Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) , незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК): теоретические аспекты, проблемы законодательного описания составов и квалификации

Актуальность темы

диссертационного исследования. Стратегические направления осуществления правовой реформы в России сопряжены с интенсивными процессами обновления уголовного и уголовно-процессуального законодательств и приведения их в соответствие с новыми социально-экономическими и политическими отношениями. Стремление законодателя создать эффективно действующую систему норм права, гарантирующую стабильность и правопорядок в обществе, предполагает, прежде всего, решение проблем законотворческой деятельности. По мнению большинства практических работников и представителей юридической науки, действующее законодательство России пока еще не может быть признано идеально системным. Не всегда обеспечивается строгое соблюдение принципов построения системы права, что нередко приводит к нарушению «внутренней логики» отдельных отраслей законодательства.

В России органы прокуратуры ежегодно отменяют десятки тысяч незаконных постановлений о возбуждении уголовного преследования или об отказе в возбуждении уголовного преследования. Например, в Краснодарском крае только за 2006 г. было отменено 7 005 постановлений о незаконном прекращении уголовного дела. В то же время, факты привлечения к уголовной ответственности по ст. 299 и ст. 300 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее, если иное не оговорено — УК РФ) исчисляются единицами.

Так, в судах Краснодарского края за последние пять лет рассмотрено всего одно уголовное дело, возбужденное по ст. 299 УК РФ, а только за девять месяцев 2006 г. к уголовной ответственности были незаконно привлечены 16 человек, которые впоследствии оправданы судами.

Наряду с привлечением заведомо невиновного лица к уголовной ответственности, не меньшую опасность для общества и правопорядка представляют преступления, связанные с незаконным освобождением лиц от уголовной ответственности. Именно поэтому подавляющее большинство тяжких преступлений, в том числе и убийств, совершается там, где не были своевременно привлечены к уголовной ответственности лица за побои, истязания и угрозы убийством. Факты незаконного освобождения от уголовной ответственности, как показывают результаты проводимых прокуратурой Краснодарского края проверок, исчисляются тысячами: 2003 г.- 1 516- 2004 г. — 1 322- 2005 г.- 2 038- 2006 г.-7 005.

Кроме того, большая часть незаконно возбужденных уголовных дел, а равно фактов незаконно прекращенных уголовных дел в официальную судебную статистику не включены, так как эти дела были прекращены на более ранней стадии. Это существенно повышает общественную опасность случаев незаконного привлечения к уголовному преследованию и незаконного прекращения уголовного преследования.

В этой связи актуальность настоящего исследования предопределяется несколькими факторами: а) многолетними дискуссиями о понятии уголовной ответственности и формах ее реализации, а также о моментах ее возникновения и прекращенияб) неоднозначными подходами к определению круга субъектов, наделенных исключительным правом привлечения к уголовной ответственности и освобождения от нее, среди которых все большее признание получает позиция, согласно которой таким субъектом должен стать только суд, а поэтому институт освобождения от уголовной ответственности, как и само это понятие в правовом смысле неприменимы к подозреваемым и обвиняемымв) обострением проблемы межотраслевого согласования соответствующих уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, формулирующих исследуемые понятия и определяющих содержание объективных и субъективных признаков составов привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) и незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ). Эта проблема значительно усложнилась в связи с утверждением в России новой концепции уголовного процесса, среди основных новелл которой: введение института уголовного преследованияисключение из компетенции прокурора права на возбуждение уголовного преследования (остался только контроль за его осуществлением)1- внесение существенных коррективов в правовой статус подозреваемого, путем наделения его широким кругом новых прав и, соответственно, обязанностей. Такой подход в большей степени соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права, но он, в свою очередь, требует преодоления сложившихся за несколько десятилетий в «социалистическом» праве стереотипов.

Последние изменения и дополнения, внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее, если иное не оговореноУПК РФ) привели к тому, что спорных моментов стало еще больше, так как возникла объективная потребность в том, чтобы определить соотношение понятий «уголовное преследование» и «привлечение к уголовной ответственности" — «возбуждение уголовного дела» и «возбуждение уголовного преследования" — «возбуждение уголовного дела по факту преступления» и «возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица», а также уточнить, в каких случаях и с какого момента начинается осуществление уголовного преследования.

