Проблема государственности в русском общественном сознании первой четверти XIX века

Значение проблемы государственности в истории русской общественной мысли, в особенности таких ее аспектов, как вопросы о верховной власти, ее прерогативах, происхождении и легитимности трудно переоценить. Эта тема, актуальность которой в России сохраняется по сию пору, впервые стала предметом открытого обсуждения в русском обществе только в начале XIX века. Именно тогда во многом закладывались основы тех концепций русской государственности, которые стали характерными для различных направлений русской общественной мысли в последующие эпохи.

Исследование отражения проблемы государственности в общественном сознании начала XIX века предполагает прежде всего исследование общественного мнения России той эпохи, воплотившегося в сочинениях современников. И здесь мы сталкиваемся с серьезной трудностью, обусловленной тем, что само русское общество, а тем более общественное сознание в тогдашней России переживало стадию формирования. Вследствие этого подавляющая часть населения страны (крестьяне, мещане) пребывала вне общественной жизни и сформулировать своего отношения к интересующей нас проблеме не могло. Исключение составляло лишь дворянство, причем преимущественно его немногочисленная образованная верхушка, оставившая нам разнообразные высказывания по этому вопросу, в которых отразились как личные воззрения конкретных персон, так и настроения тех слоев дворянства, которые они представляли и чьи настроения вольно или невольно выразили.

Особо следует оговорить, что из этой прослойки просвещенного дворянства мы исключаем тех, кто занимал видные должности в государственном аппарате России, входил в состав правительства или ближайшего окружения императора (например, М. М. Сперанского,.

A.A. Аракчеева, H.H. Новосильцева «т. ». ~.

В.П. Кочубея, П. А. Строганова,.

Д.А. Гурьева и др.), то есть тех, кто был носителем официальной идеологии. Иными словами, нас интересуют воззрения на проблему государственности именно представителей общества, а не администраторов, хотя и они, строго говоря, являлись частью общества (их взгляды, в частности М. М. Сперанского, будут затронуты в работе исключительно для сопоставления и уточнения тех или иных точек зрения представителей общественности, отражавших в своих сочинениях интересы определенных социальных групп).

Среди наиболее актуальных и острых проблем, волновавших русское общество александровской эпохи, проблема развития русской государственности стояла, пожалуй, на первом месте. То или иное решение этой проблемы, различное толкование отдельных ее аспектов являлось по сути выражением воззрений разных общественных групп и лиц на проблему перспектив развития России и российского самодержавия.

Формирование общественного сознания в России было тесно связано с общеевропейскими событиями и проблемами, неизбежно затрагивавшими русское общество. Для российского общества начала XIX века, как и для Европы в целом, проблемы легитимности, прерогатив верховной власти, ее социальной опоры приобрели особую значимость в силу объективных причин. Центральное место среди них следует отвести Французской революции и тем переменам в Европе, которые она вызвала. Именно в контексте этих исторических событий следует рассматривать формирование и становление российского общественного сознания и присущих ему взглядов на государственность.

Русское общество начала XIX века стало свидетелем краха абсолютизма во Франции, казни короля и якобинского террора, революционных, а затем и наполеоновских войн, узурпации власти Наполеоном и многих других драматических событий. На глазах у современников последовательно проходило формирование нового общественно-политического строя и новых государственных институтов власти в революционной, наполеоновской и постнаполеоновской Франции.

Все эти события неизбежно ставили перед правительствами и обществом европейских держав, в том числе и России, проблему адаптации абсолютистских режимов к произошедшим переменам. Эти перемены, приведшие, в конечном счете, к крушению всей системы европейских международных отношений, заставляли по-новому взглянуть на устоявшиеся общественные теории «Века Просвещения», заставляли общество обсуждать проблему власти.

Осмысление этих событий и в первую очередь опыта Французской революции в русском общественном сознании вело к пересмотру старых стереотипов (таких, как идея о нравственном и политическом прогрессе на основе просвещения), к появлению новых представлений, в частности о возможности альтернативы самодержавия в России. В рассматриваемый период под влиянием бурных политических событий в Европе неизбежно расширялось и менялось понимание легитимности, что начинало отражаться и в реальной политике. В условиях наполеоновских войн абсолютистские правительства стран антинаполеоновской коалиции были вынуждены в практике международных соглашений учитывать такие понятия, как нация, ее суверенитет в вопросе политического устройства стран. Осознание необратимости политических последствий Французской революции вело к признанию с их стороны конституции в качестве основы государственного строя во Франции.1.

В России эта проблема адаптации была осознана еще Екатериной II, но при Александре I она приобрела особую актуальность и требовала уже не теоретического осмысления, а практического решения. Предстояло найти ответ на вопрос о том, какими средствами и способами укрепить российскую государственность и не допустить развития событий по французскому сценарию.

Данная задача существенно осложнялась внутренними факторами. С одной стороны, исключительную злободневность приобрела проблема деспотизма верховной власти, решение которой.

1 См. ЗакЛА. Монархи против пародов М. 1966 .с.326.

2 См: Сироткин В. Г. Абсолютистская реставрация или компромис с революцией (Об одной малоизвестной записке Екатерины Великой) // Французская революция и Россия. М. 1989. невозможно было откладывать (печальный итог короткого царствования Павла I). С другой — необходимо было завершить реформу управления, начатую Екатериной II.

Русское общественное сознание применяло европейский опыт к реалиям России. В этом заключалось содержание процесса осмысления происходивших во Франции и в Европе перемен. То, как происходило осмысление этих событий, напрямую зависело от внутреннего состояния, уровня развития самого русского общества концаХУШ и первой четверти XIX веков, в котором, как уже отмечалось ранее, только наметилось складывание собственно общественного мнения как самостоятельного социального явления. С другой стороны, из того, как происходило осмысление русской общественностью событий в Европе, становится понятным, какие проблемы волновали русское общество, в чем оно видело их решение.

Можно выделить две основные проблемы, представлявшие особый интерес для русского общества того времени. Прежде всего, это проблема власти, ее происхождения и легитимности. В сочинениях общественных деятелей той эпохи поднимались вопросы о том, что собой представляет верховная власть, какой она должна быть, каковы могут быть ее прерогативы. В связи с этим обсуждались различные формы правления, легитимность самой власти и претендентов на нее (в последнем случае особый интерес представляет оценка обществом личности Наполеона). Проблема легитимности, в свою очередь, определялась той или иной трактовкой проблемы происхождения власти.

Другим важнейшим вопросом, по-разному решавшимся русскими общественными деятелями, был вопрос о том, насколько опыт Европы применим для России. Вопрос состоял в том, что с учетом специфики России, ее истории можно взять из Европы, а от чего следует отказаться. Будет ли такое заимствование унижением достоинства России или, напротив, приобщит ее к нормам европейской цивилизациибудет свидетельствовать о несамостоятельности, зависимости России или о ее движении к культурному и нравственному прогрессу. В конечном счете, как уже указывалось, обсуждение этих вопросов выливалось в дискуссию о путях и перспективах развития самой Российской империи.

Следует отметить, что сам факт открытого обсуждения в обществе этих проблем, который стал реальностью в начале XIX века, был новым явлением для России. Этому способствовали и реформы Александра I в сфере просвещения, образования, цензуры. Достаточно вспомнить, что цензурный устав 1804 года был самым либеральным из уставов XIX века. Именно в это время в стране происходил небывалый ранее подъем публицистики, появлялись все новые периодические издания, расширялся круг их читателей. Такие популярные в то время журналы, как «Вестник Европы», «Сын отечества», «Русский Вестник» становились органами открытого обсуждения обществом проблем, в том числе политических. Они впервые позволили представителям различных общественных кругов публично высказывать свою точку зрения на эти проблемы. (Правда, после 1818 года количество подобного рода печатного материала уменьшается в связи с ужесточением цензуры, проведенном по инициативе министра народного просвещения А. Н. Голицына.).

При этом оценка европейских событий в публицистических сочинениях практически всегда становилась формой обсуждения внутрироссийских проблем. Предметом обсуждения публицистов и писателей могли стать самые разные вопросы: от преимуществ форм правления в тех или иных государствах до исторических сюжетов далекого прошлого. Но о чем бы они ни писали, о чем бы ни спорили, в конечном счете все их рассуждения (иногда иносказательно, иногда прямо) сводились к размышлениям о путях развития русской государственности. Характерной чертой российской публицистики стали публикации статей, перепечатанных из зарубежных изданий. Было бы натяжкой утверждать, что всегда такие выборки из европейских журналов являлись способом выражения взглядов русских издателей, но они, без сомнения, свидетельствовали об осознанном стремлении издателей приспособить европейскую публицистику к российской политической проблематике.

Перепечатка материалов из иностранных журналов зачастую без каких-либо, даже самых незначительных, комментариев свидетельствовало, о невысокой степени развитости российского общественного сознания, о несложившемся еще жанре политической аналитики, об отсутствии необходимой для обсуждения политических проблем терминологии, о поиске приемлемых форм и способов обсуждения животрепещущих проблем политической и общественной жизни. С другой стороны, это объяснялось тем объективным обстоятельством, что социально — политическая ситуация внутри страны (в сравнении с той же Францией) не давала столь богатой пищи для обсуждения политических проблем. Актуальность для власти и для общества России проблемы власти, ее суверенитета определялась прежде всего внешним фактором. Наконец, сама русская публицистика находилась в рассматриваемый период еще в стадии становления.

В России общественное сознание со второй половины XVIII столетия созревало для обсуждения этих проблем как в общеевропейском контексте, так и непосредственно в применении к России. Идейной основой для всех направлений политической мысли в России в то время оставалась философия просветительства. По-разному трактуя проблему государственности, общественные деятели в первую очередь по-разному приспосабливали идеологию и терминологию Просветителей к своим концепциям.

Одновременно в странах Западной Европы в начале XIX века происходили глубокие перемены в общественном сознании, связанные с пересмотром и, в конечном счете, с кризисом просветительской идеологии как философской основы для политических концепций. На смену ей приходили консервативная, либеральная, социалистическая идеологии. Эти общие тенденции были характерны и для русского общественного сознания, переживавшего период межевания и складывания различных направлений общественной мысли. Следует отметить, что поиски модели развития русской государственности в начале XIX столетия были связаны и с пробуждением национального самосознания в России (в особенности в связи с Отечественной войной 1812 года), поиском национальных устоев, ориентиров общественного развития.3.

В этих условиях русское общество стремилось извлечь уроки из европейских событий (конечно, применительно к России). Главным уроком казалась недопустимость повторения в России того, что произошло во Франции. Ответ на вопрос о том, как сохранить стабильность, расколол русское общество.

Большинство видело способ оградить Россию от бед и потрясений революции в сохранении и упрочении уже существовавшего социально-политического строя. Эта тенденция послужила основанием для зарождения и развития в стране консервативной идеологии.

Революционный террор и беззаконие, которые сопровождали революцию во Франции, в особенности после 1792 года, пордили в широких общественных слоях Европы разочарование в политических преобразованиях как пути, ведущему к прогрессу и благоденствию. Общество, воспитанное преимущественно на гуманистических идеалах Просвещения, не могло принять казни короля, революционного безвластия, якобинской диктатуры. Казалось, философско-политические доктрины просветителей, ставшие лозунгами французских революционеров, оборачивались на практике крушением самих основ общественного порядка, законности и морали. Режим якобинской диктатуры воспринимался как беззаконная тирания горстки узурпаторов, не имевшая ничего общего с пресловутыми принципами народного суверенитета, свободы и равенства. В русском общественном сознании под влиянием этих событий появляется разочарование во многих политических идеалах просветительства, одним из которых было представление о республике как о наиболее совершенной форме государственного устройства. Высказывавшиеся уже самими.

3 См: Познанский В. В. Очерк формирования русской национальной культуры. М. 1975. философамипросветителями (в первую очередь Монтескье) скептические суждения относительно целесообразности республиканской формы правления в условиях больших государств теперь, казалось, получали не только подтверждение на практике, но и дальнейшее обоснование и развитие.

С другой стороны, стремление к абсолютизации самодержавной власти в России и деспотические методы правления Павла вызвали недовольство в дворянских кругах. Намерение оградить общество от злоупотреблений верховной власти породило идеи подчинения (но не ограничения!) самодержавной власти закону, сближения верховной власти с дворянством, необходимости уважения монархом политической традиции и преемственности законодательства.

