Решение гуманитарной проблемы японских военнопленных в отношениях СССР (Российской Федерации) и Японии (1945-2003 гг.). Исторический аспект

Вопросы межгосударственных отношений России и Японии в настоящее время приобретают все большее значение с точки зрения как экономических, внешнеполитических и военно-стратегических интересов нашей страны, так и совместных действий на международной арене: решения проблемы Корейского полуострова, борьбы с международным терроризмом и т. д. Свидетельством этому является подписанный в Москве 9 января 2003 г. руководителями Российской Федерации и Японии «План действий» — документ, не имеющий на сегодняшний день аналогов в отношениях с другими странами.

Однако реализация всех потенциальных возможностей созидательного партнерства между Россией и Японией в значительной степени сдерживается отсутствием мирного договора между нашими странами по итогам Второй мировой войны. Это обстоятельство явилось одной из основных причин того, что вот уже почти полвека отношения между нашими странами развиваются весьма сложно и противоречиво, переживают взлеты и падения.

История XX в. во взаимоотношениях между Россией и Японией — это прежде всего противостояние двух государств, неоднократно приводившее к прямым конфликтам.

Первая половина прошлого столетия — русско-японская война (19 041 905 гг.), интервенция Японии в Сибирь и на Дальний Восток (1918;1922 гг.), вооруженные столкновения и локальные военные конфликты в районе озера Хасан (1938 г.), реки Халхин-Гол (1939 г.), сотни пограничных инцидентов. И, наконец, советско-японская война, когда в 1945 г. Советский Союз в соответствии со своими союзническими обязательствами вступил в войну против Японии.

Несмотря на то, что основные военные действия длились немногим больше недели (с учетом практического завершения боевых операций на Курилах немногим более двух недель), фактическое состояние войны с правовой точки зрения продолжалось вплоть до 1956 г. — до подписания советско-японской совместной декларации о нормализации двусторонних межгосударственных отношений. Однако этот важный документ не заменяет собой мирного договора между нашими странами, а создает лишь практическую основу для достижения этой цели.

Ставшие сегодня достоянием исследователей многие известные.

• исторические документы, в том числе впервые введенные в научный оборот в настоящей работе, свидетельствуют о том, что главным препятствием в ходе двусторонних переговоров по мирному договору и дальнейшему развитию межгосударственных отношений в советское время стали реалии «холодной войны».

Противоречия между США и Советским Союзом, прежними союзниками по антигитлеровской коалиции, а на последнем этапе — и в войне с Японией, переросли в глобальную конфронтацию на международной арене. В условиях нового миропорядка Япония и весь.

• комплекс вопросов, связанных с ее послевоенным устройством, стали, по существу, одной из сфер борьбы двух сверхдержав за лидерство в мире.

С точки зрения внешнеполитической доктрины СССР при И. В. Сталине и Н. С. Хрущеве, Япония не входила в число дипломатических приоритетов. Однако в своей стратегии глобального противостояния капитализму и империализму в лице Соединенных Штатов СССР пытался выстроить активную политику и в отношении этой страны.

В свою очередь, США никогда не переставали оказывать открытое.

• давление на правящие круги Японии с целью не допустить ее сближения с Советским Союзом. Да и в самой стране, вставшей на путь модернизации по американскому образцу и под патронажем США, с односторонней ориентацией в своей внешней политике на военный союз с США, не слишком стремились к полномасштабному развитию отношений с СССР. Вместе с тем в Японии не могли не принимать во внимание объективные факторы (географическая близость наших стран, большие рыбные запасы и богатые природные ресурсы Сибири и Дальнего Востока и т. д.), диктующие необходимость поддержания хотя бы вялотекущего политического диалога.

Продолжительные и принципиальные разногласия между нашими странами в послевоенное время в значительной степени усугублялись тяжелым наследием военного периода. В первую очередь, следует упомянуть о двух основных нерешенных проблемах послевоенного урегулирования, которые японская дипломатия в тактических целях нередко увязывала между собой.

Речь идет о так называемой «территориальной» и гуманитарной проблемах. Под последней имеется ввиду комплекс вопросов, связанных с пленением Квантунской армии в Маньчжурии, продолжительным пребыванием ее солдат в советских лагерях и репатриацией их на родину. Эти две проблемы нередко становились предметом политического торга в переговорах между СССР и Японией, а также камнем преткновения в отношениях между СССР и США.

