Семантика падежных форм в арабском и русском языках

В настоящей работе исследуется семантика падежных форм арабского и русского литературных языков. Положительно решая вопрос о наличии категории падена в арабском языке, автор пытался выявить и систематизировать типологические различия падежной системы этих языков. Семантика того или другого элемента падежной системы определяется в данной работе его функцией. Этот тезис исходит из того, что «основной целью семантического исследования является построение правил, по которым значение предложения выводится из значений его конституентов» -1-. Поэтому в работе дается характеристика каждого элемента, функционирующего в составе падежной формы, а также анализируется категория падежа в целом. Особое внимание уделяется тем явлениям, которые являются сопоставимыми, имея в виду замечание Н.В.Крушев-ского, восходяй^ее к Бодуэну де Куртенэ, о том, что «.не сравнение родственных слов, а родственных явлений и не в родственных языках, а при родственных условиях — заслуживает прежде всего названия сравнительного изучения языка в истинно научном р значении этого слова» .

Такой подход к анализу таких явлений, как управление, проблема предлога и количество падежей способствовал уяснению возникавших вопросов при изучении каждого из сравниваемых языков.

Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Во введении дается исторический обзор учения о падежах в русском.

1 Городецкий Б. Ю. К проблеме семантической типологии. Изд-во Ш, 1969, с. 498.

2 Цит. по кн.: Виноградов В. В. История русских лингвистических учений. М., 1978, с. 117. языке и очерк истории б арабском, а также обзор учения о частях речи б сопоставляемых языках. Первая и вторая главы посвящены изучению именного словоизменения в арабском и русском литературных языках. В третьей главе проводится сопоставительное исследование семантики падежных форы в обоих языках. В этой главе исследование опирается на материал романа Тургенева «Отцы и дети» (русский текст и его перевод на арабский язык). Теоретические результаты данной работы были разработаны в свете типологических данных третьей сопоставительной главы. В этом отношении мы руководствовались высказыванием о том, что «грамматические правила выводятся из самой языковой практики, но вместе с тем они направляют и упорядочивают языковую практ тику, речевую деятельность говорящих на данном языке» .

Методика работы Наша работа имеет как теоретическую, так и практическую направленность. Изложение теоретических проблем категории падежа в русском и арабском языках рассматривается с учетом истории их изучения. Это относится прежде всего к истории учения об «Ираб» и истории Nahw в арабском языке. Это вызвано тем, что учение^ahw и «йраб» обобщают все основные вопросы арабской грамматики (морфология и синтаксис), особенно в период средневековой арабской филологии, традиция которой продолжает оставаться до сих пор в науке об арабском языке. Это привело к отставанию теории языка от развития самого арабского языка, являющегося международным языком в наше время. Автор при этом не стремился ущемлять значение и заслуги арабской средневековой филологии. Наоборот, он пытался выявить оригинальность.

I Грамматика русского языка. Предисловие. — М., 1954, т.1. араиского учения о Nahw и Ираб и показать непреходящую цен-ностъ наследия куфийской и басрийской лингвистических школ, которые были созданы б Ираке б начале распространения ислама, т. е. б ш б. н.э.

Особое внимание б работе уделяется лингвистическим трактатам Сибавайхи — основателя басрийской школы, в частности, его трактату^i-Kitab, т. е. «Книга:. Главным достижением в этом труде Сибавайхи является то, что он измерил язык лингвистической мерой, в отличие от последующих филологов, б учении которых получили отражение нелингвистические факторы — философские и логические. Б связи с этим арабская наука о языке получила обобщенный характер. Сначала под термином Nahw подразумевалась наука о языке б целом, а позднее стали понимать его более узко, как учение о синтаксисе. Что касается «Ираб», т. е. учения о словоизменении, то мы рассматриваем его как оригинальную концепцию в арабской филологии, отражающую структуру арабского языка, и как центр учения об арабском языке.

Ираб" - это совокупность синтаксических, морфологических и фонетических показателей. Наиболее важным моментом в теории «Ираб» является? Ai-Amii, т. е. учение об управляющем слове, к которому сводится чуть ли не вся арабская грамматика. Ш подчеркиваем особое значение управляющего слова в обоих языках — как арабском, так и русском. Типологическое сравнение двух этих языков показало, что именно управляющее слово является причиной употребления того или иного падежа. Ср.:

Продавать хлеб (вин. пад.).

Baa l-xubza (ВИН. пад.).

Торговать хлебом (тв. над.).

Tagara bi l-tfubzi (пред. с предлогом), что соответствует русскому тв. пад.

Сказанное подтверждает мысль В. Н. Ярцевой о том, что «. характер направленности действия на объект зависит от лексического значения слова, выступающего в качестве дополнения, а иногда от лексического значения самого глагола» -1-.

Вместе с тем, автор подверг критике имеющие место в теории Ai-Amil философские и другие тенденции, усложняющие изложение языкового анализа. Это проявляется BM-qias, т. е. в учении об аналогии и taqdir, т. е. в учении о подразумевающемся или опущенном^ат11 .

В работе указывается на важное значение трактата средневекового филолога Замахшнри 'Ai-Mufassai, в котором впервые арабский язык характеризуется по частям речи.

Так как «Ираб» распространяется как на имя, так и на глагол, автор предлагает разбить «Ираб» на два типа: «Ираб имени» и «Ираб глагола». Первый тип есть не что иное, как проявление категории падежа. Этот момент является главным типологическим различием сравниваемых языков.

Что касается практической части работы, то она построена на сравнении падежных систем русского и арабского языков с указанием на их типологическую общность и различие в семантике. Ср.:

— Я люблю музыку (вин. пад.).

— *Апа иМЪЪи 1-musiqa (вин. пад.).

Здесь винительный падеж в обоих языках выражает значение.

I Ярцева В. Н. Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языков. — В кн.: Типология грамматических категорий. Под. ред. Ярцевой В. Н. М., 1975, с. 23. прямого объекта. Различие б употреблении падежных форм изложено б работе систематически.

— Самир ходит б школу.

— Samir yafchatm 'lie. 1-madrasati.

В русском предложении значение направленности выражается предлогом в сочетании с окончанием винительного падежа. В арабском же предложении предлог выражает это значение самостоятельно, поэтому слово madrasa употребляется в предложном падеже, поскольку в арабском наличествует только собственно предложный падеж, в отличие от русского, в котором имеют место разные предложные падежи. Иными словами, предлог в русском языке может сочетаться с разными падежами, а в арабском только с формой предложного падежа (garr). В работе приводится схема предлогов русского языка и их эквиваленты в арабском языке для каждого падежа. Работа снабжена также схемой, в которой отражаются способы передачи падежей русского языка на арабский язык на основе семантических эквивалентов.

Новизна работы.

А. В теоретическом плане:

1. Автор примыкает к концепциям, утверждающим наличие категории падежа в арабском языке, и уточняет это понятие, рассматривая ираб имени как эквивалент этой категории.

2. Подчеркивается оригинальность учения Nahw в грамматике арабского языка.

3. Поставлен вопрос о новой трактовке теории *A1-Amii в арабском языке.

4. Систематизированы различия языковых фактов сравниваемых языков, что способствует установлению причин этих различий.

Б. В практическом отношении:

В работе систематически показываются сходство и различие способов выражения падежных форм в русском и арабском языках. Результаты исследования могут быть полезны для синхронного перевода и для преподавателей арабского языка в русской аудитории и русского языка в арабской.

ИСТОРИЯ «Kahw «.

