Болгарское национальное движение в Македонии и Фракии в 1894-1908 гг.: идеология, программа, практика политической борьбы

Актуальность темы

исследования. События последних 15 лет, радикально изменившие политическую карту Центральной и Юго-Восточной Европы, рост в последнее время в странах Европы популярности партий националистической направленности реанимируют интерес исследователей к проблемам нации, национального движения и национализма. Многие из них вынуждены признать, что нация, как и сто лет назад, составляет «неотъемлемый фон новейшей европейской истории» .1 Между тем в литературе до сих пор нет единого подхода в определении нации и национализма. Как выразился крупнейший специалист в данной области Бенедикт Андерсон, «трудно представить себе какое-либо иное политическое явление, которое до сих пор оставалось бы столь загадочным и приводило бы к большим разногласиям среди исследователей». Нет единого мнения и по вопросу о том, в какой мере «новые национальные движения» могут угрожать стабильности и безопасности как в Европе, так и в России. В этом плане крайне важным является обращение к опыту классических национальных движений конца XIX — начала XX вв.

Актуальность темы

болгарского национального движения в Македонии и Фракии, приобретавшего в конце XIX — начале XX в. форму ирредентизма, определяется тем, что Балканы, по словам директора Института славяноведения РАН В. К. Волкова, продолжают оставаться сейсмической зоной на геополитической карте мира, 3 а македонская проблема наряду с сербской и албанской по-прежнему принадлежит к числу тех национальных проблем, которые поддерживают кризисное состояние в этом регионе Европы.4 Исследование развития болгарского национального движения в Македонии и Фракии в конце XIX — начале XX в. важно для понимания последующих событий и процессов в этом регионе вплоть до наших дней. Оно также имеет значение в виду крайней политизации исследований по македонской проблематике, благодаря чему история Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 121.

2 Андерсон Б.

Введение

// Нации и национализм. М., 2002. С. 7.

3 Волков В. К. Македонский вопрос в политике и науке // Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999. С.З. болгарского национального движения в Македонии и сегодня, теперь уже в качестве историографической проблемы, продолжает оставаться конфликтным полем в отношениях между интеллектуальными и политическими элитами балканских стран.

Объектом настоящего исследования, таким образом, является болгарское национальное движение в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг., под которым в соответствии с терминологией известного чешского исследователя Мирослава Хроха автор будет подразумевать организованные и идеологически обоснованные попытки по обретению всех атрибутов полноценной нации.5 Важным в этом плане является определение данного движения как составной части общего процесса национальной консолидации болгарской этноязыковой общности.

Предметом исследования являются этносоциальные условия и конкретный механизм развития болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг., становление и эволюция его программных установок и идеологии.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1894 по 1908 г., хотя в интересах раскрытия темы автор вынужден обратиться также к более раннему периоду. Нижняя хронологическая граница обусловлена фактическим началом формирования Внутренней македоно-одринской революционной организации (ВМОРО) — первой нелегальной организации македонских и фракийский болгар на македонской территории, что свидетельствовало о начале качественно нового этапа в развитии болгарского национального движения в данных областях. Верхняя хронологическая граница обусловлена Младотурецкой революцией 1908 г., которая ликвидировала режим «зулюм» в Османской империи, восстановила действие турецкой конституции 1878 г. и способствовала легализации ВМОРО в качестве политической партии. Революция также повлекла за собой цепь событий, значимых для всего Балканского полуострова: сверты.

4 Волков В. К. Сербия — 200 лет борьбы // Славянский мир: проблемы истории и современность. М., 2006. С. 18.

5 Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации. С. 124. В данном случае наряду с прочими «атрибутами полноценной нации» важнейшим необходимо считать национальное государство, территориально полностью охватывающее этническую группу. вание Мюрцштегской программы реформ в Македонии, аннексию Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, провозглашение независимости Болгарии.

Научная разработанность темы. В балканской историографии и не только историографии тема болгарского национального движения в Македонии и Фракии в конце XIX — начале XX в. крайне политизирована и вызывает непрекращающуюся череду споров. Примером тому может служить недавнее (2006 г.) заявление министра иностранных дел Болгарии Ивайло Калфина, приуроченное к годовщине Ильинденского восстания (2 августа 1903 г.), согласно которому Болгария до тех пор не будет поддерживать вступление Македонии в ЕС, пока там продолжается искажение болгарской истории и культуры.6.

В македонской историографии болгарское национальное движение в Македонии в конце XIX — начале XX в. традиционно рассматривается в свете априорного утверждения о существовании македонской нации уже в XIX в. Многими македонскими историками до недавнего времени отрицался сам факт болгарского национального движения в Македонии, вместо которого, по их мнению, существовала лишь искусственно направляемая из Болгарии национальная пропаганда, имевшая целью подготовить почву для дальнейшего территориального расширения Болгарии без учета этнического фактора. Организатором данной пропаганды было болгарское правительство, действовавшее в Македонии посредством своих торговых агентств7 и полностью послушных ему о л.

Верховного македоно-одринского комитета (ВМОК) и Экзархата. В македонской югославской историографии особенно подчеркивалось, что, несмотря на то, что на территорию Македонии претендовали все соседние малые государства, наибольшая угроза для Македонии и македонской нации исходила именно от «великоболгарского шовинизма», стремившегося к воссозданию, опираясь на государственно-историческое право, Великого Симеонова царства. Такой угро.

6 Американско издание: Стари спорове помрачават българската подкрепа за еврочленството на Македония // Експресс. БГ // [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.expresbg.eom/storv/8110, 1.08.2006.

7 Битоски К. Македошуа и кнежеството Бугар^а (1893−1903). Скоф, 1977.

8 См., напр.: Пандевски М., Стоев-Трнката Г. Струмица и Струмичко них исторщата. Струмица, 1969.

9 Димевски С. Македонского национално освободително движен>е и Егзарх^ата (1893−1912). Скогуе, 1960; Траяновски А. Бугарската егзархща и македонского националиоосвободително движен>е (1893−1908) Скогц’е, 1982. зе противостояла ВМОРО, боровшаяся за создание македонского национального государства.10 Данная историографическая позиция объяснялась в первую очередь специальным политическим заказом руководства Югославии, взявшего после Второй мировой войны курс на культивирование отдельной македонской нации в целях исключить в будущем любые претензий соседней Болгарии на территорию Македонской социалистической республики в рамках СФРЮ.

М. Пандевски посвятил одну работу национальному вопросу в идеологии и практике македонского освободительного движения в 1893—1903 гг." Он чрезмерно преувеличивает интернационализм ВМОРО, противопоставляя его болгарскому национализму ВМОК. Как и большинство македонских историков на сегодняшний момент, Пандевски в своих работах игнорирует тот факт, убедительно доказанный еще в 1969;1970 гг. болгарским историком К. Панде-вым, 12 что с 1896 по 1902 г. организация, известная нам как ВМОРО, носила название «Болгарские македоно-одринские революционные комитеты», членом которой, согласно уставу и правилам 1896 г., мог быть «всякий болгарин», приносивший клятву перед евангелием «до смерти бороться за свободу болгар в Македонии и Одринско (Адрианопольском краеД.Л.)» .и В македонской историографии утверждается, что ВМОРО изначально носила интернациональный общемакедонский характер, уже с 1896 г. имела официальное название «Тайная македоно-одринская революционная организация» и была открыта для всех «македонцев и одринцев» «без различия национальности» .

После распада Югославии и обретения Македонией независимости наступил новый период в развитии македонской историографии. Трактовки македонских историков немного смягчились, некоторые из них признали болгарский характер ВМОРО и болгарское «самоназвание» большинства македонского населения в XIX — начале XX в. И. Катарджиев, например, совершенно верно.

10 Истори]а на македонскиот народ. Кн. 2. Скоф, 1969; Македония и македонцы в прошлом. Скопье, 1970.

11 Пандевски М. Националиста прашан>е во македонского освободително движен>е (1893−1903). Скогуе, 1974; Он же. Македонка на Балканот (Х1У-ХХ в.). Скоп]е, 1990.

12 Пандев К. Устави и правилници на ВМОРО преди Илинденско-Преображенското въстание // ИП, 1969, № 1- Он же. Устави и правилници на ВМОРО преди Илинденско-Преображенското въстание // ИИИ, т. 21,1970.

13 Пандев К. Устави и правилници на ВМОРО преди Илинденско-Преображенското въстание // ИИИ, т. 21, 1970. С. 249,252. призвал разделять «македонский национальный сепаратизм» К. Мисиркова, Д. Чуповского и других «славяно-македонцев» и «македонский политический сепаратизм» ВМОРО и сочувствующей ей части македонской эмиграции в Болгарии, который в действительности был сепаратизмом болгар от болгар.14.

Тем не менее, следует отметить, что македонская историческая наука по-прежнему испытывает идеологическое давление. Существуют ограничения по распространению болгарской исторической литературы в Республике Македония, некоторые молодые аспиранты, чья позиция не согласуется с официальной точкой зрения, вынуждены или прекращать научную деятельность или продолжать ее в Болгарии. В современной македонской историографии предпринимаются попытки принизить значение болгарского национального движения для Македонии, показать македонское национальное движение, зародившееся на рубеже Х1Х-ХХ вв. и поощряемое Сербией, доминирующим явлением в развитии Македонии после Берлинского конгресса 1878 г. 15.

В целом нельзя не согласиться с выводом академика В. К. Волкова о том, что для македонской историографии характерны проблемы, которые неизбежно встают перед исследователями любого молодого государства. Они состоят в чрезмерной «этноцентричности», «склонности к поиску фактов, легитимирующих национальную государственность». При этом «история выступает как воспитательное средство, инструмент возвеличивания своего народа, зачастую за счет соседей», «особое место занимают поиски „врага“, который чаще всего видится в облике наиболее близкого по истории и культуре народа» .16.

Греческая и сербская историографии рассматривают болгарское национальное движение в основном в контексте внешнеполитического курса Греции и Сербии или же в контексте развития и противостояния с ним собственных.

14 Катарциев И. Сто години от формиран>ето на ВМОРО — сто години револуционерна традишца. Скогуе, 1993.

