Максим Грек и русская культура последней четверти XVI века

Максим Грек, творчество которого в России пришлось на 1518 — 1555/6 гг., по праву считается «исключительным» и «своеобразным» явлением русской православной культуры XVI в. Богослов, публицист, филолог, он оставил в ней глубокий след, его влияние ощутимо в различные периоды ее истории. Временем, когда воздействие святогорца на развитие русской культуры было особенно значительным, является последняя четверть XVI в.

Влияние Максима Грека на русскую культуру второй половины — конца XVI в. распространялось по разным направлениям. Во-первых, исследователи неоднократно отмечали его возможную роль в возникновении книгопечатания, основываясь не только на его кратком послании о венецианском печатнике Альде Мануции1, но и учитывая его труды по исправлению книгэти труды демонстрировали необходимость их унификации. Во-вторых, исследования Л. С. Ковтун показали роль Максима Грека в становлении филологической науки, что наиболее отчетливо проявилось в истории Азбуковников. В-третьих, его переводные труды, сочинения отцов Церкви постепенно становились достоянием православной культуры, создавались новые многочисленные их спискиважным было и освоение его переводческих воззрений.

Распространение книгопечатания в Московской Руси составляет одну из важных тем в истории отечественной культуры второй половины — конца XVI в. Значение данной темы для настоящей работы определяется связью между филологической практикой Максима Грека и деятельностью первых книгопечатников.

С середины XVI в. интерес светских и церковных властей к книгопечатанию был вызван стремлением к упорядочению церковной жизни, необходимостью широкого распространения христианства на землях.

См.: Булаиин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. Неизданные тексты. Л., 1984. С. 198−199.

Казанского ханства и потребностями богословской полемики, активизировавшейся в это время.

Вопрос о «неисправности» богослужебной литературы был прямо поставлен на Соборе 1551 г., однако, ни в вопросах царя Собору, ни в постановлениях Стоглава возможность унификации литературы путем введения книгопечатания не получила отражения. Ничего не было сказано о книгопечатании и на последующих соборах. Тем не менее, в 1553 г. была создана «анонимная» типография, появление которой ознаменовало собой начало «подготовительного периода русского книгопечатания"2. В этой типографии предположительно работал Иван Федоров3. В течение «подготовительного периода», длившегося 10 лет (до 1563 г.) было напечатано не менее шести больших книг (Триодь постная, три Евангелия, две Псалтыри)4.

Мысль о влиянии на распространение книгопечатания в Московской Руси Максима Грека была высказана довольно давно. Первым её выразил В. Е. Румянцев, писавший: «По всей вероятности, ещё тот же Максим, как идумают некоторые, подавал Московскому правительству мысль о книгопечатании. Действительно, порицая безграмотные здешние рукописи, Максим, как видно по одному из его писем, хвалил книги печатные, вывезенные им из Венеции (<данный факт не имеет подтверждения — В.К.), хвалил и знаменитого издателя их венецианского типографа Альда Мануция, с которым некогда знаком был лично. О самой технике книгопечатания Максим должен был иметь ясное понятие"5. Факт возникновения анонимной типографии в 1553 г. не только означает, что свои первые шаги русское книгопечатание сделало при жизни Максима Грека, но и позволяет поставить вопрос о возможности непосредственного участия писателя в её работе. Для ответа на этот вопрос решающее значение имеет определение местонахождения.

2 Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России.// У истоков русского книгопечатания. М., 1959. С. 28.

3 По мнению Е. Немировского, в московской анонимной типографии трудился и Петр Тимофеев Мстиславец, что вызывает возражения некоторых исследователей (См.: Немировский Е. Возникновение книгопечатания в Москве: Иван Федоров. М., 1964. С. 269).

4 Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России. С. 28- ЕЛ. Немировский пишет о 7-ми изданиях, выпущенных анонимной типографии (см.: Немировский Е. Л. Иван Федоров (Москвитин) // СКИК (вторая половина Х1У-ХУ1 в.) Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1.С.388).

3 Румянцев В. Е. Сборник памятников, относящихся до книгопечатания в России. М., 1872. Вып. 1. С. 4 -5. типографии. Сотрудничество Максима Грека и И. Федорова могло состояться, если бы она находилась в Троице-Сергиевом монастыре, где писатель провел последние годы жизни (1547−1555 г.) 6. Предположение о принадлежности типографии этому монастырю высказывалось в литературе7, однако, будучи о недостаточно обоснованным, оно, как и некоторые другие гипотезы, отвергается большинством исследователей. Наиболее вероятным местом нахождения анонимной типографии признаётся церковь Николы чудотворца Госту некого в московском Кремле, дьяконом которой, как известно, был Иван Федоров9.

В 1563 г. в Москве создаётся первая русская государственная типография, во главе которой был поставлен И.Федоров. М. Н. Тихомиров увидел причины, побудившие правительство к созданию этой типографии, в событиях 1563 г.: «4 апреля этого была основана новая Полоцкая архиепископия, которая заняла почетное место в русской церковной иерархии, а 19 апреля начали печатать Апостол."10. По мысли М. Н. Тихомирова, создание книгопечатания в России, «вызванное внутренними потребностями, было ускорено необходимостью поддержания престижа Российского государства в годы тяжкой борьбы за Ливонию и белорусские земли. Нужно было иметь печатные книги, как и в «прочих языцех», притом печатные издания церковных книг в противовес изданиям кальвинистов, выпускавших свои книги на белорусском и украинском языках"11.

В 1563—1564 гг. Иван Федоров и его сотрудник Петр Тимофеев Мстиславец напечатали первую точно датированную русскую книгу Апостол, а в 1565 г. -два издания Часовника. Влияние Максима Грека на деятельность первых русских книгопечатников проявилось прежде всего в выборе книг для печатания: «Тот факт, что первопечатники печатали как раз те книги, которые.

6 Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., С. 151.

7 См.: Кацпржак Е. И. Первопечатник Иван Федоров. М, 1964.С. 27.

8 Так, ЕЛ. Немировский утверждает, что типография действовала в доме протопопа Благовещенского кремлевского собора Сильвестра (См.: Немировский ЕЛ. По следам первопечатника. М., 1983. С. 8).

9 См.: Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России. С. 23.

10 Указ. соч. С. 33.

Указ. соч. с. 33−34.

Максим Грек исправлял (Апостол, Псалтырь, Часослов, Триодь Цветную и т. д.) позволяет установить непосредственную историческую преемственность деятельности Максима Грека с деятельностью Ивана Федорова и его продолжателей"12. В ходе подготовки издания первопечатниками была выполнена большая текстологическая и редакторская работа. Как полагает В. И. Новосадский, текст изданных в Москве богослужебных первопечатных книг был правлен с учетом тех исправлений, которые сделали незадолго до этого Максим Грек и его сотрудники13. А. С. Орлов обратил внимание на то, что в самой орфографии этих книг обнаруживаются следы влияния такого «грамматика», как Максим Грек14. Данное положение вполне закономерно, так как отражает значительность вклада, сделанного святогорцем в дело «книжного исправления».

О преемственности деятельности И. Федорова с творчеством Максима Грека свидетельствует цитирование в написанном Федоровым Послесловии к Апостолу 1564 г. одного из наиболее важных филологических сочинений писателя — «Слова отвещателна о исправлении книг рускых, в нем же и на глаголющих яко плоть Господня по въскресении из мрътвых на описана бысть. Чтущей внимаите прилежно и разсужаите богоугодно вкупе и человеколюбно"15. Цитируемая первопечатником строка о русских книгах («растлени от преписующих ненаученых сущих и неискусных в разуме») исключительно важна для понимания взглядов писателя на состояние церковных книг и их исправление. Оценивая факт использования И. Федоровым сочинения Максима Грека, Я. Д. Исаевич заключает: «автор послесловия цитировал «Слово отвещателно о исправлении книг» Максима Грека и тем самым солидаризировался с его идеологическими установками"16.

12 Новосадский В. И. Возникновение печатной книги в России. // Иван Федоров — первопечатник. М.:Л., 1935. С. 55.

13 Там же.

14 Там же.

15 По свидетельству А. С. Демина, первым обратил внимание на этот факт В. Е. Румянцев (Румянцев В. Е. Сборник памятников, относящихся до книгопечатания в России С. 6, 10). См.: Демин А. С. Писатель и общество в России XVI — XVI веков. М., 1985. С. 24 (прим. 52).

16 Исаевич Я. Д. Послесловия московских изданий Ивана Федорова как литературные памятники // Федоровские чтения 1983. Великий русский просветитель Иван Федоров. М., 1987. С. 58.

Как установлено А. С. Деминым, фрагмент Слова ответного о исправлении русских книг, процитированный в Послесловии к Апостолу 1564 г., приведен в Послесловии к ещё одному, более позднему изданию И. Федорова — львовскому Апостолу 1573 г. 17.

Помимо прямого цитирования сочинения Максима Грека в послесловиях к Апостолу 1564 и 1573 г., исследователи отмечают и «определенную стилистическую близость» Послесловия к Апостолу 1564 г. с сочинениями.

1 Я.

Максима Грека. Данное наблюдение можно считать ещё одним свидетельством влияния творчества писателя на деятельность первопечатников.

Обстановка в Литве в период подготовки унии способствовала активизации православия, увеличивала потребность в церковных книгах и богословской литературе. В этих условиях «обращение к единоверной Москве, которая могла оказать помощь в такой ситуации» было «естественным"19, Попытки получить необходимые книги в России для издания их в Великом княжестве Литовском предпринимались и ранее, о чем свидетельствует поездка в Москву, предпринятая в 1561 г. Исайей Каменец-Подольским. Одной-из целей поездки, организованной при участии Г. А. Ходкевича и другого известного покровителя православного просвещения в Литве Остафея Воловича, было получение книг. В их числе, наряду с Библией и Житиями Антония Печерского, Исайя называл евангельские беседы Иоанна Златоуста, переведенные Максимом Греком и его учеником Селиваном в 1523−24 г.

Поездка Исайи, по-видимому, была связана с планами Г. А. Ходкевича и О. Воловича начать славянское книгопечатание в Великом княжестве Литовском. О существовании таких планов говорит не только создание типографии в Заблудове, но и активная поддержка О. Воловичем типографии, организованной в начале 1560-х гг. в Несвиже Симоном Будным и его сотрудниками.

17 Демин A.C. Писатель и общество в России XVI — XVI веков. С. 25.

18 Немировский Е. Л. Иван Федоров (Москвитин). С. 389.

19 Цеханович A.A. К переводческой деятельности князя А. М. Курбского // Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1985. С. 113.

В период существования типографии в Заблудове, куда в 1565—1568 гг. была перенесена деятельность Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца, первопечатниками были изданы Учительное евангелие в (15 681 569 гг.) и Псалтырь с Часословцем (1569−1570 гг.), т. е. в основном те же книги, что и напечатанные до этого в Москве.

Некоторое представление о характере филологических проблем, решаемых первопечатниками в этот период, дает Предисловие к Учительному евангелию (1568−1569 гг.). Написанное «от лица» Г. А. Ходкевича, Предисловие затрагивает крайне важный вопрос о языке перевода священных текстов. Автор сообщает о том, что отказался от первоначального намерения печатать перевод книги на «простую мову», но по совету «людей мудрых» предпочел осуществить издание по-церковнославянски по старым рукописям. Принятие данного решения свидетельствует о поддержке Г. А. Ходкевичем идеи.

20 понятности церковнославянского языка". По наблюдению В. В. Калугина, точка зрения «мудрых» советников, под влиянием которых Ходкевич принял эту идею, совпадает со взглядами Артемия Троицкого, А. М. Курбского и книжников их окружения21. Названные деятели были близки Максиму Греку, и сыграли заметную роль в его судьбе и распространении творческого наследия. Стремление сделать язык церковнославянских переводов понятным для русского читателя было определяющим и в переводческой деятельности Максима Грека22.

Летом 1569 г. пути первопечатников разошлись. Петр Мстиславец оказался в Вильно, где на средства православных купцов братьев Мамоничей устроил новую типографию. В ней были выпущены Евангелие (1575 г.), Псалтирь (1576 г.), Часовник (между 1574 и 1576 г.). Вполне достоверные сведения о том, как развивалась деятельность первопечатника в дальнейшем,.

20 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). М, 1998. С. 118. 2 Там же,.

22 Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVI — начала XVII в. Л., 1975. С. 50. отсутствуют. По предположению А. С. Зерновой, она продолжилась в Остроге23, где Петр Мстиславец участвовал в книгоиздании до начала XVII в.

И.Федоров перенёс свою деятельность из Заблудова во Львов (1572 г.). Здесь им были напечатаны Апостол (1573−74 гг.) — первая, точно датированная украинская книга, почти целиком повторивший московское издание 1564 г., и Азбука (1574 г.). Последнее издание — «первый печатный восточнославянский учебник"24, заслуживает отдельного упоминания. По наблюдениям М. Н. Тихомирова, оно представляло собой «типичный образец московского просвещения того времени» и являлось переизданием книги, напечатанной в Москве после Апостола и Часослова (1565 г.), но не сохранившейся ни в одном экземпляре. Появлению такого издания как Азбука косвенно способствовала и культурно-просветительская деятельность Максима Грека, ведь именно его языковедческие труды, сыгравшие, как известно, решающую роль в развитии русской филологии XVI в., пробудили интерес к сочинениям, посвященным филологическим вопросам, и подготовили его русских современников к их восприятию.

С 1578 г. издательская деятельность И. Федорова продолжается в Остроге на Волыни в имении известного православного мецената и просветителя князя К. К. Острожского. С 1576 г. здесь действовали типография и Академия, игравшие важную роль в поддержке и сохранении православной культуры на землях Речи Посполитой. По мнению исследователей, в деятельности острожского православного центра «получило продолжение» «литературно-филологическое направление, сложившееся благодаря трудам архиепископа Геннадия новгородского, Максима Грека, их соратников и учеников"26.

Здесь были напечатаны: новое издание Азбуки (1578 г.) — Новый завет с Псалтирью (1580 г.) — «Книжку собрание вещей нужнейших» (1580 г.).

23 См.: Зернова A.C. Первопечатник Петр Тимофеев Мстиславец// Книга. М., 1964. Сб. 9. С. 77−111.

24 Немировский Е. Л. Иван Федоров (Москвитин). С. 391.

25 Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России. С. 34.

26 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 273. алфавитно-предметный указатель к Новому Завету. Наиболее масштабным мероприятием, осуществленным в острожской типографии, явилось издание в 1580—1581 гг. первой полной славянской Библии (Острожская Библия). Появление Острожской Библии было вызвано резким усилением пропаганды католицизма и идей церковной унии после заключения в 1569 г. Люблинской унии, а также активизацией реформационных течений.

