Опыт мышления тела

Одной из черт определивших развитие современной философии является проблематизация телесности. Это характерно не только для философской антропологии, культурологии и психоанализано и для теоретической философии, в рамках которой развиваются телесно-ориентированные эпистемологии, размыкающие традиционные рамки рационалистического подхода.

Повышенный интерес к феноменам телесности исследователи связывают, прежде всего, с критикой новоевропейского рационализма. В начале Нового времени субъект мышления конституируется как бестелесный. Важно отметить, что именно в это время — в начале XVII века, в европейских языках получил своё распространение термин «тело» — латинское corpus, снимающее известное ещё грекам разделение на тело сома — «тело мертвое» «тело живое» (sarx soma), которое в некоторых языках утратилось. Более того, при пёреводе философских понятий с одного языка на другой, следует принимать во внимание сложности передачи и утрату тонких, решающих оттенков содержания. Именно на проблему «непереводимости философских понятий» направлен проект «Европейского словаря философии» под редакцией Барбары Кассин (Cassin В.), в том числе пытающейся показать концептуальные различия между немецкими — Leib/Koerper/Fleisch, французскими — chair/corps, латинскими — corpus/caro, английскими lived-body /body/flesh и т. д.1 Психофизический дуализм Декарта, это не раз подвергаемое критике деление,.

1 Cassin В. (Ed.). Vocabulaire europeen des philosophies. — P.: Le Robert-Seuil, 2004. P. 705−709. 3 продолжает существовать в языке и имплицитно присутствует в отношении современной культуры к телу, а именно: в отношении к телу как к инструменту, или говоря иначе — как к имиджу, оболочке, сменной одежде, протезу.

Инструментальное отношение к телу распространилось и на центральный предмет философских изысканий — мышление. С эпохи Просвещения мышление в первую очередь относится к логике: существует некий всегда и всюду опознаваемый в качестве мыслящего субъект, обладающий в некотором роде врожденной «логикой», что является основным отличием его от животного и от представителей «диких народов». Эта логичность и правильность предполагалось самоочевидной, и функционировала в качестве общего места. Таким образом, «мышление» состояло в том, чтобы заботиться об этой логичности, добиваться её соблюдения. Что и осуществлял субъект, обладающий мышлением как таковым — универсальным и бестелесным. Его вечная неизменчивость и универсальность гарантировала прогрессивное развитие «цивилизованных» народов, а значит прямую прогресса европоцентризма, за которым потянулся шлейф расизма, нацизма, шовинизма. В этих условиях «тело оказалось в центре онтологической проблематики, поскольку именно в нём фокусировалась человеческая универсальность"3.

Понятие тела постепенно стало реабилитироваться у романтиков, затем в психоанализе, феноменологии, философской антропологии и т. д., придя в итоге к «постмодернистскому телоцентризму"4. Вместе с тем наряду с попытками философской тематизации и истолкования тела, в самой культуре XX столетия Лдорно Т. В., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. / Перевод с немецкого М.Кузнецова. — Москва — Санкт-Петербург: «Медиум» «Ювента», 1997. С. 17−61.

3 Тернер Б. Современные направления развития теории тела. // THESIS. — 1994. — Вып. 6. -С. 137.

4 Тульчинский Г. Л. Тело свободы // Эпиипейн М. Н. Философия тела, Тульчинский Г. Л. Тело свободы. — СПб.: Алетейя, 2006. С. 216. тело стало занимать значительное место. Тела оказались повсюду: тела моделей и косметическая медицина, эротика и порнография и, конечно же, спорт с его культом здорового тела заполонили культурное поле. Более того, можно говорить, что тема тела и телесного пронизывает всю современную культуру. От спорта и моды до медицины и искусства, массового и элитарного — всё поле культуры телесно центрировано, что и позволяет исследователям говорить о «телоцентризме» современной культуры и, конечно же, философии, как неотъемлемой части и сущности культуры. Эта телоцентричность постмодернистских представлений проявляющихся по всему пространству культуры заставляет поставить вопрос о соотношении мышления и тела в познании или более широко о соотношении рациональности и телесности.

В настоящее время у исследователей единой и всеобщей концепции тела нет. Понимания тела разнообразны в истории европейской философии. Можно говорить о soma — sema — (тело — это могила) — гностиковхристианской аскезе и мистических телах распространенных в Средние векателе-машине Нового времени и Просвещениячувственном теле Романтизма и физиологическом (фактическом) теле позитивизмавоспринимающем теле классической феноменологии и телесности новой феноменологииплоти Мерло-Понти и Реальном Лаканателе без органов Делёза/Гваттари. Опись концепций можно было бы продолжать и уточнять, «поиск тела"5 продолжается. И это без обращения к богатым восточным традициям — древнеегипетских воззрений, индийских традиций школ йоги, традиционных китайских практик, опытов шаманов всех континентов, представлений орфических и гностических Древней.

