Маргинальность в политическом пространстве

Актуальность темы

исследования. Маргинальность, как общественное явление всегда играла определенную роль в политических процессах. Современная социально-политическая реальность заставляет по-новому взглянуть на эту проблему, что вызвано процессами глобализации, урбанизации, межкультурными взаимодействиями, которые стали способствовать образованию новых общностей. При этом нередко наряду с появлением «новых» маргинальных групп, «старые» не исчезают.

Увеличение количества маргинальных групп населения возрастает при переходе от одной политической системы к другой, когда неизбежно происходит ломка традиционных политических, экономических и социальных институтов, подрываются условия существования целых групп, классов и слоев. Масса людей лишается возможности жить и работать по-старому, вынуждена искать новые источники средств существования, переселяться на новые места, осваивать новые виды деятельности, пересматривать свои политические ценности и ориентации. Такие крупномасштабные процессы имели место в период крушения древних империй, упадка и развала средневековых государстввсплеск маргинальное&tradeнаблюдался в период формирования капиталистических отношений, когда одни политические классы теряли свои привилегированные позиции и не смогли найти себе место в политической системе, другие перемещались на новые политические позиции, где болезненно адаптировались.

Социально-политическая трансформация, имевшая место в конце 80-х годов XX века, совпала со становлением информационного общества, тем самым, сделав проблему политической маргинальности одной из ведущих в политологии. Изменения, произошедшие во всех сферах человеческой жизнедеятельности — политической, экономической, социальной привели к маргинализации российского общества. Так, в ряды маргиналов, помимо обычных люмпенов — людей, не желающих трудиться, нетрадиционно мыслящих, имеющих ограниченные потребности, конфликтующих с общепринятыми нормами, попала значительная часть экономически активного населения, что вызывает затруднения при дефиниции маргинального и немаргинального в социально-политическом пространстве.

Специфика сложившейся ситуации придает диссертационному исследованию комплексный характер, то есть в работе используются специфические представления о маргинальное&tradeразличных общественных наук: политологии, культурологии, социологии, психологии, юриспруденции. Необходимость многоаспектного изучения проблемы вызвана следующими предпосылками: во-первых, переход российского общества от командно-административной системы управления к рыночной повлек за собой распад традиционного уклада основных политических институтов, что обусловило исчезновение единого политического пространства, размытость политической структуры и стратификации, отсутствие единой системы ценностей и появление политической дезорганизации. В результате возникают типичные для переходного периода противоречия между старыми политическими ценностями и культурой и новой политической реальностьюво-вторых, становление демократической политической системы предъявляет особые требования к членам общества: осознанное участие в политическом процессе, индивидуальная ответственность, самореализация, конкуренция. Резкий переход от патернализма к индивидуальной ответственности привел к отдалению значительной части населения от политических процессов в обществев-третьих, становление и развитие информационного общества, формируемого на фоне социально-экономической и политической нестабильности, влечет за собой проблемы как на макроуровне, когда возникают препятствия на пути выхода государства на мировую арену появление маргинальных государств, регионовтак и на микроуровне — когда воздействие политико-информационных технологий оказывает непосредственное влияние на приспособление акторов к социально-политической системе, деформирует процессы политической идентификации, трансформирует целерациональное социально-политическое поведение в поведение под воздействием эмоций (доминирование эмоций над рациональным выбором).

Становление демократического и информационного обществ в России порождает множество современных теоретических и практических проблем в политологии: наследование социальной маргинальное&tradeполитическим пространством и появление новых маргинальных политических групп, влияющих на политический хаос и формирование позитивных политических силвзаимодействие демократических преобразований и информационных технологий видоизменяют политическое сознание и поведение. в-четвертых, маргинальность представляет собой динамичное явление, не имеющее ничего общего со статикой, ее трансформации тесно связаны с изменениями, происходящими в политических пространствах «горбачевского», «ельцинского» и современного развития общества. При этом, каждое из них выделяет свои собственные критерии и подходы к выделению маргинальных признаков у институтов и политических акторов в России.

В данном исследовании предпринимается попытка раскрыть с позиций политологии основные критерии в выделении маргинальное&tradeи особенности трансформации политической маргинальности в «горбачевский», «ельцинский» и современный период развития политического пространства.

Степень научной разработанности проблемы.