Момент окончания состава привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) в уголовно-правовой литературе, да и в работах по проблемам уголовного процесса, традиционно был связан с моментом вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого и вступления его в законную силу. Основным аргументом в защиту этой позиции.

1 См.: О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: федер. закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ // Российская газета, 2007. 8 июня. большинство авторов называли то, что с этого момента в отношении привлекаемого лица могут быть применены меры процессуального принуждения (заключение под стражу, отстранение от должности, наложение ареста на имущество и др.). Данный подход являлся вполне адекватным той уголовно-процессуальной доктрине, которая признавалась господствующей до принятия действующего УПК РФ. Однако смещение акцента исключительно на обвиняемого совершенно не согласуется с действующим уголовно-процессуальным законом.

Проведенные автором исследования показывают, что свыше 65% опрошенных респондентов признают общественную опасность незаконного возбуждения уголовного дела и полагают, что ответственность за это должна наступать по ст. 299 УК РФ. В современных научных публикациях тоже все чаще утверждается, что диспозиция данной уголовно-правовой нормы требует корректирования (А. Г. Лебедев и др.). В равной степени и формулировка ст. 300 УК оставляет неясными некоторые юридические вопросы и не в полной мере отвечает социальным потребностям борьбы с этим явлением, препятствующим реализации принципа неотвратимости наказания (А. С. Горелик).

Изложенное обусловило актуальность темы настоящего исследования и выбор ее автором.

Цель и задачи исследования

Целями настоящего диссертационного исследования являются: научная разработка на основе всестороннего уголовно-правового анализа проблем законодательного конструирования составов привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконного освобождения от уголовной ответственностиформулирование предложений по совершенствованию редакций ст. 299, 300 УК РФ с учетом законодательного определения понятия уголовного преследования, а также подготовка практических рекомендаций, адресованных работникам судебно-следственных органов по квалификации преступлений данного вида.

Задачи диссертационного исследования предопределены сформулированными выше целями и заключаются в следующем:

— выделить и уточнить основные этапы становления и развития норм российского уголовного законодательства, регламентирующих ответственность за привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности и заведомо незаконное освобождение от уголовной ответственности;

— изучить особенности современного уголовного законодательства стран Ближнего и Дальнего Зарубежья, предусматривающего ответственность за исследуемые виды преступлений против правосудия, и выявить наиболее значимые положения, представляющие интерес для российского законодателя;

— рассмотреть теоретические подходы представителей уголовно-правовой и уголовно-процессуальной науки к определению ключевых, базовых понятий исследуемой темы и их соотношению («уголовное преследование» и «привлечение к уголовной ответственности" — «возбуждение уголовного дела» и «возбуждение уголовного преследования" — «возбуждение уголовного дела по факту преступления» и «возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица») и сформулировать собственную позицию;

— уточнить содержание объективных и субъективных признаков составов привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) и заведомо незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300 УПК РФ) на основе их юридического анализа;

— обосновать целесообразность корректировки некоторых базовых понятий, содержащихся в исследуемых уголовно-правовых нормах (ст. 299, 300 УК РФ), с целью приведения их в соответствие с нормами действующего конституционного и уголовно-процессуального законодательства.

Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, возникающие по поводу совершения рассматриваемых преступлений и складывающиеся в сфере применения соответствующих уголовно-правовых норм (ст. 299 — 300 УК РФ).

Предмет исследования составляют нормы: уголовного законодательства на различных этапах развития российской государственности, регламентирующие ответственность за привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности и заведомо незаконное освобождение от уголовной ответственностиуголовного законодательства ряда государств Ближнего и Дальнего зарубежьядействующего уголовно-процессуального законодательства России и их исторические аналоги, а также монографические исследования, учебная литература, научные статьи по исследуемым проблемам уголовного права и уголовного процессастатистические данные, результаты проведенного автором опроса должностных лиц, осуществляющих уголовное преследования, выборочная практика применения соответствующих уголовно-правовых норм и другой собранный автором эмпирический материал.

Методологическую основу исследования, наряду с традиционным диалектическим методом познания, образуют: общенаучные методы познания (системно-структурный анализ, формально-логический) — частнонаучные методы (историко-правовой, сравнительно-правовой и др.), социологические методы (статистический, опрос практических работников по специально разработанной программе, выборочное изучение уголовных дел, контент-анализ) и др.

