Символизация аллергории в культуре Серебряного века

Проблема кризиса национальной культуры предстает сегодня во множестве ракурсов — и как историко-философская проблема, и как оценка культурфилософской ситуации, что делает необходимым осмысление системы ценностей, составляющих основу духовного бытия человека. Однако с каких бы сторон мы ни подходили к историческим, религиозным, философским проблемам русской культуры, именно Серебряный век оказывается на перекрестке всех дорог современной культурологической и философской мысли в России. Поиски путей возрождения России вновь и вновь заставляют нас обращаться к духовному наследию конца XIX начала XX века, когда предельно поляризованное поле русской культуры явило собой новый социокультурный феномен, в котором стремление к единству, синтезу форм духовного сознания обрело характер напряженных поисков, духовных и художественных открытий, пророчеств. Необыкновенный1 культурный взлет русской культуры побуждает задуматься о том, что происходившие на рубеже XIX — XX веков переломные процессы в жизни российского общества не исчерпывались экономическими или политическими переменами. «Одна из принципиальнейших характеристик fin de siecle — смена нравственно целевых установок, мировоззренческой парадигмы и характера сознания определенной части русской интеллигенции. Иными словами, в ту пору происходил тектонический ментальный сдвиг, характер которого наиболее адекватно раскрывается не в политических и экономических документах, а в памятниках духовного наследия"1.

1 Воскресенская М. А. Символизм как мировидение Серебряного века. // Социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX — XX вв. — Томск. — 2003. -226 с.

Серебряный век — это сложное идейно-эстетическое образование, в чем-то противоречивая, но пронизанная неким единством система. Он сложился в определенных конкретно-исторических условиях, вызвавших к жизни уникальное, неповторимое миропонимание, которое содержало в себе и возрождение духовного опыта Средневековья и, одновременно, открытость в будущее, поиск новых форм и способов организации бытия. «Мы жили тогда в реальном мире, — вспоминал об этом периоде В. Ф. Ходасевич в своей книге „Некрополь“, —- и в то же время в каком-то особом, туманном и сложном его отражении, где все было „то, да не то“. Каждая вещь, каждый шаг, каждый жест как бы отражался условно, проектировался в иной плоскости, на близком, но неосязаемом экране. Явления становились видениями. Каждое событие, сверх своего явного смысла, еще обретало второй, который надобно было расшифровывать. Он нелегко нам давался, но мы знали, что именно он и есть настоящий». 1.

Историографическая ситуация, сложившаяся вокруг заявленной проблематики, неоднозначна. С одной стороны, как у нас, так и за рубежом-проделана огромная исследовательская и науковедческая работа, без которой невозможно было бы осуществление дальнейшей разработки проблематикисвязанной с культурой Серебряного века и различными аспектами общественного сознания этой эпохи. Складываться она начала едва ли не с момента зарождения Серебряного века. Наработанная историографическая база позволяет дать общую характеристику данного феномена, выявить историко-культурные закономерности культуры Серебряного века, установить его идейные истоки и параллели. Среди первых исследований в отечественной литературе следует назвать работы А. Белого, А. Блока, Вяч. Иванова, В. Брюсова, В. Эрна, З. Гиппиус, Д. Мережковского и Г. Чулков, Н. Бердяева, А. Ф. Лосева, Г. Флоровского, К. Мочульского .

Однако концептуальное построение данного исследования связано с теоретическими разработками проблем русской культуры Серебряного века. Это, прежде всего, фундаментальные исследования отечественной классики — B.C. Соловьева, H.A. Бердяева, П. А. Флоренского, А. Ф. Лосева, а также современных исследователей — Л. П. Воронковой, Б. В. Емельянова, И. В. Кондакова, В. А. Кувакина, М. А. Маслина, В. М. Межуева, Л. З. Немировской, A.B. Лаврова, Д. В. Максимова, З. Г. Минц, Л. А. Рапацкой, Ю. В. Синеокой, К. А. Свасьяна, В. П. Шесгакова, М. М. Шибаевой, И. А. Хангельдиевой, Н. А. Хренова. Важную роль в понимании специфики Серебряного века сыграли работы И. В. Кондакова.

За последние годы в России появился целый ряд работ, посвященных философской проблематике Серебряного века. Это, прежде всего, книги: В. В. Бычков «Эстетика Владимира Соловьева как актуальная парадигма» (Москва, 1999), П. П. Гайденко «Владимир Соловьев и философия Серебряного века» (Москва, 2001), H.H. Рубцов «Символ в искусстве и жизни: философские размышления» (Москва, 1991), работа И. В. Кондакова и Ю. Корж «Ницше в культуре Серебряного века» (Общественные науки и современность. № 6−2000) — а также диссертации Е. Ю. Зубарева «Принципы, философского символизма» (Саратов, 1997), Г. А. Камбар «Критический анализ философско-эстетической концепции Ницше» (Ленинград, 1986), В. Р. Рыбкин «Ницшеанство в России на рубеже XIX—XX вв.» (Мурманск, 1998) и другие. Серьезные исследования культурологических аспектов русского символизма предприняты Ю. А. Асояном, А. И. Малафеевым.