15 См.: Ристовски Б. История на македонската нащца. Скощ’е, 1999; Он же. Димитрий Чуповский и македонское национальное сознание. М., 1999; Он же. Созна]би за ]азикот, литературата и нащдата. Скогце, 2001; Македонского научно-литературно другарство и неговиот континуитет до основан>ето на Македонската академ^'а на науките и уметностите. Прилози од научниот собир одржан на 28 и 29 ]уни 1996 година во Скогуе. Скогце, 1997.

16 Волков В. К. Македонский вопрос. С. 5−6 национальных движений в Европейской Турции. Как правило, греческие17 и.

1 9 сербские авторы подчеркивают искусственный характер болгарского движения, направлявшегося и финансировавшегося из Болгарии. ВМОРО рассматривается как орудие болгарского правительства, которое поддерживало свое влияние в Македонии и Фракии посредством жестокого террора, в том числе и по отношению к мирному сербскому и греческому населению.

Из современных сербских историков можно отметить С. Терзича, детально рассмотревшего внешнеполитические программы Сербии и Греции в отношении Македонии, 19 а также затронувшего тему сербского национального дви.

ЛЛ жения в Македонии. Он наглядно показал, что сербские претензии на Македонию определялись главным образом экономическими и геостратегическими интересами (в частности, потребностью выхода к морю). Одновременно с этим, однако, Терзич, опираясь на выводы сербского ученого Й. Цвиича, доказывавшего, что македонские славяне являются аморфной массой, не имевшей ни 1 сербского, ни болгарского самосознания, указывает на безосновательность болгарских претензий на Македонию. Терзич при этом не учитывает тот факт, что работа Цвиича, вышедшая в 1906 г., имела явно пропагандистский характер, призвана была оправдать сербские претензии на Македонию. Относительно «болгарских четников» Терзич упоминает о том, что они «вершили жестокий террор над соперниками, уничтожали, кроме всего прочего, сербское культурное наследие: книги, фрески в церквях» и т. д. Он, в целом, верно определяет, что четы стремились вызвать вмешательство великих держав с целью введения автономии для Македонии, которая стала бы переходным этапом на пути к ее слиянию с Болгарией.

17 Kofos Е. Dilemmas and orientations of Greek policy in Macedonia // Balkan Studies, 1980, № 21/1- Idem. Greek-Serbian Relations and the Question of Macedonia 1879−1896 // Greek-Serbian cooperation (1830−1908). Belgrade, 1982; Idem. The Macedonian Question. Thessaloniki, 1987; Karakasidou A. Fields of Wheat, Hills of Blood. Passages to Nationalism and Identity Politics in the Balkans: Greece and the Macedonian Question // Journal of Modern Greek Studies, 14/2, 1996. P. 253−301- Какудакис Й. Илинденското въстание в Западна Македония и Преображенского в Тракия //100 години от Илинденско-Преображенското въстание (1903 г.) Сборник доклади от международна-та научна конференция, София, 26−27 сентября 2003 г. София, 2005.

18 ВсуводиЙ M. Србща у ме1}ународним односима KpajeM XIX и почетном XX века. Београд, 1988; The Serbian Questions in The Balkans. Belgrade, 1995.

19 ТерзиЬ С. Cp6Hja и Грчка (1856−1903): Борба за Балкан, Београд, 1992.

20 Terzi<5 S. The Serbs and the Macedonian Question // The Serbian Questions in The Balkans. Belgrade, 1995.

Наиболее обширна по исследуемой нами теме болгарская историография. Первые ее публикации стали появляться еще в начале XX в. До Второй мировой войны вышли в свет сотни работ, в деталях освещающих развитие болгарского национального движения в последней трети XIX — начале XX в. Все они, как правило, имели мемуарный или апологетико-пропагандистский характер, их авторами являлись непосредственные участники или свидетели движения. Среди работ, появившихся в этот период, следует особо выделить двухтомный труд одного из активных участников движения Христо Силянова «Освободительная борьба Македонии». Силянов впервые постарался обобщить многочисленные мемуарные и авторские работы деятелей движения, а также привлек большой пласт архивных документов.

После поражения Болгарии во Второй мировой войне и изменения ее государственного строя болгарская историография вынуждена была принять от победителей — руководства югославской и болгарской коммунистических партий — их теорию истории самостоятельного македонского народа. Прекратил свое существование созданный в декабре 1923 г. Македонский научный институт в Софии и его печатный орган «Македонски преглед». Огромное количество работ (по недавним подсчетам 849), в том числе и те, что доказывали болгарский характер славянского населения Македонии и тесную связь ВМОРО с Болгарией, оказались под запретом. Взамен объяснялось, что «великоболгар-ские шовинисты мобилизовали прессу, университетскую науку, писателей и идеологов для того, чтобы доказать миру, что Македония является болгарской землей, что она должна принадлежать Болгарии. Они вбивали в сознание болгарского народа мысль о том, что македонцы с нетерпением ожидают своего объединения с «матерью родиной». Объяснялось, что в такой политике крылась.

23 главная причина «всех бедствий болгарского народа». Такая историографическая политика привела, по словам современных болгарских историков, к тому, что «у поколения 50−60-х гг. XX в. не сформировалось верное представление о.

21 См.: Цвиич И. Македонские славяне. Этнографическое исследование. СПб., 1906.

22 Силянов X. Освободителните борби на Македония. Том I. Илинденското възстание. София, 1933; Он же. Освободителните борби на Македония. Том II. След Илинденското възстание. София, 1943. пространственных измерениях болгарского этноса" во второй половине XIXначале XX вв.24 И хотя с конца 1950;х гг. предпринимались попытки болгар

25 ских историков ответить на искажения болгарской истории в македонской югославской историографии, их работы были предназначены для «внутреннего пользования» из-за соображений «политического эмбарго» официальной Софии на всякие дискуссии между болгарскими и македонскими историками на тему македонской национальной идентичности. К концу 1960;х гг. болгарская историография начала постепенно преодолевать давление политической конъюнктуры, однако настоящим прорывом в исследовании болгарского национального движения в Македонии и Фракии стал вышедший в свет в 1979 г. фундаментальный обобщающий труд К. Пандева «Национально-освободительное движение в Македонии и Адрианопольском крае в 1878—1903 гг.», 26 при работе над которым автор использовал огромный пласт ранее не изученного документального материала. Публикация книги стала возможной после обострения дипломатических отношений между Белградом и Софией, в результате чего последняя сняла ограничения на издание исследований и документальных материалов, затрагивающих различные аспекты македонского вопроса. В югославской официальной прессе книгу К. Пандева окрестили «книгой, которая разжигает вели-коболгарский шовинизм», «грубым образом» отрицает «национальную самобытность македонского народа» и реанимирует «националистические идеи болгарской буржуазной историографии», тем не менее среди независимых исследователей она, несмотря на ряд устаревших уже выводов, до сих пор признается наиболее объективной в плане изложения информации.

В 80−90-х гг. XX в. и в начале первого десятилетия XXI в. в Болгарии вышли в свет сотни публикаций, посвященных различным аспектам и эпизодам истории болгарского национального движения в последней трети XIX — начале XX в. Важное место среди них занимают десятки публикаций собраний доку.

23 Влахов Т. Върховизъм и великобългарските шовинисти — крепители на бълг. монархизъм. София, 1947. С. 7.

24 Милачков В., Гребенаров А. Константин Пандев — живот и научно дело // Пандев К. Националноосвободи-телното движение в Македония и Одринско (1878−1903). София, 2000. С. 405.

25 См., напр: Христов X. Аграрните отношения в Македония през XIX и началото на XX век. София, 1964.

26 Пандев К. Национапноосвободителното движение в Македония и Одринско (1878−1903). София, 2000. ментов, осуществленные в большинстве случаев непосредственно директором Центрального государственного исторического архива Болгарии Ц. Билярским или с его участием. В 1994;2003 гг. восстановленный в 1991 г. Македонский научный институт совместно с Институтом истории БАН осуществил издание четырехтомного обобщающего труда «Национально-освободительное движение македонских и фракийских болгар в 1878—1944 гг.» 28.

В современной болгарской историографии можно выделить несколько основных направлений в изучении национального движения болгар в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг.:

1) Исследование национально-просветительской деятельности Экзархата в Европейской Турции и его отношений с ВМОРО.29.

2) Изучение политики официальной Болгарии в Македонии и Фракии и ее отношений с ВМОРО и ВМОК.30.

3) Изучение политической истории ВМОРО, ВМОК, других болгарских македоно-одринских организаций и их взаимоотношений, 31.

27 Милачков В., Гребенаров А. Константин Панаев — живот и научно дело. С. 409.

28 Националноосвободителното движение на македонските и тракийските българи (1878−1944). Т. 1−4. София, 1994;2003.

29 Божинов В. Българската просвета в Македония и Одринска Тракия (1878−1913). София, 1982; Пандев К. На-родностна дейност на българската екзархия (1878−1902) // ИП, 1986, № 1- Галчев И. Здравно-социалната дей-ност на Българката екзархия в Македония и Тракия (1870−1913). София, 1994; Темелски X. Църковно-национапната борба в Македония от 1870 до 1913 г. // МП, 2000, № 2- Петров П., Темелски X. Църква и цьрко-вен живот в Македония. София, 2003; Райкова-Лельова Р. Църковно-народностната и социапна дейност на българските градски общини в Македония (1878−1903 г.) // МП, 2003, № 4- Михов М. Българската екзархия и Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // 90 години Илинденско-Преображенското въстание. София, 1994; Он же. Българската екзархия, ВМОРО и освободителните борби на българите в Македония и Одринско, 1902;1912 г. // 100 години от Илинденско-Преображенското въстание (1903 г.) Сборник доклади от междуна-родната научна конференция, София, 26−27 сентября 2003 г. София, 2005 и др.

0 Попов Р. Балканската политика на България (1894−1898). София, 1984; Грънчаров С. Бъпгария на прага на двадесетото столетие: политически аспекта. София, 1986; Пенчев П. Българо-турското споразумение от март 1904 г. и неговото приложение // ИДА, 2004, кн. 87- Владева Л. Офицнална България и Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // 90 години Илинденско-Преображенското въстание. София, 1994; Елдъров С. Към историята на българското военно разуЗнаване в Османската империя и Вътрешната Македоно-Одринска революционна организация (1895−1908 г.) И ВИС, 1990, № 2- Он же. «Голямото разочарование»: България и въстанието // 100 години от Илинденско-Преображенското въстание. София, 2005; Славов С. Дейността на второ политическо отделение към министерството на външните работи и изповеданията (1905;1906 г.) // МП, 2005, № 3- Он же. Финансового и военно подпомагане на ВМОРО от бьлгарските правителства (1903;1908) // 100 години от Рилския конгрес на ВМОРО. История и съвременност. Сборник доклади от международната научна конференция, Благоевград, 29−30 септември 2005 г. Юостендил, 2006 и др.

