Консервативное направление общественной мысли по вопросу просвещения России XIX в

Актуальность темы

исследования приобретает особую значимость на фоне усилившегося в последние годы научного интереса к изучению проблем консервативного направления общественной мысли дореволюционной России, без всестороннего анализа которого невозможно сделать полный анализ процессов, развивавшихся в духовной сфере общества. Однако, целый ряд нерешенных вопросов как методологического, так и конкретно-исследовательского характера в изучении российского консерватизма продолжают оставаться открытыми. К их числу относится и вопрос о взглядах российских консервативных мыслителей на проблемы развития отечественного просвещения.

Кроме того, актуальность во многом обусловлена мировым кризисом современной системы образования, определяемым специалистами ЮНЕСКО, как «постоянно увеличивающийся разрыв между образованием и условиями жизни общества. Для того, чтобы преодолеть этот разрыв, по-видимому, необходима серьезная взаимная адаптация общества и образования» 1. Причем, характерной особенностью кризиса является то, что претензии предъявляются обществом не только к содержанию учебных дисциплин или качеству их преподавания в школе, но, в первую очередь, к либеральной трактовке идеологии Просвещения, заложенной в основу школы еще в ХУШ-Х1Х столетиях. Одним из главных путей его преодоления такого кризиса может явиться.

1 Кумбс Ф. Г. «Кризис образования в современном мире: системный анализ» М., 1970, с. 10 научный исторический пересмотр социокультурных основ современной школы. Таким образом, базовое идеологическое обновление системы образования возможно только после того, как будут рассмотрены все возможные исторические альтернативы ее развития, в том числе и консервативная, развивавшаяся в России в течение трех последних столетий.

Процесс развития этой альтернативы может вести свое начало с того момента, как петровские реформы начала XVIII века коренным образом изменили ход развития русской культуры, которая оказалась на долгое время связана заимствованными формами европейской общественной жизни. Философия Просвещения, развивавшаяся в этот период в Европе, наложила свой отпечаток как на государственную образовательную и культурную политику, так и на всю русскую общественную мысль. Целые поколения мыслителей и государственных деятелей были вынуждены формулировать свое отношение к проблемам образования и культурного развития России в контексте просветительской философии. Однако, и круг мышления российского общества XVIII в. и его реальные образовательные потребности оказались значительно шире круга проблем, решаемых европейским просветительством. Таким образом, к концу XVIII в. в России сформировалось довольно самобытное общественное явление, — российское просвещение.

В начале следующего, XIX столетия в российской общественной мысли уже можно выделить несколько вполне самостоятельных направлений: революционное (дворянское и демократическое) — либеральноеконсервативноеофициально-государственное (охранительное и умеренно-реформистское). Предметом данного исследования является, консервативное направление общественной мысли в России и, в особенности, его вклад в российское просвещение XIX в. Хотя отдельные исследователи, такие, как В.И. Моряков1, и сегодня продолжают настаивать на ограничении феномена русского просвещения историческими границами XVIII в. и рамками новоевропейской рационалистической философии, их точка зрения вряд ли безупречна в свете новых российских и зарубежных исследований. Уже одно из лучших советских исследований 60-х гг. определяет просвещение и просветительство, как «философско-политического течение, которое видело единственно возможное средство улучшения жизни общества в распространении образования и л пропаганде знаний». Однако, в сочинениях самих просветителей, в том числе и представителей консервативного крыла российской общественной мысли XIX века это понятие трактовалось значительно шире. Новейшие исторические исследования признают, что в «последнее время в нашем общественном сознании и словоупотреблении наполнение понятия «просвещение» снова стало расширяться, включая, — наряду с обогащением ума знаниями.

1 Моряков В. И. Русское просветительство второй половины XVIII в.М., 1994.

2 Проблемы русского просвещения в литературе XVIII века. М-Л., 1961 стр. 8−9.

3 См. далее по тексту определения A.C. Шишкова, Н. В. Гоголя, С. П. Шевырева, A.C. Хомякова, В. И. Даля и др.

— возвышение духовной и нравственной сферы человека"1. Е. Л. Рудницкая даже рискует обозначить просвещение, как «определяющее начало русского интеллектуального процесса и всей общественно-политической жизни"2.

В данной работе под «просвещением» подразумевается как совокупность всех видов культурного и образовательного воздействия, способствовавших эволюции российского общества3 XIX в., так и процесс личного разумного становления человека, которое новоевропейская цивилизация обычно помещает в рамки образовательной системы. Либерально-реформистское направление этой эволюции, неотвратимо приближающее революционный взрыв, а также государственно-бюрократические попытки затормозить ее, механически направив общественное развитие в искусственно созданные «классические» формы, вызывали у консервативной части российских общественных деятелей большую тревогу и вынуждали их выдвигать альтернативные просветительские программы.

Специфика работы требует также определить понятие «консервативная общественная мысль». В отличие от революционной, демократической или либеральной мысли, это понятие в российской исторической науке еще не имеет четкого определения. Кроме того, оно зачастую не отделяется от.

1 Эймонтова Р. Г. Идеи просвещения в обновляющейся России (50−60-е гг. XIX в.) М., 1998 с. 43. Сходную трактовку понятия см. Яковлев Л. С. Адаптация архетипов идеологии Просвещения российской общественной мыслью рубежа Х1Х-ХХ вв. // В раздумьях о России. XIX век. М., 1996 с.325−344- Рудницкая Е. Л. Поиск пути. Русская мысль после 14 декабря 1825 г. М., 1999; М. А. Орлов Эволюция понятия просвещение в русской культурной традиции //Вопросы философии 1998, № 11 с.24−42.

2 Рудницкая Е. Л. Вступление. // В раздумьях о России. XIX век. М., 1996 с. 8.

3 Говоря об обществе, мы имеем в виду весь социум, а не только его образованный слой, где велись дискуссии о методах и формах просвещения. официально-государственной" или «церковной» точки зрения по каким-либо вопросам. Подобная неясная трактовка «консервативной мысли» объясняется тем, что она справедливо считается отечественными историками наиболее идеологически неоднородной1. С. С. Хоружий справедливо отмечает феномен консервативного сознания трех последних столетий русской истории, как «факт имманентно присущей духовному миру России славянофильской идеи самоопределения русской культуры, родившейся отнюдь не с историческим славянофильством». На этом фоне Е. Л. Рудницкая подчеркивает парадоксальное, на первый о взгляд, «сближение идей Шишкова, Пестеля и Кюхельбекера» по отношению к развитию России и ее мессианской роли в мировом развитии. Это позволяет ей употреблять в своих работах такие термины, как «либеральный."(?) и даже «демократический консерватизм"4! Однако, такое «всеохватывающее» влияние консервативных идей на российскую общественную мысль все же не стоит преувеличивать, скорее следует, признав вслед за В. Страда российскую общественную мысль «близкой двум типам западноевропейского интеллектуализма нового времени: антирелигиозного французского и неорелигиозного немецкого», 5.

1 Попытки общественно-политической характеристики российской консервативной мысли XIX в. см., напр.: Боханов А. Н.

Введение

// Российские консерваторы М., 1997 с.3−16- Эймонтова Р. Г. Дух времени и защитники устоев // Эймонтова Р. Г. Идеи просвещения в обновляющейся России (50−60-е гг. XIX в.). М., 1998 с. 314−370 // Д. В. Ермашов, A.A. Ширинянц Феномен консерватизма: сущность и основные черты. // Д. В. Ермашов, A.A. Ширинянц У истоков российского консерватизма: Н. М. Карамзин. М., 1999 с. 16−40.

2 Хоружий С. С. Трансформация славянской идеи в XX веке // Вопросы философии. 1994. № 11с. 52.

3 Рудницкая E. JL Вступление. // В раздумьях о России. XIX век. М., 1996 с. 8.

4 См. напр. Рудницкая Е. Л. Поиск пути. Русская мысль после 14 декабря 1825 г. М., 1999 с.96−125.

5 Страда В. В свете конца, в предвестии начала. // В раздумьях о России. XIX век. М., 1996 с. 29 искать область самоопределения консервативного направления российской общественной мысли в рамках второго течения.

