Магрибинцы во Франции: История эмиграции и эволюция диаспоры

Etre soi parmis les autres" (N.Bouraoui)1.

Постановка проблемы. На современном этапе особое значение приобретает проблема цивилизационного взаимодействия во всем богатстве его форм. В реальной жизни переплетаются тенденции цивилизационно-культурного синтеза, симбиоза, дуализма и утверждения цивилизационной самобытности, диалога и противостояния цивилизаций. И потенции универсализма как культурного сближения, и потенции культурного размежевания цивилизаций представляются в равной мере значительными и все больше дают о себе знать по мере углубления процессов глобализации. Изучение динамики и тенденций современного цивилизационного развития (как позитивного, так и негативного) во многом зависит от объективности исследования глобальных социо-экономических и социо-культурных процессов.

Особо пристального изучения требует интенсивность современных миграционных потоков, не только вызванных процессами глобализации, но и во многом определяющих их. Особенно в тех случаях, когда эти потоки как бы «застывают» на определенной территории и обретают либо очевидные очертания эмигрантских поселений, либо формы — более прочные, но и одновременно и более динамичные в плане новой социализации в «принимающей» стране — формы этно-конфессиональных иммигрантских общин.

1 «Быть собой среди других» Н. Бурауи. Н. Бурауи (р. 1967 г.) — писательница алжирского происхождения, живущая во Франции, автор известных романов «Мертвый кулак», «Танец мурен», «Землетрясение», «Раненый возраст» и др.- заметный представитель второго поколения магрибинских иммигрантов /1.3.12.-1.3.14./.

Предметом данного исследования является — формирование магрибинской диаспоры во Франции как исторически особой части североафриканского социума, закрепившегося в Европе.

Рассматривая магрибинских иммигрантов, мы исходим не только из достаточно большой численности этой части населения Франции (в настоящее время их насчитывается более трех миллионов человек), и не только из достаточно давнего — почти на протяжении всего XX века участия в жизни французского общества, но и из интенсивности взаимодействия с «принимающим» обществом. Говоря об «интенсивности» взаимодействия, мы имеем в виду основные существующие процессы взаимовлияний от экономической необходимости присутствия дешевой рабочей силы из стран Магриба вплоть до взаимоотталкивания.

Выделяя в среде североафриканцев-иммигрантов магрибинцев для анализа их существования в современном французском социуме, мы опираемся на этно-конфессиональную общность алжирцев, марокканцев, тунисцев, на общность исторических судеб этих народов, связанных в значительной мере с влиянием в колониальную эпоху метрополии — Франции. Применяемое в работе обобщение «магрибинцы» не совпадает с недифференцированным восприятием североафриканцев в самом «принимающем» обществе, где пежоративная номинация «нораф» (сокращенное от nord-africain) еще достаточно устойчива.

Учитывая все продолжающуюся напряженность (со времен деколонизации и особенно Алжирской войны 1954;1962 гг.) в отношениях французов с выходцами из Северной Африки, обострившуюся и в начале XXI в., надо отметить, что «магрибинцы» и сами предпочитают держаться вместе, и самосознание их «communaute» продолжает еще работать, несмотря на различного рода расслоения внутри этого «магрибинства» на «алжиркость», марокканскость" и «тунисскость», — что подчеркивают и магрибинские, и французские социологи.

У каждой такой «группы» свои референции, своя «страна предков», свое новое независимое национальное государство по ту сторону Средиземного моря. Но здесь, на Западе, во Франции, — они, в основном, — особое компактное этническое меньшинство, и этим обусловлены практически все происходящие сегодня процессы — и социо-культурные, и социо-психологические (идентификационные), изучение которых и входит в круг наших основных задач.

Хронологические рамки диссертации. В основной части работы рассматривается период с конца XIX в. до начала XXI в. Хронологические рамки обоснованы историей и эволюцией магрибинской диаспоры на территории Франции, начиная с появления первых немногочисленных потоков трудовой эмиграции из стран Магриба (диаспоры еще нет, а сами рабочие определяют свое пребывание в Европе как временное), и заканчивая современным положением второго поколения выходцев из иммигрантской среды («бёров»), которые на сегодняшний день стали уже практически частью населения Франции.

Главная цель данной диссертации — исследование процессов образования и эволюции магрибинской общины, которая все более интегрируется во французское общество.

