Территориальная организация населения в сельской местности Центральной России

Развитие сельской местности России ознаменовалось уникальным сочетанием эволюционных перемен и «революционных» изменений. Особенно богатым на судьбоносные для российского села события выдался XX век. Помимо глобальных тенденций модернизации (индустриализация, урбанизация, демографический переход, миграционный отток в города), на развитие российского села повлияли масштабные социально-экономические преобразования.

Реформы П. А. Столыпина, революционные события 1917 года, коллективизация, кампания по укрупнению поселений, постсоветские преобразования 90-х, коренным образом меняли принципы организации сельскохозяйственного производства, вносили кардинальные перемены в характер сельского расселения и образ жизни селян.

Российское село на протяжении XX века служило своего рода резервом (экономическим и демографическим) развития хозяйства страны. К концу минувшего столетия этот резерв оказался в значительной степени исчерпанным. Спад сельскохозяйственного производства, естественная убыль и миграционный отток, приведшие к ухудшению половозрастной структуры населения, деградация социальной и производственной инфраструктуры стали основными чертами социально-экономической трансформации села в последние десятилетия.

Острое проявление системного кризиса наблюдается в последние годы и в сельских регионах Центральной России, являющихся частью «русской нечерноземной сельской местности», территории, развитие которой в XX веке ознаменовалось широкой совокупностью проблем и противоречий. Еще в XIX — начале XX века, «русская нечерноземная сельская местность» характеризовалась относительно высоким уровнем благополучия сельских жителей.

В образе жизни сельского населения региона было немало прогрессивных черт, в частности, крестьяне получали больший доход от торговли, промыслов и сезонной работы в городах, чем от сельского хозяйства, не имевшего возможности полноценно конкурировать с хозяйством черноземных регионов по широкому спектру сельхозпродукции. Разнообразие видов деятельности, вовлеченность крестьян в городскую жизнь, их производственные навыки способствовали быстрой индустриализации и урбанизации промышленных центров Центральной России.

Однако в XX веке судьба сельской местности российского Нечерноземья и, в частности, села Центральной России, оказалась весьма непростой. Интенсивный миграционный отток практически необратимо нарушил нормальную возрастную и социальную структуру сельского населения: в сельской местности оставались люди пожилые, менее активные и образованные. Село Центральной России превратилась в своего рода «всероссийский дом престарелых», условия жизни здесь стали, вероятно, одними из самых тяжелых среди всех сельских регионов Российской Федерации.

Постарение населения в сочетании с преобладанием мелких поселений, при отсутствии густой дорожной сети привели к появлению множества мелких, практически изолированных от внешнего мира «поселков пенсионеров», лишенных полноценного социального обслуживания.

Низкая рентабельность и товарность производства в абсолютном большинстве сельхозпредприятий обусловили невозможность полноценной адаптации хозяйств региона к рыночным условиям, становление которых совпало с прекращением государственных дотаций и разрывом связей по производству и сбыту продукции.

Социально-экономические преобразования 90-х резко изменили условия хозяйственной деятельности и образ жизни села Центрального Нечерноземья. Основные изменения, произошедшие в последнее десятилетие, можно охарактеризовать следующим образом:

Дезиндустриализация, проявившаяся в спаде производства, снижении степени механизации и химизации хозяйственной деятельности, значительном распространении ручного труда, снижении товарности и росте общей «натурализации» жизни деревни.

Поляризация сельских территорий по линии «центр-периферия». Существовавшие в прежние десятилетия территориальные различия в социально-экономическом развитии стали резче и значимее. В Московской области ситуация гораздо лучше, чем в Смоленской, в пригороде Смоленска — лучше, чем в периферийных районах области, а вблизи любого райцентра — лучше, чем в глубинке. Депопуляция и деградация хозяйства сельской периферии в сочетании с концентрацией населения в «прикаркасной» зоне (в пригородах, в крупнейших сельских поселениях, вблизи основных транспортных магистралей) привели к значительной поляризации сельской местности Центральной России.

Резкое снижение территориальной подвижности сельских жителей, вызванное существенным подорожанием пассажирских перевозок (ранее дотировавшихся из местных бюджетов), уменьшением доходов населения, безработицей и деградацией социальной инфраструктуры. Снижение территориальной подвижности привело к значительной «автономизации» жизни большей части селян, к определенной изолированности поселений друг от друга и от внешнего мира вообще.

