История и культура Владимирского края

Вопросы с ответами к экзамену по истории и культуре Владимирского края

1. Древнейшие стоянки на территории Владимирского края Наш край расположен в Волго-Окском междуречье. Современная наука не может точно сказать, когда появились здесь первые люди. Они ещё не умели писать, поэтому не оставили после себя никаких письменных свидетельств, но зато в тех местах, где они жили, в земле сохранились остатки жилищ, примитивные орудия труда и оружия, а также захоронения. Эти вещественные памятники прошлого человечества изучает специальная наука — археология. Археологам помогают антропологи, которые по остаткам скелетов и черепов древних людей могут восстановить их облик, проследить, как менялся сим человек.

Ещё в XIX в. учёные в древнейшей истории человечества выделили период, названный каменный веком, который условно разделили на палеолит (древний каменный иск), мезолит (средний каменный век), неолит (новый каменный век). Начался каменный век около 2 млн. лет тому назад.

В то время климат земли очень сильно отличался от настоящего, что повлияло на образ жизни древнего человечества. В период примерно от 75 до 10 тыс. лет тому назад к Европе располагался мощный ледник, толщина льда которого превышала 1000 м. По окраинам ледника находилась зона тундры с заболоченными равнинами и большим количеством мелких озёр; дальше шли холодные степи и лесостепи. Совсем иным, чем в настоящее время, был животный и растительный мир.

Археологи установили, что уже в эпоху позднего оледенения на территории нашего края находились стоянки первобытных людей — Карачарово, Русаниха, Сунгирь. Их датируют поздним, или верхним, палеолитом — приблизительно 25−30 тыс. лет тому назад.

В конце XIX столетия один из первых русских археологов граф А. С. Уваров исследовал стоянку на берегу р. Оки около с. Карачарово (недалеко от г. Мурома). Там были найдены кости мамонта, северного оленя, шерстистого носорога, а также каменные орудия. В XX веке на берегу р. Рпень, на северо-западной окраине Владимир была обнаружена ещё одна стоянка — Русаниха. Здесь также были найдены преимущественно кости животных. Учёные предположили, что это был небольшой временный лагерь охотников на мамонтов.

Настоящей сенсацией стало открытие на окраине г. Владимира Сунгирской стоянки. Совершенно случайно при подготовке котлована для кирпичного завода были найдены кости крупных животных, залегавшие местами ровным слоем 15−20 см толщиной. С 1956 г. началось исследование стоянки, продолжавшееся почти 40 лет. Более 20-ти лет раскопками руководил Отто Николаевич Бадер, один из крупнейших специалистов по каменному веку.

Судя по находкам, Сунгирь был охотничьим лагерем. Здесь найдено большое количество костей мамонта, лошади, песца, северного оленя. Охотились сунгирцы с помощью копий и дротиков, а разделывали туши при помощи длинных (около 40 см) ножей, сделанных из бивня мамонта. Чаще всего при раскопках встречались инструменты для обработки шкур животных — скребки, проколки, ножи, шилья. Обработанные шкуры шли потом на изготовление одежды и обуви. Часть наиболее прочных шкур использовалась при возведении жилищ. Скорее всего, это были временные разборные сооружения типа чума или юрты с деревянным каркасом. Всего на Сунгире найдены следы четырёх жилищ с очажными ямами.

Самыми уникальными находками на Сунгире являются погребения: одно — взрослого мужчины, второе — парное, мальчика и девочки.

Первыми были найдены останки мужчины примерно 55−65 лет. Уже этот факт уникален, т. к. средняя продолжительность жизни человека периода палеолита составляла предположительно 20−25 лет. Скелет сохранился очень хорошо. На нём в семь рядов во всю длину лежали 3,5 тыс. бусинок, выполненных из бивня мамонта. При той технике, которой располагал сунгирец (нож и сверло из кремня), на изготовление каждой бусины уходило не менее 30 мин. Следовательно, человек должен был работать почти 73 дня без перерыва, чтобы украсить подобным образом свою одежду. В период, когда основной задачей было добывание пищи, позволить себе столь непроизводительно тратить более двух месяцев человек просто не мог. Вероятно, в найденном захоронении находились останки не рядового члена племени.

По расположению бус исследователи восстановили одежду умершего. Это была глухая (без разреза) рубашка типа парки, с мехом или замшевая, длинные штаны и кожаная обувь. На голове была шапка, расшитая клыками песца, на руках — костяные браслеты. Всё захоронение было густо засыпано красной охрой (природный минеральный краситель) толщиной до 3 см.

Второе захоронение — парное. В нём находились останки мальчика 12−13 лет и девочки 7−9 лет, лежащие головами друг к другу. Здесь тоже найдены бусы — 7, 5 тыс., слой охры, костяные браслеты. Одежда детей сходна с одеждой из первого погребения, но её дополняли меховые плащи — накидки, которые скалывались на груди специальной костяной заколкой; у девочки на голове были повязка, расшитая бусами, и капюшон, а у мальчика, ни талии — пояс, украшенный клыками песца.

Ещё более удивительным, чем обряд захоронения, был найденный в могиле погребальный инвентарь. Прежде всего, это два копья из расщеплённых бивней мамонта (242 и 166 см.). Даже современная наука не может дать окончательного ответа, как можно было выпрямить эти бивни. Кроме того, в могиле находились дротики, кинжалы, выполненные из кости фигурки животных и диски с прорезными отверстиями. Один из них был надет на дротик — вероятно, это какой-то церемониальный знак, хотя определённо их назначение не установлено.

Наибольшую известность получила так называемая сунгирская лошадка". Это небольшая плоская фигурка в кости, силуэтом напоминающая беременную лошадь. По фигурке ровными углублениями нанесён её контур, а на задней ноге сделано сквозное отверстие. Возможно сама «лошадка» служила амулетом, её пришивали на одежду или привязывали, продев в отверстие тонкую жилу.

