Британская политика в Китае во время Синьхайской революции 1911-1913 гг

Начало XX века явилось для мира во всех отношениях переломным временем. Без преувеличения можно сказать, что мировое историческое пространство вошло в этот период одним, а вышло совершенно другим. Ряд государств претерпел мучительные коренные политические, социальные и экономические изменения, некоторые вообще исчезли с лица земли в войнах и революциях начала XX века. Принципиальная важность этого времени в значительной степени была осознана самими современниками, а по прошествии значительного отрезка времени представляется даже чрезвычайной. Особенно яркими на этом фоне выглядят события, которые потрясли многие известные государства, как европейские, так и азиатские. И, конечно же, довольно ярким примером служит одна из древнейших держав на планете — Китай.

Отечественная и зарубежная историческая наука уже достаточно давно испытывает большой интерес к Китаю, особенно сильно этот интерес проявляется в последнее время, в связи с активным ростом экономического, военного и политического влияния КНР в мире. Сегодняшний Китай — очень весомая сила на международной арене, и представляется, что внимательная и вдумчивая оценка истории отношений Китая с другими государствами ныне как никогда важна. Это вдвойне интересно, если учесть, что страны Запада, доминировавшие в мире в начале XX века, и сейчас сохраняют свои позиции, или, по крайней мере, стараются, а вот Китай проделал трудный путь от полуколониальной страны до ядерной державы. Некоторые проблемы, озвученные в прошлом, актуальны до сих пор, как, например, проблема независимости Тибета, практически замалчиваемая сейчас, но остро стоявшая в первой половине XX века. Несомненно, отношения с современным Китаем не такие, как в начале XX столетия. Между тем, некоторые страницы истории Китая до сих пор оцениваются неоднозначно, а многие нюансы взаимоотношений Китая с другими державами — неясны. Такова ситуация и с важнейшим переломным событием в китайской истории — Синьхайской революцией 1911;1913 гг.

Трудно переоценить значение этой революции для Китая и мира в целом. Обширное государство, насчитывающее тысячи лет существования и древнейшие традиции, за несколько лет полностью изменило структуру власти и принципы государственного устройства. Освященное веками императорское могущество сменилось республиканскими идеалами и президентским правлением. Для страны с консервативными устоями и традиционным образом жизни подобная трансформация — невиданное дело в политическом, социальном и, более того, в психологическом плане. Китайцы стали другими.

Между тем, Китай и до, и во время, и после Синьхайской революции имел оживленные внешнеполитические отношения с ведущими мировыми державами: Великобританией, США, Японией, Францией, Германией и Россией.

Одно из самых сильных государств в начале XX века, Британия находилась в политико-экономических связях с Поднебесной еще с XVIII столетия, и имела в Китае очень прочные позиции. Главенствующая роль Великобритании на Дальнем Востоке определялась ее обширными колониальными владениями в Азии, экономической мощью, мощью ее флота, наличием баз и форпостов, которые располагались от берегов Китая до Новой Зеландии и Индии. Великобритания являлась крупнейшим инвестором в Китае, ее интересы концентрировались в шести главных отраслях — торговле, мореплавании, добыче полезных ископаемых, железнодорожном строительстве, промышленности и финансовых вложениях, в большинстве своем в виде займов, поскольку капиталовложения вне метрополии приносили больше прибыли, чем в самой Англии. Кроме того, много усилий было приложено к созданию миссионерских школвелась работа в образовательной, медицинской, социальной и культурной областях.

Британское доминирование не было незыблемым. Позиции Англии постоянно проверялись на прочность другими державами, желающими укрепить свое влияние в Китае. Наиболее жесткое соперничество пришлось на период с 1898 по 1907 г., но после поражения России в войне с Японией, подписания англо-русского соглашения и ввиду роста напряженности в Европе противоречия ослабли, либо перешли на новый уровень. Китайская политика Лондона заключалась в сохранении завоеванных позиций, при одновременном сосредоточении на ненавязчивом их расширении и укреплении.

Очевидно, что политика Британии в отношении Китая была прежде всего экономической. Вопрос о том, насколько сильны были связи между официальными политическими структурами Британской Империи, в том числе и дипломатическими, и английскими капиталистическими кругами, требует отдельного серьезного исследования, однако очевидно, что политические круги в какой-то мере старались контролировать деятельность компаний, действующих в Поднебесной. Министр иностранных дел, либерал сэр Эдвард Грей в 1914 году признавал, что его ведомство имело слабый контроль над выпусками лондонских займов, и даже сетовал на недостаточную связь между министерством и финансовыми дельцами.1 С другой стороны, английский политический деятель Брейфорд утверждал, что взаимоотношения между Сити и Даунинг-стрит были настолько замечательными, что Сити никогда не отважилось бы сделать капиталовложения там, где они могли бы затруднить проведение британской внешней политики. Так или иначе, но китайская политика Великобритании определялась во многом реалиями экономического положения и финансовым состоянием действовавших на территории Китая корпораций.

К моменту Синьхайской революции 1911 года геополитическое положение Англии на Дальнем Востоке было еще в целом стабильным. Ранее Англия имела достаточно мощную эскадру, чтобы с помощью или без помощи Японии воевать с флотами других держав, даже если они объединятся, но сокращение британского военно-морского присутствия чрезвычайно сильно сказалось на моральном престиже Великобритании на Дальнем Востоке. Отсутствие броненосцев стало предметом всеобщей критики в английских кругах во всех британских владениях, расположенных на линии коммуникации с Дальним Востоком. Этот фактор не мог не отразиться на восточной политике Англии, которая негласно теперь была вынуждена опираться на союзницу Японию. Все это приводило к повышенной осторожности проводимой в Китае политической линии.