Характер филологической работы, проделанной при подготовке Острожской Библии, был обусловлен стремлением издателей не допустить существенных расхождений её с текстом Библии, признаваемым в Москве. Именно поэтому в основу издания был положен полученный из Москвы список Геннадиевской Библии28. По мнению ряда исследователей, участие в подготовке к изданию Острожской Библии принимал «ученик» Максима Грека, и создатель православного центра по переводу и распространению патристики в Литве князь А.М.Курбский29. Е. Л. Немировский видит свидетельство связи А. М. Курбского с этим изданием в близости формулировки текста титульного листа Острожской Библии, где упоминается перевод, выполненный семидесятью двумя «богомудрыми преводниками», и Посланием А. М. Курбского Вассиану Муромцеву30. М. И. Рижский говорит о причастности.

A.М.Курбского к изданию Острожской Библии, исходя из факта «близких и дружественных отношений» между А. М. Курбским и К.К.Острожским31.

B.В.Калугин считает «весьма вероятным» личное знакомство А. М. Курбского и.

32 издателя Острожской Библии И.Федорова. По наблюдениям И. З. Мыцко, миляновичские литераторы сотрудничали с острожским центром при издании Библии 1581 г. 33.

О связи между переводческой деятельностью А. М. Курбского и трудами.

27 Помимо перечисленных книг в Остроге в 1581 г. была напечатана листовка — «Хронология» Андрея Рымши (1581 г.).

28 Немировский Е. Л. Иван Федоров (Москвитин). С. 392.

29 О сотрудничестве деятелей миляновичского кружка и издателей Острожской Библии см.: Мыцко И.3. Острожский культурно-просветительский центр//Федоровские чтения. 1981.М., 1985. С. 64.

30 Немировский Е. Л. Начало книгопечатания на Украине: Иван Федоров. М., 1974, С. 87.

31 Рижский М. И. История переводов Библии в России. Новосибирск, 1978. С. 91.

32 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 274.

33 Мыцко И. З. Острожский культурно-просветительский центр. С. 64. острожской Академии свидетельствует издание в Остроге в 1594 г. «Книги о постничестве» Василия Великого. Необходимость перевода этой книги Курбским отмечал в письме к Марку34. В 1595 г. острожской типографии был напечатан «Маргарит» Иоанна Златоуста, над переводом которого ранее работал Курбский. В Остроге был осуществлен и перевод сочинения «Беседы на 14 Посланий апостола Павла» Иоанна Златоуста, который Курбский т с предполагал перевести вместе со своим сотрудником Амброжием .

Необходимость противодействия распространению католицизма и планам Брестской унии 1596 г. заставила острожских издателей обратиться к полемическим сочинениям Максима Грека, одно из которых (первое «Слово на латинов"36) было использовано во втором отделе «Книги о единой истинной православной вере и о Святой Соборной Апостольской Церкви, откуду начало приняла и како повсюду распростреся"37.

Книги о вере"38, составленная в 1588 г. Василием Суражским, и изданная в1588 или 1598 гг39, представляла собой полемический ответ на посвященный К. К. Острожскому трактат сторонника локальной унии Петра Скарги «О единстве» и сочинение Бенедикта Гербеста «Выводы веры» (1586). Два заключительные отдела «Книги о вере» посвящены критике протестантизма.

По наблюдениям Н. В. Синицыной, текст «Слова на латинов» в составе «Книги о вере» «представляет собой его переложение (с некоторыми сокращениями) на литературный язык ряда острожских, киевских и других изданий того времени"40.

34 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 274.

35 Там же.

36 Первое послание Максима Грека Ф. И. Карпову в связи с католической пропагандой Николая Булева (Немчина) (Публикация: Сочинения Максима Грека, Ч. 1 С. 235−266).

37 Н. В. Синицыной установлено, что вопреки указанию А. И. Иванова (см.: Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. Характеристика. Атрибуции. Библиография. Л., 1969. С. 110−111), в «Книге о вере» находится лишь одно, а не два сочинения Максима Грека. Кроме этого А. И. Ивановым ошибочно указано место издания книги (Киев) (см.: Синицына Н. В. Освоение богословской системы преподобного Максима Грека в религиозном сознании и церковной жизни конца XVIпервой половины XVII века (печатные издания и рукописные собрания его сочинений)//Исторический вестник М., № 4 (15). 2001. С. 119- 141 (примеч.20).

8 В литературе данную книгу на основе её состава нередко называют «Книжицей в шести отделах».

39 См.: Украинские книги кирилловской печати XVI — XVIII вв.: Каталог изданий, хранящихся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина. М., 1976. Вып. 1. 1574 г. -1 половина XVII в. № 4. С. 12- Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие Киевской митрополии. Новосибирск. 1998. С. 15.

40 Синицына Н. В. Освоение богословской системы преподобного Максима Грека. С. 119.

Значение издания было очень велико, оно было распространено не только на землях Речи Посполитой, но широко использовалось и в России в ходе богословской полемики первой половины XVII в., о чем свидетельствует наличие рукописных копий книги в библиотеках известных русских книжников, а также ряд изданий не только первого, но и второго «Слова на латинов"41, осуществленных в типографии Киево-Печерской Лавры и Московского печатного двора42.

Перенос деятельности первопечатников из Москвы на территорию Великого княжества Литовского не явился «катастрофой» для дальнейшего развитие книгопечатания в России, хотя и осложнил его условия43. Сразу после отъезда Федорова (т.е. в 1567- 1568 гг.) «повелением» царя новую типографию в Москве «составили» ученики первопечатника — Андроник Тимофеев Невежа и Никифор Тарасиев. Связь деятельности И. Федорова и Андроника Невежи, отмеченная в Сказании известном о воображении печатного дела — памятнике первой трети XVII в., возникшем в кругу учеников Андроника Невежи,.

44 подчеркивается в ряде исследований. А. С. Зернова отметила черты преемственности в оформлении Псалтыри 1568 г., напечатанной Андроником Невежей и НикифоромТарасиевым, с изданиями И. Федорова и анонимной типографии45. После гибели типографии в 1571 г. в книгопечатании наступил застой, длившийся до 1589 г.- за это время появилось только два издания (Псалтирь 1577 г. и Часовник 1577 — 1580 гг.). Оба — в типографии, основанной по распоряжению Ивана IV, в Александровой слободе в 1576 г. Руководителем этой типографии являлся Андроник Невежа.

В 1587 г. начинается «новый период книгопечатания в России». В Москве Андроником Невежей создается государственная типография, из которой в конце XVI — начале XVII в. выходят следующие издания: Триодь постная.

41 Второе послание Максима Грека Ф. И. Карпову в связи с католической пропагандой Николая Булева (Немчина) (Публикация: Сочинения Максима Грека, Ч. 1. С. 267−322).

42 Подробнее об этих изданиях см.: Синицына Н. В. Из истории полемики против латинян в XVI веке (о датировке и атрибуции некоторых сочинений Максима Грека) // Отечественная история. М., 2002. С. 133.

43 Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России. С. 38.

44 См.: Тихомиров М. Н. Начало книгопечатания в России. С. 16−18- Сапунов Б. В. К вопросу о прекращении деятельности первых типографий в Москве //ТОДРЛ, M.- Л., 1956. Т. 12. С. 441.

45 Зернова A.C. Орнаментика книг московской печати XVI — XVII вв. М., 1952. С. 14−15.

1589), Триодь цветная (1591), Октоих (1594), Апостол (1597), Часовник (1598,.

1601), Минея общая (1600 — два издания), Служебник (1602), Псалтирь (1602).

На связь книгопечатания рубежа XVI—XVII вв. творчеством свято горца Вполне определенно указывают исследования Л. С. Ковтун, обнаружившей свидетельства влияния переводческой практики Максима Грека в некоторых печатных изданиях, например, в Псалтыри «московской печати Невежи.

Тимофеева", 1602 г. 46.

Перечень книг, публикуемых в конце XVI в., по сравнению с предшествующим периодом расширился, увеличилась и частота изданий.

Активизация книгопечатания со второй половины 80-х гг. XVI в., по-видимому, была связана с подготовкой и учреждением патриаршества. На эту связь обратил внимание и Макарий (Булгаков), писавший в своем труде: «Одною из самых главных и постоянных забот церковной власти с учреждения в России патриаршества сделалась забота об исправлении и печатании богослужебных 47 книг». * *.

Влияние творчества Максима Грека на развитие русской книжной культуры второй половины XVI в. проявилось в процессе сложения и эволюции азбуковников. Начальный этап формирования этих памятников древнерусской лексикографии связан с появлением тематических сборников, включающих, наряду с алфавитным словарем (или словарями), статей грамматического содержания.

Стремление объединить в рамках одного сборника грамматические и словарные темы, проявившееся в XVI в., и не наблюдавшееся в более ранний до период (XIII — XV вв.), определялось «общим интересом» в XVI в. к.

46 См.: Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 84−90.

47 Макарий (Булгаков), митр. История русской Церкви. М., 1996. Кн. 6. С. 114.

48 См.: Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 222−224. грамматическим вопросам, а также «неотчлененностью» этих вопросов от «словарных задач». Появлению азбуковников, по словам Л. С. Ковтун, способствовал и «авторитет Максима Грека», который «обострил своей деятельностью внимание к языковым проблемам"49. Достигнув зрелости к середине XVI в, тип азбуковника продолжал развиваться во второй половине XVI — го и в течение всего XVII в.

Термин азбуковник традиционно употребляется в двух значениях: 1) «азбучный словарь определенного типа» и 2) книга (сборник), включающая такой словарь, наряду с другими языковедческими и иными материалами (эти материалы составляют конвой словаря). Связь с творчеством Максима Грека прослеживается как в содержании самих словарных сводов, так и в составе их конвоя. О влиянии филологических взглядов писателя на процесс сложения азбуковников свидетельствует и содержание предисловий к ним.

Ко второй половине XVI в. относится, как установлено Л. С. Ковтун, завершение трех «крупных лексикографических предприятий» — трех Азбуковников50 (далее: А.). —.

Первый" А., известный в четырех редакциях, во многом ориентированный «на опыт византийской лексикографии"51, был наиболее близок к периоду филологической деятельности Максима Грека. По наблюдениям Л. С. Ковтун, этот А. создавался «под сильнейшим воздействием суждений афонского ученого по вопросам перевода и правки церковных книг». Особенно остро это воздействие ощущается в Предисловии. Автор подчеркивает значение толкований, сделанных Максимом Греком, к «освященным книгам» которого обращался составитель. Здесь же автор выражает мнения, свидетельствующие о том «сколь велика зависимость. всего Предисловия от тех суждений, которые высказывал Максим Грек в.

49 Указ. соч. С. 222.

50 Ковтун Л. С. Азбуковники//СКИК (вторая половина Х1У-ХУ1 в.) Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 12- 12−17.

51 Указ. соч. С. 12.

52 Там же.

Послании к великому князю Василию Ивановичу" и в «Словах отвещательных об исправлении книг русских"53.

Связь с творчеством Максима Грека проявляется, в частности, в системе анализа в Предисловии А. отрывков, в которых допущено смешение значений слов с близкими написаниями. При анализе таких отрывков автор Предисловия последовательно соединяет объяснения лингвистического, реального и богословского характера, следуя Максиму Греку, который аналогичным образом строил комментарии в свои произведениях54.

О значительности влияния, оказанного святогорцем на развитие А, говорят и указания на сочинения Максима Грека, послужившие источником при составлении словарных статей А. Такие указания встречаются, по наблюдениям Л. С. Ковтун, нередко55. Очень показательным является и другое наблюдение: в процессе создания А. кроме Максима Грека составителями не был привлечен ни один другой автор, творчество которого приходится на XVI в.56 Появление старшей редакции текста «Первого» А. датируется концом 50-х — 60-ми гг. XVI в. Приблизительно к этому же времени относится появление — другой (второй) редакция. Один из её списков, а также сборник, в котором он находится (РНБ, собр. Погодина, № 1143), Л. С. Ковтун связывает с именем Нила Курлятева — ученика и и соавтора Максима Грека по переводу Псалтыри (1552 г.). Нилу принадлежит Предисловие к этому переводу, находящееся в составе указанной рукописи.

Анализируя литературную историю Предисловия, Л. С. Ковтун показала, что переводческие воззрения Курлятева, изложенные в первом варианте памятника, соответствуют взглядам его учителя. Предисловие, «было направлено на поддержку усилий самого Максима в реабилитации его переводческой деятельности. Для этого надо было раскрыть, в чём заключаются достоинства переводов учёного Грека, противопоставить их.

53 Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 225,231.

54 Указ. соч. с. 225−229.

55 Указ. соч., с. 247.

56 Там же.

57 См.: Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 65−70. недостаткам прежних переводов и тем самым обосновать полезность сделанного им и уберечь его новый перевод, соавтором которого был Нил, от упреков в ереси и от исправлений"58.

Особенностью второй редакции «первого» А. является наличие в ней материалов, связанных с работой по переводу Псалтыри (1552 г.), и «всякого рода добавлений», почерпнутых из сочинений Максима Грека. К числу таких добавлений, по свидетельству Л. С. Ковтун, относится тема стихотворства (составления канонов).

Создание третьей и четвертой редакций относится к концу XVI в. Датирующим признаком для третьей редакции является наличие среди находящихся в ней глосс статей, заимствованных из изданной в 1596 г. в Вильне книге Лаврентия Зизания «Лексисъ сиречь речения, въкратъце събраны и из словенскаго на простыи рускии диалектъ истолкованы». В ряде списков третьей редакции тайнописью указано имя её составителя — Ермолай (см.: РНБ, собр. Погодина, № 1655 и др.).

Лексис" Лаврентия Зизания^ по наблюдению Л. С. Ковтун, оказал ощутимое воздействие и на второй А. Представление об оценке, которую давали языковедческим трудам ученого грека составители второго А., и о том, как ими было использовано его наследие, даёт содержание памятника: «Роль Максима Грека в качестве истолкователя слов подчеркнута ещё больше, чем в старшем А. Фрагменты из сочинений афонца — среди самых пространных. Такова, например, статья о метрике (акростихида — краегранесие). В полном объёме включен ономастикон Максима «Толкование именом по алфавиту».

В Предисловии святогорец уже упомянут в качестве зачинателя собирания непереведенных слов. Есть списки, где имя афонского монаха вынесено в заголовок книги: «Перевод Максима Грека от иноверных на рускии язык, право» (ГПБ, собр. Погодина, № 1145)"59.

38 Указ. соч., с. 68, 93−94.

59 Ковтун Л. С. Азбуковники. С. 15.

Важно заметить, что используя сочинения писателя, составители А. не ограничивались заимствованиями фрагментов их текста, но подвергали их переработке исходя из характера стоящих перед ними задач. Факты переработки статей о краегрании, кафизме и стихологии выявлены и проанализированы Л.С. Ковтун60.