Основные задачи диссертации включают в себя:

1. анализ исторических предпосылок, социо-культурных и социопсихологических детерминант, обусловивших формирование на Западе магрибинской общины;

2. изучение эволюции диаспоры в XX в.;

3. исследование возможностей и перспектив интеграции второго поколения магрибинцев во французское общество.

Решение этих задач дает реальную возможность выявления объективных тенденций «арабского присутствия» на Западе.

Актуальность исследования определяется прежде всего научной и практической значимостью проблем взаимодействия и взаимовлияния, диалога или конфликта цивилизаций.

Особо обостряющийся сегодня вопрос «столкновения» исламского и западного мира, выдвигаемая некоторыми политиками и учеными на Западе доктрина «непосредственной опасности», якобы исходящей от мусульман и, прежде всего, арабов /2.1.16, с.248−249/, подталкивает исследователей к анализу реальной ситуации в регионах проживания мусульман (особенно в Европе и США), к изучению процессов адаптации, самоидентификации, поведенческой модели, особо характерных для нового поколения «арабов"1, живущих на Западе.

Необходимость пристального изучения конкретного диаспорического типа вызвана не только историко-культурными «мутациями» и идентификационными кризисами, происходящими с самими миграционными потоками, переселенцами из Северной Африки в Европу, но острыми социо-политическими и социо-психологическими изменениями, которые происходят в адаптирующем их обществе.

Многие современные ученые сегодня пишут о том, что в «большинстве своем» в силу «различных объективных и субъективных причин выходцы с Востока не в состоянии адаптироваться к незнакомым для них реалиям жизни на новой родине, найти там работу и жилье, превращаясь в отверженных в западном обществе» /2.1.16, с.253/, — то такого рода утверждения тем более требуют проверки. В противном случае абсолютизация угрозы «незаконной деятельности», «создания питательной среды» для пополнения «рядов.

1 Эта номинация обычно охватывает всех представителей мусульманских иммигрантов из Северной Африки, среди которых есть и берберы. радикальных экстремистских организаций и групп. исламской ориентации" /2.1.16, с.248−249/ становится неизбежной.

Не преуменьшая эту «угрозу», не концентрируя внимание на комплексе проблем, связанных с истоками «исламской угрозы», а главное, — избегая основного атрибута, которым некоторые сегодняшние политики готовы наделить весь исламский мир, — якобы имманентным ему «экстремизмом», некоего рода извечными его «джихадными"1 интенциями, — мы попытаемся воссоздать объективную картину «движения» одной из частей «арабского мира» на Запад, во Францию и сделать выводы, адекватные наблюдаемым там сегодня явлениям.

Научная новизна работы. Данная работа — первая попытка комплексного анализа истории и эволюции магрибинской иммиграции во Франции, включая анализ абсолютно нового социального и культурного феномена, оказывающего сегодня во Франции немалое влияние и на политическую жизнь, — феномена, возникшего, а точнее, сформировавшегося, к началу 80-х гг. XX в., — «второго"2 поколения иммигрантов (так называемых «бёров»), рожденных или выросших на Западе.

Теоретико-методологческая основа исследования. Главным методологическим принципом исследования является принцип историзма, который заключается в требовании рассматривать любой объект, любое историческое явление в движении, становлении и развитии, во взаимосвязи и взаимодействии с другими объектами и явлениями. Наряду с принципом историзма для автора диссертации имел важное значение и цивилизационный подход, позволяющий выйти за рамки социально-экономического аспекта общественно-политического развития и объяснить специфику исторических.

1 Об истинном содержании понятия «джихад» в исламской доктрине см. например статью французского ученого Herve Bleuchot «Le Gihad et les valeurs universelles» /2.1.4./. Русский перевод в «Восток» № 3,1999, /2.1.5, с.35−43/.

2 Второго — по отношению к тому поколению иммигрантов, значительный массив которых образовался во Франции в 60-е гг., после получения странами Магриба независимости. составляющих современных отношений магрибинцев и принимающего их французского общества.

Теоретической основой диссертации стала идея академика Н. И. Конрада.