Проблема маргинальное&tradeвсегда привлекала внимание политологов, социологов, правоведов, психологов, занимающихся изучением «переходного», «периферийного», «противоречивого» в поведении индивидов и групп в различных пространствах: культурном, национальном, религиозном, социальном, политическом.

Впервые на проблему маргинальное&tradeбыло обращено внимание в XIX веке Эмилем Дюркгеймом, который заявил об обязательном присутствии маргинальных групп в любом обществе1.

Первая половина XX века ознаменовалась появлением работ представителей Чикагской школы Р. Парка и П. Блау, которые в 1928 году во время исследований, направленных на изучение процессов миграции в американском обществе, впервые ввели в обиход понятие «маргинальный человек». Однако в научном мире США подобная дефиниция не получила дальнейшего осмысления, а само определение «маргинальность» осталось лишь в рамках экономической сферы, трансформировавшись в понятия «маржа», «маржинализм», включающее в себя представление о предельной полезности, разработанное Питером Блау .

В конце 60-х годов XX века французские ученые обратили внимание на взаимосвязь социального и политического, поведенческого и институционального в маргинальных явлениях3. Впервые был обозначен динамический характер данного явления, получивший название «маргинализации».

В России исследование проблем маргинальности началось в 30-х годах XX века, но вплоть до середины 80-х годов она рассматривалась как.

1 Осипова Е. В. Социология Эмиля Дюркгейма. СПб. 2001.

2 См.: Park R.E. Human migration and the marginal man// American Journal of Sociology. Chicago. 1928. Vol. 33. № 6. (цитируется по Г1. Блау).

3 Klusfer. J. L’eclusion social. Etude de la marginalite dans la societe occidentale. Paris. 1995. P. 37, Alain. Politique. Paris. 1999. P. 152 социальная патология. Термин имел негативную окраску, и уже само определение маргинальности нацеливало общество на борьбу с ней. Основное внимание в научных работах уделялось люмпенам, пауперам и их месту в социальной структуре Советского Союза. К исследователям данного периода можно отнести А. В. Брушлинского, М. И. Воловникова, А. И. Донцова, В. В. Клочкова, Ш. Надирашвили, Т. Шибутани4.

В начале 90-х годов XX века в отечественной науке появляется и получает развитие новый подход к осмыслению явления маргинальности. Он складывается из отношения к феномену «маргинальное» как к безоценочному явлению — это ни «хорошо», ни «плохо» 3, так как может быть и тем и другим одновременно.

Предпосылки для преодоления однозначного подхода к проблемам маргинальности были заложены еще в постсоветской науке в начале 90-х годов. Можно выделить несколько работ, посвященных влиянию маргинальных групп на развитие искусства и культуры С. П. Турина, М. И. Козьякова, И. В. Малышева, А. А. Оганова, В. А. Шанского, В.Г. Яковлева6.

Рост преступности в российском обществе породил целую плеяду исследований, в которых делалась попытка объяснить проблему маргинальности исходя из понятия права, социального контроля. В работах.

4 Брушлинский А. В., Воловникова М. И. Психология индивидуального и группового субъекта. М. 2002, Донцов А. И. Психология коллектива. М. 1984, Надирашвили LIJ. Социальные ориентации личности. Социальная психология личности. М. 1979, Шибутани Т. Социальная психология. М. 1969.

5 Стариков Е. Маргиналы //В человеческом измерении. 1989. С. 81, Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества. М. 2000. С. 246, Атоян А. И. Указ. Соч. // Полис 1993. № 6. С. 19, Попова И. П. Указ. Соч. // Социс 1999. № 3. С. 21−22.

6Гурин С. П. Проблемы маргинальной антропологии. // Изд-во Саратовского Государственного социально-экономического университета. Саратов. 1999, Козьякова М. И. Маргинальность в эстетике повседневности // Маргинальное искусство. Издательство Московского Университета. М. 1999, Малышев И. В. Тот, кто не в ногу. //Маргинальное искусство. Изд-во Московского университета. М. 1999, Оганов А. А. Феномен маргинальности в культуре //Маргинальное искусство. Изд-во Московского университета. М. 1999., Шанский В. А. К вопросу о маргинальных источниках культуры //Альтернативность общественного развития. М. 1992, Яковлев Е. Г. Проблема.

