых государств на российском рынке труда // Миграция и рынки труда в постсоветской России. М., 1998. С. 30−69- Она же. Вынужденная миграция и мигрантофобия в России // Нетерпимость в России: старые и новые фобии. М., 1999. С. 151−191.

54 Турисбеков 3. О проблемах миграции и демографической ситуации в Казахстане // Казахстанская правда. 1999. 26 янв.

55 Максакова Л. Миграция населения из Узбекистана // Современные этнополитические процессы.М., 1998 /http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/ 36 302. htm (22.05.2006).

56 Алексеенко А. Н. Этнодемографические процессы и эмиграция из суверенного Казахстана: причины и перспективы // Современные этнополитические процессы. М., 1998 /http://pubs.carnegie.ru/books/.

1998/07§ у/07а1ехеепко.азр (22.05.2006).

Тишкова, В. Чеботаревой и А. Куртова57. Среди основных тенденций они отмечали ухудшение положения русскоязычного населения во всех сферах общественной жизни. Перспективы некоренных этносов, поставленных перед жестким выбором адаптации к чуждой им этнокультурной среде или эмиграции, оценивались российскими исследователями скептически.

Социально-психологическое исследование русского населения ЦАР осуществлено в монографии Н. М. Лебедевой, основанной на данных опросов в Алма-Ате и Ташкенте. Анализируя особенности положения русских и их отражение в общественном сознании, она отмечает кризис этнической и гражданской идентичности, выходом из которого для значительной части русской диаспоры была эмиграция. Другим вариантом поведения являлись различные формы адаптации к иноэтничной среде, характерные для более старших возрастных групп и старожильческого русского населения58.

В работах О. И. Брусиной освещена история формирования, расселение, социально-экономическое и политическое положение русского населения региона накануне и после распада СССР. Особо следует отметить принадлежащую ей монографию «Славяне в Средней Азии. Этнические и социальные процессы. Конец XIX — конец XX вв.», представляющую собой единственное на сегодняшний день исследование процесса формирования, развития и упадка русских старожильческих сел, расположенных на территории современного Узбекистана, Кыргызстана и южного Казахстана59.

Монография С. Савоскула посвящена комплексному анализу положения русского населения в ближнем зарубежье60. В книге рассматривается демографический потенциал, социально-экономический.

57 Старченков Г. Блеск и нищета суверенного Узбекистана И Азия и Африка сегодня. 1995, № 5. С. 5−11 — Ситнянский Г. Ю. Киргизия: национальные проблемы, внутренние и внешние // Центральная Азия. 1998. № 15 /http://www.ca-c.org/journal/]5−1998/st08sitnjansky.shtml (22.05.2006) — Чеботарева В. Туркменистан сегодня: этнополитическая ситуация // Обозреватель. 1996. № 9- Тишков В. А. Русские в Средней Азии и Казахстане // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. 1993. № 51 — Брусина О. И. Национальная государственность и «русский вопрос» в Казахстане // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. 1996. № 94- Куртов A.A. Куда держит путь снежный барс? Казахстанский вариант парламентаризма//Содружество НГ. 2001. 27 июня. С. 4.

58 Лебедева Н. М. Новая русская диаспора: социально-психологический анализ. М., 1995. С. 110−111.

59 Брусина О. И. Русское население Средней Азии до и после распада СССР // Среда и культура в условиях общественных трансформаций. М., 1995. С. 148−158. Она же. Славяне в Средней Азии. Этнические и социальные процессы. Конец Х1Х-конец XX века. М., 2001. статус, языковой состав, идентичность, миграционное поведение русских и их отношения с коренными этносами. В качестве одного из основных источников по Центральной Азии автор использовал данные опросов в Казахстане и Кыргызстане, которым он уделяет приоритетное внимание.

