Деятельность государственных органов России по формированию обер-офицерского состава русской армии во второй половине XIX — начале XX вв

Сохранение национальной независимости и поддержание высокого международного авторитета любой из стран во многом определяются степенью боеспособности ее вооруженных сил. В свою очередь, на уровень подготовленности армий к активным боевым действиям огромное влияние оказывает комплектование их офицерским составом. Поэтому все, что касается пополнения и развития корпуса офицеров, должно являться объектом пристального внимания со стороны государственных органов — правительства, законодательных собраний, военного ведомства.

В период мирного существования государства, когда главное внимание уделяется социально-экономическим и общественно-политическим преобразованиям, как правило, сокращается финансирование вооруженных сил. Это объясняется тем, что в условиях отсутствия прямой внешнеполитической опасности правительство часто считает нецелесообразным сохранять прежний объем капиталовложений в боеспособность армии. Резкое уменьшение расходов на вооруженные силы из государственного бюджета тут же сказывается на материально-бытовом положении офицеров и приводит к падению авторитета их профессии среди гражданского населения. В результате возникают многочисленные проблемы, наличие которых представляет непосредственную угрозу для интересов национальной безопасности. Главными из них являются ухудшение качественного состава офицерского корпуса и нежелание, а также неспособность военнослужащих выполнять свои служебные обязанности. Именно с такими явлениями пришлось столкнуться военному министерству России в 1860 — 1914 гг., когда развитие русской армии сопровождалось глубокой структурной перестройкой всех сторон жизни российского общества. В связи с этим опыт формирования офицерского корпуса российской армии в пореформенный период является актуальным и для современной России, так как комплектование и развитие командного состава ее вооруженных сил протекает сегодня в совершенно аналогичных условиях.

Изучение истории русского офицерского корпуса в 1860 — 1914 гг. представляет особый интерес еще и потому, что именно во второй половине XIX века военное искусство достигло в своем развитии такого уровня, который потребовал перестройки и внутреннего мира офицеров. Прологом к этому послужили события франко-прусской войны 1870 — 1871 гг. Данная война, историческое значение которой велико по своим последствиям, была проиграна Францией не по причине экономической отсталости от противника (как было с Россией в Крымскую кампанию 1853 — 1856 гг.), а в силу как раз несовершенства системы комплектования своей армии. Накануне войны в этой стране почти не велось целенаправленной работы по накоплению достаточного количества обученного запаса, в то время как в Пруссии ещё в 1815 году для этой цели была введена всеобщая воинская повинность и существенно сокращены сроки действительной военной службы. Вследствие этого прусская армия, в самом начале войны нисколько не превышавшая по штатам мирного времени французскую армию, за первые 19 дней усилилась за счёт запасных до 1 млн. человек, тогда как французы сумели выставить на поле боя около 500 тысяч. Результаты не замедлили сказаться: во всех крупных сражениях германские войска одерживали победу за счёт численного преимущества1. Подлинной же трагедией для Франции стала капитуляция её армии 1 сентября 1870 года у Седана, где 124 000 истощённых и деморализованных предыдущими неудачами французских военнослужащих не смогли противостоять 242 000 германских солдат и офицеров.

Мгновенный разгром Германией Франции (с момента начала войны и до капитуляции у Седана прошло не более месяца) явился мощным стимулом для продолжения реорганизации русской армии, реформирование которой.

Михневич Н. П. Война между Германией и Францией: критико-историческое исследование. СПб., 1897. С. 119, 200, 481, 606. началось сразу же после Крымской войны. Особенно это отразилось на сокращении сроков службы — важнейшем условии для создания многочисленного обученного запаса. Так, в 1859 году действительная служба нижних чинов была ограничена 12 годами, в 1868 — 10, в 1871 — 7, в 1874 — 6, в 1881 — 5, в 1888 — 4, в 1906 — 3. Данное обстоятельство способствовало тому, что русская армия перестала быть профессиональной, и лишь офицерский корпус сохранил свой кадровый характер. В связи с этим роль младших офицеров и ротных командиров как непосредственных учителей и воспитателей рядового и унтер-офицерского состава необычайно возросла. Как писал командующий войсками Киевского военного округа (В.О.) известный русский генерал М. И. Драгомиров: «.То золотое время, когда офицеры служили за фельдфебелями, унтер-офицерами и рядовыми, считавшими время своей службы в этой должности десятками лет, когда пяти-шестилетний солдат считался чуть ли не молокососом, — прошло безвозвратно. делавшееся прежде годами, теперь нужно поспевать делать месяцами, иногда днями. При таком положении верно одно: если офицер не сделает, никто не сделает"1. Данное утверждение не потеряло актуальности и по сей день. В калейдоскопе многочисленных научных открытий и постоянного их внедрения в область вооружений на протяжении всего XX века такой фактор, как комплектование офицерского корпуса, может показаться малозначительным и не заслуживающим внимания. Тем не менее, как свидетельствует история, не техническое оснащение армий, а именно система подбора младшего командного звена всегда определяла психологический настрой и профессиональную компетентность как самих офицеров, так и их подчинённых. Поэтому в эпоху научных свершений и непрерывного технического прогресса учитывать человеческий фактор особенно важно.

Драгомиров М. И. Избранные труды. М., 1956. С. 187−188.

Актуальность и научная значимость темы исследования, помимо вышесказанного, определяется следующими обстоятельствами:

— настоятельной потребностью научного анализа опыта формирования обер-офицерского состава русской армии в пореформенный период в целях извлечения исторических уроков и выработки советов и рекомендаций, имеющих прикладное значение для проведения некоторых реформ в вооружённых силах Российской Федерации на современном этапе;

— целесообразностью изучения таких аспектов внутренней политики правительства, как сословный и национально-религиозный, на примере комплектования офицерских кадровнедостаточной разработанностью исследуемой проблемы в исторической литературе;

— растущим интересом, проявляемым сегодня обществом к прошлому российской армиинеобходимостью более углубленного изучения процессов, проходивших в русской армии и её офицерском корпусе на протяжении второй половины XIX — начале XX веке;

Объектом исследования предлагаемой работы избран обер-офицерский состав сухопутных войск России в пореформенный период: его состояние, развитие, механизм комплектования и влияние на положение офицерского корпуса в целом.

Предметом исследования диссертации является деятельность государственных органов Российской империи по формированию младшего командного звена русской армии в начале 60-х годов XIX века — 1914 г.

В вооружённых силах России изучаемого периода насчитывалось три категории офицеров: обер-офицеры (младший командный состав), штаб-офицеры (средний командный состав) и генералитет. Ограничение рамок исследования лишь обер-офицерским составом объясняется следующими причинами.

Во-первых, обер-офицеры составляли наиболее многочисленную категорию офицеров — соответственно 75 — 80% от офицерского корпуса в целом.

Во-вторых, именно на обер-офицерах лежала работа по воспитанию и обучению нижних чинов и унтер-офицеров (рядового и сержантского составов). В свою очередь, координация деятельности младших командиров в этой области в границах отдельных (самостоятельных войсковых частей) и неотдельных (в составе полков) батальонов и полков осуществлялась штаб-офицерами, для которых обер-офицерский состав являлся непосредственным источником пополнения. Таким образом, от уровня подготовленности и профессионализма младшего командного звена, т. е. от степени совершенства системы его комплектования во многом зависела практическая готовность армии к боевым действиям.

В-третьих, именно в области формирования обер-офицерского состава наиболее ярко проявились те приоритеты, которых придерживалось правительство, комплектуя офицерский корпус по сословному и национально-религиозному признаку. Все же остальные категории офицеров пополнялись путем чинопроизводства. На него, в свою очередь, почти не влияли вероисповедание военнослужащих, их сословное и национальное происхождение.

В-четвёртых, качественный состав младшего командного звена зависел не только от самого чинопроизводства в границах непосредственно обер-офицерских званий, но и от состояния и развития военно-учебных заведений, а также от формирования источников их пополнения. Лишь сбалансировав и упорядочив влияние трех этих составляющих, можно было добиться укомплектования обер-офицерского состава действительно хорошо обученными и подготовленными специалистами. В то же время компетентность и профессионализм среднего и высшего командных звеньев зависели, в основном, от степени разработанности и, самое главное, соблюдаемости правил чинопроизводства. Таким образом, механизм комплектования обер-офицеров заслуживает отдельного изучения, поскольку он коренным образом отличался от механизма комплектования штаб-офицеров и генералов.

Хронологические рамки предлагаемой работы ограничены временным отрезком начиная с 60-х годов XIX века и вплоть до Первой мировой войны. Исследование политики государственных органов в области формирования офицерского корпуса в указанные годы представляет собой огромный научный интерес, так как именно в этот период на состояние и развитие командного состава оказывали влияние следующие немаловажные факторы:

— ускоренная индустриальная модернизация страны;

— обострившаяся внутриполитическая обстановка;

— возникновение новых законодательных органов (Государственная дума);

— необходимость изучения и использования опыта и уроков многочисленных войн, произошедших в конце 50-х годов XIX века — начале XX века;

— подготовка и проведение крупных военных реформ в русской армии в 60 — 70-х гг. XIX столетия и в 1905 — 1912 гг., а также их результаты и последствия.

Тема исследования ранее не являлась объектом специальных научных разработок. Тем не менее, сведения, имеющие прямое к ней отношение, содержатся в многочисленных печатных изданиях. В их число входят книги, посвященные истории, традициям, системе и методам подготовки офицерского корпуса1- монографии, освещающие развитие армии.

Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993; Каменев А. И. История подготовки офицерских кадров России. М., 1990. и флота России в XIX — начале XX веков1, а также многочисленные публикации, касающиеся тех или иных аспектов развития вооруженных сил. В самостоятельную группу можно выделить работы и сборники статей отечественных авторов о русско-турецкой (1877 — 1878 гг.), русско-японской.

1904 — 1905 гг.) и Первой мировой войнах, в которых содержатся те или иные j данные о положении офицерского корпуса накануне боевых действий. Необходимо также отметить отдельно монографии и журнальные публикации П. А. Зайончковского. В них собран и подвергнут анализу богатый фактический материал, освещающий влияние на положение офицерского корпуса военных реформ 1860 — 1870 годов, возрастной и сословный анализ.

Шацилло И. Ф. Россия перед Первой мировой войной: вооруженные силы царизма в 1905 — 1914 гг. М., 1974; Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. М., 1974; Бескровный Л. Г. Россия в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. л.

Чиненный С. А. Почему гусары не женятся?//Военно-исторический журнал, 2000, № 2, С.26−36- Морозов С. Д. Сиделец в кабаке более офицера получает/ТВоенно-исторический журнал, 1998, № 1, С. 4−16- Панин И. П Уроки трёхсотлетней истории российской военной школы//Военно-исторический журнал, 1998, № 6, С.2−9- Из истории аттестования командных кадров// Военно-исторический журнал, 1966, № 1, С.99−104- Шацилло И. Ф. Последние военные программы Российской империи//Вопросы истории, 1991 №№ 7−8- Аршинов А. В. Юмашев Ю.Н. Система военно-учебных заведений по подготовке офицерских кадров в российской армии в XVIII — XIX вв.// Военная мысль, 1996, № 1, С.71−78. о.

Бескровный Л. Г. Русское военное искусство в XIX веке. М., 1974; Беляев Н. И. Русско-турецкая война 1877 — 1878 гг. М., 1956; Сорокин А. И. Русско-японская война 1904 — 1905 гг. (военно-исторический очерк). М., 1956; История русско-японской войны 1904 — 1905 гг./Под редакцией Ростунова И. И. М., 1977; Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976; История Первой мировой войны. В 2 т./Под редакцией Ростунова И. И. М., 1974; Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. Париж, 1939; Керсновский А. История русской армии. В 4 т. М., 1992 — 1994; Первая мировая война и участие в ней России (1914 — 1918). В 2 т., М., 1997; Первая мировая война: пролог XX века. М., 1998. состава обер-офицеров, их материальную обеспеченность и уровень общего и специального образования1. Эти работы не потеряли своей актуальности и в наше время. Этого нельзя сказать о работах некоторых других советских исследователей, иногда сознательно стремившихся трактовать исторические факты так, как того требовала господствовавшая идеология. Часто такой подход являлся причиной возникновения серьёзных противоречий между работами разных авторов, публиковавшимися в границах одного и того же десятилетия. Так, например, известный советский историк Л. Г. Бескровный, стремясь доказать реакционную, продворянскую политику Александра III в области комплектования кадетских корпусов, причислял постоянно увеличивавшееся там число личных дворян к дворянскому сословию. В то же время П. А. Зайончковский, исследуя сословный состав офицерского корпуса второй половины XIX века, считал личных дворян разночинцами3, что реально отражало состояние дел. Таким образом, основываясь на выводах П. А. Зайончковского, факт увеличения числа личных дворян в кадетских корпусах можно истолковать совершенно иначе, чем это было сделано Л. Г. Бескровным — как доказательство демократизации личного состава воспитанников этих средних общеобразовательных военно-учебных заведений. Приведённый пример является ярким подтверждением того, что некоторые, сформировавшиеся под влиянием работ советских историков, взгляды нуждаются в уточнении. По этому поводу в своём историографическом исследовании о подготовке офицерского корпуса в пореформенной России.

Зайончковский П. А. Военные реформы 1860 — 1870 годов. М., 1952; Он же. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX — XX столетий. 1881 — 1903. М., 1973; Он же. Русский офицерский корпус на рубеже двух столетий (1881 -1903)//Военно-исторический журнал, 1972, № 3, С. 41−51- Он же. Офицерский корпус русской армии перед Первой мировой войной//Вопросы истории, 1981, С. 21−31.

2Бескровный Л. Г. Военное образование в России в XIX веке. М., 1970. С. 12.

3Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX — XX столетий. 1881 — 1903. М., 1973. С. 211−212.

В.Ф. Струтинский писал следующее: «Идеологическая и классовая направленность работ, изданных в период 30-х — 1991 гг., часто приводила исследователей к тенденциозности в оценке исторических событийотдельные факты подлежат сомнению ввиду их слабого обоснования и подтверждения архивными материалами"1.

Тема нашего исследования нашла также некоторое отражение в кандидатских и докторских диссертациях, в которых рассматриваются те или иные проблемы, связанные с русской армией второй половины XIX — начала XX века. Условно эти работы можно разделить на четыре группы.

К первой группе работ относятся диссертации, посвященные состоянию и развитию русской армии до 1860 года. Ознакомление с данными исследованиями помогло автору более глубоко понять те проблемы, возникновение и нерешенность которых в дореформенный период стали препятствием к качественному улучшению офицерского состава вооруженных сил России в пореформенный период .

Во вторую группу работ включены диссертации, затрагивающие вопросы духовного, нравственного и патриотического воспитания воинов русской армии. Эти работы интересны тем, что показывают, каким образом и насколько успешно формировался моральный облик солдат и офицеров пореформенной России под влиянием проведения разнообразных культурно-досуговых мероприятий3, исполнения воинских ритуалов, изучения.

Струтинский В. Ф. Подготовка офицерских кадров в России во второй половине XIX — начале XX века. Дисс. канд.ист.наук. М., 1994. С. 12.

2Бесов А. Г. Военная политика России в XIX веке. Дисс.докт.ист.наук. М., 2002; Богданов Л. П. Русская армия в конце XVIII — первой половине XIX века (организация, управление, комплектование, вооружение).

Дисс.докт.ист.наук. М., 1981; Калашников Г. В. Офицерский корпус русской армии в 1725 — 1745 гг. Дисс. канд.ист.наук. СПб., 1999; Прудников Ю. Ф. Комплектование русской армии 1794 — 1804 гг. Дисс.канд.ист.наук. М., 1972.

Осташкин В.Н. Культурно-досуговая работа в русской армии второй половины XIX века. Дисс.докт.ист.наук. М., 1998. отечественной истории, соблюдения правил корпоративной этики и норм социального поведения1.

К третьей группе относятся диссертации, посвященные реформам в вооружённых силах России в 1860 — 1870 гг. и накануне Первой мировой войны2, а также их роли во внутриполитической жизни страны. Эти работы представляют собой значительный интерес, так как дают представление об основных направлениях в деятельности правительства и военного министерства в области разработки и воплощения в жизнь программ по развитию армии и флота. Также затрагиваются такие аспекты, как роль Государственной думы в проведении военных преобразований в 1906 — 1914.

Минер B.JI. Воинские ритуалы российской армии в конце XIX — начале XX века. Дисс.канд.ист.наук. М., 1997; Заланский К. М. Военно-историческая работа в русской армии, конец XIX — начало XX века. Дисс.канд.ист.наук. М., 1997; Печень Н. А. Воспитание воинов российской армии отечественной историей (вторая половина XIX века — февраль 1917). Дисс.докт.ист.наук. М., 2000; Титков В. Н. Прогрессивная печать России в военно-патриотическом воспитании воинов русской армии (1886 — 1917). Дисс.канд.ист.наук. М., 1995; Холманских А. Е. Кодекс чести русского офицера: корпоративная этика и нормы социального поведения (конец XIX — начало XX вв.). Дисс.канд.ист.наук. М., 1999.

2Зайончковский П. А. Военные реформы 60 — 70 годов XIX века. Дисс. докт.ист.наук. М., 1949; Копалов М. Военная деятельность Д. А. Милютина. Диис.канд.ист.наук. М., 1948; Курбатов С. И. Реформа Д.А. Милютина в области подготовки офицерских кадров. Дисс.канд.ист.наук. М., 1948; Салихин М. Н. Военная реформа 1874 года. Дисс.канд.ист.наук. М., 1948; Фёдоров А. В. Переустройство русской армии в 50 — 70 годы XIX. века (исторический очерк).Дисс.докт.ист.наук. Л., 1950; Ерошкин Н. П. Военно-окружная реформа (1862 — 1864 гг.).Дисс.канд.ист.наук. М., 1953; Бурдужук В. И. Реформы в русской армии в 1905 — 1912 гг. Дисс.канд.ист.наук. М., 1994; Саксонов О. В. Военные реформы 1905 — 1912 гг. в России и их влияние на военное искусство.Дисс.канд.ист.наук. М., 1994; Шацилло К. Ф. Развитие вооружённых сил России накануне Первой мировой войны (военные и военно-морские программы царского правительства 1906 — 1914 гг). Дисс.докт.ист.наук. М., 1968. гг., отношение к армии разных слоев общества1. Тем не менее, вопросы, касающиеся обер-офицерского корпуса, в данных исследованиях практически не рассматриваются.

Наиболее близко к избранной теме диссертации находится четвертая группа исследований, посвященная непосредственно системе подготовки Л офицерских кадров. Безусловной заслугой авторов этих работ является раскрытие ими темы военного образования в России. Вместе с тем, в их постановке данная проблема приобретает самодостаточный характер и исследуется без анализа процесса формирования контингента военных,.