По мнению Л. С. Ковтун, как первый, так и второй А. были составлены в Троице-Сергиевой лавре или в Москве.

Третий А., как свидетельствуют записи в одном из ранних его списков (РНБ, собр. Погодина, № 1642, л. 2 и 22), был составлен в конце XVI в. (одновременно со вторым А., указывает Л.С.Ковтун) в Новгороде. В записи зашифровано и имя его составителя — «клирика» обители Антония римлянина Димитрия.

В процессе работы над третьим А. использовались материалы обоих более ранних А., младший из которых был положен в его основу. Перечень использованных литературных источников третьего А. был расширен и изменен в связи с тем, что был «ориентирован на книжные фонды иного центра образованности».

По свидетельству Л. С. Ковтун, толкования Максима Грека в третьем А. были использованы, однако в Предисловии к нему имя писателя не упомянуто.

Наряду с филологическим анализом отдельных слов в А. внесены толкования богословского и реального характера. Содержание этих толкований в ряде случаев указывает на связь их с творчеством Максима Грека. В качестве примера Л. С. Ковтун приводит объяснение имен еллинских богов Зевса и Гермеса, помещенных в статью А. на слово планита. В этой статье, отмечает исследовательница, отражена та же идеология неприятия античных верований и других нехристианских религий, что и в сочинениях Максима Грека61.

Связь с азбуковников с творчеством Максима Грека прослеживается не только в содержании самих словарных сводов, но и в составе их конвоя,.

60 Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 250−256.

61 См.: Указ. соч., с. 242−243. у образованного статьями преимущественно языковедческого характераВ числе этих статей присутствуют и сочинения Максима Грека63.

Исследование азбуковников, частью которого явился анализ их зависимости от взглядов Максима Грека, привело Л. С. Ковтун к выводу о том, что Максим Грек «может быть назван в числе главных создателей этого жанра, так как определил в очень существенных чертах процессы его сложения"64.

По мнению Л. С. Ковтун, А. был выполнен «в духе объединительных мероприятий XVI в.», и «в наибольшей степени» связан с двумя памятниками, относящимися к их числу — Русским Хронографом и, в особенности, с Великими Минеями Четиими митрополита Макария. В Предисловии к Царскому списку Миней 1553 г., в котором Макарий пишет о «трудах» по исправлению и переводу текстов, и призывает к продолжению этой работы, «явно выражена потребность в А.». Исключительной близостью характеризуются представленный Макарием в упомянутом Предисловии пространный перечень сочинений, собранных в ВМЧ, и перечень литературных источников А65. —.

Активизация филологической деятельности в Московской Руси в 90-е гг. XVI в., проявившаяся в составлении вслед за изданием «Лексиса» Зизания второго и третьего А., имела «идеологическое обоснование»: «Непосредственным поводом, — пишет Л. С. Ковтун, — явился Брестский униатский собор 1596 г. Объединение сил было вызвано стремлением защитить литературный язык славян, показав его возможности и достоинства. Объявляя языками высокой книжности (веры и науки) лишь греческий и латинский,.

66 католики и униаты стремились принизить его культурно-историческую роль" .

Все три А., составленные во второй половине XVI в. создавались «при направляющем участии высшей церковной власти». Несомненно, составление.

62 Классификация наиболее типичиых групп статей конвоя А. приведена Л. С. Ковтун (См.: Ковтун Л. С. Азбуковники. С. 18).

63 Там же.

64 Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVIначала XVII в. С. 257.

65 См.: Ковтун Л. С. Азбуковннки. С. 14—15.

66 Указ. соч., с. 16−17.

А., столь важное в идеологическом отношении, не могло осуществляться без наблюдения и контроля со стороны церковного руководства. По-видимому, необходимость в широком использовании богатого филологического опыта Максима Грека, осознанная в процессе создания А., сыграла свою роль в полуофициальной реабилитации" писателя в 80−90-ее гг. *.

Деятельность Максима Грека заметно повлияла на такое важное направление развития книжной культуры последних десятилетий XVI в. как переводческая практика. Примером этого влияния могут быть переводческие труды князя А. М. Курбского. Они, как и вся его литературно-просветительская деятельность, были связаны с творчеством Максима Грека, о котором сам Курбский упоминал неоднократно, называя святогорца своим учителем.

О знакомстве Курбского с Максимом Греком свидетельствует, в частности, Предисловие к Новому Маргариту, в котором А. Курбский рассказывает о своей беседе с ученым греком, состоявшейся в Троице-Сергиевом монастыре во время поездки Ивана IV на Белозеро67 (в 1553 г.). Тогда же, как полагает В. В. Калугин, могла произойти и встреча Курбского с учеником и сотрудником Максима Грека троицким монахом Нилом Курлятевым, по просьбе и при участии которого в 1552 г. Максим Грек осуществил перевод Псалтыри. Н. Курлятев был автором предисловия к этому переводу.

Оказавшись в 1564 г. в Литве, А. М. Курбский активно включается в полемику с противниками православия, сближается и сотрудничает с известными деятелями православного просвещения — К. К. Острожским, Юрием Слуцким, виленскими издателями братьями Мамоничами и Зарецкими,.

67 Гладкий А. И., Цеханович A.A. Курбский Андрей Михайлович // СКИК (вторая половина XIV—XVI вв.) Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 495. А. И. Соболевский считал существование «близких личных отношений» между Максимом Греком и А. М. Курбским «сомнительным» (см.: Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV—XVII вв. СПб., 1903. С. 279). львовскими деятелями Семеном Седларем и монахом Миной, участвует в подготовке издания Острожской Библии. В числе корреспондентов А. М. Курбского в Литве и его соотечественник, также как и он покинувший страну, — бывший игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий. Благодаря покровительству Артемия Максим Грек был переведен в Троице-Сергиев монастырь, где провел последние годы своей жизни. Выступивший в Литве «в роли ярого защитник православия», Артемий, как и А. М. Курбский, стал одним из наиболее видных полемистов.

В Литве в своем имении Миляновичи А. М. Курбский создал кружок, ставший одним из «крупнейших центров по переводу патристики"68, «первым культурно-просветительным объединением с четкими переводческими задачами и светским составом членов"69.

Возросшая потребность в переводной литературе была вызвана усилением во второй половины 60-х гг. XVI в. полемики против «латинян» и протестантов. Идеологическая борьба, обострившаяся в связи с подготовкой Люблинской унии, не ослабла и после её принятия — в начале 80-х гг. -православные круги Великого княжества Литовского активно противодействуют планам церковной унии и связанному с ними проекту переноса резиденции константинопольского патриарха на восточнославянские земли. Заслуживает упоминания, что анатиуниатская направленность деятельности А. М. Курбского проявилась, в частности, в подготовке им компилятивной «Истории о осьмом соборе», источником которой явилась изданная в 1598 г. в Остроге «История о листрийском, то есть разбойничьем, Феррарском или Флорентийском соборе"70.

Переводческая деятельность миляновичского кружка, несмотря на относительную малочисленность участников, имела широкий размах и осуществлялась в тесном контакте с другими православными культурно-просветительными центрами Западной Руси (Острогом, Слуцком, Вильно,.

68 Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие Киевской митрополии. С. 14.

69 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 273- см. также: Мыцко И. З. Острожский культурно-просветительский центр. С. 62.

70 Гладкий А. И., Цеханович A.A. Курбский Андрей Михайлович. С. 496.

Львовом) — представитель Курбского был направлен к Константинопольскому.

71 патриарху Митрофану III .

Один из сподвижников А. М. Курбского князь Михаил Андреевич Оболенский был послан в Краков, где «три лета» провел в штудиях «внешних наук во языце Римском», а затем ещё на «два лета» — «до Волох». К сотрудничеству был привлечен «шляхтич Амброжий», предполагаемый переводчик Хроники Мартина Вельского. С предложением принять участие в переводческой деятельности своего кружка А. М. Курбский обращается к ученику Артемия Троицкого Марку, который вместе с князем Михаилом Оболенским должен был переводить «книгу.або Григория Богослова, або Василия Великого"73.

В послании Марку А. М. Курбский сообщает о приобретенных им книгах, которые, по-видимому, представляли особый интерес в связи с его.

74 просветительскими и переводческими планами: «Азъ же не токмо Великого Василия всю книгу купихъ, но иныхъ некоторыхъ учителеи нашихъ: все отперы книги Златоустовы, Григория Богослова, Кирилла Александрийского, Иоанна Дамаскина и кронику неякую, ново зъ Грецка на Латынска прелаженную, зело потребную и премудрую — написана отъ мужа некоего зацънаго, Никифора Калинта"75.

Документом, важным для изучения переводческой деятельности A.M. Курбского, является написанное им Предисловие к «Новому Маргариту». Здесь «в концентрированном виде» сформулирована «программа переводческой деятельности» А. М. Курбского, оформившаяся «под непосредственным влиянием Максима Грека». Объясняя значение осуществленного им перевода, A.M. Курбский передает содержание беседы, состоявшейся между ним и «преподобным Максимом». На вопрос Курбского о том, все ли книги «великих.

71 Опись архива Посольского приказа 1626 г. М., 1977. Ч. 1. С. 72.

72 См.: Письма князя А. М. Курбского к разным лицам (извлечено из «Сочинений князя Курбского»). СПб., 1913. Ст. 59.

73 Указ. соч. Ст. 60.

74 Перевод Хроники Никифора Каллиста, упоминаемой в приведенном фрагменте послания к Марку, будет включена А. М. Курбским в состав Нового Маргарита и Письма князя А. М. Курбского к разным лицам. Ст. 59.

76 Гладкий А. И., Цеханович A.A. Курбский Андрей Михайлович. С. 499. учителей наших восточных" переведены с греческого языка, где эти переводы находятся и имеются ли они у сербов, болгар и других славянских народов, Максим Грек отвечает: «ижь не праведны суть во словенскии, но в грецком все обретаются, а не токмо во словенскии, но ни в латинский язык не дозволены были преложитися: аще и зело их римляня жалали, и многие прошения о том чинили, но грецкими цесарми было зброняемо сие им, и никакоже.

77 попущаемо.". Далее Максим Грек рассказывает о том, как сложилась судьба греческих книг после покорения Константинополя турками. Вся «газофилякия книжная» была вывезена на Родос и в Венецию, где и попала в руки «венетов». «Венеты» «переложивше» книги «учителей восточных церквей» «на язык свой, дают их в друк, и размножают много и посылают, продавающе их лехкою ценою не точию в Италию, но и по всем странам западным на исправление и по просвещение народов християнских». Данный факт, сообщенный Максимом Греком, по-видимому, послужил важным побудительным мотивом для начала переводческой деятельности А.Курбского. Оказавшись в Литве, он, по его собственным словам, «со жаланием потщахся латиньскому языку приучатися того ради, ижбы могл преложити на свой язык, что еще не преложено: ижь наших учителей чуадые наслажаются, а мы гладом духовным таем, на свои зряще (выделено мною — В.К.)"79.

Переводческая деятельность A.M. Курбского, как можно понять из Предисловия, началась с перевода им совместно с Амброжием глав Иоанна Златоуста. Выбор для перевода именно этого автора A.M. Курбский объясняет, в частности, необходимостью точно определить какие из его сочинений в славянском переводе отсутствуют, и побудить «благоверных мужей» перевести их. Составление точного списка сочинений Иоанна Златоуста важно, как считал A.M. Курбский, и потому, что «многие еретики», написавшие «повести и слова некоторые на прельщение и на наругание хрестиянское», выдают их за.

77 Andrej MichajloviC Kurbskij. Novyj Margarit. Herausgeg. von I. Auerbach (Bausteine zur Geschichte der Literatur bei den Slawen, Editionen [4], Bd. 1,1, Lieferung 1). G? essen, 1976. Fol. 4 v.

78 Ibid. Fol. 5 v.

79 Ibid. Fol. 5 v. сочинения Златоуста. Создание «реестра» подлинных сочинений Иоанна Златоуста помогло бы изобличить таких еретиков в подлоге.

О связи переводческой деятельности А. М. Курбского с творчеством Максима Грека может свидетельствовать состав памятников, избранных для перевода. Попытки составить перечень переведенных А. М. Курбским.

ОЛ сочинений, а также их списков предпринимались неоднократно. Наиболее полным является сводный перечень переводов с указанием их списков, составленный на основе более ранних публикаций, Н.П.Беляевой81.

Одним из наиболее значительных переводческих мероприятий А. М. Курбского явился «Новый Маргарит» — сборник произведений Иоанна Златоуста, составленный, по предположению Н. П. Попова, в первой половине 70-х гг. XVI в82. Сочинения Иоанна Златоуста, вошедшие в «Новый Маргарит», ранее не были известны в славянском переводе, либо их перевод казался А. М. Курбскому неудовлетворительным83. По свидетельству А. А. Цехановича, из 72-х статей «Нового Маргарита» пять не являются сочинениями Иоанна Златоуста: 1) Предисловие к «Новому Маргариту" — 2) статья «О знаках книжных"84, принадлежащая, предположительно, самому Курбскому- 3) Житие Иоанна Златоуста- 4) Житие Иоанна Златоуста из Хроники Никифора Каллиста- 5) «Сказ» Курбского, в котором автор объясняет причины, побудившие его обратиться к данной Хронике Никифора Каллиста.

Выбор Курбским для перевода сочинений Иоанна Златоуста, вероятно, отчасти был обусловлен влиянием Максима Грека, переводившего многие.

80 См.: Архангельский A.C. 1) Творения отцов церкви в древнерусской письменности // ЖМНП, СПб., 1888. Ч. 8- 2) Борьба с католичеством и западно-русская литература конца XVI — первой половины XVII в. // ЧОИДР. 1888. Кн. 1. Отд. 1. С. 1−166- Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV—XVII вв. С. 279 282- Харлампович К., Балухатый С. Д. Переводы кн. Курбского и Цицерон. Пг., 1916.

81 Беляева Н. П. Материалы к указателю переводных трудов А. М. Курбского // Древнерусская лдитература: Источниковедение. Л., 1984. С. 115−136.

82 Попов Н. П. Рукописи московской синодальной библиотеки. СПб., 1905. Вып. 1. С. 150.

83 Гладкий А. И., Цеханович A.A. Курбский Андрей Михайлович. С. 499.

