Категория отрицания и ее выражение в даргинском языке

Актуальность темы

обусловлена, в первую очередь, неисследованно-стью категории отрицания в даргинском литературном языке, а также в многочисленных даргинских диалектах. Даргиноведение до сих пор не располагает монографическим исследованием, посвященным комплексному анализу сложной и в научном аспекте важной языковой категории. Если в литературном языке она частично описана (монографии, статьи, учебники), то совершенно не исследована в диалектах даргинского языка. Только по кубачинско-му диалекту имеется единственная статья, специально посвященная категории отрицания (А. Магометов, 1954). В монографии «Хюркилинский язык» (Тифлис, 1892) П. К. Услар касается отдельных аспектов категории отрицания, о чем в нашей работе говорится подробно.

Комплексное исследование категории отрицания на всех уровнях литературного языка с широким привлечением материала различных даргинских диалектов актуально для всестороннего изучения этой категории в целом.

На выбор темы диссертации повлияли и такие факторы, как 1) недостаточная изученность узловых вопросов лексики, морфологии и синтаксиса даргинского языка, на которых базируется наше исследование- 2) широкая употребительность и функциональная значимость единиц, выражающих категорию отрицания, характеризующихся незавершенностью своего информативного значения, восполняющегося лишь в рамках синтаксических конструкций.

Фрагментарность исследования средств отрицания в рамках изучения других проблем даргинского языка и его диалектов, а также наличие нескольких статей не позволяют говорить о полном решении рассматриваемой нами темы. Категория отрицания — актуальный вопрос даргиноведения, который нуждается в фундаментальном монографическом описании.

Вопросы грамматических категорий, в том числе и категории отрицания, и семантической структуры языковых единиц даргинского языка, его диалектов с разной степенью обстоятельности исследовались в трудах ведущих специалистов: С. Н. Абдуллаева (1954), З. Г. Абдуллаева (1971), ЛИ. Жиркова (1926), М.-Ш.А. Исаева (1982), А. А. Магометова (1963), М.-С. М. Мусаева (1983, 1989), P.O. Муталова (2003), А. А. Сулейманова (2000), С.М. Темирбу-латовой (1984), П. К. Услара (1892) и др.

Отдельные лексико-грамматические категории литературного даргинского языка и диалектов нуждаются в более детальном исследовании. К ним относится категория отрицания, ее различные средства (фонетические морфологические, лексические и синтаксические) и комплекс способов их грамматического выражения. Настало время преодолеть атомарный подход к изучению отдельных грамматических категорий даргинского языка, в частности, категории отрицания.

Предметом исследования является функционально-семантическая категория отрицания и основные фонетические, морфологические, лексические, синтаксические средства ее выражения, а также ряд словоизменительных и словообразовательных категорий даргинского языка, в результате которых образуются формы имен и глаголов с семантикой отрицания.

Цель и задачи исследования

Комплексное исследование и систематизация фонетических, морфологических, лексических и синтаксических средств выражения отрицания в даргинском литературном языке и некоторых даргинских диалектах — основная цель исследования. В цели диссертации входят также определение и анализ совокупности грамматических явлений, функционально и семантически однородных слов при различии их формописание единства средств выражения категории отрицания, обусловленного их общим грамматическим значением.

Делается попытка дать наиболее полное описание средств отрицания, фонетических, лексико-морфологических особенностей и синтаксических функций в составе предложения и в отрыве от него. Литературные и диалектные материалы подаются в сравнении друг с другом и в переводе на русский язык. Для создания целостной картины категории отрицания предполагается решить актуальные для даргиноведения конкретные лингвистические задачи:

— выявить и описать единицы, которые в совокупности составляют категорию отрицания в даргинском языке;

— определить лексические и морфолого-синтаксические признаки отрицания;

— разработать четкие правила их отграничения от смежных единиц даргинской морфологии, лексики и синтаксиса;

— уточнить состав и границы доминантного класса отрицания;

— выявить роль интонации и ударения в формировании повествовательного отрицательного предложения, отрицательной семантики вообще;

— установить основные морфологические средства выражения отрицания и особенности функционирования его в инфинитивных формах глагола;

— выявить основные лексические средства выражения отрицания и определить присущие им особенности, достаточные для выделения их в лексико-семантическую группу;

— определить структурные признаки синтаксических конструкций с семантикой отрицания;

— выявить диалектные особенности единиц отрицания;

— установить диалектику исторического развития отдельных единиц отрицания, способы и пути проникновения иноязычных средств отрицания в даргинский язык, их качественные преобразования;

— определить фондовый уровень и функционально-семантический потенциал словоизменения и словообразования грамматических форм имен и глаголов, в комплексе образующих категорию отрицания в даргинском языке.

