Аспектуальность в осетинском языке, её генетические и ареальные связи

наблюдатель наверху наблюдатель внизу с- - движение вверх безотносительно локализации наблюфа- - движение в любом направлении безотносительно лока.

Как можно заметить, локализация наблюдателя, соответствующая превербам а-, ба-, ны-, не дает возможности наблюдать развитие действия /движения-перемещения/ в направлениях, указываемых данными превербами: а- - движение наружу / наблюдатель внутри ба— движение внутрь / наблюдатель снаружи ны— движение вниз / наблюдатель наверху, т. е. момент фиксации процесса, воспринимаемого наблюдателем, не может быть выражен в этих приставочных образованиях, в силу их. локальной семантики, а точнее, в силу несоответствия локальной ориентации наблюдателя тому пространственному направлению действия, которое обозначается данными приставками.

И напротив, в приставочных образованиях с другими превербами условия реализации функции процессности налицо: ра- -/движение наружу/наблюдатель снаружи арба- - /движение внутрь/ наблюдатель внутри ар- - /движение вниз/ наблюдатель внизу с- - / движение вверх/ безотносительно локализации наблюдателя фа- - /движение в любом направлении/ безотносительно локализации наблюдателя В глаголах с этими приставками локализация наблюдателя не противоречит признаку перцептивности действия, то есть возможно дателя лизации наблюдателя.

— 70 обозначение процессности действия.

Установление факта зависимости видовой парадигмы части приставочной глагольной лексики от конкретной комбинации локаль-но-ориентационных значений и значений пространственной линейной направленности движения-перемещения не только объясняет ограниченность зоны влияния оппозиции типа 'рацауын /выйти //рацазйца-уын/выходить9среди глаголов движения-перемещения, но и во многом помогает понять механизм становления видового противопоставления в осетинском языке, а также позволяет глубже разобраться в проблеме так называемой семантической двойственности цреверба фаз-.

§. 4. В первой главе говорилось о способности преверба фж-выступать в роли средства, характеризующего длительно-ограничительный и однократный способы действия, и отмечалось, что в современном осетинском языке глаголы этих способов действия относятся к сфере СВ.

Вместе с тем, наряду с глаголами этих способов действия большую часть приставочных глаголов с фаеотличает та особенность, что они функционируют и как формы СВ и как формы НСВ. Например, в «Осетинско-русском словаре» приставочные глаголы с фазприводятся в значениях, соответствующих и совершенному, и несовершенному виду. Причем, многие приставочные глаголы совмещают и значения СВ, и значения НСВ. Например:^ в значениях НСВ и совмещающих значения СВ и НСВ приводятся следующие глаголы: I/ фаеабухын — свирепеть /392/ - 2/ фазагурын — долго искать /392/ ;

3/ фазамонындолго показыватьпояснятьобъяснять-учитьпоучать I Примеры приводятся по «Осетинско-русскому словарю» .Орджоникидзе, Ир, 1962. В скобках указываются стр. словарных статей.

392/ ;

Дополнительные цримеры см. в «Приложении», пункт ХХП/.

Как можно было заметить среди приведенных приставочных об' разований с фавимеются производные и от глаголов предельных в абсолютном употреблении, например: фгедавттын/давать — дазттын/давать — фаэивылын/разливаться — ивылын /разливаться — фазивын / изменяться — ивын /изменяться — фаэизаермилт®к./вечереть — изаврмилтаз к./ вечереть — фаеиртасын /отделять — иртасын /отделять — фжисын /брать, взимать — исын /брать и т. п. и от глаголов непредельных в абсолютном употреблении: фсвб&ялын /мечтать — бааллын /мечтать — фаезилдух к. /вертеть /ся/ - зилдух к. /вертеть /ся/- фавкатай к./ волноваться — катай к. /волноваться — фшкафын /танцевать — кафын /долго танцевать — фавниуын/выть — ниуын /выть — фаеулафын /дышать — улазфын /дышать и т. п. и от глаголов с подвижной границей между ПД/НПД значениями: фагуаей к. /продавать, торговать — у эй к. /цродавать — фгефазрсын /расспрашивать — фаерсын /спрашивать — фгелавмарын /выжимать, выжать — лаемарын /выжимать — фжказрдын /жать, кроить — каердын /жать, кроить — фааифтындзын /запрягать — ифтындзын /запрягать и т. п, т. е. независимо от семантики производящей основы цреверб фавне перфективирует глагол.

Функционирование приставочных глаголов с префиксом фавв значениях, свойственных несовершенному виду, подтверждается контекстуально. Например:

I/ Жнахъан сарды даргъы на акъоппыта къахынма фатардтой /119/ //Все лето гоняли нас окопы рыть /16/ ;

2/ Феона Ивановна: йа анахъан фандагыл дар йа хъабысы фахаста, йа чысыл хистар хо та фистагай цыди, мады фаччийыл хацгайа /421/ // Феона Ивановна всю дорогу несла его на руках, а старшая сестренка шла пешком, держась за материнский подол /335/ - 3/ ЛЙаХЪаН фандагыл дар Уля фацыдис уардоны фарсма ана дзургайа. /253/ //Всю, дорогу она молча шагала рядом с телегой /199/ - 4/ Уля ама Викторы фыццаг хатт федта, Анатолиима та бает уыдис уыцы анамат халардзинадай, дыууа активон фаскомщедисоны «хсан ЧИ фазыны, иу фаскомцадисон амбырдайинна фаСКОМЦДДИСОНЫ амбырдма халардзинадай /64/ //Улю и Виктора он видел впервые, а с Анатолием он был связан той беспечной дружбой, которая нередко возникает между активными комсомольцами, дружбой от одного комсомольского совещания до другого /52/ и др.

Способность приставочных образований с фаупотребляться в значениях и СВ и НСВ привела исследователей к выводу о семантической двойственности фа-: «Приставка фаI/ придает глаголу значение совершенного вида: хъусын/ слушать — фахъусын/послушать — 2/ выражает многократность иди длительность действия: фыссын/пи-сать — фафыссын / писать много и долго — 3/ совмещает, с одной стороны, быстрое и короткое, с другой — длительное или повторяющееся действие: фахацын/ а/укусить — б/ долго бороться, воевать, сражаться» /Осет.-русский словарь, 1962, с.392/.

Утверждение о «разительной» семантической двойственности преверба фаприобретает характер достоверного на фоне таких примеров, как вышеприведенный: «фахацын а/укусить — б/долго бороться, воевать, сражаться» — - когда в рамках одной и той же лексемы мы имеем два противоположных, несовместимых аспектуальноакциональных значения: а/быстрое и короткое, б/ длительное и повторяющееся. К этому типу глаголов относятся, кроме глагола «фае-хеёцын — укусить, цапнуть — долго бороться» и некоторые другие глаголы:

2/ фжкаелын — а/ споткнуться — б/ долго литься — сыпаться — 3/ фаекъахын — а/ ограбить, украсть — б/долго копать — 4/ фаэтыхсын — а/ растеряться — б/ виться, обвиваться — 5/ фжхуыссын — а/ потухнуть — б/ поспать долго, проспать — 6/ фаехъуыды каэнын — а/ заметить — б/ долго думать — 7/ фаезилын — а/ повернуться — б/долго ухаживать и др. Однако даже вне контекста можно заметить, что эти действия различаются не только с точки зрения их протекания во времениэто вообще разные по семантике глаголы, они называют действия разной природы. Отдавая себе отчет в том, насколько серьезен вопрос о значении слова и сколь осторожным следует быть при различении разных оттенков значения одного слова, разных значений одного слова и разных слов, мы, тем не менее, предположили бы, что в случаях, подобных вышеприведенным, с позиции современного осетинского языка речь следует вести не о многозначности, а об омонимии. При соединении с превербом фаеприведенные омонимы, обозначающие действия разной природы: хшын/кусать/ся/ и хавпын/воевать — калын/спотыкаться и калын /литься, сыпаться — къахын/грабить и къахын/копать — тыхсын/не находить исхода и тыхсын /виться, обвиваться — хуыссын / гаснуть и хуыссын/спать — хъуыды к./думать и хъуыды к./замечать — зилын / вертеться и зилын /ухаживать, — как и многие другие глаголы подобного типа, по-разному взаимодействуют с определенным аспектуальным значением, вносимым в производную глагольную основу префиксом фае-. В зависимости от лексической семантики производящей основы возникают различные, своеобразные, очень отличающиеся друг от друта представления о том, как протекают и распределяются во времени действия: быстро или медленно, кратковременно или длительно, однократно или многократно и т. п. А поскольку все эти действия разного аспектуально-акционального значения могут обозначаться приставочными глаголами с фаз-, возникает впечатление о двойственной природе фее-. Таким образом, положение о семантической двойственности, а точнее, многозначности преверба ф®— во многом объясняется «частым смешением приставочных значений со значением приставочных глаголов, переносом значения всей приставочной лексемы на значение приставки» /М.А.Шелякин, 1972, с.10/. Стремлению авторов во что бы то ни стало установить конкретные лексически полнозначные значения в префиксе фа&— в немалой степени, как нам кажется, способствует и тот факт, что все осетинские превербы имеют такие значения и, в первую очередь, их отличает /конкретная для каждого преверба/ пространственно-ориентационная семантика.

Мы стремились показать в первой главе, что цреверб фаеабсолютно свободен от пространственно-ориентационных значений, и это обстоятельство способствует, по-видимому, его практически неограниченной цродуктивности в глагольном словообразовании.

Как верно подметил Э. Бенвенист, «преверб фае— может в принципе соединиться с любым глаголом» /Э.Бенвенист, 1965, с.109/. Однако тот факт, что преверб фае — является членом определенной системы — системы превербов, наделенных конкретными значениями, закрепленными за каждым превербом, вынуждает исследователей и в пре-вербе фаенепременно отыскивать подобного рода значения и, вследствие этого, приписывать ему значения, которые фактически ему не свойственны. Вместе с тем, во всех приставочных глаголах с ф®- - есть одно общее для них значение аспектуального свойства.

— все они являются глаголами предельными. Общеизвестно, что «чем многочисленней и разнообразней значения какой-либо формы в языке, тем больше оснований полагать, что у нее нет ни одного из этих значений, а есть только некое весьма общее значение, которое не противоречит всем приводимым частным» /Н.А. Янко-Триниц-кая, 1963, с.91/.

Таким общим для приставочных глаголов с февзначением, не противоречащим всем приводимым для них значениям, является, на наш взгляд, значение предельности.

В зависимости от характера производящей основы предельность производного глагола имеет разный характер. От производящих неопределенно-кратных основ образуются глаголы предельно-кратного значения, т. е. с указанием на предельность действия в каждом отдельном акте его воспроизведения, но в делом действие остается действием многократного с.д.Например: фаэдаеттын / давать неоднократно — даеттын / дать, фаеисын / брать неоднократно — исын / брать — фаеныхын /почесывать — ныхын / чесать — фавтилын /кивать неоднократно — тилын /кивать — фавфаерсын / расспрашивать — фазрсын /спрашивать — фззхойын / стучать неоднократно — хойын / стучать — фенхъжвзын / полоскать — аэнхъаевзын /полоскать и др.

Глаголы подобного, условно назовем его предельно-кратным с.д., в известной мере могут быть сближены с глаголами результативно-кратного с.д. в праславянском языке, «когда приставка результативного значения соединялась с неопределенно-многократной основой. В таком сочетании приставка обозначала направленность на результат каждого отдельного акта повторяющегося действия, т. е. не устраняла многократно-неопределенного значения основы» /Ю.С.Маслов, 1961, с. 187/.

Более точно содержание осетинских глаголов предельно-кратного с.д. может быть передано следующими русскими словосочетаниями: феедееттын / дать неоднократно — февисын / взять неоднократно — феппарын / бросить неоднократно — фаеифтындзын / запрячь неоднократно — фжуынын / увидеть неоднократно и др.

В современном русском языке близко по значению к семантике глаголов этой группы неограниченно-краткое употребление НСВ при соотнесении с ситуацией повторяющегося действия, когда НСВ может принимать на себя некоторые «функции, которые в сфере единичного действия выполняются СВ». Предложение: Здесь находили старинные монеты — означает, что названное явление имело место неоднократно, действие воспринимается как повторяющееся, поскольку глагол 'находить* в нашем сознании непроцессный. НСВ без специальных контекстуальных средств выражает повторяемость действий завершенных, достигших предела" /О.П.Рассудова, 1982, с.33/. Так же, как и в осетинских глаголах предельно-кратного с.д., значение повторяемости в русских глаголах неограниченно-кратного значения НСВ мыслится как неоднократное воспроизведение одного и того же действия через неопределенно-длительные интервалы /Там же, с.38/. Особенность осетинских лексем подобного типа в сравнении с русскими — в маркировке предельности отдельного акта проявления действия.

Вместе с тем некоторые из глаголов предельно-кратного с.д. могут быть соотнесены и с ситуацией повторяющегося действия, и с ситуацией единичного действия, что находит отражение в данных словарных: статей, например: фазтилын / кивать, кивнуть — махать, махнуть /Осетинско-русский словарь, 1962, с.407/ - фгесадзын /сажать, воткнуть /Осетинско-русский словарь, 1962, с.404/ и т. п., и подтверждается контекстуально:

— 77.

Ср. фадзурын / говорить неоднократно и сказать: I/ Фалзз мад азнцон асайан уыд, ама йа мады равдауын байдыдта, ама йын дунейы цыдарта фадзырдта, мады бауырныдтой йа чызджы ныхас-та. Уый фаста Любка йа мады сынтаджы афынай /471/ // Но маму было очень легко обмануть, и Любка приласкалась к ней и напела ей / в осет. букв.: 'долго говорила ей о всяком таком* - А.Ц./вся-кое такое, чему мама верила, а потом так и уснула у мамы в кровати /371/ - ситуация единичного действии. 2/ Стаценкойы хуызан адаймаг. хорз растаджы чысыл чи на фадзырдта козбау ама къаласи ныхаста. /94/ //Человек, подобный Стаценко. немало хяеба-соли съевший с ее представителями и сказавший им в хорошие времена /в осет. букв.: неоднократно сказал им — А.Д./ немало льстивых, витиеватых слов, — этот человек теперь осуждал этих людей. /75/ - ситуация повторяющегося действия.

От производящих глаголов другой семантики, наряду с рассмотренными выше производными от неопределенно-кратных основ, образуются с помощью фаглаголы, в которых предельность носит несколько иной характер. Например, это глаголы длительно-ограничительного с.д., о котором шла речь на с.48−49 данной работы.

Там же отмечалось, что глаголы этого способа действия относятся в числе других приставочных с.д. к сфере СБ и обозначают достигнутость предела действия, причем предел в них носит особый, количественно-ограничительный характер.