84 Данная статья посвящена правилам пунктуации. Переводчиком или автором её был Курбский не известно. В числе опубликованных И. В. Ягичем славянских грамматических статей и в переводе «Донатуса» это сочинение отсутствует. По мнению Н. П. Беляевой, А. М. Курбским был использован какой-то латинский источником, о чем свидетельствует наличие в тексте статьи латинских терминов. В. В. Калугин сотносит попытку А. М. Курбского упорядочить пунктуацию и критические высказывания Максима Грека в отношении нарушений правил правописания и декламации, сделанные в середине 20-х гг. XVI в. в послесловии «Беседам на Евангелие от Матфея» Иоанна Златоуста (См.: Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 108−109). произведения этого, очень почитаемого им христианского автора. Связь переводческой деятельности Курбского с творчеством Максима Грека отчетливо прослеживается на примере бесед на Евангелие от Матфея и Иоанна. Известно, что перевод обоих памятников был осуществлен Максимом Греком совместно с его учеником троицким монахом Сел Иваном в 1524 г. В тексте обоих переводов имелись пропуски: в беседах на Евангелие от Иоанна отсутствовали беседы 22-я, 23-я, 44−47-я. Отсутствие части текста объясняется тем, что в греческих списках памятника, имевшихся в то время в России, данные беседы были пропущены.

В осуществленном в 1665 г. в Москве издании бесед и поучений Иоанна Златоуста на Евангелие от Иоанна отсутствующие в переводе Максима Грека и Селивана беседы восполнены. Текст недостающих бесед, как указали издатели, ос взят из перевода, осуществленного А. М. Курбским, остальная часть памятника приведена по переводу Максима Грека и Селивана.

Аналогичным образом был восполнен пробел и в переводе первой части бесед на Евангелие от Матфея. До конца XVI в. в списках бесед не переведенная 45-я глава отсутствует, но в трех сборниках «западнорусского» происхождения, датируемых концом XVI — началом XVII в. она оказывается включенной в текст памятника, и в каждом из сборников сопровождается.

RA заметкой о принадлежности перевода данной беседы князю Курбскому.

Приведенные факты не только показывают, как на практике осуществлялось намерение Курбского «преложити на свой язык, что еще не преложено», но и позволяют говорить о существовании преемственности между переводческими трудами ученого грека и А. М. Курбского.

В составе «Нового Маргарита» находится гл. 28 — «Слово Иоанна Златоустого на пентикостие о Святом Дусе». Оригинал данного перевода не.

8i Зернова A.C. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XV1-XVII веках: Сводный каталог. М., 1958.

С. 94. По мнению А. Х. Востокова, текст бесед 22-й, 23-й, 44−47-й в издании 1665 г. является переделкой перевода А. М. Курбского, осуществленной специально для включения в это издание (см.: Востоков А.Х.

Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С.251). В литературе высказано анонимное мнение о том, что беседы, включенные в издание 1665 г. были переведены не А. М. Курбским (см.: Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 123).

86 См.: Цеханович A.A. К переводческойй деятельности князя А. М. Курбского. С. 111−112. обнаружен, в том числе и в перечне сочинений псевдо-Златоуста87. Слово на пянтикостие включено в собрания сочинений Максима Грека конца XVI в., а также в более поздние собрания (см.: гл. 1, параграфы 1.3, 1.4, 1.5 настоящей работы). Как указывает Д. М. Буланин, перевод Слова в собраниях сочинений Максима Грека тождествен входящему в состав «Нового Маргарита"88.

Переводы бесед и поучений Иоанна Златоуста входят в состав «сборников Курбского», перечень которых приводит в археографическом обзоре посланий Курбского Ивану IV Ю.Д.Рыков89.

Важное место в переводческой деятельности А. М. Курбского принадлежит работе над книгой Иоанна Дамаскина «Источник знания». Обращение к наследию этого крупнейшего богослова находится в очевидной связи с деятельностью Максима Грека, переводившего отрывок из «Изложения православной веры» Иоанна Дамаскина90 и неоднократно отмечавшего значение и достоинства его произведений.

В ряде сочинений святогорец не только говорит об Иоанне Дамаскине, как величайшем христианском богослове и философе, но и приводит обширные цитаты из его трудов. Примером могут служить противоастрологические произведения Максима Грека — «Слово противу тщащихся звездозрением предричати о будущих и о самовластии человеческом» и «Слово о том, яко промыслом Божиим, а не звездами и колесом счястия вся человечьскаа устраяються».

Ссылаясь на авторитет Иоанна Дамаскина, святогорец в «Слове отвещателном об исправлении книг рускых» изобличает «неприличное мудрование» о «неописуемости» плоти Господней по воскресении из мертвых, проникшее в Триодь. Здесь же Максим Грек предлагает своим читателям удостовериться в правоте написанного им, Максимом, обратившись к 33-й главе книги «блаженного» Иоанна Дамаскина. Привести «прекрасные слова».

87 Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 188 (примеч. 55).

88 Там же.

89 Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979. С. 276−286.

90 Имеется в виду отрывок «О раю» (в сборнике РНБ, <3.1.219 (л.540 об.-541 об.) См. о нем: Буланин Д. М. Лексикон Свиды в творчестве Максима Грека//ТОДРЛ, Л., 1979. Т. XXXIV. С. 264 (примеч. 42) — Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 64 (примеч. 43) — с. 190, 190 (примеч. 70). отца Церкви в своем сочинении ученый грек, однако, не решается, т.к. книга Иоанна Дамаскина в славянском переводе «перепорчена» писцами, а потому «зело неразумна и неустроена». Познакомить с ней своих читателей Максим Грек предполагает позднее, когда, как он надеется, в его распоряжении окажется «полная греческая книга"91.

Мнение о необходимости нового перевода книги Иоанна Дамаскина прямо высказано писателем в «Послании киру Георгию на обеты некоего Латынина мудреца»: «Что, господине, — обращается святогорец к своему корреспонденту, — лучше книги Дамаскиновы, аще бы прямо преведена была и.

Q7 исправлена ?" Именно это Послание, как свидетельствовал сам Курбский, побудило его приступить к переводам произведений Иоанна Дамаскина93.

Книга Иоанна Дамаскина «Источник знания» состоит из трех частей: I) «Диалектика», 2) «Книга о ересях», 3) «Богословие». С начала А. М. Курбский приступил к работе над «Богословием», ранний перевод которого на славянский язык, осуществленный в X в. Иоанном Экзархом Болгарским, был неполным (48 глав из 100) и, по мнению-Курбского, несовершенным. Оригиналом переводимого Курбским латинского текста являлось, по утверждению А. Х. Востокова, Базельское (1548 г.) греко-латинское издание сочинений Иоанна Дамаскина в переводе Фабра94. Сам Курбский сообщал в предисловии к своему труду, что источником перевода ему служила рукопись с параллельным изложением текста на греческом и латинском языках. Работа над «Богословием», по наблюдениям А. С. Архангельского, относится ко времени между 1575 и 1579 гг95. «Немного позднее» этого срока Курбским была переведена и «Диалектика» 96. По свидетельству К. В. Харламповича, перевод «Диалектики» имел отличия от оригинала, которым он, вслед за А. Х. Востоковым, считал базельское издание 1548 г. Часть глав «Диалектики» была Курбским пропущена (18 из 68), порядок остальных изменен, сделаны.

91 Сочинения Максима Грека, ч. 3. С. 77.

92 Указ. соч., с. 227.

93 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 113.

94 Востоков А. Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. С. 243.

95 Архангельский A.C. Творения отцов церкви в древнерусской письменности. С. 260.

96 Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 125. добавления. Оба перевода («Богословие» и «Диалектика») встречаются как по отдельности, так и объединенными в составе одного сборника. При этом в последовательность обоих памятников соответствует порядку их перевода.

Курбским .

По предположению Н. П. Беляевой, А. М. Курбский переводил и вторую часть сочинения Дамаскина — «Книгу о ересях». В пользу данного предположения свидетельствует обнаруженный А. С. Архангельским фрагмент текста «Книги» в рукописях (РГБ, Румянц., № 193 и собр. Хлудова, № 60),.

QO содержащих переводы «Богословия» и «Диалектики» .

Помимо «Богословия» и «Диалектики» А. М. Курбским был переведен ряд отдельных фрагментов из сочинений Иоанна Дамаскина". К числу этих фрагментов A.C. Архангельский и Н. П. Беляева относят «Гадание христианина с сарацином», изданное в 1585 г. в Вильно в типографии братьев Мамоничей. Кроме «Гадания» в составе изданного сборника находятся также «Диалог» Константинопольского патриарха Геннадия Схолария и Слово Иоанна Златоуста 100. тЗаслуживает внимание указание издателей на то, что рукопись оригинала издания попала к ним в готовом виде101. По мнению В. И. Лукьяненко, подготовившей описание данного издания, вошедшие в него переводы связаны с деятельностью литературного кружка, созданного К. К. Острожским.

Гадание", «Диалог», и сопровождающее их предисловие с кратким сказанием о патриархе Геннадии включены в собрания сочинений Максима.

97 Перечень сборников, включающих указанные сочинения, приведен в статье Н. П. Беляевой (см.: Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 126−128).

98 Архангельский A.C. Творения отцов церкви в древнерусской письменности, с. 258. В подавляющем большинстве сборников с переводом «Диалектики» помещена переведенная А. М. Курбским статья «От другие диалектики Иоанна Спанинбергера о силлогизме вытолковано». Необходимость этого перевода, считал К. В. Харлампович, была вызвана стремлением изложить учение о силлогизме более полно, чем оно представлено в «Диалектике». По мнению К. В. Харламповича, перевод статьи, восходит к книге сочинений Спанинбергера, изданной в 1560 г. в Будишине. В 1586 г. этот перевод была издан в виде отдельной брошюры в типографии братьев Мамоничей в Вильно (См.:Харлампович К. Новая библиографическая находка. С. 211−212).

99 Эти фрагменты выявлены и указаны А. С. Архангельским (См.: Архангельский A.C. Творения отцов церкви в древнерусской письменности. С. 258), их перечень приведен Н. П. Беляевой (См.: Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 129).

100 Об этом издании см.: Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. С. 89- Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 129).

101 См.: Лукьяненко В. И. Каталог белорусских изданий Кирилловского шрифта (1523−1600). Л., 1973. Вып. 1. С. 63−66.

Грека конца XVI — начала XVII в. (см.: гл. 1, параграфы 1.3, 1.4, 1.5 настоящей работы).

В числе авторов, сочинения которых переводил А. М. Курбский, был Симеон Метафраст. П. В. Владимиров и А. И. Соболевский связывают с А. М. Курбским переводы житий и слов Метафраста, находящиеся в трех рукописных сборниках102. По мнению П. В. Владимирова, составившего описание старшего из этих сборников — ГИМ, Син., № 738 (Син., 219), А. М. Курбскому принадлежат не только переводы, находящиеся в этой рукописи, но и авторство открывающей ее Повести краткой о Симеоне Метафрасте.

Интерес к сочинениям Метафраста был свойственен и Максиму Греку, оставившему многочисленные переводы этого автора103, на что неоднократно указывал в своей книге Д.М.Буланин104.

О некоторых переводах Курбского можно судить только на основании косвенных свидетельств. Так, в уже цитированном письме Марку Курбский сообщает о покупке «всей книги Василия Великого» и упоминает об уже переведенном слове: «Посылаю те вашей милости, подарок духовный, орацыю едину Григория Богослова, а другое слово Василия Великого переводу нашего {выделено мною — В.К.)."105. Н. П. Беляева предполагает существование связи между переводческой деятельностью Курбского и изданной в 1594 г. в Остроге «Книге о постничестве» Василия Великого106.

В другом письме — «Ивану многоученому.» — Курбский приводит цитату из сочинения Григория Богослова107. Хотя списки переводов из Василия Великого и Григория Богослова, принадлежащие Курбскому не известны, тем.

102 П. В. Владимиров усваивает А. М. Курбскому переводы слов Симеона Метафраста из сборника ГИМ, Син., №.

738 (Син., 219) (См.: Владимировым П. В. Новые данные для изучения литературной деятельности князя Андрея Курбсого// Труды IX Археологического съезда в Вильно. М., 1897. Т. 2. С. 308 — 316). А. И. Соболевский связывает с А. М. Курбским два сборника переводов этого же автора: 1) РГБ, Румянц. собр., № 159- 2) ГПБ АН Украины, сб. Михайловского монастыря в Киеве, № 650 (См.: Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси Х1У-ХУП вв. С. 281). Указанные рукописи отождествлены Н. П. Беляевой. 10:1 См.: Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. С. 52−56, № 9−19.

104. См.: Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 54, 194.

105 Письма князя А. М. Курбского к разным лицам (извлечено из «Сочинений князя Курбского»). СПб., 1913. Ст. 60.

106 Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 133.

107 Сочинения князя А. М. Курбского // РИБ. СПб., 1914. Т. 31. Ст. 383. не менее, работы по переводу их произведений, по-видимому, осуществлялись в Миляновичах.

Наличие цитат из Дионосия Ареопагита в письмах К. К. Отрожскому и.

Ивану многоученому." позволяет предполагать, что Курбский мог переводить сочинения и этого автора.

В литературе высказывались мнения о том, что Курбским переводились отрывки из сочинений латинских авторов — Иеронима Блаженного (он упоминается в письме Курбского «Ивану многоученому.») и Амвросия 1 оя.

Медиоланского .

А.И.Соболевский полагал, что к окружению Курбского принадлежал переводчик жития и слов Августина Блаженного, находящихся в сборнике ГИМ, Чудовское собр., № 21 б109. Н. П. Беляева указывает, что эти переводы не могли принадлежать самому Курбскому, т. к. сборник был составлен еще до его бегства в Литву110.

Приведенный обзор показывает, что в выборе авторов переводимых сочинений Курбский нередко следует заМаксимом Греком, в частности, проявляет большой интерес к Иоанну Златоусту, а также, судя по его переписке, к Василию Великому и Григорию Богослову. В творчестве Максима Грека произведения этих церковных писателей находились «на первом месте"1». К ним может быть отнесен и Симеон Метафраст.

Выбор Курбским тех же авторов, а в ряде случаев и тех же памятников, которые переводились его «учителем», вероятно, определялись и близостью стоявших перед ними целей. Характеризуя переводческую деятельность святогорца, Д. М. Буланин писал: «Даже выбор переводов, даже его интерес к патристическим сочинениям во многих случаях объясняются полемическими.

I р установками писателя". Переводческие труды А. М. Курбского также были подчинены задачам богословской полемики.

108 Соболевский А. И. Переводная литература. С. 281.

109 Указ. соч. С. 196.

110 Беляева Н. П. Материалы к указателю. С. 134.

111 Иванов А. И. Максим Грек и итальянское Возрождение// Византийский временник. М., 1972. Т. 33. С. 155.

112 Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 4.

Влияние творчества Максима Грека на деятельность А. М. Курбского проявилось в использовании Курбским переводов и сочинений святогорца, ссылках на его произведения.

С А. М. Курбским связывают составление Толковой псалтыри (ГИМ, собр. Новоспасского монастыря, № 1). Данный памятник является не переводом, а компиляцией более ранних переводов. Подбор толкований (широко были представлены толкования Афанасия и Феодорита) и содержание киноварных помет свидетельствуют об обличительной, антииудейской направленности памятника113. Ряд помет — антитринитарианского характера, что важно для определения скриптория, в котором возник памятник. Н. П. Попов считал, что Новоспасскую псалтырь могла быть составлена либо в Остроге, либо в кружке Курбского. Полагая, что приписки с критикой антитринитариев не могли появиться в окружении К. К. Острожского, симпатизировавшего социнианам,.