Исследование, таким образом, охватывает общие и частные проблемы фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса даргинского языка.

Принципы и методы исследования. Поставленные в реферируемой работе задачи во многом определили выбор принципов и методов исследования, которые ориентируются, с одной стороны, на богатую традицию синхронного изучения грамматического строя дагестанских языков и, с другой стороны, на осмысление специфических особенностей функционально-семантической природы категории отрицания в даргинском языке. В ней использовались описательный, сравнительный, структурно-семантический и функциональный методы исследования.

Поскольку исследованием охвачены и материалы некоторых диалектов, то на начальном этапе работы пользовались приемами методики полевых исследований (Кибрик, 1972). Сравниваются факты литературного языка и диалектов, что требовало обращения к приемам сравнительно-исторического или компаративного методов. Описание дано в синхронном плане.

Научная новизна исследования заключается в самом подходе к исследованию единиц, выражающих категорию отрицания в даргинском языке, так как системный и функционально-семантический аспекты анализа указанных вопросов даргинского языка еще не были предметом специального исследования. В результате определении фондового (инвентарного) уровня категории отрицания выявлен ряд форм (фонетико-морфологических, лексических и синтаксических), предназначенных для словоизменительных операций с целью достижения семантики отрицания. Установлен функционально-семантический потенциал единиц, служащих формированию категории отрицания в даргинском языке, еще не отмеченных в даргинском языкознании.

Впервые в даргиноведении с единых теоретических позиций, с формальной и содержательной сторон описываются единицы, составляющие категорию отрицания в даргинском языке и выраженные фонетическими (интонация, ударение), морфологическими (частицыxle-, -ма-J, лексическими (глаголы, наречия, местоимения), синтаксическими (союзы) средствами.

Специфика исследования состоит в выделении системных отношений единиц отрицания разного уровня, анализ функциональной обусловленности их формальных и содержательных признаков. С этих позиций наше описание языкового материала отличается определенной новизной.

Учет ряда общих характеристик морфологии и синтаксиса подчеркивает важность монографического исследования категории отрицания. В то же время выявляются основные функции единиц категории отрицания, грамматические и семантические модели их на основе структурных и семантических признаков, позволяющие представить принципы структурной организации и закономерности функционирования, отличия от других единиц.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Фондовый уровень средств выражения категории отрицания в даргинском языке, список которого пополнился многими впервые выявленными единицами разного языкового уровня, предназначенными для технического преобразования слов и словоформ с целью получения семантики отрицания.

2. Категориальный уровень средств выражения отрицания в даргинском языке. В сфере фонетики это такие явления, как интонация и ударение, в морфологии — отрицательные частицы, в лексике — различные части речи, в синтаксисе — разнообразные союзы с отрицательной семантикой.

3. Интонация, не прибегая к морфологическим маркерам, способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения. Благодаря ей отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Интонация — один из квалификаторов отрицательного предложения, однако он не может быть применен в качестве единственного его квалификатора.

4. Интонация способна придать утвердительному предложению вопросительное или отрицательное значение и выступает как объективно распознаваемый элемент структуры предложения. С порядком слов и иронической интонацией связывается отрицательное значение фразеологических единиц.

5. В предложении вовсе не обязательно материальное наличие слова, союза или частицы с отрицательной семантикой. В зависимости от контекста такую семантику выражают разные слова, в частности, обращения привносят новые оттенки в содержание предложения.

6. Ударение является одним из главных интонационных средств организации предложения. В зависимости от интонации ударение может оказаться на разных слогах. Показатель отрицания влияет на позиции ударения и долготу гласного. Иногда закономерно совпадают ударный и долгий слоги.

8. Обоснование наличия в даргинском языке отрицательных наречий со всеми присущими им структурными и функциональными особенностями, достаточными для их выделения в лексико-семантическую группу.

