Вольномыслие в печати при Екатерине II

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ) МИД РОССИИ Факультет Международной журналистики Кафедра международной журналистики ВОЛЬНОМЫСЛИЕ В ПЕЧАТИ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ II

Курсовая работа

Студентки 1-го курса ф-та МЖ

3-й академической группы Масловой П.Э.

Научный руководитель профессор Чернышева Н.И.

Москва, 2013

• Введение
• Глава I. Екатерина II и публицистика
• § 1.1 Личность Екатерины II
• § 1.2 Причины расцвета публицистики в эпоху Екатерины II
• Глава II. Полемика между А. Н. Афанасьевым и Н.А. Добролюбовым
• § 2.1 Особенности сатиры 1769−1774 г. Ее оценка А.Н. Афанасьевым
• § 2.2 Сатира екатерининской эпохи в оценках Н.А. Добролюбова
• Глава III. Н. И. Новиков и А. Н. Радищев — публицисты-вольнодумцы
• § 3.1 Публицистическая деятельность Н.И. Новикова
• § 3.2 Александр Николаевич Радищев — публицист
• Заключение
• Список литературы

Темой данной курсовой работы служит вольномыслие в печати при Екатерине II Великой (1729−1796). Трудно назвать имя женщины, сыгравшей в истории России большую роль, чем императрица Екатерина II Алексеевна. Продолжая начинания Петра I, Екатерина Великая своими преобразованиями задала вектор внутренней и внешней политики России на последующие десятилетия. Не стала исключением и журналистика, развитию которой именно в екатерининскую эпоху был дан мощнейший импульс. При всем разнообразии новых явлений, появившихся в прессе в этот период, возникновение вольнодумия на страницах печатных изданий — самое значимое из них.

Актуальность исследуемой проблемы заключается в проявляемом сегодня повышенном интересе к оппозиционной журналистике, корни которой восходят именно к эпохе Екатерины II. Инакомыслие в отечественной печати до принятия Конституции РФ от 12 декабря 1993 года так или иначе существовало на нелегальных правах. Исключение может составлять только первое десятилетие правления Екатерины II, когда вольнолюбивая публицистика была представлена независимыми сатирическими журналами. Свобода слова, которую французская Декларация прав человека и гражданина провозгласила еще в 1789 году, пришла в Россию только с Манифестом 17 октября 1905 года, но в связи с Октябрьской революцией 1917 года просуществовала недолго. В настоящее время свобода печати охраняется Конституцией, и средства массовой информации, освободившиеся от идеологических оков, стремительно осваивают открывшееся перед ними пространство. Сегодня, когда оппозиционная журналистика только пробуждается от двухсотлетнего сна, как никогда важно исследовать ее основоположников. Более того, именно в эпоху Екатерины создаются предпосылки для зарождающегося общественного мнения, что само по себе представляет исключительный исторический интерес.

Объект настоящего исследования — свободолюбивая публицистика при Екатерине II.

Предмет исследования — особенности и содержание сатирических и антикрепостнических публикаций в царствование Екатерины Великой.

Цель данной работы состоит в изучении причин возникновения вольномыслия в печати при Екатерине II, его тем, достижений, влияния на дальнейшее становление оппозиционной прессы России.

Для этого потребуется выполнить следующие задачи: выяснить, благодаря каким особенностям личности Екатерины и ее правления стало возможным опубликование критических статей; рассмотреть оценки сатиры екатерининской эпохи А. Н. Афанасьевым и Н. А. Добролюбовым; проанализировать публикации Н. И. Новикова и А. Н. Радищева как самых ярких представителей свободомыслия.

Работа состоит из введения, трех глав и заключения.

Введение

раскрывает актуальность изучаемой проблемы, определяет объект, предмет, цель и задачи работы и источники, на основе которых проводилось исследование. В первой главе дается характеристика личности Екатерины, ее отношений с журналистикой. Во второй главе рассматриваются разные точки зрения на достижения сатиры как формы выражения свободомыслия. Третья глава посвящена анализу публицистики Н. И. Новикова и А. Н. Радищева. В заключении делается вывод о влиянии подводится итог исследованию и.

Тема вольномыслия в прессе при Екатерине II в науке освещалась в основном в связи с литературной деятельностью императрицы или отдельных публицистов, а не в качестве самостоятельного феномена. Данное исследование проводится на основе исторических трудов о Екатерине II В. О. Ключевского и Н. И. Павленко, критической статьи Добролюбова и работы Афанасьева, мемуаров Екатерины II, сочинений Новикова и Радищева, а также учебных пособий по истории отечественной журналистики.

Глава I. Екатерина II и публицистика

§ 1.1 Личность Екатерины II

Современники и потомки не поскупились на комплименты Екатерине II — единственной императрице, удостоенной звания «Великая». Она вошла в историю как Минерва, Астрея, Фелица, Северная Семирамида, а ее правление традиционно считают Золотым веком.

Историческая память беспристрастна, ей можно доверять — за 34 года своего царствования Екатерина заслужила право именоваться Великой. В ее правление журналистика не просто заняла одно из ключевых мест в занятиях императрицы, но и вышла на качественно новый уровень развития.