5 С таким названием «Поиск тела» вышел очередной Альманах Метафизических Исследований при философском факультете СПбГУ.: Метафизические исследования. Выпуск 215. Поиск тела. Периодическое издание. / Гл. ред. Б. Г. Соколов. — СПб.: Изд. СПбГУ, 2008. 5.

Греции и т. д. и без того собрав неимоверный компендиум мнений и воззрений, что, тем не менее, не входит в нашу задачу.

Заметим, ещё в XIX веке А. Шопенгауэр, Ф. Ницше одни из первых провозгласили поворот к телесности мышления, заговорили о необходимости учитывать феномены телесности в мыслительной деятельности. Так, например, Фридрих Ницше писал о «телесности языка» и «телесном измерении коммуникации"6: о боли, болезни, состояниях и положениях теладетерминирующих мышлениеи тем самым, пресек претензии разума на универсальность и вечность. Человек для Ницше — это тело — „grosse Vernunft“ -» большой разум", который может пользоваться своим «kleine Vernunft» — «малым разумом». По сути Ницше говорит о том, что всё человеческое телесно. В своей работе «Так говорил Заратустра», глава «О презирающих тело», он пишет: «Я есть тело, и только тело, и ничто большеа душа есть лишь слово для нечто в 7 теле», ибо «Тело — это большой разум, множество с одним чувством» .

Мишель Фуко, поднимая проблематику тела в своих исследованиях, указывает на наличие чувственного измерения сознания и невозможность «мышления вообще». Фуко доказывает существование лишь определенных типов мышления, за которыми скрываются определенные исторически изменчивые типы чувственности. Философ показывает, как социальным практикам соответствуют телесные практики, а также механизмы формирования типов тела, адекватных тому или иному типу общественного устройства. Таким образом, тело выступает и как объект и как результат.

6 Longo, S. Die Aufdeckung der leiblichen Vernunft bei Friedrich Nietzsche / Silvano Longo. -Wurzburg: Konigshausen + Neumann, 1987. S.76.

7 «Leib bin ich ganz und gar, und Nichts auserdemund Seele ist nur ein Wort fur ein Etwas am Leibe» (.) «Der Leib ist eine grosse Vernunft, eine Vielheit mit Einem Sinne.»: Nietzsche, Friedrich Wilhelm Also sprach Zarathustra: Ein Buch fur alle und keinen. — MunchenRavensburg GRIN Verlag, 2009. S. 26. властных взаимоотношений. Следуя мысли Ницше, Фуко, представляет тело как поверхность, на которой производится запись норм и законов. В «Генеалогии морали» Ницше представляет тело в виде восковой таблички, на которой история оставляет свои записи. Это тело, тело как «плоть» и есть у Ницше истинный исток морали, так как только на «плоти» становящегося живого тела можно прочитать его происхождение, обозреть его генеалогию, его настоящую живую «историю"9, которая и порождает тела.

Понимание тела как становящейся плоти или иначе как телесности, получило развитие во второй половине ХХ-го века и позволило преодолеть доминантные дуальные ориентиры новоевропейского мышления, такие как: субъект — объект, душа — тело, внешнее — внутреннее и т. д.

Введение

проблематики телесности в структуру мышления разрушает идеал самоданности субъекта, лишает его абсолютной идентичности, привязывает к «месту» в пространстве и времени, демонстрируя наличие в сознании непроницаемых для рефлексии мест.

К концу XX века изменился как концептуальный аппарат, так и связанные с ним методы изучения мышления. Междисциплинарные исследования стремятся преодолеть ограниченность традиционных версий отношений мышления и тела, которые, с одной стороны, изолируют процессы мышления от процессов тела в абстрактном мышлении, с другой — растворяют их специфику в особенностях телесных процессов, например в свойствах перцепции. В актуальной эпистемологии и когнитивной науке интенсивно развивается так называемый телесный подход (embodied cognition approach). Суть его.

Фуко М. Ницше, генеалогия, история. / Пер. с фр. // Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. — Минск, 1996. С. 83.