9. Морфологические средства выражения отрицания в литературном языке и в отдельных диалектах имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу и образуют самостоятельную группу.

10. Форманты, образующие отрицание в диалектах, различны, что подтверждено примерами из восьми диалектов и говоров даргинского языка.

Материал исследования. В качестве иллюстративного используется материал даргинского литературного языка, представленного в произведениях художественной литературы и периодической печати. Использованы сборники даргинских пословиц, другие жанры фольклора. Привлекался диалектный материал, собранный автором в полевых условиях, а также из соответствующих монографий и других публикаций, посвященных даргинским диалектам.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и теоретические положения, приводимые в работе, представляют несомненный интерес в плане сравнительного и исторического изучения даргинского языка. Выводы исследования помогут углубить знания об особенностях выражения категории отрицания в даргинском литературном языке, ряде даргинских диалектов, уточнить место исследуемых единиц в системе лексики, морфологии и синтаксиса. Теоретически значимы материал и выводы диссертации для даргинской грамматики, в методологическом аппарате которой определены место и специфика единиц, выражающих категорию отрицания, связанных с особенностями разных уровней даргинского языка.

Практическая значимость исследования. Теоретические положения и выводы, полученные при описании комплекса средств выражения категории отрицания, могут быть использованы при корректировке теоретических сведений вузовских и школьных учебников (разделы фонетика, лексика, морфология и синтаксис), при изучении диалектов даргинского языка.

Лексическая и структурно-семантическая классификация единиц категории отрицания по частям речи может оказать практическую помощь исследователям аналогичных проблем в родственных языках.

Исследование форм выражения отрицания имеет определенное практическое значение в лингвистическом аспекте, если учесть сравнительно высокую частотность употребления в языке средств выражения отрицания.

Теоретической и методологической основой исследования послужили труды в области даргинского и дагестанских языков, а также общепризнанные работы в области кавказоведения отечественных и зарубежных ученых-лингвистов.

Апробация работы. По проблематике исследования автор имеет 6 публикаций. Основные выводы и положения диссертации изложены на различных научных конференциях Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН и вузов республики, на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков источников анализируемого материала, используемой литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Обобщая результаты исследования, следует отметить, что обращение к материалам различных диалектов и систематическое сравнение их с материалами литературного языка проливает свет на многие особенности такой малоисследованной категории даргинского языка, как отрицание. Оно рассмотрено в данной работе в комплексном плане, т. е. затронуты узловые вопросы выражения категории отрицания в литературном языке с привлечением материалов акушинского, кайтагского, кубачинского, муиринского, мулебкинского, меке-гинского, урахинского, уркарахском, цудахарского и других диалектов в тех или иных случаях с выявлением всего комплекса средств, способов, выражающих отрицание.

Дагестанские исследователи имеют различные мнения по поводу исследуемой нами проблемы. Однако по проблеме отрицания ни в одном из дагестанских языков нет монографических исследований. Фрагментарные сведения об этой категории, обусловленные необходимостью изучения данной проблемы по школьным программам, имеются в учебной и учебно-методической литературе. Такое же положение наблюдается и в даргинском языкознании, хотя первые попытки исследования категории отрицания в даргинском языке восходят еще к П. К. Услару. Он в своей монографии «Хюркилинский язык» дал полное спряжение отрицательной формы глагола ахЫнна от утвердительного глагола сайра «да, это я, являюсь, я есмь». Отрицательные формы глагола сайра не имеют с глаголом ахЫнна ничего общего.

У П. К. Услара мы находим примеры с отрицательной частицейxle и отрицательными глаголами агу (лит. форма агара) «нет», «отсутствует» и axlun «нет», «не является». При этом отрицательные формы хюркилинских глаголов и предложения с их участием исследователь регулярно сравнивает с хюркилинскими утвердительными формами.

О наличии в даргинском языке отрицательных приставок сообщается в первых же школьных учебниках, составленных С. Н. Абдуллаевым.