К малоизученным проблемам относится этноязыковая ситуация в странах ЦАР. Как правило, она рассматривалась среди факторов, стимулировавших эмиграцию некоренного населения, ухудшавших его социально-экономическое и политическое положение, а также в контексте национально-государственного строительства. В качестве самостоятельной темы этноязыковая проблематика, а также тесно связанная с ней ситуация в системе образования и средств массовой информации исследовались редко.

В работах В.М. Алпатова61 рассматривалась языковая политика в СССР.

62 и ее результаты, Я. Стрельцовой проблемы русского языка и образования в ближнем зарубежье, Ю. Ли63 — сотрудничество республик ЦАР в сфере образования и культуры с Турцией, И. Савина64 и У. Фиермана65 -этноязыковая ситуация в Казахстане. В статьях Я. Стрельцовой, И. Савина и Ю. Ли также исследовалась языковая политика новых независимых государств Центральной Азии и трудности, стоящие на пути ее реализации.

С целью анализа результатов государственной языковой политики в Казахстане была проведена серия этносоциологических исследований, материалы которых легли в основу публикаций сотрудников Информационно-аналитического центра парламента М. М. Аренова и С.К. Калмыкова66. Рассматривая этноязыковой состав населения и степень.

60 Савоскул С. С. Русские нового зарубежья: Выбор судьбы. М., 2001.

61 Алпатов В. М. Языковая политика в СССР в 20−30-е годы: утопии и реальность // Восток. 1993. № 5. С. 113 127- Он же. 150 языков и политика. 1917;2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М., 2000.

62 Стрельцова Я. Проблемы русского языка и образования в российских диаспорах в новом зарубежье // Язык и этнических конфликт. М., 2001. С. 86−98.

63 Ли Ю. Турция и тюркские народы СНГ: сотрудничество в сфере культуры и образования // Россия и Турция на пороге XXI века: на пути в Европу или Евразию? М., 1997. С. 86−92.

64 Савин И. С. Истоки современной культурно-языковой ситуации в Казахстане // Этнографическое обозрение. 2000. № 5. С.117−128- Он же. Реализация и результаты культурно-языковой и образовательной политики в Казахстане в 1990;е годы // Этнографическое обозрение. 2001. № 6. С. 104−122.

65 Фиерман У. Поворот языкового сдвига в Казахстане // Этнографическое обозрение. 2005. № 6. С. 49−71.

66 Аренов М. М., Калмыков С. К. Современная языковая ситуация в Казахстане// Социс. 1995. № 12. С. 76−81- Они же. Что в основе языковой политики? Социологические заметки по поводу реализации закона о языках распространения основных языков, они констатируют фактический провал мероприятий по внедрению казахского и вытеснению им русского языка.

Анализ исследовательской литературы позволяет отнести к сравнительно изученным темам политическое и социально-экономическое развитие постсоветских государств Центральной Азии, а также миграционные процессы. Менее изученной является роль кланового фактора, рассматривавшаяся в основном центрально-азиатскими авторами. К малоизученным вопросам относится изменение этнической структуры и этноязыковой ситуации. В определенной мере исключение составляет казахстанская историография, внимание которой к этнодемографическим проблемам связано с высоким удельным весом славянского населения.

Источники, отражающие этносоциальные аспекты развития республик Центральной Азии, состоят из пяти групп: статистические материалы, данные социологических опросов, нормативно-правовые акты, периодическая печать, мемуары и интервью. Характеризуя разные стороны социальной действительности, в совокупности использованные источники позволяют реконструировать этносоциальные процессы и их влияние на историческую динамику государств региона в постсоветский период.

Специфика исследования, большинство аспектов которого поддаются количественному измерению, обусловила активное привлечение материалов статистики, которые могут быть условно разделены на две подгруппы: данные всеобщих переписей населения и текущего статистического учета. В советский период на территории региона было проведено шесть всесоюзных переписей (1926, 1939, 1959, 1970, 1979 и 1989 гг.). Наибольший интерес представляют данные 1989 г., отражающие демографическую, этническую и.

