Корейский вопрос в политике России на Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX вв

В столетие, прошедшее со времени начала русско-японской войны, исследователями этого конфликта была создана солидная историография, в которой, однако почти не присутствует Корея. В какой-то степени это можно объяснить тем фактом, что участники войны — и Япония, и Россия стремились рассматривать «страну утренней свежести» скорее в качестве объекта своей политики, а не самостоятельного субъекта международных отношений, тем более, что по окончании войны Корея быстро превратилась в японский протекторат, а фактически в колонию Японии. События конца XIXначала XX веков имели весьма важное значение для истории Кореи, что, на мой взгляд, полностью оправдывает возможность и необходимость изучения по корейскому вопросу1.

Актуальность исследования.

Изучение корейского вопроса в политике России на Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX вв. позволяет существенно.

1 Русско-японская война 1904;1905. Взгляд через столетие. Международный исторический сборник под редакцией О. Р. Айрапетова. М. 2004. С. 214. расширить научные знания о характере взаимодействия элементов государственного механизма самодержавия, оказать влияние на развитие отношений между Россией и Кореей.

Исследование по этой теме имеет политический интерес, а актуальность темы, выбранной для исследования, обусловлена следующим:

Во-первых, различные группы в высшем руководстве России в корейском и маньчжурском вопросах играли огромную роль. Научное изучение их внешней деятельности позволяет найти связь времен и сделать исторические выводы, необходимые на современном этапе. И исследование влияния крупных государственных деятелей на внешнюю политику имеет большое значение для оценки работы современных руководителей.

Во-вторых, исследование данной проблемы нередко субъективно, и всегда оно находилось под влиянием настроений той или иной исторической эпохи. Объективное исследование позволяет глубже уяснить деятельность видных государственных деятелей России, сущность и характер исторических процессов. Необходим более взвешенный подход к изучению исторического периода конца XIX — начала XX веков, роли в нем различных групп.

В-третьих, анализ положительных и отрицательных результатов внешней политики рассматриваемого периода имеет важное значение при наличии в отношениях России с Кореей и Китаем территориальных и пограничных проблем. И исторический опыт в данном вопросе будет полезным для нового поколения деятелей внешней политики, направленной на укрепление мира и сотрудничества между Кореей и Россией на современном этапе мирового развития.

В-четвёртых, в 1989 г. Россия и Южная Корея заключили договор о внешних отношениях, а Северная Корея с Россией заключила аналогичный договор уже в 1945 году. Однако российская и корейская империи, которые. установили дипломатические отношения в 1884 году, имели долгую историю. Этот факт обуславливает необходимость освещения корейско-русских отношений нового времени для объяснения современных отношений между Кореей и Россией.

В-пятых, изучение этой темы важно для Кореи, так как сейчас.

Россия имеет дипломатические отношения как с северной, так и с южной Кореей. Эта ситуация ставит вопрос о генезисе разделения Кореи. Большинство исследований фокусируется на разделе по 38-ой параллели между СССР и США после второй мировой войны. Но между Россией и Японией уже были переговоры по вопросу о разделе Кореи в конце XIX — начале XX веков. Поэтому автор обращает внимание на генезис раздела через дипломатические отношения данного периода.

Цели и задачи исследования.

Целью данной диссертационной работы является исследование корейско-русских отношений и корейского вопроса в политике России на Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX вв.

Для реализации указанных целей автор стремится к решению следующих задач:

— Выяснить суть политики России на Дальнем Востоке: была ли это колониальная политика или политика сохранения существующего положения.

— Рассмотреть вопрос об инициаторах колониального состязания на Дальнем Востоке между Россией и Японией.

— Выяснить инициаторов политики России на Дальнем Востоке, и проанализировать процесс изменения внешнеполитических задач России на Дальнем Востоке.

Изучить процесс формирования императорской и бюрократической групп в высшем руководстве Россиийкой империи.

— Раскрыть взгляды и деятельность на дальневосточном направлении великого князя Александра Михайловича, статс-секретаря A.M. Безобразова, военного министра А. Н. Куропаткина, министра финансов С. Ю. Витте.

— Выявить происхождение планов переезда корейского короля Коджона из двора в русскую миссию в 1896 г.

— Дать ответ на вопрос, действительно ли правительство России одобрило, переезд Коджона в русскую миссию и отправило ли военный корабль в порт Чемульпо.

— Проанализировать значение протокола, подписанного в Москве 9 июня 1896 года, между Россией и Японией (Московский протокол).

— Определить инициатора приглашения или отправления русских военных инструкторов в Корею в 1896 г.

— Изучить вопрос о существовании в Корее общей программы развития армии после 1896 г.

Научная новизна.

Новизна диссертационного исследования состоит в том, оно является одной из первых попыток воссоздать полную картину деятельности русских военных инструкторов в Корее, представить формирование императорской и бюрократической групп в российском руководстве на рубеже XIX — XX веков и комплексно раскрыть круг мыслей и деятельность великого князя Александра Михайловича, A.M. Безобразова в области политики на Дальнем Востоке.

Работа представляет собой первую попытку всестороннего изучения планов и деятельности Ли Бом-Джина и А. Н. Шпейера для обеспечения переезда короля в русскую миссию. Автор впервые обращает внимание на политическую группу вокруг Коджона, ставившую целью переезд короля в русскую миссию.

Впервые в научный оборот введены архивные документы о совещании в Порт-Артуре (1−11 июля 1903 г.). В историографии нет специальных трудов, посвященных совещанию в Порт-Артуре, и в имеющихся работах по данному совещанию коротко обозначено его общее содержание, но отсутствует его подробное рассмотрение и анализ.

Степень изученности проблемы.

Процесс исследования российской историографии по корейскому вопросу в рубеже XIX — XX веков можно условно разделить на три этапа:^{Дореволюционную} историографию (до 1917 г.), 2) советскую историографию (до 1991 г.), 3) современную российскую историографию (после 1991 г.).

Что касается дореволюционной историографии, то необходимо учитывать, что интерес к корейской проблеме возник в связи с японо-китайской войной 1894−1895 гг. После войны российские офицеры, писатели и ученые путешествовали по Маньчжурии и Корее для.

•у.

Азбелов И. П. Япония и Корея. М. 1895- Ржевуссский. Японско-китайская война (1894−1895). СПб. 1895- Симанский П. Н. Японско-китайская война 18 941 895 гг. СПб. 1895- Покотилов Д. Д. Корея и японо-китайское столкновение. СПб. 1895- Япония и Корея. Историческая справка//Русский вестник. X X ХУЛ. № 6. 1895. у собирания информации. До и после русско-японской войны 19 041 905 гг. интерес к Корее сравнительно стал проявляться с особой силой4. В целом можно отметить, что в дореволюционный период были накоплены и подобраны фактические материалы, в основном общеописательного характера.

В начале XX в. появилась работа энциклопедического характера.

3 Стрельбицикий И. И. Из Хунчуна в Мукден и обратно по склонам Чан-Бай-Шаньского хребта. Отчет в семимесячном путешествии по Маньчжурии и Корее в 1895—1896 гг. СПб. 1897- Лубенцов А. Г. Хамкиенская и Пхиенанская провинции Кореи. Хабаровск. 1897- Карнеев и Михайлов, Поездка генерального штаба полковника Карнеева и поручика Михайлова по южной Корее в 1895—1896 гг.//Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. СПб. 1901; Гарин-Михайловский Н. Г. По Корее, Манчжурии и Ляодунскому полуострову. СПб. 1904.

4 Черкунова Н. Великий океан. Япония и Корея как арена современных событий. Киев. 1904; Сувиров. Корея. Страна и её история последнего времени. СПб. 1904; Япония и Корея. Очерки стран и народов. СПб. 1904; Справочное исследование о Японии, Кореи, Манчжурии. СПб. 1904; Байков А. Военно-топографический и статистический очерк Северной Кореи. СПб. 1904; Афанасьев. Современное состояние вооруженных сил Кореи//Известия Восточного института. Т. П. Владивосток. 1904; Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. СПб. 1904; Федорова И. М. Дальний Восток. Япония, Корея, Манчжурия. СПб. 1904; Россов П. Национальное самосознание корейцев. СПб. 1906; Россов П. Очерк состояния Кореи в конце 1905 г. и начале 1906 г. Харбин. 1906; Серошевский В. Корея. СПб. 1909; Песоцкий В. Д. Корея накануне аннексии. Император и его двор. Хабаровск. 1910. После её аннексия Японией в 1910 г появились работы об экономическом положении Корей и внешней политике России (Кюнер Н. В. Новейшая история стран Дальнего Востока. Владивосток. 1910; Кюнер Н. В. Статистическо-географический очерк Кореи. Владивосток. 1913; Кюнер Н. В. Сношения России с по истории Кореи. В труде «Описание Кореи» была поставлена задача представить полный свод имеющихся о Корее сведений и этим дать возможность лицам, интересующимся этой страной, ознакомиться с ними без большой затраты труда и времени. Заведование составлением этого труда было сначала возложено директором канцелярии министра финансов на бывшего делопроизводителя этой канцелярии Д.М. Позднеева5.

Важный труд по внешней и военной, экономической политике России на Дальнем Востоке в преддверии русско-японской войны содержатся в работе, составленном в 1910 году Генеральным штабом генерал-майором П. Н. Симанским. Эта книга была опубликована в трёх частях: 1) Борьба России с Японией в Корее. 2) Борьба России с Японией в Китае. 3) Последний год перед войной6. Хотя Симанский.

Дальним Востоком. Владивосток. 1914).

5 Описание Кореи. Составлено в канцелярии министерства финансов. 1900. СПб. С. XVI.

6 События на Дальнем Востоке, предшествовавшие русско-японской войне (1891−1903). Составил генерал-майор П. Н. Симанский. Издание Военно-Исторической Комиссии, бывшей под председательством Генерального Штаба Генерал-майора В. И. Гурко. 4.1−3. СПб. 1910(Далее: Симанский П. Н. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие русско-японской войне (1891−1903)//Россия и Япония на заре 20 столетия. Второе издание. М. 1994). П. Н. Симанский был отпечатан в составил обширную подборку документов по этой теме, здесь отсутствует анализ и оценка русской внешней политики.

Советская историография началась с более тщательного изучения внешней политики России в Корее и взаимоотношений двух стран. Наиболее дискуссионными являлось следующие вопросы в исследованиях ученых: 1) Что представляла собой политика России на Дальнем Востоке (1895−1904): была ли это колониальная политика7 о или политика сохранения существующего положения? 2) Политика секретном отделе военной типографии в количестве семи экземпляров (Авдеев.

B.А. секреты русско-японской войны//Военно-исторический журнал. 1993. № 9. СС.88−89).

7 Романов Б. А. Россия в Манчжурии 1892−1906. J1. 1928. С. IVРоманов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895−1907. M.-J1. 1947.

C.6- Ананьич Б. В. Из истории империализма в России: Русское самодержавие и внешние займы в 1898—1902 гг. М.-Л. 1959. С.294- Игнатьев А. В. С.Ю. Витте-дипломат. М. 1989. СС.62−63.

8 Нарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860−1895. М. 1956. С. 822- Пак Б. Д. Россия и Корея. М. 1979. С. 236. В некоторых работах, особенно американских авторов, утверждался тезис о политике сохранения существующего положения в действиях России на Дальнем BocTOKe (Malozemoff A. Russian Far Eastern Policy 1881−1904. California. 1958. PP.222−224, 317−320- Lensen G.L. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria, 1884−1899. Volume 2. Florida. 1982. PP.840−841, 852−854). О современной американской историографии по дальневосточному вопросу см.: Peter Duus. The Abacus and the Sword. The Japanese Penetration of Korea, 1895−1910. California. 1995; David Schimmelpenninck Van Der Oye. Toward the Rising Sun. Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan. Illinois. 2001; Andre какой страны стала причиной обострения колониальной борьбы на Дальнем Востоке: России9 или Японии и других держав10? 3) Кто являлся инициатором политики России на Дальнем Востоке11?

Империалистические противоречия и внешняя политика России в Дальнем Востоке получили освещение в ряде крупных работ еще в 2030;х годах XX в. Необходимо отметить, что в целом в тот период советская историография развивалась благодаря изданию.

Schmid. Korea Between Empires, 1895−1919. New York. 2002.

9 Романов Б. А. Указ.соч. 1928, С. IVГальперин A.JI. Англо-японский союз: 19 021 921 гг. М. 1947. С.418- Бовыкин В. И. Очерки истории внешней политики России, конец 19 века-1917 год. М. 1960. С.18- Ананьич Б. В. Указ.соч. 1959. С. 294.

10 Аварии В. Я. Империализм в Манчжурии. М. 1931. С.26- Нарочницкий A. J1. Обострение борьбы за раздел мира между капиталистическими странами на Дальнем Востоке (1871−1898 гг.)//Международные отношения на Дальнем Востоке. Т. 1.М. 1973. С.З.

11 Начало Романов утверждал борьбу между Витте и Безобразом (Романов Б. А. Указ.соч. 1928. С.22). Потом он дополнил его мнение конфликтом между «Безобразовской шайкой и Триумвиратом (Витте-Ламздорф-Куропаткин)» (Романов Б. А. Указ.соч. 1947. С.96). Аварии утверждал, что 1) Витте в основном несомненно стремился проводить линию желательную для русского промышленного и банковского капитала. 2) к патриотической линии тесно примыкала часть промышленного капитала, представлявшая военную промышленность и военное судостроение (Аварин В. Я. Указ.соч. 1931. С.35). Разногласия были о том, по мнению Нарочницкого, что как лучше действовать между военными кругами и Витте (Нарочницкий А. Л. Указ.соч. С. 180). Игнатьев утверждал, в русское лесопромышленное товарищество вошли влиятельные придворные и представители родовитой аристократии по выбору царя, а также «Безобразовцы» (А.В.Игнатьев. Указ.соч. СС. 170−171). воспоминаний С. Ю. Витте и дневника А. Н. Куропаткина.

