Семейные правоотношения с участием иностранных граждан и лиц без гражданства

Общая характеристика коллизионного регулирования семейных отношений

История коллизионного регулирования

Формальной датой «рождения» современного коллизионного регулирования брачно-семейных отношений можно считать 1893 г., когда в повестку Гаагской конференции по международному частному праву впервые были включены вопросы, относящиеся к наднациональному регулированию и разрешению семейно-правовых споров. Как отмечает К. Зиер, на рубеже XIX—XX вв. страны — участницы Гаагской конференции руководствовались двумя факторами: (1) рост международной миграции и (2) изменение структуры европейской семьи^[1].

В то же время было бы ошибочным утверждать, что возникновение семейных отношений, осложненных иностранным элементом, — явление исключительно современного мира. В истории можно обнаружить не мало примеров, когда брачно-семейные отношения складывались, не взирая на межгосударственные границы. Брачные союзы не только были средством «узаконения» того или иного военно-политического союза между знатными родами, княжествами и целыми империями, но также возникали в силу естественного человеческого общения между представителями разных народов.

Разумеется, говорить о полноценном международно-правовом регулировании этих отношений в древности еще было нельзя. Например, известная по греческой мифологии история трагических взаимоотношений Елены и Париса, ставшая причиной Троянской войны, сегодня могла бы найти более мирное разрешение в том числе на основе норм международного частного права.

История коллизионного регулирования — это история развития и возвышения правовой культуры цивилизованных народов, их готовности признавать волю иностранных суверенов, выражающуюся в зарубежном праве. По-своему данное явление объяснял И. С. Перетерский: «Допустим, что применение иностранного права было бы каким-либо современным государством воспрещено, и в его пределах действовал бы лишь территориальный закон. Непосредственным следствием этого была бы крайняя затруднительность для этого государства принимать участие на мировом рынке»^[2]. Признание допустимости применения в правопорядке А. законодательства правопорядка В. основано не только на желании А. получить доступ к мировому рынку, но и на уважении базовых естественных прав человека и автономии воли гражданина.

Подтверждение этим словам можно найти в коллизионных нормах, регулирующих именно брачно-семейные отношения. В основе этих норм лежит не экономический интерес государства, а признание конкретным правопорядком в лице суверена права человека на частную и семейную жизнь (в том числе в вопросах выбора супруга, усыновления (удочерения), воспитания детей, определения места жительства и т. д. вне зависимости от гражданства и каких-либо других формальных признаков).

Примечательно, что в СССР долгое время господствовала идея полного отрицания возможности применения иностранного права к семейным отношениям с участием советских граждан, поскольку в противном случае возникал риск применения так называемого буржуазного права^[3]. Аналогичным образом западные правопорядки в 1920;е гг. отказывались применять советское семейное право (в особенности в части норм о разводах), считая его «излишне» прогрессивным и нарушающим публичный порядок этих стран^[4].

В свою очередь попытки «оградить» советских людей от вступления в «нежелательные» браки с иностранцами и «тлетворного» влияния зарубежного семейного права завершились, как известно, в 1947 г. установлением прямого законодательного запрета браков с иностранцами, однако, отмененного вскоре после смерти И. Сталина.

Исторический опыт России и зарубежных стран убедительно показывает, что субъективное право на создание семьи является фундаментальным естественным правом каждого человека. Политико-правовая связь с определенным государством (наличие или отсутствие гражданства) не может быть дискриминирующим условием в вопросах вступления в брак, его расторжения и в других сферах семейно-правового регулирования. По этой причине цивилизованные правопорядки принимают за аксиому тот факт, что ни одно государство не может ограничивать или отказывать в признании юридической силы за брачно-семейными отношениями, в которых присутствует так называемый иностранный элемент (хотя, конечно, данное регулирование обладает спецификой).

• [1] Siehr К. Family Unions in Private International Law // Netherlands International LawReview. 2003. Vol. 50. № 3. P. 420. В России коллизионные нормы, призванные регулировать брачно-семейные отношения, сосредоточены в СК РФ. Однако это создает некоторые практические проблемы и противоречия, искусственно «разрывая» и дробя материю международного частного права (А. Л. Маковский).
• [2] Перетерский И. С. Исходные моменты международного частного права РСФСР //Советское право. 1924. № 3. С. 97.
• [3] Лунц Л. А. Основные коллизионные вопросы советского семейного и наследственного права // Ученые записки ВИЮН НКЮ СССР. 1941. Вып. II. С. 95.
• [4] Там же. С. 109.