Попов В. В. Государственная национальная политика России в XIX веке (военно-исторический аспект на материалах Закавказья, Северного Кавказа и Средней Азии). Дисс.докт.ист.наук. М., 1997; Кудейкин В. Ю. Деятельность государственных органов России по правовому регулированию строительства армии (XIX век — Февраль 1917). Дисс. канд.ист.наук. М., 1997; Селюков В. А. Российское военное законодательство в конце XIX — начале XX века (историко-правовое исследование). Дисс. канд. юрид.наук. М., 1995; Дегтярёв А. П. Военные проблемы в деятельности Государственной думы России 1906 -1917 гг. (История, опыт, уроки). Дисс.канд.ист.наук. М., 1997; Карпеев И. В, Военно-окружной аппарат царской России на службе внутренней политике самодержавия (июнь 1907 — июль 1914). Дисс.канд.ист.наук. М., 1987; Сапрыкин В. О. Военные реформы в политической жизни России. 1907;1914 гг. Дисс.канд.ист.наук.М., 1995.

2Алпатов Н. И. Очерки по истории кадетских корпусов и военных гимназий в России. Дисс.докт.пед.наук. М., 1946; Жесткова Т. П. Краткий исторический очерк развития кадетских корпусов в России. Дисс. канд, ист.наук. М., 1944; Харламов В. И. Развитие военного образования офицеров регулярной армии и пограничной охраны России (1700 — 1917). Дисс.докт.ист.наук. М., 1994; Михайлов А. А. Псковский кадетский корпус. 1882 1917. Дисс.канд.ист.наук. СПб., 1994; Бондаренко В. Н. Кадетские корпуса России во второй половине XIX века: опыт, уроки. Дисс.канд.ист.наук. М., 1997; Бордунов С. В. Развитие теории и практики подготовки офицерского состава в военной школе дореволюционной России во второй половине XIX — начале XX века. Дисс.канд.пед.наук. М., 1991; Изонов В. В. История военного образования в России в конце XIX — начале XX века. Дисс.канд.ист.наук. СПб., 1995. юнкерских и специальных училищ и влияния этого фактора как на развитие самих военно-учебных заведений, так и общего уровня успеваемости в них. Всё это, в целом, не позволяет судить о степени эффективности подготовки офицерского состава. Общие же статистические данные о выпусках из военно-учебных заведений офицеров без указаний на то, сколько их требовалось на самом деле и как они распределялись между родами войск, иногда приводят авторов к ложным выводам. Так, например, доктор исторических наук A.M. Лушников, в чьей диссертации собран и обобщён богатый фактологический материал, утверждает, что к началу XX века «постановка военного образования позволяла комплектовать армию и флот подготовленными офицерами"1. Документы же свидетельствуют об ином. В 1898 году командующий Киевским военным округом генерал М. Драгомиров характеризовал общеобразовательный уровень юнкеров 9 из 14 общевойсковых училищ следующим образом: «Пехотные и кавалерийские полки получают офицеров преимущественно из юнкерских училищ. В юнкерские училища поступают в большинстве кое-как окончившие четыре класса гимназий». О том, как «хорошо» могли осваивать подобные молодые люди училищные программы, высказалась в 1907 году комиссия генерала Зарубаева: «имея низкое общее образование, молодой человек не в состоянии успешно окончить и специальное военное"3.

Необходимо отметить, что в советской и российской историографии понятие «система подготовки офицерских кадров» часто приравнивается к понятию «система комплектования офицерских кадров». В результате многие.

Лушников A.M. Военно-учебные заведения России в 1861 — 1941 гг. (социально-политический аспект развития). Дисс.докт.ист.наук. Ярославль, 1998, С. 160.

2 Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX — XX столетий. 1881 — 1903 гг. М., 1973, С. 176.

3 Журнал образованной по высочайшему повелению комиссии по выработке системы комплектования армии офицерами, улучшению их состава и изменению порядка движения по службе. СПб., 1907, С. 12−13. авторы отождествляют формирование обер-офицерского корпуса только с деятельностью пополнявших его военно-учебных заведений. Между тем, младший командный состав русской армии пореформенного периода представлял собой совокупность военнослужащих нескольких категорий, принадлежность к каждой из которых определялась наличием воинского звания, соотносившегося с другими званиями по старшинству. От работы средних специальных учебных заведений военного ведомства (военные, специальные и юнкерские училища) зависело комплектование лишь одной категории военнослужащих — тех, кто был произведен в первый офицерский чин (с 1884 года — поручик). Изменение численного соотношения представителей разных военно-училищных систем в остальных категориях офицеров (поручики, штабс-капитаны и капитаны), развитие их нравственных и профессиональных качеств, а также причины ухода со службы определялись влиянием уже других, до сих пор нераскрытых историками факторов. Таким образом, преувеличение роли военно-учебных заведений в процессе формирования обер-офицерского состава фактически привело к отказу рассматривать сам вышеуказанный процесс как тему самостоятельного исследования и, одновременно, увеличило количество работ, посвященных становлению и развитию военного образования в России.

Вторым моментом, часто привлекающим внимание при ознакомлении с диссертациями по теме исследования, является во многих случаях несоответствие друг другу статистических данных по одним и тем же показателям у разных авторов. Это объясняется, в основном, небрежным отношением к документам со стороны исследователей дореволюционного периода, на работы которых, в свою очередь, опираются современные историки. В качестве типичных приведём следующие примеры.

Нечеткость классификации военно-учебных заведений. Так, в одних источниках (всеподданнейшие доклады) выпускники военно-училищных отделений юнкерских училищ приравнивались к окончившим военные училищав других (всеподданнейшие отчеты) — к окончившим юнкерские училища. В соответствии с этим за 1888 — 1892 гг. из военных училищ было выпущено: по данным всеподданнейших докладов — 4550 человек1, по данным всеподданнейших отчетов — 3617 .

Субъективный и недобросовестный подход авторов при составлении ими докладов и отчетов, предназначенных для вышестоящих должностных лиц. Например, в конце 1862 года для финансового обеспечения преобразования старших классов кадетских корпусов в военные училища военное ведомство по инициативе военного министра Д. Милютина пошло на значительное — 26,62% — сокращение числа кадет. Это тут же привело к уменьшению количества лиц, производящихся в первый офицерский чин в результате окончания военно-учебных заведений. Желая доказать обратное, в 1869 году во всеподданнейшем докладе царю Милютин прибег к искусственному манипулированию цифрами, в результате чего получилось, что ежегодный выпуск офицеров (до и после реформы) сократился незначительно — с 600 до 550 человек3. На самом же деле, если в 1856 — 1862 гг. старшие классы кадетских корпусов выпустили 4633 офицера (в среднем 662 в году), то в 1863 — 1869 гг. военные училища закончили 3141 человек (в среднем 449 в год)4. Таким образом, сокращение ежегодного выпуска было гораздо более значительным, чем это пытался представить военный министр — не 50, а 213 офицеров.

Примером недобросовестного отношения автора к предмету своего исследования является доклад полковника Корфа «Об офицерском вопросе», составленный в 1909 году и содержащийся в фонде председателя государственного комитета по обороне А. И. Гучкова. Этот документ есть не.

РГВИА, ф. 1, оп. 2, д. 32, л. 42- д. 45, л. 24- д. 46, л. 22- д. 47, л. 26- д. 48, л. 35.

2Всеподданейшие отчеты военного министерства за 1888 — 1892 гг. СПб., 1890 -1894.

3РГВИА, ф. 1, оп. 2, д. 11, л. 42−46.

4Столетие военного министерства. Т. Х, ч. III. СПб., 1904. С. 212−214. результат самостоятельной работы, а обобщение данных, заимствованных из книги В. Ф. Новицкого «На пути к усовершенствованию государственной обороны», изданной в С.-Петербурге также в 1909 году. Соответственно в доклад перекочевали и некоторые ошибки, допущенные Новицким. Так, в след за ним, Корф ошибочно указывает, что в 1909 году офицерский некомплект составлял 14,3% (6000 человек), в то время как на самом деле — 5,5% (2499)1.

В особо сложном положении современные историки оказываются в тех ситуациях, когда трудно выяснить причины расхождения между цифровыми данными разных документов. Автору диссертации также неоднократно приходилось с этим сталкиваться, сравнивая по одним и тем же показателям основные статистические источники по исследуемой теме — всеподданнейшие доклады и отчеты. Так, количество поступивших в военные училища в 1873 году они определяют соответственно в 650 и 608 человек2- число выпущенных офицерами из этих же военно-учебных заведений в 1909 году — 1270 и 1451 человек3. Пытаясь уйти от подобных противоречий, автор старался использовать в своей работе лишь те данные из всеподданнейших докладов и отчетов, которые либо незначительно расходились между собой, либо полностью совпадали.

Отметим, что правильность статистического материала, почерпнутого из основных (обобщающих) источников можно все-таки иногда проверить, (например, установив число поступивших во все училища, работая по каждому училищу). Однако несоответствие друг другу в области статистики архивных документов, которые по своему характеру являются первоисточниками (т.е. не могут быть проверенными), всегда ставит.

ГАРФ, ф. 555, on. 1, д. 203, л. 1−2- Новицкий В. Ф. На пути к усовершенствованию государственной обороны. СПб., 1909. С. 120. РГВИА, ф. 1, оп. 2, д. 19, л. 58- Всеподданнейшие отчеты военного министерства за 1872 — 1874 гг. СПб., 1874 — 1876.

3РГВИА, ф. 1, оп. 2, д. 103, л. 23- Всеподданнейшие отчеты военного министерства за 1908 — 1910 гг. СПб., 1910 — 1912. исследователей в тупиковую ситуацию. К счастью, такие расхождения часто бывают незначительными, что позволяет сохранить наработанный материал для исследования. Так, по одним документам штаба Варшавского В. О., к 1 января 1891 года в округе насчитывалось 584 офицера-католика1, по другим -6762.