Ещё один сюрприз преподнесло изучение черепов из захоронений. Уже давно была разработана методика восстановления внешнего облика человека по сохранившимся костным останкам, в том числе — восстановление мягких тканей лица по черепу. Этим занимается в специальных лабораториях палеоантропологи (учёные, исследующие физическое строение древних людей). Они пришли к выводу, что взрослый мужчина принадлежал к европеоидной расе с отдельными чертами монголоида (так называемый «восточный кроманьонец»); мальчик тоже был европеоидом, но имел некоторые негроидные черты, ещё ярче негроидность была выражена у девочки. Антропологи предполагают, что это — неандерталоидные черты, т. е. черты неандертальца — человека эпохи среднего палеолита, жившего приблизительно от 300 до 35 тыс. лет назад. Следовательно, в этот период, в эпоху позднего палеолита в Европе человек современного типа (кроманьонец) сосуществовал с неандертальцами.

После древнего каменного века наш край никогда на долгое время не был безлюдным. От периода среднего каменного века (мезолита) остались стоянки VIII-VI тысячелетий до н.э.: Елин Бор (на берегу Оки, в 25 км. от Мурома), Микулино, Петрушино (у д. Тюръвищи Гусь-Хрустального района). От нового каменного века (неолит сохранилось поселение у с. Панфилово (Муромский район). Бронзовый и ранний железный века представлены поселениями и могильниками у с. Шишово (ныне в черте г. Коврова), с. Борисоглеб (Муромского района), Пировы Городищи (Вязниковского района) и др.

На протяжении тысячелетий менялся этнический состав древних жителей края. Об этом археология не даёт достоверных сведений. Одно несомненно, что в эпоху раннего железного века наш край населяли предки финно-угорских племён известных в русских летописях под названиями мордва, мурома, меря и весь.

2. Северо-восточная Русь в 8−11 веках ордынский иго мономах грозный Северо-Восточная Русь — термин, принятый в современной историографии для обозначения группы русских княжеств в междуречье Волги и Оки в IX—XV вв.еках, составивших ядро современного Российского государства. В строгом смысле — территория Великого княжества Владимирского. В расширительном смысле, в противопоставлении Юго-Западной Руси и Литовскому княжеству, также территории зависимых от него Рязанского, Муромского, Смоленского и части Верховских княжеств.

В конце I тысячелетия н. э. здесь проживали финно-угорские племена меря и весь. В Повести временных лет под 859 годом есть сообщение, что меря платила дань варягам. В IX—X вв.еках происходит мирная славянская колонизация (следов насилия не обнаружено) в основном кривичами, ильменскими словенами и вятичами с незначительным участием скандинавов (варягов и норманнов). Последнее упоминание мери относится к 907 году, далее данная территория упоминается по главным городам как Ростовская, а позднее — Ростово-Суздальская земля, то есть племенное деление сменяется территориальным.

Первым из городов, возникших в Залесье, был Ростов, который упоминается в летописи уже в 862 году. В 911 году Ростов назван в числе пяти крупнейших городов, подвластных киевскому князю Олегу. Сюда сначала новгородские, а после 882 года киевские князья посылали наместников. С 913 по 988 год в летописях ничего не говорится о Ростовской земле.

В 991 году была учреждена Ростовская епархия — одна из старейших на Руси. Первым ростовским князем был сын Владимира Ярослав Мудрый на рубеже X—XI вв.еков.

По завещанию Ярослава Мудрого Ростов наряду с другими городами Северо-Восточной Руси стал владением его сына, переяславского князя Всеволода Ярославича, куда тот посылал наместников. Обособление княжества произошло во время правления Юрия Долгорукого (1113—1157). В 1125 году он перенёс столицу своих владений в Суздаль.

Великое княжество.

В 1155 году сын Юрия Андрей Боголюбский уехал из Южной Руси от отца вместе с вышгородской иконой Божьей матери во Владимир, который избрал своей резиденцией. План Юрия Долгорукого, по которому его старшие сыновья должны были закрепиться на юге, а младшие — править в Ростове и Суздале, остался нереализованным. В 1169 году Андрей Юрьевич организовал успешный поход на Киев, но впервые в древнерусской практике не стал там править, а оставил наместником своего младшего брата Глеба. В историографии XVIII—XIX вв.еков и современной популярной литературе этот эпизод трактуется как перенос столицы Руси из Киева во Владимир, хотя, по современным представлениям, этот процесс был длительным и окончательно завершился после монгольского нашествия. По выражению Ключевского В. О., Андрей «отделил старшинство от места». Старшинство Андрея признавалось во всех русских землях, кроме Чернигова и Галича. В 1157 году, когда по смерти Юрия Долгорукого киевский престол занял Изяслав Давыдович, Переяславское княжество обособилось от Киева и в основном осталось под контролем владимирских князей. Андрей стремился уподобить Владимир Киеву (в частности в масштабном архитектурном строительстве, построив Успенский собор) и даже пытаться добиться учреждения в своём княжестве отдельной митрополии. В его правление Северо-Восточная Русь сформировалась как новый центр объединения русских земель и будущее ядро современного Российского государства.

После гибели Андрея в 1174 году власть в княжестве попытались захватить поддержанные смоленскими и рязанскими князьями Мстислав и Ярополк Ростиславичи, дети старшего сына Юрия Долгорукого, умершего раньше своего отца и потому не правившего, но в конце концов им пришлось подчиниться своим дядьям Михаилу Юрьевичу и Всеволоду Юрьевичу Большое Гнездо, поддержанным Святославом Всеволодовичем Черниговским. Правление Всеволода Юрьевича (1176—1212) было периодом расцвета Северо-Восточной Руси. Его старшинство признавалось во всех русских землях, кроме Чернигова и Полоцка. Рязанские князья жестоко поплатились за помощь его противникам: их земли с конца XII века начали подвергаться периодическим владимирским интервенциям и попали в зависимость от Владимирского княжества.

В начале XIII века произошло разделение Ростово-Суздальской епархии на Ростовскую и Владимиро-Суздальскую (в XIV веке преобразовалась в Суздальскую).

Князья Северо-Восточной Руси начиная с Юрия Долгорукого пытались поставить под свой контроль Новгород, используя его зависимость от подвоза продовольствия из суздальского Ополья, с переменным успехом, пока, наконец, в 1231 году представители владимирского княжеского дома не утвердили за собой право на представительство в Новгороде на целый век. Летописцы даже начали применять новое словосочетание Великое княжение Владимирское и Великого Новгорода. По смерти Всеволода Большое Гнездо смоленским князьям удалось удачно вмешаться в борьбу за владимирское княжение между его детьми (Липицкая битва 1216), воспользовавшись борьбой младших Всеволодовичей за влияние в Новгороде, но вскоре владимирские князья возглавили борьбу против крестоносцев в северной Прибалтике, а после поражения смоленских князей и их союзников в битве на Калке (1223) вновь усилили свои позиции на Руси.