З.Т. Голенковой, X. Дюамель, Е. Д. Игитханян, Е. В. Осиповой отсутствие единой ценностно-нормативной системы, смешанные, переходные формы юридических отношений, аномия являются причинами возникновения маргинальных групп7.

Значительное место в современной отечественной науке отведено политико-психологическому изучению явления маргинальности. Такими авторами как Б. Г. Капустин, И. М. Клямкин, Н. И. Лапин, А. Мигранян, Д. В. Ольшанский, В. И. Пантин, A.M. Салмин, Е. Б. Шестопал, Т. Шибутани делаются попытки объяснить маргинальность с точки зрения особенностей политической идентификации индивида с отдельными политическими движениями, партиями или политической системой в целом8.

В исследованиях современных отечественных политологов политическая маргинальность имеет многоаспектный характер, то есть рассматривается с позиций социальных групп (акторный аспект) и маргинальных политических институтов (институциональный аспект). В первом случае изучение маргинальности связано с возникновением конфликтов внутри политического класса, между политическими классами, между социальными группами и политическими движениями. Все эти проблемы нашли свое отражение в трудах Е. Аврамова, Г. Ашина, эстетического воздействия: профессионал, маргинал, аутсайдер // Маргинальное искусство. Издательство Московского университета. М. 1999. С. 20,.

7 Голенкова З. Т., Игитханян Е. Д. Маргинальный слой: феномен социальной идентификации // Социс. 1996. № 8., Дюамель X. Экономическая преступность как стимул экономических и политических реформ в России.// СПЖ 1997. № 3, Осипова Е. В. Социология Эмиля Дюркгейма. Санкт-Петербург. Издательство: «Алтея». 2001. С. 239 247,.

8 Капустин Б. Г. Кризис ценностей и шансы российского либерализма// Полис. 1992. № 5−6, Кара-Мурза А. А. Что такое российское западничество// Полис. 1992.№ 2, Клямкин И. М. Политическая психология переходного общества// Полис. 1993. № 4, Ольшанский Д. В. Трансформация человеческого сознания// Полис. 1991. № 4. Клямкин И. М., Лапкин В. В., Пантин В. И. Между авторитаризмом и демократией// Полис. 1995. № 2, Салмин A.M. Некоторые проблемы самоопределения и взаимодействия исполнительной и законодательной властей в Российской Федерации// Полис. 1996. № 4 Шестопал Е. Б. Образ власти в России: желания и реальность// Полис. 1995. № 4, Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону. 2002.

С.С.Воскаяна, О.В. Гаман-Галутвиной, В. Я. Гельмана, Б. Г. Головачева, А. И. Демидова, И. Дискин, Ю. Л. Качанова, Л. Б. Косова, А. И. Соловьева, Б. И. Славного, К. Г. Холодовского, Л.Ф.Шевцовой9.

Во втором случае политическая маргинальность рассматривается в рамках развития демократической политической системы и ее отдельных институтов. К этому направлению можно отнести работы К. С. Гаджиева, П. Мерло, А. В. Олескина, И. Шапиро, Т. В. Шмачковой, О. Г. Харитоновой, Э. Яна10.

На наш взгляд, следует отдельно назвать работы Э. С. Вершинина, А. Д. Дмитриева, И. С. Мелюхина, М. М. Назарова, Г. Г. Почепцова, посвященные становлению политико-информационного пространства, распространению политико-информационных технологий и их влиянию на появление маргинальных явлений и структур в политической системе11.

9 Авраамова Е., Дискин И. Социальные трансформации и элита // Общественные науки и современность. № 3. 1994, Ашин Г. Толерантность и элита // Власть 2002. № 5, Восканян С. С. Тенденции формирования и развития политической элиты в постсоветской России. Волгоград: Перемена, 2001, Гаман-Галутвина О. В. Российские партии на выборах: картель «хватай всех» // Полис. 2004. № 1, Гельман В. Я. Политическая оппозиция в России: вымирающий вид// Полис. 2004. № 4, Соловьев А. И. Электоральный дефолт и деинституционализация политического рынка// Полис. 2004. № 1, Холодовский К. Г. Бюрократическая Дума// Полис. 2004. № 1, Шевцовой Л. Ф. Смена режима или системы// Полис. 2004. № 1.

