Постиндустриальное общество: становление новой социальной реальности в контексте отечественной модернизации

Актуальность исследования. Наличное время как перспективную эпоху жизнеутверждения человечества квалифицируют однозначно: постиндустриализм, выдвигающий на очередь дня фундаментальные ценности — гуманитарностъ, интегрированностъ, инновационность.

Гуманитарностъ: высшая ценность социального порядка — человеческое развитие, исчисляемое показателями — продолжительность жизни, грамотность (с учетом среднего количества лет обучения), паритет покупательной способности.

Интегрированностъ: исключение изодромного, завязанного на резкое и активное заявление несбалансированных частных интересов развития. Масштабность, многофакторность при сопряжении с эгоистичностью вовлечения и участия оказываются недопустимо опасными индукторами деструкции.

Инновационность: индустриальное общество поглощено переработкой вещества природы с целью наращивания выпуска отчуждаемых от лица продуктов материального производства.

Постиндустриальное общество зиждется на наращивании выпуска неотчуждаемых от лица продуктов духовного производствагенерация не вещности, а знания, культуры здесь фикс-пункг жизнеобеспечения. Основной капитал, ведущая ценность этого своеобразного постматериализма — внутренний личностный рост, человеческие качества, самовозвышение индивидуальности на базе творчества.

Исходя из сказанного, рельефно демонстрирующего, что постиндустриальное общество не строится мобилизационными методами, крепится на квалификации, невоспроизводимых креативных ресурсах, в качестве стратегии прогресса принимает инновационное развитие, — следует выяснить, насколько наметились признаки эволюции России в многозначительную постиндустриальную сторону и по возможности оптимизировать ее державное движение.

Степень научно-теоретической разработанности проблемы. Доктрину постиндустриального общества создали в конце 40-х гг. К. Кларк, Ж. Фурастье.

Термин «постиндустриальное общество» ввел в оборот Д. Рисмен. Между тем еще в 1917 г. его использовал А. Пенти, отдавая приоритет в применении лексической фигуры А. Кумарасвами, исследовавшему доиндустриальное развитие азиатских стран.1.

В 1959 г. Д. Белл, выступая на международном социологическом семинаре в Зальцбурге, употребил понятие «постиндустриальное общество» в признанном теперь значении. Он указал, что если в доиндустриальную эпоху главный производственный ресурс — мускульная сила, в индустриальнуюмашинная техникато на постиндустриальной стадии таковым становится знание, интеллект. Целью является не количество произведенных благ, а их качество, и шире — качество жизни. Человеческая деятельность все более обретает духовное измерение. Физический труд уступает умственному. Рутинные рабочие функции сменяются творческими. Ученые, инженеры, специалисты, достаточно независимые благодаря интеллектуальному потенциалу, — становятся лидерами общества.

В 60−70- гг. XX в. исследования Д. Белла, Г. Кана и других авторов привели к осознанию радикально изменившегося характера современного общества. Основа изменений — повышение роли науки, беспрецедентные технологические сдвиги. В 90-е гг. появилось множество работ, посвященных организации корпорации в постиндустриальном обществе, инвестиционным процессам, взаимодействию развитых стран с развивающимися.

Сторонниками подстиндустриальной теории достаточно четко выделяются три эпохи, образующие триаду «доиндустриальное — индустриальное — постиндустриальное общество». Периодизация основана на трех важнейших параметрах:

• основной производственный ресурс (в постиндустриальном обществе — информация, в индустриальном — энергия, в.

1 Иноземцев B.JI. Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., Academia, 1999. С. 16. доиндустриальном — первичные условия производства, живой труд, мускульная сила, сырье);

• тип производственной деятельности (в постиндустриальном обществе — последовательный выпуск программных продуктов в противоположность добыче и обработке сырья на более ранних ступенях развития);

• характер базовых технологий (определяющихся в постиндустриальном обществе как наукоемкие, в эпоху индустриализма как капиталоемкие, в доиндустриальный период как трудоемкие).

Теория постиндустриального общества представлена в литературе Д. Беллом, JL Туроу, В. Иноземцевым, Е. Гильбо и др.

П. Друкер считает, что важнейшее отличие современной фазы научного и технологического прогресса от промышленной революции XVIII—XIX вв. и технологических прорывов первой половины XX столетия отражено в том факте, что наука непосредственно применяется для получения нового знания2. JI. Туроу показывает, что эволюция экспериментальной науки в направлении науки систематической и теоретической обусловила последовательное становление лидерства Великобритании, Германии, Соединенных Штатов в экономическом и политическом отношении, что лишний раз подчеркивает радикальную роль научного прогресса.

