Вербальное творчество студенческого сообщества: характер и типы связей с традиционной и массовой культурой

Заключение

164.

Библиография.168.

Объектом исследования в диссертации являются тексты студенческого вербального творчества, принадлежащие преимущественно к жанру баек/"рассказов из жизни", при необходимости привлекаются также анекдоты, граффити, переделки известных произведений и другие тексты.

Вербальное творчество студентов является важной составляющей молодежного сообщества современного городского пространства и, более того, занимает в нем одно из центральных мест, поскольку теснейшим образом связано с представлениями о «молодежи» вообще, столь активно изучаемой в последнее время, и о «молодежной субкультуре», в частности, как значимой подсистеме единой системы — официальной культуры.

Исследуемые произведения отражают широкий спектр жизненных впечатлений студенчества второй половины XX — начала XXI вв., самыми яркими из которых являются, несомненно, приобщение «новичков» к нормам учебы в вузе и общение с одногруппниками и с преподавательским составом, а также первые опыты погружения в профессию. Выявление данных аспектов студенческого фольклора является наиболее предпочтительным при исследовании.

Материалом анализа стали тексты студенческого вербального творчества, фотоматериалы и видеозаписи их исполнения, а также записи ритуалов, собранные автором лично1 на базе региональных вузов (Марийского государственного университета, Марийского государственного технического университета3, Казанского государственного медицинского университета им. С.В. Курашова4, в котором сложилась диаспора студентов из Марий Эл), собранные как от действительных студентов, выпускников, так и от представителей администрации и от неформальных студенческих лидеров. Кроме того, в диссертации используются материалы архива кафедры русской и зарубежной литературы МарГУ, собранные в ходе.

1 Тексты хранятся в личном архиве автора (далее — ЛАА).

2 Далее МарГУ.

3 Далее МарГТУ.

4 Далее КГМУ. полевых исследований, проводимых в рамках фольклорно-этнографических экспедиций кафедры с 2006 по 2009 гг.5. Полевой материал впервые вводится в научный оборот.

В диссертации активно используются материалы тематических интернет-сайтов и форумов.

Кроме того, история сообщества исследуется на базе многочисленных мемуарных и художественных источников: произведений JI.H. Толстого, Н.Г. Гарина-Михайловского, П. Д. Боборыкина, Н. Г. Помяловского и др., воспоминаний воспитанников Московского и Санкт-Петербургского (Ленинградского) университетов разных лет, среди которых Д. И. Фонвизин, К. С. Аксаков, А. Д. Галахов, Б. Н. Чичерин, Ф. И. Буслаев, И. А. Гончаров, А. И. Герцен и др.

Предмет анализа — характер и типы связей вербального творчества студентов с традиционной и массовой культурой.

Постановка проблемы и методика исследования текста. Студенчество представляет собой наиболее многочисленное молодежное сообщество современного города, единственное на сегодняшний день, имеющее богатую историю становления и развития.

Изучение молодежи как социокультурного феномена имеет достаточно длительную историю становления и развития, не избежавшую противоречий, продиктованных особенностями политического, идеологического, психологического, культурологического порядка [Молодежные- 1997, с.6−8- Глядя 2004, с.39−67- Левикова 2004, с.13−31- Омельченко 2004, с.68−162]. Одна из первых попыток исследования возрастных этапов становления человека была предпринята Ж.-Ж. Руссо в его знаменитом педагогическом трактате «Эмиль, или О воспитании» (1764). Его идеи оказали сильное влияние на последующие исследования XIX и XX вв. в области ряда наук (Ш. Бюллер, Р. Бергиус, Р. Муус, 3. Фрейд, Л. Розенмайер, Г. Гризе,.

5 Данный материал хранится в фольклорном архиве кафедры русской и зарубежной литературы МарГУ (далее — ФА).

С. Эйзенштадт, Ф. Найдгарт, К. Пржеклавский, Г. Шельский, Ф. Тенбрук, К. Манхейм, В. Лисовский, И. Кон и другие).