Б.А. Романов одним из первых положил объективность в основу изучения русских архивных материалов. В его монографии рассматривалась политика России в Манчжурии и Корее. Он утверждал, что активная политика самодержавия в 90-х и в начале 1900;х гг. была направлена преимущественно на Манчжурию и сыграла решающую роль в развитии русско-японского конфликта, содействовала сложению международной конъюнктуры12.

В более широком аспекте написан был труд В. Я. Аварина о борьбе империализма за Маньчжурский плацдарм. Он считал, что, вытеснив с материка Японию, царизм сам стремился к эксплуатации Маньчжурии. Вкладывая громадные средства в этот регион, император, по мнению Аварина, начал создавать все возможности легкой наживы для заинтересованной в подобной политике кучки эксплуататоров13.

В труде А. Л. Гальперина впервые в советской историографии была вскрыта цель англо-японского союза, заключавшаяся в следующем: Англия поощряла японскую агрессию, ибо этим путём.

12 Романов Б. А. Россия в Маньчжурии (1892−1906). Л. 1928. С.VI. она пыталась остановить более опасную для себя агрессию царской России. Более того, по мнению Гальперина, Англия объясняла свою политику непротивления японской агрессии слабостью своих вооружённых сил на Дальнем Востоке и невозможностью вести войну одновременно в Европе, Африке и на Дальнем Востоке14.

В конце 1940;х в монографии Б. А. Романова было дополнено исследование по внешней политике России и других держав на Дальнем Востоке. Романов осветил дальневосточную политику России и показал, как к русско-японской войне толкали царское правительство крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои помещиков. Он раскрывал планомерный захватнический характер политики японского империализма. К моменту портсмутской мирной конференции Англия и Германия, по мнению Романова, направили свои усилия на прекращение войны из страха перед возможной победой революции в России и чрезмерным усилением Японии15.

13 Аварии В .Я. Указ.соч. СС.4,26.

14 Глальперин А.Л. М. Указ.соч. СС.418−419.

15 Романов Б. А. Указ.соч. 1947. СС.6−7.

Необходимо отметить исследование, посвященное развитию отношений между Россией и Кореей в конце XIX в. В. П. Нихамин, который ссылался на архивные документы, описал политику России и Японии в Корее, в том числе затронул и вопрос переезда Коджона в русскую миссию 16. В 1950;60-х годах значительным вкладом в исследование истории корейского вопроса стали работы, посвященные социальному развитию Кореи и колониальному поглощению Кореи Японией17.

В 1970;х годах особый вклад в исследование проблемы по Маньчжурии и Корее внес А. Л. Нарочницкий своей работой «Международные отношения на Дальнем Востоке». В книге рассматривался колониальный характер проникновения западных держав и Японии на Дальний Восток. Большое внимание в книге уделялось тому времени, когда империалистические державы вели ожесточенную борьбу за захват территорий на Дальнем Востоке, за.

16 Нихамин В. П. Русско-японские отношения и Корея 1894−1898 гг. М. 1948.

17 Тягай Г. Д. Крестьянское восстание в Корее. 1893−1895. М. 1953; Тягай Г. Д. Народное движение в Корее во второй половине 19 в. М. 1958; Тягай Г. Д. Очерк истории Кореи во второй половине 19 в. М. 1960; Шипаев В. И. Колониальное закабаление Кореи японским империализмом (1895−1917). М. 1964.

раздел и передел мира .

Необходимо отметить, что Б. Д. Пак в одном из наиболее значительных исследований по данной проблеме положил принцип объективности в основу изучения архивных и документальных источников. Б. Д. Пак утверждал, что Россия из-за своей военной и экономической слабости на дальневосточных рубежах была заинтересована в сохранении независимости Кореи и не стремилась к территориальному расширению в сторону корейского полуострова19.

В монографии Б. В. Ананьича были проанализированы особенности финансовой политики самодержавия на рубеже XIXXX вв. и её влияние как на внешнюю, так и на внутреннюю политику русского императорского правительства. Книга Ананьича существенно дополняла данные, приведенные в упоминавшемся исследовании Романова, и вместе проводившаяся под покровительством министерства финансов экономическая экспансия на восточных.

18 Нарочницкий A. JI. Указ.соч. С.З.

19 Пак Б. Д. Указ.соч. 1979. С. 17. Пак считал, что в 1898—1905 гг. Россия предпринимала попытки экономической экспансии в Корее, но одновременно проявляла готовность пойти на уступки Японии в корейских делах, чтобы избежать военного столкновения (Пак Б. Д. Указ.соч. 1979. С.236). окраинах России способствовала обострению англо-русских и русскояпонских противоречий и ускорила возникновение русско-японской.

ВОИНЫ .

В конце 1980;ых одной из первых подробных работ была книга А. В. Игнатьева о С. Ю. Витте, в которой рассматриваются его взгляды на задачи русской политики в Корее. Наряду с ней автор подробно рассматривает экономическую политику С. Ю. Витте, его план приобретения в качестве незамерзающего порта для КВЖД Ы-жу в.

21 устье р. Ялу .

Интерес к корейской проблеме опять возник в связи с тем, что СССР и Южная Корея заключили договор о внешних отношениях в 1989 году. После развала Советского Союза Россия приступила к расширению своих отношений с Южной Кореей.

В современной российской историографии снова возникает спор о политике России на Дальнем Востоке: была ли это колониальная политика или политика сохранения существующего положения. В труде Чой Док Кю получила освещение военно-морская программа.

20 Ананьич Б. В. Россия и международный капитал. J1. 1970. СС. З, 294.

России на Дальнем Востоке. В ней рассматривался корейский аспект российской политики накануне русско-японской войны. Он утверждал, что хотя дальневосточная экспансия России была начата с целью завоевания рынков сбыта для русских товаров, в конечном счете она стимулировала развитие военной промышленности, в частности усиление. Тихоокеанского флота и подтолкнула Россию к гонке вооружений22.

Однако, освещая столкновение политических и экономических интересов России и Японии до и после русско-японской войны, Пак Чон Хё считал, что для царской России главная задача на Дальнем Востоке состояла в обеспечении безопасности своих рубежей, в частности путем укрепления политического и экономического влияния в Корее и Китае23. Также рассматривая дипломатическую историю российско-корейских отношений до и после японо-китайской войны, в монографии Б. Б. Пак, основанной на архивном материале, была показана борьба российской дипломатии против экспансионистской.

21 Игнатьев А. В. Указ.соч. СС.62−64.

22 Чой Док Кю. Россия в Корее: 1893−1905 гг. М. 1996. СС.6,149.

23 Пак Чон Хё. Русско-японская война 1904;1905 гг. и Корея. М. 1997. С. 257. политики Японии на корейском полуострове и за сохранение статуса независимого корейского государства24.

В конце 20 — начале 21 в. больше внимание уделялось внешней политике и военной политике России, государственным персоналиям, деятельность которых тесно связана с историей Дальнего Востока, в связи с тем, что 100 лет назад была русско-японская война25.

24 Пак Б.Б.- Российская дипломатия и Корея. М. 2004. СС.225−227. В некоторых работах, утверждалось сохранение независимости Кореи о политике России на Дальнем Востоке (Ким Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884—1904 гг. Диссертация кандидата исторических наук. М. 2000. С.253- Пискулова Ю. Е. Российско-корейские отношения в середине 19 — начале 20 в. М. 2004. СС.94−95.

25 История внешней политики России. Конце 19 — начало 20 века. М. 1997; Федорченко В. П. Государственная и военно-политическая деятельность С. Ю. Витте (1892−1906 гг.). Диссертация кандидата исторических наук. М. 1997; Кряжев Ю. Н. Военно-политическая деятельность Николая II Романова. Диссертация кандидата исторических наук. Курган. 1997; Гладких С. А. Русский военно-морской флот на Дальнем Востоке (1895−1904 гг.). Диссертация кандидата исторических наук. Сыктывкар. 1999; Юрий A.M. Военная политика России на Дальнем Востоке в конце 19 — начале 20 веков. Диссертация кандидата исторических наук. М. 2001; Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802−2002. Т.1. М. 2002; Чистый А. В. Морская политика Российской империи на Дальнем Востоке во второй половине 19 в. Диссертация кандидата исторических наук. СПб. 2002; Боханов А. Н. Россия на мировой арене//Россия в начале 20 века. М. 2002; Сапрыкин Р. В. А. Н. Куропаткин: Жизнь. Деятельность. Личность (1848−1925гг.). Диссертация кандидата исторических наук. Саратов. 2003; Субботин Ю. Ф. А. Н. Куропаткин и Дальневосточный конфликт//Россия: международные положение и военный потенциал в середине 19 — начале 20 века. М. 2003; Добычина Е. В. Внешняя разведка России на Дальнем Востоке 1895−1904.

В начале XX в., по мнению исследователей в современной российской историографии, значительное влияние на дальневосточную политику стали оказывать С. Ю. Витте, A.M. Безобразов и Николай II. Что касается группы придворных, настаивавших на необходимости наступательных действий по отношению к Маньчжурии и Корее, по мнению многих исследователей, то ведущую роль в этой группе, в которую входили Александр Михайлович, И.И. Воронцов-Дашков, Ф. Ф. Юсупов, В.М.

Л/Г.

Вонлярлярский, Н. П. Балашов, A.M. Абаза, играл А. М. Безобразов. гг. Диссертация кандидата исторических наук. М. 2003.

26 Игнатьев и Мелихов считал, что к характерному разнобою в деятельности ведомств добавилось на рубеже веков влияние неправительственной, но близкой к придворным кругам и пользовавшейся симпатией самодержца безобразовской клики. Возросла также личная роль Николая II, более склонявшегося к «решительному методу» (Игнатьев А.В. и Мелихов Г. В. Дальний восток в планах и политике России. Происхождение русско-японской войны//История внешней политики России. Конце 19 — начало 20 века. М. 1997. С. 162). Юрий утверждал, что в начале 20 в. между царём и министром финансов возникли разногласия во взглядах на способы осуществления политики на Дальнем Востоке (Юрий A.M. Указ.соч. СС.162−163). Боханов считал, что в правящих кругах России относительно дальневосточной политики отчетливо обозначились две тенденции, две партии: к первой, условно называемой «партией силы», принадлежали Е. И. Алексеев, В. К. Плеве, Александр Михайловичвторое направление, «партию голубей», олицетворяли М. Н. Муравьев и В. Н. Ламздорф, С. Ю. Витте (Боханов А. Н. Указ.соч. СС. ЗЗ 1−332). Сапрыкин утверждал, что Куропаткин выступил в союзе с Витте и Ламздорофм против А. М. Безобразова и его.

Тем не менее, до сих пор предыдущие исследования не обращают достаточного внимания на оформление императорской и бюрократической групп в российском руководстве на рубеже XIXXX вв. Более того, они недостаточно исследовали политику различных групп в высшем руководстве России по дальневосточному вопросу. Особенно в современной российской историографии не получили комплексного освещения мысли и деятельность великого князи Александра Михайловича, A.M. Безобразова, С. Ю. Витте, А. Н. Куропаткина по корейскому и маньчжурскому вопросам.

Предыдущие исследования утверждали, что в этот период разногласия в правящих верхах империи и борьба императорской фамилии за свои привилегии сыграли не последнюю роль в развязывании военных действий 27. Однако они не обращали внимание на процессы политических перемен в дальневосточном вопросе. После заключения англо-японского союза в январе 1902 г. сторонников (Сапрыкин Р. В. Указ.соч. С.207).

27 Гладких С. А. Указ.соч. СС.197−198- Рыбачеиок И. С. Дипломатическое ведомство и российская дипломатия от берлинского конгресса до портсмутского мира (1878−1905 гг.)//Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802−2002. Т.1. М. 2002. С. 500. императорская и бюрократическая группы пытались реализовать свою идею дальневосточной политики на «особых совещаниях (8 апреля и 20 мая 1903 г.)» и «совещании в Порт-Артуре (1−11 июля 1903 г.)». Тем не менее предыдущие исследования только обращают внимание на результаты «особых совещаний». И в руссийской историографии нет специальных трудов, посвященных совещанию в Порт-Артуре, в имеющихся по данному совещанию работах лишь обозначены, но не проанализированы отдельные вопросы. Поэтому автор счел необходимым обратиться к «особым совещаниям» и к «совещанию в Порт-Артуре» для того, чтобы показать процесс принятия внешнеполитических решений российского руководства по маньчжурским и корейским делам.

Что касается южнокорейской историографии, то отношения между Россией и Кореей в конце XIX — начале XX вв. не так давно стали предметом тщательного исследования корейских ученых28. Это было результатом длительного периода достаточно холодных.

28 О современной историографии в Корее см.: Пак М. Н. Очерки по историографии Кореи. М- 1987; Симбирцева Т. М. Современная (1984;2001) южнокорейская историография о характере раннего периода русско-корейских отношений (до 1895 отношений между СССР и Южной Кореей.

В 1960 и 1970;ых годах корейские историки целенаправленно занимались проблемой агрессивной политики японского империализма против корейского народа. Они пришли к выводу о.

29 колониальном характере политики Японии. В своих исследованиях они пишут и о японо-русском соперничестве в Корее. Все действия русских в Корее изображаются по аналогии с Японией, как проявление агрессивных устремлений царизма30.

В 1980;ых годах ситуация стала меняться к лучшему. Появились более глубокие исследования корейских ученых по данной проблематике, потому что Корея имела уже столетний опыт сотрудничества с иностранными державами (Россией, США, Англией, г.). Диссертации кандидата исторических наук. М. 2002.

29 Ким Ён Соп. Чо-Сон-Ху-Ги Нон-Об-Са-Ен-Гу (История сельского хозяйства в последний период Чосона). Т.2. Сеул. 1971; Ган Ман Гил. Чо-Сон-Ху-Ги Сан-Об-Джа-Бон-Вал-Джен (Торгово-капиталистическое развитие в последний период Чосона). Сеул. 1973. Ким Ён Соп и Ган Ман гил обращали внимание на имманентное развитие Чосона.

30 Ким Ун Мо. Ро-Си-А-Ы Те-Фен-Ян-Джин-Чул-Гоа Ен-Ми-Ы-Дэ-Ын (Попытка выступления России в Тихом океане и против Англии и США. Сеул. 1974; Чой Мун Хен, Ел-Ган-Ы Дон-А-Си-А-Джэн-Чек (Восточно-азиатская политика европейских держав). Сеул. 1979.