Как Петра I одни считают спасителем, другие — губителем России, так и деятельность Екатерины II неоднозначна и противоречива. Отвечая на поставленный выше вопрос, мы вновь сталкиваемся с парадоксом. С одной стороны, Екатерина всеми силами стремилась укрепить абсолютизм, с другой — «она делала первые шаги к свободе слова» Вепренцева М. Самодержавная Фелица-журналист // История. М., 2006., № 05, с. 8−15. .

Даже будучи супругой прямого наследника — Петра III, в годы правления Елизаветы Петровны Екатерина была последним человеком при дворе, рассчитывавшим на царство. И хотя в мемуарах, описывая день свадьбы, она признавалась: «рано или поздно добьюсь того, что сделаюсь самодержавною русскою императрицею» Екатерина II. Записки императрицы Екатерины II: Россия XVIII столетия в изданиях Вольной русской типографии А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Репринт. воспр. М., Наука, 1990., с. 33., ее шансы на престол были более чем призрачны. Отношения с мужем не складывались, а тогдашняя императрица и вовсе не жаловала немку из захудалого рода. Находясь в России практически в опале, Екатерина основательно занялась самообразованием. По меткому замечанию Ключевского, «она имела достаточно времени, чтобы прочитать много книг» Ключевский В. О. Исторические портреты.М., Правда, 1990., с. 268.. Знакомясь с трудами Монтескье, Вольтера и других философов-просветителей, на тот момент еще великая княгиня проникалась либеральными идеями, что в будущем найдет отражение в начале ее царствования. Тогда же будущая императрица, спасаясь от дворцовой скуки, впервые взялась за перо. Как видно из ее статей, пьес и других работ, она не отличалась самобытным литературным талантом. Но это отнюдь не помешало ей в дальнейшем поставить свое творчество на службу себе. Став императрицей, она не изменила своим увлечениям и фактически издавала два журнала «Всякая всячина» и «Собеседник любителей российского слова». Но кроме личных пристрастий государыни, существуют и более прагматичные причины ее либеральных заигрываний, открывших дорогу отечественной журналистике. Придя к власти в результате дворцового переворота, Екатерина, опьяненная удачей, отчетливо понимала, что ее трон шаток и прежде всего нужно завоевать расположение как дворян, так и крестьян. Но даже после правления крайне непопулярного как в высших кругах, так и в народе Петра III, сделать это было непросто. Самая яркая ее попытка примирить непримиримое, правда, не увенчавшаяся успехом — созыв Уложенной комиссии в 1766 году. С помощью наказов, собранных депутатами из разных сословий от разных уездов, предполагалось выяснить народные нужды и провести всесторонние реформы. Удивительным является и написанный в связи с открытием Комиссии «Наказ» Екатерины, в котором впервые на государственном уровне говорится о понятии свободы, равенстве граждан. Это не могло не спровоцировать пробуждение или вовсе рождение русской общественной мысли.

публицист вольнодумец екатерина добролюбов

§ 1.2 Причины расцвета публицистики в эпоху Екатерины II

Удивительные темпы роста количества периодических изданий, вовлечение в полемику на страницах журналов все большего числа мыслителей, личное участие государыни в издательском и редакторском деле — все эти феномены можно объяснить объективными и субъективными причинами. К объективным относится необходимость контролировать общественные настроения, популяризировать проводимый курс, чтобы удержаться на престоле. Хотя дворцовый переворот 28 июня 1762 года, приведший ее к власти, был поистине «дамским», без единой пролитой капли крови, трон под Екатериной стал действительно устойчив лишь после восстания Пугачева. Внутренняя причина состоит в самом характере государыни, в ее склонности к литературному труду. Всю свою жизнь от опальной принцессы до всесильной императрицы она была поглощена двумя страстями: писать и читать. «Обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без топора и токарного станка» Ключевский В. О. Там же с. 279. .

Именно в век Екатерины Великой как нельзя более благоприятно сложились все условия для подъема журналистики, в том числе далеко не всегда потакавшей правительству. Было ли это просто удачным стечением обстоятельств или закономерным следствием правления Екатерины?

Разумеется, что императрица при всей своей любви к наукам и просвещению не могла не затронуть духовную сферу. «Сама Екатерина придавала очень большую цену тому, что «свобода слова не стесняется ею» Добролюбов А. Н. Русская сатира в екатерининское время. Собрание сочинений в трех томах. Статьи и рецензии 1859. М., «Художественная литература», 1987., с. Еще в своем «Наказе» от 1767 года она дала такое определение государственной вольности: она «состоит в возможности делать то, чего каждому надлежит хотеть, и в отсутствии принуждения делать то, чего хотеть не должно» Ключевский В. О. Там же, с. 322.. Своими идейно-политическими исканиями императрица сама подавала пример публицистам. Стремительное развитие вольномыслящей журналистики — лучшее тому доказательство. В свою очередь, бурный подъем периодики, ожесточенная полемика в прессе привели к росту национального самосознания. В нем — «источник той горячей энергии, с какою заговорила при Екатерине журнальная и театральная сатира» Там же, с. 327.. Екатерина освободила мысль от столетних негласных оков, из чувства патриотизма появилось на свет самообличение. Но не будем преувеличивать самостоятельность, полученную частными журналами. По емкому замечанию Г. В. Плеханова издатели «считали себя вправе критиковать, между тем как Фелица считала их обязанными восторгаться» Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. М., Литературно-издательский отдел народного комиссариата по просвещению, том 3, 1919., с. 157. .

