Становление и развитие губернской периодической печати в России (вторая треть XIX– начало XX)

В истории любого крупного периода развития Российской империи существовал конфликт между личностью и властью, обществом и государством. На отдельных стадиях, в первую очередь связанных с крупными изменениями в жизни страны, он проявлялся со всей очевидностью, в других случаях не был столь заметен, но всегда выступал в качестве важнейшей составляющей общественного развития.

На каждом историческом этапе формировалась особая модель государственного управления, которой были свойственны своеобразные средства и> методы, используемые государством для решенияглавной задачи — управляющего воздействия на общество. Успех реализации поставленных задач зависел от множества факторов субъективного и объективного свойства: от степени образованности государственной бюрократии, ее мотивации и организованности, от уровня общественного сознания и особенностей восприятия власти теми, на кого направлены управляющие усилия, от причин, определяющих национальную и историческую специфику системы управления.

Совокупные факты господства государства над обществом при помощи относительно слаженной, направленной на это системы, в полной мере соотносятся с проявлениями закоснелости, всевозможных сбоев и неувязок, активного или пассивного сопротивления со стороны самых различных слоев населения и даже тех, кто входил в состав самих государственных институтов. Одним из элементов этой системы, всё в большей степени воздействовавшим, начиная со второй четверти XIX в., на эффективность поставленных задач в сфере государственного управления обществом, выступает взаимоотношение печати и государства.

Становление современного информационного общества связано с радикальными преобразованиями не только в сфере производственных структур и технологий, но и в культуре, духовной жизни, быту. Информация приобретает 4 все большую значимость выступая в качестве продукта, обладание которым дает реальную власть как в экономической, так и в политической жизни.

Возросшая роль коммуникационных процессов, выводит на новые позиции средства массовой информации, традиционно выступавшие в качестве действенного инструмента формирования общественного мнения. Разнообразие высказываемых мнений в средствах информации, расширение «публичной сферы», в которой можно было услышать не только «голос государства», приводит к росту общественного самосознания, формированшо национальной идентичности.

На протяжении двух минувших столетий одна из ведущих ролей в осуществлении этой общественной функции принадлежала периодической печати. Она выполняла и продолжает выполнять роль инструмента, коллективного взгляда на происходящие политические и социальные события, ведет диалог между государством и обществом.

Юридическая основа формирования свободы печати в Российской Федерации была закреплена в Конституции РФ и в Законе «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. С момента принятия в него были внесены многочисленные изменения. Депутаты всех думских созывов предпринимали попытки его усовершенствования, но практически всегда это желание наталкивалось на сложности законодательного регулирования вопросов этики, нравственности, тесно связанных с использованием средств печати, телевизионного вещания, Интернета, кинематографа.

Актуальность исследования определяется необходимостью дальнейшего развития научной концепции формирования отношений в информационной сфере. Несмотря на очевидные модификации, привнесенные новыми условиями, история взаимодействия печати с властью в России обогатит этот процесс необходимым историческим опытом.

Определение роли как центральной, так и губернской властей в возникновении и последующем формировании печати в российской провинции, раскрытие особенностей взаимоотношений администрации разных уровней с периферийной 5 периодикой является важным направлением научного исследования, способным дать возможность более полного понимания региональной политики государства и особенностей ее динамики.

При пестроте и разнообразии российской провинциальной жизни, громадности расстояний периодической печати принадлежала особая коммуникативная роль — она являлась основным каналом информационного обмена и занимала особое место в приобщении к достижениям передовой науки и культуры, в формировании общественного мнения, в массовом вовлечении населения российской периферии в политическую жизнь. Изучение этих процессов позволяет в целом раскрыть значимые аспекты отечественной истории XIX — начала XX вв.

Научная актуальность исследования предопределена также степенью разработанности проблемы. В работе проанализированы и обобщены результаты изучения печати в провинции. Однако до сих пор не написано обобщающих исследований истории губернской прессы, особенностей отношения к ней официальных государственных структур на важном этапе ее становления и развития.

Актуальность исследования определяется также потребностями современной практики взаимоотношений властных структур и средств информации в провинции.

Источниковая база исследования.

Источниками исследования является широкий круг документов и материалов как архивных, так и опубликованных.

Первую группу источников составили нормативно-правовые акты Российской империи, изменявшие правовой статус печати. К ним относятся: цензурные уставы 1804, 1826, 1828 гг.- законы, связанные с учреждением и дальнейшим изданием «Губернских ведомостей" — Указ «О преобразовании цензурного управления» от 10 марта 1862 г.- «Временные правила по делам книгопечатания» от 12 мая 1862 г.- «Временные правила о цензуре и печати» от 6 апреля 1865 г.- законы о печати 1872−1874 гг.- «Временные правила о печати» от 27 августа 1882 г. и от 24 ноября 1905 г. Нормативные акты позволяют оценить государственную политику в сфере печати, отражают процедуру цензуры печати, состав и структуру цензурных учреждений.

Вторую группу источников представляет текущая документация государственных учреждений, в первую очередь Министерства народного просвещения и Министерства внутренних дел, отраженная в различного рода циркулярах и предписаниях. Эти документы позволяют проследить динамику взаимоотношений официальных органов с печатью, особенности этих процессов в различных регионах России. С начала 1860-х гг. Министерство народного просвещения и Министерство внутренних дел время от времени предпринимали публикацию сборников этих документов1. В дальнейшем то же самое осуществлялось частными лицами, а в официальной газете Министерства внутренних дел «Правительственном вестнике» в специальном разделе «Указатель по делам печати» регулярно печатались распоряжения в этой области2.

Несомненный интерес представляют проекты цензурных уставов, разработка которых проходила на протяжении почти всей второй половины XIX в. Многие из них не получили юридической силы, но в вопросах выяснения основных направлений законодательной политики государства в отношении печати играют незаменимую роль3.

1 Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 г. СПб., 1862- Сборник распоряжений по делам печати с 1863 по 1 сентября 1865 г. СПб, 1865- Сведения, заимствованные из Всеподданнейшего отчёта министра внутренних дел за 1861, 1862 и 1863 гг. // Северная почта. 1865. № 264- Сборник постановлений и распоряжений по делам печати с 5 апреля 1865 по 1 августа 1868. СПб., 1868- Сборник циркуляров начальникам губерний по делам печати с 1-го сентября 1865 по 1 января 1870. СПб., 1870- Сборник узаконений и распоряжений правительства по делам печати. СПб., 1878.

2 Законы о печати. Собрание действующих законодательных постановлений о печати, разъяснённых по решениям кассационных департаментов Правительствующего сената и циркулярам министра внутренних дел. С приложением систематического и алфавитного указателей. СПб., 1873- Законы о печати. Настольная справочная книга для авторов, переводчиков, издателей. и проч. / Сост. Мсерианц. М., 1890- Сборник циркуляров и распоряжений по делам печати, объявленных инспекторами типографий, содержателям заведений печати г. С.-Петербурга. С 1882 по 1897 г. / Сост. И. П. Карамышев. СПб., 1897- Мусиенко И. В. Наказуемая неосторожность в печати. (Сравнение русских, французских и немецких законов о печати). Одесса, 1915.