0 том, что «история каждого народа связана с жизнью его соседей» и что в истории разных народов «действуют факторы, создаваемые общностью исторической жизни». Мы исходим также из сформулированной Н. И. Конрадом концепции «региональной общности», включающей «целые группы стран» /2.1.19, с. 17/. Эта концепция позволяет рассматривать Магриб как единое культурно-историческое образование. Исходя из предложенного академиком Н. И. Конрадом принципа сравнительно-типологического изучения культур (как Востока, так и Запада), можно исследовать три магрибинские страны (Алжир, Марокко и Тунис) в совокупности их общих исторических, этно-конфессиональных и культурных характеристик. Учитывая исторически тесные цивилизационные контакты этих стран с Европой, продолжающиеся и в современности, можно проанализировать взаимодействие отдельных факторов цивилизационного развития (религии, традиционной и современной культуры), их влияния на процессы формирования восточно-западного синтеза. Черты этого синтеза проступают сегодня как в способах интеграции магрибинцев во французское общество, так и в признаках усвоения западной культурой некоторых особенностей восточной (в сфере музыки, литературы и языкового общения1).

Для сопоставления разных исторически сложившихся социумов (магрибинских иммигрантов и принимающего общества), возникших на разных цивилизационных основах в их сегодняшнем взаимодействии и взаимовлиянии, использованы также труды Е.П. Челышева/2.1.64./, Б. С. Ерасова /2.1.12./ и А. Д. Литмана /2.1.64./. В этих работах разработаны.

1 Имеется в виду музыка в берберо-андалузском стиле RAI, литература бёров, где проступают характерные для традиционной арабской литературы мотивы «скитания», «чужбины», «изгнанничества», а также арабизмы, которыми изобилует сегодня лексика молодежи. методологические и дискуссионные вопросы о возможностях «диалога» Востока и Запада на фоне обострившихся после краха колониальной системы крайних утверждений о невозможности этого «диалога» по причине «принципиальных различий восточных и западных духовных ценностей» /2.1.64./.

Теоретической базой для формирования взгляда на исторические и социо-культурные особенности магрибинской диаспоры послужили труды отечественных исследователей межцивилизационных отношений, взаимодействия восточных и западных обществ, культурного наследия и модернизации — Н. И. Конрада /2.1.19/, B. J1. Шейнина /2.1.70./, Б. С. Ерасова /2.1.12./, И. В. Следзевского /2.1.53.-2.1.54./, — а также работы известных американских ученых С. П. Хантингтона /2.1.9/, Н. Смелзера /2.1.55./, Ж. М. Айнджера /2.2.76./ и Р. К. Мертона /2.2.48./, и французских исследователей А. Абдель-Малека /2.2.1.-2.2.2./, П. Бурдье /2.1.8., 2.2.6.-2.2.8./, Цв. Тодорова /2.2.68./, опиравшихся не только на анторопологические, этно-конфессиональные доминанты при изучении проблемы взаимоотношений «своего» и «чужого», но и на исторические и социо-культурные закономерности взаимодействия различных цивилизационных основ.

Степень изученности темы. Изучение магрибинской диаспоры во Франции в этой стране и, отчасти, в Америке ведется уже на протяжении последних десятилетий XX в. Несмотря на появление разных работ, посвященных проблемам самоопределения и самоощущения магрибинских иммигрантов во Франции, их интеграции во французское общество, исследования по теме диссертации носят ограниченный и локальный характер. Отсутствуют работы, содержащие комплексную, целостную картину положения магрибинской диаспоры, истории и эволюции ее как особого культурного сообщества. Нет такой концепции, которая предложила бы подход к решению этих вопросов. Тем не менее уже имеющаяся научная литература позволяет рассматривать магрибинское сообщество во Франции с различных научных дисциплин: истории, культурологии, политологии, социологии, психологии.

Французская научная литература по теме диссертации представлена прежде всего монографиями А. Эссу /2.2.5./, Жю Сезари /2.2.10./, А. Жазули /2.2.25.-2.2.26./, Б. Стази /2.2.63./, Ф. Дюбе /2.2.14.-2.2.15./, М. Келила /2.2.31.-2.2.33./, Ф. Лесме /2.2.39./, М. Лломе /2.2.43./, М. Маффесоли /2.2.44./, Ж. Минса /2.2.49.-2.2.50./, И. Таобада-Леонетти /2.2.65./, П.-А. Тагьеффа /2.2.66./ и др. Эти работы наиболее полно освещают конкретные проблемы, с которыми сталкиваются иммигранты из стран Магриба во французском обществе.

В последние годы опубликован также ряд сборников научных статей, в которых более отчетливо ставится вопрос о реальном социокультурном статусе «бёров» и перспективах магрибинской диаспоры во Франции в связи с проявлениями ксенофобии и расизма по отношению к выходцам из иммигрантской среды. Выделим сборник социально-политических работ «Культурная разность» /2.2.74./, подготовленный под руководством известного французского политолога М. Вьевьорка где освещены несколько проблем, важных для нашей работы, частности проблема «Молодежи из народных кварталов, оказавшейся лицом к лицу с расизмом» (автор анализа — А. Поли /2.2.56./), проблемы «второго поколения» иммигрантов во Франции, и, в особенности, перспективы девушек-магрибинок в современном французском обществе (автор — Н. Ж. Суйамас /2.2.62./).

