Высочайший указ 1 августа 1822 года и новый общий тариф

На этих основаниях был выработан окончательный компромисс, нашедший выражение в высочайшем указе от 1 августа 1822 года о торговых сношениях России и Царства Польского. Указ всецело воспринимал основные начала проекта кн. Любецкого, изложенные выше:

• 1) беспошлинный пропуск сырья;
• 2) взимание пошлины не выше 1% с изделий, переработанных в Империи или Царстве Польском из собственного сырья;
• 3) повышение этой пошлины до 3%, если сырье — иностранное.

Из-под действия этих правил исключались бумажные изделия, сахар в головках и порошке, привоз которых из Царства Польского в Империю был воспрещен в течение трех лет (фактически это запрещение осталось до конца исследуемой эпохи), а вывоз из Империи в Царство Польское разрешался с платежом пошлины с пряжи и тканей бумажных — 15%, а с сахара — 25% со стоимости.

Этот указ, по меткому замечанию польского историка С. Смольки, был magna charta¹ для польской промышленности; он явился могучей опорой благоприятного развития Царства Польского в области народного хозяйства.

Новый общий тариф, введенный в России почти одновременно с указом 1822 г., возвращался к запретительным началам тарифа 1816 г. Пошлины, принятые в торговых отношениях Империи и Царства Польского, сравнительно с этим общим тарифом, были прямо ничтожны. Таким образом, указ 1822 г. стимулировал развитие той части Польши, которая оказалась под суверенитетом Русского Императора, открыв ей огромный русский рынок.

Значение торгово-политического компромисса с Империей для развития польской промышленности

Это мероприятие в связи с другими культурными условиями создало тот факт, что русская часть Польши представляет наиболее культурную и промышленно развитую часть Королевства Польского. Это тем более^[1]

замечательно и знаменательно, что приобщенная к немецкой культуре прусская часть Польши в силу этого приобщения во многих отношениях обогнала Русскую Польшу. Это промышленное развитие в известной мере объясняется теми торгово-политическими мероприятиями, которые дозволили Царству Польскому эксплуатировать огромный и растущий русский рынок.

Впрочем, указ 1822 г. имел благотворное влияние на развитие и некоторых отраслей русской промышленности и, в сущности, представлял компромисс, выгодный для обеих сторон. В Польше развилась и окрепла шерстяная промышленность — она получила возможность обслуживать русский рынок своими продуктами, а через Россию и внешние рынки, например, китайский. А в России была развита и окрепла хлопчатобумажная промышленность.

Нужно, однако, сказать, что, если бы дело обстояло так, этот компромисс равномерно удовлетворил бы обе стороны. На самом же деле разница положений заключалась в том, что в то время как в Царстве Польском совершенно не развилась хлопчатобумажная промышленность, шерстяная промышленность в России составляла искони предмет особых попечений. И потому, тогда как меры в пользу русской хлопчатобумажной промышленности ставили известные препоны возникновению польской хлопчатобумажной промышленности, мероприятия в пользу польской шерстяной промышленности создавали на русском рынке возможность для польской шерсти конкурировать с русской. Вся комбинация имела то значение, что польская шерстяная промышленность, основная отрасль польской индустрии, была этим мероприятием окончательно введена в русскую таможенную территорию и получила возможность эксплуатировать русский рынок. За сукно, ввезенное в Россию в период с 1823 г. по 1830 г., Царство Польское уплатило пошлины всего около 1 ½ млн руб., между тем как по европейскому тарифу за то же количество пришлось бы уплатить 74 ½ млн руб. Следовательно, пошлины за польское сукно были почти в 50 раз ниже пошлин, взимавшихся с иностранного сукна.

В то же время эти правила создали выгодные условия для развития в Польше переделочной промышленности, ибо такие изделия, выработанные из иностранного сырья, при ввозе в Россию оплачивались небольшой пошлиной. Польское правительство еще усиливало выгоду этих условий, допуская беспошлинный привоз непереработанных предметов. В силу этого и развились различные отрасли переделочной промышленности. Поэтому следует признать, что русские исследователи, признающие компромисс более выгодным для Царства Польского, чем для России, фактически правы (И. И. Янжул, К. Н. Лодыженский), несмотря даже на то, что установленное временно на три года запрещение привоза хлопчатобумажных тканей и др. предметов было и потом оставлено в силе.

С другой стороны, следует признать, что, стоя на формальной точке зрения, можно согласиться с польскими исследователями, утверждающими, что принцип взаимности был соблюден. Но при существовавшем соотношении сил той и другой стороны компромисс этот создал более благоприятные условия для польской промышленности и положил прочные основы ее дальнейшего развития.

• [1] Великая хартия (лат.). — Ред.