3 Записка председателя комитета для пересмотра цензурного устава, действительного статского советника Берте, и члена сего комитета, статского советника Янкевича. 1862 года. СПб., 1862- Мнения разных лиц о преобразовании цензуры. СПб., 1862- Журналы Высочай.

Третью группу источников составляют материалы, хранящиеся в фондах цензурных учреждений, губернских канцелярий, полицейского и жандармского управлений. В Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге в фонде Канцелярии министра народного просвещения (1807— 1862 гг. — фонд 735) содержатся документы, связанные с рассмотрением цензурой различных книг и периодических изданий. В фонде Совета министра внутренних дел по делам книгопечатания (1863−1865 гг. — фонд 774) хранятся журналы заседаний и отчеты о деятельности Совета, донесения цензурных комитетов, дела о различных периодических изданиях. Фонд Главного управления цензуры Министерства народного просвещения (1828−1862 гг. — фонд 772) представлен документами от местных цензурных комитетов, заключениями по отдельным периодическим изданиям. Фонд Главного управления по делам печати (1865−1917 гг. -фонд 776), включает в себя доклады министра внутренних дел по Главному управлению, журналы заседаний Совета Главного управления, отчеты по Главному управлению. В фонде содержатся документы Первого и Второго отделений, связанные с наблюдением за содержанием различных изданий, цензурными репрессиями против них, сведениями о редакторах и издателях. Фонд 777 с документами Петербургского цензурного комитета.

В Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ) находятся Всеподданнейшие отчеты III Отделения Собственной его императорского величества канцелярии, которые включают в себя ежегодные «Нравственно-политические обзоры» с 1827 по 1870 гг. Здесь же содержатся агентурные донесения и материалы перлюстрации писем Секретного архива: 111-е Отделение Собственной его императорского величества канцелярии (1826—1880 гг. — фонд 109). ше учрежденной комиссии для рассмотрения Устава о книгопечатании. СПб., 1863- Собственноручные отметки министра внутренних дел на журналах Совета Главного управления по делам печати. 7 сентября 1865 г. — 8 декабря 1867. Напечатано по распоряжению министра внутренних дел. СПб., 1868- Материалы, собранные особой комиссией, высочайше утверждённой 2 ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати. Части 1−5. СПб., 1870- Журналы особой комиссии, Высочайше учреждённой 2 ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати. (1869−1870). СПб., 1870.

В Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) находится фонд Московского цензурного комитета Министерства внутренних дел (1863−1865 гт.) и Московского цензурного комитета Главного управления по делам печати Министерства внутренних дел (1865−1906 гг. — фонд 31). Из сохранившихся документальных материалов фонда наибольший интерес вызывают журналы заседаний Комитета, представляющие собой протокольные записи каждого заседания (18 641 875 гг.). В фонде содержатся также доклады комитета, донесения цензоров, сведения о вносимых изменениях в печатаемые произведения, протоколы заседаний. Несомненный интерес представляют также дела, специально заведённые в отног шении отдельных провинциальных органов печати, цензура которых была поручена Московскому цензурному комитету: «Азовский вестник», «Тверской вестник», «Самарский справочный листок», «Смоленский вестник», «Таганрогский вестник», «Донской голос», «Орловский вестник», «Дон», «Донской голос» и др.

При написании диссертации были использованы также материалы местных архивов: Государственного архива Брянской области (ГАБО) — предписания полицмейстерам и уездным исправникам от губернатора (Ф. 374) — Государственного архива Смоленской области (TACO) — Канцелярия смоленского губернатора (Ф. 1) — Государственного архива Орловской области (ГАОО) — Канцелярия орловского губернатора (Ф. 580), Орловское городское полицейское управление (Ф. 672) — Государственного архива Тверской области (ГАТО) — Канцелярия тверского губернатора (Ф. 56), Тверское губернское правление (Ф. 466).

В областных архивохранилищах сведения, относящиеся к деятельности редакций газет, существовавших в данном месте, чаще всего лишь фрагментарно представлены в фондах канцелярии губернатора, полицейского и жандармского управлений. В то же время здесь достаточно широко представлены циркуляры министра внутренних дел и Главного управления по делам печати-. Значительный интерес представляет переписка губернаторов с Главным управлением по делам печати по вопросам, связанным с открытием новых органов печати, организацией цензуры местных изданий, по поводу наказаний, налагаемых на местные органы печати.

К четвертой группе источников относятся наиболее объемные по содержанию материалы периодической печати. При написании диссертационного исследования было использовано 93 наименования дореволюционных газет и журналов как центральных (31 наименование), так и выходивших в провинции 62 наименования). Различные по жанру материалы периодики (передовые статьи, фельетоны, очерки, внутренние обозренияхроники, рецензии и художественные произведения) дают возможность выработать представления о направлении деятельности изданий, их идейных установках, содержат ценнейшие данные о конкретно-исторической обстановке в этот период в регионе, о-состоянии общественного мнения населения, его отношении к важным и не очень значительным событиям. В качестве важной составной части в исследовании используются материалы столичных органов печати, позволяющие судить об актуальности проблем, затронутых на страницах провинциальной прессы.

Пятую группу источников составилидокументы личного происхождения — воспоминания (мемуары), дневниковые записи, частная переписка — виды исторических источников, близких по своему происхождению, но разнящихся по своему научному значению. В условиях только1 еще начавшей свое развитие периодической печати и ограниченных возможностей открытого и гласного выражения общественно-идейной жизни этот вид источников играл особо важную-роль, раскрывая отношение современников к происходившим событиям. Социальное положение, профессиональная принадлежность, индивидуальные особенности и характер авторов оказывали определяющее значение на их объективность и познавательную ценность.

Мемуары не только дают материал, раскрывающий социально-психологические процессы, протекавшие в обществе, но и показывают то, как эти процессы отражались в сознании современников. Учитывая их идеологическую заданность, субъективный характер и даже некоторую недостоверность, отметим,.

10 что они, зачастую, помогают восстановить значительное количество фактов, не нашедших своего отражения в других документальных свидетельствах. Использованные в комплексе с другими видами источников, мемуары представляют собой очень ценный материал для изучения в том числе и проблем, связанных с взаимодействием государственных органов со средствами печати. В работе использованы воспоминания A.B. Головнина, В. П. Мещерского, Б. Н. Чичерина, А.И. Коше-лева, Е. М. Феоктистова, М. П. Щербинина, A.A. Сидорова, П. С. Усова, С. Н. Глинки, Д. А. Милютина, М. А. Корфа, A.B. Богданович, A.M. Скабичевского, В. Е. Рудакова, Г. К. Градовского, В.В. Берви-Флеровского, А. Ф. Кони, И. И. Петрункевича и др.1' Значительную ценность представляет специальный сборник воспоминаний, подготовленный под патронажем Российской национальной библиотеки Н.Г. Пат-рушевой. В нем содержится более 30 отрывков и целых воспоминаний, посвященных цензуре конца XIX — начала XX вв.2.