Неизвестно, к какому времени относятся первые исследования арабского языка. Скорее всего, они возникли в связи с разработкой системы письма, которая была создана, как отметил В. Г. Ахвледиани, «до ислама, т. е. в начале У1 в.», «но каких-либо сведений о лингвистических штудиях арабов той эпохи в источниках не сохранилось» 1.

Создание «ijahw» приписывают 'Абу-л-^суаду ад-Дуали (около 656 г.). Одной из причин, побудивших его заняться грамматикой арабского языка, явилось то, что он был обеспокоен тем, что люди, незнакомые с правилами арабского языка, стали искажать литературный языкособенно болезненно воспринимались искажения, допускаемые при чтении корана.

Некоторые историки приписывают создание арабского «Nahw» халифу Али, однако нет источников, которые могут подтвердить это предание. Вполне возможно, что Али содействовал этому делу. Об этом свидетельствует приведенный в книге А. Н. Насифа «Сибавайхи имам-н-нухат», вышедшей в Каире в 1953 г., рассказ о том, что однажды Абу-ль-йсуад ад-Ду'али зашел к халифу Али и застал его обеспокоенным распространением «Lahn т. е. иска.

I Ахвледиани В. Г. Арабское языкознание. — В кн.: История лингвистических учений. Средневековый Восток. Л., 1981, с. 54. жением в речи общества. Али попросил Абу-ль-Ьсуада написать грамматику арабского языка и сказал ему: язык состоит из следующих частей — имени, глагола и харф, т. е. частиц.

Существует две концепции относительно причин создания арабской грамматики.

Первая — как явствует из вышеприведенного рассказа, связана с распространением «lahn», г. е. искажений языковых норм в связи с расширением территории арабского халифата, в котором арабский классический язык стал языком межнационального сообщения. В этой ситуации у арабов возникла необходимость разработки грамматики своего языка, который является, как подтвердил Ад-Дужани*, главным фактором их единства.

Ю.В.Рождественский считает, что исследование арабского языка было вызвано социально-политическими и религиозными соображениями. Он пишет: «.Лингвистическая интерпретация арабского канонического языка стала делом не только социально необходимым, политически важным, но и в известном смысле — освященным авторитетом религии» .

Согласно другой концепции, представителем которой является современный арабский лингвист Ас-Самарраи И., создание «Wahw «связано с лингвистическими соображениями, главным образом, с распространением Lahn, т. е. искажений нормы классического арабского языка. В качестве подтверждения этой точки зрения ас-Самарраи напоминает-предание, которое было изложено в книге.

I? ' j > «» U >

Ad-Dujani. Abu 1-Aswad ad-Duali wa nasatu n-nahwi.

Kuwayt, 1974.

2 Амирова Т. В., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В. Очерки по истории лингвистики. М., 1975, с. 148, аль Анбари «Нузхат Аль-Алибба», повествующее о том, что во время правления второго халифа Омара (ок. 591 или 581−644 гг.), когда арабы еще не владели значительными территориями, при чтении корана одним бедуином, Омар уловил грамматическую ошибку, что привело к искажению смысла. Бедуин читал суру корана следующим образом: «Бог отказывается от еретиков и пророка». Омар исправил его и сказал, что надо читать: «Бог и его пророк отказываются от еретиков». По-видимому, бедуин, читающий коран, неправильно понял употребление союза и прибавил падежное окончание и к слову «еретик», и к слову «пророк». Этот случай якобы и привел, по мнению некоторых арабских филологов, к созданию «flehw.

Создание «Hahw «было вызвано и лингвистическими, и экстралингвистическими соображениями. Существуют предположения относительно связи арабской грамматики (uahw) с предшествующей грамматической традицией. Предположений, в оонов-ном, три.

Согласно одному из них, арабское учение о языке являегся самостоятельно возникшим лингвистическим учением. Эта точка зрения подтверждается толкованием термина ]jajlw арабскими средневековыми филологами. Ибн Джинни определил его следующим образом: «- это исследование арабской речи с точки зрения „Ираб“, т. е. изменения окончания слов и образования формы двойственного и множественного чисел, формы деминутива, ломаного множественного числа, формы добавления (род. падеж), имени относительного, сложных форм и т. п. Nahw должен был помогать иноземцам, чтобы они могли быть на уровне арабов в знании языка и красноречия» *.

X 'Пэп. Ginni.^l-xasais. 'Al-qaliira. 1955, с. 34.

Более того, слово Nahw — его лексическое значение, и производные от него слова и словоформы, как подчеркнул йбн Дкинни, свидетельствуют о том, что этот термин является исконно арабским. От этого слова образован глагол naha «направляться, взять курс на что-либо» .

Другие филологи полагают, что арабская грамматика была создана под влиянием греческой грамматической традиции, в частности, учения Аристотеля о частях речи. О подобном влият нии пишет В. А. Звегинцевх и ряд западноевропейских лингвистов.

Наконец, некоторые филологи считают, что арабское языкознание возникло под влиянием древнеиндийской лингвистической 2 традиции*" .

Арабская наука о языке является оригинальным учением как четкое описание структуры арабского языка. Совершенно справедливо подчеркнул В. Г. Ахвледиани: «.Основным достоинством арабской системы является то, что она полностью соответствует структуре арабского языка, что невозможно было достичь простым подражанием какой-либо языковедческой теории» 5.

Первоначально в Nahw включались все грамматические разделы арабского языка. Это было связано с тем, что первым всеобъемлющим трудом в области арабской грамматики явилась книга Сибавайхи «Аль-Китаб» («Книга»), написанная во второй половине УШ в. Этот трактат отличается от трактатов поздних филологов тем, что языковой материал излагается, говоря современным языком, согласно типологическому принципу.

1 Звегинцев В. А. История арабского языкознания. М., 1958.

2 Там же.

3 Ахвледиани В. Г. Арабское языкознание. — В кн.: История лингвистических учений. Средневековый Восток. Л, 1981, с. 63.

Сибавайхи интересовал фактический материал, как он есть в действительности, а не теория. Б книге Сибавайхи не унтанов-лены четкие границы между двумя главными разделами грамматики — синтаксисом и морфологией. Эта книга не потеряла своего значения и в наши дни. Абу Усман Аль-Мазини (ум. 770 г.) писал: «Тот, кто собирается написать большой труд в области lahw после Сибавайхи, тот должен стыдиться (написать)Таким образом, вслед за Сибавайхи средневековые филологи под Nakw понимали все разделы грамматики или, точнее, понимали языкознание в целом.

Позднее этим термином стали обозначать синтаксис. Так, о.

Ибн ал Мусанна (ум. 833 г.) считает №w «Дорогой к речи». Джурджани определил tfabw как синтаксическую дисциплину. «Нахв — это наука с правилами, изучающими виды арабских оборотов речи (конструкции) — Ираб, — Бина и остальное»^. С того момента, когда под Wahw стали понимать синтаксис, начался процесс разграничения разделов грамматики арабского языка. Иными словами, исследование арабского языка с того момента стало носить более системный характер.

Нередко встречались и такие определения, как «наука об изменении окончаний слов при «Ираб и Бина» ^.

Понимание Na? w как морфологии вызвано тем, что такой вопрос синтаксиса, как порядок слов, настолько четко автомах ПШ 1-АпЪаг1. Tabaqatu iT’udaba' f с. 75. Дата не указана.

2 Цие по: Мамулия Л. И. История Нахв у древнеарабских грамматиков. Сб. '^Восточная филология", т. Ш, Тбилиси, 1973.