Таким образом, наблюдения над приставочными глаголами с префиксом фапоказывают, что не все они являются глаголами, дифференцированными по виду. Часть из них образует приставочные с.д., входящие в сферу СБ, — длительно-ограничительный с.д., смягчительный с.д., даже образует чистовидовые корреляты к бесприставочным производящим, другая же часть выступает как недифференцированная по видув зависимости от контекста, актуализирующего либо значение СБ, либо значение НСВ, функционируют глаголы этого типа то как глаголы СВ, то как глаголы НСВ. Вместе с тем, в кругу этих глаголов действует тенденция к полной грамматикализации, к полному вовлечению всех приставочных глаголов в сферу СВ. Об этом свидетельствуют следующие факты. Некоторые глаголы с превербом фаевыступают в двух вариантах: фжаеппарын/бросать и Феппарын /бросить, фаеивгъуыйын /миновать, промахнуться и фев-гъуыйын /промахнуться — фазифтындзын/запрягать и фефтындзын/ запрячь — фаеуынын /видеть и фенын / увидеть и т. п.

Преверб фв — способен принимать вид «фе» — при стяжении конечного гласного приставки и начального гласного глагольной основы. В результате действия в осетинском языке этой фонетической особенности от одного исходного глагола возможно образование двух приставочных глаголов с фае- /фе-/. Этот факт неоднократно привлекал внимание ученых. Так Р. Л. Цаболов отмечал: «Иногда такое стечение /фае — + ае- / имеет смыслоразличительный характер: „фефтыгъта“ означает „быстро запрячь“, фазифтыгъта» — запрягал много раз или долго — «феппазрста» означает «выбросил», «вышвырнул», а «фжаеппаерста» -" побросал" ," пошвырял" /Р.Л.Цаболов, 1957, с.351/.*.

На такую же смыслоразличительную функцию указывает и Н.К.Ба-гаев: «От глагола уынын/видеть совершенный вид при помощи фаев отличие от сочетания с другими приставками образуется двояко: фаеуынын / с оттенком многократности/ во всех временах и фенын /с оттенком многократности и однократности / во всех временах.

I. Мы рассматриваем глаголы «фаеифтыгъта» и «фгеаяшазрста» как недифференцированные по виду.

— 79 тоже" /Н.К.Багаев, 1965, с.284/.1.

С позиции аспектологических наблюдений этот факт смыслораз-личительного употребления фа- /фе — представляется чрезвычайно показательным: глаголам предельно-кратного с.д., недифференцированным по виду, противопоставляются глаголы СБ, т. е. для двух разных в аспектуально-акциональном плане обозначаемых в осетинском языке утверждаются два разных обозначающих в кругу тех приставочных образований с префиксом фае- //фе-, которые выступают в двух фонетических вариантах. Наше предположение подтверждается наблюдениями над функционированием подобных глаголов с префиксом фае- / фе — в речи. Примеры показывают, что при обозначении ситуации единичного, достигшего предела действия употребляется вариант с фе-, для которого не свойственно соотнесение с ситуацией повторяющегося действия. Например:

I/ «Фаалае аевиппайды федта йае алфамблайы дуне, «Мае йае зжрдаейы бынаей схауди таессаг, сырды ниуын /135/ //Но она вдруг увидела мир, окружавший ее, и из самой глубины души ее вырвался страстный звериный вопль» /107/.

Ср. с ситуацией повторяющегося действия:

2/ «Гъе уый куы фехъусын, стаей маем арв афтае ирдаей куы фаезыны, б®-лжсты къалиутае куы фаеуынын, маз къухты бын та каердазг, хур аей куыд аерхъарм кодта аЕМае куыд дзаебаех Таеф каеНЫ, уый куы фенкъарын, уаед МЫН афтае ЗЫН ВаеЙЙЫ, ЦЫМа ГЪе уыдон иууылдаер Маней бынтондагр ахицазн сты, бынтон, бынтон ахицаен сты, уыйау» , — тагъд-тагъд, мает-гаенаегау, загъта Уля" /81/ // «Когда я слышу это и вижу небо, такое ясное, вижу ветви деревьев, траву под ногами, чувствую, как ее нагрело солнышко, как она вкусно пахнет,-мне делается так боль.

I Примеров функционирования глагола «фенын» в речевой ситуации, соотнесенной с действием многократным /повторяющимся/, нами не отмечено. но, словно все это уже ушло от меня навсегда, навсегда" ,-грустным волнующимся голосом заговорила Уля /81/.

В известной мере осетинские приставочные образования с превербом фае-, недифференцированные по виду, могут быть сближены с русскими двувидовыми глаголами, которые, по словам И. П. Мучника, «могут быть подразделены на две количественно резко различающиеся группы. В первую, очень малочисленную, входят слова русского и старославянского происхождения, во вторую, очень многочисленную, — слова, образованные от основ, заимствованных из разных языков, главным образом западноевропейских. К последним примыкают и новообразования нашей эпохи, где к русским корням присоединены суффиксы иноязычного происхождения» /И.П.Мучник, 1961, с.96/. Двувидовость русских глаголов обусловлена действием различных факторов: либо семантическим своеобразием части глаголов, заключающемся «в некоторой слитности представления о процессуальности называемого глаголом действия с представлением о его результате /ср.: казнить, женить, венчать и т. п./, что ставит те или иные препятствия строгому разграничению /морфологическими средствами/ значения совершенности и несовершенности и замыканию формы в рамки того или иного вида» /Там же, с.98/, либо лексико-стилистической спецификой другой части глаголов, «большинство из них носят отвлеченно-книжный, характер» /Там же, с.98/. Их видовая «дифференциация затруднялась консервативностью стилей, в которых эти глаголы бытовали» /А.В.Исаченко, I960, с.145/.

Недифференцированность части осетинских приставочных глаголов с префиксом фазпо вилу также объясняется действием определенных факторов. Основным фактором явилось отсутствие в приставочных глаголах с фае — пространственно-ориентационных значений. Во всяком случае, на том этапе развития осетинского языка, когда на стыке категории ПД/НПД и категории пространственной ориентации стала формироваться категория глагольного вида, эти глаголы не имели четкой пространственно-ориентационной семантики и оказались на периферии формировавшегося видового противопоставления процессуальности / непроцессуальности действия. В них отсутствовала возможность выражения признака перцептивности. Следовательно, видовых пар, созданных инфиксацией, от приставочных глаголов с префиксом фаз — не образовывалось. Однако по аналогии с другими приставочными глаголами, где все другие приставки стали осознаваться как видообразующие, вероятно, и префикс ф (c)-стал восприниматься как перфективирующий в глаголах предельно-результативной и предельно-количественной семантики. Поскольку процесс осмысления приставок как видообразующих произошел гораздо позже, чем осмысление форм с инфиксомцазйкак НСВ в конкретно-процессуальном значении, носил вторичный характер, то и осознание приставочных образований с фае— явление сравнительно недавнее, что подтверждается их неполным вовлечением в орбиту видовых противопоставлений.

Со временем, с постепенной стабилизацией противопоставления процессуальность / непроцессуальность в качестве видового, с формированием абстрактного категориального значения видовой оппозиции СВ/НСВ в осетинском языке как оппозиции достигнутость/ недостигнутость предела действия, стало возможным образование форм НСВ с инфиксом —цаэй— и от приставочных глаголов с превербом фаз—. В современном осетинском языке отсутствие в превербе фа&-конкретной локальной семантики как раз способствует выражению с помощью приставочных образований с этим превербом протекания действия с любыми пространственно-ориентадионными характеристикаш. Например:

I/ Уля мидазмае куы фгецгейцыди, угеД «ПЪОЛИЦШЙ», чи Иге гербакодта, уый, бахъазр кодта: «Антонин ае Иванихинге!» /764/ //Она входила в камеру, а «полицай», сопровождавший ее, крикнул /в осет. букв.: 'крикнул внутрь' - А.Ц./: «йванихина Антонина!» 2/ Олег далее Туркенич фацаейцддысты иумае /643/ //Олег и Туркенич уходили вместе /504/.

3/ Фомин таргерфыггей фацаейцыдис базары, адгем та йын, саз базары хьуыдцгегтае ныууадзгаейаэ, кастысты Йю ЧЪЫЛДЫММаг. //Фомин мрачно шел по базару. Народ, забросив свои торговые дела, глядел ему в спину /405/ и др.

Таким образом, в современном осетинском языке с помощью глагольных образований, содержащих инфикс — цазй-, выражаются конкретно-процессуальное значение, значение прерванности действия, значение готового совершиться действия, которые могут быть интегрированы в рамках единого значения недостигнутости предела действия.

Употребление глагольных форм НОВ, созданных инфиксацией, возможно лишь в прошедшем и будущем временах. В настоящем времени значение процессности выражается бесприставочными глаголами и личными формами приставочных глаголов. Например: Адазм доны бынты аленк Ксенынц дыууын мин льейы, рабаеразг канынц ног заэххытгеуыдон бафтынц гедзгзргег СаКЪадаеХТазМ Шее СазХИ КЪухТгеЙ СгеХИЦгеН НОГаей СКае-нынц алцыппазт Даер, уыдон сбырынц дунейы Тазккае' баерзонддаер хаехты цъуппытазм — адаем бахауынц суанг маеймж дэзр, уыдон океантыл тох кге-нынц тынг штормтимж, марстыл азмае салингтыл хилынц, дымгае кгей уи-гъы, уыцц мачтштям, сае наутыл уыдон фаеваййынц цыргъ рифты фале, тасуадзеен уылгентыл тюлен КаеНаэ киты СОЙЫ боцкъатае калгаейае, каераэ-дзжйыл фидаргонд хъаедтыл бадгайге, адазм ахизынц океаныл, дойны.

Йае маелгавйаэ, быНТОН хус аемае раеСЫД эгвзагаей ЗДЫЙЫ НаеМЫГ ДЗЫХЫ рап-пар-баппар каЕегэейае, уыдон аедзазразг быдырты бавзарынц самумтаз, хае-цынц азлхьиваг казлмытима, ягуартимае, кафсъуындартимае, домбэзйт-тимаэ, пылтимаэ аемш сае басаеттынц /157/ // Люди проплывают двадцать тысяч лье под водой, открывают новые земли, они попадают на необитаемые острова и все создают себе заново собственными руками — они взбираются на высочайшие вершины мира — люди попадают даже на луну — они борются со страшными штормами в океанах, карабкаясь на раскачиваемые ветром мачты по марсам и салингам — на своих кораблях они проскальзывают над острыми рифами, выливая на бушующие волны бочки ворвани — люди переплывают океан на плоту, томясь от жажды, ворочая пересохшим, распухшим языком свинцовую пулю во рту — они переносят самумы в пустыне, сражаются с удавами, ягуарами, крокодилами, львами, слонами и побеждают их /124/ - /Дополнительные примеры см. в «Приложении» пункт ХХШ/.

§ 5. Подробное освещение частновидовых значений, возникающих в процессе речевого функционирования осетинских глагольных форм НСВ и СБ и составляющих семантической видовой потенциал, не является непосредственной задачей нашего исследования и не представляется возможным в рамках данной работы. Ограничимся дополнительно к сказанному о значениях глагольных образований сцайи о других, способах выражения процессности некоторыми замечаниями о тех языковых формах осетинского языка, которые выполняют функции, соответствующие основным функциям русского НСВ — реляционной /постоянного отношения/ и обобщенно-фактическойво всех разновидностях их значений. Для выражения неограниченно-кратного значения, являющегося одним из основных значений русского НСВ, наряду с вышеназванными, в осетинском языке используются специальные средства, о которых будет идти речь дальше, в связи с категорией кратности действия, составляющей одну из своеобразных черт системы осетинского глагола.

При соотнесении с ситуацией постоянного отношения, т. е.при сообщении о действии, отношении, состоянии, представленном как постоянно данное, как бы вне течения времени, не связанное с временной протяженностью, в осетинском языке используются либо личные глагольные формы настоящего времени, либо бесприставочные глаголы прошедшего и будущего времени. Например:

I/ Йае Джргъаелваэст жНЦЪЫЛДТ®цжСГОМ ХИДжЙДзагееЙ ныффаалурс. уыцы мэаллжг, ихсыд цавсгомыл дардмж зындысты тынг урсдзагъд, се 'рттывд ®Н®НИЗ КайМжН Нае уыд, ах®М ®-нахуыр карз цаестытае /89/ //Его вытянутое морщинистое загорелое лицо, все в поту, даже побледнело, и на этом худом, изможденном лице страшно выделялись сильно белесые, с нездоровым блеском, строгие до мучительности глаза /71/ ;

2/ Бахатыр МЫН Казн, уымазн еемге жрмжСТ иунаэг Джуазн, аврмаеСТ иунжг Дэзуаен У дунейыл Дав бон хатыр КШЫН, — Д®КЪуХТ®жржвжр мж Саерыл сывжллоны бонтау, аэмае ныббар. /69/ //Прости меня, потому что ты одна, только ты одна на свете можешь прощать, положи на голову руки, как в детстве, и прости. /55/ ;

3/ Дон цы лжнчы цыд ам®донаен йае фэЕЙн®фжрсты, хъ®ды нар®г тжлм каем адаргъ, уый афт®арф уыд, ®-м®чызджыт®иу ®-рт®сжд®- - цыппар с®д® къ. ахдз®фы куы азгъордтой, уаед с®м нал зынд н®д®р л®нк, н®-д®р дон, н®д®р хь®д, — тыгъд быдыр с®аныхъуырдта /22/ // Бажа, где протекала река с тянувшейся-по ее берегам узкой полосой леса, была так глубока, что, отбежав триста-четыреста шагов, девушки не могли уже видеть ни балки, ни реки, ни леса, — степь поглотила все /18/ ;

4/ Фая®жппжт рухс дунейы куыдфжндыджридджр дзурой чызджыт®-, с®дзыхы ныхасы алцы д®р рауайы зжрджмаедзжут®- /II/ //Но как бы ни говорили девушки по всему белу свету, все становится милым и их устах /10/ ;

5/ 0, о. Зонын, аджм®н ®пп®ты зжрджм®н®ц®уы н®тыгъд быдыр, жнкъард, дам у, хурсыгъд, бур, къуыппыт®- ®-м®къуыппыт®-, цыма, дам, дзы ®рбынатг®н®н д®р н®й, уыйау, ф®я® й®- ®-з тынг бир®уар-зын /9/ //Да, да. Ты знаешь, все ругают нашу степь, говорят, она скучная, рыжая, холмы да холмы, и будто она бесприютная, а я люблю ее /8/ и др.