В 1226—1231 годах произошло столкновение с Черниговским княжеством. Олег Курский вынужден был отказаться от своих претензий под нажимом владимирских войск в пользу шурина Юрия Всеволодовича Владимирского, Михаила Черниговского, а затем самому Михаилу пришлось отказаться от новгородского княжения под военным давлением.

После вмешательства Ярослава Всеволодовича в борьбу за Киев в 1236 году и посажения им на смоленское княжение Всеволода Мстиславича в 1239 году, а также в результате многократных владимирских походов против Литвы (битва под Усвятом 1225, 1235, 1239, 1245, 1248), Смоленское великое княжество оказалось в зависимости от Владимирского.

В феврале 1238 года Северо-Восточная Русь была разорена во время монголо-татарского нашествия после поражения соединённых русских сил в битве под Коломной. Были сожжены 14 городов, включая Владимир, Москву, Суздаль, Ростов, Дмитров, Ярославль, Углич, Переяславль-Залесский, Тверь. 4 марта 1238 года отряд темника Бурундая смог уничтожить вновь набранное владимирским князем Юрия Всеволодовичем войско на стоянке на реке Сити, сам Юрий погиб. После гибели Юрия и всего его потомства владимирским князем стал Ярослав Всеволодович, приехавший из Киева (1238).

Монголо-татарское иго

В 1243 году Ярослав Всеволодович был вызван в Орду и признан монголами старейшим среди всех русских князей («стареи всем князем в Русском языце»). Это было формальным актом признания зависимости Северо-Восточной Руси от монголов. Усилению позиций владимирских великих князей после монгольского нашествия наряду с этим способствовало и то, что они не участвовали в масштабной южнорусской междоусобице перед ним, что княжество вплоть до рубежа XIV—XV вв.еков не имело общих границ с великим княжеством Литовским, осуществлявшим экспансию на русские земли. Регулярная эксплуатация земель великого владимирского княжения началась после переписи 1257 года. В 1259 году Александр Невский способствовал проведению переписи в неразорённом в ходе монгольского нашествия Новгороде, тем самым усилив в нём и собственные позиции.

В 1262 году во Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле и других городах были перебиты татарские сборщики дани. Карательный поход удалось предотвратить отправившемуся в Золотую Орду великому князю владимирскому Александру Невскому, но он умер по дороге домой в 1263 году.

Александр Невский был последним князем, княжившим непосредственно во Владимире. После его смерти Северо-Восточная Русь распалась на полтора десятка фактически самостоятельных удельных княжеств: Галичское, Городецкое, Дмитровское, Костромское, Московское, Переяславское, Ростовское, Стародубское, Суздальское, Тверское, Угличское, Юрьевское, Ярославское. Один из удельных князей получал по ханскому ярлыку великое княжение Владимирское, которое обеспечивало ему перевес над остальными и давало формальное верховенство. Право на великое княжение закрепилось за потомством Ярослава Всеволодовича (потомки старшего брата Ярослава — Константина Всеволодовича правили в Ростове, Ярославле и Угличе и на великое княжение не претендовали). Фактически все великие князья непосредственно подчинялись ханам сначала Монгольской империи, а с 1266 года — Золотой Орды, самостоятельно собирали дань в своих владениях и переправляли её хану. Первым владимирским князем, не переехавшим в столицу, стал Ярослав Ярославич Тверской. При нём была основана Тверская епархия.

В правление Дмитрия Александровича, когда претендентом на великое княжение выступил его младший брат Андрей, а союзником Дмитрия — обособившийся от сарайских ханов тёмник Ногай, произошло три новых разрушительных нашествия в 1281, 1282 и 1293 годах.

В 1299 резиденция митрополита Всея Руси была перенесена во Владимир (перенос кафедры утверждён патриаршим собором 1354 года). После этого впервые в истории образовалась особая от митрополии всея Руси Галицкая митрополия, которая в составе Владимирской, Перемышльской, Луцкой, Туровской и Холмской епархий просуществовала с перерывами до 1347 года.

В 1302 году Переяславль-Залесское княжество было завещано бездетным Иваном Дмитриевичем Даниилу Александровичу Московскому, но после получения ярлыка на великое владимирское Михаилом Тверским вошло в состав великого княжения. Михаил, первым из владимирских князей названных «князем всея Руси», силой привёл своих наместников в Новгород (временно) и одержал победу над Юрием Даниловичем Московским и ордынцами в Бортеневской битве (1317), но вскоре был убит в Орде.

Тверской князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи убил Юрия Московского перед ханом (1325). В 1326 году митрополит всея Руси переехал из Владимира в Москву. После заключения Александром Михайловичем Тверским договора с Новгородом в 1327 году Тверь была разгромлена ордынцами, москвичами Ивана Даниловича Калиты и суздальцами Александра Васильевича.

В 1341 году великое княжение владимирское было разделено: Нижний Новгород и Городец были переданы суздальским князьям, начавшим с тех пор титуловаться как «великие». После неудачной попытки Дмитрия Константиновича Суздальского утвердиться на великом княжении владимирском (1359—1363) оно постоянно принадлежало московским князьям, которые также стали титуловаться «великими».

К правлению Дмитрия Ивановича Московского относятся неудачные попытки великого князя литовского Ольгерда взять Москву и Михаила Александровича Тверского — овладеть владимирским княжением. В 1383 году хан Тохтамыш признал владимирское княжение потомственным владением московских князей, одновременно санкционировав независимость Тверского великого княжества. В 1389 году Дмитрий Донской передал великое княжение своему сыну Василию, который 1392 году присоединил к своим владениям Нижегородско-Суздальское великое княжество.

3. Культура Финно-угорских племен Северо-восточной Руси Для становления Северной Руси переломным стал период раннего Средневековья (IX—XI вв.), когда на основе нескольких народов складывался новый этнос — древнерусский. В XI—XIII вв. финно-угорские племена органично вливались в эту общность и становились неотъемлемой частью сплава разноэтнических традиций в древнерусской культуре, где ведущая роль принадлежала славянам.