3 Там же.

4 Цит. ПО кн.: Mustafa"^. Ihyau n-Hahwi. l-Qahira, 1959. газирован в самой структуре языка и закреплен в сознании говорящих, что внимание ученых, естественно, было обращено к tasrif, т. е. морфологии. Однако, с дальнейшим расширением и распространением исследований, посвященных «Ираб», возникла необходимость постепенного разграничения или деления Nahw.

Nahw стал пониматься как наука о языке в целом, т. е. как сочетание синтаксиса, морфологии и фонетики. Как отметил В. Гиргас, средневековый филолог Фарси «разумеет под именем нахва всю грамматику и делит ее на три части: синтаксис, зву-коучение и этимологию»^. Итак, начинается процесс разделения Nahw ^ как полагает гиргас. Отделение морфологии от синтаксиса устанавливается куфийской лингвистической школой^.

Гиргас подчеркнул, что «только Ибну-ль Хаджив. строго разделяет обе части грамматики» ^.

Советский лингвист Л. И. Мамулия полагает, что с появлением и распространением термина «sarf» и «tasrif» возникла необходимость выделения термина «Nahw» в значении синтаксиса. Мамулия глубоко и четко определила термин «Nahw» и уточнила причину его разделения на две части грамматики. «Изучив некоторые произведения древнейших грамматиков, нам кажется, что именно грамматика в целом была названа термином «Nahw» и уже позже глубокое и всестороннее изучение арабского языка вызвало.

1 Гиргас В. Очерк грамматической системы арабов. СПБ., 1873, с. 36.

2 Основана в иракском городе Куфа в первые годы распространения ислама. Куфийекая, басрийская и багдадская школы являются главными лингвистическими школами в арабском халифате.

3 Гиргас В. Указ. раб., с. 37. необходимость ее разделения на этимологию (морфологию) и синтаксис" *. Б современном языкознании термин Nahw употребляется в двух значениях. Первое — наука о языке, или грамматика в целом. Второе — синтаксис.

История изучения категории падежа в русском и советском языкознании.

Учение о частях речи явилось отправным пунктом русского языкознания. Как справедливо отметил В. В. Виноградов, «самостоятельная русская наука начинается с разработки учения о р словах, о частях речи» .

Еще в «Российской грамматике» М. В. Ломоносова, опубликованной в 1755—1757 гг., грамматические категории рассматриваются в рамках учения о «части слова» и части речи. С этой позиции Ломоносов рассматривает и категорию падежа. «Российская грамматика» состоит из 5 глав. Первая о сочинении частей слова вообще. Вторая о сочинении имен. Третья о сочинении глаголов.

Четвертая о сочинении вспомогательных частей слова. Пятая о сочинении частей слова по разным обстоятельствам. «Сочинение „Части слова“ , — подчеркнул Виноградов, -сводится к правилам сочетания слов в предложении по принципу согласования и управления»^. У Ломоносова описание словосочетания сопровождается указанием на смысловое содержание состав.

1 Мамулия Л. И. История Нахв у древнеарабских грамматиков. — Сб. «Восточная филология», т. Ш, Тбилиси, 1973, с. 42.

2 Виноградов В. В. История русских лингвистических учений. М., 1978, с. 38.

3 Там же, с. 42. ных частей, в частности, на семантическую нагрузку управляющего слова. Например: «существительные, до похвалы или поху-ления надлежащие, требуют родительного падежа. Человек превосходного остроумия, младенец слабого сложения» «Другие имена существительные, означающие вес и меру, требуют имени в падеже родительном, например: пуд мукичетверик овсашунт о сахару» ^.

Ломоносов уделял предлогам важное внимание в системе падежей. «Любопытно, что Ломоносов, — пишет Виноградов, — и предлоги рассматривает как отправной пункт образования словосочетаний (например, ради бедности и бедности ради помилован)» 3.

Русские языковеды продолжали ломоносовскую концепцию относительно учения о частях речи и его связи со всеми грамматическими категориями, в том числе категорией падежа, которая рассматривалась ими в рамках учения о словосочетании. В центре внимания языковедов прошлого столетия оказалось учение об управлении, точнее, об управляющем слове. А. Х. Востоков в своем труде «Русская грамматика «, вышедшем в 1845 г. рассматривал падеж в качестве синтаксической категории, служащей организацией «словосочетания», как это было у Ломоносова. Понятие управления занимает у него центральное место в системе падежей.

1 Ломоносов М. В. Российская грамматика, § 482. — Полн. собр. соч., т.7 йзд-во АН СССР, М.-Л., 1952, с. 557.

2 Цит. по кн.: Виноградов В. В. Из истории изучения русского синтаксиса. — М., 1958, с.98л.

3 Виноградов В. В. История русских лингвистических учений. М., 1978, с. 43.

Управлением слов, — пишет он, — называется требуемое каким-либо словом употребление известного падежа в другом слове от него зависящем." 1.

Д.Х^Воетоков разработал вопрос о предложном и беспредложном употреблении падежей. Он указал на общие семантические функции падежей. А. Х. Востоков различал два типа управления — предложное и беспредложное. Предлоги имеют, как полагает Востоков, собственное значение, и они в падежной системе служат «помощью падер жам, показывая отношения между предметами» .

Ф.И.Буслаев придавал управлению важное значение в системе падежей, тем самым он напоминает концепцию арабских средневековых филологов, уделявших этому вопросу самое пристальное внимание. «В учении об управлении слов, — пишет Буслаев, — должно. обратить внимание: I) на значение и употребление падежей и предлогов- 2) на слова управляющие, именно, на управление глаголами и именами- 3) на слова обстоятельственные, частью зависящие от слов управляющих, частью же независимые или самостоятельные» ^.

БуслаЕВ продолжил традицию предшественников относительно анализа падежей в связи с учением о сочетании слов. Это явствует из данного им определения управления: «Управлением называется такое сочетание слов, в котором одно слово зависит от другого и означает свою зависимость или окончанием падежа, или же предлогом»^. Буслаев, так же как и Востоков, указал на предложное и беспредложное управление. Управляющие и управляемые слова.

1 Востоков А. Х. Русская грамматика. СПБ., 1899, изд.1У, с.

2 Востоков А. Х. Русская грамматика.!., 1845, с. 85. Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис, изд.У. М., 1881, с. 249. 4' Там же, с. 122−123. находятся, как подчеркивает Буслаев, в тайной связи, поэтому учение о падежах должно базироваться на разработке системы этой связи. Предлоги в падежной системе не выходят за рамки этой связи, потому что слово «изменяется в падеже или принимает какой-либо предлог с тем или другим падежом, только по требованию слов управляющих. Сверх того, значение падежей немало зависит от свойства предлоговпредлог же в управлении получает смысл только при падеже» *.

Буслаев считает, что в основе категории падежа, так же как в основе других явлений языка, лежат логические отношения мышления. Он подчеркнул, что если «вещественное предшествует в языке отвлеченному и умственному, то надобно полагать, что и падежи сначала означали по преимуществу отношения предметов в пространстве, а потом уже перешли к обозначению отношений между предметами» ^.

Роль управления в падежной системе не была однозначно оценена русскими языковедами. Так, например, К. С. Аксаков, несмотря на то, что он не игнорировал значения управления, подверг критике концепцию Буслаева, согласно которой особо важное значение в системе падежей придается управлению. Более того, если Буслаев и его предшественники рассматривали категорию падежа как синтаксическую, в рамках учения о словосочетании, то Аксаков указал на возможность рассмотрения падежа вне синтаксиса, т. е. в самом себе. Иную позицию занимал Аксаков и по отношению к предлогам. Он полагает, что предлоги имеют значение сами по себе, хотя «значение предлогов измеряется, обыкновен.