Еще одним немаловажным аспектом были противоречия в Европе. Рост милитаризма в европейских государствах, страх большой войны, попытки урегулировать отношения между блоком Антанты и Тройственного союза отвлекали внимание держав. Европейский дипломатический театр действийвот основная сфера действия. И политика в других регионах периодически отходила на второй план, иногда приобретая характер дополнительного аргумента в европейских дипломатических битвах. Для Англии это верно в очень большой степени. Министр иностранных дел Российской империи С. Д. Сазонов писал: «Добиваясь важнейших политических целей в Европе, англичане откажутся в случае необходимости от некоторых интересов в Азии просто для того, чтобы сохранить столь важную для них конвенцию с нами"3.

Великобританию, Китай и другие страны связывали тесные узы общемировой политики. Этот клубок международных связей-нитей подчас запутан, и даже по прошествии многих лет требует внимательного изучения.

Степень научной разработанности темы. Фундамент исследования различных аспектов Синьхайской революции еще в 1920;е годы заложили труды советских историков старшего поколения: В. Кучумова, В. Д. Виленского-Сибирякова, А. Е. Ходорова и М. П. Павловича, А. Ивина, М. Д. Кокина, Г. С. Кара-Мурзы, К. В. Антонова4. Стоит, однако, отметить, что это исследования, посвященные именно Синьхайской революции, а зачастую ее идеологической подоплекемеждународные же отношения затрагивались мало, и исследователи занимали прокитайскую позицию. Большое внимание уделялось той роли, которую сыграли армия и революционно настроенные офицеры, народному движению и сепаратизму отдельных провинций.

Серьезные отечественные исследования, в которых начали более или менее подробно освещаться проблемы внешнеполитических связей Китая в годы Синьхайской революции, стали появляться довольно поздно, в 1950;70-е годы. Связано это было с несколькими факторами, в частности, с открытием в 1954 году внешнеполитических архивов Россиийской империи, а также с возросшим интересом к Синьхайской революции в связи с датой ее 50-летия в 1961 году. Монографии Г. В. Ефимова5, М.И. Сладковского6, С.С. Григорцевича7, Б.Г. Болдырева8, П.И. Острикова9, Е.А. Белова10, Б.С. Жигалова11 и других и других знаменовали начало нового, весьма плодотворного этапа в изучении проблемы. Проблема политических событий в Китае связь его с другими государствами в этот период привлекала внимание многих историков. Большинство отечественных исследователей оценивало Синьхайскую революцию очень высоко, как революцию, коренным образом изменившую исторические судьбы Китая. Однако же, их в большей степени всегда интересовали определенные аспекты: волнения и движения крестьянства и городской бедноты, появление и развитие тайных обществ и революционных партий Китая, в том числе и анархистов, деятельность ярких представителей революционных кругов, таких как Сунь Ятсен или Хуан Син, либо взаимоотношения цинского правительства и революционной оппозиции и вопросы иностранных займов.

К числу интересных работ, в которых дан анализ международных отношений и политики Англии в определяемый период, следует прежде всего отнести исследование С. С. Григорцевича. В 1965 г. была издана монография «Дальневосточная политика империалистических держав 19 061 917 гг.». Согласно мнению Григорцевича, иностранные державы беззастенчиво хозяйничали на территории Китая, задевая национальные чувства китайцев и, что немаловажно, подрывая авторитет цинского правительства, и без того прилично расшатанный. Автор также неоднократно указывает на враждебное отношение западных держав к революционным событиям 1911 — 1912 годов, а также подчеркивает, что политика Британии определялась интересами финансовой олигархии, имевшей значительные капиталовложения в Китае, а также международным положением Англии, которая к этому времени стала наиболее влиятельной силой в блоке стран Антанты. Английское правительство стремилось поддерживать статус-кво в Китае, что давало возможность Британии сохранить свои зоны влияния и преобладающие экономические позиции. Принцип сохранения статус-кво соответствовал также интересам британской международной политики, так как создавал предпосылки для укрепления союзнических отношений с

1 л

Францией и Россией на почве дальневосточных дел. Революция же могла поколебать сложившийся баланс сил и свести все усилия Британии на нет.

На столь же «ортодоксальной» концепции настаивает и востоковед Г. В. Ефимов в своих «Очерках по новой и новейшей истории Китая» и статье «Синьхайская революция в Китае и английское правительство» (1969).

Ефимов, помимо всего прочего, большое внимание уделяет личности Юань Шикая, первого президента и диктатора Китайской республики. Автор доказывает, что английское правительство намеренно продвигало к власти Юань Шикая, как наиболее подходящего кандидата, способного сохранить существующий порядок и не допустить прихода в правительство радикально настроенных революционеров13.