Головачев Б. Г., Косова Л. Б. Формирование правящей элиты в России // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. № 1 (21), Краснов Ю. И. Власть как явление общественной жизни //Социально-политические науки. 1991. № 11, Качанов Ю. Л., Сатаров Г. А. Социальные группы в поле политики: опыт эмпирического анализа // Российский мониторинг. Архив современной политики. Вып. № 1. М. 1992, Славный Б. И. Проблемы власти нового измерения // Политические исследования. 1991. № 5.

10Гаджиев К.С. О перспективах демократической государственности в России // Полис. 1994. № 3, Шапиро И. Три способа быть демократом // Полис. 1992. № 1, Олескин А. В. Биополитика. М. 2001. С. 141−174, Мерло П. Электоральная практика, права человека и общественное доверие к демократической системе// Полис. 1995. № 4, Мельвиль А. Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. № 2, Харитонова О. Г. Генезис демократии// Полис. 1996. № 5,Шмачкова Т. В. Теории каолиций и становление российской многопартийности// Полис. 1996. № 5, Ян Э. Демократия и национализм — единство или противоречия//Полис. 1996. № 1.

11 Вершинин М. С. Политическая коммуникация в информационном обществе. Изд-во.

Михайлова В. А. СПб. 2001; Дмитриев А. Д. Неформальная политическая коммуникация.

Значительную роль в постижении истоков маргинальности сыграла разработка понятия «транзит», позволившая по-новому взглянуть на проблемы переходного периода и его влияния на маргинализацию политического пространства. К числу западных ученых-транзитологов можно отнести T.JI. Карла, А. Лейпхарта, X. Линца, О’Доннела, Д. Растоу, Р.

I 0.

Инглхарта, Дж. Сартори, А. Степана, Ф. Шмиттера .

В конце 90-х годов XX века теория «транзита» была заимствована у западных политологов и удачно перенесена на российскую почву М. В. Ильиным, Ю. А. Красиным, Б. И. Макаренко, А. Ю. Мельвилем, А. И. Никитиным, С. В. Рогачевым, В. М. Сергеевым, В.В. Смирновым13. На сегодняшний день данный подход к объяснению политической маргинальности является одним из наиболее распространенных.

Проблемами политической маргинальности в аспекте региональной политики занимались и занимаются следующие ученые: С. И. Барзилов, В. Я. Гельман, А. К. Магомедов, С. И. Рыженков, А.Г.Чернышов14.

М. 1997; Мелюхин И. С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. Изд-во Московского ун-та. 1999; Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире (методология синтеза и практика исследований). М. 2002; Почепцов Г. Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. М. 2001,.

1 «у.

О’Доннел Делегативная демократия// Пределы власти. 1994. № 1, Инглхарт Л. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества// Полис. 1997., Линц X., Степан А. Государственность, национализм и демократизация// Полис. 1997. № 5, Лейпхарт А. Конституционные альтернативы для новых демократий// Полис. 1995. № 2. Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели// Полис. 1996. № 5. Сартори Дж. Вертикальная демократия// Полис. 1993. № 1, Шмиттер Ф. Размышление о гражданском обществе и консолидированной демократии// Полис. 1996. № 5, 1 Новые демократии и/или новые автократии («Материалы круглого стола»)// Полис. 2004.№ 1.

14 Барзилов С. И, Чернышев А. Г. Провинция: плоды реформ // Свободная мысль — XXI. М., 2002. № 4, Гельман В. Региональные режимы: завершение трансформации? // Свободная мысль. 1996. № 9, Магомедов А. К. Мистерия регионализма. Региональные правящие элиты и региональные идеологии в современной России: модели политического воссоздания «снизу» (сравнительный анализ на примере республик и областей Поволжья). М.: МОНФ ООО «Издательский центр научных и учебных программ». 2000, Рыженков С. Филиппов А. Саратовская область // Политика и культура в российской провинции. М.-СПб.: ИГПИ. 2001.

Саратовские ученые также уделяют внимание проблемам маргинальности в рамках демократического транзита. Подобную тематику можно встретить в работах Б. В. Бобылева, А. А. Вилкова, Ю. Голуба, В. Динеса, В. М. Долгова, Г. В. Дыльнова, А. Н. Клопыжникова, А. Н. Николаева, В. В. Печенкина, О.Н.Фомина15.