67 языковую ситуацию в республиках ЦАР накануне обретения суверенитета .

В советский период переписи населения проводились по единой методике синхронно на всей территории страны, что обеспечивало Казахстанская правда. 1998. 4 июняОни же. Этносоциальная действительность Казахстана // Социс. 1998. № 3. С. 45−58.

67 Национальный состав населения СССР. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1991; Уровень образования населения СССР: По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1990. сопоставимость полученных данных. После распада СССР эти преимущества в значительной мере были утеряны. В постсоветский период переписи населения состоялись в Туркменистане (1995)68, Казахстане (1999)69, Кыргызстане (1999)70 и Таджикистане (2000)71. Наиболее низкой является достоверность данных по Туркменистану, в которых существенно завышены численность и темпы роста как всего населения, так и титульного этноса72.

В ходе подведения итогов переписи населения Казахстана 1999 г. были пересмотрены в сторону снижения исходные данные 1989 г., что позволило существенно «сократить» масштабы демографических потерь республики на протяжении постсоветского периода. Поскольку численность коренных и некоренных этносов была «скорректирована» неравномерно, рост количества казахов оказался гораздо более, а убыль русских — менее значительной.

В данных переписи населения Кыргызстана 1999 г., по-видимому, была занижена численность узбеков, компактно проживающих на юге республики в граничащих с Узбекистаном областях. О «корректировке» полученных результатов говорит несоответствие между более высоким, чем у кыргызов, уровнем естественного прироста узбеков и динамикой их удельного веса. Переписью населения Таджикистана 2000 г. не были учтены памирские народы, записанные как таджики, но разговаривающие на непонятных для них восточно-иранских языках и с таджиками себя не отождествляющие.

В основе завышения численности и удельного веса титульных этносов, лежало стремление правящих элит стран Центральной Азии использовать этническую структуру для обоснования своей легитимности. Тем не менее, материалы переписей населения содержат данные для оценочных расчетов, позволяя выявить масштабы искажений и внести необходимые коррективы.

68 Перепись населения Туркменистана 1995. T. 1. Ашгабат, 1996.

69 Краткие итоги переписи населения 1999 г. в Республике Казахстан. Алматы, 1999.

70 Основные итоги Первой национальной переписи населения Кыргызской Республики 1999 года. Бишкек, 2000; Краткие итоги Первой национальной переписи населения Кыргызской Республики 1999 года // Национальный статистический комитет Кыргызской Республики /http://www.stat.kg/Perep/Default.html (22.05,2006) — Структура населения Кыргызской Республики по некоторым национальностям (перепись 1989, 1999 годов) // Ассамблея народов Кыргызстана /http://www.assamblea.kg/igeneralstat7.htm (23.05.2006).

71 Перепись населения Таджикистана // Статистика СНГ. 2002. Авг. № 15. С. 37−47.

72 Жуков C.B., Резникова О. Б. Центральная Азия в социально-экономических структурах. С. 35−37.

Ко второй подгруппе относятся данные текущей статистики, которые включают публикации Госкомстата СССР, Статкомитета СНГ, республиканские издания и международные справочники, издаваемые ООН, Всемирным банком, Бюро переписей США и другими организациями.

Советские статистические сборники содержат данные о рождаемости, смертности, естественном приросте, миграциях, среднем размере семьи, уровне доходов, урбанизации и другие показатели, необходимые для анализа социально-экономического и демографического положения, сложившегося в.

73 регионе накануне распада СССР. Существенным недостатком советской статистики является публикация большинства сведений в целом по республикам, что не позволяет исследовать ситуацию в этническом разрезе.

Ценность республиканской статистики74 заключается в том, что она является первоисточником для всех региональных и международных изданий, включая публикации Статкомитета СНГ. Однако, качество демографической статики в постсоветских государствах ЦАР резко упало, что, по словам C.B. Жукова, проявилось в «деградации статистики населения в Туркменистане» и ее недостаточной надежности в Казахстане и.