Свидетельством тому являются пока малоизвестные широкой научной общественности острые политические баталии между СССР и ее бывшими союзниками в Союзном Совете для Японии, напряженные международные дискуссии в ООН и Специальной Комиссии ООН по военнопленным, а также неоднократно заходившие в тупик советско-японские переговоры 1955;1956 гг., которые завершились, в конечном итоге, подписанием Совместной советско-японской декларации о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений между нашими странами.

Этот документ создал основу для репатриации на родину всех осужденных граждан Японии, отбывавших наказание в советских лагерях, но в угоду политическим интересам обеих стран того времени оставил за рамками ряд принципиальных вопросов по реализации других прав японских военнопленных, решение которых было фактически отложено на неопределенное время.

Все последующие годы в Советском Союзе с серьезными опасениями относились к возможности постановки японской стороной этой весьма болезненной для наших стран проблемы. Рассмотрение данного вопроса являлось прерогативой, прежде всего, высшего руководства страны, что объективно ставило эту проблематику в разряд государственных тайн. Не только население страны, но даже ученые-историки и востоковеды не имели достаточно объективной информации об истинном положении вещей, не говоря уже о возможности ознакомиться с документальными материалами, хранившимися в советских государственных и партийных архивах под грифом «совершенно секретно».

Демократические изменения в СССР с середины 1980;х годов способствовали объективной реконструкции исторического прошлого, пересмотру прежних концепций и подходов, прямому обращению к теме прав человека и военного плена. Эти позитивные процессы в полной мере затронули и российско-японские отношения.

Особенно большой прогресс в первые годы демократических реформ наметился в изучении и практическом решении проблем бывших японских военнопленных. Об этом свидетельствует, в частности, беспрецедентное в российской истории межгосударственное Соглашение о лицах, находящихся в лагерях для военнопленных, подписанное между СССР и Японией в 1991 г. Знаменательным историческим актом стало предоставление японской стороне списков бывших японских военнопленных, умерших на территории СССР и т. д.

Все эти начинания были продолжены и развиты правительством Российской Федерации на правах правопреемника СССР. Этореабилитация граждан Японии, незаконно осужденных в плену, выдача справок о труде за работу на территории СССР бывшим военнопленным и членам семей умерших и другие гуманитарные акции.

Таким образом, новая Россия, хотя и с опозданием более чем на 40 лет, совершила значительный прорыв в области прав человека, восстановив историческую правду и законность в отношении бывших японских военнопленных. Впервые в нашей стране на практике были реализованы основные международно-правовые нормы обращения с военнопленными, закрепленные в международных конвенциях, которые не только в СССР, но и во многих других государствах долгие годы оставались и до сих пор остаются лишь провозглашением благих намерений следовать цивилизованным правилам разрешения вооруженных конфликтов.

Как же ответила на шаги России Япония? На акции нашей страны последовала неоднозначная реакция: поддержка и одобрение большей части общественных сил и молчаливое игнорирование со стороны японских властей.

Внутри страны эта проблема никогда не теряла своей политической актуальности и социальной остроты, постоянно ширилось движение бывших японских военнопленных за свои права, шли дискуссии в научных кругах. При этом общественности Японии предлагалось рассматривать факт пребывания бывших японских военнослужащих в советском плену как исключительно трагическую страницу национальной истории. Особый акцент делался на ужасах советского плена и на противозаконных действиях сталинского режима, приведших к массовым человеческим потерям среди японского лагерного контингента. Такая трактовка исторических событий полностью отвечала официальной идеологической концепции, выработанной в стране.

Под воздействием этих факторов в общественном мнении Японии постоянно нагнетались резко негативные настроения в отношении Советского Союза. Этому же способствовала и позиция японских правительственных кругов, создавших по существу дискриминационные условия для бывших узников советских лагерей, которым в отличие от их соотечественников, побывавших в плену в США, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и других странах, было отказано в получении соответствующих послевоенных компенсаций у себя на родине.

Официальная аргументация в этом вопросе всегда отличалась заметной политической ангажированностью, стремлением игнорировать имеющиеся в этой области проблемы под предлогом давности лет и изменения политических реалий. Зачастую с расчетом на недостаточную информированность граждан в этом вопросе давалась довольно субъективная оценка вне правового поля, переносящая всю ответственность за плен и его последствия исключительно на российскую сторону. Свидетельством тому являются факты прямого отказа в юридическом признании в Японии официальных российских документовсправок о реабилитации лиц японской национальности, необоснованно осужденных в годы политических репрессий, а также справок о труде в плену на территории бывшего СССР, что стало одним из главных аргументов для отклонения неоднократных исков бывших пленных советских лагерей в японские судебные инстанции по поводу выплаты соответствующих компенсаций. Это неоднократно служило основанием для обращения истцов в структуры ООН по защите прав человека и т. д.