Ко второй половине IX—X вв. относятся первые летописные сведения о финно-угорских «языцах» Руси — чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, принимавших важное участие в событиях древнерусской истории. И если одна часть финно-угорских племён продолжала развиваться самостоятельно, то другая постепенно исчезла со страниц истории. Такова, в частности, судьба летописной мери, имя которой уже после 907 г. не упоминалось. Позднейшие сведения о мере имеются в агиографических сочинениях. Так, в Житии Леонтия епископа Ростовского, распространявшего христианство в Залесской земле во второй половине XI в., сообщалось, что последний «мерский язык добре умеяше». Окончательно их земли вошли в состав Древней Руси около 1024 г., когда было подавлено волнение в Суздале, и Ярослав «устави ту землю».

На востоке с мерей соседствовала мурома, о которой Начальная летопись под 862 г. сообщает как о «первых насельниках» Мурома. Уже к 988 г. относится свидетельство об утверждении власти киевских князей на берегах Оки. К концу XI в. слияние муромы со славянами завершилось. Позднее муромские князья постоянно упоминались в русских летописях, а их дружины участвовали в походах на половцев, волжских болгар и мордву и других военных действиях владимиро — Суздальских князей.

Южнее Клязьмы сохранились немногочисленные могильники мещеры, летописные упоминания о которой содержатся в наиболее поздних списках «Повести временных лет», где это племя названо вместе с мерей и муромой среди данников киевских князей. В отличие от двух других финских племён мещера не исчезла со страниц и более поздних русских документов XIII—XV вв.

Одними из наиболее загадочных финно-угорских племён, чья дальнейшая история, возможно, связана с современной народностью вепсов, были весь и чудь. Весь жила в основном по Суде и Мологе, а чудь — к северо-востоку от Белого озера. Последние упоминания веси связаны с походом Олега на Смоленск и Киев в 882 г.: «…Поимъ воя многи, чюдь, словени, мерю, весь». В рассказе о движении волхвов в Ростовской земле и Белозерье, помещённом под 1071 г., упоминается уже не весь, а белозерцы. Имя «чудь» продолжает встречаться в летописях, но постепенно становится собирательным для всех прибалтийско-финских народов.

Земли ижоры и води закрепились за Новгородской республикой. Согласно летописному рассказу, в 1069 г. водь, занимавшая всю Ижорскую возвышенность, участвовала в набеге полоцкого князя Всеслава на Новгород. Возможно, этот поход стал ответом вожан на изменения в характере даннических отношений с Новгородом. Со второй половины XII в. водские земли попали под власть Новгорода. В 1149 г. крупный отряд финской еми напал на водские земли, и водь смогла отбиться только с помощью новгородцев. Однако в 1241 г. «придоша Немцы на Водь с Чудью, и повоеваша, и дань на них възложиша, а город учиниша в Копорье погосте». Новгородский князь Александр Ярославич, двинувшись в тыл немцам через земли корел и ижоры, взял Копорье и «Вожан и Чюдцю переветники извеша», после чего захватил Нарову и разбил там немцев и эстов. Несмотря на постепенную славянизацию и христианизацию води, окраины водской земли были мало затронуты, и там достаточно долго сохранялась самобытная прибалтийско-финская культура.

Ещё одной финноязычной народностью Северо-Запада, ранние сведения о которой весьма скудны, были ижорцы. В письменных источниках впервые в хронике Генриха Латвийского (1220 г.) названы Ижорская земля («Ингариа») и жители её — ингры («ингарос»). В русских летописях под 1241 г. упомянут старейшина ижорцев Пелгуй (или Пелгусий) — он сообщил Александру Невскому о высадке шведов на берегах Финского залива. В русских хрониках ижорцы, возможно, назывались и собирательным именем «чудь». Область расселения ижорцев вошла, вероятно, в XII столетии в Новгородскую республику, что предопределило дальнейшую судьбу этого народа, в частности то, что у ижорцев не сложилось собственной государственности. Постоянный союзник Новгорода, ижора отражала нашествие еми вместе с корелой, причём выступала как племя, сохранившее относительную самостоятельность и управлявшееся старейшинами. Славянская культура оказала на ижорцев довольно мощное воздействие, но, несмотря на принятие христианства, ижорцы продолжали соблюдать многие языческие обряды и поклоняться старым богам, на что жаловался Новгородский митрополит Макарий и в XVI в.

Феномен формирования древнерусской народности чрезвычайно сложен и многогранен, он включает и расселение славян, и слияние с ними местных финно-угров, и смешение культур. В конце I — начале II тысячелетия письменные источники перестали упоминать чудь, весь, мерю, мурому, мещеру. Оказавшиеся на пути могучего славянского потока финно-угорские племена практически полностью растворились среди пришельцев.

4. Ростово-Суздальская земля при Владимире Мономахе и Юрии Долгоруком Это была огромная, слабозаселенная территория Волго-Окского междуречья, куда в X—XI вв. устремился колонизационный поток, уходя от граничащего со степью «беспокойного» Юга. Основой процветания княжества сталоополье — плодородная безлесная территория, где возникли древнейшие города Ростов и Суздаль. К концу XI в. на территории современного московского региона появляются первые города (Волоколамск и, по-видимому, Москва, известная под древним названием «Кучково поле»). В 1108 г. Владимир Мономах основал будущую столицу Владимир-на-Клязьме.

В ходе политического раздробления Ростово-Суздальская земля досталась в удел Юрию Долгорукому (1125- 1157). В этот период строились Москва, Углич, Дубна, Переславль-Залесский, Юрьев-Польской, Коломна, Дмитров; позднее появились Городец, Звенигород, Кострома, Устюг, а в XIII в. владимирскими князьями были основаны Тверь, Галич (Мерьский) и Нижний Новгород. Эти княжеские городские центры в условиях быстрого заселения и освоения новых территорий интенсивно росли. Их население поддерживало князей в возникавших конфликтах с боярством и претендентами па престол из других княжеских ветвей. Опорой ростово-суздальских князей стали также известные с XII в. дворяне — низшие слуги княжеского двора, назначавшиеся за службу на административные должности и получавшие от князя содержание. При этом дворяне в эпоху Юрия Долгорукого являлись не вассалами князя (т.е. слугами, связанными определенными договорными отношениями), а «милостниками», полностью зависевшими от воли князя.