Францией, Германией). Было опубликовано много исследований31. Причём применительно к исследуемой теме, важными являются работы корейских историков по внешней политике Японии, России в отношении Кореи и Дальнего Востока в целом, а также труды, посвященные изучению внутренней политики корейского государства накануне и после русско-японской войны 1904;1905 гг32. В центре их внимания оказались осмысление борьбы заинтересованных держав за лесные и горнорудные концессии в Корее и Маньчжурии, оценка роли Кореи в международных отношениях33.

31 Хан-Ми-Гоан-Ге Бек-Рен-Са (100-летняя история отношений между Кореей и США). Сеул. 1982; Хан-Ро-Гоан-Ге Бек-Рен-Са (100-летняя история отношений между Кореей и Россией). Сеул. 1984.

32 И Гу Йон, Дэ-Хан-Дже-Гук Сен-Риб-Гоа Ел-Га-Ы Бан-Ын (Формирование императорского трона и реакция держав). Сеул. 1985; Чон-Ил-Джон-Джен-Гоа Ха-Ил-Гоан-Ге (Китайско-японская война и корейко-японские отношения). Сеул. 1985; Ро-Ил-Джон-Джен Ден-Ху Ил-Бон-Ы Хан-Гук-Чим-Ряк (Агрессия Японии в Корее накануне и после русско-японской войны). 1986. СеулБак Хы Хо, Тэ-Хан Дже-Гук-Си-Ги Джо-Ро Гоан-Ге (Корейско-русские отношения в период империи Тэхан). Сеул. 1987; Ли Чан Хун, Гн-Дон-Э-Со Ро-Си-А-Ы Чим-Ряк-Дже-Чек (Агрессивная политика России на Дальнем Востоке и Корея). Сеул. 1988; Пак Джон Гын, Чон-Ил Джон-Джен-Гоа Джо-Сон (Китайско-японская война и Корея). Сеул. 1989; Джо-Сон-Ы Бук-Бу-Э-Со Джон-Чи-Оаб-Ге Ен Гу (Политико-дипломатическое освещение в отношении северной стороны Кореи). Сеул. 1989.

33 Что касается России, то И Бэ Йон, Хан-Гук-Гн-Дэ Гоан-Об-Чим-Ту-Са-Ен-Гу (Исследование борьбы иностранных держав за горнорудные концессии в Корее). Сеул. 1989; Ган Ен Сим, Гу-Хан-Мал Ро-Си-А-Ы Сам-Рим-И-Гон-Хоик-Дг-Гоа.

В 1990;ых годах среди корейских исследований следует отметить работы, авторы которых сумели показать, что наряду с Россией накануне русско-японской войны ведущие европейские державы и США стремились подчинить себе Корею в политическом, экономическом и военном отношении. Историки основное внимание уделили отношению к Корее со стороны России и Японии, а также США и Англии в период подготовки русско-японской войны34.

С середины девяностых годов корейские ученые стали исследовать корейско-русские отношения и внутреннюю политику в Корее, в связи со 100-летием переезда корейского короля Коджона в российскую миссию. Учёные акцентировали свое внимание на тех о с политических группах Кореи, которые были связаны с Россией .

Сам-Рим-Хои-Са-Ы Че-Бол-Сил-Те (Русская лесная концессия в Корее). Сеул. 1988.

34 Чой Мун Хен. Дже-Гук-Джу-Ы Си-Дэ-Ы Ел-Ган-Гоа Чо-Сон (Европейские державы и Корея). Сеул. 1990; Син Сын Куон. Ро-Ил-Джон-Джен Джон-Ху Чо-Сон-Гоа Ро-Си-А (Корея и Россия до и после русско-японской войны). Сеул. 1990; Хан-Гук-Ои-Гё-Са Ен-Гу (Дипломатическая история Кореи). Т.1. Сеул. 1993; Чой Мун Хен, Чон-Ил-Джон-Джен Джон-Ху Ро-Си-А-Ы Чо-Сон-Джон-Чек (Корейская политика России накануне и после китайско-японской войны). Сеул. 1994; Ким Ун Су, Ро-Ил-Джон-Джен Он-Ин-Э-Дэ-Хан Дже-Гом-То (Пересмотр причин русско-японской войны). Сеул. 1998.

35 И Мин Ун, А-Гоан-Фа-Чон-Гоа Ро-Ил-Ы Дэ-Риб (Конфликт России и Японии и пребывание короля Коджон в российской миссии). Сеул. 1996; Мен-Сон-Хан-Ху.

Следует учитывать и то, что в Корее были опубликованы важные документы по различным аспектам деятельности корейского.

Х (л государства в конце XIX — начале XX вв .

Наиболее дискуссионными в исследованиях корейских ученых являются следующие вопросы:

Во-первых, что имела ли политика России на Дальнем Востоке мирный или агрессивный характер. Что касается этой проблемы, то большая часть историков Кореи считает, что политика России на Дальнем Востоке носила агрессивный характер. Кроме того, корейские ученые полагают, что внешняя политика России является непоследовательной из-за влияния на неё Японии и иностраных.

Си-Хе-Са-Гон-Гоа А-Гоан-Фа-Чон-Ги-Ы Гук-Дже-Гоан-Ке (Международные отношения в период убийства королевы Мин и пребывания короля Коджон в российской миссии). Сеул. 1998; Со Ен Хы. Гоан-Му-Джон-Гон-Ы Гук-Джон-Ун-Ен-Гоа Ил-Дже-Ы Гук-Гон-Чим-Тал-Э-Дэ-Хан Дэ-Ын (Управление государственной политики и соответствие в захвате Японии). Сеул. 1998; Ким Ен-Су. А-Ган-Фа-Чен-Ги Джон-Чи-Се-Лек Ен-Гу (Политические группы Кореи в период пребывания короля Коджон в российской миссии). Сеул. 1999; Ли Те Джин. Коджон Си-Дэ-Ы Дже-Джо-Мен (Освещение периода Коджон). Сеул. 2000; Хен Гоан-Хо. Дэ-Хан-Дже-Гук-Ы Дэ-Ои-Дон-Чек (Внешняя политика корейской империи). Сеул. 2002.

36 Например, Джу-Бон (Далее: всеподданнейшие доклады Ы-Джон-Бу). Т. 1−13. Сеул. 1995;1998; Кун-Не-Бу-Ан (Документы министерства двора). Т.1. Сеул. 1996. держав37. Но, в последнее время, в Корее, российские историки предложили обратную точку зрения38.

Во-вторых, какова роль инициативной группы в отношении внешней политики России на Дальнем Востоке? И кто является её инициатором? К сожалению, историки Кореи исследовали эту проблему, не опираясь на документальные источники. Корейские ученые опираются преимущественно на книги Б. А. Романова и А. Малоземова, опубликованные на английском языке39.

Таким образом, почти всегда роль России во внешнеполитическом процессе рассматривалась корейскими учеными под углом зрения агрессивных устремлений царизма в Корее. И до сих пор в.

37 Син Сын Куон. Гу-Хан-Мал Хан-Ро Гоан-Ге-Ы Джо-Ман (Освещение отношения Кореи и России) Сеул. 1989. СС. 207−211- Чой Мун Хен. Указ.соч. 1990. СС.316−317 и другие.

38 Симбирцева Т. М. Установление корейско-русских дипломатических отношений и их характер. Сеул. 1997; Пак Б. Б. 375 дней в российской миссии//Международные отношения в период убийства королевы Мин и пребывания короля Коджон в российской миссии. 1998. СС.172−173.

39 Romanov В.A. Russia in Manchuria, 1892−1906. Ann Arbor. 1952; MalozemofF A. Russian Far Eastern Policy, 1881−1904. California. 1958. В начале 21 в. в статье Чой Док Кю, основанной на русском архивном материале, показывалась инициативная борьба С. Ю. Витте и Николая II по внешней политике на Дальнем Востоке (Чой Док Кю. Дэ-Хан-Дже-Гук-Гоа Ро-Си-А-Оа-Ы Гоан-Ге (1896−1906)//Хан-Гук-Гоа Ро-Си-А-Гоан-Ге<�Отношения между корейской и российкой империей (1896исследованиях корейских ученых очень мало внимания обращается на внешнюю политику России, на инициативную группу в дальневосточной политике российского руководства.

Что касается переезда короля Коджона в русскую миссию и деятельности русских военных инструкторов, то появление их в Корее имело важное значение для России и Кореи. С середины 90-х гг. XIX в. русская политика на Дальнем Востоке приобретает все более активный характер, обнаруживая стремление расширить влияние империи за пределы ее государственных границ40. Эта тенденция совпала с желанием правительства Кореи создать с помощью русских инструкторов современную армию, которая могла бы обеспечить как сохранение внутреннего порядка в стране, так и ее независимость. В настоящий момент можно выделить следующую группу спорных вопросов:

1)Кому принадлежала инициатива и кто планировал переезд.

1906)//0тношения между Кореей и Россией>. Сеул. 2001. СС.5−9).

40 Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской воины. М. 1947. СС.42−43. Malozemoff A. OP. CIT. РР.88−90. Первая партия русских военных инструкторов (Д.В Путята и 3 офицера, 10 унтер-офицеров) прибыла в Корею 20 октября 1896 г. Вторая партия инструкторов (3 офицера и 10 унтер-офицеров).

Коджона из двора в русскую миссию? Предыдущие исследования утверждали, что американский секретарь в Сеуле Аллен и русский поверенный в делах в Сеуле К. И. Вебер, или русский поверенный в делах в Сеуле А. Н. Шпейер и К. И. Вебер, или Вебер и корейский чиновник Ли Бом-Джин41 были инициаторами переезда Коджона из дворца42.

2)Одобрило ли правительство России переезд Коджона в русскую миссию и отправило ли военный корабль в порт Чемульпо? Предыдущие исследования утверждали, что до переезда Коджона в русской миссии правительство России одобрило действия своих дипломатов и отправило судно в Чемульпо 43. Предыдущие исследования утверждали, что правительство России заранее прибыла в Сеул 29 июля 1897 г.

41 Более подробно об этом см.: Ким Ен-Су. Корейский посланник Ли Бом-Джин и русско-японская война//Русско-японская война 1904;1905. Взгляд через столетие. М. 2004.

42 Нихамин В. П. Дипломатия русского царизма в Корее после японо-китайской войны (1895−1896)//История международных отношений. М.1957.С.153- Malozemoff A. OP. CIT. Р.86- Lensen G.L. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria, 1884−1899. Volume 2. Florida. 1982. P.587- Пак Чон Хё. Россия и Корея. 1895−1898. М. 1993. С.28- Пак Б. Б. Указ.соч. 1998. С.170- Пак БД. Россия и Корея. М. 2004. С. 238.

43 Пак БД. Россия и Корея. М. 1979. С. 127- Пак Б. Б. Указ.соч. 1998. С. 170. одобрило переезд Коджона в русскую миссию и Николай II был согласен с тем, что одно из русских крупных судов будет послано в Чемульпо44. И правительство России специально отправило военный корабль в Чемульпо45.

3)Что представлял собой протокол между Россией и Японией (Московский протокол), подписанный в Москве 9 июня 1896 года? Б. А. Романов утверждал, что это соглашение устанавливало совместный протекторат над Кореей46. Но другие исследования считали, что Московский протокол подтверждал принцип независимости Кореи и свободу действий по вопросам внутренней и внешней. политики Кореи47. И Московским протоколом Россия и Япония фактически ставились в Корее в равное положение48.

44 Нихамин В. П. Русско-японские отношения и Корея 1894−1898 гг. М. 1948. С. 192- Lensen G.L. OP. CIT. Р.583- Пак Б. Б. Указ.соч. 1998. С. 170.

45 И Мин-Ун. Коджон Хоан-Гун-Э-Дэ-Хан-Ен-Гу//Хан-Гук Гн-Хен-Дэ-Са Ен-Гу<�Исследование возвращения короля Коджона из российской миссии во дворец//Исследование корейской истории нового-новейшего времени>. Сеул. 1994. С. 64.

46 Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской воины. М. 1947. С. 46.

47 Пак Чен-Хё. Указ.соч. 1993. С.41- Пак Б. Д. Указ.соч. 2004. С. 247.

48 Malozemoff A. OP. CIT. РР.88−89- Нарочницкий А. Л. Обострение борьбы за раздел мира между капиталистическим странами на Дальнем Востоке. 1871−1989.

4) Кто инициировал приглашение или отправление русских военных инструкторов? Предыдущие исследования приписывали инициативу приглашения русских военных инструкторов в Корею или русским поверенным в делах в Сеуле К. И. Веберу и А. Н. Шпейеру, или корейскому королю Коджону49.

5) В связи с этим необходимо рассмотреть и результаты русско-корейских переговоров в мае 1896 г. Корейский посланник Мин Ен-Хуан посетил тогда Москву в качестве представителя корейского двора на коронации императора Николая II. Корейский сановник должен был воспользоваться этим визитом, чтобы обратиться за военной и финансовой помощью к России. Результаты миссии Мин Ен-Хуана оцениваются по-разному. Если русские авторы считают, что он успешно справился с заданием, то корейские историки придерживаются противоположенной точки зрения на этот вопрос50. гг.//Международные отношение на Дальнем Востоке. T.l. М. 1973; Lensen G.L. OP. CIT. Р.626- Игнатьев А. В. С. Ю. Витте — Дипломат. М. 1989. СС.63−64.

49 Нихамин В. П. Указ. соч. СС.214−215- Пак Б. Д. Указ. соч. 1979. С. 128. Lensen G. L. OP. CIT. Р.593. Пак Б. Б. Указ. соч. СС.162−163.

50 Пак Б. Д. Указ. соч. 1979. СС.132−133- Пак Чон Хё. Указ. соч. С.55- Хен Гоан-Хо. Указ. соч. С.227- Ли Чан-Хун. Чон-Ил-Джон-Джен-Ху Хан-Гук-Мун-Дже-Рл Дул-Ло-Сан Гук-Дже-Ган-Ге//Хан-Гук-Оа-Гё-Са (Далее:Международные отношения по.