Параллельно борьбу за свои права заметная часть японских военнопленных связывает со скорейшим заключением мирного договора между нашими странами. По их мнению, такой документ, по аналогии с Портсмутским мирным договором по итогам русско-японской войны 1905 г., призван поставить последнюю точку и в этом вопросе. Более 1 млн. подписей было собрано членами Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных в поддержку такого требования в 1997 г.

Все это свидетельствует о возрастающем политическом значении проблемы бывших японских военнопленных для поступательного развития российско-японских отношений и диктует необходимость проведения дальнейших двусторонних консультаций и переговоров по этому вопросу в системе мер по послевоенному урегулированию между Российской Федерацией и Японией, под которые должна быть подведена достаточно полная и объективная научная и документальная основа.

Актуальность данного исследования обусловлена:

Во-первых, важностью развития всестороннего диалога с Японией, отношения с которой являются одним из приоритетных направлений внешней политики Российской Федерации.

Рассмотренная в диссертации гуманитарная проблема, связанная с пребыванием японских военнопленных на территории СССР после Второй мировой войны, имеет серьезное психологическое воздействие на национальное сознание народов двух стран с точки зрения восприятия военного прошлого и формирования климата доверия в настоящем и будущем. Всестороннее и объективное освещение этой прежде закрытой темы может оказать в значительной мере позитивное воздействие как на общественный, так и на политический диалог между Россией и Японией.

Во-вторых, большой пласт выявленных и впервые введенных в научный оборот архивных документов и их анализ позволяет раскрыть малоизвестные страницы истории советско-японских и российско-японских отношений. Дает возможность полнее оценить многие события того времени и понять их влияние на политические реалии сегодняшнего дня, которые определяют основные направления внешней политики РФ, в том числе и в отношении Японии.

В-третьих, опыт решения этой сложной гуманитарной проблемы в РФ: выработка Соглашения о лицах, находившихся в лагерях для военнопленных, выдача российскими государственными структурами справок о труде и документов о реабилитации и т. д. — во многом уникален не только для нашей страны, но и международной практики и представляет значительный методологический и практический интерес.

В-четвертых, значительно возросшим в последние годы интересом «I во всем мире к истории Второй мировой войны, составной частью которой являлась война с Японией, к историческим оценкам ее причин, хода и исхода, имеющих важное значение для современной истории и политики. Комплексный анализ исследуемой проблемы позволяет раскрыть ее малоизученные аспекты, связанные с политикой СССР и стран-союзниц в отношении Японии и становлением послевоенного миропорядка, показать особенности формирования реалий «холодной войны» в дальневосточном регионе и основные направления деятельности советской дипломатии в этих условиях.

Научная проблема состоит в раскрытии сущности и содержания всего комплекса гуманитарных вопросов, связанных с пребыванием японских военнопленных на территории СССР после окончания Второй мировой войны, и их влияния на развитие отношений СССР (РФ) и Японии.

Целью предпринимаемого исследования является изучение исторического, а также связанных с ними политического и международно-правового аспектов проблемы пребывания японских военнопленных в 9> СССР после окончания Второй мировой войны, определения ее места в отношениях СССР (РФ) и Японии, и обоснования путей ее урегулирования в современных условиях.

В соответствии с целью ставятся следующие научные задачи:

1. Наиболее полно проанализировать историографию проблемы японских военнопленных на протяжении всего длительного исторического периода с 1945 г. по сегодняшний день, обосновать ее научную периодизацию и дать классификацию существующих подходов к ее изучению.

2. Всесторонне рассмотреть основные этапы эволюции политики СССР в отношении японских военнопленных.

3. Дать историческую и правовую оценки политики и практики деятельности государственных органов СССР при обращении с японскими военнопленными в советских лагерях с точки зрения общепринятых международных норм и советского законодательства.

4. Провести анализ этой проблемы в контексте деятельности СССР на международной арене, в том числе его взаимоотношений со странами-союзницами.

5. Выявить основные особенности внутриполитической ситуации в Японии, определявшие деятельность всех ветвей власти и общественных кругов страны в поддержку своих соотечественников, находившихся в плену в СССР, особенно после заключения Сан-Францисского мирного договора 1951 г.