9Ницше Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. — М.: Мысль, 1990. Т. 2. С. 522—524. 7 заключается в учёте телесности в процессе познания или его «отелесненности». Телесно-ориентированный подход фокусирует своё внимание на телесности познающего существа, так как-то, что познаётся и как познаётся, зависит от телесной организации живого существа и его конкретных функциональных особенностей10. Исследования когнитивистов ясно показывают, что не наш мозг (как некий супер-орган), и не наше сознание (дух), а тело — как единство мозга, сознания, физической и культурно-исторической телесности — производит скорее спонтанные, чем закономерные изменения в окружающем мире через собственные проявления, а не просто «обрабатывает» информацию из внешнего мира — репрезентируя её в символических структурах. Тело — часть мира, не столько физического, сколько культурно-исторического, оно всегда в контексте мира, вмонтировано в него и одновременно создает его. Это положение лежит в основе как телесно-ориентированной эпистемологии, так и исторической антропология берлинской школы Дитмара Кампера и Кристофа Вульфа.

Мышление телом" - как его определяет немецкий философ Дитмар

Кампер — это «не о теле думать — по определённым абстрактным образцам, а телесно думать"11. Исходя из этого определения, понятийным эквивалентом мышления телом является телесное познание, ставшее предметом телесноориентированных постнеклассических эпистемологий: телесное познание — это не процесс продуцирования более или менее абстрактных сущностей, а живой.

1 ^ опыт познающего существа" Оба родственных подхода выбирают иную точку зрения на процесс познания, чем традиционный для гуманитарных наук путь.

10 См. подробнее сборник ИФ РАН: // Телесность как эпистемологический феномен. — М.: ИФ РАН, 2009. Kamper D. Ultra. // Paragrana. — № 7 (2). — 1998. S. 276.

12 Князева E.H. Телесно ориентированный подход в эпистемологии // Эпистемология и философия науки. — 2010. — № 1. — С.42−49, С. 43.

8 • прочтения, герменевтического раскрытия, толкования знаково-символических структур по аналогии с текстом. Телесный подход открывает новую перспективу на культурный мир и человека в нём, где главное отличие проходит через смену отношения к месту и времени: истолкование традиционно происходит после события, телесное познание требует готовности к будущему и решительности в спонтанном акте его реализации. Или, иначе говоря, -компетентности и способности к действию. Телесное познание разыгрывается между прошлым и будущим в настоящем и содержит хаотический избыток значений.

Данные подходы оказываются достаточно близки в основных положениях, но расходятся, или лучше сказать специализируются, в подробностях. Так для постнекласических эпистемологий телесное познание есть «способ его тонкой подстройки к миру», для Д. Кампера это не столько адаптационный механизм, сколько единственный путь мысли — конструирование мира и через себя в нём, что реализуется различными медиальными способами. Различие с общей телесно-ориентированной эпистемологией проходит по объекту исследования. Для исторической антропологии — это человек, во всей своей исторической данности. Кампер и его школа исходят из того, что человеческое тело не задано (функционально открыто, имеет больше степеней свободы, как показывает Б.Ф.Поршнев) и тем отличается от тел животных, растений и машин. Мышление тела — это не двигательный алгоритм правил и не рефлекторно-адаптационная активность. физического тела, а иной способ рефлексии (в отличие от традиционной рефлексии — как отражения) — он не отражает, а участвует — поэтому это рискованная и трансгрессивная деятельность. В его основе филогенетический избыток человека, заложенный в его неспециализированном (открытом или пластичном) теле. Историческая антропология вслед за X. Плеснером развивает теорию «эксцентрической позиции» человеческого существа, его возможности выйти за свои физические пределы, что недоступно другим видам. По мысли Д. Кампера основным элементом телесного мышления выступает воображение тесно связанное с телесностью человека, с неспециализированностью его тела, избытком влечений и желаний. Воображение укоренено в теле, но это не один центральный корень, а ризоматическое корневище с множеством разнонаправленных отростков. Благодаря нему человек способен выходить за культурные и природные ограничения, налагаемые на него. Этот выход, однако, возможен конкретно через мышление тела, так как оно производит реальности, где и происходит взаимодействие тел, рождающее смысл, и оно же обживает эти реальности.

Здесь проходит дисциплинарная граница подходов. Когнитивистский подход встраивает человека в эволюционную линию всего живого, историческая антропология фокусирует своё внимание на теле человека и его способностях в историко-культурной перспективе, отталкиваясь не столько от эволюционной биологии, сколько от исследований — феномена тела М. Мерло-Понти, эволюции телесных практик развиваемых Н. Элиасом, М. Фуко, психосоматической медицины Виктора фон Вайцзеккера (Weizsacker), машинной философии Делёза и Гваттари и др. Таким образом, в современной неклассической эпистемологии телесно-ориентированный подход развивается разными авторами на базе различных дисциплинарных областей: на базе нейрофизиологии — Антонио Дамасио13, нейробиологии и когнитивистики —.

