Норма права как явление правовой культуры

Актуальность исследования. История любой науки наряду со стремительными взлетами знает более или менее продолжительные периоды внутренних противоречий, когда испытанию подвергается способность данной науки находить выходы из тупиковых ситуаций. Думается, именно такой период нестабильности, который в самых общих чертах можно охарактеризовать как «утрату определенности», переживает сейчас теория права. Как и в других науках, он связан с увеличением объема накопленных знаний и их неизбежной предметно-отраслевой дифференциацией.

Действительно, долгие годы теория права успешно справлялась со стоящими перед ней задачами. Решая разнообразные вопросы — от сугубо прикладных, связанных с теми или иными аспектами правореализации, до масштабных, имеющих общесоциальную и общефилософскую значимость, — она постепенно превращалась в комплексную область познания, включающую весь спектр юридических проблем. Специфика предмета в известной мере предопределила и тесную связь проводимых исследований с государствоведением и политической философией, что привело к их интеграции в рамках единой теории. До определенного момента внутренняя неоднородность подобной теории не создавала серьезных затруднений. Однако в результате выделения из общей теории государства и права таких специальных дисциплин, как философия и социология права, государствоведение, политология, собственно теория права оказалась к настоящему времени перед угрозой утратить самостоятельный предмет изучения. Более того, даже тот сравнительно узкий круг вопросов, относящихся к так называемому догматическому правоведению и всегда считавшихся основой чистой теории, все активнее осваивается представителями отраслевых юридических наук.

Может быть, указанная неопределенность более всего дает о себе знать при изучении такой основополагающей категории, как норма права. Существующее в доктрине определение, как известно, заостряет внимание на трех аспектах нормы: во-первых, ее государственно-властной природе как установления государства, обеспеченного принудительной силой последнегово-вторых, ее функциональном назначении как инструмента правового регулирования общественных отношенийи, в-третьих, ее формальном закреплении в законах и иных нормативных актах.

Однако ни один из предлагаемых срезов (и даже вместе взятые) не способствует подлинно теоретическому осмыслению данного явления. Представляется, что выход можно найти только обратившись к правовой культуре как к основе теоретического постижения права. Иными словами, рассмотрение нормы права в контексте правовой культуры приведет к выделению ее в качестве объекта подлинно теоретического познания.

Первые шаги в этом направлении уже были предприняты некоторыми учеными. Так, Л. И. Спиридонов прямо указывает на то, что «все юридические нормы суть нормы культуры"1. Подобное понимание нормы права способно обеспечить разрешение ряда противоречий, возникающих в сфере правореали-зации. Так, применение доктрины (и на это указывают многие юристы) встречает известные затруднения, например, при попытке объяснить ситуацию, когда те или иные предписания, отвечающие всем предъявляемым к норме требованиям, оказываются неспособными выполнить регулирующую функцию в полном объеме.

Одна из причин здесь заключается в том, что традиционное представление о норме права недостаточно отражает ее суть. Думается, что для преодоления этих и ряда других негативных процессов в праве требуется такой подход к правовой норме, который позволяет частично обновить сложившуюся концепцию. Кроме того, исследование норм права с позиции правовой культуры способствует не только переосмыслению содержания понятия правовой нормы, но.

1 См.: Спиридонов Л. И. Теория права и государства. М&bdquo- 1996. С. 120. и более глубокому и всестороннему раскрытию существа собственно правовой культуры.

И наконец, актуальность выбранной темы исследования обусловливается необходимостью совершенствования правотворческой деятельности. Осознание культурной принадлежности правовой нормы, несомненно, способствует повышению культуры законотворчества, что, в свою очередь, ведет к усовершенствованию техники законодательной деятельности, разработке и принятию законов, в максимальной мере соответствующих сложности современного общества и складывающихся в нем отношений.

Степень разработанности темы. Поскольку правовая норма представляет собой одну из центральных юридических категорий, все ученые, занимавшиеся разработкой теоретических проблем права, в той или иной степени обращались к исследованию данного феномена. Между тем рассмотрению именно культурного аспекта нормы права, ее взаимодействию с правовой культурой, выявлению сути правовой нормы как явления культуры формально посвящено довольно ограниченное количество специальных исследований.

