Самоидентификация старообрядчества в современном социуме

Актуальность темы

исследования. В российском обществе XXI века возрастает интерес, как к важнейшим проблемам сохранения культурного наследия, так и к современным процессам культурной, этнической и конфессиональной идентификации.

Осмысление региональной культуры России (на примере республики Тува) в ее этнических и этноконфессиональных характеристиках отвечает актуальности постановки и решения проблем и задач, стоящих перед культурологией, а также перед историей, социологией, религиоведением, этнологией и другими науками.

Актуальность исследования определяется и потребностью возрождения культурных традиций через этнокультурные группы и религию. Религия, являясь неотъемлемой частью культуры, получила признание в качестве духовной, нравственной силы, способной оказать влияние на отечественную социокультурную ситуацию. Для современной отечественной культуры, стремящейся осознать свое национальное единство и духовные истоки, большое значение имеет традиционная культура русского старообрядчества.

Старообрядчество — уникальное явление христианской культуры, сохраняющее неизменной изначальную православную традицию. Интерес к исследованию этого явления никогда не угасал в научных кругах. Социальная, религиозная и экономическая жизнь «древлеправославных» общин обращает на себя внимание благодаря уникальности их культуры и традиций, а также специфике их формирования и развития в контексте социально-культурных процессов.

Диссертационная работа посвящена одной из этноконфессиональных культур России — культуре старообрядцев-беспоповцев часовенного согласия (течение, в старообрядческих движениях, не признающее священство попов — и отличающееся от других старообрядческих согласий тем, что религиозные обряды (крещение, исповедь, литургия и др.) совершаются в молитвенных домах, лишенных алтарей, иначе — в часовнях).

Интерес к исследованию старообрядчества Тувы как исторически сложившейся, небольшой по численности части русского народа, продиктован тем, что в последнее время, оно является не только религиозным направлением, но и олицетворяет национальную культуру русского населения региона.

Актуальным становится обращение к отечественному опыту прошлого, к культуре старообрядцев, сохранившей неизменными православные традиции «дониконовского» периода. Для современного человека характерно пассивное знание и пассивное отношение к традиции, отсутствие чувства принадлежности к ней. В этой связи возникает необходимость изучения культуры тех носителей традиции, которые осознают свою принадлежность к ней, в условиях республики Тува это изучение культуры русских старообрядцев. Современные старообрядцы республики испытали на себе влияние индустриализации, урбанизации и глобализации, но не утратили своей особой житейской философии, сохраняя свою этническую, этнокультурную и религиозную идентичность.

Степень научной разработанности проблемы. Самоидентификация, идентификация, идентичность представляют собой многоаспектную проблему, сформировавшуюся на стыке исследовательских направлений различных наук гуманитарного профиля: культурологии, социальной философии, социологии, этнологии, истории и религиоведения. Данная проблема, безусловно, относится к числу сложных и многомерных. Существует множество подходов к этой проблеме, в которых исследователи стремятся раскрыть ее с разных сторон. Исследованию идентичности как специфического психологического механизма взаимодействия индивида с социальной группой посвящены работы представителей различных психологических школ и направлений, таких как Ж. Лакан, А. Тешфел, 3. Фрейд, Э. Эриксон1.

В российской психологии для диссертации представляют ценность работы: ЛИ. Божович, И. С. Кона, М. И. Лисиной и др.

Исследованием проблемы адаптации локальных групп занимаются Г. М. Андреева, Е. П. Белинская, Н. М. Лебедева, А. П. Павленко.

В философской традиции важными представляются исследования таких авторов, как Н. Я. Данилевский, А. Тойнби, О. Шпенглер.

Определения культурной и национальной идентичности мы находим в культурологических работах И. В. Малыгиной, Э. В. Соколова, В. Г. Федотовой, А. Я. Флиера и М.А. Полетаевой2. .

Специфику любой национальной культуры и особенности ее влияния на общественную жизнь сложно понять без теоретических исследований закономерностей этнокультурного развития. Такие исследования проводились такими учеными, как Р. Г. Абдулатипов, М. М. Бахтин, П. И. Кушнер. Определения понятий идентичности, идентификации и самоидентификации рассмотрены в диссертациях A.A. Балыковой3, К.Н. Казалиевой4 и др.

Для выявления религиозной идентичности особую значимость представляют статьи А.П. Забияко5, C.B. Рыжовой6, М. Б. Хомякова, а также диссертационное исследование B.C. Матющенко7. Понятия «обычай» и.

1 Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996. 344 с.

2 См.: Малыгина И. В. В лабиринтах самоопределения: опыт рефлексии на тему этнокультурной идентичности. М.: МГУКИ, 2005; Соколов Э. В. Понятие, сущность и основные формы культуры. М., 1989; Федотова В. Г. Типология культур // Культура: теория и проблемы. М., 1995; Флиер А. Я., Полетаева М. А. Тезаурус основных понятий культурологии: Учебное пособие. М.: МГУКИ, 2008.

3 Балыкова A.A. Этнокультурная идентичность как социально-философская проблема: дис.. канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2001.

4 Казалиева К. Н. Этническая идентичность ногайцев России: дис.. канд. соц. наук. СПб., 2006.

