Российская элита и ее роль в социокультурном пространстве России: Региональный аспект

Актуальность темы

исследования. Одной из наиболее важных характеристик успеха в обществе является социальная стабильность отдельно взятого индивида, которая обеспечивается принадлежностью к высокостатусной социальной группе. Структура этой общественной элиты и процессы ее формирования, функционирования и ротации, в настоящее время представляют особый интерес для отечественных исследователей. Процесс ее формирования в современной России еще не завершен, но общие черты этой социальной страты вполне четко определены, и они позволяют судить о ее составе, потенциале и перспективах. Центральная проблема, возникающая при проведении такого рода исследований, состоит в отсутствии единого подхода к дефиниции элиты. На этот счет, до сих пор существуют разные точки зрения, и если попытаться их сгруппировать, то можно выявить два основных подхода — ценностный (или меритократический) и функциональный (или альтиметрический). Сторонники первого объясняют существование элиты «превосходством» одних людей над другими (прежде всего это касается интеллекта и нравственных качеств) и объявляют элиту общества — «аристократией духа». Сторонники второго подхода связывают существование элиты с исключительной важностью самих функций управления в обществе, что детерминирует исключительность роли людей, выполняющих эти ^ функции. Оба эти подхода страдают существенными пороками, но исследователи чаще отдают предпочтение функциональному, чем ценностному и это вполне логично. Сложно всерьез говорить о том, что нынешняя элита (как отечественная, так и мировая) действительно является «аристократией духа» и элитой заслуг перед обществом. Таким образом, принадлежность к элите в значительной мере обусловлена функциональными, должностными обязанностями людей, занятых в управлении различными сферами общественной жизни, с поправкой на возможности неформального или теневого влияния на процесс принятия решений. Однако нас в гораздо большей степени будет интересовать не формальная, а скорее содержательная сторона вопроса, прежде всего о месте и роли элиты в социальной структуре общества, о том, определяет ли она социальный процесс, является ли внеклассовой социальной группой или же это верхушка господствующего класса, осуществляющего государственное руководство во имя поддержания социально-политической системы, ставящей этот класс в привилегированное положение. В этом смысле, наиболее актуальной стартовой позицией для исследования в данном направлении является изучение элитных социальных страт в процессе их формирования и видоизменения, наряду с созданием социального портрета типичного представителя современной российской элиты.

Повышение интереса к генезису и морфологии элитных структур в последнее время не случайно. Они — «локомотив общества» и, естественно, что их роль в обществе возрастает именно в периоды преобразований в социально-экономической структуре общества. Степень закрытости элит, принципы их формирования, интенсивность и направленность мобильности — ответы на эти вопросы помогают зафиксировать фазу происходящих в обществе процессов. Для России, где большинство преобразований производилось «сверху», политика правящей элиты до сих пор остается решающим фактором и влияет как на внутреннюю ситуацию в стране, так и ее положение в мире. О влиянии российской элиты на выбор пути социально-экономического развития для всего общества, можно судить по результатам последнего десятилетия. Реформы, провозглашенные как курс на демократию и модернизацию отечественной экономики, на деле обернулись победой постсоветской бюрократии над идеологией эгалитаризма и многолетним системным кризисом в обществе. Растущая концентрация экономических и политических ресурсов в руках узкой группировки, слабо связанной с национальными интересами страны, привела к трансформации системы в «анклавный капитализм», при котором на экономической карте России существует лишь несколько зон относительного благополучия, тогда как основной массив страны и населения погружен в бедность. Разложение государственного аппарата и его ориентация на обслуживание крупных финансово-промышленных групп, вызвали невиданный рост коррупции и колоссальное углубление разрыва между бедными и богатыми. Группа сверхкрупных бизнесменов, сконцентрировавших в своих руках контроль над ключевыми экономическими, административными и информационными ресурсами, на деле не отвечает двум главным требованиям, предъявляемым к элите: они пренебрегают национально-государственной и социальной ответственностью. Этот кризис правящего класса подрывает доверие граждан к власти в целом и ставит под вопрос саму возможность достижения общественного согласия в современном российском социуме, без которого кажется сомнительной и перспектива стабильного развития страны в целом. Таким образом, проблема качества отечественной элиты и совершенствования механизма ее рекрутирования, обретают в настоящее время лимитирующее значение в преодолении последствий системного кризиса в российском обществе. А изучение нынешних высокостатусных групп, существующих в социокультурном пространстве современной России, является необходимым условием для разрешения данных проблем. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод об актуальности темы настоящего исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Термин элита (от фр. — лучшее, избранное) был широко введен в общественные науки итальянским социологом и экономистом Вильфредо Парето (1848−1923) при формировании теории социального равновесия в 1916 году. Согласно Парето, для любого общества характерно неравное распределение материальных и моральных ценностей, возможное потому, что, в конечном счете, меньшинство управляет большинством, прибегая к двум типам средств: силе и хитрости. Этот парафраз знаменитого противопоставления Макиавелли львов и лис, переносится на политические элиты, которые делятся на семейство львов, отдающих предпочтение насилию и семейство лис, тяготеющих к изворотливости. По мнению Парето, в идеале править должны «львы», которые могут внушать массам, что они «лисы».