При соотношении с ситуацией обобщенного факта, когда обозначается самый факт действия, внимание сосредоточивается лишь на факте его наличия или отсутствия. В таких случаях несущественно, является ли действие единичным или повторяющимся, — важно то, что оно было. Оказывается достаточным называние действия, безотносительно к тем или иным особенностям характера его осуществления. Такое, обобщенно-фактическое, значение НСВ в осетинском языке также выражается либо глаголами в форме настоящего времени, либо, если речь идет о действии в будущем или прошедшем плане, бесприставочными глаголами. Например:

I/ К®д бынтон ныхх®рр®гъ, уждджр ма ныр д®р куыста парчы, хисджр бжл®ст®м зил®гжй /47/ //Но он и теперь работал в парке старшим садовником, хотя стал уже совсем ветхим /38/ - 2/ Уый ма ужд хжцыди, Фрунзе команд®к®м®н кодта, уыцы жфсздтимж /42/ //Он сражался еще под командованием Фрунзе /34/ - 3/ Мжскуыйы цур знаг д®р®нгонд кжй ®-рцыди, хуссары саст к®й фж-ци, уыдон ®рм®ст н®х®стон хъуыдыйы, н®салд®тты, нж техникжйы у®лд®рдзржад не *вдыстой, — ноджы тынгджр та жвдыстой аджмы, паддзахады резервтж аужрдаг къухты, аржхсгж къухты, сыгъзжрин къух-ты кжй сты, уый /43/ //Разгром противника под Москвой, его поражение на юге говорили не только о превосходстве нашей военной мысли, нашего солдата, нашей техники, — еще больше они говорили о том, что великие резервы народа, государства в бережливых руках, умелых руках, в золотых руках /36/ ;

4/ «Чи агуырдта? Анатолий? — цырд афарста Уля». /51/ //" Кто искал? Анатолий?" - быстро спросила Уля /42/ ;

5/ Фжяж дзы цжй бжрц уыди тжккж цытджынджр, тжккж сыгъджгджр жМж ужзданджр цжстысыгтж — жппжт заэххыл цжржг дзыллжтж кай фжкалдтой, уыдонжн сж тажкж сыгъджгджр жмж ужзданджр цжстысыгтж! /57/ //Но сколько было слез высоких, святых, благородных — самых святых и благородных, какие только проливало человечество /46/.

Последний пример интересен тем, что в обобщенно-фактическом значении выступает глагол «фжкалдтой / проливали», глагол предельно-кратного с.д., характеризованный превербом фжи относящийся к сфере недифференцированных по виду, выступающий в приведенном контекстуальном употреблении как эквивалент русского глагола НСВ.

Таким образом, основными частновидовыми значениями, выражаемыми глаголами несовершенного вида в осетинском языке, являются: I/ конкретно-процессуальное, 2/ конативно-тендентивное /а/прерванного или б/ готового совершиться действия/ - 3/ общефактическое, или обобщенно-фактическое — 4/ постоянного отношения.

Для русских глаголов в НСВ наряду с конкретно-процессным, постоянного отношения и обобщенно-фактическим / во всех их разновидностях/значениями основным является также значение неограниченной кратности действия.. В осетинском языке это значение не является релевантным для семантического потенциала НСВ и связано с действием грамматической категории кратности, которой посвящается третья глава данной работы. Выражаются перечисленные значения осетинскими глагольными формами НСВ, а именно: образованиями с инфиксомцаей-, бесприставочными глаголами, личными формами приставочных глаголов в настоящем времени. И если в современном русском языке «признак процессности сам по себе не может рассматриваться как категориальное значение НСВ, а является ядром категориального значения нецелостности, охватывающего, помимо конкретно-процессной, и другие функции НСВ — неограниченно-кратную, реляционную /функцию постоянного отношения/, отчасти обобщенно-фактическую и нейтральную» /А.В.Бондарко, 1980, с.20/, то в осетинском языке процессуальность является ядром категориального значения недостигнутости предела действия, охватывающего конкретно-цроцессную, конативно-тендентивную, реляционную и. обобщенно-фактическую функции НСВ во всех их ранновид-ностях.

Для осетинских глаголов СВ, представленных только приставочными образованиями,"^{основным} значением является конкретно-фактическое значение: глагол СВ в осетинском языке указывает на единичный конкретный факт действия, достигшего предела в развитии, таким образом в современном осетинском языке так же, как и в русском /О.П.Рассудова, 1982, с.7/, семантическая сфера IICB шире, чем сфера СВ, и вместе с тем она менее определенна: нельзя выделить такое значение НСВ, которое бы обязательно /имплицитно или эксплицитно/ присутствовало во всех типах употребления осетинского глагола НСВ, т. е. нельзя назвать такой признак осетинского НСВ, который являлся бы инвариантным.

А для глаголов СВ таким инвариантным признаком является.

I Исключение составляет лишь глагол зазгъын / сказать. признак достигнутости предела действия. Следовательно, в осетинском языке так же, как и в русском /А.М.Пешковский, 1956, с.109−110 — Ю. С. Маслов, 1978, с.32−33 — О. П. Рассудова, 1971, с.190−197/, видовая оппозиция СВ/НСВ является привативной. /Н.С.Трубецкой, I960, с.82−83/: НСВ — немаркированный, СБ — маркированный. Причем необходимо особо подчеркнуть, что понимание видовой оппозиции как привативной в аспектологическом смысле нуждается в тонком, но очень существенном, на наш взгляд, уточнении.

Определение Н. С. Трубецкого, на которое опираются сторонники точки зрения о противопоставлении СВ/НСВ как привативном, гласит: «Привативными оппозициями называются оппозиции, один член которых характеризуется наличием, а другой — отсутствием признака. Член оппозиции, который характеризуется наличием признака, называется маркированным, а член оппозиции, у которого признак отсутствует — немаркированным». /Н.С.Трубецкой, I960, с.82−83/.

Противники этого взгляда на характер видовой оппозиции, например Н. С. Авилова, пишут о том, что «говорить о немаркированности значения несовершенного вида в видовой паре мы не монем, в видовой паре грамматическая семантика несовершенного вида всегда положительна» ./ Н. С. Авилова, 1976, с.28/.

Но ведь авторы первой точки зрения не отказывают несовершенному виду в положительной семантике. Так, например, А. В. Бондарко подчеркивает: «Хотя несовершенный вид оценивается как немаркированный, „слабый“ член грамматического противопоставления, он обладает целым рядом положительных частных значений, которые по своей выразительности и яркости не уступают частным значениям совершенного вида, а по числу даже превосходят их» /А.В.Бондарко, 1971, с.21/. При определении НСВ как немаркированного имеется в виду отсутствие для всех употреблений НСВ «общего» Ю. С. Маслов, 1959, с.312/, инвариантного, дифференциального признака /О.П.Рассудова, 1977, с.192/. Т. е. приведенное выше определение H.S. Трубецкого применительно к характеру видовой оппозиции имеет в виду маркированность как наличие постоянного признака, а немаркированность как отсутствие постоянного признака.

Итак, и в русском, и в осетинском языках оппозиция СВ/НСВ носит характер привативной. Предварительное сопоставление семантических потенциалов СВ и НСВ в обоих языках показывает, что семантические спектры русских СВ и НСВ шире, что связано с наличием в осетинском языке аспектуальной грамматической категории о о и кратности глагольного действия, с которой взаимодействует категория вида. И если выражение кратного характера действия является одним из основных значений видовой семантики в русском языке, то для осетинского вида оно не является релевантным. Различия между осетинским и русским языками касаются, по-видимому, не только объемов семантических потенциалов граммем, но и конкретной реализации дифференциальных признаков целостности/нецелостности и достигнутости/недостигнутости предела в частновидо-вых значениях СВ и НСВ, не всегда совпадающих в данных языках. Так, например, в русском языке намеренное, желаемое или начавшееся действие выражается и формой СВ и формой НСВ. «СВ, как правило, употребляется с частицей «было», обозначающей прерванное прошедшее: 'я хотел было уже отправить письмо, но меня отговорили' - 'он пошел было в дом, но его остановили' - 'она хотела было что-то сказать, но ее перебили.' Частица «было» вносит в высказывание оттенок решимости, воли субъекта приступить к совершению целостного /конкретно-фактического/ действия и чаще всего встречается при выражении последовательных действий. НСВ глагола, выражающего намеренное или начавшееся действие, обычно употребляется без частицы «было» и не вносит в высказывание оттенка решимости и воли субъекта к совершению действия, обозначая намерение, желание приступить к совершению конкретно-цроцессного действия: «я уже собирался уходить, как кто-то вошел в комнату.' В рассматриваемых случаях обычно употребляется СБ глагола, обозначающего намеренное или уже начавшееся действие, и им всегда можно заменить НСВ, но обратная замена не всегда допустима и требует специальных контекстуальных условий» /М.А.Шелякин, 1972, с.124−125/. В осетинском же языке подобные значения являются разновидностями конативно-тендентивного употребления глагольных форм, созданных инфиксацией, т. е. выражаются только глаголами НСВ. При всестороннем учете всех частновидовых значений русских СВ и НСВ общая аспектуальная «оценка',' выражаемая ими на уровне категориальных значений, представляется большинству современных аспекто-логов «как рассмотрение действия в его неделимой целостности» /СВ/ или без подчеркивания этого признака /НСВ/» /Ю.С.Маслов, 1978, с.32/. Т.-ё. если «в семантической стороне грамматического строя славянских языков приобрел свойство обязательного,. стал с необходимостью выражаться в кавдом акте употребления совершенного вида. тот взгляд на действие', который отражается в признаке неделимой целостности» /А.В.Бондарко, 1973, с.14−15/, то важнейшим дифференциальным признаком в семантическом содержании видов осетинского глагола является признак достигнутости предела действия, присущий СВ. Следовательно, конкретная семантическая база, на основе которой оппозитивные члены различаются, друг друга «подразумевают и определяют, ибо здание видовой категории всегда предполагает какую-то общность в основании противопоставленин» /М.А.Шелякин, 1972, с.53/, — специфична в каждом из сопос тавляемых языков. Но при этом инвариантные значения СБ в обоих языках сводятся к указанию наличия двусторонних границ проявления действия в соотносимой локализации его во времени. Тем самым видовые оппозиции в обоих языках являются как бы двумя разновидностями отражения единого «универсального аспектуального признака ограниченности/неограниченности действия во времени» /М.А.Ше-лякин, 1972, с.102/. При этом, совпадая в выборе одного и того же признака ограниченности/неограниченности действия во времени в качестве фундамента семантического здания видовой категории, сопоставляемые языки разошлись в особенностях преломления этого признака и конкретного его выражения с помощью различных грамматических средств.

§ 6. Общим для оппозиций СВ/НСВ в сравниваемых языках является и то, что категорией вида охватываются все глаголы, «всякий глагол подводится под категорию вида» /В.В.Виноградов, 1972, с.424/. По справедливому замечанию Т. З. Козыревой, «вне категории вида в осетинском языке не может выявляться значение глагола» /Т.З.Козырева, 1951, с.8/, т. е. выражение видового значения — либо СВ, либо НСВ — каждым глаголом носит регулярный, «принудительный», характер, является обязательным даже и тогда, когда выражение значений, соответствующих СВ или НСВ, не является суще ственным для смысла данного высказывания. Например, в русском языке «предложения 'Я дважды сказал ему об этом* и «Я дважды говорил ему об этом* тождественны по своему денотативному содержанию: и в одном и в другом наречие одинаково отчетливо указывает на двукратное повторение действия, а различие вида оказывается практически несущественным» /Ю.С.Маслов, 1978, с.26/.Аналогично и в осетинском языке не существует неопределенного видового содержания, язык принужден употребить либо форму СВ, либо форму НСВ, ср.: *тз м®мады хом®д®р дыуу®хатты теле фон ®-й дзырдтон, фжл®уждджр нщы базыдтон' //'И я тете своей дважды звонила, но так ничего и не узнала' и *.®-з м®мады хом®д®р дыуу®хатты телефонжй бадзырдтон, фаалж уедцжр ницы базыдтон*//Я и тете своей дважды позвонила, но так ничего и не узнала' в общем смысловом содержании данных высказываний значения НСВ и СВ, выраженные соответственно граммемами телефона®дзырдтон /НСВ/ / звонила и телефон®й бадзырдтон /СВ/ /позвонила, не являются существенно важными. Они не влияют на целевую установку высказываний — подчеркнуть многократный характер действия — но, поскольку в языке есть категория вида, ее использование в соответствующей сфере является обязательным, независимо от того, требуется ли выражение соответствующего видового значения по смыслу данного высказывания. Требованию регулярности использования отвечают и глагольные образования сц®й-, разновидность осетинских форм НСВ, употребляемые всюду, где дано указание на недостигнутость предела самим характером описываемой ситуации. Особо важны как убедительно доказывающие обязательность употребления этих форм такие примеры, которые показывают, что в выражении значения, свойственного глаголу с инфиксом — цаей-, нет никакой нузды с точки зрения общего смысла высказывания. Например:

Мюлаетдзаг фзялад бакодта ®м®у ®в®цц®г®н, рагаей нырм®уыд ®н®хуыс-с®г, й®ужлтъыфжлт®- - иу СааХ®Д®Г с®хи 'гъдаужй цжстыт®жрцжйжмбж-рзтой, ®мж-иу гъе уыцы р®ст®г у®лтъыф®лт® тых®й-ам®лтт®й ф®ст®м® систа у®лжмж' /706/ //Он был смертельно утомлен и, видно, так давно не спал, что веки сами собой опускались на глаза его, он подымал эти набухшие веки с видимым трудом"/554/ - здесь форма с — цжй- /®рцжй®мб®рзтой / накрывали / без существенных для общего смысла высказывания потерь может быть заменена формой ®р®мбэзрзтой / накрыли, поскольку значение многократного характера действия «опускания век на глаза» выражается, собственно, не глагольными формами, а всей конструкцией с частицейиу — показателем повторяемости действия. В конструкциях I/*. .уааятъыфалтавиу. цазстытаэ азрцаейавмб азрз ТОЙ' И 2/ 'уаЕЛТЪЫфаэЛТге — иу. Цаэстытге аерае? лбаерзтой «главным является именно значение шогократности. Указание на процессуальность каждого отдельного акта «опускания век» /первое предложение/ не является существенным для смысла данного высказывания.

Таким образом, известное положение о том, что, «если в языке какое-то семантическое различие оформилось в грамматическую категорию, язык в сфере действия этой категории уже не может оставлять данное различие невыраженным» /Р.О.Якобсон, 1971, с. 489 -496/, применительно к выражению осетинским глаголом того или иного видового значения — достигнутости действия =СВ / недостигну-тости действия =НСВ — в обязательном / регулярном, принудительном/ порядке, подтверждает, что вид в осетинском языке является грамматической категорией. Определяя глагольную аспектуальность в осетинском языке как грамматическую категорию, мы должны остановиться и на вопросе о характере этой грамматической категории.

Прямое парадигматическое противопоставление грамматических форм СВ и НОВ в рамках одной глагольной лексемы не свойственно всей глагольной лексике осетинского языка. Как отмечалось в первой главе, перфективация глагольной основы с помощью приставки в осетинском языке сопровождается, как правило, изменением лексического значения глагола. Т. е. к осетинскому языку с полным правом можно отнести слова Ю. С. Маслова о процессе префиксальной перфек-тивации в русском языке: «То, что называют перфективацией, есть в громадном большинстве случаев чисто словообразовательный прием, прием создания нового глагола, нового лексического значения, нового способа действия, т. е. словообразовательный прием, лишь сопровождаемый возникновением перфективного грамматического значения.. Это грамматическое значение совершенного вида выступает здесь, следовательно, в качестве закономерного, но не главного, а лишь побочного продукта лексической, словообразовательной операции» /Ю.С.Маслов, 1961, с.167/.