13 Damasio А. R. Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain. — NY: Avon, 1994.

Умберто Матурана и Франциско Варела14, психологии и философии — Юрий Михайлович Шилков15, лингвистики и нейролингвистики — Джордж Лакофф16 и Марк Джонсон17, литературоведения — Ханс Ульрих Гумбрехт18, исторической антропологии — Дитмар Кампер и Кристоф Вульф19, несомненно, существуют и другие подходы. Общим для всех них является также то, что все они стремятся к интегративному трансдисциплинарному диалогу.

Следует отметить, что оформленного и единообразного дискурса или единой теории собственно «мышление тела» / «КбгреЮепкеп» на данный момент не существует, хотя в 1996 году Междисциплинарный центр исторической антропологии к бОлетию Дитмара Кампера и издал книгу с одноимённым названием «Мышление тела» обозначив ею центральную для мышления философа тему20. Эта тема поставлена и разрабатывается с различных позиций современными исследователями и исследовательскими центрами. «Центр исследований семиотики культуры и медиа» Сан-Пауло, Бразилия и его руководитель проф. Норвал Байтелло Джуниор осмысляют проблему медиальности и рассматривают «мышление тела» как способное противостоять всепроникающей гомогенизации и абстракции медийно.

14Матурана У. Р., Варела Ф. X. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания. / Пер. с англ. Ю. А. Данилова.- М.: Прогресс-Традиция, 2001.

15 Шилков Ю. М. Психосоматические структуры сознания. // Метафизические исследования. Выпуск 6. Сознание. — СПб., 1998. С. 76−98.

16 Лакофф Д.ж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём. / Пер. с англ. — М.: УРСС, 2008. Более подробно концепцию «телесно воплощенного разума» с нейролингвистической позиции см. также: Lakoff, G., Johnson, М. Philosophy in the flesh: the embodied mind and its challenge to western thought. — New York: Basic Books, 1999. nJohnson, M. The body in the mind: the bodily basis of meaning, imagination, and reason. -Chicago, 111. [u.a.]: Univ. of Chicago Press, 1987.

18Гумбрехт Х. У. Производство присутствия: чего не может передать значение / пер. с англ. -М.: НЛО, 2006.

19 Общие стратегии исследований представлены в: Вульф, К. Антропология: История, культура, философия. / Пер. с нем. Г. Р. Хайдаровой. — СПб.: Изд. СПбГУ, 2007.

20 KorperDenken: Aufgaben der Historischen Anthropologic / [Hrsg.] Frithjof Hager. -Berlin: Reimer, 1996. оснащенного общества потребления. Проф. Хельга Песколлер, Инсбрук, Австрия исследует практики экстремального спорта и пытается теоретически осмыслить «мышление тела», позволяющее спортсменам балансируя на грани жизни и смерти, совершать предельно точные движения. Арно Бёлер в Венском университете исследует мышление тела как связующее звено индийской и европейской философии. Эта тема не сходит с повестки дня и собственно в Междисциплинарном центре исторической антропологии Свободного университета Берлина. Мы также считаем возможным выделить целый пласт мысли, обозначаемый как «мышление тела», проявляющийся в культуре. Здесь родительный падеж в формулировке следует понимать не как genitivus оЬуесиуш, а как genitivus зиЬ^есйуиэ. То есть, «мышление тела» является философией, которая не просто занимается проблемами тела — мыслить о теле, но которая есть мышление телом.

Таким образом, актуальность исследования мышления телом не вызывает сомнения, проблемой же является способ исследования. Очевидно, что вездесущность и повсеместность тематики тела ещё не означает её работоспособность и прозрачность, в понимании, как самого тела, так и его роли в познании. При таком разнообразии вопрос должен стоять иначе. Требуется задать вопрос не «что такое тело», а «как можно мыслить тело»? И одновременно — «как мыслит тело»? — то есть поставить вопрос хиазматически. Возможным решением на наш взгляд является проблематизация тела через его медиальную связь с мышлением как определённого опыта, в нашей формулировке: «опыт мышления тела».

Объект исследования: концепт «мышление тела» в современной философии.

Предмет исследования: концептуализация мышления тела в постнеклассической эпистемологии Дитмара Кампера.

Цель исследования: осмыслить тело как условие познанияосуществить аналитику концепта «мышление тела" — реконструировать эпистемологическую позицию Дитмара Кампера в отношению телесности.