Таким образом, четкое определение понятия «консервативная мысль» вынуждает обратиться к зарубежной исторической и социологической мысли уже в силу того, что сам консерватизм оформился как течение в постреволюционной Европе на рубеже ХУШ-Х1Х вв.1 Несмотря на большое количество работ по «проблемам консерватизма» и «традиционной культуре» в англоязычной научной литературе2, англо-американские исследования чаще посвящены анализу бытовой материальной культуры, нежели структуры общественного сознания. Тогда как германские ученые выделяют и исследуют «консерватизм» именно как феномен развития мышления «высших» образованных классов о общества. Такое отличие обусловлено качественно разными моделями социального развития островной и континентальной Европы XIX в., где германский духовный опыт, безусловно, ближе к российскому, нежели английский или французский4.

В качестве отправной точки, определяющей рамки изучаемого понятия, в исследовании используется работа классика немецкой социологии Карла Манхейма «Консервативная мысль» 5, а также.

1 Система консервативного мышления была впервые заявлена в конце XVIII в. в сочинениях английского мыслителя Э. Берка и развита выдающимся французским мыслителем в изгнании Ж. де Местром.

2 Наиболее интересными авторами здесь являются М. Мид, К. Роситер, Т. Шанин.

3 См. напр.: Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. М., 1993.

4 См. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности.// Россия и Германия: опыт философского диалога. М., 1993.

5 Mannheim К. Conservative thought // Mannheim К. Essays on sociology and social psychology. London, 1953 (в русском переводе Манхейм К. Консервативная мысль // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994) одна из глав его книги «Идеология и утопия» 1, где достаточно четко описаны и расклассифицированы основные принципы и признаки собственно «консервативной общественной мысли» на примере европейских (в частности немецких) культурно-религиозных, общественных и политических течений2. В самом общем виде Манхейм определяет «консервативную мысль», как «сознательный традиционализм- [.] определенный, цельно и последовательно реализованный способ жизни и мышления, формирующийся с самого начала в оппозиции к революционным позициям"3, а также, как независимое общественное течение, находящееся в «сознательной оппозиции к буржуазно-революционной мысли, способу мышления, основанному на идее естественного права"4. Оценку консервативной мысли XIX в., данную Манхеймом, в целом, разделяют и такие видные социальные историки как М. Хоркхаймер и Т.В. Адорно5, а также видный политолог X. Арендт6.

В данном исследовании также используются труды польского и американского ученого Анджея Валицкого7, посвященные не только анализу общественных воззрений российских представителей консервативной мысли, но и дающие ряд понятийных определений (тяготеющих к марксисткой трактовке.

1 Mannheim К. Ideology and Utopia. London. 1952 (в русском переводе Манхейм К. Идеология и утопия (гл. IV «Утопическое сознание) // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994).

2 Несколько иное понимание «консервативной мысли» можно найти в трудах другого видного представителя западной социологии Ежи Шацкого. См. Szacki J. Utopja i tradycja. W-wa, 1980 (в русском переводе Шацкий Е. Утопия и традиция. М,. 1990).

3 Манхейм К. Консервативная мысль // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994 с. 601.

4Там же. с. 614.

5 Хоркхаймер М., Адорно Т. В. Диалектика просвещения. M.- СПб., 1997.

6 Арендт X. Истоки тоталитаризма M., 1995.

7 Walicki A. W kregu konserwatywnej utopii: Struktura i przemiany rosyjskiego slowianofilstwa. W-wa, 1964 (в русском переводе Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. ИНИОН РАН вып.1 M., 1991; вып. 2 M., 1992) — Walicki А. Rosyjka filozofia i mysl spolezna od Oswiecenia do marksizmu. W-wa. 1973 мысли, как социального явления). Помимо этого, Валицкий пытается скорректировать общие наблюдения немецкой социологической школы в контексте российской истории XIX в1.

Что же до собственно «российской консервативной общественной мысли», то изучение особенностей ее становления и развития и выработка комплексного определения понятия потребует еще много усилий историков, социологов и философов. Из русских мыслителей к определению «консервативного» или «реакционного» начала в российском общественном сознании пока ближе всех подошел H.A. Бердяев2. «Реакция должна быть творческой, в ней может быть и подлинное внутреннее движение к новой жизни, к новым ценностям. <.> Во всякой духовной реакции <.> нарождается что-то третье, отличное и от того, что было в революции, и от того, что было до революции. <.> Пережитое столкновение двух миров обостряет сознание, изощряет мысль, дает новое чувство жизни». Менее четкие определения «консерватизма», как общественного явления можно встретить в работах Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, В. В. Розанова, JI.A.

1 Следование традиции Манхейма и Валицкого в определении «консерватизма» характерно также для некоторых вновь вышедших российских исследований по смежным проблемам. См. напр.: Д. В. Ермашов, A.A. Ширинянц У истоков российского консерватизма: Н. М. Карамзин. М., 1999.

2 См. Бердяев Н. А. Новое средневековье.// Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994 с.406−464- Он же Смысл истории. М., 1990; Он же О консерватизме. // Философия неравенства. М., 1990 с. 109−123.

3 Бердяев Н. А. Философия неравенства М. 1990 с. 30.

Тихомирова1, а также мыслителей русского зарубежья: И. А. Ильина, П. Б. Струве, В. В. Зеньковского, Г. В. Флоровского .

Для данного исследования, однако, базовым стало определение одного из его «героев», идейного вождя раннего славянофильства A.C. Хомякова, удачно сопрягающее в себе понятия просвещения и консерватизма: «Истинное просвещение имеет по преимуществу характер консерваторства, которое есть постоянное совершенствование, всегда опирающееся на очищающуюся старину. Совершенная остановка невозможна, а разрыв гибелен». Возможно, кому-то покажется, что данное определение носит слишком отвлеченный, идеально-утопический характер. Здесь можно сослаться на авторитет К. Манхейма и А. Валицкого, рассматривающих консерватизм, как одну из форм общественного утопического сознания. Между прочим, такая трактовка позволяет принять и по-новому осмыслить парадоксальное на первый взгляд родство «консерватизма» и «просветительства». С точки зрения Манхейма, эти течения общественной мысли родственны друг другу, прежде всего своей идеологической природой, представляя собой два типа философии, порожденных светским секуляризованным сознанием.

1 Данилевский Н. Я. Россия и Европа М., 1991; Леонтьев К. Н. Византизим и славянствоЧем и как либерализм наш вреден?- Славянофильство теории и славянофильство жизни // Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство М., 1996; Розанов В. В. Сумерки просвещения М., 1991; Он же. Уединенное М., 1990;Тихомиров Л. А. Монархическая государственность СПб., 1992; Он же Апология веры и монархии М., 1998.

2 Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И. А. Собрание сочинений т.1 М., 1993; он же. Наши задачи // Ильин И. А. Собрание сочинений т.2 М., 1993; он же О монархии и республике // Ильин И. А. Собрание сочинений т.4 М., 1994; Струве П. Б. Patriotica М., 1997; Зеньковский В. В. История русской философии, т.1 ч.1. Л., 1991; он же Русские мыслители и Европа М., 1997; Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Киев, 1991.

3 Хомяков А. С. Собрание сочинений т.8 (Письма). М., 1911 с. 212.

Идеология европейского консерватизма, в целом, на взгляд автора формируется, как раз, в процессе сознательного принятия и свободного сохранения традиционных религиозных ценностей, отброшенных просветителями-рационалистами, как глупое суеверие1. Однако, всегда остается открытой проблема «традиционности» нехристианских религий в Европе. Скорее всего, этим вызваны и неутихающие по сей день споры по поводу идеологической базы таких сложных явлений, как романтизм, национал-социализм или европейское неоязычество. К скрытым проявлениям языческой нехристианской идеологии можно причислить также этатизм (примат государства над традиционно сложившейся социальной структурой) и национализм (примат родовых или территориальных связей над культурными и религиозными)1. Не слишком далеко от них лежит и пресловутая «Державность», идеологическая база которой весьма и весьма эклектична.