Ценным историческим источником являются дневниковые записи. Автором были использованы дневники П. А. Валуева, A.B. Никитенко, A.A. Половцова, о.

A.C. Суворина и др.. В круг изученных источников «вошла опубликованная пере.

1 Головнин A.B. Записки для немногих // Вопросы истории. 1996. № 1,2, 4, 9, 10. 1997. № 17, 10- Богданович А. Три последних самодержца. М.: Новости, 1990; Корф М. А. Записки. М., 2003; Милютин Д. А. Воспоминания генерал-фельдмаршала, графа Дмитрия Алексеевича Милютина 1863−1864. М.: РОССПЭН, 2003; Феоктистов Е. За кулисами политики и литературы. 1848−1896. М.: Новости, 1991; Записки Александра Ивановича Кошелева (1812−1883 годы). М.: Наука, 2002; Глинка С. Н. Записки. М., 2004; Мещерский В. П. Мои воспоминания. М., 2003; Чичерин Б. Н. Воспоминания. М., 2001; Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897- Усов П. С. Из моих воспоминаний. Главы XXX—XXXIV // Исторический вестник. 1883. ФевральСидоров A.A. Московский комитет по делам печати. Ист. очерк. М., 1912; Щербинин М. П. Воспоминания // Русский архив. 1876. Книга ИРудаков В. Е. Последние дни цензуры в Министерстве народного просвещения. (Председатель СПб. цензурного комитета В.А. Цэе) // Исторический вестник. 1911. Июль-август-сентябрь. Скабичевский А. Кое-что из моих личных воспоминаний // Сочинения А. Скабичевского. Критические этюды, публицистические очерки, литературные характеристики в двух томах. 3-е издание. С-Петербург, 1903. Т. 2- Градовский Г. К. Итоги. 1862−1907. Киев, 1908; Кони А. Ф. Собр. соч. в 8-ми тт. М., 1966. Т. 2- Воспоминания В. В. Берви (Н. Флеровского) // Голос минувшего. 1915. № 6. ИюньПет-рункевич И. И. Из записок общественного деятеля. Воспоминания // Архив русской революции. Издаваемый И. В. Гессеном. Берлин, 1934. Т. XXI.

2 Цензура в России в конце XIX — начале XX века. Сборник воспоминаний. СПб., 2003.

3 Дневник П. А. Валуева министра внутренних дел в двух томах. М.: Издательство Академии наук СССР, 1961. Т. I (1861−1864 гг.). Т. II (1865−1876).- Никитенко, A.B. Записки и писка Александра Ш с М.Т. Лорис-Меликовым и К. П. Победоносцевым, М. М. Стасюлевича, А.В. Головнина1 и др.

Комплексное использование источников официального и личного происхождения как опубликованных, так и архивных, материалов печати позволило составить целостную картину становления и развития губернской прессы в рассматриваемый период, законодательную базу и особенности государственной политики по отношению к ней.

Историография проблемы содержатся в I главе диссертации. Анализ специальной литературы позволяет определить цель и задачи исследования.

Цель и задачи исследования

.

На фоне общественно-политических изменений, происходивших в России, выявить специфику взаимоотношений государства с провинциальной периодической печатью XIX — начала XX вв., раскрыть закономерности истории становления и развития губернской прессы, показать особенности методов административного воздействия государства на местную периодику.

I В’связи с поставленной целью в диссертации решается ряд конкретных задач:

— проанализировать состояние научной разработки проблемы в историчег ской, филологической, юридической литературе;

— рассмотреть способы выражения и степень влияния на политику Российского государства общественного мнения, выяснить уровень информационного воздействия на общественное мнение в провинции в этот периоддневник: В 3-х. М., 2004. Т. I (1826−1855 гг.). Т. II (1856−1864 гг.). Т. III (1865−1877 гг.) — Дневник государственного секретаря A.A. Половцова в двух томах. М.: Изд-во Наука, 1966. Т. I (1883−1886) — Т. II. (1887−1892 гг.) — Суворин, А. Дневник. М.: Изд-во Новости, 1992.

1 Переписка Александра III с гр. М.Т. Лорис-Меликовым. 1880−1881 // Красный архив. 1925. Т. 1(8) — Письма К. П. Победоносцева к Александру III. М., 1925; К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. М.-Пг.: Государственное издательство, 1923. Т. I. Полутом 1-йМ.М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Под редакцией М. К. Лемке. СПб., 1911;1913. Т. I-V.- Письма A.B. Головнина к Н. В. Ханыкову // Исторический архив. 1950. Т. 5.

— показать особенности российского законодательства, его изменений в рас/ сматриваемый период в отношении как периодической печати в целом, так и губернских повременных изданий;

— отразить специфику развития цензурного ведомства и его кадрового потенциала;

— изучить тенденции развития губернской прессы на фоне социально-экономических изменений второй четверти XIX — начала XX вв. в России;

— проанализировать процесс становления частной периодической печати в провинции;

— выявить специфику труда цензора, редактора и журналиста в провинции.

— показать степень участия верховной и губернской властей в возникновении и развитии периферийной прессы, раскрыть особенности их отношений с печатью в провинции;

— проследить влияние губернской печати на систему взаимодействия общества и государства.

Решение поставленных задач позволило рассмотреть историю зарождения и развития провинциальной прессы, выявить основные тенденции, обусловившие расширение влияния средств информации на российское общество и на государственные структуры.

Хронологические рамки исследования отражают период с 1830-х гг., т. е. с момента законодательного учреждения «Губернских ведомостей», рассчитанных, в том числе, на массового читателя в провинции и до конца 1905 г., когда для губернских изданий официально была отменена предварительная цензура. В этих временных рамках происходил процесс становления правительственной и частной провинциальной печати (1830-е — 1870-е гг.), сформировались ее важнейшие центры с солидными общественно-политическими изданиями, выработались идеологические подходы руководства ею со стороны правительственных органов (1881−1905 гг.).

Методологическая основа диссертации.

При написании диссертационного исследования автор использовал как общенаучные и философские методы: диалектическийсистемный подход, так и базовые принципы современной исторической науки: историзм и научная объективность, которые позволяют видеть исторический процесс в виде неразрывного диалектического единства общего и частного.

Принцип^ историзма предполагает познание явлений в их становлении и развитии ^ в>органической связи с порождающими их явлениями. Анализ конкретных исторических процессов основывается на многообразии подходов, принципов и методов исторического исследования, комплексном их использовании: Авторский подход базируется на понимании того, что историческая действительность многомерна и противоречива.