6) Неясно, существовала ли в Корее общая программа развития армии на период после 1896 г. В предыдущих исследованиях содержится утверждение о том, что Коджон одобрил план полковника Генерального Штаба Д. В. Путяты, включавший программу создания корейской армии с помощью русских военных инструкторов51. Тем не менее этот план изменялся 3 раза52, и предложенная Путятой программа была пересмотрена.

7) Уточнения требует и вопрос о завершении работы русской военной миссии в Корее. Обычно историки связывают его с изменением русской внешней политики на Дальнем Востоке, в связи с чем корейское правительство решило отказаться от услуг русских военных инструкторов. При этом не обращается внимание на весьма значительное противодействие, которое работа миссии встречала со вопросу Кореи после японо-китайской войны// Дипломатическая история Кореи). Т.1. Сеул. 1993. СС.276−277. В последнее время Б. Б. Пак утверждала что, «Корейская миссия не добилась выполнения всех возложенных на нее задач» (Пак Б. Б. Российская дипломатия и Корея. Книга вторая. 1888−1897. М. 2004. С. 198).

51 Пак Б. Д. Указ. соч. 1979. С. 137- Пак Б. Б. Указ. соч. 1998. С. 168- Lensen G.L. OP. CIT. РР.656−660.

52 Всеподданнейшие доклады Ы-Джон-Бу. 22 Апреля 1897 г. Т.1. Сеул. 1994. СС.242−244.

53 Пак Б. Д. Указ.соч. 1979. СС. 156−159- Пак Чон Хё. Указ.соч. 1993. СС.62−63 стороны Японии.

Подводя итоги, можно сказать, что предыдущие исследования не обращают внимание на политическую группу вокруг Коджона, ставившую целью переезд короля в русскую миссию. Особенно в общей историографии комплексно не получили освещения планы и деятельность Ли Бом-Джина и А. Н. Шпейера по подготовке переезда короля в русскую миссию. Предыдущие исследования освещали только результаты пребывания русских военных инструкторов. Представляется, что необходимо учитывать и всю историю русской военной миссии, от приглашения в Корею вплоть до отбытия из страны. Кроме того, предыдущие исследования, на мой взгляд, не обращали достаточного внимания на деятельность Мин Ен-Хуана в России. С другой стороны, слабо изучен и начальный этап работы русской военной миссии в Кореи, в том числе и общий план военных реформ, разработанный полковником Д. В. Путятой.

Источниковая база диссертации.

При работе над диссертацией были использованы как неопубликованные, так опубликованные источники разного характера.

Все источники по теме можно разделить на две категории.

1)К первой категории источников относятся материалы, хранящиеся в архивах. Автором использованы документы пяти федеральных архивов: Государственного архива Российской Федерации (далее: ГАРФ), Российского государственного военно-исторического архива (далее: РГВИА), Архива внешней политики Российской империи (далее: АВПРИ), Российского государственного исторического архива (далее: РГИА), Российского государственного архива военно-морского флота (далее: РГАВМФ). Диссертация построена на новых, не использованных ранее архивных материалах ГАРФ, РГВИА, АВПРИ, РГИА, РГАВМФ.

В ГАРФ интерес представляли фонд «Коллекция рукописей Царскосельского дворца (Ф.543. Оп.1)», фонд «Император Николай ЩФ.601. Оп.1)», фонд «Ламздорф Владимир Николаевич, граф, министр иностранных дел (Ф.568. Оп.1)», фонд «Плансон Георгий Антонович, дипломат, генеральный консул в Сеуле (Ф.818. Оп.1)», «великий князь Александр Михайлович, главноуправляющий торговым мореплаванием и портами (Ф.645. Оп.1)» .

В фонде «Коллекция рукописей Царскосельского дворца» содержатся Всеподданнейшие доклады, докладные записки, отчеты, донесения императору министра финансов С. Ю. Витте, статс-секретаря A.M. Безобразова и других государственных деятелей Россиидокументы о внешней политике России, о состоянии и реорганизации армии и морского флота и о политике России на Дальнем Востоке.

В фонде «Император Николай II» был изучен ряд документов: материалы о политической и государственной деятельности императора Николая II, доклады и записки императору Николаю II министров С. Ю. Витте, великого князя Александра Михайловича.

В фонде «Ламздорф Владимир Николаевич, граф, министр иностранных дел» хранятся документы о деятельности В. Н. Ламздорфа в министерстве иностранных дел, переписка МИД со своими представителями на Дальнем Востоке и другие документы дипломатического характера, материалы о Порт-Артурском совещании (1−11 июля 1903 г.) по выработке дальневосточной политики.

В фонде «Плансон Георгий Антонович, дипломат, генеральный консул в. Сеуле» содержатся документы, связанные со служебной деятельностью Г. А. Плансона, сведения о политике России и Японии в Китае и Корее в конце XIX — начале XX вв., а также о проекте A.M. Безобразова по концессии на реке Ялу.

Из материалов ГАРФ автором были использованы документы личного фонда «великий князь Александр Михайлович, главноуправляющий торговым мореплаванием и портами (Ф.645. Оп.1)». В фонде хранят дневники и записные книжки Александра Михайловича, записки о необходимости создание сильного флота на Дальнем Востоке, о задачах главного управления торгового мореплавания и портов.

В РГВИА интерес представляли фонд «Главный штаб Военного министерства (Ф.400. Оп.1)», фонд «Корея (Ф.448. Оп.1)», фонд «Военно-ученый архив (Ф.846. Оп.2,4)», фонд «Куропаткин Алексей Николаевич, Военный Министр (Ф.165 Оп.1. 4.1−3)» .

В фонде «Главный штаб Военного министерства» был изучен ряд документов: материалы о русской колонизации дальневосточных окраин, переписки по рассмотрению различных изобретений и сочинений военного характера о русских военных агентах на Дальнем Востоке, материалы по вопросам русских военных инструкторов в Корее, а также о особых совещаниях (8 апреля и 20 мая 1903 г.) по вопросам Дальнего Востока.

Фонд «Корея» содержит переписку Военно-ученого комитета Главного штаба о взаимоотношениях Кореи с Россией и Японией, донесения русских военных агентах и русских военных инструкторов в Корее.

В 2 и 4 описях фонда «Военно-ученый архив» хранятся дела, содержащие документы о международных отношениях России, материалы об иностранных государствах, о мероприятиях по усилению обороны России, материалы о разведке и контрразведке, донесения военных агентов на Дальнем Востоке.

В фонде «Куропаткин Алексей Николаевич, Военный Министр «содержатся доклады императору о деятельность военного министерства, переписка с государственными деятелями, лично-биографические материалы и материалы, касающиеся общественной деятельности Куропаткина, материалы о особых совещаниях по вопросам Дальнего Востока.

В АВПРИ интерес представляли фонд «Японский стол (Ф.150. Оп.1)», фонд «Миссия в Сеуле, Корея (Ф.191. Оп.768)», фонд «Китайский стол (Ф.143. Оп.491)», фонд «Секретный архив министра (Ф.138. Оп.467)» .

В фонде «Японский стол» изучен ряд документов: депеши из Сеула, донесения консулов из Кореи, русских представителей в Корее, корейской миссии в Санкт-Петербурге, докуметы о корейском императорском доме, о русских интересах в Корее, корейских интересах в России, общих политических соглашениях в Корее и русско-японских переговорах до войны 1904;1905 гг., материалы о переезде Коджона в русскую миссию.

В фонде «Миссия в Сеуле, Корея» хранятся докуметы о личном составе русской миссии, соглашение между Россией и Японией по корейскому вопросу, донесения представителей в Сеуле и Токио, дело о предполагаемом открытии реки Ялу для иностранной торговли, о концессии лесопромышленного товарищества на реки Ялу, о пребывании короля в русской миссии.

Фонд «Китайский стол» содержит всеподданнейшие доклады из Кореи, Японии и Китая, Корея, депеши русского посланника в Пекине, всеподданнейшие записки министра иностранных дел.

В фонде «Секретный архив министра» содержатся «Московский протокол» по корейскому вопросу 9 июня 1896 года, переписка МИД по этому вопросу с русскими дипломатическими представителями в Японии, материалы о русской экспедиции в северную Корею в 1898 г., «Токийский протокол» по корейскому вопросу.

В РГИА интерес представляли фонд «Общая канцелярия министерства финансов (Ф.560. Оп.22)», фонд «Архив С. Ю. Витте (Ф. 1622. Оп.1)» .

В фонде «Общая канцелярия министерства финансов» содержатся доклады и записки министра финансов, общие отчеты по министерству. В 22 описи данного фонда хранятся документы, содержащиеся в подробных донесениях агентов министерства финансов в Японии и Китае. В этой описи изучен ряд документов: дела о переговорах России с Японией по корейским делам, о переписке по корейскому вопросу, о переговорах по поводу новых соглашений в 1903 — 1904 гг., материалы по межведомственной переписке и записки P.P. Розена, Павлова и С. Ю. Витте. Данная опись содержит телеграммы Д. Д. Покотилова по поводу железнодорожных концессий в Корее.

В фонде «Архив С.Ю.Витте» хранятся телеграммы по поводу поездок А. М. Безобразова и Куропаткина на Дальнем Востоке, письма А. Н. Куропаткина и А. М. Безобразова к С. Ю. Витте по вопросам дальневосточной политики, совещания по поводу записей МИД о занятии Даляньваня, телеграммы Д. Д. Покотилова из Пекина по поводу занятия Россией Порт-Артура и Даляньваня.

В РГАВМФ интерес представляли фонд «Главный морской штаб (Ф.417. Оп.1)». В Фонде «Главный морской штаб» содержатся материалы о состоянии и развитии российского флота, организации морских агентств России за границей. В 1 описи фонда «Главный морской штаб» хранятся журнал совещания 24 января 1903 г, письма управляющего морским министерством графу Ламздорфу, письма А. Н. Куропаткина графу Ламздорфу, журнал особого совещания 7 февраля 1903 г. Для исследования проблем, связанных с пребыванием Короля в русской миссии, немаловажное значение имеют документы найденные в фонде «Главный морской штаб» .

2)Ко второй категории источников следует отнести опубликованные материалы: это сборники документов и материалов, воспоминания, дневники, периодические печати.

Что касается сборников документов и материалов, то к этой группе источников относятся международные договоры и соглашения, дипломатическая переписка, протоколы переговоров.

Книга «Документы, касающиеся переговоров с Японией в 19 031 904 годах и хранящиеся в канцелярии особого комитета Дальнего Востока», распадается на две неравные части, из которых первая, в девять страниц, составляет краткий исторический рассказ о ходе переговоров с Японией и служит, так сказать, комментарием ко второй части — сборнику важнейших документов54.

Самым подробным сборником по дальневосточному вопросу является «Сборник договоров и дипломатических документов по.

54 Документы, касающиеся переговоров с Японией в 1903;1904 годах и делам Дальнего Востока". Этот сборник содержит: договор о мире, заключенный между Японией и Китаем в Симоносеки 1895 г., конвенция о возвращении Ляодунского полуострова, заключенная Китаем и Японией в Пекине 1895 г., протокол по Корейским Делам, подписанный в Москве и в Токио между Россией и Японией55.

Книга «Обзор сношений с Японией по Корейским делам с 1895 года» была опубликована, чтобы дать оценку политической обстановке перед началом военных действий, для чего было необходимо вернуться несколько назад и, проследив общий ход событий на Дальнем Востоке, восстановить факты, повлиявшие на обострение русско-японских отношений. Эта книга опиралась на «Правительственные сообщения» 56.

Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке" преследовал цель изучения международных отношений на Дальнем Востоке в течение XIX и начала XX века на основании текста договоров и иных хранящиеся в канцелярии особого комитета Дальнего Востока. СПб. 1905.

55 Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востоке 1895−1905 гг. СПб. 1906. дипломатических документов. В этом сборнике некоторые материалы по Дальнему Востоку впервые были переведены на русский язык57.

В книгу «Сборник договоров России с другими государствами» были включены тексты договоров, знакомство с которыми соответствует общему плану изучения истории внешней политики России. В этом сборнике изучен ряд документов: декларация России и Франции по поводу заключения англо-японского союза 1902 года, соглашение между Россией и Китаем о Маньчжурии, мирный договор между Россией и Японией58.

В работе «Пролог русско-японской войны. Материалы из архива графа С.Ю. Витте» под редакцией Б. Б. Глинского было использовано большое Количество документальных материалов С. Ю. Витте. В этой книге изучен ряд документов по истории русского конфликта с Японией, по корейскому и маньчжурскому вопросам59.

Самыми подробными японскими материалами по внешней.

56 Обзор сношений с Японией по Корейским делам с 1895 года. СПб. 1906.

57 Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842−1825 гг.). М. 1927.

58 Сборник договоров России с другими государствами 1856−1917 гг. М. 1952.

59 Б. Б. Глинский. Пролог русско-японской войны. Материалы из архива графа С.Ю. политике' вокруг Кореи является «Джухан ил-бон гонсаган ги-лок (Донесения японской миссии в Корее) Это дипломатическая переписка между японской миссией в Корее и министерством иностранных дел Японии, освещающая вопрос внешней политики Японии, Кореи, России на рубеже XIX — XX вв60. Необходимо отметить, что японские источники слишком отрицательно относились к деятельности России в Корее.

Обратимся ко второй категории источников — воспоминаниям, дневникам. Дневники и воспоминания имеют важное значение для исследования вообще, давая возможность изучить вопросы формирования и деятельности политических групп, которые не отражаются в официально-документальных материалах по внешней политике: Следует подчеркнуть, что часто встречающаяся в этих материалах необъективность критики и оценок требует осторожного использования данного типа источников.

Витте начал писать свои мемуары летом 1907 г. за границей.

Витте. Под редакцией Б. Б. Глинского. Петроград. 1916.

60 Джухан ил-бон гонсаган ги-лок (Донесения японской миссии в Корее). ТТ. 1−27. Сеул. 1987;1997 гг.