Отдельно следует оговорить авторскую позицию, согласно которой решение проблемы просвещения является своеобразным «тестом» для правых общественных деятелей России XIX в. Только те из них, кто сохраняет творческий, неформальный подход к ее решению, доверяя дело образования отдельного человека и народа, в целом, традиционным для этого народа институтам, не пытаясь заимствовать готовые западные рецепты могут на наш взгляд считаться консервативными мыслителями. Поэтому выбор и.

1 В России таким путем складывается мировоззрение первого поколения консервативных мыслителей: М. М. Щербатова и Н. М. Карамзина, вышедших непосредственно из «классического» Просвещения XVIII в. посмертное объединение взглядов авторов, волей судьбы или случая принадлежавших при жизни к разным политическим лагерям, в данном исследовании отнюдь не случайны.

Например, известно, что политические взгляды министра просвещения С. С. Уварова были, в целом, консервативны, а многочисленные высказывания теоретиков славянофильства по вопросам крепостного права, гласного судопроизводства и т. п. позволили многим исследователям приписать их общественную деятельность к национальной ветви дворянского либерализма3. Однако, вопросы просвещения решаются упомянутыми деятелями совершенно иначе. Уваров, строит образовательную концепцию формально, исходя из западных образцов, славянофилыорганически, опираясь на русскую религиозную и культурную традицию. Подобный «развод» мыслителей пореформенной России более сложен. Однако, автор берет на себя смелость предположить, что в вопросах просвещения не были консервативны (безусловно, оставаясь государственно мыслящими людьми) такие известные.

Нерусские издатели и публицисты, как ftM. Катков и A.C. Суворин, развивались, постепенно отходя от консервативных позиций К.П.

Победоносцев (в сторону этатизма) и В. Я. Стоюнин (в сторону либерального национализма)4. Вопрос просвещения является также краеугольным камнем для проверки консервативности взглядов JI.H.

1 Одно из лучших опровержений консервативной природы национализма содержится в работе К. Н. Леонтьева «Национальная политика, как орудие всемирной революции» (1878).

2 См. напр.: Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX в. Саратов, 1982; Пантин И. К., Плимак Е. Г., Хорос В. Г. Революционная традиция в России. M., 1986 и др. работы.

3 См. напр.: Цимбаев Н. И. Славянофильство. Из истории русской общественной мысли XIX в. М., 1986 и др. работы.

4 Точку зрения на неконсервативную идеологическую платформу отдельных мыслителей можно найти в работах Е. А. Динерштейна (о Суворине) и А. Ю. Полунова (о Победоносцеве).

Толстого и B.C. Соловьева, Н. С. Лескова и К. Н. Леонтьева. При всем несходстве их политических убеждений, первая пара мыслителей проповедует модернизацию просвещения (пусть, с религиозным акцентом), вторая — консервацию. Однако, автор, учитывая сложность вопроса, оставляет его частично открытым, вполне сознавая, что научная дискуссия на эту тему может и должна быть продолжена.

Хронологические рамки исследования жестко не определены. Отчасти это также связано с типологией и различными трактовками «консерватизма». Однако, содержание данной работы ограничено временем становления, оформления и активного развития консервативных моделей просвещения России XIX в., которые созрели, как реакция на последствия ускоренной европейской модернизации России в эпоху петровских реформ, на революцию 1789 г. во Франции, на Отечественную войну 1812 г., на восстание 14 декабря 1825 г. и т. п. Они развивались в течение всего царствования Николая I, будучи во многом оппозиционными правительственному курсу. Эпоха «Великих реформ», начавшаяся в 1861 г., спровоцировала глубокий кризис российской консервативной общественной мысли, продолжавшийся с небольшими перерывами до 1886 г., когда прекратилось издание последнего независимого печатного органа славянофильской ориентации, газеты И. А. Аксакова «Русь». Последним запоздалым аккордом в публицистике XIX в. прозвучал в 90-х гг. ряд выступлений В. В. Розанова по поводу классического образования и государственной политики реформ средней школы. С этого времени вплоть до революции 1905 г. идеологически самостоятельной организованной консервативной общественной оппозиции правительственной политике в области просвещения практически не существовало. Консервативная же реакция на эту революцию развивалась в начале XX в. уже в рамках религиозно-философского течения русской общественной мысли, на качественно иной идеологической базе.

Целью исследования, таким образом, является изучение того влияния, которое консервативное направление российской общественной мысли оказывало на развитие российского просвещения в XIX в. Такая работа проводилась, в первую очередь, на основе комплексного анализа трудов русских консервативных мыслителей, материалов периодической печати, а также ряда других источников.

В этой связи были определены следующие задачи исследования:

1. Проследить зарождение и развитие консервативного направления общественной мысли по вопросам просвещения в России XIX в. и выявить его причины и особенности.

• Проанализировать основные теоретические работы и практический опыт консервативных мыслителей России XIX в. и выяснить:

• - какие основные положения включали их проекты распространения просвещения в России;

• - какие попытки практической реализации этих проектов предпринимались ими и их современниками;

• - какой была реакция официальных государственных органов и российского общественного мнения на консервативные проекты в области просвещения;

• - насколько правомерно объединять отдельных представителей русской консервативной общественной мысли в рамках единой несформулированной концепции просвещения (как исторически, так и теоретически).

2. Оценить историческое значение вклада консервативного направления российской общественной мысли в просвещение России XIX века.

Историография проблемы. Консервативная ветвь дерева российского Просвещения, до сих пор остается довольно слабо изученной. Отечественная и зарубежная историческая наука в настоящий момент едва подошла к исследованию консервативного направления российской общественной мысли, как исторического явления в целом, и еще недостаточно проработала его отдельные аспекты. Однако, некоторые составляющие проблемы настоящего исследования нашли отражение в исторической, историко-философской, культурологической и религиоведческой литературе, а также в историко-педагогических работах.

Историография проблемы подразделяется на отечественную и зарубежную. В процессе формирования отечественной историографии по данной теме хронологически можно выделить четыре периода:

1. конец XIX в.-1917 г.

2. 1920;50-е гг.

3. 1960;есередина 80-х гг.

4. С конца 1980;х годов и до настоящего времени. Объективным критерием подобной периодизации служат свойственные им различные методологические принципы и методы исследования. Дореволюционные исследователи, такие, как A.M. Скабичевский, А. Н. Пыпин, Ив. Иванов, П. Н. Милюков, В. О. Ключевский, М. О. Гершензон, И. И. Замотин, Г. В. Плеханов, И.И. Иванов-Разумник, П. Н. Сокулин, Д.Н. Овсянико-Куликовский1 и другие анализировали, в основном, литературно-философские аспекты проблемы. К тому же большинство из них (кроме Гершензона) квалифицировали консервативное направление русской общественной мысли XIX в., как побочное, если не тупиковое по отношению к стержневой (либеральной и европейски ориентированной) линии исторического развития России. Поэтому и анализ консервативных мыслителей в работах этих авторов, как правило, носит второстепенный «сравнительный» характер.

В этом смысле, для указанного периода более продуктивным является анализ историко-философских работ B.C. Соловьева, В. В. Розанова, H.A. Бердяева, JI.E. Владимирова, не только.

1 Скабичевский А. М Сорок лет русской критики. 1820−1860 // Скабичевский А. Сочинения. СПб., 1895. T.1- Пыпин А. Н. Общественное движение при Александре I. СПб., 1871- Иванов Ив. История русской критики. Спб., 1898- Милюков П. Н. Главные течения русской исторической мысли т. 1 М., 1898- Он же Очерки по истории русской культуры СПб., 1901; Ключевский B.O. Исторические портреты М., 1990; Он же. Курс лекций русской истории, ч. V // Собрание сочинений т. V М,. 1989; Гершензон М. О. Творческое самосознание // Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1991 с. 85−108- Он же История молодой России. М., 1908; Замотин И. И. Романтизм 20-х гг. XIX столетия в русской литературе, тт.1−2 СПб., 1903,1907; Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. // Плеханов Г. В. Сочинения, т. XXV. М.-Л., 1925; Он же Рецензия на книгу Гершензона «Исторические записки». // Плеханов Г. В. Избранные философские произведения т. 4 М., 1976 с. 738−767- Иванов-Разумник И. И. История русской общественной мысли, т. 1 СПб., 1914; Сокулин П. Н. Из истории русского идеализма, т. 1, ч. 1, М., 1913; Овсянико-Куликовский Д. Н. История русской интеллигенции. М., 1907.