1 Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис, изд.5. М., 1881, с. 249.

2 Там же, с.249−250. но, падежами. Такой-то винительного, такой-то родительного и довольномежду тем как значение лежит в самих предлогах. Значение это находится в них как намек, который становится ясен только при падежетаким образом, требуемый падеж является здесь не случайно прирожденной особенностью предлога, но есть следствие его значения" *.

Другое отношение к концепции Буслаева мы находим у А. А. Потебни, который критиковал Буслаева за логический подход и подчеркнул необходимость «установления взаимного отношения управляемого и управляющих слов. Чтобы понятие управления не расползалось в туман, следует понимать под ним только такие случаи, когда падеж дополнения определяется формальным значением дополняемого. Если же дополняемое само по себе не указывает на падеж дополнения, то об управлении не может быть и .2 речи» .

Формы с различными синтаксическими функциями, в том числе падежная форма, разные формы, несмотря на общность звукового выражения.

Согласно этой концепции, Потебня принимал каждое конкретное значение падежных форм за отдельные падежи.

Всякое особое употребление творительного есть новый падеж, так что, собственно, у нас несколько падежейобозначаемых именем творительного" ^.

В падежную форму предлоги, как отметил Потебня, вносят дополнительные оттенки значения. Предлоги же выполняют служеб.

1 Аксаков К. С. Сочинения филологические. М, 1880, ч.1, с. 431.

2 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Кн. 1-П, изд. 2, 1888, с. 145.

3 Там же, с. 64. ную функцию и «не имеют своего частичного содержания» 1.

Академик Шахматов категорию падежа рассматривал с точки зрения взаимодействия синтаксических и морфологических показателей. Шахматов выступил против отождествления учения о дополнении с учением о падежах." Хотя учение о дополнении обнимает значительную часть вопросов, входящих в состав исследо вания о падежах" ^.

Несмотря на то, что Шахматов исследовал падежные формы слов, входящих в состав предложения, он полагает, что категория падежа может рассматриваться сама по себе.

Относительно учения о дополнении Шахматов подчеркнул, «что некоторые слова являются всегда в господствующей форме, другие слова рядом с господствующей формой образуют зависимую, третьи являются в зависимой форме, четвертые почему-то не обнаруживают ни господствующей, ни зависимой формы» 3.

В предложении «Иванов портной» сказуемое «портной» сочетается с конкретным названием индивидуального предмета, «с которым сочетаются представления о признаках, о совокупности признаков»^. Таким образом, по Шахматову, падеж — категория^ синтаксическая, в определении которой играют роль такие синтаксические явления, как порядок слов. Например, «Иван портной» — подлежащее и сказуемое, а «портной Иван» наоборот. Изменение порядка слов влечет за собой изменение представления.

0 признаках.

1 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Кн. 1-П, • изд. 2, 1888, с. 64.

2 Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1941, с. 311.

3 Там же, с. 32.

4 Там же, с. 48.

— го.

Взаимосвязь синтаксических и морфологических показателей категорий падежа четко отражена в явлении пропуска того или иного главного члена предложения, «где зависимая форма составляющих предложение слов свидетельствует о пропуске господствующего над ниш слова» 1. Об этом также свидетельствует употребление родительного падежа имени существительного после числительных, где родительный падеж не может быть объяснен здесь из современных синтаксических отношений, является согласование формы числительного с формой имени во всех падежах. кроме именительного и винительного^.

Шахматов вслед за его предшественниками уделял управляющему или господствующему слову особое значение в падежной системе. В роли господствующего слова могут выступать глагол, прилагательное, существительное.

Дополнение в учении Шахматова, как его определил Виноградов, «зависимое слово, связанное с господствующим объективным отношением» ^.

Шахматов различал предикативные и принаречные дополнения с предлогами. Шахматов указал на едниство падежной формы, где главное значение принадлежит падежу, ибо предлог не имеет значения вне сочинения с имененм. Однако предлоги усиливают главное значение в предложной форме, принадлежащее самой категории падежа.

1 Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., I94I, с. 48.

2 См. там же, с. 59.

3 Виноградов В. В. «Синтаксис русского языка» акад. А. А. Шахматова. — «Вопросы синтаксиса современного русского языка». М., 1950, с. 125.

Как полагает А. М. Пешковский, понятие управления занимает центральное место в падежной системе. Он различал сильное и слабое управление. Под сильным управлением он понимал «такую зависимость существительного или предлога с существительным от глагола, при которой между данным падежом, с одной стороны, и словарной и грамматической стороной глагола, с другой стороны, есть необходимая связь» .

Примером слабого управления может служить следующее предложение: I — Умер 22 февраля. Если бы мы заменили глагол «умер: — здесь управляющее слово — другим глаголом, то внутренняя связь не изменилась бы. Пешковский иллюстрирует свое положение употреблением творительного падежа с предлогами. «Стою с кем, умер с кем». По Пешковскому, подобное сочетание считается слабым управлением, поскольку оно «выражает не внутреннюю связь, а просто сопровождение действия или состояния одного субъекта таким же действием или состоянием другого, ясно, что оно всер общее, что оно приложимо к любому глаголу» .

Мы полагаем, что управление скорее выражает внутреннюю связь широкого масштаба, что дает возможность большого выбора управляющих глаголов. Это управление выражает неограниченное действие, поэтому казалось Пешковскому слабым управлением. Однако Пешковский правильно установил слабое управление в тех сочетаниях, где порядок слов играет существенную роль. Ср.: Человек в белой шляпе пошел с нами.

Именное управление эквивалентно соответствующему глагольному. Ср.: Недостаток в науке. Нуждаюсь в науке.

1 Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 4-е. М., 1934, с. 255.

2 Там же, с. 256.

Грамматическое учение Пешковского о форме слова, по мнению Виноградова, часто напоминает фортунатовскую систему. «Для Пешковского, — пишет Виноградов, — без отдельной звуковой характеристики немыслима ни форма слова, ни формальная категория.» 1.

М.Н.Петерсон рассматривал категорию падежа как часть главной синтаксической единицы — словосочетания. Он принимал фортунатовскую концепцию относительно учения о форме слова: «русская синтаксическая наука в лице Фортунатова пришла к решению, что предмет синтаксиса — словосочетаниеВысказывание Петерсона во многом сходится с концепцией арабских средневековых филологов, согласно которой синтаксис, или ttahw чуть ли не является всей грамматикой. Петерсон, так же как и Фортунатов, указывал на взаимосвязь внешнего звукового и внутреннего содержания характера в форме слова.

Петерсон разделяет точку зрения Фортунатова о том, что «для психологических категорий, как для логических, выражение их в языке безразлично: психологическое подлежащее и психоло-гическоё^сказуемое могут быть выражены, как это устанавливает Ф. Ф. Фортунатов, любыми грамматическими категориями, и искать их было бы бесполезно» 3. По Петерсону, значение грамматических форм, в том числе падежной формы, определяется функцией этих форм. Петерсон отметил, что «один и тот же тип соединения слов может выражать несколько. смысловых отношений. Например, пишу.

1 Виноградов В. В, История русских лингвистических учений. М., 1978, с. 149.

2 Петерсон М. Н. Очерк синтаксиса русского языка. Гос. изд. Москва-Петроград, 1923, с. 23.