Поставленная цель достигается в решении следующих задач: выявить структурные компоненты понимания телесности в современной теоретической философиидедуцировать базовые принципы мышления телапроанализировать понятие «мышление тела" — эксплицировать ресурс концепции «мышления телом» в качестве методологической установки в современной философииконтекстуализировать телесно-ориентированную эпистемологию Дитмара Кампера.

Перечисленные цели и задачи требуют особых методов исследования. Исходным методологическим пунктом нашего исследования является принцип историзма, который конкретизируется в историко-герменевтическом подходе к анализируемым текстам. Осуществляемая на его основе реконструкция концепции «мышление тела» Дитмара Кампера позволяет исследовать своеобразие его концепции, и наряду с этим сохранить особенности языка и исторического контекста, сопровождающего её, обозначить логику исторического формирования и развития концепции во взаимосвязи с философскими направлениями и течениями. Тем самым, мы включаем эпистемологию Дитмара Кампера в целостный философский контекст культуры, и при этом сохраняем её аутентичность.

Другим ведущим подходом в нашей работе является генеалогический метод, означающий здесь то, «что я веду анализ, исходя из наличного вопроса, существующего сейчас, в настоящем"21. Применение генеалогического метода позволяет выявить множественные истоки нынешней конфигурации телесного мышления, их развитие во времени, пересечения, наложения и взаимосвязи. Также в работе используются общенаучные методы исследования, а именно: анализ, синтез, систематизация, критический анализ исследовательской литературы.

В качестве методической установки мною использованы концептуальные разработки феноменологии тела, «коммуникалогии» Вилема Флюссера, «топологической рефлексии» Валерия Савчука.

Из экспериментального характера этой работы следует, что ряд имён, тем, проблем связанных с исследованием тела и телесности, а также медиальности остаются вне данного исследования или лишь поверхностно затронуты. Некоторые авторы и направления хотя и разбираются или упомянуты, но заслуживают более глубокого и всестороннего специального исследования: к примеру, феноменология тела, «коммуникалогия» Вилема Флюссера, когнитивистика. Расширяя анализируемый материал, пожалуй, следовало бы обратиться и к англо-саксонским исследованиям тела и медиа проводимым в рамках тендерных исследований (Gender studies) и исследований масс-медиа Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. / Пер. с фр. — М. Касталь 1996. С. 319.

В другой своей работе Фуко пишет: генеалогия «имеет дело с неразборчивыми, полустёртыми, множество раз переписанными пергаментами», стремится «выхватить сингулярность событий вне всякой монотонной целесообразности, выслеживать их там, где их менее всего ожидают и в том, что происходит. она противопостовляет себя поиску «происхождения» «. — Фуко М. Ницше, генеалогия, история. / Пер. с фр. // Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. — Минск, 1996. С. 78.

Media studies), попыткам решения психофизической проблемы в рамках аналитической философии и философии сознания. Список можно было бы продолжить. Однако же мы не хотели перегружать работу историко-философским материалом, экстенсивно наполнять наше исследование сложно стыкующимися между собой дискурсами, различающимися по преследуемым целям, методам их достижения и концептуальному аппарату. Сопоставление всех этих концепций и дискурсов — дело будущего. Нашей задачей было исследовать не всё то, что сказано, написано, исполнено о теле, но сосредоточиться на аспекте — концептуализации «мышления тела» в эпистемологии Дитмара Кампера.

Особенно отчётливо изменения отношения человека к собственному телу и собственные репрезентации телесности проявились в последние 40−50 лет по всему полю культуры — от первоначально маргинальных проявлений с латентным внедрением в мэйстрим массовой культуры. Так наиболее радикальный проект работы с телом — Венский акционизм первоначально представлял собой небольшую группу художников, впоследствии их принципы работы с телом стали общим местом современного искусства и в том числе перешли в другие режимы исполнения — кино, видео/медиа-арт и т. д. Но наиболее ясно эти изменения проступают в философии, которая в этом смысле выступает привилегированным предметом исследования. Однако главной особенностью философских дискурсов современности, — отчёт можно вести с Фридриха Ницше, — размытие их границ. Философия трансгрессирует, просачивается в другие сферы, становясь полидискурсивной и более того полимедиальной практикой. Современный философский дискурс после векового впитывания множества культурообразующих практик не может существовать изолированно в «башне из слоновой кости», а учитывает исторически подвижный комплекс представлений человека о мире и самом себе, что и составляет динамику культуры. В культуре нет ничего обособленного и несвязанного с человеком, так как они хиазматически связаны, перетекая друг в друга. В этом смысле Морис Мерло-Понти говорит о «плоти мира», где человек и мир, видящий и видимое — слиты воедино, производя один другого. Средствами такого производства служат, прежде всего, телесность и медиа, о которых и идёт речь.