Таджикистане. Причем если в последних двух республиках статистические службы по мере поступления новых сведений вносили изменения в прежние оценки, то в Туркменистане никакой корректировки данных не проводилось.

В изданиях Статкомитета СНГ содержатся как общие данные по Содружеству, так и сведения по входящим в него странам, включая.

73 Демографический ежегодник 1990. М., 1990; Народное хозяйство СССР в 1990 г. Статистический ежегодник. М., 1991; Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический ежегодник. М., 1987. Население СССР 1973 (численность, состав и движение населения). Статистический сборник. М., 1975; Население СССР 1987. Статистический ежегодник. М., 1988; Население СССР 1988. Статистический ежегодник. М., 1989; Социальное развитие СССР. 1989. Статистический сборник. М., 1991; Социальное развитие СССР. Статистический сборник. М., 1990; Союзные республики. Основные экономические и социальные показатели. Статистический сборник. М., 1991.

74 Казахстан: 1991;2002 годы. Информационно-аналитический сборник. Алматы, 2002; Статистический ежегодник Казахстана. Алматы, 2002;2003; Кыргызстан в цифрах. Статистический сборник. Бишкек, 2004; Социальное развитие и уровень жизни населения в Узбекистане 2000. Статистический сборник. Ташкент, 2001; Национальный состав населения Республики Узбекистан /http://uzbekgateway.freenet.uz/duzdemog7. html (17.03.2003) — Статистический ежегодник Республики Таджикистан. Душанбе, 2001; 2004.

75 Жуков C.B., Резникова О. Б. Указ. соч. С. 31−32. государства Центральной Азии76. В контексте настоящего исследования наибольший интерес представляют данные о рождаемости, смертности, естественном приросте, миграциях, этническом составе, структуре отраслевой занятости и уровне урбанизации населения. Важным преимуществом публикаций Статкомитета СНГ является межстрановой характер статистики, делающий более корректным сравнительный анализ.

В международных статистических справочниках демографические, социальные и экономические показатели стран ЦАР вписаны в мировой контекст77, что позволяет уточнить и скорректировать картину, рисуемую республиканской статистикой и публикациями Статкомитета СНГ. Наиболее важными в международной статистике являются демографические показатели, сведения о размере ВВП и месте, занимаемом странами региона по данному критерию, а также распределение населения по уровню доходов.

Вторая группа включает данные опросов, которые содержат широкий набор социальных и этнических показателей, не затрагиваемых всеобщими переписями населения. В исследовании использованы данные выборочного.

— 70 обследования 1985 г. по уровню образования титульных этносов ЦАР, результаты этносоциологического опроса 1992 г., отражающие языковую ситуацию, причины эмиграции и этнопрофессиональные особенности.

76 Население и условия жизни в странах Содружества Независимых Государств. Статистический сборник. М., 2002; О демографической ситуации в странах Содружества // Статистика СНГ. 2001. Сент. № 17. С. 8−35- СНГ и ЕС: факты и цифры. М., 1995; Страны-члены Содружества Независимых Государств в 1991 г. Статистический ежегодник. М., 1992; Содружество Независимых Государств в 1999 г. Краткий справочник. М., 2000; Содружество Независимых государств в 2001 году. Статистический ежегодник. М., 2002,2004; Индексы физического объема валового внутреннего продукта (в постоянных ценах) // Межгосударственный статический комитет СНГ /http://www.cisstat.com/rus/index.htm (8.08.2006) — 10 лет Содружества Независимых Государств (1991;2000). Статистический сборник. М., 2001.