3 Там же, с. 12. пером, пишу вечером, иду лесом" 1.

Исследование категории падежа в русском языке, в ее историческом аспекте, является заслугой Петерсона, который подтвердил, что падежные конструкции древнее предложных.

Неоценимый вклад в разработку учения о грамматической форме в русском языке внес академик В. В. Виноградов. Он бережно и внимательно проанализировал ценное наследие русских языковедов прошлого и начала нынешнего столетий и усовершенствовал учение о форме слова как и о падежной форме. Источником богатства Виноградова является не только наука о русском языке, как справедливо подчеркнул Ю. В. Рождественский: «Виноградов — русист. Материал его исследований — русский язык. Однако в любой работе академика Виноградова отражены, по сути дела, все мировые лингвистические течения. Филологическая концепция Виноградова должна быть соотнесена с современными ему р тенденциями развития мирового языкознания» .

Виноградов указал на тенденцию расширения употребления аналитических средств в русском языке и на богатство этих средств. Эта тенденция имеет место и в падежной системе, где «двойственность употребления (беспредложного и предложного) падежной формы ведет к богатой синонимике падежных конструкций» 3.

Ср. такие его примеры, как: прошлый раз — в прошлый раз;

1 Петерсон М. Н. Лекции по современному русскому литературному языку. М., 1941, с. 102.

2 В кн.: Виноградов В. В. «История русских лингвистических учений». — М., 1978, с. 5.

3 Виноградов В. В. Русский язык. — М., 1947, с. 167.

ТОТ ГОД — Б ТОТ год и т. п.

Виноградов определил значение падежей и предлогов. Последние получают значение в сочетании с падежом. Однако Виноградов подчеркнул, что не все предлоги лишены лексического значения, например, такие, как благодаря, внутри, по мере и др.

Виноградов решил ряд важнейших вопросов, касающихся предлогов и категорий падежа в целом, указав на то, что конструктивные формы имени существительного — формы рода, числа, и падежа основаны на взаимопроникновении грамматических элементов и лексических значений.

Учение о частях речи в средневековой арабской Филологии.

Вопрос о частях речи занимал центральное место уже в самых ранних лингвистических исследованиях арабских филологов. Арабское учение о языке (uahw), по мнению подавляющего большинства арабистов-филологов, основанное’Абу л-Ьсуадом Ъд-Дуали, началось с разработки учения о частях речи в арабском языке. В большинстве дошедших до нашего времени описаний арабского языка части речи рассматривались в синтаксическом плане. Основой синтаксической структуры являются, как пишет Л. Мамулия, «три части речи, существующие в языке, и троякое изменение окончания слова, т. е. «ираб» 1.

Части речи рассматриваются в тесной связи с главной грамматической категорией арабскогоязыка «Ираб», которая распространяется на две части речи — имя и глагол.

Следует отметить, что знаменитый трактат Сибавайхи^i-Kitab начинается также с определения «частей речи» .

I Мамулия Л. И. «Идах Абу Али алъ Фарси». Автореферат кандидатской диссертации. Тбилиси, 1970.

Слова в арабском языке делятся на имя, глагол и харф, т. е. частицу, которая не обладает характеристикой ни глагола, ни имени. Имя, например, raguiun (мужчина), faragun (лошадь), haitun (стена), является названием предмета. Глагол является наименованием действия. Глаголу присуща категория времени (прошедшего, настоящего и будущего), например: fcahaba — ушелa^habu — иду" 1. Итак, деление частей речи у Сибавайхи сводится, в основном, к значению того или другого слова или синтаксической функции слова согласно принципу 'isnad 9 Гвв# Пре дикативности в предложении.

Имя у Сибавайхи, как и у других средневековых филологов, занимает особое положение в теории 'isnad. имя, к которому относится предикат (musnadun 'iiayhi) э требует другого имени предиката Cisnad) в именном предложении, например, zaydun muntaiiqun (субъектпредикат) — Зейд отправляющийся. По мнению Сибавайхи, имя может выступать в составе предложения без глагола, например, Abdullah axuna — Абдуллах наш брат. Глагол же не функционирует без имени. Сибавайхи уделял имени мужского рода особое предпочтение. Он исходил из того, положения, что, когда речь идет о вещах, род которых нам неизвестен, мы употребляем форму мужского рода. По Сибавайхиимя мужского рода является первичным и уже от него образуется имя женского рода.

Этимология слова «'ism», т. е. «имя» занимала большое место в спорах, происходивших между куфийцами и басрийцами. Куфий-цы считали, ЧТО СЛОВО «ism» образовано ОТ слова «wasam», что означает «знак» .

I Sibawayhi. Al-Kitab, с. 3.

Басрийцы считали, что «„7ism“ образован от „sumuww“ „высота“. Они исходили при этом из того, что „ism“ образован от „Sumuww“ потому, что деление речи на три части: имя, глагол и харф означает, по существу, деление на три уровня, высший из них занимает имя. Сибавайхи считает, что наличие имени необходимо для любого высказывания. Имя может выступать и в роли субъекта, и предиката, а глагол может служить только предикатом, в то время как харф лишается возможности выступать в той или другой роли» *.

Образованные от слова «ism» такие слова, как глагол ••samma" «т.е. «называть», соответствуют словам, образованным от «sumuww» 1 и тем самым подтверждают правильность толкования басрийцев. Если принять концепцию куфийцев, то глагол от «ism» должен был бы быть не «samma» % а «wasama» .

Обращение басрийцев к формальной стороне или структуре языка является редким случаем для того времени. В своем трактате «?i-xasf?is» ибн Джинни подтвердил первичность имени и его господство над остальными частями речи. Он писал, что люди указывали на вещи в тот момент, когда произносили название этих вещей, и что существование различных названий вещей как раз свидетельствует о специфике образа мышления разных человеческих коллективов. Так как невозможно собрать все вещи, чтобы на них указать, возникла необходимость имени, то есть обобщенного названия.

Сибавайхи обращает внимание на морфологическую характеристику слова, которую он изложил в тесной связи с синтакси.

I 'Al-^nbari — Vl-insafu fi masaili 1-xilafi Ъаупа n-nahwiyyina al-basriyyni wa kufyyn. 1955, T. I, C.4. сом. Сибавайхи разработал теорию флексии, в которой была определена не только форма слова, но и значение этой формы. К этому вопросу мы вернемся, когда речь будет идти об «Ираб» .

Известный филолог Ш века г аз-Замахшари впервые в арабском языкознании изложил грамматический материал в своей фшге «Аль-Муфассал», опираясь, как подчеркнул В. Г. Ахвледиани, на морфологическую классификацию слов. Книга аз-Замахшари имеет четыре раздела. Три из них посвящены имени, глаголу и частице. Четвертая часть излагает общие вопросы, касающиеся частей речи.

Итак, принцип деления речи на части речи в арабской традиции в первую очередь учитывает семантико-синтакеичеекую функцию слова. Поэтому слово может в одном случае входить в разряд имени прилагательного (sifa) f в другом — в разряд существительного, Характеризуя количественные слова в арабском языке, Б. М. Гранде подтвердил это положение. Он пишет: «Счетные слова количественные в арабском языке являются именными существительными. Они управляют либо родительным падежом считаемого имени, либо винительным (после названий мер и веса)» *.