Теоретической базой исследования послужили как классические теории тела, сформировавшиеся вместе с новоевропейской наукой, так и концепции тела в гуманитарных науках и актуальном искусстве второй половины XX в., их обобщение и интерпретация в направлении эпистемологической проблематики.

Степень разработанности темы. Число исследований по теме тела и телесности — что такое тело, что такое физическое, метафорическое, семиотическое, экстатическое, психотическое и т. д. тело, что такое эстетика тела и его функциональность — велико и непрерывно растет. В XX веке разработку данной тематики мы встречаем у таких мыслителей, как М. М. Бахтин, Ж. Батай, Дж. Батлер, Г. Бёме, М. Бланшо, Ж. Бодрийяр, И. М. Быховская, Б. Вальденфельс, К. Вульф, Ф. Гваттари, А. Гелен,.

A. А. Грякалов, Н. А. Грякалов, X. М. Гумбрехт, Э. Гуссерль, Ж. Делёз, Ж. Деррида, М. Джонсон, Б. Дуден, Д. Кампер, Е. Н. Князева, В. Л. Круткин, Ж. Лакан, Д. Лакофф, Э. Левинас, А. Ф. Лосев, Б. В. Марков, М. Мерло-Понти, М. Мосс, Ж.-Л. Нанси, X. Плейснер, В. А. Подорога, Н. М. Савченкова,.

B. В. Савчук, Ф. Саразин, П. Слотердайк, Б. Тёрнер, Г. Л. Тульчинский, Ю. М. Шилков, Г. Шмитц, 3. Фрейд, М. Фуко, С. Хоружий, М. Н. Эпштейн,.

М. Ямпольский и многие, многие другие. Разработка проблематики тела является приоритетной для целых направлений теоретической мысли: антропология, психоанализ, социология, феноменология и др. О теле много сказано и написано, но чем больше пишут о теле, тем настойчивее подступает вопрос — как мы слит (ь) тело? Что это за мышление?

Существующие отечественные исследования феномена телесности развиваются в нескольких направлениях:

1. философско-антропологическое (В. Л. Круткин, Б. В. Марков, В. Ю. Сухачев, В. Подорога, С. Хоружий и др.);

2. психоаналитическое (Н. М. Савченкова, В.А. Мазин);

3. культурологическое (Н. Маньковская, И. Быховская, М. Ямпольский);

4. логико-семиотическое (Г. Л. Тульчинский);

5. эпистемологическое (Ю. М. Шилков, Е. Н. Князева, И.А. Бескова).

Проблема собственно концепта «мышление тела» в российской научной литературе нова, пока она не имеет устоявшихся трактовок. Наиболее близкой и инициирующей наше исследование является концепция «топологической рефлексии» проф. В. В. Савчука.

Научная новизна исследования. Научная новизна диссертации определяется оригинальной постановкой проблемы и комплексной разработкой исследуемой областивесь спектр анализируемых тематических направлений рассматривается в единстве и взаимообусловленности смыслов, понятий, представлений, в контексте телесно-ориентированных эпистемологий.

В форме тезисов научная новизна исследования выражается следующим образом: в России впервые предпринимается концептуализация «опыт мышление тела», является оригинальной и не имеющей прецедентов в отечественной философииобоснован подход к мышлению тела как сложному, амбивалентному феномену, определяющему онтологическую специфику человеческого мышлениявыявлены телесные основания познания, а именно его культурно-историческую и медиальную обусловленностьвскрыты проблемные моменты анатомизации тела натуралистически ориентированной философией в отношении технологизации человеческого бытиявыделена специфика исследований телесности в постинформационном обществе.

Теоретическая ценность и практическая значимость исследования заключается в обосновании стратегии исследования отношения мышления и тела в современной философии. Апробированные пути разрешения поставленных в исследовании проблем призваны способствовать расширению предметного поля исследования современной философии и включению в предмет философского анализа явлений, считавшихся предметом частнонаучного изучения искусствоведения, психологии, этнологии и социологии.

Сформулированные принципы мышления тела могут оказаться полезными в решении задач, стоящих перед современной теорией познания. Данные принципы могут быть также использованы как в теоретических исследованиях теории познания, так и в прикладных исследованиях медиа и коммуникации, в сфере культурологии, антропологии и медиатеории. Материалы диссертации могут быть востребованы в работах, посвященных критическому анализу.