Нормативной базой исследования послужили: Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания от 26 ноября 1987 г.- Конституция Российской Федерациидействующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России по состоянию на 1 июля 2007 г.- законодательные акты Российской Империи в период с XI в. до 1917 г.- УК РСФСР 1922, 1926, 1960, 1996 гг.- Уголовные кодексы стран СНГ (Азербайджана, Республики Беларусь, Казахстана, Таджикистана, Украины), Германии, Голландии, Испании, Китая, Польши, Сан-Марино, Туниса, Франции, Швейцарии, Швеции, Японии.

Теоретическую базу исследования составили труды известных российских исследователей общетеоретических проблем уголовного права: Я. М. Брайнина, J1. Д. Гаухмана, В. К. Глистина, П. С. Дагеля, Н. И. Загородникова, Б. В. Здравомыслова, М. И. Ковалева, И. Я. Козаченко, П. К. Кривошеина, Г. А. Кригера, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, Б. А. Куринова, С. В. Максимова, В. П. Малкова, В. В. Мальцева, Р. И. Михеева, А. В. Наумова, Б. С. Никифорова, Н. И. Пикурова, А. А. Пионтковского, Э. Ф. Побегайло, А. И. Рарога, В. П. РевинаН. С. Таганцева, А. Н. Трайнина, В. С. Трахтерова, Е. А. Фролова, М. Д. Шаргородского и ряда других.

На формирование концепции диссертации оказали влияние научные труды специалистов по вопросам ответственности за преступления против правосудия и смежным проблемам: Ю. И. Бытко, И. С. Власова, А. С. Горелика, Н. А. Егоровой, Ю. И. Кулешова, J1. В. Лобановой, М. Л. Прохоровой, Ш. С. Рашков-ской, А. С. Сенцова, И. М. Тяжковой, А. И. Чучаева, и др.- представителей науки уголовного процесса и криминалистики — А. Н. Васильева, Jl. М. Карнее-вой, 3. Ф. Ковриги, Ф. М. Кудина, Н. И. Кулагина, А. Р. Ратинова и др.- общей теории права — А. В. Малькодиссертационные исследования, специально посвященные составам привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности и заведомо незаконного освобождения от уголовной ответственности (А. В. Зеленского, И. Н. Кабашного, А. Г. Лебедева, К. Л. Чайки и др.).

Эмпирическую базу диссертации составили решения Верховного Суда РФ по конкретным делам, постановления Пленума Верховного Суда и Конституционного Суда РФ, результаты анкетирования 120 дознавателей, следователей, прокуроров, а также изучения опубликованной и изученной автором судебной практики (21 уголовное дело), 129 материалов практики прокурорского надзора, официальные статистические данные.

Научная новизна диссертационного исследования предопределяется тем, что настоящая работа представляет собой одно из первых монографических уголовно-правовых исследований группы преступлений, совершаемых должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, выполненных на базе УК РФ 1996 г. (с учетом изменений и дополнений, внесенных в Кодекс Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 г.) и УПК РФ 2001 г. (с учетом изменений и дополнений, внесенных в УПК РФ и Закон «О прокуратуре Российской Федерации» Федеральными законами № ЗЗ-ФЗ, № 72-ФЗ, № 98-ФЗ, № 153-Ф3, от 12.04.2007 № 47-ФЗ, от 05.06 2007 № 87-ФЗ, от 06. 06 2007 г. № 90-ФЗ), а также в условиях создания Следственного комитета при прокуратуре РФ.

В диссертации сформулированы отличающиеся новизной авторские определения понятий уголовной ответственности и привлечения к ней, привлечения к уголовному преследованию и прекращения уголовного преследования, а также уточнено соотношение названных понятий, с учетом принципиальных изменений УПК РФпредложения по совершенствованию редакций ст. 8, 299, 300 УК РФст. 38 и 41 УПК РФрекомендации по квалификации исследуемых преступлений, нашедших отражение в выносимых на защиту положениях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Составы исследуемых преступлений в группе должностных посягательств на правосудие (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности и незаконное освобождение от уголовной ответственности) впервые были четко сформулированы в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.- характерно, что уже в это время в качестве квалифицирующих признаков законодатель включал совершение таких действий из корыстных или иных личных побуждений.