На схожих позициях находится и другой отечественный исследователь — П. И. Остриков. В таких работах, как «Политика Англии в Китае в период Синьхайской революции» (1973) и «Империалистическая политика Англии в Китае в 1900 — 1914 гг.» (1978), автор подробно рассматривает англокитайские отношения, особенно акцентируя внимание на экономическом давлении на Китай. Тщательно подобран фактологический материал, архивные данные, которые свидетельствуют о подавляющем превосходстве «британского сектора» в китайской экономике, а также о небезуспешных попытках это превосходство сохранить и расширить в ходе Синьхайской революции. Так, автор большое значение придает так называемому «реорганизационному займу» шести держав Китаю, займам на строительство железных дорог, взятию под контроль иностранцев таможенного управления и «соляной администрации"14, как важнейшим свидетельствам упрочения британских позиций. Вместе с тем, указывается на противоречия между иностранными державами при разделе «сфер влияния» в Китае, особенно на стремление Японии к вытеснению Англии из района р. Янцзы.

Чуть меньше внимания автор уделяет и военно-политическим попыткам расширить сферу британских интересов. В этом случае в поле зрения Лондона оказывается официально подвластная Китаю территорияТибет, причем Остриков указывает на непримиримую позицию китайского правительства во главе с Юань Шикаем в отношении тибетского вопросаКитай так и не признал независимость этой страны. К сожалению, автор не уделил много внимания тибетской проблеме, хотя ход переговоров в Симле в течение 1913;1914 годов однозначно свидетельствует о понимании правительством Юань Шикая важнейших внешнеполитических моментов и осознанном отстаивании интересов всей страны, а не только своих собственных, в свете чего личность диктатора Юань Шикая выглядит по-другому. В целом П. И. Остриков подчеркивает экспансионистские планы Великобритании, причем, по его мнению, достижения Британии в Китае были основаны на откровенном насилии над китайским народом и государством, а «англо-китайские торговые отношения отражали отсталость и полуколониальное положение Китая, который был превращен в рынок сбыта залежавшихся промышленных товаров, в то же время из страны вывозилось ценное сырье и продовольственные товары"15.

М. И. Сладковский в монографии «Китай и Англия» (1980), проанализировав ряд англо-китайских договоров, пришел к выводу, что с 1902 года Великобритания имела ряд фактически односторонних привилегий в области торговли. Содержание большинства документов выходит за рамки экономических межгосударственных отношений и является свидетельством полного игнорирования китайских интересов и суверенитета. Вместе с тем, при оценке политической активности Англии в Китае, Сладковский подчеркнул одну деталь: Лондон длительное время занимал выжидательную позицию. Симпатии к Юань Шикаю, как «сильной личности», способной навести порядок в Китае, сочетались с крайне осторожной позицией в отношении революционеров, контролировавших южные и центральные районы страны, то есть британскую «сферу влияния"16. Однако после провозглашения Юань Шикая президентом английское правительство уже не скупилось на поддержку, результатом чего стал нашумевший «реорганизационный займ» 1913 года, так возмутивший членов парламента Китайской республики от партии «гоминьдан» и Сунь Ятсена, и ставший косвенной причиной так называемой «второй революции» 1913 года, подавленной Юань Шикаем опять же благодаря «реорганизационному займу». Поскольку Юань Шикай являлся ставленником, и, в какой-то мере, преемником цинского правительства, то, естественно, иметь дело с ним и его администрацией было куда легче и знакомей, чем с неустойчивыми революционными элементами.

Отдельные аспекты политики Англии в Китае нашли отражение в

17 18 19 исследованиях В. Я. Аварина, В. П. Леонтьева, A.JI. Гальперина. Личности Сунь Ятсена посвящены работы С. Л. Тихвинского «Сунь Ятсен.

9П

Внешнеполитические воззрения и практика" (1964), «Завещание китайского революционера. Сунь Ятсен: жизнь, борьба, эволюция политических

91 взглядов". Общий анализ международных отношений и политики Англии в

99 изучаемый период дан в работе В. М. Хвостова, коллективном труде А. Л. Нарочницкого, A.A. Губера, М. И. Сладковского, И.Я. Бурлингас23. В 1990;е годы этой проблемы касались в своих исследованиях A.C. Костяева24 и O.E. Непомнин25.

В 1998 году вышла монография Е. Ю. Сергеева, которая посвящена исследованию наиболее спорных и малоизученных вопросов истории дипломатических отношений Великобритании и Германии на Дальнем Востоке, который в конце XIX — начале XX веков стал ареной острого соперничества мировых держав не только за гегемонию в АТР, но и за изменение в свою пользу европейского баланса сил26. Использование широкого круга архивных материалов, а также других источников официального и личного происхождения позволило наметить основные этапы, выявить скрытые и показать главные тенденции в развитии дальневосточного кризиса как одного из важнейших факторов стратегической перегруппировки ведущих государств в процессе подготовки к мировой войне.

Кроме того, некоторый интерес представляет исследование В. А. Моисеева «Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. -1917 г.)», вышедшее в 2003 году27. Некоторые главы издания затрагивают пограничные проблемы Китая в годы Синьхайской революции, в частности, сепаратистские настроения в Синьцзяне и Монголии, как и реакцию на проблемы в этом регионе британских представителей.

В целом отечественная историография, за исключением отдельных моментов, не особо много уделяет внимания вопросу британской политики в Китае в период Синьхайской революции. Стоит отметить, что большинство исследований так или иначе затрагивают больше экономический аспект взаимоотношений, особенно если речь идет о событиях, непосредственно предшествовавших революции и косвенно послуживших ее причинами. Именно проблема иностранных займов и вопросы экономического закабаления Китая больше всего привлекали внимание советских исследователей. При этом роль собственно правительств держав и их политическая деятельность как бы теряется, становится незаметной. Для многих авторов деятельность правительств и деятельность торгово-промышленных кругов этих стран сливаются в одну. Между тем, при всей логичности и оправданности такого подхода, не стоит, все-таки, смешивать экономические интересы с, допустим, военными и геополитическими. Политика не всегда виляет на экономику, более того, эти сферы могут противоречить друг другу. В целом же проблемы политики в Китае рассматривается, как правило, весьма обзорно и всегда с негативным оттенком при оценке дипломатических действий Великобритании и других держав, причем выводы у большинства исследователей схожи вплоть до одинаковых формулировок. Еще одна характерная деталь то, что китайская сторона всегда рассматривается как угнетенная, слабая, обиженная и полностью неравноправная по отношению к империалистическим державам.