Отдельным параграфом в учебнике дан небольшой раздел «Отрицательные приставки в глаголе». Именно в этот период ввел С. Н. Абдуллаев термин инкар в значении «отрицание». Отрицательные приставки в даргинской школьной практике, впоследствии и в научной литературе стали называться инкарла приставкаби. Определение, данное С. Н. Абдуллаевым, следующее: «Для того, чтобы выразить отрицательное предложение, к глаголу присоединяются отрицательные приставки xle, х1я, ма» (Абдуллаев I960: 139). В последующих учебниках и научных работах наряду с приставками xle, х! я, ма приводятся порою xle и х1я как два варианта одной приставки.

В последующих школьных учебниках данная теория получила дальнейшее свое развитие, присоединив отрицательные приставки xle (х1я) к глагольным формам трех наклонений: к неопределенному, изъявительному и условному наклонению. Что касается приставки ма, то она присоединяется к формам только двух наклонений: изъявительного наклонения прошедшего времени и желательного наклонения будущего времени.

По мнению С. Н. Абдуллаева, «Прибавлением к изъявительному наклонению прошедшего времени приставки ма оно превращается в пожелательно-отрицательное наклонение». Здесь же сообщается, что отрицательные приставки присоединяются только к глагольным формам, а для усиления отрицания перед отрицательными приставками ставится первый слог глагола, в составе которого так же функционирует данная отрицательная приставка.

Приведенный для иллюстрации весь материал С. Н. Абдуллаева представляет собой пословицы и поговорки, при этом некоторые из них автором переведены из русского языка. Этот же автор обратился к проблеме отрицания и в своей научной грамматике. Он здесь обратил внимание на то, что в даргинском языке имеются две пары противоположных по значению глаголов, служащих для выражения утверждения и отрицания: саби «есть» и axlen «не есть», леб «имеется» и агара (усилительная форма бугагара с начальным классным показателем) «не имеется, отсутствует». Первая пара глаголов: сай — axlen является связками при именном и наречном сказуемом и без них в отдельности не может выступать в роли сказуемого. Вторая же пара: леб — агара самостоятельно может служить сказуемым. Далее дана и грамматическая характеристика этим глаголам. Далее он же делает и небольшой экскурс в даргинские диалекты, и приводит небезынтересные сведения.

В отличие от С. Н. Абдуллаева З.Г. Абдуллаев считает, что «Отрицание в даргинском языке может быть выражено как отрицательными глаголами axlen „не есть“ и агара „не имеется“, так и отрицательными частицами xle (х1я), ма (мя, ме)» (1971: 42) Выразителей отрицания xle (х1я), ма (мя, ме) он называет не приставками, а частицами.

Скудные сведения о категории отрицания в даргинском языке находим мы в учебниках и учебных пособиях для школ и педагогических училищ. Не понимая существо вопроса, некоторые авторы допускают серьезные промахи применительно к категории отрицания.

В первой главе, посвященной фонетическим средствам выражения отрицания в даргинском языке, представлены два раздела. В первом рассматривается роль интонации в формировании отрицательного предложения. Во второмроль ударения в формировании и выражении отрицательной семантики.

К конструктивно-грамматическим признакам даргинского предложения, определяющим модальные отношения, относятся интонация, морфологическое оформление членов и порядок расположения их в составе конкретного предложения. Выясняется, что порядок расположения членов не играет особой роли в определении модального типа предложения, в то время, как интонация и морфологическое оформление членов играют существенную роль в определении отрицательного или утвердительного статуса простого предложения.

Каждое предложение содержит не только сообщение о действительности, но и отношение говорящего к конкретному факту. В этом плане отрицательные повествовательные предложения относятся к модальным предложениям. В них прямо выражаются отношения содержащегося в предложении сообщения к действительности. Для отдельных типов предложения эти так называемые модальные отношения и служат определяющими признаками.

Интонация в даргинском языке — явление многофункциональное. Она способна маркировать речь и дифференцировать то или другое значение предложения или отдельной фразы, играет принципиальную роль в формировании простого предложения с отрицательной семантикой. Интонация — это не только особенность произношения. Она способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения, не прибегая к морфологическим маркерам. Благодаря именно интонации отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Способность интонации образовать просодическую систему языка говорит и о способности ее выполнять и смыс-лоразличительную функцию. Зависимость семантики предложения от интонации — явление универсальное, характерное всем языкам мира.