Пандев К. Националноосвободителното движение в Македония и Одринско (1878−1903). София, 2000; Елдъров С. Върховният македоно-одрински комитет и македоно-одринската организация в България (1896−1903). София, 2003; Он же. Тайните офицерски братства в освободителните борби на Македония и Одрииско (18 971 912). София, 2002; Он же. Борбата на ВМОРО срешу сръбската въоръжена пропаганда в Македония (19 041 908) // ВИС, 1987, № 6- Георгиев Г. Още по въпроса за създаването и дейността на пограничните пунктове на ВМОРО в Дупнишко 1896−1897 г. // МП, 1999, № 2- Он же. Отражението на кризата в отношенията между.

4) Изучение идеологии и программ различных идейных течений внутри болгарского национального движения.32.

5) Изучение военного аспекта болгарского национально-освободительного движения в Македонии и Фракии.33.

6) Изучение политики великих держав по отношению к болгарскому национальному движению в Македонии и Фракии, а также восприятия движения общественностью великих держав.34.

7) Детальная событийно-хронологическая реконструкция подготовки и.

1 в хода Горноджумайского и Ильинденско-Преображенского восстания.

8) Составление биографий руководителей и активистов болгарского национального движения.36.

Вътрешната македоно-одринска революционна организация и Върховният македоно-одрински комитет в Дуп-нишко (1900;1903 г.) // МП, 2000, № 4- Гоцев Д. Рилският конгрес 1905 година //100 години от Рилския конгрес на ВМОРО. Кюстендил, 2006 и др.

32 Гоцев Д. Идеята за автономия като тактика в програмите на националноосвободителното движение в Македония и Одринско (1893−1941). София, 1983; Пандев К. Програмните искания на ВМОРО по време на въстание-то // Илинденско-Преображенското въстание от 1903 г. София, 1983; Елдъров С. Организации, идеологии и программ на македоно-одринското движение в България (1895−1899) // ИВИНД, 1993, т. 55 и др.

Петров Т. Въоръжаване и военно обучение на четническия институт на Вътрешната македоно-одринска революционна организация (1899−1908 г.) // ВИС, 1987, № 2- Он же. Въоръжената борба на ВМОРО в Македония и Одринско (1904;1912). София, 1991; Он же. Нелегалната армия на ВМОРО в Македония и Одринско (18 991 908). София, 1993; Елдъров С. Бомбите като оръжие в Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // ВИС, 1983, № 5- Он же. Диверсионни акции по железопътните линии в Европейска Турция през Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // ИВИНД, 1990, т. 49- Елдъров С., Петров Т. Офицерите от армията на Княжество България в Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // ВИС, 1988, № 4 и др.

34 Германов С. Руската общественост и революционного движение в Македония и Одринско (1893−1908). София, 1992; Он же. Македония и Одринска Тракия в пътните бележки на руски учени и кореспонденти (края на XIX — началото на XX в.) // ИП, 1988, № 4- Он же. Руски кореспонденти доброволци в Илинденско-Преображенското въстание 1903 година // ВИС, 1989, № 3- Дюлгерова Н. Българският национален въпрос в по-литиката на Русия и Австро-Унгария (1894−1903). София. 1994; Она же. Руски щрихи към източния въпрос (1894−1904). София, 1997; Попов Р. Австро-Унгария и реформите в Европейска Турция (1903;1908). София, 1974 и др.

35 Буковинова В. Към подготовката на въоръжената борба в Одринско // ВИС, 1984, № 6- Пасков Р. Горноджу-майското въстание 1902 г. // ВИС, 1985, № 1- Панайотов Л. Илинденско-Преображенско въстание 1903. София, 1983; Спиров Н. Преображенского въстание. София, 1983; Минчев Д. Бойните действия в Серския революционен окръг по време на Илинденско-Преображенско въстание 1903 година // ВИС, 1986, № 3- Илинденско-Преображенското въстание от 1903 г. Военна подготовка и провеждане. София, 1992; Тасев X. Събитията в района на с. Пирин през 1903 г. // 90 години Илинденско-Преображенското въстание. София, 1994; Гоцев С. Илинденското въстание в Скопския революционен окръг // МП, 2003, № 3- Филчев И. Героичният подвиг на Тракийци през 1903 г. //100 години от Илинденско-Преображенското въстание. София, 2005 и др.

36 Арнаудов М. Живот и дейност на екзарх Иосиф. София, 1965; Кастелов Б. Димо Хаджидимов. Живот и дело. София, 1985; Минчев Д. Военнореволюционната дейност на Петьр Дървингов (1898−1918). София, 1990; Пасков Р. Борис Сарафов (1872−1907). Биография. София, 1996; Сотиров Й. Полковник Сотир Атанасов Янакиев (офицер войвода) // МП, 2003, № 4- Кременлиев А. Поп Ташо от Кашина, виден общественик, религизен и про-светен деятел в Мелнишко // МП, 2003, № 4- Гоцев С. Никола Спасов Малешевски — виден деец на ВМОРО // 100 години от Рилския конгрес на ВМОРО. Кюстендил, 2006 и т. д.

Историография по двум последним направлениям наиболее объемна и насчитывает несколько десятков публикаций. К ним следует отнести и краеведческие работы.

Таким образом, в последние 20−25 лет болгарским историкам удалось в полной мере воссоздать политический фон развития болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг., представленного четырьмя самостоятельными институтами — Княжеством Болгария, Экзархатом, ВМОРО и ВМОК, координировавшими друг с другом свою деятельность. Удалось также убедительно доказать ирредентистский характер движения и неразрывную связь оставшегося в 1878 г. под османским господством болгарского населения указанных областей с Болгарией.

Вместе с тем необходимо отметить, что болгарские исследователи занимаются преимущественно тщательной фактологической реконструкцией истории болгарского национального движения в духе событийной описательной истории, тогда как попытки теоретического осмысления движения, в том числе и с привлечением достижений зарубежных исследователей феноменов нации, национализма и национального движения, предпринимаются весьма редко.37 Исключением в этом плане является одна преимущественно обзорного характера статья В. Хаджиниколова.38.

По-прежнему отсутствуют сколько-либо серьезные исследования, посвященные национальному вопросу в идеологии и практике болгарского национального движения в Македонии и Фракии в конце XIX — начале XX в.

Весьма редки попытки рассмотрения национального движения в контексте социальной истории, а также в контексте истории коллективных представлений (ментальной истории), связанной с моделированием (или «реконструкцией») ментальных структур не элиты, которая являлась творцом национальных программ и идеологий, а широких слоев населения, которые принимали или не.

37 Похожее мнение относительно балканской историографии высказал и турецкий историк Ф. Аданир в 2001 г. См.: Аданър Ф. Предговор към българското издание // Македонският въпрос. София, 2002. С. 8−9.

38 Хаджиниколов В. Национално самоопределение, етническо самосъзнание и «македонска нация» // МП, 1995, № 4. принимали по каким-то причинам эти программы.39 Исключение в этом плане составляет одна из последних статей Т. Петрова, посвященная анализу социального состава ВМОК в 1895—1903 гт., 40 а также небольшая статья Н. Кайчева, попытавшегося исследовать эволюцию образа Ильинденско-Преображенского восстания в сознании болгарских учеников. Последняя, однако, выходит за рамки исследуемого нами периода.41.

Большая часть составляемых болгарскими историками биографических очерков так же носит в основном описательный событийный характер. Лишь немногие из них являются «интеллектуальными биографиями», 42 в которых авторы через представления и характер главного героя смогли отобразить «мен-тальность» 43 его эпохи и социальной среды. К таким биографиям следует в первую очередь отнести работы С. Елдарова.44.

Отдельного внимания заслуживают работы турецких историков. Они главным образом посвящены проблемам турецкого меньшинства на Балканах, в том числе и его непростым отношениям с болгарским национальным движени.

Ф. Аданир в монографии 1979 г., посвященной македонскому вопросу в 1878—1908 гг., 46 указывает на то, что мусульмане в начале XX в. в трех македонских вилайетах составляли абсолютное большинство населения и были представлены «в большинстве своем миролюбивыми крестьянами, которые поселились там пятьсот и более лет назад». С политико-правовой точки зрения болгар

39 Позволим себе заметить, что один из основателей французской школы «Анналов» Л. Февр, выступавший за проблемное повествование в исторических сочинениях, еще в 1930 г. следующим образом критиковал авторов «Дипломатической истории Европы»: «Куда меньше эти авторы заботятся о том, чтобы пролить свет на скрытые силы, на тайные пружины, движущие людскими массами». Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С. 55.

40 Петров Т. Социален състав на Върховния македоно-одрински комитет (1895−1903) // МП, 2006, № 1.

41 Кайчев Н. Българските учебници по история и Илинденско-преображенското въстание (1903;1944) // 100 го-дини от Илинденско-Преображенското въстание. София, 2005.

42 Родоначальниками данного термина являются историки школы «Анналов». См.: Гуревич А. Я. Уроки Люсьена Февра//Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С. 506.

43 Под «ментальностью» принято подразумевать «видение мира», «умонастроение», «мыслительные установки», «коллективные представления», одним словом, «широкое поле чувств и мироощущений, свойственных людям в разные исторические периоды». Гуревич, А .Я. Указ. соч. С. 518, 525. См. также: Mandrou R. Histoire sociale et histoire des mentalita: La France moderne // Aujourd’hui l’histoire. Paris, 1974. P. 221.

44 Елдьров С. Генерал Иван Цончев 1859—1910. Биография на два живота. София, 2003; Он же. Борис Сарафов и Яне Сандански. Опит за портретиране на волята за свобода // 100 години от Рилския конгрес на ВМОРО.

Юостендил, 2006.