В данной работе изучение социально-экономической трансформации села Центральной России проводится путем выявления изменений в территориальной организации населения в сельской местности. Исследование динамики территориальной организации населения, по нашему мнению, подразумевает анализ развития расселения и изучение изменений в территориальной подвижности населения.

Выявление изменений в системах сельского расселения Центральной России, произошедших в XX веке, представляется весьма актуальным. Наметившиеся во второй половине прошлого столетия тенденции депопуляции, разрежения сети поселений, поляризации сельских территорий получили новый импульс вследствие социально-экономического и демографического кризиса 90-х. Это привело к выпадению обширных сельских территорий из сферы хозяйственной деятельности. Значительное количество поселений, выполнявших в прежние годы производственные функции в структуре колхозов и совхозов, в настоящее время выполняют исключительно роль селитьбы для людей пенсионного возраста.

Сложившиеся в 60−80-х гг. функциональные связи в системах сельского расселения и организация сферы обслуживания на селе к настоящему моменту в значительной мере разрушены. В последние десятилетия советского периода действовала довольно стройная система, позволявшая жителям села получать услуги и работать в близлежащих поселениях. Эта система (малое поселение — более крупное поселение — центральная усадьба — межхозяйственный центррайцентр и т. д.) позволяла жителям села не замыкаться в рамках только своего поселения, а пользоваться потенциалом многих населенных пунктов.

Негативные изменения последних лет ведут к своего рода структурному и функциональному «коллапсу» сельских систем расселения, все более изменяя территориальную организацию сельской местности региона в целом. Современное размещение населения, мест приложения его труда, схема получения услуг существенным образом отличаются от соответствующей картины, наблюдавшейся еще десятьпятнадцать лет назад.

Очевидно, что данная ситуация вызвана совокупностью объективных и субъективных факторов, уходящих корнями в прошлое на несколько десятилетий. Неизбежный процесс урбанизации, волюнтаристская политика трансформации систем сельского расселения, ликвидация «неперспективных» поселений, не продуманные, в достаточной мере, финансовые вливания в хозяйство региона, в сочетании с высокой ресурсоемкостью сельскохозяйственного производства, уже задолго до начала реформ, сделали сельскую местность Центральной России депрессивной территорией. Тем не менее, можно констатировать и отсутствие ясной государственной политики по стабилизации ситуации, или хотя бы по снижению интенсивности проявления кризисных процессов, принявших весьма острый характер в последнее десятилетие.

Местная территориальная подвижность населения — второй аспект диссертационного исследования, в значительной степени характеризует функциональное состояние систем сельского расселения. Актуальность выявления качественных и количественных изменений, произошедших в последнее десятилетие в местной территориальной подвижности сельского населения Центральной России, вполне очевидна.

Территориальная подвижность, будучи наиболее восприимчивым, «реактивным» видом подвижности населения, явилась наглядным индикатором резких социально-экономических перемен. На фоне кризисных явлений, основной чертой изменений в территориальной подвижности сельского населения Центральной России стало значительное снижение частоты поездок в поселения различных рангов, с разной удаленностью от места постоянного проживания. Произошла определенная «автономизация» сельского населения, выразившаяся в существенном ограничении контактов, как экономических, так и культурно-бытовых в системах расселения различного уровня.

В этой связи, резкое снижение местной территориальной подвижности населения сельских регионов Центральной России необходимо рассматривать не только как индикатор кризисных явлений, но и как один из наиболее негативных процессов, протекающих в ходе социально-экономической трансформации села, поскольку подвижность населения служит одним из важнейших факторов его развития.

Теоретические и прикладные региональные исследования систем сельского расселения, в том числе и Центральной России, весьма многочисленны. Менее изучена территориальная подвижность сельского населения, в особенности мало исследована его местная подвижность. Одной из немногих работ, посвященных в частности и данному вопросу, является исследование Т. М. Регент [Регент, 1981].

Большая часть исследований по системам сельского расселения и территориальной подвижности сельских жителей была проведена в 70 -80-е годы, в период достаточно преемственного, «эволюционного» развития села. В данном диссертационном исследовании проводится выявление основных черт трансформации систем сельского расселения и изменений в местной территориальной подвижности сельского населения, произошедших в последнее десятилетие (конец 80-х — конец 90-х гг.). Таким образом, в работе производится попытка анализа влияния масштабных экономических, социальных и политических преобразований постсоветского периода на исследуемые аспекты жизни села Центральной России.

Потребность в подобных исследованиях обусловлена необходимостью выявления причин и характера кризисных процессов и явлений, принявших весьма острый характер.

