Художественное своеобразие натурфилософской эссеистики Генри Дэвида Торо

Диссертация посвящена исследованию творчества Генри Дэвида Topo (18 171 862), который является одним из наиболее интересных и наименее изученных в России представителей американского романтизма. Topo — мыслитель, писатель и общественный деятель, примыкал к философскому кружку трансценденталистов, развернувшему романтическую критику цивилизации и проповедь духовной свободы, самосовершенствования, пантеистического слияния с природой. Мало кому известный при жизни, Topo, был «открыт» в XX веке и вот уже на протяжении многих лет вызывает неослабевающий интерес как западных, так и отечественных литературоведов.

История литературы знает немало случаев, когда потомки «открывали» великих писателей, чье творчество не было замечено и оценено современниками. Такова была судьба Чаттертона и Китса в Англии, Гельдерлина — в Германии, Мелвилла — в США. Такова и судьба Topo.

Едва ли кто-нибудь сегодня усомнится в праве Topo занимать место на американском литературном Олимпе. Его имя прочно стоит в одном ряду с именами Э. А. По, Р. У. Эмерсона, У. Уитмена. Однако, ни один из его великих современников не вызывал столь противоречивых оценок со стороны критиков, историков общественной мысли, литературоведов и простых читателей. Topoчрезвычайно многосторонняя личность, оставившая разнообразное творческое наследие. За свою жизнь он сменил много профессий: учитель, экономист, политический деятель, философ, литературный критик, поэт, социолог, натурфилософ, эколог, ботаник, исследователь, производитель карандашей, писатель. Как пишут немецкие исследователи X. и Х.-Д. Клумпьян: «учитывая всю сумму пережитых Topo изменений, можно представить неоднозначность его характера. Topo также противоречив и в своих высказываниях, и свою противоречивость он рассматривал в качестве неотъемлемой части своего радикального нонконформизма, позволяя в своих произведениях соседствовать многочисленным противоречиям — чтобы провоцировать читателя к размышлениям, к формированию собственного мнения» [37, с.9].

В критических статьях о Topo можно проследить три направления. Часть критиков представляет писателя исключительно отшельником и «бакалавром природы» (трансценденталисты Б. Олкотт, У.Э. Чаннинг-младший, отчасти Д. Р. Лоуэлл и Р.У. Эмерсон) — другие подчеркивают социальную направленность трудов Topo и при этом неминуемо впадают в противоположную крайность (М. Лернер, В. Л. Паррингтон, С. Силен, Ф. Сэнборн, Т.У. Хиггинсон) — третьи отдают должное обеим тенденциям, но не всегда верно представляют себе их взаимосвязь, и, как следствие, превратно или упрощенно трактуют творческое развитие Topo. Проявляется стремление принизить значение писателя, сужается многообразие социально-философских тем в его работах (Л. Лейн, В. Стейн, О. Уоррен, Ф. Эйзенберг).

Феномен Topo" изучался и изучается с различных сторон, однако эссеистика автора до сих пор остается наименее разработанной. Обращение к жанру эссе в нашем исследовании не случайно. В XX веке этот жанр привлекал внимание крупнейших писателей, поэтов, философов. В наше время эссе, прежде всего, в силу краткости и вольности своей формы, пользуется большой популярностью у читателей. В то же время, особенности эссе как литературного жанра еще недостаточно изучены в литературоведении.

Анализируя работы современных исследователей по эссеистике, можно выделить несколько направлений, в которых проблема специфики и взаимосвязи тех или иных признаков эссе, их зарождения и исторического развития находят отражение на различных уровнях научного обобщения. Во-первых, исследователей привлекает само творчество того или иного писателя-эссеиста, как это прослеживается в работах Ю. В. Лучинского [239], X. Уолкера (Walker H.) [281]. Во-вторых, анализируется специфика жанра эссе с функциональных позиций: А. Г. Бочаров [208], М. Н. Эпштейн [272, 273, 274]. Большая часть остальных работ носит описательный характер, характеризуя эссе по внешним признакам: Д. Друэри (Drury D.) [277], Н. Б. Иванова [218], В. Я. Канторович [222], Дж. Пристли (Priestley J.B.) [280]. Кроме этого существует отдельная группа исследователей, опирающихся на те или иные признаки эссе и эссеизма, в частности, об этом писали JT.E. Кройчик [232] и А. П. Эльяшевич [271].

Все исследования, посвященные эссе, отличает одна общая черта: они активно классифицируют различные виды эссе. Нам представляется показательным тот факт, что исследователи очень увлекаются классификацией разновидностей эссе. Подробное описание частных особенностей таких разновидностей эссе как персональное, критическое, философское, развлекательное, провокационное, проникновенное, формальное, неформальное, объясняющее и многих других, а также кардинальное расхождение в определении их общих, родовых особенностей свидетельствуют о трудности создания единой концепции жанра эссе.

Итак, эссе — это жанр, имеющий непосредственную близость с научной, публицистической и художественной литературой, однако не относящийся целиком ни к одной из них. Ввиду его пограничного положения, отнесение произведения к жанру эссе часто представляет проблемуширота выполняемых эссе функций позволяет относить к этому жанру любые произведения с неявно выраженной жанровой принадлежностью.

Нам представляется верным мнение таких исследователей, как Л. Я. Гинзбург [211], И. В. Киреева [224], П. В. Куприяновский [233], H.JI. Лейдерман [235, 236], Г. Н. Поспелов [247], В. В. Ученова [264], Г. М. Цвайг [266], которые относят жанр эссе, наряду с такими жанрами, как автобиография, биография, дневник, мемуары, очерк, эпистолярная литература, документальная драма и др. к так называемой «художественно-документальной литературе». По определению Г. М. Цвайга, художественно-документальную литературу «следует рассматривать как особую категорию письменности, стоящую на грани искусства и науки и вбирающую в себя существенные черты последних.

Автора художественно-документальной литературы сближает с ученым стремление ни на миг не покидать почвы реальных фактов и решать проблемы познавательного и практического характера. Вместе с тем он осмысливает факты таким образом, что создает целостный образ действительности и его сочинение имеет, наряду с практическим и познавательным, художественно-эстетическое значение" [266, с.5].

Вопрос о сущности жанра эссе, его структуре, в частности, исследовался в трудах М. М. Бахтина [205], Гегеля [209], Г. Н. Поспелова [247], В. Е. Хализева [265], М. Н. Эпштейна [272−274]. Теория Гегеля является классической: эстетика Гегеля — вершина немецкой идеалистической эстетики. В основу типологии жанров художественной словесности положен содержательный критерий, доказательство исторической стадиальности возникновения жанровых типов. По мнению Гегеля, «художественная форма — не случайность, не простой факт истории искусства. Она не зависит от чисто субъективного напряжения „художественной воли“, как не зависит также от мастерства художника. Ее индивидуальное своеобразие и подлинная ценность определяются достоинством самого содержания, взятого в историческом смысле, как реальная сила, выражающая себя в потоке форм, а не как личный замысел, подтвержденный более или менее удачным исполнением» [209, с.343].

