Белое движение, его военачальники и их судьбы

колчак врангель деникин исторический Белая идея зародилась во время российской революции 1917 г., породившей в стране хаос и анархию, резко усугублявшиеся продолжавшейся Первой мировой войной, обвальным разложением армии, разрухой и реальной угрозой голода. Процессы, проходившие в обществе и государстве, были практически неуправляемы. Л. Г. Корнилов, назначенный на должность Верховного главнокомандующего армией, решил навести порядок в стране с помощью вооруженных сил. Таковы исходные предпосылки зарождения белой идеи. Следует подчеркнуть, что, по мнению лидеров нарождавшегося Белого движения, разрушительная политика Временного правительства вела к развалу Российского государства. И что особенно волновало лидеров нарождавшегося Белого движения, Временное правительство, идя на уступки Петроградскому совету, провело ряд мероприятий, приведших к развалу армии, обострило противоречия между офицерским составом и солдатами. Подобное не прошло незамеченным для высшего командного состава армии.

Так, командующий 5-й армией генерал A.M. Драгомиров в донесении от 29 марта 1917 г. на имя главнокомандующего армиями Северного фронта с тревогой констатировал, что общее настроение в армии становится с каждым днем все напряженнее. «Аресты офицеров и начальников не прекращаются… были случаи отказа идти на позицию… крайне неохотно отзываются на каждый приказ идти в окопы… на какие-либо боевые предприятия… нет никакой возможности заставить кого-либо выйти из окопов». Разлагавшаяся армия стимулировала разрушение российской государственности.

Цель данной работы, рассмотреть особенности белого движения, проанализировать личность основных военноначальников белого движения.

1. А.В. Колчак и его роль в белом движении

1.1 Личность А.В. Колчака в мемуарах

Эпитеты, применяемые к адмиралу А. В. Колчаку, рисуют его человеком искренним, честным, бескорыстным и прямым. Он, «будучи скромен и строг к себе, отличался добротой и отзывчивостью к другим». Отмечают его достоинства как организатора Черноморского флота, человека, пользовавшегося известностью и популярностью за границей. «Умный, образованный… он блистал в задушевных беседах остроумием и разнообразными знаниями и мог, нисколько не стремясь к тому, очаровать своего собеседника». Кончина Колчака предстает трагическим и мученическим событием, причем подчеркивается стойкость адмирала перед лицом смерти.

Сохранившаяся личная переписка Александра Васильевича рисует нам человека мятущегося и разочарованного. 24 июня 1917 г. он пишет о крушении своей мечты о создании сильного военно-морского флота России, с сожалением констатирует тот факт, что его опыт нужен теперь только за границей. Для него характерен своеобразный милитаризм как поиск выхода из сложившейся ситуации развала российской имперской армии и государства: «Война прекрасна, хотя она связана со многими отрицательными явлениями, но она везде и всегда хороша. Не знаю, как отнесется Она (война) к моему единственному и основному желанию служить Ей всеми силами, знаниями, всем сердцем и всем своим помышлением».

Известно, что Колчак был серьезным военным теоретиком со своеобразным для военного мышлением. Однако современный исследователь П. Н. Зырянов справедливо отмечает, что Александр Васильевич никогда не питал патологической вражды к другим культурам и воевал, руководствуясь призванием военного.

Вместе с тем мемуаристы указывают на множество негативных черт адмирала-правителя. Авторы из его непосредственного окружения говорят об «исключительно военной», морской психологии Колчака, неумении управлять через министров, незнании сухопутного военного дела. Отрицательной чертой выступает доверчивость адмирала и связанная с ней уступчивость, подверженность влияниям различных борющихся группировок. Желание быть твердым эволюционирует в негибкость, особенно по вопросам, связанным с национальным самоопределением бывших западных окраин Российской империи. Участники Белого дела на Севере и Северо-Западе критикуют Александра Васильевича за то, что он не признавал отделения Эстонии и Финляндии, в результате чего отношения белых с этими ранее дружественными для них странами испортились.

Таким образом, белые мемуаристы не только подчеркивают личные достоинства, военные качества «генералов-политиков», но и указывают на их бессилие справиться с задачей спасения России от большевизма.