45 Туран Й. Общ поглед върху публикациите в Турция, посветени на българските турци // Турция, Балканите, Европа. История и култура. София, 2003. С. 175−192. ское национальное движение, по его мнению, было не оправдано, поскольку «христиане [в Турции] фактически имели больше прав, чем мусульмане», находясь под покровительством своих духовных лидеров и многочисленных европейских консулов. Движение направлялось «великоболгарскими националистами» в целях ирредентизма, а не с целью достижения гражданских свобод и административно-политического равноправия в рамках Турции.47 Этот национализм был представлен двумя течениями: эволюционным или экзархийским и революционным. Сомнительным выглядит вывод Ф. Аданира о «сепаратизме „Сярской группы“ по отношению к великоболгарским аспирациям» как «начале современного политического процесса создания нации в Македонии» .

В качестве предпосылок активизации национального движения Аданир вслед за болгарскими историками выделял нерешенную аграрную проблему, суть которой сводилась к эксплуатации мусульманскими землевладельцами чифлик-сайбиями болгарских крестьян и малоземелью свободных раятских крестьян — они в среднем имели 2,35 га земли, тогда как мусульманские крестьяне в среднем 5 га. «Только кризисный потенциал этого социального конфликта, — по словам Аданира, — может объяснить македонское освободительное движение в начале XX в.» В последующих своих работах Аданир признал, что подобный вывод был им «чрезмерно преувеличен». «Македонский вопрос, как и в целом развитие национального вопроса на Балканах в начале XIX в., — по его мнению, — следует изучать в сфере политики (внутренней и международной), с учетом растущей значимости социально-экономических перемен, а также в контексте империалистических интересов, а главным образом в связи с формированием элиты и развитием образовательной системы и коммуникаций» .48.

Национально-церковное противостояние христианских народов в Македонии на основе турецких архивных данных рассматривает А. Коюнджу. Он доказывает, что деятельность ВМОРО в Македонии была логическим продолжением легальной экзархийской национальной агитации. С 90-х гг. XIX в. эта.

46 Adanir F. Die makedonische Frage. Ihre Entstehung und Entwicklung bis 1908. Wiesbaden, 1979.

47 Подробнее об этом: Аданър Ф. Националистическият иредентизъм на Балканите и Османската национална политика 1878−1912 г. //100 години от Илинденско-Преображенското въстание. София, 2005. агитация стала вооруженной и встретила поддержку у экзархийских функционеров: «Болгарские митрополиты, священники и учителя содействовали четам и прилагали все усилия, чтобы убедить, подтолкнуть и даже угрозами заставить население перейти к Экзархату» .49.

В европейской литературе болгарское национальное движение рассматривалось, как правило, в контексте политики великих держав, балканских государств и Османской империи.50 Английская исследовательница Мерсия Мак-дермот посвятила две биографические работы лидерам болгарского национального движения.51 Основные моменты в развитии освободительного движения в Македонии в 1893—1903 гг. в отдельной монографии рассмотрел английский историк Д. Перри. Французский исследователь Б. Лори напоминает о насилии как постоянном спутнике любых сепаратистских и ирредентистских революционных движений. В развитии болгарского национального движения он выделяет как «архаичные», так «современные» формы насилия, а также элементы сом временных информационных войн. Применить к исследованию национально-освободительного движения в Македонии в XIX — первой половине XX в. известную периодизацию М. Хроха попытался немецкий историк С. Требст.54 Он, однако, игнорирует факт наличия в указанный период на территории Македонии двух совершенно отдельных национальных движений — болгарского и македонского, — необоснованно объединяя их общим понятием «македонское национальное движение» .

В отечественной историографии болгарское национальное движение в Македонии и Фракии после Берлинского конгресса 1878 г. стало предметом исследования с конца XIX в.

48 Аданьр Ф. Предговор кьм българското издание // Македонският въпрос. София, 2002. С. 6.

49Коюнджу А. Основаването на Българската екзархия и националните проблеми в Македония (1870−1903)//100 години отИлинденско-Преображенското въстание. София, 2005.

50 Gordon D. The Emergence of the Macedonian Problem and Relations between the Balkan States and the Great Powers, 1897 to 1903. London, 1955; Гиза A. Балканските дьржави и македонският въпрос. София, 2001.

51 MacDermott M. Freedom or Death, the Life of Gotse Delchev. London, 1978; Idem. For Freedom and Perfection. The Life of Yane Sandansky. Journeyman, London, 1988.

52 Perry D. The Politics of Terror. The Macedonian Liberation Movements, 1893−1903. Durham, London, 1988.

53 Лори Б. Архаичност и модерност на формите на насилие в Македония по времето около Илинденското въстание (1903)// 100 години от Илинденско-Преображенското въстание. София, 2005.

Внимание дореволюционных авторов, публицистов и ученых, было обращено к вопросу этно-национального состава населения Македонии, к национальной агитации соседних с ней государств и национально-освободительному движению в данной области. В конце XIX — начале XX вв. были опубликованы путевые наблюдения ряда русских общественных деятелей, предпринявших поездку по Македонии, таких как П. Н. Милюков, 35 A.A. Башмаков, 56 A.B. Амфитеатров, 57 Н. Лендер, 58 А. Сиротинин, 59 Кулябко-Корецкий, 60 В. В. Водовозов, 61 s).

П.А. Риттих и др. Подобные материалы одновременно можно отнести и к источникам по исследуемой нами теме. Помимо путевых заметок, в русской периодической печати конца XIX — начала XX в. публиковались и обобщающие статьи специалистов по македонскому вопросу. Наибольшей информативностью отличались статьи И. Кашинцева, долгое время проведшего в Болгарии и знакомого с многими активистами болгарского национального движения в Македонии и Фракии.63 Содержание македонского вопроса в своем исследовании, посвященном Болгарии, в 1900 г. рассмотрел Н. Р. Овсяный.64.

Относительно национального состава населения Македонии подавляющее большинство авторов, знакомых с ситуацией в данной области, приходило к следующему выводу: «Что бы ни говорили сербские и греческие публицисты, но главная масса македонского населения, и этнографически, и лингвистически, и исторически, несомненно, принадлежит к болгарской национальности. Так смотрит на них Болгариятак — и это самое важное — смотрят на себя и сами македонцы» .65 «Церковная борьба» против влияния Патриархии в Македо.

54 Требст С. ВМОРО + 100 = ШРМ? (Политика на македонската историография) // Македонската историска наука. Достигуванл и проблеми. Скогуе, 2000.

55 Милюков П. Н. Письма из Македонии // Русские ведомости, 1898−1899.

56 Башмаков A.A. Болгария и Македония. Спб, 1903.

57 Амфитеатров A.B. В моих скитаниях. СПб, 1903; Он же. Страна раздора. Балканские впечатления. СПб, 1903.

58 Лендер Н. Из путевых заметок // Русский вестник, 1904, № 8.

59 Сиротинин А. Россия и славяне. СПб, 1913.

60 Кулябко-Корецкий Н. Македония и турецкие в ней порядки // Вестник Европы, 1907, № 7.

61 Водовозов В. В. На Балканах. Статьи и путевые очерки. Пг., 1917.

62 Риттих П. А. Путевые впечатления военного туриста. СПб, 1909.

63 См., напр.: И. К. По поводу Македонского вопроса (Письмо из Софии) // Вестник Европы. 1902. № 9- и.К. Македония и Македонский вопрос // Русское богатство. 1903. № 10.

64 Овсяный Н. Р. Болгария. СПб, 1900.

65 К-ъ. Народное просвещение в Болгарии, его прошлое и настоящее // Вестник Европы. 1898. № 1. С. 344. нии, по их мнению, носила «открытый национальный болгарский характер» .66 Ее продолжением стала революционная борьба за политическое освобождение, которая была оправдана тяжелыми условиями турецкого господства. П. Н. Милюков дал весьма точное определение причин успешного роста болгарского национального движения в Македонии и Фракии, которые лежали в отсутствии ощутимого интеллектуального барьера между основной массой болгарского преимущественно сельского населения в двух областях и местными болгарскими (преимущественно сельскими) учителями, являвшимися главными организаторами и руководителями движения. По словам Милюкова, «учитель сохранил почетную роль сельского интеллигента, советника и руководителя. Он свой человек среди крестьян» .67 Решительно отвергая точку зрения, согласно которой «волнение в Македонии есть дело небольшой кучки агитаторов», Милюков указывал на следующий основополагающий факт: «При элементарном социальном строе и невысоком образовательном уровне, македонская интеллигенция всеми своими корнями остается в народе, оказывает на него непосредственное влияние и сама подвергается влиянию с его стороны (курсив мойД.Л.).. Эта македонская интеллигенция и народ живут одними и теми же идеалами, настолько понятными и близкими для массы, что распространять о приходится не сами идеалы, а только способы их осуществления». Данное утверждение, на наш взгляд следует рассматривать как весомый аргумент против любых конструктивистских трактовок развития национальных движений.

В советский период исследование болгарского национального движения в Македонии было крайне осложнено по сугубо политическим причинам, из-за нежелания тревожить т.н. «македонскую проблему». Как было отмечено в статье А. Б. Едемского, A.B. Карасева и С. П. Цехмистренко, «македонская тематика чаще всего сознательно обходилась стороной и замалчивалась в советское время из-за опасений (и небезосновательных) болезненной реакции со стороны.

66 Милюков П. Н. Письма из Македонии // Русские ведомости, № 44,13.02.1899.

67 Милюков П. Н. Письма из Македонии // Русские ведомости, № 4,4.01.1899.

68 Милюков П. Н. Из поездки в Македонию (Европейская дипломатия и македонский вопрос) // Вестник Европы, 1899. № 5. С. 52−53. балканских государств, прежде всего Болгарии и Югославии" .69 В силу культивирования в советской историографии представления о национально-освободительной борьбе в XIX — начале XX вв. самостоятельного «македонского народа» формировалось искаженное понимание болгарского национального.

ЧЛ щ | движения. В работах A.C. Шофмана, K.JI. Струковой и A.C. Мартыненко отмечалось, что Болгария наряду с Сербией и Грецией выступала с «завоевательными планами» в отношении Македонии, «стремилась подчинить македонское освободительное движение своим захватническим интересам». Верховный комитет в Софии и Болгарский Экзархат рассматривались ими как «орудия болгарского правительства» и «проводники великоболгарских интересов», которые встретили отчаянное сопротивление со стороны Внутренней македоно-одринской революционной организации, представлявшей интересы широких слоев македонского народа. A.C. Мартыненко особенно подчеркивал «реакционную сущность идеологии великоболгарского шовинизма» ВМОК и «болгарской правящей верхушки», жертвой которого был самостоятельный македонский народ, боровшийся за независимую Македонию. Вместе с тем, с привлечением архивного материала ему удалось верно осветить некоторые аспекты политики Болгарии в македонском вопросе.