Отечественный ученый Г. Н. Поспелов в своей работе «Типология литературных родов и жанров» утверждает, что в осознании сущности литературных родов очень часто происходит отождествление внешних свойств художественных текстов с основными, более содержательными и глубокими его особенностями, и поэтому считает необходимым создание системы жанровых обозначений, разработку и последовательное применение литературоведческой терминологии жанров. Он подчеркивает, что на этом пути так или иначе неизбежен разрыв с исторически сложившейся полисемией традиционных жанровых названий, что нужно превратить их в термины. Так, под эссе, по мнению Г. Н. Поспелова, предлагается понимать «разновидность малой формы эпической литературы, которая отличается от других её форм, рассказа и новеллы, отсутствием единого, быстро разрешающего конфликта и большей развитостью описательного изображения, обладает большим познавательным разнообразием» [247, с.206].

Примечателен и тот факт, что В. Е. Хализев в книге «Теория литературы», анализируя литературные роды, выделяет группы произведений, которые не в полной мере обладают родовыми свойствами, и называет их внеродовыми формами. Литературовед относит к ним очерки, литературу «потока сознания» и эссеистику. По мнению В. Е. Хализева, эссеистика в непринужденной форме соединяет сообщения о фактах, описания и размышления о реальности. Она тяготеет к «синкретизму: начала собственно художественные здесь легко соединяются с публицистическими и философскими» [265, с.317], и поэтому тоже не укладывается в привычные родовые рамки.

Литературный энциклопедический словарь" характеризует эссе как «(французское essai — опыт, набросок), малый жанр философской, литературно-критической, историко-биографической, публицистической прозы, выражающий индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующий на определяющую или исчерпывающую трактовку предмета» [220].

Анализируя историю «художественной документалистики», исследователи замечают, что ее предпосылки уходят в глубокую древность. И первыми видами художественного документа считаются мемуары, биографии и эпистолярные произведения, возникающие в период поздней античности. Однако начало художественно-документальной литературы в полном смысле этого слова было положено в эпоху Возрождения. К этому периоду относится зарождение жанра эссе в творчестве Мишеля Монтеня.

Формулировка жанра эссе фигурирует в работе Л. Е. Кройчик и H.H. Козловой «Основы теории литературы»: «Эссе зародилось как форма личностного выражения. Как показывает пример Монтеня, его характеризуют свобода построения и легкая, неспешная манера изложения с многочисленными отклонениями от темы и ассоциативными ходами. Эссе — литературный жанр, что совсем не обязательно делает его предметом литературы, однако в нем используются все ресурсы искусства слова: метафоры, каламбуры, ритм и все другие приемы риторики. Стиль является его основным составляющим элементом, поскольку он призван отразить личность и темперамент автора» [232, с.854].

Эссе, как литературное произведение, создается от первого лица или лица автора и выражает авторскую точку зрения на затрагиваемые проблемы. В сочинениях эссеистического стиля на первый план выступает личность автора, выявляющая себя, по убеждению А. П. Эльяшевич, «индивидуальной интонацией, „голосом“ и другими стилевыми элементами самовыражения и самоанализа. Как в „театре одного актера“, автор непрерывно находится на „сцене“, рассказывая о себе и своей жизни, и одновременно о многих и о многом. Круг его жизни широко разомкнут в историю и в жизнь других. Он вспоминает, размышляет, странствует, ведет дневники, проповедует, исповедуется и переписывается с друзьями. В стиле жанра эссе много общего со слогом дневниковых записей, ведущихся для себя» [271, с.201].

Эссе, по сравнению с другими жанрами, более «личный» жанр. В эссе факт, событие не только воспроизводится, но и служит поводом для авторских размышлений, обобщений, постановки каких-либо проблем. Авторское «я» эссе несет в себе глубокое содержание, выполняет большую психологическую нагрузку, определяет стиль и тональность произведения. Вот как определяет эссе М. С. Шагинян: «Это — активное путешествие писателя в мир действительности, с его природой, людьми, планами, победами и с немедленной, действенной „моралью“. Образы и картины эссе сугубо конкретны, документальны, но мысль и весь логический аппарат эссеобобщены, устремлены к практическому выводу, рассчитаны на широкое поле действия. В противоположность рассказу, где люди и положения выдуманы с наивозможным приближением к правде, — эссе дает людей и положения не выдуманныено если рассказ передает „мораль“ в самом образе, в ходе его судьбы, то эссе оголяет вывод, бросает его читателю непосредственно, и этим умением вывести мысль из факта, поднять ее над фактом, весомую, ясную, яркую, со стрелкой, указывающей для читателя направление — „куда“, этим и определяется талант эссеиста и особенность жанра эссе» [269, с.421].

Авторская мысль, а точнее, глубже, образ автора — это центр, фокус, к которому сходятся и которым определяются все главные черты стиля автора. Эссе — это жанровая форма, в которой двигателем сюжетного развития, главным, организующим материал фактором выступает авторское «я», образ автора (отношение его к действительности, к предмету изображения). Эссе могут быть более или менее сдержанными, строгими по степени самовыражения, по тону (это зависит от индивидуального вкуса и манеры). Как сообщает зарубежный исследователь Р. Диянни (DiYanni R.) в своей книге «Литература: Эпос, лирика, драма и эссе» («Literature: Reading Fiction, Poetry, Drama, and the Essay»), «известны эссе-размышления, эссе-доказательства, эссе-повествования и эссе-объяснения. Однако каковы бы ни были доминантные формы эссе и способ изложения в нем, главная задача эссеиста — заставить читателя думать, разбудить в нем удивление, самостоятельную мысль, а обязательная черта жанра — органическая, тесная связь изложения с авторским «я» [276, 1514].

В этом отношении эссе — самый «субъективный» жанр. Здесь заключается его сила и выразительность. Эссеистика привлекает именно открытостью чувств и мыслей автора, который делится с читателем сокровенным, пережитым, продуманным. Опираясь на уже достигнутое в изучении жанра эссе, мы можем раскрыть один из важных принципов эссеизма: желание передать, прежде всего, то чувство, которое живет в художнике и определяет его отношение к увиденному.