Рукописи этих мемуаров хранились в одном заграничном банке в Париже. После его смерти «Воспоминания С.Ю.Витте» был издан в трёх томах в 1923;24 гг. в советское время. В них даются весьма ценные характеристики политическим группам, и высказывается мнение мемуариста по вопросам дальневосточной политики61.

В книге «Вынужденные разъяснения по поводу отчета ген.-ад. Куропаткина о войне с Японией» С. Ю. Витте критиковал мнение, высказываемые Генерал-адъютантом Куропаткиным по дальневосточному вопросу. В этой книге содержится анализ неготовности России к войне и её причин, а также причин недостаточных ассигнований на военное дело, трудности борьбы с Японией, причин, вызвавших войну62.

Важное значение для диссертации имеет дневник военного министра А. Н. Куропаткина. При разговорах с императором Куропаткин ссылался на свой дневник, как на своего рода документ. По словам С. Ю. Витте, отдельные тетрадки дневника бывали и в.

61 Витте С. Ю. Воспоминания. Т.1−3. М. 1960.

62 Витте С. Ю. Вынужденные разъяснения по поводу отчета ген.-ад. Куропаткина о войне с Японией. М. 1911. руках у Николая. В них даётся оцека споров с другими крупными государственными чиновниками по дальневосточному вопросу63.

Значительной работой по вопросу Дальнего Востока можно считать труд «Итоги войны. Отчет генерал-адъютанта», в которой было высказано общее мнение А. Н. Куропаткина по военной стратегии России. А. Н. Куропаткин утверждал, что необходимо было опубликовать эту книгу, так как противоправительственная партия работала во вред правительству не только после войны, но и во время самой войны, затрудняя деятельность армии64.

Внешнеполитическую обстановку на Дальнем Востоке характеризует книга «Русско-японская война. Из дневников А. Н. Куропаткина и Н.П.Линевича». Первую часть «Пролог маньчжурской трагедии» составляет записка А. Н. Куропаткина о возникновении войны, записка, интересная, главным образом, как весьма дополнение — и поправка — к соответствующим главам «Воспоминаний» С. Ю. Витте. «Пролог маньчжурской трагедии» .

63 Дневник А. Н. Куропаткина//Красный Архив. Т.2. М.-П. 1922.

64 Куропаткин А. Н. Итоги войны. Отчет генерал-адъютанта. ТА. СПб. 1906(Далее: Куропаткин А. Н. Русско-японская война 1904;1905. Итоги войны. Второе издание. представляет собой обработку А. Н. Куропаткиным части своих дневников начала 1900;х годов. В третьей части этой книги содержат: записки и письма Безобразова, Абазы и других65.

Книга «Воспоминания» великого князя Александра Михайловича была издана в США в 1932 году на английском языке. Эта книга, в которой были мысль и деятельность Александра Михайловича, была восстановлена по американскому изданию, а наиболее вопиющие цензурные вмешательства отмечены прямо в тексте. Александр Михайлович писал, что он полагался только на свою память, ибо все его письма, дневники и другие документы были либо сожжены им, либо конфискованы революционерами в 1917;18 годах в Крыму66.

Необходимо отметить книги, посвященные русскому лесопромышленному товариществу на реке Ялу и формированию императорской групп России. В. М. Вонлярлярский описал внешнюю политику России на Дальнем Востоке через работу лесной концессии.

СПб. 2002).

65 Русско-японская война. Из дневников А. Н. Куропаткина и Н. П. Линевича. Л. 1925.

66 Александр Михайлович. Воспоминания. М. 1999. на р. Ялу67.

Воспоминания «При дворе последнего Императора» А. А. Мосолова подробно характеризуют обстановку при дворе и в императорской семье. А. А. Мосолов служил в конном лейб-гвардии полку, главный пост своей жизни — начальника канцелярии министра двора — занял в марте 1900 г., с весны 1916 г. стал посланником в Румынии. С 1933 г. жил в Болгарии, где и написал свои мемуары68.

Записка корейского посланника в Петербурге Мин Ен-Хуана и дневник его секретаря Юн Чи-Хо, используемые в данной диссертации, позволяют несколько восполнить пробел по русско-корейским переговорам в мае 1896 г в России69. Сведения о политической ситуации Кореи были почерпнуты из дневников «Коджон силок (Дневник Коджона)» и дневников французского священника в Корее в 1891—1911 гг. — Муте, переведенных с.

67 Вонлярлярский В. М. Чукотский полуостров. Экспедиции В. М. Вонлярлярскаго и открытие новаго золотоносного района, близ устья р. Анадыря, 1900;1912. СПб. 1913; Вонлярлярский. В. М. Мои воспоминания. 1852−1939 гг. Берлин. 1939.

68 Мосолов. А. А. При дворе последнего Императора. Записки Начальника канцелярии министра двора. СПб. 1992.

69 Хе-Чон-Чу-Поб (Путевые записки Мин Ен-Хуана о участии коронации Николая II). Сеул. 1958; Юн-Чи-Хо илги (Дневник Юн Чи-Хо). Т. 4. Сеул. 1975. французского языка на корейский70.

Ко второй категории относятся материалы, опубликованные в журналах: «Красный архив», «Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии». В 1920;е -1930;е гг. в «Красном архиве» было опубликовано множество неизвестных важнейших дипломатических документов, посвященных проблеме Дальнего Востока. В закрытом ведомственном издании «Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии» было опубиковано большое количество фрагментов донесений российского военной агента на Дальнем.

Востоке Главному штабу по дальневосточному вопросу .

70 Коджон силок (Дневник Коджона). Т. 1−3. Сеул. 1970; Journal de Mgr. Muter. Т. 1−2. Сеул. 1986 и 1993.

71 Г. Д. Тягай составила материалы по Корее из журнала «Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии» (По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составитель Тягай Г. Д. М. 1958).

I. Корейско-русские отношения до и после пребывания корейского Короля в русской миссии.

1. Пребывание корейского Короля в русской миссии и Россия. 1) Политическое положение в Сеуле на рубеже 1895−96 гг.

Важным этапом в политической жизни Кореи стали события середины 90-х гг. XIX века. Волнения в Корее, вызвавшие появление китайских, а затем и японских войск, послужили поводом к началу японо-китайской войны 1894−1895 гг., завершившейся подписанием Симоносекского мира. Франция, Германия и Россия вмешались в конфликт и вынудили Токио согласиться с пересмотром его условий. В результате влияние Японии в Корее, которая фактически оккупировала полуостров в ходе военных действий, стало ослабевать. Зато в корейском правительстве укрепились сторонники независимости72.

В октябре 1895 г. король Коджон и корейская королева Мин хотели расформировать регулярные войска, которые получали военное обучение от японских военных инструкторов, прошедших японо.

72 Джухан ил-бон гонсаган ги-лок (далее: Донесения японской миссии в Корее). Т.7. Сеул. 1995. СС.385−386 и 400−403- Витте С. Ю. Воспоминания. Т.2. 1960. СС.45−47., китайскую войну 73. Королева Мин обратилась к русскому поверенному в делах в Сеуле К. И. Веберу с просьбой о помощи. Тогда же и король Коджон отправил своего эмиссара Куон Дон-Су и секретного агента Хон Джон-У во Владивосток для того, чтобы поддержать, в случае необходимости, продвижение русских войск к корейской границе74.

8 октября 1895 г. в Сеуле сложилась непростая ситуация. По мнению нового японского посланника генерала Миуро Горо, королева была камнем преткновения и главной помехой для японской политики, и Миуро Горо решил организовать убийство королевы. В нем участвовали: первый секретарь японской миссии Сгимура Хукаси и японские полицейские, а также некоторое число частных лиц из японцев и некоторые регулярные части корейской армии, обученные.

73 Коджон силок (далее: Дневник Коджона), 20 августа 1895 г. Т.2. Сеул. 1970. С.570- Юн-Чи-Хо илги (далее: Дневник Юн Чи-Хо), 16 октября 1895 г. Т.4. Сеул. 1975. С. 75.

74 Архив внешней политики Российской империи (далее: АВПРИ) Ф.150.0п.493.Д.78.Л.ЗJournal de Mgr. Muter, 7 ноября 1895 г. Т.1. Сеул. 1986. С. 409. Muter был французском священником в Корее в 1891—1911 гг. Дневник Muter был переведен с французского языка на корейский. японскими инструкторами. После убийства королевы Мин, которое было организовано японцами в 1895 г., Коджон находился в своем дворце под плотным контролем японофилов и их хозяеворганизаторов переворота.

В ноябре 1895 г. в Сеуле происходили события, вошедшие в историю под названием «Чун-Сен-Мун» 76. Вокруг Коджона объединяются люди, которые противостояли политической группе, заинтересованной в контактах с Японией. Их насчитывалось около 800 солдат, стремившихся истребить группу изменников, оскорбивших королевскую семью77.

Главный начальник по делам королевской свиты при.

75 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. СС.80−92- АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.6.ЛЛ.90−94. В 1895—1896 гг. русский полковник В. П. Карнеев путешествовал по южной Корее. Он писал о королеве Мин, что «Покойная королева получила хорошее образование. Вместе с тем она очень сочувственно относилась к введению в Корее европейской цивилизации и реформ, но не при посредстве японцев. Понятно, что решительная и умная королева не могла быть по сердцу японцам, желавшим управлять бесконтрольно Кореей по своей воле» (Поездка генерального штаба полковника Карнеева и поручика Михайлова по Южной Корее в 1895—1896 гг.//По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составитель Тягай Г. Д. М. 1958. С.179).

76 Чун-Сен-Мун — эта маленькая дверь находится около сверо-вочточной двери королевского двора «Кен-Бок-Кун» .

77 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.6.Л. 181- Им Чои-Су Хен-Рок (Запись Им Чоиминистерстве двора Ли Дже-Сун, который был великим князем в королевской семье, стал лидером группы противников Японии. По разработанному Ли Дже-Суном плану, получившему одобрение Коджона, корейские войска (старая дворцовая охрана) около 800 солдат, «Ыбен (солдаты-добровольцы)» около 400 человек были подготовлены к действиям. Мобилизуя вооруженные силы через свиту короля Им Чои-Су, Ли Дже-Сун постарался получить поддержку иностранных представителей через бывшего вице-министра двора Ли Бом-Джин и вице-министра иностранных дел Кореи Юн Чи-Хо78.

Вечером 27 ноября вице-министр иностранных дел Кореи Юн Чи-Хо сообщил представителям: российскому, американскому и английскому, что «в ночь на 28 число, партия корейских патриотов произведет восстание в пользу короля, с целью возвратить ему свободу и устранить измеников-министров» 79.

Су)//Мен-Сен-Хоан-Ху (Королева Мин). Сеул. 1998. С. 419.

78 Юн Хё-Джон. Ханмал биса (Далее: Секретная история нового времени). Сеул. 1931. С. 171- Journal de Mgr. Muter, 27 и 28 ноября 1895 г. Т.1. Сеул. 1986. СС.420−421- Более подробно, Ким Ен-Су. А-Ган-Фа-Чен-Ги Джон-Чи-Се-Лек Ен-Гу (Далее: Политические группы Кореи в период пребывания короля Коджона в российской миссии (1896−1897 гг.). Сеул. 1999. СС. 9−11.

79 Дневник Юн Чи-Хо, 27 и 28 ноября 1895 г. Т.4. Сеул. 1975. С.94- The National.

После убийства королевы, 8 ноября министерство иностранных дел России телеграфировало К. И. Веберу, что «Все меры, ведущие к освобождению короля из-под гнета заговорщиков, одобряются нами, если вы признаете их необходимыми с местной точки зрения» 80.

Поэтому К. И. Вебер предложил коллежскому асессору Роспопову отправиться к дворцу и внимательно наблюдать за всем что будет происходить в эту ночь. Вместе с Н. А. Роспоповым отправились начальник состоящего при миссии десанта, Лейтенант Сергей Хмелев, один из офицеров русской военной экспедиции, поручик Кузьмин и 81 два казака .

Около половины третьего, услышав сильный шум в стороне дворца, в русскую миссию пришли английские и американские представители со своими секретарями. Американский посланник Силль передал К. И. Веберу только что полученную им и прилагаемую ол при нем в переводе прокламацию заговорщиков. Все представители.

Archives. Dispatches from United States ministers to Korea. FM 134. Roll 12. № 177. 3.12.1895. P. 7- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.6.ЛЛ.175об-176.

80 АВПРИ, Ф. 150.0п.493.Д.215.Л.235.

81 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.6.Л. 176 с об.

82 The National Archives. Dispatches from United States ministers to Korea. FM 134. со своими секретарями и переводчиками и Юн Чи-Хо поспешили во дворец, чтобы оградить короля от весьма возможной опасности. В том числе начальник русской военной экспедиции капитан М. А. Соковнин и исполяющий должность секретаря русской миссии Е. Ф. Штейн. Они вошли сзади к северо-восточной стене королевского двора «Кен-Бок.

ЙЛ.

Кун (Благополучный двор)" .

Но корейское правительство во главе премьер-министра Ким Хон-Джипа и японские представители уже прекрасно подметили этот заговор, заранее подготовились к отпору и оттеснили наступающих от дворца. Более того, они не преминули еще более воспользоваться им для своих целей84. Поэтому, участники, около 800 солдат-сторонников.

Roll 12. № 177. 3.12.1895. Р. 1- Перевод прокламации, разосланной иностранных представителям в ночь с 27 на 28 ноября 1895 г. «Мы, солдаты старой дворцовой охраны, собрались сегодня, чтобы истребить шайку изменников, оскорбивших королевскую семью, и смыть лежащий на нас позор. Пусть все представители знают это, не беспокоятся и присоединятся к нам, когда мы войдем во дворец для спасения нашего короля» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.6.Л.181).

83 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.6.Л. 177 с об.

84 Донесения японской миссии в Корее. Т.7. Сеул. 1995. СС.419−420- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.6.Л.179 с об. Предыдущие исследования утверждали, что только японские представители стали предпринимать меры для избежания японской ответственности за убийство королевы или для укрепления японских позиций и позиций правительства Ким Хон-Джипа (Хон Кен-Ман. Чун-Сен-Мун Са-Гон<�Далее: События Чун-Сен-Муна>. 1990. Сеул. С. 661- Пак Б. Б. Российская короля были разогнаны. После события Чун-Сен-Муна немедленно начались гонения на всех приверженцев Коджона.