Приход во Франции к власти Наполеона, ознаменовавший собой конец реального существования республики, еще более закрепил в общественном сознании России постулат о неизбежности монархического устройства для крупных государств, идею о бесперспективности попыток изменить его. Установление во Франции режима власти первого консула расценивалось многими (например, Карамзиным) как возврат Франции к монархическому строю, причем Бонапарте начал восприниматься как монарх, которому сам народ вручил верховную власть. В этих условиях возрождается представление о неизменности в целом государственно-политических устоев, которые противопоставлялись идее политического прогресса.

Коронация Наполеона, убийство герцога Энгиенского, беспрецедентная перекройка границ итальянских и германских государств, изменения в их политическом устройстве в контексте наполеоновских войн оценивались в русском обществе, а до Тильзитского мира 1807 года и официальным Петербургом, как незаконные.4 В обществе росло осознание противоречия между безграничными притязаниями новоявленного французского.

4 ТарлеЕ.В. Наполеон М. 1991 с. 140 императора и политикой защиты Россией своих интересов в Европе. Наполеон начинал все больше восприниматься не как душитель Французской революции, а как ее детище, не как законный государь, которому вручил власть народ, а как узурпатор, присвоивший трон законной династии Бурбонов. В условиях наполеоновских войн, особенно после 1807 года, когда наполеоновская армия стала реально угрожать границам России, в русском общественном сознании получило еще большую актуализацию противопоставление «незаконной» власти якобинцев и Наполеона законной наследственной власти государей. В условиях патриотического подъема общество обратилось не только к национальным культурным, но и политическим традициям, и в этом контексте русское самодержавие противопоставлялось революционной и наполеоновской Франции.

Один из основоположников научного исследования консерватизма, К. Манхейм, определяя консерватизм как антитезис либерализма, который перерастает и наследует его методологический фонд, отмечал также, что консерватизм, став реакцией на Французскую революцию, явился особым стилем мышления, в основе которого находился императив конкретности, неприятия абстрактных политических образцов5. Прогрессизму либералов консерваторы были склонны противопоставлять исторический подход к явлению во временной перспективе, обращенной в прошлое. На первый план выдвигался принцип исторического подхода к анализу государственности, предполагающий противопоставление конкретно-исторической аргументации абстрактным теоретическим построениям.

При этом позитивная часть консервативной идеологии рождалась порой в преодолении политических доктрин просветителей. На наш взгляд, такая характеристика консервативной общественной мысли во многом справедлива и применительно к общественной мысли России начала XIX столетия. В то же время s Манхейм К. Консервативная мысль//Диагноз нашего времениМ. 1994 С. 663 консервативная идеология, отличаясь разнообразием оттенков, не всегда укладывается в рамки этой схемы.

Единого консервативного лагеря в русском обществе по сути не существовало. Консервативная идеология была представлена / взглядами общественных деятелей, принадлежавших к различным общественным кругам, не осознававших своей идейной близости.

Среди этих консервативных концепций следует выделить доктрину просвещенной монархии, опиравшуюся прежде всего на идеи просвещенного абсолютизма Екатерины П. Центральной фигурой этого направления зарождавшегося русского консерватизма являлся, несомненно, Н. М. Карамзин. Другой вариант русской консервативной мысли был представлен традиционалистской доктриной «национально-патриархальной» монархии. Наиболее характерным выразителем этих взглядов стал известный в ту пору публицист С. Н. Глинка. Еще одной консервативной доктриной, ставшей достоянием русской общественной мысли, была концепция «легитимной» монархии Ж. де Местра. Легитимизм возник как реакция на события эпохи Французской революции. Главным тезисом легитимизма стала идея об исключительном праве на верховную власть представителей старых династий (прежде всего Бурбонов во Франции).

Использование сочинений иностранца для характеристики взглядов определенной части русского общества обусловлено следующими причинами. В Санкт-Петербурге Де Местр написал большинство своих философских и публицистических сочинений (в том числе «СанктПетербургские вечера»). Его «Рассуждения о Франции» в России читали уже в 1797 году.6 Де Местр был частым гостем аристократических салонов в домах братьев Н.А. и П. А. Толстых, графов Строгановых, княгини Вяземскойон стал другом адмирала П. В. Чичагова, сенатора B.C. Томары (который остался запечатлен в «Санкт-Петербургских вечерах» в образе «сенатора»), В России Де Местр был активным участником политической борьбы.7 В.

6 Огюст Виат Граф Жозеф де Местр //Жозеф де Местр СанктПетербургские вечера jOn6. 1998. с. 657.

7 См: Берти Дж. Россия и итальянские государства в период Рисорджименто. М. 1959. С. 257.

1810- 1811 годы Де Местр расширил свои связи с петербургскими аристократическими кругами: домами гр. Головиной, гр. А. К. Разумовским. В тот же период он посещал «Беседу любителей русского слова» Шишкова.8 По словам A.C. Стурдза, Ж. де Местр в тот период «.не имел равного себе в аристократическом обществе, в котором он господствовал"9. Французский консерватор стал не только властителем дум части петербургского светского общества, но и представителем определенного течения, формировавшегося в русском обществе, каковым был русский католицизм10. В 1811 году Де Местр пользовался личным расположением императора, став на короткое время его секретарем. Одновременно он поддерживал тесные связи с иезуитами, ходатайствовал перед кн. А. Н. Голициным об их поддержке, что в конце концов стало причиной охлаждения к нему со стороны царя и отъезда из России (в 1817 году).

Круг знакомств и идейного влияния Де Местра не ограничивался в России исключительно консервативным обществом. Будущий декабрист М. Ф. Орлов, которому сам автор прислал экземпляр «Размышлений о Франции», писал в 1814 году, что это «.единственная хорошая книга о Французской революции из тех, которые ему пришлось прочесть».11 Таким образом, деятельность и сочинения Де Местра, порой напрямую посвященные России, являлись частью российской общественной жизни того времени. Даже размышляя о судьбе французской монархии, Де Местр, хотел он того или нет, затрагивал и проблемы российской государственности. Хотя его взгляды и вписывались в общее течение европейской консервативной мысли, но благодаря столкновению с революцией, а также длительному проживанию в России в условиях наполеоновских войн они приобрели значительное своеобразие в сравнении с идеями таких предтечей европейского.

8 Степанов М., Вермалъ Ф. Жозеф де Местр в России// Литературное наследство. Русская культурой Франция, т. 29- 30.М., 1939.с. 598.

9 Цит. По: Степанов М., Вермалъ Ф. Указ. Соч. с. 608.

10 Цимбаева E.H. Русский католицизм. М. 1999. С. 41.

11 Степанов М., Вермалъ Ф. Указ. Соч. с. 616 консерватизма, как Бёрк или Гердер.12 Таким образом, политические воззрения Ж. де Местра стали частью общественной мысли тогдашней России.

Не смотря на ограниченный круг источников, отражающих настроения консервативных и традиционалистски мыслящих кругов дворянского общества той эпохи, эти настроения были достоянием молчаливого большинства, особенно в провинции. Достаточно сослаться на мемуары декабриста И. Д. Якушкина: «То, что называлось высшим образованным обществом, большей частью состояло тогда из староверцев, для которых коснуться которого-нибудь из вопросов, нас занимавших, показалось бы ужасным преступлением. О помещиках, живущих в своих имениях, и говорить нечего."13.

Определяющую роль в формировании всех вариантов консервативных концепций государственности в России сыграл внешний фактор: революционные события во Франции и наполеоновские войны. И консервативный монархизм Карамзина, и легитимизм Де Местра, и патриархальный традиционализм Глинки отразили реакцию широких кругов дворянства на бурные политические перемены в Европе, затронувшие и Российскую империю. С другой стороны, основные черты этих политических представлений, характер консервативных воззрений, содержавшихся в сознании традиционалистски мыслившей части русского общества, были во многом обусловлены внутренним социально-экономическим и политическим положением в стране, степенью развития самого общественного сознания.

Параллельно с формированием консервативной идеологии и свойственных ей воззрений на российскую государственность в недрах российского общественного сознания возникли и получили определенное распространение в обществе идеи конституционализма.

12 Ж-Л. Дарселъ Местр и революция //Жозеф де Местр, Рассуждения о Франции М. 1997, с. 211.

13 Якушкин И. Д. Из записок //Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т.1.М. 1951. С. 101.

Один из вариантов этой модели государственности был разработан императором Александром I и его приближенными из среды высшей бюрократии. Александровский «конституционализм» был по сути попыткой приспособить русское самодержавие к новым политическим реалиям и новым общественным настроениям в эпоху наполеоновских войн. Он отражал стремление юридически разграничить самодержавие и деспотизм, ставшее, в свою очередь, порождением павловского беззакония14. В целом для правительственного конституционализма была характерна идея упорядочивания системы управления и дополнение абсолютистской государственной системы институтом представительства, но без реального ограничения с его стороны самодержавной власти монарха. Ряд русских публицистов — просветителей разделяли и пропагандировали в своих сочинениях ту трактовку проблемы государственности, которая была близка направлению политики Александра и реформаторским проектам, возникавшим в его ближайшем окружении. Среди них наиболее видной фигурой являлся А. П. Куницын. В этом отношении правительственный конституционализм стал не только ответом русского правительства на изменения в Европе, но и одним из факторов формирования общественного мнения внутри России.

С другой стороны, в русском обществе, в особенности в период после Отечественной войны 1812 года, начало формироваться течение, приверженцы которого выступали за реальное ограничение самодержавия конституцией и наделение народа политическими правами. Крушение абсолютизма во Франции было воспринято частью русского дворянства как прямое доказательство необходимости учитывать верховной властью принципов общественного договора и народного суверенитета.

Следует подчеркнуть, что речь идет о достаточно ограниченной части образованного российского дворянского общества на фоне более широких консервативно и.

14 Подробнее см.: Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX века. Саратов 1982; Мироненко C.B. Самодержавие и реформы М. 1989; Предтеченский A.B. Очерки общественно-политической истории России M-JI. 1957; СафоновММ. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже Х? ШиХ1Хв.в.М. 1988. традиционалистски настроенных дворянских кругов. В тот период в России не существовало сколько-нибудь развитого либерального движения, скорее только намечался некоторый интерес к доктрине либерализма.15).

Помимо Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813 — 1814 гг., зародивших, по признанию современников, «свободный образ мыслей и стремление к конституционным учреждениям» 16, важную роль для кристаллизации либеральной идеологии по всей Европе сыграли события, связанные с реставрацией Бурбонов во Франции. Если для консервативно настроенных общественных кругов Реставрация была торжеством монархического начала над пагубным революционным духом, то конституционалисты увидели в ней отказ от тех политических завоеваний, которые ценой стольких жертв принесла французскому народу революция.

В еще большей степени их разочарование вызывало то обстоятельство, что в отличие от ряда европейских стран, включая Францию, которая после реставрации Бурбонов получила конституцию, Россия, казалось, никак не воспользовалась политическими завоеваниями и уроками Французской революции. Самодержавное правительство в их глазах отказалось от реальных политических реформ, что порождало в этих кругах сомнения в способности самодержавия стать проводником либеральных преобразований и создавало почву для еще большего укоренения конституционных настроений. Характерно, что впротивовес им, консерваторы склонны были винить в развитии либеральных идей в России именно правительство. Н. И. Греч утверждалал: «.в начале XIX века наши молодые люди заразились либеральными идеями во Франции, поощряемые к тому правилами и мнениями своего законного государя».17.

15 Ланда С. С. Дух революционных преобразований М. 1975 с. 26.

16 Избранные социально-философские сочинения декабристов т. 1 М. 1951 с. 369.

17 Греч Н. И. Записки о моей жизни. М-Л. 1966 с. 387.

Важно подчеркнуть, что идейной основой политических взглядов образованной части дворянского общества оставались в этот период теории философии Просвещения18. В то же время постепенно происходила переоценка факторов, влияющих на общественную жизнь. Философы Просвещения делали упор на прогресс нравов и образования как условие развития политического строя, и эту идею активно эксплуатировали представители консервативного направления (в том числе Карамзин), обосновывая недопустимость политических реформ, не подготовленных просвещением и нравственным воспитанием народа. Ссылки на драматические события Французской революции использовались ими для подтверждения правоты такого подхода. Однако с окончанием наполеоновских войн русские дворяне, познакомившиеся с политической жизнью постреволюционной Франции, не могли не отметить того благотворного влияния, которое оказал конституционный строй на жизнь французского общества. В самой России в этих общественных кругах получает распространение идея о невозможности истинного просвещения и нравственного прогресса, а, значит, и коренных политических преобразований в условиях деспотического государства.