6. Определить место и роль данной гуманитарной проблемы в истории становления советско-японских отношений после Второй мировой войны, раскрыть особенности переговорного процесса между обеими странами в рамках нормализации межгосударственного общения.

7. Выработать наиболее полное с политической и правовой точек зрения представление о современном состоянии проблемы бывших японских военнопленных, отношения к ним государственных и судебных органов Японии.

8. Сделать заключение по содержанию и направленности гуманитарных акций правительства РФ, имеющих своей целью восстановление исторической справедливости и законности в отношении бывших японских военнопленных и реакции на них в Японии, а также обозначить задачи, стоящие в этой области перед обоими государствами.

Объектом исследования является широкий комплекс вопросов, связанных с пребыванием японских военнопленных в СССР и их репатриацией на родину, современное состояние проблемы.

Предметом исследования является политика СССР в отношении японских военнопленных и реакция на нее в Японии и мире, выразившаяся в различных по своему характеру и направленности действиях японских правительственных и общественных кругов, а также дипломатических демаршах стран-союзниц в войне с Японией. Большое внимание при этом уделяется анализу политической линии Российской Федерации в этом вопросе в контексте новых подходов к проблемам прав человека и изменившихся реалий в российско-японских отношениях.

Методологию исследования составляют общепринятые в российской науке принципы исторического познания, опирающиеся на такие его составляющие как диалектика, объективность и системность научного поиска. Они служат основным инструментом в отборе и анализе материала, обобщения полученных результатов и являются необходимым условием достижения поставленной научной задачи.

Принципы диалектики и историзма позволяют рассмотреть политику нашего государства в отношении японских военнопленных в динамике, в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности с процессами, происходившими внутри страны и на международной арене.

Принцип научной объективности дает возможность проанализировать проблему с учетом исторических реалий советского периода в контексте и политических процессов современности. Руководствуясь этим принципом, автор видит свою задачу в том, чтобы преодолеть многие сложившиеся стереотипы в нашем историческом сознании и обеспечить независимое раскрытие вопроса, уходя от конъюнктурных наслоений и политической ангажированности подходов отдельных исследователей и политиков.

Принцип системности научного анализа позволяет выстроить разные по времени, содержанию, направленности решения государственных органов СССР в отношении японских военнопленных как звенья единой политики, последовательно проводившейся как внутри страны, так и на международной арене.

В качестве источников исследования использованы опубликованные и, главным образом, выявленные самим исследователем и впервые введенные в научный оборот в диссертационной работе и его научных публикациях документы из российских архивов — Архива внешней политики РФ, Государственного архива РФ, Российского государственного военного архива, Центрального архива Министерства обороны РФ и ряда региональных подразделений (всего — более 300 документов).

Они существенно дополнены материалами Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных, а также личного архива исследователя, в течение 5 лет проработавшего в Японии в Штабе этой организации. Документы из японских источников стали основой для обоснования положений, изложенных главным образом в пятой главе диссертационной работы.

В процессе написания диссертации широко использованы официальные документы и материалы: Законы Российской Федерации, Указы Президента Российской Федерации, российских государственных структур и общественных организаций.

Соискателем были изучены литературные источники на русском, японском и английском языках. Эти источники можно условно разделить на несколько групп.

К первой группе необходимо отнести военно-исторические труды и энциклопедические издания, разработанные творческими коллективами и отдельными российскими авторами по истории Второй мировой войны, вопросам военного пленафундаментальные и документальные издания, посвященные внешней политике СССР, советско-японским отношениям и т. д.1.

Отдельно следует выделить документальную переписку глав государств-союзников по антигитлеровской и антияпонской коалиции, сборники документов, международных конференций, нот и заявлений правительств СССР, США, Китая, Великобритании и других государств по вопросу мирного урегулирования для Японии, опубликованные в нашей стране и за рубежом и т. д.

В этом же ряду стоят издания зарубежных авторов по данной проблематике, вышедшие за рубежом.3.

Выбранная тема исследования диктует необходимость уделить значительное внимание юридической литературе, раскрывающей международно-правовые вопросы обращения с военнопленными. Это, в первую очередь, Гаагская конвенция 1907 г. о правилах и обычаях.

1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 3. -М.: Госполитиздат, 1947; Всемирная история. Т. II. — М.: Госполитиздат, 1977; Документы внешней политики СССР. Т. 23. — М.: МИД РФ, 1998; История войны на Тихом окенае. — М.: Издательство иностранной литературы, 1957;1958; История дипломатии. — М.: Политиздат, 1975; Русский архив. Советско-японская война 1945 года: история противостояния двух держав в 30−40-е годы. Документы и материалы. Т. I. — М.: Терра, 1997.