77 World Development Indicators 2001. World Bank. Wash., D.C., 2001; World Development Report 1999/2000.World Bank. N.Y., Wash, D. C, 2000; World Development Report 2000/2001.World Bank. N.Y., Wash, D. C, 2001; World Development Report 2005. World Bank. Wash, DC, 2005; World Population Data Sheet 2005. Of the Population Reference Bureau. Wash, D. C, 2005; World Urbanization Prospects. The 1999 Revision. U.N. Department of Economic and Social Affairs. N. Y, 2001; Страны мира. 2000. Статистический справочник ООН. М, 2001.

78 Итоги выборочного социально-демографического обследования населения 1985 г. // Вестник статистики. 1986. № 7. С. 67−79. населения Кыргызстана79, а также итоги опроса фонда «Общественное.

80 мнение" по этноязыковой структуре Казахстана, проведенного в 2002 г. .

К третьей группе относятся документы внутренней политики, которые включают нормативно-правовые акты и документы органов власти. Среди нормативно-правовых актов следует отметить конституции, законы о миграциях и государственных языках. Конституции, принятые в новых независимых странах Центральной Азии, отражают структуру органов государственной власти, а также статус русского и титульного языков81.

82 83.

В языковом законодательстве Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана84, на территории которых проживает большая часть славянского населения ЦАР, детально регламентированы статус и сферы применения русского и титульного языков. Законы «О миграциях» Казахстана85 и.

О/Г.

Кыргызстана — республик с самым высоким удельным весом некоренного населения — определяют правила эмиграции, статус и права переселенцев.

К нормативно-правовым актам примыкают документы органов власти.

Так, заключения комиссий по расследованию алма-атинских (1986 г.) и оо ферганских (1989 г.) событий интересны с точки зрения их официальной.

79 Русские в новом зарубежье: Итоги этносоциологического исследования в цифрах. М., 1996.

80 О русском языке // Фонд «Общественное мнение». Опрос населения. Отчет. 2002.11 авг. /http://bd.fom.ru/report/cat/frontier/countries/kazahtan/kt020307 (23.05.2006).

81 Конституция Республики Казахстан. Официальный текст по состоянию на 1 сентября 2001 г. Алматы, 2001; Конституция Кыргызской Республики. Принята 5 мая 1993 г., с изменениями и дополнениями от 10 февраля 1996 г. // Конституции государств-участников СНГ. М., 1999. С. 326−366- Конституция Республики Таджикистан. Принята 6 ноября 1994 г. // Там же. С. 497−522- Конституция Республики Узбекистан. Принята 8 декабря 1991 года, с изменениями и дополнениями от 28 декабря 1993 года//Там же. С. 595−626- Конституция Туркменистана. Принята 18 мая 1992 г., с изменениями и дополнениями от 27 декабря 1995 г. //Там же. С. 553−578.

82 Закон Республики Казахстан «О языках в Республике Казахстан» от 11 июля 1997 года // Казахстанская правда. 1997. 15 июля.

83 Закон об официальном языке Кыргызской Республики. Принят Законодательным собранием Жогорку Кенеша Кыргызской Республики 25 мая 2000 г. // Ассамблея народов Кыргызстана /http://www.assamblea.kg/normadockrl.htm (23.05.2006).

84 Закон Республики Узбекистан «О введении узбекского алфавита, основанного на латинской графике». Принят 2 сентября 1993 г. на тринадцатой сессии Верховного Совета Республики Узбекистан двенадцатого созыва. Ташкент, 1993.

85 Закон Республики Казахстан «О миграции населения» от 13 декабря 1997 года // Государство и антропоток /http://antropotok.archipelag.ru/text/ а081 .htm (22.05.2005).

86 Закон Кыргызской Республики «О внешней миграции» от 17 июля 2000 года // Государство и антропоток /http://antropotok.archipelag.ru/text/a078.htm (22.05.2005).

87 Выводы и предложения комиссии Президиума Верховного Совета Казахской ССР по окончательной оценке обстоятельств, связанных с событиями в городе Алма-Ате 17−18 декабря 1986 года // Алма-Ата 1986 Декабрь. Книга-хроника /http://jeltoksan.narod.ru/vyvody.html (19.05.2006).