18 феномена телесности в исследованиях философии медиа. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса философии в разделе «Онтология и теория познания», «Современная философия» при изучении истории европейской философии XX века. Кроме того, материалы диссертации могут быть включены в содержание специальных курсов, таких как: «Философские теории телесности», «Эпистемология медиа», «Телесно-ориентированные эпистемологии», «Медиафилософия», «Теория медиа».

Структура исследования обусловлена целями и задачами данного исследования. Диссертация включает в себя введение, три главы, заключение и библиографический список, насчитывающий 194 источника, в том числе 75 — литература на иностранных языках. Общий объём диссертации — 153 страницы.

Заключение

.

Проследив возможности концептуализации телесности и обозначив контекст «мышления тела» в эпистемологии Дитмара Кампера мы приходим к пониманию: чтобы понять тело, необходимо вписать его в определенную пространственно-временную сеть и тем самым вытащить из альтернативы — тело-душа, и более поздних вариантов: тело-мышление, мозг-сознание. Такой сетью могут служить режимы медиа: тело/пространство, образ/поверхность, письмо/линия, число/точка — вариации нашего отношения к миру. Их константность позволяет Вилему Флюссеру представить ступени «лестницы абстракций» в стадии «становления человека», а их исходная антропогенность выявленная Дитмаром Кампером в концептуализации «антропологического четырехугольника» — осмыслить человека в его медиальности. Опыт мышления тела как медиальное отношение к себе, миру и другому, преодолевает дихотомию тело-мышление. Нередуцируемое единство человека в опыте встречи с миром настоятельно взывает к собственному осмыслению, что возможно через введение категории медиа, обеспечивающей связность (способов существования) человеческого существа.

Поэтому странен вопрос по традиции задаваемый медиа, вопрос об истинности медиа. Они не производят истину в общепринятом смысле, но есть модус видения, способ, позволяющий «видеть», «понимающе видеть». Можно было бы подумать, что медиа ссылаются на некую первую истинную реальность допустим, природу), но они отсылают к огромному количеству возможных.

137 реальностей, производя новую, и тем ниспровергают традиционный догмат презентности, принцип реальности наивного реализма — против которого боролись и Бодрийяр, и Деррида, Делёз и д.р. Сегодня, с цифровыми медиа, эта ситуация не нуждается в защите, не ищет алиби в субстанциализме. Что говорят медиа? То, что, так называемая вторичность речи, письма, тела, образа, числа — перестала быть вторичной, ибо нет пресловутой первичности, презенса, субъекта, субстанции. Реальность доступна нам лишь посредством некоторых способов, дающих нам представления о мире. Но эти представления о мире — не прямое отражение «внешней» реальности, а результат этих способов «снятия» мира, или, иначе говоря, — продукты медиа. Медиа, на деле никогда и не являлись вторичными, а именно всегда пред-организовывали пространство и время, которые, снимая объективность, конституируют субъективность. Организуя пространство, медиа производят субъективность соответствующую этому локусу, так машины абстракций становятся агрегатами масс-медиа власти. При этом сами машины не состоят из деталей, но комбинируемы в машинный конгломерат масс-медиа.

Распространенное обвинения медиа в то, что они заставляют, принуждают нас воспринимать что-либо как-либо и поступать определенным образом. За счет яркости и суггестивности тезис — «тот, кто работает с механизмами, сам становится подобен механизмам», — не опознается и автоматически переносится из близкородственной сферы техники в сферу медиа. И если в отношении механики протезов этот тезис работает, то на уровне интеллектуальной деятельности он не проходит. Машины абстракций, аппараты функционируют по программе — подобию интеллекта и тем не симулируют, а скорее стимулируют интеллектуальную деятельность того, кто с ними имеет дело. Они ничего не скрывают, не подменяют, они искренне молчат без того, кто с ними работает, причем работает, не уподобляясь им (аппаратчик-функционер Флюссера), а оставаясь собой. Именно такого отношения требуют новые медиа, творческого, вне диалектики раба и господина. Как и любое творчество, оно заразительно, по сути, оно призывает творить подобно ветхозаветному Богу — по образу и подобию своему, что превратно понимается, ибо богом признается медиа и его программа, а не человек с аппаратом.

В этой ситуации главным вопросом становится: какова доля оператора в «совместном» творчестве с молчаливыми медиа? А так как мир всё более схватывается нами через всё более интенсивно работающие машины абстракций, следующим вопросом становится то, как у нас сложатся отношения с миром машин, окружающей средой и жизнью вообще?