2 Соловьев B.C. Национальный вопрос в России. Вып. 1. Спб., 1888. Спб. 2. М., 1891- Розанов В. В. Поздние фазы славянофильства (1895,1899). Катков, как государственный человек" (1897). описывающих, но и творчески продолжающих консервативные подходы к вопросам просвещения в рамках религиозно-философской мысли. Интересны также историко-педагогические труды, В. Я. Стоюнина, П. Ф. Каптерева C.B. Рождественского и В. Н. Сороки-Росинского1, отражающие неоднозначное восприятие консервативных идей в дореволюционной истории школы. Кроме того, в этих работах впрямую рассматриваются отдельные консервативные просветительские проекты (например, A.C. Хомякова, С.А. Рачинского).

Нельзя обойти вниманием и некоторые публицистические работы В.И. Ленина1, впрямую не затрагивающие тему исследования, однако, повлиявшие на формирование методологических подходы исследователей при ее изучении в советский период.

Исторические исследования второго, послереволюционного периода большей частью, по понятным причинам, старались продолжить и углубить прогрессистские традиции предшествующего времени. При таком подходе первоочередному анализу подвергались революционно-демократические, в крайнем случае, либеральные мыслители, консерваторы оставались в тени,.

Поминки по славянофильстве и славянофилам (1904). Экономический и социальный вопрос у Достоевского (1906). К. П. Победоносцев (1907). Алексей Степанович Хомяков (1910) и др. работы // Розанов В. В. Легенда о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского М., 1996; Бердяев H.A. Алексей Степанович Хомяков. M., 1912 и др. работыВладимиров Л. Е. Алексей Степанович Хомяков и его этико-социальное учение. M., 1904.

1 Стоюнин В. Я. Из истории воспитания в России в начале XIX столетия.// Древняя и новая Россия. 1879. № 1- он же Исторические сочинения. A.C. Шишков, A.C. Пушкин. 4.1−2. СПб., 1880, 1881- Каптерев П. Ф. История русской педагогии. Пг., 1915; Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802−1902. СПб., 1902; Сорока-Росинский В. Н. Путь русской национальной школы. //Сорока-Росинский В. Н. Педагогические сочинения. M., 1991 либо подвергались открытому шельмованию. Однако, работы И. Барера, Н. С. Державина, A.A. Михайлова, H.JI. Мещерякова2 внесли определенный вклад в исследование изучаемой проблемы. В частности, дискуссия 1939 г. впервые открыто поставила вопрос об идеологической принадлежности славянофильства и принципиального выделения консервативного лагеря, как особого идейного направления общественной мысли, а работа В.Н. Орлова3 вновь вскрыла неоднозначность проблемы русского просвещения и просветительства. Ко второму периоду относится и единственная впрямую затрагивающая изучаемую проблему работа П. С. Анофриковой4, в одной из глав которой непосредственно исследуется отношение славянофилов к просвещению в России.

Куда более продуктивен оказался второй период для ученых Русского Зарубежья. Именно в это время на западе были опубликованы интересующие нас монографии и политические памфлеты H.A. Бердяева, И. А. Ильина, П. Б. Струве, В. В. Зеньковского, Г. В. Флоровского5. Эти работы, как и труды К. Манхейма, относящиеся к тому же времени, заложили, как уже упоминалось, понятийные основы нашего исследования.

1 Ленин В. И. Гонители земства и аннибалы либерализма. ПСС. Т. 5. С. 21−72- Он же. Внутреннее обозрение. ПСС. Т. 5. С. 295−347- Он же. Национальный вопрос в нашей программе. ПСС. Т. 7. С. 233−242.

2 Барер И. Западники и славянофилы в России в 40-х гг. XIX в. // Исторический журнал 1939, № 2- Державин Н. С. Герцен и славянофилы // Историк-марксист 1939 т.1- Михайлов А. А. «Очерки по истории раннего славянофильства 40−50-х годов. Л., 1939; Мещеряков Н. Л. А. С. Пушкин, А. Н. Островский. Западники и славянофилы. М., 1939 и др. работы.

3 Орлов В. Н. Русские просветители. 1790−1800 гг. М., 1950.

4 Анофрикова П. С. Проблема народности воспитания в русской общественной мысли. Кишинев, 1953.

5 Бердяев H.A. Русская идея. Париж, 1946; Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И. А. Собрание сочинений т.1 М., 1993; он же. Наши задачи // Ильин И. А. Собрание сочинений т.2 М., 1993; он же О монархии и республике // Ильин И. А. Собрание сочинений т.4 М., 1994; Струве П. Б. Patriotica М., 1997; Зеньковский В. В. История русской философии, т.1 4.1. Л., 1991; он же Русские мыслители и Европа М., 1997; Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Киев, 1991.

Работы, относящиеся по времени к третьему периоду, до сих пор по праву считаются классическими. Проводя исследование, безусловно, нельзя обойти труды по истории славянофильства Е. А. Дудзинской, В. А. Кошелева, В. И. Кулешова, Н. И. Цимбаева, Ю. 3. Янковского1, уже упомянутого А. Валицкого. Эти работы с методологической и исторической точки зрения позволяют квалифицированно прочесть, как многочисленные монографии предшественников, так и многие опубликованные источники. Но славянофильство представлено в указанных работах, в основном, с его эстетически-литературной, философской, отчасти общественно-политической сторон. Проблема данного исследования затронута в них крайне слабо (если вообще упоминается).

Поскольку проблема исследования значительно выходит за рамки славянофильства, ее историография может быть расширена за счет работ по смежным темам. В первоначальной постановке вопроса помогают ориентироваться книги З.А. Каменского2 и сборник «Проблемы русского просвещения в литературе XVIII в.» (М-Л., 1961) (о направлениях русского просветительства), Л.Г.

1 Дудзинская Е. А. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983; Дудзинская Е. А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1993; Кошелев В. А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840−1850-е годы). Л,. 1984; Кулешов В. И. Славянофилы и русская литература. М., 1976; Он же Литературные взгляды и творчество славянофилов 18 301 850 годы М., 1978; Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978; Он же Славянофильство. Из истории русской общественной мысли XIX века. М., 1986; он же «Под бременем познанья и сомненья.» (Идейные искания 1830-х гг.) // Русское общество 30-х гг. XIX в. Люди и идеи. Мемуары современников М., 1989; он же Московские споры либерального времени. // Русское общество 40−50-х гг. XIX в. Мемуары современников М., 1991 ч.1- Янковский Ю. 3. Из истории русской общественно-литературной мысли 40−50-х годов XIX столетия. Киев, 1972; Он же Патриархально-дворянская утопия: Страница русской общественно-литературной мысли 1840−1850-х годов. М., 1981.

2 Каменский 3. А. Философские идеи русского Просвещения. М., 1971; он же Русская философия XIX века и Шеллинг М., 1980; он же Московский кружок любомудров М., 1980.

1 2 Кислягиной (о воззрениях Карамзина), Ю. В. Манна (о воззрениях.

Шевырева и Гоголя). С большим трудом можно назвать исторической брошюру В. И. Карпца о Шишкове, выпущенную к юбилею Бородинского сражения, однако это единственное послереволюционное издание, хоть каким-то образом освещающее жизнь и деятельность великого адмирала. Вскользь говорится о.

Шишкове и в монографии В. В. Коломинова и М.Ш. Файнштейна3.

Нельзя упускать из виду и либеральные спекуляции советских диссидентов на тему «тоталитаризма» и «фетишизма русской идеи» 4, отчасти питавшиеся авторитетом таких зарубежных исследователей, как Г. Кон, Р. Пайпс и А. фон Шелтинг5.

