Имперские юбилеи — тысячелетие России (1862 год) и девятисотлетие крещения Руси (1888 год): организация, символика, восприятие обществом

Юбилейные празднования тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси стали крупнейшими общественными событиями своего времени. Оба юбилея были инициированы государственной властью и пришлись на поворотные периоды русской истории. Празднование тысячелетия России состоялось в самый разгар эпохи Великих реформ — время между освобождением крестьян и последующей земской, а также судебной реформами. Девятисотлетняя годовщина крещения Руси была отпразднована в завершающий период подготовки земской контрреформы 1890 года, которая наряду с введением института земских начальников явилась основным звеном политики Александра III, направленной на пересмотр преобразований предыдущего царствования. Все это не могло не сказаться на юбилейных торжествах. Идеологические установки обоих празднований оказались пронизанными политическими устремлениями режимов Александра II и Александра III, что позволяет видеть и в том и в другом празднестве инструмент государственной политики.

Торжества по случаю внушительных годовщин находят много общего между собой. Прежде всего, они поражали своим всероссийским размахом, свидетельствуя об огромном значении чествуемых событий. Это обстоятельство особенно важно ввиду сложившегося представления о чисто новгородских рамках празднования по случаю тысячелетия России. В действительности торжественные церемонии, приуроченные к этому крупнейшему государственному юбилею, состоялись в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Могилеве, Кишиневе, Риге и др. Масштаб празднования девятисотлетия крещения Руси оказался еще более значительным. Синодальный порядок чествования этой даты определил ему поистине всероссийский размах, сделав основной торжеств всевозможные церковные мероприятия. В, «Церковном вестнике» утверждалось, что «более или менее 3 торжественно» юбилей был отпразднован «во всех городах, местечках и селениях. обширной русской земли. Всюду были совершены крестные ходы, водоосвящения и молебствия, всюду слышались поучения с церковных кафедр, всюду возносились благодарения Всевышнему за приобщение к сонму христиан"1. Оба юбилея, таким образом, изначально были рассчитаны на то, чтобы вовлечь в свое пространство огромные массы людей, что-еще больше убеждало в важности отмечаемых дат.

Празднования служили схожим идеологическим задачам. Они воскрешали память о легендарных моментах истории, положивших начало существованию русского государства. Легенда о призвании Рюрика и летописный рассказ о крещении Владимиром славян были использованы для демонстрации характера установленной этими историческими деятелями власти. Юбилейная-интерпретация древних рассказов убеждала в исключительной миролюбивости' обоих событийпредставляя их доказательством особенной привязанности русского народам своим правителям на веем протяжении русской истории.

Обществу предлагались конкретные художественные символы, которые призваныбыли ассоциироваться с юбилейными годовщинами и расширять представления о них. В Новгороде в честь тысячелетия России был установлен одноименный памятник, церемония' его открытия стала главным событием всего празднования. На ней присутствовал император Александр II, его семья, другие члены императорской фамилии, члены правительства, а также весь двор. Получилось так, что с течением времени все торжество в целом стало отождествляться с церемонией установки’этого монумента. Юбилей девятисотлетия крещения Руси завершил художественное оформление культа святого Владимира, инициатора крещения русского государства, сделанного главным символом всероссийского торжества. В честь крестителя Руси по всей стране строились новые и рестав.

1 Церковный вестник. 1888. № 30. С. 661. рировались старые Владимирские соборы, писалось множество икон, печатались тысячи житий святого князя. Все эти действия были направлены на увековечение двух знаменательных событий в памяти не только их очевидцев, но и потомков.

Научная новизна работы. Несмотря на общероссийский размах и существенное социально-политическое значение празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, интерес историков к ним оказался незначительным. Целью данной работы является попытка очертить место этих событий в общественной жизни эпох обоих монархов. Впервые предполагается посмотреть на празднования тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси максимально широко. Поэтому повышенное внимание было уделено истории возникновения идеи торжеств, их организации и ходу праздничных церемоний. Отдельно необходимо было остановиться на идеологиях празднований и их общественном резонансе.

За пределами исследования остался процесс административной разработки сценариев празднований — процесс, сосредоточенный в государственных учреждениях. Внимание работы главным образом уделено реконструкции исторического фона юбилейных торжеств. Анализируя этот фон, предполагается оценить воздействие, произведенное празднествами на общество.

Подобная постановка проблемы впервые позволяет не только обратиться к истории празднования двух внушительных юбилеев, но и указать на их символическое значение для внутриполитических курсов правлений Александра II и Александра III. Будучи крупнейшими актами презентации власти второй половины XIX века, оба празднования своей образностью и символикой должны были способствовать укреплению самодержавия. Поэтому обращение к теме исторических юбилеев как форме самовыражения государственной власти в целях формирования определенного курса и его восприятия обществом является важным аспектом изучения внутренней политики и отвечает актуальным запросам развития современной исторической науки.

Задачи.

Празднования тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси стали основными объектами данной работы. Предметом работы является попытка их всестороннего изучения. Отсутствие существенного внимания в историографии к обоим объектам исследования обусловливает широкий круг поставленных в работе задач. Автором сформулированы следующие задачи:

Во-первых, проследить историю зарождения идей торжеств по случаю тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, выявить исторические основания празднований и существовавшие представления о сущности прославляемых событий.

Во-вторых, показать историю подготовки к празднованиям, их организацию и ход юбилейных торжеств. Особое внимание уделить символическим центрам всероссийских юбилеев — Новгороду и Киеву.

В-третьих, остановиться на общественном отклике, который вызвали всероссийские празднования, и указать их место в общественной жизни того времени.

В-четвертых, проанализировать, как в символическом пространстве торжеств отразились основные политические ориентиры внутриполитических курсов Александра II и Александра III.