Революционные события начала 1820-х в Испании и Италии, главной движущей силой в которых являлась армия, не только послужили примером для формирования тактики декабристов, но и в еще большей степени привлекали внимание к проблеме конституционных преобразований либерально настроенные дворянские круги в России.19.

В этих условиях определенный отклик в России получили идеи либерально настроенных европейских авторов, таких как Бенджамен Констан и Де Траси, писавшие о том, что конституционный строй, широкие политические права являются не следствием, а условием нравственного прогресса. Б. Констан осуждал революционный.

18 Семенова A.B. Дидро и декабристы//Великая французская революция и Россия. М. 1989. Сс.

368−369. террор, но приветствовал гражданское равенство и политические свободы революции. Для его политической позиции был также свойственен антиэтатизм, т. е. неприятие любой сильной государственной власти, ущемляющей права отдельной личности. По сути политическая доктрина Б. Констана была идеологическим обоснованием новой, конституционной монархии во Франции. Де Траси в «Замечаниях на „Дух законов“ Монтескье» доказывал, что всякое единоличное правление приводит к деспотизму, а также рассматривал процветание США как доказательство превосходства республиканского строя. Такой подход создавал почву для вывода о необходимости политических преобразований даже путем насилия во имя будущего общественного блага. Все эти факторы способствовали формированию конституционалистских, либеральных взглядов ряда русских общественных деятелей рассматриваемой эпохи, в первую очередь, декабристов. [ [.

Проблема государственности включает в себя целый комплекс вопросов, круг которых зависит от широты трактовки самого понятия «государственность». Задачей работы является выяснение представлений разных общественных кругов о проблеме верховной власти, ее происхождения, легитимности и прерогатив, ее взаимоотношений с народом, представления о средствах и способах реформирования государства, а также проблемы применимости европейского опыта к развитию русской государственности. Именно этот круг вопросов представлял живой интерес для русского общества того времени. Автор работы ставит своей целью показать идейную основу и сущность этих представлений, показать характер влияния на их формирование важнейших явлений и событий эпохи. Не рассматриваются специально вопросы административно-территориального устройства, организации работы государственного аппарата и местного управления, взаимоотношений государства с церковью, так как эти аспекты общей проблемы государственности мало занимали умы общества той эпохи.

Хронологические рамки работы ограничиваются временем I царствования Александра I. Воцарения Александра после деспотического правления Павла, закончившегося его убийством в марте 1801 года, положило начало новому этапу в развитии общественной жизни в России. Также и 1825 год, связанный, прежде всего, с восстанием декабристов на Сенатской площади, стал не только рубежом в истории страны в целом, но и водоразделом в истории идейных течений русской общественной мысли. После 1825 года традиции общественной мысли предшествующего периода во многом прерываются, появляются новые идейно — философские доктрины, ставшие основами для политических взглядов (гегельянская философия и др.), сменившие в этой роли философию Просвещения.

19 Орлик О. В. Декабристы и европейское освободительное движение. М. 1975. с. 73.

Обзор использованной литературы.

Иследованию политических щзглядов представителей русского общества первой четверти XIX века посвящена обширная литература. Вместе с тем историками общественной мысли не предпринималось комплексного изучения собственно проблемы государственности в общественном сознании того времени. Политические убеждения, симпатии отдельных государственных и общественных деятелей и целых течений общественной мысли рассматриваемого периода (как и в целом особенности их мировоззрения) в той или иной степени привлекали внимание исследователей. Между тем особенности отражения проблемы государственности в общественном сознании России раскрываются не только в связи с мировоззрением и философскими взглядами их выразителей, но и в сопоставлении их взглядов и концепций между собой как составных частей политического сознания русского общества данной эпохи. Такой широкий ракурс кажется нам особенно плодотворным при изучении общественной жизни России начала XIX столетия, учитывая слабую расчлененность, поляризацию дворянского общества, единство общей просветительской философской базы его мировоззрения, зачаточное состояние отдельных направлений общественной мысли. Будучи не в состоянии полностью охватить в историографическом очерке весь спектр работ? в разное время посвященных изучению русской общественно-политической мысли первых десятилетий XIX века, мы остановимся на наиболее значимых из них для нашей темы.

Дореволюционная отечественная дворянская историография специально историей общества и общественных настроений почти не занималась. В центре ее внимания была деятельность правительства.

М.И. Богданович в своем труде «История царствования императора Александра I и России в его время» фактически сводил всю историю России того времени к истории жизни и деятельности самого Александра.20 Воля императора становилась главным фактором общественной жизни. С сочинения М. И. Богдановича ведет свое начало версия о решающем влиянии «правительственного либерализма» на развитие общества. В более обстоятельном виде эта версия изложена в капитальном труде Н. К. Шильдера, посвященном гул.

Александру I. В частности, он пришел к выводу о стремлении Александра I привнести в общество передовые политические идеи.22.

Иначе освещалось взаимоотношение монарха и общества в сочинении вел кн. Николая Михайловича «Император Александр I. Опыт исторического исследования».23 Здесь утверждалось, что император Александр был не реформатором, а консерватором, а русское общество, со своей стороны, не поддерживало реформы. Ценность этой работе придавало широкое использование (часто впервые) источников по истории общественной жизни.

Наиболее ранним трудом, посвященным собственно истории русского общества, была книга А. Н. Пыпина «Общественное движение в России при Александре I», впервые вышедшая отдельным изданием в 1871 году. А. Н. Пыпин считал влияние западноевропейских идей главным фактором, определившим историю общественного движения в России. В то же время он констатировал общую политическую незрелость русского общества той эпохи.24 Пыпин полагал, что в начале александровского царствования правительство стояло во главе либерального меньшинства, тогда как записка «О древней и новой России» Карамзина выражала мнение общества.25 Рассматривая взгляды Карамзина, он отмечал их непоследовательность, которая выражалась, по его мнению, в.

20 Богданович М. И. История царствования императора Александра I и России в его время. Спб. 1869 т. 1.

21 Шильдер Н. К Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Т. 1, 2 Спб. 1897.

22 Там же. Т.2. С. 111 и др.

23 Вел. Кн. РомановНМ. Император Александр I. Опыт исторического исследования. Пг. 1914.

24 Пыпин А. Н. Общественное движение в России при Александре I. Спб. 1908.

25 Пыпин А. Н. Указ. Соч. с. 277. сочетании «упорного консерватизма» практических взглядов и «либерализма его отвлеченных принципов».26 При этом Пыпин отказывал Карамзину в искренности его республиканских симпатий, обличал его неприятие политической свободы и реформ. Политические взгляды Карамзина и A.C. Шишкова он сближал как «одинаково консервативные».28 Декабристов Пыпин считал продолжателями либеральных преобразований начала александровского царствования, а не революционерами. Как общая концепция, так и отдельные оценки и выводы А. Н. Пыпина оказали большое влияние на дальнейшее развитие историографии.

Сильное влияние концепции Пыпина испытал.

H.H. Булич. Он также полагал главными движущими силами общественной жизни начала XIX века правительственные инициативы и заимствование европейских идей. По его мнению, в то время русское общество плелось в хвосте правительственных начинаний, в частности, московская журналистика была под влиянием консервативного Карамзина. В то же время перемены общественных настроений он связывал с влиянием Запада. Характеризуя русскую публицистику, Булич особо выделял среди тем, обсуждавшихся в тогдашней печати, тему законности. Наряду с сочинениями Карамзиным, Булич отмечал значение для развития общественного мнения трудов И. П. Пнина, заметив, что после смерти последнего «прогрессивные идеи не нашли в нашей периодической литературе достойного продолжения».30.

Со сходных позиций рассматривал общественное развитие России А. П. Пятковский.31 Он обращал внимание на сложность политической позиции Карамзина, на недопустимость характеристики его взглядов как ретроградных для своей эпохи. Взгляды Карамзина и близких к нему авторов, по мнению.

26 Пыпин АН. Указ. Соч. с. 209.

27 Там же. с. 258.

28 Там же. с. 283.

29 Булич H.H. Очерки по истории русской литературы и просвещения с начала XIX века. Т. 1 Спб. 1902.

30 Булич H.H. Указ. Соч. с. 92.

31 Пятковский А. П. Из истории нашего литературного и общественного развития. Спб. 1876.

Пятковского, вовсе не шли в разрез с «умственным движением» того времени.32.

С началом революции 1905 года в России возрос интерес к истории общественного движения и в том числе к тому периоду, когда только возникали идеи ограничения абсолютизма и введения представительства. В работах одного из крупнейших исследователей тех лет — В. И. Семевского акцент в описании общественного развития переносился с инициативы монарха на инициативу общества, стремящегося к достижению политической свободы.33 При анализе конституционных проектов декабристов Семевский обращал внимание на влияние западной либеральной мысли и политической практики (в особенности конституции США) на формирование основополагающих принципов и отдельных черт этих проектов.

Серьезный вклад в изучение общественной мысли России XIX столетия внесли работы М.В. Довнар-Запольского. Среди консерваторов эпохи Александра I он особо выделял Карамзина, чья записка «О древней и новой России», по его мнению, знаменовала собой поворотный пункт в истории русской общественной мысли. Карамзин, утверждал он, сформулировав положения тогдашнего консерватизма, возглавил поход реакционной части общества против либеральных идей.34 Довнар-Запольский склонен был отделять «умеренные взгляды» Карамзина от «реакционной» позиции С. Глинки и A.C. Шишкова, которых тем не менее, по его словам, объединял поиск политического идеала для настоящего в прошлом. Довнар-Запольский внес определенный вклад и в изучение декабристского движения.35 Истоки декабристского движения он видел в игнорировании правительством либеральных настроений в обществе, делая, таким образом, упор на внутренние корни общественного движения. Важную роль в становлении декабристского движения он отводил и Отечественной войне 1812.

32 ПятковскийА.П. с. 177.

33 Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. Спб. 1909.

34 Довнар-Запольский М. В. Из истории общественных течений России. Киев. 1910. С. 19.

35 Довнар-Запольский М. В. Идеалы декабристов. М. 1907. года. В то же время он отмечал идейное влияние со стороны Европы на развитие русской общественной мысли.36.

Статья В. А. Бочкарева «Консерваторы и националисты» в многотомнике «Отечественная война и русское общество» содержала характерные для историографии того времени оценки русского консерватизма начала XIX века.37 Такие его представители, как A.C. Шишков и С. Н. Глинка назывались в статье консерваторами-националистами, стоявшими на позициях «глубоко консервативного.

38 патриотизма". Бочкарев подчеркивал роль галломании и наполеоновских войн в возникновении «национально-консервативного направления» в русской общественной жизни.39.

Среди работ того времени следует выделить также историко-литературный очерк А. К. Бороздина, посвященный творчеству Карамзина40. Бороздин, пожалуй, впервые попытался показать ход эволюции политических воззрений Карамзина, отличие его ранних идей от тех, что были запечатлены в его позднейших сочинениях. По утверждению Бороздина, в молодости Карамзин «склонялся к либерализму», позже, однако, перешел на консервативные позиции.41 Для послереволюционной отечественной историографии определяющим в изучении политических взглядов общественных деятелей начала XIX столетия стал классовый подход и, в частности, ленинская оценка соответствующего периода как этапа дворянской революционности. В соответствии с этим подходом революционно-демократическому общественному лагерю в лице А. Н. Радищева и декабристов противопоставлялся широкий реакционный лагерь консервативного дворянства. Политические убеждения представителей последнего оценивались, прежде всего, как выражение узкоклассовых интересов.

36 Довнар-Заполъский М. В. Идеалы декабристов, с. 219.

37 Бочкарев В А. Консерваторы и националисты.// Отечественная война и русское общество Спб. 1912, т. 2.

38 Бочкарев В. А. Указ. Соч. с 203.

39 Там же. сс. 204 — 205.

40 Бороздин А. К. Литературные характеристики. Девятнадцатый век. Т. 1 Спб. 1911.