В современный период, обычно соотносимый с эпохой расцвета так называемых постиндустриальных и формирования информационных обществ, именно молодежь, как социально-демографическая и культурологическая группа, начинает приобретать все большее значение и вес в социуме. Неслучайно ключевой задачей научных исследований второй половины XX — начала XXI вв. стало осмысление таких понятий, как «молодость», «молодежь», «юность», «пубертатность» [Молодежные 1997, с.6−8- Левикова 2004, с. 13−31].

Итог многочисленным размышлениям над сущностью понятия «молодежь», носящим междисциплинарный характер, подвела С. И. Левикова в монографии «Молодежная субкультура» (М., 2004). Исследователь, в целях более объективного подхода к трактовке столь неоднозначного явления, предлагает обратиться к двум определениям отечественных ученых. Одно, первое по хронологии, было дано в 1968 г. В. Т. Лисовским: «Молодежь — поколение людей, проходящих стадию социализации, усваивающих, а в более зрелом возрасте уже усвоивших образовательные, профессиональные, культурные и другие социальные функциив зависимости от конкретных исторических условий возрастные критерии молодежи могут колебаться от 16 до 30 лет» [Социология 1996, с.25]. Позднее более полное определение было дано И. С. Коном: «Молодежь — социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения, обусловленных тем и другим социально-психологических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации» [Кон 1974, с.478].

Завершение процессов физиологического созревания и формирования психического склада личности, нестабильное социальное положение, необходимость переживания периода социализации — таковы важнейшие критерии определения границ понятия «молодежь» сегодня6. Подчеркнем также, что, согласно социологическому направлению исследований (наиболее продуктивному из научных направлений в изучении молодежного вопроса), в процессе выявления границ понятия «молодежь» необходимо учитывать такие факторы, как получение традиционного среднего специального и высшего образования, создание собственной семьи и экономическую мобильность индивида [Левикова 2004, с.13−31].

В рамках исследования мы ставим вопрос о правомерности определения студенчества как особой молодежной субкультуры. Исходя из этого выявим границы понятия «молодежная субкультура».

Исследование молодежной культуры началось в 1930;е годы. Тогда же появился термин «субкультура», который впервые был введен в научный оборот американским социологом Т. Роззаком и первоначально включал в себя такие составляющие, как «люди общего круга», «земляки», «богема», «высший свет», «золотая молодежь» и т. п. [Художественная 1996, с.21]. В западной социологии после долгого опыта противоречий наметился единый подход в осмыслении данного феномена. Согласно определению М. Брейка, субкультура представляется как «нормы, отделенные от общепринятой системы ценностей и способствующие поддержанию и развитию коллективного стиля жизни, также отделенного от традиционного стиля, принятого в данном обществе» [Brake 1985].

В отечественной науке термин «субкультура» появился в конце 1960;х годов после перевода на русский язык нескольких англоязычных работ и в связи с критическим рассмотрением молодежных движений на Западе. Молодежная культура в таких условиях определялась как контркультура,.

6 Подробнее о становлении и развитии молодежного вопроса в мировой и отечественной науке см.: [Левикова 2004, с.13−31- Омельченко 2004]. противостоящая' культуре официальной [Молодежные 1997, с.2−3]. В то время проблема генезиса молодежной субкультуры осмыслялась исключительно в" контексте теории конфликта поколений, восходящей к трудам 3-Фрейда «Толкование сновидений» (1900), «Тотем и табу» (1913), «Я и Оно» (1923) и др: Естественные противоречия! между поколениями, «отцами» и «детьми», осмыслялись как неизбежная предпосылка появления субкультуры втрудах целого ряда ученых, среди которых важнейшее место принадлежит Д. Аусубелю, JI. Фойеру, К. Кенистону, В. Леонарду, С. Эйзенштадту, К. Дэвису, М: Мид, А. Совшидругим.