В-пятых, рассмотреть задачи, которые ставили перед собой устроители обоих празднований, и их представления о том, какое воздействие на общественно-политическую обстановку в стране могло бы оказать решение этих задач. Здесь же предполагается оценить реальный пропагандистско-воспитательный эффект, произведенный на общество обоими юбилеями.

Последняя задача представляется тем более важной, если учесть, что и тот и другой юбилеи пришлись на кульминационные моменты эпохи реформ Александра II и эпохи контрреформ Александра III. Они стали площадками для пропаганды определенного набора идей, которые были призваны повлиять на политическую ситуацию и общественные настроения первой половины 60-х и конца 80-х годов XIX века.

Поставленные задачи рассмотрены в пределах хронологических рамок работы, которые определяются в соответствии с главными объектами исследования — празднованием тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси. Временной промежуток между юбилеями достаточно велик, поэтому уместно говорить не о каком-то цельном хронологическом периоде, а о небольших хронологических отрезках, на которые пришлась подготовка к торжествам и сами празднования юбилейных годовщин. Начальные границы того и другого празднований приходятся на время начала масштабной подготовки к ним, которая сопровождалась активным обсуждением грядущих торжеств в периодических изданиях. Конечная граница совпадает не столько с завершением юбилейных мероприятий, сколько с угасанием внимания к ним в прессе, что происходило значительно позже окончания самих торжеств.

Если говорить о празднестве тысячелетия России, то за начальную границу этого события можно принять конец весны 1862 г. — время оформления внушительного сценария празднования и начала подготовки в Новгороде к торжествам по случаю государственного юбилея. Конечной границей следует считать рубеж сентября-октября 1862 г., когда интерес к новгородскому празднованию сошел на нет. Начальный рубеж рассмотрения девятисотлетия крещения Руси — весна 1888 г., когда после февральского определения Святейшего Синода началась повсеместная организация торжеств, намеченных по всей империи на 14 и 15 июля. Завершающей границей юбилея уместно обозначить начало августа 1888 г., то есть время после окончания недели киевских торжеств: именно тогда вышли последние газетные комментарии, посвященные этому событию.

Историографический обзор

Празднование тысячелетия России и всероссийское торжество девятисотлетия крещения Руси не привлекали к себе повышенного внимания исследователей. В литературе существует не так много работ, которые касаются этих двух крупных общественных событий. Между тем, сложившаяся историографическая ситуация неоднозначна. Куда больший интерес в литературе вызывал юбилей тысячелетия России. Отсюда значительное количество работ, посвященных основному-символу тысячелетней годовщины — памятнику «Тысячелетие России», главным образом истории его создания и композиции монумента2. Церемония установки памятника и празднование в целом интересовали исследователей намного меньше. Серьезное обращение к событийной части-торжеств по случаю тысячелетия России присутствует разве что в работе В. Г. Смирнова «Россия в брон.

•7 зе: Памятник «Тысячелетию России» и его герои". Небольшой очерк о новгородских торжествах стал составной частью попытки автора проследить всю историю памятника «Тысячелетие России» от момента рождения идеи его установки до современных дней. Отельное внимание в работе по сложившейся традиции было уделено представленным на памятнике историческим персоналиям. Однако ни о каком целостном рассмотрении 1.

Памятник «Тысячелетие России» (памятка туриста и экскурсовода). Новгород, 1951; Памятник «Тысячелетие России»: Фотоальбом. М., 1974; Маслова E.H. Памятник «Тысячелетию России». Л., 1977; Басы-ров А. Я. Памятник «Тысячелетию России». Л., 1983; Памятник «Тысячелетие России»: Альбом-путеводитель. М., 1985; Кушнир И. И. Архитектура Новгорода. Л., 1991 Павлюченков A.C. Памятник Тысячелетию России в Великом Новгороде. М., 2000.

3 Смирнов В Г. Россия в бронзе: Памятник «Тысячелетию России» и его герои. Новгород, 1993. С. 11—39. 8 празднования тысячелетия России как важнейшего общественного события правления Александра II речи не шло.

Существуют еще несколько работ, которые затрагивают некоторые стороны празднования тысячелетия России. Ход новгородских торжеств отчасти рассмотрен в статье М. Чумовицкой, опубликованной в журнале новгородской епархии «София"4. Автор, по-видимому, ставил перед собой задачу представить общую картину празднества в Новгороде, поэтому, черпая информацию из крайне узкого количества источников, ограничился лишь рассказом о главных событиях празднования. Символическое значение торжеств и многие подробности юбилея остались в статье без внимания.

В схожем ключе о праздновании тысячелетия России в Санкт-Петербурге рассказывается в статье A.B. Антощенко в новгородском альманахе «Чело». В работе на основе нескольких газетных отчетов, в отрыве от общего контекста всероссийского юбилея, передается событийная сторона петербургских торжеств. Автор не затрагивал ни вопросов организации, ни идеологической нагрузки празднования. Главная ценность данной статьи заключается в сведениях о существовавшем предложении установить памятник в честь тысячелетия России в Петербурге5.

Для истории самого новгородского монумента особенное значение представляет собой статья Н. Морылевой из того же альманаха «Чело». В ней исследователь указал на возможно первоначального автора идеи памятника «Тысячелетие России», военного инженера В. Д. Кренке, и проследил его жизненный путь6.

Фактически можно назвать лишь две работы, которые подробно касаются социального и символического значения торжеств по случаю тысячелетия России. Прежде всего надо отметить статью O.E. Майоровой «Бес.

4 Чумовицкая М. Открытие памятника «Тысячелетие России» в Новгороде // София, 2002. № 2. С. 25—29.

5 Антощенко A.B. Празднование 1000-летия России в Санкт-Петербурге // Чело. 2004. № 1. С. 36−38.