Заметим, что подобные оценки, по большому счету, верныоднако же можно предположить, что отношения «державы — Китай» были все же сложнее схемы «купля-продажа», да и Китай как государство во втором десятилетии XX века — все же далеко не слабое образование.

В течение многих десятилетий в отечественной историографии Синьхайской революции прежде всего отчетливо ощущался конфликт идеологических воззрений: с точки зрения советского историка западные державы были агрессорами, угнетающими и эксплуатирующими китайский народ. Вся политика капиталистических стран рассматривалась с точки зрения потерпевшей стороны — Китая. Неудивительно, что в конце концов вся проблема стала описываться несколькими штампами — Британия отрицательно относится к революции и революционерам, Британия не любит Сунь Ятсена и поддерживает Юань Шикая, Британия готова в любой момент заключить новый кабальный для Китая займ и аннексировать Тибет, политика английского правительства лицемерна, а политические деятели, которых поддерживает Англия, реакционны и думают только о своей выгоде. Соответственно, факты, так или иначе, оценивались с точки зрения этой концепции. Отметим, однако, что концепция эта в целом действительно верна, но ведь с точки зрения Великобритании подобное поведение вполне приемлемо, поскольку речь идет о ее интересах в регионе.

В связи с этим особенно интересно оценить китайскую историографию, посвященную событиям 1911;1913 годов и деятельности Британии на Дальнем Востоке в этот период.

Китайская историография, так же, как и советская, подвержена сильному влиянию марксистской идеологии, а потому в ней присутствует выраженное негативное отношение к политическим демаршам «империалистических» державситуация усугубляется еще и тем, что китайские историки писали о своей стране, а в такой ситуации довольно трудно сохранять объективность подхода. Тем не менее, исследования, изданные в 1950;е годы, по сей день считаются фундаментальными.

Ху Шэн в капитальном исследовании «Агрессия империалистических держав в Китае"28 (1951 г.) сделал, по сути, обзор политики западных держав в Китае. Его работа близка, в какой-то мере, исследованиям советских историков 1950;х годов, в частности, в оценке политики «нейтралитета» иностранных государств.

В 1954 вышла монография Ли Шу «Политика Китая до Синьхайской революции и после нее», затем, в 1956 году — «Политическая жизнь в Китае в период революции 1911 г». Обе работы переведены на русский язык. Ли Шу исследовал собственно китайскую политику в данный период, дипломатические отношения с другими государствами рассматриваются им только в общих чертах. Если Ху Шэн оценивал взаимоотношения китайского правительства и западных государств, то Ли Шу развернул свое исследование в другой плоскости, большое внимание обращая на внутриполитические события. Однако автор приводит ряд сведений о взаимоотношениях революционной стороны и нескольких иностранных консульств, оказавшихся в эпицентре революционных событий. Ли шу отмечал, что революционеры, принадлежавшие к той части интеллигенции, которая получала образование за границей, к заграничным порядкам питала огромное доверие. Обещание иностранных держав придерживаться политики «нейтралитета» весьма воодушевило революционеров. Больше всего эти люди опасались объединенной интервенции держав, как это было в 1900 году при подавлении движения «ихэтуань». Поэтому, когда учанское правительство было признано державами в качестве воюющей стороны, они почувствовали себя так, словно уже приблизились на один шаг к победе революции29. Более того, некоторые считали своим долгом оповещать накануне восстаний иностранные концессии, чтобы те приняли меры безопасности, и, что интересно, несколько собраний революционеров проходили на территории иностранных концессий, что указывает на сравнительно нейтральное отношение иностранцев к революции. Ли Шу показал как бы «взгляд изнутри» на взаимоотношения держав и революционного Китая.

В целом, китайская историография заостряет внимание больше на внутриполитических событиях, борьбе революционных группировок и характеристике состава этих группировокособенно излюбленной эта тема стала после «культурной революции», когда многие революционные круги стали подвергаться критике.

Проблеме взаимоотношений держав и Поднебесной в годы Синьхайской революции посвящали свои работы и исследователи, оказавшиеся за пределами коммунистического Китая. Их работы вдвойне интересны, поскольку слабо подвержены влиянию идеологических штампов и представляют более сбалансированную точку зрения. Так, например, в 1970 году в Гонконге была издана статья Чэн Ло Кай-ши «Британская политика

30 нейтралитета во время революции 1911 года". Автор, используя официальную переписку Э. Грея и британского посла в Китае Джордана, откомментировал мотивы английского правительства при принятии решения о политике «нейтралитета». По мнению Чэн Ло Кай-ши, одним из немаловажных условий для принятия «нейтралитета» была забота британского правительства о «жизни и собственности» британских подданных. Автор также проанализировал меры предосторожности, в том числе и экономические, предпринятые британским правительством для защиты своих интересов. Позиция Чэн Ло Кай-ши достаточно нейтральна в отличие от других китайских историков, он скорее давал общее описание политики «нейтралитета», чем пытался доказать ее «лицемерность».