5 Забияко А. П. Религиозная идентичность // Религиоведение. Энциклопедический словарь. М.: Академический Проект, 2006.

6 Рыжова C.B. О соотношениях православной идентичности и гражданского сознания // Гражданские этнические и религиозные идентичности в современной России. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2006; Рыжова C.B. Этническая и гражданская идентичность в контексте межэтнической толерантности: дис.. канд. соц. наук. М., 2008.

7 Матющенко B.C. Старообрядчество в Приамурье в XIX — начале XXI вв.: философско-религиоведческий анализ: дис.. канд. филос. наук. Благовещенск, 2009. традиция" подробно рассмотрены в работах А.К. Байбурина1, Н. И. Денел 7 J г сюк, В. Д. Плахова, Д. М. Угриновича, Е. О. Шацкого .

В данном диссертационном исследовании акцент делался на научные труды, касающиеся, прежде всего, старообрядчества Сибири и Тувы.

Русское старообрядчество стало предметом исследования со второй половины XIX века. Первые работы о старообрядчестве были написаны представителями официальной православной церкви и русской исторической науки Е. Е. Голубинским, Н. Ф. Каптеревым, A.B. Карташевым, Н. И. Субботиным. С середины XIX в. развивается новое, так называемое, демократическое направление в изучении раскола, когда старообрядчество рассматривается исключительно как движение социального протеста (A.B. Андреев, A.C. Пругавин, А.П. Щапов).

A.П. Щапов исследовал особенности страннического согласия, указывая, что «каждое согласие стремилось основать свою область или федерацию, союз нескольких местных общин"6. Ученый проанализировал причины колонизационного движения, выявил его причины и обозначил дальнейшее направление исследований старообрядчества в отечественной историографии. Последующие исследования старообрядческих общин во многом опирались на взгляды Щапова.

B.В. Андреев продолжил и развил многие идеи Щапова. Он считал, что обрядовые моменты являлись «второстепенными подробностями религиозного догматизма и церковной обрядности» и не они «раскололи русский люд на две половины"7. Указывая на преждевременность церковхБайбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнослявянских образов. СПб.: Наука, 1993. 239 с.

2 Денесюк Н. И. Традиции и формирование личности. Мн.: БГУ, 1979. 136 с.

3 Плохое В. Д. Традиции и общество: опыт философско-социологического исследования. М.: Мысль, 1982. 220 с.

4 Угринович Д. М. Обряды. За и против. М.: Политиздат, 1975. 175 с.

5 Шацкий Е. О. Утопия и традиция / Общ. ред. и послесл. В. А. Чаликовой. М.: Прогресс, 1990. 456 с.

6 Щапов А. П. Земство и раскол // Щапов А. П. Собр. соч. Т.1. СПб., 1906. 803 с.

7 Андреев В. В. Раскол и его значение в народной русской жизни. Исторический очерк. Петербург, 1870. С. 1. ной реформы, Андреев признавал ее неизбежность. Важным стал вывод исследователя об определяющей роли руководителей религиозной общины: «Если над последователями раскола нет авторитета, то они сами создают его и после преклоняются перед ним с полным уважением и даже с самоуничижением"1.

Один из первых светских исследователей раскола A.C. Пругавин поддержал идею Андреева о том, что «раскол совпадает с полною отменой земских прав"2. Он связал «громадную, поразительную силу нашего сектантства с недостатками нашего духовенства и школы, нашего политического и социального строя». Рассматривая причины тяжелого и неравноправного положения старообрядцев в России, Пругавин на первое место выводит отсутствие гласного и точного закона, что порождало правительственный произвол.

Философско-религиозные аспекты старообрядчества были предметом изучения философа-эмигранта, протоирея В.В. Зеньковского3. Многоаспектное исследование феномена русского старообрядчества принадлежит Сергею Александровичу Зеньковскому. Книга «Русское старообрядчество"4, опубликованная в России и других странах в 1980;х гг., не утратила своего значения до наших дней.

Значительный вклад в исследование традиционализма старообрядческих общин внес философ М. О: Шахов5. По его мнению, древлеправосла-вие является традиционалистским «ответом» на секуляризационный «вызов» европейского модерна. Согласно Шахову, духовное наследие староверов является примером хранения традиционно-православной идентично.

1 Там же. С. 337.

2 Пругавин A.C. Раскол и сектантство в русской народной жизни. М., 1905. С. 15.

3 Зеньковский В. В. История русской философии. М.: Академический Проект, Раритет, 2001. 880 с.

4 Зеньковский С. А Русское старообрядчество: В 2 т. М.: ДИ-ДИК, 2006. 688 с.

5 Шахов М. О. Философские аспекты староверия. М.: Третий Рим, 1995; Шахов М. О. Философские идеи в старообрядчестве // История русской философии: учебник / Под ред. М. А. Маслина. М. КДУ, 2008; Шахов М. О. Старообрядческое мировоззрение: Религиозно-философские основы и социальная позиция. М.: Изд-во РАГС, 2002. сти в условиях модернистского нивелирования почвеннических ценностей. В своих работах М. О. Шахов исследует религиозно-философское содержание старообрядческого мировоззрения. Анализируя тексты старообрядческих сочинений, он стремится показать, что старообрядчество является, адекватной реакцией традиции православного мировоззрения на произведенное никоновской реформой XVII в. насилие, угрожавшее искажением имманентных основ этого мировоззрения.