Вопросы социальной динамики по вектору «индустриализм — постиндустриализм» всесторонне обсуждаются такими авторами, как Р. Дарендорф, В. Федотова, В. Ильин, А. Пороховский, Ю. Яковец, А. Ракитов, Р. Инглегардт, В. Ханкин, С. Емельянов и др. Между тем многие сюжеты заявленной тематической сферы осмыслены не одинаково глубоко и полно. Недостаточно изучены особенности встройки России в Друкер П. Посткапиталистическое общество //Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., Академия, 1999. С.79−84. глобальные транзиты, обусловливаемые рецепцией постиндустриализма и постэкономики. Задача в определенном смысле восполнить имеющийся пробел и стимулировала проведение предлагаемого исследования.

Гипотезой исследования выступает предположение: поскольку признак нашей поколенческой ситуации — трансформация материального производства в духовноечастичного существа — в универсальноемира обыденного бытия — в мир культуры, — постольку водоразделом предыдущей и наличной стадий социальности является гуманитарная трансформация, оказывающаяся содержанием нового периода, именуемого вектором саморазвития.

Цели и задачи исследования. Цель диссертации — разработка модели упрочения постиндустриальной социальности в контексте отечественной модернизации.

Достижение поставленной цели предполагало решение следующих сопряженных задач: прояснить природу постиндустриализма как фазиса социальностиуточнить особенности постиндустриального общественного жизневоспроизводствавыработать адекватную модель развития черт постиндустриального общества в ходе отечественной модернизации.

Предмет и объект исследования. Предмет исследования — постиндустриальная социально-экономическая реальность. Объект исследования — перспективы упрочения постиндустриального общества по ходу отечественной модернизации.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Разработческим базисом диссертационной работы выступали научные труды классиков обществознания, результаты фундаментальных и прикладных изысканий современных зарубежных и отечественных специалистов в сфере макросоциологии, социальной философии, теории управления.

Методология исследования основана на системном подходе. В качестве эвристических инструментов использовались принципы единства исторического и логического, реалистичности, объективности, целостности, конкретности рассмотрения, общенаучные приемы анализа, синтеза, индукции, дедукции, традукции.

Достоверность исследования обеспечена соответствием избранной методологии целям и задачам работы, надлежащей теоретико-логической демонстративной фиксацией результатов, их эмпирической верификацией. Диссертационная работа удовлетворяет требованиям паспорта специальности 09.00.11. — социальная философия.

Научная новизна работы заключается в следующих полученных автором выносимых на защиту результатах.

1. Выяснена природа постиндустриализма как фазиса социальности. Последний характеризуется возрастанием роли нематериального производства в структуре ВВП (третичного сектора — услуги, трансферты, связьчетвертичного сектора — торговля, финансы, страхованиепятеричного сектора — личные, профессиональные услуги). ВВП с науко-, интеллектоемкой компонентой — объективная тенденция прогрессивного развития. С ней корреспондирует ряд сопряженных процессов: повышение гибкости производственных комплексов, увеличение роли длиннопериодных хозяйственных циклов, долгосрочных инвестиционных стратегий, концентрирование административного, финансового потенциала, контроля, перспективного планирования, НИРС в компактном высококвалифицированном ядре с выводом вредных, рискованных производств на периферию (удаленные субподрядчики Латинской Америки, Азии, Африки).

Встройка в прогрессивную модель технико-экономического развития означает следование императивам современности. Иначе говоря, — означает вовлечение, участие в авангардном жизнеподдреживающем процессе на условиях сложившихся, реально действующих в нем правил. Естественно, многим это не по силам. Препятствует невозможность мобилизации ресурсов, факторов производства, неспособность использовать преимущества международного разделения труда, хозяйственной кооперации с продвинутыми партнерами, неумение привлечь надлежащие инвестиции.

2. Уточнены особенности постиндустриального общественного жизневоспроизводства. Выстраивается макросоциологическая иерархия мира:

— регионы первого эшелона (индустрия первого поколения) — цивилизационные парии — сырьевые страны с дешевой рабочей силой, обслуживающей сельскохозяйственное и выведенное (вредное) производство;

— регионы второго эшелона (индустрия второго поколения) -цивилизационные аутсайдеры — страны габаритного машиностроения, устаревших информационных технологий, население которых функционирует как исполнитель достаточно высокого профессионального уровня;

— регионы третьего эшелона (индустрия третьего поколения) — цивилизационный авангард, задающий технологические, информационные, культурные, экзистенциальные стандарты.