6 МорыпеваН. О Викторе Кренке // Чело. 2001. № 1. С. 78−84. п смертный Рюрик: Празднование тысячелетия России в 1862 году". Здесь автор, уделив должное внимание символике памятника «Тысячелетие России», впервые обратился к рассмотрению не только истории монумента, но и всего новгородского празднества в целом. В статье убедительно показывается, что тысячелетний юбилей России как общественное событие стал результатом тщательно спланированного сценария, выработанного устроителями торжеств при непосредственном участии императора Александра И. Все пространство юбилея стало своеобразной площадкой для демонстрации новых политических устремлений эпохи Великих реформ. Автор ставил себе задачей не столько описать реальную картину празднования, сколько реконструировать «поэтику праздника», его «ритуальное пространство», наконец, сложившиеся мифологические представления о нем, призванные утвердить в массовом сознании образ нового царствования.

Схожие задачи решал Ричард С. Уортман в своей обобщающей работе «Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии». Во втором томе его исследования содержится очерк, посвященный празднованию тысячелетия России. Уортман уделил особенное внимание напряженной общественной обстановке внутри империи после отмены крепостного права, видя в новгородских торжествах одно из средств для преодоления возникшей общественной оппозиции правительству. Обращаясь к смысловой интерпретации памятника «Тысячелетия России», автор отдельно остановился на ходе празднования в Новгороде, а также отметил существование негативной реакции на торжество8.

Работы О. Е. Майоровой и Ричарда Уортмана освещают ключевые аспекты празднования тысячелетия России, однако не исчерпывают их. Данная работа, опираясь на исследования обоих названных авторов, имеет.

7 Майорова O.E. Бессмертный Рюрик: Празднование Тысячелетия России в 1862 г. // Новое литературное обозрение. 2000. № 43. С. 137−165.

8 Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. II. М., 2004. С. 117−131. (Далее — Уортман Р. Сценарии власти. Т. II.) целью обобщить и расширить представления практически обо всех составляющих юбилея.

Отдельного упоминания заслуживает специальное исследование, проведенное A.A. Галукян на кафедре истории России ХЕК — начала XX века исторического факультета МГУ. На основе материала центральных ежедневных газет за 1862 год автор стремился выяснить широкий круг проблем, занимавших внимание общества в период, который со всей очевидностью продемонстрировал, что «прекрасное прошлое России отступило в тень перед настоящим и будущим, ждущим страну в результате начавшихся Великих реформ». Конечно, подобная постановка проблемы мало касается задач данной работы, однако не исключает важность некоторых выводов указанного исследования. Наиболее ценными представляются замечания о месте юбилея тысячелетия России в общем объеме использованных периодических публикаций. Исследование наглядно показало, что, не имея возможности умолчать о тысячелетии России ввиду особой заинтересованности престола в этом событии, пресса остановила свое внимание лишь на торжественной церемонии открытия памятника в Новгороде, по сути ограничившись формальным, со стороны общественности, актом выражения верноподданнических чувств9.

В отличие от хотя и скромного, но все же имевшего место интереса историков к торжеству по случаю тысячелетия России, мероприятия, приуроченные к девятисотлетней годовщине крещения Руси, оказались практически обойденными вниманием исследователей. Как таковой историографии празднования девятисотлетия крещения Руси нет. Даже внушительный тысячелетний юбилей крещения Руси, который пришелся на 1988 г., не вызвал появления сколько-нибудь значимых публикаций по данной теме. Существует лишь несколько работ, косвенно затрагивающих.

9 Галукян A.A. Тысячелетие России — взгляд в будущее [Неопубликованная рукопись дипломной работы, защищенной на кафедре истории России XIX — начала XX века исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова]. М&bdquo- 2008. С. 3−4, 36−52,211. это масштабное событие. Отдельно необходимо выделить того же Ричарда Уортмана и его «Сценарии власти». В части, посвященной царствованию Александра III, имеется раздел и о юбилее крещения Руси. У Уортмана это событие отмечено как важнейший из религиозных праздников царствования Александра III, который «прославлял имперское правление православной великорусской монархии"10. Ограничившись краткой предысторией возникновения идеи празднества, Уортман обратил внимание только на некоторые эпизоды киевских торжеств. Событийная канва религиозного юбилея была затронута им лишь частично. В целом же, несмотря на то что оценочные акценты и исследовательское внимание историков, занимающихся эпохой Александра III, неоднократно менялись и пересматривались, торжества по случаю девятисотлетия крещения Руси, как правило, оказывались за пределами изучения этого периода или обозначались лишь в самых общих чертах. Эта традиция прослеживается буквально с одного из первых обстоятельных обозрений царствования Александра III К.Н. Королькова11. Несколько выбивается из этой традиции разве что исследование А. Ю. Полунова, рассматривающего торжества девятисотлетия крещения Руси в контексте политики К. П. Победоносцева. Таким образом, налицо неисследованность крупнейшего религиозного юбилея дореволюционной России. Подобная ситуация сделала оправданным подробное описание организационной и событийной стороны торжеств, которые до этого оставались практически без внимания.

• Попытка определения места празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси в общественно-политической жизни правлений Александра II и Александра III сделала необходимым привлечение к работе значительного количества обобщающих научных работ по внутренней политике указанных царствований. Использованные работы не содер

10 Уортман Р. Сценарии власти. Т. II. С. 332.

11 Корольков К Н. Жизнь и царствование императора Александра III. Киев, 1901. С. 81.

12 Почунов, А Ю Константин Петрович Победоносцев: вехи политической биографии. М., 2010 С. 94−95, 116−119 жали какой-либо информации, напрямую касавшейся объектов данного исследования, и были привлечены для описания исторического контекста рассматриваемых юбилеев, поэтому подробно рассмотрены не будут.

В результате на сегодняшний день оба юбилея присутствуют в историографии внутренней политики и общественной мысли России первой половины 60-х и конца 80-х годов XIX века лишь как сюжеты. Эти сюжеты рамочным образом описаны и встроены в исторический контекст обеих эпох, но подробно не разобраны и не проанализированы с точки зрения презентаций власти и их восприятия обществом. Вместе с тем пусть незначительная, но все же существующая историография проблемы уже задала определенные направления их дальнейшего изучения.