В реальности отношение к руководителям было еще сложнее. Например, А. В. Колчак, судя по отзывам, пользовался популярностью в боевом офицерстве, и критика его исходит, в основном, из правительственных, тыловых кругов (иногда и от деятелей Народной армии Комуча). Командующий же Северо-Западной армией Н. Н. Юденич, напротив, был непопулярен и в генералитете, и среди рядовых фронтовиков, поскольку практически не являлся в действующую армию, не мог организовать помощь союзников и порядок в тылу. Впрочем, белые армии, со свойственной военным дисциплиной, практически всегда признавали над собой руководство официально провозглашенных главнокомандующих и правителей. Мятежные «генералы-партизаны» из этой системы выдавливались.

Интересна оценка А. В. Колчака председателем Следственной комиссии по его делу К. А. Поповым, который подчеркивал «политическое ничтожество» адмирала: «Он — политически безличная фигура. Он — простая игрушка в руках держав Антанты. У него, с его голой идеей военной диктатуры и скрытой мыслью восстановления монархии, нет никакой политики, кроме той, которая диктуется ему противоречивыми влияниями и этих держав, и окружавших его групп и группочек военщины и торгово-промышленных кругов…». К. А. Попов отмечал, что адмирал «держался, как военнопленный командир проигравшей кампанию армии, и с этой точки зрения держался с полным достоинством», не унижался. Однако «политическая ничтожность» Колчака, по его мнению, только подчеркивала узкое, чисто военное мышление этого руководителя белых — одного из последних представителей имперского милитаризма.

1.2 Сущность колчаковской «диктатуры»

Одним из ключевых моментов истории Гражданской войны в России является омский переворот 18 ноября 1918 года, когда адмирал А. В. Колчак был провозглашен Верховным правителем России и стал символом Белого движения. В последние годы, благодаря тому, что были пересмотрены многие догмы и стереотипы в исторической науке, изменились и взгляды на личность адмирала — одну из самых интересных и неоднозначных в истории двадцатого века. Долгие годы Колчака представляли исключительно как ставленника Антанты, марионеточного правителя, «махрового монархиста и контрреволюционера»; иногда ему даже приписывали наполеоновские планы возрождения трона и занятия его. После открытия спецхранов и «возрождения» множества документов, бывших ранее недоступными, появилась возможность взглянуть на действующих лиц истории в несколько ином свете, чем тот, который навязывался десятилетиями. Один из современных исследователей Гражданской войны, И. Ф. Плотников, пишет: «…советские авторы, говоря о Колчаке, редко выходили за рамки лишь оценок его деятельности; сам он как историческая личность внимания не привлекал».

Для представителей белого движения Колчак был скорее символом, знаменем борьбы с большевизмом. Если рассмотреть характерные детали, то бросается в глаза, что восприятие «Верховного правителя» его соратниками и его реальная значимость на политической арене, мягко говоря, имеют между собой мало общего.

Положение о временном устройстве государственной власти в России, утвержденное сразу после Омского переворота 18 ноября 1918 года, гласило: «1. Осуществление Верховной государственной власти временно принадлежит Верховному правителю. 2. Верховному правителю подчиняются все вооруженные силы Российского государства…». Само собой разумеется, что представители белого движения не допускали мысли о легитимности большевистской власти и воспринимали ее как временное зло, борьба с которым и представляет собой смысл их существования. Но нельзя сбрасывать со счетов и то, что объявление кого-либо Верховным правителем России при условии того, что значительная часть территории государства (включая столицы!) занята противником, выглядит, по меньшей мере, странно. Сейчас, по прошествии восьмидесяти лет, нам сложно представить, что при каких-либо особых условиях приход Колчака к власти мог бы спасти Россию: слишком глубоким был кризис и слишком жестким противостояние.

Хочется напомнить о том пафосе, с которым деятели Белого дела говорили о всероссийской власти Колчака. Так, в работе некоего И. Ольгина, увидевшей свет в 1919 году (она была издана в Харькове и представляла собой подобие биографическо-агитационной брошюры) сказано: «.Новая Верховная власть в лице адмирала Колчака встретила восторженное отношение со стороны всех слоев русского народа». Конечно, это преувеличение, так как даже в масштабах Омска восприятие произошедшего было несколько неоднозначно; ну, а то, что все слои русского народа восторженно приняли это назначение, и вовсе относится к разряду фантазий — приведенные выше газетные статьи и неопубликованные документы убеждают нас в том, что Сибирь для большинства обывателей была чем-то очень далеким — слишком много было более насущных проблем.