88 Из записки комиссии ЦК КП Узбекистана о причинах событий в Ферганской области // Известия ЦК КПСС. 1989. № 10. С. 94−96. оценки. Ценную информацию содержат документы Министерства иностранных дел (МИД) России, отражающие положение русского.

О Q населения, языка и культуры в Кыргызстане, Узбекистане и Туркменистане. В докладах исследовательской службы Конгресса содержится обзор вооруженных конфликтов, общественно-политической и экономической ситуации в странах ЦАР, а также оценка ее значения для интересов США90.

Четвертую группу источников составляют материалы российской и региональной периодической печати, на страницах которой публиковались заметки, статьи и обзоры, отражающие развитие общественно-политической и социально-экономической ситуации в республиках Центральной Азии.

Среди региональных газет использовались материалы таких изданий, как «Панорама», «Казахстанская правда», «Деловая неделя», «Время по Гринвичу, «Новое поколение», «Ковчег», «451 по Фаренгейту», «Экспресс К» (Казахстан), «Вечерний Бишкек», «Слово Кыргызстана», «Res Publica» (Кыргызстан), «Чароги Руз» (Таджикистан), «Новости Узбекистана» и «Нейтральный Туркменистан», связанные с освещением общественно-политической, экономической, этнической и миграционной проблематики. Более широкое использование казахстанских и кыргызстанских газет связано с наличием в этих республиках большого числа периодических изданий, относительной свободы прессы и многочисленной славянской общины.

Среди российских газет наиболее часто использовались материалы «Независимой газеты», «Ведомостей» и «Коммерсанта». Будучи общественно-политическим изданием, «Независимая газета» регулярно публиковала материалы о политической ситуации в странах ЦАР. «Ведомости» и «Коммерсант», являющиеся деловыми изданиями, освещали экономическую тематику и основные события политической жизни. В.

89 О положении соотечественников и статусе русского языка в Узбекистане (справочная информация). Третий департамент стран СНГ МИД Российской Федерации. 2002. 12 дек. Положение соотечественников (справочная информация). Третий департамент стран СНГ. МИД Российской Федерации. 2001. 17 апр.- 2002. 5 дек.- Русский язык в мире. Доклад Министерства иностранных дел Российской Федерации. M., 2002.

90 Central Asia: Regional Development and Implications for the U.S. Interests. Congressional Research Service Issue Brief for Congress. 2004. November, 12. Central Asia’s Security: Issues and Implications for the U.S. Interests. Congressional Research Service Report for Congress. 2005. January 7. качестве источника фактической информации использовались отдельные материалы «Правды», «Известий», «Комсомольской правды» и «Российской газеты», посвященные важным внешнеи внутриполитическим событиям.

К пятой группе относятся мемуары и интервью, на содержание которых большое влияние оказывают личные взгляды автора. Среди источников мемуарного типа следует отметить воспоминания С.Н. Абашина91, находившегося в Ферганской долине во время событий 1989 г., и.

92 заметки журналиста И. Ротаря, написанные по итогам командировок в «горячие точки», включая Таджикистан периода гражданской войны. Использование интервью и выступлений официальных и оппозиционных деятелей позволяет осветить политическую и экономическую ситуацию в государствах региона с разных точек зрения, сравнивая позиции сторон93.

Методологической основой исследования является принцип историзма, предполагающий рассмотрение этносоциальных проблем государств Центральной Азии в соответствии с конкретно-историческими условиями, в которых происходило их становление под воздействием экономических, политических и культурных изменений в жизни общества. Многоплановость избранной темы предопределила междисциплинарный характер исследования, выполненного на стыке истории, демографии и этнологии.

Включение в объект исследования пяти государств обусловило активное использование компаративных методов. В рамках их использования сопоставления ведутся как между странами региона, так и с другими государствами СНГ, что позволяет показать специфику этносоциальных проблем республик ЦАР. Специфика исследования, во многом основанного на анализе статистических данных, обусловила.