К интегративной проблеме старообрядчества обращались искусствоведы, филологи и фольклористы: О.Н. Бахтина1, Е. А. Бучилина, В.Л. Кля-ус, С. Е. Никитина, Н. П. Парфентьев и др.

С.Е. Никитина2 одной из первых проанализировала сложное переплетение устной и письменной традиции в старообрядческой культуре на примере духовных стихов.

К настоящему времени накоплен материал, отражающий миграционные маршруты старообрядчества, религиозно-конфессиональные основы и установления, обряды, быт, поведение представителей старообрядческих культур европейской части России, Урала, Сибири, Приморья. Для нашего диссертационного исследования наибольший интерес представляют работы посвященные старообрядчеству Урало-Сибирского региона.

Одной из первых работ, посвященных сибирским старообрядцам, стала книга И. Я. Сырцова, в которой были проанализированы документы Тобольской духовной консистории. Причины массовых самосожжений он видел в «стремлении к приобретению мученических венцов», вследствие чего «раз решившись покончить с собою, старообрядцы больше не отменяли своего решения"3. Несомненным достоинством этого труда является введение в научный оборот и анализ подлинных документов.

1 Бахтина О. Н. Старообрядческая литература и традиции христианского понимания слова. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999.261 с.

2 Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.: Наука, 1993. 189 с.

3 Сырцов И. Я. Самосожигательство сибирских старообрядцев в XVII и XVIII столетии. Тобольск: Тобольская губернская типография, 1888. С. 5,46.

Отдельные вопросы, связанные с историей проникновения сибирского старообрядчества и его расселения на территории Тувы, участия в ее хозяйственном освоении отражены в работах Г. Е. Грум-Гржимайло1, В: А. Ошуркова2, Н: М. Ядринцева3.

Наибольшую ценность для нашего диссертационного исследования представляют работы Ф.Я. Кона4. В работе «Усинский край» (1914) он подробно излагает историю возникновения поселений старообрядцев в долине р. Ус в середине XIX в., одновременно касаясь вопросов религиозной идеологии. Автор описывает миграционные маршруты, мотивацию переселений, а также процесс заселения Усинско-Урянхайского края русскими переселенцами, выделяя особую роль старообрядцев, останавливается на характере их взаимоотношений с тувинцами.

Характеристика хозяйственной деятельности старообрядцев-уймонцев, переселившихся в Тандинский район, содержится в работе К. Д. Минцловой «Далекий край» (1915), которая имеет как историографи- * ческое, так и источниковедческое значение. Автор дает высокую оценку деятельности старообрядцев, называя их ценным элементом для государства, ищущим новые места и культивирующим отдаленные окраины.

Анализ изученных работ свидетельствует, что в дореволюционной историографии преобладают работы описательного характера, содержащие разрозненные, отрывочные сведения о старообрядчестве Тувы.

В начале 1930;х гг. изучение истории Тувы было поставлено на научную основу благодаря экспедициям советских ученых. В ходе демографической переписи 1931 г. П. Масловым была совершена экспедиция в верховья Малого Енисея, впечатления от неё он обобщил в работе «Конец.

1 Грум-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л.: ГРГО, 1930. Т. III. Вып. 2.445 с.

2 Ошурков В. А. Отчет о поездке, совершенной летом 1902 года в Западные Саяны и Западную часть хребта Танну-оола // Зап. Красноярского подотдела Восточно-Сибирского отдела ИРГО. Т. 1. Вып.1. СПб, 1906. С. 101.

3 Ядринцев Н. М. Раскольничьи общины на границе Китая // Сибирский сборник. Кн. 1. СПб., 1886. С. 44−45.

4 Кон Ф. Я. За пятьдесят лет. Т. 3. Экспедиция в Сойотию. — М.: Изд. Всеросс. об-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1934.296 с.

Урянхая" (1933), где приводит сведения о количестве старообрядческого населения этого района, детально описывая особенности старообрядческого быта.

В ходе одной* из экспедиций P.M. Кабо получил интересные материалы, которые стали основой его труда «Очерки истории и экономики Тувы. Дореволюционная Тува» (1934). Кабо пришел к выводу, что старообрядцы сыграли заметную роль в развитии торговли, связывая этот процесс с уходом от религиозных преследований. В работе также содержатся ценнейшие сведения о ходе русской колонизации Тувы и динамике распространения русских поселков по районам за период 1905—1919 гг.

Гораздо большее внимание старообрядцам в отличие от предшественников уделил в своей фундаментальной монографии «Социально-экономическая история Тувы (XIX — начало XX вв.)» В. И. Дулов. Он описал пути их возможного проникновения в Туву, особенности хозяйственной деятельности, характер взаимоотношений с тувинцами. Но, подробно проанализировав эти процессы, исследователь практически не коснулся вопросов религиозной идеологии старообрядцев Тувы.

H.A. Сердобов в своей работе «История формирования тувинской нации» (1974) упоминает о старообрядцах только в связи с изложением общего хода крестьянской колонизации Тувы русским населением, подчеркивая, что на территории отдельных районов они оседали целыми посёлками.