Совершенно ясно: вхождение в когорту держав третьего эшелона реализуется на несобственничестве. В том смысле, что фундирующие авангардность знание, культуру нельзя купить. Ими можно овладеть через образовательное самовозвышение.

Признак нашей поколенческой ситуации — трансформация материального производства в духовноечастичного существа — в универсальноемира отчужденного бытия — в мир культуры. Фикс-пунктом становятся безотходные, безлюдные, трудосберегающие технологии, передающие, перерабатывающие не сырье, а знания.

Промышленный, сельский пролетариат (не способный к «искусным услугам» — Маркс) более не может быть ни непосредственной, ни решающей производительной силой общества. Свое амплуа путеводителя человечества по дорогам истории он передает субъектам «необщественной собственности».

— творческой элите, которая не подчиняется «известному целому в качестве служебной части» (Каутский). Мобильность, динамизм, интеллект, порыв образовательного духа — реперы современной поколенческой идеологии, взыскующей квалификации.

3. Выработана модель развития черт постиндустриального общества в текущей отечественной модернизации. Показано, что нематериальная мотивация деятельности, предполагая максимальную самореализацию в творческой свободе, взыскует социальных гарантий в разрушении администрирования, диктата. Главная ценность постэкономического социума.

— внутренний личностный рост, получение невещественных, неотчуждаемых от лица самодостаточных продуктов. (Постматериальная тенденция предопределяет радикальное разрушение установок общества потребления с его недемократическим регламентом).

Человеческий капитал — множество персональных параметров, выражающих ценности человека как гуманитарной составляющей общества и определяющих его интегрированность в совокупную жизнь за счет адаптивности, мобильности, мотивированности, эффективности социально полезной деятельности.

Инструменты наращивания человеческого капитала — сильная государственная политика, целевые программы поддержки и развития здравоохранения, образования, рождаемости, занятости, ответственные за качественное состояние населения (численность трудоспособного ядра, уровень образованности, продолжительность жизни, здоровье).

Величина человеческого капитала в России, к несчастью, неуклонно падает: не создаются предпосылки роста главной ценности постматериализма.

— лица — его саморазвития.

В нашу эпоху основное богатство — компетентность, профессионализм, — позволяющие созидать жизнь гарантийную. Сама по себе технико-технологическая модернизация недостаточна. Источники ВВП — материальный труд, капитал, земля — не описывают более роста благосостояния в странах авангардных. Несоздаваемому мобилизационными, административно-командными методами новому обществу требуется новый агент социальной жизни — защищенный, развитый, граждански чувствительный креативный человек, проявляющий свою полноценность в невоспроизводимых персональных деятельностных возможностях.

Модернизация не может быть половинчато-технологичной. Инновационность технологий питается инновационностью жизни, гуманитарным развитием.

Теоретическая значимость работы заключается в концептуальной проработке постиндустриальных социальных реалий, подчиненной задаче эффективной адаптации российского общества к новым цивилизационным условиям существования.

Практическая значимость исследования. Использование выработанных автором работы рекомендаций позволит улучшить организацию управленческой деятельности общества, механизмы руководства макросоциальными процессами. Обобщения, выводы диссертации могут найти применение в преподавании — подготовке, чтении специальных и общих курсов по социальной философии, макросоциологии.

Апробация исследования. Основные результаты диссертации опубликованы в печати (5 публикаций общим объемом 2,5 п.л.), излагались на научных конференциях «Шаг в будущее» — МГТУ им. Н. Э. Баумана 2004 — 2006 гг., «Ломоносовские чтения» — МГУ им. М. В. Ломоносова 2005 — 2007 гг. Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Саранского филиала Московского института потребительской кооперации.

Структура и объем работы обусловлены целью, задачами, принятым способом исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка цитируемых источников, насчитывающего 77 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Перспективы России в контексте глобализирующейся цивилизации целиком и полностью обусловливаются способностью культивировать формы жизневоспроизводственной. деятельности на базе постиндустриальной модернизации.

Последнее, как было показано в работе, в значительной степени определяется общесоциальной потенцией на обмирщение конкретных программ санации отечественного существования. Их роль играют масштабные проекты, обеспечивающие прорывы по части подъема.