В характеристику имени входили также и различия в его структуре. Об этом свидетельствует определение имени, данное 'Ai-A^muni I «Имена делятся на корневые, которые являются исходными, и добавляемые (имеющие аффиксы). Состав первых имен может достичь количества букв вплоть до пяти, как Safargai о вторые — до семи букв.» Отметим, что короткие гласные графически не фиксируются.

Итак, средневековые арабские филологи руководствовались^ при определении частей речи в арабском языке прежде всего се.

1 Гранде Б. М. Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении. — М., 1963, с. 120.

2 Sexh 'al-^muni 'ala al-Fiyyat Пэт. malik. с. 542. мантико-синтаксической функцией слова, в отличие от греческих филологов, которые обращали главное внимание при выявлении частей речи на форму слова. Трудно согласиться с точкой зрения В. А. Звегинцева, согласно которой арабские филологи испытывали влияние греческой традиции, в частности, логического подхода Аристотеля, при различении частей речи1.

Следует отметить, что первыми арабскими филологами было разработано также учение о трехчастном делении грамматических категорий арабского языка:

— три части речи;

— трехпадежная система «Ираб» ;

— три элемента словообразования типа ^i'1.

Характеризуя имя как одну из трех частей речи, арабские филологи причисляли к этому разряду слов также те, которые соответствуют в индоевропейских языках именам прилагательному Cism sifa) и личным местоимениям (damir) f подобно тому как учение о «Харф», т. е. в учение о частицах, в состав которых входят без различия все служебные слова, — предлоги ъ±-" 11″ fi союзы wa, eumma и т. д. Интересно отметить, что в некоторых случаях «Харф», что буквально означает «буква», может выступать как морфема, обозначающая личное и притяжательное местоимения, например, laka — для тебя или твой. Морфема Ьа обозначает притяжательное местоимение, а к — личное — тебя.

Из сказанного следует, что части речи в арабском языке были разработаны, главным образом, в синтаксическом плане, а морфологическое значение нашли в системе «Ираб». Однако четкие границы между синтаксисом и морфологией в арабском языке.

I Звегинцев В. А. История арабского языкознания" М., 1958. определить трудно. Это, по нашему мнению, объясняется тем, что арабские средневековые филологи ограничились общей характеристикой структуры арабского языка и не рассматривали отдельные вопросы морфологии и синтаксиса.

Таким образом, задача современного арабского языкознания заключается в том, чтобы, развивая богатое наследие средневековья, конкретизировать представления средневековых филологов о языке, используя при этом достижения современной науки.

Части речи в русской языковедческой традиции.

В отличие от арабской грамматической традиции, в русской грамматике, отразившей, по мнению В. В. Виноградова, идеи античных и западноевропейских грамматик, четко прослеживаются два подхода при определении частей речи — или как объединения слов, характеризующихся одними и теми же формами, или объединения слов, выполняющих определенные семантико-синтаксические функции •.

Ярким представителем первой тенденции был Ф. Ф. Фортунатов, который различал общие грамматические классы «отдельных полных слов:

1 — слова с формами словоизменения- 2.

2 — слова без форм словоизменения" .

К частям речи он относит только полные слова. Исходя из этого, Фортунатов выступил против употребления термина «части речи», унаследованного у древних грамматиков.

1 Виноградов В, В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1947, с. 38.

2 Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды, т.1. М., 1956, с. 159,.

Так как под названием «части речи» подразумеваются и неграмматические классы целых отдельных слов" *, общепринятое деление на части речи представляет собой, по Фортунатову, «смешение грамматических классов слов с неграмматическими. Их класр сификация поэтому не может иметь научного значения» ^.

Таким образом формальный, точнее морфологический, принцип в концепции Фортунатова преобладает над остальными принципами, которые имеют место при выделении частей речи у Фортунатова. Он обращает внимание и на семантический аспект слов, когда характеризует глагол как слово, выражающее значение действия, состояния, и имена существительные как обозначения предметов мысли. Однако мы можем найти у Фортунатова и синтаксический принцип. Он пишет: «Полные слова обозначают предмет мысли и по отношению к предложениям образуют или части предложения или целые предложения, например, в русском языке слово «дом» ^.

Продолжая концепцию Фортунатова, Г. 0.Винокур различал два больших класса слов. Это разложимые и неразложимые слова. В состав разложимых слов входят значащие единства и незначащие. Первые он назвал знаками, вторые — формативами. По Винокуру, каждая основа, независимо от того, восполнена она аффиксами или нет, «непременно должна иметь какое-нибудь окончание, т. е. морфему комплексного типа» Ч Слова, по его мнению, могут располагать несколькими аффиксами, но имеют только одно окончание.

1 Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды, т.1. — М., 1956, с. 159.

2 Там же.

3 Там же, с. 134.

4 Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1955, с. 400.

Винокур подчеркнул, что определенные аффиксы сочетаются с определенными окончаниями. Как у Фортунатова, так и у Винокура, главным при определении частей речи остается форма слова. Однако Винокур учитывает также семантический принцип при определении частей речи. Но части речи в русском языкознании рассматривались и в других аспектах.

Синтаксический принцип классификации частей речи Представителями этой тенденции в русском языкознании явились А. А. Потебня, А. А. Шахматов, А. М. Пешковский и др.

А.А.Потебня считает, что слово как часть речи функционирует в составе предложения. Он пишет: «Существенный признак предложения в наших языках состоит в том, что в предложение входят части речиесли их нет, то нет и нашего предложения» *. Таким образом, Потебня отождествляет части речи и члены предложения. Тем не менее, деление слов у Потебни на знаменательные и служебные свидетельствует о том, что он отождествляет категории синтаксические и лексико-морфологические.

А.А.Потебня, в отличие от многих русских лингвистов, считает глагол главной частью речи. Это положение связано с его суждением о психологическом предикате и психологическом субъекте, главных компонентах аперцепции в формальных языках, где предложение невозможно (кроме случаев опущения глагола) без verbum fim. tum «т"е» глагола в узком смысле, без причисления к нему причастных формчто само по себе verbum finitum составляет предложение, например, будет с предпола.

I Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, Ч.1-П. М., 1958, с. 71. гаемым как определенным, гак и не определенным субъектом" 1.

Указывая на взаимосвязь психологических и грамматических категорий в языке, Потебня пишет: «Между тем простейшее предложение наших языков заключает уже в себе грамматическую фор? му. Она появляется в языке вместе с нею». Потебня подчеркнул, что грамматические категории — глагол, существительное и др., исторически изменяются. Поэтому «неизбежно изменяется» то целое, в котором они возникают и изменяются, именно предложение, «подобно тому, как неизбежно форма устойчивой кучи зависит от формы вещей (например, кирпичей).» 3.

Из сказанного следует, что при определении частей речи Потебня главным образом обращается к синтаксическому принципу, хотя морфологический аспект также не упускается из виду. В силу этого положения и так как язык является одной из форм человеческой деятельности, Потебня отвергает существование неподвижных грамматических категорий. «Глагол как сказуемое, -пишет он, — не мог остаться прежним, одерживая такие победы над именем, как образование неопределенного наклонения, позднее — прошедшего на ЛЬ из имени» ^.

А.А.Шахматов, как отметил С. И. Бернштейн, «.решительно восстал против намеченного Потебней отождествления определе.

1 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, ч.1-П. М., 1958, с. 83.

2 Там же, с. 82.

3 Там же. 4- Там же. ния частей речи с определениями членов предложения" 1 и определил часть речи как «слово в его отношении к предложению или р вообще к речи» .