Важное значение для сделанных в диссертации выводов имел сборник статей под руководством французского политолога и социолога Ж. Валле /2.2.72./ «Перспективы магрибинской молодежи — выходцев из иммигрантской среды», где наиболее ярко показаны проявления ксенофобии, расистские настроения по отношению к иммигрантам североафриканского происхождения, а также, благодаря поведенному подробному анализу, дано наиболее полное представление о проблемах, с которыми сталкиваются «бёры» в современном французском обществе.

Отечественная научная литература непосредственно по проблемам магрибинской диаспоры ограничивается исследованиями С. В. Прожогиной /2.1.45.-2.1.50./, которая обратилась к проблемам самоопределения и самоидентификации как первого, так и второго поколения магрибинских иммигрантов, используя для исследования этой сложной темы художественные свидетельства выходцев из магрибинской среды во Франции.

Как показывает ученый, книги «бёров» свидетельствуют о кризисных формах самоощущения этого поколения магрибинцев во Франции, об его идентификационных проблемах, связанных с критическим отношением и к Западу, и к Востоку.

Но в отличие от американского ученого М. Ларонда /2.2.37./, одним из первых в западной науке исследовавшего художественный мир некоторых писателей из среды магрибинских иммигрантов II поколения, С. В. Прожогина делает выводы о «боли самоощущения» «бёров» как о «боли рождения Нового мира», как о признаках «врастания» детей магрибинских иммигрантов в культурное пространство Запада при «сохранении сильной восточной доминанты» в то время как М. Ларонд сосредоточен на утверждении признаков «подавленности» «тоталитарной» культурой Запада личности «бёров» и на транзиторности их литературного явления как такового.

Особое значение для развития темы диссертации имела научная литература, посвященная историческим и культурным истокам «метисного» («смешанного») характера североафриканских цивилизации, оказавшим большое влияние на формирование исторических условий магрибинской иммиграции во Франции. Большое внимание при изучении истории Алжира, Туниса и Марокко было уделено работам российского историка Р. Г. Ланды /2.1.24.-1.1.31./, исследованиям других отечественных ученых — Л.В.

Пономаренко /2.1.41.-2.1.42./, В. И. Максименко /2.1.36./, А. В. Куделина /2.1.22./, Н. Н. Дьякова /2.1.10.-2.1.11./, В. Э Шагаля /2.1.67.-2.1.69./, а также работам известных французских историков — специалистов по Северной Африке и исламскому миру Ш.-А. Жюльена /2.1.14./, Ш.-Р. Ажерона /2.2.3.-2.2.4./, М. Аркуна /2.2.1./, П. Паскона /2.2.33./.

При рассмотрении проблемы эволюции магрибинской диаспоры во Франции в работе за основу принимается концепция российского историка З. И. Левина /2.1.33./, впервые осуществившего системный и социо-культурный анализ менталитета диаспор.

Источниковая базу исследования составили несколько групп источников. Во-первых, официальные документы: отчеты Министерства труда и занятости, общественных организаций — Высшего совета по интеграции, Службы помощи эмигрантам, а также тексты кодексов законов французской республики (Documentation francaise).

Во-вторых, содержащиеся в научных трудах французских авторов документальные материалы: интервью с иммигрантами, данные социологических опросов. Все эти данные послужили основой формирования нашей концепции магрибинской специфичности, исторической обусловленности процессов эмиграции и иммиграции и для магрибинцев во Франции. Среди такого рода источников можно выделить данные, содержащиеся в трудах таких авторов как Ж. Коста-Ласку /1.2.14.-1.2.15./, А. Басенье и Ф. Дазетто /1.2.З./, А. Бастид /1.2.4./, Ф. Батай и Фр. Гаспароль /1.2.5./ А. Захрауи/1.2.38.-1.2.39/и др.