2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министром Великобритании во время Отечественной войны. 1941 — 1945 гг. — М.: Политиздат, 1986; Сборник нот и заявлений правительств СССР, США, Китая, Англии и других стран по вопросу мирного урегулирования для Японии. Июль 1947 — июль 1951. — М.- МИД СССР, 1951; Сборник решений Дальневосточной комиссии (февраль 1946;июнь 1946). — М.: МИД СССР, 1948.

3 David J. Dalin, Boris I. Nikolaevsky. Forced Labour in Russia. — London, 1948; Edwin Bacon. The Gulag At War Stalin’s Forced Labour System in Ligt of Archives. — New York, 1994 и т. д. сухопутной войны, Женевские конвенции об обращении с военнопленными 1929 и 1949 годов, комментарии к ним.1.

Ко второй группе источников следует отнести мемуарную литературу. Особую ценность представляют воспоминания крупных советских военачальников — маршалов А. М. Василевского, К. А. Мерецкова, ген. армии А. П. Белобородова, руководившими советскими войсками в войне с Японией и осуществлявшими пленение японских солдат и офицеров.2.

В ракурсе внешнеполитических проблем советско-японская война предстает в воспоминаниях видных политических и государственных деятелей зарубежных страны: премьер-министра Великобритании У. Черчилля, верховного главнокомандующего оккупационными войсками в Японии Д. Макартура, министра иностранных дел Японии Того Сигэнори, министра иностранных дел Японии Сигэмицу Мамору и других, включая публикации на английском и японском языках.3.

И, наконец, наиболее масштабный, противоречивый и малоизученный пласт мемуарной литературы представляют многочисленные воспоминания на японском языке бывших японских военнопленных — непосредственных свидетелей исследуемых исторических событий.4 При этом следует особо подчеркнуть, что мемуарная литература использовалась в большей мере критически, памятуя.

0 присущем многим авторам субъективном подходе к освещаемым событиям, особенно в части, касающейся изложения событий самими.

1 Международное право. Ведение боевых действий. Сборник гаагских и иных соглашений. — M.: Международный Комитет Красного Креста, 1995; Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и дополнительные протоколы к ним. — М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994.

2 Белобородов А. П. Прорыв на Харбин. — М.: Воениздат, 1982 г., Василевский А. М. Дело всей жизни. Книга первая и вторая. — M.: Политиздат, 1989 г.- Мерецков К. А. На службе народу. М.: Воениздат, 1983 г.

3 Черчилль У. Вторая мировоая война. Книга 2. — M.: Воениздат, 1955; Того Сигэнори. Воспоминания японского дипломата. — M.: Новина, 1996; Shigemitsu M. Japan and Her Destiny. — London: Hutchinson, 1958.

4 Хоре тайкэнки (Летопись плена). — Токио, 1998; Сайто Рокуро. Сибэриа-но банка (Лесть о Сибири на склоне лет). — Цуруока: 1994. Сайто Кунио. Сибэриа екурюхэй мояма моногатари. (Повесть о военнопленном в Сибири). Токиоб 1990. бывшими военнопленными, и необходимости сопоставления их описаний с документальными материалами по тому или иному вопросу.

Еще большего внимания требует работа с так называемой третьей группой литературы — материалами советской, российской и зарубежной (японской и западной (преимущественно англоязычной) прессы 1945 — 2003 гг.), а также многочисленными бюллетенями различных японских организаций.

Это — наиболее информационно насыщенный источник, позволяющий нам не только увидеть детальное освещение интересующих нас событий, но и получить широкое представление о них в контексте конкретных исторических и политических событий того времени. Однако, знакомясь с этими информационными материалами, следует постоянно принимать во внимание достаточную долю субъективизма в изложении и оценках излагаемого материала, обусловленного известными идеологизированными подходами, встречающейся политической ангажированностью, национальным менталитетом и другими чертами, свойственными прессе вообще, и зарубежной, в частности.

И, наконец, к четвертой группе научной литературы могут быть отнесены диссертационные работы по проблемам плена и региональные исследования российских ученых, посвященные пребыванию японских военнопленных в районах Сибири и Дальнего Востока (см. главу I).

Вместе с тем комплексного исследования проблемы японских военнопленных в контексте внешней и внутренней политики СССР того времени, а также современного состояния российско-японских отношений специально не проводилось.