Западная историография представляет больше мнений и подходов, хотя не может похвастать обилием работ. В 1920;30-е годы в поле зрения английских и американских исследователей, писавших о британской политике в Китае, как правило, находилась экономика. В монографиях У. Виллоуби «Иностранные права и интересы в Китае"31, С. Миддлтона «Британия в Китае и дальневосточная торговля"32 вопросы экономического могущества Англии на Дальнем Востоке тщательно изучались и систематизировались, подсчитывалась мощь английского капитала. В 1926 году вышла работа Э. Бернса «Английский империализм в Китае». Берне пришел к выводу, что размер британского капитала в китайской промышленности в 1910;е годы был относительно невелик, но зато были сильны позиции финансовых корпораций, например «Гонконг-Шанхайского банка». Крупные банковские группы были заинтересованы в сохранении преимущественного положения Британской империи в Китае, поскольку это обеспечивало им стабильный доход.

Эдвард Галл в своем исследовании «Британские экономические интересы на Дальнем Востоке"34 (1943) смог проследить обширные экономические достижения Англии в Китае в начале XX века. Э. Галл обработал сведения об иностранных концессиях и займах, проследил рост британского капитала, причем отметил, что в годы Синьхайской революции Британия значительно упрочила свое положение доминирующей державы в регионе. Монография Галла и сейчас не потеряла актуальности, поскольку несет ценный фактический материал.

Шестидесятые годы ознаменовались появлением крупных англоязычных исследований, посвященных политике Британии на Дальнем Востоке. Приход к власти в Китае коммунистической партии в 1949 году спровоцировал пристальное внимание к Китаю во всем мире. Работы Э. Люарда «Британцы и Китай"35 (1962), П. Лоува «Великобритания и Япония,

1911;1915"36, А. Фоерверкера «Китайская экономика в 1870 -1911"37 (1969) демонстрируют неугасающий интерес к китайской истории. Однако приходится констатировать, что в этих работах уделено совсем мало внимания событиям 1911 — 1913 годов. Подчас напряженные отношения Британии и Китая выпадают из поля зрения исследователей. Некоторые

38 39 исследователи, как Д. Коллинз и 3. Штейнер, описывая британскую политику в первой трети XX века, вообще толком не упомянули Китай.

Определенную ценность представляет работа профессора Йельского университета Мэри Райт «Революционный Китай: первая фаза 1911;1913 гг.», вышедшая в 1968 году40. Исследование Райт является своеобразным подведением итогов научного симпозиума по проблемам Синьхайской революции, прошедшего в 1965 г. в США. Однако и здесь тематика статей больше посвящена собственно революционным событиям, роли китайской буржуазии и интеллигенции, китайскому национализму, влиянию западных идей и т. д. Моменты, связанные с деятельностью иностранной дипломатии, обрисованы нечетко.

На этом фоне совсем по-другому выглядит монография Питера Лоува «Великобритания и Япония, 1911;1915. Аспекты британской дальневосточной политики» (1969). Несмотря на то, что работа посвящена англо-японским отношениям, она содержит значительный раздел по проблемам английской политики в Китае. Противоречия между Англией и Японией касательно бассейна реки Янцзы и неуклонное желание Японии вытеснить Британию из этого региона обусловили пристальное внимание автора к вопросу. Повороты британской политики в отношении Китая фактически немедленно сказывались на отношениях с Японией41. Для Лоува китайская политика Лондона не является чем-то обособленным, но тесно связана со всем дальневосточным регионом.

Принципиально другой подход изложен Джорджем Вудкоком в его

42 фундаментальной монографии «Британцы на Дальнем Востоке», также изданной в Лондоне в 1969 году. Вудкок не ставил задачи проследить экономические или политические перипетии англо-китайских отношений. В поле его зрения — жизнь и деятельность подданных британской короны на Дальнем Востоке в XIX — XX веках: концессионеров, инженеров, миссионеров, военных, консульского корпуса. В значительной степени Вудкок разобрал также работу и деятельность английского правительства по защите этих людей в кризисные моменты, в том числе в годы бунтов и революций. Именно эти люди во многом были проводниками политики метрополии.

Работы, появившиеся в последующие десятилетия, почти не затрагивают события Синьхайской революции. Подобную ситуацию можно наблюдать в монографии Дж. Грея «Восстания и революции: Китай в 18 001 980;х гг.». Грей много уделяет внимания «опиумным войнам», «восстанию ихэтуаней», трансформации китайской государственности в 1920;е годы, но Синьхайской революции и сопутствующей ей политической активности уделено несколько страниц43. Для Грея Синьхайская революция стала одним из многочисленных эпизодов. Это странно, ведь именно в годы революции был заложен потенциал, определивший принципы развития страны на много лет вперед. Вскользь события в Китае рассматриваются и в сравнительно новом исследовании П. Мангольда «Успехи и неудачи британской внешней политики, 1900 — 2000"44, довольно объемном труде о важнейших политических событиях в британской истории XX века.

В целом, можно констатировать недостаточную изученность проблемы британской политики в Китае в период Синьхайской революции в трудах отечественных и многих зарубежных исследователей. До сих пор нет полноценного монографического исследования, посвященному этому вопросу. А между тем это была во многом судьбоносная эпоха, ведь тогда решалось будущее не только Китая, но Британской империи, ее геополитического и экономического могущества на Дальнем Востоке.