Как самостоятельный жанр эссе укоренился в литературе после Монтеня [245]. Своим сочинениям, изданным в виде книг в 1597, 1612 и 1625 годах, Фрэнсис Бэкон впервые в английской литературе дал название essays [276, с.89]. Английский поэт и драматург Бен Джонсон впервые использовал слово эссеист (англ. essayist) в 1609 году. В XVIII — XIX веках эссе — один из ведущих жанров английской и французской журналистики. Развитию эссеистики содействовали в Англии Джозеф Аддисон, Ричард Стил и Генри Филдинг (эссе Дж. Аддисона до сих пор переиздаются и считаются непревзойденными образцами английской эссеистики). Во Франции — Дидро и Вольтер, в Германии — Лессинг и Гердер.

В первой трети XIX века субъективное эссе становится одним из основных жанров английской литературы и расцветает под пером таких авторов, как Т. Карлейль, Т. Де Куинси, Ч. Лэм и У. Хэзлит. В США возрождение жанра эссе связано с деятельностью клуба трансценденталистов. Этот жанр представляют, прежде всего, Р. У. Эмерсон и Topo.

Литературное наследие, оставленное трансценденталистами, отмечено большим своеобразием, прежде всего жанровым. Опираясь на достоверные факты, автор ряда статей по творчеству трансценденталистов, отечественный исследователь Э. Ф. Осипова, пришла к заключению, что «сделав эссе основным жанром творчества, трансценденталисты были многим обязаны как своим американским предшественникам — эссеистам XVIII в. — и современникам: Ирвингу, Кеннеди, Куперу, — так и европейской традиции. На многих из них оказали влияние афористичность Монтеня и назидательность Аддисона, ярко субъективная манера авторской исповеди Хэзлита, публицистичность Карлейля. Но определяющей была американская дневниковая традиция. Разрозненные записи, отдельные наброски объединялись в самостоятельные произведения» [301, с. 199].

Исследуя художественное своеобразие натурфилософской эссеистики Topo, необходимо предварительно оговорить значение термина «натурфилософия» в и творчестве писателя. Под натурфилософией (от лат. natura — природа, естество) в данном случае подразумевается сначала умозрительное истолкование природы в ее целостности, а затем формирование этического принципа, требующего максимального единения с природой.

Согласно натурфилософской концепции, природа является единственным объяснением всего существующего, обращение к природе — основа решения всех проблем. Самые ранние натурфилософские построения можно обнаружить в учениях греческих философов, где природа — это гармоническое целое, одушевлённый космос. Природа понимается преимущественно как живая природа, наделенная «естественностью», органичностью, целостностью, способностью к самоорганизации. Эта природа противопоставляется «искусственному» — механическому, мёртвому, сконструированному человеком, — природа противопоставляется культуре.

Пылкое преклонение перед природой было свойственно Бруно, Галилею, Гете, Колриджу, Новалису, Ньютону, Окену, Шеллингу. Но, пожалуй, ни один из писателей и философов не раскрыл так глубоко необходимость для нормального развития каждого человека формирования у него потребности в творческом диалоге с природой, как американский мыслитель-трансценденталист Topo.

Особое значение в эссеистике Topo приобретает символика. Символические образы писателя во многом совпадают с теми символами, которые традиционно употреблялись в философских учениях Востока и Древнего мира, а также в учении Эмерсона.

Эссеистику Topo отличает двухслойная структура повествования. Заключенный в ней скрытый смысл проясняется благодаря ассоциативной способности восприятия, которая делает возможным применять метод символизации для интерпретации действительности. Художественными символами Topo, как правило, выступают различные природные явления, обеспечивающие писателя богатым материалом для образов, смысл которых он старался объяснить.

Поскольку данная диссертация посвящена анализу натурфилософской эссеистики Торо, иные литературные жанры, разрабатывавшиеся писателем, будут лишь частично затронуты в работе.

В этой связи хотелось бы остановиться на двух ключевых аспектах, о которых пойдет речь в диссертационной работе. Во-первых, это проблема жанровой специфики натурфилософской эссеистики Торо. На наш взгляд, для выявления жанрово-композиционных и жанрово-стилистических особенностей эссе Торо необходимо определить структурообразующий фактор эссеистики писателя.

В данном исследовании натурфилософские (природоведческие) эссе Торо рассматриваются сквозь призму индивидуальной поэтики писателя, что позволяет увидеть новизну и неповторимость его художественного метода.

Второй ключевой аспект тесно связан с раскрытием жанровой специфики натурфилософских эссе Торо и относится к проблеме периодизации его творчества. В этой связи, прежде всего, представляется уместным привести периодизацию зарубежного исследователя Дж. МакИнтоша (Mcintosh J.), который подробно изучил влияние природы на мировоззрение Торо в книге «Торо — романтик-натуралист» («Thoreau as romantic naturalist») (1974) [148] и выделил два основных периода в творчестве американского писателя: 1) ранний период (1842−1850), 2) поздний период (1850−1862), исходя из убеждений Торо о взаимодействии человека и природы. Данная периодизация близка к общепринятому представлению зарубежных исследователей о творческих этапах Торо.

В отечественном литературоведении вопрос о периодизации творческого пути Торо до сих пор является неисследованной областью. По нашему убеждению, в качестве отправных положений при периодизации творчества писателя должны быть использованы такие признаки, которые наглядно свидетельствуют об изменении эстетического отношения литературного деятеля к действительности. Для каждого писателя, очевидно, отбор таких признаков должен быть особый — в соответствии с его творческой индивидуальностью. Автор диссертации предлагает периодизацию творчества Topo, обусловленную изменением отношения писателя к природе:

1) Первый период приходится на годы пребывания в колледже и простирается еще на двенадцать лет после его окончания (1833−1849). Это было время почитания античных писателей, особенно их стиля: краткости и лаконизма в выражении чувств и эмоций. Однако у самого Topo еще в 1837 году не было намерения стать писателем. Молодой Topo также не был хорошо знаком с природой и не интересовался ей. На момент его прибытия в хижину близ Уолденского пруда (1845), природа вызывала у Topo лишь абстрактные чувства. Но опыт, полученный в лесу возле пруда, не прошел бесследно. Приобретенное знание о природе вдохновило его на дальнейшее творчество.

2) Второй, зрелый период творчества Topo датируется 1849−1858 гг. 1849 и 1850-е годы были поворотными в его жизни. Преследуемый неприятностями и разочарованиями, Topo вынужден, в частности, отказаться от изучения классиков. Биографии, литература и поэзия, занимавшие много времени в предыдущую декаду, становятся малозначимыми для него. Topo стал смотреть на творчество иначе, как на выражение совершенной гармонии человека с окружающим его миром и природой. Если до 1849 г. он располагал большим количеством тем для своих эссе, то впоследствии единственным предметом изучения и описания у него становится природа. За эти годы Topo становится опытным ботаником, умелым и наблюдательным зоологом, проницательным сотрудником геологических, гидрологических и метеорологических служб. До 1850 года американский писатель в своих трудах восхвалял природу, но лишь позднее действительно начал ее понимать.