Случаи чистовидовой префиксальной перфективации некоторой, сравнительно небольшой части предельно-результативных глаголов, являются в осетинском языке так же, как и в русском /Н.С.Авилова, 1976, с.32−33 — с.130−155/, скорее исключением, чем правилом. Что касается создания такого типа чистовидовой пары, как приставочный глагол / тот же глагол с инфиксом — цгей-, то проведенное нами исследование показало, что зона действия этого типа видовой оппозиции также ограничена областью только предельно-результативных глаголов, причем с дополнительными ограничениями, связанными как с акциональной семантикой производящей приставочной основы, так и с особенностями значений осетинских превербов — имеется в виду их пространственно-ориентационная функция. Кроме того, как было отмечено, инфиксация возможна лишь в сфере глаголов прошедшего и будущего времени.

Т.е. большая часть осетинской глагольной лексики не может считаться охваченной бинарными чистовидовыми соотношениями глагольных форм СВ/НСВ.

С другой стороны, совершенно очевидно, что главными, собственно видовыми, являются только те пары глаголов СВ/НСВ, которые являются формами одной и той же лкксемы, а точнее, пары, созданные инфиксацией. Возникновение в осетинском языке именно таких пар и явилось началом становления грамматической категории вида.

В сравнении с русским языком в осетинском меньше чистовидовых пар: изменение только вида осетинского глагола происходит гораздо реже, чем изменение его аспектуально-акциональной семантики вследствие сдвига в лексическом значении при словообразовательном процессе префиксации. И тем не менее, несмотря на то, что русский вид отличается большей степенью охвата глагольной лексики чистовидовыми противопоставлениями, в отношении его природы ведутся споры: считать ли эту глагольную категоррго формообразовательной, т. е. словоизменительной /B.C.Маслов, 1978, с.22−24 — М. А. Шелякин, 1972, ДЦ, с. I0I-I02 — О. П. Рассудова, 1982, с. 17 — М. Я. Гловинская, 1982, с.115/, или несловоизменительной /Грамматика — 82, с.584/, или непоследовательно-коррелятивной классификационной /А.В.Бондарко, 1974,, с.9/, или лексико-грамматической /Н.С.Авилова, 1976, -с.153 — Т. Й. Дешериева, 1979, с. 37 — с.103/. Основанием для такого рода дискуссии являются: с одной стороны, высокая степень грамматикализации, абстрагированности «видового» взгляда на одно и то же действие как целостное или нецелостное — охват чистовидовыми коррелятами значительной части глагольной лексики — регулярность создания вторичного глагола НСВ в результате имперфектива-ции, — с другой стороны, достаточно прочная и глубокая зависимость видообразования от семантических и структурных возможностей глагола и, вследствие этого, значительное количество однови-довых глаголов — возможность «расхождения в структуре значений и известное нетождество в сопоставляемых значениях членов пары», созданной имперфективацией /Н.С.Авилова, 1976, с.318/, несовпадение состава парадигм глаголов СВ и НСВ в видовой паре /Русская грамматика — 82, с.584/.

Еще более спорным является ответ на вопрос о характере видовой категории в осетинском языке. На современном этапе изучен.

— 96 ности данной проблемы можно лишь констатировать, что I/ в осетинском языке существует три ряда глагольных форм, выражающих видовые значения, которые могут быть интегрированы в рамках оппозиции достигнутость/недостигнутость предела действия. Все осетинские глаголы НСВ /бесприставочные, приставочные глаголы настоящего времени и созданные инфиксацией/ противопоставляются всем глаголам СВ /приставочныминфинитив, будущее, прошедшее/, по аспектуальному семантическому основанию «направленность действия на достижение предела» .

П/ Представление одного и того же действия как направленного на достижение предела и достигшего этот предел двумя разными формами глагола, называющими это действие, возможно лишь в сфере приставочных глаголов прошедшего и будущего времени, т. е. предельных, а точнее, предельно-результативных, с учетом определенных вышеназванных ограничений. Следовательно, о формообразовательном характере категории вида в осетинском языке можно говорить лишь применительно к определенной части глагольной лексики. Большая же часть приставочных и бесприставочных глаголов не имеет видовых коррелятов, но является четко дифференцированной по виду.

§ 6. Для уточнения вопроса о том, каков удельный вес вида в системе осетинского глагола, были произведены некоторые подсчеты и наблюдения, связанные с ролью видовых форм в тексте, на материале одной главы текста /21 —/ Они показали, что вид осетинских глаголов не соответствует виду русских только в 22 случаях из 500 примеров, подвергшихся анализу, т. е.= в 4% случаев.

В двух случаях несоответствие видов может расцениваться как неточный перевод:

СВ.

I/ Фаелае немыц куы бафтъаердтой цыдаеридцаэр ссардтой /букв.: нашлиА.Ц./ уый, уазд заэронд ус кээнын байдвдта аермаеСТ генSCой Хэзрингегтге, андар сам кай ницыуал ис, уый немыцан равдисыныл архайгайа /265/.

НСВ, Но после того как немцы пожрали все, что плохо лежало, бабушка стряпала только постное, стараясь показать немцам, что больше и нет ничего /209/.

2/ Чидар, йае тыхджын ангуылдзтай, Олеган зонт®чи уыд, ахам романс СБ цагъдын райдыдта /букв.: начал играть — А.Ц./, Леночка дар-иу зарын райдыдта, фала йын пианинойа чи цагъта, уый-иу факъуыхцы, ама.

— иу Леночка худти, стай та-иу ын хъаласай бацамыдта, кам фарадыд ама йа куыд цагъдын хъауы, уый ама та-иу ногай райдыдтой /276/.

НСВ Кто-то очень энергичный, сильными пальцами брал первые аккорды романса, знакомого Олегу, и Леночка начинала петь, но тот, кто аккомпанировал ей, тут же сбивался, и Леночка смеялась, а потом показывала голосом, где он ошибся и как надо, и все повторялось снова /218/.

В одном случае несовпадение видовых значений русского глагола и его осетинского эквивалента объясняется спецификой употребления осетинского глагола в повелительном наклонении: «На хъауы.

НСВ на хъауы! Олег, Ма къона, Йа ныхма ма дзур, Цаман Да хъауы." -дзырдта Елена Николаевна, йа чысыл къухтай йа фырты риуай салдаты дынджыр къухта ратоныныл^фалтаранта кангайа /267/ //" Не надо. не надо! Олежек, ну, уступи ему, зачем тебе." - говорилаЕлена Николаевна, пытаясь своими маленькими руками оторвать от груди сына громадные красные руки денщика /211/. Основное лексико-грам-матическое значение русского глагола «уступить» в императиве дополняется значением просьбы или совета, для выражения которого в осетинском языке более уместен бесприставочный глагол, т.к. «пре-вербные формы повелительного наклонения выражают побуждение к действию, ограниченному во времени, мыслимому как завершенное» /В.М. Абаев, 1962, с.580/.

В остальных 19 случаях несовпадение выдовых значений русских и осетинских глаголов в эквивалентных текстах интересно тем, что в каждом из 19 примеров контекст допускает конкуренцию видов. При этом видовая семантика глагола в осетинском примере и видовая семантика русского глагола соответствуют значениям, конкурирующим друг с другом.

Так, например, первая группа предложений отличается тем, что русские глаголы НОВ употреблены в обобщенно-фактическом значении, связанном с выражением наличного результата при обозначении ситуации обобщенного факта. Это значение близко перфектному значению СВ, поэтому употребление в осетинском тексте глаголов СВ в перфектном значении вполне оправдано.

СВ.

Ср.: I/ № Ныр Згеронд ДэзН гемаз Мее фыды фыдгей, фехъуысТОН, уый тынг рагон, суанг хъазайраг заманы эзгъдау кай уыдис, уый /263/.

НСВ, А я вже стара и знаю ще от дида своего, що то дуже старый порядок, як був у нас при крепостном праве /207/ - 2/ Алы хгедзары.

СВ НСВ дар аерцардысты немыц /265/ // Во всех домах стояли немцы /209/ ;

СБ.

3/ Уаты та, хараэндон чи уыд, уым, диваныл ныхъхъил салдат аэд батин.

КазТае гемаз ПИЛОТКэз, ДЫМДТа таМЭКО азмае, аеВгеЦЦазГэзН, геНКЪарД КОДТа.

-/266/ //А в горнице, сложившей столовой, развалясь на диване в. ботинках и в пилотке, лежал денщик, курил и, видно, очень скучал ;

СВ.

4/ Раст уыцы цжстыфгеныкъуылдм®денщик фагапп ласта /266/ //В то же мгновение денщик был уже на ногах /210/ - 5/ Цэей амондцжын хъуыддаг.

СВ у, немыц казм не 'рфысым кодтой, ахам х^дзары азвиппайды фестын!

270/ //Какое это было счастье — вдруг очутиться в доме, в кото.

НСВ ром не стоят немцы! 6/ «Иуназгазй к-казй уыд, уый азвзаэр.» — загъта Олег, азМге йаэ ЦгеСГОМЫЛ уыцы иумж фаэзШдыСТЫ Хгедарзгердзздзинад гемаз сатьжс /273/ //" П-плохо, что один." - сказал Олег, на лице ко-НСВ торого было одновременно и добродушное и озабоченное выражение 216/ - 7/ «Наз, уыдысты на цжугаз-цэ^гын, наг агъуыст саз заерддмае н®СВ ~~ бацыди,» — бах^даи Сережкаг. /277/ //" Так, проходом: им наше помещение не нравится'/- усмехнулся Сережка /218/: 8/ Сымахмэ не—~ НСВ мыц азрынцадысты? /276/ // А у вас немцы стоят?/218/.

В следующем примере русскому глаголу НСВ перфектной разновидности общефактического значения /когда констатируется также наличие факта в прошлом, которое характеризует состояние субъекта в данный момент/ соответствует осетинский глагол СВ в перфектном значении: влээ Олегаен амал фаащ Ленайы мады ужрджытыл цы уыдис, уый фенын: каесаджы консервт®-, шоколады плитка аемае нараэг цыппжрдигъон.

СВ зестын къопп, йае ужл®этикеткаэ — ахаем банкаетэе Олег федта сахи хае-дзары немыцм®- - уым уыди провансаг зети /277/ // И он смог рассмотреть то, что лежало в коленях у матери Лены: плоская жестяная коробка сардин, плитка шоколада и узкая четырехугольная, пол-литровая.. в яркой, желтой с синим, этикетке — такие банки Олег видел у немцев в своем доме , — это было прованское масло /219/.

В третьей группе примеров контекст допускает конкуренцию обобщенно-фактического значения НСВ и конкретно-фактического значения СВ. Ср.: в русском тексте глагол НСВ в обобщенно-фактическом значении, в осетинском — глагол СВ в конкретно-фактическом значении.

СВ • НСВ.

Леночкаайы фенын дае фаенды? /278/ /Ты хочешь видеть Лену?/220/.

И наоборот: в русском — глагол СВ в конкретно-фактическом значении, в осетинском — в обобщенно-фактическом.

Ахам тээф та фаекэены жнжбинонтж лгеджы уат, инэалар уа, саддат.

НСВ уа, ЦЫфжНДЫ аенДгер Тжфжй Йаэ куы МЫНжГ КжНаЙ, уаеДДаер /266/ //. .Тот.

СВ специфический холостяцкий запах, которого не в силах заглушить ни запахи духов, ни табака и который в равной степени свойственен жилищам генералов и солдат, когда они живут вне семьи /210/.

Четвертая группа предложений — примеры на конкуренцию конкретно-фактического и конкретно-процессного значений. Ср.: в русском тексте глагол НСВ в конкретно-процессном значении, в осетинском — глагол СВ в конкретно-фактическом.

СВ.

I/ «Ды, аенхъгаядэзн, азмж дав фындз схъавл кжнын байдыдтай, — о, о,.

СВ -:аез ш хорз ззмбарын байдыдтон" , — загъта уый, стай рабадт аэмаз пъолмаэ аеруагъта йае дынджыр къаехтш бшзджынуафс батинкаеты. /266/ //" Ты,.

НСВ НСВ кажется, начинаешь задирать нос, — да, да, я все больше замечаю это!" - сказал он и сел, опустив на пол громадные ступни в ботинках с толстой подметкой /210/ - СВ.

2/ Олег фенкъардта, фазсмон кзй казны, HHgoHr Валяйы кжй нзз бабаеразг кодта, уый тыххагй. /270/ //Олег чувствовал угрызения совести от того, что он до сих пор не навестил Валю /213/ ;

СВ.

3/ «лцгег файхыл да-?» — Валя цымыдисазй бакает Олегмае /271/ //" Серье.

НСВ зно, подрался?" - Валя с любопытством смотрела на Олега /214/ ;

СВ.

4/ Иу цасдгер фацыдысты ®-наг дзургаейге /273/ //Некоторое время они НСВ ¦ шли молча /273/ ;

5/. Олег йе «мбалазн дзырдта йае архайды пълан: хъавгш-хъавгшаз, сындаеггай, хъуыддаг куынназ фехала, афтазмзэй, большевикты сусаег.

СВ куыстмаг фээндат агурын — уыимаэ НОДЖЫДаер фазСИВаедмаз ЛЫСТазг авркаесын. /275/ //Олег развивал перед товарищем свой план действий: осторожно, исподволь, чтобы не повредить делу, искать и искать путь к.

НСВ большевистскому подполью — в то же время присматриваться к молодежи /217/.

И наоборот: в русском тексте глагол СВ в конкретно-фактическом значении, в осетинском — ему соответствует глагол НСВ в конкретно-процессном значении. Ср.: Олегаен джр йае цазсгом сырх-сырхид афалдаехт, ДЫууээ КЪухаэЙ фазХазСТ салдаты роныл аемав Йаз ЦаХеертаз каЛГаз.

НСВ цгестытеей салдаты цгвсгоммв афта аеназуынонаэй касти, сем®уый чысыл тзерсаэгау дзер фэзкодта /267/ //Олег, тоже весь побагровев, обеими руками схватил денщика за ремень под мундиром, и сверкающие глаза его с такой силой ненависти вонзились в лицо денщика, что тот на мгновение смешался /211/.

Как известно, оттенки, выражаемые конкурирующими частновидо-выми значениями, различны, но общий смысл высказываний совпадает. Выбор осетинским переводчиком глагола в частновидовом значении, которое соответствует русскому частновидовому значению, конкурирующему с употребленным в контексте, отчасти связан с субъективным характером понимания установки высказывания автором перевода. Например, в следующем предложении:

Ф (c)п" немыц, куы бафтъаердтой цьщазриддазр ссардтой уый, уазд заэ-ронд ус казщн байдыдта аермаэСТ азНаеСОЙ ХэеринэвГТаэ, аеНДжр СазМ казй ни-цыуал ис, уый немыцазн равдисыныл архайгаэйае /265/ //Но после того как немцы пожрали все, что плохо лежало, бабушка стряпала только постное, стараясь показать немцам, что больше и нет ничего" /209/ - в русском тексте внимание направлено на установление факта действия, глагол употреблен в обобщенно-фактическом значении — в осетинском — указание на наступление действия, которое дается контекстуальной ситуацией русского высказывания, подчеркивается дополнительно и составным начинательным глаголом «канын байдыдта/ начала стряпать», т. е. глаголом СВ в конкретно-фактическом значении.