Самой адекватной стартовой позицией для исследования элиты является классическая концепция властной элиты Р. Миллса, изложенная в его одноименной книге1. Он определяет членов элиты как людей, чьи позиции позволяют им подняться над окружающими и принимать решения со значимыми последствиями. Такое институциональное понимание элиты предоставляет солидную базу для эмпирической идентификации. Группы элиты в этой связи различаются следующие: политическая (как управляющая, так и находящаяся в оппозиции), экономическая и военная. Особое место и растущее значение в информационном обществе получают элита масс-медия и академическая (научная).

Как необходимый элемент социальной структуры общества, элита часто противопоставляется массам или «внеэлитным группам», причем отношению «элита-массы» иногда придается фундаментальное значение. Так, по мнению У. Корнхаузера и Дж. Рекса, именно тип связи определяет тип общества.

Согласно определению Дж. Сартори, термин «элита», выражая идею «достойный избрания», указывает тем самым на целостную референтную группу. Иными словами, совокупность качеств, присущих элите, составляет ценностный образ, на который ориентируются как сами представители элиты, так и другие члены общества.

Существуют различные теории элиты, которые отличаются друг от друга по способу обоснования. В биологических теориях (Р. Уильяме, Э. Богардус) акцент делается на биологическо-генетических признаках, лежащих в основе разделения людей на выдающихся и рядовых, активных и пассивныхв психологических теориях (Г. Джильберт, Б. Скиннер) — на психологических качествах, обусловливающих исключительность одних и заурядность другихв психоаналитических (З.Фрейд, Э. Эриксон) — на способности сублимировать сексуальную энергию и стремление к власти или покорностив социально-психологических (Э.Фромм, Г. Лассуэл).

— на признании различных типов характера, детерминированными как психологическими особенностями каждого человека, так и социальными факторами его жизнив технократических (Дж. Бренхэм, Дж. Гэлбрейт) — на организаторских функциях людей, управляющих производством и занимающих особое положение в «техноструктуре» благодаря своим техническим навыкамв наукократических (Д. Белл и др.) — на рассмотрении фактора научного знания и роли, ученых в современном мире как ведущей силы, предопределяющей и социальный прогресс «постиндустриального общества».

Современные подходы в мировой элитологии представлены работами Э. Гидценса, Р. Лейна, В. Милановски, Р. Патнема, Дж. Сартори, Э. Салеймана, С. Элдерсвелда, Г. Эндрувайта и др.

Нельзя также обойти вниманием эволюцию взглядов отечественных мыслителей, которая предоставляет большой материал в области элитологии. По мнению российских авторов, в разделении общества на управляющих и управляемых участвуют две движущие силы: божественная воля и «естественный закон», т. е. общественные отношения, основанные на высоких нравственных нормах. В различные исторические.

1 К. Райт Миллс. Властвующая элита. М. 1956. периоды их количество (одна или две) и характер взаимосвязи варьируются. Можно выделить три таких периода:

1. Это разделение рассматривается исключительно как акт божественного творения: конец XVII — начало XVIII вв. В качестве основателя подобного подхода к общественному разделению еще в XI в. выступил Киевский митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати». По Иллариону христианская вера является опорой единовластия, а разделение общества на управляющих и управляемых — дело рук божьих, поэтому подчинение верховной власти должно быть добровольным и сознательным. Этот подход имел продолжение в теории: «Москва — Третий Рим» монаха Филофея (конец XV — начало XVI вв.) и сводился к обожествлению верховной власти1.