Таким образом, расцвет вольномыслящей журналистики — прямое следствие проводимой Екатериной в начале царствования политики просвещенного абсолютизма. Императрица, лично издавая и редактируя журналы, своим примером вдохновляла сочинителей. Карамзин так формулирует итоги печати при Екатерине: «спокойствие сердец, успехи приятностей светских, знаний, разума».. Карамзин Н. М. История государства Российского. М., ОЛМА Медиа Групп, 2012., с. 394. Но наивно было бы полагать, что пресса была полностью свободна от вмешательства власти. Во второй половине своего царствования Екатерина начинает «закручивать гайки». Крестьянская война под предводительством Пугачева и Великая французская революция не только ознаменовали начало реакции, но и сплотили вокруг нее дворянские силы. Теперь трон прочно держался в ее руках и заискивать у масс не было никакой необходимости. Кроме того, все более резкие выступления Новикова и Радищева в публицистике и литературе, обличающие существующие порядки вплоть до государственного строя, не могли не переполнить чашу терпения императрицы. Как бы то ни было, колоссальные завоевания вольнолюбивой журналистики XVIII века уже было не отнять.

Глава II. Полемика между А. Н. Афанасьевым и Н.А. Добролюбовым

§ 2.1 Особенности сатиры 1769−1774 г. Ее оценка А.Н. Афанасьевым

При всей беспрецедентности самого факта появления вольномыслия на страницах печатных изданий не стоит забывать, что цензура существовала де-факто в течение всего правления Екатерины, де-юре — с 16 сентября 1796 года. Едва ли не единственной формой выражения критических мыслей служила сатира — обличение явлений действительности при помощи комических средств и иносказания. Именно из-под острого пера публицистов-сатириков выходили самые меткие, язвительные и беспощадные суждения о нравах современности. И все-таки сатира преимущественно была абстрактна и наивна по своей сути. Самая радикальная ее форма — сатира на лица — скорее была наставлением на путь истинный, нежели призывом к коренным изменениям общества. Таким образом, двумя характерными чертами свободомыслящей публицистики XVIII столетия являются сатира как ведущий жанр и осуждение не государственного строя, а человеческих пороков, профессиональных злоупотреблений.

Сталкиваемся с противоречием: с одной стороны, само по себе возникновение критических замечаний в прессе стало огромным шагом вперед в формировании русской общественной мысли. С другой, сатира была в определенной степени умозрительна: ее жало было направлено на отвлеченные понятия о хорошем и плохом. Она пыталась пробудить совесть в чиновниках и помещиках, не посягая при этом на букву закона.

Одним из первых эту черту выделил выдающийся русский критик Н. А. Добролюбов. В статье 1859 года «Русская сатира екатерининского времени» он вступил в полемику с автором труда «Русские сатирические журналы 1769−1774 годов. Эпизод из истории русской литературы прошлого века» А. Н. Афанасьевым. В чем же разошлись взгляды публицистов?

А.Н. Афанасьев, как человек умеренно-либеральных убеждений, пишет о том, что русская сатира в царствование Екатерины II «добилась благотворных результатов, успешно искореняя общественные пороки» История русской журналистики XVIII—XIX вв.еков // под ред. проф. Западова А. В.М., Высшая школа, 1973., с. 51.. Главную роль в оживлении духовной сферы писатель отдает просветительской деятельности Екатерины. «Сатира эта состоит в тесной связи с теми преобразованиями, какие задумывала и совершала великая Екатерина» Афанасьев А. Н. Русские сатирические журналы 1769−1774 годов. Эпизод из истории русской литературы прошлого века. М., Книга по требованию, 2012., с. 2.. По мнению автора, сатирическим журналам 1769−1774 годов удалось «порочное сердце устыдить и к некоторому исправлению побудить» Там же, с. 19.. Афанасьев высоко оценивает как художественное, так и идейное содержание периодических изданий того времени, отдавая должное их благородным воспитательным целям. Он делает вывод о том, что совместные усилия Екатерины и публицистов-сатириков способствовали улучшению нравов. По-видимому, сами сатирики так же определяли свои задачи и верили во всесилие печатного слова.

§ 2.2 Сатира екатерининской эпохи в оценках Н.А. Добролюбова

Прямо противоположной точки зрения придерживался Н. А. Добролюбов. В статье «Русская сатира екатерининского времени», которая стала своеобразным ответом на книгу Афанасьева, он вступает в полемику с ним. Не умаляя заслуг Новикова и Радищева перед отечественной журналистикой, Добролюбов считает, что значение сатиры как формы выражения протеста было крайне невелико. По его мнению, как такого несогласия с существующим строем на страницах журналов вовсе не было. В осуждении пороков публицисты лишь шли вслед за Екатериной, а не противостояли ей. «Сатирики 1770-х годов … считали священным долгом содействовать путем литературным всем ее начинаниям». По мнению Добролюбова, такая сатира, оглядывающаяся на власть, не могла стать эффективным средством переустройства общества.