2. Сравнительный анализ соответствующих норм уголовных кодексов зарубежных стран выявляет довольно интересные подходы к нормативному определению исследуемых в диссертации проблем, которые целесообразно учесть и российскому законодателю: а) первое и очень важное решение связано с законодательным определением понятия уголовной ответственности и отнесением вопросов привлечения к ней и освобождения от уголовной ответственности к исключительной компетенции суда (ст. 44 УК Республики Беларусь) — б) нормативное определение правовых оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности и отнесение этого вопроса к компетенции суда (ст. 44 УК Украины) — в) исследуемые преступления характеризует коррупционная направленность, поэтому в большинстве уголовных кодексов стран Дальнего Зарубежья законодатель отнес их группе должностных, тем самым усилив систему антикоррупционного законодательства.

3. Авторское предложение по изменению названия и редакции ст. 8 УК РФ:

Статья 8. Понятие и основание уголовной ответственности.

1. Основанием уголовной ответственности как обязанности виновного претерпеть лишения личного или имущественного характера, предусмотренные санкцией уголовно-правовой нормы, является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Эта обязанность возникает с момента совершения преступления.

2. Привлечение к уголовной ответственности, освобождение от уголовной ответственности и ее реализация в форме уголовного наказания и иных мер уголовно-правого характера возможны только по решению суда".

4. Название и содержание ст. 299 и 300 УК РФ нельзя признать корректными, так как уголовно-процессуальный закон вполне справедливо не включает в сферу деятельности указанных в них органов и должностных лиц привлечение кого бы то ни было к уголовной ответственности либо освобождение от нее. Поэтому ст. 299 УК РФ необходимо вести речь не о привлечении заведомо невиновного лица к уголовной ответственности, а о незаконном привлечении к уголовному преследованию, а в ст. 300 УК РФ — о незаконном отказе от уголовного преследования.

5. Основным непосредственным объектом преступлений, предусмотренных ст. 299 и 300 УК РФ, являются общественные отношения, складывающиеся в сфере деятельности органов прокуратуры, следствия и дознания в форме осуществления уголовного преследования, направленной на содействие судам в осуществлении ими уголовного судопроизводства;

6. Результаты опроса практических работников позволили составить следующую систему мотивов совершения исследуемых преступлений: стремление к искусственному увеличению процента раскрываемости преступлений.

70,3%- улучшение статистических показателей преступности — 59%- корыстные побуждения — 65,4%- исполнение распоряжения вышестоящих должностных лиц даже вопреки интересам службы -51,5%- карьеризм — 47,5%- личная неприязнь — 40,9%- месть — 20,5%- политические мотивы — 2,5%.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Завершая исследование проблем законодательного описания составов привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности и незаконного освобождения от уголовной ответственности, подведем его итоги и сформулируем отдельные предложения и рекомендации.

1. Осуществлённый исторический анализ процесса становления и развития системы уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственности за преступления против правосудия, в том числе исследуемых нами составов преступлений, позволяет сделать следующие выводы:

— в первых правовых документах (Русская Правда, Новгородская и Псковская судные грамоты и др.) уже начинают закладываться основы дифференциации ответственности за посягательства против правосудия в зависимости от субъекта: а) лицами, наделенными полномочиями по осуществлению правосудия, б)) совершаемых иными лицами, т. е. преступления «извне».

— составы исследуемых нами преступлений в группе должностных посягательств против правосудия: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности и незаконное освобождение от уголовной ответственности впервые были четко сформулированы в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.;

— в первых уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 г. г. эти составы преступлений не были включены в систему преступлений против правосудия, а ответственность за их совершение наступала как за совершение должностных преступлений. В УК РСФСР 1960 г. была включена ст. 176 «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности», квалифицированный состав этого преступления был сконструирован по признакам обвинения в особо опасном государственном или ином тяжком преступлении либо с искусственным созданием доказательств обвинения. Однако самостоятельный состав незаконного освобождения от уголовной ответственности законодатель не включил Уголовный кодекс;

— к моменту принятия Уголовного кодекса 1996 г. в стране произошли серьезные социально-экономические и политические изменения, приведшие к формированию уголовно-правовой доктрины, и, что особенно важно для исследуемых нами преступлений, законодательства, в том числе системы уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за преступления против правосудия.