Указанные обстоятельства обусловили выбор темы диссертационной работы, ее цели и основные задачи.

Цель исследования — выявление закономерностей и тенденций изменений в территориальной организации населения в сельской местности Центральной России.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:

— обосновать целесообразность изучения расселения в рамках концепции территориальной организации населения, подразумевающей анализ не только сетевых структур, но и человеческой деятельности в их пределах;

— исследовать структурные и функциональные изменения в сельском расселении Центральной России, уделив особое внимание ситуации 90-х гг.;

— раскрыть количественные и качественные изменения в территориальной подвижности сельского населения двух сельских административных районов разного типа, произошедшие в 90-е годывыявить влияние географического положения, экономической, социальной и демографической ситуации на изменения в расселении и на параметры территориальной подвижности населения в двух «ключевых» районах.

Объект исследования — сельское население Центральной.

России.

Предмет исследования — распределение сельского населения по территории, его территориальная подвижность.

Методологическая и информационная база. Для работы над диссертацией были использованы труды отечественных и зарубежных ученых (H.H. Баранский, А. Т. Хрущев, Ю Г. Саушкин, С. А. Ковалев, А. Н. Ракитников, А. И. Алексеев, В. Г. Крючков, Т. М. Регент, B.C. Хорев, П. Хаггет, Х.-Ю. Айхберг и др.).

Информационными источниками исследования послужили: 1. Статистические материалы — результаты всесоюзных переписей населения и данные областных и районных отделов статистики. 2. Данные социологических опросов. В 1999 г. в Демидовском районе было опрошено 25 экспертов и 404 респондента, в 2000 г. в Зарайском районе было опрошено 30 экспертов и 383 респондента.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

— впервые разработано содержание понятия территориальная организация населения;

— предложены подходы, позволяющие проводить интегрированный анализ изменений в расселении и территориальной подвижности населения;

— разработана методика анализа территориальной подвижности различных социальных и возрастных групп населения;

— выявлены структурные и функциональные изменения в системах сельского расселения Центральной России, произошедшие в 90-е годы (на примере двух сельских административных районов разного типа);

— проведено исследование современных параметров территориальной подвижности сельского населения в двух «ключевых» районах, выявлены изменения в подвижности, произошедшие в 90-е годы;

— даны оценки перспектив изменения территориальной организации населения для двух исследованных типов сельской местности.

Практическая значимость работы. Результаты диссертационного исследования могут быть значимы для:

— разработки программ развития муниципальных образований в сельской местности;

— создания методик крупномасштабных географических и социологических исследований сельской местностипрогнозирования подвижности населения на рынках труда пригородных и периферийных сельских территорий;

— преподавания курсов по географии населения и проблемам регионального развития.

Заключение

.

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, позволяют сделать ряд выводов, носящих как теоретический характер, так и имеющих значимость для анализа ситуации в конкретных регионах.

В представленной работе исследование структурных и функциональных изменений в сельском расселении проводится в рамках концепции территориальной организации населения. По нашему мнению, территориальная организация населения отражает как распределение населения по территории, так и его пространственную мобильность. Данный подход подразумевает анализ не только сетевых структур, но и человеческой деятельности в их пределах.

При выполнении работы первичным этапом в исследовании территориальной организации населения было изучение формирования сетей поселений. При этом анализировались основные черты расселения, обусловленные природными и историческими факторами. Затем проводилось исследование динамики расселения, изучались процессы изменения людности поселений, тенденции концентрации и деконцентрации, определяемые демографическими, экономическими, административно-управленческими факторами. Следующим этапом изучения территориальной организации населения был анализ его территориальной подвижности в системах расселения различного ранга. Изучение пространственной подвижности производилось по территориальному (дальность и направление), временному (частота поездок), функциональному (цель, мотивация перемещения) признакам.

Изучение динамики территориальной организации населения в сельской местности проводилось на двух территориальных уровнях. Макроуровень исследования — Центральная Россия, рассматриваемая в пределах Центрального экономического района Российской Федерации. Микроуровень — два сельских административных района Смоленской и Московской областей. Выбор регионов был обусловлен следующими мотивами. Системный кризис, характеризующий в последние десятилетия состояние отечественного села, имеет особенно острый характер в сельской местности Центральной России, являющейся частью «русской нечерноземной сельской местности», территории, развитие которой в XX веке ознаменовалось широкой совокупностью проблем и противоречий. Два сельских административных района, выбранных для подробного исследования, (Демидовский район Смоленской области и Зарайский район Московской) по многим параметрам (как природно-ресурсным, так и социально-экономическим) представляют своего рода «полюса» в типологическом многообразии сельских местностей Центральной России.