Хотя сатира и закон служат общей цели — созданию гармоничного, плодотворно функционирующего социума, их сферы применения различны: закон карает преступление, сатира — аморальность. Кроме того, далеко не все реалии, правомерные с точки указов, не противоречат здравому смыслу. В качестве примера Добролюбов приводит крепостное право. Наконец, и законы бывают несовершенны: обличители пороков должны ориентироваться на свой нравственный идеал, а не на правовую систему. Добролюбов заключает, что причина несостоятельности сатиры той эпохи в том, «что она слишком тесно связала себя с существовавшим тогда законодательством». Вместе с тем, он признает, что сатирики, вопреки либеральным начинаниям Екатерины Великой, были скованы в своих действиях: мало кто осмелился бы повторить судьбы Новикова и Радищева.

В чем же, по Добролюбову, кроется слабость русской сатиры XVIII века? Причиной ее несостоятельности критик называет наивность публицистов, искреннее веривших, что корень всех зол — в падении нравов, а не в сущности общественно-политического строя. Сатирики екатерининского века за частным не видели общего: ответственность за взяточничество и жестокое обращение с крестьянами ложилась на отдельные характеры, распущенность чиновников и помещиков, а не на саму феодально-крепостническую систему. О посягательстве на основы самодержавия и вовсе не может быть речи.

Таким образом, Добролюбов небезосновательно обвинял Афанасьева в преувеличении общественной значимости сатиры XVIII века: практические результаты, достигнутые ею, были крайне малы. Он аргументированно доказал, почему русская сатира была «пустым звуком», а обличения — безуспешны. Но по некоторым положениям можно не согласиться с великим критиком. Во-первых, публицисты того времени впервые выступили в печати с осуждением современных им реалий, пусть не затрагивая при этом право монархии на существование. Во-вторых, несмотря на некоторую отвлеченность сатиры и ее неутилитарный характер, ее появление в периодике стало настоящим прорывом в движении русской общественной мысли, подготовив почву для становления критического реализма в XIX веке. В-третьих, далеко не все сатирики слепо следовали букве закона. Требовалось огромное мужество и преданность идее, чтобы вступить в полемику с самой императрицей. За исключением переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским, это, пожалуй, уникальный случай в русской истории. Дискуссию с царицей отважились вести такие блестящие деятели, как Новиков и Фонвизин, а Радищев в критике крепостничества пошел еще дальше. Их взгляды во многом предвосхитили основные духовные искания последующего столетия.

Глава III. Н. И. Новиков и А. Н. Радищев — публицисты-вольнодумцы

§ 3.1 Публицистическая деятельность Н.И. Новикова

Не будет преувеличением сказать, что Николай Иванович Новиков — совесть восемнадцатого столетия. Просветитель, издатель, мыслитель, филантроп, он первым с присущей ему обескураживающей прямотой обнажил режущую глаза правду, высмеяв погрязшее в галломании, лихоимстве, праздности дворянство. Пусть его попытки исцелить современное общество силой печатного слова не увенчались успехом, он нашел в себе мужество противостоять императрице. Он взял на себя непосильную для того времени задачу и его протест был заранее обречен на поражение, но именно он заложил основы политической борьбы в нашей стране. Бесценным источником бытовых зарисовок стала для него работа в Уложенной комиссии, когда он впервые столкнулся с лицемерием императрицы. Еще большей заслугой Новикова представляется тот факт, что он первым задался вопросом: так ли справедливы существующие порядки? Не найдя положительного ответа на этот вопрос, он стал у истоков антикрепостнического движения. В этом смысле можно с полной уверенностью назвать Новикова оппозиционером-первопроходцем.

Орудием для распространения своих взглядов Новиков сделал издательское дело. По его инициативе увидели свет самые разнообразные сочинения, в том числе и первый детский журнал. В рамках темы данного исследования первостепенный интерес представляют два ключевых журнала Новикова: «Трутень» и «Живописец». Содержание первого составляла полемика с Екатериной Великой особ, второго — разоблачение крепостнического строя.

1769 год был как никогда щедр на новые издания. В их числе — и новиковский «Трутень», направленность которого отражена не только в названии, но и в эпиграфе из басни Сумарокова «Они работают, а вы их труд ядите». Некоторые из новых изданий, например, «Адская почта» А. Ф. Эмина и «Смесь» позднее поддержат новиковское издание. В первом же номере Новиков использует впоследствии распространенный прием: он отказывается от авторства произведений, публикуемых в журнале, и отдает себе скромную роль издателя. Снимая с себя ответственность за личное участие в печатаемых материалах, Новиков официально ограждает себя от гнева тех высоких особ, которых затронет его острое перо. Хотя все понимали, что к большинству публикаций он лично приложил руку, этот прием какое-то время работал и просветитель мог если не свободно, то без страха за свою жизнь помещать беспощадную сатиру на конкретных людей. Кроме того, в «Обращении к читателям» Новиков рисует портрет издателя, раскаивающегося в собственной лени, из-за которой он не может посвятить себя никакому делу. Желая принести хоть какую-ту пользу обществу, он берется публиковать присылаемые к нему сочинения. Так, уже с первых страниц Новиков дает понять, что его журнал на правах анонимности не остановится ни перед какими титулами и чинами.