Источники.

Специфика исследовательских задач предопределила и компоновку источниковой базы исследования. Намерение ограничиться изучением исторического фона празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, а также воздействиями обоих событий на общество обусловило приоритетную роль таких источников, как периодическая печать, документы личного происхождения и публицистика. Оставление за пределами настоящей работы вопроса о разработке официального сценария юбилеев объясняет фрагментарность использованной в исследовании делопроизводственной документации. Те немногие делопроизводственные документы, которые все же анализировались в работе, были привлечены не для реконструкции этапов прохождения сценариев внутри правительственных структур, а именно ради уточнения представлений о том, как юбилеи воспринимались обществом.

Основной документальной базой настоящей работы стали материалы периодических изданий. Именно пресса дала возможность наилучшим образом подойти к решению поставленных задач. Периодика оказалась средством для реконструкции предыстории и подготовки к празднествам тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, самих торжеств, а также тех различий в общественных взглядах на юбилеи, которые проявились в связи с названными датами. Всевозможные газетные и журнальные сообщения позволяют судить не только о реальном ходе подготовки к праздничным мероприятиям и их проведении, но и о том, как событийная канва рассматриваемых юбилейных торжеств представлялась в периодических изданиях — а следовательно, преподносилась для общественного восприятия. Посвященные празднованиям публикации, призванные максимально оперативно сообщать о текущих событиях, преднамеренно расставляли акценты и сознательно выделяли те или иные стороны праздничных церемоний. Поэтому рассмотрение обоих празднеств преимущественным образом с помощью периодических изданий позволило реконструировать картины торжеств именно в таком виде, в каком они могли представляться стороннему наблюдателю. Приведенные в работе официальные и полуофициальные сообщения дают возможность судить о центральных символических моментах торжеств, равно как и об идеологических установках обоих празднований, заложенных в них устроителями и отразившихся в публикациях периодических изданий.

Русская периодическая печать начала 1860-х и уж тем более 1880-х годов переживала период активного развития. Постоянно росло количество газет и журналов, одновременно увеличивалось и их общественное значение. Поставленные в работе задачи потребовали обращения к целому комплексу периодических изданий. Необходимо отметить, что временной промежуток между двумя главными объектами работы — празднованием тысячелетия России и празднованием девятисотлетия крещения Русиоказался слишком велик для того, чтобы использовать для рассмотрения этих двух событий одни и те же источники. Поэтому всю группу материалов периодики (да и источников в целом) в соответствии с объектами рассмотрения можно разделить на две основные части.

К первой относятся ведущие газеты и журналы начала 1860-х годов, на страницах которых рассказывалось о торжествах по случаю тысячелетия России. В первую очередь необходимо упомянуть о ежедневной газете Министерства внутренних дел «Северная почта». В ней отчеты, посвященные юбилею тысячелетия России, писал сам министр внутренних дел П. А. Валуев, что стало лучшим свидетельством повышенного внимания государственной власти к новгородскому празднованию. Принадлежность Валуеву «Писем из Новгорода» (статей о праздновании тысячелетия) в газете «Северная почта» обосновывает в комментариях издания его «Днев.

13 ника" П. А. Зайончковский. Сам Валуев в дневниковых записях упоминает о своем визите в Новгород и отсылает к своим статьям в «Северной почте"14. Статьи Валуева с наибольшей отчетливостью представляют официальный взгляд на торжество, то есть те интерпретации смысловой и событийной составляющей празднования, которые хотели внедрить устроители, будучи проводниками правительственной идеологии.

Без внимания не оставили государственный юбилей старейшие газеты Российской империи — «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости». Отдельно стоит отметить корреспонденцию A.B. Эвальда в «Санкт-Петербургских ведомостях», который в своих статьях предлагал, пожалуй, наиболее беспристрастный взгляд очевидца на происходившие в Новгороде торжества. Немало материалов, касавшихся празднования, публиковали и другие центральные ежедневные газеты. Так, весьма обстоятельно новгородское празднество освещала близкая правительству газета «Северная пчела», наравне с более свободными от официальных рамок изданиями «Сын отечества» и «Современная летопись» (газетным приложением журнала «Русский вестник», чьим редактором в то время был.

13 Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. Т. I. М., 1961.С. 393.

14 Там же. С. 189.

М.Н. Катков). Несколько авторских передовиц всероссийскому юбилею посветила славянофильская газета «День», а на страницах газеты «Колокол» свое отношение к юбилею выразил А. И. Герцен. Тысячелетний юбилей государственной жизни России приковывал к себе также повышенное внимание журналов самой разной направленности. Статьи, рассказы и замечания, посвященные-тысячелетию России, были помещены в популярном сатирическом журнале «Искра», в журналах «Библиотека для чтения», «Отечественные записки», «Современник», «Время», в московском журнале «Зритель» и др.

Исследование A.A. Галукян наглядно показало, что, несмотря на существенное внимание к празднованию тысячелетия России, общественный интерес к нему был не столь уж высок. В общем объеме рассмотренных Галукян газет теме тысячелетнего юбилея государства было посвящено 5,5% от рассмотренного материала. Куда более в то время русское общество интересовали вопросы образования, реализации крестьянской реформы, состояния финансов и экономики. Публикации, касающиеся тысячелетия России, освящали преимущественно сам праздник, проходивший 8 сентября 1862 года в Новгороде, и носили официальный характер15.

Вторая часть использованных в работе материалов периодики относится к празднованию девятисотлетия крещения Руси в 1888 г. Духовный-статус юбилея и ведущая роль Православной церкви в организации торжеств обусловили необходимость обязательного обращения к церковным газетам и журналам того времени. «Церковные ведомости» и «Прибавления» к ним, издание Санкт-Петербургской духовной академии «Церковный вестник», «Киевские епархиальные ведомости» с усердием рассказывали об исторических основаниях празднования девятисотлетней годовщины, крещения Руси и о центральных мероприятиях юбилейных торжеств. Крупнейшие политические газеты также внимательно следили за религи.