Третьим, отдельным важным источником являются художественные свидетельства магрибинцев как специфические документы — рассказы, содержащие материалы устной истории эмиграции североафриканцев во Франции и других странах Европы, и восприятия в среде иммигрантов специфического комплекса проблем: «свое/чужое». Нужно отметить, что устная история интересна для нас не только своей связанностью с единичным фактом, умением оставаться в объеме дидактической новеллы, или притчи, но и спецификой живого свидетельства, особой феноменологичностью восприятия культурной реальности. Наиболее интересные материалы такого рода содержат произведения Т. Бенджеллуна /1.3.7.-1.3.9./, А. Бегага /1.3.3.-1.3.4./, А. Мемми /1.3.23./ и других авторов, увидевших в отечественной науке свет в работах и переводах С. В. Прожогиной.

Анализ источниковой базы исследования и научной литературы по теме диссертации показал, что многие научные труды и монографии могут в равной степени рассматриваться и как источники, и как научное исследование. В силу этого любое разделение их будет не только формальным, но и искусственным. Так, например, произведение Т. Бенджеллуна «Hospitalite fran9aise» /1.3.7./, содержащее большое количество документов, выдержек из французского законодательства и интервью с магрибинцами, стало для автора диссертации не только одной из составляющей теоретической основы исследования истории и эволюции магрибинской диаспоры, но и как источник, содержащий большое количество документальной литературы.

Можно отметить, что в целом круг изучения магрибинской иммиграции представляет собой совокупность анализов отдельных проблем и фактов, связанных с той или иной конкретной ситуацией, с тем, либо иным аспектом существования североафриканцев во Франции.

Комплексной индивидуальной работы, посвященной истории, эволюции и современному положению магрибинцев на Западе в общем спектре основных проблем, связанных с политическими, экономическими, социокультурными, правовыми и социо-психологическими аспектами их существования, ни в современной историографии, ни в политологии не имеется.

Предлагаемый в диссертации системный анализ базируется на утверждении, что современному историку, изучающему определенное явление как в его диахронии, так и синхронии, не обойтись без междисциплинарного подхода, помогающего в совокупности используемых данных — исторических, политических, этно-конфессиональных, социологических, правовых и социопсихологических — воссоздать, по возможности полнее, изучаемое историческое явление и приблизиться, таким образом, к главной цели своего исследования.

Научно-практическая значимость исследования. Исследование магрибинской диаспоры в ее историческом и социо-культурном аспектах, анализ динамики интеграционных возможностей иммигрантского сообщества и форм его диалога с западным обществом важны для общетеоретических выводов и анализа закономерностей культурных контактов и взаимодействия цивилизаций, для разработки теоретических основ комплексной фундаментальной проблемы «Восток на Западе» (имея в виду массовость проживания выходцев из Индии в Англии, марокканцев — в Испании, турков — в Германии и т. д.). Принимая во внимание остроту типологически сходных проблем в странах СНГ, вбирающих в себя растущие этнические диаспоры и иммигрантские сообщества, данная работа имеет значение и для изучения постсоветских миграций, национальных миграционных режимов, интеграции мигрантов в принимающем обществе, особенностей самоидентификации и самоопределения национальных диаспор, возникших после распада СССР.

Диссертация может быть использована в курсе лекций по новейшей истории Северной Африки, арабских стран, а также курсах лекций по социо-политической, социо-культурной динамике современных мультиконфессиональных обществ, в том числе и России.

Содержание нашей диссертации отражено в трех главах:

I глава посвящена «Особенностям исторического развития стран Магриба и эмиграции магрибинцев во Францию».

II глава представляет «Эволюцию магибинской диаспоры во Франции и особенности социо-политического и социо-культурного контекста».

В III главе отражена проблема существования «Бёров в аспектах самоидентификации1, этно-конфессиональной дивергенции и социальной интеграции».

В Заключении подводятся итоги исследования и предлагается особая точка зрения на процессы социализации, социо-психологической и социокультурной адаптации магрибинцев во Франции.

Диссертация снабжена рядом «Приложений», помогающих «проиллюстрировать» на конкретных примерах особенности истории и культуры магрибинцев, особенности психологии иммигрантов, особенности французской политики в отношении них, а также показать анализ конкретных образцов франко-магрибинского культурного синтеза (музыка, литература).

Библиография (238 работ) представлена кругом работ отечественных, магрибинских, французских, американских ученых, а также литературных произведений и документов, имеющих непосредственное отношение к цели нашего исследования, что в совокупности демонстрирует различные подходы к решению ряда проблем, сопряженных с тематикой данной диссертации.

Предваряя свою диссертацию эпиграфом, взятом из книги Н. Бурауи /1.3.12/, — «Быть собой среди других», мы хотим подчеркнуть, что цель, сформулированная в этих словах, перекликается с целью нашего исследования.