Полемику между Новиковым и Екатериной II, неслыханную по своей дерзости для самодержавной России, еще более уникальной делает тот факт, что она, по сути, была начата самой императрицей. Журнал «Всякая всячина», издаваемый и редактируемый де-факто Екатериной, стал первым сатирическим изданием из вышедших в свет в 1769 году, вдохновив своим примером частных издателей. В одном из его выпусков была опубликована статья «Мне случилося жить в наемных домах», где было упомянуто о жестком обращении помещиков с крепостными. Это первый случай, когда пресса затрагивала крестьянскую проблему: игнорировать ее больше было невозможно, и Екатерина решает нанести превентивный удар. Единственный совет, который могла дать «Всякая всячина», не затрагивая основ крепостнического строя — это призвать к гуманности. «О всещедрый боже! всели человеколюбие в сердце людей твоих! Западов А. В. Новиков. Жизнь замечательных людей.М., Молодая гвардия, 1968., с. 74. «Это была слабая попытка отложить решение проблемы. «Но мог ли истинный просветитель примириться с таким решением? Там же, с. 74. «

По содержанию материалов, можно выделить два блока: сатиру на лица, возникшую в связи этим полемику с Екатериной и разоблачение произвола помещиков различными жанрами журналистики.

Спор «Трутня» со «Всякой всячиной» начался со статьи Екатерины под псевдонимом Афиногена Перочинова. В ней под видом размышлений своем знакомом, во всем находившем только плохое, она дает, по существу, инструкцию на заметку всем литераторам. Она сводится к человеколюбию, снисхождению к слабостям и упованию на милость божью. В послесловии уже отчетливо слышится угроза тем, кто не последует «бабушкиным» заветам: «впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит» Новиков Н. И. Избранные произведения. М. — Л., Гослитиздат, 1951., с. 35.. Но это предостережение не останавливает Новикова: он смело парирует самой государыне (личность Афиногена Перочинова ни для кого не была секретом). Под говорящей фамилией — Правдулюбов — он формулирует свою нравственную программу: «Слабость и порок, по-моему, все одно; а беззаконие дело иное» Там же, с. 36.. С каждым следующим номером пререкания Новикова с Екатериной становились все жестче и непримиримее: «госпожу «Всякую всячину» правомерно обвиняли в незнании русского языка и отсюда неверном истолковании материалов «Трутня». Новиков прекрасно понимал, какое раздражение вызывает его сатира, всегда обращенная конкретным лицам: негодование на журнал высших кругов было описано в «Письме к издателю» Чистосердова в восьмом листке. Однако просвещенные дворяне охотно раскупали «Трутень», чей тираж был увеличен вдвое, в то время как «Всякая всячина» не могла похвастаться такой популярностью.

Тем не менее, сатира на людские и общественные пороки не стала открытием: она была знакома по произведениям Антиоха Кантемира, А. П. Сумарокова и других. Подлинным новаторством «Трутня» стала его антикрепостническая направленность. Новиков оригинально раскрыл ее, поместив в своем журнале материалы, стилизованные под медицинский рецепт, копии с отписок старост и помещичий указ. Если в «Рецепте для г. Безрассуда» упор сделан на нравственный облик помещика, считающего крестьян рабами, а не полноценными людьми, то в «Копии с отписки» звучат уже оппозиционные непосредственно крепостничеству настроения. В докладе старосты Андрюшки барину Григорию Сидоровичу, обнажены две крайности: с одной стороны, неурожаи, непосильные оброки, порка неплательщиков и всех провинившихся, обедневшие семьи, с другой — захвативший землю мужиков и грозящий пустить их по миру Нахрапцов, состоящий в родстве с влиятельным секретарем. Невозможно остаться равнодушным, читая челобитную Филатки — разорившегося после смерти старших сыновей крестьянина с сиротами на руках. Ему помогает крестьянская община, но слезным просьбам списать недоимки помещик не внемлет. В этом мощном по своей изобразительной силе произведении Новиков впервые поставил под вопрос справедливость крепостнического строя. Эта тема, развитая им в следующем журнале — «Живописец», станет стержневой для всей русской литературы на несколько десятилетий.

В этом неравном поединке победу одержал Новиков. Екатерина, привыкшая к авторитарному правлению и беспрекословному подчинению, не могла вынести такого унижения, но все доводы в пользу сатиры «в улыбательном духе» были исчерпаны, а правда все равно осталась на стороне Новикова. Не желая признавать свое поражение перед подданным, Екатерина закрывает «Всякую всячину», а в апреле 1770 — «Трутень». Но на этом не заканчивается оппозиционная деятельность Новикова: через два года в журнале «Живописец» он продолжит заданные традиции.

Вторым оппозиционным журналом в России можно смело назвать новиковский «Живописец», выходивший с апреля 1772 по июнь 1773 г. Приступая к его изданию, Новиков, наученный горьким опытом «Трутня» пошел на хитрость: в первом листке он поместил «приписание», т. е. посвящение автору комедии «О, время!», кем являлась Екатерина II. В нем публицист, с одной стороны, произносит хвалебную речь императрице за ее просветительские взгляды, с другой, заявляет о продолжении сатирической линии, намеченной государыней в ее комедиях. Этим продуманным шагом, как и в случае со вступлением к «Трутню», Новиков обезоруживает цензуру. Конечно, Екатерина в своих сочинениях имела в виду только нравственную сторону общества, но никак не критику государственного строя и отдельных высокопоставленных лиц. Но Новикову, умело разбавлявшему оппозиционные материалы лестными одами, предъявить ей было нечего. Печатаемая в «Живописце» сатира обрушилась на, во-первых, крепостничество и самодурство помещиков, во-вторых, на галломанию и невежество. Если обличение людских пороков входило в планы Екатерины, то материалы по крестьянскому вопросу представляли для нее и всего дворянского класса реальную угрозу, особенно в свете пугачевского бунта.