H.П.Попов связывал создание Псалтыри именно с А.М.Курбским114. В пользу данного мнения свидетельствует и выявленное Н. П. Поповым сходство приписокв Новоспасской псалтыри и «сказов», помещенных на полях «Нового Маргарита».

Н.П.Попов, датировавший Псалтырь временем не позже 1577 г., считал, что составление её предшествовало переводу «Нового Маргарита» и книги Иоанна Дамаскина.

В состав Новоспасской псалтыри, были введены слова Иоанна Златоуста и Василия Великого в переводе Максма Грека, а также фрагменты оригинальных сочинений святогорца.

В предисловии к переводу Иоанна Дамаскина А. М. Курбским была использована подборка выписок Максима Грека из сочинений Григория Богослова («Святого Григория Богослова о нищелюбии»)115. Кроме этого, как установлено Д. М. Буланиным, А. М. Курбский цитирует написанное Максимом Греком «Послание к некоему мужу поучительно на обеты некоего латынина.

I, 3 Попов Н. Рукописи московской синодальной библиотеки. М., 1905. Вып. 1. С. 117, 118.

114 Указ. соч., с. 135.

115 Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 39 (примеч. 39). мудреца", а также приводит фрагмент из толкований Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея в переводе Максима Грека и Селивана" 6.

В этом же Предисловии отразился и перевод Максима Грека статьи об Аврааме из Лексикона «Суда"117. Данная статья является одной из четырех статей из Лексикона «Суда» (Об Оригенеоб Иовеоб Авраамео Мелхиседеке), переведенных Максимом Греком для известного деятеля первой половины XVI в. В.М.Тучкова-Морозова, с которым святогорец был близок до Собора 1525 г. 118.

Данный комплекс мог оказаться в распоряжении А. М. Курбского благодаря его родственным связям с В.М.Тучковым-Морозовым, которому он приходился племянником119.

К Лексикону «Суда», как установил Д. М. Буланин, относится одно из мест написанного Максимом Греком «Послания к некоему иноку, бывшему во игуменех», отразившееся в глоссе к «Новому Маргариту"120.

С.Матхаузерова исследовала и описала бытовавшие в средневековой Руси теории перевода121, каждая из которых отражает определенный этап развития филологической мысли.

В основу переводческой практики Максима Грека была положена созданная им «грамматическая» теория перевода122. Были ли восприняты А. М. Курбским переводческие воззрения его учителя? Данный вопрос требует специального изучения. Некоторые наблюдения о принципах переводческой деятельности А. М. Курбского были сделаны Н.П.Беляевой123, которая сопоставила текст переведенного им для «Нового Маргарита» Послания.

116 Там же.

117 Указ. соч., с. 39 (примеч. 39) — с. 56 (примеч. 12).

118 О том, что данный комплекс переводов предназначен для В.М.Тучкова-Морозова, видно из сопроводительного послания (публикацию послания см.: Буланин ДМ. Переводы и послания Максима Грека. С. 199−200).

119 Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. .56.

120 Указ. соч. С. 56 (примеч. 12).

121 Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. Praha, 1976; См. также: Матхаузерова С. Две теории текста в русской литературе XVII в.// ТОДРЛ. J1., 1976. Т. 31. С. 271−284.

122 См.: Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. С. 45−50. w Беляева Н. П. Ученые и литературные труды князя А. М. Курбского // Материалы XIX Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Филология. Новосибирск, 1981. С. 5363.

Иоанна Златоуста Кирияку епископу124 с латинским источником текста125 и.

1 'У более древним переводом того же текста. Основываясь на результатах сопоставления, а также содержании двух высказываний Курбского (из письма.

К.К.Острожскому и Предисловия к «Новому Маргариту»), Н. П. Беляева пришла к заключению, что, работая над переводом произведений отцов Церкви,.

А.М.Курбский «стремился как можно более точно передать смысл переводимого и переводил по возможности близко к тексту. По его (т.е.

А.М.Курбского — В.К.) мнению, нельзя было изменить ни смысла, ни грамматичаского чину". Наверное, зная предшествовавшие ему теории перевода (по крайней мере, статью Иоанна Экзарха и рассуждения Максима.

Грека), он, не теоретизируя по этому поводу, пользуется рекомендациями и той, и другой. То есть, не принимая какой-либо определенной концепции, просто.

111 старается перевести «хорошо» и «правильно». Итогом осуществленного Н. П. Беляевой анализа стал вывод о том, что «переводческая система Курбского является как бы предвестником, зарождением теории, сформировавшейся уже в XVII в., которую С. Матхаузерова назвала «синтетической"128.

Сходную с мнением Н. П. Беляевой оценку переводческих воззрений А. М. Курбского дает В. В. Калугин. В кругу близких к Максиму Греку просвещенных книжников, отмечает исследователь, требование грамматического подхода к тексту сочеталось с теорией перевода по смыслу. Считая дословный перевод «невозможным по причине лексико-грамматических отличий различных языков», Курбский «защищал теорию перевода по смыслу"129. Данный вывод свидетельствует о прямой зависимости переводческих воззрений А. М. Курбского от «грамматической» теории перевода, изложенной Максимом Греком. По характеристике С. Матхаузеровой,.

124 Н. П. Беляевой была использована публикация текста Послания по списку РГБ, Румянц. собрание, № 187 (См.: Архангельский A.C. Борьба с католичеством и западно-русская литература конца XVI — первой половины XVII В.//ЧОИДР. М., 1888, Кн. I. Отд. 1. Приложения. С. 68−70).

125 См.: Беляева Н. П. Ученые и литературные труды князя А.МКурбского. С. 56.

126 Н. П. Беляевой был использован текст из сборника первой четверти XV в. Кирилло-Белозерской библиотеки (РНБ, К 19/1096).

127 Беляева Н. П. Ученые и литературные труды князя А. М. Курбского. С. 61−62.

128 Указ. соч., с. 62.

129 Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный. С. 115, 117. критический" перевод — это правильный лексикально и грамматически перевод, ориентирующийся, прежде всего, на понимание и передачу смысла переводимого текста и овладение его грамматическим строем130.

Большой интерес в конце XVI в вызывают к себе обстоятельства судьбы Максима Грека. Дважды осужденный на Соборах 1525 и 1531 гг., он настойчиво доказывал собственную невиновность в своих сочинениях и неоднократно обращался к властям с просьбой о возвращении на родину. Об этом же просили Ивана IV Васильевича и восточные патриархи. Интерес к судьбе ученого грека вызывала у читателей и его обширнейшая эрудиция. Все это заставляет русских книжников обратиться к изучению биографии писателя. В результате в конце XVI в. создаются первые биографические сочинения о Максиме Греке131.

Об интересе к судьбе писателя, в особенности к проблеме его осуждения, свидетельствует внимание к материалам его судного дела. Полный текст.

Судного списка Соборов 1525 и 1531 гг. и комплекс связанных с ним по происхождению материалов вошли в Сибирский сборник, составленный в конце XVI в.132.

Появление в конце XVI в. первых изображений Максима Грека говорит не только об усилившемся внимании к его личности и творчеству, но и о высоком авторитете афонского старца.

Об исключительном уважении, проявляемом в это время к ученому греку, свидетельствуют факты наименования его святым в ряде рукописей конца XVI в., в частности в упомянутом Сибирском сборнике133. Данное обстоятельство показательно в особенности потому, что ни тогда, ни спустя столетия, Максим.

130 См.: Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. С. 45−50.

131 Новейшее издание текста Сказаний конца XVI в. и исследование их истории и осуществлено Н. В. Синицыной. См.: Синицына Н. В. Сказания о преподобном Максиме Греке (XVI — XVII вв.). М., 2006.

132 См.: Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971.

133 См.: Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. С. 7. Впервые данный факт был отмечен Х. Олмстедом (см.: Hugh M. Olmsted. Studies of the early manuscript tradition of Maksim Greek’s collected works. Cambridge, Massachusetts, 1977. P. 304).

Грек не был канонизирован. Акт канонизации произойдет много позднее, в 1988 г. 134.

Интерес к наследию писателя проявляют представители высших церковных кругов. Так в числе ценителей творчества Максима Грека находится Вологодский архиепископ Иона (Думин) — активный участник церковно-политической жизни страны и писатель. Пользовавшийся расположением Бориса Годунова и патриарха Иова, архиепископ Иона был организатором ряда культурно-просветительных мероприятий. Известно, в частности, о его многочисленных вкладах рукописных и печатных книг во владимирский Рождественский монастырь и в вологодские церкви. Более половины выполненных по заказу архиепископа Ионы книг связано с оригинальным творчеством и переводами Максима Грека. Возможно, именно вологодский архиепископ являлся заказчиком или создателем собрания сочинений Максима Грека известным как собрание архиепископа Ионы (Думина).

Внимание к творческому наследию Максима Грека было проявлено и непосредственно патриархом Иовом. В тсонце 80-х гг. Иов привлек к сотрудничеству уже упоминавшегося Исайю Каменец-Подольского. В октябре.

1590 г. по поручению патриарха Исайя переписал Канон божественному Св. Духу Максима Грека (список находится в сборнике ГИМ, Син. 351), а также составил к нему небольшое предисловие135. Предисловие было положено Исайей в основу биографической заметки, из которой следует, что в апреле.

1591 г. Иов «свидетельствовал» Канон божественному Св. Духу перед церковным Собором136. Данный факт крайне важен, поскольку прямо указывает на то, что меры по реабилитации писателя имели официальную санкцию.

Некоторые косвенные данные позволяют предполагать, что наследие Максима Грека высоко ценилось патриархом Иовом. В литературе отмечена близость начала написанной Иовом Повести о житии царя Феодора Иоанновича.

134 Канонизавия святых. Поместный Собор Русской Православной Церкви, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси. Троице-СергиеваЛавра. 6−9 июня 1988 г. С. 162- 164.

13 Hugh M. Olmsted. Studies of the early manuscript tradition of Maksim Greek’s collected works. P. 303.

136 Ibid. P. 304. и Предисловия Максима Грека к Житию Зосимы и Савватия Соловецких137. Нахождение Иова в последний период его жизни в Старицком Успенском монастыре совпало с пребыванием там будущего архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия (Зобниновского), известного ценителя трудов Максима Грека и, как предполагают, составителя одного из собраний его сочинений.

Говоря о воздействии творчества Максима Грека на русскую культуру последующего времени, Н. В. Синицына заметила: «Россия вызвала к жизни его творчество, уходящее корнями в Византию, Флоренцию, на Афон, а он, в свою очередь, дал русской культуре такой значительный импульс, что сферы его влияния обнаруживаются в различных культурных феноменах начиная с первых десятилетий после его смерти"138. Данная в настоящем разделе характеристика некоторых направлений влияния Максима Грека на русскую культуру последней четверти XVI в., иллюстрируя мнение Н. В. Синицыной, свидетельствует о многообразии и глубине этого влияния, хотя и не охватывает «его во всей полноте. Более полная картина может быть создана в результате изучения новых собраний сочинений писателя, которые стали важной составной частью культуры, особенно в конце XVI в.

Постановка проблемы. Освоение богатейшего литературного наследия, оставленного Максимом Греком, явилось важной частью культурного процесса в России последней четверти XVI в. являлось Интерес к судьбе и творчеству писателя, заметно усилившийся в это время, проявился в различных формах: создаются биографические сочинения, переписываются и изучаются материалы его судного дела. Главным свидетельством внимания к творческому наследию писателя стало оживление рукописной традиции его сочинений. В последние десятилетия XVI в. создается целый ряд новых собраний сочинений Максима Грека, каждое из которых включает значительное количество текстов, в том числе и неизвестных ранее читателям. Составленные на основе прижизненных.

137 Енин г. п. Иов // СКИК (вторая половина XIУ-ХУ1 в.) Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 419.

138 Синицына Н. В. Исайя Каменец-Подольский и Максим Грек. С. 195. систематизированных собраний, созданных и правленых самим автором, собрания конца XVI в. стали своеобразным ответом на вопросы, актуальные для того этапа в развитии русской культуры. Из всей совокупности написанного писателем редакторы-составители этих собраний выбирали конкретные сочинения и располагали их в определенной последовательности в соответствии с собственным замыслом и исходя из запросов среды. Созданные таким образом собрания являются ценным историко-культурным памятником, изучение которого дает уникальную возможность не только познакомиться с тем, что писал Максим Грек, но и узнать, как и что читали из написанного им в конце XVI в., какие именно его идеи оказывались созвучными читателям этого поколения.

Собрания сочинений Максима Грека последней четверти XVI в. изучены относительно слабо. Их состав, происхождение, взаимоотношения, генеалогия рукописных сборников внутри собраний нуждаются в исследовании, что делает необходимым решение в настоящей работе и вопросов источниковедческого характера. —.

Актуальность темы

Изучение судьбы рукописного наследия Максима Грека и его роли в идейной борьбе последующего времени относится к числу важнейших задач, стоящих перед современным исследователем творчества писателя. Интенсивное освоение литературного наследия, оставленного святогорцем, представляют собой важное явление в культурной жизни России конца XVI в. Без всестороннего исследования этого явления невозможно воссоздать объективную и полную картину культурного процесса 80−90—х гг. XVI в. Особую актуальность такому исследованию придает относительно малая изученностью отечественной культуры последних десятилетий XVI в. и своеобразие данного периода как кануна перехода от средневековой культуры к культуре Нового времени.

Пробел в исследовании данной проблемы может существенно ограничить понимание содержания, особенностей, значения всей культурной эпохи второй половины XVI в. Кроме этого не получат достаточного освещения истоки тех культурных процессов, которые проявились позднее, в XVII в.

Главным препятствием, до сих пор не позволяющим оценить значение творчества Максима Грека во всей полноте, является отсутствие текстологического исследования его рукописного наследия, неизученность истории текста отдельных его произведений, что выдвигает на первый план задачу подготовки современного научного издания сочинений писателя139.

Такое издание возможно только в результате изучения всего рукописного наследия писателя. Исследование обширного пласта рукописной традиции сочинений Максима Грека, сформировавшегося в последние десятилетия XVI в., составляет необходимую и важную часть подготовки такого издания, что также актуализирует тему настоящей работы. Диссертация в значительной части посвящена восполнению пробела, имеющегося в текстологическом изучении рукописного наследия писателя.

Цель диссертации — исследовать процесс освоения рукописного наследия Максима Грека на~общем фоне развития русской православной культуры конца XVI в. Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) Выявить связь событий культурной истории второй половины — конца XVI в. с творчеством Максима Грека, определить характер и глубину его влияния на русскую культуру конца XVI в.