41 Бороздин А. К. Указ. Соч. с. 82 — 83.

Прежде всего, остановимся на оценках консервативного общественного лагеря александровской эпохи в советской исторической науке. Наибольший интерес исследователей привлекала к себе личность Н. М. Карамзина. Из довоенных работ следует отметить главу Г. А. Гуковского в многотомнике «История русской литературы», где ранние взгляды Карамзина определялись как либеральные, а поздние — как «консервативные помещичьего толка».42 Гуковский отмечал, что на консервативные позиции Карамзин перешел под влиянием Французской революции, но отделял его от реакционеров типа Шишкова, указав на связь его просветительских взглядов с традициями русского просвещения XVIII столетия.43 Следует упомянуть также очерк М. Степанова и Ф. Вермаля в сборнике «Литературное наследство», посвященный деятельности Ж. де Местра в России. 44 Авторы статьи подчеркивали то обстоятельство, что в России Ж. де Местр был активным участником общественной борьбы, причем его взгляды оказали влияние не только на консервативные круги, но и на декабриста М.Ф. Орлова45.

В работах 1950;х годов наметилась тенденция к более прямолинейному подходу к оценке исторической роли Карамзина. В частности, она проявилась в работе В. Н. Орлова «Русские просветители 1790-х — 1800-х годов».46 Называя начало XIX века периодом борения двух враждебных начал в русской литературе, он рассматривал Карамзина как антипода Радищева и сводил его социально-политическую позицию только к реакционной, охранительно-крепостнической.47.

Эта точка зрения получила свое развитие в книге Г. П. Макогоненко48 «Радищев и его время», где Карамзин рассматривался как идеолог консервативного дворянства, при этом оставались.

42 Гуковский Г. А. Карамзин и сентементализм //История русской литературы. Ы-Л. 1941. Т5.

43 Там же. с. 63.

44 Степановы. Вермаль Ф. Жозеф де Местр в России//Литературное наследство. Русская культура и Франция. Т. 29−30. М. 1937.

45 СтепановМ. Вермаль Ф. Указ. Соч. с. 616.

46 Орлов В. Н. Русские просветители 1790-х — 1800-х годов. Ы. 1950.

47 Орлов В. Н. Указ. Соч. с. 56. незамеченными «либеральные» элементы его мировоззрения. A.B. Предтеченский также утверждал, что «Записка» Карамзина представляет интерес только как сочинение, отразившее настроения широких кругов дворянства и не поднимавшееся над уровнем обывательских рассуждений о вреде конституции и освобождении крестьян49. Г. П. Макогоненко позднее пересмотрел свою позицию, признав, что Французская революция не означала разрыв Карамзина с французским просвещением, но обусловила восприятие им политической концепции «просвещенного абсолютизма».50.

В работе Л.А. Зак51 затрагивалась проблема пересмотра представлений о легитимности в правительственной политике и в русском обществе периода наполеоновских войн. Зак обратила внимание на отказ Александра I от защиты легитимизма в условиях невозможности полной реставрации дореволюционных порядков в Европе, а также на поддержку такой позиции в ряде публикаций русской прессы того времени.52.

Огромный вклад в изучение творческого наследия и и исторической роли Карамзина внесли работы Ю. М. Лотмана. Лотман показал сложность и даже противоречивость мировоззрения и политических взглядов Карамзина. С одной стороны, Лотман отмечал, что политическим идеалом Карамзина была неограниченная монархия, 54 а с другойему свойственны были республиканские симпатии, причем республика для Карамзина, по мнению Лотмана, была скорее социальной утопией, нежели реальной формой.

48 Макогоненко Г. П. Радищев и его время. М. 1956.

49 Предтеченский A.B. Очерки общественно-политической истории России. M-JI. 1957.

50 Макогоненко Г. К. Литературная позиция Карамзина в XIX веке //Русская литература. 1962. Ж, с. 84.

51 Зак ЛА. Монархи против народов. М. 1966.

52 Зак Л. А. Указ. Соч.М. 1966.

13 Лотман Ю. М. Эволюция мировоззрения Карамзина //Учен. Зап. Тартусского гос. Ун-та. 1957. Вып. 51. С. 122−166- Он же. Черты реальной политики в позиции Карамзина 1790-хгг. //XVIII век Л. 1981. Сб. 13: Проблемы историзма в русской литературе: Конец XVIIIнач. XIX в. с. 102 —131- Он же. Сотворние Карамзина. М. 1987; Он же. «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзина — памятник русской публицистики начала XIX века// Литературная учеба. 1988, № 4- Он же. Политическое мышление Радищева и Карамзина и опыт французской революции//Великая французская революция и русская литература. Сб. ст. Л. 1990.

54 Лотман ЮМ. Эволюция мировоззрения Карамзина.//Лотман Ю. М. Карамзин М. 1997. С. 333. правления.55 Лотман обратил внимание на определяющую роль просветительских идей прогресса, нравственного совершенствования человека, единства исторического пути различных народов для политических воззрениях Карамзина.56 Лотман отмечал также отсутствие мистической и легитимистской окраски в обосновании сильной верховной власти у Карамзина, что, по его мнению, не позволяет нам сближать взгляды Карамзина с идеями Ж. де Местра и Шатобриана.57 В то же время, Лотман (как и большинство других исследователей, обращавшихся к сочинениям Карамзина) настаивал на серьезных отличиях политической позиции Карамзина в начале XIX века и тех его взглядов, которые отразились в сочинениях 1810-х годов. Так, Лотман, ссылаясь на пробонапартистские, по его мнению, публикации Карамзина в «Вестнике Европы», полагал, что в 1802 году реальное содержание монархизма Карамзина можно сформулировать как президентское правление с очень сильной властью президента, но при сохранении, например, свободы печати.58 Характеризуя записку «О древней и новой России» Карамзина, Лотман отмечал, что связь реформаторских проектов Сперанского с профранцузским курсом внешней политики Александра I повлияла на критический тон «Записки».59 Главной причиной неприятия политических реформ Карамзиным Лотман считал его негативное отношение к неудачным реформаторским шагам Екатерины II и Павла.60 По мнению Лотмана, бюрократизации государства на европейский манер Карамзин был склонен противопоставлять идею о семейном, патриархальном характере русской монархии.61.

Надо упомянуть также ряд теоретических замечаний Лотмана, касающихся характеристики общественного сознания рассматриваемой эпохи. Лотман рассматривал два лагеря в русской литературе начала XIX столетия прежде всего как два типа.

55 Лотман Ю. М. Политическое мышление Радищева и Карамзина//Лотман Ю. М. Карамзин. С. 607.

56 Лотман Ю. М. Сотворение Карамзина// Лотман Ю. М. Карамзин. С. 191.

57 Там же. с. 271.

58 Там же. с. 272.

59 Лотман Ю. М. О древней и новой России. //Лотман Ю. М. Карамзин. С. 590.

60 Там же. с. 592. общественного сознания. Теоретиков реакционного лагеря, по его мнению, отличало стремление к «обоснованию права фактом», они ставили традицию выше критической мысли человека, а общественный порядок казался им недвижимым. Описывая этот порядок, утверждал Лотман, они по существу предлагали собственные политические догмы, произвольно опрокинутые в прошлое. Такую позицию Лотман определял как традиционализм,.

62 основанный на реакционных утопиях.

Во-многом именно из этих теоретических установок исходила в своих исследованиях Л. Н. Киселева — фактически единственная, кто подверг специальному исследованию творчество С. Н. Глинки. Журнал «Русский Вестник», издававшийся С. Глинкой, Киселева считает наиболее полным выражением национально-патриотической идеи в литературе своего времени. На основе материалов этого издания Киселева предприняла попытку воссоздать мировоззрение С. Глинки в виде стройной системы. В основе политических взглядов С. Глинки, по ее мнению, лежала иерархическая схема семейно-патриархального взаимоподчинения, во главе которой стоял Бог, а в.

Г’У основании отдельная семья.

Особо следует отметить монографию Л. Г. Кислягиной, посвященную эволюции взглядов Карамзина.64 Кислягина также стремилась проследить различия ранних и поздних воззрений Карамзина. В ранний период, по ее словам, идеальным политическим строем для Карамзина была республика, а образцом просвещенного монарха — Петр I.65 Позднее, по ее мнению, он перешел на более консервативные позиции: оставляя в силе идею договорного происхождения власти, формы ее он ставил теперь в зависимость от древних традиций и народного характера.66 Подчеркивая просветительский характер взглядов Карамзина,.

61 Там же. с. 599.

62 Лотман Ю. М. Проблема народности и пути развития литературы преддекабристского периода// О русском реализме XIX в. и вопросах народности литературы. М. 1960.

63 Киселева Л. Н. Система взглядов С.Н. Глинки// Тартусский ун-т. уч. записки. Вып. 513. Тарту 1981. С.52−72.

64 Кислягина Л. Г. Формирование общественно-политических взглядов Н. М. Карамзина М. 1976.

65 Кислягина Л. Г. Указ. Соч. с. 80.

Кислягина обратила внимание на то, что, в отличие от просветителей, у Карамзина из идеи естественного равенства не вытекала необходимость политических прав, равенство понималось им скорее как моральная категория.67.

Сходным образом характеризовал взгляды Карамзина В. В. Познанский.68 Он подчеркивал влияние на Карамзина идей Монтескье, но отмечал, что Карамзин, в отличие от последнего, настаивал на незыблемости монархии, как и других форм правления, нежелательности любых политических перемен.69 Познанский называет Карамзина идеологом просвещенной монархии.70.

В ином ключе трактовала политические взгляды Карамзина Н. В. Минаева.71 Она связывала становление политической концепции Карамзина с влиянием европейского легитимизма и рассматривала ее как вариант обновления старой охранительно-патриманиальной теории. В то же время она утверждала, что теория Карамзина была русским порождением.72 Минаева полагала, что Карамзин пытался истолковывать французских просветителей в духе легитимизма, причем важную роль в его построениях уделялось понятию закона73. Признавая многослойность идейных напластований в политической концепции Карамзина, Минаева характеризовала его как «наиболее последовательного идеолога российской феодальной государственности».74.

Следует упомянуть также очерк А. Н. Сахарова, посвященный историческим взглядам Карамзина75, в котором автор приходит к выводу о том, что движущей силой исторического процесса у Карамзина выступала сама власть, государство. По его мнению, весь.

66 Там же. с. 148.

67 Там же. с. 121.

68 Познанский В. В. Очерк формирования русской национальной культуры. М. 1975.

69 Познанский В. В. Указ. Соч. с. 64.

70 Там же. с. 69.

71 Минаева Н. В. Европейский легитимизм и эволюция политических представлений Н.М.

Карамзина// История СССР 1985 № 5.

72 Минаева Н. В. Указ. Соч. с. 151.

73 Там же. с. 156.

74 Там же. с. 158.

75 Сахаров А. Н. Уроки «Бессмертного историографа"//Карамзин НМ. История государства.

Российского. М. 1989. Т. 1. русский исторический процесс в изложении Карамзина превращался в борьбу самодержавных начал с иными проявлениями властвования (народоправство, олигархия, удельными тенденциями).76.

В отличие от А. Н. Сахарова, Н.Я. Эйдельман77 видел в истории Карамзина прежде всего борьбу государственного и человеческого начал. При этом для самого Карамзина, по мнению Эйдельмана, идеалы свободы (прежде всего в ее нравственном аспекте) никогда не теряли своей ценности.78 Эйдельман отмечал, что по Карамзину свобода вполне совместна с самодержавием, хотя признавал, что со своей монархической позицией Карамзин выступал от имени многих дворян, опасавшихся реформ Сперанского.79.

Существуют и иные подходы к исторической концепции и публицистическим сочинениям Карамзина. Так, по мнению А. Л. Шапиро, на Карамзина как историка существенное влияние оказал сентиментализм Руссо.80 Дворянско-консервативный сентиментализм Карамзина, по ее мнению, проявился как политическая идеология, в которой сочувствие народным массам сочеталось с необходимостью сохранения существующего политического строя, осуждение тирании сочеталось с прославлением народного долготерпения.81 Признавая просветительскую основу исторической концепции Карамзина, Шапиро полагает, что в записке «О древней и новой России».