2. Разделение идет по-прежнему от Бога, но уже через «естественный закон», причем, все чаще эти две силы действуют параллельно — XVIII в. — век Просвещения. Согласно взглядам Татищева В. Н., разделение общества соответствует и «мудрости гражданской, естеству», и заповеди господней2. Примерно в это же время Феофан Прокопович сформулировал теорию происхождения верховной власти в результате столкновения людской злобы и «естественного закона», идущего свыше, который эта власть и защищает3.

3. На первое место выходит «естественный закон». Божественное же участие в этом процессе теперь уже или полностью отсутствует или уходит на второй план: конец XVIII в. — начало XIX в. У Пестеля П. И. (17 931 826гг.), одного из лидеров декабристского движения, в «Русской правде» сказано, что общественное разделение носит «естественный» характер и происходит исключительно «от природы человеческой», а Бог в нем участия не принимает вообще4. По Аксакову К. С. (1817−1860гг.) Бог также.

1 Азаркин Н. Н., Левченко В. Н., Мартышин О. В. История политических учений. М. 1994. С. 122.

2 Татищев В. П. Собр. Ст. т. 1. История российская. Ч. 1. М. 1994. С. 359.

1 Феофан Прокопович. Слово о власти и чести царской. Соч. M. 1961.

4 Пестель П. И. Русская правда // Антология мировой философии. Т. 4. М. 1972. С. 60. не участвует в разделении, а «естественный закон» выливается в волю русского народа, который отдает власть в обмен на нравственную свободу духовной жизни1. Бердяев Н. А. (1874- 1948гг.) считал, что Бог принимает второстепенное участие в общественном разделении, формируя аристократический тип личности, без которой невозможно осуществлять правление меньшинства, происходящее согласно объективному социологическому закону2.

Значительное место в русской элитологии уделяется разработке идеи циркуляции элит, которая берет начало еще от предложения князя Курбского по введению выходцев из низов в царский совет, чтобы таким образом учитывать «глас народа». У Ключевского учение о циркуляции элит вырастает из учения о сословиях, обладающих различным соотношением прав и обязанностей3. Так как политические элиты, основанные на сословных привилегиях, не могут выражать интересы всего общества, социальный прогресс должен и дальше идти по следующей цепочке: власть старших — власть сословий — власть капитала — власть знаний. При этом изменяется лишь форма разделения на управляющих и управляемых, а содержание остается неизменным. В теории «головастиков» Сорокина П. А. (1889- 1968гг.), особое внимание уделяется роли «прирожденных» правителей из низших классов, которых правящая верхушка намеренно изолирует от власти4. В результате возникает напряжение в обществе, которое разрешается открытым конфликтом, приводящим к временной отмене барьеров для свободной циркуляции элиты. Когда «головастики» смешиваются с остатками прежней элиты, в обществе наступает период стабилизации, вплоть до разложения новой элиты. Потом все повторяется сначала, но если в обществе недостаточно «головастиков», то оно впадает в глубокую депрессию. Более детально.

1 Ранние славянофилы. Вып. 4. Историко-литературная библиотека. М. 1910.

2 Бердяев Н. А. Философия неравенства. М. 1990.

3 Ключевской В. О. Курс русской истории. Т. 6.

4 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992. принципы функционирования политической элиты в обществе рассматривает М. Я. Острогорский (1854−1919гг.), известный как основатель учения о политических партиях. Он сумел подвергнуть глубокому анализу «партийную демократию» по мере ее бюрократизации и формирования «кокуса», как механизма, позволяющего небольшому числу людей контролировать и направлять поведение масс1. Затем внутри «кокуса» образуется еще более узкий «интимный кружок», под управлением генсека, который концентрирует всю власть. На следующем этапе в составе партийной элиты выделяются активисты из ближайшего окружения генсека — «кнуты», осуществляющие поддержку «генеральной линии партии» и окружающие партийную власть ореолом святости. При этом, «мнение большинства» на деле формируется «кокусом», а инакомыслие — сурово преследуется. Таким образом, закладываются основы двойной морали: для «кокуса» и для всех остальных граждан. В итоге, основная масса населения вытесняется из политической жизни и становится объектом манипуляции со стороны «кокуса». Однако, следует подчеркнуть, что элита не является категорией одной только политики. В современном обществе существует столько элит, сколько есть областей социальной жизни и положение их как высшего сословия или касты, может закрепляться самым различным образом. В связи с этим, требует особого анализа связь типов элит с типами социальной структуры, чем в немалой степени определяются особенности структурных характеристик элит и их функционирования.