Вместе с тем, тот факт, что «в SO % всех рассмотренных примеров несоответствий в осетинском тексте употреблен СВ, свидетельствует о предпочтительном использовании в осетинском именно СВ при параллельном употреблении в русском тексте НСВ в контекстах, отражающих одну и ту же ситуацию объективной действительности.

— 102.

Особо следует остановиться на данных, отражающих функционирование приставочных глаголов с префиксом фее-. В выбранном из данной главы материале было 57 глаголов с префиксом фаз-.

В 46 примерах вид осетинского глагола соответствует виду русского глагола: 43 глагола являются глаголами СВ, 3 глагола — формы настоящего времени, НСВ. В II примерах наблюдается несоответствие. При этом 7 примеров представляют собой случаи употребления в осетинском тексте глагола в частновидовом значении СВ, конкурирующем с тем частновидовым значением, которое отличает соответствующий русский глагол, и относятся к примерам, рассмотренным выше. В остальных четырех случаях глаголы называют действия многократного характера: I/ Уый бирж фахъабыста кодта, фабата кодта Олегзвн. /270/ //Она долго тискала, целовала Олега /213/ - 2/ Наэ хъуыды казнью, куыд диссадаы хорз сам фазарыдыстам? /273/ // Помнишь, как мы чудно пели у нее? /217/ - 3/ Валя мын дау тыххай бира фаздзырдта, Олег. /273/ // Мне Валя много рассказывала о тебе, Олег. /216/ - русским глаголам НСВ соответствуют осетинские глаголы предельно-кратного с.д., охарактеризованные выше как недифференцированные по виду. Таким образом, большая часть глаголов с префиксом фавыполняет функции глаголов СВ. Что касается глаголов, называющих действия многократного характера в разные локально-временные промежутки, то следует отметить принципиальное различие между способами обозначения таких действий в русском и осетинском языках. Подробному рассмотрению этой проблемы посвящается следующая глава. В данном параграфе ваяно подчеркнуть, что в осетинском тексте, соотнесенном с ситуацией многократного действия, возможно и, более того, очень распространено употребление глаголов СВ в составе особой аналитической конструкции, служащей в осетинском языке для.

— 103 обозначения многократных действии, носивших законченный характер при каждом отдельном проявлении действия. Вследствие этой особенности выражения многократности. русскому глаголу НСВ во всех разновидностях неограниченно-кратного значения очень часто соответствует в осетинском тексте глагол СВ / в составе аналитической конструкции/. Данные подсчетов, произведенных на материале одной главы художественного текста, свидетельствуют о том, что = в 54 $ случаев русскому глаголу НСВ неограниченно-кратного значения соответствует осетинский глагол СВ в составе специальной конструкции.

Следовательно, наблюдение за ролью в тексте видовых значений осетинских глаголов позволяет говорить о большем удельном весе осетинского СВ в сравнении с русским.

§ 7. Все вышеизложенное позволяет считать, что.

I/ в осетинском языке можно говорить о виде как о грамматической категории ;

2/ особенностью этой категории в сравнении с русской категорией вида является меньшая степень охвата чистовидовыми бинарными оппозициями глагольной лексики при характерном для обоих языков обязательном /принудительном/ выражении каждым глаголом видового значения ;

3/ в обоих языках семантическим фундаментом видовых оппозиций является признак ограниченности / неограниченности действия, представленный в русском глаголе как целостность / нецелостность, а в осетинском — как достигнутость / недостигнутость предела действия ;

4/ видовая оппозиция в каждом из сопоставляемых языков носит характер привативной ;

5/ в семантических потенциалах видов того и другого языка имеются сходные частновидовые значения, но при этом объемы семан.

— 104 тических спектров СВ и НСВ в русском и осетинских языках не тождественны и могут отличаться особенностями конкретной реализации одного и того же дифференциального аспектуального признака. В осетинском языке, как и в русском, спектр значений НСВ шире, чем значений СВ ;

6/ удельный вес осетинского СВ значительно больше удельного веса русского СВ по роли в тексте ;

7/ отражением того, что процесс осмысления приставочных: глаголов как глаголов СВ и приставок как видообразующего средства был длительным, охватил не все языковые формы сразу, служит, в известной мере, группа приставочных глаголов с префиксом фае-, недифференцированных по виду, по ряду причин оказавшихся на периферии складывавшейся в осетинском языке категории вида и поэтому сравнительно поздно вовлеченных в орбиту видовых противопоставлений ;

8/ в современном осетинском языке префиксальная перфектива-ция является гораздо более продуктивным по сравнению с инфиксацией приемом видообразования дри этом грамматическая сущность процессов перфективации и инфиксации в осетинском принципиально различна: при перфективации происходит сдвиг в семантическом строе слова, следствием которого является образование нового по значению глагола, как правило, попадающего в сферу СВ — производный /приставочный/ и производящий /бесприставочный/ глаголы не могут считаться глаголами, соотносительными по виду, вследствие того, что они являются совершенно разными лексемами. При инфиксации образуется чистовидовая парат.е. в первом случае видообразование является следствием словообразования, во втором случае — словоизменения.

— 105.

ГЛАВА Ш. Средства выражения кратности действия в осетинском языке.

§ I.

Для обозначения многократного характера действия в осетинском языке употребляется особая конструкция — сочетание глагола с частицей — иу. Например:

I/ Дымг®- - иу еербадымдта аамае жрбацавта рудзынг, лыстгвг гертжхт®- -иу рудзынгыл жрбакалдта 547/ //Ветер порывами ударял в окно и осыпал окно мириадами росинок /429/ ;

2/ Хуыфжг — иу авй хурх кодта, хжппжр жппжрста, тутае — иу кодта жмж — иу, ХжЛД фаядыры хуызаен, Йге риуы ЦЫДавр ТЫНГ хырхыр, аеХСИТТ ®-м®дывдыв кодта /152/ //Он задыхался от кашля, харкал, отплевывался, и что-то страшно хрипело, свистело и дудело в его груди / 120/ ;

3/ Часовой-иу йе ' рд®м куы жрбацаейцыд, ужд-иу Виктор фегуыппжг. Стжй — и£ иннжрджм куы фщжйцыд, уаед та — иу размж бырын райдьщта. /595/ // Когда часовой шел в направлении к нему, Виктор замиралкогда часовой уходил, Виктор снова полз. /466/ и др. В осетинской грамматической традиции нет единого взгляда на статус данного способа обозначения многократного характера действия в системе глагольных средств, выражающих аспектуальные значения. Одни ученые говорят только о СВ и НСВ и выделяют многократность как способ действия, например, М. И. Исаев: «В осетинском языке в глагольных формах выражаются категории совершенного и несовершенного вида / aopect /, обычности, многократности, повторности, длительности / Aktioneart / /М.И.Исаев, 1964, с.98/, — Т. З. Козырева: «В современном осетинском языке глагол имеет только два вида: совершенный и несовершенный. Языковой материал не дает никакого основания для выделения однократного и многократного видов. Мно.

— 106 гократность действия. выражается не грамматически, а лексически" /Т.З.Козырева, 1951, с.15−16/. Мнение других ученых, например, Н. К. Багаева, не столь категорично, но и не свободно, с другой стороны, от противоречий. Так, в монографии" Современный осетинский язык" Н. К. Багаев утверждает, что" внутри несовершенного и совершенного видов могут быть еще различные видовые оттенки, или подвиды. Несовершенный вид может быть длительным однократным и длительным многократным, повторяемым, обычным. Совершенный вид может быть тоже однократным или многократным, повторяемым, обычным, длительным, мгновенным, основательным, требующим значительного физического усилия и т. д." /Н.К.Багаев, 1965, с.281/, а в школьной грамматике того же автора находим: «У глаголов совершенного и несовершенного видов есть однократный и многократный виды. Глаголы однократного вида показывают, что действие совершается, совершилось, совершится один раз. Глаголы многократного вида показывают, что действие совершается, совершилось, совершится многократно» /Н.К.Багаев, 1977, с.142/.

Разрабатывая проблемы содержания и структурной организации функционально-семантического поля аспектуальности в осетинском языке, необходимо выяснить отношение аспектуального признака многократности глагольного действия к понятиям «вид» и «способ действия», а также определить, к какому уровню языковой системы относятся средства выражения многократного характера действия. Предварительно сле. вует уточнить объем и границы термина «многократность», который относят в осетинской грамматике к языковым фактам различного лексико-грамматического содержания. Имеется в виду разграничение значений лексико-семантической многоактности типа «хъуыр-хъуыр каенын/урчать» — «гыбар-гыбур к./грохотать» — «тыбар-тыбур к./мигать» — «цвзлхъ-цеелхъ к./биться ритмично» — «тъжпп-тъгепп.

— 107 к. / топтаться" - «гжпп-гжпп к. / подпрыгивать» — «жркув-жркув к. /кланяться, клевать носом» — «кжстытж к. /озираться, по сторонам смотреть» — «цудтытж к. / шататься» и т. п. — значения повторно-возвратного с.д. типа рацу-бацу кжнын/ходить туда-сюда — ратул-батул к./ переваливаться с боку на бок — ра-хжсс-бахжсс к. / носить туда-сюда и т. п. — значения двустороннего действия типа размж-фжстжмж кжнын / сновать — жттжмж-мидаемж к. / уходить-приходить и т. п. — лексико-семантической многократности типа фжджттын / давать, выдавать — фжисын / брать, бирывать — фжцжуын / хаживать — фазсжс-сын/носить, нашивать и т. п. — и значения неоднократной повторяемости любого действия через неопределенные промежутки времени между каждым отдельным актом воспроизведения действия в полном его объеме, или, короче, значения политемпоральной кратности действия, выражаемого конструкцией «глагол + частица — иу», например: лжмжрстой — иу/выжимаяи обычно или не раз — сжмбжлын-иу/ встречаться обычно или не раз — дзырдта — иу /говаривал обычно или не раз — улжфыдысты-иу / отдыхали обычно или не раз — февзарынц-иу/появляются обычно или не раз — азгъордтой-иу/убегали обычно или не раз — ссыди-иу/взбирался обычно или не раз — радта-иу /давал обычно или не раз — ныссабыр-иу/успокаивалась обычно или не раз и т. п.

§ 2.

Все глаголы первой группы могут быть объединены в рамках многоактного с.д., с разделением их на глаголы, называющие действия дискретно-связанной, или дискретно-неразложимой природы типа дыз-дыз к./дрожать мелкой дрожью — сым-сым к./сопеть — хуыр-хуыр к./хрипеть — сыбар-сыбур к./шелестеть и глаголы, называющие действия тгискретно-разложимой природы типа къуырцц-къуырцц к./.

— 108 стучать — тут®к./плевать — гуыпл-гуыпп к./хлопать — богъ-богъ к./ мычать и т. п. Глаголы многоактного способа действия обозначают сложное, расчлененное, прерывистое действие, проявляющееся в более или менее равномерном воспроизведении одинаковых по характеру актов данного действия в один локально-временной промежуток /В.Н.Яковлев, 1973, с.10- М. А. Шелякин, 1972, с.223/. Выделение глаголов двух разновидностей внутри этого способа действия основывается на некоторой разнице в особенностях характера обозначаемой или многоактноети. Дискретно-неразложимые действия — это действия неразрывной, так сказать, квантовости, не допускающие вычленения одного отдельного акта=кванта действия вследствие чрезвычайной дробности, дискретности действия. Их можно назвать еще и непрерывно-пульсирующими, потому что интервал между отдельными «квантиками» чрезвычайно мал. Глаголы, называющие много-актность данного типа, представлены в осетинском языке, как, впрочем, и в русском /М.А.Шелякин, 1972, с.347/, следующими лексико-семантичесними группами.^" 2.

Глаголы звучания, обычно подражательного:

1 Примеры заимствуются у В. И. Абаева: В. И. Абаев, 1962, с.585−590.

2 Значение дискретно-неразложимой многоактности представлено в осетинском языке не только составными глаголами с именной частью, выраженной удвоенным звуковыразительным словом, но и другим словообразовательным типом: причастие прош. врем. множ. ч. в роли именной части плюс вспомогательный глагол, например," зыррытты-таз к./вращаться с шумом, вертеться". Поскольку подавляющее большинство наших примеров дискретно-неразложимого типа многоактностиобразования первого типа, мы здесь не останавливаемся на описании глаголов второго типа. 0 них будет идти речь ниже. В понимании словообразовательного типа мы следуем за Е. А. Земской: Е. А. Земская, 1973, с. 182.

— 109 баз-баз к «/жужжать — бар-бар к./болтать — гар-гар к./грохотать при падении — гуыв-гуыв к. /гудеть — гуым-гуым к. /гудеть — гуыр-гуьгр к./грохотать — дыбал-дыбул к./лепетать — дыв-дыв к./жужжать щзагъ-дзагъ к./побрякивать, бренчать — дзыгъал-мыгъул к./дребезжать, лязгать — зыпп-зыпп к./ скрипеть при наступании на сыпучие тела — дзолгъо-молгъо к./галдеть — кал-кал к./хохотать — къар-къар к./ трещать — къас-къас к./ скрежетать — къау-къау к./болтать — къуыс-къуыс к./завывать /о ветре/ - къыбар-къыбур к./трещать /при разгрызании орехов, сухарей/ - ланк-ланк к./прерывисто шумно дышать /об одышке у лиц женского пола/ - лаф-лаф к./дышать с шумной одышкой /об особах мужского пола/ - лапп-лапп к./шлепать полным бурдюком — мыр-мыр к./ржать — палхъ-палхъ к./булькать при кипении — пахъ-пахъ к./шуметь /о сильной струе падающей жидкости/ - пыф-пыф к./ пыхтеть — пъар-пъар к./трещать разрываемой тканью — cap— cap к./шуршать, шипеть — са*х-сах к./шуметь /о проливном дожде, о большой струе жидкости/ - сусу-бусу к./шушукаться, шептать/ся/ - сыбар-сыбур к./шуршать слегка — сым-сым к./сопеть — сыр-сыр к./журчать, шелестеть — сыф-сыф к./шелестеть при быстром движении, тай-тай к./вопить, галдеть — хал-хал к./грохотать /о шуме падающей воды/ - хуъгр-хуыр к./храпеть — хыбар-хыбур к./шебаршить, поскребы-вать — хыбыртт-хыбыртт к./скрести — хым-хым к./сопеть — хырттын-бырттын к./ бренчать /на музыкальном инструменте/ - цах-цах к./ шипеть /например, о жарящемся шашлыке/ - цъиу-цъиу к./щебетать — цъыбар-цъыбур к./ чирикать, плескаться со звуком — цъыр-цъыр к./ стрекотать — цъыс-цъыс к./шипеть — чыр-чыр к./смеяться — хар-хар к./ скрипеть /о предаете, подвергнутом волочению по земле/ и др.

Глаголы со значением разного рода движения: габац-габац к./семенить — гартт-гартт к./дрожать сильной дрожью — дыз-дыз к./трепетать — джис-къус к./колебаться — джырт-джыртт к.