1 Объем понятия «идентификации» мы связываем с традиционным пониманием этого явления как «эмоциональной» связи «себя» с «другим», естественно проецируя этот процесс в социально-исторический и социально-культурный контекст окружающего иммигрантов мира.

Возможно, этот принцип человеческого существования на сегодняшний деньодин из самых трудных, особенно для народов, исповедующих ислам. Но, возможно, и один из самых благородных: ведь сохранить себя, свой мир, и при этом не разрушить другой, соблюдать (взаимно) уважение к мироустройству и мироощущению «другого», остаться собой и одновременно вместе с окружающим тебя миром — не это ли становится целью и самосохранения, и сосуществования разных народов на всем пространстве, где существует земная цивилизация?

Но если эта наше гипотеза сама имеет право на существование, то тем более необходимым становится изучение конкретных проявлений процессов взаимодействия разных культур, разных социальных и политических факторов, приводящих к таким многозначимым феноменам как иммиграция.

Обратимся теперь к рассмотрению ряда аспектов, связанных с жизнью магрибинцев во Франции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Выявленные в данной работе исторические причины формирования магрибинской специфики (взаимодействие различных цивилизационных основ), повлиявшие на характер миграционных процессов из стран Магриба, во многом обусловили также социо-культурную и социо-психологическую эволюцию магрибинской диаспоры во Франции.

Постепенно проникая в европейский социум, становясь не просто необходимым (экономически), либо порой даже «опасным» (политически) придатком французского общества, магрибинская диаспора превращается в его реально существующую, неотъемлемую часть.1.

Прослеженные в работе стадии формирования магрибинской общины, проанализированные взаимоотношения эмигрантов и иммигрантов первого поколения из стран Магриба с принимающим обществом позволяют сделать вывод: несмотря на проводимую Францией политику «интеграции», способствующую их активному участию в социальной жизни Франции, первое поколение иммигрантов-магрибинцев сохранили прочные связи с родиной. Для старшего поколения иммигрантов было привычным ощущение «чужбинности» своего бытия в принимающем их обществе. Кроме того, различия в традициях магрибинцев и французов побуждали последних к восприятию североафриканцев как «чужаков». Однако представители второго поколения выходцев из стран Магриба, выросших уже на Западе, такое ощущение не характерно.

Анализ многочисленных источников и знакомство с реальными.

1 Убедительные свидетельства этого процесса — повсюду звучащая музыка магрибинцев, фестивали берберских народов, литература бёров, которая уже сейчас, по свидетельству ученых является одной из важных составляющих современного литературного процесса Франции (см. приложение № 4) фактами свидетельствуют о том, что наиболее приемлемым процессом становится для магрибинцев (особенно для молодых) не «тотальная ассимиляция» как абсолютное превращение в равнозначных членов французского общества, как абсолютная культурная тождественность их принимающему цивилизационному обществу (этому мешают этно-конфессиональные факторы и многочисленные традиционные «валентности» -связи с семьей и страной, откуда они родом), но постепенная интеграция.

В свое время, ассимиляция как культурная интенция французской колониальной политики тоже по-своему потерпела крах: цивилизаторская миссия сумела во многом приобщить «автохтонов» к европейским ценностям, но полностью ассимилировать их не смогла. Был достигнут прямо противоположный по действию результат: воспитав в них — «автохтонах» -понимание основных концептов своей цивилизации (Свобода, Равенство, Братство), привив знание гуманистических лозунгов и идеалов своей культуры, Франция способствовала пробуждению в магрибинцах национального самосознания, желания политического самоопределения своих стран и отделения их от метрополии, и на этой основе — стремления к возрождению культурной самостоятельности и самобытности. (Ярким примером чего стали национальные литературы на французском языке, подчеркнувшие значимость национального самоопределения).

Современные ассимиляционные интенции французской политики в отношении магрибинцев, достаточно спекуляционной попытки демонстрации «доброй воли» в том, что касается их равноправного участия в муниципальных, республиканских и даже межпарламентских выборах (с перспективой возможности выдвижения своих кандидатур в европейский парламент), также окончились неудачей. Кандидаты от иммигрантов-мусульман оказались объектом манипуляций со стороны тех французских политиков, кто провозглашает демократические свободы (в том числе и для «левых сил») и гражданское равенство своего общества.1.