Исследования на уровне Центральной России состояли, главным образом, в изучении развития сельского расселения региона, с более подробным анализом ситуации во второй половине XX века. Это обусловлено как наличием подробных статистических материалов (данных всесоюзных переписей), описывающих процессы эволюции сельского расселения на данном временном этапе, так и несомненной значимостью указанного периода для современного развития сельской местности Центральной России.

Изучение истории развития села Центральной России позволило выявить влияние масштабных социально-экономических преобразований на территориальную организацию населения в сельской местности.

Прогресс аграрного производства, рост доли сельскохозяйственных поселений на рубеже Х/У-ХУ веков сопровождался освоением относительно неудобных земель. Основной «костяк» современной сети сельских поселений региона в значительной мере сложился именно в это время.

Реформы 1861 года, ознаменовавшие интенсивное становление капиталистических отношений, не привели к существенным изменениям в сети сельских поселений, зато значительно повысили территориальную подвижность и в целом социальную активность селян. Вырос удельный вес несельскохозяйственного сельского населения региона, занятого в ремесленном производстве, либо практикующего отходничество.

Интенсивное развитие промышленности региона в начале XX века, сопровождавшееся интенсивной функциональной диверсификацией сельских поселений, привело к увеличению числа торговых сел, кустарных сел — центров ремесел, фабричных сел. Развитие капиталистических отношений и тенденция превалирования промышленного производства над сельскохозяйственным привели к значительной индустриализации и урбанизации сельской местности региона. В этот период существенно повысилась территориальная подвижность сельского (особенно несельскохозяйственного) населения. В окрестностях фабричных сел формировались локальные системы расселения, основной вид связей в которых был представлен регулярными потоками рабочей силы.

Реформы ПЛ. Столыпина, нарушившие общинный уклад, стимулировали мобильность крестьян, вызвали появление множества хуторов и мелких поселков на землях, выделенных в частную собственность. В Центральной России наибольшая интенсивность процесса образования хуторов отмечалась на территориях Смоленской и Тверской губерний. В других губерниях образование мелких населенных пунктов не носило столь масштабного характера, однако и здесь сеть сельских поселений подверглась заметной модификации.

Революция 1917 года, коренным образом изменила социально-экономическую ситуацию в сельской местности. Была отменена частная собственность на землю, ликвидированы такие типы поселений как помещичьи усадьбы, монастырские поселения. Тем не менее, масштабные социально-экономические преобразования не привели в первые послереволюционные годы к существенным изменениям в сети сельских поселений. Более того, процесс образования хуторов продолжился, а дисперсность сельского расселения увеличилась.

Массовая коллективизация, ознаменовавшая начало преобладания процессов концентрации над тенденциями роста дисперсности сельского расселения, обозначила и тенденцию снижения пространственной подвижности крестьян. Изменения в сети сельских поселений выразились в ликвидации хуторов. Колхозы в основном организовывались на базе существовавших сельских населенных пунктов. При этом были многочисленны «односеленные» коллективные хозяйства. В то же время функциональные изменения в системах сельского расселения, произошедшие в 30-е годы, носили весьма существенный характер. Сформировалась сеть районных центров, МТС, началось создание совхозов, проектируемых в качестве крупных производственных единиц.

Послевоенное укрупнение колхозов привело к фактической ликвидации «односеленных» коллективных хозяйств, к централизации хозяйственной и управленческой деятельности. В это время сложилась типовая расселенческо-функциональная структура: центральный поселок колхоза (совхоза) — поселок отделения совхоза (бригада колхоза) -вспомогательные поселения (фермы, станы), жилые — без хозяйственных функций. Происходило формирование локальных систем расселения, сопровождавшееся интенсификацией и механизацией производства в рамках жесткой административно-командной регламентации хозяйственной деятельности.

Кампания по укрупнению «перспективных» сельских поселений значительно ускорила деградацию мелких, «неперспективных» деревень. Деятельность по укрупнению поселений, мотивируемая такими положениями, как необходимость роста уровня и качества жизни селян, неизбежность урбанизации и агропромышленной интеграции в сельской местности, в целом не привела к положительным результатам. Значительная часть мигрантов из мелких деревень направилась не в «перспективные» поселения, а в города. Результатами кампании стали ускорение и без того интенсивного разрежения сети поселений и дополнительная социально-экономическая поляризация села.