2. Сравнительный анализ новелл, внесенных в некоторые Уголовные кодексы стран — бывших Союзных республик СССР, показывает довольно интересные подходы к нормативному определению исследуемых нами проблем, которые, по нашему мнению, целесообразно учесть и российскому законодателю:

— первое и очень важное решение связано с законодательным определением уголовной ответственности и отнесение вопросов привлечения к ней и освобождения от уголовной ответственности к исключительной компетенции суда (ст. 44 УК Республики Беларусь);

— с учетом этого принципиального решения и в соответствии с положениями новой уголовно-процессуальной доктриной законодатель отказался от формулировки: «привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности), в действующем Уголовном кодексе этот состав звучит как: привлечение в качестве обвиняемого заведомо невиновного лица (ч.1ст.393 УК Республики Беларусь);

— законодатель Украины посчитал целесообразным нормативно определить правовые основания и порядок освобождения от уголовной ответственности, отнеся это к исключительной компетенции суда;

— в Уголовном кодексе Украины, как и ранее, отсутствует состав незаконного освобождения от уголовной ответственности подозреваемых и обвиняемых лиц. В таких случаях ответственность виновных наступает по ст. 364 УК как за злоупотребление властью или должностными полномочиями.

3. Изучение уголовного законодательства стран Дальнего зарубежья показало следующее: во-первых, наиболее развернутую систему норм содержат уголовные законы Испании, Китайской Народной Республики и Франции, сгруппированные по главам в зависимости от характера (содержания) того или иного посягательства и субъекта его совершенияво-вторых, во многом системы норм, в которых сформулированы составы посягательств против правосудия, схожи, хотя имеется и немало особенностей в УК отдельных государств. Общность представлений законодателей, в основном, проявляется в части регламентирования ответственности за преступления против правосудия, совершаемые «извне», то есть лицами, не вовлечёнными в уголовный процессв-третьих, только в Уголовном кодексе Швеции содержится статья, регламентирующая ответственность за незаконное привлечение к уголовной ответственности, а в Уголовном кодексе КНР — за привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконное освобождение от неё и вынесение неправосудного приговорав-четвертых, одной из наиболее характерных черт системы исследуемых уголовно-правовых норм является подход к регламентации уголовной ответственности за преступления против правосудия, совершаемые должностными лицами органов правосудия. Во многих УК (Франции, Швейцарии, Швеции и др.) такие виды преступлений вообще особо не выделяются, следовательно, их совершение должно получать уголовно-правовую оценку в соответствии с нормами об обще должностных преступлениях — злоупотребление должностными полномочиями, получение взятки, должностной подлог и т. д.- в-пятых, вполне можно согласиться с законодателем, предусмотревшим усиление ответственности за исследуемые нами преступления при наличии у виновного корыстного мотива.

4. Основная идея доктрины уголовного права, которая пронизывает все уголовное законодательство, заключается в обеспечении неизбежности уголовной ответственности за совершенное преступление, соответствующей характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ст. 6 УК РФ). Уголовно-процессуальное право призвано претворить эту идею в жизнь, то есть привлечь виновное лицо к уголовной ответственности, реализовав ее в конкретном виде и мере наказания, а равно исключить возможность привлечения к уголовной ответственности невиновного лица.

5. Сравнение соответствующих норм уголовного и уголовно-процессуального законодательств позволил выделить ряд несогласованных положений, в них содержащихся, особенно при сопоставлении двух корреляционных институтов: освобождение от уголовной ответственности (глава 11 УК) и прекращение уголовного преследования (глава 4 УПК). Например, в уголовном законодательстве речь идет об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК) и в связи с примирением сторон (ст. 76 УК) — в уголовно-процессуальном законодательстве — о прекращении уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием (ст. 28 УПК) и в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК). Идентичны ли эти понятия по содержанию при идентичности оснований?

6. Проблемы понятия уголовной ответственности, моменты ее возникновения и реализации рассмотрены в двух аспектах: теоретическом и практическом. В теоретическом аспекте этот вопрос может быть разрешён лишь с учетом положений общей теории права о понятии и сущности правоотношений, «поскольку именно в общественных отношениях материализуется ответственность, а право лишь закрепляет эти отношения в определённой форме». Уголовно-правовое отношение возникает в связи с определённым событием (фактом), с которым закон связывает наступление правовых последствий. Уголовная ответственность, как элемент уголовно-правового отношения, возникает при наличии юридического факта, порождающего это отношение.