Второй причиной, приведшей к разночтению в области статистики, касающейся офицерского корпуса, являются неточности, допущенные непосредственно самими исследователями советского и современного периодов. Иногда эти ошибки носят достаточно грубый характер. Так, с 1863 по 1880 гг. в России существовали три военных пехотных училища (штат каждого — 300 человек) и одно военное кавалерийское (штат — 250 человек). Помимо этого, с 1867 по 1870 гг. функционировало четвёртое военное пехотное училище в Оренбурге, и правами выпуска военных училищ были наделены старшие классы Пажеского и Финляндского кадетских корпусов. Зная о том, что срок обучения в училищах составлял два года, а ежегодный выпуск из вышеуказанных кадетских корпусов не превышал 50 — 60 человек, приходим к выводу, что при самых благоприятных условиях (отсутствие убыли по болезням, неуспеваемости и дисциплинарным поступкам) ежегодно из этих военно-учебных заведений должны были выпускаться 550 — 600 человек. Соответственно, за 18 лет (с 1863 по 1880 включительно) это дало бы 9900 — 10 800 офицеров. Тем не менее, Л. Г. Бескровный, ссылаясь на всеподданнейшие отчёты военного министерства, указывает совершенно иную цифру выпуска — 16 184 человека3. Видя несоответствие данных Л. Г. Бескровного собственным предположительным расчётам, автор данного исследования воспользовался тем же источником и установил, что с 1863 по 1880 гг. из военных училищ было выпущено 8451 офицер, т. е. в 1,91 раза.

РГВИА, ф. 1859, оп. 2, д. 348, л. 278.

2РГВИА, ф. 1859, оп. 2, д. 358, л. 5.

3Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. М., 1973. С. 184. меньше. Отметим, что данная ошибка до сих пор кочует из работы в работу, встречаясь даже в докторских диссертациях1.

Ещё одним распространённым явлением в области статистической характеристики офицерского корпуса пореформенного периода является использование современными исследователями противоречивых источников. Например, в диссертации A.M. Дёмина в одном из приложений указывается на то, что с 1865 по 1900 гг. из военных училищ были выпущены 29 147 офицеров, в другом (за этот же период и из этих же военно-учебных заведений) — 23 547 .

Таким образом, мы видим, что тема нашего исследования не являлась ранее объектом специальных научных разработок. Историки 40 — 80 годов XX века не уделяли ей особого внимания по причине отсутствия актуальности: процесс формирования младшего командного звена в Советской Армии вплоть до второй половины 80-х годов осуществлялся в самых благоприятных для этого условиях. Теперь же, с изменением экономической и политической ситуации, опыт комплектования офицерского корпуса второй половины XIXначала XX веков постепенно становится полезным и для армии России XXI века. Это осознают современные исследователи. Однако они ограничиваются изучением системы подготовки офицерских кадров в пореформенный период, в процессе анализа которой пытаются выработать рекомендации, направленные на улучшение моральных качеств и поднятие профессионального уровня нынешних офицеров. Тем не менее, этого явно недостаточно. Как показывает проведённое автором исследование, лишь комплексное изучение механизма пополнения младшего командного звена (в котором система военного образования являлась лишь одним из звеньев).

Лушников A.M. Указ. соч. С. 143−144.

2Демин A.M. Подготовка офицеров русской армии в 60 — 90 гг. XIX века. Дисс.канд.ист.наук. М., 1994. С. 216−217, 226−228. позволит наработать достаточно материалов для составления конкретных предложений и советов.

Свою основную цель автор диссертации видит в том, чтобы, опираясь на широкий круг архивных материалов, документальных источников и публикаций, изучить роль и влияние военных и вневедомственных факторов на процесс формирования младшего командного звена русской армиипроанализировать государственную политику в этой области в пореформенный период.

Не претендуя на раскрытие в равной степени всех аспектов проблемы, диссертант счёл необходимым сосредоточить основное внимание на следующих задачах:

— рассмотреть государственный подход к комплектованию офицерского корпуса и исследовать историю развития законодательной базы, регулировавшей решение данного вопроса;

— изучить все этапы комплектования обер-офицерского состава с учётом социально-экономических и общественно-политических факторов;

— провести сравнительный анализ решения исследуемой проблемы в дореформенной и пореформенной России с целью изучения изменений, произошедших в системе комплектования младшего командного состава;

— обобщить и проанализировать данные о влиянии состояния младшего командного звена на положение всего офицерского корпуса в исследуемый период;

— высказать в диссертации авторские оценки и суждения по спорным вопросам;

Теоретико-методологической основой диссертации являются общие принципы историзма, объективности, а также диалектический метод, предполагающий рассмотрение истории формирования обер-офицерского состава русской армий в пореформенный период как процесс, протекавший в общем русле государственной и военной политики того времени. В соответствии с основополагающими принципами, выдвинутой целью исследования и особенностями объекта познания, автор использовал и частные исторические методы: логический, системный, хронологический, сравнительно-исторический, актуализации, периодизации, классификации.

Источниковедческую базу исследования составили: законодательные актыархивные материалыдневники, воспоминания, мемуарывоенная периодика. Кроме того, при написании диссертации были использованы: опубликованные источники документального характеравоенно-научные трудыюбилейные издания и исследования, посвященные военно-учебным заведениямвоенная публицистикатруды учёных других социально-экономических и гуманитарных дисциплин.

Законодательные акты. Законодательство, регулировавшее процессы в области комплектования армии, делится на два вида: общеимперское и военное. К общеимперским законам относятся 1-е, 2-е, 3-е Полное Собрание Законов (ПСЗ) Российской империи и Свод Законов Российской империи. Сюда же входят законодательные акты переходного времени (1904 — 1908), изданные в период изменения государственного строя России1.

Законодательные акты, действовавшие только в границах военного ведомства, представлены погодовыми сборниками приказов военного министерства и Сводом Военных Постановлений (СВП). Свод состоит из 24 книг, каждая из которых имеет отношение к конкретной области военного законодательства. Так, например, книга шестая посвящена комплектованию армии (в том числе и офицерского корпуса), книга пятнадцатая — военно-учебным заведениям. СВП издавался трижды, в последний раз — в 1869 году.

Архивные материалы. Основная масса документов по избранной теме диссертации содержится в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). В частности, материалы фонда 725 (Главного Управления военно-учебных заведений — ГУВУЗ) были использованы для.

Законодательные акты переходного времени 1904 — 1908 гг. СПб., 1908. анализа процесса формирования источников пополнения военно-учебных заведений. В фондах I (канцелярия военного министерства), 400 (Главный Штаб), 2000 (Главное управление Генерального штаба) содержится немало ценных данных о положении офицерского корпуса — его материальном обеспечении, чинопроизводстве, переводах и увольнениях в запас и отставку. Кроме того, в целях составления более полного представления об условиях прохождения службы и влияния этого фактора на состояние обер-офицерского состава автором были исследованы фонды военных округов, где в условиях мирного времени дислоцировалось наибольшее количество войск. Это касается фондов 1759 (Киевский В.О.), 1859 (Варшавский В.О.) и 1956 (Виленский В.О.). В целом, при работе над диссертацией были использованы материалы 9 фондов РГВИА.

Определённая часть документов, имеющих отношение к теме исследования, содержится также в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Это — фонд председателя комитета Государственной думы по обороне А. И. Гучкова и фонд 102 Департамента полиции (ДП). Материалы ДП позволили изучить одну из основных причин ухода военнослужащих из армии — возможность устроиться на работу в гражданском ведомстве, сохраняя при этом статус офицера действительной службы. Кроме того, в фонде 102 содержатся важные данные о национальной политике в империи, что существенно помогло автору в проведении им анализа национальной политики правительства в области комплектования обер-офицерского состава. Многие документы как из этого, так и вышеперечисленных фондов вводятся в научный оборот впервые.

Дневники, воспоминания, мемуары. При анализе данного вида источников всегда необходимо учитывать такой фактор, как субъективное отношение авторов к описываемым событиям. Очень часто такой подход искажает историческую действительность. Тем не менее, ознакомление с мемуарной литературой помогает иногда выходить на такие проблемы, которые могут быть незамечены историком при исследовании только официальных документов или архивных материалов. Поэтому для написания исторической работы необходимо как можно более углубленное изучение дневников, воспоминаний и мемуаров. Именно этим принципом и руководствовался автор диссертации.

Дневник военного министра Д. А. Милютина (1861 — 1904) содержится в отделе рукописей Российской Государственной Библиотеки (РГБ) и представляет собой шесть папок, в которых насчитывается около 2151 листов, исписанных с обеих сторон. Хронологические рамки данных записей ограничены периодом 1873 — 1900 гг. В них отражены мнения военного министра о системе подготовки и комплектования офицерского состава, имеются ценные данные о проведении военной реформы 1874 года. В 40-х годах XX века дневник Д. А. Милютина был обработан П. А. Зайончковским и издан под его редакцией в 1949 году в четырёх томах1.

Воспоминания военного министра А. Н. Куропаткина (1898 — 1904) хранятся в его фонде в РГВИА. Не имея полководческих дарований, А. Н. Куропаткин тем не менее являлся толковым администратором, хорошо понимавшим проблемы корпуса офицеров. Именно он попытался упорядочить вопросы чинопроизводства, являлся инициатором первого крупного повышения офицерского жалования в 1899 году и выступал за дальнейшую демократизацию состава юнкеров средних специальных военно-учебных заведений. Также в его воспоминаниях детально отражены разные совещания и приказы, имевшие отношение к командному составу. В 1924 году дневник А. Н. Куропаткина вышел из печати .