В широкий научныйоборот понятие «субкультура» вошло в 80-е годы XX. века, оттеснив: ряд тождественных, но не вполне равноценных терминологических. обозначений («общественные движения», «неформальные? объединения», «локальные сети», «социальные страты», «жизненные стили» и др.). Проведенные в 1970;1990;е гг. многочисленные социологические исследованиягпоказалщ что проблема конфликта поколений^ во многом надуманна. Постепенно в научных исследованиях акценты сместились в сторону осмысления «бытовой» составляющей молодежной? субкультуры, с которой тесно связаны представления о так называемом социальном детстве. Это явление — продукт постиндустриального общества с его' высоким уровнем развитиятехникии технологии^ и необходимостью длительного периода обученияшрофессии, без чего невозможна полноценная социализацияиндивида. Среди основных черт молодежного социального детства были названы «нежелание взрослеть», «стремление различными способами сохранить. право на детскую безответственность» [Левикова 2004,. с.81]. Включение: же в молодежную субкультуру дает возможность «самовыраженияи выработки собственного социального статуса, признаваемого окружающими» [Левикова 2004, с.83].

Таким образом, понятие «субкультура» прошло длительный путь интерпретаций и толкований, утратив со временем негативную, сниженную коннотацию. Согласно современной точке зрения, это «особая сфера культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным ценностным строем, обычаями, нормами» [Гуревич 1998, с.236]. С. И. Левикова определяет молодежную субкультуру как «эзотерическую, эскапистскую, урбанистическую культуру, созданную молодыми людьми для себя, нацеленную на включение молодых людей в общество», как «частичную культурную подсистему внутри системы „официальной“, базовой культуры общества, определяющую стиль жизни, ценностную иерархию и менталитет (то есть мировосприятие, умонастроение) ее носителей» [Левикова 2004, с.34−35].

В осмыслении сущности феномена молодежной субкультуры для нас важным является также подход, представленный в трудах этнографа и социолога Т. Б. Щепанской. В монографии «Система: тексты и традиции т субкультуры» (М., 2004) исследователь рассматривает данный феномен в рамках модели коммуникативной системы, которая включает в себя каналы коммуникации (описание типов межличностных связей, структуры сообществ, формы общения и т. п. — социальный уровень культуры) и средства коммуникации (арго и фольклор, атрибутика, символика, мифология вещественного мира, телесности, пространства и времени — знаковый уровень культуры). В1 этом контексте под субкультурой понимается «знаковая и нормативная система, способная к самовоспроизводству и относительно автономная в рамках более широкой системы культуры» [Щепанская 2004, с.30−31- см. также Щепанская 2003, с.30].

Среди молодежных объединений студенчеству как «одной из самых традиционных и устойчивых групп современного городского населения» принадлежит особое место [Шумов 2003, с.165].

В свою очередь изучение специфики вербального компонента знакового уровня студенческой культуры для нас является принципиально.

7 Первое издание монографии: Щепанская Т. Б. Символика молодежной субкультуры: Опыт этнографического исследования системы: 1986;1989 гг.- СПб.: Наука, 1993. 340 с. важным, поскольку именно словесный код позволяет фольклористу осмыслить и другой, более сложный, ценный для научного исследования социальный уровень, дающий представление о коммуникативно-нормативной стороне функционирования сообщества в целом. Подчеркнем, что вербальный код позволяет также реконструировать акциональный код студенческой обрядности. Вместе с тем ритуальная сторона функционирования студенческого сообщества исследуется нами на базе непосредственных наблюдений. В этом прослеживается многоаспектность в исследовательском подходе к обрядовому материалу. Тексты соответствующей тематики относятся нами к комплексу так называемых устных рассказов, входящих как жанровая разновидность в массив современного городского постфольклора и генетически связанных с областью народной несказочной прозы.

Актуальность исследования. В рамках активно развиваемой тенденции исследования городского постфольклора, а также повышенного внимания к «молодости» как доминирующей категории сознания современного человека исследование студенчества как особого молодежного сообщества (со свойственными ему типами социальной организации, идеологией, фольклором) представляется поистине актуальным.