Значительные изменения в территориальной организации населения в сельской местности региона произошли в результате социально-экономических преобразований 90-х гг. Тенденции развития территориальной организации населения в сельской местности Центральной России в 90-е годы имели во многом преемственный характер. Однако социально-экономический кризис существенно ускорил поляризационные процессы, которые во многих регионах привели к фактическому распаду поля расселения на населенные пункты сохранившие в значительной степени предприятия производственной и социальной инфраструктуры (крупные и пригородные поселения) и интенсивно деградирующую сельскую периферию. Существенно снизилась и территориальная подвижность селян, что объясняется широкой совокупностью социально-экономических факторов.

Более подробный анализ эволюции территориальной организации населения в сельской местности Центральной России проведенный для второй половины XX века позволил сделать следующие выводы.

В указанный период в Центральной России произошли масштабные количественные и качественные Изменения в сельском расселении. Их суть заключается как в резком уменьшении сельского населения, снижении количества населенных пунктов, так и в изменении численного и функционального соотношения между поселениями различной людности.

Главной чертой трансформации сельского расселения в период с 1959 по 1989 год явилось выраженное «вымывание» среднего звена расселения — поселений людностью 50−200 человек. Это выразилось как в резком снижении их количества, так и в значительной утрате их функциональной значимости.

В то же время сохранился удельный вес мельчайших поселений, когорта которых постоянно пополнялась интенсивно депопулирующими поселениями средней людности. В совокупности со сосредоточением населения и хозяйственной деятельности в наиболее крупных поселениях (с людностью свыше 500 человек), указанные тенденции обусловили выраженную поляризацию сельских территорий Центральной России.

Изменения в размещении населения в исследуемый период имели выраженный региональный характер.

Для традиционно мелкоселенных областей обозначилась тенденция снижения доли населения, проживающего в наиболее мелких поселения, то есть начался процесс уменьшения «фактической» мелкоселенности. В то же время, в среднеселенных регионах наметился рост доли населения, живущего в мелких СНП, что обусловлено деструктивными процессами в еще многочисленных здесь поселениях средней людности.

Процессы концентрации обусловили наибольший рост доли населения крупных (свыше 500 человек) СНП в традиционно мелкоселенных регионах, где подобные поселения все явственнее обретали роль «полюсов» социально — экономической активности, среди депопулирующей сельской периферии с деградирующей производственной и социальной инфраструктурой.

Исследование процессов трансформации сельского расселения в 90-е годы, проведенное в двух сельских административных районах, позволило сделать ряд выводов.

В кризисном Демидовском районе миграционный отток в сочетании с возросшей в последнее десятилетие естественной убылью обусловил следующие тенденции:

— наметилась тенденция весьма скорого исчезновения населения в населенных пунктах с людностью до 50 человек (на начало 90-х);

— депопуляция поселений с людностью 51−100 человек, в совокупностью с отсутствием видимых перспектив оживления хозяйства и низким качеством жизни в них, практически предопределила их превращение в ближайшие 5−7 лет в малолюдные «деревни пенсионеров», которые пополнят постоянно редеющую когорту наиболее мелких поселений;

— небольшой миграционный приток из мелких поселений не сможет компенсировать естественную убыль и миграционный отток в средних и крупных поселениях района. Уменьшение их населения в ближайшие годы неизбежно. Однако, данные поселения, по-видимому, еще довольно долго будут оставаться очагами хозяйственной и социальной активности;

— наметилось необратимое (для обозримой перспективы) разрушение исторически сложившейся структурно-функциональной системы расселения, адаптированной к ведению сельского хозяйство в конкретной ландшафтной зоне.

В относительно благополучном Зарайском районе, несмотря на качественно иную картину расселения и относительно благоприятную социально-экономическую ситуацию, в принципе наблюдаются схожие тенденции. Стабильной людностью в 90-е годы характеризовались только крупнейшие поселения — центральные усадьбы хозяйств, имеющие более 500 жителей. Для данных поселений в исследуемый период в целом был характерен прирост населения, обусловленный интенсивным миграционным притоком и сравнительно низким уровнем естественной убыли. Крупнейшие СНП стали «фокусами»^{социально-экономической} активности, их стабильное развитие в значительной степени обеспечивается оттягиванием людских ресурсов от угасающей сельской периферии района. Таким образом, если в Демидовском районе депопуляция характерна для поселений всех рангов (при росте удельного веса населения крупных поселений), то в Зарайском сеть поселений в исследуемый период претерпела более заметную поляризацию по линии «центральные усадьбы — сельская периферия». В ближайшей перспективе в системе сельского расселения Зарайского района будут наблюдаться две генеральные тенденции — уменьшение людности поселений с населением до 500 человек, и стабилизация, либо небольшой рост населения более крупных населенных пунктов. Указанные изменения вызовут дальнейшую концентрацию населения, хозяйственной деятельности и социальной активности в центральных усадьбах, тогда как депопулирующая сельская периферия будет подлежать, главным образом, рекреационному освоению.