Исходя из вышесказанного, объектом исследования данной диссертации будут являться политические, экономические и военные позиции Англии в Китае в начале XX века Предметом исследованиябританская политика в Китае во время революционных событий 1911;1913 годов.

Цели исследования. Главной целью диссертации является попытка осветить наиболее значимые, иногда не поддающиеся однозначной оценке шаги британской дипломатии в отношении охваченного революцией Китая, которые, тем не менее, возможно оценить сравнительно объективно.

Соответственно, в диссертации определены следующие задачи.

Выяснить позиции Великобритании в Китае накануне Синьхайской революции.

Оценить реакцию Англии на революционные события в Китае.

Установить причины поддержки Юань Шикая.

Проанализировать создание банковского консорциума, вопрос выдачи «реорганизационного займа» и его последствия.

Рассмотреть «тибетский вопрос» в англо-китайских отношениях 1911 — 1913 гг.

Источниковая база исследования. Диссертационное исследование строится как на неопубликованных, так и на опубликованных источниках. Неопубликованные источники представлены рядом архивных документов из фонда АВПРИ «Китайский стол». 45 В основном это сообщения российских посланников в Пекине и Лондоне, касающиеся событий в Китае и ответной реакции на них держав.

Кроме того, важную часть составляют опубликованные документы. На русском языке они представлены сборником документов и материалов по Синьхайской революции 1911;1913 гг.46, сборником договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842−1925 гг.)47, несколькими томами серии «Международные

48 отношения в эпоху империализма 1870 — 1918 гг".

Внимание было уделено также работе с документами серии «Correspondence respecting the Affairs of China"49, содержащих телеграммы и донесения английской дипмиссии в Китае, а также обмен мнениями между британским послом в Китае сэром Джоном Джорданом и сэром Эдвардом Греем. Документы расположены в строгом хронологическом порядке и содержат мельчайшие подробности и нюансы английских дипломатических действий, начиная от текстов с указанием численности и дислокации британских войск, охранявших британские концессии и колонии, до эдикта об отречении маньчжурской династии. Именно данный корпус документов послужил основным источником информации о перипетиях английской политики.

Небезынтересно отметить и другой пласт документов — американскую серию «Документы внешнеполитических отношений Соединенных штатов». 50 В разделах, поделенных в хронологическом порядке, тематически и по странам, содержится разнообразная дипломатическая переписка, тексты договоров и соглашений, петиции китайской диаспоры в США госдепартаменту и т. д. Большинство документов отражают отношения непосредственно США и Китая, но ряд текстов соотносится и с британской политической деятельностью.

Уделено было также внимание и работе с периодической печатью. Британское общественное мнение и печать часто отражали если не официальную позицию Лондона, то, по крайней мере, чутко реагировали на внешнеполитическую конъюнктуру. Наиболее значимы в этом плане материалы публикаций таких известных английских газет, как «Тайме"51

ГЛ или «Спектэйтор», широко представленных и поныне. Очень значимы и публикации в российских дореволюционных дайджестах «Вестник Европы"53 и «Вестник Азии"54 за 1910 — 1913 годы, из которых можно почерпнуть множество ускользнувших от официальных лиц деталей англокитайских взаимоотношений и жизни молодой китайской республики.

Еще одну группу источников составили мемуары, публицистика современников и свидетелей событий. Среди них выделяется замечательная работа американского журналиста Ф. Мак-Кормика55, воочию наблюдавшего многие из непосредственных проявлений политической активности Англии и реакцию китайцев. Конечно же, интерес представляют сочинения Сунь Ятсена56, находившегося в гуще событий, занимавшего высокие посты в образованной Китайской республике и хорошо осведомленного во многих дипломатических тонкостях, и американского миссионера епископа Дж. Бэшфорда57.

Привлеченные источники вполне позволяют проанализировать большинство аспектов английской деятельности в Китае во время Синьхайской революции и выявить основные положения британской дальневосточной политики.

Научная новизна исследования заключается в последовательном раскрытии механизма реакции английской дипломатии на события, происходившие во время Синьхайской революции, с попыткой анализа узловых принципов британской политики в этот трудный период. Внимание уделено проблеме «особых» взаимоотношений между британской дипломатической миссией и Юань Шикаем, ключевой фигурой этого периода, мерам предосторожности в отношении английских концессий. Также определенный научный интерес представляет привлечение к рассмотрению проблемы такой важной страницы англо-китайских отношений, как «тибетский вопрос», поскольку признание Китайской республики Великобританией во многом зависело от выгодного Англии

58 решения о предоставлении Тибету независимости.

Хронологические рамки работы определяются датами Синьхайской революции — 1911 — 1913 гг.

Методологической основой исследования являются принципы научного историзма и объективности. Автор руководствовался стремлением показать события и процессы как явления конкретной исторической эпохи, требующие взвешенного подхода. Работа опирается на исторические и методологические труды по проблемам истории международных отношений и строится на сочетании приемов проблемно-хронологического, компаративного и системного анализа.

В исторической действительности существовало постоянное противоречие между целями исторического процесса и институциализированной формой их реализации. Конкретно-исторический подход представляется наиболее плодотворным при изучении подобных проблем, поскольку он наглядно показывает, что существовавшая на каждый момент система принятия решений представляла собой совокупность не всегда иерархически соподчиненных формализованных и неформализованных институтов. Механизм принятия решений состоял из многих элементов, и в каждом конкретном случае складывалась совершенно своеобразная их комбинация, призванная разрешить возникшую ситуацию.