Интонация способна придать утвердительному предложению вопросительное или отрицательное значение, а слову с формально выраженной положительной оценкой — характер неодобрения, осуждения и т. д. Интонация выступает как объективно распознаваемый элемент структуры предложения. Она — один из характерных признаков отрицания, однако не единственный квалификатор категории отрицания в даргинском языке.

В диссертации верифицируется: а) в конструкциях, в которых встречаются две глагольные формы, определенная экспрессия высказывания может быть воспринята в переносном значении — это еще один прием экспрессивно-иронического выражения отрицательного значенияб) признаки иронического побуждения могут быть разнообразными и в иных случаях под формой иронического поощрения скрывается негативная оценка совершаемого собеседником действияв) в предложении вовсе не обязательно материальное наличие слова или частицы с отрицательной семантикой, в зависимости от контекста такую семантику выражают самые разные слова.

Ударение в даргинском языке — само по себе сложная и многоаспектная проблема. Цель исследования этого вопроса в нашем исследовании ограничивается уяснением лишь одного его аспекта — роли ударения в формировании и выражении семантики отрицания. Ударение, как часть целого, входит в интонацию, являясь одним из главных интонационных средств организации предложения. Благодаря интонации, при одном и том же материальном облике выражаются различные отношения их содержания к действительности.

Распространено мнение, что в даргинском языке ударение слабое, малозаметное или почти незаметное, вместе с тем динамическое, подвижное, имеющее тенденцию перетягивания на последний слог слова. Однако это мнение не ко всем даргинским диалектам относится одинаково. Даргиноведы резко расходятся во мнении относительно места ударении в слове. Нахождение интонационного ударения на отрицательных или запретительных формах слов — существенный признак модальности предложения. Наличие в составе предложения слова с отрицательным значением, является основным критерием, определяющим категориальность этих предложений. Модальность мотивирует и диктует необходимость ударения именно на конкретном слоге, а отрицательная семантика всегда является модальной.

Наличие показателя отрицания существенно влияет как на позицию ударения, так и на позицию долготы гласного. На стыке сливающихся слов возникает долгота гласного, и показатель отрицания также располагается именно на стыке слов. То, что на наличие долгих гласных или ударных слогов влияет наличие показателя отрицания, вне всякого сомнения. Иногда происходит совпадение ударного и долгого слогов, и это оказывается закономерным.

Установить закономерности чисто фонетического ударения в литературном языке — дело сложное. Скорее всего, можно говорить о фразовом ударении. Литературному языку характерно логическое выделение одной синтагмы от другой с помощью ударения. Это видно из того, что при отрицании, утверждении или запрете ударение переходит с одного слога на другой или же слово приобретает ещё одно ударение.

Во второй главе рассмотрены основные морфологические средства выражения отрицания в даргинском языке. Установлено, что эти средства выражения отрицания в литературном языке и в диалектах своеобразны и имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу. К основным морфологическим средствам выражения отрицания относятся отрицательно-запретительные частицы — xleима. Они образуют самостоятельную семантико-функциональную группу, которая имеет диалектно различные варианты: -а-, е-, я-, axl-, xla-, х1я~, ме-, мяи др.

В данной диссертационной работе поставлены и решены чисто лингвистические задачи, в том числе определены критерии выделения отрицательных предложений, отличающих их от утвердительных?

Выразителями отрицательной семантики могут выступать также междометия юх «нет» и наречия гъеч, сеналра, 6ек1ли «никак». Некоторые исследователи их относят к частицам. Наше исследование показало, что они являются знаменательными словами, имеющие собственную конкретную семантику и соответствующее автосемантическое функционирование.

Особый интерес к себе вызвал глагол отрицания axlen «нет, не является». Наряду с глаголом отрицания агара «нет, не имеется в наличии», выражающей пространственную семантику, он является основным выразителем семантики отрицания. В иных случаях оба глагола могут быть переведены на русский язык словом «нет», однако оно не всегда полностью покрывает семантическое поле этих слов, так как глагол агара содержит и сема пространства.

Глагол отрицания axlen «нет, не является» имеет диалектные варианты-Он характеризуется еще наличием соотносительной с его корнем и параллельно используемой частицыxle- (-xla, -х1я, г1я-, -axl-, axlu, xlu, -а-,-э-, -е-, -яи др.). Сказанное подтверждается примерами из литературного языка.