Между тем беспорядки в стране не прекращались, а наоборот, усиливались. Не обращая на них никакого внимания, правительство Ким Хон-Джипа занималось проведением мелких реформ вроде запрещения носить древнюю корейскую прическу и требования стричь волосы. Вместо старого лунного календаря был введен.

85 солнечный календарь .

Убийство королевы, вмешательство Японии, мелкие реформы, затрагивавшие повседневную жизнь городских обывателей, которым команды палочников насильно отрезали косицы на улицах, все это не могло не усугублять вековую ненависть, которую Корея питала к Японии86.

В начале 1896 г. Коджон, будучи пленником в собственном дворце, не мог считать себя в безопасности, особенно, когда «Ыбен» отряда дипломатия и Корея. Книга вторая. 1888−1897. М. 2004. СС.164−165).

85 Описание Кореи. 4.1. СПб. 1900. С. 52.

86 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.7.

87 В начале 1896 г. «Ыбен» усилило сопротивление японской агрессии и борьбу против правительства Ким Хон-Джипа (Пак.Б. Б. Укз.соч. 2004. С. 162).

Ли Со-Ына завладели городом. Центром движения являлась провинция Кан-Уон-До, где Ыбенам, предводительствуемым Ли Со-Ыном, удалось после разграбления арсенала прогнать губернатора, убить префекта города Чун-Чон, главного центра провинции, и заручиться содействием массы хороших стрелков-охотников на тигров.

О О.

В то время Ли Со-Ын был партизаном Тэ-Уон-Гуна, который был отцом Короля. Осведомившись об этой неудаче, корейское правительство пришло в страшное смущение и поторопилось назначить Джо Хы-Ена, главного участника убийства королевы, военным миинистром89.

В январе Коджон считал, что положение для него лично становится критическим, так как опасность угрожала ему практически при любом развитии событий. С одной стороны, Коджон опасался, что если «Ыбен» Ли Со-Ына овладеют городом, то в последние минуты перед нападением «Ыбен», кто-либо из членов его правительства Ким.

88 У Тэ-Уон-Гуна было 2 Сына (Ли Дже-Мен и Коджон). Тэ-Уон-Гун хотел посадить на престол своего внука (Ли Джун-Ён) от старшего сына (Ли Дже-Мен). Этот внук обучался в военной школе в Японии (Хан Хен. Мэ-Чон ярок <далее: Секретные записки Мэ-Чон>. Сеул. 1994. С. 7- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.142−143 с об).

Хон-Джипа совершит покушение на свою жизнь. С другой стороны, он не мог себя считать в безопасности и от «Ыбен» во главе Ли Со-Ына ввиду принадлежности последнего к группе Тэ-Уон-Гуна90.

Окружающие Коджона принадлежали к числу его недоброжелателей и настолько были скомпрометированы уже в его глазах, что конечно старались не допустить ни малейшей перемены в настоящем положении Коджона для того, чтобы самим избежать заслуженного возмездия с его стороны. Но Король старался найти какой-либо выход из этого безнадежного положения91.

После убийства королевы Мин, Коджон приказал Ли Бом-Джину, ставшему доверенным лицом королевской семьи, обратиться за помощью в американскую и русскую миссии. Ли Бом-Джин прежде всего направился в русскую миссию и сообщил о той резне, которую.

92 начали во дворце японцы. Выполнив это задание, Ли Бом-Джин предпочел скрыться в российской миссии в Сеуле, откуда, используя.

89 АВПРИ. Ф.191. Оп.768. Д. 365. Л.8 с обАВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.14 с об.

90 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.5.Л. 15 обАВПРИ. Ф.191. Оп.768. Д. 365. Л.9 с об.

91 АВПРИ. Ф.191. Оп.768. Д. 365. ЛЛ.8−9- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.16 с об.

92 По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составитель Тягай Г. Д. М. 1958. СС.179−180. личные связи, старался помочь своему королю в трудной ситуации .

9 января Коджон через Ли Бом-Джина передал К. И. Веберу и А. Н. Шпейеру содержание секретного письма, «горько сетуя на свою судьбу, заявляет, что помощи он ждет только от России и не теряет надежды увидеть при нашем содействии более светлые дни». В заключение Коджон убедительно просил К. И. Вебера и А. Н. Шпейера «помешать японцам разлучить его с наследным принцем, если только дошедшие до него слухи о намерении японцев отправить молодого принца в Японию подтвердятся» 94. Через несколько дней Коджон через Ли Бом-Джина попросил русских поверенных в делах воспротивиться намерению Японцев устроить торжественные похороны останков.

95 королевы в последних числах января .

В то время А. Н. Шпейер был назначен поверенным в делах в.

93 The National Archives. Dispatches from United States ministers to Korea. FM 134. Roll 13. № 224. 23.06.1896. PP. 1−2.

94 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.5об-6. К. И. Вебер был русским поверенным в делах в Корее (14.10.1885 — 23.08.1891 и 14.07.1894 — 10.01.1896 и 28.02.1896 -23.08.1897), А. Н. Шпейер был русским поверенным в делах в Корее (11.01.1896 -27.02.1896 и 24.08.1897 — 28.03.1898). Вебер и Шпейер вместе были в Сеуле в январе и феврале 1896 г (Гн-Де-Хан-Гук-0-Гё-Са-Ен-Гу<�Далее: Хроника внешней истории нового времени в Корее>. Сеул. 1894. СС.275−276).

95 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.8об.

Сеуле в сентябре 1895 г. По инструкции министерства иностранных дел Шпейер, прежде чем отправиться на место нового назначения, должен был посетить столицу Японии в конце ноября.

Трехнедельное его пребывание в Токио не дало ему возможности уяснить настоящее отношение японского правительства к корейскому вопросу. А. Н. Шпейер заметил, что в Японии начинает пробуждаться сознание необходимости сближения с Россией96. Но он считал, что японцы задались целью японизировать Корею, преследуют эту цель с.

Q7 лихорадочной поспешностью. 14 декабря А. Н. Шпейер начал собираться в путь и выехал из Йокогамы на крейсере 1 ранга «Адмирал Нахимов». В Нагасаки он остановился на неделю, и,.

ЛО наконец^ 7 января добрался до Сеула .

12 января А. Н. Шпейер и К. И. Вебер были приняты Коджоном в торжественной аудиенции, новый поверенный вручил Коджону его верительные грамоты. К. И. Вебер передал управление миссии.

96 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. С. 142- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.2 с об.

97 Journal de Mgr. Muter, 26 января 1896 г. Т.2. Сеул. 1993. С.28- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.6об.

98 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.5.Л.З с об. преемнику Шпейеру" .

После аудиенции Шпейер думал, что России следовало добиться теперь от Японии согласия 1) на получение королем права выбрать себе других советников, и 2) на немедленное удаление от двора Тэ-Уон-Гуна. Шпейер считал, что только достигнув этого, путем ли соглашения с Японией или путем воздействия на нее, Россия могла считать порядок восстановленным в Корее100. Более того, 28 января Шпейер сообщил А.Б. Лобанову-Ростовскому, что необходимы «меры, которые представляются наиболее целесообразными для оказания нашей помощи этой несчастной стране» 101.

31 января вечером Коджон уведомил русских поверенных в делах, что выступившие против него сторонники Тэ-Уон-Гуна, подвигаясь по дороге в Сеул, завладели правительственным складом в несколько.

1 Л") тысяч фунтов пороху, в 50 верстах к востоку от столицы .

После аудиенции, состоявшуюся 31 января, 1 февраля А.Н.

99 Кун-Не-Бу-Ан (далее: Документы министерства двора). Т.1. Сеул. 1996. С. 157- АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д.49.Л. 153 с обАВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.4.

100 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.44.Л.26- Journal de Mgr. Muter, 27 января 1896 г. Т.2. Сеул. 1993. С. 29.

101 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.19об.

Шпейер телеграфировал Начальнику эскадры Тихого Океана контрадмиралу Е. И. Алексеву, что нужна скорая присылка большого судна в Чемульпо, так как Коджону может грозить опасность восстания103. 2 февраля Шпейер телеграфировал А.Б. Лобанову-Ростовскому, что «Коджон намерен укрыться в русской миссии и ответил согласием» 104.

2 февраля Коджон через Ли Бом-Джина уведомил русских поверенных в делах секретной запиской, что он намеревается на днях вместе с наследным принцем искать в русской миссии убежища от угрожающей жизни его опасности. В то время К. И. Вебер и А. Н. Шпейер не преминули сообщить Ли Бом-Джину на эти опасности. Но Ли Бом-Джин ответил, что Коджон твердо решился подвергнуться риску, «если только мы (т.е. Вебер и Шпейер) согласимся принять его,.

102 АВПРИ. Ф.191. Оп.768. Д. 365. ЛЛ.8−9- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.15 с об.

103 «Восстание разрослось. Вооруженные толпы в пятидесяти верстах отсюда. Королю может грозить опасность. Королю желательно — скорая присылка большого судна Чемульпо» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.77). Одновременно, 1 февраля Шпейер сообщил А.Б. Лобанову-Ростовскому, что «я счел необходимым на всякий случай просить к Алексееву о скорейшей высылке в Чемульпо одного из наших больших судов» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.16). Мне представляется, что А. Н. Шпейер сам решил требовать присылку большого судна без указа министерства иностранных дел и спрятал свое решение о присылке большего судна от А.Б. Лобанова-Ростовского.

104 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.78. так как, оставаясь во дворце, он рискует еще гораздо больше" 105.

Таким образом Коджон решительно намеревался переехать в русскую миссию, так как он не мог считать себя в безопасности и от прояпонского правительства Ким Хон-Джипа, и от отрядов Ыбен Ли Со-Ына, которые поддерживали группу Тэ-Уон-Гуна106.

2)Процесс переезда Коджона в русскую миссию В начале февраля решено было отправить против «Ыбен» Ли Со-Ына половину имеювшегося еще в Сеуле корейского гарнизона, т. е. 420 человек, и призвать к оружию для защиты столицы еще 800 человек, сформировав из войсковых носильщиков и служителей третий батальон, о вооружении и снабжении которого необходимыми.

1 лч боевыми припасами обещали позаботиться японцы .

105 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.25 с обКоджон писал, что «другого средства спастись мне нет. Глубоко надеюсь, что оба посланника готовы оказать мне покровительство и защиту» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.32).

106 Предыдущие исследования утверждали, что Коджон решил укрыться в русской миссии потому, что были новые слухи о его покушении или сторонники Тэ-Уон-Гуна грозили безопасностью Коджона (Симанский П. Н. События на Дальнем Востоке//Россия и Япония на заре 20 столетия. М.1994 С. 134- Описание Кореи. Т.1. СПб. 1900. С.52- Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С. 169).

107 The National Archives. Dispatches from United States ministers to Korea. FM 134.

Используя ослабление защиты королевского дворца, 3 февраля Коджон благодарил А. Н. Шпейера и К. И. Вебера за разрешение ему приютиться в русской миссии и извещал русских поверенных в делах о ходе делаемых приготовлений к переезду108.

7 февраля вечером Коджон через Ли Бом-Джина сообщил А. Н. Шпейеру, что почти все приготовления уже окончены и что он попытается придти к русской миссии вечером 9 февраля. Однако в этот день Коджон не имел возможности попасть в русскую миссию потому, что он считал имевшееся количество матросов, охраняющих миссию, недостаточным. Коджон убедительно просил А. Н. Шпейера потребовать с судов русских возможно большее количество людей, так как он не будет чувствовать себя в полной безопасности109.

Уступая настоятельным просьбам Коджона, в виду безопасности Коджона, А. Н. Шпейер предложил командиру крейсера «Адмирал Корнилов» Моласу выслать в миссию возможно больший десант из.

Roll 12. № 195. 11.02.1896. R9- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.15. Поэтому 8 февраля корейский гарнизон из Сеула уже воевал против Ыбен Ли Со-Ына и захватил город Чун-Чон (Донесения японской миссии в Корее. Т.9. Сеул. 1995. С. 144).

108 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.26.

Чемульпо110. 6 и 8 февраля А. Н. Шпейер 2 раза отправил телеграммы капитану Моласу спешно выслать в распоряжение императорской миссии как можно больший десант с орудием. Крейсер «Адмирал Корнилов» в это время находился в Чемульпо (Инчхон), там же стояла и канонерская лодка «Бобр» 111. В Чемульпо обычно на якоре стояли иностранные суда, так как нужно было охранять свои миссии и перевозить дипломатическую почту112.

1 февраля А. Н. Шпейер и Петр Молас уже были приняты Коджоном на аудиенции" 3.

109 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.26об-27.

110 Российский государственный архив военно-морского флота (Далее: РГАВМФ). Ф.417.0н.1.Д.893.Л.334- АВПРИ. Ф.150.0и.493.Д.5.ЛЛ.27 и 93. Русский полковник В. П. Карнеев писал, что «для обеспечения миссии от возможных случайностей. А. Н. Шпейер поручил мне (Карнеев) организовать оборону миссии» (По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Тягай Г. Д. М. 1958. СС.184−185).

111 РГАВМФ. Ф.417.0П.1.Д.893.Л.334- АВПРИ. Ф.191.0п.768.Д.365.Л.Ю и 17- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.27 и 93.

112 William F. Sands, Undiplomatic Memories (The Far East 1896−1904), Сеул. 1986. C.75−79. Записка Сенз был переведен с английского языка на корейский.

113 Документы министерства двора. Т.1. Сеул. 1996. С. 160. Предыдущие исследования утверждали, что правительство России заранее одобрило переезд Коджона в русскую миссию и Николай II был согласен с тем, что одно из русских крупных судов будет послано в Чемульпо (Нихамин В.П. Русско-японские отношения и Корея 1894−1898 гг. М. 1948. С.192- Lensen G.L. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria, 1884−1899. Volume 2. Florida. 1982.