3) Третий период приходится на последние пять лет жизни Topo (1858−1862). К 1860-му году он почти полностью сосредоточил свое внимание на изучении природы и определении основных принципов взаимодействия природы и человека. К тому времени он четко уяснил, что люди являются не более чем просто составляющей частью, равной другим частям в большом и сложном природном сообществе. Таким образом, Topo стал основоположником современного принципа биоцентризма и науки экологии.

Показательно, что границы обозначенных здесь периодов творческого развития Topo, как правило, соответствуют моментам кризиса его мироощущения. Таким образом, изучив различные натурфилософские эссе 1842−1862-х годов и жизненный путь писателя, автор диссертационного исследования разработал и впервые представил периодизацию творчества Topo с позиций его отношения к природе: вовлечение в природу, созерцание природы, понимание природы.

К сожалению, на сегодняшний день наследие гениального американского писателя не в полном объеме доступно российскому читателю. На русский язык переводились отдельные стихотворения, некоторые эссе и знаменитый «Дневник» автора («The Journal») (в сильно сокращенном виде) — тогда как оригинальные материалы автора составляют четырнадцать томов. Таким образом, в российский читательский обиход введена лишь часть обширного литературного и философского наследия писателя. Многое еще предстоит перевести и проанализировать.

Переходя к обзору критической литературы об эссеистике и творчестве Topo, необходимо, прежде всего, осветить работы зарубежных исследователей. Именно в зарубежном литературоведении картина жизни и творчества Topo представлена наиболее зрело и целостно.

В процессе подготовки настоящего исследования были изучены и осмыслены многочисленные англоязычные литературно-критические работы по творчеству Topo и, прежде всего, работы таких корифеев тороведения, как английский биограф писателя Генри Солт, основной работой которого является книга «Жизнь Г. Д. Topo» (Salt H.S. «Life of H.D. Thoreau» (1896)) [167], друг и биограф Topo Фрэнклин Бэнджамин Сэнборн и его «Биография Topo» (Sanborn F.B. «Biography of Thoreau» (1882)) [169], У. Э. Чаннинг «Topo — поэт-натуралист» (Channing W. E. «Thoreau, the poet naturalist» (1873)) [100], а также работы M. Ван Дорена (Van Doren M.) [197], P. Диккенса (Dickens R.) [110], Дж. Крутча (Krutch J.W.) [142], A. Марбл (Marble A.R.) [146], В. Л. Паррингтона [324−326], Ш. Пола (Paul S.) [157], У. Хардинга (Harding W.) [126], У. Ховарта (HowarthW.) [136−138].

Вызывает чувство признательности огромная библиографическая работа, проделанная историками американской литературы. Ими выявлено и опубликовано колоссальное количество историко-литературных и биографических документов. Бесценным источником является собрание писем Topo, разысканных и опубликованных.

Количество исследовательских статей и книг о Topo увеличивается с каждым годом. Сегодня на родине о нем опубликовано огромное количество критической литературы. А ведь еще в начале двадцатого столетия Topo находился полностью в тени Эмерсона. Единственное, за что его ценили современники, было качество карандашей его фабрики и его собственные достоинства землемера. Во всем остальном Topo был для них бесполезным и странным человеком.

Исследователи X. и Х.-Д. Клумпьян выяснили, что «возрождение популярности Topo в Америке датируется 1939 годом, когда вышла в свет популярная биография Topo, написанная Генри Сейдом Кэнбисом, ставшая бестселлером и сделавшая имя Topo известным» [37, с. 193]. Крупнейшие историки литературы, культуры и общественной мысли посвятили Topo разделы в своих работах. Появился ряд монографических исследований, посвященных жизни и творчеству забытого гения. Наконец, весомым показателем значимости творчества Topo, стало создание Общества любителей Topo в 1941 году, которое сегодня считается крупнейшим литературным обществом США.

В 1960 году произошло квазиофициальное признание Topo — когда его бюст был помещен в так называемом Зале Славы Нью-Йоркского университета среди бюстов других великих американцев и когда была выпущена почтовая марка к 150-летию со дня рождения Topo (1967).

Разумеется, этому официальному чествованию предшествовал долгий и трудный процесс признания Topo американским литературоведением. «Весомой здесь оказалась оценка, данная Topo американским автором Фрэнсисом О. Маттисеном в его работе 1941 года „Американский Ренессанс“. И, наконец, фундаментальное исследование жизни и творчества Topo под названием „Берега Америки“, написанное Шерманом Полом и вышедшее в 1958 году, положило начало интенсивному научному, литературоведческому изучению Topo» [37, с. 193], — как отмечают X. и Х.-Д. Клумпьян.

Наиболее полное представление о сегодняшнем уровне понимания творчества Topo на Западе, на наш взгляд, дают следующие монографии, вышедшие в период с 1980 по 2001 годы: P.M. Лебо «Жизнь Topo» (Lebeaux R. «Thoreaifs seasons» (1984)) [144], P.K. МакГрегор «Новый взгляд на Вселенную» (McGregor R.K. «A wider view of the Universe» (1997)) [147], А. Д. Ходдер «Восторженный созерцатель Topo» (Hodder A.D. «Thoreau's ecstatic witness» (2001)) [132]. Вызывает уважение, прежде всего то, что, несмотря на колоссальное количество исследований, статей и монографий по творчеству Topo более чем за сто лет, упомянутые авторы демонстрируют современные подходы в исследовании материала и открывают новые сферы изучения жизни и творчества американского гения. Их работы привлекают внимание богатством фактического материала, научной добросовестностью, с которой проанализирована почти каждая его строка и зафиксирован каждый шаг его жизни. Однако они не дают объективного анализа творческого наследия Topo, так как скрупулезно рассматривают лишь одну сторону многогранного творчества писателя, а именно его отношение к природе.