Согласно подходу, предлагаемому В. В. Радаевым и О. И. Шкаратаном2, любое конкретное общество состоит из комбинаций различных стратификационных систем и множества переходных форм, поэтому предпочтительнее говорить об «идеальных типах» даже тогда, когда используются элементы традиционной терминологии. Для описания.

1 Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. Т. 1. М. 1927.

2 Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. М. 1995. любого социального организма и представленных в нем элит могут быть использованы девять типов стратификационных систем:

— физико-генетическая (дифференциация социальных групп по социально-демографическим признакам) — рабовладельческая (военно-юридическое принуждение определяет социальное неравенство) — t кастовая (в основе разделения лежит религиозный порядок и ритуал) — сословная (дифференциация на основе различий в юридических правах и обязательствах перед государством) — этократическая (принадлежность к социальной группе определяется положением во властно-государственной иерархии) — социально-профессиональная (группы делятся по содержанию и условиям своего труда) — классовая (различия между группами связаны с характером и размером собственности на средства производства и производимый продукт) — культурно-символическая (дифференциация возникает из различий доступа к социально значимой информации и способности быть носителем сакрального знания) — культурно-нормативный (разделение основано на уважении и престиже, возникающих вследствие образа жизни и норм поведения, которым следует данный человек или группа).

Приведенные стратификационные системы представляют не более, чем идеальные типы. Существует великое множество примеров взаимного переплетения стратификационных систем, связанных с различиями в механизмах формирования и функционирования элит. Достаточно редко встречаются в чистом виде и две основные системы рекрутирования элит: гильдий, преобладающая тоталитарных государствах и антрепренерская — в странах демократического образца.

Следует отметить, что разработка категории элиты в российских исследованиях стартовала в начале 1990;х годов (если не считать работ Г. К. Ашина, опубликованных значительно раньше) и получила наиболее выраженное развитие в середине 1990;х годов, когда стало очевидным, что проблема формирования новой постсоветской политической элиты приобрела общесоциологический статус. Характер трансформации советской элиты в «новую» и дальнейшее становление российской элиты были подвергнуты серьезному анализу, что нашло отражение в работах Е. Аврамовой, М. Афанасьева, Г. Ашина, А. Галкина, О. Гаман-Голутвиной, В. Гельмана, И. Дискина, JI. Дробижевой, Н. Ершовой, Т. Заславской, Ю. Красина, О. Крыштановской, Н. Лапиной, А. Магомедова, В. Мохова, Е. Охотского, А. Понеделкова, Б. Пугачева и др.

Однако, до сих пор, попытки современных, прагматически ориентированных элитистов, разобраться в определении категории элиты, даже сузив ее содержание до рамок «политической элиты», не дали должных результатов. Достичь консенсуса не удалось. Скорее наоборот, стремление выработать некий универсальный подход к определению самого понятия «элита» привел к противоборству разных концепций. Присущие этой категории расплывчатость и неясность становятся главной трудностью, особенно когда возникает вопрос об эмпирической интерпретации понятия. В предлагаемых дефинициях элиты можно встретить определения: правящие, властные демократические, институциональные, субъектные или управленческие, причем в каждом из этих определений будет своя «истина», обусловленная задачами анализа. Тем не менее, ученые не отказываются от мысли рассматривать элиту, прежде всего как носителей власти и такое ее понимание представляется более перспективным для исследования, так как ограничивает круг фигур, входящих в нее. Одновременно, подобный подход вынуждает пользоваться функциональным определением элиты. Достоинством подхода является стремление представить элиту как действующего субъекта, благодаря чему она и достигает преимущественного положения в обществе. Таким образом, тезис о том, что элиты — не просто те, кто обладают богатством, аристократическим происхождением или потенциалом власти, а те, кто являются действующими субъектами, оказывающими прямое или косвенное влияние на принятие важнейших решений, за счет чего и занимают соответствующее положение в обществе, представляется наиболее продуктивным шагом на пути к наиболее адекватному определению категории элиты в современном обществе. Данное определение предполагает интеграцию институциональных и поведенческих (субъектных) направлений в изучении элиты, которое и может вывести исследователей элит из «ловушки» многообразия определений. Базовым признаком выступает властный потенциал элиты, ее способность принимать или влиять на принятие важных стратегических решений, с одной стороны, с другой — ее деятельностный ресурс, близость к. центрам принятия решений и способность совершать конкретные политические действия по управлению обществом, государством, регионом. В то же время «статичные» характеристики элиты меритократического плана, социальные качества элит практически не берутся в расчет.