Следует отметить сборники статей и литературно-публицистические труды А. Ф. Емельянова, в которых автор особо подчеркивает влияние старообрядчества на психологию верующих. Несмотря на очевидную тенденциозность, эти работы содержат богатую фактологическую базу. Отдельные сведения об особенностях идеологии старообрядчества Каа-Хемского и Тандинского районов Тувы содержатся в сборнике материалов «Правда о церковниках и сектантах Тувы», выпущенном под редакцией.

Емельянова. В основу большинства очерков положено представление о старообрядчестве как о косном, застывшем религиозном течении1.

Методологическому осмыслению тесной связи беловодской легенды и переселенческого движения, а также роли побегов и традиций пустына ножительства способствовали монографии К. В. Чистова и А. И: Клибано-ва3.

Большое значение имеют статьи и монографии Т.С. Мамсик4, которые освещают многие вопросы истории старообрядчества’Западной Сибири и Алтая, генетически связанные с тувинским старообрядчеством. В работах Т. С. Мамсик впервые было убедительно доказано существование особого миграционного пути алтайских старообрядцев в Туву. Исследователь раскрывает особенности хозяйственного освоения сибирскими старообрядцами новых земель, процесс формирования новой поселенческой структуры, анализирует мотивы их миграций. В статье «Беловодье и бело-водцы» Мамсик анализирует первые попытки переселения алтайских старообрядцев в Туву в связи с их стремлением достичь мифического Беловодья.

Проблемы хозяйственного освоения, формирования поселенческой структуры, эволюции переселенческого движения алтайского старообрядчества, генетически связанного с тувинским, глубоко исследованы в тру.

1 Емельянов А. Ф. Староверы. Кызыл, 1991; «Правда о церковниках и сектантах Тувы» / Под ред. А. Ф. Емельянова. Кызыл, 1961; Емельянов А. Ф. От мира не уйти: Документальные повести и очерки. Кызыл, 1984;

2 Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды ХУП-Х1Х вв. М.: Наука, 1967. 341 с.

3 Кпибанов А. И. Народная социальная утопия в России (период феодализма). М.: Наука, 1977.

4 Мамсик Т. С. Побеги как социальное явление. Приписная деревня Западной Сибири в 40−90-е годыХ-УЩ в. Новосибирск, 1978; Мамсик Т. С. Крестьянское движение в Сибири. Вторая четверть XIX в. Новосибирск, 1987; Мамсик Т. С. Хозяйственное освоение Южной Сибири: Механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры. Новосибирск, 1989; Мамсик Т. С. Беловодцы и Беловодье (По материалам следственного дела о побеге 1827−1828 гг.) // Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск, 1982; Мамсик Т. С. Социальный фактор в этнокультурном развитии русских старожилов Сибири // Сибирь в панораме тысячелетий: В 2 т. Новосибирск, 1998. С. 308−319.

1 2 дах В. А*. Липинской. В работах тувинского религиоведа О. М. Хомушку старообрядчество упоминается в общем контексте исследований государственно-церковных отношений и современного состояния религиозности в Туве. Подчеркивается, что в настоящее' время культовая деятельность у старообрядцев в основном ограничивается обрядово-бытовойсферой.

В Сибири сформировался центр изучения старообрядчества, его духовного, книжного наследия, исторического опыта. Особое значение для нашего исследования имеют труды академика H.H. Покровского3. В его работах проанализированы результаты экспедиций археографов в места компактного проживания старообрядцев Тувы в 1960;е гг., содержатся сведения о старообрядческих скитах верховьев Малого Енисея. Одна из последних монографий H.H. Покровского, написанная в соавторстве с Н. Д. Зольниковой, «Староверы — часовенные на востоке России в XVIII—XX вв.: Проблемы творчества и общественного сознания» (2002) является обобщением всего массива сведений, накопленных современной наукой об* этом старообрядческом согласии. Проведен анализ источников, найденных и зафиксированных в ходе археографических экспедиций не одного десятка лет, в том числе и на территории Тувы. Результаты археографических экспедиций позволили составить представление о мировоззренческих особенностях часовенных, их исторических взглядах сквозь призму подлинных документов, вышедших из их среды. Ценность работы заключается в том, что в ней приводится относительно полная история развития часовенного согласия в Сибири.

1 Липинская В. А. Конфессиональные группы православного населения Западной Сибири (вторая половина XIX — начала XX в.) // Этнографическое обозрение. 1995. № 2. С. 113−128- Лгтииская В. А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII — начало XX века. М.: Наука, 1996.

2 Хомушку О. М. Религия в истории культуры тувинцев. М., 1998; Хомушку О. М. Современные проблемы религиозности в Туве // Круг знания. Научно-информационный сборник. Вып. 1. Кызыл, 1998. С. 1524- Хомушку О. М. Особенности государственно-церковных отношений в Туве (1944;1990 гг.) // Круг знания. С. 24−29. 3.

Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцевХУШ — начала XX в. Новосибирск, 1974; Покровский H.H. Организация учета старообрядцев Сибири в XVIII в. // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М., 1973. С. 381−406- Покровский H.H. К постановке вопроса о беловодской легенде и бухтарминских «каменщиках» в литературе последних лет // Общественное сознание и классовые отношения в Сибири в XIX—XX вв. Новосибирск, 1980.

Интересны работы A.A. Верника1, в которых исследованы особенности культурно-бытового уклада русского сельского старожильческого населения Хакасско-Минусинского края (ХМК) во второй половине XIX — начале XX вв., в том числе Усинских селений. Исследователь также рассматривает процесс русской колонизации ХМК.

На современном-этапе историография старообрядчества Тувы значительно пополнилась исследованиями, более глубоко освещающими отдельные аспекты истории и культуры старообрядчества Тувы. Диссертационное исследование A.A. Стороженко, дает развернутую картину миграционных маршрутов, описывает хозяйственную деятельность, дает определения конфессиональной деятельности старообрядцев Тувы. Духовная культура старообрядческого населения Тувы, формы бытования, фольклор представлены в монографии «Старообрядцы в Туве» М. П. Татаринцевой. Исследователь приходит к выводу, что «общественная и семейная жизнь, повседневный быт старообрядцев Тувы были самым тесным образом увязаны с религиозной жизнью, духовными запросами"3 и эта традиция сохраняется, несмотря на отход молодежи от религиозной жизни.

Учитывая наличие тесных связей и преемственность тувинского старообрядчества с единоверцами сопредельных регионов, следует отметить, посвященные старообрядчеству Алтая, Бурятии, Дальнего Востока, исследования Д. Ю. Андреева, М. В. Блощицыной, Е. С. Данилко, Е. Е. Дутчак, К. Ю. Иванова, O.A. Новиковой, С. Ю. Родиковой, H.H. Стахеевой, Н.И. Шитовой4.

1 Верник A.A. Культурно-бытовой уклад русского сельского старожильческого населения Хакасско-Минусинского края (вторая половина XIX — начало XX вв.): автореф. канд. ист. наук. Красноярск, 2000; Верник A.A. О некоторых итогах русской колонизации Хакасско-Минусинского края // Россия и Хакасия: 290 летсовместного развития. Абакан, 1998. С. 96−99.

2 Стороженко A.A. Старообрядчество Тувы во второй половине XIX — первой четверти XX в.: дис. канд. ист. наук. Кызыл, 1997.

3 Татаринцева М. П. Старообрядцы в Туве. Новосибирск: Наука, 2006. С. 57.

4 Андреев Д. Ю. Влияние религий Тувы на региональную культуру: дис.. канд. культурологии. Красноярск, 2004; Блощицына М. В. Культура питания русских Верхнего Приобья и Саяно-Алтая в конце XIX—XX вв.: локальные варианты и их трансформация: дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 2008; Данилко Е. С. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало.

Старообрядческая культура, книжная традиция, история отдельных согласий, роль старообрядцев в хозяйственном освоении Сибири и других регионов России, их предпринимательская деятельность активно обсуждаются на международных и всероссийских конференциях. Так, например, многие проблемыосвещены на страницах сборников материалов конференций: «Традиционная*духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки» (Новосибирск, 1992) — «Старообрядчество: история, культура и современность» (Москва, 1997, 2008) — «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока. История и современность: местные традиции, русские и зарубежные связи» (Улан-Удэ, 2001) — «Народная культура Сибири» (Омск, 2004).

Для изучения истории и современного состояния старообрядчества важен материал, представленный на официальных сайтах старообрядцев («Семейские — староверы Забайкалья» www.semeyskie.ru- «Староверы /Old Believers» www.oldbeliever.bravehost.com.- «Староверы в Рыбацком» http://pomorian.narod.ru/digesty- «Древлеправославие на Урале» http://oldorthodox.narod.ru/- «Русская Православная Старообрядческая церковь» http ://www.rpsc.ru- «Православное Старообрядчество» http://www.edmoslavie.ru и др.), в том числе и информация о староверах в зарубежных странах. Сайт «Староверы» — www.starover.religare.ru является специальным проектом интернет-портала «Религия и СМИ». Старообрядческие сайты содержат историческую, новостную и другую информацию, отражающую видение современного мира самими староверами.

Поволжья: дис.. докт. ист. наук. М., 2007; Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников, вторая половина XIX—XX вв.: дис.. канд. ист. наук. Томск, 1994. Дутчак Е. Е. Старообрядческие таежные монастыри: условия сохранения и воспроизводства социокультурной традиции: вторая половина XIXначало XX в.: дис.. докт. ист. наук. Томск, 2008; Иванов К. Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX века: дис.. канд. ист. наук. Кемерово, 2001; Новикова О. А. Русское старообрядчество как культурный феномен: дис.. канд. культурологии. М., 2002; Родикова С. Ю. Старообрядчество в социокультурной системе современного мира: на примере Якутии: дис.. канд. культурологии. М., 2006; Стахеева Н. Н. Старообрядчество Восточной Сибири XVII—XX вв.: дис.. канд. ист. наук. Иркутск, 1998; Шитова Н. И. Традиционная одежда уймонских старообрядцев: этнокультурные этноконфессиональные особенности: XX — начало XXI в.: дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 2009.