С середины декабря адмирал был тяжело болен — у него было двустороннее воспаление легких, и, по свидетельствам многих очевидцев, он несколько недель был не способен не только заниматься делами, но даже покидать свою комнату. Несколько совпадений подряд уже наводят на мысль о некой тенденции: очень часто обильные назначения и перемещения совпадают либо с отсутствием Верховного правителя, либо с периодами его полной нетрудоспособности. Данные параллели приводятся как иллюстрация к тому факту, что сам адмирал к власти не рвался и был не столько исполнителем, сколько инструментом в руках «авторов» переворота.

2. А.И. Деникин и его роль в белом движении

2.1 Личность А.И. Деникина в мемуарах

Антон Иванович Деникин родился 4 декабря 1872 г. в Шпеталь Дольный, завислинском пригороде Влоцлавска, уездного города Варшавской губернии. Возглавивший Добровольческую армию, а затем и Вооруженные силы Юга России (ВСЮР), А. И. Деникин, по словам барона П. Н. Врангеля, являлся «одним из наиболее выдающихся наших генералов, недюжинных способностей, обладавший недюжинными военными знаниями и большим боевым опытом, он в течение Великой войны заслуженно выдвинулся среди военачальников».

Командовавший не только дивизией, но и фронтами, бывший начальник штаба Верховного главнокомандующего, Деникин приобрел авторитет также как человек, искренне старавшийся остановить в 1917 г. развал фронта, как соратник Л. Г. Корнилова и М. В. Алексеева. Упоминаются его привлекательные человеческие качества, такие, как «неотразимое обаяние», «прямой, упрямый взгляд, разрешающийся добродушной улыбкой и заразительным смешком». Руководитель Осведомительно-агитационного агентства (ОСВАГ) К. Н. Соколов говорил: «в генерале Деникине я увидел не Наполеона, не героя, не вождя, но просто честного, стойкого и доблестного человека, одного из тех „добрых“ русских людей, которые, если верить Ключевскому, вывели Россию из Смутного времени».

Вместе с тем поражение ВСЮР, превратившееся в катастрофу повального бегства, наложило свой отпечаток на воспоминания о Деникине. Очень многие участники Белого движения пишут о нем все-таки в критическом ключе. В общении с солдатами отмечается отсутствие той простоты, которая была так характерна для Корнилова. П. Н. Врангель говорил, что внешним обликом напоминая буржуа, Деникин и внутренне сохранял черты «провинциальной, мелкобуржуазной, с либеральным оттенком» среды. Белые пишут также о неизвестности его вне армейских кругов, слабости, неуверенности, неумении справиться с критической ситуацией в конце 1919 г.

В.Б. Станкевич дает оценку и А. И. Деникину, считая, что тот был «олицетворением трагедии русской армии». Видя в 1917 г. распадающуюся армию, Антон Иванович «ищет конфликта с правительством, он старается быть резким, он отводит душу горьким, хотя часто заведомо бессильным словом. Каждый приезд Керенского в Минск был поводом для несдержанного выражения мнения. Чуть ли не каждую неделю в Петроград шли телеграммы с провокационно-резкими нападками на новые порядки в армии — именно нападки, а не советы…». В. Б. Станкевич подчеркивает «узковоенное» мышление Деникина, а А. Ф. Керенский в своих воспоминаниях обращает внимание на тот факт, что критиковавший до революции армейские порядки А. И. Деникин, в ходе революции, «не признаваясь себе в этом, принялся вовсю идеализировать прошлое».

2.2 Военная деятельность А.Н. Деникина на Юге России

Деятельность А. И. Деникина в качестве Главнокомандующего ВСЮР (Вооруженными Силами Юга России) можно условно разделить на два периода. Первый (январь — октябрь 1919 г.) — период наиболее крупных побед ВСЮР, принесших А. И. Деникину известность не только в России, но и в Европе и США. Второй (ноябрь 1919 — апрель 1920 г.) — период разгрома ВСЮР, в результате чего Главком вынужден был уйти в отставку.