Карамзин отрекся от идеи единства исторического развития.

82 человечества.

Центральное место в изучении общественной мысли рассматриваемого периода в постреволюционной отечественной историографии принадлежало истории декабристского движения, а также выявлению его идейных корней внутри России.

В 1920;е — 30-е годы в литературе преобладало влияние исторических взглядов М. Н. Покровского, по-началу отрицавшего.

76 СахаровА.Н. Указ. Соч. с. 429.

77 Эйдельман Н. Последний летописец. М. 1983.

78 Эйдельман Н. Указ. Соч. с. 74.

79 Там же. с. 70.

80 Шапиро А. Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. М. 1993.

81 Шапиро АЛ. Указ. Соч. с. 297.

82 Там же. с. 303. революционность декабристов, но затем признавшего революционный характер декабристского движения. Покровский подчеркивал разногласия в политической программе «Северного» и «Южного» обществ. Первое он считал либерал-реформистским, второереволюционным. Корни самого движения он был склонен выводить напрямую из экономических процессов в России того.

83 времени.

Близкий подход отличала монография Н. М. Дружинина, посвященная H. М. Муравьеве.84 В работе взгляды декабриста рассматривались в контексте эпохи, был подробно проанализирован конституционный проект Н. Муравьева. Однако и в этой работе делалась попытка прямолинейно связать идеологию декабристов с экономическими процессами. Мировоззрение декабриста, по мнению Дружинина, сформировалось на основе просветительской философии, но истолкованной в духе Бенджамина Констанав свете либеральных воззрений периода реставрации. Последняя признавалась Дружининым буржуазной интерпретацией, направленной против.

85 революционно-демократического течения. .

Работа C.B. Вознесенского «Разложение крепостного хозяйства и классовая борьба в России 1800 — 1860"86 была написана под влиянием исторической концепции Покровского. В основе общественной борьбы в первой половине XIX века, по мнению C.B. Вознесенского, лежало противоречие между сущностью государственной власти и ее формой в условиях складывания капиталистического способа производства. В работе отмечалось стремление широких слоев дворянства к постоянным гарантиям их прав. Таким образом, ведущая роль в общественном движении отдавалась дворянскому конституционализму.

Советские исследователи обращались к вопросу об идейных корнях дворянской революционности, об условиях формирования.

83 См. Сб. ст. Декабристы .М. 1927.

84 Дружинин Н. Декабрист Никита Муравьев. М. 1933.

85 Дружинин Н. Указ. Соч. с. 111.

86 Вознесенский C.B. Разложение крепостного хозяйства и классовая борьба в России 18 001 860. М. 1932. декабристского движения. В частности, монография В. Н. Орлова была посвящена истории Вольного общества любителей словесности и его виднейшим представителям: И. П. Пнину и В. В. Попугаеву.87 В работе привлекался малоизвестный архивный материал. В. Н. Орлов подчеркивал радикально-демократические элементы в русской общественной жизни, влияние идей Радищева. Схематичность и необоснованность его концепции была отмечена A.B. Предтеченским, Г. П. Макогоненко, Ю. М. Лотманом.

В монографии Г. П. Макогоненко «Радищев и его время"88 была предпринята попытка вписать деятельность Радищева в широкий общественный фон. Г. П. Макогоненко выделял для начала XIX века конституционалистов (Панин, Мордвинов, Воронцовы), молодых либералов (Сперанский), сторонников просвещенного абсолютизма (Пнин), а также Карамзина, критиковавшего либералов, показав, таким образом, разнообразие общественных течений того времени.

В 40-е — 60-е годы появился целый ряд работ, посвященных декабристскому движению, в которых больший акцент делалася на поиск внутренних истоков декабризма, его связь с российской действительностью. Центральное место среди них принадлежит монографии М. В. Нечкиной «Движение декабристов».89 В этой обобщающей работе были проанализирована деятельность декабристских организаций, их програмные документы. Нечкина связывала формирование политических взглядов декабристов прежде всего с российской действительностью и идейным наследием их предшественников — радищевцев. Таких русских просветителей, как И. П. Пнин и В. В. Попугаев, Нечкина оценивала как радищевцев, представителей демократического общественного лагеря.90 Особую роль в становлении декабристского движения она отводила Отечественной войне 1812 года. Основные лозунги декабристовуничтожения крепостничества и самодержавия она оценивала как лозунги буржуазной революционности. Движение декабристов.

87 Орлов В. Н. Русские просветители 1790- 1800-х гг. М. 1950.

88 Макогоненко Г. П. Радищев и его время М. 1956.

89 Нечкина М. В. Движение декабристов. Т. 1,2 М. 1955. характеризовалось ею как революционное, направленное на установление буржуазно-демократических отношений.91.

Среди других работ того времени можно выделить монографию Р. Х Яхина92, посвященную «Северному обществу» декабристов. Характеризуя политические взгляды членов декабристской организации, Яхин, в частности, определял Н. Тургенева и Н. Муравьева как конституционных монархистов (хотя отмечал, что последнему были свойственны и республиканские взгляды).93 Он отмечал веру декабристов в возможность воспитания общества с помощью хороших законов, что, по его мнению, связывало их с традицией Просвещения.94 Яхин не отрицал влияния конституций штатов США на «Конституцию» Н. Муравьева95, но не считал влияние западной идеологии и политической практики решающим.

В.Е. Сыроечковский предпринял детальный анализ становления политических взглядов Пестеля на материалах его сочинений разных лет.96 Он отмечал, что в 1810-е годы Пестель рассматривал возможность преобразований лишь в виде реформ, проводимых существующей властью и еще в 1820-м году склонялся в пользу конституционной монархии. 97 Переход Пестеля на республиканские позиции, по мнению Сыроечковского, произошел во многом под влиянием сочинений Де Траси и сведений о США.98.

В статье Ю. М. Лотмана «A.C. Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени», вышедшей в 1958 году, затрагивалась судьба демократического общественного лагеря, к которому он причислял Кайсарова и его окружение (в т. ч. Попугаева и Пнина) в период Французской революции. Исследователь пришел к выводу о том, что в условиях мировоззренческого кризиса, вызванного Французской революцией,.

90 Нечкина М. В. Указ. Соч. т.1 с. 92- 93.

91 Нечкина М. В. Указ соч. т.1 с. 50.

92 Яхин Р. Х. Политические и правовые взгляды декабристов северного общества. Казань. 1964.

93 Яхин Р. X Указ. Соч. с. 69.

94 Там же. с. 99.

95 Там же. с. 88.

96 Сыроечковский В. Е. Из истории движения декабристов. М. 1969.

97 Сыроечковский В. Е. Указ. Соч. с. 149.

98 Там же. с. 191. демократический лагерь потерял последовательную революционную.

99 теорию.

Среди авторов, занимавшихся исследованием декабристского движения в 70-е — 80-е годы, следует отметить труды О. В. Орлик. Главное внимание в них было уделено влиянию европейских событий и в первую очередь Французской революции на формирование декабристского движения. Их автор исходил из того, что к восприятию революционных событий во Франции русская прогрессивно настроенная дворянская интеллигенция была подготовлена социально-экономическими изменениями в самой России, способствовавшими переменам в общественном сознании, а также распространением в России учений французских просветителей.100 Движение декабристов в работе Орлик «Декабристы и европейское освободительное движение» рассматривалось как звено в общеевропейской цепи революционной борьбы против феодального строя, 101 подчеркивалось влияние революционных событий в Испании и Италии на идеологию декабристов, но отвергалось мнение Семевского о решающей роли л. 102 европейских идеи в формировании их мировоззрения.

Истории формирования идеологии и организаций декабристов была посвящена работа С. С. Ланда.103 Возникновение декабристского движения, по мнению этого автора было обусловлено прежде всего необходимостью коренных преобразований, объективно отражавших буржуазные тенденции развития страны.104 В работе отмечалось, что в России в тот период не существовало сколько-нибудь развитого либерального движения.

Для нашей темы представляет интерес статья В. В. Пугачева «О специфике дворянской революционности».105 Он обратил внимание на.

99 Лотман Ю. М. Александр Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени.//Лотман Ю. М. Карамзин Спб. 1997.

100 Орлик О. В. Передовая Россия и революционная Франция. М. 1973. С. 26.

101 Орлик О. В. Декабристы и европейское освободительное движение. М. 1975. С. 5.

102 Там же. с. 83.

103 Ланда С. С. Дух революционных преобразований.М. 1975.

104 Там же. с. 21.

105 Пугачев В. В. О специфике дворянской революционности// Освободительное движение в.

России. Вып 2. Саратов. 1971. специфику понимания декабристами понятий «республика» и монархия". Пугачев показал, что для декабристов были характерны представления о монархии как о государственном строе, где главенствует закон, а монарх выполняет волю народа.106 Наличие народного суверенитета декабристы (вслед за просветителями) ставили выше конкретной формы правления. Поэтому монарх у Н.

Муравьева мало отличался от американского президента. Пугачев полагал, что теоретически Н. Муравьев, Н. Тургенев, также, как и.

Пестель, были республиканцами, но практически в 1820 году высказывались за конституционную монархию.107.

Проблеме переходного периода в планах декабристов была посвящена монография A.B. Семеновой «Временное правительство в планах декабристов».108 В работе, в частности, было обращено внимание на отношение декабристов к проектам Сперанского: автор пришла к выводу, что если проекты Сперанского, предусматривавшие, по ее мнению, ограничение самодержавия, отражали буржуазную направленность, то планы декабристов имели четко выраженный объективно буржуазный характер.109.

Следует упомянуть также работу Н. Я. Куприца, посвященную истории государственно-правовой мысли в России.110 В ней, в частности, была дана характеристика политическим взглядам.

Куницына, которые определялись как либеральные. Куницын, чьи взгляды сформировались под влиянием Руссо, по мнению Куприца, выступал за конституционную монархию.111.

Немалый интерес для нас представляет работа Н. В. Минаевой, посвященная истории русской политической мысли первых двух.

112 десятилетий XIX века. Автор стремилась показать развитие буржуазно-просветительских идей, в частности, на примере сочинений таких общественных деятелей, как Н. М. Карамзин и М.М.

106 Там же. с. 29.

107 Там оке. с. 27.

108 Семенова A.B. Временное правительство в планах декабристов. М. 1982.

109 Там же. с. 32.

110 Куприц Н. Я. Из истории государственно-правовой мысли России. (XIX в.) М. 1980.

111 Там же. с. 17- 22.

Сперанский. В ее работе содержится вывод о том, что в рассматриваемый период русская общественно-политическая мысль выработала ряд новых для своего времени положений, объективно отражавших буржуазный правопорядок. Н. В. Минаева обратила внимание на связь и преемственность идеологии декабристов с просветительством. В тоже время, сравнивая «Конституцию» Муравьева с испанской революционной конституцией, она отмечала их общую основу — идею буржуазной революционности, а также общий коренной принцип — идею народного суверенитета.113.

Следует остановиться на работе В. А. Федорова «Декабристы и их время"114, в которой были подытожены основные выводы отечественной историографии декабристского движения. Говоря об истоках декабристского движения, Федоров ометил его глубинную связь с экономическими процессами перехода от феодализма к капитализму (и не только в России), но подчеркивал, что влияние этих процессов на освободительное движение было не прямым, а опосредованным — через другие факторы. К числу объективных условий формирования декабризма он относит крепостническую действительность и самодержавно-полицейский произвол. Отмечалось также влияние идей Радищева, французских просветителей и античных авторов.115 Отечественная война 1812 года, по его мнению, способствовала широкому распространению в русском обществе либерально-оппозиционных настроений. Федоров констатировал, что декабризм вобрал в себя не только революционные, но и либеральные идеи.116 Он отмечал, что критика крайностей Французской революции сочеталась у декабристов с признанием положительных ее результатов. 1820−22 годы Федоров характеризует как переломные годы, когда под влиянием поворота к реакции правительства в России и революционных событий в Европе.

112 Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX века. Саратов 1982.

113 Там же. с. 216.

114 Федоров В. А. Декабристы и их время. М. 1992.

115 Там же. с.37−39.

116 Там же. с. 43. определилась главная цель декабристов — республика и тактика борьбы — «военная революция"117.