Таким образом, в процессе осмысления проблем, связанных с историей старообрядчества в Туве понадобилось привлечение достаточно широкого круга материалов разного характера. Ознакомившись с приведенным выше рядом работ, мы пришли-к выводу о необходимости сфокусировать внимание на проблемах идентичности, идентификации’и самоидентификации старообрядчества Тувы как доминантных понятий культурологических описаний.

Источниковую базу исследования составляют полевые материалы научных сотрудников: этнографов, историков и фольклористов, занимающихся проблемой старообрядчества Сибири и Тувы, М. В. Блощицыной (2004;2006), Г. В. Любимовой (2004;2006), М. П. Татаринцевой, A.A. Сто-роженко, а также собственные полевые материалы автора, собранные в полевых экспедициях (верховья Малого Енисея, 2009;2010). Собранные полевые материалы касаются повседневной и обрядовой жизни, хозяйственных занятий, календарной и семейной обрядности, мировоззрения и восприятия окружающей среды старообрядцами. Архивные фотографии и фотоотчет, сделанный автором диссертационного исследования, играют важную роль для определения внешней идентификации старообрядцев Тувы.

В работе также представлены архивные данные Центрального государственного архива Республики Тыва (ЦТА РТ), Тувинского института гуманитарных исследований (ТИГИ) и Национального музея Республики Тыва им. Алдан-Маадыр (HM РТ).

Объект исследования — старообрядчество Тувы, являющееся носителем своеобразного хозяйственного сибирского уклада и сохранившее культурно-бытовую идентичность.

Предмет исследования — культурная самоидентификация старообрядцев Тувы.

Цель исследования — доказать, что самоидентификация связана с различными элементами материальной и духовной культуры, которые выступают в качестве идентификаторовДля доказательства этого необходимо комплексное исследование старообрядческой культуры Тувы.

Заданиисследования:;

1) выявить специфику понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность»;

2) раскрыть содержание этнокультурной и религиозной идентичности старообрядчества;

3) дать характеристику миграционных процессов староверов на территорию Тувы в XX—XXI вв.- проследить историю становления старообрядческих общин в республикеохарактеризовать субконфессиональную структуру старообрядчества Тувы;

4) выявить идентификационные признаки в культуре повседневности староверов Тувы.

Теоретико-методологические основы исследования. Для комплексного изучения культуры старообрядцев Тувы в исследовательский механизм диссертационного исследованиявключены следующие подходы: системный, структурно-функциональный, а также историко-генетический, сравнительно-исторический и историко-типологический.

В контексте системного подхода используются^ аналитические приемы выявления структурных признаков традиционной целостности культуры старообрядцев во всех ее формах: духовно-религиознойобрядовой, повседневной и поведенческой. Они позволили выявить системно-структурные принципы организации, сохранения и трансляции культуры старообрядцев.

Структурно-функциональный подход применен при анализе оппозиций: «свое — чужое», «чистое — нечистое» и других, определяющих конфессиональную специфику и единствокультурных форм. Историкогенетический, культурно-исторический и историко-типологический подходы учитывались в процессе установления социокультурного генезиса старообрядчества, условий и причин формирования конфессии, миграции в пределы Сибири, в частности, на территорию Тувы.

В диссертационном’исследовании использованы концепции отечественных и зарубежных культурологов, философов, социологов, этнографов: A.A. Аронова, Э. Г. Александренкова, С. А. Арутюнова, Б. Е. Винера, М. Н. Губогло, С. Е. Рыбакова, В. А. Тишкова, C.B. Чешкова и др.

Методы исследования. В процессе нашего исследования нашли применение методы установления социальных фактов, в частности, изучение документовметоды первичной обработки полученных данных (группировка, ранжирование, составление статистических таблиц).

В диссертационном исследовании были применены этнографические методы. Основным стал метод длительного включенного наблюдения над культурой носителей локальной этноконфессиональной традиции, сопровождаемый свободным интервьюированием. Длительность и целенаправленность наблюдений способствовали установлению прочных контактов со старообрядцами, что обеспечило возможность общения автора работы с носителями культуры в естественных условиях, преодоления свойственной старообрядцам недоверчивости к представителям «чужой» культуры, что, в свою очередь, позволило автору выявить внутреннюю структуру и сделать выводы о соответствии декларируемых старообрядцами установок и позиций реальной социокультурной практике.

Метод длительного включенного наблюдения обеспечил достаточную достоверность собранного полевого материала. Главная особенность свободного интервью — отсутствие жесткого плана и однозначно сформулированных вопросов. Его преимущество заключалось в естественности беседы, возможности приспособиться к особенностям поведения, манеры, языковой специфике информаторов в различных коммуникативных ситуациях и, как следствие, в достоверности полученных данных.