Научно-теоретическая ценность труда определяется комплексным системным подходом к исследованию, позволяющим дать объективный и взвешенный анализ многих международных событий послевоенного периода в контексте внешней политики СССР и РФ, проследить динамику диалога между Россией и Японией по вопросу о военнопленных, рассмотреть подробно военно-исторические, дипломатические и международно-правовые аспекты этой сложной проблемы, являющейся составной частью всего комплекса отношений между нашими странами и сегодня.

Хронологические рамки охватывают период с 1945 по 2003 годы.

При рассмотрении проблем бывших военнопленных можно условно выделить три основных периода:

1. 1945 — 1956 гг. — самый большой и насыщенный проблемами период времени, связанный с пленением японских военнослужащих, отправкой их на принудительные работы в СССР, их пребыванием в советских лагерях и возвращением на родину. Рамки его ограничиваются подписанием советско-японской совместной декларации 1956 г. На основе этого документа была полностью закончена репатриация японских военнопленных из СССР;

2. 1956 — 1991 гг. — время, с одной стороны, практически полного закрытия со стороны СССР темы нерешенных проблем бывших японских военнопленных и, с другой, формирования и развертывания движения узников советских лагерей за свои права в Японии;

3.1991 — 2003 гг. — период политического признания нашей страной существующей проблемы и принятия первых принципиальных гуманитарных шагов нашей страны по реализации прав бывших японских военнопленных в контексте общих демократических реформ.

В частности, в 1991 г. состоялся первый официальный визит в Японию президента СССР М. С. Горбачева, ставший серьезным прорывом в этой гуманитарной области двусторонних отношений. В 2000 г. в рамках официального визита в Японию Президента Российской Федерации.

В. В. Путина была продемонстрирована преемственность подходов российского руководства к этому вопросу.

Территориальные рамки исследования имеют по существу три уровня.

Первый и основной — это СССР в его довоенных и послевоенных границах.

Второй уровень охватывает территорию Японии.

И, наконец, третий уровень предполагает широкий международный охват. Он обусловлен тем, что проблема предполагает рассмотрение большого круга вопроса внешнеполитического и дипломатического характера, а именно контактов советских дипломатов и военного командования с официальными лицами США, Великобритании, Австралии, Китая, Индии и других стран, деятельности советских представительств в Союзом Совете для Японии и Организации Объединенных Наций, а также путей взаимодействия нашей страны с Международным Комитетом Красного Креста.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, научно-справочного аппарата и приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

При анализе войн и сопутствовавших им событий традиционно внимание в первую очередь уделялось и уделяется вопросам военной стратегии и тактики, использованию тех или иных видов оружия, характеру военно-политических союзов и людским потерям.

Но очень редко обнаруживается понимание того, что войны несут огромные человеческие страдания, калечат судьбы миллионов оставшихся в живых людей и на много лет разрушают нормальные отношения между государствами и народами. И совсем уже редко встречается оценка происходивших событий с точки зрения международного и гуманитарного права.

Минувший XX в. вошел в историю человечества не только десятками миллионов жертв двух мировых войн — только после Второй мировой войны произошло более 150 локальных войн и вооруженных конфликтов, унесших жизни еще 20 млн. чел.

В годы Первой мировой войны в плену побывало более 10 млн. чел., а в ходе и после Второй мировой — уже почти 35 млн.

И сегодня, в XXI в., региональные конфликты и войны вновь сопровождаются игнорированием элементарных норм международного права и принципов гуманности. Это еще раз со всей очевидностью продемонстрировали недавние события в Афганистане, военная операция США и Великобритании в Ираке и т. д.

История свидетельствует, что всегда и во все времена военнопленные являлись заложниками политических интересов воюющих государств и средством достижения политических и иных целей.

Вот почему вопрос о военнопленных, их правовой защите, его истории, опыте других стран по его решению в настоящее время попрежнему стоит в повестке дня. Проблемы военного плена в целом требуют своего подробного изучения как на глобальном уровне — в рамках мировой политики и международных отношений, так и на региональном — в отношениях между отдельными странами.

С этой точки зрения история пленения советскими войсками Квантунской армии, пребывания японских военнопленных в советских лагерях, их долгого возвращения домой — наглядный пример того, как решение судеб почти 640 тыс. людей стало предметом большой игры великих держав, а затем — серьезным тормозом на пути развития советско-японских отношений.