Следовательно, по этому определению, части речи возникают из членов предложения. Таким образом, слово, его грамматические формы и синтаксическая функция взаимосвязаны. А. А. Шахматов также пишет: «Так как категория грамматическая познается в синтаксисе, то синтаксическое определение частей речи должно принять во внимание и ту связь, которая имеется между отдельными частями речи и грамматическими категориями» ^.

Продолжая концепцию Потебни, Шахматов опирается на психологию при толковании грамматических категорий. Он подчеркнул, что части речи вызывают определенные грамматические представления, особенно в тех случаях, когда грамматические категории не могут быть формально выражены у изоморфных слов, таких, как депо, колибри. Шахматов пишет: «Грамматическими категориями определяются внутренняя связь отдельных слов между собой и отношение их к предложениюслова определяются как части речи именно постольку, поскольку они вызывают представление о грамматических категориях или, напротив, не вызывают такого представления» ^.

1 Бернштейн С. И. Основные вопросы синтаксиса в освещении А. А. Шахматова. — Известия АН СССР. Отделение рус. языка и словесности. т. ХХУ, с. 274.

2 Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941, с. 273.

3 Там же.

4 Там же, с. 274.

В соответствии с этим Шахматов делит слова на три большие разряда:

1) знаменательные слова, как глагол, существительное, прилагательное и наречия;

2) незнаменательные слова, как местоимения, местоименные наречия и числительные;

3) служебные слова, как предлоги, союзы, частицы, префиксы 1.

В системе Шахматова наречие занимает особое положение, так как, по его словам, «наречие является частью речи, переходящей при благоприятных условиях в служебные части речи, т. е.

ГУ предлог и союз." .

А.М.Пешковский рассматривает вопрос о частях речи, исходя также из синтаксической основы. Морфологические показатели играют у него, как и у Шахматова, незначительную роль при выделении частей речи. Отметим, что, по Пешковекому, части речи рассматриваются также и в семасиологическом аспекте. Он считает, что слова входят в ту или иную часть речи в зависимости от словосочетаний. Существительное именительного падежа выражает значение самостоятельной предметности, но когда существительное бывает в косвенном падеже, то оно выражает не самостоятельную предметность, т. е. находится в каком-либо отношении с другой частью речи^.

1 Шахматов А.&-. Синтаксис русского языка. Изд. 2-е. Л., 1941, с. 420.

2 Там же, с. 425.

3 Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956, с. 73.

Пешковский своеобразно характеризует отличие частей речи от членов предложения. «Части речи, — пишет он, — это застывшие члены предложения, выкристаллизовавшиеся в определенные формы и системы форм, распознаваемые и вне своих сочетаний и приобретшие в связи с этим определенное словообразовательное значениенаоборот, члены предложения — это пришедшие в движение части речи, части речи в самом процессе ее как части словосочетаний» *.

Пешковский подчеркнул, что «имя существительное, имя прилагательное, глагол и наречие являются основными частями о» речи и основными грамматическими категориями. Это обусловлено тем, что эти части речи имеются во всех языках и тем, что остальные части речи связаны с ними. Эта позиция во многом напоминает концепцию средневековых арабских филологов, в частности, когда Пешковский, подобно басрийцам, ставит особый акцент при характеристике имени.

Л.В.Щерба подтвердил необхрдимость формальных показателей слов для выделения частей речи, ибо без этих показателей невозможны и сами категории, т. е. части речи, которые рассматриваются у Щербы также в синтаксическом аспекте. Он, например, указал на то, что ударение в немецком языке может служить определением частей речи, а во французском языке для этой цели используется порядок слов.

Главным звеном в системе Щербы при выделении частей речи.

1 Пешковский A.M. Синтаксис в школе. Сб. статей. Л., 1925, с. 79.

2 Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956, с. 102. явилось его обращение к лексико-семантическим показателям. «Не видя смысла, — пишет Щерба, — нельзя еще устанавливать формальных признаков, так как неизвестно, значат ли они что-либо и, следовательно, существуют ли они как таковые и существует ли сама категория» *.

Исходя из этого, Щерба по смыслу относит следующие словосочетания к той или другой части речи: черт побери! (междометие), Татьяна — ах! (глагол).

Система Щербы оказала сильное влияние на многих лингвистов, в частности, на В. В. Виноградова.

Если у многих лингвистов некоторые слова, например, междометия, помещались несоотносительно в разные разряды слов, то в системе Виноградова все в. структуре языка должно быть соотносительно. Это возможно только лишь с учетом лексико-семанти-ческих признаков слов и в тесной связи их с грамматическими признаками. Виноградов пишет: «В грамматической структуре слова морфологические формы сочетаются с синтаксическими в орга2 ническом единстве» .

Исходя из этого, Виноградов считает, что «выделению частей речи должно предшествовать определение основных частей структурно-семантических типов слов» ^.

Концепция В. В. Виноградова относительно разграничения частей речи в русском языке обусловлена следующим:

1 Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957, с .65.

2 Виноградов В. В. Современный русский язык. Вып. I. М., 1938, с. 149.

3 Там же.

I) различиями тех синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в связной речи, в структуре предложения;

2) различиями морфологического строя слов и форм слов;

3) различиями вещественных (лексических) значений слов;

4) различиями в способе отражения действительности;

5) различиями в природе тех соотносительных и соподчинительных граматических категорий, которые связаны с той или иной частью речи" 1.

В Академической грамматике 1980 г. дается подробная характеристика частей речи и указывается на их связь с формой слова. «Слова, как единицы грамматические и лексические, группируются в части речи, т. е. в грамматические классы слов, объединяющиеся, во-первых, на основании того обобщенного значения, которое отвлечено от лексических (морфологических) значений всех слов данного класса, и, во-вторых, на основании характерного для каждого такого класса комплекса грамматических (морфор логических) категорий» .

При этом «наиболее обобщенными значениями для частей речи являются значения предмета (субстанции) и признака — процессуального (представленного как действие или состояние) и не.

• - ч «процессуального (представленного как качество или свойство)» 3.

К Э£ X.

1 Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1947, с. 38.

2 Русская грамматика. АН СССР, т.1. 1980, с. 452.

3 Там же, с. 453.

Итак, при рассмотрении вопроса о делении частей речи в арабском языке, современные арабские лингвисты в своих исследованиях редко выходят за рамки средневековых представлений о языке, поэтому перед ними стоит актуальная задача раскрыть и развить те обобщенные и ценные концепции, которые были выдвинуты арабскими средневековыми филологами, исходя из достижений современного языкознания и структуры самого арабского языка, не приписывая ему чужие категории. Правильно отметил И.А.Бо-дуэн де Куртене, что «крайне неуместно измерять строй языка в известное время категориями какого-нибудь предшествующего или последующего времени. Видеть в известном языке без всяких дальнейших околичностей категории другого языка не научнонаука не должна навязывать объекту чуждые ему категории и должна отыскивать в нем только то, что в нем живет, обусловливая его строй и состав» ^.

Части речи в русском и арабском языках, как и в любом другом, находятся в постоянном развитии. Справедливо подчеркнул В. В. Виноградов: «В системе частей речи отражается стадия р развития данного языка, его грамматический строй» .

Эта мысль была не раз подчеркнута в работах советских филологов. «Части речи не остаются неподвижными, и отношения между членами предложения и частями речи являются постоянно изменяющимися в живом процессе развития языка. Отсюда совершенно очевидно, что при классификации частей речи нужно при.

1 Бодуэн де Куртене И. А. Некоторые общие замечания о языко-. ведении и языке. СПБ, 1871, с. 26.