Воспоминания военного министра А. Ф. Редигера (1904 — 1909) также хранятся в РГВИА. Они были опубликованы сравнительно недавно — в 1999.

Милютин Д. А. Дневник. В 4 т. М., 1949.

2Дневник А. Н. Куропаткина. М., 1924. году1. Время нахождения А. Ф. Редигира на посту главы военного министерства являлось одним из самых динамичных и насыщенных реформами периодов в развитии русской армии. Вместе с тем в своих воспоминаниях А. Ф. Редигер уделяет внимание и положению вооружённых сил России в 80 — 90 гг. XIX века — в частности, приводит интересную характеристику системы военного образования.

Проблему воспитания и обучения в военно-учебных заведениях затрагивает в своих воспоминаниях и военный министр В. А. Сухомлинов (1909 — 1915)2. В целом же, по мнению автора данной диссертации, В. А Сухомлинов демонстрирует довольно слабое знание истинного положения дел в офицерском корпусе. Это объясняется тем, что за 35 лет службы (с момента окончания академии Генштаба в 1874 году и вплоть до назначения военным министром в 1909 году) данный офицер лишь три с половиной года провёл в строю, а все остальные — на военно-административных должностях и на работе в центральных управлениях. Кроме того, В. А. Сухомлинов склонен преувеличивать свои заслуги на посту главы военного ведомства, что выразилось в сглаживании и замалчивании многих проблем, характерных для русской армии в период 1900 — 1914 гг.

Воспоминания одного из генералов белого движения А. И. Деникина ценны тем, что позволяют глубоко проникнутся атмосферой той обстановки, в которой приходилось служить офицерам в конце ХЗХ — начале XX веков3. Это — серость и беспросветность армейской жизни, наплевательское отношение многих военнослужащих к своим обязанностям, ничем не ограниченные произвол и самодурство высшего командного состава к своим подчинённым. А. И. Деникин не раскрывает причин этих явлений, но заставляет задуматься о.

Редигер А. Ф. История моей жизни. В 2 т. М., 1999.

2Сухомлинов В. А. Воспоминания. Берлин. 1924.

3Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1990. них. Именно благодаря мемуарам А. И. Деникина автор смог сформулировать для себя ряд вопросов, на которые попытался ответить в диссертации.

Подобно А. И. Деникину, хорошо понимал насущные проблемы офицерского корпуса и генерал А. А. Брусилов, имевший собственное суждение о многих армейских преобразованиях1. Так, например, он выступал против коллективных офицерских аттестаций в том виде, в каком они были приняты с 1906 года. Некоторые современные исследователи упрекают его за это. Что же касается автора, то он полностью придерживается точки зрения А. А. Брусилова и стремится аргументировано доказать её в своей работе.

Интересные материалы о положении и подготовке офицерского состава содержатся также в воспоминаниях воспитанников кадетских корпусов и военных училищ, перешедших затем на службу в отдельный корпус жандармов (ОКЖ). Ярко и образно описывает методы воспитания и обучения в Московском юнкерском училище, быт, нравы офицеров и их отношение к нижним чинам в 60 — 70-х годах XIX столетия известный московский журналист В.А. Гиляровский3.

Военная периодика. При работе с данным видом источников выбор правильного направления в поисках необходимых материалов во многом стал возможен благодаря разнообразной справочной литературе и диссертации С.Б. Белогурова4.

Основной аудиторией, на которую была рассчитана военная печать, являлись офицеры. В связи с этим многие волновавшие их проблемы, особенно — вопросы чинопроизводства, находили широкое отражение на.

Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1983.

2Спиридович А. Записки жандарма. М., 1991.

3Гиляровский В. А. Мои скитания. Люди театра. М., 1987.

4 «Русский инвалид» за 100 лет. СПб., 1913; Русская военная периодическая печать 1702 — 1916. Библиографический указатель. М., 1956; Белогуров С.Б.

История военной периодической печати в России XIX — начале XX веков.

Дисс.докт.ист.наук. М., 1997. страницах таких изданий, как «Военный сборник», «Педагогический сборник» (печатный орган ГУВУЗ), «Военный мир», «Русский инвалид», «Офицерская жизнь», «Разведчик» и т. д.

Отметим, что материалы военной периодики требуют к себе вдумчивого и критического отношения. Так, на протяжении исследуемого периода военным министерством был принят ряд директив и инструкций, направленных на повышение уровня специальных знаний офицеров, в том числе и во время прохождения ими действительной строевой службы. Некоторые современные исследователи воспринимают появление данных документов как факт действительного улучшения положения дел в области образования младшего командного звена. Такое мнение как раз и формируется под влиянием соответствующих статей и отзывов, посвященных той или иной инструкции и опубликованных в военной периодике. Однако такие публикации, как правило, появлялись сразу же или спустя небольшой промежуток времени после принятия документа и не могли потому содержать критического анализа опыта его многолетнего применения в войсках. Например, в 1882 году военное ведомство утвердило «Инструкцию для занятий с офицерами». В 1889 году в «Военном сборнике» появилась статья Н. Кирсанова «Заметки о летних занятиях в пехоте и об Инструкции для занятий с офицерами», в которой вышеуказанной инструкции давалась, в целом, положительная оценка. На основании этого доктор исторических наук Изонов В. В. сделал вывод о том, что появление документа являлось заметным шагом в области «дальнейшего совершенствования образования офицерского корпуса"1. Между тем, изучение автором исследования более чем 20-летней практики применения «Инструкции.» заставляет прийти к прямо противоположному выводу, о чем он и пишет в своей диссертации.

Язонов В.В. К вопросу о повышении профессиональной подготовки офицеров русской армии в войсках во второй половине XIX столетия//Военная история России: проблемы, поиски, решения. СПб., 2001. С. 67.

Опубликованные источники документального характера. К ним относятся всеподданнейшие доклады и отчёты военного министерства по годам, а также разнообразные списки, касающиеся личного состава офицерского корпуса.

Всеподданнейшие доклады. Издавались в ограниченном числе (20−30 экземпляров) литографическим способом. Предназначались императору, военному министру, начальникам Главных Управлений и некоторым высшим сановникам Российской империи. Ценны тем, что отражали реальное состояние армии (в том числе и офицерского корпуса) и содержали конкретные предложения по решению тех или иных проблем, связанных с вооружёнными силами.

Всеподданнейшие отчёты. В отличие от всеподданнейших докладов, издавались типографским способом и были доступны более широкому кругу должностных лиц. Выходили из печати с опозданием на два года. Несомненным их достоинством является обилие статистических данных, так как сведения подобного рода в основном публиковались Главными Управлениями, Главным и Генеральным штабами в своих обзорах, из которых и состояли всеподданнейшие отчёты. Необходимо отметить, что статистический анализ, проведённый на основе данного источника, позволил автору не только выйти на те же проблемы, о которых говорилось во всеподданнейших докладах, но и понять их более глубоко. Ещё одной характерной особенностью всеподданнейших отчётов является то, что в них продублированы многие статистические данные из архивных документов. В частности, это касается фонда 725 (ГУВУЗ) и фонда 1 РГВИА.

Списки, имеющие отношение к личному составу офицерского корпуса. Только на их основе возможен возрастной анализ обер-офицеров русской армии и изучение уровня их общей и специальной подготовки. Сюда входят издававшиеся в разные годы списки капитанов армейской пехоты и ротмистров армейской кавалерии по старшинству, а также «Высочайшие приказы о чинах военных», отражавшие назначения и переводы военнослужащих, их награды и чинопроизводство, увольнения в отпуск и со службы (в запас и отставку).

Военно-научные труды. К ним относятся работы генералов А. Ф. Редигера и П. Л. Лобко — профессоров военной администрации, преподававших данную дисциплину в академии Генерального штаба. По сути дела, военная администрация — это как раз та отрасль военной науки пореформенной России, которая наиболее соответствует теме, исследуемой автором, ибо состоит из двух разделов: комплектование армии и её организация.

Независимо друг от друга П. Л. Лобко и А. Ф. Редигиром были выпущены «Записки по военной администрации», которые неоднократно переиздавались и дополнялись: у П. Л. Лобко — в 1877, 1889, 1903, 1912 гг.- у А. Ф. Редигера -1885, 1890, 1900, 1913 — 1914 гг. При этом начиная со второго переиздания, книга А. Ф. Редигера стала называться «Комплектование и устройство вооружённой силы». Основное отличие работ этих двух авторов состоит в том, что труд П. Л. Лобко составлен на основе законодательных актов и комментариев к ним в виде справочного пособия. Работа же А. Ф. Редигера, помимо этого, строилась на сравнительном анализе положения дел в разных европейских армиях и, что самое главное, иллюстрировалась конкретными примерами и цифрами. Последнее делает труд А. Ф. Редигера историко-критическим исследованием, построенным на богатом фактическом материале. Необходимо отметить, что в этом же ключе написана и одна из работ П.Л. Лобко1.

Юбилейные издания и исследования, посвященные учебным заведениям военного ведомства. К юбилейным изданиям относятся работы, приуроченные к круглым датам в деятельности военного министерства, ГУВУЗ и отдельных военно-учебных заведений. В них содержится.

1 Лобко П. Л. Организация войск. СПб., 1883. количественная и качественная характеристика офицерского корпуса, рассматриваются вопросы чинопроизводства и подготовки командного состава. Близко к ним по смыслу примыкают исследования неюбилейного характера, раскрывающие или иные проблемы, связанные с состоянием и развитием военного образования1.