Став Главнокомандующим ВСЮР, А. И. Деникин располагал к 15 февраля 1919 г., по данным советских источников, 113 тыс. штыков и сабель. По подсчетам В. П. Федюка у А. И. Деникина служило 25−30 тыс. офицеров. ВСЮР предстояло стать главным объектом боевых действий Красной армии. Должность Главкома ВСЮР наложила на генерала юридическую и нравственную ответственность за состояние Донской армии. Серьезная проблема, которую предстояло решить Главкому ВСЮР в начале его деятельности — ухудшение морально-психологического состояния его войск.

Проблемы А. И. Деникина не ускользнули от внимания союзников. В материалах Главного командования Антанты от 15 марта 1919 г. отмечается, что Добровольческая армия не располагает собственными ресурсами, она непопулярна, не обладает боеспособностью. Наблюдается пассивное безразличие, расширяется дезорганизация. Реорганизация армии была бы обременительной и заняла бы много времени. При сложившейся ситуации нельзя рассчитывать на Добровольческую армию при проведении серьезных операций.

Вывод аналитиков Антанты о не боеспособности Добровольческой армии явно не обоснован. До глубины процессов они дойти не смогли. Не отмечено, что морально-психологическое состояние ее личного состава в исследуемый период было значительно сильнее морально-психологического состояния Донской армии. Не отражен в материалах профессиональный и моральный потенциал белого офицерства Серьезно осложнило ситуацию для Главкома ВСЮР падение Одессы в апреле 1919 г. Верховный Совет Антанты в марте 1919 г., признав бесперспективным дальнейшее пребывание французских войск на одессщине и херсонщине, принял решение об их эвакуации морем. Генерал об этом решении, которое обрекло Одессу, не был даже поставлен в известность. Осложнило положение А. И Деникина и падение Севастополя 6 апреля 1919 г. Но частям Крымско-Азовской Добровольческой армии удалось перекрыть перешеек Керченского полуострова и прочно закрепиться на нем.

В такой сложной и противоречивой обстановке А. И. Деникин развернул успешные весенне-летние операции ВСЮР. Анализ документов и материалов показывает, что генерал проявил в это время свои лучшие военно-организаторские качества, нестандартное стратегическое и оперативно-тактическое мышление, показал искусство гибкого маневра и правильного выбора направления главного удара.

Успех весенне-летних операций ВСЮР поставил на повестку дня вопрос похода на Москву. Но только после взятия Царицына. 30 июня 1919 г. Врангель захватил город. Но Кавказская армия потеряла за две недели боев убитыми, ранеными, пленными — до 10 тысяч человек. Более трех недель она не могла вести широкие наступательные действия.

4 июля 1919 г. в городе Царицыне А. И. Деникин отдал войскам знаменитую «Московскую директиву», которая противоречиво оценивалась и очевидцами, и в историографии. Так, П. В. Врангель критиковал ее, считая непродуманной в стратегическом отношении — в ней были заложены предпосылки будущего поражения белых. Главная из них — чрезмерная растянутость линии фронта, не соответствующая силам и средствам ВСЮР. Н. Какурин писал, что «Московская директива» не учитывала ни конкретной обстановки, ни стратегических возможностей ВСЮР¹⁰.

Таким образом, первый период военной деятельности А. И. Деникина в качестве Главнокомандующего ВСЮР показывает, что он добился существенных успехов в антисоветской борьбе, создав реальную угрозу Москве. Генерал продемонстрировал в тот момент лучшие личные полководческие качества. Но ряд объективных и субъективных процессов серьезно осложнял положение ВСЮР. В отдельных из них крылись причины будущих поражений генерала.

Ситуация в Грузии осложнила положение А. И. Деникина. «16 января 1920 года без всякого повода с русской стороны, — телеграфировал Главком ВСЮР своим войскам, — грузины совместно с зеленоармейцами перешли в наступление в направлении Сочи. Наступление является действенной помощью большевикам».

Серьезный удар по морально-психологическому состоянию ВСЮР нанесло и брожение среди донцов, обусловленное нежеланием уходить с родных мест в Крым. Смута в умах донцов охватила и офицерство. Брожение коснулось даже генералитета. Командующий Донармией генерал В. И. Сидорин под давлением генералитета начал склоняться к уходу на Север и переходу к партизанской войне. А. И. Деникин, понимая, что это — гибель армии, отверг такое предложение.