2 Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1947, с. 39. ниматъ во внимание всю совокупность признаков, характеризующих слово (синтаксические, семантические и морфологические признаки слова)" *.

Следует также отметить, что синтаксическая функция падежа напоминает функцию членов предложения, которые, как подчеркивал И. И. Мещанинов, тесно связаны с часятми речи. Он писал: «Слово, используемое в предложении, получает (если оно изменяемо) то или иное синтаксическое оформление в зависимости от того, в какой функций оно выступает, выполняя смысловое задать ' ние предложенияСвязь категории падежа с частями речи, как было показано наш и как об этом писала также О. Г. Ревзина, обнаруживается через «.синтагматико-парадигматические классы слов, получающие отражение на трех уровнях, включая морфологический» 3.

1 Шор P.O., Чемоданов Н. С.

Введение

в языковедение. М., 1945, с. 158.

2 Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. Л., 1978, с. 243.

3 Ревзина О. Г. Типологическое анкетирование и грамматические категории. — В кн.: Типология грамматических категорий. Ц., 1975, с. 206.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Падеж как грамматическая категория представляет собой совокупность ряда показателей — морфологического, синтаксического и семантического. О морфологической и синтаксической сторонах «Ираб» в арабском языке свидетельствуют слова Ибн Джинни: «Ираб» — это выявление смысла звуками. Если услышишь:

Akrama Saidun 'abahu — «Сайд ОТЦа СВ06Г0 ПОЧТИЛ» И Sakara Saidan febuhu «Сайда отец поблагодарил», то путем «raf» одного слова и «па^ъ» другого узнаешь, кто производитель действия (подлежащее) и на кого действие было направлено^ (прямое дополнение). В подобных случаях, даже если бы речь была произнесена без соблюдения порядка слов, слушающий мог бы различить одно от другого. Однако в случаях, когда в состав предложения входят изоморфные или неизменяемые слова, как, например: Daraba Yahya Busra — «ЯХЬЯ ударил Бушру» — необходимо, т чтобы подлежащее предшествовало дополнению" .

Таким образом, «Ираб» имени можно с полным основанием считать эквивалентом категории падежа в русском языке, так как «Ираб» имени и падеж — это формы имени, выражающие его отношение к другим словам.

В основе управляющего слова в сравниваемых языках лежит его семантика, которая рождает необходимость употребления той или иной падежной формы. Например: в арабском и русском языках глаголы «продавать» и «торговать» tagara Не случайно эквивалентны в управлении. Первая пара управляет винительным падежом. Что касается второй, то русский глагол управляет творительным, а арабский предложным с предлогом bi, т. е. формой,.

J *Ibn Ginni. 'Al-Xas^is.^l-Qahira, 1955, с. 35. соответствующей русскому творительному. «Продавать» и «торговать» близки по значению, но не идентичны. Сказанное оправдывает чрезвычайно внимание арабских филологов и русских языковедов к управляющему слову^amii. Однако следует отметить, что в понятиев арабском языкознании вкладывается и философский смысл. Например, представители басрийской школы и их предшественники считают, что значение7ibtida*, т. е. «начало» является^amii raf* именного предложения, куфийцы же считают, с.

Ч!Го eamii raf «это xabar — т. е. сообщение именного предложения. Подобные моменты в понятииc®-rail сказываются отрицательно на развитии арабского языкознания, в силу чего эта проблемы нуждается в новом осмыслении, новой разработке на основании данных современной лингвистики.

Анализ категории падежа предполагает учет целостности составляющих ее элементов, а не ограничиваться одним показателем. Исходя из этой концепции нам представляется неудовлетворительным утверждение о наличии, на основе формальных показателей, в арабском языке только трех падежей, так как «Ираб» выражается тремя огласовками, А, и? i .в арабском языке существует три падежных группы — это raf с, nasb и g" arr.

В каждой группе имеется ряд падежей, выполняющих различные функции, причем эти значения являются ведущими, а не отдельными, характерными для грамматической категории. Однако объединение падежей одной группы мы рассматриваем как чистую омонимию.

Щдесь отметим типологическое отличие арабской падежной системы от русской, которое заключается в том, что существительные разного рода, употребляемые в том или ином падеже, не располагают разными падежными окончаниями, подобно существительным в русском языке. Иными словами, все слова, употребляемые в форме garr, имеют окончание на i краткое. Ср.: Xaritatu 1-madinati (род.) карта города Nahnu naisu fi 1-madinati (првДЛ.) мы живем в городе.

Эти предложения служат примером нарушения трехпадежной системы арабского языка, принятой в некоторых лингвистических работах.

Исходя из подобной же позиции, мы полагаем, что в предложениях типа «пошел в солдаты, женихи.» и т. д. нельзя признать формы «солдаты», «женихи» формами так называемого включительно-го или превратительного падежа. В основе такого утверждения опять лежит формальный показатель. Мы присоединяемся к мнению о том, что эти формы винительного падежа употребляются в значении нерасчлененной совокупности. Эта форма как бы заменяет употребление собирательного слова с неодушевленным значением. Если вдуматься, то мы увидим, что слова, употребляемые в этой форме, не могут быть заменены общим собирательным словом. Например, слово «студенты» можно заменить словом студенчество. Но нет подобной пары в случае «женихи», «солдаты», «летчики». Указанные формы не могут быть выражением самостоятельной грамматической категории падежа по двум причинам: I) они не имеют ведущего значения, необходимого для самостоятельного падежа, а выражают отдельное, причем главное, значение винительного падежа- 2^ слова типа «солдаты», «женихи» могут быть употреблены в любом из шести падежей, но не все существительные русского языка могут быть употреблены в так называемом превратите льном падеже.

В предложениях типа «жду письма» нетрудно доказать, что слово «письмо» в форме родительного падежа со значением части целого, характерным для данного падежа, а не в форме так называемого ждательного падежа.

Главная задача исследования была разрешена в третьей главе, в которой указывается на главные или ведущие значения падежей русского языка и на способы передачи этих значений на арабский язык. Об этом свидетельствует схема, изображающая падежи русского языка и соответствующие им падежные группы арабского языка. Результаты сопоставления могут быть использованы для составления учебников русского языка для арабской аудитории и арабского для русской. Они полезны также для переводчиков, в частности, синхронных.

Сопоставление выявило следующие типологические различия сравниваемых языков.

— Ираб является семитским только по его способу выражения, ибо он может быть выражен краткими огласовками, А, и, i .

— В арабском языке предлог функционирует только в сочетании с определенной падежной формой, в отличие от русского языка, где предлог может считаться с разными падежами, которые дополняют его значение, в то время как в арабском разные предлоги дополняют и обогащают значение предложного падежа. Именно предлог в арабском языке, аналитически, выполняет ту функцию, присущую грамматическим падежам.

Таким образом, предлог в арабском языке обладает полной самостоятельностью. Предлог в русском языке получает относительную самостоятельность, так как он образует вместе с падежным окончанием неразрывное единство и является частью предложного оборота. Более того, один и тот же предлог может быть употреблен в сочетании с разными падежами.

Исследование выявило ряд типологических сходств сопоставляемых языков. В обоих языках могут быть представлены и одинаково выражены одни и те же грамматические значения. Например, как в русском, так и в арабском языках значение прямого объекта выражается формой винительного падежа.

Диссертация подтвердила общелингвистический закон (универсалий), согласно которому сравнение однородных явлений, даже не родственных языков на семантической почве способствует в значительной мере уяснению некоторых вопросов, воспринимаемых как аксиомы.