Призвание и самозванство

Что заставляет человека искать, находить и решать все новые и новые проблемы? Что, например, двигало М. Лютером когда в ответ на отлучение его от римской католической церкви он не только публично сжег папскую буллу об этом отлучении, но и отлучил от церкви самого папу Льва X и его кардиналов? Что заставило его, стоя перед судом императора Карла V, в ответ на требование об отречении произнести ставшие историческими слова: «На том стою и не могу иначе»? Что это? Непомерная гордыня? Великое самомнение? Все, что известно об этом человеке, его высокая духовность, личная скромность говорят, что речь идет о чем-то ином.

Очевидно, что это не проявление ориентации на признание конкретных результатов деятельности. Значимой оказывается не оценка результатов, а сама возможность действовать. Человеком в таких случаях движет некая глубоко им осознанная необходимость совершения вполне определенных поступков, своей призванности («если не я, то кто?») и ответственности за реализацию этого призвания.

Если речь идет о каком-то внешнем «надо», которому подчиняется личность, то человек не может быть ответственным — он действует не от себя лично, а от имени инстанции, от которой исходит требование. Тем самым человек придает безответственности видимость обоснованности и высшей целесообразности. Такое сочетание порождает взаимодополняющие безответственность манипуляторы — деспотизм и рабство — безответственных самозванцев, оперирующих лишенными ответственности людьми. «Не могу иначе» принципиально ориентирует на инициативу и самостоятельность. И то, и другое — осознанная необходимость, но в первом случае — необходимость внешняя — то, что я не могу обойти, во втором — необходимость внутренняя, пережитая, без чего я не могу обойтись.

Осознание своей призванное™ требует от человека отказа от легкой, спокойной и удобной жизни. Призванный, кем бы он ни был (политиком, религиозным деятелем, изобретателем или художником), нередко приносит неудобства и даже боль своим близким. Но отступиться от своего призвания он не в силах. Личность, осознавшая свое призвание, беспощадна по отношению к себе, поскольку взваливает на себя ответственность за всех, а то и за весь мир: «если не я, то кто?». Но тогда чем призвание отличается от одержимости, которая, как и любое самозванство, безответственна? Существуют ли критерии отличия одержимости самозванца от призванного творца; невменяемого фанатика от святого. Речь идет фактически о границе между добром и злом. Но где и как пролегают эти границы?