Опираясь на горожан и дворян, князья Ростово-Суздальской земли смогли уже в XII в. сконцентрировать в своих руках значительные ресурсы. До начала XIII в. княжество не дробилось на уделы, и потомки Юрия Долгорукого имели возможность проводить активную внутреннюю и внешнюю политику. Так, Андрей Боголюбский (1157−1174) предпринимал военные акции против Волжской Булгарии, подчинил Рязанское княжество и вмешивался в дела южной Руси. С 1158 г. он осуществлял обширное строительство. В период правления Боголюбского были построены такие шедевры древнерусской архитектуры, как княжеский замок в Боголюбове, Успенский собор и Золотые врата во Владимире, церковь Покрова на Нерли. Мощная держава, создавшаяся на северо-востоке Руси, получила свои святыни: икону Владимирской Богоматери с повестью о ее «чудесах» и святого-покровителя епископа Леонтия Ростовского. В 1163 г. Боголюбский даже пытался основать во Владимире свою независимую от Киева митрополию. В его правление появились и памятники владимирской литературы. В 1169 г. войска Боголюбского взяли Киев, куда он посадил на престол своего брата Глеба. Однако владимирский князь не смог утвердиться в Киеве, а на следующий год его войска потерпели поражение под Новгородом. Именно Андрей Боголюбский перенес столицу во Владимир, укрепив сто и построив великолепные храмы и монастыри. Но успехи правления князя Андрея вызывали протест боярства. В результате в конце июня 1174 г. он стал жертвой заговора и был убит в своей любимой резиденции Боголюбово. Однако престиж и военно-экономический потенциал Владимиро-Суздальской земли не снизился.

В конце XII в. автор «Слова о полку Игореве» называл младшего брата Боголюбского, взошедшего на престол после трудной борьбы за власть, Всеволода III Юрьевича Большое Гнездо (1176−1212) самым сильным и авторитетным среди русских князей. Под его влиянием оставались Рязань и Великий Новгород, а также Переяславское княжество. Старшинство Всеволода среди потомков Владимира Мономаха признавалось большинством русских князей.

Главной особенностью развития Владимиро-Суздальской земли можно считать сильную власть князя, однако, наряду с самоуправлением князей в XII—XIII вв., действовали и другие органы — вечевые собрания во Владимире, Переславле-Залесском, Ростове. Летописи свидетельствуют, что князья были вынуждены с ними считаться. В частности, в 1157 г. Андрей Боголюбский как законный наследник не просто «садился» на престол, но и проходил процедуру утверждения, а его брат Всеволод Большое Гнездо в борьбе с претендентами на княжение должен был учитывать требования вечевых органов. В 1211 г., решая вопрос о престолонаследии, князь был вынужден созывать для совета представителей боярства, купечества, дворян «и вси люди…» .

При Всеволоде III Владимирская земля переживает период своего наивысшего расцвета и могущества, но исторические процессы неизбежно коснулись и этой Земли. Дети Всеволода основали свои уделы в Ростове, Переславле, Юрьеве, Угличе и других центрах. К периоду монгольского нашествия существовало уже семь отдельных княжеств, а к концу столетия их количество выросло до 17.

5. Города в Северо-восточной Руси в 9 — начале 13 веков В эпоху Киевской Руси складывается единая древнерусская народность, от которой лишь в XIV—XV вв.еках постепенно отпочковались белорусы и украинцы. В единой Киевской Руси IX—XII вв.еков возникли многие современные нам города и горожане получили навыки различных профессий и «художеств». В наши дни культурные люди всего мира любуются гармоничной архитектурой Древней Руси, проникновенным искусством художников-иконописцев и изощренным мастерством древнерусских златокузнецов, создателей тончайшего узорочья из золота и эмали, из серебра и черни…

Ко времени далеких заморских плаваний и караванных путешествий, то есть к IX—X вв.екам, Русь находилась уже на значительно более высоком уровне, чем во время великого расселения славян. На Руси уже стали возникать города с ремесленным производством. Плотники и зодчие строили прочные крепости, кузнецы ковали оружие и орудия труда, златокузнецы украшали русских женщин узорочьем, гончары готовили разнообразную посуду, косторезы изготавливали различные изделия из кости — от гребней и пластин для колчанов и седел до тончайших иголок для женского рукоделья.

Феодальная культура полнее всего проявилась в городах. Но следует помнить, что средневековый город не был единым — его население составляли феодалы, богатые купцы и духовенство, с одной стороны, и простые посадские люди: мастера, мелкие торговцы, капитаны и матросы «корабельных пристанищ», работные люди, с другой стороны.

Горожане были передовой частью народных масс; их руками, умом и художественным вкусом создавалась вся бытовая часть феодальной культуры: крепости и дворцы, белокаменная резьба храмов и многокрасочная финифть на коронах и бармах, корабли с носами «по-звериному» и серебряные браслеты с изображением русальных игрищ. Мастера гордились своими изделиями и подписывали их своими именами.

Кругозор горожан был несравненно шире, чем сельских пахарей, привязанных к своему узенькому миру в несколько деревень. Горожане общались с иноземными купцами, ездили в другие земли, были грамотны, умели считать. Именно они, горожане — мастера и купцы, воины и мореплаватели, — видоизменили древнее понятие крошечного сельского мира (в один день пути!), раздвинув его рамки до понятия «весь мир» .

Именно здесь, в городах, посадские люди увлекались веселыми языческими игрищами, поощряли скоморохов, пренебрегая запретами церкви. Здесь создавалась сатирическая поэзия, острое оружие социальной борьбы, рождались гуманистические идеи еретиков, поднимавших свой голос против монастырей, церкви, а порою и против самого бога. Это посадские «черные люди» исписывали в XI—XII вв.еках стены киевских и новгородских церквей веселыми, насмешливыми надписями, разрушая легенду о повсеместной религиозности средневековья.

Исключительно важным было открытие в Новгороде берестяных грамот XI—XV вв.еков. Эти замечательные документы снова подтверждают широкое развитие грамотности среди русских горожан.