Начался последний этап трагедии А. И. Деникина как военачальника. 17 марта 1920 г. красные заняли Екатеринодар. Безуспешными оказались попытки Главкома не допустить форсирования советскими войсками реки Кубань. Кубанские части Деникинской армии были окончательно разложены, попав под влияние большевистской пропаганды. Мощную помощь получили красные от партизан. Кульминацией падения дисциплины можно считать то, что Добровольческий корпус, две донских и присоединившаяся к ним Кубанская дивизии без директивы Главкома, под легким напором противника 11 марта 1920 г. самовольно оставили занимаемые позиции и направились сплошной массой на Новороссийск. Конец был неизбежен и неотвратим.

3. П.Н. Врангель и его роль в белом движении

3.1 Личность П.Н. Врангеля в мемуарах

Генерал П. Н. Врангель, Главнокомандующий Русской армией в Крыму, занимает особое место в истории Белой борьбы. Если в самом начале Белое движение трагически потеряло своих Вождей, наложивших неизгладимую печать на его облик и идеологию, генералу Врангелю было суждено с честью его закончить и выводом Русской армии из Крыма превратить его в фактор международного значения. С первого своего появления в Добровольческой армии, Врангель выявил таланты и одаренность своей личности, которые по справедливости нужно назвать выдающимися. Глубокий и сознательный патриот, он всем своим существом нераздельно принадлежал делу Национального возрождения нашей Родины и Белому Делу В. Г. Краснов показывает, что Врангель железной рукой стал приводить в порядок белую армию, избавляя ее от всего самого мерзкого, что осталось от Деникина: казнокрадства, разложения, воровства, которые разъедали армию и тыл. После того как Врангель вдохнул в армию новую силу, словно чудом из разложившихся частей, потрепанных и разрозненных войск, буквально на глазах выросли боевые корпуса. Врангель, как солдат и гвардеец, строил армию нового типа, строил ее по своему образу и подобию — гвардейскому. Автор отмечает, что Врангель смело, выдвигал одаренную молодежь, которую ставил выше заслуженных деникинских старших офицеров, которых называет «астматическими деникинскими рептилиями». После того как Врангель снимал погоны с «разжалованных, закоснелых в своей тупости полковников», отправляя их в рядовые, тем самым, давая расплатиться за прошлое, храбрые молодые прапорщики становились во главе полков. Краснов отмечает, что это вызывало горячий восторг в армии, и, несмотря на наполеоновское честолюбие Врангеля, он был гораздо лучше «старой развалины» Деникина.

Повествуя о Врангеле в смутное время революций, автор пишет, что Врангеля потряс факт отречения от престола Николая II, так как убежденный монархист Врангель не знал, чем можно заменить власть. А в решении великого князя Николая Николаевича подчиниться Временному правительству и передать Верховное главнокомандование генералу М. В. Алексееву Врангель видит роковое для страны и армии событие. Краснов пишет, что Врангеля глубоко возмущали общая трусость, малодушие и раболепие перед новой властью солдат, офицеров, чиновников и, самое главное, ближайшего окружения царя. Отмечается, что Врангелю с детства был привит взгляд, что армия должна стоять вне политики. Хотя потом видно, что Врангель не очень-то его впоследствии придерживался.

Изображение Врангеля как командующего до принятия им верховной власти исключительно положительное. Автор отмечает, что Врангель после каждого боя собирал офицеров и разбирал ход боевых действий, указывая на те или иные ошибки, принял меры по улучшению связи, лично проверял службу летучей почты, и у него была возможность почти ежедневно объезжать все полки. Начальные неудачи Врангеля, когда полки не шли за ним, объясняются тем, что Врангель еще не смог взять их в свои руки и еще отсутствовала духовная связь между начальником и подчиненными, а без нее не может быть никаких успехов. Но когда были одержаны первые победы, упоение успехом сразу создало духовную связь и доверие к начальнику, что и составляет мощь армии. «С этого дня Врангель овладел своими частями, и отныне дивизия не знала поражений».

3.2 Реформы П.Н. Врангеля

Реформирование системы местного самоуправления стало одним из основных направлений деятельности правительства генерала П. Н. Врангеля в 1920 г. Немало документов о земской реформе сохранилось в фондах Государственного архива Крымской области и Государственного архива Российской Федерации. Однако наиболее полно ее проведение, особенно на волостном уровне, отражено на страницах симферопольской газеты «Крестьянский путь».