Автор исследования исходил из того, что взаимоотношения власти и периодической печати в России ХЖ в., в том числе и на региональном уровне, отличались, наличием противоречивых тенденций, многовариантностинеоднозначности: При. обработке эмпирического материала автор использовал не утратившие своего научного значения результаты советской историографии, теоретические • подходы. ученых, рассматривавших изучаемые проблемы и современную интерпретацию истории зарождения иразвития прессы в провинции, участияв ¡-этом процессе государственных структур:

В качестве специальных общеисторических методов исследования использовались: ретроспективный, проблемно-хронологический, историко-генетический, сравнительно-исторический.

Ретроспективный метод позволил осуществить реконструкцию прошлого для более глубокого осмысления: процессов, происходивших в российской провинции на протяжении исследуемого периодадля уяснения особенностей формирования общественного сознанияспецифики отношения к периодической печати, вытекавшей из особенностей труда редактора, корреспондента на периферии.

Проблемно-хронологический метод исследования дал возможность более полно рассмотреть многообразные аспекты деятельности российского правительства по созданию модели управления периодической печатью, направленной на решение главной задачи — управляющего воздействия государства на общество. Разделение общей объемной проблемы на ряд узких тем предполагало рассматривать каждую из них во взаимной обусловленности и хронологической последовательности.

Применение историко-генетического метода способствовало раскрытию вопросов, связанных с генезисом и эволюцией провинциальной прессы, с направленной на нее государственной политикой. Концепция' представленного исследования состоит в том, что местная печать рассматривается’с одной* стороны как институт, функционировавший на основе общих принципов, выработанных в этот период правительством в отношении средств информации, выполнявший определенные функции, связанные с проблемами региональной политики. С другой стороны губернская пресса со временем стал & сама влиять на деятельность местных и центральных властей, не только отражать общественное мнение населения провинции, но и активно участвовать в его формировании.

Применение сравнительно-исторического метода позволило в данном исследовании сопоставить между собой различные этапы развития печати, особенности ее взаимоотношения с властными структурами.

При анализе исторических источников автором применялся метод контент-анализа, с помощью которого выделялись качественные признаки, выявились закономерности, присущие системе «власть и печать». Системный подход позволил представить общую картину функционирования этой системы, характеризующейся определенной целостностью и устойчивостью при целом комплексе характерных собственных черт. В качестве субъекта в этой паре подсистем выступает российская правительственная политика в отношении печати, отличительным свойством которой являлось сочетание превалировавшей обезличенной универсальности с элементами объектно-ориентированного управления.

Научная новизна исследования состоит в том, что на основе значительного количества новых источников впервые в комплексе рассматривается история зарождения, становления и развития как государственной, так и частной печати в российской провинции.

Рассмотрены специфические средства' и методы, применявшиеся властью в этот период в отношении периодической печати для решения, задачи совершенствования государственного управления обществом.

Осуществлена систематизация разнообразного5 фактического материала, нашедшего отражение на страницах провинциальной печати, позволяющего выяснить общественные настроения в отношении проблем внутреннего и внешнего развития России второй половины XIX — начала XX вв.

На основе анализа изменений правительственной политики в отношении провинциальной печати, материалов самой прессы^ показан4 процесс постепенногоусиления роли периферийных средств информации в формировании общественного мненияв системе их взаимоотношений с: государственными? структурами: Периферийная' пресса также выступала в качестве информационногоисточника, для принятия управленческих решений;

Исследование показало, что отношения, провинциальнойпериодической печати, как и столичной прессы, и властных структур не сводились только к противостоянию и борьбе, зачастую приобретая характер партнерства. Конфликты и административное воздействие на печать в провинции чаще всего выступали причинами, способствовавшими формированию определенного недоверия общества к власти, особенно действующей на местах.

Научно-практическая значимость исследования.

Вопросы государственно-правового регулирования? печати, проблемы гласности сохраняют свою значимость и актуальность. Выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации-могут лечь в основу написания обобщающих работ, специальных разделов учебных пособий’по отечественной^ историиистории журналистики, в научно-популярной литературе, а также быть использова.

16 ны при чтении общих и специальных курсов в высших учебных заведениях на исторических и филологических факультетах. Материалы исследования способны содействовать теоретическому обоснованию общественно-политических преобразований в сфере функционирования средств массовой информации.

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации представлены автором в 23 публикациях общим объемом 38,6 п. л. и одной монографии объемом 24 п. л. Семь статей опубликовано в рецензируемых изданиях, рекомендуемых ВАК. Отдельные аспекты проблематики исследования изложены в выступлениях на 10 всероссийских научных и научно-практических конференциях. Результаты диссертационной работы обсуждались на заседаниях кафедры истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института и кафедры источниковедения истории России Санкт-Петербургского государственного университета.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов. Прежде всего, история развития периодической печати в провинции в XIX в. тесным образом связана с функционированием государственных учреждений и действиями особого управляющего слоя в лице российской бюрократии, чье положение в обществе и чья деятельность оказывали непосредственное влияние на результаты управляющего воздействия государства на все слои населения в различных районах Российской империи.

Автор обращает внимание на тот факт, что по мере усложнения общественных отношений становилась все более актуальной проблема совершенствования системы государственного управления. Между тем периодическая печать являлась практически на протяжении всего XIX в. единственным средством оперативного доведения до сведения заинтересованных лиц или «низших исполнителей» правительственную точку зрения по тем или иным вопросам, ориентировала общество на активное отношение к мероприятиям официальных властей. Вот почему с 1837 г. правительство планировало появление «Губернских ведомостей» во всех российских губерниях. Анализ законодательства, регламентировавшего их издание, конкретных практических действий государственной власти в отношении этих газет, дает основание для утверждения о том, что государственные структуры, осуществлявшие общее руководство губернскими официальными органами печати, совершенно очевидно преследовали как назревшие практические цели информационного порядка, так и задачи более отдалённой перспективы, сообщая факты, оправдывающие действия правительства в той или другой отрасли управления, популяризируя правительственные решения, стремясь обеспечить их поддержку со стороны провинциальных подданных. Очевидной была проблема воздействия властей на население конкретного края в просветительно-религиозном духе, «знакомя его с лучшими порядками в жизни, рассказывая.

538 ему обо всём, чем можно содействовать к улучшению его быта, хозяйства и благосостояния"1.

Как следствие, помимо интереса к историческим, этнографическим и статистическим сведениям, редакции проявляли устойчивый интерес к проблемам просвещения, к деятельности библиотек и развитию библиотечного дела в провинции, социальному призрению, медицинским и агрономическим сведениям (достаточно актуальным в условиях ограниченного количества квалифицированных специалистов). Просветительский характер этих изданий предопределил сотрудничество в них работавших в регионах учёных, писателей, публицистов, зачастую придерживавшихся различных взглядов и политических направлений, но находившихся под контролем губернской, а при необходимости и столичной администрации.