В практическом аспекте возникновение уголовно-правового отношения ее сторонники связывают с осуществлением в отношении лица, совершившего преступление, конкретных действий уголовно-процессуального характера. Это мнение исходит из постулата о том, что обязанность и ответственность не могут отождествляться. Обязанность — это абстрактное долженствование, она может и не реализоваться. Ответственность же предполагает реализацию обязанности, как результат практической деятельности, именуемой в соответствии с действующим УПК РФ уголовным преследованием.

7. Вопрос о возложении уголовной ответственности на лицо, совершившее преступление, вправе решать только суд. Органы, осуществляющие уголовное преследование, лишь создают необходимые для этого предпосылки, содействуя суду в его деятельности. В компетенцию следователя, дознавателя, прокурора не входит привлечение лица к уголовной ответственности либо освобождения от нее, функции указанных должностных лиц реализуются в рамках уголовно-процессуальных отношений, а уголовная ответственность есть «следствие возникновения уголовно-правовых отношений в их традиционном понимании».

8. Внести следующие дополнения в редакцию ст. 8 УК РФ: Статья 8. Понятие и основание уголовной ответственности.

1. Основанием уголовной ответственности как обязанности претерпеть лишения личного или имущественного характера, предусмотренные санкцией уголовно-правовой нормы, является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Эта обязанность возникает с момента совершения преступления.

2. Привлечение к уголовной ответственности, освобождение от уголовной ответственности и реализация ее в форме уголовного наказания и иных мер уголовно-правого характера возможны только по решению суда.

9. Объединить главы 11 «Освобождение от уголовной ответственности» и 12 «Освобождение от наказания» в одну главу с названием «Освобождение от уголовной ответственности и наказания». При этом право применять нормы данной главы должно быть предоставлено только суду. В противном случае возможность прекращения уголовного дела не только судом, но и прокурором, следователем, дознавателем с согласия прокурора вряд ли соответствует нормам международного права и российского законодательства.

10. Материальное уголовное право и уголовно-процессуальное право можно рассматривать как двуединое правовое явление. Уголовно-правовые нормы (в статике) лежат в основе возникновения уголовно-правовых отношений, а жизнь они получают в результате применения уголовно-процессуальных норм (в динамике), когда возникают уголовно-процессуальные отношения. Естественно, что они могут быть разрешены только при рассмотрении соотношения таких понятий, как уголовная ответственность и привлечение к ней.

11. С позиции УПК РСФСР 1960 г. привлечение к уголовной ответственности не было исключительной компетенцией суда. Не исключительной компетенция была, прежде всего, потому, что законодатель наделял судью правом возбуждения уголовного дела, наряду с прокурором, следователем и органом дознания (ст. 109 УПК и др.). Отсюда следует бесспорный вывод о том, что законодатель не связывал привлечение к уголовной ответственности с вынесением приговора и назначением наказания.

12. В новый УПК РФ законодатель внес существенные дополнения. Прежде всего, он включил в систему уголовно-процессуальных понятий институт уголовного преследования и, соответственно, обстоятельно его регламентировал. Уголовное преследование, в соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ, — это «процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления». Момент начала уголовного преследования — возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица или признание лица в качестве подозреваемого.

Кроме того, более четко и основательно в УПК РФ описана фигура подозреваемого как самостоятельного участника уголовного процесса. Так, глава 7 УПК РФ «Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты» начинается статьей 46, в которой законодатель определяет правовой статус подозреваемого.

13. Возбуждение уголовного преследования (в интерпретации ст. 299 УК РФпривлечение к уголовной ответственности) закон связывает с моментом признания лица в качестве подозреваемого. В подтверждение данного вывода следует привести положения ст. 27 УПК, которая предусматривает основания прекращения уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого. Более того, в ч. 4 ст. 27 УПК установлено, что в случаях, предусмотренных настоящей статьей, допускается прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого, обвиняемого без прекращения уголовного дела. Все это свидетельствует о том, что возбуждение уголовного дела и возбуждение уголовного преследования — это понятия органически взаимосвязаны, но по объему содержания не идентичные.