Реформаторские проекты правительства Александра I были подвергнуты анализу в работах C.B. Мироненко.118 По его мнению, не только передовая часть общества, но и правящие круги, включая самого русского монарха, осознавали несоответствие требованиям времени самих основ государства — крепостного права и абсолютизма. По убеждению C.B. Мироненко, правительственные проекты реформ, а, с другой стороны, конституционные проекты декабристов свидетельствовали об объективном кризисе самодержавия.119 Главной причиной, помешавшей реализации задуманных реформ, было, по его мнению, сопротивление подавляющей части дворянства.

Из работ, вышедших в последние годы, следует выделить работу И. Ф. Худушиной, в которой она предприняла попытку проанализировать особенности общественного сознания русского дворянского общества.120 Она отмечает, что если широкие слои дворянства, которым было свойственно традиционное мышление, безусловно поддерживали самодержавие, то просвещенная, критически мыслившая часть высшего дворянства тяготилась политическим бесправием.121 Вместе с тем Худушина подчеркивает, что идея гражданского всеобщего права, легшая в основу буржуазного права на Западе, не могла быть выработана в России в условиях сословных прав-привилегий, но пришла в Россию в потоке.

— 1 и чужих реалии, став достоянием лишь просвещенной элиты.

Взгляды декабристов, по мнению Худушиной, формировались на основе западных либерально-буржуазных течений.

117 Там же. с. 77.

118 Мироненко C.B. Самодержавие и реформы. М. 1989. Он же. Страницы тайной истории самодержавия. М. 1990.

119 Мироненко C.B. Самодержавие и реформы. M. 1989.С. 229.

120Худушина И. Ф. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства. М. 1995.

121 Там же. с. 20.

122 Там же. с. 75.

Среди работ последних лет можно назвать также очерк Н. М. Золотухиной, посвященный политической концепции Карамзина.123 Взгляды Карамзина характеризуются ею как либерально-монархические. По ее мнению, Карамзин расходился со Сперанским не в существе взглядов (они оба хотели основы в «непременных законах»), а в способе их реализации.124 Золотухина отмечает также отсутствие противопоставления: Россия — Запад в сочинениях Карамзина.125.

Взгляды Карамзина были затронуты также в обзоре истории политологии в России А. Ф. Замалеева и И. Д. Осипова.126 Здесь позиция Карамзина определяется как консервативная, противоположная либерализму. Карамзин, по утверждению авторов, первый осознал необходимость историософской идеологемы.

127 самодержавия. В работе подчеркивается просветительский характер мировоззрения Карамзина. Характеризуя взгляды декабристов, авторы замечают, что радикализм их взглядов явился специфической идейной реакцией интеллигенции на процессы модернизации России.128.

Можно упомянуть также работу A.B. Гоголевского об истории либерализма в России.129 Историю либерализма в России Гоголевский склонен возводить к исходу XVIII столетия. Реформаторские планы Александра I он называет «классической программой либеральных преобразований».130 Декабристов, а также Н. Тургенева и П. А. Вяземского Гоголевский относит к числу русских либералов. В декабристах автор видит не дворян-революционеров, а либералов, чьи взгляды сформировались под влиянием западной либеральной.

123 Золотухина Н. М. Либерально-монархические взгляды Н.М. Карамзина//Исаев ИА. Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России. IX—XX вв. М. 1995.

124 Там же. с. 210.

125 Там же. с. 211.

126 Замалеев А. Ф. Осипов И.Д. Русская политология: обзор основных направлений. Спб. 1994.

127 Там же. с. 58.

128 Там же. с. 87.

129 Гоголевский А. В. Очерки истории русского либерализма. Х1Х-ХХ вв. Спб. 1996.

130 Там же. с. 14. доктрины Б. Констана, тактики либерального движения во Франции.131.

Отдельные интересующие нас аспекты истории русского общества начала XIX века привлекали внимание западной историографии. Прежде всего стоит остановиться на концепции «восточного конституционализма» М. Раева.132 По мнению Раева, «восточный конституционализм» в отличие от «истинного"-западного, основан не на буржуазно — демократических принципах, а сводится к идее ограничения произвола монарха путем создания класса «эффективной бюрократии». Именно в этом Раеву виделся смысл реформаторских проектов Сперанского.

Важный вклад в изучение консерватизма, прежде всего как универсальной ориентации мировоззрения, типа мышления внес своими трудами К. Манхейм. Консерватизм как течение в европейской общественной мысли он рассматривал как реакцию на Французскую революцию. Для консерватизма, по его мнению, всегда характерно неприятие абстрактных политических теорий, опора на.

133 императив конкретности, историческии подход к явлению «сзади». Он обращал внимание на то, что позитивная часть консервативных концепций рождалась в преодолении политических докторин просветителей.134 Эти общие теоретические положения могут быть вполне применимы и для исследования русской консервативной мысли начала XIX века.

Среди работ западных исследователей, посвященных консервативным направлениям русской общественной мысли, следует назвать монографию Э. Тадена135. В сочинениях Карамзина и A.C. Шишкова он видел первые элементы консервативного национализма, получившего, по его мнению, дальнейшее развитие в русской общественной мысли позднее. Карамзина Э. Таден рассматривал как наиболее раннего в России консервативного.

131 Там же. с. 33 -37.

132 RaeffM. Michael Speransky. Statesman of imperial Rassia. 1772−1832. Ed. 1957.

133 Манхейм К. Консервативная мысль//Диагноз нашего времени. М. 1994. С. 604 — 606.

134 Там же. с. 663.

135 Thaden Е.С. Conservative nationalism in nineteenth' century Russia. Wash. 1964. националиста.136 В целом, при характеристике консервативно настроенных общественных деятелей того времени он делал больший упор не столько на консервативный, сколько на националистический характер их взглядов. В то же время он подчеркивал, что большинство русского дворянства поддерживало официальную.

137 идеологию и самодержавную государственность.

Н. Рязановский в обзорной монографии, посвященной русской общественной мысли первой половины XIX138 столетия, по сути свел описание настроений русского общества рассматриваемого нами периода к характеристике взглядов декабристов. Он также отмечал консервативность настроений большинства дворянства и подчеркивал изолированность декабристов в обществе139. Н. Рязановский справедливо указывал на связь декабристов с традициями русского просвещения. 140.

Из работ последних лет можно выделить монографию М. Александер, посвященную русскому консерватизму эпохи Александра I141. В этом исследовании русскии консерватизм рассматривается как внутренне противоречивое явление, сутью которого было отрицание Просвещения и рационализма. Автор подчеркивает узость русского общества той эпохи и его идейную.

142 т-" зависимость от европейского «импорта». Взгляды таких русских консерваторов, как Шишков и С. Глинка он называет «романтическим национализмом"143. Характеризуя политические воззрения Карамзина, автор утверждает, что тот отказался в своих 144 -г» построениях от рационализма просветителен. В целом же, по его мнению, взгляды русских консерваторов, ассоциировавших перемены с Европой, были порождением процесса европеизации России.

136 Thaden Е.С. указ. соч. р. 17.

137 Там же. р. 9.

138 Riasanovsky N. V. A parting ofways: government and the educated public in Russia 1801 —1855/ Oxford, 1976.

139 Riasanovsky N. V. указ. Соч. p. 99.

140 Там же. p. 83.

141 Alexander MM. Romantics, reformers, reactionaries: Russian conservative thought and politics in the Reign of Alexander I. Illinois. 1997.

142 Alexander M.M. Указ. Соч. p. 9.

143 Там же. p. 204.

144 Там же. p. 85.

РООГГФСЖАЯ.

ГОСУДА,. :д ."ван4Я (.

БИБЛИОТЕКА ,.

Таким образом, при всем обилии работ, освещающих политические взгляды отдельных общественных деятелей и общественных течений^ можно констатировать недостаток работ, рассматривающих политические взгляды, представления о государстве русского общества в целом. Вместе с тем отсутствие идеологического давления на историческую науку позволяет в наше время по-новому взглянуть на многие проблемы, получившие освящение в отечественной историографии советского периода. Следует также констатировать недостаток работ, посвященных политическим взглядам представителей консервативных общественных кругов (единственным исключением здесь, пожалуй, является Карамзин). Этим диктуется широкий ракурс данной работы, позволяющий сопоставить политические воззрения представителей различных общественных течений.

Обзор источников.

Политические настроения русского общества начала XIX века нашли свое отражение в многочисленных и разнообразных источниках. Вместе с тем, лишь немногие из них позволяют нам представить сколько-нибудь целостную политическую позицию тех или иных общественных деятелей, отдельных общественных кругов. В рассматриваемую эпоху в России шло становление общественного сознания и его носителей. Кроме того, далеко не всегда удается с полной определенностью судить о том, в какой степени сочинение того или иного автора отражало мнение определенных слоев общества. Это связано прежде всего с уже упомянутой неразвитостью общественных течений, общественного мнения как такового, находившегося в России рассматриваемой эпохи еще в стадии своего становления. В качестве примера назовем Карамзина, которого традиционно рассматривают как главного идеолога консервативных общественных кругов тогдашней России. Как будет показано в соответствующей главе, такой вывод нуждается в уточнении.

Характеризуя ситуацию в целом, можно отметить недостаток источников, отражающих консервативные политические взгляды, которые, безусловно, доминировали в русском обществе, что, в свою очередь, во многом было связано с самим характером этих взглядов. Политические взгляды, настроения, симпатии, присущие различным общественным слоям, нашли различные формы своего выражения. При господстве в обществе консервативных, традиционалистских настроений (но не имевших формы четкой политической позиции) они по большей части косвенно запечатлелись в публицистике и других источниках той эпохи. С другой стороны, взгляды на русскую государственность сторонников конституционного строя (составлявших меньшинство в дворянском обществе) были четко и целостно сформулированы и дошли до нас в частности в ряде конституционных проектов декабристов. Различный уровень репрезентативности источников является одновременно показателем степени развития, идейного оформления рассматриваемых общественных взглядов.

Использованные в работе источники можно подразделить на следующие категории: 1) материалы периодики 2) публицистические сочинения 3) конституционные проекты декабристов 4) дневники и письма 5) мемуары. В работе использовались также исторические сочинения Карамзина и С. Глинки, а также их драматические произведения.

Настоящая работа посвящена исследованию общественного мнения, поэтому важнейшими источниками для нас являются публицистика и периодические издания. Именно эти комплексы источников, созданных непосредственно в рассматриваемую эпоху, позволяют наиболее полно и объективно судить о характере русского общественного мнения. Особенно важны в этом отношении материалы периодики, поскольку, будучи массовым источником, они наиболее широко отразили общественное сознание своего времени. В то же время, поскольку сама русская периодика и публицистика проходила в рассматриваемую эпоху период формирования, мы вынуждены обращаться к историческим и даже драматическим произведениям того времени.

Прежде всего, следует сказать о материалах периодики. В рассматриваемую эпоху русская журналистика переживала период своего становления. Именно в начале XIX столетия в России появляется большое число печатных изданий (в особенности после введения либерального цензурного устава 1804 года), однако в большинстве своем они отличались недолговечностью145. В работе были использованы публикации журналов «Вестник Европы», «Сын отечества», «Северный Вестник», «Русский Вестник», «Дух журналов», «Невский зритель», «Чтение в беседе любителей русского слова». Из них только «Вестник Европы» выходил непрерывно начиная с 1802 года на протяжении всего рассматриваемого периода.

145 Есин Б. И. История русской журналистики XIX века. М. 1989. С. 10.

Для сравнения: «Северный Вестник» издавался всего два года (1804 -1805), время издания «Невского зрителя» ограничивалось 1820 — 1821 годами. Тиражи русских журналов колебались в среднем от 300 до 1000 экземпляров. Подавляющее число журналов издавалось в столицах, и было ориентированно на сравнительно узкий круг читателей. Лишь немногие из этих изданий уделяли сколько-нибудь серьезное внимание политической проблематике. Даже издания, в значительной степени ориентированные на освящение политических вопросов (такие, как «Сын отечества», «Вестник Европы»), в действительности содержат очень немного информации по нашей проблематике. Даже в таких журналах зачастую основной удельный вес печатаемого материала составляли литературные и литературно-критические сочинения, публикации по вопросам благотворительности, просвещения и т. д.