Капитан 1 ранга Петр Молас — командир крейсера «Адмирал Корнилов» был согласен с требованием А. Н. Шпейера выслать крейсера десант для защиты, в случае надобности, русской миссии. Но из-за неблагоприятных условий погоды в Чемульпо, 9 февраля капитаном Моласом отряд десанта был отправлен в столицу Кореи114.

Начальником десантной роты был назначен лейтенант Сергей Хмелева. Молас приказал Хмелеву 1) выступить с берега из Чемульпо в 7:30 вечера 9 февраля, 2) прибыть к западным воротам Сеула к 6 часам утра 10 февраля. Вместе с десантом, должен был выступить также обоз, с провизией и багажом отряда, мичман Владимир Дьяконов, который назначался в состав десантной роты, командовал конвоем. 10 февраля к западным воротам города был выслан сотник Михайлов с казаком, который и провел Хмелева по назначению в.

Р.583- Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С. 170) И правительство России специально отправило военный корабль в Чемульпо (И Мин-Ун. Коджон Хоан-Гун-Э-Дэ-Хан-Ен-Гу//Хан-Гук Гн-Хен-Дэ-Са Ен-Гу<�Далее: Исследование возвращения короля Коджона из российской миссии во дворец//Исследование корейской истории нового-новейшего времени>. Сеул. 1994. С.64).

114 РГАВМФ. Ф.417.0п. 1 .Д.893.J1J1.319об и 322- Journal de Mgr. Muter, 13 февраля 1896 г. Т.2. Сеул. 1993. С. 39 русской миссию115. Всего вечером этого дня в русскую миссию прибыли 3 морских офицера, 100 матросов из команды крейсера «Адмирал Корнилов», 32 матроса из состава экипажа канонерской лодки «Бобр» и 1 орудие116.

После усиления охраны русской миссии, Ли Бом-Джин сообщил А. Н. Шпейер, что король бесповоротно решился придти к русской.

117 миссии на рассвете 11 февраля. На самом деле после убийства королевы Мин, Коджон благоволил к фрейлине Ом, которая сумела сохранить тесные отношения с российской миссией. Ли Бом-Джин использовал эти связи для реализации собственных планов. Войдя в контакт с Ом, он убеждал фрейлину о необходимости переезда.

1 1 о.

Коджона в российскую миссию в Сеуле. Необходимо отметить, что Ли Бом-Джин и ранее поддерживал тесные отношения с фрейлиной.

115 РГАВМФ. Ф.41 l.On. 1 .Д.893.Л.318.

116 Донесения японской миссии в Корее. Т.9. Сеул. 1995. С. 136- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.84 и 93. Русский полковник В. П. Карнеев писал, что «в миссии было 5 офицеров, 4 казака и 135 матросов при 1 орудии» (По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Тягай Г. Д. М. 1958. СС. 184−185).

117 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.27.

118 Донесения японской миссии в Корее. Т.9. Сеул. 1995. С. 144.

Ом, что безусловно облегчало решение стоявшей перед ним задачи119.

Переезд короля и наследника в русскую миссию был тщательно спланирован и стал полной неожиданностью для их охраны, которую контролировали японцы. 11 февраля 1896 г. по разработанному Ли Бом-Джином плану, король и наследник были перенесены на носилках, предназначенных для фрейлин, из двора «Кен-Бок-Кун» в русскую миссию. Около российской миссии охрану Коджона Ли Бом-Джин.

10П приказал осуществлять сапёрному батальону. Мобилизуя вооруженные силы, Ли Бом-Джин постарался получить поддержку иностранных представителей через бывшего министра образования.

•• 1 1.

Ли Оан-Ен и бывшего вице-министра иностранных дел Юн Чи-Хо .

119 Ом был королевой в 1901 г.(Дневник Коджона, 20 сентября 1901 г. Т. З. Сеул. 1970. С.223). В 1903 г. Ом оказывала финансовую помощь матери Ли Бом-Джина в Сеуле (Донесения японской миссии в Корее.Т.20. Сеул. 1997. С.361).

120 Юн Хё-Джон. Ханмал биса<�Далее: Секретная история нового времени>. Сеул. 1931. СС. 177−178. «Живший в миссии И Бом-Джин ранним утром предупредил, что, по полученным им сведениям, король бежал из дворца и направился в нашу миссию. При зорком наблюдении за королем ему удалось бежать из дворца лишь при содействии преданных фрейлин и офицера Ли Ги-Дон» (По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Тягай Г. Д. М. 1958. С.185- Gale. Korea Sketches. Edinburgh and London. 1898. PP.208−209).

121 Ким Ен-Су. Указ.соч. 1999. СС. 33−34. Предыдущие исследования утверждали, что американский секретарь в Сеуле Аллен и Вебер или Шпейер и Вебер инициативно участвовали в переезде Коджона из дворца (Ма1огето1Т A. Russian.

Через полтора часа после прибытия Коджона по приглашению нового военного министра Ли Юн-Ён как полицейские, число которых в Сеуле превышает 800 человек, так и корейские войска, в количестве до 400 человек, послали депутации к королю для выражения покорности и полной готовности содействовать восстановлению его власти, и предлагаемые ими услуги были, конечно, приняты Коджоном с признательностью122. В тот же вечер на площадке между русским консульством и миссией были разбиты синие корейские палатки и 1 рота заняла посты по углам улицы и у ворот миссии123.

Far Eastern Policy 1881−1904. California. 1958. P.86- Пак Чон Хё. Россия и Корея. 1895−1898. М. С.28- Пак Б. Д. Россия и Корея. М. 2004. С.238). И Шпейер и Вебер или Шпейер или Вебер и Ли Бом-Джин инициативно планировали переезд Коджона из дворца (Нихамин В. П. Дипломатия русского царизма в Корее после японо-китайской войны (1895−1896)//История международных отношений. М.1957.С.153- Lensen G.L. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria,' 1884−1899. Volume 2. Florida. 1982. P.587- Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С.170).

122 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.29. 15 февраля Коджон через русского вице-консула в Чифу А. Н. Тимченко-Островерхова смог просить министра иностранных дел выразить Императору чувства признательности за спасение (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.84).

123 «В десятом часу утра перед крыльцом миссии был выстроен десант, который при выходе короля отдал ему честь. Его Величество поздоровался с матросами через А. Н. Шпейера и, пройдя по фронту, пропустил затем десант церемониальным маршем. Вскоре со стороны дворца показались солдаты. Часовой с башни крикнул: «Японцы идут». Подан был свисток стать по местам. с 5 февраля до начала марты телеграфная линия Сеул-Фусан, соединяющая столицу Кореи с Европой, была отрезана из-за восстания. Поэтому до переезда Коджона в русскую миссию А. Н. Шпейер не имел возможности сообщать и получать информацию из России124. В этой ситуации 11 февраля 1896 г. русскому поверенному в делах в Сеуле А. Н. Шпейеру пришлось решить переезд Коджона в русскую миссию.

По прибытии Коджона в русскую миссию, 11 февраля утром А. Н. Шпейер известил всех иностранных представителей о том, что Коджон, признавая, ввиду настоящих политических обстоятельств, дальнейшее пребывание свое во дворце опасным для своей жизни, решился искать убежища вместе с наследником в императорской миссии. 15 и 21 февраля через Токио Шпейер поздно телеграфировал А.Б. Лобанову-Ростовскому о событии переезда и.

Оказалось, что шли корейские войска. Они были впущены в миссию и выстроились перед крыльцом в 4 шеренги" (По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Г. Д. Тягай. М. 1958. СС.186−187).

124 Донесения японской миссии в Корее. Т. 8. Сеул. 1995. С.448- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.26об. Телеграф, проведенный из Сеул через Фусан и затем на Цзу-Сима и Симоносаки (РГАВМФ. Ф.417. Оп.1. Д. 893. Л.334).

125 The National Archives. Dispatches from United States ministers to Korea. FM 134.

1 л/ просьбы Коджона.

На самом деле министерство иностранных дел не хотело военного столкновения с Японией и не торопилось с активным вмешательством в Корее. Поэтому 1 февраля А.Б. Лобанов-Ростовский сообщил А. Н. Шпейеру, что «во всяком случае полагаем необходимым обождать ваше объяснение. постарайтесь выяснить намерение японцев и положение дела». Тем не менее 5 февраля министерство иностранных дел России получило секретную телеграмму А.Н.

Шпейера из Сеула о намерении переезда Коджона в русскую 101 миссию. После переезда Коджона в русскую миссию, 18 февраля министерство иностранных дел России телеграфировало Шпейеру об 1 одобрении его действий .

Roll 12. № 195. 11.02.1896. Р.1- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.27об.

126 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.214.Л.203- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.111. 14 февраля русский посланник М. А. Хитрово в Токио сообщил, что «Сегодня вечером здесь распространилось известие пока еще не официальное, что в Сеуле произошел полный переворот. Будто король из русской миссии издал декрет о составе нового кабинета. Я никаких известий из Сеула не имею. Телеграфное сообщением 5 февраля прервано» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.76).

127 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.76 и 78.

128 «Продолжайте покровительствовать королю, заботясь о его безопасности» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.87). Предыдущие исследования утверждали, что до переезда Коджона в русской миссии правительство России.

Что касается положения в Сеуле после переворота, то жители города думали о принятии необходимых мер для обеспечения.

1^о независимости Кореи в связи с переездом короля .

Японский министр-резидент в Сеуле Комура Дютаро не мог не признать, что японскому влиянию нанесен был решительный и сильный удар130. Поэтому издающаяся в Сеуле японская газета «Нан-Сен-Син-Бо (Сеульская газета)» не ограничилась одними выражениями неудовольствия в адрес нового правительства, а открыто призывала народ к низложению короля131.

В этой обстановке Коджон ждал ответа от министра иностранных дел России на предоставленные просьбы о поддержке и покровитёльстве. Недоверие короля к Японии было настолько сильно, одобрило действия своих дипломатов и отправило судно в Чемульпо (Пак Б. Д. Россия и Корея. М. 1979. С. 127. Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С. 170).

129 Ким Ен-Су. Указ.соч. 1999. СС. 1−2 и 27−34- Ким Ен-Су. Корейский посланник Ли Бом-Джин и русско-японская война//Русско-японская война 1904;1905. Взгляд через столетие. М. 2004. СС. 217−218. Русский поверенный в делах А. Н. Шпейер писал, что «Коджон признает теперь не только возможным, но даже необходимым для скорейшего восстановления в королевстве порядка и спокойствия» (АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.37 с об).

130 Донесения японской миссии в Корее. Т.9. Сеул. 1995. С. 137- По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Г. Д. Тягай. М. 1958. С. 186.

131 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.Л.ЗЗ. что в виду пребывания в Сеуле довольно сильного отряда японских войск, Коджон попросил правительство России о назначении к нему.

132 русского советника и инструкторов в армию. 3) Переговоры между Россией и Японией.

Спустя неделю после событий в Сеуле к партии сторонников соглашения с Россией перешел и Ито Хиробуми. 19 февраля исполняющий обязанности министра иностранных дел Сайонзи Кинмоти пригласил к себе русского посланника в Токио М. А. Хитрово и сообщил ему, что японское правительство совершенно убеждено в необходимости непосредственного соглашения по корейскому вопросу и предлагает переговоры относительно взаимных инструкций японскому представителю в Сеуле Комуре и Веберу133.

По мысли Сайондзи Кинмоти, одобренной Лобановым-Ростовским, целью предполагаемого соглашения между Вебером и Комурой являлось принятие мер «против существующей в данный.

132 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.5.ЛЛ.37−38- По Корее. Путешествия 1895−1896 гг. Составление Г. Д. Тягай. М. 1958. СС.187.

133 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. С.147- АВПРИ. момент опасности", т. е. урегулирование вначале наиболее острых вопросов, возникших в связи с переходом Коджона в русскую миссию134.

23 февраля Сайонзи Кинмоти сообщил М. А. Хитрово следующие предложения переговоров по корейскому вопросу: 1) правительство России дает инструкции русскому поверенному в Сеуле о возвращении Коджона в свой дворец- 2) оба представителя в Сеуле будут советовать Коджону назначать министров из умеренных- 3) оба представителя в Сеуле будут советовать Коджону о том, что нельзя.

135 устранять политических противников .

В начале марта правительство России ответило следующее о предложении Кинмоти: 1) русский поверенный в Сеуле не будет противодействовать возвращению по решению Коджона в свой дворец. 2) оба представителя в Сеуле будут советовать Коджону назначать министров из умеренных, а также высказывать милосердие к своим подчиненным. 3) оба представителя в Сеуле будут совместно.

Ф. 150.0п.493 .Д.5.Л .90.

134 АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.901.Л.77: Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С. 179.

135 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. С. 149. обсуждать о необходимости нахождения иностранных войск для охраны телеграфной линии в Корее. 4) оба представителя в Сеуле 1 будут договариваться о мероприятии охраны миссии и консульства .

6 марта японский министр-резидент в Сеуле Комура получил следующие инструкции правительства Японии: 1) японский представитель обязательно постарается для возвращения Коджона в свой дворец. 2) Японии достаточно, приложит усилия советовать Коджону назначать министров из умеренных. 3) Японии очень важно обсужддение о том, что король не имеет права устранять политических противников. 4) необходимо содержать японскую стражу для охраны телеграфной линии в Корее. 5) необходимо содержать японские войска для охраны миссии и консульства137.

В результате русско-японских переговоров в Сеуле был подписан меморандум между Россией и Японией (Сеульский меморандум), заключенный и подписанный в Сеуле 14 мая 1896 года.

К.И. Вебер и Комура Дютаро в Сеуле после совещания пришли к.

136 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. С.151- АВПРИ. Ф.150.0п.493.Д.901.Л.77: Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С. 179.

137 Донесения японской миссии в Корее. Т.8. Сеул. 1995. СС.450−451. следующим заключениям:

1)оба представителя будут советовать королю вернуться в свой дворец, «как скоро исчезнет всякое сомнение в его безопасности». 2) министры, составляющие настоящий кабинет, из просвещенных и умеренных будут назначены по свободному выбору Коджона. 3) Общее число японских жандармов никогда не должно превышать 200 человек для охраны японской телеграфной линии между Сеулом и Фусаном. 4) японские войска могут быть расположены в составе: двух ротСеуле, в Фусане и Генсане по одному, численность каждой роты не должна превышать 200 человек. Россия может также содержать стражу, не превышающую количества японских войск в тех же местностях138.