Для англоязычных исследователей характерна множественность подходов к анализу творчества Topo. Они рассматривают автора как отшельника и натурфилософа, как аболициониста и трансценденталиста, как необычное социальное явление и как гения. Разнообразие исследовательских сфер отражают следующие работы: А. Кристи «Восток в американском трансцендентализме» (Christy A. «The orient in American transcendentalism» (1963)) [102] - исследователь освещает влияние Востока на мироощущение Topo, но не раскрывает ни проблематику, ни своеобразие его наследияФ.У. Хамильтон «Topo об искусстве писать» (Hamilton F.W. «Thoreau on the art of writing» (1967)) [125] — автор изучает произведения Topo как мастера словаДж. МакИнтош «Topo — романтик-натуралист» (Mcintosh J. «Thoreau as romantic naturalist» (1974)) [148] - данная монография представляет собой целостную характеристику взглядов Topo на природуЭд.Ч. Вагенкнэхт «Генри Д. Topo: Что он за человек?» (Wagenknecht Ed.Ch. «Henry D. Thoreau: What manner of man?» (1981)) [198] - книга базируются на письмах Topo и противоречивых оценках современников.

Основные идеи Topo были продолжены в творчестве крупнейших поэтов и прозаиков XIX—XX вв.еков: преемником Topo был великий У. Уитмен, идеи конкордского мыслителя явились огромной моральной поддержкой и творческим стимулом для Теодора Драйзера, о чем ясно говорит изданная им антология «Живые мысли Topo» (1939) [111]. Среди почитателей его таланта были М. Ганди, Джон Мюир, JI. Толстой, Р. Фрост, Э. Хемингуэй и многие другие выдающиеся представители своих эпох. Образами Topo вдохновляются современные художники, поэты, экологи.

В знак почитания и уважения творчества Topo, известный американский музыкант, руководитель группы «The Eagles» Дон Хенли еще несколько лет назад собрал более 80 млн. долларов и выкупил земли вокруг Уолдена, дабы оградить их от застройки и разрушения. Проект был увенчан строительством.

Института Topo — монументального офисного здания, библиотеки и депозитария всех документов Topo [86].

Тем не менее, несмотря на огромное количество почитателей и обилие исследовательских работ, проблемы американского романтизма, равно как и творчество Topo в его связях с социальной действительностью, с общественно-политическими и идейными движениями эпохи, с литературно-эстетической борьбой его времени все еще не изучены исчерпывающим образом.

Что касается изучения творчества Topo в российской американистике, то оно уже имеет свою историю. Одним из первых идейную оригинальность Topo увидел JI.H. Толстой, способствовавший изданию произведения «Уолден, или Жизнь в лесу» («Waiden: or, Life in the Woods» (1854)) и других сочинений Topo на русском языке. Н. К. Гудзий в статье «Лев Толстой и Topo» приводит свидетельство, что Россия узнала Topo в 1887 году, когда в газете «Новое время» появился отрывок из «Уолдена». JI.H. Толстой включал афоризмы из книг Topo в «Круг чтения», «Путь жизни», «На каждый день». С сочинениями Topo Толстой познакомился в 90-х годах XIX века и читал их вплоть до 1910 года. В его библиотеке были произведения Topo на английском языке: «Счастливая жизнь» («А happy life»), «Уолден. Жизнь в лесу» («Waiden. My life in the woods»), «Огромная куча денег» («Thousands of tons of money»). С мыслью Topo Толстой знакомился и по книге «Каждый день с Topo» («Every day with Thoreau»). Но больше всего Толстой ценил книгу Topo «О гражданском неповиновении» («Civil Disobedience» (1849)) (подробнее см.: [31]). В письме к Эдуарду Гарнету от 21 июня 1900 года Толстой писал: «. я почувствовал, что если бы мне пришлось обратиться к американскому народу, то я постарался бы выразить ему мою благодарность за ту большую помощь, которую я получил от его писателей, процветавших в пятидесятых годах. Я бы упомянул Гаррисона, Паркера, Эмерсона, Балу и Topo, не как самых великих, но как тех, которые, я думаю, особенно повлияли на меня» [70, с.397].

17 октября 1887 года А. П. Чехов писал В. Г. Короленко: «Кстати же посылаю вам вырезку из „Нового времени“. Этого Topo, о котором вы из нее узнаете, я буду вырезать и беречь для вас. Первая глава многообещающаяесть мыслиесть свежесть и оригинальность, но читать трудно. Архитектура и конструкция невозможны. Красивые и некрасивые мысли нагромождены одна на другую, теснятся, выжимают друг из друга соки и, того и гляди, запищат от давки» [75, с.367].

В русской литературе конца XIX в. были замечены и получили поддержку свободолюбие автора, его протест против несправедливого общественного строя, стремление разрешить социальные конфликты. Чеховым была также отмечена своеобразная «эссеистическая» композиция у Topo. По замечанию отечественного исследователя С. Н. Кузнецовой Topo «по самому складу своей творческой личности был очень близок традиции русского писательства — писательства как проповедничества, писательства как гражданственности» [39, с.235]. К сожалению, глубокая философская проблематика произведения Topo «Уолден, или Жизнь в лесу» не получила в своё время должного признанияне была принята оригинальная форма произведения, представлявшего собой актуальное публицистическое и автобиографическое эссе. Это произошло в силу того, что русская критика начала XX века во многом следовала за американскими исследователями и повторяла традиционные утверждения и оценки личности Topo, а также и его шедевра «Уолден, или Жизнь в лесу».

Новый шаг в изучении произведений Topo был сделан советским литературоведением. Едва ли историк американской литературы может сегодня успешно работать, не учитывая трудов A.A. Елистратовой [33], Я. Н. Засурского [35], Ю. В. Ковалева [306−308], А. Н. Николюкина [48, 49], Н. И. Самохвалова [63], А. И. Старцева [67, 68] и многих других. Появилось значительное количество статей, посвященных творчеству американского писателя, были изданы коллективные сборники.

Следует упомянуть опубликованный в 1968 году труд А. Н. Николюкина «Американский романтизм и современность», где содержится первая попытка обобщить опыт изучения американского романтизма отечественными специалистами [49]. В других работах А. Н. Николюкина, а также А. И. Старцева и Н. И. Самохвалова исследовались социальные мотивы «эксперимента» у озера, убедительно доказывалось мастерство Topo как художника.

В России на сегодняшний день опубликовано лишь две монографии по вопросам жизни и творчества. Topo: Э. Ф. Осипова «Генри Topo: Очерк творчества» (1985) [50]- Н. Е. Покровский «Генри Topo» (1983) [58]. В монографии Э. Ф. Осиповой художественное наследие Topo освещается на фоне философско-эстетических движений и общественно-политической борьбы в США в 1830—1860-х годах. Отдельные главы книги посвящены произведениям Topo «Неделя на Конкорде и Мерримаке» и «Уолден». Основной целью книги Н. Е. Покровского является изучение особенностей эволюции философского мировоззрения американского мыслителя. Отсюда ясно видно, что эссеистика Topo все еще не изучена должным образом.