Интеграционные процессы как постепенное сращение иммигрантов с принимающим обществом идут, формируя единый, но при этом многоэтнический и поликонфессиональный социум, который отмечен уже и некоторыми чертами культурного синтеза — как итога взаимодействия и взаимовлияния разных цивилизационных традиций. Первым этапом этих процессов было «механическое» подключение первых этнических групп эмигрантов, прибывших во Францию, к функционированию (на уровне трудовой эмиграции) индустриального организма принимающего общества, к его сфере обслуживания, вторым этапом — активное участие постепенно формирующейся диаспоры (в ее иммигрантской форме), в самых разных сферах жизни французского социума, от торговли до образования и культуры. Общая логика этих изменений свидетельствует именно об интеграции магрибинской диаспоры в принимающее общество с очевидной тенденцией этно-конфессионального самосохранения и ростом социокультурного сознания членов магрибинской общины. Смысл интеграции определяется многими социологами и культурологами как требование иммигрантами признания их «права на разность» /см. подробно: 2.2.74./.

При этом отмечается особого рода феномен, связанный с молодыми магрибинцами. Наблюдение и анализ социальной и культурной «гетерогенности» поведения магрибинской молодежи делают очевидным то, что последняя обладает многообразной идентичностью в той степени, в какой она последовательно идентифицирует себя с разнообразными социальными,.

1 Не прибегая к фактам статистики (о поражениях кандидатов от магрибинцев на выборах разных уровней) еще раз сошлемся на красноречивое свидетельство марокканского социолога, публициста и писателя с мировым именем Т. Бенджеллуна, который в своей книге «Виноград каторги» /1.3.8./ описал эту ситуацию. политическими и культурными группами, что вызывает порой резкое неприятие со стороны французского социума. Молодой магрибинец, по словам арабского социолога Сгири, ведет себя как «актер» в зависимости от роли, т. е. строит свою личность в зависимости от среды, в которую в данный момент включен: «Отношения, — отмечает ученый, — которые магрибинец поддерживает с идентификационными моделями, далеко не статичны. Напротив, эти отношения динамичны и гибки, потому что субъект имеет дело с окружающей средой, сформированной не как закрытая и застывшая система. Человек устанавливает с различными группами и социальными моделями отношения обмена, включающие все, что касается приобретения, присвоения, обновления или отказа от отдельных элементов культуры» /2.2.72, с. 75/.

На этом уровне анализа, — продолжает ученый, — можно, видимо, задать вопрос о причине и значении различных вариантов, которыми, очевидно, отличается социальное и культурное поведение молодых людей магрибинской иммиграции. «Какова же логика, направляющая это поведение? Этоизменения культурных кодов и моделей (манера говорить, думать, одеваться, отношение к социальным нормам) в соответствии с обстоятельствами. Эта констатация побуждает и нас сформулировать некоторые гипотезы, в частности о кризисе самобытности, вызванном определенного рода дискомфортностью самоопределения в окружающем культурном пространстве. В гетерогенности манер поведения, возможно, выражается не только «хрупкость» личности молодых людей, в которой, как считают ученые, быть может, повинно усвоение другими именно их отрицательного образа. Поэтому субъекты интеграции перед лицом трудностей утверждения своих собственных реальных социальных и культурных «образов», ищут «убежище» в различных ролевых играх, чтобы сохранить достоинство и одновременно «приспособиться к различным ситуациям».1.

В то же время необходимо подчеркнуть, что процессы разнообразных самоидентификаций с различными, в том числе, противоположными моделями социального поведения, так или иначе, несмотря на отрицательные реакции принимающего общества, вписываются в контекст проявления нового стиля жизни, свойственного современному Западу в целом.

В этой связи мы особо хотим обратить внимание на концепцию французского ученого М. Маффесоли, который полагает, что такая иммигрантская модель поведения (в смысле многообразия самоидентификаций) распространена на Западе и касается далеко не только молодых людей, вышедших из иммигрантской среды. Этому «можно найти объяснение в амплификации принципа идентичности и в проявлении последовательных идентификаций, характерных для эпохи постмодеризма"/2.2.44, с. 59/, подчеркивает ученый.

Конечно нелегко понять, каким образом человек «восточного происхождения» может найти себя во всем многообразии культурных и социальных отношений современного Запада и суметь идентифицировать себя с разнообразными социальными группами. По мнению Маффесоли этому мешает устаревшее и искаженное понятие идентичности. Сегодня «идентичность», пишет он, уже не означает только некую привязанность к одному типу социальной или психологической модели, с которой возможно социально-психологическое тождество, некую стабильность этого тождества, целостность и непрерывность всех концептов составляющих объем понятия «традиция».