В науке студенчество до настоящего времени исследовалось, главным образом, как социальная группа. При этом акцент делался на истории сообщества. Так, студенчество XIX—XX вв., по словам исследователя истории высшей школы Российской империи А. Е. Иванова, характеризовалось двумя важнейшими качествами: маргинальностью во всех гранях своего бытия и одновременно генетической преемственностью с интеллигенцией, «с которой учащаяся молодежь соотносилась как часть с целым по своим профессиональным жизненным перспективам» [Иванов 1999, с.5]. В этой амбивалентности заключается и по сегодняшний день основной парадокс сознания студенчества. Среди определяющих признаков рассматриваемого сообщества, в отличие от собственно интеллигенции, Иванов указывает относительную свободу от пут статусности, характерную для профессиональной интеллигенции, и, как следствие, «раскрепощенность его (студенчества — прим. А.С.) социального поведения, выражавшаяся в склонности к радикальному образу действий» [Иванов 1999, с.7]. Будучи молодежной по преимуществу, данная социальная группа отличается от прочих «эмоциональной взрывчатостью, резкостью, заостренностью, массовостью внешних форм протеста против академического и гражданского бесправия» [Иванов 1999, с.7]. Сказанное объясняет столь распространенное в студенческой среде вольнолюбие, которое отозвалось в веках. Студенческий радикализм 1960;х гг., вылившийся в Студенческую революцию в США стал точкой отсчета для научного переосмысления феномена молодости, что к рубежу XX—XXI вв. привело к расширению представлений о «молодости» как стиле жизни. Как отмечает отечественный философ, исследователь массовой культуры А. В. Костина, «сегодняшний типичный представитель молодого поколения, поколения 2000;х гг. — это не рокер, не хиппи, не панк, не битник, не член подпольной террористической организации, а студент (курсив мой.- А.С.), будущий или настоящий белый воротничок — причем не студент-нигилист, а молодой, достаточно конформный человек, не протестующий против ценностей отцов» [Костина 2006, с.44].

Попытки осмыслить студенчество как самостоятельную культуру уже предпринимались в отечественной науке. При этом ученые акцентировали внимание на разных аспектах проблемы, не ставя перед собой цели комплексного изучения феномена. Вопрос о правомерности выделения студенчества как самостоятельной субкультуры был поставлен коллективом ученых Казанского государственного технического университета, опубликовавшим монографию «Молодежные субкультуры» (Казань, 1997). Среди основных определяющих признаков сообщества, позволяющих, по мнению авторов монографии, определять студенчество как социокультурную общность, были отмечены: самоидентификация участников субкультуры с «особой социальной группой — студенчеством», позитивная оценка принадлежности к такой группе, неформальное общение за пределами учебного заведения, особый специфический язык — сленг, который включает в себя три компонента: сугубо учебные термины, общемолодежный лексикон и блатное арго. Специфический язык, а также наличие особых традиций и собственного фольклора становятся главными маркерами студенчества как особого молодежного сообщества [Молодежные 1997, с.83]. Последнее соотносимо с концепцией Т. Б. Щепанской в выше упомянутом исследовании сообщества хиппи. Именно казанские исследователи a priori используют по отношению к студенчеству термин «субкультура».

В.Ф. Лурье в программе к спецкурсу в рамках Интернет-семинара «Фольклор и постфольклор: структура, типологиясемиотика» выделил среди дореволюционных молодежных субкультур «развитую субкультуру студенчества, институток» [Лурье 2007].

На подступах к исследованию вербальных текстов студенчества находится одна из: первых статейпосвященных осмыслению такого весьма о распространенного жанра, как студенческие граффити — надписи в учебных аудиториях. Они стали предметом анализа в работе К. Э. Шумова «Эротические» студенческие граффити" [Шумов 1996]. Также в 1996 г. в Тарту вышел сборник «Contemporary folklore» («Современный фольклор»), в котором в разделе. «Customs. Rites» («Традиции: Обряды») была опубликована статья эстонского исследователя Marju Koivupuu «Students' joining ritei — fox dubbing — in the contemporary university tradition» («Студенческий обряд посвящения — „посвящение в лисицы“ — в современной университетской традиции») — [Koivupuu 1996]. В этой статье впервые в науке была сделана попытка описать, систематизировать и проанализировать традиции университетских студенческих городков в Эстонии, а именно: дать характеристику и описать обряды посвящения в.