Тем не менее, на протяжении многих лет российские литературоведы неизменно изучают работы американского писателя. Так, например, работы С. Н. Кузнецовой «„Уолден“ Г. Topo в русской критике» (1973) [39] и Н. К. Гудзий «Лев Толстой и Topo» (1966) [31] посвящены конкретному аспекту его творчества, а именно, влиянию Topo на русскую литературу. Наряду с вышеперечисленными исследователями, значительная заслуга в становлении теории и истории тороведения принадлежит H.A. Анастасьеву [22−24], A.A. Елистратовой [33], М. Н. Захаровой [36], Ю. В. Ковалеву [307], JI.A. Мишиной [45].

Пик интереса отечественных исследователей к творчеству Topo пришелся на рубеж 70−80-х годов XX века, о чем свидетельствуют четыре защиты кандидатских диссертаций: «Социально-философская проза Генри Topo» С. Н. Кузнецовой (1974) [41], «Генри Topo: философия и творчество» Э. Ф. Осиповой.

1977) [51], «Философское мировоззрение Генри Topo» Н. Е. Покровского (1977) [59] и «Жанр эссе в литературе американского трансцендентализма» Е. П. Зыковой (1983) [217]. Также в этот период в печати регулярно появляются статьи и тезисы по творчеству писателя. Кроме того, были опубликованы две монографии по теме исследования жизни и творчества Topo.

Признавая обоснованность некоторых критических суждений («идеалистическое мировоззрение» Topo у С. Н. Кузнецовой и Н.Е. Покровского), автор диссертации в то же время полемизирует с Е. П. Зыковой, рассматривающей автобиографический материал «Уолдена» с позиции тематического обобщения.

Сегодня в отечественной науке наметились новые тенденции и подходы, связанные с изучением эстетики Topo. В свете данного исследования из работ последних лет следует особо отметить диссертацию М. Ю. Ошукова «Творчество Генри Topo как явление американского романтизма: художественный мир писателя» (1998) [56]. В этой работе эстетика Topo и его мир занимают главенствующее место. Автор диссертации анализирует художественный мир писателя в контексте романтической эстетики американского трансцендентализма на примере книг «Неделя на Конкорде и Мэрримаке» («А Week on the Concord and Merrimack Rivers» (1849)) и «Уолден, или Жизнь в лесу». Опираясь на теоретические положения традиций американского трансцендентализма, исследователь стремится определить роль и место Topo в этом культурном контексте и дает комплексную картину художественного мира писателя.

Научный анализ социально-политических воззрений выдающегося американского мыслителя Topo был проделан П. О. Жирновым в диссертационной работе «Социально-политические взгляды Г. Д. Topo» (2007) [34]. Большое внимание исследователь уделяет социально-политическим аспектам творчества Topo, возрастанию актуальности разработанной им концепции гражданского неповиновения и возможности ее применения в современной России.

На сегодняшний день Topo представляется самым привлекательным из трансценденталистов благодаря его пониманию экологических проблем, независимому мировоззрению, этическим обязанностям перед аболиционизмом, а также политической теории гражданского неповиновения и мирного сопротивления. Его острый поэтический стиль и манера пристального разглядывания все еще современны, а его идеи все еще свежи.

Несмотря на интерес исследователей к творчеству Topo, остается немало пробелов, которые требуют дальнейшей всесторонней разработки. Одной из проблем являются незаконченные эссе писателя, представляющие собой важный этап его творчества. В целом же личность и творчество Topo на сегодняшний день неизвестны для большинства российских читателей, тогда как на деле литературная судьба писателя заслуживает самого серьезного внимания.

В центре научного осмысления — эссеистика писателя. Наш исследовательский интерес концентрируется на одной из важных сторон многогранного творчества Topo, а именно — на раскрытии натурфилософской концепции его эссеистики.

Решая научную проблему исследования концепции человека и природы в эссеистике Topo, мы связываем её актуальность с обращением к несправедливо обойденному в теории литературы жанру эссе, который на сегодняшний день является одним из самых продуктивных жанров американской, английской, французской и других зарубежных литератур. Более или менее целостной концепции жанра эссе не существует по сей день, воззрения на эссе крайне противоречивы. Создание общей концепции жанра эссе является, на наш взгляд, актуальной проблемой современного литературоведения.

Объектом настоящего исследования избрано творческое наследие Topo, в частности, его эссеистика. Предмет анализа — представленный в эссеистическом творчестве Topo комплекс художественно-выразительных средств, служащих репрезентации темы и проблематики природы. Анализ сосредоточен на наиболее ярких натурфилософских эссе, принадлежащих перу писателя, а именно: «Естественная история Массачусетса» («Natural History of Massachusetts» (1842)), «Зимняя прогулка» («A Winter Walk» (1843)), «Уолден, или Жизнь в лесу» («Waiden: or, Life in the Woods» (1854)), «Прогулки» («Walking» (1862)), «Осенние краски» («Autumnal tints» (1862)) и «Дикие яблоки» («Wild apples» (1862)), наиболее полно отразивших эволюцию взглядов Topo на природу.

Целью данной диссертационной работы является исследование художественного своеобразия натурфилософской (природоведческой) эссеистики Topo на примере вышеперечисленных произведений.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

• представить обзор современного состояния исследований по творчеству Topo;

• охарактеризовать влияние на литературное сознание Topo философских учений Востока, Древнего мира и европейской философии;

• определить жанровую специфику натурфилософской эссеистики писателя;

• обозначить основные этапы творческой деятельности Topo;

• определить специфические черты авторского стиля в жанре эссе, на примере произведений Topo, а именно: «Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Уолден, или Жизнь в лесу», «Прогулки», «Осенние краски» и «Дикие яблоки».

Научная новизна работы обусловлена тем, что исследование эссеистики Topo в сопоставительном анализе раннего, зрелого и позднего периодов творчества писателя предпринимается в отечественном литературоведении впервые.

Введение

в исследовательское поле широкого круга произведений автора, не переведенных ранее на русский язык, анализ и описание уникальных способов изображения гармонизации природы и человека, — все это должно помочь созданию объективной картины самобытного творчества писателя. Обращение к недостаточно освоенному отечественными учеными теоретическому и историко-литературному материалу, с тем, что в отечественном литературоведении эссеистика Topo до настоящего времени остается малоизученной, также обеспечивает научную новизну работы.

Теоретическая значимость диссертации определяется ее вкладом в развитие теории малых жанров, включающей в себя эссеистику, и описанием оригинального хроникально-дневникового принципа организации эссе в творчестве Topo. Апробированные подходы и полученные результаты могут быть использованы при изучении сходной проблематики в рамках истории мировой художественной литературы. Проведенное исследование художественного своеобразия натурфилософской эссеистики Topo обеспечивает необходимый фундамент для дальнейших научных исследований.