15 Галукян A.A. Указ. соч. С. 37. озным юбилеем. Особенное внимание ему уделяли два главных идеологических и в то же время неофициозных издания времени царствования Александра III — газеты «Московские ведомости» и «Гражданин». В праздничных передовицах и простых сообщениях этих газет, помимо рассказов о юбилейных церемониях, был выражен близкий к официальному взгляд на торжество.

Другие периодические издания также передавали многие подробности происходившего по всей империи-празднества. Особенную ценность представляет корреспонденция E.JI. Кочетова в газете «Новое время», который печатался под псевдонимом «Русский странник» и писал о многих деталях праздничных событий в Киеве. «Правительственный вестник» не только перепечатывал основные синодальные и правительственные распоряжения, касавшиеся религиозного юбилея, но и, наравне с «Санкт-Петербургскими ведомостями», тщательно рассказывал о петербургском праздновании годовщиныкрещения. Из либеральных изданий в работе были задействованы «Русские ведомости» и «Биржевые ведомости», а также «Сын отечества» и газета «Свет», на страницах которой свое отношение к общероссийскому празднованию грандиозной годовщины крещения Руси, выразил известный историк К.Н. Бестужев-Рюмин. Отдельно необходимо отметить киевские издания. Статус Киева как символической столицы всероссийского торжества повысил источниковую ценность двух крупнейших киевских газет — «Киевлянин» и «Киевское слово». В них не только наиболее полно рассказывалось о главных перипетиях празднования в Киеве девятисотлетия крещения Руси, но и оперативно печатались важнейшие речи и выступления, прозвучавшие во время киевских церемоний.

Если приведенный выше обзор материалов периодики был разделен в соответствии с. рассматриваемыми праздниками, то остальные группы источников не подвергнуты подобному дроблению и будут рассмотрены цельной составной частью всего обзора.

Помимо периодики важной группой источников для данной работы стали документы личного происхождения. В работе присутствовала попытка использовать главным образом мемуарное наследие очевидцев и участников двух юбилейных торжеств. Из привлеченной литературы наиболее значимыми оказались опубликованные воспоминания и дневниковые записи министра внутренних дел П. А. Валуева и военного министра Д. А. Милютина, принимавших непосредственное участие в организации празднования тысячелетия России. Сведения о новгородском юбилее в своих воспоминаниях передали А. В: Эвальд, бывший в Новгороде в качестве корреспондента, а. также директор Департамента полиции исполнительной Д. Н. Толстой, оставивший подробное описание приезда императора на место торжеств. Необходимо указать и на мемуарный очерк военного инженера В. Д. Кренке, в котором он приписал себе первоначальную идею строительства памятника «Тысячелетие России».

О событиях празднования девятисотлетия крещения Руси в Киеве наиболее подробно рассказывается в «воспоминаниях старожила» С. Г. Ярона. Практически ничего нельзя сказать об авторе воспоминаний, кроме того, что сферой его профессиональной деятельности являлась журналистика. Воспоминания Ярона передают подробнейшую картину облика Киева 1880-х годов и содержат отдельную главу, посвященную киевскому торжеству девятисотлетия крещения Руси, в которой представлено не только подробнейшее описание киевского празднества и его предыстории, но и множество фактов, касающихся всего юбилея в целом. Важное место среди всей группы источников занимает неизданный дневник известного публициста консервативного направления A.A. Киреева, хранящийся в Отделе рукописей РГБ. Сам дневник практически не упоминает о государственном юбилее крещения, однако содержит текст речи Киреева на праздничном заседании Славянского благотворительного общества 15 июля в Петербурге, которая стала отчасти программным заявлением этой организации в рамках всероссийского празднования православной годовщины. Интересные замечания о тысячелетии России оставили писатель, историк церкви М. В. Толстой и один из лидеров славянофильского движения публицист И. С. Аксаково девятисотлетней годовщине крещения писали философ B.C. Соловьев, великий князь Константин Константинович и архиепископ Херсонский и Одесский Никанор. Впрочем, сообщения этих авторов не отличаются ни объемом, ни повышенной информативностью.

Среди источников личного происхождения выделяются материалы эпистолярного наследия. Из опубликованных документов необходимо прежде всего отметить письма Александра II своему брату великому князю Константину Николаевичу, в которых император рассказывал о полученных в Новгороде впечатлениях16. О некоторых деталях празднования девятисотлетия крещения Руси стало известно из обширной переписки обер-прокурора К. П. Победоносцева, которая частично представлена в сборнике документов, изданном М. Н. Покровским в начале 1920;х годов под названием «Победоносцев и его корреспонденты», а также из изданной пере.

1 7 писки обер-прокурора с Александром III. Существенным дополнением служат неопубликованные документы. Так, некоторые письма из фондов Александра III и Н. П. Игнатьева Государственного архива Российской Федерации (далее ГА РФ) содержат информацию, которая расширяет общее представление о праздновании годовщины крещения Руси. Особую важность представляет собой письмо К. П. Победоносцева Александру III от 3 октября 1888 г., которое обер-прокурор снабдил специальной запиской о деятельности А. Р. Дрентельна в должности киевского генерал.

16 Переписка Александра II с великим князем Константином Николаевичем за время пребывания его в должности наместника Царства Польского в 1862—1863 гг. // Дела и дни. 1922. Кн. 3. С. 64—98.

17 Победоносцев и его корреспонденты. Полутом 2. М.-Пг., 1923; Письма Победоносцева Александру III. Т. II. М., 1926. губернатора18. Дрентельн, как известно, скончался во время празднования юбилея крещения Руси в Киеве, поэтому обращение к этому письму уместно с точки зрения выявления роли генерал-губернатора в жизни вверенного ему края, что дает возможность представить значение трагедии, произошедшей во время киевских торжеств.