Но, с другой стороны, все более явственно ощущается недостаточность теоретических выводов, широких культурологических обобщений относительно истории затронутых явлений, ибо культура Серебряного века до сих пор, даже в работах последнего времени, рассматривается преимущественно с точки зрения эстетики, причем, ее изучение ведется по почти исключительно искусствоведами и литературоведами. Историки и философы обращаются к исследованию культуры Серебряного века значительно реже. Целостной, синтезирующей картины, воссоздающей облик данной культурной эпохи и символизма как ее центрального духовного феномена, пока так и не сложилось. Если о последнем и говорится как о некоей духовной общности, то только декларативно, без стремления сколько-нибудь развить эту мысль.1.

Исходя из этого можно ставить и пытаться решать очередные исследовательские задачи: определить философские и религиозные основания культуры Серебряного века, рассмотреть основные системообразующие концепты эпохи в русле национальной традиции, конкретизировать понятия аллегории и символа применительно к русской культуре, через анализ феномена символизации аллегории в философских и художественных произведениях представителей Серебряного века проследить как национальная духовная традиция, выработанная еще в культуре русского Средневековья, воспроизводит себя на новом культурном материале в конце XIX — начале XX века.

Данное исследование должно способствовать прояснению и еще одной" важной проблемы, касающейся степени и характера влияния Средневековья на всю целостность духовной культуры Серебряного века. Связь Средневековья и Серебряного века декларировалась не единожды, но, как правило, эти декларации не перерастали в конкретно-исторический анализ этой связи, а ведь она чаще всего не выступает прямо и непосредственно и всегда носит неоднозначный характер. Поскольку же символизация аллегории является той точкой, в которой происходит тесный контакт средневековой культуры и мировоззрения эпохи конца XIX и начала XX веков, постольку процесс ее становления в работах мыслителей Серебряного века представляет большой интерес.

Воскресенская М. Л. Символизм как мировидение Серебряного века. // Социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX — XX вв. — Томск. — 2003. — 226 с.

Проблематика взаимосвязи Серебряного века и древнерусской культуры в интересующем нас аспекте разрабатывалась в трудах православных философов: П.ФлоренскогоГ.Флоровского «Пути русского богословия» (1937) — Л. А. Успенского «Богословие иконы православной церкви» (1980) — Г. Федотова «Святые Древней Руси» (1938) — С. А. Зеньковского «Русское старообрядчество" — а также ряда современных ученых — К. В. Бобкова и Е. В. Шевцова («Символ и духовный опыт православия», 1996) — А. И. Клибанова «Духовная культура средневековой Руси», А. В. Карташева «Очерки по истории русской церкви», А. Кураева («Человек перед иконой», 1991) и некоторых других. Художественно-семантические аспекты древнерусской культуры в их исторической эволюции наиболее близко нашей проблематике представлены в трудах Г. К. Вагнера и Д. С. Лихачева. В работе были также использованы теоретические разработки Бахтиной О. Н. («Старообрядческая литература и традиции христианского понимания слова» — Томск, 1999) — Киселёвой М. С. («Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности. — М., 2000») — Неретиной С. С. («История, миф^ время, загадка.— М., 1994») — Колесова В. В. («Средневековый текст как единство поэтических средств языка // ТОДРЛ. —1996.).

Такая постановка проблемы была связана также и с тем, что одним из ключевых моментов в культуре Серебряного века, определивших его уникальность, стал особый интерес к слову вообще, и к аллегории и символу в частности, как в искусстве, так в философии и религии. Это поразительный случай в гуманитарном знании, когда теоретические вопросы языкознания нашли применение в художественном творчестве поэтов, писателей. В работах Вяч. Иванова, А. Белого, В. Брюсова, А. Блока есть прямые и косвенные указания на связь теории символистов с ономатопоэтическим направлением в языкознании, но непосредственно на творческую программу символизма повлияли работы A.A. Потебни. У А. Белого одним из основных концептов становится тезис о языковой относительности: язык — это нечто относительно самостоятельное по отношению к умственной деятельности, исторически независимое от нее, формы творчества в языке во многом отличны от форм умственного творчества вообще. Аналогичные процессы происходили и философии, и религии. Именно этот период религиозной жизни России связан с имяславием. В этом движении в учении монахов, богословов, философов слово поднимается не невиданную до этого высоту. С философским осмыслением идей имяславия связано творчество А. Ф. Лосева, С. Н. Булгакова, но особенно глубокой и многоликой трактовка слова, имени и символа была у П. Флоренского, простираясь от самого широкого понимания до узко лингвистического. Согласно его концепции, слово способно отождествляться с самыми различными духовными субстанциямионо может приобретать и философско-рационалистическое и религиозно-поэтическое толкование. Флоренский, будучи сторонником наиболее полного, онтологического подхода к рассматриваемым явлениям, развивает идею магичности и мистичности слова, выделяя такие его неотъемлемые характеристики как вечность Слова, божество Слова. Имяславские споры во многом определили и тот интерес к религиозным исканиям, религиозным средневековым символам и аллегориям и культуре русского Средневековья, самому процессу символизации и экспериментированию со словом, столь характерным для этого периода.