Необходимо отметить и таких западных историков, как Ц.Х.

Витекер, А. Вусинич, Э. Миллер, Н. Рязановский, Э. Таден, Ф.

Фаднер6, более объективно и ответственно анализировавших проблемы русской консервативной мысли и их отдельные аспекты.

Важно назвать и некоторую часть использовавшейся историко-педагогической литературы. Среди советских.

1 Кислягина Л. Г. Формирование общественно-политических взглядов Н. М. Карамзина (17 851 803). М., 1976.

2 Манн Ю. В. Русская философская эстетика. М., 1969; Он же. Сквозь видимый миру смех. М., 1994.

3 Карпец В. И. Муж отечестволюбивый. М., 1987; Коломинов В. В., Файнштейн М. Ш. Храм муз словесных. Л., 1986.

4 См., напр.: Янов А. Л. Славянофилы и Константин Леонтьев: русская консервативная мысль XIX в. и ее интерпретаторы.// Вопросы философии. 1969. № 8, с. 97−106- Lavrin Y.Y. Soloviev and Slavophilism // Russian Review. Vol. 20. № 1. Hannover, 1961.

5 Kohn H. Die Slaven und der Westen: Die Geschichte des Panslavismus/ Wien-Munchen, 1956; Пайпс Р. Россия при старом режиме. Кембридж, 1981; Schelting А. von. Russland und Europa im Russischen Geschichtsdenken. Bern, 1948.

6 Витекер Ц. Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. СПб., 1999 (первоиздание: Nothern Illinois University Press, 1984) — Vucinich A. Social Tought in Tsarist Russia: The Qwest for a General Sciense of Society, 1864−1917. Chicago-London, 1976; Muller E. Russicher Intellekt in europaischer Krise. Berlin, 1963; Riasanovsky N. Russia and the West in the Teaching of the Slavophiles: A Stady of Romantic Ideology. Cambrige, 1952; Thaden E. Conservative Nationalism in nainteenth Century Russia. Seattle, 1964; Fadner F. Seventy years of Panslavism in Russia: Karamzin to Danilevsky, 18 001 870. Georgetown, 1962 обобщающих изданий необходимо отметить «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР» 1, где некоторые исследуемые персоналии лишь упоминаются, без всяких пояснений. Более серьезно некоторые из них рассматриваются во вводных статьях и комментариях к «Антологии педагогической мысли России» 2.

Обилие научной периодики по общим проблемам консерватизма в последний период не позволяет полностью охватить весь массив публикуемой литературы. К тому же большая часть публикаций, представленная такими авторами, как A.A. Галкин и П. Ю. Рахшмир, В. А. Гусев, A.M. Мигранян JI.B. Поляков, Г. Ромозер и A.A. Френкин3, анализирует консерватизм, в первую очередь, как политический феномен. Лучшим научным сборником, отчасти охватывающим славянофильскую тематику, можно назвать «Славянофильство и современность» 4. В нем присутствует и широкий ссылочный аппарат. Необходимо отметить также обстоятельные вступительные статьи и комментарии В. А. Кошелева, Т. А. Медовичевой, Н.И. Цимбаева5, сопровождающие новые издания работ классиков славянофильства.

1 Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. т. 2 (XVIIIпервой половины XIX вв.) М., 1973; т. 3 (второй половины XIX в) M., 1976; т. 4 (конца XIXначала XX вв) М., 1991.

2 Антология педагогической мысли России, т. 3 (первой половины XIX века) М., 1987; т. 4 (второй половины XIXначала XX веков) М., 1990.

3 Галкин A.A., Рахшмир П. Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. М., 1987; Гусев В. А. Консевативные идеологии // Социс. 1994. № 11- Мигранян A.M. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990. № 11- Поляков Л. В. Путь России в современность: модернизация как деархаизация. M., 1998; Ромозер Г., Френкин A.A. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996 и др. работы.

4 Славянофильство и современность Спб., 1994.

5 Кошелев В. А. Парадоксы Хомякова // Хомяков A.C. Сочинения т. 1 с.3−14- он же «Не право о вещах те думают, Аксаков.» // Аксаков К. С. «Эстетика и литературная критика М., 1995 с. 742- Медовичева Т. А. Предисловие // Самарин Ю. Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997 с. 5−14- Цимбаев Н. И. Ю. Ф. Самарин // Самарин Ю. Ф. Избранные произведения M., 1996 с. 3−15.

Издание сборников «В раздумьях о России» и «Возвращение в Россию"1, как и выход в свет новых работ Е. И. Анненковой, Б. Ф. Егорова, Д. В. Ермашова и A.A. Ширинянца, Ю. В. Пивоварова, Т. Ф. Пирожковой, E.JI. Рудницкой, И. Ф. Худушиной и Р.Г. Эймонтовой2 позволяет надеяться, что российская историческая наука вплотную подошла к исследуемой теме. Интересны также издания серии «Pro et contra», освещающие отношение философов и общественных деятелей к творчеству К. Н. Леонтьева и К. П. Победоносцева3.

Завершая историографический обзор, автор хочет упомянуть несколько своих статей по теме исследования опубликованных им в газете «Первое сентября», журналах «Мир образования» и «Школьное обозрение"4.

К сожалению, приходится еще раз констатировать слабую историческую изученность предложенной к защите темы. Поэтому проведенное исследование базируется, в первую очередь, на источниках.

1 В раздумьях о России (XIX век) М. Д996- Возвращение в Россию М., 1996.

2 Анненкова Е. И. Аксаковы. СПб., 1998; Егоров Б. Ф. Очерки по русской культуре XIX века.// Из истории русской культуры t. V М., 1996; Д. В. Ермашов, A.A. Ширинянц У истоков российского консерватизма: H.M. Карамзин. М., 1999; Пивоваров Ю. С. Политическая культура пореформенной России. М,. 1994; он же. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX — первой трети XX столетия. М., 1997; Пирожкова Т. Ф. Славянофильская журналистика М., 1997; Рудницкая Е. А. Поиск пути. Русская мысль после 14 декабря 1825 года M., 1999; Худушина И. Ф. Царь. Бог. Россия, (самосознание русского дворянства конец XVIIIпервая треть XIX вв.). M., 1995; Эймонтова Р. Г. Идеи просвещения в обновляющейся России (50−60-е гг. XIX в.) M., 1998.

3 Константин Леонтьев: pro et contra, тт. 1−2 Спб., 1995; К. П. Победоносцев: pro et contra. Спб., 1996.

4 Ермаков A.B. Страж слова (A.C. Шишков)// Первое сентября № 105 1994; Он же. Сокрушенный временем (Н.В. Гоголь)// Первое сентября № 110 1994; Он же. Архивный юноша (С.П. Шевырев)// Первое сентября № 123 1994;. Он же. Возвращение вперед (славянофилы и русское просвещение XIX века) // Мир образования №№ 9,10 1997; Он же. Мы всех учили понемногу (A.C. Пушкин и русское просвещение) // Школьное обозрение № 2−3 1999; Он же. Школа медленной смерти. (В.В. Розанов о классическом образовании). // Школьное обозрение № 4 1999.

Источниковая база исследования определена предметом и задачами работы. Она достаточно разнообразна и представляет собой комплекс архивных и опубликованных материалов, сгруппированных автором по принципу их функционального назначения. Сложность в освещении темы исследования состоит как в рассредоточенности источников по российским архивам и в российской дореволюционной периодической печати, так и в том, что сама тема очень часто затрагивается в них лишь косвенно, редко получая свое полное раскрытие. Однако, большинство их все же было опубликовано в довольно заметных печатных органах или вышло отдельными изданиями. Многие источники недавно переизданы.

Источники по теме делятся на шесть групп.

В первую, и наиболее многочисленную, входят опубликованные материалы программного характера, отражающие главные аспекты понимания российского просвещения консервативными мыслителями. Среди них особо выделяются публицистические статьи на данную тему, часто написанные в форме социально-политического манифеста1, литературноЛ художественного эссе (более характерно для дореформенной.