— но трусить, бежать тяжелой рысью — дзой-дзой к./пошатываться — дзортт-дзортт к. /расшатываться — зееу-зэзу к./покачиваться на весу — зыр-зыр к./дрожать — nsp-nsep к./порхать, колыхаться — саепп-сазпп к./идти ры-сыо — сафтт-саэртт к./бежать рысью, бежать подпрыгивая — сыллынк-сыл-лынк к./идти мелкой рысью — те-те к./волочить, телепать — цух-мух к./пошатываться — чепп-чепп к./прихрамывать — чыллиу-чыллиу к./при — храмывать.

Глаголы со значением светового явления дискретного характера: тыбар-тыбур к./мерцать.

Характерной отличительной чертой глаголов дискретно-неразложимой многоактности так же, как и сходных по значению русских глаголов /В.Н.Яковлев, I97S, с. 13 — М. А. Шелякин, 1972, с.347/, является их несоотносительность с глаголами одноактными, что объясняется реальной объективной невыделимостью одного акта действия. Приведем контекстуальные примеры:

I/ Ворошиловы номыл скъолайы угелхеедзарыл дымгаемю пеерпаш кодта сырх тырыса /633/ //. На здании школы Ворошилова развевался на ветру красный флаг /496/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХ1У/.

Многоактные глаголы дискретно-разложимой разновидности значения, как и глаголы дискретно-неразложимой разновидности, обозначают действия, состоящие из ряда однородных актов, реализуемых в один локально-временной промежуток. Отличительная же особенность их семантики состоит в том, что в называемых ими действиях протяженность интервалов между составляющими их актами позволяет четко отделить один акт данного действия от другого. Действия, представленные глаголами этого типа как многоактные, могут быть представлены и как одноактные, т. е. глаголы дискретно-разложимой разновидности многоактного с.д. соотносительны с глаголами одноактного.

— Ill с.д. Например: 'къуырцц-къуырцц к./постукивать" и *жркъуырц к./ стукнуть' - 'гуыпп-гуыпп к./стучать' и 'ныггуьш к./стукнуть, грохнуть' - 'гжпп-гжпп к./подпрыгивать' и 'агавпп к./прыгнуть' и т. п.

Как можно заметить, все приведенные выше примеры глаголов многоактного способа действия /в обеих его разновидностях/ являются составными глаголами одного словообразовательного типа /Е.А.Земская, 1973, с.182/. Они образованы с помощью вспомогательного глагола 'кжнын/делать' и удвоенной именной части, представляющей собой звукоподражательные или звукосимволические ^ слова, для которых редупликация служит одним из критериев идентификации /С.В.Воронин, 1982, с.89/.

§ 3.

Многоактный характер действия обозначается в осетинском языке не только глаголами описанной выше модели. Не менее продуктивными являются составные глаголы типа акжс-акжс к. /выглядывать, посматривать — азркув-аеркув к. /клевать носом — схжц-схйц к./силить-ся приподнять /что-либо/ - фжджуу-фалжуу к./поминутно останавливаться и т. п. Они образованы из именной части и вспомогательного глагола. Именная часть представляет собой удвоение усеченной приставочной глагольной основы, т. е. в качестве непосредственно мотивирующего /В.В.Лопатин, 1977, с.89−92/ слова подобного рода образования имеют приставочные глаголы.

Так, для 'акжс-акжс к./выглядывать, посматривать' ближне-родственным словом, которое «в наименьшей степени проще его по.

I «В основу номинации звукосимволических слов могут быть положены признаки объектов, воспринимаемые в любой сенсорной модальности человека.. Это могут быть признаки, получаемые через зрение, обоняние, вкус, осязание, органические ощущения» /С.В.Воронин, 1982, с.87/.

— 112 форме и по смыслу" /В.В.Лопатин, Й. С. Улуханов, I96S, c. Il/f является глагол 'акжсын/взглянуть, посмотреть, выглянуть*, но не 'кда-сын/смотреть*, как считает В. М. Абаев, заказывающий, что именная часть глаголов данного типа образуется путем удвоения глагольной основы и присоединения приставки к обеим ее частям /В.И.Аба-ев, 1962, с. 552 — 592/. Аналогично и для других глаголов подобного типа выбор непосредственно мотивирующего слова, т. е. приставочного глагола, определяется местом «мотивированного слова в словообразовательной цепочке, связывающей последовательно мотивированные однокоренные слова» /В.В.Лопатин, 1977, с.89/. Основной принцип выбора непосредственно мотивирующего /производящего/ слова применительно к глаголам рассматриваемого типа означает, что из однокоренных с ними глаголов, приставочного и бесприставочного, каждый из которых проще производного слова по составу морфем, мотивирующим является то, которое имеет больше общих с мотивированным морфем и ближе к нему по смыслу. Т. е. 'аеркувын/кивнуть — гер-кув-геркув к./ клевать носом' - 'схжцын/ приподнять — схжц-схазц к. /силиться приподнять' - 'фавлжууын/ остановиться — фазлавуу-фалееуу /поминутно останавливаться' и т. п.

Свойственное производящим глаголам значение совершенного вида своеобразно взаимодействует с идеей многоактного действия и выступает как указание на предельность действия в каждом отдельном акте его проявления. Эта особенность семантики глаголов подобного типа сближает их с глаголами предельно-кратного с.д., характеризованного превербом фаз 'фщцезттын/ давать — давывать' - 'фазисын /брать, бирывать' - 'фаахзвссын/нашивать' - 'фаецееуын/хаживать'и др. Различие между ними состоит в том, что глаголы многоактного с.д. обозначают действия, реализуемые в один локально-временной промежуток, тогда как глаголы предельно-кратного с.д. указывают на повторение действия в полном его объеме в разные локально-временные промежутки. Указание на предельность каждого акта действия позволяет условно выделить эту группу многоактных глаголов в особую предельно-многоактную разновидность многоактного с.д. Приведем примеры контекстуального функционирования предельно-многоактных глаголов:

I/ Уый хуыссыди тар хъждаб®къурткжйы, ®-м®й®уазндон ц®стыт®й хъуынтъызгомаужй ф®к®с-фжк®с кодта Анатолии®-, хус к®рд®г агхсыдта дэендагаей, ®-м®дзырдта, ш ныхас цыма жвавдонжй уыд, уыйау. /530/ //Он лежал в темной бархатной курточке и, мрачновато поглядывая / в осет. букв.: поглядывалА.Ц./ на Анатолия своими смелыми глазами, покусывая сухую травинку, говорил как бы нехотя. /463/ и др. дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУ /.

Приведенные выше составные глаголы многоактного с.д. двух словообразовательных типов являются словами с реальной мотивировкой, т. е. с хорошо понятной внутренней формой, «способом изображения данного значения в слове, более или менее наглядным „образом“ этого значения, можно сказать — сохраняющимся в слове отпечатком того движения мысли, которое имело место в момент возникновения слова. В мотивировке раскрывается подход мысли человека к данному явлению, каким он был при самом создании слова» /Ю.С. Маслов, 1975, с.138/. Интересной отличительной особенностью осетинских многоактных глаголов по сравнению с русскими эквивалентами является то, что аспектуально-акциональный признак много-актности действия, отражающий объективную расчлененность действия, находит отражение и в строении экспонентов соответствующих глаголов, т. е. расчлененность действия на однородные акты выражается расчлененной/составной, удвоенной/ звуковой оболоч кой.

Представляется ясной мотивированность номинации и в глаголах многоактного с.д. третьего словообразовательного типа. Они образуются причастием прошедшего времени во множественном числе и вспомогательным глаголом: 'цудтытж к./шататься многоактно'- 'хж-къуырццытж к./икать'- 'хуыррыттытж к./храпеть, фыркать' - 'чъыллип-пытаз к./ брыкаться' - 'гуыппытав к./вспыхивать, взрываться' - 'гжржхтж к./ стрелять' - 'дзжхстытж к./хлестать' - 'къжппытж к./шелкать, цапать' - 'пжрржстытж к./вспархивать' - 'сарржттытж к./прыгать большими прыжками' - 'сжххжттытж к./выплескивать' - 'сыффытты-тж к./ скользить' - 'тжппытж к./вспыхивать' - 'тутж к./плевать' - 'хжкъуырццытж к./икать' - 'жхситтытж к./свистеть' - 'бухъхъытж к./ отрыгивать' - 'пыррыччытж к./прыскать со смеху' - 'тъжппытжк./ударять, хлопать' и т. п.

§ 4.

Наиболее активно образуются от многоактных глаголов осетинского языка, как, впрочем, и от русских многоактных глаголов /В.Н. Яковлев, 1973, с. 18 — А. И. Малышева, 1976, с.70/, такие приставочные способы действия, как длительно-ограничительный с.д., ограничительный с.д., начинательный с.д., интенсивно-начинательный с.д.

Ср. примеры в контексте: Ддительно-ограничительный с.д.

I/ Зжронджн йш цжсгом жппжтжй джр жвиппайды фенджрхуызон, зжронд ацис уыцы иу лжмжгъ, сжр жруагъта жмж иу цасджр ржстжг жнж дзургж-йж фасымсым кодта /180/ //Лицо старика вдруг все изменилось, он сразу размяк, опустил голову и некоторое время молча сопел /143/ и др. /Дополнительные примеры см. в" Приложении", пункт ХХУ1/. Ограничительный с.д.:

I/ Майор йж ныхас загъта, цжстытж атъжбжртт-тъжбжртт кодта, рихи.

— 115 таг чъизи фындзыкшлмшрзшнагй асгерфта ям®ныхъус. /125/ //Майор высказался, поморгал, отер усы грязным носовым платком и смолк. /99/ и др./Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУ1 а /.

Начинательный с.д.:

I/ /Евиппайды Люсям" афт®фаекасти, цыма. цыдаер ссыфсыф кодта хаз-дзары бындурыл /222/ //Вдруг Люси показалось,. что что-то зашуршало по фундаменту /176/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУ16/. Интенсивно-начинательный с.д.:

I/ Пъол йв саермав ныггыбар-гыбур кодта /833/ /Д1ол загрохотал над головой его /651/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХШВ/. § 5.

Как отдельный способ действия следует, на наш взгляд, рассматривать многоактные глаголы, особо отмеченные В. И. Абаевым как «двусторонние» /В.И.Абаев, 1962, с.592/. Это такие глаголы, как, например: рацу-бацу кавнын/ходить туда-сюда — рауай-бауай кэанын/ бегать взад-вперед — разгъор-базгъор кжнын/бегать туда-сюда — разил-базил канын/кружить/ся/ туда-сюда — ракавс-баказс каенын/оглядываться по сторонам, туда-сюда — радзур-бадзур кжнын/переговариваться — ратярхон-батаерхон каенын/судить-рядить — раджлж-баугалж кжнын/говорить-толковать — ратул-батул каЕНыи/переваливаться с боку на бок — раууилбаууил кэзнын / перебирать четки — раныхас-баны-хас кжнын/ говорить в значении «толочь воду в ступе» — раскъжр-баскъжр каенын/ гонять туда-сюда — рахжсс-бахжсс кжнын/носить туда-сюда и др. Термин «двустороннее действие» применительно к глаголам данного способа действия представляется нам не совсем удобным, поскольку в аспектологии, славянской, в частности, он.

— 116 принят в качестве обозначающего глаголы с другим значением, например: «заезжать» в значении «приехать и уехать» /Ю.С.Маслов, 1978, с.33/.

Двусторонними скорее следует назвать осетинские глаголы, подобные следующим:

I/ Сережкав азттаемав—мидавмав кодта /740/ //Сережка то заходил, то уходил /581/ - 2/ /ЙПЫНаедзуХаеИ Даэр аеттаемае-мид аемав КОДТОЙ афицертэв аемав салдавттав. /235/ //Все время входили и выходили офицеры и солдаты /185/ - 3/ Зынын байдыдта уынг иууылдазр: размае-фестсме дзы код-той немыцаг салдаттаз аема дзы тахтысты мотоциклтаз. /204/ //.И. вскоре открылась вся улица, по которой сновали немецкие солдаты и проносились мотоциклетки. Уыцы музыкав нысангонд цы ЭДаеМаеН уыд, уыдон цардысты хаестаей дард, уынгты размае-фаеотаемае чи кодта эзмаз бааЛавСТав чи калдта, уыцы салдазттаей даер, аемав Завронд Веразйав Дэзр дард /204/ //Люди, для которых предназначалась эта музыка, жили далеко от войны, от этих солдат, которые сновали по улицам и рубили палисадники, и от бабушки Веры /161/ и др. Что же касается лексем словообразовательного типа: именная часть в виде удвоения глагольной основы, оформленного приставками ра.- ба.-, и вспомогательного глагола казнын/делать — со значением действия повторяющегося характера, то мы предлагаем условно именовать их глаголами повторно-возвратного с.д. Некоторые глаголы данного с.д. близки к такой разновидности русских итеративных. способов действия, как дистрибутивно-взаимный с.д./переглядываться, переписываться и т. п./. Отличает осетинские глаголы особая, отсутствующая в русских эквивалентах, сема подчеркнутой возвратно-обратной, так сказать, направленности действия при каждом его повторении, находящая выражение в сложном префиксальном форманте ра.- ба. Например:. Иннав та рацу-бацу.

— 117 кодта базаржй чысыл «шанхайгжндтж» стыр «Шанхай» -имж кт иу код-той, уырджм /504/ //Другой патрулировал от базара до того пункта, где малые «шанхайчики» вливались в большой «Шанхай» /3?7/. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУП/.

§ 6.

Глаголы повторно-возвратного с.д., как и глаголы многоактного с.д., во всех его разновидностях образуют приставочные глаголы со значением длительной ограничительности, начинательности, ограниченности действия. Длительно-ограничительный способ действия от глаголов повторно-возвратного с.д.:

Бир®фжрацу-бацу кодта, чи жрсабыр, уыцы уынгты, рудзынгжх-г®д х®дз®ртты" хс®н, бацжуын жм®бафжрсын й®ныфс н®х®сг®й® /106/ //Долго ходил он по притихшим улицам, среди домов с закрытыми ставнями, не решаясь зайти и спросить /84/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУШ/. Ограничительный с.д. от глаголов повторно-возвратного с.д.: М®н® рацыдис Валя Филатова д®р, й®цжстытжй арацагур-бацагур кодта йе «мбалы ®-мж йе «рджм цадцжр къахдзюфы акодта /522/ //Вот вышла и Валя Филатова, поискала глазами подругу и сделала несколько шагов к ней /410/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУШа/. Начинательный с.д. от глаголов повторно-возвратного значения образуется, как правило, аналитически, с помощью вспомогательного глагола дайын/начинать, употребляющегося в форме СВ: байдайын/на-чать или райдайын/начать или, реже, других глаголов, например, сисын/взять: жвиппайды сонт рауай-бауаи систа хждзары, Катяйжн ®-м®й®лжп-пуйжн сж дзауматж скжнынжн жххуыс кжнгжй®- /697/ //Она порывисто забегала по хате, помогая одеться Кате и сыну /547/ ;

— 118.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХУШ.

§ 7.

Выделенные глаголы многоактного способа действия /дискретно-неразложимой, дискретно-разложимой, предельно-многоактной семантики/, повторно-возвратного способа действия — глаголы, называющие действия двустороннего характера, могут быть объединены в рамках микрополя семантической многоактности, образуемого языковыми средствами, указывающими на многоактный характер действия в один локально-временной промежуток.