Отрицание в каждом диалекте имеет свои особенности, потому что форманты, образующие отрицание в диалектах, различны.

Принципиальное отличие в том, что литературному глаголу агара в диалектах соответствует бяхЫггу (аккара, аггу, аччу и др.) «нет, не имеется», а литературному axlen — аггвора (сабаккара, бякку, бейку, байку) «нет, не является». Функции обоих литературных глаголов в иных диалектах выполняет один из этих глаголов без изменений в форме.

Даргинский язык располагает большим количеством диалектных форм отрицания. Это дает возможность изучать и анализировать их в сравнительном освещении, ибо в отрицательных частицах одних диалектов опущен корень отрицанияxl-, а в других — послекорневой гласныйе- (-а-). В работе приведены примеры из восьми даргинских диалектов и говоров.

Для выражения одного и того же отрицательного значения, в диалектах употребляются различные средства. Порою синонимична мысль, выраженная отрицательной частицей xle-, и отрицательными глаголами axlen и агара.

Богатый материал дают даргинские пословицы, в составе которых встречается отрицательный глагол с частицей xle (х!я).

Отрицательно-запретительная частица ма (мя) употребляется при повелительных и желательных формах глагола, что обусловлено семантикой этой частицы. Отрицанию и запрещению соответствуют повеление и желание.

Частицы ма (мя) и xle (х1я), употребляются в качестве превербов при двух категориальных формах глагола — желательного наклонения (оптатива) и будущего желательного времени (оптативного футурума). В предложении эта частица занимает начальную позицию. Однако в силу структурного разнообразия сложного глагола позиционно отрицательная частицамаможет вклиниваться между превербом каи глагольной основой. Форма повелительного наклонения переходной и непереходной семантики образована от основы глагола несовершенного вида. Аналогичная картина обнаруживается и в словах с комплексом превербов че-капосле чего располагается запретительная частица.

Использование запретительной частицымавозможно и в редуплика-тивных сложных глагольных формах совершенного вида, что нужно для усиления семантики запрещения или отрицания. Это стилистический прием, на которое падает и логическое ударение. Это своеобразие глагольных форм с использованием частицы маобусловлено тем, что даргинский язык располагает двумя параллельно существующими повторяющимися основами, которые участвуют при образовании сложных глагольных основ. Во второй части повторяющейся основы происходит выпадение преверба. В работе подробно описаны процессы, происходящие при образовании сложных основ.

Все инфинитные формы даргинского глагола образуют отрицательные и запретительные формы с частицей xle-. Отрицательно-запретительная частица ма (мя) употребляется только при повелительных и желательных формах, является морфологическим средством, одинаково характерным всем диалектам.

Отдельную главу в вопросе отрицания в даргинском языке занимает причастная форма агар «не имеющий (-ая, -ее)», «не обладающий (-ая, -ее)», «отсутствующий (-ая, -ее)», образованная от глагола отрицания агара а) «нет, отсутствует», б) «нет, не является». Образована эта своеобразная причастная форма при помощи суффиксар. В сочетании с существительными в им. падеже она широко употребляется для выражения атрибутивных отношений. В работе подробно описаны богатые и разнообразные словообразовательные возможности и способы, семантика и средства образования композитов с агар.

Образование композитасложный процесс определенного метафорического переосмысления. Неоднообразными оказались процессы, происходящие при образовании композита, относящиеся к поздней ступени исторического развития языка: утрата словами лексической самостоятельности, демотивация компонентов новообразования и переосмысление структуры в целом. Словосочетание трансформируется в композит с переосмысленным значением, в новом образовании обнаруживаются очевидные и семантические изменения. Так можно образовывать прилагательные от многих существительных — результат трансформации словосочетания или предложения в сторону контаминацион-ного сжатия. Немало факторов участвуют в изменениях слов, в которых слова теряют генетическое значение и меняют свой внешний облик. Для разъяснения этого вопроса в работе делается краткий экскурс к основным особенностям, природе и способностям к переосмыслению причастия: субстантивации, адъективации, метафоризации. Все композиты, возникшие на базе причастных форм, метафоричны. Семантика их в большинстве своем мотивирована вне-языковой действительностью. В метафоризации большую роль играет человеческий фактор, и большинство выражений связано с человеком, с разнообразными сферами его деятельности. Основные признаки адъективно-оценочных метафор часто передаются прилагательными и причастиями.