Военная публицистика. О неудовлетворительном состоянии обер-офицерского состава впервые широко заговорили ещё в конце XIX века2. Тем не менее, настоящее раскрытие эта тема получила лишь после русско-японской войны 1903 — 1904 .гг., наглядно продемонстрировавшей достаточно невысокий уровень подготовки младшего, среднего и высшего командных звеньев русской армии. Анализу положения корпуса офицеров были посвящены работы Д. П. Парского, М. Галкина, А. Геруа, Е.И. Мартынова3. В историческом плане среди них выделяется труд полковника Генерального.

Исторический очерк Павловского военного училища, Павловского кадетского корпуса и Императорского Военно-Сиротского дома. 1798 — 1898 гг., СПб., 1899- Жэрвэ Н. П., Строев И. Н. Исторический очерк второго кадетского корпуса 1712 — 1912 СПб., 1912; Левшин Д. М. Пажеский Его Императорского величества корпус за 100 лет, В 2 т, СПб., 1902; Викентьев В. Б. Полоцкий кадетский корпус. Исторический очерк 75-летнего его существования. Полоцк, 1910; Антонов А. Н. Виленское юнкерское училище 1864 — 1899. Краткий исторический очерк. Вильно, 1900; Бернацкий В. А Пятидесятилетие Главного Управления военно-учебных заведений 1863 — 1913. СП6.Д913- Греков Ф. В. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений 1700 — 1916, 1910; Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведенийВ 2 т. СПб., 1914; Бобровский П. О. Юнкерские училища. Исторический очерк образования и развития. В 3 т., СПб., 1872 — 1876. л.

Риттих А. Ф. Русский военный быт в действительности и мечтах. СПб., 1899- Бутовский Д. Н. Очерки современного офицерского быта. СПб., 1899. 3Парский Д. П. Причины наших неудач в войне с Японией. СПб., 1906; Он же. Что нужно нашей армии. Современное её состояние и необходимость в ней реформ. СПб., 1908; Галкин М. Новый путь современного офицера. М., 1906; Геруа А. К познанию армии. СПб., 1907; Мартынов Е. И. Из печального опыта русско-японской войны. СПб., 1906. штаба В. Ф. Новицкого, в котором им подробно были рассмотрены три фактора, оказавших непосредственное влияние на состояние офицерских кадров: способы комплектования, материальное обеспечение и условия прохождения службы (чинопроизводство)1.

Труды по социально-экономическим и гуманитарным дисциплинам. Накануне Первой мировой войны во многих странах развернулась исследовательская работа по изучению материальной подготовки войны и системы специальных операций в сфере экономики и финансов, направленных на подрыв экономического могущества противника ещё до начала боевых действий. Не стала исключением из этого и Россия. Проблемам её внешних долгов, иностранных кредитов, таможенной войне с Германией, взаимосвязи между войной, финансами и народным хозяйством, конкретным формам экономической агрессии и мерам по её предотвращению были посвящены труды как военных, так и гражданских хозяйственников и финансистов2.

Таким образом, мы видим, что источниковедческая база по теме исследования достаточно широка. Вместе с тем комплексному анализу и обобщению до этого не были подвергнуты ни сама тема, ни отдельные ее составляющие. Кроме того, отечественные историки советского и современного периодов обошли своим вниманием ряд ценных архивных материалов, опубликованных документов и многочисленных публикаций дореволюционного периода. В связи с этим научная новизна предлагаемой диссертации определяется следующими положениями:

Новицкий В. Ф. На пути к усовершенствованию государственной обороны. СПб., 1909.

2Гулевич А. А. Война и народное хозяйство. СПб., 1898- Кулишер И. М. Германский экспорт и борьба с ним. Пг., 1915; Табурно И. П. Эскизньй портрет финансово-экономического состояния России за последние 20 лет. СПб., 1903; Струве П. Б. Заметки экономиста о войне и народном хозяйстве//Великая Россия. СПб., 1912.

— проведенное исследование дает возможность представить в общем виде основные формы и направления в деятельности государственных органов в области формирования обер-офицерского состава русской армий в пореформенный период;

— данная работа является новой попыткой в отечественной историографии исследовать комплектование младшего командного звена как результат влияния ряда взаимосвязанных факторов, многие из которых (в частности, пополнение контингента воспитанников военно-учебных заведений, чинопроизводство) не были изучены до сих пор;

— предпринята попытка пополнить и исправить статистические данные по офицерскому корпусу, находящиеся в неудовлетворительном состоянии вследствие их частого противоречия по одним и тем же показателям в разных источниках;

— по-новому рассматривается такая проблема, как сословная и национально-религиозная политика правительства в области комплектования военно-учебных заведений;

— в научный оборот введены ранее неизвестные архивные документы и материалы, на основе анализа которых получены новые сведения о состоянии и положении обер-офицерского состава русской армии во второй половине XIX — начале XX веков;

— в ходе исследования критическому анализу подверглись работы отечественных историков;

— составлена достаточно полная библиография по теме диссертации.

Практическая значимость работы определяется актуальностью исторического опыта формирования младшего командного звена сухопутных войск России в пореформенный период. Вводимые в научный оборот новые архивные данные, анализ имеющейся литературы, сформулированные в диссертации выводы, уроки и предложения могут быть использованы при дальнейшем изучении различных аспектов не только исследуемой темы, но и истории пореформенной России в целом. Кроме того, результаты исследования, как нам представляется, могут быть полезны государственным органам и, прежде всего, Министерству обороны Российской Федерации для проведения сравнительного анализа положения дел в области формирования младшего офицерского состава и улучшения его состояния на основе использования опыта русской армии.

Апробация работы. Материалы диссертации использовались при проведении двух научных международных конференций, одна из которых была посвящена социальной теории и практике на рубеже столетий (Москва 27 — 28 января 2000 года), вторая — 55-летию Победы советского народа над фашистской Германией и милитаристской Японией (Москва 21−22 сентября 2000 года). Последняя конференция прошла на базе Московского авиационного института (государственного технического университета), кафедрой истории которого диссертанту была оказана неоценимая помощь как при подготовке публикаций и докладов, так и при написании диссертации. В научных сообщениях на заседаниях данной кафедры диссертант неоднократно излагал основные положения и выводы своей работыимеющиеся в диссертации материалы уже сегодня используются преподавателями кафедры при чтении базового и элективных курсов.

На защиту выносятся:

— результаты научного исследования механизма формирования обер-офицерского состава русской армии в пореформенный период и степени его подверженности влиянию ряда факторов, обусловленных внутренней политикой государства;

— авторские суждения и оценки по ряду дискуссионных и недостаточно исследованных в отечественной историографии вопросов, имеющих отношение к истории комплектования младшего командного звена сухопутных войск России во второй половине XIX — начале XX веков;

— теоретические выводы, уроки, практические рекомендации, сделанные на основе анализа проблемы и направленные как на дальнейшее совершенствование научно-исследовательской работы в области изучения истории русского офицерского корпуса, так и на теоретическую разработку некоторых реформ, необходимых для повышения боеспособности вооруженных сил Российской Федерации на современном этапе.

Заключение

.

Любая армия начинается с офицерского корпуса. Именно от профессионализма и добросовестного отношения офицеров к служебным обязанностям зависит успех боевой подготовки рядовых и сержантов в условиях мирного времени, а также правильность организации солдатской массы, степень эффективности и целесообразности ее использования в условиях военного времени. Поэтому деятельность государственных органов по формированию офицерского состава вооруженных сил приобретает первостепенное значение в деле обеспечения суверенитета и безопасности страны в целом.

Роль и влияние каждой из категорий офицеров (младший, средний и старший командные составы) на повышение боеспособности армии по-своему велики. Тем не менее, в мирный период существования государства особое внимание требуется обращать на комплектование младшего командного звена — ведь только благодаря его усилиям в солдате формируются все необходимые навыки, степень совершенства которых во время войны во многом будет определять выполнимость тех или иных боевых задач, ставящихся перед армиями и фронтами.

В предлагаемой диссертации формирование обер-офицерского состава пореформенной России рассмотрено в том объеме, в котором того требовали поставленные автором во введении цели и задачи. Это нашло свое отражение в следующем:

— показаны основные проблемы, с которыми столкнулись правительство и военное ведомство при проведении политики, направленной на улучшение качественного состава младшего командного звена;

— проанализированы методы и способы решения этих проблем, раскрыто влияние на данный процесс социально-экономических и общественно-политических факторов;

— дана оценка деятельности государственных органов с точки зрения соответствия полученных результатов их работы интересам национальной безопасности.

Со времен организации • регулярной армии Петром I и до начала Октябрьской революции 1917 года отечественная история не знала такого сложного и трудного периода в формировании младшего командного звена офицерского корпуса, как 60-е годы XIX века — 1914 год.

Вплоть до второй половины 50-х годов XIX века в области комплектования обер-офицерского состава русской армии вполне приемлемым и терпимым считалось положение, когда лишь 1/3 будущих офицеров заканчивали кадетские корпуса, а остальные производились в первый офицерский чин, не имея никакого военного образования. Итоги Крымской войны 1853 — 1856 гг. не только убедили правительство в обратном, но и заставили пересмотреть старую организацию военно-учебной системы, также оказавшуюся не на высоте. Результатами стали преобразование старших классов кадетских корпусов в военные училипца и возникновение юнкерских (окружных училищ). Таким образом, число средних специальных военно-учебных заведений было резко увеличено, что поставило военное ведомство перед проблемой создания для них надежных источников пополнения по общеобразовательному признаку.