По мнению диссертанта, интегративный подход при изучении элитных социальных групп, открывает большие возможности для анализа их воздействия на социокультурное пространство России и ее регионов. Исключительная важность функций управления, во всем их многообразии, для российского общества, требует проведения дополнительных исследований в этом направлении. Кризис правящего класса может быть преодолен только в результате продуманной кадровой политики, которая немыслима без точной и современной научной информации о состоянии кадровой базы.

Цель и задачи исследования

Главной целью исследования является анализ современного состояния элитных социальных групп в российском социокультурном пространстве, степени их воздействия на это пространство и создание социального портрета типичного представителя региональной элиты постсоветского периода (на примере Кубани).

Данная цель предполагает последовательное разрешение следующих задач:

1) Рассмотреть теоретико-методологические проблемы исследования высокостатусных социальных групп.

2) Разобрать исторические типы политических элит и их связь с типами социальной структуры общества.

3) Провести анализ различных теорий элит в трудах классических зарубежных авторов и отечественных ученых, вплоть до последних публикаций.

4) Проанализировать социальные функции российской элиты в реформах, в 90-е годы прошлого века.

5) Составить примерный социальный портрет типичного представителя постсоветской элиты России «переходного периода» на основании данных ВЦИОМ.

6) Проследить основные этапы формирования и видоизменения сельской элиты Кубани за последние 200 лет, определить ее социальные функции и степень влияния на социокультурное пространство региона.

7) Составить на основании эмпирического материала примерный социальный портрет типичного представителя сельской производственной элиты современной Кубани.

8) На основании проведенного исследования, сделать выводы о месте, роли и функциях элиты в отечественной истории и современном российском обществе.

9) Определить возможные перспективы для высокостатусных социальных групп и общества в целом на примере Кубани.

Объектом исследования выступает отечественная элита в ее историческом развитии.

Предметом исследования является отечественная элита как социокультурный феномен и ее роль в социокультурном пространстве России и ее регионов (на примере Кубани).

Теоретико-методологической основой диссертации стали труды отечественных и зарубежных социологов, культурологов, политологов и философов: В. Парето, Р. Миллса, Р. Михельса, Г. Моска, М. Острогорского, Н. Бердяева, П. Сорокина, Г. Ашина, Т. Заславской, О. Крыштановской, А. Понеделкова, В. Радаева и О. Шкаратана, а также научные публикации в специализированных журналах — Д. Лэйна, А. Крэстевой, JI. Бабаевой, Б. Головачева, Р. Рыбкиной и др. Кроме того, в работе проводится анализ доктринальных предпосылок российского элитаризма (М. Сперанский, Б. Чичерин, И. Ильин), способствующих комплексному пониманию проблем отечественной элитологии.

В качестве источников исследования послужили: научная литература, посвященная теоретическим и историческим аспектам обоснования природы элит, закономерностям их формирования и циркуляции в обществеархивные документы из истории кубанской элиты (казачьей и советской) — данные социологических опросов, в том числе и проведенных при участии диссертанта в сельских районах Краснодарского края и на базе Кубанского государственного аграрного университета, среди руководителей и главных специалистов, коллективных агропредприятий Кубани.

Методами предлагаемого исследования послужили: анализ научной литературы, посвященной рассматриваемой проблематике, анализ данных общероссийских социологических опросов и ежегодных статистических отчетов, метод опроса (анкетирование — 1000 человек, интервью — 158 человек), моделирование желательного типа руководителя, метод исторического и логического анализа и синтеза, а также сравнительный анализ архивных документов, заключающих в себе исторические особенности формирования и циркуляции кубанской сельской элиты.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

Указаны основные штрихи социального портрета типичного представителя кубанской сельской элиты «переходного периода».