Практическая ценность работы состоит в том, что выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в образовательной практике: в вузовских и школьных курсах по истории зарубежной литературы XIX века, теории литературы, а также спецкурсах и спецсеминарах по истории культуры США, спецкурсах по проблемам анализа литературного произведения и творчеству отдельных писателей.

Достоверность результатов исследования обеспечивается подробным и глубоким анализом текстов произведений на основе комплексного подхода, сочетающего биографический, сравнительно-исторический и описательно-аналитический методы, а также тщательной проработкой значительного объема научной литературы, включающей также первые издания текстов Topo.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Традиционный для писателей-трансценденталистов малый жанр прозыэссе — оказался наиболее органичным и приемлемым для творчества Topo. Натурфилософская эссеистика Topo является важнейшим материалом, раскрывающим стержневые моменты его творчества. Разрабатывая свою эстетическую концепцию, Topo обращается к природе, которая является для него категорией всеобъемлющей. В понимании Topo натурфилософская концепция сопрягает «природу» и «человека» в единое целое, где природа является сферой их взаимопроникновения и взаимофункционирования.

2. Использование писателем разнообразных символов способствует обнаружению идеала в повседневных, обычных явлениях природы. «Мы способны постичь божественное и высокое, только если постоянно проникаемся окружающей нас реальностью» [6, с. 116]. Этой символикой проникнуты рассуждения Topo о таких явлениях природы, как смена времен года, смена дня и ночи, лед, огонь, созревание. В ходе исследования был проработан большой пласт неисследованной символики американского писателя.

3. Художественное своеобразие натурфилософской эссеистики Topo определяет и принцип организации материала. Проведенный анализ натурфилософских эссе писателя — «Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Уолден, или Жизнь в лесу», «Прогулки», «Осенние краски» и «Дикие яблоки» — позволил выявить закономерность создания эссе на основе дневниковых записей. Опираясь на разрозненные заметки в дневнике, сделанные в разные годы, Topo отшлифовывает и объединяет их в самостоятельное произведение, при этом первостепенным является хроникально-дневниковый принцип организации эссе.

Апробация основных результатов диссертационного исследования проводилась на международных, всероссийских и зональных конференциях, а именно: VI Российская университетско-академическая научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современного литературоведения».

Ижевск, 2003), Всероссийская научно-практическая конференция «Культура народов России, образование и СМИ» (Ижевск, 2004), Международная конференция «Английский язык в поликультурном регионе» (Ижевск, 2005). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры зарубежной литературы ИИЯЛ, УдГУ в апреле 2008 года. Основное содержание диссертации изложено в опубликованных работах.

Структура диссертации определяется поставленными целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Первая глава раскрывает философско-эстетические истоки творчества Topo, выявляет своеобразие автобиографизма в эссеистике писателя и характеризует взаимоотношения писателя с природой. Вторая и третья главы диссертации состоят из разделов, посвященных соответственно анализу следующих эссе: «Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Уолден, или Жизнь в лесу», «Прогулки», «Осенние краски» и «Дикие яблоки» с точки зрения жанра и художественного метода автора. Именно последовательное рассмотрение данных произведений позволит полнее провести сопоставительный анализ и определить художественное своеобразие натурфилософской эссеистики Topo. Наконец, в заключении подводятся итоги проведенного исследования и обозначается место Topo в американской литературе XIX века, при этом подчеркивается актуальность творческого наследия американского писателя для современного литературного процесса. Библиография содержит список работ по теории и истории эссе, литературы XIX века, романтизму, творчеству Topo, а также труды самого автора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенный анализ натурфилософских эссе Topo — «Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Уолден, или Жизнь в лесу», «Прогулки», «Осенние краски» и «Дикие яблоки» — позволяет сделать некоторые общие научные выводы, оценить в целом творчество писателя, отметить особенности его эссеистики и определить место в американской литературе XIX века.

То исторически своеобразное и привлекательное, что выразилось в идеологии и практике трансцендентализма в эпоху романтизма, как бы кристаллизовалось в недолгой жизни и замечательной литературной деятельности Topo. Традиционными жанрами трансценденталистов считаются малые жанры: эссе, лекция, проповедь. Topo работает в этих жанрах, однако некоторые исследователи считают, что ему в них тесно, что он не вмещается в малый жанр. Да, нельзя не согласиться, что он тяготел к большим формам, — он и работал в них: ведь его самое главное (и самое важное для исследователей) творение — «Дневник», который является ценнейшим источником для понимания духовной и эмоциональной жизни автора. Однако его эссе — это квинтэссенция самых значимых мыслей и идей автора.

В процессе исследования была замечена закономерность создания эссе на основе дневниковых записей, переработанных и отточенных. Эта закономерность в дальнейшем была положена в основу нашего исследования, и анализ творчества автора это подтвердил. Обращение к дневниковым наблюдениям позволяет эссеистике Topo достигать необычайного правдоподобия и естественности. Он писал в дневнике лишь о вещах и идеях, которые приходили к нему спонтанно: «Фрукт, который несет думающий — это предложение. мои утверждения или высказывания приходят ко мне готовыми, я их не придумываю заранее» [5, Т.7, с. 187]. Затем Topo тщательно и многократно пересматривал свои пассажи, с целью написания лекции или эссе, редактировал, внося стилистические изменения, но сохранял изначальную последовательность дневниковых записей.

В его натурфилософских эссе всегда ощущается присутствие чего-то загадочного и мистического. Концентрируя свой интерес на природе, Торо не старается отстраниться от человеческого общества, а скорее стремится подняться над (по-латыни transcend) своим окружением и его иллюзорными ценностями. Все его произведения насыщаются глубочайшим философским подтекстом, в них «прорабатываются» мельчайшие детали окружающего мира, тонко и вместе с тем рельефно, оригинально изображаются природные явления.

При решении поставленных в диссертации задач был проведен сравнительный анализ раннего, зрелого и позднего периода творчества Торо. Исследование литературной деятельности писателя и анализ его натурфилософских эссе, проведенные в рамках диссертации, показали:

• Один из основных секретов очарования и успеха творческой личности Торо заключается в максимально возможном единстве учения и жизни. В эссе о природе, несмотря на документальную точность и конкретность описания, Торо выступает не как ученый-натуралист, а как писатель-моралист, озабоченный проблемой отношения современного человека к природе, ее роли во внутренней, духовной жизни личности, ее философско-моралистического значения.