2) На основе анализа состава и структуры собраний сочинений писателя, созданных в конце XVI в., охарактеризовать каждое из них как самостоятельный объект историко-культурного исследования, что предполагает определение (и, возможно, выяснение иерархии) тем и проблем, интерес к которым актуализировал обращение к литературному наследию писателя.

3) Установить принципы и приемы, использовавшиеся составителями-редакторами в работе по созданию собраний конца XVI в. (использование.

139 См.: Синицына H.B. Максим Грек в России. С. 6- Синицына H.B. Проект издания сочинений Максима Грека. Offprint from CyrUlomethodianum XVII — XVIII. Thessalonique, 1993;1994 C.94. источников, выбор и расположение текстов, порядок расположения групп текстов).

4) Провести текстологический анализ одного из сочинений Максима Грека по спискам, представляющим раннюю рукописную традицию (прижизненные сборники смешанного состава, Великие Минеи Четии митрополита Макария) и собрания сочинений последней четверти XVI в. — первой трети XVII в.

5) На основе текстологического анализа и сравнительного изучения структуры собраний сочинений писателя расширить представление о характере генетических связей между этими собраниями и сборниками внутри каждого собрания, приблизив тем самым создание «генеральной стеммы», в которой нашли бы себе место все сборники сочинений писателя.

Хронологические рамки исследования охватывают середину — 80−90-е гг. XVI в. В последние десятилетия XVI в. наблюдается острый интерес к творчеству Максима Грека, выразившийся в целом ряде культурных явлений (создание новых собраний сочинений писателя, изучение и использование его переводческого опыта, попытки осмысления судьбы, в частности, причин осуждения и др.). Разнообразие и значительность этих явлений позволяет рассматривать конец XVI в. в качестве особого этапа освоения творческого наследия Максима Грека.

Активизация интереса к творчеству и судьбе писателя происходит на фоне событий конца XVI в., оказавших глубокое влияние на культурно-историческое развитие России. Наиболее значительное из них — подготовка и учреждение патриаршества (1589 г.).

Внимание к творчеству писателя ослабевает в условиях начавшейся Смуты, определившей особенности культурного процесса в России в начале XVII в., но возрождается во второй четверти XVII в.

Исследование частично выходит за рамки, определенные темой диссертации, что продиктовано необходимостью изучения рукописного наследия в Максима Грека в его эволюции, выявления структурных и текстологических отношений собраний конца XVI в. с более ранними, в том числе прижизненными, рукописями.

Новизна работы состоит в том, что изучению подвергается этап освоения литературного наследия Максима Грека, до сих пор не являвшийся объектом самостоятельного исследования. Исследованием охвачена вся совокупность собраний последней четверти XVI в., в том числе и не изучавшихся ранее, что позволяет рассчитывать на полноту, объемность воссоздаваемой картины восприятия наследия писателя на рассматриваемом этапе. Подобный опыт «сплошного» исследования собраний сочинений писателя, созданных в конце XVI в., предпринимается впервые. Для выяснения происхождения отдельных текстов в составе собраний, а также генеалогии собраний и представляющих их рукописных сборников используются результаты текстологического исследования входящих в них сочинений. Использование методов текстологии для решения задач, связанных с историей собраний сочинений писателя, в особенности собраний конца XVI в., имело до сих пор достаточно ограниченный характер.

Одним из результатов исследования стало введение в научный оборот и публикация Разрешительной грамоты Константинопольского патриарха Иеремии II Максиму Греку, характеризующей отношение к судьбе писателя в России и на православном Востоке в конце XVI в.

Методологию настоящего исследования в значительной степени определяет характер используемых в нем источников. В основе исследования рукописных источников — системный подход. Собрание сочинений писателя как объект изучения раскрывается через систему связей — внутренних, структурных, определенных замыслом составителя, и внешних генетических. Выявление и учет всей совокупности этих связей позволяет определить источники собраний, цели и методы работы их составителей. Сложную систему взаимоотношений образует и вся совокупность собраний, создание каждого из которых отражает единый процесс освоения литературного наследия писателя. В рамках системного подхода для решения задач, связанных с историей собраний сочинений, используются приемы кодикологического анализа рукописных сборников. При изучении истории текста отдельных сочинений применяется метод текстологического анализа.

В качестве методологической основы исследования, системный подход реализуется через использование комплекса методов, выбор которых определяется содержанием конкретных исследовательских задач. В настоящей работе использованы проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, культурологический, логико-эвристический методы исследования.

Источниковую базу исследования составили главным образом рукописные материалы, к которым относятся: 1) сборники с сочинениями писателя (XVIXIX в.), объединенные в несколько собраний, составленных в последней четверти XVI в.- 2) сборники смешанного состава, включающие сочинения писателя (в большинстве своем эти сборники относятся кначальному периоду творчества писателя) — 3) списки Великих Миней Четиих митрополита Макария. Материалы, привлеченные к исследованию, находятся в главных рукописных хранилищах страны: Российской государственной библиотеке, Российском государственном архиве древних актов, Государственном историческом музее, Российской национальной библиотек, Российском государственном архиве, Библиотека Российской академии наук. Кроме этого были использованы рукописные материалы местных книгохранилищ: Нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеки им. В. И. Ленина и Государственного архива Ярославской области.

Помимо перечисленных рукописных материалов для изучения рукописной традиции сочинений писателя в качестве источника привлекались опубликованные описания рукописей из различных книжных собраний России. Перечень этих описаний приведен ранее в историографическом обзоре диссертации. Особое место в данной категории источников занимает российская ' государственная' библиотека составленный С. А. Белокуровым сводный перечень рукописей, содержащих сочинения и переводы Максима Грека, сказания и известия о нем140.

Изучение структуры отдельных собраний сочинений Максима Грека, целей и методов работы их составителей потребовало использования в качестве источника произведений писателя. Они широко представлены в рукописной традиции в составе уже указанных сборников, относящихся к различным собраниям сочинений писателя, а также в издании сочинений Максима Грека, подготовленном Казанской духовной академией141. Значительное количество сочинений писателя, не вошедших в казанское издание, было опубликовано отечественными и зарубежными исследователями.

Использование результатов исследования. На основе выполненного исследования подготовлен к печати и включен в 1 — й том собраний сочинений Максима Грека текст Первого послания Максима Грека Ф. И. Карпову против предсказательной астрологии. Была введена в научный оборот и опубликована Разрешительная грамота Константинопольского патриарха Иеремии II Максиму Греку. Материалы диссертации были использованы при разработке спецкурса «История отечественной культуры IX — XVIII вв.» для студентов Ярославского государственного технического университета.

140 Данный перечень см.: Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1898.

141 Сочинения преподобного Максима Грека. Под ред. И. Я. Порфирьева. Изд. Казанской духовной академии. Ч. 1−3. Казань, 1859—1862- Изд. 2. Ч. 1−3. Казань, 1895—1897.

Историография.

Изучение судьбы и творчества Максима Грека имеет давнюю историю, им посвящено огромное количество исследований. Тем не менее, постановка проблемы освоения творческого наследия Максима Грека в русской культуре конца XVI в. оказалась возможной сравнительно недавно, в 70-е гг. XX в., после того как исследователями в основном была закончена работа по сбору и систематизации данных о рукописной традиции сочинений писателя XVI—XVIII вв.

Начальный этап этой работы отразился в трудах о Максиме Греке, появившихся преимущественно до середины XIX в. и содержащих сведения о составе ряда рукописных сборников с сочинениями писателя, а также публикации некоторых из его сочинений1.

В 1859 — 62 гг. Казанской духовной академией было осуществлено издание сочинений Максима Грека. В этом единственном до сих пор издании сочинений писателя не были учтены очень многие, в том числе прижизненные рукописи. Перечень трудов Максима Грека оказался крайне неполным, а процесс восприятия его литературного наследия последующими поколениями не получил отражения.

Заслуга выявления всего комплекса рукописных материалов, связанных с деятельностью Максима Грека, принадлежит ученымархеографам второй половины XIX — начала XX в., составившим описания рукописей различных книжных собраний России — Московской синодальной.

1 Оглавление книг, кто их сложил. Составил Сильвестр Медведев. [ издал В. Уидольский] // ЧОИДР. М., 1846. Кн. 3. с. III — XXVIII, 1 -90- Евгений (Болховитинов). Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко — российской церкви. СПб., 1827.Т. II. Изд. 2. С. 26 -41- [Терещенко Г.] О трудах Максима Грека // ЖМНП, М., 1834. Ч. 3. № 8. С. 243 — 278- Филарет (Гумилевский). Максим Грек // Москвитянин. 1842. Ч. 6. № 11. С. 59 — 96.

2 Первоначально Казанская духовная академия издала сочинения Максима Грека в приложении к своему журналу «Православный собеседник», затем — отдельным изданием в 3 — х частях под заглавием «Сочинения преподобного Максима Грека «(ЧЧ. 1 -3). Казань, 1859 -1862. В 1895 и 1897 гг. было выпущено 2-е издание первой и третьей частей. В 1910 -1911 гг. сочинения Максима Грека были изданы в русском переводе в Троице — Сергиевой лавре и переизданы в 1996 г. библиотеки3, императорской Публичной библиотеки4, Румянцевского.

5 6 7 музея, библиотек Московской и Казанской духовных академий, о рукописного отделения Академии наук, библиотек Общества истории и древностей российских9 и Общества любителей древней письменности10, ряда монастырских11 и провинциальных12 библиотек, а также частных книжных коллекций — Ф.А.Толстого13, И.Н.Царского14, В.М.Ундольского15, А.И.Хлудова16, А.С.Уварова17, П.И.Щукина18, А.А.Титова19.

Работа по разысканию, описанию, введению в научный оборот рукописей включающих сочинения, переводы Максима Грека, сказания и.

3 Горский A.B., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. Т.Н. Ч. 1. М., 1857- T. II, Ч. 2. М., 1859.

4 Бычков А. Ф. Описание церковно — славянских и русских рукописных сборников император ской Публичной библиотеки. 4.1. СПб., 1882.

5 Востоков А. Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842;

6 Иосиф. Опись рукописей, перенесенных из библиотеки Иосифова монастыря в библиотеку Московской духовной академии. M., 1882- Леонид. Сведение о славянских рукописях, находящихся в библиотеке Московской духовной академии. Вып. 2. М., 1887.

7 Порфирьев И. Я., Вадковский A.B., Красносельцев Н. Ф. Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии. 4.1. Казань, 1881- Леонид. Сведение о славянских пергаменных рукописях, поступивших из книгохранилища Свято — Троицкой Сергиевской лавры в библиотеку Троицкой духовной семинарии в 1747 г. Вып.1,2. М., 1884 -1887.

8 Срезневский И. И., Покровский Ф. И. Описание Рукописного отделения императорской Академии наук. Т. Н. Пг., 1915.

9 Строев П. Библиотека императорского Общества истории и древностей российских. М., 1845.

10 Лопарев Х.р. Описание рукописей императорского Общества любителей древней письменности. Ч. 3. СПб., 1899.

11 Арсений. Описание славянских рукописей библиотеки Свято — Троицкой Сергиевой лав ры. 4.1. М., 1878- Петров П. Н. Книгохранилище Чудова монастыря. // ПДП. Т. 4. СПб., 1879- Леонид. Сведение о славянских пергаменных рукописях, поступивших из книгохранилища Свято — Троицкой Сергиевской лавры в библиотеку Троицкой духовной семинарии в 1747 г. Вып.1,2. M., 1884 -1887- Строев П. Описание рукописей монастырей Волоколамского, Новый Иерусалим, Саввина — Сторожевского и Пафнутиева — Боровского. СПб., 1891- Георгиевский В. Т. Флорищева пустынь, историко — археологическое описание. Вязники, 1896.

12 Петров Н. Описание рукописей Церковно — археологического музея при Киевской духовной академии. Вып. 1 — 3. Киев, 1875 — 1879- Добрянский Ф. Описание рукописей Виленской публичной библиотеки, церковно — славянских и русских. Вильна, 1882- Викторов А. Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах северной России. СПб. 1890- Петров Н. Описание рукописных собраний, находящихся в городе Киеве. Вып. 1 — 3. М., 1892 -1904.

13 Калайдович К., Строев П. Описание рукописей Ф. А. Толстова. М., 1825.

14 Строев П. Рукописи славянские и российские, принадлежащие почетному гражданину и Археографической комиссии корреспонденту Ивану Никитичу Царскому. М., 1848.

15 Ундольский В. М. Славят — русские рукописи В. М. Ундольского, описанные самим составителем и бывшим владельцем собрания. M., 1870.

16 Попов А. И. Описание и каталог книг церковной печати библиотеки А. И. Хлудова. М., 1872- Попов А. И. Прибавление к описанию рукописей и каталогу книг церковной печати библиотеки А. И. Хлудова. M., 1875.

17 Леонид. Систематическое описание славяно — российских рукописей собрания графа А. С. Уварова. Ч. I. М., 1893- Ч.2.М., 1894.

18Яцимирский А. И. Опись старинных славянских и русских рукописей собрания П. И. Щукипа. Вып. I. М., 1896.

19 Титов A.A. Описание славяно — русских рукописей, находящихся в собрании. А. А. Титова. Т. 6. М., 1913. известия о нем была завершена С. А. Белокуровым, составившим почти.

ЛЛ исчерпывающий перечень таких рукописей. Благодаря этому стало возможным изучение рукописного наследия писателя в его эволюции. Важное значение имела публикация в приложениях к книге С. А. Белокурова биографических сочинений о Максиме Греке, характеризующих отношение к творчеству писателя во второй половине ХУЬХУИ в.

Наблюдения относительно ранних сборников сочинений Максима Грека содержатся в труде Е.Е.Голубинского21, верно указавшего ряд автографов писателя и высказавшего предположение о создании писателем собрания собственных сочинений (в 47 глав). Е. Е. Голубинским были рассмотрены и биографические сочинения о Максиме Греке, составленные в конце XVI в.

Наиболее значительным из исследований XIX — начала XX в. о Максиме Греке стала книга В.С.Иконникова22. Для избранной темы она интересна наличием обширных библиографических материалов (перечень описаний рукописных собраний и~публикаций, содержащих сведения о творениях Максима Грека), наблюдениями о распространенности сочинений писателя и отношении к его литературному наследию в XVI — XVII вв.

В отечественной историографии первых советских десятилетий работы, посвященные судьбе рукописного наследия Максима Грека, отсутствуют. Наибольший интерес из исследований этого периода.

23 представляют работы В. Ф. Ржиги, опубликовавшего несколько не издававшихся ранее сочинений писателя. Издания были осуществлены по ранним авторитетным спискам. В. Ф. Ржига предложил убедительные датировки ряда сочинений Максима Грека и указал тексты, нуждающиеся в издании.

20 Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столнетии. М., 1898.