Поражение России в Крымской войне, использование армии как карательного органа для подавления народных волнений внутри империи и, самое главное, низкая оплата труда офицеров — вот те основные причины, которые делали офицерскую службу в глазах молодых образованных людей очевидно непривлекательной. Возможности же государственного бюджета не позволяли кардинально менять ситуацию. Поэтому военное министерство вынуждено было собственными силами и средствами изыскивать необходимое число юношей, чей общеобразовательный уровень позволял бы успешно осваивать училищные программы. Для части училищ (военных и специальных) этот вопрос решился довольно быстро: молодые люди с законченным средним образованием (с 1873 года — 7 классов) поступали туда из кадетских корпусов (в 1863 — 1882 гг. — военных гимназий), число которых на протяжении всего периода постепенно увеличивалось (по мере увеличения штатов военных и специальных училищ). Укомплектованность кадетских корпусов более чем наполовину детьми офицеров, а также соответствующая идеологическая обработка и воспитательные меры позволяли удерживать до 85—95% выпускников от ухода из военного ведомства.

Что касается юнкерских училищ, то попытка создать и для них искусственный источник пополнения в виде средних общеобразовательных учебных заведений, находящихся на балансе военного ведомства, закончилась полным провалом. Причины были все те же: недостаточное финансирование государством своих вооруженных сил. В силу этого созданные в 60 — 70 гг. военные прогимназии давали своим воспитанникам лишь четырехклассное образованиепримерно на этот же уровень подготовки были ориентированы требования программы вступительных экзаменов и в самих юнкерских училищах. Тем не менее, знания значительной части поступавших туда абитуриентов из числа гражданской молодежи (военные прогимназии укомплектовывали окружные училища лишь на 20 — 30%) часто не соответствовали даже этим запросам. Чтобы хоть как-то подготовить подобных молодых людей к приемным экзаменам и спасти тем самым училища от некомплекта, в 1879 — 1885 гг. при всех юнкерских двухгодичных училищах действовали особые приготовительные классы.

Положение несколько улучшилось во второй половине 80-х годов, когда с ростом числа классических гимназий и реальных училищ стало наблюдаться увеличение количества их выпускников, по тем или иным причинам не поступавших в гражданские вузы. В большинстве случаев они направлялись в юнкерские училища, куда зачислялись без экзаменов. За их счет с 1886 года в данных военно-учебных заведениях стали формироваться отделения с военно-училшцным курсом, где обучение шло по программам военных училищ. К.

1896 году из этих отделений полностью состояли 2 юнкерских училища, к 1910 — еще 4. Тем не менее, в течение 1886 — 1910 гг. среди поступавших в окружные училища основную массу по-прежнему составляли молодые люди, не имеющие даже незаконченного среднего образования (т.е. ниже 6 классов). Ориентированные на их слабые общие знания программы отделений с юнкерским курсом с течением времени все меньше и меньше соответствовали тем требованиям, которые выдвигала к обер-офицерскому составу постоянно совершенствовавшаяся военная наука. В силу сложившихся обстоятельств военное министерство снова вынуждено было взять на себя заботу о повышении общеобразовательного уровня будущих офицеров, создав в 1901 году при двухклассных юнкерских училищах так называемые общие классы. С 1901 по 1907 год поступавшие туда курсанты обучались по программам 6-го класса реальных училищ, а с 1908 года (с ужесточением требований приемных экзаменов в общие классы), — по программам 7-го класса. Таким образом, только к концу первого десятилетия XX века военному ведомству удалось полностью обеспечить все юнкерские училища молодыми людьми с законченным средним образованием, что дало возможность с 1910 года проводить там обучение исключительно по программам военных училищ. При этом к 1912 году в 7 из 13 бывших юнкерских училищ (переименованных в военные) были сохранены общие классы.

Непопулярность офицерской службы и отсутствие у государства возможностей изменить данное положение к лучшему оказывали огромное негативное влияние на комплектование военно-учебных заведений и по сословному признаку. Слабая общеобразовательная подготовка большинства абитуриентов заставила правительство открыть доступ в юнкерские училища всем сословиям без исключения. Благодаря этому офицерский корпус стал стремительно демократизироваться, что, в свою очередь, стало причиной проникновения недворян в закрытые кадетские корпуса и военные училища, комплектовавшиеся более чем наполовину из детей офицеров. Попытка реализации в 1903 году проекта кадетских дворянских школ, призванных увеличить число потомственных дворян среди юнкеров окружных училищ и, как следствие, остановить демократизацию курсантского состава, закончилась провалом из-за неприятия этой идеи как самим дворянством, так и военным ведомством. Таким образом, правительство фактически не имело возможности влиять на сословный состав своих военно-учебных заведений, что и стало основной причиной отказа от проведения в их отношении сословной политики в 1912;1913 гг.

Если проведение комплектования обер-офицерского состава по сословному признаку не соответствовало интересам самодержавия в данной области, то формирование младшего командного звена по национально-религиозному признаку целиком протекало в русле общеимперской политики и было подчинено достижению ее главной цели — распространению русского влияния на национальные окраины. Деятельное участие в реализации данного принципа принимала армия — именно она поддерживала порядок и спокойствие при проведении русификационных мероприятий правительства в районах с нерусским населением. В силу этого для инородцев и иноверцев в составе войсковых частей, дислоцировавшихся непосредственно в местах их компактного проживания, вводились определенные процентные ограничения и запреты на занятие тех или иных должностей. Единственным исключением из данного правила являлись евреи, поляки и в начале XX века — финны, отношение к которым со стороны военного министерства было более жестким. Однако, если евреи преследовались по религиозным соображениям, то поляки — по политическим: переход офицеров-поляков на сторону антиправительственных сил во время восстания 1863 года в Польше, Литве и Беларуси заставил государственные органы предпринимать соответствующие меры по недопущению подобных инцендентов впредь. Что же касается финнов, то закрытие в 1903 году Финляндского кадетского корпуса, готовившего офицеров из местных уроженцев для национальных войск, равно как и упразднение самих национальных войск, органически вписывались в политику правительства тех лет, направленную на полную ликвидацию автономного положения Финляндии в составе империи.

Как мы видим, осуществления своих интересов правительство добивалось только при формировании состава юнкеров военных, специальных училищ и воспитанников кадетских корпусов по национально-религиозному признаку. На комплектование же контингента военно-учебных заведений и источников их пополнения по другим признакам — общеобразовательному и сословному — в первую очередь влиял такой фактор, как недостаточное финансирование государством вооруженных сил. Деятельность государственных органов в этом случае сводилась лишь к смягчению часто очень негативных последствий влияния данного фактора, что далеко не всегда удавалось. Точно такое же положение дел наблюдалось и при организации условий службы молодых командиров в войсках.

Одним из главнейших факторов, оказавших огромное влияние на формирование и развитие младшего командного звена, являлось чинопроизводство обер-офицеров как в границах обер-офицерских званий, так и в первый штаб-офицерский чин. Как показал опыт русской армии, технические возможности чинопроизводства (скорость достижения военнослужащими званий и число военнослужащих, могущих эти звания получить) зависели от быстроты смены офицерского состава в тех или иных частях и соотношения между собой должностей ротных и батальонных командиров в пехоте и равных им по классу должностей в других родах войск. Наиболее благоприятными эти показатели были в гвардии и артиллерии, наименее — в армейской пехоте: более половины капитанов не могли быть произведенными в звание подполковника. В подобных условиях необычайно важным представлялось обеспечить объективность чинопроизводства, чтобы в числе выдвигаемых по службе офицеров находились исключительно отличившиеся военнослужащие. В условиях мирного времени таким критерием, определявшим степень заслуг командиров, могли стать успехи в боевой подготовке в вверенных им подразделениях. Однако из-за хозяйственного уклона службы, выражавшегося в огромной занятости рядовых в работах по благоустройству своих частей, слабого материального обеспечения — отсутствия стрельбищ, полигонов и т. д., в русской армии создавались условия, при которых проведение самой боевой подготовки на высоком уровне, а значит, и достижение соответствующих результатов были невозможны. Кроме того, оставлял желать лучшего и подбор младших командиров, являвшихся в большинстве своем плохо подготовленными выпускниками юнкерских училищ. В силу этого при производстве пехотных обер-офицеров в первый штаб-офицерский чин получили широкое распространение такие явления, как фаворитизм и протежирование. Подобное положение порождало, с одной стороны, хамское отношение начальников к подчиненным, с другой стороны — подхалимство, стремление во всем угодить начальству и даже иногда попытки его шантажировать. Таким образом, в пехотных частях складывалась нездоровая атмосфера: видя ограниченность чинопроизводства и его необъективность, лучшие обер-офицеры стремились покинуть службу. Те же, кому это не удавалось, часто деградировали как профессионально, так и в человеческом плане.

Отметим, что в тех родах войск, где возможности для получения первого штаб-офицерского звания в силу оптимального соотношения между собой должностей капитанов и подполковников были гораздо шире, чем в пехоте, также не все обстояло благополучно. Обер-офицеры данных родов войск не покидали строевую службу, но, оставаясь на ней, часто не проявляли должного энтузиазма и инициативы при исполнении служебных обязанностей, считая свое дальнейшее продвижение само собой разумеющимся и заранее определенным.