Русские журналы того времени не имели ясной программы, как правило, не придерживались определенного политического направления. Не был разработан жанр аналитических статей, нова для русской публицистики была сама политическая проблематика. Трудность нашей работы состояла в том, чтобы вычленить в немногочисленных статьях отдельных журналов сколько-нибудь определенные и осознанные представления о государственности их авторов. Значительное место (порой центральное) среди материалов русской периодики занимали перепечатки из западноевропейских журналов, что также характеризовало процесс становления круга обсуждаемой проблематики, понятийного аппарата русской публицистики. В целом состояние русской журналистики вполне отражало состояние русского общества.

Наиболее видное место среди русских журналов начала XIX века занимал московский журнал «Вестник Европы», издававшийся в 1802 — 1803 годы Карамзиным, в 1804 году — П. П. Сумароковым, а с 1805 вплоть до 1830 года — М. Т. Каченовским (в 1809 году его заменял В.А. Жуковский). «Вестник Европы», наиболее популярный из тогдашних журналов, выходивший два раза в месяц, расходился тиражами всего в несколько сот экземпляров, что является для нас показателем степени развития общественной жизни того времени. В период издания «Вестника Европы» Карамзиным в журнале было два отдела: «Литература и смесь» для художественных произведений и «Политика». Именно в последнем разделе можно было встретить политические новости, публицистические очерки о политической ситуации в тех или иных странах. «Вестник Европы» живо откликался на важнейшие европейские события. Главное место в политических обозрениях журнала отводилось Франции и Англии. После ухода из «Вестника Европы» Карамзина, политические статьи становятся все более краткими, ведущим становится литературный отдел журнала.

В отличие от «Вестника Европы», «Сын отечества» и «Русский Вестник» были журналами, ориентированными прежде всего на освещение внутренней жизни в России, что не исключало обращения к наиболее актуальным общеевропейским событиям. «Сын отечества» издавался Н. И. Гречем с октября 1812 года в Петербурге, и в первые годы в нем преобладала патриотическая тематика. Журнал выходил раз в неделю. В первые годы ведущее место на страницах журнала отводилось политическим новостям, а также историческим экскурсам и литературным публикациям. После 1814 года литература и критика постепенно вытесняет политическую проблематику в «Сыне отечества» на второе место.

В «Русском Вестнике» С. Глинки (издавался ежемесячно в Москве с 1808 года на средства графа Ф.В. Ростопчина) патриотическая тема оставалась ведущей на протяжении всего существования журнала. Преследуя цель патриотического воспитания и возбуждения патриотического духа, издатель «Русского Вестника» ориентировался преимущественно на читателей из среды московского и провинциального дворянства. «Русский Вестник» отличался обилием исторических очерков о событиях отечественной истории. Значительное место среди публикаций журнала занимали сочинения самого издателя.

Северный Вестник" издавался в 1804 — 1805 годы И. И. Мартыновым, автором либерального цензурного устава 1804 года. Журнал был создан на деньги Александра I и понятно, что в его статьях нередко звучала поддержка правительственной политики, но тональность и политическая направленность статей журнала в целом отличалась разнообразием. Главной тематикой журнала были вопросы просвещения и законодательства. На ряду со статьями, освещавшими общественное и государственное устройство разных стран, печатались переводы античных и новейших европейских авторов (Тацит, Гиббон, Монтескье).

Среди других привлекавшихся в работе изданий следует назвать «Невский зритель», издававшийся в 1820 — 1821 годы магистром этико-политических наук И. М. Сниткиным. На страницах этого издания значительное место отводилось историко-политической проблематике. Петербургский журнал «Дух журналов» (издавался Г. М. Яценко в 1815 — 1820 годы) интересен как издание, публиковавшее материалы, перепечатанные из европейской периодики, отражавшие, однако, симпатии его русских издателей. Журнал «Чтение в беседе любителей русского слова», издавался в Петербурге A.C. Шишковым в 1811 — 1816 годы (нерегулярно, по несколько частей в год) тиражами всего около 100 экземпляров и распространялся преимущественно среди членов литературного общества «Беседа любителей русского слова», возглавлявшегося Шишковым. Материалы этого издания отличались тяжеловесным стилем и архаическим языком.

Другой комплекс источников составляют публицистические сочинения и трактаты. К ним прежде всего относится знаменитая записка «О древней и новой России» Карамзина, 146 политические трактаты А.П. Куницына147 И.П. Пнина148, В.В. Попугаева149, В.Ф. Малиновского150, литературно-публицистические сочинния Ж. де.

146 Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М. 1991.

147 КунщынА.П. О разделении права естественного //Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т. 1. М. 1951.

148 Пнин И. П. Опыт о просвещении относительно к России. 1804. // Русские просветители. Т. 1. М. 1966.

149 Попугаев В. В. О благополучии народных тел//Русские просветители. Т. 1- Попугаев В. В. О твердости конституции // Там же.

150Малиновский В. Ф. Из дневника. //Русские просветители. Т.1.

Местра151 и С. Глинки152, книга «Россия и русские» Н. Тургенева153. Наиболее значительным памятником публицистики является «Записка» Карамзина. Она была написана в 1811 году по инициативе вел. княгини Екатерины Павловны (младшей сестры Александра I) и была предназначена специально для императора. Александр I познакомился с «Запиской» в Твери в феврале того же года. Для современников это сочинение оставалось неизвестным, но Карамзин снял несколько копий с оригинала, и впервые «Записка» была частично опубликована уже в 1837 году Пушкиным в «Современнике». По сути «О древней и новой России» является политическим трактатом, отразившим исторические и политические взгляды автора.

Теоретические труды русских просветителей Куницына, Пнина, Попугаева, Малиновского значительно отличались по своему влиянию на развитие общественной мысли тогдашней России. Если сочинения Куницына («О разделении права естественного», «О конституции»), Пнина (Опыт о просвещении относительно к России), Попугаева («О благополучии народных тел»), будучи опубликованы в то время, имели резонанс в обществе, то политический очерк Малиновского остался неизвестным современникам и был впервые опубликован только в 1915 году. Однако и у опубликованных сочинений этих авторов была непростая суддьба. Курс лекций Куницына «Право естественное» был признан в 1821 году министерством просвещения «противоречащим христианским истинам» и «клонящим к ниспровержению всех связей семейственных и государственных». Куницын был отстранен от преподавания в Царскосельском лицее. Сочинение Пнина «Опыт о просвещении относительно к России», изданное в 1804 году, было вскоре запрещено цензурой и изъято из книжных магазинов.

Рассуждения о Франции" Ж. де Местра, не смотря на то, что они были написаны в 1797 году, до приезда в Россию, были известны.

151 Ж. деМестр. Рассуждения о Франции. М. 1997; Ж деМестр. Санкт-Петербургские вечера. Спб. 1998.

152 СЛ. Глинка. Зеркало нового Парижа. М. 1809. русскому читателю и сыграли свою роль в формировании общественного мнения в светских кругах. «Санкт-Петербургские вечера» Де Местра вышли в свет в 1821 году, уже после сметри автора.

Особое место среди источников данного круга занимают «Письма русского путешественника» Карамзина154, являвшиеся по форме дневниковыми записками, но по сути — литературно-публицистическим произведением. Карамзин работал над «Письмами русского путешественника» вплоть до 1801 ггода, поэтому они отразили его мировоззрение конца 1790-х — начала 1800-х годов. Первое полное издание «Писем» вышло в 1801 году.

Нами привлекались также материалы исторических сочинений: «Истории государства Российского» Карамзина155 и «Русской истории» С. Глинки156. Нельзя не отметить того огромного значения, которое имела «История» Карамзина для развития русской культуры и общественного сознания своей эпохи. Карамзин был занят написанием «Истории» с1803 года, когда был назначен придворным историографом. Первые тома сочинения увидели свет в 1818 году. Многотомная «Русская история» Глинки значительно уступала сочинению Карамзина по своим литературным и научно-историческим достоинствам. Она вышла в свет в 1817 году. Взгляды обоих авторов (в особенности Карамзина) на происхождение, сущность и пути развития русской государственности как нельзя лучше раскрываются в их исторических трудах. Для исторической литературы той эпохи, развивавшейся под влиянием философско-исторических взглядов Просвещения, были характерны тенденции к морализаторству и полемичность, обращенная к настоящему. Поэтому, при всем различии в литературных и научных достоинствах обоих сочинений, их авторам в равной степени было свойственно.

153 Тургенев Н. И. Россия и русские. М. 1915. Тт. 1−2.

154 Карамзин Н. М. Письма русского путешественникам. 1983.

155 Карамзин Н. М. История государства Российского. М. 1997 тт 1−12.

156 Глинка С. Н. Русская история, сочиненная Сергеем Глинкою. М. 1817. Тт. 1−18- Он же. История жизни и царствования Александра Первого. М. 1828. стремление к опрокидыванию в прошлое своих собственных политических идеалов.

Среди привлекавшихся в работе источников отдельно следует выделить конституционные проекты декабристов. Учитывая косвенный характер других источников по идеологии декабристов (материалы следственной комиссии, сведения мемуаров),.

1 S7 1.

Конституция" Н. Муравьева и «Русская Правда» Пестеля являются для нас главными, наиболее полными источниками, раскрывающими их политические воззрения. Конституционные проекты Муравьева и Пестеля принципиально отличаются от всех прочих используемых в работе источников не только полнотой и четкостью, с которой здесь сформулированы их взгляды, но и более предметным их характером, воплотившемся в описание конкретных форм государственного устройства с их органами власти. Не вдаваясь в подробный источниковедческий анализ конституционных.

159 проектов, отметим, что различные их редакции отразили как идейную эволюцию, так и обстоятельства при которых они составлялись.

Наиболее ранний проект «Конституции» Н. Муравьева (1821 -1822 гг.) был найден в бумагах С. П. Трубецкого. Впервые «Конституция» была опубликована в книге М.В. Довнар-Запольского «Мемуары декабристов», Киев, 1906. «Русская Правда» Пестеля впервые была опубликована П. Щеголевым в 1906 году. «Русская Правда» дошла до нас в неполном виде. Пестель работал над своим конституционным проектом с 1818—1819 гг. В работе использовались материалы как ранней редакции «Русской Правды» 1820 года, так и материалы поздней редакции (1824 г.).

157 Муравьев ИМ. Конституция //Дружинин Н. Декабрист Никита Муравьев. М. 1933.

158 Пестель ПИ. Русская Правда (и сопутствующие документы)//Восстание декабристов. Т. 7 М-Л. 1958.

159 См: Дружинин И. Декабрист Никита Муравьев. М. 1933. Нечкина М. В. Декабристы. М. 1975; Яхин Р. Х. Политические и правовые взгляды декабристов Северного общества. Казань. 1964; Ланда С. С. Формирование революционной идеологии декабристов. 1816 -1825. М. 1971; Федоров ВА. Декабристы и их время. М. 1992.

В работе были использованы также материалы драматических произведений Карамзина160 и С. Глинки161. При наличии других источников, характеризующих политические взгляды авторов, материалы драматургии способны дополнить картину, без угрозы исказить ее. Однако сам жанровый характер драматических и поэтических сочинений не позволяет нам привлекать их как самостоятельный источник для выяснения конкретного содержания политических взглядов автора. (По этой причине мы, в частности, вынуждены отказаться от рассмотрения политических воззрений декабриста К. Ф. Рылеева или известного драматурга того времени В. А. Озерова.).

К следующему кругу источников принадлежат дневники и письма таких общественных деятелей, как Карамзин 162, Н. Тургенев163, П.А. Вяземский164 Для рассматриваемой эпохи была характерна общая тенденция к «публичности» эпистолярного жанра и мемуаристики, к сближению их с публицистикой, что особенно проявилось в период, последовавший за войной 1812 года165. Наиболее значительным памятником подобного рода являются «Записные книжки» Вяземского. Он начал писать «Записные книжки» с 1813 года. Публиковать их начал сам Вяземский. Полностью они впервые были опубликованны в его полном собрании сочинений в 1883 году. Петербургские письма Ж. де Местра за 1803 — 1817 годы, будучи по форме сочинениями эпистолярного жанра, также носили философско-публицистический оттенок.166.

Важным источником по истории общественного сознания являются мемуары. В работе использовались материалы.

160 Карамзин Н. М. Марфа Посадница или покорение Новгорода //Карамзин Н. М. Сочинения в 2-х тт. М. 1984.