В исследовании подчеркнуто, что многие подписчики «Ведомостей» — учителя, врачи, чиновники, священники, — сами становились авторами помещаемых там материалов. Благодаря таким губернским газетам, особенно в период становления региональной печати, значительная часть местной интеллигенции приобщалась к регулярному информационному чтению, и именно эти издания послужили основой для будущих местных частных печатных органов.. «Губернские ведомости» во многих случаях превращались в своеобразные центры изучения жизни тех или иных регионов. Таким образом, эволюция неофициальной части «Губернских ведомостей» была связана не только с наличием прогрессивных людей в руководстве региона и газеты, но и с появлением частных газет. «Ведомости» с одной стороны «проложили дорогу частной печати» в различных уголках страны, с другой — её перекрыли.

Еще одной «бюрократической затеей» российской власти в области руководства периодической печатью являлось создание так называемых «субсидированных изданий» в ряде национальных районов Российской империи.

1 Скрипицын В. А. Саратовские губернские ведомости: Часть неофициальная: 1838— 1894. Саратов, 1895. С. 18.

Автор отмечает, что устойчивой чертой их существования являлась верность официальным взглядам на проблемы того края, к которому органы печати принадлежали. Тифлисский «Кавказ», одесский, виленский и рижский «вестники», «Киевлянин», наглядно демонстрируют особенности правительственной политики в отношении форм взаимодействия с печатью в национальных окраинах, особенно в условиях роста влияния прессы в общественных делах. В ходе исследования установлено, что правительство ставило цель превращения субсидированных им газет в печатные органы целого края, ставя перед ними главную задачу увязывания интересов региона с кругом интересов центральной власти, ради достижения этой цели оно шло не только на значительные расходы, но и даже допускало частную инициативу. Эти два обстоятельства сделали эти издания не только отличавшимися от «Губернских ведомостей», но, на определенном этапе, едва ли не интереснее своих конкурентов в столицах.

Между тем в правительственных кругах не существовало полного единства во взглядах на печать такого рода. Значительное влияние на содержание публикаций оказывала смена настроений в самих правительственных сферах. Более того, в отличие от «Северной почты» или «Правительственного вестника», которым строжайше было запрещено участвовать в газетной полемике, органы прессы, созданные на окраинах Российской империи, практически сделали её главнейшим оружием в борьбе за утверждение в среде населения собственных взглядов. В работе отмечается, что властям не оставалось ничего другого, как превратиться в обычных наблюдателей за газетной перебранкой, а затем и отказаться от дальнейшей прямой поддержки этих органов печати, передав владение ими в частные руки.

Автор обращает внимание на тот факт, что местная субсидированная печать со временем уже была способна не только пропагандировать официальную точку зрения на возникавшие здесь проблемы, но и оказывать определённое воздействие на политику властей в регионе, по-своему усмотрению пытаясь отстаивать «интересы России» на её окраинах.

Исследование различного рода документов позволило сделать также вывод о том, что из-за попыток правительства сосредоточить печатное слово в руках администрации, с начала 1838 г. до 1856 г. в провинции не появилось ни одного частного периодического органа печати, а в последующие годы губернаторы, заботясь о доходах чиновников губернского правления, зачастую делали всё возможное, чтобы не допустить конкуренции на почве публицистической деятельности. Прямые указания к содействию увеличения круга их читателей поступали и из Министерства внутренних дел.

Автор отмечает, что к середине XIX в. благодаря западноевропейской печати, которая оказывала значительное политическое влияние на все процессы, происходившие не только в собственных странах, но и в Европе, а также в целом мире, в российских политических кругах уже сложилось довольно ясное представление о том, какую роль может сыграть пресса в случае получения ею большей, в сравнении с прошлым, свободы. Исследованиепоказало, что опасение властей вызывало желание частной печати подсказывать свои собственные мнения читателю, проводя одну и ту же мысль в. разных формах, регулярно возвращаясь к ней в различных случаях, опровергая противоположные ей положения. Применение подобных средств, по мнению правительства, легко могло подчинить своему влиянию значительную часть населения, не обладавшего собственными устойчивыми взглядами на те или иные вопросы. Несмотря на эти опасения, в условиях сословной и классовой разобщенности, отсутствия единого взгляда на ход реформирования страны, власти необходима была опора на общественное мнение. К тому же губернская печать являлась специфическим источникоминформации для принятия правильных управленческих решений.

В 1857 г. Александр II отдал распоряжение министру народного просвещения A.C. Норову немедленно начать пересмотр цензурных постановле.

541 ний с точки зрения «необходимости разумной бдительности» за литературой. Характеризуя основные проблемы, стоявшие в тот период перед администрацией, автор пришел к выводу, что не случайно ни один из законов, знаменовавших эпоху реформ 60-х — 70-х гг. XIX в., не имел столь длительного периода разработки, как закон по делам печати. За десять лет (с 1855 по 1865 гг.) было создано несколько комиссий (во главе с A.A. Берте, две комиссии Д.А. Оболенского), успели смениться четыре руководителя Министерства народного просвещения, в ведении которого с 1802 по 1810 гг. и с 1817 г. по 1863 г. находились дела цензуры (A.C. Норов, Е. П. Ковалевский, Е. В. Путятин, A.B. Головнин), сам цензурный надзор перешёл из одного ведомства в другое — в возглавляемое с 1862 г. графом П. А. Валуевым Министерство внутренних дел (14 января 1863 г.). Причем исследование показало, что этот переход сопровождался межведомственной борьбой и интригами в высших сферах российского управления.

В исследовании отмечается, что провинциальная частная печать конца 1850-х — начала и середины 1860-х гг. отличалась крайне неравномерным распределением на территории России. Ее важнейшие черты обусловливались главным образом географическими особенностями, зачастую определявшими уровень читательского интереса, степень участия в судьбах отдельных изданий бюрократов-реформаторов, поскольку возникновение в этот период органов печати происходило «благодаря», а не «вопреки» их желанию и пристрастиям. Изученная литература позволила сделать вывод о том, что в Сибири или на Дальнем Востоке издание газеты из-за дальности расстояний требовало значительных материальных затрат на доставку оборудования, бумаги, а малочисленность городов не давали надежд на финансовые перспективы подобных предприятий. В итоге, правительство очень неохотно выделяло субсидии на создание здесь органов печати, а благодаря этому было проще получить разрешение на частное издание. В большинстве других районов страны отношение к частной инициативе в издательском деле было аб.

542 солютно противоположным и приходилось годами ожидать разрешения даже на издание листков объявлений.

К концу 60-х гг. XIX в. появляется и ещё одна важная составляющая успешного развития местной печати: новый тип заинтересованного в ней читателя — от учащихся повсеместно появлявшихся новых учебных заведений до мастеровых современных на тот период промышленных предприятий. Между двумя этими крайними точками читательского интереса по-прежнему размещался традиционный потребитель печатного слова: преподаватели учебных заведений, врачи, представители технической интеллигенции, чиновники, купцы, работники банков и контор и т. п.