В последние 15 лет появился ряд работ, в которых авторы более объективно пытались взглянуть на болгарское национальное движение в конце XIXначале XX вв. Главным достижением отечественной историографии последних лет является, на наш взгляд, признание «сугубо болгарского национального характера» ВМОРО, которая к тому же «имела определенные отношения с болгарскими правительствами или отдельными его министрами» и деятельность.

69 Едемский А. Б., Карасев A.B., Цехмистренко С. П. К истории македонского вопроса // Советское славяноведение. 1993. № 3. С. 66.

70 Шофман A.C. Очерки по истории Македонии и македонского народа. Т. II. Казань. 1960; Он же. Из истории национально-освободительного движения в Македонии в конце XIX и начале XX в. // Ученые записки Казанского государственного университета, 1962, № 5. С. 21−47.

71 История Югославии в 2-х томах. T.l. М., 1963. С. 625−638.

72 Мартыненко А. К. Русско-болгарские отношения в 1894—1902 гг. Киев, 1967; Он же. Русско-болгарские отношения накануне и в период революции 1905;1907 гг. Киев, 1974.

73 Ямбаев М. Л. Македония и Россия (1897−1902): Автореф. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. М., 2004. С. 13- Он же. Македония в 1878—1912 гг.//В «пороховом погребе Европы». 1878−1914 гг. М., 2003. которой «соответствовала политике софийского правительства» .74 Признание получил также факт болгарской самоидентификации подавляющей части македонских славян в рассматриваемый нами период.75 Ряд авторов, тем не менее, продолжает отстаивать тезис о национальной идентичности македонцев в конце XIX — начале XX вв. и об одинаково захватнической политике балканских государств по отношению к Македонии76. До сих пор в различных публикациях были вкратце освещены лишь основные факты и эпизоды болгарского национального движения в конце XIX — начале XX в., целостное же исследование на должном методологическом уровне по-прежнему отсутствует. Кроме того, часто приходится встречаться с серьезными фактологическими неточностями в описании данного движения, что объясняется, как правило, слабым доступом отечественных специалистов к уже опубликованным в Болгарии источникам и литературе.

Таким образом, рассмотренный нами материал позволяет заключить, что, несмотря на наличие большого числа публикаций, которые в целом дают объемное представление о комплексе проблем по исследуемой нами теме, еще остается круг вопросов, не получивших должного отражения в историографии, и, следовательно, болгарское национальное движение в конце XIX — начале XX вв. нуждается в дальнейшем изучении.

Цель данной работы состоит в том, чтобы показать характер развития болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг., исследовать содержание и особенности национальной идеологии и программных установок данного движения, факторы их формирования и трансформации, а также эффективность и результаты применения их на практике.

74 Шкундин Г. Д. К истории «македонского вопроса» // Болгария в XX веке. Очерки политической истории. М., 2003. С. 23.

75 Волков В. К. Македонский вопрос в политике и науке // Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999,.

76 Косик В. И. Македония — споры, соглашения, войны // На путях к Югославии: за и против. Очерки истории национальных идеологий югославянских народов. Конец XVIII — начало XX вв. М., 1997; Он же. Гордиев узел Балкан // Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999; Карасев A.B., Косик В. И. Этапы борьбы македонского народа за независимость // Македония: Путь к самостоятельности. Документы. М., 1997; Исаева О. Н. Мюрцштегский опыт «умиротворения» Македонии II Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999. Она же. Национальное самосознание славянского населения Македонии в начале XX века (по свидетельствам российских консулов) // Славяноведение, 2002, № 3- Она же. «Македонская смута»: взгляд русских консулов //.

Поставленная цель предполагает решение следующих основных задач:

1. Рассмотреть особенности становления и развития болгарского национального движения с конца XVIII в. до конца XIX в., а также эволюцию программных установок движения к началу XX в.

2. Рассмотреть и проанализировать этно-конфессиональный состав населения Македонии и Фракии на рубеже Х1Х-ХХ вв., выявить этно-конфессиональную базу и социальные предпосылки развития болгарского национального движения в данных областях в конце XIX — начале XX вв.

3. Рассмотреть развитие болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 90-х гг. XIX в. — начале XX в., представленного четырьмя институтами: Экзархатом, ВМОРО, ВМОК и Болгарским княжеством. Определить место каждого института в национальном движении, а также механизм взаимодействия и функциональное распределение ролей между ними.

4. Определить отношение к идее болгарского национального и политического единства в стратегической программе революционного крыла болгарского национального движения (ВМОРО и ВМОК).

5. Исследовать реальное соотношение между концепциями «национализма» и «интернационализма» в идеологии, программе и практике болгарского национального движения. Определить подходы и методы решения мусульманского вопроса в программе и практической деятельности активистов болгарского национального движения.

6. Исследовать взаимоотношения между болгарским национальным движением и появившимся на рубеже Х1Х-ХХ вв. македонским национальным движением, выявить причины поражения последнего.

Методологические основы исследования. Методологической основой данного исследования являются принципы объективности и историзма. Принцип объективности предполагает анализ предметов и явлений как феноменов.

Славянский сборник. Вып. 6. Саратов, 2003; Она же. Некоторые проблемы македонистики // Славяноведение, объективной действительности, позволяет непредвзято интерпретировать исторические факты. Придерживаться этого принципа позволит использование максимально широкого круга источников и литературы по исследуемой теме. Принцип историзма предполагает исследование событий и явлений в процессе их возникновения, развития и изменения в контексте общеисторических событий и закономерностей своего времени. Этот принцип позволит рассмотреть процесс создания нации в рамках национального движения как часть масштабной модернизации общества.

В процессе исследования используется системный подход, при котором изучаемый объект понимается как система — комплекс элементов, находящихся во взаимодействиимеждисциплинарный подход, подразумевающий использование, в качестве вспомогательных, методов этнологии, социологии, психологии и экономикисравнительно-исторический метод, предполагающий сравнение и обобщение однородных исторических явлений.

Исследование программы и идеологии болгарского национального движения и степени их восприятия болгарским населением потребует использования методов интеллектуальной истории (истории идей) и истории коллективных представлений (ментальной истории). Интеллектуальная история соединяет в себе классическую историю идей и социальную историю идей. Первая рассматривает идеи как ментальный феномен, с точки зрения их внутренней логики и динамики, а вторая помещает идеи в контекст социальной и политической истории, рассматривая идею как продукт времени, места и окружения. Исследование ментальных структур населения позволяет установить, в какой мере национальные цели и лозунги, используемые элитой, соответствовали непосредственному повседневному опыту, уровню грамотности и системе символов и стереотипов (т.е. ментальности), принятых большинством представителей этнической группы.

Указанный метод, как известно, явился решающим оружием в борьбе историков французской школы «Анналов» против традиционной «историзирую-щей» истории. Данный термин был введен в 1911 г. философом Анри Берром, а.

2004, № 5- Жила Л. И. Македонские земли в 1878—1914 гг. // История южных и западных славян. Т.1., М., 2001. впоследствии дополнен историками Люсьеном Февром77 и Марком Блоком, которые сетовали на то, что реальная жизнь людей в трудах «историзирующих историков» подменяется текстами исторических памятников, которым придается самодовлеющее значение. История общественных идей, по их мнению, должна была дополняться исторической психологией или историей ментальностей, под которыми подразумевался тот уровень общественного сознания, на котором «мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания, -люди ими пользуются, обычно сами того не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в их логическую обоснованность». Для выявления ментально-сти, таким образом, «историку приходится не верить непосредственным заявлениям людей (курсив мой — Д.Л.), оставивших те или иные тексты и другие памятники, — он должен докапываться до более потаенного пласта их сознания — пласта, который может быть обнаружен в этих источниках скорее как бы против их.

7Я намерений и воли" .

Тенденция «историзации», безусловно, имеет место и в балканской историографии. Автор диссертации считает, в частности, недопустимым возводить в абсолют содержание Крушевского манифеста 1903 г., обращенного к мусульманам Македонии, и «интернационалистских» уставов ВМОРО 1902 и 1905 гг., подменяя ими реальную (живую) действительность межобщинных взаимоотношений в Македонии и Фракии.

Основные положения, из которых исходит автор диссертации и которые наиболее близки к теоретическим построениям Отто Бауэра и Мирослава Хроха, состоят в следующем. Необходимо четко разделять этнос как «естественную» общность, объединенную общим происхождением и языком, и нацию как «культурную» общность, объединенную национальным самосознанием, в основе которого лежит осознание общности коллективно переживаемой судьбы всех членов нации. Естественная общность и культурная общность являются двумя уровнями идентичности и не должны обязательно совпадать. Нация в отличие от этноса, не является «изначальной» или «вечной» категорией, а продуктом длитель.

77 Февр Л. Указ. соч. С. 68. ного и сложного процесса исторического развития в эпоху нового и новейшего времени. Автор диссертации признает решающую роль интеллектуальной элиты в процессе преобразования этноса в нацию в ходе национального движения, однако, отвергает конструктивистский (инструменталистский) подход, согласно которому нации не существуют «в реальности», а являют собой «искусственные» или «воображаемые» сообщества, «плод трудов самозванных националистов». Известно, что сторонники данного подхода приложили немало усилий для «разоблачения» самого факта «пробуждения» нации как «перманентной целостности», предложив взамен тезис о «создании», «изобретении» или «конструирова.

70 нии" нации в воображении. Автор диссертации, однако, разделяет точку зрения К. Дойча, М. Хроха и др., согласно которой, дабы возникло национальное самосознание, должно сначала возникнуть нечто такое, что оно будет осознавать, т. е. должны существовать объективные предпосылки для образования нации.80 Эти объективные предпосылки, как правило, выражались в наличии этнической («естественной») общности как объективной данности. По мере того как этническая общность не без активного участия интеллектуальной и политической элиты начинала «осознавать» себя, т. е. осознавать общность своей судьбы, она начинала превращаться в нацию (т.е. «культурную общность»).