8 Граффити (от ит. grafficare — царапать) — «нацарапанные». университетской традиции. В соответствии с имеющейся в науке классификацией ритуалов инициации А. ван Геннепа и В. Тэрнера автор исследования подразделяет материал студенческих обрядов на три стадии: обряды исключения, промежуточные и обряды включения.

E.JI. Мадлевская в своей статье «Халява у каждого одна на всю жизнь» указывает сущностные черты «студенческой культуры», определяющие ее самобытность, такие как социовозрастной статус, цикличность «жизни» (занятия, сессия, каникулы), противопоставление учащих и учащихся [Мадлевская 1998, с. ЗЗ]. Исследователь дает обзор основных жанров самобытного творчества студентов, среди них пословицы, поговорки, загадки, песни, гимны, былички. Отдельно автор статьи выделила «празднично-ритуальные мероприятия»: посвящение в студенты, Medium («экватор»), окончание учебы и защита дипломных работ, рассматривая перечисленные этапы жизни студентов как явление перехода. Однако предмет анализа исследователя — образ Халявы, поэтому автор статьи ограничила свои изыскания трактовкой лингвистической семантики и специфики образного содержания значимого персонажа студенческого фольклора. Следует отметить, что Мадлевская уже пользуется термином «фольклор» применительно к самодеятельному творчеству студентов. Эта тема находит продолжение в статье Т. В. Лис и И. А. Разумовой «Студенческий экзаменационный' фольклор», носящей обзорный характер [Лис, Разумова 2000]. Здесь исследователи используют термины «студенческая субкультура» и «студенческий фольклор», рассматривая, экзаменационную ситуацию в контексте ритуально-магических практик современной молодежи. По мнению авторов статьи, «студенческая субкультура вырабатывает собственные формы ритуализованного поведения, магического прогнозирования и защиты, снятия стресса» [Лис, Разумова 2000, с.31]. К таким формам исследователи относят «рекомендательные тексты афористического характера», заговорно-молитвенные тексты, содержащие элементы пародийности, ритуалы вызова Халявы и рассказы о ней сказочно-анекдотического характера, предчувствия и предзнаменования, гадания^, приметы, запреты, нормы. Авторы подчеркивают пороговость экзаменационной ситуации и выявляют свойственную соответствующим текстам студенческого фольклора символику: дорога на экзамен, дверь в кабинет/аудиторию, выбор билета, во многом обусловленный: ролью случая. Ситуация экзамена рассматриваетсякак объект для создания? многочисленных рассказов анекдотического характера.

Статья К. Э. Шумова «Студенческие традиции» в сборнике «Современный городской фольклор» [Шумов 2003] дает представление о характере и типах традиционных практик современных студентов: Ученый выделяет несколько? групп факторов, — влияющих на формирование студенческой среды: возрастные («относительная разнородность среды, в отличие от школьной»), половые («преобладание женщищ за исключением: сугубо «мужских» факультетов и вместе с тем преобладание мужской. традиции, в вербальных текстах), исторические (традиционная^ тематика текстов— конфликты между студентами и профессорами, между студентами: и горожанами, между студентами? и властью,, между студентами разных учебных. заведений) — [Шумов 2003, с.165]. Основной стилистической чертой студенческих традиций' Шумов называет «использование иронии в качестве основного приема создания комического» [Шумов 2003; с. 166]. Исследователь определяет особенности структуры студенческих традиций в зависимости от тематической направленности и предлагает читателю массив^ собранных текстов, принадлежащих к разным жанрамстуденческого самодеятельного творчества: приметы, анекдоты, устные рассказы, ритуалы. Приметы подразделяются на следующие группы: общие, «городские», собственно студенческие. Средианекдотов ученыш выделяет. наиболее популярные по тематике, иллюстрирующие студенческий быт, ситуацию экзамена, взаимоотношения между факультетами и представителями разных специальностей и взаимоотношения*, между студентами: и преподавателями вне ситуации экзамена:. Стереотипные представления о студенте реализуются в создаваемом текстами образе студента: в быту он голоден, небогат, находчив, остроумен, нахален, сексуаленна экзамене студент обычно знает мало, но при этом находчивый, или знает много, но его не любит экзаменатор, а преподаватель — недогадливый, необъективный, вечно проигрывающий в «поединке» со студентом [Шумов 2003, с.170]. Устные рассказы представлены весьма поверхностно и содержат всего 3 номера (ср. приметы — 54, анекдоты — 58). Ритуалы в студенческой среде классифицируются по следующим группам: посвящения, предэкзаменационные, любовные, переходные. Посвящения соотносятся исследователем с обрядами половозрастной и профессиональной инициации, при этом отличаются формальным характером. К. Э. Шумов выделяет следующие категории посвящений: официальное, факультетское, посвящение в специальность, посвящение в бойцы ССО, посвящение в группу по интересам. Среди предэкзаменационных обрядов охарактеризован ритуал с Халявой. Любовные действия впервые включены в массив студенческих традиций: они носят сугубо «женский» характер, бытуют в общежитии и генетически соотносятся с заговорными формулами — «присушками» и «отсушками». В отдельную группу выделены переходные ритуалы, к числу которых относятся как вышеупомянутые посвящения, так и первый экзамен, первая сессия, первый год обучения, середина обучения («Медиана» или «Экватор»), окончание вуза.