Русская деревня долгое время оставалась неграмотной, но в городах грамотность была распространена широко, о чем кроме берестяных грамот свидетельствует множество надписей на бытовых вещах и на стенах церквей. Кузнец-оружейник ставил свое имя на выкованном им клинке меча («Людота Коваль»), новгородский мастер великолепного серебряного кубка подписал свое изделие: «Братило делал», княжеский человек помечал глиняную амфору-корчагу: «Доброе вино прислал князю Богунка»; любечанин Иван, токарь по камню, изготовил миниатюрное, почти игрушечное веретенное пряслице своей единственной дочери, написал на нем: «Иванко создал тебе (это) одина дщи»; на другом пряслице девушка, учившаяся грамоте, нацарапала русский алфавит, чтобы это «пособие» было всегда под рукой.

Из городов часто упоминаются: Киев, Чернигов, Новгород, Муром (возможно, первоначально Моровийск на Десне). В отдельных былинах упоминаются другие города, названия которых сильно искажены. Реки в былинах — это преимущественно южнорусские: Днепр, Пучай-река (Почайна в Киеве), река «Смородина» (Снепород, левый приток Днепра) и др.

География всех героических былин и большинства новеллистических связана с Киевом и предстепной русской полосой на юге; часть новеллистических былин связана с Новгородом. Иногда в былинах упоминаются то или иное море и разные заморские земли, Царьград, Иерусалим (в чем можно видеть некоторое влияние духовных стихов).

Имена исторических деятелей дают нам такие крайние даты: 975−1240 (не считая некоторых одиночных поздних былин). Внутри этого промежутка времени многие былины по историческим именам группируются в две хронологические группы: а) 980−1015 годы и б) 1096−1118 годы, то есть вокруг двух знаменитых в русской истории Владимиров — Владимира I Святославича, «Святого», и Владимира II Мономаха, что было отмечено еще первыми исследователями былин. Это дает нам некоторые не очень надежные ориентиры, так как былины по закону эпического единства уравняли обоих Владимиров до полной неузнаваемости и, кроме того, прикрыли именем условного эпического Владимира других князей XI—XII вв.еков. Былинным столичным городом Руси всегда является Киев, а великим князем киевским — всегда «ласковый князь Владимир», что затрудняет датировку былинных сюжетов, но не делает ее безнадежной.

Дополнительные детали могут помочь в уточнении даты воспетого события, но, для того чтобы догадка перешла в основание датировки, необходим комплекс взаимоподтверждающих примет. Разберем только один пример, касающийся уже известного нам новгородского боярина Ставра Гордятинича.

В былине о Ставре Гордятиниче и его жене Василисе редкое имя былинного боярина давно уже позволило исследователям сблизить его с летописным боярином Ставром, упоминаемым летописью под 1118 годом.

В Киевской Руси, несомненно, был распространен древний эпос родоплеменной эпохи, о содержании которого нам очень трудно судить. Вероятно, в нем был силен архаичный мифологический элемент и исконная опасность — наезды степных кочевников — уже тогда олицетворялась в виде гигантского змея, которого побеждают славянские богатыри. Отголоски такого сказания сохранились на Украине как легенды о братьях-кузнецах, победивших змея, запрягших его в огромный плуг и пропахавших на побежденном змее гигантскую борозду, ставшую так называемыми «Змиевыми валами», пограничными укреплениями славян со стороны степи. Запряженный змей, очевидно, символ тех плененных степняков, которых после какой-то победы заставили рыть глубокие рвы и насыпать высокие валы, сохранившиеся до наших дней.

К героическому же эпосу следует отнести и сюжет о князе Полянской земли Кие, основателе Киева. Летописец Нестор к сказанию о постройке города тремя братьями добавил пересказ эпизода («яко же сказають») о походах (очевидно, VI века нашей эры) славянских дружин под водительством Кия на Дунай и в Византию. Автор «Слова о полку Игореве» еще знал какие-то песни о походах через степи на Балканы («рища в тропу Трояню через поля на горы»), что могло отражать события VI века, когда значительные массы славян победоносно воевали с Византией, и знал также еще более ранние песни-плачи о трагической судьбе славянского князя IV века Буса, плененного в битве с готами и мучительно убитого ими.

Летописцы в очень малой степени отражали народную жизнь. Они были участниками и регистраторами княжеских, монастырских и изредка городских дел. Однако подробность записей, существование летописания в разных городах (Киев, Чернигов, Новгород, Галич, Владимир, Псков, Рязань и др.) делают летописи ценнейшим источником родной истории и родного языка в отличие от многих европейских стран, где хроники велись на чуждом для народа латинском языке.

По всей вероятности, уцелевшие до наших дней в составе позднейших летописных сводов фрагменты летописей разных княжеств далеко не отражают действительного состояния летописного дела в XII — начале XIII века. Летописей было значительно больше, но многие из них погибли в половецких наездах, княжеских усобицах и особенно в пожарах русских городов во время «татарщины». Мы знаем случаи, когда в Москве в XIV—XV вв.еках каменные подклеты до самых сводов наполняли книгами, чтобы уберечь их, но они все же гибли в огне…

Из всех летописных сводов интересующего нас времени, пожалуй, наибольший исторический и историко-культурный интерес представляет Киевский летописный свод 1198 года (в литературе его иногда датируют 1199 или 1200 годом), составленный при князе Рюрике Ростиславиче игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем. Составитель (он же автор нескольких статей 1190-х годов) завершил свой труд текстом торжественной кантаты, пропетой «едиными усты» монахами его монастыря в честь великого князя.

В богатом Выдубицком монастыре, расположенном под Киевом, была, очевидно, целая историческая библиотека из рукописных летописей, которая помогла ученому игумену создать интереснейший сводный труд по русской истории за весь XII век. В руках составителя оказались летописи разных князей из разных княжеств. Поэтому историк конца столетия мог иной раз изобразить какое-либо отдаленное событие, ту или иную войну с разных точек зрения: и со стороны нападающих, и со стороны обороняющихся или осажденных. Это приближало к объективной оценке. В Киевском своде 1198 года отражены не только киевские события, но и дела, происходившие в Чернигове, Галиче, Новгороде, Владимире на Клязьме, Переяславле Русском, Рязани и в ряде других русских городов, а порой и зарубежные события вроде четвертого крестового похода Фридриха Барбароссы. Удается выделить ряд отдельных летописей, использованных составителем.

6. Владимирские Князья Андрей Боголюбский и Всеволод Большое гнездо Княжение Благоверного князя Андрея Боголюбского. Краткая биография.

