Оксюморон в произведениях М.Ю. Лермонтова

Стилистическое использование оксюморона в произведениях Лермонтова связано, прежде всего, с изображением «души человеческой», излюбленных тем и идей поэта.

Оксюморон позволяет поэту исключительно ярко и выразительно воплотить необычайную силу любви, самозабвения, душевного упоения, являясь при этом семантико-стилистическим фокусом создаваемого образа, например:

Как я хотел себя уверить, Что не люблю ее, хотел Неизмеримое измерить, Любви безбрежной дать предел.

Тут я был счастлив… О, когда б я мог Забыть, что незабвенно! женский взор!

Причину стольких слез, безумств, тревог!

Чувства глубочайшего разочарования, безысходной тоски, душевного отчаяния, так часто одолевавшие самого Лермонтова, удивительно тонко и проникновенно передаются поэтом с помощью оксюморона:

Но отгадать не мог я тоже, Что всех моих надежд и мук и слез Веселый миг тебе дороже!

Будь счастлива несчастием моим.

А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!

Оксюморон ярко и лаконично выражает необычность, исключительность душевного состояния человека, его мировосприятия, например:

И часто тайную отраду Находит в муке неземной, За непреклонную ограду Стремясь завистливой мечтой.

Оксюморон создается Лермонтовым и с целью воплощения отрицательной исключительности представителей знати, толпы, саркастического изображения их нравственной опустошенности, безликости, жестокости, например:

Что ж ты видел там худого?

Кучу каменных сердец:

Деве смех тоска милого, Для детей тиран отец.

Девы мукой слез правдивых Веселятся как игрой.

Отметим, что в первом примере ярко воплощается одна из характерных особенностей использования М. Ю. Лермонтовым антонимичных фигур вообще и оксюморона в частности: создание поэтического образа (куча каменных сердец) с помощью своеобразной последовательности, цепи стилистических фигур (трех оксюморонов).

Лишь в человеке встретиться могло.

Священное с порочным. Все его Мученья происходят от того…

Предпосылкой возникновения этих фигур является возможность выражения в языке (с помощью антонимов и антонимичных сочетаний) объективно существующих различий и противоречий реальной действительности. Основа создания оксюморона — прием алогичной, антиномичной характеристики одного из проявлений предмета изображения.

Специфика значения оксюморона определяется тем, что одно из проявлений предмета изображения определяется через противоположное ему (противоположный признак лица, предмета, состояния, явления; противоположный объект действия, результат действия и т. д.):

Разлучив, нас сдружила неволя, Породнило желанье одно Да с двойною решеткой окно…

И часто тайную отраду Находит в муке неземной.

Оксюморон Лермонтова оригинален, поэт сталкивает вещи действительно несовместимые. Вряд ли можно цвести в могильном наряде, весело умереть, спешить к гробу:

Мир, как сад, Цветет, надев могильный свой наряд…

«Блистая пробегают облака…».

А потрудитесь рассмотреть — Все веселее умереть …

«Что толку жить!..».

И к гробу мы спешим без счастья и без славы… Дума.

Лермонтов создает сочетания слов по своим, ему только ведомым законам, и у него выходит и «глупая мудрость», и «милые сплетни»:

Ужель самолюбивая толпа, Которая от мудрости глупа,.

Ужели дев коварная любовь Прельстят мне перед кончиной вновь?

Нет милых сплетен — все сурово …

«Примите дивное посланье…».

Но пробужденье тоже было сон …

Смерть.

В стихотворении «Монолог» звучит, наконец, самый «совершенный», на наш взгляд, оксюморон: поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.

Таким образом, индивидуально-авторское создание антитезы и оксюморона на основе антонимов встречается довольно часто, что в свою очередь свидетельствует об определенном новаторстве поэта в отборе языковых средств. Оксюморонные словосочетания и выражения тяготеют к афористичности.