1 Киреевский И. В. «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России». // Киреевский И. В. Эстетика и критика. М., 1979 с.248−293- Карамзин H. М. Нечто о науках, искусствах и просвещении.// Карамзин Н. М. Избранные статьи и письма. М., 1982. с. 53−54- Он же. О любви к отчеству и народной гордости. // Карамзин H. М. Избранные статьи и письма. M., 1982. с. 93- Он же Странность.// Ант. пед. мысли т. 3 М., 1987. с. 56- Он же. Чувствительный и холодный.// Ант. пед. мысли т. 3 М., 1987. с.69- Он же. Язык и словесность — главные способы народного просвещения.// Ант. пед. мысли т. 3 М., 1987. с. 71 (Первоиздания данных работ, к сожалению, пока не установлены автором) — Уваров С. С. О преподавании истории относительно к народному воспитанию. Спб., 1813- Шишков А. С. Рассуждение о любви к Отечеству. M., 1812;

2 Гоголь Н. В. Статьи из сборника «Арабески» // Гоголь Н. В. Собрание сочинений т. VI М., 1986; Он же Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Собрание сочинений т. VI М., 1986; Киреевский И. В. Девятнадцатый век. //журнал Европеец 1831 №№ 1−2;

1 О.

России, но есть и исключения) или в острой полемической форме (пореформенные годы). Большинство из них впервые вышло в свет на страницах периодических изданий консервативной ориентации либо отдельными брошюрами. Впоследствии, многие из этих документов были отобраны, прокомментированы и переизданы в о составе собраний сочинений или избранных публицистических произведений4 их авторов.

Вторую группу источников составляют специальные проекты устройства образования и развития просвещения в России, принадлежащие консервативно ориентированным мыслителям. Некоторые из них были опубликованы еще при жизни авторов5.

1 См., напр: Розанов B.B. Сумерки Просвещения. Сборник статей по вопросам школьного образования. // Розанов B.B. Сумерки Просвещения. М., 1990 с.3−254 (перв. изд. СПб., 1899).

2 Аксаков К. С. Передовая статья. // газета «Молва» от 7 июня 1857- Он же. Два слова о народном обучении. // Аксаков К. С. Эстетика и литературная критика. М., 1995 с. 395−398- он же. Замечание на заметку г. Даля // газета «Молва» от 7 декабря 1857- Он же. Обращение к учителям словесности. // Аксаков К. С. Эстетика и литературная критика. М., 1995 с. 472−473- он же. О русском воззрении // Аксаков K.C. Эстетика и литературная критика. М., 1995 с 315−317- -Даль В. И. Письмо к издателю. // Санкт-Петербургские ведомости. 1857, № 245- Данилевский Н. Я. Происхождение нашего нигилизма // Данилевский Н. Я. Горе победителям М., 1998 с. 288 335- Достоевский Ф. М. Ряд статей о русской литературе // ДостоевскийФ.М. Собрание сочинений т. 9 М., 1906; Достоевский Ф. М. Мечты и грезы.// Достоевский Ф. М. Собрание сочинений, т.9 М., 1906; Кошелев А. И. Нечто о грамотности. // Опыты православной педагогики. М., 1993 с. 52−60- Леонтьев К. Н. Он же. Византизм и славянство. // Леонтьев К. Н. Записки отшельника. М., 1992 с. 106−116- он же. Грамотность и народность. // Леонтьев К. Н. Записки отшельника. М., 1992 с. 351−400- Лесков Н. С. Как относятся взгляды некоторых просветителей к народному просвещению. // Русская речь, № 48 от 15.06.1861- Лесков Н. С. О зданиях // Современная медицина, № 29 от 28.07.1860- он же. Учение. Служебные права и средства. — Чиновный пролетариат, как элемент для противодействия общественному строю. // Северная пчела № 228 от 24.08.1862- Самарин Ю. Ф. Два слова о народности в науке // Самарин Ю. Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997 с. 89−95- Он же. Иезуиты и их отношение к России (письмо IV) // Самарин Ю. Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997 с.112−136;

3 Достоевский Ф. М. Дневник писателя. Январь, Февраль, Апрель 1876. // Достоевский Ф. М. Собрание сочинений. Т. 13 СПб., 1994; Шишков А. С. Собрание сочинений, трудов и писем адмирала А. С. Шишкова, т.6 Спб., 1818- т.11 Спб., 1823- т.17 Спб., 1828;

4 Аксаков И. С. Сочинения, т. 4, Спб., 1903 ч. 3 (Статьи по вопросам общественного воспитания), с. 550−610- Аксаков И. С. Аксаков К.С. Литературная критика. М., 1982; Вяземский П. А. Эстетика и литературная критика. М., 1984; Григорьев A.A. Эстетика и критика. М., 1980; Киреевский И. В. Избранные статьи. М., 1984; Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство. М., 1996; Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени М., 1993; Он же Сочинения. Спб., 1996; Русская эстетика и критика 40−50-х гг. XIX в. М., 1982; Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1989; Шишков А. С. Записки, мнения и переписка адмирала А. С. Шишкова, тт. 1−2 Берлин, 1870.

5 Шевырев С. П. Об отношении семейного воспитания к государственному. М., 1842- Он же Вступление в педагогию, ч. 1−2// ЖМНП 1852 г. №№ 1,3;

Однако, большинство осело в архивах и было со временем обнаружено и переиздано позднейшими исследователями1. К этой же группе можно причислить и опубликованные работы крупного практика консервативного просветительства XIX в., С.А. Рачинского2, в которых отражены реальные результаты осуществления консервативных идей в начальном народном образовании.

Третьей группой источников являются неопубликованные архивные документы. Так в частности большой комплекс документов, связанных с жизнью и деятельностью К.С. и И. С. Аксаковых находится в фондах отдела рукописей Института Мировой Литературы (Пушкинский Дом) РАН (г. Санкт-Петербург) (ф. 3) — Российском Государственном архиве литературы и искусства (г. Москва) (ф.10, ф.394).

Четвертую группу составляют письма3, воспоминания4, научные исследования1, художественные произведения2, как самих.

1 Киреевский И. В. Записка о направлении и методах первоначального обрахования народа в России. // Киреевский И. В. Эстетика и критика. М., 1979 с. 383−393 (первая публикация: Muller Е. Russicher Intellekt in europaischer Krise. Berlin, 1963 S. 485−496) — Пушкин A.C. Записка о народном воспитании. // Полное собрание сочинений 1949 т. VII М.-Л., с. 45−51 (первая публикация: Девятнадцатый век. т. 2 М., 1872 с.209−215) — Хомяков А. С. Об общественном воспитании в России. // Хомяков А. С. О старом и новом. М., 1986 с. 222−239 (первая публикация: Хомяков A.C. Собрание сочинений. Т.1. СПб., 1911).

2 Рачинский С. А. Сельская школа М., 1991; Рачинский С. А. Школьный поход в Нилову пустынь. // Опыты православной педагогики М., 1993 с. 69−94 и др. работы.

3 Аксаков И. С. Письма к родным, тт.1−2 М., 1988, 1994; Гоголь H. В. Письмо к М. П. Погодину // Гоголь H. В. Полное собрание сочинений. М., 1954 с. 344- Леонтьев K.H. Избранные письма. 1854−1891. СПб., 1993; Самарин Ю. Ф. Письма Е.А. Черкасской от 03.06.1861, И. С. Аксакову от 22.06.1861, И. С. Аксакову от 23.10.1861, Е. А. Черкасской от 17.10.1872. // Самарин Ю. Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997, с. 205, 207, 208, 231- Хомяков А. С. Собрание сочинений т.8 (Письма). М., 1911.

4 Анненков П. В. Замечательное десятилетие. 1838−1848. // Анненков П. В. Литературные воспоминания М., 1983 с. 121−367- Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1990; Герцен А. И. Былое и думы. люб. изд.- Кошелев А. И. Записки // Русское общество 40−50-х гг. XIX в. ч.1 М., 1991; Московский университет в воспоминаниях современников. (1755−1917). М., 1989; Русское общество 30-х гг. XIX в. Мемуары современников. M., 1989; Шишков А. С. Записки адмирала СПб, бгконсервативных мыслителей России XIX в. и их ближайшего окружения, так и некоторых современников, в деталях наблюдавших процесс становления российской консервативной идеологии просвещения.