Таким образом, все имеющиеся на сегодняшний день исследования в области студенческой культуры и распространенного в ней вербального творчества содержат указания на субкультурный характер бытования сообщества и на принадлежность студенческих текстов к фольклору, однако такого рода указания отличаются гипотетичностью.

Вышесказанное позволяет утверждать, что в диссертационной работе актуальными являются и объект, и предмет исследования, поскольку студенчество представляет собой наиболее жизнеспособное, а, значит, постоянно развивающееся сообщество современного городского пространства.

Целью диссертационной работы является определение основных (социальных и знаковых) составляющих студенческого сообщества, а также типа и характера взаимодействия самодеятельного творчества студентов с традиционной и массовой культурой. Для осуществления поставленной цели предполагается решить ряд задач:

1. определить истоки формирования студенчества как особого молодежного сообщества;

2. рассмотреть студенчество в контексте других молодежных сообществ и субкультур современного города;

3. выявить характерные признаки знакового уровня студенческого сообщества;

4. разграничить ритуальную и вербальную составляющие студенческого сообщества;

5. показать характер и типы связей студенческого вербального творчества, а именно нарративов/баек, с близкими жанрами традиционной и массовой культуры.

Новизна диссертационного исследования. Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые осуществлена попытка выявить особенности функционирования студенчества как самостоятельного молодежного сообщества, а также определить типы и характер связей вербального творчества студентов с традиционной и массовой культурой.

В диссертационном исследовании также производятся систематизация и анализ текстов, дающих представление о специфических особенностях жизнедеятельности исследуемой социальной группы. Анализ текстов в свою очередь позволяет выявить механизмы функционирования одного из старейших молодежных сообществ городского пространства, реконструировать основные ритуальные аспекты, в наибольшей мере свидетельствующие о лиминальном статусе всех членов сообщества.

Вводимый в научный оборот материал объединяет интересы ряда наук, поскольку характеризует как учебную, так и собственно профессиональную составляющую процесса социализации.

При анализе вербального компонента функционирования сообщества рассматривается его амбивалентный характер: подчеркнуто серьезный и вместе с тем пародийно-смеховой, что выявляет двойственность мышления молодого человека.

Теоретической базой исследования послужили классические труды по теории фольклора (А.Н. Веселовского, П. Г. Богатырева, В. Я. Проппа, Б. Н. Путилова, К. В. Чистова, Н. И. Толстого, С. Ю. Неклюдова и др.) и массовой культуры и литературы (X. Ортеги-и-Гассета, Ю. М. Лотмана, А. Гениса, М. А. Черняк, Н. А. Купиной, М. А. Литовской, Н. А. Николиной и др.). Помимо этого, учитывались разработки социологов, культурологов, философов, психологов, этнографов (А. ван Геннепа, В. Тэрнера, Й. Хейзинги, П. С. Гуревича, Т. Б. Щепанской, А. Е. Иванова, С. И. Левиковой, Е. Л. Омельченко, В. Т. Лисовского, И. С. Кона и др.). Для решения поставленных задач применялись сравнительно-исторический, структурно-типологический методы с элементами культурологического подхода.