Исследование показало, что на момент принятия нового цензурного закона 6 апреля 1865 г. провинциальные издания в основном состояли из губернских и епархиальных «Ведомостей», полицейских листков, публиковавших правительственные документы и распоряжения местной администрации. Характерной чертой этого времени являлось то, что сама власть в полной мере не определилась в своем отношении к печати, шёл длительный процесс выработки единой законодательной базы и продолжала действовать система многочисленных «сдерживаний и поддержек». За сорок последующих лет, когда в России продолжали существовать эти «временные правила», обраставшие законодательными и административными дополнениями, положение отечественной печати, которая испытывала подъёмы и разочарования, постоянно изменялось в диапазоне от полной зависимости до состояния, когда средства информации могли диктовать свою волю правительству.

Автор исследования отмечает, что введённые в 1865 г. новые цензурные положения, не освободили губернскую печать от предварительной цензуры, но всё же косвенно оказали влияние на отношение к ней, по крайней мере, местных властей. Однако преимущества печати 1860-х гг. над периодикой 1850-х гг., связанные с более глубоким содержанием материалов, устойчивым интересом к вопросам внутренней жизни и даже заметно усилившим.

543 ся её влиянием на население в регионах, были достигнуты не за счёт предоставления большей свободы, а в результате перемен, произошедших тогда в самом российском обществе.

Цензура местных изданий находилась в руках чиновников особых поручений и вице губернаторов, в особо важных случаях корректура прочитывалась самим губернатором. Исполняемая не цензорами общей цензуры, а лицами правительственно-административными, такая форма контроля за печатью получила название «административной цензуры». Теоретически она ни в чем не отличалась от общей, за исключением того, что сфера ее деятельности была ограничена разрешениями к печати лишь того, что специально ей было поручено законом. Однако на практике она обязана была руководствоваться сверх общих цензурных постановлений еще и особенными, разработанными, в частности, специально для отдельных видов изданий, например, для «Губернских ведомостей». Получалось так, что дозволенное в бесцензурной прессе зачастую не получало разрешения к печати в подцензурной, а санкционированное для подцензурной не получало одобрения в административно-подцензурной.

Характеризуя особенности цензурной практики на местах, автор отмечает, что главной заботой местной цензуры на протяжении всего рассматриваемого периода являлась задача не позволять дискредитировать посредством печати местную власть перед высшими правительственными органами. Самая незначительная заметка, робкая иносказательная корреспонденция об административных недостатках безжалостно перечеркивалась надзиравшим за газетой чиновником. Членов городской думы и местной земской управы разрешалось критиковать, но касаться урядника, станового, пристава, тем более, земского начальника нужно было с большой осмотрительностью. Были случаи, когда губернатор приглашал редактора местной газеты и просил, чтобы заметки о злоупотреблении и неправильных действиях администрации не печатались, а передавались ему для сведения и принятия соответствующих мер против виновных.

Еще один вывод заключается в том, что важным позитивным для развития российской провинциальной печати явлением середины 1860-х гг., стало проведение в жизнь земской, судебной и городской реформ, отражение результатов которых позволило значительно расширить информационную составляющую органов печати, вызвать дополнительный читательский интерес. В 60-е гг. XIX в. лидерство столичной печати было объективным и не вызывало сомнений, однако в провинции наряду с сохранявшимся традиционным видом печати — справочным листком, расширялся новый тип издания — частная общественно-политическая газета. Несмотря на то, что по-прежнему в этот период доминировала правительственная пресса, частная губернская газета набирала силу, росла численно, превращалась в привычное явление провинциальной жизни. В 1860-е — 1870-е гг. Главное управление по делам печати лишь направляло деятельность местной администрации в вопросах цензуры и помогало в тех случаях, когда на местах случались определённые затруднения.

Таким образом, подводя итог истории развития провинциальной печати в 60-е гг. XIX в., можно отметить следующие тенденции. По мере развития экономической и культурной жизни региона, становилась всё более насущной проблема создания собственных органов печати, способных удовлетворять информационные потребности промышленных, финансовых и торговых кругов в той или иной местности. То, что было характерно для 1840-х — 1850-х гг. в исключительно крупных торговых районах страны, как, например, Одесса, становится к концу 1860-х гг. обычным почти для всех губернских центров. В это время появляется и ещё одна важная составляющая успешного развития местной печати: новый тип заинтересованного в ней читателяот учащихся повсеместно появлявшихся новых учебных заведений до мастеровых современных на тот период промышленных предприятий. Между двумя этими крайними точками читательского интереса по-прежнему разме.

545 щался традиционный потребитель печатного слова: преподаватели учебных заведений, врачи, представители технической интеллигенции, чиновники, купцы, работники банков и контор и т. п.

Характеризуя проблемы, стоявшие в тот период перед губернской прессой, автор пришел к выводу, что коммерческий интерес, разумеется, играл важную роль в деле учреждения частных провинциальных органов прессы, но, зачастую, не мог выступать в качестве основного стимула их создания. В это время периодически возникали заведомо убыточные газеты, которые главным образом были призваны удовлетворять желание местной интеллигенции участвовать в жизни региона и страны в целом, изучать местные нужды и особенности, придающие каждой местности особый характер и потому требующие особых административных решений.

Говоря об особенностях развития провинциальной печати в 1870-е гг., следует, прежде всего, отметить, что газеты появились практически во всех важнейших губернских центрах страны. К середине 70-х гг. XIX в. окончательно оформились основные черты провинциальных справочных и биржевых листков, заметно выросших численно в этот период. Главная причина такого роста заключалась в том, что в условиях ограничения со стороны Министерствавнутренних дел выдачи разрешений на новые издания, «листок» в большей степени, в сравнении с общественно-политическими газетами, имел шанс пробить стену министерской «газетобоязни».

Анализ этого типа прессы показывает, что издавались «листки» обычно для нужд купечества, подписчиками главным образом являлись горожане, заполнялись их страницы более чем наполовину объявлениями, торговыми ценами, известиями о приехавших в город, некоторая часть была посвящена перепечаткам из столичных газет, телеграммам телеграфных агентств, остаток — корреспонденциям, фельетонам, театральным известиям, только в некоторых встречались передовые статьи. Практика показала, что торгово-промышленное назначение этих изданий на деле не принесло желаемых фи.

546 нансовых результатов. Большинство «листков» влачило жалкое существование, а их владельцы регулярно обращались с просьбами о расширении программы своих газет для того, чтобы хотя бы вернуть затраты.