Среди архивных документов упоминания заслуживает письменное прошение крестьянина Ф. И. Горланова председателю Славянского благотворительного общества Н. П. Игнатьеву о привлечении его к организации празднования в Киеве, которое свидетельствует о народном интересе к торжеству девятисотлетия крещения Руси19. Нельзя также не отметить и небольшую записку императора Александра III по поводу поздравления московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова с новым годом, которая подтверждает исключительную символическую важность Москвы как одного из центров будущего празднования девятисотлетия крещения Руси.

20 для всей государственной идеологии .

Отдельно необходимо упомянуть уникальную для данной работы группу источников. Речь идет о значительном объеме выпущенных специально к юбилею народных изданий — брошюр и книжек, рассчитанных на массового читателя. Общее количество подобной литературы во время празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси оказалось весьма существенным. Характерно, что значительная ее часть вышла уже после юбилейных торжеств 1862 и 1888 гг. Это обстоятельство объясняется конкретными задачами, которые должны были решаться с помощью таких изданий. Все они были призваны в надлежащем ключе интерпретировать основные события праздничных мероприятий и доступно объяснять значение отмечаемого события. Народные книжки и брошюры, выпущенные в честь тысячелетия России, главным образом были посвящены исто.

18 ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 590.

19 ГА РФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 2069.

20 ОР РГБ. Ф. 230. Оп. 1. Карт. 4397. Д. 5. рии создания, церемонии установки и композиции памятника «Тысячелетие России"21. Из общего количества подобных изданий своим объемом выделяется брошюра «Сибиряка Василия Колохматова», которая передавала информацию обо всех праздничных днях новгородского юбилея. Книгу Колохматова в качестве подробного описания торжеств в Новгороде рекомендует брошюра А. И. Семеновского, посвященная истории создания памятника «Тысячелетие России» и составленная при личном участии М. О. Микешина, но вышедшая уже после его смерти23.

Публикации, вышедшие в честь девятисотлетней годовщины крещения Руси, сосредоточивали основное внимание на личности крестителя Руси и истории принятия князем Владимиром православной веры. Умиротворенность эпохи Александра III позволяла ограничиться главным образом прославлением Владимира, что идеологам юбилея крещения, по-видимому, казалось достаточным. Специально в честь внушительной годовщины было написано популярное житие крестителя Руси, напечатанное значительным тиражом и повсеместно распространенное24. Личность Владимира оказалось в центре внимания и существенного количества церковной публицистики (опубликованные церковные проповеди, слова и наставления духовных лиц), что позволяет выделить отдельную подгруппу.

25 подобных изданий. Сюда уместно отнести письмо Киевского митрополи.

21 Беседа у памятника тысячелетия Русской земли. СПб., 1862- Отто Н. и Куприанов И. Биографические очерки лиц, изображенных на памятнике тысячелетия России, воздвигнутом в Новгороде. Новгород, 1862- Памятник тысячелетию Государства Российского в Новгороде. Новгород, 1878- Петров П. Н. Памятник тысячелетию Государства Российского в Новгороде. СПб., 1862- Тысячелетие России: Сказание о Русском царстве со дня его основания до наших времен. М., 1862- Полонский А. Памятник Тысячелетия России. СПб., 1862.

22 Сибиряк Василий Ко чохштов. Тысячелетне России (862— 1862) в Новгороде. Новгород, 1863.

23 Семеновский А. И. Памятник Тысячелетию России, воздвигнутый в Новгороде 8 сентября 1862 г. по повелению императора Александра II. СПб., 1908. С. 162.

24 Малышевский И. И. Житие Св. Равноапостольного князя Владимира. СПб., 1888. 15.

Афонский юбилей в память 900-летия крещения Руси. Два слова миссионера, иеромонаха Арсения, 15-го июля 1888 г. СПб., 1889- Беседа, сказанная высокопреосвященным Платоном. Киев, 1888- Златовер-ховников МД. Слово, произнесенное на всенощном бдении в Софийском соборе 14 июля 1888 г. // Киевлянин. 1888. № 154. 15 июляМалышевский И. И. Речь, сказанная в торжественном собрании Киевской духовной академии 14 июля 1888 года, по случаю исполнившегося девятисотлетия крещения России. Киев, 1888- Маргаритов С. Д. К вопросу празднования 900-летнего юбилея крещения Руси св. Владимиром. Кишинев, 1888- Беседа, сказанная высокопреосвященным ПлатономПлатон. Пастырское послание к глаголевым «старообрядцам» // Киевское слово. 1888. № 450. 29 июляФаворов H.A. Слово в день св. та Платона английскому архиепископу Эдуарду, написанное в ответ на единственное поздравление с девятисотлетием крещения Руси от представителей западно-христианских церквей. Это письмо (в том числе и черновик) хранится в Отделе рукописей РГБ, его наиболее значительные выдержки были изданы в опубликованном в начале 1920;х гг. М. Н. Покровским сборнике «Победоносцев и его корреспонденты"26.

Помимо церковной публицистики, можно выделить и подгруппу художественных изданий, вышедших в честь празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси. Юбилею 1862 года был, к примеру, посвящен художественный рассказ «Все и ничего» в журнале «Отечественные записки», стихотворные произведения И. Ваненко и А. Максимова. В фонде Александра II в ГА РФ хранится «стихотворение титулярного советника Сидоровича» под названием «Во славу русского царя и тысячелетия России», которое также относится к данной подгруппе источников. Из публикаций в честь юбилея крещения Руси к ней же примыкает историче-екая повесть О. И. Роговой .