В функциональном плане причастные композиты — это отглагольные прилагательные, выражающие процессуальную атрибутивность. В формах причастий наблюдается сложный процесс грамматической гибридизации. В них сталкиваются и объединяются противоречивые ряды значений.

В литературе по даргинскому языку нет никаких сведений об образовании и функционировании отрицательных наречий. Наречию посвящен ряд монографических работ по дагестановедению, однако в них не освещен интересующийся нас аспект. Мнение, утверждающее об отсутствии в наших языках, отрицательных местоимений и отрицательных наречий, мы не разделяем. Исследование показало, что дагестанские языки располагают отрицательными наречиями с присущими им структурно-функциональными особенностями, достаточными для выделения их в отдельную лексико-семантическую группу.

В даргинском языке выделяются отдельные слова и грамматические формы, способные передавать значение отрицательных наречий: различные элементы, отдельные лексемы и адвербиальные формы, образованные при посредстве специальных аффиксальных элементов-частиц. Отрицательные наречия и приравниваемые к ним слова употребляются с отрицательными глаголамп, и отрицание в предложении находит двойное выражение. Отрицательные наречия по своим морфологическим особенностям производны, вторичны. Особняком стоит лишь заимствованное слово гъеч «никак» .

Наличие в предложении неопределенного наречия — это сигнал о том, что все предложение является отрицательным. Участие наречий неопределенности в предложении воспринимается как синтаксическое средство выражения отрицания, при этом основная нагрузка приходится на отрицательный глагол. С наречиями неопределенности могут образовываться простые повествовательные предложения. Чаще встречаются формы наречий неопределенности прошедшего времени. Будучи членом предложения, каждый из них тяготеет по своей семантике к отрицанию, и обусловливают его наличие в предложении.

Отрицательные наречия образа и способа действия выражают отрицание характера образа и протекания действия, отрицание качества, эмоционального и физического состояния. Отрицательные наречия цели указывают на отрицание цели действия. В образовании отрицательных форм наречий активное участие принимают вопросительные наречия. Отрицательные наречия количества указывают на отрицание степени и границы действия. Они не характеризуют действие с точки зрения определенного или неопределенного количества.

К разряду отрицательных местоимений относятся чилра «никто, никого», «никем», селра «ничто, ничего», «никакого» при глаголах отрицания агара «нет», «не имеется», цалра «ни один» и при глаголах с частицами xle-, -ма-, а также местоименное прилагательное сегъуналра «никакой». При наличии в предложении отрицания они имеют исключающий характер. Это позволяет сопоставить их с утвердительными словами с обобщающим значением.

В четвертой главе представлены синтаксические средства выражения отрицания. Наличие в составе предложения глагольного сказуемого с префиксамиxle, -ма или глагола агара «нет, не имеется» сигнализирует о том, что данное предложение выражает отрицательное значение. Участие их в сложном предложении предполагает наличие в придаточной части подчинительных союзов хъалли и къи, значения которых на русский язык можно передать двояко: при помощи «хотя» и «несмотря на то». Своим значением с къи и хъалли настолько близки друг к другу, что существующее между ними различие не поддается передаче на русском языке. Предложения с этими союзами составляют своеобразную разновидность отрицательных предложений. Предложения с участием союзов хъалли и къи по своему содержанию, собственно, утвердительны и составляют особенность даргинского синтаксиса.

Союзы къи и хъалли по значению и стилистической взаимозаменяемостью равнозначны. В составе придаточного предложения форму с хъалли можно заменить формой с къи, сохранив неизменными его уступительное значение и характер построения предложения. Частица къи, так же как и частица хъалли, может иметь двоякий аспект характеристики. По морфологической характеристике къи — суффикс уступительной формы, синтаксически же мы его называем уступительным союзом.

Ряд союзов даргинского языка, служащие для соединения двух предложений в одно сложное, обусловливает необходимость наличия в составе предложения морфологических {-ма, -xle) или лексических {агара, axlen) средств отрицания. Они обычно встречаются в конце предложения. Случаи, когдама иxle позиционно располагаются в разных частях предложения объясняются стилистической необходимостью.