Несмотря на то, что разработка проблемы маргинальности в период с 1985 по 2005 год является одним из ведущих направлений в российском политической науке, до сих пор не выработано однозначного подхода к определению маргинальности. Является ли оно «социологической фикцией» 16, то есть абстрактной структурой и элементом, предложенным социологами и политологами с целью отделения маргинальных явлений от немаргинальных или же это реально существующие структуры, явления, процессы в социально-политическом пространстве17? На настоящий момент однозначного ответа на этот вопрос нет.

В связи с этим, следует отметить, что, несмотря на значительное количество исследований, посвященных анализу маргинальности в политическом пространстве, все же ощущается недостаточночная ее изученность. Это вызвано тем, что, во-первых, в советской и российской научной литературе присутствует ограниченное количество фундаментальных трудов, монографий, посвященных всестороннему анализу.

15 Вилков А. А., Бобылев Б. В. Социокультурные основания политических конфликтов в России // Под ред. С. Б. Суровова. Издательство Саратовского Государственного Университета. 2002, Голуб Ю., Динес В., Коннычев Д. Формирование представительных органов местного самоуправления в Саратовской области // Власть. М., 1997. № 8, Долгов В. М. Политическая наука в Саратовском регионе // Политология в российских регионах 1991;2000. Сб. материалов. М.: РОССПЭН. 2001, Дыльнов Г. В. Информационные технологии в процессе социально-экономического развития общества. Ч. 1,2 // Под ред. А. Н. Сытника. Изд-во Саратовского Государственного Университета. «Колледж». 1998, Печенкин В. В. Информационные технологии в социальной структуре общества. Саратов. 2001. С. 31, Фомин О. Н. Политические механизмы в зонах социальной конвергенции. Издательство Саратовского государственного университета. Саратов 2002. с. 191.

16 См. Попова И. П. Новые маргинальные группы в российском обществе // Социс 1999. № 3. и осмыслению места и роли политической маргинальности в политическом пространстве. Имеющиеся работы, как правило, ограничены рамками периодических изданий. Во-вторых, на наш взгляд, в современной политологии существует острая необходимость в изучении трансформации маргинальных явлений в политическом пространстве, их влияния на становление новых политических структур и институтов. В-третьих, малоизученность теоретических и практических критериев выявления маргинальных групп, а также их возрастающее значение как барьера на пути стабилизации политической системы, препятствует всестороннему осмыслению политических процессов в современной России. И, наконец, непринятие во внимание маргинального фактора в социально-экономической, политико-психологической и политико-правовой сферах затрудняет процесс принятия взвешенных политических решений и может стать серьезным препятствием на пути демократических реформ.

Отмеченные обстоятельства определяют предмет, объект, цели и задачи исследования.

Цель и основные задачи исследования.

Целью диссертационной работы является исследование маргинализации политического пространства реформируемой России в процессе становления новых социально-политических структур и отношений.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

— проследить взаимосвязь между социальной и политической маргинализацией в политическом пространстве;

— показать влияние демократизации и информатизации на формирование новой политической маргинальности;

17 Атоян А. И. Социальная маргиналистика. О предпосылках нового междисциплинарного и культурно-исторического синтеза // Полис 1993. № 6.

— выявить особенности трансформации маргинальных явлений на институциональном и акторном уровнях в политическом пространствераскрыть особенности проявления и функционирования маргинальности в «горбачевский», «ельцинский» периоды, а также в современном политическом пространстве;

— показать влияние маргинализации на формирование новых политических структур и отношений в реформируемой России.

Объектом исследования выступает маргинальность в социально-политическом пространстве.

Предметом исследования является процесс трансформации маргинальных явлений в «горбачевский», «ельцинский» и современный периоды развития российского социума.

Характер поставленных задач определил методологию диссертационного исследования.

Основным методом диссертационного исследования являются системный и структурно-функциональный подходы, позволившие диссертанту проанализировать сложную, неустойчивую структуру общественно-политических отношений переходного российского общества, выявить ее стабильные или находящиеся в стадии формирования элементы и возникающие связи между ними, которые служат переходу процессов маргинализации в новое качество.

Методологическую и теоретическую базу исследования составляют работы отечественных и зарубежных исследователей: В. А. Ачкасова, С. И. Барзилова, А. А. Галкина, В. Я. Гельмана, Г. Г. Дилигенского, Н. Ю. Замятина,.