Дано обоснование правомерности использования термина «сельская производственная элита», в качестве особой социальной страты сельского региона России.

Доказывается высокая степень влияния сельской производственной элиты на социокультурное пространство сельского региона, на примере Краснодарского края.

Обозначены тенденции, к усилению воздействия сельской производственной элиты Кубани на социокультурное пространство края в экономическом, политическом и моральном отношении, что связано с распадом централизованной вертикали власти в отечественном АПК.

Основные тезисы, выносимые на защиту:

1. Для социокультурного пространства России на протяжении многих веков ее истории, был характерен моноцентризм, что неизбежно сказывалось на социальной структуре, принимающей форму жесткой иерархии на безальтернативной основе, когда разделение общества на элиту и массу воспринималось, как результат действия «божественной воли» или/и «естественного закона» т. е. было частью единого, неизменного миропорядка.

2. В 90-е годы прошлого века при проведении экономических реформ в России отсутствие альтернативы существующей элите в итоге обернулось системным кризисом, охватившим все сферы общественной жизни т. к. советская элита — номенклатурная бюрократия возглавила процесс по своей же замене.

3. На Кубани, где вопрос о власти всегда был равнозначен вопросу о контроле над земельными ресурсами, в советский период была сформирована сельская производственная элита, которая, фактически, представляла на селе все три ветви власти, т. к. ее представители сами ставили задачи перед своими коллективами, сами следили за их выполнением и сами интерпретировали результаты.

4. После распада централизованной вертикали власти в АПК края, сельская производственная элита Кубани еще более усилила свое влияние на социокультурное пространство сельских районов, оставаясь в глазах населения последним гарантом стабильности в местных сообществах, в перспективе, она может стать наследственной и обрести черты замкнутой социальной страты.

Теоретическая значимость работы состоит в получении ряда выводов о месте и роли отечественной элиты в современном российском обществе, выполняемых ей социальных функциях и специфике ее трансформации, отраженных в научных публикациях и выступлениях в ходе научных конференций краевого и общероссийского масштаба.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется важностью полученных теоретических и эмпирических данных, позволяющих более полно судить о роли, месте и современном состоянии отечественных региональных элит, их значении в едином социокультурном пространстве России и ближайших исторических перспективах. Данные, полученные в результате исследования, могут быть использованы при проектировании социокультурного развития Кубани и других регионов России. На их основании была также разработана программа спецкурса для студентов КГАУ на тему: «Сельская производственная элита Кубани». Кроме того, был подготовлен курс лекций для чтения на факультете повышения квалификации руководителей и специалистов АПК края: «Кадровая политика в постсоветском АПК и ее роль для российского сельского социума».

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы докладывались на проблемных научно-практических семинарах и ежегодных всероссийских конференциях по социологии села и крестьяноведению, проходящих на базе кафедры социологии и культурологии КГАУ, а также, на всероссийской культурологической конференции молодых ученых, на базе Российского института культурологии в г. Москва. Результаты диссертационного исследования отражены в трех публикациях, общим объемом 2 печатных листа.

1. Отсутствие общих целей, образа будущего общества, ради которого начаты и проводятся реформы. Отсюда — стихийность переходного процесса, отсутствие не только «светлых идеалов», но вообще каких-либо обоснованных и понятных для людей ориентиров.

2. Доминирование групповых интересов правящей элиты над гражданскими. Отсюда — противостояние разных отраслевых групп элиты, движимых групповыми и личными интересами, внутригрупповая политическая и экономическая борьба разных её слоев.

3. Неразработанность системы приоритетов, то есть иерархии важности сфер общественной жизни, последовательности решения крупных народнохозяйственных задач. Отсюда слабая обоснованность проводимой экономической политики, обилие ошибочных решений.

4. Глава. Кубанская сельская элита в прошлом и настоящем.

5. Остапенко П. И., Щетнев Е. В. Законодательство кубанского края. Краснодар. 2000. С. 15.

6. Ратушняк В. Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX — начале XX века. Ростов н/Д. 1989. С. 82−83.