Самым мощным по своему бунтарскому духу произведением, опубликованным в «Живописце», стал «Отрывок путешествия в*** И*** Т***». Его автор достоверно не установлен, но сам факт публикации говорит о том, что Новиков сочувствовал автору. По словам Добролюбова, ценившим «Отрывок» выше остальной публицистики екатерининской эпохи, именно в этой статье «бросается сильное сомнение на законность самого принципа крепостных отношений» Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. 2. М., 1935, с. 174.. Действительно, из всей отечественной литературы XVIII века можно выделить только два произведения с поистине антикрепостническим пафосом: «Отрывок путешествия…» и «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева.

Автор «Отрывка» описывает свои впечатления от посещения деревни Разоренная, название которой точно передает ее состояние. Покосившиеся дома, грязь, малое количество скота, отсутствие чистой воды, оставшиеся без присмотра младенцы, не знающие отдыха крестьяне — такая картина предстает нашим глазам. «Бедность и рабство повсюду встречались со мною во образе крестьян» Сатирические журналы Н. И. Новикова. // Под ред.П. Н. Беркова. М.; Л.; АН СССР, 1951, с. 330.. Важно то, что в плачевном состоянии деревни и нищете крестьян автор обвиняет не столько жестокосердных помещиков, сколько и сам крепостнический строй, где один человек владеет другим. Отчетливо звучит мысль о его несправедливости: крепостные радовались, что «для прихотей одного человека все они в прошедший день много сработали» Там же, с. 331.. По контрасту с глупыми помещиками, которых автор называет тиранами, крестьяне поражают своим трудолюбием, бескорыстием и безграничной верностью барину. Состояние рабства настолько прочно вошло в их сознание, что они разучились ценить свою жизнь, принося ее в жертву барским желаниям. После деревни Разоренной автор собирается посетить деревню Благополучную, где крестьяне живут в достатке. Впечатления от посещения этой деревни не были опубликованы: деревня Благополучная просто-напросто не существует.

Просвещенное общество не могло не откликнуться на публикацию «Отрывка». В нем впервые так откровенно говорилось вслух о том, о чем до этого молчали. Один казанский помещик даже угрожал вызвать Новикова на дуэль. В следующих выпусках Новикову пришлось оправдать резкость статьи тем, что имелось в виду вовсе не оскорбление дворянства, а лишь разоблачение тех, кто чинит произвол. Как бы то ни было, по своей прямолинейности и дерзости «Отрывок» стал предтечей не только «Путешествия из Петербурга в Москву», но и всей антикрепостнической литературы XIX столетия.

Итак, Н. И. Новиков — первый просветитель, открыто бросивший вызов существующему строю в лице Екатерины II на страницах собственных журналов и поплатившийся за это. Его идеи отличались не радикализмом, а своей гуманистической направленностью. Неслучайно именно «декабристы и Пушкин первыми признали огромные заслуги Новикова перед русской общественной мыслью и культурой» Чернышева Н. И. Монархи, дипломаты, государственные деятели, литераторы — первые русские журналисты: учебное пособие. М., МГИМО-Университет, 2012, с. 225.. Однако следует помнить, что Новиков выступал не за отмену крепостного права, а лишь за его смягчение. Смена политического режима тем более не входила в программу Новикова. По-настоящему революционными станут идеи самого яркого оппозиционера екатерининскому правлению — А. Н. Радищева.

§ 3.2 Александр Николаевич Радищев — публицист

Имена Новикова и Радищева традиционно ставят в один ряд. М. Горький назвал их «первыми ласточками, возвещавшими новую весну лет за 60 до ее прихода» Горький М. История русской литературы. М., Гослитиздат, 1939, с. 25.. Каждый знает Радищева как автора «Путешествия из Петербурга в Москву» — книги, отправившей своего автора за антикрепостнические убеждения в Илимский острог. Но далеко не каждый знает его в качестве журналиста-вольнодумца. Между тем, становление его взглядов, выразившихся в главном труде его жизни, можно проследить по его публикациям в журналах. Упоминавшийся ранее «Отрывок путешествия» некоторые исследователи приписывают перу Радищева.