91 Абашин С. Н. На разломе «южной дуги» (из блокнота этнографа) // Вестник Евразии. 2000. № 2. С. 108 128.

92 Ротарь И. Пылающие обломки империй. Заметки фронтового корреспондента. М., 2001.

93 Худойбердыев М. Я еще вернусь! // Чароги руз. 1999. № 1 (97) — Кулиев А. «Ниязов занимается наркобизнесом» // Консерватор. 2003. 18 апр.- Оразов X. «Ниязов не уйдет, он будет держаться до последнего» // Коммерсант. 2003. 7 июляФомин А. «Люди третьего сорта» // Консерватор. 2003. 14 фев.- Бакиев К. «Нам надо было принимать политическое решение» (Из выступления в здании Жогорку Кенеша KP 28 марта 2005 г.) // Res Publica. 2005. 30 мартаОтунбаева Р. «Мы хотели, чтобы киргизская революция была красивой» // Res Publica. 2005. 30 марта. применение количественных методов, позволяющих анализировать статику и динамику демографических, социальных и экономических процессов.

В диссертации осуществлено комплексное исследование таких этносоциальных проблем становления новых независимых государств Центральной Азии, как формирование клановых авторитарных режимов, социальные последствия экономического кризиса, изменение этноконфессиональной и этноязыковой ситуации. Сравнительный анализ трансформации этноконфессиональной структуры и этноязыковой ситуации в странах региона на данном историческом отрезке времени осуществлен впервые. Исследование основано на оригинальных источниках, большинство которых (данные переписей населения, региональной прессы, документы МИД России и Конгресса США) впервые введено в научный оборот.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В течение советского периода среди коренного населения Средней Азии и Казахстана произошли важные этносоциальные изменения. Национально-государственное размежевание привело к закреплению за титульными этносами территорий, которые стали восприниматься ими в качестве «своих». В 1970;е — 1980;е гг. проявились результаты политики коренизации, направленной на приоритетную подготовку и трудоустройство национальных кадров. Следствием формирования интеллигенции являлся рост национального самосознания, а протекционистской кадровой политики — преобладание титульных этносов в партийно-государственном аппарате.

К моменту обретения независимости республики Средней Азии и Казахстан располагали законодательно закрепленными за ними территориями, численно доминировавшим титульным населением, квазигосударственными структурами и этническими элитами, способными взять на себя управление государством. В условиях дезинтеграции Советского Союза наличие базовых государственных институтов обеспечило быстрый переход власти в руки республиканских элит, легитимность которых стала строиться на идее формирования национального государства.

Распад СССР привел к обретению бывшими союзными республиками исторической субъектности. Став независимыми, страны Центральной Азии получили возможность самостоятельно определять курс своего политического, экономического и культурного развития. В то же время, становление национальных государств осложнялось рядом трудностей, связанных с дуальным характером этносоциальной структуры, нечеткостью этнических ареалов, полиэтничным и поликонфессиональным составом населения, финансово-экономической зависимостью от бывшей метрополии.

Несмотря на длительный период советской модернизации, этносоциальная структура республик региона оставалась дуальной. Если некоренное население было занято преимущественно в индустриальных отраслях экономики, то коренное — в сельском хозяйстве и торговле. Некоренные этносы проживали в основном в городах, а коренные — в сельской местности. Коренное население, сохранившее традиционные социальные структуры, находилось под сильным влиянием традиционной мусульманской, а некоренное — секуляризированной европейской культуры.

В постсоветский период некоренное население региона было почти полностью вытеснено из органов власти. К концу 1990;х гг. большинство ключевых государственных постов было сосредоточено в руках старшего жуза в Казахстане, ташкентско-самаркандского клана в Узбекистане, кулябцев в Таджикистане, представителей северных регионов в Кыргызстане и текинцев в Туркменистане. Межклановый характер политической борьбы являлся постоянным фактором общественно-политической нестабильности.