Пятой группой источников является собственно консервативно ориентированная периодическая печать (почти исключительно славянофильская), представленная газетами «День», «Молва» 4, «Москва» 5, «Русь» 6 и журналами «Библиотека для п о (Ч воспитания» «Москвитянин», «Русская беседа» .

Шестой группой источников можно считать законодательные и нормативные акты, отразившие общую политику Российской империи в отношении учреждений системы просвещения и регламентировавших их повседневную деятельность10, речи и письма государственных чиновников по вопросам образования11, а.

1 Самарин Ю. Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович. // Самарин Ю. Ф. Избранные произведения. М., 1996.

2 Леонтьев К. Н. Египетский голубь. М., 1991; Лесков H. С. Смех и горе. Кадетский монастырь. // Лесков Н. С Собрание сочинений т. 3, т. 6 M., 1957.

3 «День» — еженедельная русская славянофильская газета, издававшаяся в Москве с 1861 по 1865 гг. И. С. Аксаковым.

4 «Молва» — еженедельная славянофильская газета, издаваемая в 1857 г при Московском университете.

5 «Москва» — еженедельная русская славянофильская газета, издававшаяся в Москве с 1867 по 1870 гг. И. С. Аксаковым.

6 «Русь» — еженедельная русская славянофильская газета, издававшаяся в Санкт-Петербурге с 1876 по 1886 гг. И. С. Аксаковым.

7 «Библиотека для воспитания» — научно-популярный журнал славянофильского направления, издававшийся в Москве с 1843 по 1845 гг. под редакцией Д. А. Валуева и П. Г. Редкина.

8 «Москвитянин» — литературно-художественный (с 1849 г. — учено-литературный) журнал, издававшийся в Москве с 1841 по 1856 гг. M. П. Погодиным.

9 «Русская беседа» — славянофильский журнал, издававшийся в Москве с 1856 по 1860 гг. под редакцией А. И. Кошелева и Т. И. Филлипова.

10 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного вероисповедания за 1884 год. Спб 1885- Записки, издаваемые от Департамента народного просвещения. Кн. 1 Спб., 1825- Правила и программы для церковно-приходских школ и школ грамоты Спб., 1894- Сборник постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям ведомства Министерства народного просвещения. Спб., 1874- Собрание правил, законоположений и распоряжений Святейшего Синода о церковно-приходских школах и школах грамоты. Вятка, 1899.

11 Уваров С. С. О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения. // Река времен M., 1995 также официальные печатные издания, выражавшие точку зрения правительства по вопросам образования. Немногочисленность используемых официальных источников обусловлена спецификой работы, при которой те или иные правительственные документы служат лишь для выявления развития общественной мысли в указанный период.

Таким образом, источниковую базу исследования составляют разнообразные материалы, комплексное изучение которых позволяет раскрыть тему.

Теоретической и методологической основой исследования явился сравнительно-исторический анализ изданных источников с целью выделить их основные теоретические положения. Кроме того, исходя из принципов научной объективности и руководствуясь принципом историзма, для системного анализа привлекалась историко-философская, историко-педагогическая, историко-социологическая, культурологическая литература.

Научная новизна исследования может быть определена как выделение проблемы просвещения России из общего ряда вопросов, связанных с культурно-исторической эволюцией российского общества в XIX в., и осмысление ее в контексте формирующейся идеологии российского консерватизма. Изучение на конкретных материалах основных аспектов развития этой идеологии дает возможность полнее представить особенности описываемой эпохи. Кроме того, исследование новых и малоизученных документов приводит к уточнению и дополнению уже имеющегося опыта изучения общих проблем эволюции российской общественной мысли XIX в. Сочетание перечисленных групп источников создает условия для углубленного анализа отечественной истории, конкретизации ее отдельных частных вопросов.

Практическая значимость исследования может быть выяснена в ходе обращения специалистов историков, социологов, философов, культурологов, педагогов к проблемам истории российской общественной мысли XIX века. В этих случаях материалы диссертации могут быть использованы при написании исследований по истории русской философии, русской школы, а также социокультурной истории России XIX века. Основные положения и выводы диссертационного исследования могут быть полезны в процессе преподавания истории Отечества в высших и средних учебных заведениях, подготовке лекционных и специальных курсов по истории России.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политической истории естественных факультетов МГУ им. М. В. Ломоносова. Основные положения и выводы диссертации обсуждались на научном семинаре аспирантов, проблемной группе кафедры и на совещании научных руководителей. Отдельные положения нашли отражение в публикациях автора. По теме диссертации прочитан специальный лекционный курс (ИПКРО г. Иркутска, 1998 г.).

Структура диссертационной работы построена в соответствии с целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги исследования, можно определить консервативное направление общественной мысли по вопросу просвещения России XIX в., как реальное, но слабо консолидированное идейное и общественное течение, выдвигавшее свои концепции и программы просвещения альтернативные концепциям других общественных течений, в первую очередь, либеральному и официально-государственному.

Зарождение и развитие консервативного направления общественной мысли связано с реакцией на бюрократические и либеральные общественные преобразования, вызванные в России петровскими реформами и ускоренной европеизацией России в течение XVIII в. В более тесном смысле консерватизм явился реакцией на последствия Великой французской революции в Европе, событий войны 1812 г. и восстания 14 декабря 1825 г. Невозможность адекватной оценки и осознания этих явлений и их последствий в рамках рациональной философии Просвещения XVIII в. привела часть российского образованного общества к переоценке самого понятия «просвещения» в религиозном и национально-консервативном духе. В этом отношении, консерватизм не является специфически российским феноменом и близок аналогичным течениям европейской общественной мысли (особенно, немецкой).

Особенности зарождения и развития консервативного направления российской общественной мысли заключаются в запоздалой и сравнительно слабой реакции на революционное движение, а также в почти сразу наметившемся конфликте с официальными властями, которые чаще, чем в Европе, выступали в качестве реформистской силы по отношению к защищаемым консервативной идеологией традиционным ценностям. Еще одной особенностью стала ярко выраженная просветительская направленность российского консервативного сознания, вызванная как открытым для познания и совершенствования характером православной ветви христианства, заложившего основы русской цивилизации в 1Х-ХУП вв., так и беспрецедентным господством значительного числа европейских элементов в русской культуре и общественном воспитании высших классов в течение целого века.

Обращение консервативной общественной мысли к русскому историческому прошлому, к укладу крестьянской жизни носило не ностальгический характер, оно должно было пробудить в настоящем те силы, которые были бы способны противостоять рационализму и либерализму. Консерваторы пытались рационально сформулировать ключевые понятия традиционной системы социального взаимодействия, предшествовавшей рациональному Просвещению XVIII в. Такими понятиями чаще всего назывались:

1. Традиция (абсолютные, не подвергаемые рациональной критике духовные ценности и нормы социального поведения);

2. Авторитет (принцип сознательного или бессознательного послушания традиционным ценностям и их носителям, как основа социализации);

3. Органичное развитие (всеобщая включенность в процесс общественного творчества. Передача и использование социального и духовного опыта в таком обществе возможна только через преемственность поколений, где главную роль играет налаживание скрытых уникальных связей между отдельными элементами социальной структуры. Разрушение или забвение этих связей влечет за собой смерть организма, даже если сами элементы внешне сохраняются).

Проведя анализ основных теоретических работ и практического опыта консервативных мыслителей России, можно выделить на их основе определенную просветительскую концепцию, и построенную на ее основе теоретическую модель, опирающуюся, с одной стороны, на рациональное научное мировоззрение Нового времени, но не отрицающую при этом образовательной значимости традиционных понятий и сложившихся связей. Концепция эта (основные положения которой будут изложены далее) еще не будучи в полной мере развита, уже демонстрирует способность к гибкому решению стоящих перед просвещением XIX в. проблем.