Изучение изменений в территориальной подвижности населения, произошедших в 90-е годы позволило сделать вывод о снижении мобильности селян в обоих районах. Основными причинами снижения мобильности явились: а) дороговизна транспортных услугб) безработица и, как следствие, отсутствие необходимости совершать поездки к месту работыв) отсутствие средств на дальние поездки (в основном к родственникам и местам отдыха) — г) деградация социальной инфраструктуры как причина отсутствия мотивации посещения поселений — центров обслуживанияд) постарение населения как результат демографических и миграционных процессов.

В ходе исследования было выявлено, что для сельского населения кризисного Демидовского района характерно значительно большее снижение уровня подвижности.

Изучение мотивационных изменений в территориальной подвижности выявило существенную «утилитаризацию» мотивов поездок сельских жителей обоих районов, произошедшую в последнее десятилетие. Это выразилось в снижении количества поездок к родственникам, знакомым, на отдых, с культурно-просветительными целями (в театры, музеи). В то же время в мотивационной структуре поездок стали преобладать перемещения связанные с торговлей, с получением медицинских услуг.

Выявленные в результате исследования изменения в системах сельского расселения и в территориальной подвижности селян, позволяют сделать некоторые обобщающие выводы. Разрежение сети поселений, концентрация социально-экономической активности в крупных сельских поселениях на фоне деградации сельской периферии, снижение территориальной подвижности селян, привели в 90-е годы к своего рода структурно-функциональному «коллапсу», к снижению степени заселенности, освоенности сельской местности. Социально-экономическая ситуация в Демидовском районе, гораздо типичнее для сельской местности Центральной России, нежели ситуация в Зарайском. В этой связи, выводы, сделанные для Демидовского района, представляются более значимыми.

Если изменения 90-х гг. в системах сельского расселения в значительной степени инерционны и унаследованы от прошедшего исторического этапа, то перемены в территориальной подвижностиновое явление. Резкое снижение территориальной подвижности сельского населения Центральной России привело к его значительной «автономизации», усилило патриархальные черты в образе жизни современного села. Особенно ярко данная тенденция проявилась на примере Демидовского района, где автономизация отдельных поселений, проявившаяся в резком снижении частоты поездок их жителей, достигла очень высокого уровня. Современный уровень территориальной подвижности селян Демидовского района фактически соответствует «патриархальному» образу жизни, характеризуемому тесной «привязкой» большей части жителей к своему поселению. Однако малая мобильность крестьянства в прошлом несомненно обусловлена качественно иными факторами, нежели нынешняя «иммобилизация» сельских жителей. Если раньше малая территориальная подвижность крестьян была вызвана тесной связью с земледельческим трудом, то в наши дни пространственная статичность сельского населения — результат его десоциапизации", исключения из сферы социально-экономической активности.

Системный кризис в хозяйстве Демидовского района сделал его сельское населения как бы «экономически излишним». Жители района, фактически поставленные перед необходимостью физического выживания, адаптировались к новым условиям посредством весьма специфичных видов деятельности: сбор грибов, ягод, браконьерство, «добыча» цветных металлов. Данные виды хозяйствования территориально приурочены к местам проживания и, как правило, не требуют совершения поездок. Отказ значительной части селян от посещения центров различного ранга обусловлен как отсутствием средств на оплату транспорта, так и невозможностью покупки услуг, товаров, получения работы в данных поселениях. Таким образом, «иммобилизация» сельского населения Демидовского района в 90-е годы — объективно обусловленное адаптивное состояние, позволяющее сельскому социуму тем или иным образом существовать в новых социально-экономических реалиях. По всей вероятности, в условиях системного кризиса, характерных для Демидовского района и для большинства сельских административных районов Центральной России, действует известная закономерность о стремлении системы к состоянию с наименьшей энергией: маломобильный, связанный с локализацией в пределах своего поселения образ жизни, подразумевающий минимальные финансовые затраты, и интенсивную эксплуатацию всех доступных близлежащих ресурсов является по сути безальтернативным.