Оживление печати, ее численный рост во второй половине к началу 1870-х гг. в свою очередь вызвало стремление со стороны Министерства внутренних дел действовать по отношению к ней предельно внимательно, сохраняя на нее свое влияние. Все провинциальные газеты не были освобождены от предварительной цензуры, но при этом наблюдались неоднократные факты переноса цензуры в столичные комитеты. В этих случаях время, уходившее на соблюдение необходимых формальностей, колебалось от целого месяца до двадцати дней. Между тем еще в первом цензурном уставе 1804 г. содержался запрет на задерживание цензурой рукописей, присылаемых на её рассмотрение, поскольку периодические издания неминуемо при этом теряли «цену новости» не будучи изданными «к известному времени"1. Впрочем, цензурный устав в России никогда не являлся документом, жёстко регламентировавшим отношения с печатью. Точнее, формально он выполнял эту функцию, но всегда существовали обстоятельства, которые не только позволяли обходить некоторые из его параграфов, но и вообще его подменяли.

В результате исследования автор пришел к выводу, что в 1870-е гг. сложились и объективные причины для роста внимания со стороны верховной власти к провинциальной печати. Подготовка реформ в правительственных кругах была завершена и теперь актуальными становились вопросы насколько одобрительно они принимаются провинцией, успешно ли идет их осуществление там, как они изменяют текущую жизнь и изменяются ли под ее влиянием сами. Большинство столичных изданий в этот период отводили все больше места для губернской информации, но без содействия провинциальной печати они уже были не в состоянии отразить общественную жизнь различных местностей России.

1 Устав о цензуре. 1804. § 23, 24.

Вопросы о роли российской провинции, её значении в процессах, происходивших в государстве, духовных силах, находивших отражение в местной печати, не только сохранили свою актуальность, но и приобрели новые черты, стали всё чаще появляться на страницах провинциальных изданий. Автор диссертационного исследования пришел к выводу, что дискуссия, состоявшаяся в 1875—1876 гг., интересна в первую очередь тем, что её участники впервые открыто и полно высказались по проблемам, которые касались провинциальной печати.

В диссертационном исследовании выделен еще один важный фактор, обусловивший рост активности провинциальной прессы во второй половине 1870-х гг. В этот период произошло необычно оживленное обсуждение на страницах печати происходивших европейских и российских событий. Развернувшиеся дебаты происходили на фоне колебаний правительства в отношении к стремительно менявшейся ситуации на Балканах. Губернские газеты перестали закрываться в этот период из-за отсутствия читательского интереса, их тиражи заметно выросли.

Исследование показало, что во второй половине 70-х гг. XIX в. власть от попыток ограничения высказываний печати по различным вопросам внут- > ренней и внешней политики, через проявление очевидного желания привлечь средства массовой информации на свою сторону, в конечном итоге вновь сбилась на административные меры воздействия. В 1879 г. впервые было применено в виде наказания временное запрещение печати частных объявлений, в том же году началось применение административных взысканий в виде временной приостановки подцензурных провинциальных изданий. Однако небывалый читательский интерес становился одним из ведущих мотивов активизации печати, которая готова была идти ради него на определенный риск, пренебрегая запретами и цензурными ограничениями. Уже во второй половине 1870-х гг. становилось очевидным, что печать, в том числе и губернская, превратилась в реальную политическую силу.

Анализ документов из архива Главного управления по делам печати, относящихся к этому периоду, позволяет сделать вывод о том, что. усилившийся из центра контроль добавил проблем губернской власти, которая, активизировала попытки избавить себя от хлопот, связанных с ответственностью за публикации местной печати, и вообще от проблем организации цензуры. Однако система наблюдения за печатью в провинции была сохранена практически в неизменном виде. Свою позицию редакции газет выражали через отношение к различным вопросам местной жизни, а губернские чиновники возможность освещения тех или иных проблем ставили в строгую зависимость от политической ситуации, характер которой определялся непосредственно в столице империи. Предварительная цензура оказывалась бессильной в тех случаях, когда орган губернской гласности весь состоял из актуальных, острых, общественно-значимых материалов.

Особенности государственной политики в отношении провинциальной.

I, печати в начале 1880-х гг. проявились в томчто издания подцензурные не только были лишены некоторой выгоды, положения" газет, выходивших без предварительной цензуры, теперь они ещёстали подвергаться административным наказаниям. Очевидно, что по мере развития периодической прессы всё более сложным для цензуры было регулярно оценивать, что можно и чего нельзя позволять в области «публичного слова», отсюда ипопытки под видом защиты государственных интересов определить круг конкретных вопросов, нежелательных для обсуждения газетами и журналами, и сохранение устаревших запретов, которыми при определенных обстоятельствах можно было воспользоваться.

Однако в условиях, когда пресса все более глубоко погружались в общественные проблемы, чутко улавливала беспокойство или раздражение, возникавшие^ обществе, большое количество запретных тем не могло решить проблему исключения независимой информации. Цензура шла уже не впереди печати, а «плелась в её хвосте». Отчасти поэтому в 1880 г. при попытке со.

549 стороны М.Т. Лорис-Меликова установить более тесную связь правительства с обществом через печать было предусмотрено сдерживание административных мер воздействия на прессу. По признанию тогдашнего начальника Главного управления по делам печати: «в самое строгое время управления цензурой органы печати, отличавшиеся самым вредным направлением, пользовались значительным распространением"1. Период «политической оттепели» был прерван смертью Александра П от рук террористов. Неизбежный процесс «укрепления порядка» и ограничения «некоторых общественных вольностей» привел к ужесточению опеки над средствами информации.

Результаты диссертационного исследования позволяют сделать вывод о том, что формы государственного управления печатью, используемые в 1880-е гг. после ухода М.Т. Лорис-Меликова в отставку, привели к более жёстким мерам административного воздействия на губернскую прессу и на провинци альных цензоров. Однако цензурные ограничения 1880-х гг. все больше противоречили новой обстановке и все чаще встречали отпор со стороны представителей печати, что являлось редким исключением прошлых лет. К середине 1880-х гг. практически завершился процесс создания системы правительственного контроля над средствами информации. Для случаев, когда ав-? торам совершено преступление назначалось судебное разбирательство, для эпизодов, когда преступление в печати было сложно для суда убедительно мотивировать, предусматривалось административное наказание за «вредное» направление. В качестве дополнительных мер использовался запрет розничной продажи номеров издания и публикация частных объявлений. Наконец, при необходимости предусматривалось закрытие периодических изданий на основе решения особого Совещания трех министров и обер-прокурора Святейшего Синода или генерал-губернаторов в тех районах, где они были.

В диссертации отмечено, что сохранялись и даже получили новое развитие специфические формы правительственного воздействия на провинци.

1 РГИА. Ф. 776. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 36,36 об. альную печать. Главное управление по делам печати ограничивало появление новых изданий, которые, несмотря на вполне благонамеренную программу, могли в дальнейшем оказаться оппозиционными по отношению к властям. Характерным явлением конца 1880-х гг. являлось сохранение названия «листок» в издании, которое явно выходило и по своему объему (размером в один лист), и по программе за пределы представлений о такого рода видах прессы.