Из всей группы юбилейной литературы несколько особняком стоит один материал, который является одновременно и публицистическим и делопроизводственным. Это официальный городской отчет о праздновании девятисотлетия крещения Руси в Киеве28. В нем представлена основная информация об истории возникновения идеи торжеств и их организации в Киеве. Книга также содержит внушительный массив поздравительных телеграмм, направленных в город в честь всероссийского юбилея. Эти телеграммы позволяют судить о существенном внимании к киевскому празднованию. благоверной и равноапостольной великой княгини российской Ольга // Киевлянин. 1888. № 151. 12 июля.

26 ОР РГБ. Ф. 230. Оп. 1. К. 4397. Д. 4. Победоносцев и его корреспонденты. Полутом 2. М.-Пг" 1923. С. 868−870.

27 Все и ничего // Отечественные записки. 1862. № 9- Ваненко И. Тысячелетие России. СПб., 1862- Максимов Л. Тысячелетие России в стихах. СПб., 1867- ГА РФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 125- Рогова О И. Богдан Хмельницкий: Историческая повесть для юношества. СПб., 1888.

28 Празднование девятисотлетия крещения русского народа. Киев, 1888.

Таким образом, материалы периодических изданий стали основным источником для настоящего исследования. Вместе с тем в работе использованы и иные по своему происхождению и типологии источники — личные документы и публицистика. Дневники, воспоминания и переписка очевидцев и участников празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси не только содержат ценную информацию о торжествах, способствуя тем самым восстановлению их детальной картины, но и позволяют судить о восприятии юбилеев в обществе — как ожидаемом и предполагаемом, так и имевшем место на самом деле. Юбилейная публицистика является важным источником «для анализа идеологий обоих празднований.

Структура работы.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка. Во введении обосновываются актуальность выбранной темы диссертационного исследования иего научная новизна, определяются проблематика и задачи исследования, делается обзор источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Основное внимание данной работы оказалось сосредоточено на истории празднований тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси. Торжества явились ярким свидетельством того, как самодержавное правление использовало прошлое государства для укрепления своих позиций. Два крупнейших официальных юбилея, отсылающих к исходным моментам русской истории, демонстрируют, с каким размахом власть, выражаясь словами К. Н. Цимбаева, предлагала подданным «отвлечься от мыслей о настоящем положении страны, рисуя картины идеализированного прошло-го"631.

Основаниями для празднеств явились классические представления о русской истории, которые базировались на сообщениях «Повести временных лет». «Священные числа», такие как 862 год — дата призвания Рюрика и 988 год — дата крещения Руси князем Владимиром, указанные в главной русской летописи, не подвергались никаким сомнениям официальной точкой зрения. И это — несмотря на существование к моментам празднований серьезных научных споров вокруг точности общепринятых датировок. Власть не намерена была сеять сомнения в усвоенных «со школьных скамьи» классических представлениях об обстоятельствах своего рождения. Наоборот, юбилейные торжества в сентябре 1862 года и июле 1888 года были призваны подчеркнуть судьбоносное значение этих событий для всей последующей истории государства.

Главная инициатива организации всероссийских юбилейных торжеств исходила от государственной власти (Православную церковь можно считать ее составной частью ввиду максимального церковного подчинения государству в синодальный период), их сценарии создавались под надзо.

631 Цимбаев К. Н. Феномен юбилеемании в российской общественной жизни конца XIX — начала XX века // Вопросы истории. 2005. № 11. С. 98. ром правительства и церкви, к праздничным церемониям повсеместно привлекались войска и множество духовенства. Сам император Александр II участвовал в разработке программы празднования юбилея тысячелетия России. В свою очередь, ближайший соратник Александра III, обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, являлся основным контролером всероссийского торжества девятисотлетия крещения Руси.

Всероссийский масштаб празднеств и в том, и в другом случае стал предметом особой заботы устроителей. Торжественные церемонии вовлекали в свое пространство огромную аудиторию, еще больше убеждая в важности празднуемых событий. В работе показано, что общепринятый взгляд на празднование тысячелетия России как на событие, состоявшееся в границах Новгорода и его губернии, не совсем справедлив. Александр II лично позаботился о том, чтобы государственный юбилей, помимо символического центра празднования в Новгороде, был отмечен в столице империи Санкт-Петербурге. Весьма крупные торжества состоялись также в Киеве, Кишиневе, Могилеве и других городах и местечках империи. В случае с девятисотлетием крещения Руси просто нет сомнений во всероссийском характере этого события. Опубликованное в феврале 1888 года определение Святейшего Синода обязывало к повсеместным церковным церемониям 14 и 15 июля. Крупнейшие религиозные торжества в честь годовщины крещения прошли в Москве и Петербурге, а также на месте крещения святого Владимира в Херсонесе, где был освящен громадный Владимирский собор. В символической столице торжеств Киеве можно говорить о целой неделе празднеств, приуроченных к чествованию православного юбилея. Туда стекалось множество паломников, официальных лиц и иностранных гостей празднования, что неизбежно придало торжествам особенный статус. Девятисотлетие крещения Руси вызвало большой отклик и за границей Российской империи. Его отмечали в большинстве балканских стран, а также в православных миссиях по всему миру. К примеру, настоятель православной церкви в Висбадене Сергей Протопопов писал обер-прокурору К. П. Победоносцеву о свершенной в честь юбилея праздничной литургии с последующим водосвятием и крестным ходом вокруг «обширного и прекрасного Висбаденского храма» .