21 Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1997. Т. 2. Пол. 1.

22 Иконников B.C. Максим Грек и его время. Киев, 1915.

23 Ржига В. Ф. Опыты по истории русской публицистики XVI века. Максим Грек как публицист// ТОДРЛ. Т.1. Л., 1934. С. 5−120- Ржига В. Ф. Неизданные сочинения Максима Грека // Byzantinoslavica, Praha, 19 351 936. Т. 6. С. 85−108.

Заметный вклад в изучение рукописного наследия писателя внес католический исследователь И. Денисов, предпринявший исследование генеалогии ранних сборников сочинений писателя24. Ряд работ И. Денисова посвящен биографическим произведениям, включавшимся с конца XVI в. в л" сборники сочинений Максима Грека. И. Денисов атрибутировал их.

А.М.Курбскому и митрополиту Исайе Копинскому. В одной из статей.

И.Денисов показывает несовершенство казанского и лаврского изданий сочинений Максима Грека и необходимость нового научно-критического издания, в основу которого должны быть положены авторитетные ранние списки сочинений писателя26.

В рецензии на книгу И. Денисова «Максим Грек и Запад».

А.И.Клибанов впервые опубликовал переводы Максима Грека из Лексикона.

Суда", а также перевод на русский язык шести обнаруженных и изданных.

И.Денисовым писем Михиала Триволиса (светское имя Максима Грека), относящихся к итальянскому периоду его жизни. В 1996 г. эти письма были-переизданы. Вместе с ними А. И. Клибанов опубликован и афонские тексты, изданные И. Денисовым, но отсутствовавшие до этого в русском.

28 переводе: четыре эпитафии, эпиграмма и Канон Иоанну Крестителю. Примечательно, что оценка творчества писателя, данная в последней работе А. И. Клибанова, существенно отличается от взглядов, излагавшихся им ранее.

Важной вехой в изучении литературного наследия Максима Грека, явилась книга А.И.Иванова29, представляющая собой полный библиографический обзор сочинений Максима Грека. В книге указано 365.

24 Denissoff Е. Maxime le Grec et l’Occident. Contribution a l’histoire de la pensee religieuse et philo sophique de Michel Trivolis. Paris — Louvain, 1943.

25 Denissoff E. Une biographie de Maxime le Grec par Kourbski // Orientala christiana periodica. Roma, 1954. Vol. XX. № 1 — 2. PP. 44 — 84- Denissoff E. Une biographie de Maxime le Grec par le metropolite Isaie Kopinski//Orientala christiana periodica. Roma, 1956. Vol. XXH. № 1−2. PP. 138 -191.

26 См.: Denissoff E. Les editions de Maxime le Grec // Revue des etudes slaves. Paris, 1944. T. 21. Fase. 1 -4. PP. 112−120.

27 Клибанов А. И. К изучению биографии и литературного наследия Максима Грека // Византийский временник. Т. 14. M., 1958. С. 148 -174.

2 Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. M., 1996. С. 349−363.

29 Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. Характеристика. Атрибуции. Библиография. Л.,.

1969. сочинений писателя (из них к моменту выхода книги было опубликовано 201), разделенных составителем обзора на 8 тематических групп. К каждому сочинению прилагается аннотация содержания, указаны основания атрибуции Максиму Греку, в некоторых случаях — датировка. Каждое из сочинений снабжено ссылкой на рукописи, содержащие его текст, и издания. Несмотря на ряд неточностей30, исследователи пользуются им до сих пор.

Особое место в изучении творчества и судьбы рукописного наследия Максима Грека принадлежит работам Н. В. Синицыной. В 60- 70-е годы Н. В. Синицыной и Б. Л. Фонкичем проводятся исследования, в результате которых становится возможной надежная атрибуция автографов Максима Грека. Б. Л. Фонкич исследовал греческие и русские автографы Максима Грека в греческой Псалтыри 1540 г., а также доказал, что его автографом является греческий Апостол из библиотеки протопопа Благовещенского собора Сильвестра31 В результате кодикологического изучения прижизненных сборников сочинений Максима Грека в четырех из них Н. В. Синицыной удалось обнаружить автографы писателя. Этим было доказано участие писателя в составлении собраний своих сочинений и создана предпосылка источниковедческого исследования всего корпуса сочинений в его эволюции, всей его рукописной традиции.

Н.В.Синицыной было изучено и классифицировано более 100 сборников с сочинениями писателя33. Классификация сборников, проведенная по составу (количество и порядок расположения текстов) и текстологическим признакам, позволила разделить их на несколько типов. Совокупность сборников одного типа была определена Н. В. Синицыной как собрание. В ХУ1-ХУШ вв. было составлено несколько собраний сочинений.

30 Перечень неточностей и ошибок, допущеных А. И. Ивановым содержится в работе Х.Олмстеда. См. Hugh Olmsted. A.I.Ivanov on Maksim Grek // Problems of Attribution and Manuscript Study./ Kritika. A review of current soviet books on russian history. Vol.8. № 1. Fall. Cambridge, Massachusetts, 1971. PP. 1−27.

31 Фонкич Б. Л. I) Новый автограф Максима Грека // Byzantinoslavica. 1969. № 1. С. 77−82- 2) Русский автограф Максима Грека// История СССР. М., 1971. № 3. С.153−158.

32 Синицына H.B. Ранние рукописные сборники Максима Грека (кодикологическое исследование) // Археографический ежегодник за 1971 г. М., 1972. С. 130−140.

33 Синицына H.B. Максим Грек в России. М., 1977.

Максима Грека, отразивших ряд последовательных этапов освоения его литературного наследия.

К прижизненному этапу относятся три собрания, два из которых (Иоасафовское и Хлудовское) были составлены самим писателем с целью доказать необоснованность обвинений, предъявленных ему на Соборах 1525 и 1531 гг.

Следующий этап относится к концу XVI в. Активизацию интереса к творческому наследию Максима Грека в этот период Н. В. Синицына связывает с учреждением патриаршества. Данный этап был ознаменован созданием ряда новых собраний: Собрания до 1587 г., Бурцевского вида Хлудовского собрания, Собрания Вологодского архиепископа Ионы (Думина), Соловецкого, Музейного, Синодального. Позднее перечень собраний был дополнен собранием в составе рукописи Парижской Национальной библиотеки Slave 123.

Следующий этап освоения литературно-публицистического наследия Максима Грека относится к XVII в. и связан с Троице-Сергиевым монастырем, в котором создаются новые собрания его сочинений. К более позднему времени относится появление еще нескольких собраний.

Книга Н. В. Синицыной содержит материал, важный для изучения рукописной традиции сочинений писателя: описания отдельных сборников, относящихся к каждому собранию, и характеристика состава каждого из собраний.

Большую ценность имеет исследование Н. В. Синицыной системы мировоззрения Максима Грека на основе изучения прижизненных Иоасафовского и Хлудовского собраний. Данное исследование дает первый уникальный опыт использования собрания сочинений писателя как нового вида исторического источника.

К числу важнейших направлений дальнейшего исследования Н. В. Синицына отнесла издание сочинений писателя, выполненное на уровне.

34 Синицына Н. В. Максим Грек в России. С. 48. современной археографии, а также изучение его рукописного наследия и роли в идейной борьбе последующего времени.

В 1977 г. появилась диссертация американского исследователя Х. Олмстеда, посвященная ранней рукописной традиции собраний сочинений Максима Грека35. Многие из наблюдений Х. Олмстеда базируются на изучении опубликованных описаний рукописей и в ряде случаев совпадают с выводами Н. В. Синицыной. Для избранной темы представляют интерес разделы диссертации Х. Олмстеда, посвященные собраниям сочинений писателя конца XVI в. — Бурцевскому виду Хлудовского собрания, Соловецкому и Собранию архиепископа Ионы (Думина). Х. Олмстед указывает возможные источники названных собраний, предлагает убедительную версию происхождения и датировку Бурцевского и Никифоровского видов, рассматривает возможность влияния ряда известных книжников на развитие соловецкой традиции сочинений писателя.

В 1984 г. была опубликована монография Д.М.Буланина36. Д. М. Буланин и А. Т. Шашков включили в нее составленное ими дополнение к описанию собраний сочинений Максима Грека, созданному Н.В.Синицыной37. Ими были указаны новые собрания (Рогожское, Большаковское, Архивное 2, Мальцевское). Д. М. Буланин опубликовал все выявленные к тому времени переводы и выписки Максима Грека из.

•3 о.

Лексикона «Суда», а также 13 его посланий (11 из них — впервые).

Процесс освоения литературного наследия Максима Грека в конце XVI в. не был предметом специального исследования. Некоторые вопросы этой темы затронуты в работах, посвященных истории и взаимоотношениям отдельные собраний сочинений писателя, созданных в этот период.

35 Hugh M. Olmsted. Studies of the early manuscript tradition of Maksim Greek’s collected works. Cambridge, Massachusetts, 1977.

36 Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. Неизданные тексты. Л., 1984.

37 Д. М. Буланин, А. Т. Шашков. Описание собраний сочинений Максима Грека // Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 220 -251.

38 См.: Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. С. 128 — 173.

Собранию Вологодского архиепископа Ионы (Думина) посвящены статьи Д.М.Буланина39 и Н.В.Синицыной40. По мнению Н. В. Синицыной, собрание архиепископа Ионы основано на соединении Иоасафовского и второй части Хлудовского собрания (гл. 26−73), на границе обеих частей помещены послания восточных патриархов Ивану IV с просьбой об освобождении Максима Греказаключает собрание комплекс из 5-ти полемических посланий, известный по сборнику РГБ, Вол. 488 (волоколамский комплекс). Пересматривая характеристику предполагаемых источников собрания, данную в книге Н. В. Синицыной, Д. М. Буланин выдвинул гипотезу о существовании особого «Рогожского» собрания, явившегося наряду с гл. 1- 46 Иоасафовского собрания, источником собрания архиепископа Ионы (Думина). Гипотеза Д. М. Буланина была поддержана Х. Олмстедом41.

Для реконструкции истории собрания важно определить внутренние взаимоотношения составляющих его списков. Внимание исследователей было сосредоточено на отношениях списков выделенного Н. В. Синицыной Основного вида собрания. Н. В. Синицыной доказано, что два из них — РГБ, ф. 98, Егор. 869 и ГИМ, Увар.310 первоначально представляли собой единое целое. По Д. М. Буланину, Егор. 869 и Увар.310 являются списком с рукописи РГБ, ф. 98, собр. Егорова, № 207 (Основной вид), правка в которой учтена в Увар.310. Рукопись Увар. 309 является, по мнению Д. М. Буланина, списком с Егор. 869 и, следовательно, относится не к Иоасафовскому типу, а к собранию архиепископа Ионы (Думина). Точка зрения Д. М. Буланина первоначально была принята и Х. Олмстедом42, который впоследствии, как и.

39 См.: Буланин Д. М. Вологодский архиепископ Иона Думин и рукописная традиция сочинений Максима Грека//Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980. С. 174−180.

40 См.: Синицына Н. В. Освоение богословской системы преподобного Максима Грека в религиозном сознании и церковной жизни конца XVI — первой половины XVII века (печатные издания и рукописные собрания его сочинений) // Исторический вестник. М., 2001. № 4 (15). С. 129−130.

41 Olmsted Н. Modeling the genealogy of Maksim Greek’s collection types. The «plectograMM» as visual aid in reconstruction // Medieval Russian Culture (California Slavic Studies). BerkeleyLosAngeleLondon. 1994. Vol. 2. P. 107−132.

42 Hugh M. Olmsted. A learned greek monk in muscovite exile: Maksim Greek and Old Testament prophets // Modem Greek studies yearbook. University of Minnesota. 1987. Vol. 3. P. 16.

Н.В.Синицына, отнес Увар. 309 непосредственно к Иоасафовскому типу и признал связь обеих рукописей с архиепископом Ионой (Думиным)43.

Голландский исследователь А. Лангелер ввел в научный оборот рукопись Парижской Национальной библиотеки Slave 123 (конец XVI в.) (далее: Slave 123), которая была отождествлена им с рукописью № 243 из.

44 перечня С. А. Белокурова. Рукопись привлекла внимание исследователей уникальностью своего состава и соответствием порядка глав второй (непорядковой) нумерации главам старшего сборника Синодального собрания — ГИМ, Син 491. Д. М. Буланин охарактеризовал Синодальное собрание как «переработку собрания, представленного в Slave 123», а Син. 491 как «оригинал этой переработки"45. Х. Олмстед отнес Slave 123 к Синодальному собранию46. Не ясна позиция Л. И. Журовой: называя рукопись Slave 123 «собранием», она включает ее в перечень списков «трех собраний, появившихся в конце XVI в.», — «Рогожского, архиепископа Ионы (Думина), Синодального» —, не выделяя Slave 123 в качестве самостоятельного собрания и не указывая, к которому из трех названных ею собраний, относится47. По мнению Н. В. Синицыной, объединение Slave 123 с Синодальным собранием неправомерно по причине структурных различий и расхождения в составе глав48.

Ранее А. Т. Шашковым было установлено, что рукопись № 243 по перечню С. А. Белокурова принадлежала старцу Феодосию Ноксинскому. Соответствие второй нумерации глав Син. 491 порядку глав этого сборника А. Т. Шашков объяснил тем, что Син. 491 «сверяли» с рукописью Феодосия Ноксинского.

43 Олмстед X. Кодикологические заметки о рукописных сборниках Максима Грека // ТОДРЛ. СанктПетербург, 1992. Т. 45. С. 399 — 407.

44 См.: Langeler A. J. Maksim Grek, Byzantijn en Humanist in Rusland: Een onderzoek naar enkele van zijn bronnen en denkbeelden. Proefschrift ter verkrijging van de graad van dr. in de lettcren aan de Katholieke Universiteit te Nijmegen. Amsterdam, 1986.

45 Буланин Д. М. Голландская диссертация о литературном наследии Максима Грека // Русская литература. Л., 1987. № 1. С. 228.

46 Olmsted H. Modeling the genealogy of Maksim Greek’s collection types. P. 125, 128.

47 Журова Л. И. Литературное наследие Максима Грека: автор и текст. С. 16.

48 Синицына H.B. Освоение богословской системы преподобного Максима Грека. С. 139.

Сведения об истории других собраний сочинений Максима Грека, составленных в конце XVI в., представлены в работах А. Т. Шашкова и Х.Олмстеда. В ходе изучения старообрядческой рукописной традиции сочинений Максима Грека, А. Т. Шашков провел кодикологическое исследование сборников и реконструировал историю Соловецкого собрания, послужившего одним из источников Поморского собрания49. Интересен опыт изучения А. Т. Шашковым использования литературного наследия Максима Грека в идеологической борьбе второй половины XVII — первой половины XVIII в.50.