В результате социально-экономического кризиса страны ЦАР были отброшены на несколько десятилетий назад. К середине 1990;х гг. по уровню экономического развития Казахстан и Кыргызстан вернулись к началу 1980;х, а Таджикистан — к началу 1970;х гг. К концу десятилетия уровень урбанизации Таджикистана, Туркменистана и Кыргызстана соответствовал показателям конца 1950;х, Узбекистана — конца 1970;х гг. Увеличение абсолютной и относительной численности сельского населения, среди которого были сильнее укоренены традиционные институты, ценности и нормы поведения, способствовало усилению регрессивных тенденций.

Депопуляция и массовая эмиграция некоренного в сочетании с относительно высокими темпами естественного прироста коренного населения привели к значительному изменению этноконфессиональной структуры. В течение первого десятилетия независимости численность русских в государствах ЦАР сократилась в 1,3 — 5,7 раза, а титульных этносов — увеличилась в 1,2 — 1,5 раза. К концу 1990;х гг. наиболее многочисленная русская община сохранилась в Казахстане (4,5 млн.), за которым следовали Узбекистан (около 1,2 млн.), Кыргызстан (0,6 млн.),.

Туркменистан (100−200 тыс.) и Таджикистан (68 тыс.), где некоренное население в результате гражданской войны сократилась до минимума.

Этноконфессиональная структура суверенных государств ЦАР быстро менялась в пользу коренных мусульманских этносов. Тенденция возрастания этноконфессиональной однородности населения наметилась еще в 1960;е -1980;е гг., однако после обретения независимости она значительно усилилась. К концу 1990;х гг. на долю титульного этноса приходилось более ½ жителей Казахстана, около 2/3 — Кыргызстана и более ¾ -Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана. Удельный вес этнических мусульман, составлявших более 60% населения Казахстана, 80%> -Кыргызстана и 90% - других государств ЦАР, был еще более значительным.

В постсоветских государствах Центральной Азии ухудшилось положение русского языка, имевшее в каждой республике свои особенности. Если в Казахстане и Кыргызстане он являлся официальным, то в Таджикистане — языком межнационального общения, а в Узбекистане и Туркменистане не имел определенного статуса. Сфера применения русского языка в системе образования и средствах массовой информации заметно сузилась, однако изменить этноязыковую ситуацию в сжатые роки оказалось невозможным, вследствие чего его востребованность вновь стала возрастать.

Суммируя тенденции этносоциальной трансформации суверенных государств Центральной Азии, можно заключить, что в политической сфере для них было характерно формирование клановых авторитарных режимов, в социально-экономической — деиндустриализация и деурбанизация, в этноконфессиональной — увеличение абсолютной и относительной численности коренного мусульманского населения, в этноязыковойсужение области применения русского языка. Общее направление этих процессов можно охарактеризовать как традиционализацию, ставшую одним из главных векторов социальной эволюции региона после распада СССР.

В республиках Средней Азии традиционализация способствовала дальнейшему росту аграрного перенаселения и, как следствие, социальной и межэтнической напряженности. О нарастании кризисных тенденций свидетельствовали гражданская война 1992;1997 гг. в Таджикистане, вторжение в 1999 и 2000 гг. исламистских военных формирований в Кыргызстан и Узбекистан, падение в марте 2005 г. режима А. Акаева и беспорядки мая-июня 2005 г. в Андижане. Отсутствие видимых предпосылок для модернизации экономики позволяет предположить, что в Узбекистане, Таджикистане и Кыргызстане, ситуация будет развиваться по пути усиления слаборазвитости и общественно-политической нестабильности, а Казахстан и Туркменистан, обладающие низкой плотностью населения и весомым экономическим потенциалом, имеют больше шансов на устойчивое развитие.