Касаясь вопроса готовности младшего командного звена русской армии к Первой мировой войне, необходимо указать, что главную роль в боевых действиях на суше в 1914 — 1918 гг. играли такие рода войск, как пехота и артиллерия. Офицерский состав артиллерийских частей, несмотря на свою укомплектованность как выпускниками специальных, так и военных училищ, в целом соответствовал всем требованиям, выдвигаемым военной наукой того времени. Что же касается пехоты, то большинство ее младших командиров обладали слабой специальной подготовкой, полученной в юнкерских училищах. Однако в области пополнения самих вышеуказанных военно-учебных заведений после русско-японской войны были достигнуты ощутимые успехи, что позволило на рубеже 10-х годов XX века произвести из них в армию несколько выпусков хорошо подготовленных офицеров. Эти выпуски, а также сильный в профессиональном плане офицерский состав артиллерии являлись лучшими результатами в деятельности государственных органов по формированию младшего командного звена русской армии в условиях мирного времени.

Как видим, деятельность государственных органов России по формированию младшего командного звена в пореформенный период была сложной и многообразной. Основными ее направлениями являлись: формирование контингентов средних специальных военно-учебных заведений по общеобразовательному, сословному и национально-религиозному признакам, а также обеспечение условий прохождения службы младшим командным звеном. В связи с этим автор приходит к следующим выводам.

1. Комплектование средних специальных военно-учебных заведений курсантами с законченным средним образованием было хорошо организовано лишь для военных и специальных училищ, которые имели собственный источник пополнения в виде кадетских корпусов. Формирование же контингента юнкерских училищ в силу непопулярности офицерской службы осуществлялось за счет тех молодых людей, которые не смогли устроиться на более перспективную гражданскую службу. Как правило, общеобразовательный уровень таких юнкеров был крайне низок и повышался по мере увеличения числа классических гимназий и реальных училищ, выпускники которых по тем или иным причинам не поступали затем в гражданские вузы страны. Тем не менее, подобных молодых людей не всегда хватало, и к началу Первой мировой войны ими укомплектовывались лишь около половины юнкерских училищ. Поэтому в учебный курс остальных вышеназванных военно-учебных заведений были введены программы выпускных классов реальных училищ, чтобы, таким образом, подготовить не имеющих среднего образования юнкеров к успешному освоению всех необходимых для будущих офицеров специальных знаний.

2. Сословная политика государственных органов в области комплектования обер-офицерского состава в рассматриваемый период характеризовалась стремлением остановить стремительную демократизацию младшего командного звена, являвшуюся следствием демократизации контингента воспитанников военно-учебных заведений. Однако, поскольку возможности правительства в осуществлении контроля по формированию источников пополнения для военных, специальных и юнкерских училищ по сословному признаку сильно ограничивались рядом объективных и субъективных факторов, эта цель не была достигнута.

3. Комплектование военно-учебных заведений и прохождение офицерской службы представителями нерусских национальностей неправославного вероисповедания осуществлялись в строгом соответствии с великодержавными интересами правительства. Так как армия являлась основной опорой государства, то политика государственных органов, регулировавшая проникновение инородцев и иноверцев в военно-учебные заведения и дальнейшее их распределение в войсках носила, в основном, ограничительно-запретительный характер. В связи с этим младшее командное звено всех войсковых частей, вне зависимости от места их дислокации, по своему составу являлось преимущественно православно-русским.

4. Главным фактором, оказывавшим огромное влияние на состояние и развитие обер-офицерского корпуса русской армии в пореформенный период, явилась система чинопроизводства. При существовавшем порядке организации и финансирования армии, а также пополнения военно-учебных заведений государство оказалось не в состоянии использовать данный фактор для улучшения качественного состава младшего командного звена. В результате система служебного движения обер-офицеров в том виде, в котором она просуществовала во второй половине XIX — начале XX веков, превратилась в средство подрыва уровня боеспособности вооруженных сил России, привела к морально-психологическому разложению и профессиональной деградации многих офицеров.

Опыт исторического исследования, проведенного автором, позволяет сделать следующие научно-практические рекомендации.

1. Министерству обороны современной России необходимо обратить самое пристальное внимание на формирование контингента высших военных учебных заведений (ввузов) — училищ, университетов и институтов, в стенах которых получают подготовку будущие офицеры. Уже сегодня большинство из них комплектуются по остаточному принципу, т. е. теми молодыми людьми, кто не смог поступить в более престижные гражданские вузы или не нашел себе применения в других областях гражданской деятельности. Так, в 2001 году Академией военно-исторических наук были опубликованы результаты социологического опроса, проведенного среди курсантов (слушателей) пяти ввузов России. Как выяснилось, основной причиной поступления в ввузы для 71,25% опрошенных стало отсутствие у них возможности продолжить свое обучение в учебных заведениях Министерства образования1. Общеобразовательная подготовка таких курсантов, как правило, очень часто.

Самусь В.Н., Вилейко C. JL, Лихотикин А. А. Некоторые проблемы формирования военно-исторического сознания у курсантов (слушателей) ввузов России и Республики Беларусь//Военная история России: проблемы, поиски, решения. Выпуск 2. СПб., 2001. С. 179. оставляет желать лучшего. Между тем, современная военная наука постоянно совершенствуется и требует внесения все новых и новых изменений в область преподавания военных дисциплин. Однако при дальнейшем сохранении остаточного принципа пополнения ввузов корректировка их учебных программ в сторону усложнения станет попросту невозможной, так как низкий общеобразовательный уровень курсантов окажется препятствием к качественному усвоению специальных знаний в том объеме, в котором это будет требоваться от будущих офицеров. Именно с проблемой подобного рода столкнулось военное ведомство России в конце XIX века в отношении юнкерских училищ. Для избежания повторения таких примеров сегодня Министерство обороны с помощью государства должно поднять авторитет офицерской службы и сделать свои учебные заведения конкурентоспособными с престижными гражданскими вузами путем повышения жалованья военнослужащим и значительного улучшения материально-бытовых условий их жизни. В противном случае, как отмечают уже сами преподаватели военных училищ, «военные вузы вряд ли будут готовить высокообразованных людей и высококвалифицированных военных специалистов, способных к профессиональному росту и профессиональной мобильности в условиях информатизации общества, развития вооружения и военной техники"1.

2. Самым важным моментом в чинопроизводстве младшего командного звена является соотношение между собой разных должностей: чем больший процент от нижестоящих занимают вышестоящие должности, тем большее число офицеров производится в следующий чин. Соответственно в войсковых частях и родах войск, чья организационная структура обеспечивает широкие возможности для карьерного роста, наблюдается меньшее распространение произвола начальства по отношению к своим подчиненным. И наоборот, там, лькевич Б.В., Илькевич К. Б., Поломаренко В. А. Военное образованиевысшая ценность государства и общества//Военная история России: проблемы, поиски, решения. Выпуск 1. СПб., 2001. С. 94. где возможности служебного роста сильно ограничены и существует необходимость выбирать кандидата на повышение сразу среди нескольких равноценных претендентов, субъективный подход, протежирование, фаворитизм настолько сильны, что иногда обесценивают систему чинопроизводства, выхолащивая ее как средство поощрения инициативных грамотных офицеров. В результате многие молодые командиры, осознавая всю бесперспективность своего нахождения на строевой службе, покидают армию, пытаясь применить полученные знания и опыт вне военного ведомства. Комментируя сложившуюся ситуацию, бывший военный министр Российской Федерации И. Сергеев вынужден был признать в 1998 году, что армия «расходует бюджетные средства, выделенные на национальную оборону, для подготовки специалистов, идущих в народное хозяйство"1. Еще одним отрицательным следствием подобного положения дел является то, что в вооруженных силах на должностях младших офицеров остаются военнослужащие, которые не в состоянии перейти на работу (службу) в более престижные сферы из-за низких профессиональных и морально-нравственных качеств. Впоследствии из этих офицеров, неспособных в большинстве своем к профессиональной деятельности, формируются среднее и, частично, высшее командные звенья.

Как показывает опыт русской армии пореформенного периода, подобные явления имеют место лишь в том случае, когда служебный рост офицеров не зависит от результатов их работы. Поэтому в целях оздоровления атмосферы в офицерском корпусе необходимо проводить оценку деятельности младших командиров, исходя из степени сформированности у вверенных им рядовых и сержантов специальных боевых навыков и умений. Однако чтобы поставить чинопроизводство младшего командного состава в зависимость от.

Илькевич Б. В. Формирование профессиональной мотивации — задача государственная/ТВоенная история России: проблемы, поиски, решения. Выпуск 1. СПб., 2001. С. 97. успехов в боевой подготовке их подчиненных, в первую очередь, надо обеспечить надлежащие условия для проведения самой боевой подготовки. Эта цель будет невыполнима в армии, где прохождение службы личным составом частей характеризуется занятостью рядовых и сержантов на хозяйственных работах и отсутствием хорошей учебной материально-технической базы. По этой же причине на современном этапе не целесообразен и перевод вооруженных сил Российской Федерации на контрактную основу. В условиях, когда армия борется за собственное выживание, Россия получит в лице контрактников не профессиональных солдат, а подсобных рабочих, обслуживающий технический персонал и администраторов-хозяйственнков в военной форме. Лишь когда в боевую подготовку солдат станет возможным введение высоких нормативов, достижение которых будет зависеть исключительно от старания офицеров, а не от слабого финансирования армии государством — только тогда появится возможность набирать военнослужащих по контракту и объективно оценивать вклад каждого младшего командира в дело повышения уровня боеспособности вооруженных сил.

Разумеется, для воплощения в жизнь данных рекомендаций потребуется значительное увеличение финансирования государством Министерства обороны. Однако необходимо помнить, что средства, вложенные в армию, окупаются уже в мирное время высоким международным авторитетом страны и ее внутренним спокойствием.