Аппарат без оператора существует, но, не в полную силу. Это полуживое существо (если программу считать интеллектом непосредственно связанным с жизненностью). Это полу -/ недосуществование, наподобие сна музейных экспонатов, пустых бескровных несчастных изолированных созданий изо всех сил зовущих на помощь. И чтобы начать существовать, им нужна живая кровь. Медиа это вампиры, жаждущие крови, стоит им найти оператора себе, как они наполняются его теплом и фантазиями, они распускаются и расцветают и начинают производить то, что могут только они — разрастающийся воображаемый мир. На этом симбиозе, смешении возможности аппарата и силы воображения оператора работают машины абстракций.

При этом становится ясно, что медиа — анонимны, за ними нет никакого «субъекта», центра управления. Не человек использует средство, но средство «опосредует» человека. В этом заключается «хитрость» медиа, которые через телесность становятся средством формирования человека, средством его управления, воспитания и образования.

Мышление тела, которое есть актуальное наименование телесности, является основанием человеческой субъективности и возможности коммуникации. Оно позволяет субъекту быть децентрированным в коммуникации за счет динамики социального тела, иметь множество идентификаций, предполагая идентификацию с различными сообществами. Такое понимание тела и мышление изгоняет из мышления любую «абсолютную» инстанцию — например рацио — принятую за «Бога», и настраивает критическую позицию к любому абсолюту.

Мышление тела — организационный принцип, с которым мы производим реальность и устанавливаем открытое пространство взаимодействий. Тело как режим медиа более не понимается в качестве инструмента. Медиа понятые как машины абстракций отменяют предыдущую концептуализацию их в качестве протезообразного продолжения человека.

Таким образом, можно заключить, что концепт «мышление тела», базирующийся на понимании телесно опосредованного характера человеческого существования, позволяет эффективно осмыслять быстроизменяющийся, многомерный мир и человека в нём, и тем утверждает себя в качестве актуального философского концепта. Такой подход обладает несомненным эвристическим потенциалом, даёт мощный импульс научному поиску.

Положения, выносимые на защиту:

1. В современной теоретической философии телесность находится в центре эпистемологической проблематики, поскольку именно в ней фокусируется.

140 специфическая универсальность человеческого познания.

2. Телесное мышление — это не двигательный алгоритм правил и не рефлекторно-адаптационная активность физического тела, а иной способ рефлексии (в отличие от традиционной рефлексии — как зеркального отражения), которая не столько отражает, сколько участвует. Базовым принципом мышления тела является филогенетический избыток человека, заложенный в его неспециализированном (открытом или пластичном) теле, в способности человека выйти за свои физические пределы, что недоступно другим видам.

3. Концепт «мышление тела» является оригинальным понятием, определяющим специфику человеческого мышления как культурно-исторического телесного воплощения мысли. По мысли Д. Кампера основным элементом телесного мышления выступает воображение, тесно связанное с телесностью человека, с неспециализированностью его тела, избытком влечений и желаний. Воображение укоренено в теле, но это не один центральный корень, а ризоматическое корневище с множеством разнонаправленных отростков. Благодаря воображениию человек способен выходить за культурные и природные ограничения, налагаемые на него. Этот выход возможен конкретно через опыт мышление тела, так как он производит реальности, где и происходит взаимодействие тел, рождающее смысл, и тело обживает эти реальности. Мышление тела — это не специальное мышление, а организационный принцип, с которым производятся реальности, и устанавливается открытое пространство взаимодействий.

4. Традиционные инструментальные концепции, как тела, так и мышления, базирующиеся на новоевропейском психофизическом дуализме, не позволяли поставить вопрос о мышлении телом. Для релевантной постановки вопроса мышления телом требуется, прежде всего, корректировка методологических установок современной философии. Перспективным направлением исследования мышления тела является изучение режимов телесности, для представления которых необходимо описание их медиальной природы. Эпистемологически телесность даёт о себе знать через режимы медиа: тело-пространство (жесты, пластика, звук), образ-поверхность (визуальное), письмо-линия (линия текста), число-точка (знак). Трактовка тела как режима медиа не позволяет приписывать субъекту (трансцендентальному) всю совокупность опыта мышления, также как не позволяет редуцировать мышление к факторам среды (социум), чисто физиологическим (мозг), лингвистическим, (язык) структурам и т. д.

5. Телесно-ориентированная эпистемология Дитмара Кампера утверждает тело в качестве неотчуждаемого первого медиума, которое включено в культурно-исторические процессы и поддерживает континуальность существования человека (инсталлирует среду, обживает пространство, опосредует и производит смыслы). Эпистемология Д. Кампера относится к постнеклассической эпистемологии, фокусирующей своё внимание на ситуативности, нелинейности и динамичности процесса познания.