Андрей Юрьевич Боголюбский (около 1111 — 29 июня 1174), князь владимиро-суздальский и великий князь киевский (с 1157). Старший сын Юрия Долгорукого и дочери половецкого хана Аепы. Женат первым браком на дочери первого владельца Москвы Стефана Ивановича Кучки, а вторым на пленнице, привезенной из похода 1164 года на Волжско-Камскую Булгарию.

В 1149 Андрей получил от отца в держание Вышгород, но через год был переведен в западнорусские земли, где держал города Туров, Пинск и Пересопницу. В 1151 он с согласия отца вернулся в родную суздальскую землю, где, видимо, имел удел (Владимир-на-Клязьме). В 1155 вновь был переведен в Вышгород, откуда вопреки отцовской воле бежал во Владимир-Залесский, увезя с собой икону Богородицы, написанную, по преданию, евангелистом Лукой (образ Владимирской Богоматери).

После смерти Юрия Долгорукого в 1157 Андрей унаследовал киевский великокняжеский престол, но в Киев, несмотря на обычай, жить не поехал. Тогда же он был избран князем ростовским, суздальским и владимирским. Опираясь на своих «милостников» (слуг), в 1162 Андрей изгнал из пределов ростово-суздальской земли не только своих родственников, но и отцовскую дружину. Одновременно он перенес столицу из Суздаля во Владимир, а свою резиденцию — в Боголюбово-на-Нерли (по которому и получил свое прозвище).

Образ Андрея Боголюбского.

Современники видели в Андрее набожного и благочестивого человека. Его часто можно было встретить в храме на молитве со слезами умиления на глазах. Нередко по ночам он входил в храм, сам зажигал свечи и долго молился перед образом. При этом он оставался человеком жестким и самовластным.

Правление Андрея Боголюбского. Владимирское княжество.

В правление Андрея Боголюбского пробивается тенденция к восстановлению государственно-политического единства. Княжение Боголюбского связано с началом борьбы суздальских князей за политическую гегемонию (1157−1174) над остальными землями. Его главной целью было унизить значение Киева, перенести старейшинство на Владимир.

В мае 1157 года Юрий умер в Киеве. Андрей принял власть в Суздале и Ростове, но не поехал в эти старые города, а сделал стольным городом Владимир. Княжение Владимирское, созданное им в родовой области, послужило в страшную эпоху ига зародышем новых сил для обновления на севере державы и сделалось сердцем всей Руси. Этот прежде незначительный молодой городок он украсил великолепными сооружениями, придавшими ему невиданные на северо-востоке Руси пышность и великолепие.

Уже при Андрее северо-восточная Русь начинает оказывать все более возрастающее влияние на жизнь окружающих земель. В 1164 году Андрей с сыном Изяславом, братом Ярославом и муромским князем Юрием удачно воевал с камскими болгарами, перебил у них много народу и взял знамена. Князь болгарский с малой дружиной едва успел убежать в Великий город (Булгар). После этой победы Андрей взял болгарский город Бряхимов и пожег три других города. Но главной и постоянной целью Андрея было унизить значение Киева, лишить его древнего старшинства над русскими городами, перенести это старшинство на Владимир, а вместе с тем подчинить себе вольный и богатый Новгород. Он добивался того, чтобы по своему желанию отдавать эти два важных города с их землями в княжение тем из князей, которых он захочет посадить и которые, в благодарность за это, будут признавать его старейшинство.

Однако чрезмерная крутость помешала ему достичь желаемого. В 1158 году Андрей послал сказать новгородцам: «Будь вам ведомо: хочу искать Новгорода и добром и лихом». Новгородцы смутились, на первый раз уступили требованию Андрея и прогнали от себя Давида и Святослава Мстиславичей, а на их место взяли от Андрея его племянника Мстислава Ростиславича. Но потом Андрей вдруг переменил свое решение, отозвал Мстислава и велел новгородцам взять обратно Святослава. С немалой досадой новгородцы согласились опять на Святослава, но мира с этим князем у них быть не могло. Споры и бурные веча переросли в настоящую войну. Святослав, изгнанный из Новгорода, сжег Новый Торг и Луки. Новгородцы несколько раз просили Андрея сменить князя, но тот неизменно отвечал: «Нет вам другого князя, кроме Святослава». Упорство Андрея наконец ожесточило новгородцев: в 1168 году они перебили сторонников Святослава и взяли себе в князья Романа Мстиславича, сына ненавистного Андрею Мстислава Изяславича. Это было знаком открытого неповиновения, и зимой 1169 года владимирский князь отправил на Новгород огромно? Войско во главе со своим сыном Мстиславом. Страшно опустошив окрестности Новгорода, Андреева рать должна была отступить, ничего не добившись. Однако в Новгороде начался голод. Подвоза хлеба не было ниоткуда, и горожане сдались, показали Роману путь (то есть прогнали от себя) и послали к Андрею за миром, и Андрей направил к ним Рюрика Ростиславича, а после того, как поссорился с Ростиславичами, сына Юрия.

Сходным образом складывались отношения с Киевом. В 1168 году, по смерти Ростислава Мстиславича, в Киеве сел старый враг Андреев, Мстислав Изяславич. Андрей ждал только повода, чтобы начать против него войну, и повод вскоре нашелся — в том же году, как уже говорилось, Мстислав, вопреки воле Андрея, посадил в Новгороде сына Романа. Тогда Андрей отправил на юг сына Мстислава с ростовцами, владимирцами и суздальцами. После трехдневной осады войско ворвалось в Киев и впервые в истории взяло его «на щит»: два дня победители грабили город, не щадя никого и ничего: жгли церкви и грабили жителей, одних били, других хватали, жен разлучали с мужьями и уводили в плен. Половцы зажгли было и монастырь Печерский, но монахам удалось потушить пожар; были в Киеве тогда, говорит летописец, во всех людях стон и тоска, печаль неутешная и слезы непрестанные. Андрей достиг своей цели. Древний Киев потерял свое вековое старейшинство. Некогда город богатый, заслуживавший от посещавших его иностранцев название второго Константинополя, он уже и прежде постепенно утрачивал свой блеск из-за междоусобий, а теперь был ограблен, сожжен, лишен значительного числа жителей, перебитых или уведенных в неволю, поруган и посрамлен от других русских земель. Андрей посадил в нем своего брата Глеба с намерением и впредь сажать там такого князя, какого ему угодно будет.