— производительного пространства. Прогресс реального сектора на базе локомотивных отраслей хозяйства — атомная промышленность, авиакосмический, информационный, машиностроительный комплекс, -инновационных разработок (сверхпроводящие, трансформационные, оптические материалы, кристаллургия, акустоэлектрические, акустооптические технологии, микротехника, био-, гео-, экотехнологии) — отлажение механизма рефинансирования предприятийактивизация внутреннего рынкаобуздание утечки капиталовжесткий контроль экспорта минерального сырья, металловотлажение налоговой политики (прогрессивная ставка налога на доходы, недвижимость, покупку предметов роскоши) — преимущественное внимание развитию легкой и пищевой промышленностивидоизменение инвестиционной культуры (норма сбережений в РФ — высокая — примерно 1/3 ВВП, вкладывается в развитие хозяйства же — всего около 17%- остальное оседает в неразумно размещенном стабилизационном фонделогика реформ требует отработки механизма перевода сбережений в инвестиции) — прогресс водородной и альтернативной энергетики как основы эффективного производства. человеческого пространства. Социалистический опыт без человеческого лица в очередной раз высветил: все успехи отступают (а их, выражаясь протокольно, было немало), если рушится человек. Повторимся: по части гуманитарных ценностей социализм не преуспел. Форсированная модернизация, технические рывки, какие бы новации ни несли, без человеческого прогресса обречены на провал. Социальная самоответственность созидания достигается не партийными декретами, но гражданским саморазвитием, самоорганизацией снизу. Последнее немыслимо вне демократии.

К 60-м годам XX столетия обнаружился предел модернизационной мощи социализма — отсутствие прорывов в научно-технической сфере, угасание трудового, культурного, общественного, производительного потенциала. Нечувствительность социума к вызовам времени, неинновационность являются системными показателями застоя. Что же мешало? Власть. Торпедируемая ею прививка демократических человеческих ценностей.

— гражданского пространства. Петр I, Сталин руководствовались моделью форсированной модернизации, отягощаемой тотальной милитаризацией, дедемократизацией, централизацией, иерархизацией. В наличный момент социальный путь через реставрацию подобных технологий невозможен. Главная ценность глобального общества — адаптированный, мобильный человек, взыскующий достижительности, креативности, инновационности, интегрированности. Рычаг директивных администрирований для его насаждения не подходит. Иной субъект жизнепорождения требует иных начал обихожения социосферы. В противном случае модернизация захлебнется (подменится архаизацией).

Поскольку консервация социально-политического уклада потенциально и принципиально препятствует гражданской модернизации, а отсутствие последней сдерживает модернизацию производительную, возникает тлетворный тупик, выход из которого обозначается развитием нового качества жизни, питаемого не диктатурой, но демократией.

Новое общество" упрочалось с развертывания на Западе индустриальной революции, стимулировавшей переход от экстенсивной земледельческой к интенсивной промышленной культуре. С социальнополитической точки зрения этот переход опосредовался сдвигом от абсолютизма к гражданскому обществу. На цивилизационной площадке того времени Россия, к несчастью, не играла. Ее ответ на фронтальный вызов Европы — самодержавное охранение.

Ситуация повторяется. Новейшее общество упрочается с развертывания постиндустриальной революции, стимулирующей переход от индустриальных к информационным технологиям жизнеобеспечения. Социально-политической подкладкой их укоренения является дальнейшая демократизация. Перед нами случай, когда пути технологического и социального развития не расходятся: натурально, одно подстегивает другое.

Суть в том, что в современном динамичном мире с непредсказуемо быстро меняющимися технологиями государство единолично и единосущно не способно выступать агентом модернизации. Стратегическая негарантированность эффективности тех или иных починов исключает участие государства, реализующего крупногабаритные инвестиционные проекты в сфере высоких технологий, в качестве такового (агента) в силу серьезных рисков. Основным субъектом инновационной деятельности становится частный бизнес, помочь в реализации назначения которого государство может, лишь создавая максимально благоприятные предпосылки для инициативы101. Но это и предполагает сознательное обращение к творчески плодотворному гражданскому состоянию демократии.

Современные переходные процессы в стране происходят на фоне фундаментальных перемен в мировой экономике. То новое, что рождается в ней, достаточно давно обозначено как переход к фазе постиндустриализма. В оценках причин зарождения, форм проявления, действия этой тенденции среди исследователей обнаруживается немало расхождений. Имеются несовпадения позиций и в объяснении последствий феномена постиндустриализма для будущей судьбы мирового сообщества.