В отечественной и зарубежной историографии реформа земства еще не стала предметом отдельного исследования. Ее фрагментарные характеристики, как правило, сводятся к обзору законодательных документов (при этом реализации не уделяется внимания) или даются как часть земельной реформы, к которой земская реформа имела все же опосредованное отношение. Между тем, ее подготовка и реализация представляет собой пример создания совершенно новой, принципиально отличной от всех предшествующих, существовавших в России до 1920 г., модели местного самоуправления.

В период Гражданской войны на юге России земские структуры нередко полностью дублировали органы советской, гетманской, «петлюровской» власти на местах. Это гарантировало определенную преемственность системе самоуправления в условиях частой смены властей. Тем не менее, специальным распоряжением главкома ВСЮР генерала А. И. Деникина от 18 августа 1919 г. волостное земство упразднялось, а над структурами уездного и губернского земств вводился военно-административный контроль: «…В местностях сельских, не восстанавливая волостных земских управ, для административного и полицейского управления, по выбору сходов, назначать волостных старшин и сельских старост…».

Если же управление осуществлялось в пределах прифронтовой полосы, то здесь вся полнота местной власти сосредотачивалась в руках тыловых и уездных комендантов, как правило, не торопившихся восстанавливать земские структуры. В отличие, например, от Сибирского и Северного фронтов Белого движения, где структуры земского самоуправления непосредственно участвовали в проведении внутренней политики белых правительств (Губернское земское собрание в Архангельске, Всесибирский Союз земств и городов), на Белом юге земства лишь высказывали «намерения» об участии в управлении.

Следующим этапом в реорганизации системы местного самоуправления стало утверждение «Временного положения о Губернских и Уездных земских учреждениях в местностях, находящихся под управлением главнокомандующего Вооруженными силами на юге России» (4 июля 1919 г.). В соответствии с ним на земства возлагались обширные полномочия по внутренней жизни уездов и губерний: начиная от «мер борьбы против пьянства и непотребства» до «содействия развитию местной кустарной и фабрично-заводской промышленности». За земствами закреплялись традиционные для них сферы социальной политики: «попечение о народном образовании и воспитании», «принятие мер по охранению народного здравия», «производство статистических обследований», «заботы о сельском хозяйстве». При этом оговаривалось, что «надзор за законностью и правильностью действий Земских учреждений возлагается на губернатора». Кроме того, «заведыванием полицией» (Государственной стражей) должно было заниматься не земство, а Управление внутренних дел, что было, в условиях войны и разрухи в тылу, вполне оправдано.

Но наряду с «Временным положением» действовали также «Правила об упрощенном, по исключительным обстоятельствам военного времени, управлении Губернским и Уездным земским хозяйством…». Они предусматривали существенное усиление административных элементов в ущерб представительным. Существовавшие Земские собрания распускались, а их полномочия передавались Губернским и Уездным земским управам. Состав управ утверждался губернатором. Кроме того, над Земскими управами создавался специальный Совет по делам местного хозяйства в составе представителей как администрации (вице-губернатора, прокурора Окружного суда, управляющего Казенной палатой), так и земства (5 членов от земства и городов) и два «из числа местных деятелей по приглашению губернатора». Распоряжения, постановления управ должны были утверждаться Советом. В случае же «несогласия с законом» данные постановления могли или отвергаться губернатором или отправляться на доработку в управы, на согласование с Советом. Контролировался губернской администрацией и порядок расходования выданных земствам финансовых средств (до восстановления системы земских налогов и сборов). Таким образом, органы земского и городского самоуправления в общей системе управления Белого юга ставились под контроль губернской и уездной администрации. Согласно утвержденному 15 июля «Временному положению о волостных земских учреждениях», процедура выборов волостного земства включала в себя выборы гласных (от 20 до 40) на волостных земских сходах.

Начало изменениям в армии было положено приказом № 2994 от 6 апреля 1920 г. главнокомандующего Вооруженными силами Юга России об отмене исключительного права военного и морского начальства на возбуждение уголовного преследования военнослужащих. Законным поводом для открытия следствия признавались также предложения военных и военно-морских прокуроров, сообщения административных и судебных должностных лиц и мест, жалобы и заявления военнослужащих и частных лиц, явка с повинной.