Одновременно с этим уникальный опыт Российской Федерации по поиску путей решения этой гуманитарной проблемы, выработка новых подходов к вопросам прав человека, является реальным вкладом в превращение нашей страны в правовое государство и представляет собой реализацию на практике принципов законности и справедливости, положенных в основу современных отношений между Россией и Японией.

Изучение и анализ этой проблемы в контексте исторического, политического, дипломатического и международно-правового аспектов позволяет сделать ряд принципиальных выводов:

1. Японские военнопленные стали прямыми заложниками обострения отношений СССР с союзниками в конце Второй мировой войны и в послевоенные годы и принципиальной разницы в их взглядах на будущее Японии. Вопреки союзническим договоренностям, зафиксированным в Потсдамской декларации, по решению Комитета Государственной Обороны военнослужащие Квантунской армии, добровольно сдавшиеся в плен в расчете на обещанное союзными державами возвращение на родину, были направлены на принудительные работы в СССР. Советское правительство видело в этом шаге как политическую логику, так и стремление решить вопросы восстановления экономики страны.

2. СССР и США играли основную роль в ходе переговоров по подготовке и реализации двустороннего соглашения о репатриации из СССР японских военнопленных, что автоматически означало превращение этого вопроса в разряд ключевых международных.

3. Весь комплекс проблем, связанных с пленением, пребыванием японских граждан в советских лагерях и их репатриацией на родину, был использован представителями США и другими участниками англоамериканского блока для широкого пропагандистского наступления на СССР и коммунистическую идеологию. В этом наступлении были задействованы Союзный Совет для Японии, ООН, Международный Комитет Красного Креста, японские и мировые средства массовой информации.

4. Сегодня документы и материалы показывают, что в таких действиях СССР как отправка японских подданных на принудительные работы в СССР, а затем растянувшаяся на долгие годы их репатриация на родину, следует усматривать нарушение международных договоренностей. Именно это обстоятельство легло в основу критики позиции СССР на международной арене.

В созданных на территории СССР лагерях отмечены многочисленные факты нарушения прав военнопленных: тяжелый принудительный труд на военных объектах и вредных для здоровья производствах, произвол со стороны судебных и внесудебных органов и т.л.

Существовавшие условия стали причиной массовой смерти десятков тысяч японских военнопленных в советском плену из-за болезней, недостатка пищи и т. п. Но нельзя привести примеры сознательного массового истребления людей, жестоких пыток и издевательств над японскими военнопленными и т. д., в чем в первую очередь государственные органы США пытались обвинить советские власти.

5. В условиях острой идеологической борьбы между СССР и США вопрос о японских военнопленных для Советского Союза постепенно превратился в вопрос защиты своего международного престижа, рассматриваемый в меньшей степени с позиции выполнения международных норм, чем с точки зрения организации должного пропагандистского отпора США в расширявшейся «холодной войне».

6. В свою очередь, вопрос о японских военнопленных наряду с другой не менее острой территориальной проблемой был дальновидно просчитан нашими бывшими союзниками для того, чтобы на долгие годы создать трудно преодолимый барьер в отношениях между СССР и Японией, который до конца не устранен и в наши дни. Его существование создало серьезную полосу вражды и отчуждения в отношении нашей страны в национальном сознании японцев.

7. Данная гуманитарная проблема время от времени искусно использовалась в качестве предмета политического торга в двусторонних переговорах. В частности, СССР стремился использовать ее для наведения мостов с Японией с целью восстановления межгосударственных контактов. Речь идет о советско-японских переговорах по линии обществ Красного Креста наших стран и долгих приготовлениях к ним в поисках выработки наиболее приемлемых для советской стороны каналов межгосударственного общения.

С другой стороны, вопрос о скорейшей и немедленной репатриации из СССР оставшихся на советской территории осужденных японских военнопленных стал основным условием японской стороны для начала советско-японских переговоров о прекращении состояния войны и восстановления дипломатических отношений, продолжавшихся с перерывами с июня 1955 г. по октябрь 1956 г.

8. Вопрос о японских военнопленных все-таки вошел (правда, в усеченном виде) пятым пунктом в подписанную между СССР и Японией Совместную декларацию 1956 г., однако этот документ не разрешил многие принципиальные вопросы, связанные с реализацией прав бывших японских военнопленных. Обеспечить переход от декларации к мирному договору тогда не удалось, и поэтому для исключения дальнейшего затягивания и без того непростых переговоров, постоянно балансировавших на гране срыва, стороны ограничились решением лишь самых неотложных задач по прекращению состояния войны, восстановлению дипломатических отношений и завершению репатриации.