При постановке данной проблемы рассматриваются, как правило, два взаимосвязанных аспекта: во-первых, соотношение и взаимодействие права и культуры, и, во-вторых, собственно правовая культура как особая сфера духовной жизни. Первый аспект традиционно привлекает внимание в основном историков права и историков культуры, таких, как Д. В. Дождев, Е. Э. Липшиц,.

A.Л.Рогаческий, В. М. Смирин, З. В, Удальцова и др. Второй нашел свое отражение в трудах прежде всего философов и теоретиков права: Ю. Я. Баскина, Г. Г. Бернацкого, В. Д. Графского, И. Н. Грязина, А. Г. Гузнова, В. И. Каминской, Д. А. Керимова, Ю. В. Кудрявцева, Е. А. Лукашевой, Д. И. Луковской,.

B.С.Нерсесянца, А. Р. Ратинова, А. П. Семитко, А. В. Уледова, А. Ф. Черданцева,.

A.И.Экимова и др. Эта тема стала предметом специального изучения в работах.

B.П.Сальникова, Л. И. Спиридонова, Л. С. Явича.

Стремление свести воедино оба ракурса проблемы, синтезировав полученные в ходе ее анализа результаты, постепенно привело к внедрению в юридичёскую науку так называемого культурологического подхода.1 Основная заслуга его открытия для правоведения и введения в научный оборот принадлежит С. С. Алексееву, В. Н. Кудрявцеву, В. С. Нерсесянцу, А. Л. Рогачевскому, В. П. Сальникову, Л. И. Спиридонову. И все же попытки рассматривать право как явление культуры, в частности — культуры правовой, чаще предпринимаются в рамках истории права или истории политических и правовых учений, чем в юридической теории.

Предмет и объект исследования. Культурологический подход представляет собой сравнительно новую для юридической науки идею. Поскольку разработку любой идеи целесообразно начинать с выведения частных ее приложений в тех областях, практическая значимость которых неоспорима, постольку предметом настоящей работы является исследование нормы права как явления правовой культуры. В свою очередь, сама правовая культура здесь выступает в качестве объекта исследования.

Основная цель исследования заключается в попытке обосновать и раскрыть идею культурной природы правовых норм.

В соответствии с поставленной целью, а также принимая во внимание необходимость подтверждения сделанных в диссертации выводов и предложений, решались следующие задачи: определение понятия правовой культуры на основе имеющихся в науке подходовосуществление критического анализа дефиниции нормы права и ее признаков и формирование собственного подхода к пониманию правовой нормы;

1 Культурологический подход не является атрибутом какой-либо одной гуманитарной науки. Так, например, из отечественных ученых его в разное время развивали М. М. Бахтин и С. С. Аверинцев ^ в эстетике и литературоведении, Л. М. Баткин — в истории, Л. С. Выготскийв психологии, П. А. Сорокин — в социологии. Основные положения данного подхода сформулированы в статье Л. М. Баткина «О некоторых условиях культурологического подхода» (См.: Античная культура и современная наука. Сб. ст., М., 1985). обоснование на историко-правовом матери&тс правомерности предложенной трактовки нормы права.

Эмпирическая основа исследования. Предметной базой работы послужили в основном гражданское и семейное право, в максимальной степени отражающие культурную природу правовых норм. Существенное внимание уделяется, римскому частному праву, а также современному гражданскому законодательству зарубежных стран в сравнении его с российским законодательством. По мере необходимости к рассмотрению привлекаются нормы иных отраслей права (как российского, так и зарубежного). В процессе анализа раскрывается специфика первобытного и древневосточного права, представляющих интерес для целей данного исследования.