Антимонархические настроения слышатся уже в одном из первых напечатанных в домашней типографии трудов Радищева — брошюре «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске по долгу звания своего». По сути, это не что иное, как журналистская работа, но свободолюбивые взгляды сочинителя настолько смелы, что о ее легальной публикации за подписью автора не могло быть и речи. Тем не менее, Радищеву пришлось усыпить бдительность цензуры, выбрав в качестве повода к размышлениям торжество в честь открытия Медного всадника. Детальное описание памятника Петру I перебивается рассуждениями автора о качествах монарха в целом. Несмотря на все заслуги Петра, именно в его правление народ был окончательно закрепощен, а надежды на свободу — безвозвратно утрачены. Эти идеи прозвучат в XIX веке у славянофилов. Так, Радищев отмечает, что Петр мог бы стать еще более великим, если бы даровал населению свободу. Но как критически мыслящий человек, публицист понимает, что по своей воле самодержец ни за что не откажется от собственных привилегий. Это было написано в 1782 году, а напечатано лишь спустя восемь лет, т. е. после Французской буржуазной революции. Особого внимания заслуживает приписка, сделанная в том же году. В ней Радищев признается, что пример Людовика XVI наталкивает его на другие мысли. Из этой приписки в одно предложение вытекает мысль о том, что если монарх не согласен расставаться с троном ради благополучия своих подданных, то народ должен силой отнять его. Мысль Радищева, озвученная еще в конце XVIII века, станет ключевой для революционных кружков последующего столетия.

Самая известная работа Радищева-публициста — «Беседа о том, что есть сын Отечества» была анонимно опубликована в журнале «Беседующий гражданин» в 1789 году. Это своеобразный кодекс чести по Радищеву. К этому неспокойному времени Екатерина давно уже покончила с игрой в либерализм и после восстания Пугачева проводила жесткую охранительную политику. Тем более смелым и радикальным кажется труд Радищева. Быть напечатанным ему позволил, с одной стороны, нравственно-поучительный характер «Беседующего гражданина», к которому была лояльна цензура, с другой — безобидная форма наставления, беседы, широко используемая и самой Екатериной. Однако с первых же строк становится ясно, что это произведение не имеет ничего общего с абстрактной сатирой на пороки. Раб не может считаться сыном Отечества: он безвольное существо, ниже скота, потому что и тот имеет волю. Автор не стесняется в выражениях, изображая бесправие крепостных, которых он называет «машинами, мертвыми трупами, тяглым скотом» Радищев А. Полное собрание сочинений в 3 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, Т. 1, 1938, с. 216.. Радищев приходит к выводу, что каждый человек свободен от рождения, а значит, состояние крепостной зависимости противно самой природе. Затем он делает сатирические зарисовки тех, кто владеет крестьянами: погрязший в разврате щеголь, душитель просвещения, чревоугодник, скупец. Разве эти пустые господа могут считаться сынами Отечества? Тогда автор сам отвечает на свой вопрос и называет качества, необходимые истинному сыну Отечества, при этом вкладывая в них смысл, отличный от принятого в светских кругах. Это честь — врожденное желание «учиниться достойным» Там же, с. 220., благонравие — бескорыстное служение Отечеству и благородство — добрые дела и поступки на пользу народу. С таким пониманием честного человека соглашается И. А. Крылов в 24-ом письме «Почты духов». «Беседу» Радищева от умозрительных поучений отличает то, что ее автор, как настоящий революционер, верит в ее практическое применение. В последнем абзаце он предупреждает читателя, что его система воспитания не утопична: к ней стремительно движется просвещенная Европа. Российское же общество еще не созрело для реализации подобной программы. Радищев боится отпугнуть своего читателя излишней прямолинейностью, поэтому призыва к сопротивлению власти в его статье не звучит. На тот момент он не могу рассчитывать на поддержку просвещенных кругов. Лишь спустя более четверти века такие общественные силы нашлись: ими стали декабристы.

Радищева-оппозиционера постигла такая же трагическая судьба, как и Новикова-просветителя. Автора «Путешествия из Петербурга в Москву» приговорили к смертной казни, которую императрица заменила ссылкой в Сибирь. Но если Новиков поплатился за свой литературный и издательский талант, которого ему не могла простить честолюбивая Екатерина, то Радищев — за угрожающее всему государственному строю вольномыслие, особенно на фоне революции во Франции.

Радищев отдал себя служению обществу. Сложно найти человека XVIII века, больше пожертвовавшего собой ради правды и всеобщего благополучия. Злая ирония истории: именно его государство сочло врагом народа и опаснейшим преступником. Одаренный литературным талантом, он искренне верил в силу печатного слова, через которое, как и Новиков, воздействовал на умы современников. Без Радищева не было бы Чернышевского, Добролюбова, Герцена. Пожалуй, лучшую оценку личности Радищева дал Г. В. Плеханов, назвав его «самым ярким представителем освободительных стремлений нашего восемнадцатого века» Плеханов Г. В. Сочинения. М., Государственное издательство, т. Х, 1925, с. 356. .

Заключение

Итак, в правление Екатерины II впервые в русской истории печать, продолжая оставаться единственным источником информации, стала также трибуной для выражения мнения, нередко не угодного власти. Это стало возможным по нескольким причинам.

Во-первых, проводимая Екатериной в первые годы царствования политика просвещенного абсолютизма предполагала отказ от насилия над подданными в пользу их нравственного воспитания. Смягчая, но не отменяя телесные наказания, императрица выбрала способом воздействия на умы сначала публицистику, затем — театр. Задать единое направление развития всем изданиям ей не удалось, но «без «Всякой всячины» не появились бы ни «Трутень», ни «Живописец» Павленко Н. И. Екатерина Великая. Жизнь замечательных людей. М., Молодая гвардия, 2003, с. 207. .

Во-вторых, общественная мысль не стояла на месте. Реформы Петра I установили более тесный контакт с Западом, передовые европейские идеи, зачастую вопреки желаниям монархов, проникали в Россию. Появляется слой образованных, критически мыслящих интеллигентов. Он немногочислен, но именно из него выйдут первые вольнодумцы.