Автор опирается на предложенную М. Хрохом схему периодизации национальных движений в Юго-Восточной Европе в XIX — начале XX вв. В развитии любого национального движения Хрох выделяет три фазы. В течение начального периода или фазе «А» национального движения немногочисленные «исследователи-эрудиты», активисты этого движения, прежде всего занимаются «сбором информации об истории, языке и обычаях» их этнической группы и закреплением этой информации в качестве «решающего элемента патриотической агитации» в сознании своих соотечественников. В фазе «В» эта деятельность усложняется, она подразумевает разработку собственной национальной про.

78 Гуревич А. Я. Указ. соч. С. 504,525, 517.

79 См., напр.: Геллнер Э. Пришествие национализма // Нации и национализм. М., 2002. С. 146−200- Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. СПб, 1998; Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.

80 Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации. С. 122. граммы и идеологии. На этом этапе появляется совершенно «новое поколение активистов», которые переходят к массовой «патриотической агитации», призванной «разбудить» у максимального числа представителей их этнической группы национальное самосознание. Как только «подавляющая часть населения» начинает принимать эту «патриотическую агитацию» и усваивать национальную идею, национальное движение вступает в финальную фазу «С», превращаясь из движения интеллектуальной элиты в массовое народное движение, о | что свидетельствует о том, что национальное пробуждение состоялось.

Автор диссертации придерживается точки зрения о нетождественности понятий национального движения и националистического движения. Национализм он рассматривает лишь как одну из многих форм национального сознания, возникающего и развивающегося в рамках классического национального движения. Под национализмом следует подразумевать мировоззрение, в рамках которого придается абсолютный приоритет ценностям нации над всеми иными ценностями и интересами. В рамках классических национальных движений XIX — начала XX в., главной целью которых было достижение гражданских прав и политического самоуправления, националистическое мировоззрение не являлось господствующим.

Источниковая база исследования. Данная работа написана на основе как опубликованных, так и неопубликованных источников.

В Центральном государственном архиве Болгарии (ЦДИА) автором были обработаны 19 фондов (ф. 417, 766, 770, 771, 892, 933, 989, 1079, 1150, 1898, 1899,1900, 1931, 1932,1936, 1939,1947, 1953, 1957) которые содержат неопубликованные воспоминания, автобиографии и переписку активистов болгарского национального движения в Македонии и Фракии в конце XIX — начале XX вв., а также программные работы, инструкции, протоколы заседаний и резолюции решений революционных конгрессов разных уровней. Особый интерес представляет фонд 771, который помимо всего прочего содержит воспоминания 38 активистов, записанные в 30-х гг. XX в. болгарским историком Б. Мирчевым.

81 Там же. С. 124−125,129.

Опубликована на данный момент лишь малая часть из этих воспоминаний. Около 40 неопубликованных воспоминаний содержится в фонде 933 македонского социалиста Н. Майского. Ценную информацию о деятельности Славяномакедонского общества в Петербурге и о противодействии ему со стороны кружка болгаро-македонских студентов содержит фонд 1900 X. Шалдева.

В Болгарском историческом архиве при Народной библиотеке Кирилла и Мефодия (НБКМ-БИА) были обработаны фонд Верховного македоно-одринского комитета (ф. 224) и фонд Ивана Кепова (ф. 305), содержащие документы ВМОК и заграничного представительства ВМОРО. Они позволяют проследить взаимоотношения между двумя революционными организациями в период с 1895 до 1903 г., выявить трансформацию политического и идеологического курса ВМОК в этот период.

Важнейшим источником по изучению идеологии болгарского национального движения в Македонии и Фракии являются публикации легального печатного органа ВМОК газеты «Реформи» .

Использованные автором в работе опубликованные источники можно разделить на несколько групп по предметно-тематическому принципу.

В первую очередь это собрания документов революционного крыла болгарского национального движения, представляющих собой переписку руководителей и активистов движения, обращения и официальные заявления представителей движения, секретные инструкции, программные записки, программные документы, протоколы заседаний и резолюции решений революционных конгрессов разных уровней и т. д.82.

82 Преображенскою въстание. Статии и документ София, 1955; Гоце Делчев. Писма и други материали / Ред. Д. Къосев. София, 1967; Гоце Делчев. Спомени. Документ Материали. София, 1978; Македония. Сборник от документи и материали. София, 1978; Пандев К. Документи за македоно-одринското националноосвободително движение от архива на Димитьр Стефанов // ИП, 1982, № 6- Билярски Ц. Проектоправилниците на Вътрешната тайна македоно-одринска революционна организация, съставени и обсъдени на прилепския конгрес през 1904 г. // ВИС, 1982, № 5- Петров Т., Билярски Ц. Уставът и правилниците на вътрешната македоно-одринска революционна организация, приети на Рилския конгрес 1905 година // ВИС, 1984, № 5- Билярски Ц., Петров Т. Циркулярите на Вътрешната македоно-одринска революционна организация, съставени след Рилския конгрес от 1905 г. // ИДА, 1985, кн. 50- Елдьров С. Правилникьт на ВМОРО от 1908 година // ВИС, 1986, № зБилярски Ц., Петров Т. Документи от конгресите на ВМОРО след Илинденско-Преображенското въстание // ИБИД, 1986, кн. 38- Билярски Ц. Протоколите на Върховния македоно-одрински комитет между VII и VIII конгрес (19 001 901)// ИДА, 1986, кн. 51- Билярски Ц. Планът на Илинденско-Преображенското въстание 1903 година// ВИС, 1987, № 6- Д-р Христо Татарчев. Спомени. Документи. Материали. София, 1989; Билярски Ц. Новооткрити документи за живота и дейностга на д-р Христо Татарчев // ВИС, 1993, № 4- Д-р Христо Татарчев. Македонския.

К следующей группе источников принадлежат документы клерикально-консервативного или экзархийского крыла болгарского национального движения. Они показывают неуклонное снижение роли Экзархата и легальной сети церковно-просветительских учреждений в развитии болгарского национального движения в рассматриваемый нами период, раскрывают сложные взаимоотношения между Экзархатом, революционными организациями и болгарским правительством.

Важной группой источников являются сборники болгарских дипломати.

О, А ческих документов и отдельные публикации документов МИД Болгарии. Главным образом это донесения болгарских торговых агентов из Македонии и Фракии и дипломатического агента в Константинополе, подробно информирующих о положении дел в Европейской Турции, о деятельности ВМОРО и ВМОК, об их взаимоотношениях с Экзархатом, о своих контактах с активистами болгарского национального движения. Особое значение имеют инструкции министра иностранных дел болгарским представителям в Европейской Турции, а также аналитические записки, подготовленные в МИД или торговыми представителями. В целом, данная группа опубликованных источников дает полное представление об отношениях между болгарским правительством и болгарским въпрос, България, Балканите и Общностга на Народите. София, 1997. Бошнакова М. Документа за «Временния комитет» на Б. Сарафов от 1904;1905 г. // ИДА, 1999, № 77- Даме Груев. Спомени. Кореспонденция / Ред. Ц. Билярски. София, 1999; Михаил Герджиков и подвиг на тракийци 1903 г. Документален сборник / Ред. Н. Нед-кова, Е. Петрова. София, 2002; Из архива на Гоце Делчев. Задграничното представителство на ВМОРО в София до края на 1902 г. / Ред. И. Бурилкова, Ц. Билярски. София, 2003; Билярски Ц. Документи за Христо Матов и ВМОРО от Илинденско-Преображенското въстание до Балканската война (1903;1912) // ИДА, 2003, кн.85−86- Архив Христо Матов (к историята на културно-просветните и революционни борби на македонските и тракий-ските българи в края на XIX в. и началото на XX в.). Документален сборник. София, 2004; Билярски Ц. Първите програмни документи на ВМОРО до есента на 1902 г. // И ДА, 2004, № 87- Иван Гарванов. Спомени. Документи. Материали / Ред. В. Китанов, Ц. Билярски. София, 2005 и др.

83 Билярски Ц., Пасков И. Документи за някои страни от дейносгга на екзарх Йосиф I след 1901 г. // ИДА, 1983, кн. 46- Пасков И. Изложение на екзарх Йосиф 1 до Св. Синод на Българската църква за цьрковно-училищното дело в Македония и Одринско (1897−1900) // ИДА, 1990, кн. 59- Екзарх Йосиф. Писма и доклади. София, 1994; Добриянов Т. Българската екзархия в зашита на българските национални интереси в Македония и Одринско // МП, 2003, № 2 и др.

84 Свирачев П., Илиева Д. Поверителен доклад от Андрей Тошев по македонския въпрос от 1907 г. // ИДА, 1992, кн. 64- Гръцката и сръбската пропаганди в Македония (Краят на XIX — началото на XX век): Нови документи / Ред. В. Георгиев, С. Трифонов. София, 1995; Македония и Тракия в борба за свобода (Краят на XIX — началото на XX век) / Ред. В. Георгиев, С. Трифонов. София, 1995; Атанас Шопов. Дневник, дипломатически рапорти и писма. София, 1995; Михов М. Един рапорт на Второ политическо отделение при Министерството на външните работи и на изповеданията по македонския въпрос (1906 г.) // МП, 1998, № 2- Външната политика на България: документи и материали. Том 3. Част 2 (1890−1894), София, 1998 и др. национальным движением в Македонии и Фракии, раскрывает сам факт участия официальной Болгарии в данном движении.

Большой интерес представляют сборники официальных донесений дипломатических представителей великих держав на Балканах, касавшихся различных аспектов македонского вопроса, в том числе и развития болгарского национального движения в Македонии и Фракии.85 Донесения английских, австро-венгерских и французских дипломатов (консулов, генконсулов, послов) отличаются в целом объективностью, неангажированностью и адекватным отражением македонской действительности. Они содержат важные статистические данные, доказывающие болгарский характер Сан-Стефанской Македонии, а также наблюдения за ходом церковно-школьной борьбы в Македонии между балканскими государствами, раскрывают официальные позиции балканских государств в македонском вопросе. Особого внимания дипломатов великих держав удостоилось македонское революционно-освободительное движение, которое, по общему признанию, носило ярко выраженный болгарский характер. Не секретом для них являлось и то, что болгарское движение в Македонии, представленное ВМОРО, поддерживало тесные связи с Болгарией и видело свою конечную стратегическую цель в слиянии Македонии с ней.