Применение методов полевого сбора культурно-исторического материала позволило сделать обоснованные выводы о специфике локального варианта старообрядческой культуры.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1) выявлена специфика понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность» в контексте рассматриваемой темыв настоящем исследовании наиболее актуальным рассматривается понятие самоидентификации, особенно в настоящее время, когда достаточно быстро изменяются условие жизни, усиливаются разнообразные интеграционные процессы между самими старообрядцами, а также — с окружающим их социумом;

2) раскрыто содержание этнокультурной и религиозной идентичности старообрядчества, позволяющее определить объективное место данной субкультуры в современном российском социуме;

3) дана характеристика миграционных процессов староверов на территорию Тувы в ХХ-ХХ1 вв.- культурная самоидентификация старообрядцев протекала особенно интенсивно при переселении их в Тувувнутри-групповая солидарность, психологическая устойчивость к трудностям, эффективность мотиваций к труду в общинах старообрядцев многократно усиливаются, что в конечном итоге, позволяет им успешно существовать в новых социально-экономических условияхпрослежена история становления старообрядческих общин на территории республикиохарактеризована субконфессиональная структура старообрядчества Тувы;

4) выявлены идентификационные признаки в культуре повседневности староверов Тувы, что позволяет сделать обоснованные выводы о принципах самоидентификации рассматриваемой субкультурыидентификационная специфика мировоззренческих, ценностно-смысловых и этических представлений старообрядцев определяется концептами «вера» и «чистота». Причем последний концепт понимается как чистота веры, души, тела, слова, иконы, дома, предметов обихода, обряда и бытовых установлений.

Теоретическая значимость исследования заключаетсяв том, что изложенныйв диссертации материал исследования традиционной культуры старообрядцев? Тувы может послужить основой для? сопоставлений со старообрядческой культурой других регионов России. Это позволит исследователям выйти на. уровень изучения региональных старообрядческих культур как представителей целостного типа культуры.

Представленные в работе материалы могут быть использованы для-исследования широкого круга вопросов, связанных с изучением конфессиональных и территориальных (региональных) вариантов культур.

Практическая значимость исследования состоит в том, что основные положения и результаты диссертационного исследования могут быть использованы для углубления и расширения научных знаний о старообрядчестве и религиозной истории Сибирского региона;

Данные исследования могут использоваться при составлении' учебных пособий? по историии традиционной культуре народов Сибири.

Материалы, диссертационногоисследования могут стать основой для": разработки общих и специальных курсов в вузах, а также для лекционно-просветительской деятельности в музеях и национально-культурных сообществах.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. При рассмотрении старообрядчества можно использовать понятия: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность». Наиболее актуальным является понятие самоидентификации, особенно в наше время, когда меняются условия жизни, усиливаются контакты со старообрядцами за рубежом и быстрым шагом распространяются глобализационные процессы.

2: Культурная самоидентификация старообрядцев усиливается при переселении в Туву. Внутригрупповая солидарность, психологическая устойчивость к трудностям, эффективность мотиваций к труду в общинах старообрядцев! многократно усиливаются в условиях инокультурного окружения, что, в конечном итоге, позволяет им успешно адаптироваться к новым условиям существования.

3. Идентификационная специфика мировоззренческих, ценностно-смысловых и этических представлений старообрядцев определяется «концептами «вера» и «чистота». Причем последний концепт понимается как чистота веры, души, теласлова, иконы, дома, предметов обихода, обряда и бытовых установлений.

4. Основным структурообразующим способом организации социокультурного пространства, конфессиональной идентификации, инкульту-рации и сохранения старообрядческой традиции является оппозиция «свое — чужое», где «свое» понимается как «стремление к божескому» (хорошее, правильное, истинное, разумное, положительное), основанное на концептах веры и чистоты, а «чужое» — как. «антихристово» (нечистое, опасное, неправильное, неприемлемое, греховное).

5. Механизм трансляции культурного опыта в современных старообрядческих общинах определяется традицией, необходимой для гармонизации и сохранения порядка в мире обитания данной субкультуры. Культурная традиция старообрядчества закрепляется рядом идентификационных признаков, жестко постулируемых на уровне повседневности в виде предписаний и запретов, разграничивающих порядок «культуры внутренней» и хаос «культуры внешней».

6. Стратификация старообрядческого общества в соответствии с установленной шкалой идентификационных признаков обусловливает сохранность конфессиональной традиции: обращение к старине как идеальному прошлому, сознательное ограждение «своей» культуры от проникноникновения «чужой», то есть осмысленную этническую и религиозную самоидентификацию, которая в сегодняшней ситуации «усталости от глобализации» может оказаться достаточно привлекательной для представителей внешней, по отношению к старообрядчеству, культуры, в том числе для молодежи:

Апробация результатов исследования:

1. По теме диссертационного исследования опубликовано шесть статей (в том числе одна — в журнале, входящем в перечень изданий ВАК Минобрнауки РФ).

2. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах на научных конференциях кафедры истории, истории культуры и музееведения МГУКИ: «A.C. Пушкин в истории мировой и отечественной культуры» (2008), «Доминантные черты отечественной культуры» (2009),. «Россия и Европа: историко-культурные параллели» (2010). В рамках программы Международного дома национальностей был проведен урок толерантности «Мы такие разные, но так похожи» на базе Международной английской школы (2010).

3. Материалы и выводы диссертационного исследования были использованы при разработке лекционного курса «История отечественной культуры» и получили внедрение в учебный процесс кафедры истории, истории культуры и музееведения Московского государственного университета культуры и искусств.