A.Б.Зубова, А.А.Кара-Мурзы, И. М. Клямкина, Н. И. Лапина, Г. Мерло,.

B.И.Пантина, A.M. Салмина, Т. Шибутани, Е. Б. Шестопал.

В ходе изучения становления новых социально-политических структур и отношений в рамках демократических преобразований в российском обществе, автор использовал методологические подходы к исследованию процессов, этапов и механизмов становления нового качества политической системы, разработанные современными западными и российскими учеными: Д. Растоу, Ф. Шмиттером, X. Линцем, О’Доннелом, М. В. Ильиным, Ю. А. Красиным, А. Ю. Мельвилем, А. И. Никитиным, В. В. Смирновым, А. И. Соловьевым, Л. Ф. Шевцовой, О. Н. Фоминым.

Эмпирическую базу диссертационной работы составляют результаты социологических исследований, проводившихся Фондом Общественного Мнения и Всероссийским Центром изучения общественного мнения в различных регионах России в период с 1987 по 2004 года.

Своеобразие данной диссертации заключается в том, что автор не только знакомилася с соответствующей научной литературой и занималась теоретической разработкой интересующих проблем, но и являлась непосредственным участником проводимых социологических исследований по выбранной теме, на базе Центра информационно-аналитического и социологического обеспечения госслужбы Поволжской академии государственной службы им. П. А. Столыпина.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

— на основе анализа научных представлений о маргинализации были выделены два аспекта ее проявления в политическом пространстве: дотрансформационный и посттрансформационный;

— разработан авторский подход к исследованию маргинальности на двух уровнях: институциональном и акторном;

— выявлены основные факторы, влияющие на возникновение политической маргинальности: демократизация и информатизация;

— определены характерные проявления маргинальности в политическом пространстве, заключающиеся в непостоянстве маргинальных признаков на уровне политических институтов и акторов;

— выявлена специфика проявления и функционирования маргинальности в «горбачевский», «ельцинский» и современный периоды развития политического пространства;

— раскрыто влияние маргинальности па формирование новых политических структур и отношений.

Положения выносимые на защиту:

1. Эволюция понятия «маргинализация» проходила в два этапа, условно обозначенных как дотрансформационный и пострансформационный. На первом этапе маргинальность рассматривалась как негативное явление, критерии оценки находились в прямой зависимости от идеологии, сам термин имел негативное значение. Второй этап, характеризующийся массовой мобильностью, процессами глобализации, выведением на первый план различных неформальных движений, организаций, вызвал появление нового, безоценочного подхода к рассмотрению сущности маргинальности.

2. Существование политической маргинальности, на наш взгляд, целесообразно изучать с позиций двух взаимосвязанных уровней политического пространства: институционального, предполагающего анализ политических институтов и структур и выявление в них маргинальных черти акторного, направленного на исследование элитарных и неэлитарных групп и их позиционирования в политическом пространстве.

3. Политическая маргинализация представляет собой динамичный процесс, характеризуемый совокупностью индикаторов, свидетельствующих о развитии политической системы. Политическая маргинальность также не является статичным феноменом, переходящим из одной исторической эпохи в другую. В частности трансформация маргинальности прослеживается на политико-психологическом уровне — маргинальное политическое сознание трансформируется следующим образом: «дискретное», «правое» («консервативное»), «неответственное демократическое» и «Маргинальное Я» (адаптационный индивидуализм) современной политической эпохи.

4. Изучение трансформации политической маргинальности на институциональном и акторном уровне в разные темпоральные периоды, позволяет сделать вывод о том, что в «горбачевском» политическом пространстве маргинальности принадлежало центральное место, обусловленное процессами идеологических дезинтеграцийв «ельцинскую» эпоху маргиналыюсть сохранила прежнее положение, но уже тесно связанное с демократизацией и информатизациейв современной политической системе, в силу наметившихся тенденций к четкой структурированности политических институтов и элементов маргинальность выводится на периферию политического поля.

5. Процесс политической маргинализации российского общества в «горбачевский», «ельцинский» и современный периоды необходимо рассматривать не только как отрицательное явление, свидетельствующее о крахе советской социально-политической системы и невозможности установления демократической, но и как основу формирования позитивного потенциала для становления новых политических структур и отношений в реформируемой России.