С возникновением частного издательского дела (правда, Екатерина же и закрыла вольные типографии незадолго до смерти) увидели свет относительно самостоятельные журналы Новикова, Эмина, позднее Крылова. На их страницах стало возможным публиковать вольнолюбивые статьи. Эти журналы можно считать прообразом современных оппозиционных изданий хотя бы в силу того, что они удовлетворяют одному из важнейших критериев свободной прессы — наличию не зависимых от государства источников финансирования.

Не стоит переоценивать масштабы вольномыслия в екатерининский век: основы государственного строя оставались священны и неприкосновенны. Единственными способами выражения критики или несогласия с состоянием общества являлись сатира, памфлеты пародии, беседы. Но деятельность сатириков 1769—1774 годов нельзя считать оппозиционной правительству: в своих работах они следовали тому нравственно-поучительному тону, который задала екатерининская «Всякая всячина» .

Распространением в печати вольнолюбивых идей мы в первую очередь обязаны Н. И. Новикову и А. Н. Радищеву. Новиковская сатира на лица при всей своей хлесткости имела общую воспитательную цель с «Всякой всячиной», но достигала ее другими путями. Но именно в журналах Новикова впервые прозвучала мысль о несправедливости крепостного права. Ее углубил Радищев, поставив под сомнение правомерность не только крепостничества, но и самодержавия в целом.

Как было сказано во введении, после правления Екатерины усилился цензурный гнет, и оппозиционная журналистика прекратила свое существование на легальных основаниях. Но это не значит, что она вовсе исчезла. На сегодняшний день, несмотря на провозглашенную свободу печати, она испытывает те же трудности, что и более двух столетий назад. По-прежнему негласно существуют запретные темы, а журналистам, подобно Новикову и Радищеву, иногда приходится расплачиваться здоровьем или жизнью за свои взгляды. Так, мысль Леонида Парфенова, высказанная им в речи на церемонии вручения телевизионной премии им. Владислава Листьева в 2010 году, одинаково применима как к екатерининской, так и современной эпохе: «Журналиста бьют не за то, что он написал, сказал или снял, а за то, что это прочитали, услышали или увидели» .

Таким образом, при Екатерине II сформировались две линии публицистики: монархическая и вольномыслящая, оппозиционная. Главными темами последней стали паразитизм помещиков, галломания, взяточничество, невежество. Впервые на страницах изданий была критически осмыслена действительность, что стало значительным шагом в сторону реализма, а главное, свободолюбивая публицистика показала, что «журналы могут стоять и стоят на страже народных интересов» Есин Б. И. История русской журналистики (1703−1917): учебно-методический комплект. М., Флинта, 2000., с. 15.. Благодаря ее передовым идеям и прогрессивной идеологии, было преодолено отставание от возникшей ранее западноевропейской журналистики. Несмотря на то, что исцелить общество публицистам-сатирикам не удалось, их достижения во многом определили успехи русской журналистики на протяжении XIX века.

1. Афанасьев А. Н. Русские сатирические журналы 1769−1774 годов. Эпизод из истории русской литературы прошлого века. М., Книга по требованию, 2012.

2. Вепренцева М. Самодержавная Фелица-журналист // История. М, 2006. № 05.

3. Горький М. История русской литературы. М., Гослитиздат, 1939.

4. Добролюбов А. Н. Русская сатира в век Екатерины. Собрание сочинений в трех томах. Том второй. Статьи и рецензии 1859.М., «Художественная литература», 1987.

5. Екатерина II. Записики императрицы Екатерины II: Россия XVIII столетия в изданиях Вольной русской типографии А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Репринт. воспр. М., Наука, 1990.

6. Есин Б. И. История русской журналистики (1703−1917): учебно-методический комплект. М., Флинта, 2000.

7. Западов А. В. Новиков. Жизнь замечательных людей. М., Молодая гвардия, 1968

8. История русской журналистики XVIII—XIX вв.еков // под ред. проф. Западова А.В.М., Высшая школа, 1973.

9. Карамзин Н. М. История государства Российского. М., ОЛМА Медиа Групп, 2012.

10. Ключевский В. О. Исторические портреты. М., Правда, 1990.

11. Новиков Н. И. Избранные произведения. М. — Л., Гослитиздат, 1951.

12. Павленко Н. И. Екатерина Великая. Жизнь замечательных людей. М., Молодая гвардия, 2003.

13. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. Том 3. М., Литературно-издательский отдел народного комиссариата по просвещению, 1919.

14. Плеханов Г. В. Сочинения. М., Государственное издательство, Т.10, 1925.

15. Радищев в русской критике: пособие для учителей // под ред. В. Д. Кузьминой. М., Гос. учебно-педагогическое изд-во, 1952.

16. Радищев А. Н. Полное собрание сочинений в 3 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, Т. 1, 1938.

17. Сатирические журналы Н. И. Новикова. // Под ред.П. Н. Беркова. М.; Л.; АН СССР, 1951.

18. Чернышева Н. И. Монархи, дипломаты, государственные деятели, литераторы — первые русские журналисты: учебное пособие. М., МГИМО-Университет, 2012.