14. Родовым объектом названной группы преступлений является совокупность общественных отношений в сфере осуществления государственной власти. Их видовым объектом выступает совокупность трёх групп взаимосвязанных общественных отношений, складывающихся в сфере осуществления на основе конституционных и отраслевых правовых принципов а) правосудияб) деятельности соответствующих государственных органов и должностных лиц, направленной на оказание содействия правосудию, а также в) в сфере выполнения отдельными гражданами возложенных на них законом обязанностей как по содействию правосудию, так и по реализации вынесенного в отношении них судебного решения.

Непосредственным основным объектом привлечения заведомо невиновного лица к уголовной ответственности (ст. 299 УК) и незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300УК) являются общественные отношения, складывающиеся в сфере деятельности органов прокуратуры, следствия и дознания в форме осуществления уголовного преследования, направленной на содействие судам в осуществлении ими уголовного судопроизводства.

Непосредственным дополнительным объектом привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) являются общественные отношения в сфере обеспечения чести, достоинства, репутации человека, которого привлекают в качестве подозреваемого, обвиняемого в несовершенном им преступлении, а равно иных прав и законных интересов личности (семейных, служебных и др.). При формулировании состава незаконного освобождения от уголовной ответственности законодатель не акцентирует внимания на конкретного потерпевшего, не индивидуализирует его. Однако следует иметь в виду, что любое подобное деяние связано с нарушением соответствующих прав и интересов потерпевших, будь то физическое или юридическое лицо, организация, государство, общество. Поэтому непосредственным дополнительным объектом данного состава преступления являются интересы конкретных потерпевших от общественно опасных деяний лиц, незаконно освобождаемых от уголовного преследования.

15. Опрос практических работников позволил составить следующую систему мотивов: ложно понятые интересы службы (в том числе стремление к искусственному увеличению процента раскрываемости преступлений и улучшения других служебных показателей) — 71,1%- корыстные побуждения — 66,47%- стремление исполнить распоряжение вышестоящих должностных лиц -59,54%- карьеризм — 49,13%- личная неприязнь — 43,93%- месть — 23,7%- политические мотивы — 0,58%.

16. Редакцию ч. 1 ст. 299 УК РФ «Незаконное привлечение к уголовному преследованию» изложить следующим образом — «возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица, а равно задержание лица в качестве подозреваемого при отсутствии предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством оснований». Момент окончания преступления, предусмотренного ст. 299 УК РФ, следует связывать с оформлением соответствующего правового документа — постановления о возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица либо протокола задержания в качестве подозреваемого, так как это означает начало уголовного преследования.

Широкая распространенность фактов возбуждения «заказных» уголовных дел, связанных с корыстной мотивацией или иной личной заинтересованности (а также опыт российского и зарубежного законодательств) обусловливает целесообразность придания им роли квалифицирующего признака. С учетом этого обстоятельства часть 2 ст. 299 УК изложить следующим образом: «те же деяния, соединенные с незаконным привлечением к уголовному преследованию лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности».

17. Статью 300 УК РФ целесообразно назвать «Незаконный отказ от уголовного преследования». В диспозиции части первой данной статьи отразить предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством способы принятия решений соответствующими субъектами о прекращении уголовного преследования — «заведомо незаконный отказ в возбуждении уголовного дела или прекращение уголовного дела в отношении конкретного лица, а равно заведомо незаконное прекращение уголовного преследования подозреваемого или обвиняемого без прекращения уголовного дела»;

Совершенно неоправданно отсутствует дифференциация уголовной ответственности за данный вид преступления в зависимости от категории преступления, совершенного лицом, в отношении которого незаконно прекращается уголовное преследование. Изучение практики также показывает, что значительная часть исследуемых преступлений совершается с корыстным мотивом, поэтому представляется целесообразным сконструировать квалифицированный состав заведомо незаконного отказа от уголовного преследования, совершенного из корыстной или иной личной заинтересованности. С учетом отмеченного, часть 2 ст. 300 УК изложить следующим образом: «те же деяния, соединенные с незаконным отказом от уголовного преследования лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности»,.

18. Часть 1 ст. 38 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять уголовное преследование в рамках предварительного следствия по уголовному делу, в порядке, установленном главой 22 настоящего Кодекса».

Часть 1 ст. 41 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Дознаватель является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять уголовное преследование по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия необязательно, в порядке, установленном главой 32 настоящего Кодекса, а также осуществлять первоначальный неотложный этап уголовного преследования по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, в порядке, установленном статьями 146 и 157 настоящего кодекса».