Научно-практическая значимость исследования связана с предоставлением возможности использования теоретических и практических выводов в дальнейших исследованиях проблем маргинальности во всех сферах общественной жизни, и, прежде всего, в политической. Выводы данного исследования могут быть востребованы специалистами в области политического консультирования с целью привлечения маргинальных групп к участию в политической жизни общества, снижения возможных негативных социальных и психологических последствий становления демократического и информационного обществ.

Материалы могут представлять интерес как для общеобразовательных учреждений, вузов при формировании программ обучения в области политологии, политической социологии, политической психологии, политического маркетинга, так и для политологов, социологов, психологов при более подробном изучении проблем маргинальности в социально-политическом пространстве.

Апробация работы.

Основные положения диссертации изложены в пяти научных публикациях. Результаты исследования излагались на межвузовских научно-практических конференциях: «Социально-экономическое и политическое развитие общества» (Саратов, ПАГС, 2000) — «Управление социальными институтами и социальными процессами, теоретические и практические аспекты управления» (Саратов, ПАГС, 2002). Материалы диссертации использованы также в спецкурсе «Политические и социальные аспекты бедности в России: международный контекст», опубликованные в университете штата Индиана США (2003 г.).

I. Политико-статусные характеристики маргинальных групп в современном российском обществе.

Заключение

.

Подводя итоги исследования, отметим, что изменения, произошедшие в политической системе с середины 80-х XX века по настоящее время, повлияли на бурный рост маргинализации, которая обусловлена многочисленными факторами: политическими, культурными, социальными, психологическими, тем самым, став одним из ведущих процессов в политическом пространстве. Особенностью современной маргинализации выступает ее позитивная направленность по сравнению с подобными процессами в советском обществе, то есть следствием ее могут быть не только дезорганизация и разрушение политических институтов, но и появление новых социально-политических структур.

Особый вклад в изучение маргинальности и маргинализации внесли социологи, поэтому основные политологические, культурологические, психологические представления, концепции и теории, анализирующие данный феномен, органично сочетают в себе социальный элемент.

Социально-политическое пространство всегда требовало внимательного отношения к маргинальным проявлениям с точки зрения общества и государства. При этом следует констатировать, что если, начиная до середины 1980;х годов, объяснение политической маргинальности с учетом социальных детерминант вынуждало рассматривать ее как негативное явление, то уже в конце 80-х годов подобный подход оказался неактуальным. Это, в свою очередь, вызвало затруднения в определении «маргинальности» в политологии. Поэтому мы предполагаем, что политическая маргинальность представляет собой двухуровневое явление, затрагивающее деятельность политических институтов и поведение политических акторов, при этом как первые (институты), так и вторые (акторы) могут быть и причиной политической дезорганизации, и потенциалом для зарождения новых политических структур и отношений в реформированной России.

Институциональная политическая маргинальность, как правило, проявляется в политических институтах, организациях и структурах, функции которых направлены не на целостность политической системы, а на ее преобразование, воздействующее либо на дезорганизацию (дисфункциональность), либо на формирование новых структур (инновации в функциях).

Акторная политическая маргинальность, анализируемая с позиций поведения элитарных и неэлитарных групп, может быть связана у одних — с репутационными и статусными характеристиками, с участием в процессе принятия решенияу других — с ценностными ориентациями и особенностями электорального поведения (модели) в политическом пространстве российского социума.

Авторское видение проблемы позволило выделить посттранстформационный подход, который учитывает все особенности маргинальности в современном политическом пространстве: институциональные и поведенческие, весь комплекс предпосылок создающих «благоприятную» среду для ее проявления. А самое главное, данный подход помог преодолеть однозначное (негативное) восприятие маргинальности в политическом пространстве.

Систематизируя знания о политической маргинальности можно смело заявить, что она представляет собой динамичное явление, изменяющееся наряду с политическим пространством, так как каждый новый этап в его развитии выделяет специфические критерии в выделении данного феномена. Так, процессы маргинализации, приобретшие массовый характер в «горбачевский» и «ельцинский» периоды, выдвигают следующие критерии в выделении маргинальных явлений.

В «горбачевский» период переход от авторитарной к демократической политической системе высветил множество факторов, влияющих на выход маргинальности из периферийного статуса в центр политической системы: размытость политической системы, идеологический плюрализм, свобода самовыражения, свобода слова, пришедшие на место всеохватывающему контролю со стороны государства. Все это привело к исчезновению «цельной политической системы», а значит и «цельной личности», в результате институциональный и акторный уровни политического пространства оказались маргинализованными.