Основными источниками изучения являются: труды античных философов (Платон, Аристотель, Цицерон) — извлечения из сочинений римских юристов, представленные в Дигестах Юстинианафилософско-правовые работы представителей немецкой классической философии (Кант, Шеллинг, Гегель) — произведения отечественных и зарубежных правоведов (К.А.Неволин, Д. И. Мейер, И. А. Покровский, Б. А. Кистяковский, П. И. Новгородцев, Л. И. Петражицкий, К. Савиньи, Г. С. Мейн, Р. Йеринг, Л. Дюги, Г. Кельзен, Х. Л. Харт, Л. Фуллер, Н. Рулан, К. Цвайгерт, Х. Кётц и др.). Кроме того, автором привлекаются исследования ученых, занимающихся разработкой актуальных проблем гражданского права, и прежде всего М. И. Брагинского, С. Н. Братуся, В. В. Витрянского, О. С. Иоффе, О. А. Красавчикова. С учетом специфики объекта исследования используются труды специалистов в других областях гуманитарного знания (культурологии, лингвистики, истории культуры, антропологии, этнографии и ДР-).

Методологическая основа исследования. В диссертации применяются как специально-юридические, так и общенаучные методы. К числу специально-юридических методов относятся: исторический, сравнительно-правоведческий, технико-юридический (используемый при логическом, грамматическом и систематическом толковании правовых норм). Основным общенаучным методом данного исследования является метод семиотического анализа, разработанный в трудах Ю. М. Лотмана и ряда других представителей тартусско-московской семиотической школы. Указанный метод дополняется методом системного анализа. Философской основой применения названных методов послужили идеи, высказанные в работах М. М. Бахтина, Э. Гуссерля, Л. Витгенштейна и Г. Г. Гадамера, а также некоторые базовые постулаты структурализма, сформулированные М. Фуко и У.Эко.

Необходимо особо подчеркнуть, что при описании правовых явлений с позиции их культурной принадлежности невозможно ограничиться средствами «чистой юриспруденции». Требуется привлечение большого массива гуманитарных знаний, а также по мере надобности и философии. При этом в целях сохранения разумного баланса между философским, общегуманитарным и специально-юридическим ракурсами проблемы необходимо было избегать опасности механического перенесения на юридическую почву результатов и методов других дисциплин.

Учитывая специфику рассматриваемого предмета, автор придерживался следующих основных принципов: комплексности исследования, предполагающей изучение юридических фактов не только самих по себе, но и в связи с широким кругом явлений культурыисторизма, предусматривающего раскрытие любого феномена в процессе его становлениядедуктивности, требующей строить частные выводы и умозаключения, опираясь на логически выверенные и обоснованные предпосылки общего характера.

Практическая и теоретическая значимость исследования. Материалы настоящей диссертации и сформулированные в ней положения могут быть использованы при подготовке концепции реформирования российского законодательства. Кроме того, предлагаемый подход способствует развитию теории права в качестве самостоятельной учебной и научной дисциплины. Первые шаги в этом направлении уже сделаны представителями отечественной науки. Однако эта идея нуждается в дальнейшем развитии и теоретическом осмыслении. При этом, представляется, что юридическая семиотика может стать методологическим основанием теории права вообще и юридической культурологии в частности.

Данное исследование создает также теоретико-методологическую основу для подготовки в рамках теории права спецкурсов по таким учебным дисциплинам, как культурология права и юридическая семиотика.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены при ее обсуждении на кафедре гражданского права в Северо-Западной академии государственной службы, в процессе проведения семинарских занятий по учебной дисциплине «Теория государства и права», а также сформулированы и рассмотрены в опубликованных статьях автора, посвященных актуальным проблемам теории права, и в частности правовой норме.

Отдельные положения излагались на конференциях, проходивших в Северо-Западной академии государственной службы.

Структура диссертации включает в себя введение, три главы, заключение и библиографический список.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате проведенного исследования сделаны следующие выводы и предложения.

1. Существующие в современной юридической науке определения права (все многообразие которых можно свести к трем основным типам правопони-мания: нормативистскому, юридико-социологическому и аксиологическому) имеют один общий недостаток, а именно — они уделяют недостаточно внимания рассмотрению культурной природы права и составляющих его элементов.

2. Специализированной сферой культуры, непосредственно включающей в себя право, является правовая культура. Для ее определения в настоящем исследовании применяется информационно-семиотический подход. Правовая культура, с позиций данного подхода представляет собой процесс порождения, обмена и хранения правовых сообщений (текстов), причем текстами здесь выступают сообщения как вербальные (законы, договоры, решения судов, произведения ученых-юристов и т. п.), так и невербальные (правовое поведение людей). Правовая культура складывается из объективной и субъективной сторон. Субъективной ее стороной выступает правосознание, объективной — право. Центральной категорией правовой культуры являются юридические ценности, которые могут быть названы фундаментальными культурными смыслами. Кроме того, в рамках правовой культуры выделяется свой особый «язык», состоящий из «знаков». В работе показано, что «языком» правовой культуры выступает право, а знаками — правовые нормы.