Вторым шагом главнокомандующего Вооруженными силами Юга России по борьбе с грабежами, разбоями и кражами стал приказ № 3023 от 14 апреля 1920 г. о создании военно-судных комиссий, включавший в своё приложение положение о военно-судных комиссиях и их штатах. Всю ответственность за грабежи и разбои, совершаемые военнослужащими, главнокомандующий возлагал на начальников частей, «так как подобные преступления свидетельствуют о беспорядке в части и о несоответствии начальника занимаемой должности».

Несколько позже, приказом главнокомандующего Вооруженными силами Юга России для более полного обеспечения интересов местного потерпевшего населения в состав комиссии были включены по два представителя крестьян от волостного земства с правом совещательного голоса и присутствия при производстве комиссией расследования. Причем производящий расследование обязан был отмечать в соответствующих протоколах и актах о пожеланиях представителей волости и удовлетворять их, если они не противоречили закону и могли быть выполнены без ущерба для дела.

Реформа военного правосудия была завершена выходом приказа № 3718 от 9 (22) октября 1920 года. Приведём его текст полностью: «Находя ныне своевременным развить основные положения, изложенные в приказе моём от 6 апреля сего года за № 2994, в смысле надлежащего разграничения деятельности властей судебной и административной, приказываю:

— Военное и военно-морское судебное ведомство выделить из подчинения начальникам военного и морского управления.

— Главному военному и военно-морскому прокурору и начальнику военного и морского судного отдела военного управления именоваться Главным прокурором армии и флота и начальником военного и военно-морского судебного ведомства с непосредственным подчинением мне.

— Военный и морской судный отдел военного управления переименовать в канцелярию начальника военного и военно-морского судебного ведомства".

Заключение

Белое движение (также встречалось «Белое дело», «Белая идея») — военно-политическое движение разнородных в политическом отношении сил, сформированное в ходе Гражданской войны 1917;1923 годов в России с целью свержения советской власти. Включало в себя представителей как умеренных социалистов и республиканцев, так и монархистов, объединённых против большевистской идеологии и действовавших на основе принципа «Великой, Единой и Неделимой России». Белое движение было крупнейшей антибольшевистской военно-политической силой во время Гражданской войны в России и существовало наряду с другими демократическими антибольшевистскими правительствами, националистическими сепаратистс-кими движениями на Украине, Северном Кавказе и басмачеством в Средней Азии. Термин «Белое движение» зародился в Советской России, а с 1920;х гг. стал употребляться и в российской эмиграции.

Белое движение было организованным военно-политическим движением против советской власти и союзных ей политических структур, его непримиримость по отношению к советской власти исключала какой-либо мирный, компромиссный исход Гражданской войны. Белое движение отличала установка на приоритет в военное время единоличной власти над коллегиальной, а военной — над гражданской. Для белых правительств было характерно отсутствие чёткого разделения властей, представительные органы или не играли никакой роли или имели лишь совещательные функции. Белое движение пыталось легализовать себя в масштабе всей страны, провозглашая свою преемственность от дофевральской и дооктябрьской России.

1. Белое движение. Исторические портреты: Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, П.Н. Врангель… / сост. А. С. Кручинин. — М., 2006.

2. Вырыпаев В. О. Каппелевцы / В. О. Вырыпаев // Восточный фронт адмирала Колчака / сост. С. В. Волков. — М., 2004.

3. Врангель П. Н. Воспоминания: Южный фронт (ноябрь 1916 — ноябрь 1920 г.). Ч. 2. М., 1992. — С. 76.

4. Деникин А. И. Очерки русской смуты / A. И. Деникин. — М., 2006. — Кн. 2−3.

5. Разиньков М. Е. Лидеры Белого движения глазами его участников: к вопросу о самооценке Белого дела / М. Е. Разиньков // Личность в истории. Личность историка: тез. Второй регион, науч. конф. (Воронеж, 1 февраля 2008 г.) / под ред. В. Н. Глазьева. — Воронеж, 2008.

6. Рыбников В. В., Слободин В. П. Белое движение в годы Гражданской войны в России: сущность, эволюция и некоторые итоги. — М., 1993.

7. Цветков В. Ж. Белое движение // Большая российская энциклопедия: В 30 т. Т. 3: «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз / Председатель Науч.-ред. совета Ю. С. Осипов, отв. ред. С. Л. Кравец. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2005.

8. Шкуро А. Записки белого партизана / А. Шкуро // Трагедия казачества / сост. В. Третьякова. — М., 1996. — Т. 1.