По смерти Глеба в 1171 году Андрей отправил в Киев Романа Ростиславича. Но вскоре владимирскому князю дали знать, что Глеб Юрьевич умер не своей смертью. Непреклонная суровость Андрея во всех вызывала трепет и ненависть, и окружавшие его бояре не были тут исключением.

В методах его правления было много нового, прежде на Руси невиданного. Со своими братьями Андрей обошелся как истый самовластец. Никому из них он не дал волости в Суздальской земле, а в 1162 году вовсе выгнал из княжества свою мачеху, греческую царевну Ольгу, вторую жену Юрьеву, вместе с ее детьми Мстиславом, Васильком и восьмилетним Всеволодом, потом удалил и племянников, двух сыновей Ростислава Юрьевича. С боярами Андрей также жил не по-товарищески, не советовался с ними, к чему привыкли бояре старой Руси. Многих Юрьевых бояр он выгнал, других заключил в темницу. По многим причинам он может считаться первым подлинным великорусским государем. Следуя в дальнейшем его примеру, владимирские князья постепенно превратили северную окраину Древней Руси в центр великого государства нового времени.

Культура при Андрее Боголюбском.

В годы его правления во Владимире и пригородах развернулось широкое строительство: в 1164 были построены Золотые ворота (подобно киевским, константинопольским и иерусалимским), город-замок Боголюбово, а также ряд храмов, в т. ч. знаменитые Успенский собор (1158−61), Покрова-на-Нерли (1165), Рождества Богородицы в Боголюбове (1158−65).

По мнению ряда исследователей, Андрей Боголюбский стремился освободиться от византийского влияния на Руси. Он, в частности, приглашал для строительства владимирских храмов западноевропейских зодчих. Тенденция к большей культурной самостоятельности прослеживается и во введении им на Руси новых праздников, не принятых в Византии. По инициативе князя были учреждены праздники Спаса (1 августа) и Покрова пресвятой Богородицы (1 октября).

Отношения с церковью.

Около 1160 Андрей предпринял первую в истории Руси попытку разделить русскую церковь на две митрополии. Он обратился с просьбой к константинопольскому патриарху учредить во Владимире вторую митрополию, независимую от киевской, но просьба эта была отвергнута. В 1168 Андрей посылает суздальского игумена Феодора на большой собор в Киев с целью добиться смещения митрополита Константина. Не найдя поддержки у русских епископов, Феодор направился в Константинополь, надеясь уговорить патриарха назначить митрополитом себя, однако добился лишь поставления ростовским епископом. В 1169 у Андрея Боголюбского возник конфликт с неуживчивым и честолюбивым Феодором, который закончился тем, что князь выдал епископа на суд митрополита в Киев, где Феодор был казнен по обвинению в ереси.

Заговор против Андрея Боголюбского.

Существует несколько теорий о заговоре против Андрея Боголюбского, вот одна из них, самая распространённая: Однажды Андрей казнил одного из ближайших родственников своей жены, Кучковича. Тогда брат казненного Яким Кучкович вместе с зятем своим Петром и некоторыми другими княжескими слугами решил избавиться от своего господина. К заговору вскоре пристали домашние слуги князя — некий яс (осетин) по имени Анбал и еще какой-то иноземец по имени Ефрем Моизич. Всего же заговорщиков было двадцать человек; они говорили: «Нынче казнил он Кучковича, а завтра казнит и нас, так помыслим об этом князе!» Кроме злобы и опасения за свою участь заговорщиков побуждала и зависть к любимцу Андрееву, какому-то Прокопию. 28 июня 1175 года, в пятницу, в обеденную пору, в селе Боголюбове, где обыкновенно жил Андрей, собрались они в доме Кучкова зятя Петра и порешили убить князя на другой день, 29-го ночью. В условленный час заговорщики вооружились и пошли к Андреевой спальне, но ужас напал на них, они бросились бежать из сеней; зашли в погреб, напились вина и, пьяные, пошли опять к сеням. Подошедши к дверям спальни, один из них начал звать князя: «Господин! Господин!», чтоб узнать тут ли Андрей. Тот, услышав голос, спросил: «Кто там?» Ему отвечали: «Прокопий». «Мальчик, — сказал тогда Андрей спавшему в его комнате слуге, — ведь это не Прокопий?» Между тем убийцы, услыхавши голос Андрея, начали стучать в двери и выломали их. Андрей вскочил, хотел схватить меч, который был всегда при нем (тот меч принадлежал прежде св. Борису), но меча не было. Ключник Анбал украл его днем из спальни. В то время, когда Андрей искал меч, двое убийц вскочили в спальню и бросились на него, но Андрей был силен и уже успел. одного повалить, как вбежали остальные и, не различив сперва впотьмах, ранили своего, который лежал на полу, потом бросились на Андрея; тот долго отбивался, несмотря на то, что со всех сторон секли его мечами, саблями, кололи копьями. «Нечестивцы, — кричал он им. — Зачем хотите сделать то же, что Горясер (убийца св. Глеба. — К. P.)? Какое я вам зло сделал? Если прольете кровь мою на земле, то Бог отметит вам за мой хлеб». Наконец Андрей упал под ударами; убийцы, думая, что дело кончено, взяли своего раненого и пошли вон из спальни, дрожа всем телом, но, как скоро они вышли, Андрей поднялся на ноги и пошел под сени, громко стеная; убийцы услыхали стоны и возвратились назад, один из них говорил: «Я сам видел, как князь сошел с сеней». «Ну так пойдемте искать его», — отвечали другие; войдя в спальню и видя, что его тут нет, начали говорить: «Погибли мы теперь! Станем искать поскорее». Зажгли свечи и нашли князя по кровавому следу: Андрей сидел за лестничным столпом; на этот раз борьба не могла быть продолжительной: Петр отсек князю руку, другие прикончили его.

Первоначально Андрей Боголюбский был погребен во Владимирском храме Успения Богородицы; позднее останки неоднократно переносились. В 1934 погребение Андрея Боголюбского было обследовано и идентифицировано археологами и антропологами; по черепу найденному в захоронении, скульптору и антропологу М. М. Герасимову удалось воссоздать уникальный скульптурный портрет князя. На следующий день после убийства Андрея Кучковичами произошло всеобщее восстание в Боголюбове и Владимире против администрации Андрея и феодальной знати. Развернулась борьба между родственниками за престол.