Автор исследования пришел к выводу, что цензуре гораздо проще было проявлять служебное рвение в отношении тех изданий, которые лишь изредка в своих публикациях поднимались до уровня серьёзных социальных проблем или резких обличений. Такого рода материал в этих газетах легко можно было обнаружить, поскольку он резко контрастировал с обычным содержанием их страниц. Поэтому нередко можно было встретить взыскания в отношении органов печати, отличавшихся стабильной лояльностью по отношению к местной и центральной власти. В этих случаях наказания следовали в виде своеобразной профилактики и не имели серьезных последствий. Гораздо сложнее дело обстояло с печатью, регулярно обращавшейся с остросоциальной критикой положения в стране и отдельного региона. Здесь цензору приходилось «из двух зол выбирать большее». Местный цензор-администратор не обладал даже правом непосредственного обращения в Главное управление по делам печати, а губернаторы зачастую не хотели расписываться в собственном бессилии и лишений раз жаловаться в главное цензурное ведомство или министру внутренних дел.

Из губернаторской канцелярии в Министерство внутренних дел регулярно поступали просьбы о назначении особого чиновника для контроля за местной печатью, свободного от других обязанностей по службе. Однако такого рода пожелания встречали регулярный отказ со ссылкой на отсутствие необходимых средств. Другой причиной являлось отсутствие подходящих для этой должности специалистов, которые не просто были бы хорошо осведомлены в проблемах современной журналистики и литературы, но и отличались бы твердостью убеждений, в отношении системы существующей вла.

551 сти. Местные чиновники зачастую не обладали первым достоинством, зато второго было даже в избытке.

Автор пришел к выводу, что неизменность положения провинциальной цензуры, методов ее деятельности и особой организации приводили приблизительно к одинаковым результатам на протяжении всего периода 1860-х — 1890-х гг. Редакторы местных изданий регулярно сталкивались с запретительной деятельностью губернских властей в отношении печати. Фактически все материалы, не прошедшие в номер газеты «по независящим обстоятельствам» были основаны на местном материале. «Независящие обстоятельства» — формулировка, которой вынуждена была пользоваться провинциальная печать для обозначения цензурных препятствий, возникших при подготовке номеров издания, поскольку местная пресса не имела права открыто говорить о цензурных условиях, в которых она находилась. В итоге, эти самые «независящие обстоятельства» являлись причиной несвоевременного выхода в свет тех или иных газет или значительного уменьшения их объёма.

Исследование показало, что периодически, даже после публикации Манифеста 17 октября 1905 г. провинциальные газеты вынуждены были выходить «наполовину с белыми столбцами». Редакторы были поставлены перед необходимостью заготовки дополнительного материала на случай срочного его размещения вместо вычеркнутых цензором статей и заметок. Зачастую такая замена не делалась умышленно с тем, чтобы обратить внимание общественности на размах претензий цензора и тяжесть условий, в которой оказалась местная печать. В истории провинциальной российской печати второй половины XIX в. получили широкое распространение случаи, когда местные цензоры запрещали перепечатку статей не только' из частных столичных изданий, но и из правительственных. Время от времени между исполнявшими цензурные обязанности чиновниками и губернской прессой возникали взаимная неприязнь и трения, разрешать которые приходилось местной администрации или Главному управлению по делам печати, но в ос.

552 тальном действия цензуры воспринимались как данность, с которой не боролись, а к которой приспосабливались.

В ходе работы установлено, что концентрация власти и собственности у немногочисленной элиты российского общества создавали ситуацию огромной дистанции между ней и остальным большинством, однако это на протяжении длительного времени не приводило к разрушительным конфликтам. Население страны, периодическая печать как столичная, так и губернская существовали в согласии с теми правилами, которые навязывала и активно поддерживала власть.

Характеризуя основные проблемы, возникавшие у провинциальной печати в отношении с официальными правительственными структурами, осуществлявшими цензурный контроль, автор пришел к выводу о том, что вплоть до середины 1890-х гг. не приходится говорить о провинциальной печати как о полноценном трансляторе политического опыта из столицы в провинцию. Она вынуждена была ориентироваться как на требования губернской власти, так и на потребности своего читателя, ее более всего занимает проблема выживания, сохранения и повышения тиража. Неопределённая идея «вредного направления», которая для прессы представляла такую же опасность, как для частного лица обвинение в неблагонадёжности, еще в начале 1880-х гг. переместилась из столичных городов в провинцию, а в 1890-е гг. превратилась едва ли не в основную форму борьбы правительства с печатным вольнодумством. Существовало множество примеров, когда под неопределенным и растяжимым понятием «вредного направления» признавались такие мысли, которые в другое время не только принимались правительством, но и становились основой государственной деятельности.

Неоднократно предостережения давались изданиям благонадежность которых с точки зрения Министерства внутренних дел не вызывала никаких сомнений. Однако наказания следовали за несогласие с тем или иным взглядом административной власти в данную минуту. Когда стало очевидно, что полити.

553 ческие предпочтения прессы, определившие мотивацию ее поведения, не позволяют надеяться на искренность и взаимную привязанность, губернские власти стали чаще всего исходить из необходимости формирования партнерских отношений с местными органами печати.

Провинциальные газеты должны были следовать неким негласным правилам, в соответствии с которыми их благополучие или наказания по отношению к ним зависели не от степени их лояльности к власти, а от желания или нежелания соблюдать определенные правила, диктуемые конкретной исторической ситуацией и основанные на терпении и уважительности. Путь от потенциального партнера до активного сторонника власти губернская печать так до конца и не прошла, но в конце 1890-х гг. в качестве новой тенденции наметилось значительное уменьшение числа передовых статей по вопросам местной жизни, с заметным стремлением увеличить количество материалов, посвященных жизни европейской России и даже западноевропейских стран. Губернская печать стремительно политизировалась и все активнее выступала в качестве оппозиционной силы уже не в отношении местной власти, а против российского правительства в целом. Таким образом, формы государственного управления, использовавшиеся в этот период по отношению к провинциальной печати и оказывавшие прямое или опосредованное на нее влияние, не принесли ожидаемых результатов.

В течение всего периода со второй четверти XIX в. до начала века XX-го наблюдался и рост, и падение правительственного интереса к печати, которые нельзя объяснить ни сменой руководства цензурным ведомством, ни изменением законодательства. Между параграфами цензурных правил и их воплощением в жизнь постоянно существовала значительная дистанция, порождённая как цензорским попустительством, так и преднамеренным игнорированием отстававших от жизни административных предписаний. Изменялся социальный статус чиновников, их мотивация, уровень образования, психология. Происходил рост или сужение круга решаемых задач, но отно.

554 шение к провинциальной печати в главных своих составляющих практически оставалась неизменной. Вместе с тем, изучение истории губернской периодической печати XIX в. по мере своего развития все с большей точностью отражавшей процессы, происходившие в сфере общественного сознания, позволяет определить изменения, происходившие в отношении между властью и населением страны, уточнить степень их соподчиненности на различных исторических этапах.