Их политемпоральное проявление, т. е. реализация называемых ими действий в разные локально-временные периоды, выражается с помощью частицыиу, присоединяемой к глаголу. Например: I/ Ма®Донецы зжххыты бын арф раТТЫ, Зазхх-иу ТЫНГДавр ззМэз тассаг-дар кам аркалди кана каш арлабырд, уымыты чысыл на бафидар кодта йав диссаджы чысыл фарат, уый-иу йаэ къухты хъазыди ама зарыди, амаиу, сыгъзарин уасшгау, авркъуырод-ееркъуырцц кодта /91/ //И в глубоких недрах донецкой земли, в самых страшных осыпях и ползунах, немало закрепил выработок его чудесный топорик, который в руках у него поклепывал, играл и пел, как золотой петушок /72/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт XXIX/. Долитемпорально-кратное значение глаголов повторно-возвратного с.д.

I/ Каеддаериддаер-иу ЭЦЫ ран фандагыл — Ворошиловграды СОСа фандагай Горькийы номыл клубмае, ахсавы рацу-бацу кодта «пъолицаай» /621/ // Обычно на этом отрезке дороги — от Ворошиловградского шоссе до клуба имени Горького — ходил ночью дежурный полицай /487/ - 2/ Степ®Сафонов. сеппатай дар диссаджы ныхаста кодта, хатгай-ма-иу Валя, Олег ама Сережка, немыцы ама. ацы ныхаста цай дымагма рауадысты, уый айрох кангайа, худагаи ратул-батул кодтой /272/.

— 119 Степа Сафонов. всем им давал такие отчаянные характеристики, что Валя, Олег и Сережка, позабыв о немцах и о том, ради чего они подняли этот разговор, покатывались от хохота /215/ - 3/ Кондратович фыццаджы хуызеен ныр дгер никуы куыста, еемаз-иу азнж-хъжн боны дшргъы рафт-бадт кодта лыстазг шахтштыл еем®шахтеры фа-тертыл. /656/ //Кондратович по-прежнему нигде не работал и целыми днями слонялся по мелким шахтенкам и по шахтерским квартирам. /514/ и др.

§ 8.

Значение политемпоральной кратности действия выражается не частицей '- иу', а всей конструкцией 'глагол+ частица-иу', которая может быть противопоставлена тому же глаголу без частицы '-иу' как имеющему значение повторяемости действия, т. е. в осетинском языке возможна оппозиция многократность/однократность действия. Никакого другого дополнительного лексического значения эта оппозиция не имеет. Противопоставление по данному аспектуальному основанию возможно для глагола любого значения: любое действие может быть произведено один раз или несколько раз /в разные периоды времени/, следовательно, противопоставление по признаку политемпоральной кратности с.д. в принципе не может быть ограничено какими-то семантическими /лексическими / рамками. Аналитический способ выражения /Н.Д.Арутюнова, 1956, с.89−93 — М. М. Гухман, 1955, с.343−359 — В. М. Жирмунский, 1976, с.82−124 — А. И. Сшрницкий, 1956, с.41−52/ политемпоральной многократности глагольного действия, исключающий сопротивление глагольной лексики по «словообразовательным причинам», способствует неограниченным возможностям для выражения неоднократной повторяемости любого глагольного действия. Конструкция 'глагол-ь частица-иу' употребляется «для выражения многократности или обычности во всех временах» /В.И.Абаев,.

— 120.

1962, с. 551 — М. А. Гуриева, 1959, с.58/ и добавим, наклонениях.

В изъявительном наклонении: I/ Сае заердае нал казрзыдта, ЗНЭДЖЫ пигегавнавг хаеДТаехДЖЫТае-иу бон СИ-ХОрафОН. фугас-бомб азтае куы аерызгъаелдтой. авмае-иу уый фаеСТав СОсав фавндаджы алы равттавй сармадзантав аемав пулеметтаз дзаевгар равстае-ДЖЫ даергъы Сав авхСЫН куы Нае ураеДТОЙ, СОСае фаеНДагаеЙ-ИУ фаэЙНаврДазМ, глиссер ДОН куыд фавлыг Кавны авмав ДОН фаейнаврдаем куыд фа&лидзы, афтге—иу аефсавДДОНТав аемав баехтае куы ЗГЪОРДТОЙ, уаедцаер /15/ //й НИКТО уже не содрогался сердцем,. когда вражеские пикировщики среди бела дня обрушивали фугаски,. а потом били из пушек и пулеметов вдоль шоссе, от которого в обе стороны, как распоротая глиссером вода, разбегались бойцы и кони /13/ - В этом примере глаголы многократного значения употреблены в прошедшем и в настоящем временах.

Примеры употребления в будущем времени: I/ «Х-ъус-ма, ау, мах-иу азрмавст хъуыдцаджы федыл „мбгелдзыстаем де-Мав?“ — авнагнхъавлгеДЖЫ заГЪТа Олег. — Нае, ЦаеМаеН афтае, махазн-иу Саамбае-лжн уыдзаен, уавгъд-иу куы уазм. ужд» , — загъта Нинае, иучысыл фефсаер-мы ужвгазй®- /343/ //" Слушай, неужели мы будем с тобой встречаться только по делу?" - вдруг сказал Олег. — Нет, почему же, мы можем встречаться. когда будем свободны" , — сказала Нина, немного смутившись /273/ и др.

В повелительном наклонении: 2/ Немыцы фидаргонд пункттыл-иу даврдтыл аврзил, куыннае даз феной, афт аз /687/ //Немецкие укрепленные пункты обходи так, чтобы не видели тебя /538/ и др.

В сослагательном наклонении: I/ влаз-иу каедфаэнды Маз ЦаеСТЫТагй ракастаин, ДЫ Кавдц®ридд®р уыдтж маз цуры /68/ //И когда бы я ни открыл глаза, ты была всегда возле меня.

55/ и др.

Указание на многократный характер действия с помощью особой конструкции 'глагол+частица-иу'является, как свидетельствуют примеры, обязательным при описании ситуации повторяющегося действия. Регулярность, принудительность их использования доказывают такие примеры, где употребление данных конструкций является избыточным, в нем нет внутренней необходимости, так как из контекста вполне ясно, что речь идет о многократном действии. Например:

I/ Ныр дыууае усы кэраэдзи уыдтой араеХ, С®ныхаестж-иу к"раедзий"Н фюкодтой /565/ //Они теперь часто встречались, чтобы отвести душу /443/ - в осет. букв.: 'часто разговоры друг другу проделывали*. Многократный характер действия достаточно ясно выражен всем контекстом предложения: предельно-многократным способом действия глагола 'ныхазстае фаекодтой/отводили душу в разговорах', наречием ' аравх/часто.'.

Регулярность использования конструкции многократного значения в, смысле принудительности доказывают и те случаи, когда использование данной конструкции не является необходимым по смыслу данного высказывания, так как выражение многократности не является существенным для общего смысла высказывания. Например: I/ Унтер Фенбонг-иу надта бает Костиевичы, сапдаеттае даер ма йылиу Хаецыдысты, афтаемаей, жмаз йын-иу ХЪИЗаемаравй мараен фыдмитае КОД-та, уымзвн «мае уыцы хъуыддаг хорз зыдта, мжнае алы боны куысты хуы-з®н /414/ //Унтер Фенбонг бил и пытая связанного Костиевича, которого к тому же держали солдаты, методично, со знанием дела и совершенно равнодушно /330/ ;

2/ Цаяынмаз-иу уым уыд, уащмае-иу Пелагея^{Кльиничназ} аем®йав мад баз-задысты кухняйы. Сывшллаеттае та-иу хуысгзз кодтой /288/ //Пока она.

1 I f’v 2 *™ находилась у него, Пелагея Ильинична и ее мать оставались на кухне. Дети еще спали /229/ - 3/ Инкяар дгср аемж адъютант даэриу уаты куы нж уыдысты, уазд-иу Олег аэм®Николай Николаевич хаздзармаэ ба-цыдысты /266/ //В те часы, когда ни генерала, ни его адъютанта не было дома, Олег и Николай Николаевич заходили в родной дом /210/.

Употребление в данных контекстах глаголов без частицыиу, т. е. отсутствие специального указания на многократность, не внесло бы существенных изменений в смысл предложения, но, поскольку, речь идет о многократном характере действия, употребление частицыиу оказывается обязательным.

Обязательность, регулярность выражения значения политемпоральной кратности любого глагольного действия при соотнесении с ситуацией повторяющегося в разные локально-временные промежутки действия во всех временах и наклонениях с помощью особой конструкции глагол +частица — иу позволяет говорить о существовании в осетинском языке грамматической аспектуальной категории кратности, выражающейся цротивопоставлением двух рядов форм: глаголов без частицы — иу как выражающих значение однократного характера действия и тех же самых глаголов с частицейиу, указывающих на политемпоральную краткость действия.

§ 9.

Категория политемпоральной кратности принципиально отличается от категории вида. Если категория вида относится к числу субъективно-объективных категорий, «устанавливающих тот угол зрения, под которым рассматривается действительность и ее элементы» /Ю.С.Маслов, 1975, с.161/, то категория кратности является, на наш взгляд, категорией объективной, «по преимуществу отражающей наблюдаемые и преломляемые сознанием человека связи и отношения.

— 123 объективной действительности" /Там же/.

Так, «в семантической стороне грамматического строя славянских языков» закрепился тот «взгляд на действие», который отражается в признаке неделимой целостности действия, присущем совершенному виду в отличие от несовершенного" /А.В.Бондарко, 1973, с.14/. Этот признак не релевантен вообще для коммуникации, «не является обязательным для передачи основного смысла высказывания, при переводе может теряться без ущерба для основного смысла высказывания» /А.В.Бондарко, 1973, с.15/. В осетинском языке субъективно-объективной категорией вида устанавливается тот угол зрения, под которым действие рассматривается как достигшее или недостигшее внутреннего предела развития.

Что же касается характера аспектуальной информации, передаваемой категорией кратности, то, как можно убедиться на любом примере, осетинской конструкции с частицейиу всегда соответствует русский эквивалент, выражающий значение повторяемости действия в полном объеме в разные локально-временные периоды через неопределенные промежутки времени, т. е. между языками обнаруживается сходство в языковой интерпретации, в соотнесении факта языка с фактом объективной действительности /А.А.Холодович, 1963, с.9/. Такое сходство свидетельствует об объективном характере категории кратности, отражающей кратность действия как объективный факт объективной действительности.

§ 10.

Как известно, при выражении повторяющихся ситуаций в русском языке употребляется преимущественно НСВ. Свойственное глаголам НСВ в русском языке грамматическое значение отсутствия ограниченности действия пределом обусловливает их свободное функционирование при выражении неограниченной повторяемости действия.

— 124.

Неограниченно-кратное значение /во всех разновидностях его употребления/ наряду с конкретно-процессным и общефактическим значениями является основным значением, основным типом употребления глаголов несовершенного вида в русском языке. Значение повторности действия не является абсолютно чуждым в русском языке и глаголам СВ, например: когда они выступают в наглядно-примерном типе употребления: «Бык, он всегда так: сначала шагнет, а потом стоит думает». /М.Шолохов/ ^ и в суммарном значении, р например, «Мы дважды встретились» .

В осетинском же языке ситуация повторяющегося действия является сферой действия категории кратности, требует непременного использования специальной грамматической конструкции 'глагол+час-тица-иу." С точки зрения функциональных соответствий, можно сказать, что неограниченно-кратному типу употребления русского НСВ /во всех его разновидностях/ в осетинском соответствует сфера категории кратности. Если в русском языке неограниченно-кратное значение — это одно из основных значений НСВ, то в осетинском языке произошел, так сказать, раздел на сферы влияния в обозначении характера протекания и распределения во времени действия между оппозицией СВ: НСВ и категорией кратности.

§ II.

Аналитический способ выражения политемпоральной повторяемости действия позволяет полностью сохранять аспектуальную «картину» действия при каждом акте его воспроизведения — при этом значение обеих аспектуальных категорий совмещаются, своеобразно комбинируются. Например, многократно-процессуальный тип употребления:

1 Пример заимствован: Русская грамматика-82, с. 608.

2 Пример заимствован: О. П. Рассудова, 1982, с. 38. 125 ~.

Смаг-иу сам еербакалди, куыдд®р-иу палатаейы гом дуары цурты фаацавй-цыдысты, афтае /166/ //Тяжелый запах. обдавал их всякий раз, когда они проходили мимо распахнутой двери в палату /131/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт XXX/.

Подобные примеры комбинации значения многократности и конкретно-процессуального значения НСВ напоминают наглядно-примерный тип употребления НСВ в русском языке: I/ «Знаешь, как он это делает? Приставит человеку палец к самому носу и рукой совсем не двигает, а только лишь один палец у него качается, и кричит: «Я, сударь, этого не потершш-ю-ю!» /Куприн/ - или 2/ «Илья почти не жил дома, мелькнет утром за чаем и уходит в город к дяде» /Горький/.1.

В русских примерах действия, обозначенные глаголами в конк-ретно-цроцессном значении, предстают как повторяющиеся благодаря общему смыслу повторяемости во всем контексте.

В осетинском же благодаря употреблению глагола в процессуальном виде /формы сцаей-/ политемпоральное действие /о чем сигнализируется грамматически, с помощью частицыиу/ предстает в каждом отдельном акте воспроизведения как конкретный процесс.

§ 12.

Если же речь идет просто о том, повторялось данное действие или не повторялось, безотносительно к тому, каким оно было в каждом отдельном случае его проявления, то глагол употребляется в бесприставочном виде, в значении НСВ, аналогичном общефактическому значению НСВ в русском языке, специфика которого заключается в признаке неопределенности по сравнению со значением, выражаемым СВ, в выполнении функции констатации факта. Например:

I Пример заимствован из: Русская грамматика-82, с. 608.

— 126.

I/ Йш СЫВгаллоны бонты сабыр ®-М®СЫГЪДжГ аеНКЬараеНТав-иу жрбалжу-уыдысты йж зжрдыя — ужДД®р-иу, ЦжСТЫТ®бацъынд КжНГагйж искуы К®р-джгыл куы хуыссыди тыгъд быдыры, гам®йын-иу хур нырау куы сыгъта.

Йж буар, ЖМЖ-ИУ афт®куы ДЫВ-ДЫВ КОДТОЙ МИДЫ бЫНДЗЫТ®ЖМЗЗ хъжддаг мыды бындзытае, азм®т%ф кодта ТЭЗВД КэрджГ, ®-М®йын-иу афт®ХжСТжГ куы уыд й®зазрджйээн, артае раэсугъд ®-м®эзнусон /186/ //Тихие и чистые ощущения детских: лет приходили ему на память, когда он так же, закрыв глаза, лежал в траве где-нибудь в степи, и солнце так же калило его, и так же гудели вокруг пчелы и шмели, и пахло горячей травой, и мир казался таким родным, прозрачным, вечным /147/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт XXXI/. § 13.