Юбилеи по случаю тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, будучи крупнейшими празднованиями исторических годовщин, были отмечены со столь внушительным размахом благодаря своему исключительному поводу. Власть просто не смогла оставить незамеченными столь крупные юбилеи основополагающих моментов древнерусской истории. Официальный отчет киевского празднования девятисотлетия крещения Руси обозначал это всероссийское торжество четвертым в списке «многовечных юбилеев», свершившихся на глазах одного поколения. Первым из них стало «религиозно-гражданское торжество» в честь тысячелетия России, отмеченное установкой памятника в Новгороде. Еще два юбилея касались не столько российской, сколько общеславянской истории. В 1863 году состоялось скромное празднование тысячелетия со времени создания Кириллом и Мефодием славянской письменности, которое было повторено в 1885 году внушительными торжествами по случаю тысячелетия памяти святого Мефодия, довершившего труд своего брата. Юбилей девятисотлетия крещения Руси, по мысли его устроителей, «объединяя воспоминания прежних празднеств», завершил череду юбилеев в честь главных древнейших событий русской истории. Таким образом, именно юбилейный повод, отсылающий к рождению государственной жизни, стал для современников объединяющим началом этих празднований.

Всероссийский размах двух празднеств стал следствием не только символической важности чествуемых событий для государственной жизни страны, но и исключительности их исторического контекста. Оба юбилея пришлись на кульминационные периоды внутриполитического курса прав.

632 Победоносцев и его корреспонденты. Полутом 2. М.-Пг., 1923. С. 827.

633 Празднование девятисотлетия крещения русского народа. Киев, 1888. С. 4.

297 лений Александра II и Александра III, наполненные идеологической борьбой и социальными конфликтами. Обстоятельства празднования определяли их государственную задачу. Они были призваны, на основе исторических прообразов, убеждать в незыблемости формы правления и природной привязанности русского народа к своим правителям. Юбилеи различало представление о сущности подобной привязанности. Если празднование тысячелетия России утверждало «полюбовный» характер установленных отношений между древними варяжскими князьями и подчинившимися им славянскими племенами, то празднество девятисотлетия крещения Руси выставляло основой отношений между русским правителем и его народом принятую князем Владимиром единую христианскую веру. Из идеологических задач обоих юбилеев проистекали и специфические особенности их организации. Этими задачами был обусловлен и выбор символических столиц рассматриваемых всероссийских торжеств.

Остальная идеология торжеств оказалась следствием сложившейся общественно-политической обстановки. Годовщина тысячелетия, использованная для сглаживания обострившихся после отмены крепостного права противоречий, была пронизана либеральными установками первых лет правления Александра II. Отсюда возникала потребность доказать отсутствие разрыва в истории, на который, казалось, пошел своими реформами император634. Газетные отчеты передавали о громадном народном внимании к церемонии установки памятника «Тысячелетие России» и всему торжеству в целом, что служило доказательством еще большей народной преданности императору за проведенную отмену крепостничества. Идеология празднования подавала реформаторские свершения царствования завершающим актом тысячелетней истории государства — не менее важным, чем легендарное появление Рюрика и варягов. В противовес празднованию тысячелетия России девятисотлетняя годовщина крещения Руси представ.

634 Майорова O.E. Бессмертный Рюрик: Празднование Тысячелетия России в 1862 г. С. 159.

298 ляла основой существования страны несокрушимый союз Церкви и государства, который существенно ограничивал диапазон допустимых преобразований. Издания охранительной направленности убеждали в живительной силе подобного союза, служившего, по их представлениям, главной отличительной особенностью русской нации.

Оба юбилея своей выстроенной идеологией должны были не только формировать надлежащие представления о природе самодержавной власти, которые закладывались на долгую перспективу, но и влиять на конкретную общественную ситуацию в момент своего празднования. В этом заключалась, пожалуй, одна из главных задач торжеств, так как оба юбилея были отмечены в кульминационные моменты реформаторской эпохи Александра II и периода «контрреформ» Александра III. В этом отношении очевидно внутриполитическое значение празднования тысячелетия России. В условиях обострившейся социально-политической обстановки после отмены крепостного права новгородское празднество своей риторикой и масштабом способствовало смягчению возникшего недовольства, и главное — помогло Александру II нормализовать отношения с основной опорой престола — дворянством. Тысячелетний юбилей России, пусть и на непродолжительное время, но все-таки создал атмосферу единения, с одной стороны, власти и подданных, и с другой — самих подданных. Заслуга в создании подобной атмосферы во многом принадлежала периодической печати, сумевшей задать тональность этой общенациональной пропагандистской кампании. Указать на схожие конкретные результаты празднования девятисотлетия крещения Руси сложнее. Грандиозными религиозными церемониями, привлекавшими к себе внимание огромных масс народа, девятисотлетняя годовщина крещения Руси объективно способствовала усилению церковного воздействия на общество. В этом направлении много конкретных шагов, по свидетельству А. Ю. Полунова, предпринял обер-прокурор

К.П. Победоносцев635. Символика исторически сложившегося и укреплявшегося на протяжении всех девяти прожитых веков союза государства и Церкви была призвана утвердить в мысли об отсутствии необходимости в каких-либо государственных изменениях. Так должен был формироваться взгляд на развитие в духе консервативных ориентиров как наиболее подходящее для России, нежели реформаторство эпохи Александра II. Факты, свидетельствующие об общественном отклике на торжества в связи с юбилеем крещения Руси, позволяют сделать вывод лишь о том, что по крайней мере на протяжении самого празднования церковное воздействие на общество действительно усилилось.

В обстановке острых социальных противоречий и перемен оба юбилея должны были, воскрешая дух прошлого, возвращать к начальным событиям русской истории, тем самым создавая иллюзию непоколебимости государственного устройства страны. Государство и Церковь, главные организаторы празднований, не жалели сил и шли на существенные затраты для устройства всероссийских торжеств по случаю обеих годовщин. В моменты своих чествований юбилеи вызывали огромный интерес общественности и, по мнению устроителей, способствовали сплочению населения вокруг власти. Вся идеология празднеств в разных трактовках пропагандировала самодержавный образ правления, при котором монарх соединен со своим народом «природной связью» и православной верой.

635 Подробнее об этом см.: Полунов А. Ю. Константин Петрович Победоносцев: вехи политической биографии. С. 112−119.