В «ельцинском» периоде выделяются совершенно иные критерии выделения политической маргинальности, это вызвано тем, что определение типа государственного устройства позволило в некоторой степени структурировать политическое пространство. Построение демократического государства создало условия для полноценного развития демократических отношений, структур, институтов, а также возможность подготовить общественное сознания к проведению демократических преобразований. Поскольку государство как самый консервативный институт в лице своих структурных элементов противостояло радикальным демократическим и информационным трансформациям, то это предопределило появление переходных форм политических институтов, структур, отношений, ценностных ориентаций и моделей поведения, которые и обусловили возникновение политической маргинальности. Приходится констатировать, что становление новой демократической системы, сопровождаемой процессами информатизации политического пространства, оказывает непосредственное влияние на процессы маргинализации политических акторов, вынуждает их к «двойной адаптации»: к демократическим и информационным условиям развития общества.

Не последнюю роль в маргинализации «ельцинского» политического пространства сыграл кризис демократического направления, вызвавший к жизни традиционные советские ценности и приведший к росту советских ориентаций среди политических акторов.

Анализируя процессы, протекающие в современном российском политическом пространстве, можно говорить о новом этапе в развитии политического пространства, характеризуемого усилением роли государства в политической системе, позволяющей говорить о тенденции к более четкому структурированию электорального пространства, к появлению определенных моделей политического поведения, к установлению «цельной политической системы». Однако при этом нельзя говорить о тенденциях полного исчезновения политической маргинальности, так как она наряду с политическим пространством приобретает иные качественные черты. Основной ее характеристикой в современном периоде выступает переход институциональной и акторной ее видов из центрального положения на периферию политического поля. Это объяснимо с позиций усиления роли государства в политической системе, целью которого выступает наведение порядка в нем, нормализация социально-политических отношений, тенденция четкой структуризация электорального пространства. Данный период может характеризоваться появления «искусственной» маргинальности, связанной с гражданско-правовой константой, оппозиционной по отношению к государству.

Динамику маргинальности можно также проследить на политико-психологическом уровне политических акторов. Политико-психологическая маргинальность, характеризуемая с позиций взаимодействия двух пространств — политического и «индивидуально-адаптивного», а также необходимости приспособления их к друг к другу, отдаленности первого (политического) от второго («индивидуально-адаптивного») ведет к маргинализации политического сознания акторов. Так, маргинальное сознание с переходом от «горбачевского» к «ельцинскому», а затем к современному периоду развития общества изменяется: от «дискретного», правого" (консервативного), «неответственного демократического» к «маргинальному Я» (адаптационному индивидуализму).

Политическая система не может постоянно находиться в состоянии хаоса, поэтому постепенно начинают вырабатываться «защитные механизмы», имеющие объективную и субъективную направленность. Объективность проистекает из того, что латентность политического потенциала стимулирует формирование различных идейно-политических течений и организаций, которые пытаются преодолеть переходный характер гражданского общества и решить проблему консолидации социально-политических сил в политическом пространстве.

А субъективная обусловленность вызвана тем, что государство для преодоления хаоса в политическом пространстве создает различные социально-политические структуры, целью которых выступает согласование интересов внутри гражданского общества и построение новых отношений между властью и обществом, основанных на социальном партнерстве.

Субъективная и объективная обусловленность «защитных механизмов», функционирующих в политическом пространстве обращают внимание на двустороннее проявление маргинальности. Маргинальность не может представлять собой только отрицательный потенциал, но также и положительный, предполагающий поиск новых путей стабилизации политического пространства.

И, наконец, несмотря на продолжительное присутствие маргинальности в центре политического пространства, в управленческой среде все еще недостаточно осознается необходимость анализа политико-психологического настроя и особенностей поведения маргинальных групп, а также недооценка этого феномена при проведении реформ во всех сферах общественной жизни и при принятии политических решений. Важным моментом здесь может выступать также не только необходимость преодоления маргинальности, (демаргинализация политического пространства), но и восприятие особенностей маргинальных политических акторов и специфических функций институтов как возможных вариантов решения основных проблем политической системы России.