Практическая значимость работы. Полученные результаты могут найти отражение в общих и специальных курсах по новейшей истории, истории внешней политики Великобритании, Китая, Японии в первой четверти XX века, при подготовке обобщающих трудов по истории международных отношений, учебников и учебных пособий.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследовательской работы были представлены на международной конференции «Научные исследования высшей школы по приоритетным направлениям науки» в г. Москве (2007). Основные положения диссертации отражены в пяти публикациях.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний к главам, списка источников и литературы. Исходя из принципа хронологичности, главы работы расположены последовательно по времени свершения тех или иных событий. Параграфы диссертации, ввиду не всегда возможной временной последовательности, подчинены проблемно-хронологическому принципу.

Заключение

.

События, потрясшие Цинскую империю в октябре 1911 года, когда началась Синьхайская революция, в известной мере взбудоражили дальневосточный регион. Уже сама по себе подобная взрывная дестабилизация крупнейшей в географическом и политическом отношении страны не могла не вызвать в других державах определенных опасений и страхов. А ведь положение осложнялось тем, что каждая великая держава, будь то Великобритания, Россия, Франция, Япония или США, имела в Китае значительные экономические, политические и территориальные интересы, которые были поставлены под сомнение в связи с крайне негативным отношением китайских революционеров к иностранцам и иностранному влиянию. Только недавно наметившееся сближение держав в вопросе о совместной деятельности в Китае, связанной с Хугуанским займом и формированием банковского консорциума, также оказалось под угрозойнеразбериха в Китае способствовала росту амбиций некоторых государств, надеявшихся получить исключительные права и сферы влияния в стране.

Британская империя, активно проводившая политику экономического продвижения в Китае, имевшая огромные капиталовложения и доходные концессии, фактически контролировавшая торговую жизнь в долине реки Янцзы и южном Китае, неожиданно столкнулась с неприятной ситуациейреволюция грозила смести с лица земли не только одиозную маньчжурскую династию Цин, но и нанести непоправимый ущерб английским подданным и их собственности. Результаты труда многих десятилетий в одночасье могли быть перечеркнуты. Эта проблема требовала адекватного ответа.

Однако, в силу ряда сложившихся обстоятельств, решение проблемы было исключительно затруднено.

Революция в Китае началась в очень неподходящий момент. Внешнеполитическая ситуация для Великобритании была осложнена европейскими противоречиями. С формированием Антанты политика Британской империи стала сильно зависеть от континентальных соседей, как дружественных, России или Франции, так и враждебных — Германии и Австро-Венгрии. К тому же, осенью 1911 года еще не был исчерпан второй марокканский кризис, и европейские дипломаты жили в ожидании большой войны. Естественно, что при таком раскладе проблемы в Китае ложились весьма обременительным грузом на плечи английского правительства, тем более, что все означенные государства также имели интересы в Китае, хотя британское первенство, по крайней мере, в области капитала, было неоспоримо.

Еще две державы, неевропейские, Япония и США, на первый взгляд не доставляли Лондону особых хлопот. С Японией Великобритания имела прочные союзные связи, продленные по соглашению в 1911 году, и тщательно поддерживаемые — ввиду концентрации британских сил в Европе в преддверии войны, Япония представлялась на Дальнем Востоке стражем английских интересов. Однако эти державы были коренным образом заинтересованы китайскими делами, и могли принять активное участие в разрешении конфликта, а официальный Лондон совсем не горел желанием передавать инициативу в этом вопросе столь честолюбивым государствам, тем более, что обе, заметим, тихоокеанские державы, выделяли Китай как перспективное направление, а для Японии оно было приоритетным.

Итак, политические противоречия держав эхом отдавались в Китае, и Англия не могла справиться с обстоятельствами, вызванными революцией, в одиночку, это было просто невозможно. Поскольку угроза представлялась реальной, Лондон искал выход. Характеризуя обстоятельства, можно сказать, что прямых агрессивных действий предпринимать было нельзя, но и не предпринимать ничего вообще — тоже нельзя. Патовая ситуация, но только на первый взгляд. Попытаемся проследить определенные аспекты английской политики по отношению к Китаю в этот бурный период и выявить ключевые моменты, влияющие на нее.

Британские действия можно разделить на два этапа. Первый связан с революционными событиями осенью-зимой 1911 года. Это сложный период, во время которого формировалась английская позиция по отношению к враждующим сторонам, предпринимались шаги, обеспечивающие сохранность британских интересов. В этот период Великобритания выступала совместно с другими державами, хотя отношение этих стран к китайской проблеме было различным. Скептически оценив вероятность сохранения конституционной монархии, английские дипломатические круги, однако, с большим недоверием отнеслись и к повстанцам, справедливо усмотрев в них перспективную угрозу британским интересам. В итоге англичане сочли необходимым предоставить китайцам самим решать вопрос о желательной для них форме правления. Перевес республиканцев был настолько ощутим, что любое некорректное политическое действие, направленное в поддержку Севера, грозило обернуться для Великобритании существенными проблемами. Лондон занял выжидательную позицию, попутно оказывая негласную моральную поддержку Юань Шикаю, старому консерватору, который стал своеобразным противовесом республиканцам.