Можно видеть, что идеалы, декларировавшиеся идеологией европейского Просвещения XVIII в.: свобода, равенство, братство, разум, добродетель и т. п., не отвергаются консервативным мышлением, а, напротив, шире вводятся в окружающую жизненную реальность. Просвещение во имя формирования идеального «естественного» человека шло на конфликт с конкретными формами «грубой» жизненной реальностисемьей государством, обществом, Церковью, требовало отнять у них ребенка. Русский консерватизм, порожденный романтической реакцией на Просвещение, стремился вернуть воспитание в эти формы, но не для того, чтобы раствориться в реальности, а как раз, чтобы просветить ее. Консервативная модель просвещения — не есть процесс формирования человека, это скорее процесс его пробуждения, когда в рамках системы образования человеку и окружающей его среде дается возможность проявить им скрытые внутри способности к развитию. Педагогическое влияние на ребенка в такой системе является освобождающим и связывающим одновременно. Воспитание помогает осознавать ребенку множество нитей, соединяющих его с окружающим миром, и в то же время постоянно учить его ориентироваться в этих связях. Свобода выбора для ребенка становится тогда возможностью наилучшего использования одной из множества предоставленных ему связей, а не битвой за место под солнцем. А сознательное использование связей с миром влечет за собой пробуждение ответственности перед ним за каждое свое действие.

В результате исследования различных вариантов консервативной модели просвещения можно выделить в нем следующие важнейшие отличия от других идеологических течений.

1. Возвращение осознания духовной сущности процесса Просвещения и ощущения значимости скрытых связей между человеком и окружающим миром, не поддающихся рациональной организации в процессе общественного и личного воспитания. Совмещение духовно-религиозного и светского начала в образовании.

2. Сохранение традиционного иерархически-трехчленного образа человека (дух, душа, тело). Построение воспитательного процесса исходя из этой трехчленности. Утверждение первичности духовного начала в человеке и подчиненности ему душевного (социально-психического) и телесного (физического) развития.

3. Признание в человеке личного начала и права свободного творчества при условии, что это творчество будет органичным в социоприродной среде.

4. Переход от «формирования» (искусственного построения) образовательной среды к ее гармонизации. Поддержание органической духовной взаимозависимости между личностью и окружающим миром, где личность не ощущает себя «формируемой» агрессивной внешней средой, но не имеет и права на ответную «формирующую» агрессию против нее после завершения образовательного процесса. В силу этого образование человека должно стать процессом созерцания и проживания (сопереживания) окружающего, а не поглощения его.

5. Принятие рационального познания, как одного из основных орудий обучения и исследования. При этом рационализм ограничивается и дополняется как интуитивными, так и рефлективными методами познания.

6. Перенос основных просветительских усилий из сферы формирования универсального идеального человека по заранее разработанному плану, в сторону пробуждения внутренних способностей конкретной личности к росту и развитию. Противопоставить формирующему насилию над личностью доверие к ее внутренним способностям.

7. Переход в оценке результатов педагогического процесса от понятия эффективности к понятию совместимости. Наилучшим образованием является не то, которое программирует идеальное поведение идеального человека в идеальной ситуации, доведенное до автоматизма, а то которое позволяет ему в каждый момент жизни, прочувствовав или осознав уникальность окружающей среды и собственного духовного состояния, найти единственный органичный способ их совмещения.

Историческое значение вклада консервативных мыслителей в просвещение России XIX в., на первый взгляд, невелико. Оттесненные на задний план в ходе общественной борьбы их взгляды не получили в свое время широкого распространения. Однако, они подспудно способствовали осознанию своих национально-религиозных традиций всем русским обществом. Кроме того, в начале XX в. они пробудили к жизни целую плеяду самобытных русских мыслителей. Творчество таких философов, как H.A. Бердяев, П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, C.JI. Франк, С.Н. и E.H. Трубецкие, В. Ф. Эрн, И. А. Ильин, В. В. Зеньковский, Г. В. Флоровский имеет ярко выраженную религиозно-философскуюо окраску. И хотя мировоззрение большинства из них несвободно от модернистской оценки традиции, творческое осмысление консервативного наследие выгодно выделяет их произведения из общего потока европейской социальной философии XX в.

Нельзя не упомянуть и об исторической судьбе консервативно-просветительской идеологии в нашем столетии. Не имея возможности быть явно выраженными в контексте советской действительности, открытые ей принципы подспудно определяли многие общественные процессы и эволюцию образования в СССР на протяжении долгих лет. В какой-то степени, безжалостно перестраиваемая коммунизмом общественная и природная среда сумела не только защититься от утопии, но и частично преобразовать ее. И все-таки, главные основы консервативного воспитания: духовная природа мира и человека, отказ от насилия над историей, преобладание органического развития над механическим, — не могли быть восприняты советским обществом. В конечном итоге оно оказалось жертвой модернизированной и упрощенной системы классицизма, формальная бюрократическая организация которого в принципе не противоречила идеям государственного управления образованием при социализме. Здесь необходимо еще раз отметить, что, несмотря на многочисленные «ярлыки» эта система подавления не является консервативной, как и всякая другая построенная на внешнем принуждении человека, а не на его внутреннем самоограничении рамками традиции.

Параллельно процесс развития идей русского консервативного просвещения шел и в многочисленной русской диаспоре на Западе. Развитие консерватизма здесь было крайне ограничено внешними условиями. Школа не могла не принимать во внимание, что ее выпускники должны будут жить и действовать в изначально недружественном им окружении. Духовная природа принявшего русскую эмиграцию западного общества не позволяла наладить необходимые для любой консервативной школы скрытые внутренние связи с миром, вполне довериться ему. Создать такие прочные связи — значило бы молчаливо согласиться на культурную ассимиляцию. С другой стороны, замыкаться от окружающего, создавать искусственно национально-культурную среду было нельзя. Такое утопическое моделирование противоречит всему духу консервативного просвещения и, кроме того, не готовит ребенка к неизбежной встрече с агрессивной внешней средой. Однако именно эта агрессивность предопределила сильное влияние консервативных элементов практически во всех педагогических течениях русского зарубежья. Впервые перед русской школой ставилась задача сначала обеспечить культурное выживание русской общины, а уже потом сообщить какое-либо знание. Отдельные мыслители русского зарубежья уже в середине XX в. вплотную подошли к необходимости подробного исследования социкультурной ситуации прошлого столетия и выделения из нее консервативной просветительской программы, хотя бы с тем, чтобы создать убедительное «религиозное обоснование педагогики, которое совсем не означает возврата к „эпохе Победоносцева“, исказившего замечательные идеи Рачинского во имя политических мотивов» 1.

В целом, несмотря на активное развитие теоретических концепций консервативного просвещения, первая русская эмиграция в Западной Европе не сумела создать национальной школы, а ее церковная школа медленно утратила национальные черты. В этом отношении замечателен послевоенный опыт русской православной диаспоры в Америке связанный с именами о. Александра Шмемана (1924;1983) и С. С. Куломзиной (1903;). Система устроенных ими воскресных школ, конечно, не решила общеобразовательных задач, но вполне динамично встретилась в американское общество, не теряя при этом культурного и религиозного своеобразия. Больше того эта система школ вызвала повышение интереса к русской церкви и русской культуре среди рядовых американцев, т. е. как и у Рачинского, школа сумела выйти за рамки прихода.

В течение почти всего XX столетия русская воспитательная традиция оказалась трагически разорванной напополам. И по-настоящему консервативной не может считаться ни одна из этих частей. Эмигрантская школа пыталась сохранить традиционные ценности, но не имела для этого прочной основы, советская педагогика напротив всеми силами старалась исказить эту основу, но взаимодействуя с ней медленно перерождалась. В настоящее время консервативные взгляды вновь переживают свое возрождение и, как знать, не лягут ли именно они в основу развития российского просвещения в XXI веке1. Сможет ли стать действительно консервативной школа новой России?

1 Возможный прогноз по этому поводу см.: Ермаков A.B. Современная российская школа и формирование новой социальной среды (традиции и перспективы). // Наука и технология в России (в печати).