Гетерогенность" культурных и социальных практик у индивида, т. е. «разнородность» ориентаций на уподобление той или иной социальной или.

1 Эту точку зрения мы разделяем вместе с М. Маффесоли /2.2.44, с. 79/ культурной группе, присущи самой социальной действительности современного Запада, хотя, особенно последовательно она проявляется у молодых выходцев из иммиграции. До бесконечности разнообразными становятся ее культурные «манеры», «роли» и социальные функции индивида, множатся социальные сферы его жизнедеятельности. Перед лицом столь разнообразного, расчлененного и противоречивого социо-культурного пространства поведение субъекта будет неизбежно гетерогенным или «рассеянным». Ф. Дюбе в своей монографии «Социология опыта» указывает, что «современный социальный опыт вообще раздроблен, с точки зрения полноты и целостности человеческого опыта, который был когда-то только либо опытом «крестьянина», либо «знатного феодала» или «славного воина"/2.2.15, с. 180/.

Показательны в этой связи высказывания 22-летней девушки тунисского происхождения, которая демонстрирует, что для молодых выходцев из сообщества иммигрантов «обе культуры» — и восточная, и западнаявоспринимаются естественно, как взаимодополняемые и неразделимые, и что эти культуры образуют ту разнородную самобытность, которая присуща магрибинцам: «Немыслимо разделять две культуры, так как они одинаково в нас представлены. Пусть каждый возьмет себе то, что ему кажется лучшим в каждой из культур» /см. подробно 1.2.14./.

Таким образом, там, где наблюдатель или даже сами иммигранты видят ситуацию столкновения и кризиса идентичностей, молодые люди североафриканского происхождения видят целостную модель самовыражения и самоощущения и умеют ценить и ее достоинства1.

1 О чувстве удовлетворения от сознания обретения возможности «двойной культуры» прекрасно сказано в книге кабильской певицы и писательницы Джюры («Азия и Африка сегодня», 1996, № 6): «Я целиком и полностью отсюда, но я целиком и полностью и оттуда. Я отказываюсь выбирать что-то одно, хотя этот выбор меня порой заставляют сделать. Я не хочу забыть свое берберское прошлое, как не хочу закрыть глаза и на то, что выросла во Франции. Алжир для меня — родная.

Историческая обусловленность цивилизационной открытости магрибинцев, сформировавшейся в длинной череде и смене различного рода иноземных нашествий и собственных завоеваний чужих земель, но в то же время и выработанная веками способность магрибинцев защищать и сохранять свою собственную цивилизацию и самобытную культуру, особый исторический опыт самосохранения, — это все сыграло свою роль в складывании особой стратегии жизни магрибинцев в недрах современного западного мира.

Проанализированные в данной работе пути эволюции магрибинской диаспоры и тенденции интеграции выходцев из магрибинской иммигрантской среды в принимающее общество позволяют сделать вывод, что магрибинская этнокультурная специфика, дополненная исламской конфессиональной составляющей, отражается и на социо-политическом и социо-психологическом контексте самого общества и не может не сказаться на динамике его собственных изменений, в том числе и идентификационных. И «принимающее» общество и иммигрантская среда, развивающаяся в нем, переживают взаимосвязанные трансформации, в основе которых — объективное и многообразное взаимодействие разных цивилизационных основ. В то же время при всей очевидности процесса «метисизации» и глобализации (как всеобщей формально-культурной тенденции), нельзя не отметить и не услышать голос нового поколения требующего уважения права на разность.

И последний вывод, относящийся к общей цивилизационной, культурно-исторической характеристике интеграции магрибинских иммигрантов во французское общество. Когда речь заходит о трудностях, проблемах выходцев из иммигрантской среды, нельзя ограничиваться расхожими моделями культурного конфликта или диалога, который ведут они земля с ее запахами, красками, колыбельными песнями. А Франция — мое второе рождение. Оно — как пробуждение к сознательной жизни и творчеству". издавна с западным миром, а он — с ними, но также учитывать постоянно развивающийся и усложняющийся социальный, экономический и политический контекст современности, где ни одна из моделей цивилизационного взаимодействия (противостояние, синтез, симбиоз) не может рассматриваться как наиболее важная, подчиняющая себе других. В полной мере это относится и к модели конфликта исламского мира с Западом.