Интерес к символу, его связи с аллегорией, сформировался у Флоренского еще в ранний период — увлечения символистской поэзией и дружбы с Андреем Белым. В письме к нему есть следующий отрывок: «.символы не есть что-нибудь условное, создаваемое нами по капризу или прихоти. Символы построются духом по определенным законам и с внутренней необходимостью, и это происходит всякий раз, как начинают особенно живо функционировать некоторые стороны духа. Символизирующее и' символизируемое не случайно связываются между собою. Можно исторически доказать параллельность символики разных народов и разных времен.

Далее П. Флоренский проясняет взаимосвязь аллегории и символа. Аллегории, согласно его учению, делаются и уничтожаютсяаллегории — наше, чисто человеческое, условноесимволы возникают, рождаются в сознании и исчезают из него, но они в себе — вечные способы обнаружения внутреннего, вечные по своей формемы воспринимаем их лучше или хуже, смотря по действенности некоторых сторон духа. Но мы не можем сочинять символов, они — сами приходят, когда исполняешься иным содержанием. Это иное содержание, как бы выливаясь через недостаточно вместительную нашу личность, выкристаллизовывается в виде символов, и мы перебрасываемся этими букетиками цветочков и понимаем их, потому что букетик на груди снова тает, обращаясь в то, из чего он был создан"'.В своем ответе Флоренскому Андрей Белый соглашался с ним: «.я писал о символе как об определенной эстетической единице, как о мире художественного измерения, как о едином неоплатоников, как о чем-то покрывающем школьные понятия о форме и содержании.».2 Иным содержанием, была Божественная сущность. Следовательно, символ является носителем Божественной сущности. Такое понимание символа вполне соответствовало той, пронизанной мистическим восприятием жизни духовной атмосферекоторой окружил себя русский символизм начала нашего века, стремившийся стремления восстановить с помощью символа ценность духовного мировосприятия.

В русской культуре наиболее полновесно и всесторонне эти тенденции нашли свое воплощение в символизме. Символизм и Серебряный век — это два неразрывно связанные между собой понятия. Серебряный век — эпоха символистская par excellence. Русский символизм выступал как историко-культурное образование, базировавшееся на специфическом мировидепии. И.

1 Аверинцев С. С. Символ художественный//Краткая литературная энциклопедия. В 9 т. Т.6. М. 1971. С. 826 —831.

2 Аристотель. Собр. соч. В 4 т. М.: Мысль. 1984. Т. 4. С. 157. это вызывает необходимость рассматривать русский символизм в широком контексте — контексте жизни и философско-эстетической мысли начала века. Символизм в России являл собой некую культурную целостность, не исчерпывавшуюся рамками литературно-художественного направления, по представлявшую определенную духовно-мировоззренческую общность, которая базировалась на особом мировидснии. Все эти моменты принципиально важны для воссоздания целостной картины русского символизма, предполагающей его анализ как многомерного, многоаспектного феномена, ибо именно символизм послужил фундаментом общей духовной культуры Серебряного века, и именно в символизации аллегории, характерной для творчества символистов, можно проследить его истоки, восходящие к концептам русского Средневековья. Предтечей символизма, в первую очередь, является творчество Вл.Соловьева. А. Ф. Лосев в учении Вл. Соловьева о всеединстве находит идентичные идеи мировоззренческой системы русских символистов, в частности, присутствие единства бытия «в каждом таком моменте, так, что всякий отдельный момент бытия свидетельствует и обо всех других его моментах и о бытии, взятом как нерушимая цельность"1. С именем Вл. Соловьева связана философия символизма и софиология — одна из главных тем Серебряного века. Именно в его символе Софии младосим во листы нашли основание для символизации аллегории. Исследование философии русского символизма через анализ процесса символизации аллегории в работах Вл. Соловьева, А. Белого, А. Блока позволяет понять и предметно описать зарождение новых форм мировидения, выявить религиозно-философские основания этого течения и дать обоснование его месту в русской философской мысли конца XIXначала XX веков. Это имеет особое значение и в современной социокультурной ситуации, занятой поиском нового синкретизма. Русский символизм дал «образ Нового Человека» и выдвинул новые методы творчества, призывая к творчеству самой жизни. Именно в этом, на наш взгляд, и состоит актуальность исследования: через обращение к духовному наследию России, к самим истокам этого наследия, к основаниям более глубоким, сущностным, через анализ конкретных феноменов, таких как символизация аллегории, увидеть пути возрождения современной русской культуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Для кризисной исторической ситуации, связанной с поисками основ нового мировоззрения, характерна тяга к историческому прошлому, религиозным истокам, художественным, философским и другим ценностям, В условиях, когда рушится один уклад человеческого существования, но еще не успевает утвердится новый, появляются мировоззренческие системы, выражающие это уникальное состояние общественной жизни. Одной из таких систем стала культура Серебряного века, культурологические и философские основания которой мы и попытались рассмотреть в данной работе. Ее особенность заключается в том, что свои основания она берет, с одной стороны, в русской духовной традиции, уходящей корнями в культуру средневековой Руси, а с другой, складывается в процессе жизнетворчества самих представителей Серебряного века, формируется в их религиозно-философских, литературных, художественных концепция и личных судьбах.