Остальные сложные вопросы, в том числе широкий спектр проблем военного плена, связанных с предоставлением списков умерших и мест их захоронений, выдачи справок о труде в плену, выплат компенсации, оказались в неопределенном правовом поле на многие годы.

9. После распада СССР все эти вопросы встали на повестку дня российско-японских отношений. С опозданием более чем на 50 лет Российская Федерация выполнила свои международно-правовые обязательства в отношении этих людей. Позитивный опыт политики РФ в отношении японских военнопленных необычайно важен и актуален в наши дни.

10. В правительственных же кругах Японии расценили гуманитарные шаги России как ее свободное волеизъявление, ни к чему не обязывающее японские власти. Фактически японские официальные круги отстранились от необходимости принятия в этой связи адекватных мер.

Отсюда проистекает непризнание государственными структурами страны легитимности российских документов — справок о труде и свидетельств о реабилитации. Наряду с другими аргументами юридического, политического и экономического характера это стало одним из главных оснований для неоднократного отклонения исков бывших японских военнопленных в судебных инстанциях.

Анализ позиции японских властей в этом вопросе свидетельствует о нежелании Японии как страны-агрессора в годы Второй мировой войны отвечать за ошибки прошлого. В Токио по-прежнему сильны опасения того, что любой прецедент в этом вопросе может вызвать цепную реакцию со стороны других народов — жертв японской агрессии, также с требованиями выплаты послевоенных компенсаций.

Не в меньшей степени в основе такой позиции официальных структур Японии усматривается нежелание решать эту проблему в силу недостаточной заинтересованности в развитии отношений с Россией в условиях существования территориального спора и отсутствия мирного договора.

11. Все вышеперечисленные обстоятельства послужили основой для обращения истцов в структуры ООН по защите прав человека. Одновременно с этим бывшие японские военнопленные развернули борьбу внутри страны за принятие в парламенте соответствующего законопроекта с целью создания соответствующей законодательной базы для удовлетворения своих требований.

При этом большие надежды на политическое решение этого вопроса общественные силы страны связывают с подписанием мирного договора между обеими странами, который, по логике вещей, а также по аналогии с Портсмутским договором 1905 года должен включать в себя решение всех проблем послевоенного урегулирвания, включая вопросы военного плена.

12. Политические реалии XXI в. наглядно свидетельствуют о том, что в условиях развития стратегического созидательного партнерства между Россией и Японией в политической, военной, экономической, культурной, общественной и других сферах страны-соседи объективно должны сделать шаги навстречу друг другу и в этой гуманитарной сфере. Решение вопросов бывших японских военнопленных будет являться дополнительным фактором укрепления доверия между двумя государствами.

Практические рекомендации и предложения:

1. Продолжить исследование проблем пребывания японских военнопленных в СССР как в рамках научных и исследовательских центров Российской Федерации и зарубежных стран, так и по линии министерств иностранных дел Российской Федерации и Японии.

2. Проработать вопрос о совершенствовании договорно-правовых документов, подписанных между нашими странами в этой гуманитарной сфере, в том числе привести в соответствие их положений с национальными законодательствами наших стран.

3. Создать постоянно действующую рабочую группу по данной проблеме из представителей государственных структур, органов региональной власти и общественности, которая бы осуществляла необходимое информационное обеспечение, а также оказывала содействие в решении практических вопросов сохранения захоронений японских военнопленных на территории Российской Федерации.

4. С целью ликвидации не изжитых до сих пор в массовом сознании японцев негативных представлений о нашей стране в связи с проблемой японских военнопленных, шире включать ее обсуждение в повестку дня российско-японских круглых столов, встреч с представителями японской общественности, активистами движения за дружбу с нашей страной. Цель этих акций должна состоять в разъяснении всего комплекса исторических, политических и правовых аспектов проблемы для ее окончательного урегулирования, а также получении адекватной оценки в Японии гуманитарных шагов, предпринятых в этом направлении Российской Федерацией.

5. В связи с подготовкой к празднованию 60-летия окончания Второй мировой войны рекомендовать осуществить совместное с японскими учеными издание по данной проблеме, рассмотрев ее в контексте истории двусторонних отношений. Представляется также целесообразным проработать вопрос об организации по линии общественных организаций России и Японии форума дружбы как символического акта общественного примирения.

6. Проанализировать с точки зрения международно-правовых документов опыт решения проблемы японских военнопленных в РФ для дальнейшего использования его в практической деятельности нашей страны по защите прав военнопленных в современных условиях.