101 См.: Ясин Е., Яковлев А. Конкурентноспособность и модернизация российской экономики. М., 2004. С. 38.

Между тем политика реформирования, проводимая в России, должна оцениваться с точки зрения ее последствий для определения постиндустриальных перспектив отечественного социума. В противном случае Россия может навсегда утратить державные позиции.

В современных постиндустриальных тенденциях выделены новые качества в экономике и социальной структуре, которые приходят на смену традиционным индустриальным формам организации.

Принципиально важными здесь оказываются:

— переход от доминирования производства товаров к сервисной экономике;

— превращение знания в главный ресурс экономического развития с последующей трансформацией капиталоемкого производства в наукоемкое с формированием экономики знаний;

— утверждение информационно-индустриального технического уклада как нового и ведущего качества экономики, развитие которого определяет выигрышные позиции в мировом хозяйстве;

— формирование социально ориентированного типа хозяйства, в основе которого — «политика высокой заработной платы», усиление ориентации взаимодействия экономических и экологических факторов развития;

— становление новой мотивации человеческой деятельности, в которой возрастает роль факторов привлекательности труда, его содержательности, креативности при сохранении более высокой оплаты для более сложного, квалифицированного труда;

— переход к новой социальной структуре, в которой ведущая роль переходит к работникам научной сферы, техническим специалистам («техно-интеллектуальная элита»).

Изучение постиндустриализма представляется вполне своевременным. Работы теоретиков содержат обобщение многочисленных данных о нынешних тенденциях в развитии западных обществ, последствиях для других стран и народов.

Россия попала под мощный пресс мирового глобализма. Это подтверждают результаты нынешних реформ, которые обернулись разрушением накопленных постиндустриальных заделов социалистической стадии и, соответственно, усилением традиционных индустриальных укладов хозяйства. О последнем свидетельствует:

1. Понижение образовательного потенциала страны. В конце 80-х гг. до 96% молодежи продолжало образование в средней школе — теперь меньше половины.

Пренебрежение образованием, нехватка средств на его поддержание, естественно, не могло не отразиться на образовательном потенциале, тем самым понижая «человеческий капитал», снижая конкурентные кондиции России в мире.

2. Ослабление научно-технического комплекса один из самых серьезных провалов нынешнего курса развития. Численность персонала в стране, занятого исследованиями и разработками, снизилась с 1991 г. на 43%. Число патентных заявок на национальные изобретения сократилось с 1992 г. в два раза. Коэффициент изобретательской активности был 2,28 чел. на 10 тыс., стал 1,12. Кризисные процессы в сфере науки усугубляются возникшей наряду с утечкой капитала «утечкой умов».

3. Ухудшение структуры народного хозяйства. Следствием разрушения научно-образовательного комплекса страны стала примитивизация структуры производства.

За годы реформ удельный вес топливно-сырьевого комплекса в ВВП возрос с 25% до 30%. Доля прогрессивных укладов в машиностроении сократилась с 54 до 45%, в АПК — с 38 до 27%, в рыночной инфраструктуре и управлении — с 50% до 38%.

Несмотря на то, что сегодня можно говорить о проведении первичной компьютеризации страны, рынок ICT насыщен импортной продукцией. В 1994 г. принято постановление правительства о целевой программе по развитию электронной техники на 1995 — 2001 гг., в 1995 г. Программа получила статус президентской. В 1999 г. правительство РФ поручило Министерству экономики разработать новый проект федеральной целевой программы «Развитие электронной техники в России», рассчитанной на 2001 — 2005 гг. Проект разработан, но в дело не пошел.

Внедряемая модель рыночного хозяйства не приближает нас к постиндустриализму, в связи с чем целесообразно:

1. Принципиально изменить стратегию развитияэкономические приоритеты, цели подчинить постиндустриальной тенденции.

2. Вывести экономику из кризиса, учитывая, что та рыночная модель, которая действует на Западе не станет эффективной для России. Она не даст нам процветания, достойного места в мировой постиндустриальной организации.

3. Изменить взаимодействия с мировой экономикой, уходя от сырьевой специализации.

Россия должна найти свой путь к постиндустриализации, выбрать свою модель постиндустриальной экономики, соответствующую ее условиям, возможностям. Как в период индустриализации, так и настоящее время нужен перспективный план, подчиняющий общественную и хозяйственную деятельность целям проведения постиндустриализации страны.