161 Глинка С. Н. Михаил, князь черниговский. М. 1808. Он же. Сумбека или падение Казанского царства. М. 1817.

162 Карамзин Н. М. Письма к князю ПЛ. Вяземскому. 1810 -1826 (из Остафьевского архива). Спб. 1897- Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. Спб. 1866- Переписка Н. М. Карамзина с братом Василием Михайловичем//Атеней. 1858. Ч. III.

163 Архив братьев Тургеневых. Т. 2,3. Спб. 1911. (дневники Н. Тургенева).

164 Вяземский П. А. Записные книжки. М. 1963; Остафьевский архив князей вяземских. Т.1,2.М. 1899−1913.

165 Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIXвекаМ. 1997.С. 12.

166 Ж. деМестр. Петербургские письма. Спб. 19 995. воспоминаний С. Глинки167, М.А. Фонвизина168, A.M. Муравьева169, С.Г. Волконского170, М.С. Лунина171, Н.И. Греча172, М. Дмитриева173 A.C. Шишкова174. Материалы мемуаров, созданных постфактум, играют для нашей темы вспомогательную роль, помогая воссоздать общую атмосферу эпохи. При всей ценности этого источника, мы должны крайне осторожно подходить к тем субъективным оценкам исторической действительности (отделенной от времени написания воспоминаний порой на целые десятилетия), которые содержатся в мемуарах.

Таким образом, вышеперечисленные источники позволяют нам ставить проблему восприятия обществом политических вопросов, его отношения к русскому государству, видения путей развития России, опираясь на сочинения наиболее ярких его представителей. В тоже время, мы не преследуем цели дать исчерпывающую характеристику политических взглядов всех общественных течений и направлений той эпохи, сконцентрировавшись только на наиболее интересующих нас аспектах политических взглядов общественных деятелей.

167 Глинка С. Н. Записки Сергея Николаевича Глинки. Спб. 1895- ОН же. Записки о 1812 годе. Спб. 1836.

168 Фонвизин М. А. Записки // Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т. IM. 1951.

169 Муравьев А. М. Мой журнал //Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-хгг. т.IM. 1931.

170 Волконский С. Г. Записки. Иркутск. 1991.

171 Лунин М. С. Сочинения. Письма. Документы. Иркутск. 1988.

172 Греч Н. И. Записки о моей жизни. М-Л. 1930.

Дмитриев М. Главы из воспоминаний о моей жизни. М. 1998.

174 Шишков A.C. Краткие записки адмирала А. Шишкова Спб. 1831.

Заключение

.

Таким образом, мы можем констатировать в русском обществе первой четверти XIX века наличие двух основных лагерей: лагеря консерваторов, отвергавших в любом виде конституцию и институт представительства, и лагеря конституционалистов. Оба общественных лагеря не были однородными. К консервативному лагерю принадлежали сторонники концепции «законной монархии» во главе с Карамзиным, апологеты «патриархальной» монархии, наиболее ярким представителем которых был С. Глинка, а также круг, поддерживавший легитимистскую доктрину Ж. де Местра. Конституционалистоы, в свою очередь, разделялись на сторонников правительственного конституционализма (наиболее видным среди них был А.П. Куницын) и защитников реального ограничения верховной власти конституцией, предоставления народу политических прав (В.Ф. Малиновский, Н. И. Тургенев, Н. М. Муравьев, П. И. Пестель и другие). Все вышеназванные течения общественной мысли находились лишь в стадии становления, поэтому такое деление является в известной степени условным.

В эпоху Французской революции и наполеоновских войн определились не только основные направления русской общественной мысли, но и были сформулированы проблемы, остававшиеся и в дальнейшем краеугольными для русского общества: проблема верховной власти, проблема политических и социальных реформ, проблема самобытности русской государственности.

Формирование различных течений общественной мысли в России первой четверти XIX столетия являлось составной частью перемен в общественном сознании, характерных для Европы того времени в целом, ставших результатом Французской революции и последовавших за ней социально-экономических и политических перемен. Именно под влиянием внешнего фактора в России шло становление как консервативной, так и либеральной идеологии. Это было неизбежно в условиях, когда в самой России отсутствовали те социально-политические противоречия, которые способны были породить их к жизни, а общественное мнение находилось только в стадии становления.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть сложность и многоликость этого внешнего фактора, под воздействием которого развивалась общественная жизнь России и, в частности, представления о государственности. С одной стороны, это было прямое влияние на общественное сознание в России политических событий в Европе (прежде всего во Франции), а также трудов западноевропейских мыслителей. С другойна русское общество, несомненно, оказывали существенное влияние правительственная политика и идеология, во многом, в свою очередь, формировавшиеся под воздействием перемен, происходивших в Европе. Эта тесная связь с европейскими событиями и идеями в разной степени присутствовала во всех рассмотренных в работе концепциях государственности.

Внутренние условия исторического развития, уровень просвещения русского общества, политические традиции России определяли приятие или неприятие обществом тех или иных идеологем, политических доктрин, пришедших из Европы, равно как и характер политических настроений, возникавших как реакция на вызов, который бросала России Европа. При этом конституционализм (в том числе и в духе «правительственного конституционализма») появляется в русской общественной мысли под непосредственным влиянием западной идеологии и политической практики, а также политики адаптации самодержавия к переменам в Европе, проводившейся Александром 1-м. Органичной частью европейской консервативной мысли той эпохи являлась легитимистская доктрина Ж. де Местра. Консервативные концепции Карамзина и С. Глинки в большей степени отталкивались от внутрироссийской реальности, выражая реакцию различных слоев русского дворянства на перемены в Европе и реформаторские проекты внутри страны. Поэтому естественно, что столкновение конституционалистских и неконституционалистских доктрин развития российской государственности уже тогда начинало приобретать оттенок противопоставления Россия — Запад, ставшего столь характерным для общественной борьбы в России в последующую эпоху.

Следует добавить, что отдельные хронологические отрезки рассматриваемого периода сыграли неодинаковую роль для формирования в России различных общественных течений. Различные варианты консервативных концепций, а также идеи правительственного конституционализма были восприняты в русском обществе уже до Отечественной войны 1812 года. Конституционалистские концепции, испытавшие влияние европейского либерализма, сформировались в значительной степени под влиянием событий 1812 — 1814 годов: Отечественной войны, заграничных походов русской армии, знакомства с политической жизнью Франции периода Реставрации, а также (на последнем этапе) под влиянием революционных событий начала 1820-х годов в Испании и Италии.

Практически для всех рассмотренных авторов основой представлений о государственности являлась философия Просвещения (в меньшей степени это относится к Ж. де Местру). Она могла быть как позитивной базой для их теоретических построений (например у Карамзина), так и исходным объектом критики, толкающим на поиск иных мировоззренческих и идеологических установок, ей противопоставляемых (Ж. де Местр).

В различных концепциях государственности по-разному проявился кризис этой идеологии, начало которому в общеевропейском масштабе положила Французская революция. Некоторые консерваторы, такие, как Ж. де Местр или С. Глинка, более или менее последовательно отвергали постулаты просветительской философии, противопоставляя им традиционные ценности. Карамзин и ряд других русских просветителей пошли по пути консервативной интерпретации теорий общественного договора, естественного права в духе идей просвещенного абсолютизма и в конечном счете по пути защиты самодержавной государственности и отрицания реформ. Сторонники правительственного конституционализма признавали необходимость введения института представительства, не способного, однако, ограничить прерогативы верховной власти. По сути, они также приспосабливали просветительские теории для обоснования самодержавной власти. С другой стороны, поборники реальных конституционных преобразований, основанных на последовательном воплощении государственно-правовых принципов Просвещения (в частности, декабристы) отказались от идеи обусловленности политического прогресса нравственным. На первый план они выдвинули идею политических преобразований (в том числе посредством насильственного изменения государственного строя, против чего выступали просветители) в интересах социальной справедливости и нравственного прогресса. В целом, роль просветительской теории нельзя оценивать применительно к рассматриваемому периоду развития общественной мысли как однозначно прогрессивную, поскольку она служила основой, отправной точкой для создания практически всех государственно-правовых доктрин, носивших по большей части консервативный характер.

Проблема государственности сводилась во всех случаях (за исключением конституционных проектов декабристов) прежде всего к проблеме верховной власти, ее происхождения, легитимности. Это объяснялось актуальностью такой проблематики в условиях бурных политических перемен в Европе (в частности, было связано с проблемой легитимности власти Наполеона, а затем Людовика XVIII). В не меньшей степени этот акцент диктовался политической традицией и условиями политической жизни самой России, а именно — исключительной ролью самодержавной власти. В любом случае полемика, в сущности, шла о путях дальнейшего развития русской государственности и сводилась в конечном счете к проблеме возможности или невозможности политических реформ и законодательного ограничения самодержавной власти.

В русском обществе преобладала консервативная реакция на перемены, шедшие из Европы, большинство русского дворянства оказалось консервативнее правительства Александра I. Такая ситуация неизбежно толкала правительство на более консервативный курс, проявившийся в последние годы правления Александра и в царствование Николая I. Консервативная идеология в русском обществе начала XIX века (включая и консервативный по существу правительственный конституционализм) была многоликой. Апологеты различных ее течений не ощущали своей идейной близости. Достаточно вспомнить критику Карамзиным политики Александра I. В целом этому широкому спектру консервативных доктрин в данный период противостояла доктрина конституционных реформ, основанная на ограничении власти монарха, наделении народа политическими правами, бывшая достоянием лишь части наиболее образованных дворянских кругов. Однако соотношение различных концепций государственности, воспринятых русским обществом, можно представить и иначе. Консервативным и конституционалистским доктринам, отражавшим политические воззрения различных кругов образованного (прежде всего столичного) дворянского общества и различную степень адаптации обществом европейских общественно-философских учений, противостояли широкие круги менее образованного и знакомого с западной политической жизнью дворянства (в особенности провинциального), чьи политические настроения отразились в сочинениях таких авторов, как С. Глинка. Для представителей последнего были характерны не просто традиционализм и патриархальность мышления (эти черты отчасти присутствуют в трудах Карамзина и Ж. де Местра), но минимальная степень доктринальной законченности и в то же время наибольшая связь с политической традицией и вообще традиционными настроениями собственно русского общества. С. Глинку и близких к нему авторов, апеллировавших к патриархальным ценностям, отличало также нежелание четко отмежеваться от идеологии просвещения (Ж. де Местр) или, наоборот, опереться на нее (Карамзин).

Что же касается других общественных течений, то сочинения Карамзина и ряда русских просветителей, примыкавших к нему, объективно отражая настроения широких слоев дворянства, были ближе все же образованной его части, искавшей примирения философии Просвещения с идеей абсолютной монархии в духе идей «просвещенного абсолютизма». Легитимистская концепция государства Ж. де Местра была воспринята в великосветских кругах, но по своему идейному наполнению не отражала взглядов широких слоев русского дворянства, хотя и стала в тот период элементом общественной жизни России. Взгляды Куницына и других публицистов, высказывавшихся в поддержку правительственного конституционализма, отражали не столько политические убеждения той или иной части русского общества, сколько позицию группы авторов, откликнувшихся на риторику Александра I. Либеральная идеология, как уже отмечалось, только зарождалась в Россииее влияние, в частности, прослеживается в сочинениях декабристов. Взгляды сторонников последовательной реализации просветительских принципов народного суверенитета, общественного договора характеризовали политические убеждения узкого круга образованного дворянства.

Остается добавить, что из всех перечисленных концепций государственности наиболее жизнеспособными в русском обществе оказались воззрения таких публицистов, как С. Глинка, опиравшихся на традиционные и патриархальные ценности (именно эти настроения создали почву для возникновения впоследствии теории «официальной народности») и доктрина конституционализма, связанная с дальнейшим развитием европейской либеральной мысли.

Основанная почти исключительно на просветительской идейной базе, концепция Карамзина потеряла актуальность для общества в последующую эпоху, когда на смену Просвещению пришла философия гегельянства, социалистические теории, но она также повлияла на формирование теории «официальной народности».

Правительственный конституционализм как политическая доктрина также не пережил александровское царствование: коснтитуционные идеи в николаевскую эпоху полностью ушли в общество. Клерикальная доктрина Ж. де Местра также не прижилась на российской почве, хотя она и оказала определенное влияние на русскую общественную мысль.