О/Г.

Опубликованные документы из турецких архивов позволяют в общих чертах воссоздать турецкую тактику игры на греко-болгаро-сербских противоречиях в духе политики «разделяй и властвуй», нацеленной на сохранение любыми путями status quo в Македонии. Данные документы показывают достаточно хорошую осведомленность турецких властей относительно масштабов.

85 Освободителната борба на българите в Македония и Одринско (1902;1904). Дипломатически документи. София, 1970; Британски дипломатически документи по българския национален въпрос. Т. 1 (1878 — 1893). София, 1993; Документи од Виенската архива за Македонка од 1879−1903 / Ред. Т. Томоски. CKonje, 1955; Извештаи од 1903;1904 година на австриските претставници во Македонка / Ред. Д. Зографски. CKonje, 1955; Илинден во француски дипломатски документи. CKonje, 1993; Руски документи за Македонка и македонского прашан>е (1859−1918) / Ред. TpajaHOBCKH A. CKonje, 2004 и др.

86 Дорев П. Народните борби в Македония. Българщината в Битолско (Според документи от турските държавни архиви) // МП, 1936, № 3−4- Документи за Българската история. Том IV. Документи из турскить държавни ар-хиви, 1863−1909 / Ред. П. Дорев. София, 1942; Турски документи за Илинденското востание / Ред. A. CrojaHOB-ски. CKonje, 1993; Турски документи за Илинденското востание од Султанскиот фонд Милд’з" / Ред. Д. Горгиев, Л. Благадуша, Скоп}е, 1997; Кендерова С., Добрева М. Документи за историята на Илинденско-Преображенското въстание съхранявани в Истамбулския османски архив на генералната дирекция на държавните архиви на република Турция // ИДА, 2003, кн. 85−86. развития болгарского движения, имевшего корневую систему в Македонии, но получавшего серьезную материальную и моральную подпитку из Болгарии. Наиболее активными помощниками «болгарских бунтовщиков», согласно турецким документам, были болгарские духовные лица и учителя.

Следующим важным видом источников являются воспоминания, дневники, авторские работы активистов болгарского национального движения. Автору удалось собрать опубликованные работы более двухсот активистов — от руководителей до рядовых членов, террористов и четников. Данные работы имеют первостепенное значение, поскольку раскрывают ментальность эпохи, позволяют увидеть не факты как таковые, а факты, запечатленные в сознании их творцов или свидетелей. В полной мере истолковать данные факты можно только поняв этих людей, взглянув их глазами на факты (пропустив факты через мыслительный инструментарий этих людей).

Интересным источником являются воспоминания русских, европейцев и американцев, наблюдавших за развитием болгарского национального движения в Македонии.87.

Автором была использована отечественная периодическая печать рассматриваемого периода, в частности «Вестник Европы», «Русские ведомости», а также документальный сборник, посвященный публикациям 1903 г. в англий.

88 ской прессе по македонскому вопросу.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые в отечественной историографии комплексно исследуется болгарское национальное движение в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг., включая условия и механизм его развития, идеологию и программные установки.

2. Впервые в исследовании болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг. применяется предложенная чешским исследователем М. Хрохом концепция развития процесса строительства европейских.

87 Ламздорф В. Н. Дневник (1894−1896). М., 1991; Милюков П. Н. Воспоминания (1859−1917). Т.1−2. М., 1990; Смит А. Спомени от Македония. София, 1983; Сониксен А. Изповедта на един македонски четник. София, 1983; Рапапорт А. В страната на мъчениците. Спомени на генералния консул на Австро-Унгария в Македония (1904;1909). София, 2002 и др.

88 Английският печат за Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. София, 1998. наций, его метод периодизации и классификации национальных движений. Материал болгарского национального движения позволяет подтвердить и дополнить его концепцию оригинальными примерами.

3. Воспроизведена и проанализирована реальная этно-конфессиональная картина Македонии и Фракии в конце XIX — начале XX в.

4. Определена эволюция отношения к национальному вопросу в идеологии, программе и практике болгарского национального движения в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг. Выявлено реальное соотношение между концепциями «национализма» и «интернационализма» в идеологии и практике движения.

5. Введены в оборот источники, прежде не использовавшиеся отечественной исторической наукой, в том числе и неопубликованные архивные материалы.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее положения могут использоваться в исследовательском и учебном процессах, в преподавании курса истории южных славян. Отдельные выводы диссертации могут быть использованы для разработки специального курса, посвященного изучению проблемы национальных движений в Восточной Европе.

Апробация диссертационного исследования. Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры новой и новейшей истории Уральского государственного университета. Отдельные положения диссертации послужили основой для докладов на научной конференции «Политика силы и эволюция систем международной безопасности: Конференция молодых исследователей» (Екатеринбург, 28 октября — 1 ноября 2003 г.), на македонско-российской научной конференции «Македония и русская политика на Балканах от Берлинского конгресса до Первой мировой войны» (Охрид, 27−28 сентября 2004 г.). По теме диссертации имеется 6 публикаций.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и списка сокращений.

Заключение

.

Болгарское национальное движение в Македонии и Фракии являлось неотъемлемой частью общего процесса национальной консолидации болгарской этноязыковой общности и прошло длительный и сложный путь своего развития от научно-просветительской деятельности немногочисленных «исследователей-эрудитов», проявивших интерес к родной истории, языку и культуре, до массовых форм вооруженной борьбы за политическое самоуправление — сначала в виде автономии, а затем и полной независимости. «Предварительная работа» активистов болгарского национального Возрождения, начавшаяся распространением «Истории славяноболгарской» Паисия Хилендарского, растянулась почти на сто лет. В период Крымской войны 1853−1856 гг. впервые была сформулирована политическая программа решения болгарского национального вопроса, предусматривавшая предоставление автономии для этнически болгарских земель Дунайской Болгарии (Мизии), Фракии и Македонии. В дальнейшем национальное движение проявлялось в форме борьбы за церковно-школьную самостоятельность болгар, увенчавшейся успехом в 1870 г. с учреждением Болгарского Экзархата, которому к середине 70-х гг. XIX в. удалось включить в свой диоцез большую часть этнически болгарских земель трех историко-географических областей. Развитие болгарского национального движения в Дунайской Болгарии шло опережающими темпами, уже в 70-х гг. XIX в. там формировались основы массового антитурецкого движения за политическое освобождение, тогда как в Македонии в это время в разгаре еще была экзархий-ская антифанариотская борьба.

После Берлинского урегулирования 1878 г. и особенно после воссоединения Болгарского княжества и автономной Восточной Румелии в 1885 г. главным театром развития болгарского национального движения стали Македония и Одринская (Адрианопольская) Фракия. Болгарский национальный вопрос сузился теперь до рамок македоно-одринской проблемы и заключался главным образом в освобождении и объединении с Болгарией еще остававшихся под турецким господством болгарских земель. Данные территории, однако, не являлись этнически однородными. Этносоциальной базой развития движения в Македонии и Фракии стали преимущественно болгары экзархисты, насчитывавшие на рубеже XIX—XX вв., по оценкам экзарха Иосифа I, 1 050 ООО человек. На тех же территориях проживало около миллиона мусульман разного этнического происхождения и до полумиллиона греков и так называемых грекоманов.

Становление болгарской нации в Македонии и Фракии происходило в русле общей капиталистической трансформации общества в Европейской Турции в последней трети XIX в. — начале XX в. Важным следствием капиталистической модернизации являлось повышение уровня социальной мобильности и коммуникации, что, в свою очередь, способствовало расширению представлений об окружающей действительности и росту национального самосознания. Все это являлось важным фактором, благоприятствовавшим принятию болгарским населением национальной программы. Вторым не менее важным фактором явилось социальное напряжение как в отношениях между болгарским и мусульманским населением, так и в отношениях болгарского населения с турецким государством. Данное социальное напряжение или, иными словами, конфликт интересов в национальной сфере существовал и раньше, но лишь в конце XIX — начале XX в. стал наиболее остро и в массовом порядке ощущаться одновременно с ростом национального самосознания. Указанные два фактора способствовали формированию массовой базы для национальных сепаратистских и ирредентистских движений в Европейской Турции. Большое значение имел и демографический фактор. Быстрый рост численности болгарского населения в период после Крымской войны привел к его значительному омоложению к концу XIX в. Радикализм и агрессивность многочисленного, получившего национальное воспитание в школах, молодого поколения (людей до 30 лет), пришедшего к руководству болгарским национальным движением в конце XIX — начале XX в., наложил определенный отпечаток на характер самого движения. В социальном плане главной опорой движения были две экономически стабильных и мобильных группы, охваченные национальной агитацией через школу и церковь — городской эснаф и раятские крестьяне, многие из которых занимались гурбетчийством или отходничеством.

Период 1878—1894 гг. в Македонии и Фракии был периодом легальных форм развития болгарского национального движения под лозунгом «реформы и бераты». Оно направлялось двумя институтами: Экзархатом и Болгарским княжеством, которые видели свою задачу в том, чтобы завершить национально-консолидационный процесс на всем пространстве болгарской этноязыковой общности, подготовив тем самым дальнейшее политическое воссоединение указанных областей с Болгарией. Масштабная агитация Экзархата в 80-х — первой половине 90-х гг. XIX в. подготовила переход болгарского национального движения в Македонии и Фракии к финальной фазе «С» по Хроху. Многочисленное молодое поколение македонских и фракийских болгар, прошедшее эк-зархийские школы и гимназии и воспитанное на «Записках» болгарского национального революционера Захария Стоянова и эпохальном произведении Ивана Вазова «Под игом», сделало выбор в пользу революционной борьбы.

Возникшие в 1894—1895 гг. ВМОРО и ВМОК явились качественно новыми факторами болгарского национального движения в Македонии и Фракии. Превращение их на рубеже Х1Х-ХХ вв. в массовые организации, которые смогли спланировать и организовать в 1902;1903 гг. два масштабных народных восстания, свидетельствовало о зрелости болгарского национального движения, давно перешедшего от стадии защиты национальной культуры и языка к стадии борьбы за гражданские права и политическое самоуправление. Несмотря на наличие определенных противоречий в отношениях между двумя организациями, которые определялись главным образом тактическими соображениями, они сохраняли одинаковые функции, общие цель и методы ее достижения, выступая относительно единым идейным (радикально-демократическим) фронтом в болгарском национальном движении.

