Третий штурм Севастополя

Обстановка ухудшалась с каждым днем. В ночь на 16 июня крейсер «Молотов» и сопровождавший его эсминец «Безупречный» доставили из Новороссийска в Севастополь последнее значительное пополнение — немногим более 3800 бойцов и командиров 138-й стрелковой бригады, а также боеприпасы и продовольствие и вывезли из осажденного города более трех тысяч раненых и больных. Это был последний прорыв крупных кораблей в Севастопольскую бухту. Только лидеру «Ташкент» еще удалось прорваться в Камышовую бухту, расположенную недалеко от Херсонесского мыса, однако на обратном пути корабль был тяжело поврежден бомбардировщиками. Шедший с ним эсминец «Безупречный» до Севастополя не дошел — был потоплен вместе с пополнением, находившимся на борту.

В последние дни июньских боев на передовой сражались все, кто мог держать оружие. Снарядов и мин не было, отбивались в основном винтовками и гранатами, потеряв счет времени и атакам врага.

Город пылал. Горело все, что могло гореть. Тушить пожары было нечем да и некому. Обескровленный Севастополь держался из последних сил, его защитники не имели возможности ни продолжать борьбу, ни отступать. Судьба города была предрешена. Однако вопрос эвакуации войск верховным командованием не решался.

12 июня, в разгар ожесточенных боев, в Севастополе была получена телеграмма Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, в которой он, поставив в пример для всей Красной Армии и советского народа героическую борьбу защитников Севастополя, выразил свою уверенность, что они «с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной». Свой долг они выполнили.

В ночь на 1 июля 1942 году поступило распоряжение Ставки об оставлении Севастополя и эвакуации войск. Но это было формальное решение: защитники Севастополя были брошены на произвол судьбы, а по сути отданы в руки врага… На берегу у Херсонесского мыса были притиснуты к морю десятки тысяч бойцов и командиров, без боеприпасов, медикаментов, продовольствия, воды. Они мужественно держались еще несколько суток, пока не исчезли последние силы и надежда на эвакуацию. К вечеру 3 июля 1942 года организованная оборона прекратилась…

Мыс Херсонес, июль 1942 года…

«Да, об эвакуации войск, конечно, следовало подумать нам», — признал после войны бывший нарком Военно-морского флота СССР, адмирал флота Н. Г. Кузнецов в книге воспоминаний «Курсом к победе». Не подумали. Почему? «Обстановка тех дней на фронте требовала драться в Севастополе до последней возможности, а не думать об эвакуации».

Эвакуироваться удалось немногим. По утверждению военного историка Г. И. Ванеева, более 78 тысяч защитников Севастополя попали в плен.

Карта Херсонесского полуострова — последние бои и пленение защитников Ночью отдельные группы шли на прорыв в надежде прорваться в горы, к партизанам, но заслон врага был очень плотным. Это о них писал Манштейн в своих мемуарах: «Плотной массой, поддерживая отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии… Само собой разумеется, что потери при таких попытках прорваться были чрезвычайно высоки».

О том, какое значение имела битва за Севастополь для обеих сторон, можно судить по тому, что участники обороны были награждены медалью «За оборону Севастополя», а для солдат 11-й армии Гитлером был учрежден специальный железный знак — «Крымский щит», с выбитой на нем схемой Крыма, который пришивался на рукава шинелей и френчей.

Медаль «За оборону Севастополя» .

Немецкий нарукавный знак «Крымский щит» .

Генерал-полковник Эрих фон Манштейн за взятие Севастополя был удостоен предельного воинского чина фашистской Германии — генерал-фельдмаршала.

Всего при обороне Севастополя фашисты потеряли 300 тысяч человек, в несколько раз больше, чем было жителей в довоенном Севастополе. Наши войска потеряли 150 тысяч убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести, и 45 тысяч — ранеными.

Почти два года фашистской оккупации стали черным периодом истории Севастополя. В первые же дни фашистами было расстреляно более 3,5 тысяч мирных жителей, укрывавшихся в Инкерманских штольнях и в Троицком железнодорожном тоннеле. 12 июля, когда на окраине севастопольской земли еще продолжались бои, 1500 мирных горожан было согнано на стадион, а затем вывезено на 5-й километр Балаклавского шоссе и там расстреляно. 1 сентября 1942 года оккупанты отметили расстрелом группы подростков во дворе школы № 25 на ул. Пушкина.

Сотнями увозили людей на работы в Германию: только в течение лета 1943 года в рабство из Севастополя было угнано 36 тысяч человек.

Советские военнопленные, оказавшиеся в оккупированном Севастополе, подвергались чудовищным издевательствам и пыткам: их забивали до смерти шомполами, морили голодом, закапывали живыми в землю. В лагерях военнопленных систематически проводились массовые расстрелы. Раненых советских солдат и офицеров, доставленных из Керчи, фашисты погрузили на баржу, которую отвели от берега и подожгли. Заживо сгорело более 1000 человек. Это чудовищное варварство было повторено еще несколько раз.

Всего за 22 месяца оккупации в Севастополе было расстреляно, сожжено, утоплено в море 27 306 человек. В фашистскую Германию угнали 45 000 человек.

Но и захваченный врагом Севастополь не сдался. Как и во всем Крыму, здесь во время оккупации была создана и активно работала подпольная организация, которая доставила множество неприятностей немцам.

Создателем первой подпольной группы в Севастополе стал судовой инженер П. Д. Сильников. Ядро его организации сформировалось и начало действовать уже к ноябрю 1942 года. Основным направлением их работы стали подрывные, диверсионные операции и саботаж в судоремонтных мастерских, куда Сильников нанялся инженером.

Бывший партийный работник Н. И. Терещенко, не успевший эвакуироваться и оказавшийся в лагере для военнопленных, организовал движение сопротивления в их среде.

Еще одну подпольную организацию создал старшина Красной Армии, бежавший из немецкого плена, 25-летний учитель В. Д. Ревякин. В марте подпольные группы Василия Ревякина и Павла Сильникова объединились. Вновь созданная организация получила название КПОВТН — Коммунистичесская подпольная организация в тылу у немцев. В мае в организацию влилась и группа Н. И. Терещенко. Герои-подпольщики печатали листовки: сначала на пишущих машинках, а потом — в собранной по кусочкам типографии; занимались разведкой, вели активную диверсионную работу на железной дороге, взрывали немецкие казармы и корабли, собирали оружие, готовясь встретить советский десант.

На фото слева — Василий Ревякин, справа — Павел Сильников В организацию было вовлечено до 150 севастопольцев. Подпольщиками становились дети и старики, зачастую даже целые семьи. Севастопольские подпольщики действовали практически самостоятельно: связь с крымскими партизанами после ряда неудачных попыток удалось установить только в феврале 1944 года.

Разгром Севастопольского подполья начался в октябре 1943 года с ареста группы П. Сильникова. Уже в марте 1944 года были схвачены В. Ревякин и его соратники. 14 апреля, после допросов и пыток, подпольщики были расстреляны. Оставшихся на свободе товарищей они не выдали…

В 1943 году Красная Армия одержала ряд крупных побед, и к концу года сложились благоприятные условия для освобождения Крыма. В начале ноября войска Северо-Кавказского фронта высадили десант на Керченском полуострове, а части 4-го Украинского фронта прорвали оборону противника на Перекопском перешейке и форсировали Сиваш.