Проведенный анализ выбранных эссе показал, что, по мнению Торо, физическая природа открывает духовную истину, раскрывает смысл жизни. Так, например, он иллюстрирует эту мысль, упоминая дикие яблони, которые процветают и быстро распространяются в диких, невозделанных землях, «прокладывая свой путь между местными деревьями» [2, с.652], там, где более прихотливые одомашненные деревья не смогли бы этого сделать, однако адаптация диких яблонь к разным условиям позволяет им выживать и размножаться. Вывод Торо очевиден: нация, которая не обладает такими качествами как выносливость, коммуникабельность, открытость, будет иметь сравнительно узкий диапазон обитания.

Природа занимает огромное место в творчестве Topo, и составляет основную часть его рабочего материала, но все же не является темой его работ. Описывая любое природное явление, автор делает проекцию на человеческую сущность, на характеристику внутреннего мира человека. В эссе о природе Topo выступает и как натурфилософ, насыщая их богатым материалом своих наблюдений над жизнью животных и растений, и как моралист, выясняя, какое значение имеет контакт с природой в жизни современного человека, но, прежде всего, как писатель-эссеист, рассказывающий о личных впечатлениях своего автора-героя, его отношениях с миром природы, о его видении гармоничной вселенной.

• Положив в основу исследования биографический метод и изучив различные эссе 1842−1862-х годов, мы разработали и впервые представили периодизацию творчества Topo с позиций его отношения к природе. Развитие каждого периода было обусловлено внутренним эмоциональным состоянием автора, что в свою очередь прослеживалось в текстах эссе. Резюмируя молодого Topo, приведем цитату из его ранних зарисовок: «Мне бы хотелось всюду носить с собой книги по естествознанию в качестве эликсира. Их прочтение дает мне силы и обеспечивает верными суждениями» [147, с.200]. Следующий период: «Когда-то я был неотъемлемой частью природы, сейчас — я ее наблюдатель» [147, с. 110]. И поздний Topo: «Все то добро, что истинно природно» [15, с.375].

Анализ эволюции взглядов Topo на природу позволяет нам дать свою характеристику этим периодам: вовлечение в природу, созерцание природы, понимание природы.

• Полученные в ходе научной работы результаты подтверждают ранее высказанное предположение о том, что наиболее яркой индивидуальной чертой в художественном творчестве Topo является способность совмещать описания жизни людей и жизнь природы.

• Символика является важнейшей частью ментального пространства Topo, поэтому анализ художественных образов помогает проникнуть в философско-мировоззренческую концепцию автора. «Объекты и явления природы, — писал Topo, — это оригинальные символы, или «образы, которые выражают наши мысли и ощущения» [58, с.79]. Интерес к символике в эссеистике Topo связан, на наш взгляд, с концептуальной составляющей мирообраза, с поиском максимально действенных способов выражения авторской идеи и авторской концепции гармонии.

Художественная мысль Topo развивается по следующему пути: от природного факта к его символическому значению, пропущенному сквозь призму личного опыта. Идея циклического круговорота человеческой жизни, подобно цикличности природных процессов, таких как чередование дня и ночи, смена времен года, многие биологические и возрастные процессы и т. п. — рассматривается Topo как чередование кризисов и подъемов творческого человека («Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Уолден», «Прогулки», «Осенние краски», «Дикие яблоки»).

Индивидуальность Topo проявляется не только в создании новых окказиональных оборотов (зимняя спячка, лодочки-листочки, странник, созревание, осень, и др.), но и в актуализации порой весьма архаических образов символического характера (круг, дерево, вода, яблоко и др.). Было обнаружено, что «азбука» символов писателя во многом совпадала с «азбукой» тех культур, из которых «выросло» его творчество. Наиболее близкой для Topo была античная духовная культура.

• Размышляя о литературном наследии Topo, особое место следует отвести рассмотрению такой проблемы, как принцип организации материала. В противовес мнению ряда исследователей о том, что ключевой принцип организации эссеистики Topo тематический, нами была выдвинута гипотеза о хроникально-дневниковом принципе организации эссе. Поместив в центр исследования наиболее яркие эссе писателя, мы проследили отчётливое проявление хроникально-дневникового принципа организации материала во всех периодах его творчества.

Данное исследование — это новая глава в изучении натурфилософской проблематики в творчестве Topo, но еще предстоит много работы, чтобы целиком и полностью определить роль и значение его литературного наследия.

Наше исследование внесло некоторую ясность в область натурфилософской эссеистики Topo и установило параллель между дневниковыми записями и эссеистикой автора. Однако следует подчеркнуть, что наша работа отражает лишь малую часть его дневника, в то время как все наследие писателя составляет двадцать томов.

Пользуясь комплексным подходом, сочетающим биографический, сравнительно-исторический, и описательно-аналитический методы, нам удалось в настоящее время расширить орбиту исследований в этой области, впервые в отечественном литературоведении достаточно полно проанализировав эссеистику автора разных периодов его творчества. Следует подчеркнуть, что эссе «Естественная история Массачусетса», «Зимняя прогулка», «Осенние краски» и «Дикие яблоки» не переведены на русский язык и тем самым представляют научный интерес как малоизвестные для России произведения.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью применения результатов исследования в научной, просветительской и педагогической деятельности, а именно: в практике преподавания курса «Стилистика английского языка», при чтении общих и специальных курсов по лингвистическому и стилистическому анализу художественного текста, по изучению индивидуального стиля Topo, а также по истории зарубежной литературы XIX века, жанровой теории, американской прозе.

Материалы диссертации успешно используются в практических семинарах по стилистике английского языка для студентов старших курсов вуза.

Завершая анализ творческой эволюции Topo-эссеиста и намечая цель дальнейших исследований, нам хочется подчеркнуть следующее: на фоне серьезной проработки многих вопросов общетеоретического и историко-литературного характера, по-прежнему остается мало изученным целый комплекс проблем, связанных с творчеством писателя, с его поэзией, влиянием литературных эпох и стилей на мировоззрение автора.

Данная работа открывает ряд перспектив для дальнейших научных исследований. Во-первых, Topo — разножанровый автор, поэтому будет интересно исследовать влияние жанра на формирование и реализацию мысли автора. Во-вторых, известно, что уникальность таланта Topo проявилась в идеологии охраны природы. В связи с этим перспективным представляется изучение его миропонимания в другой научной области — области экологии. В-третьих, эссеистику Topo с ее пафосом воли и дикости можно представить как своего рода утопию естественности и непосредственности. Наконец, его незаконченные эссе «Черника» («Huckleberries»), «Дикие фрукты» («Wild Fruits»), «Рассеивание семян» («The Dispersion of Seeds») заслуживают дополнительной разработки, как в литературном, так и в лингвистическом аспекте и создают перспективу дальнейшего исследования.