Второй этап связан с молодой Китайской республикой в 1912;1913 годах. Отречение династии и установление республики поставило перед британским правительством ряд проблем. Несмотря на избрание Юань Шикая президентом, в Учане, центре революционной жизни, к нему относились крайне подозрительноа к югу от Янцзы — даже враждебно. Солдатские бунты сотрясали государство, нехватка денег, развал местной администрации и трения между революционными группировками вели Китай к анархии. Британскому руководству было очевидно, что сохранность английских позиций в Китае напрямую зависит о устойчивости республиканского правительства, возглавляемого Юань Шикаем. А правительство это остро нуждалось в официальном дипломатическом признании Китайской республики и в финансовой помощи. В этот период политика Лондона была ориентирована на поддержку правительства Юань Шикая, но отнюдь не бескорыстную. Доминантой британской дипломатии в Китае было сохранение политических, экономических и военных позиций, а также их преумножение, по мере возможности. Этой цели служили как международные инициативы -«реорганизационный» займ, так и сугубо прагматичные британские — как в случае с военно-политическим давлением в вопросе о Тибете. Краткий этап «второй революции» не изменил коренным образом линии английской политики, а лишь отсрочил некоторые мероприятия.

На этой стадии проявился один значимый фактор, который требует тщательного внимания. В процессе разрешения вопроса о «реорганизационном» займе было принято решение о приглашении в консорциум России и Японии. Именно Великобритания стала инициатором расширения консорциума. В подобных действиях существовала насущная политическая необходимость: желание сохранить хорошие союзнические отношения с Россией, Францией и Японией. Лэнгли писал Джордану, акцентируя внимание, что политические факторы привели к тому, что допуск в консорциум Японии и России стало необходимо: «Хотя вы и не обрадуетесь тому, что Япония и Россия вступят в консорциум, вы без труда поймёте наши трудности. На нас всё время сильно давила Россия, поддерживаемая Францией, и по политическим причинам было совершенно необходимо прийти к согласию с ней». Германия и США в данном случае оказались в изоляции, причем Германии становилось все труднее сотрудничать с Великобританией на Дальнем Востоке. После принятия России и Японии в консорциум руководящая роль в нем перешла к группе стран Антанты. Таким образом, экономический курс Великобритании в

Китае оказался заложником общеевропейских политических тенденций. Особенностью переговоров 1912;1913 годов о займах для Китая было то, что инициатива окончательно перешла в руки правительств, а банковские группы проявили заботу лишь о гарантиях своих капиталовложений. В ходе переговоров также всячески подчеркивался политический характер проектируемых займов. Экономические интересы в чем-то оказались слабее политических.

Кроме того, во многом политический характер носила и тибетская проблема. С началом революции в Китае Тибет проявил тенденцию к отделению, вылившуюся в военный конфликт тибетцев и китайцев. Англичане были заинтересованы в том, чтобы конфликт разрешился в пользу тибетцев, так как в противном случае исключалась возможность превращения страны в британский протекторат — желанную цель для министерства по делам Индии и правительства Британской Индии. Ультимативные действия англичан вкупе с передвижениями британских войск и активной деятельностью тибетских повстанцев сделали то, чего Великобритания добивалась несколько десятилетий — Тибет вышел из сферы китайского влияния. Однако довести дело до конца — закрепить юридически фактическую независимость страны — не удалось.

Если взглянуть на события 1911;1913 годов в общем, то выявляется неоднозначная картина. Китайская смута (назовем ее так), первоначально особо не изменив позиции держав и их сферы влияния, в дальнейшем косвенно привела к интереснейшим и, во многом, печальным для Великобритании результатам. Разрушение прежней традиционной структуры управления страной и установление республиканских институтов спровоцировало бурную активность держав, попытавшихся сначала закрепить старые договоры с цинским правительством с правительством новым, а затем, воспользовавшись общей нестабильностью государства и политической неустроенностью, инициировавших откровенный дележ Китая.

В процессе погони за выгодой выявился один важный момент — все попытки держав до 1911 года организовать коллективное «пользование» китайскими богатствами в рамках идеи «открытых дверей и равных возможностей» оказались несостоятельны. Слишком разнились интересы государств, слишком ограничивали их совместные договоры как раз в тот момент, когда можно было получить сверхприбыль. Теперь Китай снова стал ареной борьбы свободного бизнеса, однако многие державы, принявшие участие в этой борьбе, вдруг оказались в далеко не таком выгодном положении, как это было до 1911 года. Причиной тому было два фактора. Во-первых, сначала угроза, а затем и реальность Мировой войны. Россия, Франция, Германия и, естественно, Великобритания, оказались втянуты в общеевропейскую бойню, и китайские дела оказались отданы на откуп Японии и США, что только сыграло им на руку. Во-вторых, республиканская система, вполне очевидно, не прижилась в Китае, что привело сначала к диктатуре Юань Шикая, а затем к политической чехарде и, в дальнейшем, к тому явлению, которое британский историк Джек Грей метко охарактеризовал как «варлордизм» -раскол Китая на почти самостоятельные провинции, над которыми Пекин имел лишь номинальную власть. В разрушенной стране трудно удержать выгодное экономическое положение.

Собственно говоря, сложилась парадоксальная ситуация — революция позволила Великобритании отчасти расширить свое влияние в Китае, но одновременно «убила» возможность «совместного цивилизованного» экономического диктата держав над Китаем, где Англия играла бы не последнюю роль. В сочетании с решающим событием — войной в Европе, возрастанием политического влияния Японии и экономического влияния США на Дальнем Востоке, все это привело к ослаблению позиций Великобритании в Китае.