4. Диссертация прошла обсуждение и рекомендована к защите на заседании кафедры истории, истории культуры и музееведения Московского государственного университета культуры и искусств (протокол № 7 от 28.12.2010 г.).

Структура диссертации, обусловленная целью и поставленными задачами исследования, состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

На основе анализа имеющихся источников, — опубликованных и вновь вводимых архивных материалов, а также сведений, полученных автором от информаторов, выявлены основные тенденции развития старообрядчества в Туве как явления сложного и многопланового.

В" ходе исследования подтвердилась известная в науке точка зрения об определяющем влиянии старообрядческих миграций на процесс формирования постоянного русского населения в регионе. Миграционное движение старообрядчества явилось продолжением общего миграционного процесса в Сибири. Мотивация переселений была сложным комплексом причин как религиозного, так и социально-экономического характера.

Мощным побудительным мотивом переселений, кроме стремления обрести свободу вероисповедания, была необходимость создания крепкого хозяйства, желание уйти от земельной тесноты в местах выхода. На начальном этапе освоения был характерен заимочно-захватный тип землепользования. Старообрядцы как первопоселенцы часто имели возможность выбора наиболее подходящих мест хозяйствования. Успешная хозяйственная деятельность старообрядцев позволила им сформировать поселенческую структуру Урянхайского края, что свидетельствует о высокой степени их готовности к социокультурной адаптации.

Процесс формирования старообрядческого населения в Туве в общих чертах, повторяя общесибирские тенденции, тем не менее приобрел ряд интересных особенностей. Стремление найти уединенное место, «чистое пространство», свободное от антихриста.

Старообрядцы сыграли особую роль в формировании поселенческой структуры Тувы. Основание ими новых населенных пунктов, многие из которых существуют и в настоящее время, свидетельствует об их экономической самостоятельности, хозяйственной смекалке, устойчивости, крепости семейно-родственных и конфессиональных связей. Успешность развития заимочной системы стала возможной благодаря широкому распространению традиции совместного владения заимкой кланом родственников. Для старообрядцев это обстоятельство являлось решающим и имело? особое значение. Для? них определяющим фактором: была5 возможность свободного отправлениярелигиозных нужд,. которую — можно было, реализовать в полной мере, проживая «в заграничном Засаянскомкрае" — Распространение старообрядцев на территории Тувы, успешная хозяйственная деятельность, исторически сложившиеся русско-тувинские связи, отличающиеся высокой степенью толерантности, способствовали закреплению российского влияния в этом регионе.

В конфессиональном плане старообрядчество Тувы представлено наиболее распространенными согласия и толками: Белокриницкая иерархия, поморский толк, часовенное согласие. Повышенная внутрирегиональная миграционная подвижность, старообрядчества не позволяет в полной мере проследить их эволюцию.

Происходило и происходит смешение двух беспоповских согласийчасовенных и поморцев. В действительности оказалось очень трудно их отделить друг от друга и особенно определить их отличительные особенности.

Существование старообрядцев в рамках религиозной общины способствовало их выживанию, сплочению и-самоутверждению в иноконфес-сиональной среде. Старообрядчество Тувы имеет генетические связи с единоверцами сопредельных регионов — Алтая и Восточной Сибири.

Культура старообрядцев характеризуется общностью исторической судьбы ее носителей, едиными генетическими корнями, стабильностью состава переселенцев, сохранением культурной традиции, основанной на «старой» вере и «старой» версии обряда. Основной формой самоорганизации старообрядцев Тувы является конфессиональная община с ее жесткой системой запретов и регламентаций, коллективной помощью.

Культура старообрядцев Тувы — конфессиональная культура, обладающая особым социокультурным кодом, характеризующаяся стабильностью и неизменностью форм, регламентацией жизнедеятельности, и религиозной отгороженностью. В качестве традиционной старообрядческую культуру позволяют определить следующие признаки: высокая' степень культурно-конфессиональной обособленности, традиционализм, включенность в традицию каждого ее носителя, прямое воспроизведение традиции, институализированный надзор за сохранением и трансляцией традиции (наставник, крестные родители, старший в патриархальной среде), устойчивость образа жизни, определяемого обычаями, семантико-символическая значимость обряда, а также воспроизведение и межпоколенная трансляция традиции коллективным сознанием и общинной духовной, обрядовой и повседневной практикой.

Эмоционально-религиозная напряженность этнического самосознания проявленного в оппозиции «свое — чужое»: охрана чистоты веры, обрядов, «своих» мест, определила формы этноконфессиональной самоидентификации старообрядцев, этноцентризм и породила самодостаточную культурную среду, которая сохраняет до сих пор свою жизнеспособность.

В течение более трех веков старообрядцы проявляют поразительную способность к адаптации, постепенно формируя все более терпимое отношение к миру, делая уступки требованиям времени, «послабления» ради того, чтобы выжить в изменяющихся условиях, сохраняя самое главное — самих себя, свою идеологию, свою традиционную культуру, оставаясь при этом носителями не только принципиально иной религиозной философии, но и своеобразными хранителями русской культуры в регионе.

Старообрядцы являются не только хранителями русской старины, но и носителями тех русских традиций, благодаря которым Россия сохраняет свое лицо.