К союзам, служащим для соединения двух простых предложений в одно сложное, обусловливающим необходимость наличия в предложении средств отрицания, в первую очередь, относятся противительные союзы амма, ваам-ма, ваммаки «но» — биалли, ну «а» — гу «но». Функции противитёльных союзовэто противопоставление значений частей сложносочиненного предложения друг другу — второе предложение отрицает то, что утверждается в первом. Общий смысл предложений с противительными союзами утвердительное, т. е.

— противопоставляя два мнения, утверждается общий смысл предложения.

О союзе амма в работах дагестановедов мнение одно — он заимствован из арабского языка и функционирует в сложносочиненных предложениях в качестве противительного союза, он более распространен в даргинском языке, чем, скажем, другой заимствованный сочинительный союз ва «и» .

Связь двух предложений обеспечивает и противительный союз биалли, который как часть речи не представляет собой союз. Формально он является формой третьего лица класса вещей условного наклонения от глагола биэс «быть», «становиться». Функционально биалли является тем и другим — выступает в функциях условного наклонения и союза.

В предложениях с союзом ну обязательно противопоставляются отрицательное и утвердительное значения. Другого вида противопоставления с этим союзом ну не обнаружены. Следовательно, рамки сочинительного функционирования союза ну ограничены. В предложениях замена отрицательного значения положительным приводит к причинной зависимости, т. е. сочинительное функционирование союза ну переходит в подчинительное. Союз ну употребляется при отрицательном и утвердительном значениях предложения. Вывод: подчинительное значение союза ну гораздо шире сочинительного.

Относительно союза ну расходятся мнения специалистов. Мы разделяем мнение, согласно которому в сочинительном значении союз ну употребляется тогда, когда отрицательное значение противопоставляется положительному.

Придаточное уступительное предложение, обусловливает наличие в своем составе морфологических или лексических средств отрицания — свидетельства об отрицательном значении всего предложения. К этому типу относятся предложения и с союзомгу, который имеет двоякое употребление: I) союзное, в значении русского нодаг ну вак1ирагу, xly агади «я вчера приходил, но тебя не было» — 2) в значении частицы же: вак1игу хьайг1и «приходи же домой» .

В работе приведено много примеров на глагольные новообразования с суффиксом каузативаахъ по схеме: ифииитивиые формы совершенного и несовершенного видов — инфинитивные формы каузатива — форма отрицания (негатив) — форма запрещения (оптатив) и переводы на русский язык.

Большое количество отрицательных конструкций в синтаксисе обусловлено наличием в составе бессоюзных придаточных уступительных предложениях лично-временных суффиксоваслира, -адлира, -аллира. Основные функции их — выражение сказуемого условного придаточного предложения.

Повторяющийся союз я употребляется и как самостоятельное слово. В даргинском языке он относится к разделительным союзам и в предложении располагается перед подлежащим. В предложениях отрицательной семантики он может употребляться в различных конструкциях. Иногда оба предложения могут быть по структуре одной конструкции, а в других случаях — разными конструкциями. В предложениях эргативного и дативного строя разные части предложения могут быть разных структурных типов: одна часть предложения может быть эргативного строя, а другая — дативного. Обе части могут быть как эргативного, так и дативного строя. Иногда одно из них может быть и номинативного строя. Союз я. я «ни.ни» служит для выражения отрицания в разных синтаксических позициях (часто в позиции перед подлежащим). Он способен выражать как отрицательную, так и положительную семантику.

Проблем в исследовании отрицания много. Сложны и масштабны затронутые в диссертации вопросы. Они пронизывают все уровни даргинского языка. В нашей работе ставятся чисто лингвистические задачи. В диссертации решены, естественно, не все вопросы, выражающие отрицание в даргинском языке. В ней затронуты и по возможности решены узловые вопросы этой сложной и до сих пор неисследованной категории даргинского языка и ряда его диалектов. Исследование форм выражения отрицания имеет определенное практическое значение в чисто лингвистическом плане, если учесть сравнительно большую частотность употребления в языке отрицательных форм.

Даргинский язык располагает большим количеством различных диалектных форм отрицания. Это дало возможность изучать и анализировать их в сравнительном аспекте. Материалы даргинских диалектов открывают новые грани своеобразия средств выражения категории отрицания в даргинском языке.