Наиболее полно эти тенденции были представлены в русском символизме конца XIX — начала XX века. В истории культуры есть эпохи, преизбыточно насыщенные символами, характеризующиеся особым символическим мировосприятием. Как отмечает С. С. Хоружий, от первых своих зачатков в так называемом декадансе 90-х годов прошлого века, и до последних, уже послеоктябрьских страниц в творчестве Блока, Белого, Вячеслава Иванова, — Серебряный век выражает себя в разнообразных мирах символов и системах символических форм.1 Наиболее полно символизм представлен в философии, религии и искусстве, которые в период Серебряного века русской культуры тесно связаны между собой, а в некоторых случаях сливаются воедино, давая миру уникальное и интересное явление.

В концепции А. Белого символу отводится особая гносеологическая роль. Истинное познание связано с творчеством, с созданием особого мира символов как последних реальных понятий, соединяющих цели познания с чем-то, находящимся за его пределами. Именно символ соединяет цели познания с представлением о ценности и смысле жизни, и тем самым становился наиболее органичной формой репрезентации истины, сочетающей конкретность, материальную телесность с незавершённостью, бесконечностью толкования своего содержания. В гносеологическом плане здесь символ превращается в сокровенно-сущностный инструмент познания мира, в онтологическом — становится субстанциальной основой сущего.

Такой подход дал возможность выработать не просто теоретическое и эстетическое направление, но разработать многоплановую жизненную практику, где в рамках творчества понимаемого как «теургия» реализуется фундаментальная установка деятельного взаимодействия с Бытием. Эта установка, берущая свое основание в Средневековье, укоренена не только в способе мысли, но и в личном, глубоко переживаемом личном опыте, что особенно ярко представлено в творчестве А. Блока и А.Белого.

Одной из основных задач, которые ставили перед собой философы, богословы и литераторы Серебряного века — это создание языка, который мог бы достоверно выразить то новое мироощущение, новое сознание, которое возникает в период рубежа эпох. В этом языке должно было найти свое свое выражение не только человеческое, но и божественное измерение бытия. В поисках прообраза такого языка символисты обращаются к эпохе русского Средневековья, древнерусской письменности, аллегорезе и религиозной символике. Аллегория являлась одной из основных категорий средневековой письменности, которая в древнерусских текстах обретает особую специфику, «плетение словес». Наиболее ярко это демонстрируют такие примеры древнерусского письма, как творения Епифания Премудрого, Даниила Заточника, Кирилла Туровского и др. Символизм в начале XX века также начинает с того, что на первый план выдвигается поэтическое иносказание как главный прием творчества, когда слово, не теряя своего обычного значения, приобретает дополнительно потенциальные, многосмысленные, раскрывающие его подлинную «сущность» значения. Однако в текстах представителей Серебряного века аллегория частично утрачивала библейский контекст, наполнялась иным содержанием, затрагивая уже все культурное пространство, становилась символом.

Именно сам механизм символизации аллегории был исследован в данной работе. На примере развития средневекового концепта Софийности в творчестве представителей культуры Серебряного века, таких, как Вл. Соловьев, П. Флоренский, А. Белый, А. Блок было выявлено, что формой, способной синтезировать в себе частное и всеобщее, индивидуальное и универсальное становится символ, механизм образования которого связан с феноменом символизации аллегории. А обращение к концептам средневековой культуры, таким как, приоритет религии и искусства в общественном сознании, особая роль языка и слова, аллегореза, эсхатология, патристика, теургия, софиология, помогло выработать культуре Серебряного века свои собственные характеристики, отличающие, ее от иных исторических форм, делающих ее неповторимой и уникальной.