В одной из статей А. Т. Шашков рассматривает историю старших списков Синодального и Музейного собраний51. Исследователем установлено, что обе рукописные книги были даны вкладом в Кирилло-Белозерский монастырь. Первая (ГИМ, Син. 491) — в 1592 г. ее владельцем Иоанникием Осокиным, занимавшим в 1586−87 гг. должность монастырского казначея. Вторая (РГБ, ф. 292, Собр. Строева, № 62.

М.8291).) появилась в библиотеке монастыря в 1610 г. как дар архимандрита Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Герасима.

В диссертации Х. Олмстеда (1977 г.) была доказана вторичность Никифоровского вида Хлудовского собрания по отношению к Бурцевскому о виду. Т. Я. Морозовой обнаружен сборник, местонахождение которого ранее было не известно53.

49 Шашков A.T. Поморский кодекс сочинений Максима Грека // Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977. С. 93−123.

50 Шашков A.T. 1) Максим Грек и идеологическая борьба в России во второй половине XVIIначале XVIII в.: (Подделка и её разоблачение) // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 33. С.80−87- 2) «Обличение на Соловецкую челобитную» Юрия Крижанича и споры XVII в. вокруг наследия Максима Грека //Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск, 1980. С. 59−72- 3) Сочинения Максима Грека в старообрядческой рукописной традиции и идеологическая борьба в России во второй половине XVIIпервой половине XVIII в.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 1982.

51 Шашков A.T. Сборники сочинений Максима Грек в составе библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря в XVI—XVIII вв. // Археография и источниковедение Сибири.

Литература

и классовая борьба эпохи позднего феодализма России. Новосибирск, 1987. С. 5−11.

52 Hugh М. Olmsted. Studies of the early manuscript tradition of Maksim Greek’s collected works. Cambridge, Mass., 1977 (Manuscript).

53 Морозова Т. Я. О якобы «утраченном» сборнике слов, сказаний и посланий Максима Грека 1584 г. // ТОДРЛ. 1997, Т. 50. С. 479−487.

Генеалогии собраний сочинений Максима Грека конца XVIXVII в. посвящена статья Х. Олмстеда54. Перспективную цель своей работы, начатой ещё в 70-е гг., исследователь видит в создании обобщающего графического построения (стеммы), которое максимально полно отразило бы развитие рукописной традиции сочинений писателя и учитывало бы все выявленные собрания и сборники его сочинений. Х. Олмстедом проанализированы структурные параллели между собраниями XVI — XVII в., важные для характеристики взаимоотношений этих собраний.

Большое значение имеют исследования по истории текста отдельных оригинальных сочинений и переводов Максима Грека, а также переработок его произведений, включавшихся в состав собраний конца XVI в. К числу таких работ, опубликованных в 60−70-е гг.55, в последние десятилетия прибавился ряд новых. К ним относятся статьи Х. Олмстеда об истории Пророчеств толковых56, рассказов о Давиде и Голиафе, Послания князю.

СП.

П.И.Шуйскому. Истории текста ряда антилатинских посланий Максима Грека и нескольких текстовиз состава его прижизненных собраний посвящены статьи Л.И. Журовой58.

Очень важны для избранной темы наблюдения, приведенные в последних статьях Н. В. Синицыной. Ей установлено, что ряд антилатинских текстов из состава собраний конца XVI в. представляет собой не оригинальные сочинения Максима Грека, а их переработки, предположительно связанные с полемическим богословием Киевской.

54 См.: Olmsted Н. Modeling the genealogy of Maksim Greek’s collection types. P. 107−132.

55 См.: Синицына H.B. Послание Максима Грека Василию III обустройстве афонских монастырей (15 181 519 гг.) // Византийский временник. М., 1965. Т. 26. С. 96−125- Клосс Б. М. Максим Грек — переводчик повести Энея Сильвия «Взятие Константинополя турками» // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1974 г. M., 1975. С. 55−61- Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси. С. 313−349.

56 Hugh М. Olmsted. A learned greek monk in muscovite exile: Maksim Greek and Old Testament prophets // Modem Greek studies yearbook. University of Minnesota. 1987. Vol. 3. PP. 1 -73.

57 H.M.Olmsted. Maksim Greek’s «Letter to prince Petr Shuiskii»: the greek and russian texts // Modern Greek Studies Yearbook. 1989. Vol. 5.1989. PP. 267 — 319.

38 Перечень публикаций Л. И. Журовой см.: Журова Л. И. Литературное наследие Максима Грека: автор и текст. С. 48−50. митрополии и осуществленные в ходе противодействия планам Брестской унии 1596 г. 59.

Собрания сочинений — наиболее явное и масштабное, но не единственное свидетельство восприятия русской культурой конца XVI в. творческого наследия Максима Грека. Исследователями выявлен ряд культурных феноменов, связанных с писателем или отразивших его влияние. К их числу относится иконография Максима Грека, изучению которой посвящены работы О.А.Белобровой60- установлено, что первые изображения святогорца в качестве святого восходят к образцам конца XVI в.61 Причину «полуофициального» признания недавнего еретика О. А. Белоброва видит в стремлении московских властей, в частности патриарха Иова, укрепить взаимоотношения с Константинопольским патриархатом. Об интересе к к судьбе писателя свидетельствует создание в конце XVI в. Сибирского сборника — ценного источника, содержащего наиболее полный текст Судного списка Соборов 1525 и 1531 гг., — обнаруженного и изданного Н.Н.Покровским63.

Влияние творчества Максима Грека на развитие русской филологии второй половины XVI в. освещено Л. С. Ковтун, исследовавшей процесс 4 сложения и эволюции азбуковников. Л. С. Ковтун пришла к выводу о том, что Максим Грек «может быть назван в числе главных создателей этого жанра». Большую ценность имеет исследование истории текста и публикация составленного писателем ономастикона «Толкование именом по алфавиту», включавшегося в азбуковники и собрания сочинений писателя. На примере редакций Толкования в составе этих собраний Л. С. Ковтун.

59 Синицына Н. В. Из истории полемики против латинян в XVI веке (о датировке и атрибуции некоторых сочинений максима Грека) // Отечественная история. M., 2002. С. 130−141.

60 Белоброва O.A. 1) К вопросу об иконографии Максима Грека //ТОДРЛ. М.-Л., 1958. Т. 15. С. 301−309- 2) К иконографии Максима Грека// Византийский временник. M., 1973. Т. 34. С. 244−248.

61 Белоброва O.A. К вопросу об иконографии Максима Грека. С. 307.

62 Указ. соч. С. 303.

63 Покровский H.H. 1) Сибирская находка: (Новое о Максиме Греке) // Вопросы истории M., 1969. № 11. С. 129−138- 2) Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971.

64 См.: Ковтун Л. С. 1) Лексикография в Московской Руси XVI — начала XVII в. Л., 1975; 2) Азбуковники XVI — XVII вв. Старшая разновидность. Л., 1989. охарактеризовала цели и методы работы их составителей — книжников конца XVI-началаXVII в.

Н.В.Синицына посвятила большую статью деятельности Исайи Каменец-Подольского — писателя и участника культурно-просветительных мероприятий по распространению литературного наследия Максима Грека в Великом княжестве Литовском и Московской Руси 60-х — начала 90-х г. XVI в., автора биографических сочинений о нем65. Представляют интерес выявленные Н. В. Синицыной аналогии между прижизненными собраниями трудов Максима Грека и собранием собственных сочинений, составленным Исайей.

Самой последней из работ, посвященных Максиму Греку, является книга Н. В. Синицыной, в которой опубликован текст биографических сочинений о святогорце, созданных в XVI—XVII вв.66.

Из приведенного историографического обзора видно, что процесс освоения и усвоения русской культурой конца XVI в. творческого наследия Максима Грека, несмотря на всю важность этой проблемы, не был ещё объектом специального комплексного исторического исследования. В работах в той или иной степени, затрагивающих данную проблему, рассматриваются лишь некоторые частные вопросы (примером этому могут служить публикации, посвященные истории отдельных собраний сочинений Максима Грека), при обсуждении которых исследователями в ряде случаев высказываются несовпадающие мнения. Некоторые из высказываемых специалистами положений нуждаются в более основательной аргументации, прежде всего текстологического характера.

63 Синицына Н. В. Исайя Каменец-Подольский и Максим Грек (Из истории русской культуры второй половины XVI в.)//Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 198−214.

66 Синицына Н. В. Сказания о преподобном Максиме Греке (ХУ[-ХУН вв.). М. 2006.

Заключение

.

Ряд наиболее значительных феноменов русской культуры последней четверти XVI в. обнаруживает связь с творчеством Максима Грека. Их изучение в контексте историко-культурного процесса показывает, что обращение к Максиму Греку было связано с актуализацией в этот период ряда проблем, затронутых в его творчестве. Интерес к ним был вызван, прежде всего, учреждением патриаршества (1589 г.), а среди православных кругов Великого княжества Литовского — необходимостью противодействовать подготовке и проведению Брестской унии (1596 г.). Наиболее востребованными стали полемические сочинения. Усиливался интерес к биографии и творчеству святогорца.

Обращение к наследию писателя в значительной степени было определено потребностями богословской полемики. Именно полемические сочинения святогорца выделяются в качестве наиболее значимой части его наследия составителями практически всех собраний сочинений конца XVI в. Решению задач богословской полемики подчинена переводческая деятельность миляновичского кружка, создатель и глава которого А. М. Курбский находился под влиянием взглядов Максима Грека. Связь с творчеством писателя прослеживается и в деятельность других православных культурно-просветительских центров на территории Великого княжества Литовского.

Наиболее заметным проявлением интереса к творчеству Максима Грека явилось создание новых собраний его сочинений. Их основу составляет совокупность текстов, унаследованных от прижизненных систематизированных собраний. Основным направлением в изменении состава и структуры собраний конца XVI в. является их расширение и постепенная утрата структурных аналогий с прижизненными собраниями. Связи текстов, свойственные прижизненным собраниям, вытесняются новыми, преимущественно тематическими. Ценность авторской структуры прижизненных собраний, по-видимому, осознавалась составителями собраний конца XVI в., о чем свидетельствуют примеры совмещения авторской и тематической систематизаций текстов (Музейное собрание).

Расширение состава собраний достигалось путем включения в них оригинальных и переводных сочинений Максима Грека, относительно слабо распространенных в рукописной традиции. В собрания также вводились тексты, не принадлежащие Максиму Греку, или переработки, созданные на основе его оригинальных сочинений. Большинство из этих текстов отличаются полемической направленностью.

Сравнительный анализ состава и структуры собраний последней четверти XVI в. позволил обосновать следующие предположения.

• В основе Синодального и Музейного собраний находится последовательность текстов, по составу и структуре соответствующая или близкая отдельным частям Slave 123. Возможна прямая зависимость Синодального и Музейного собраний от-Slave 123 или связанной со Slave 123 рукописью.

• Помимо этого составители Синодального и Музейного собраний использовали другие, второстепенные, источники. Связью с ними может объясняться наличие в Синодальном и Музейном собраниях, во-первых, текстов, отсутствующих в Slave 123, во-вторых, не имеющих аналогий в Slave 123 структурных совпадений с прижизненными систематизированными собраниями. В ряде случаев не исключена возможность только структурных заимствований из этих источников (при наличии в распоряжении составителей собрания двух последовательностей близкого состава, но различной структуры).

• Гл. 70−80 Slave 123 связаны с заключительной частью собрания Вологодского архиепископа Ионы (Думина), причем не с Основным, а с Соловецко-Рогожским или Соловецко-Большаковским видами.

Результаты анализа состава и структуры Slave 123 и Синодального собрания, а также характера систематизации находящихся в них текстов доказывают неправомерность объединения Slave 123 и списков Синодального собрания в рамках одного (Синодального) собрания.

Текстологический анализ Первого послания Максима Грека Ф. И. Карпову против предсказательной астрологии позволил сделать следующие выводы:

• Списки текста всех собраний конца XVI в. имеют общий архетип, восходящий к волоколамской традиции, а не к той которая представлена Основным списком.

• Гипотеза о существовании особого Рогожского собрания как источника собрания архиепископа Ионы (Думина) не получает текстологического подтверждения. Картина текстологических отношений в большей степени соответствует представлению о параллельном создании на основе единого круга источников трех близких по составу последовательностей, определяемых как виды собрания архиепископа Ионы (Думина).

• Мнение о зависимости списка ГИМ, Увар. 310 от РГБ, ф. 98, Егор. 207 как от протографа, высказывавшееся в исследовательской литературе, не находит подтверждения.

• Особенностью списков Основного вида собрания архиепископа Ионы (Думина) является наличие текстовых связей с другими видами данного собрания и другими собраниями. Данная особенность характеризует специфику работы составителей собрания, заключающуюся в параллельном использовании нескольких источников.

• Рукопись Slave 123 или восходящая к ней рукопись является архетипом для списков Синодального, Музейного и Полного (в 151 главу) собраний. Данное утверждение касается не только текста «Первого послания Максима Грека Ф. И. Карпову против предсказательной астрологии», но и «Послания Максима Грека Ф. И. Карпову против католической пропаганды Н. Булева».

• Старшие списки Музейного и Полного (в 151 главу) собраний восходят к общему протографу. На это указывают результаты текстологического анализа не только Первого послания Ф. И. Карпову против предсказательной астрологии, но и текста Разрешительной грамоты Константинопольского патриарха Иеремии II Максиму Греку. Внутренняя организация собраний определялась целями, стоящими перед составителями. Изучение состава и структуры собраний позволило определить приемы, использовавшиеся составителями в процессе внутренней организации этих собраний. Наиболее распространена тематическая систематизация текстов: составители располагают сочинения в соответствии с их тематической принадлежностью, в результате чего внутри собрания образуются комплексы сочинений, единых по тематике. Наличие таких комплексов позволяет выделить наиболее актуальные, с точки зрения составителей, темы в творчестве писателя. Имеет место и более сложная, двухуровневая тематическая систематизация, при которой в рамках комплекса выделяется ряд подкомплексов (например, в полемическом — антилатинский, против астрологии, против «агарян» и др).

В ряде случаев тексты систематизируются по иным критериями: по назначению, характеру, жанровой природе, хронологии. Использование таких приемов определяется логикой представления материала составителями. Оно, как правило, сочетается с тематической систематизацией и играет вспомогательную роль.

Группировка текстов, в собраниях конца XVI в. позволяет выделить ряд проблем и тем в творчестве писателя, созвучных той эпохе, определяющих его роль в её культурном развитии. Типичным для собраний является акцентирование внимания, прежде всего, на полемических сочинениях. В качестве обязательной в собраниях представлена «биографическая» тема, а также выступающая иногда в сопряжении с ней проблема переводов и книжных исправлений, филологических взглядов святогорца. Именно перечисленные темы являются важнейшими из тем, затрагиваемых в собраниях конца XVI в.