В силу объективных причин Экзархат, не отказавшийся от своих национально-культурных функций, был оттеснен на периферию национального движения и в итоге насильственно подчинен задачам национально-политической агитации — экзархийская сеть церковно-школьных заведений была превращена в корневую систему и легальное прикрытие для организационно-пропагандистских структур ВМОРО. Данный факт сыграл не последнюю роль в переориентации официальной Болгарии в ее македоно-одринской политике с Экзархата на ВМОРО, которая всерьез воспринималась ею как «народная партия» в противовес Экзархату. Болгарское княжество в свою очередь так же занимало важное место в концепциях, программах и представлениях македоно-одринских деятелей. И ВМОК, и ВМОРО находились в тесном сотрудничестве с Болгарским княжеством и регулярно, особенно с 1903 г. получали от него материальную и иную помощь. Используемая ими официальная доктрина македонского политического сепаратизма с лозунгом «Македония для македонцев» и требованием автономии была прикрытием для истинной программы национального освобождения и объединения болгарских земель.

После Ильинденско-Преображенского восстания 1903 г. отмечался спад в развитии болгарского национального движения, который выразился в утрате им прежней массовости, в дезорганизации и последующем расколе ВМОРО, неуклонно терявшей моральный и политический кредит доверия населения и статус решающего фактора в решении болгарского национального вопроса. Все это имело преимущественно объективные причины. К ним следует отнести как естественные деформации и сотрясения, пережитые движением в период восстания, так и постепенное отстранение от руководства движением, особенно на местном уровне, революционной интеллигенции. Отставание юго-восточной Македонии по темпам развития национального движения от других революционных районов, выражавшееся в сравнительно низком уровне политического сознания населения (по ряду в том числе и местных социально-экономических причин), в отсутствии массовых форм участия населения в революционном движении, привело к тому, что после дезорганизации и ослабления ВМОРО в результате восстания 1903 г. свою власть в указанной части Македонии сравнительно легко смогли навязать самозванные банды малограмотных болгарских четнических командиров Я. Санданского и П. Чернопеева, вышедших из подчинения организации и по сути порвавших с задачами болгарского национального движения. Нет никаких оснований, впрочем, считать сепаратизм сандани-стской группы началом политического процесса складывания некой отдельной «македонской нации» .

Доктрина македонского политического сепаратизма в идеологии ВМОРО и ВМОК в тактических целях дополнялась доктриной македонского интернационализма. Идея интернационализации македонской освободительной борьбы первоначально зародилась в среде македоно-одринской эмиграции в Болгарии еще в 80-х гг. XIX в. и окончательно утвердилась в идеологии ВМОК в 19 001 901 гг. во многом под влиянием македонских и болгарских социалистов. Лишь затем данная идея из тактических соображений, связанных с желанием расширить социальную базу революционного движения и замаскировать его связи с Болгарией, была заимствована руководителями ВМОРО. Устав организации от 1896 г., предусматривавший вступление в ее ряды только болгар, в 1902 г. был переработан в духе интернационализма. Любые упоминания о болгарах и болгарском характере ВМОРО были изъяты из его текста, а сама организация стала называться не Болгарские македоно-одринские революционные комитеты (БМОРК), как прежде, а Тайная македоно-одринская революционная организация (ТМОРО). Де-факто идеи отраженные в уставе 1902 г. стали распространяться революционными активистами в Македонии еще с 1901 г., но не раньше — привлекаемые к революционной борьбе до 1901 г. болгаро-язычные патриар-хисты воспринимались, прежде всего, как болгары, приобщаемые к общеболгарскому делу, а не как представители отдельного национального меньшинства в Македонии. Тем самым ВМОРО как бы продолжала в иных формах экзархий-скую миссию национальной консолидации всех этнических болгар. Вступление этнических влахов в ВМОРО так же зачастую воспринималось рядом революционных активистов как средство их болгаризации. Следует отметить, что интернационалистская программа ВМОРО и ВМОК, зафиксированная в уставах, резолюциях и официальных заявлениях, оставалась в основном декларативной и оторванной от реальной действительности, направленной часто лишь на внешнее восприятие. На практике она была сложно применима, поскольку не соответствовала ни менталитету, ни системе символов и стереотипов разнородного македонского населения. Характерно, что ВМОРО прибегала к двойной агитации: национально-патриотической с апелляцией к болгарскому историческому прошлому для экзархистов и социальной с обращением к несносным условиям жизни для остальных. Истинными последователями идеи интернационализма являлись лишь немногие убежденные социалисты, влившиеся в ряды ВМОРО, такие как Н. Русинский, В. Марков, Н. Карев, Н. Майский, Д. Мираз-чиев, не игравшие главных ролей в руководстве организации.

Кроме того, лозунг «Македония для македонцев» относился преимущественно лишь к христианскому населению. Мусульмане воспринимались как элемент османского господства в Македонии и Фракии, который в будущем должен был быть устранен из политической жизни автономной Македонии и Фракии. На практике болгарское национальное движение в рассмотренный нами период находилось в состоянии перманентной «гражданской борьбы» (термин из документов Рильского конгресса ВМОРО 1905 г.) с мусульманским населением. Эта борьба выражалась как во всестороннем бойкоте, в том числе и экономическом, так и в физической ликвидации отдельных представителей мусульманских общин. Пик этой борьбы приходится на Ильинденско-Преображенское восстание 1903 г., когда повстанцы прибегли к тактике этнических чисток против мусульманских сел. Подобные действия, однако, имели в основном обратные последствия, поскольку ответные репрессии турецких войск и местных мусульман привели к значительному изменению межэтнического баланса в Западной Македонии и Фракии не в пользу болгар. После подавления восстания местными мусульманскими комитетами в массовом порядке стали формироваться нелегальные вооруженные четы, взявшие на вооружение тактику методичного истребления болгарского населения.

Восстание 1903 г. послужило сигналом для активизации сербской и греческой четнических организаций в Македонии, которые в союзе с местными турецкими гарнизонами и четами с 1904 г. приступили к методичному наступлению на позиции ВМОРО. В этих условиях ВМОРО вынуждена была фактически отказаться от доктрины интернационализма и бороться в разгоравшейся межэтнической войне за сохранение доминирующих позиций в Македонии за болгарами. Этому способствовал и третий пункт мюрцштегской программы реформ, предусматривавший «изменение территориального разграничения административных единиц в видах более правильной группировки отдельных народностей». «Новую тактику» ВМОРО в национальном вопросе с 1904 г. отмечали многие иностранные наблюдатели и болгарские торговые агенты. Консул Австро-Венгрии в Битоле Краль заключал в апреле 1904 г., что «движение, которому до сегодняшней поры пытались до определенной степени придать македонско-христианские, антитурецкие, черты, в сущности, является подчеркнуто национальным болгарским». Уже в 1904 г. организацию покинули многие неболгары (сербоманы, грекоманы, этнические греки, влахи и т. д.), ранее воспринявшие идею совместной освободительной борьбы под эгидой ВМОРО, но теперь в новых условиях, когда в Македонии появилась альтернатива этой организации, перешедшие на сторону своих собственных национальных движений.

Особенно ярко о болгарском национальном характере ВМОРО свидетельствовала ее реакция на появление на рубеже Х1Х-ХХ в. славяномакедонского национального движения, которое смогло заявить о себе как о самостоятельном факторе в борьбе за влияние в Македонии. Данное движение в начале XX в., поддержанное отчасти лишь некоторыми сербскими политическими кругами, не нашло почвы в Македонии и просуществовало до 1917 г. лишь в виде эмигрантской организации в Петербурге. Причина его поражения лежит в несоответствии его программы требованиям македонского населения. Задачи, с которыми выступали македонские национальные активисты, такие как изучение славяно-македонской истории, языка и обычаев и закрепление этой информации в сознании своих соотечественников, соответствуют задачам начальной стадии национального движения и никак не могли увлечь болгаро-македонское население, давно прошедшее эту стадию, но в рамках другого, болгарского, национального движения, которое в рассматриваемый нами период приобрело уже зрелые формы, находилось в фазе массового народного движения и боролось, прежде всего, за политическое самоуправление.

Подводя итог, следует отметить, что болгарское национальное движение в Македонии и Фракии в 1894—1908 гг. принадлежало именно к категории классических национальных движений XIX — начала XX вв., выступавших с классической программой национально-политического возрождения, в данном случае, безусловно, ирредентистской. Исключительно сложные как внутренние (большая численность неболгарского населения в Македонии и Фракии), так и внешние (позиция Сербии, Греции, Румынии и великих держав) условия развития болгарского национального движения, между тем, требовали максимально тщательно маскировать этот ирредентизм за различными служебными доктринами: македонского политического сепаратизма и интернационализма. Интернационализм в этом плане был тактическим ходом и к тому же временным. Вместе с тем это не означало того, что болгарское национальное движение носило определенно националистический характер. Программные документы и практика различных субъектов болгарского национального движения показывают, что национализм как мировоззрение, в рамках которого придается абсолютный приоритет ценностям нации над всеми иными ценностями и интересами, присутствовал, но не являлся господствующим в болгарском национальном движении, главной целью которого оставалось достижение гражданских прав и политического самоуправления для болгар, оставшихся за пределами Болгарского национального государства.

Летом 1908 г. в связи с перспективой применения новой англо-русской программы реформ в Македонии болгарское национальное движение находилось в шаге от своей, если и не конечной, то промежуточной, цели. Победа, однако, у него была вырвана более мощным, хотя и более молодым, турецким национальным движением, представленным в основном армейскими кругами, немногочисленной интеллигенцией, большая часть из которой имела нетурецкое этническое происхождение, и либеральным чиновничеством. Младотурецкая революция качественно изменила политический контекст, в котором предстояло действовать болгарскому национальному движению. Победа младотурков, однако, оказалась временной. Их националистическая политика ускорила складывание Балканского союза и последующий раздел территории Македонии и Фракии между его членами в результате Балканских войн 1912;1913 гг. Нерешенный в итоге болгарский национальный вопрос продолжил свое существование уже в новых условиях, создавая конфликтное поле в отношениях между балканскими государствами.