Практическая значимость работы. Диссертационное исследование представляет интерес для широкого круга ученых в смежных областях научного знания (социологии, культурологии, психологии). Возможно использование результатов работы при подготовке вузовских курсов и спецкурсов по темам «Вербальное творчество молодежных сообществ», «Жанры современной несказочной фольклорной прозы».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Студенчество представляет собой одно из наиболее традиционных молодежных сообществ современного города.

2. Лиминальность — сущностное качество студенческого сообщества, представленное целым комплексом ритуалов перехода.

3. Обряды перехода выполняют в студенческой среде свойственную им регулирующую функцию: жизнь студента оказывается в определенной степени регламентированной с помощью ряда ритуалов- (посвящение, сессия, экватор, выпускной вечер).

4. Студенческий нарратив представляет собой текст-меморат, который, первоначально являясь «разовым» текстом, в процессе бытования приобретает все основные признаки фольклорности (устность, безличность, традиционность, вариативность, полифункциональность) и трансформируется в фабулат.

5. Студенчество, занимая промежуточное положение между так называемыми «элитарными» и массовыми сообществами, содержит в себе ярко выраженные серьезный и смеховой компоненты, реализуемые на разных уровнях организации текстов баек.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации были представлены в виде докладов на научных (в том числе на межрегиональных и международных) конференциях, проводимых кафедрой культуры и искусств МарГУ (г. Йошкар-Ола, 2007), Марийским государственным техническим университетом (г. Йошкар-Ола, 2007), Чувашским институтом культуры и искусств (г. Чебоксары, 2008), Санкт-Петербургским гуманитарным университетом профсоюзов (г. Санкт-Петербург, 2008), Волжским университетом им. В. Н. Татищева (г. Тольятти, 2009), Государственным республиканским центром русского фольклора (г. Москва, 2009) и научных семинарах, проводимых кафедрой русской и зарубежной литературы МарГУ (г. Йошкар-Ола, 2007;2009).

По теме диссертации были опубликованы 7 статей, одна из которых — в рецензируемом научном журнале, входящем в перечень ВАК.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии.

Заключение

.

В соответствии с поставленными целями и конкретными задачами было проведено исследование типов и характера связи вербального творчества студентов с традиционной и массовой культурой.

Роль современного студенчества в развитии городской культуры постиндустриального/информационного общества переоценить поистине сложно. Комплексное исследование рассматриваемого молодежного сообщества оказывается возможным только при условии обращения к историческим истокам его формирования.

Анализ мемуарной и художественной литературы соответствующей тематики показал, что таковыми применительно к данному материалу являются, прежде всего, организация закрытых учебных заведений среднего, а впоследствии и высшего образования и связанное с этим социальное подкрепление в виде авторитетного положения в обществе и карьерного роста их выпускников. Важным условием для расширения сообщества стал «демократический» характер обучения, дающий возможность людям определенного уровня материального достатка получить высшее образование. Среди значимых черт ментальности российского студенчества XIX в. были выявлены такие черты, как романтическая настроенность на получение знаний, стремление к наукам, вольнодумство, свободолюбие, сопряженные с юношеским идеализмом, и, как неизбежное следствие, разочарованность в обучении. В эту эпоху зарождаются элементы корпоративной культуры, одной из форм функционирования которой стало совместное празднование студентами, выпускниками и преподавателями особых дат (Татьянин день, например).

Социально-политические процессы в Советской России способствовали дальнейшей демократизации студенчества как социальной группы. Именно в XX в. происходит окончательное становление студенчества как массового сообщества. Но, несмотря на столь дифференцированный характер эволюции рассматриваемой социальной группы, на протяжении всего пути развития в вербальном творчестве российского студенчества сохраняется единая ценностная шкала, включающая в себя перманентные категории (вуз/факультет, факультетское братство, изучаемая наука/науки, будущая профессия, преподаватели). Параллельно с этим в недрах молодежной культуры вызревают семена контркультуры, оказавшей свое мощное влияние на развитие сообщества во второй половине столетия и на рубеже тысячелетий.