3. На основе предложенной трактовки правовой культуры в исследовании разрабатывается культурологическое понимание нормы права. В рамках данного понимания норма права определяется как ценностно значимый системный, общеобязательный и формально закрепленный образ (модель) юридической действительности, имеющий культурную природу и отражающий сложившееся на данном этапе развития правовой культуры представление о должном.

4. Определение нормы права как явления правовой культуры позволяет предложить классификацию правовых норм по ряду новых оснований. В соответствии с указанной классификацией все нормы подразделяются: по особенностям внешнего выражения — на трехзвенные (состоящие из гипотезы, диспозиции и санкции), двухзвенные (гипотеза и диспозиция) и однозвенные (диспозиция) — по содержанию — на модели, формирующие образ юридической действительности, и императивы, устанавливающие правила поведения адресатов. В рамках этого членения нормы-модели, кроме того, подразделяются: по степени юридической значимости — на абсолютные (действительность которых не зависит от каких бы то ни было условий) и относительные (действительные при условиях, оговоренных в гипотезе) — по масштабности моделируемой действительности — на общие (задающие наиболее масштабные участки юридической действительности) и специальные (уточняющие и детализирующие предыдущие) — по отношению к ценностям правовой культуры — на нормы-принципы, нормы-правила и нормы-процедуры. Данная классификация позволяет дополнить и расширить ныне существующие в науке деления, не учитывающие культурного аспекта правовых норм.

5. Переосмыслению подлежит и существующее в юридической теории понимание системы правовых норм. В отличие от принятого в науке представления о системе как совокупности однородных элементов, нормативную систему права следует определять как упорядоченную взаимосвязь значимых различий (причем различия эти вытекают из предложенной классификации правовых норм). Тем самым представления о системности в праве приводятся в соответствие с выработанными другими науками (культурологией, семиотикой, общей теорией систем) трактовками данного явления. Рассмотрение нормативной системы права строится в работе на различении ее с самим правом, которое, помимо норм, включает в себя и другие компоненты, и прежде всего — юридические ценности. Это позволяет ответить на ряд вопросов, остающихся нерешенными в традиционной доктрине, сводящей право к системе норм.

6. Все сказанное объясняет необходимость иного понимания структуры правовой нормы, развивающего и дополняющего ее традиционное структурное членение, а именно: наряду с выделяемой в специальной литературе структурой, включающей в себя гипотезу, диспозицию и санкцию (внешняя структура) в норме права существует внутренняя, или глубинная, структура, состоящая из трех иерархически соподчиненных уровней (планов): означаемого (ценности), значения (содержания), означающего (юридического выражения).

7. Предложенный в работе культурологический подход к норме права позволяет ввести в научный оборот теории права новый метод исследования правовых явлений — юридическую семиотику, исходящую из весьма плодотворной в методологическом и гносеологическом отношении модели права как знаковой системы, а всех составляющих право элементов — как знаков. Выделение текстов (в указанном выше смысле) в качестве основного результата функционирования правовой системы способствует выработке новых подходов и при рассмотрении актуальных проблем правореализации.

8. Продуктивность культурологического подхода в полной мере проявляется при изучении истории права. Обоснованные в исследовании теоретические положения дают возможность типологически подразделить все многообразие правовых систем прошлого и настоящего на ритуально-мифологические (к которым принадлежат, в частности, первобытное право и право древневосточных цивилизаций) и ценностно-нормативные (сюда относятся: древнегреческое и римское право, византийское право, средневековое европейское право, исламское право, право современных западных стран и России). Такое разделение позволяет выявить основные тенденции и закономерности культурной динамики права. На этом основании в работе выдвигается и обосновывается идея, в соответствии с которой возникновение и изменение правовых норм определяются не произвольной «волей законодателя», а объективным процессом динамики права, выражающемся в культурно обусловленных изменениях правовой системы.