Мне представляется, что Япония при переговорах с Россией ошиблась в двух следующих важных пунктах из-за того, что она упорствовала в стремлении содержать японские войска в Корее: 1 Ограничение численности японских войск в Корее и 2) уравнение численности русских войск с численностью японских войск в Корее. Это очень выгодно было для России потому, что теперь Россия могли.

138 АВПРИ. Ф. 150.0п.493.Д. 192.Л.2 с об и 6−9об. сдерживать Японию по военной части. Более того, Япония была ослаблена вмешиваться во внутренние дела Кореи, так как Япония не могла достигнуть возвращения Коджона в свой дворец139.

Сеульский меморандум" представлялся Японии невыгодным. По этой причине маршалу Ямагата Аритомо, командированному в Москву на коронацию Николая II, было поручено вступить в переговоры с российским правительством по корейскому вопросу.

Незадолго до отъезда в Москву Ямагата имел разговор с Хитрово, в котором предложил новое решение корейского вопроса «в смысле полного раздела всей Кореи между Россией и Японией». Поэтому общее урегулирование корейского вопроса между Россией и Японией ограничилось подписанием в Москве между А.Б. Лобановым-Ростовским и Ямагата Аритомо второго русско-японского соглашения о Корее, известного как «Московский протокол» 140.

139 Предыдущие исследования утверждали, что Сеульский меморандум подтверждал дипломатический успех России в Корее или зафиксировал отказ Японии от своих особых прав и преимуществ в Корее.(Пак Б. Д. Указ.соч. 1979. С.129- Malozemoff A. OP. CIT. РР.86−87- Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. С.181). Ленсен утверждал, что Япония почти уступала России свое условие требования (Ьепзеп G.L. OP. CIT. Р.626).

140 Симанскии П. Н. События на Дальнем Востоке//Россия и Японии на заре 20.

9 июня 1896 г. А.Б. Лобанов-Ростовский и Ямагата Аритомо в Москве пришли к следующим заключениям: 1) Россия и Япония окажут взаимным соглашением поддержку Корее, если она примет решение обратиться к займам за границей. 2) Россия и Япония попытаются предоставить Корее помощь в создании армии и полиции, чтобы поддерживать внутренний порядок. 3) за Россией сохраняется право установить телеграфную линию от Сеула к ее границам.

В Московском протоколе есть две секретные статьи: 1) Если будут безпорядки в Корее, Россия и Япония укажут сферы взаимных действий войск обоих правительств. 2) Что касается безопасности короля, то заведенный для этой цели порядок, также будет сохранен в ожидании создания местного отряда141.

Таким образом, Япония прилагала все усилия к достижению равноправных позиций с Россией в Корее. Поэтому Япония может отменить’ограничение численности японских войск и указать сферы взаимных военных действий в Корее. Если «Сеульский меморандум» столетия. М.1994. С. 137- Пак Б. Д. Указ.соч. 2004. СС.245−246- Пак Б. Б. Указ.соч. 2004. СС.181−182.

141 АВПРИ. Ф. 138.0п.467.Д. 153/159.JI. 13−14 с об и 38−40 с об. имел значение ограничения военных действий Японии в Корее, «Московский протокол» имел значение равновесия сил между Японией и Россией в Корее142.

Заключение

.

В конце XIX века в системе международных отношений складывалась расстановка сил, приметы которой отчетливо обозначились: 1) в усиление противоречий между Англией и Францией и создание русско-французского союза- 2) в борьбе между Россией и Англией за сферы влияния на Среднем Востоке и Дальнем Востоке.

Однако, Англия была неспособна вести войну против России на Дальнем Востоке в связи со слабостью своих вооружённых сил в этом регионе и новозможностью вести войну одновременно в Европе, Африке и на Дальнем Востоке. Вследствие этого Англия заключила союз с Японией в январе 1902 г.- противоречия между Россией и Японией обострились в начале 20 века на Дальнем Востоке.

Международное положение Дальнего Востока на рубеже XIXXX вв. характеризовалось борьбой России и Японии за сферы влияния в Маньчжурии и Корее: 1)" Сеульский меморандум", подписанный об ограничении военного действия Японии в Корее между Японией и Россией в мае 1896 г. в Сеуле. 2)" Московский протокол", подписанный в июне 1896 г. в Москве, относительно равновесия сил между Японией и Россией в Корее. 3) Конвенция, заключенная между Россией и Китаем, по поводу уступки Китаем России в арендное содержание Порт-Артура и Талянваня в марте 1898 г. 4)" Токийский протокол" по корейским делам, заключенный в Токио между Россией и Японией, относительно экономического преимущества Японии над Кореей в апреле 1898 г. 5) Переговоры между Россией и Японией по поводу политического и военного преимущества Японии над Кореей в Москве декабря 1901 г. 6) Соглашение между Россией и Китаем об условиях вывода русских войск из Маньчжурии в апреле 1902 г. 7) Переговоры между Россией и Японией по маньчжурским и корейским делам в августе 1903 г. — январе 1904 г.

В конце XIX в. Россия планировала активизировать борьбу за укрепление позиций в Корее. Одновремено Россия явно хотела избежать осложнений на Дальнем Востоке, особенно в отношениях с Японией. Россия составляла план отправления русских военных инструкторов в Сеул для того, чтобы оказать косвенное влияние на положение в Корее. Поэтому Военное министерство планировало не только подготовить солдат к гарнизонной службе Коджона, но и построить современную корейскую армию. Однако, министерство иностранных дел действовало с осторожностью при отправлении русских военных инструкторов в Корею, чтобы избежать дипломатического конфликта с Японией. В 1896 г. Россия решила поддержать организацию корейской армии через русских военных инструкторов, так как после создания с помощью русских инструкторов современной армии, Корея могла не только сохранить внутренний порядок в стране, но и сдерживать вооруженные силы Японии. Тем не менее, после захвата Квантунской области Россия хотела избежать осложнений в отношениях с Японией. В результате, чтобы успокоить Японию, в апреле 1898 г. последовало соглашение («Токийский протокол»), по которому Россия отзывала российских военных инструкторов из Сеула.

В декабре 1901 г. неудача русско-японских переговоров и в январе 1902 г.

заключение

англо-японского союза имели характер поражения внешней политике России. При внезапной перемене международной порядки, русскому правительству пришлось готовить новую внешнюю политику. При таком процессе императорская и бюрократическая группы пытались реализовать свою идею дальневосточной политики на «особых совещаниях (8 апреля и 20 мая 1903 г.)» и «совещании в Порт-Артуре (1−11 июля 1903 г.)» .

В заседании 8 апреля 1903 г., особое совещание остановилось на следующем результате: общество, которое надлежало образовать на Ялу для эксплуатации лесов, должно было быть основано на чисто коммерческих началах и к участию в нем, как преследующем коммерческим целям. Наоборот, в заседании 20 мая 1903 г. особое совещание остановилось на следующем результате: общество лесных богатств на р. Ялу было укреплено опорным пунктом выступления России в Маньчжурском и Корейском регионе. Через общество лесных богатств на р. Ялу, Россия провозглашала себя сторонником монополии в разных концессях на Дальнем Востоке.

В июле 1903 г. «совещание в Порт-Артуре» собралось выработать единую внешнюю политику России на Дальнем Востоке, чтобы преодолеть политические разногласия относительно результатов «особых совещаний (8 апреля и 20 мая 1903 г.)». Что касается общества лесных богатств на р. Ялу, то совещанием было решено следующее: в виду важного значения лесного дела на р. Ялу, правительсво оказало ему всяческое содействие, выражающееся в привлечении на службу товарищества запасных нижних чинов как в частное коммерческое предприятие. В случае возможного при самовольного занятия Японией южной Кореи, России надлежало ограничиться протестом, не сопровождая таковой занятием северной Кореи.

Таким образом, политика России в Корее в этот период колебалась от курса укрепления независимости Кореи, так как русское правительство понимало необходимость соглашения по корейскому вопросу между Россией и Японией, чтобы избежать войну с Японией. В конце концов, во избежание прямого конфликта с Японией Россия решила оказать косвенную помощь корейскому правительству для того, чтобы укрепить свое положение в Корее.

На рубеже XIX — XX веков в центральных политических группах России сформировались императорская и бюрократическая группы. Все они были заинтересованы в борьбе за свои привилегии, за свое положение.

Статс-секретарь A.M. Безобразов через русское лесопромышленное товарищество организовал императорскую группу и стал её лидером. В декабре 1902 года Николай II назначил A.M. Безобразова командиром для проверки положения и скорейшего закрепления за русскими концессионных прав. В мае 1903 года A.M. Безобразов был назначен статс-секретарем. Отчасти под влиянием Безобразова в 1903 году было образовано наместничество на Дальнем Востоке во главе с Алексеевым. Более того, он брал на себя руководство внешней политикой России на Дальнем Востоке в начале XX в.

В конце XIX в. A.M. Безобразову нужен был покровитель для связи с Николаем II. Поэтому в июне 1898 г. и июле 1899 г. Безобразов представил доклады Николаю II через великого князя Александра Михайловича. Великий князь Александр Михайлович, муж Ксении Александровны, сестры Николая II, занимал при дворе исключительное положение. В 1901;1902 гг. Александр Михайлович был председателем в комитете по эксплуатации лесной концессии на реке Ялу. В ноябре 1902 г. Александр Михайлович был назначен главноуправляющим торговым мореплаванием и портами.

В конце XIX в. и начале XX в. министры иностранных дел, финансов и военный министр пытались инициировать активизацию внешней политики России. В январе 1902 г. англо-японский союз зародился как союз против России. Россия, по мнению С. Ю. Витте, заключила соглашение между Россией и Китаем об условиях вывода русских войск из Маньчжурии в апреле 1902 г. Вследствие этого С. Ю. Витте естественно возглавлял деятельность бюрократической группы до своего выхода (август 1903 г.) в отставку. Проводив переговоры между Россией и Японией, во второй половине 1903 г. А. Н. Куропаткин возглавлял активизацию бюрократической группы до назначения (февраль 1904 г.) главнокомандующим всеми вооруженным силами на Дальнем Востоке. Тем не менее С. Ю. Витте и А. Н. Куропаткин вместе постарались объединить взгляды на внешнюю политику России и противодействовать императорской группе из-за конфликта между бюрократической и императорской группами. Поэтому русская политика по дальневосточному вопросу в этот период объяснялась процессом политического противопоставления между различными группами России.

Важным этапом в политической жизни Кореи стали события середины 90-х гг. XIX века. Волнения в Корее, вызвавшие появление китайских, а затем и японских войск, послужили поводом к началу японо-китайской войны 1894−1895 гг., завершившейся подписанием Симоносекского мира. Франция, Германия и Россия вмешались в конфликт и вынудили Токио согласиться с пересмотром его условий. В результате влияние Японии, которая фактически оккупировала полуостров в ходе военных действий, стало ослабевать в Корее. Зато в корейском правительстве укрепились сторонники независимости.

Центральные политические группы Кореи базировались в министерстве двора и партии «Тогнип хёпхэ» в конце XIX в. После вмешательства трёх держав влияние России стало усиливаться, Коджон воспитал выходцев из провинции Хамкен в должности чиновников для того, чтобы усилить свою власть. Хамкенцы, то есть урожденцы провинции Хамкен, расположенной на границе с Россией, поступили в министерство двора, так как Коджон противостоял политической группе, заинтересованной в контактах с Японией. После убийства королевы Мин, Коджон с группой хамкенцев хотел обеспечить свою безопасность с русской военной помощью и построить современную армию с русскими военными инструкторами.

Но активизировалась партия «Тогнип хёпхэ», получавшая помощь и поддержку от США и Японии, и началась пропаганда «освобождения от чужих», т. е. от русских. Поэтому «Тогнип хёпхэ» активно выступала против присутствия в стране русской военной миссии. Более того, у них была собственная причина опасаться абсолютного усиления власти Коджона, так как «Тогнип хёпхэ» хотел усиления власти бюрократии. Поэтому министерство двора и «Тогнип хёпхэ» ожесточенно боролись за инициативность власти вокруг приглашения второй партии русских военных инструкторов 1898 г. В конце концов Корея могла пригласить только некоторых русских военных инструкторов и не полноценно осуществлять постройку современной корейской армии.

После «боксерского» восстания (1900;1901 гг.) на Дальнем Востоке Россия перешла к экономической и военной экспансии в борьбе за доминирующее положение в Маньчжурии. Сеул хотел использовать внешнюю ситуацию для того, чтобы столкнуть несколько «иностранных варваров» в Корее, заменить свои гарантиимеждународными, а также сохранить status quo в Корее. То есть, если вмешательство иностранных держав неизбежно, попытаться использовать его против самого опасного государства — в данном случае, Японии. Похоже, что это и есть идеал программы Коджонапризнание независимости и нейтралитета одновременно. После подавления восстания резко обострился вопрос о Манчжурии и на этот период и выпадает активизация внешнеполитических действий Коджона. Кроме того, позиции Коджона в стране постоянно слабели, и у него был единственный путь их усиления — через внешнеполитические успехи.

Накануне русско-японской войны Коджону не удалось добиться гарантии вечного нейтралитета Кореи между державами. Поэтому он хотел достигнуть заключения союза с Россией, чтобы оградить себя против давления и угроз японцев и их сторонников. Коджон был уверен, что независимость Кореи обеспечена за счет поддержки со стороны России, так как других соседей у Кореи не было. В то время корейское общество было разделено на 2 враждебных лагеря по географическому принципу и под влиянием России и Японии. Поэтому Коджону трудно было продвинуть свой план, так как политическая группа, получавшая поддержку от Японии, противостояла союз между Кореей и Россией. Как только разразилась русско-японская война, Сеул был занят японскими войсками, Коджону все же пришлось под давлением Японии подписать «японо-корейский протокол» .