Студенчество, начиная свой путь в истории как закрытая субкультура, сегодня не обладает строго фиксированной системой социальных и знаковых признаков и потому определяется нами как самое многочисленное открытое молодежное сообщество в России. При сопоставлении с субкультурами толкинистов, представителей виртуального и музыкального сообществ прослеживаются явные противопоставления в их идеологических установках: осознание исключительности, отстраненности от реального мира — социализация и инкультурация индивида, создание альтернативного «иномирия» — адаптация молодежи к ценностям и ориентациям социума, придание черт правдоподобия «иномирию» при помощи генерирования субкультурно значимых текстов («серьезных» и «смеховых»), предметного и локативного кодов — функционирование в рамках реального хронотопа. Весьма важные признаки, объединяющие молодежные субкультуры и студенчество, — это возможность переживания коллективной идентичности, творческая самореализация и лиминальность.

Знаковый уровень функционирования студенческого сообщества представлен, главным образом, спецификой его картины мира и ее отражения в ритуальной и вербальной форме: ритуалы перехода, участие в студенческих конкурсных мероприятиях и связанная с этим творческая активность. Приобщение к профессии осуществляется в ходе различного рода «полевых» испытаний: летняя практика (археологическая, фольклорная, медицинская.) и занятий по отрабатыванию практических умений. Студенческое творчество развивается в рамках множества жанровых форм: байки/устные рассказы, анекдоты,. песни, стихотворения, пародии, мифология, граффити, приметы, заговорно-молитвенные тексты и другие — что позволяет констатировать наличие огромного потенциала для дальнейшего изучения массива вербального творчества самого многочисленного молодежного сообщества.

Особое значение для настоящего исследования имело разграничение ритуальной и вербальной составляющих функционированиясообщества, что было осуществлено в контексте рассмотрения феномена лиминальности (В. Тэрнер). При анализе материала ритуальнаякомпонента была проиллюстрирована обрядами перехода (посвящение в студенты, ситуация сессии как прохождение определенных испытаний- «экватор», выпускной вечер), представленными, главным образомбайками/устными рассказами. Была предложена классификация рассматриваемых акций по ряду критериев: по профессиональной направленности обучения, по степени официальности, по масштабам проведения. Исследование всех,. принятых в науке обрядовых кодов позволило максимально полно реконструировать ход ритуала и егофункциональную направленность. Анализ конкретных акций, зафиксированных посредством видеозаписи и вербальных текстов, позволяет говорить о вполне определенной структурированности жизни современного студенчества.

Пристальное внимание в работе было уделено вопросу о правомерности определения студенческого вербального творчества как фольклора. В этом контексте был проведен анализ студенческих баек с соответствующими: им жанровыми формами традиционной и массовой культур. Взаимосвязь прослеживается на всех уровнях организации текстов: семантико-тематическом, композиционном^ образном, лексическом. Генетическое родство с быличкой было выявлено в археологических и медицинских байках, овеянных ореолом мистики. Эти нарративы отвечают всем основным категориям фольклорности: устности, традиционности-, вариативности, коллективности, полифункциональности, синкретизму. Связь с массовой культурой проявляется в смеховых текстах о различных аспектах учебной и внеучебной студенческой жизни. На сопоставлении серьезного и смехового пластов вербального творчества студентов правомерно делать вывод о его глобальной амбивалентности. Тексты, бытующие в сообществе, отражают характер и качество мышления рассматриваемой социальной группы.

Проблема фольклорности студенческих баек решается в рамках широкого подхода, позволяющего интерпретировать материал городского постфольклора: обнаруженные в рассмотренных меморатах признаки фабулатов (собственно фольклорных текстов) позволяют делать предположение о потенциальной возможности их трансформации и, как результат, перехода в фонды фольклора.