При условии достижения предела действия в каждый отдельный момент его реализации конструкция политемпоральной кратности включает в себя приставочный глагол. Например:

I/ Тынг дард казущгер-иу, хъуамаз Камышназйы доны сгермаэ, ацауындзжг с ты немыцаг рухсгээнгзэ бомбит®- /699/ //Где-то очень далеко, должно быть над речкой Камышной, подвисали лампы немецких осветительных бомб /548/ ;

2/ Хаттжй — хатт-иу куы цагат горизонтыл, куы та хуссар горизон-тыл абадти ф®р®ты рухс ®м®-иу ц®стыф®ныкъуылдм® айсазфт /689/ //Иногда то по северному, то по южному горизонтам ложился свет фар и мгновенно исчезал /540/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХП/. § 14.

При выражении политемпоральной кратности действия, достигавшего предела при каждом его воспроизведении, в осетинском языке сохраняется также и значение способа действия, которым оно осу.

— 127 ществлялось. Если в русском языке значение способа действия, произведенного многократно, определяется «функционально» /Г. PL Панова, 1974, с.49/, то в осетинском выражение этого значения сохраняется благодаря аналитическому способу выражения кратности.

Сравним степень «выраженности» аспектуально-акциональной информации в русском тексте и в соответствующем ему осетинским эквиваленте:

Они допрашивали Костиевича тл били его, когда он выводил их из себя / 329/ //Уыдон-иу Костиевичы фарафаврс-бафазрс кодтой, шмаэ саеиу куы СМаеСТЫ КОДТа, уаед-иу азй фаенадтой /414/. В осетинском глагол 'рафаерс-бафаерс к. * соответствующий русскому 'допрашивать', является глаголом повторно-возвратного с.д., т. е. сема «повторять один и тот же вопрос», входящая в смысловой потенциал русского «допрашивать», в осетинском специально выражена. Далее, в осетинском выражено значение длительной ограниченности действия «допрашивать» с помощью преверба фю-: 'фжрафазрс-бафаерс кодтой' буквально соответствует русскому 'долго спрашивали-переспрашивали". При сочетании с частицейиу образуется конструкция, указывающая на политемпоральную кратность длительно-ограничительного повторно-возвратного действия. Таким образом, при соотнесении с ситуацией повторяющегося действия аспектуально-акциональная нагрузка осетинских глагольных средств оказывается большей, чем соответствующих им русских глаголов.

Ср. цримеры политемпоральной кратности глаголов длительно-ограничительного с. д.

I/ Чи та-иу каертмаэ разгъордта аемж-иу бирж фалавууыд уазалмж, бай-хъуыста-иу ныхас казн®машинэеты хъаер, КаеНаэ та ГафаеХТ®цаеуы азви н®- /822/ //. А кто выбегал во двор и долго стоял на морозе, прислушиваясь, не донесутся ли голоса, или урчание машин, или выстрелы /643/ и др.

Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХШ/. Примеры политемпоральной кратности глаголов начинательного с.д. I/ Мае та-иу Уля уайтагъддавр йав цастытыл ауад, уыцы бахта дар, ама та-иу ноджыдар авнкъарын байдыдта. галиуырдыгай йам бах куыд улакфыдис, уый /66/ //И он снова видел перед собой Улю, и этих коней, и снова чувствовал /в осет.: «начинал чувствовать» — А.Ц./, как конь слева дышал на него /53/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХШ3/. Примеры политемпоральной кратности глаголов ограничительного с.д. I/ Жрмаест сын нал бантысти, казддар-иу куыд абадтысты, афта. /740/ //Не удалось только посидеть, как сиживали когда-то /581/ - 2/ Полина Георгиевна-иу Лютиковай раздахгайа иу цасдар растаг афастиат кухняйы сылгоймагтима ныхаста каныны тыххай /289/ //Полина Георгиевна выходила от Лютикова и некоторое время задерживалась еще на кухне поболтать с женщинами /229/ и др. Примеры политемпоральной кратности глаголов общерезультативного с.д.

I/ Бинонта-иу, бабира сты, уарстой, арцардысты-иу фарсай-фжрстам /46/ //Семьи разрастались, делились, строились рядом /37/ - /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХШ6/. Примеры политемпоральной кратности глаголов интенсивно-результативного с. д.

I/ яма-иу, ацаг, Уляима куы самбаьлд,. уад та-иу афта ныссырх, ама-иу кацыфанды ЧЫЗДЖЫ Дар ЦеЕфСармы канын кодтаид /521/ //И, правда, когда он встречался с Улей., то краснел так /в осет. букв.: «так сильно краснел» -А.Ц./, что любую девочку вгонял в краску /42/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХШ8/.

— 129.

Примеры политемпоральной кратности глаголов моментального с, д. I/КомандаеГэзНавГЫЛ ЦЫ аефсаеддонтааемж афицертае евмбаелДЫСТЫ, УЫДОН-ИУ уаелдай хъал авмав Саераенавй аербаЦЪЫКК ластой Саэ цырыхьыты заеВаеТТае /799/ //Когда командующий. подъезжал, все с особенным шиком и удальством щелкали каблуками /626/ и др.

Примеры политемпоральной кратности глаголов аттенуативного с.д. I/ Уля, йаз даргъ аенгуылдзт®-иу къонверты ауадзгаейсЕ, .-писмо систа уаелаенгаейтты-иу ын й" фыццаг райдайаенм®аеркаестыт®кодта, ба-каст ын-иу йав фыццаг раенхъытае азмае-иу авй стъолмае баппжрста /646/ //Уля, запуская длинные пальцы в конверты. вынимала письмо, бегло просматривала первые строки и бросала письма на стол /506/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХШ г/.

§ К.

При употреблении в значении политемпоральной кратности глаголов движения-перемещения полностью сохраняется и выражается конкретная пространственно-ориентационная направленность действия в каждый отдельный момент его воспроизведения.Ср. следующие примеры: I/ Рад ТШДИ бэвраег Цырд, — МНДаеМае-иу баЦЫДЫСТЫ ДЫГавЙТТаБЙ /406/ //Очередь продвигалась довольно быстро,-входили по двое /323/ в осет.: «бацазуын» означает «войти» с позиции наблюдателя, находящегося снаружи, т. е. действие «вхождения» внутрь помещения происходило многократно с позиции наблюдателя снаружи — 2/ Фгелав-и? уый фаестае аербатщди батинкжты /608/ //Но после этого он уже приходил в ботинках. ./477/ - в осет. :" аербацайуын" означает «войти», «прийти», с позиции наблюдателя, находящегося внутри, т. е. действие «вхождения» внутрь помещения происходило многократно с позиции наблюдателя внутри.

§ 16.

Как можно было заметить, в выражении значении многократности.

— ISO действия в осетинском языке так же, как и в русском /М.А.Шелякин, 1972, с.125−126/, активно участвуют лексические средства-показатели непрерывной кратности: хаттгей-хатт /иногда, иной раз, поройарах/ часто — алыбон/ каждый день — алы аз / каждый год — райсомты/по-утрам — НОГ аЙ—НОГМа/ ВНОВЬ И ВНОВЬ — бон дар аМа seXCcEB дар/день и ночь — арахай-apахдар /чаще и чаще — хатгай/изредка — ног ама ногat/ снова и снова и др. Например:

I/ Хаттай-хаттиу горатай дзуапп лаэвардта ахсазхатшлджын миномет /804/ //Иногда из города отвечал шестиствольный миномет /630/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении», пункт ХХХ1У/.

§ 17.

Употребление наряду с лексическими показателяг, ш кратности лексических средств другой аспектуальной семантики вносит некоторое изменение в смысл высказывания, соотнесенного с ситуацией повторяющегося действия. Так, например, включение в ткань предложения лексических показателей непрерывной длительности, обычности: адзухдар/всегда, бонай-бонма/изо дня в день, бон Дар ама ахсав дар/день и ночь, кжддариддар/всегда, жппынадзух/всегда, постоянно, непрерывно и т. п. — вносит в высказывание значение постоянного характера действия, близкого к неограниченно-постоянному значению НСВ в русском языке. Как правило, осетинские конструкции сиу, выражающие этот тип значения многократности, включают в себя, как и в русском языке /М.А.Шелякин, 1972, с.126/, непредельные глаголы:

I/ Шае-иу царды мидаг цы бынат ахста, уый-иу адзухдар на цыдис йа зардама /351/ //Но он был всегда недоволен тем местом, какое занимал в жизни /279/ и др. /Дополнительные примеры см. в «Приложении пункт ХХХУ/.

Если лексические показатели указывают на ограниченную повторяемость действия, то высказывание имеет значение, близкое ограниченно-кратному значению НСВ в русском языке. Например: жрбатахтыс-ТЫ-ИУ ДЫУУае-аертае хатты. бомбатав-иу аергеППафСТОЙ, аемае та-иу НОГеей аер-баздгехтысты/695/ //Они делали по два-три захода, и отбомбившись, уходили на зарядку, заправку и возвращались снова/545/-в осет.: «прилетели» в значении" сделали заход" два-три раза с указанием на политемпоральную кратность такого рода двух-трехкратных заходов.

Таким образом, исследование способов выражения кратности глагольного действия в осетинском языке в сопоставлении с русским показывает, что в осетинском языке так же, как и в русском, имеется система специальных лексических, лексико-грамматических, словообразовательных средств для обозначения многоактности и многократности. Обязательность /регулярность/ выражения значения политемпоральной кратности любого глагольного действия во всех временах и наклонениях с помощью особой конструкции 'глагол + частицаиу' позволяет говорить о существовании в осетинском языке грамматической аспектуальной категории кратности. С точки зрения функциональных соответствий, следует отметить, что неограниченно-кратному типу употребления русского НСВ /во всех его разновидностях/ в осетинском соответствует сфера категории кратности. Если в русском языке неограниченно-кратное значение — одно из основных значений НСВ, то в осетинском произошел, так сказать, раздел на сферы влияния в обозначении характера протекания и распределения во времени действия между оппозицией СВ: НСВ и категорией кратности.

Аналитический способ выражения политемпоральной кратности действия позволяет полностью сохранять аспектуальную «картину» .

— 132 действия при каждом его воспроизведениипри этом значения обеих аспектуальных грамматических категорий совмещаются, своеобразно комбинируются. Эта особенность обозначения политемпоральной повторяемости действия в осетинском языке позволяет выразить большее количество аспектуальной информации, чем в русском языке при описании одной и той же ситуации объективной действительности.

— 133.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучение проблемы выражения в осетинском языке характера протекания и распределения во времени действия в сопоставлении с данными русского языка показало, что.

I/ в осетинском языке так же, как и в русском, существует определенная совокупность служащих этой цели средств, образующих функционально-семантическое поле аспектуальности.

2/ Функционально-семантическое поле аспектуальности осетинского языка включает в свою специфически организованную структуру компоненты, которые либо отличаются от эквивалентных по смыслу русских аспектуальных средств своим иерархическим статусом в системе поля, например, категория политемпоральной кратности действия, либо совпадают, в принципе, по своей структурно-функциональной роли, но различаются особенностями в семантической стороне, например, категория совершенный/несовершенный вид, способы действия.

3/ Исследование осетинских глаголов как «акциональных разновидностей проявления действия» позволило выделить в осетинском языке ряд способов действия. Некоторые из них близки русским способам действия, например, ограничительный с.д., смягчительный с.д., общерезультативный с.д., длительно-ограничительный с.д. и др. — другие свойственны только осетинскому языку, например, моментальный с.д., предельно-кратный с.д., повторно-возвратный с.д., интенсивно-результативный с.д. и др. — третьи отличаются такой комбинацией акционально-аспектуальных значений, которая невозможна в русском языке, например, результативно-однократный с.д., предельно-многоактный с.д. и др. Т. е. способы действия в сопоставляемых языках могут совпадать и не совпадать по своим характе.

— 181 ристикам, отражая идиоэтничеекие особенности представлений носителей разных языков о форме осуществления одного и того же действия, о способе его протекания и распределения во времени.

4/Так же, как и в русском языке, категорией вида в осетинском языке охватываются все глаголы, но противопоставление форм совершенного и несовершенного вида в рамках одного и того же глагола наблюдается не у всех глаголов, а лишь у определенной их части. При этом в осетинском языке, как и в русском, споеобы действия во многом влияют на механизм образования чистовидовых пар, ограничивая в обоих языках сферу видового противопоставления только рамками результативно-предельных глаголов.

5/Сравнительный анализ процесса чистовидового образования в обоих языках показывает, что количество чистовидовых пар в осетинском языке меньше, чем в русском, так как оно ограничено только регулярными видовыми парами, возникающими в результате инфиксации, охватывающей лишь часть приставочных глаголов, и отдельными случаями чистовидового функционирования того или иного пре-верба. Видовая оппозиция формообразовательного характера для большей части современной осетинской глагольной лексики невозможна. Но благодаря возникновению именно такого рода оппозиции /реализовавшейся в приставочных глаголах движения-перемещения при появлении определенных языковых предпосылок в определенную историческую эпоху/ зародилась осетинская категория глагольного вида. б/Семантической базой грамматического противопоставления СВ/НСВ в обоих языках, является универсальный признак ограниченности/неограниченности развития действия во времени, однако конкретное отражение этого признака в семантической стороне грамматического строя сопоставляемых языков различно: в русском языке он выступает как обязательное указание на целостность /нецелостность дей.

— 182 ствия, а в осетинском языке — на достигнутость/недостигнутость предела.

7/ Становление ее происходило в осетинском языке в период не ранее ХШ в. и было связано с предшествующим развитием в осетинских приставочных глаголах движения-перемещения категории пространственной ориентации. На стыке категории предельности/непредельности, свойственной осетинским глаголам с глубокой древности, и развившейся в кавказский период истории осетинского языка /начиная с первых веков н.э./ категории пространственной ориентации формируется первоначально в приставочных глаголах движения-перемещения, а затем и в других группах приставочной глагольной лексики, значение процессуальной направленности на достижение предела действия. Выражение этого значения в названных глаголах осетинского языка ознаменовало начало развития в осетинском языке категории глагольного вида, так же, как и способность выражать аналогичное значение в древнерусском языке глаголами типа 'приле-тати* была началом рождения вида на стыке категории предельности /непредельности и определенности/неопределенности глагольного действия.

8/ Использование в древнерусском языке для разграничения значений «процессной направленности» на достижение предела действия и самого его реального достижения итеративов в качестве модели, прямой задачей которой ранее было выражение неопределенности и многократности предельного действия, обусловило в дальнейшем развитие в русских глаголах НСВ наряду с конкретно-процессным значением как основным значением НСВ и значения неограниченной кратности действия.

В осетинском же языке основные значения видовых форм вырабатывались под влиянием других факторов, что, в свою очередь,.

— 183 привело к формированию в осетинском языке, кроме категории вида, аспектуальной категории кратности, составляющей вместе с категорией вида ядро функционально-семантического поля аспектуальности, на периферии которого находятся способы действия и лексические средства обозначения характера протекания и распределения во времени действия.

9/ Сопоставляемые языки ощутимо различаются не только сочетаемостью универсальных и идиоэтнических аспектуально-акциональ-ных: компонентов в способах действия, объемами и содержанием семантических потенциалов видовых значений, но и тем, как взаимодействуют в каждом из них средства ядра и периферии при отражении одной и той же ситуации объективной действительности.

— 184.