Социология интеллекта: Проблемы формирования, развития и изучения

Два или три последних века европейской, а затем и мировой истории проходили под отчетливым знаком усиливающейся интеллектуализации человеческого общества. Предсказанная Максом Вебером рационализация всех сфер общественной жизни, сопутствующее ей нарастание социального интеллекта и усиление его значения в жизни общества сами по себе выступали важнейшими социальными изменениями, совершавшимися в ходе социального прогресса. В то же время их следует рассматривать и в качестве важнейших факторов множества других социальных изменений.

Интерес исследователей к природе, закономерностям и механизмам человеческого мышления на протяжении двух последних веков усиливался по нарастающей. Вообще говоря, сам этот интерес имеет давнюю историю и восходит еще к Сократу, а возможно, еще раньше — к знаменитым апориям Зенона. Однако изучение этих механизмов, равно как и исследование различных проблем процесса познания, было до недавнего времени уделом главным образом философов (что, впрочем, не удивительно: философию можно вообще считать праматерью всех наук). Лишь в прошлом веке ими занялась психиатрия, а за нею и психология.

Ниже мы попытаемся убедиться, что психология продвинулась в выявлении сущности интеллекта, пожалуй, значительно дальше и глубже по сравнению со многими другими научными дисциплинами. В то же время нельзя не признать, что психология ставит в центр своего внимания главным образом изучение законов мышления и мотивации поведения изолированного индивида. Лишь по необходимости она обращается к взаимодействию его с другими людьми, причем, как правило, не столько к социальному, сколько к прямому и непосредственному — тому, что выступает в качестве основного предмета еще одной научной дисциплины — социальной психологии.

Между тем, давно установлено, и, вероятно, ни у кого не вызывает сомнения, что само наше сознание социально, и обладание им дается индивиду как бы извне, из окружающей его социальной среды. Наше мышление развертывается в форме внутренней речи, понятия выражаются словами. Эти слова — не наше изобретение, они приходят к нам в готовом виде из внешнего социального мира. Нормы и правила, которыми мы руководствуемся в своем поведении, равно как и темы для размышления, — тоже порождение окружающего нас социума. Они всегда содержат в себе нечто единое для всех членов общества, что и дает нам основу для понимания других, для обмена родившимися в результате размышлений идеями и составляет самую сердцевину механизма формирования каждого из индивидуальных интеллектов всех членов общества.

На наш взгляд, в последние десятилетия злободневность изучения социологических проблем интеллекта приобретает особую остроту. Это обусловливается целым рядом важнейших социальных изменений, свидетелями и современниками которых мы становимся. Прежде всего, обратим внимание на то, что в течение двух последних столетий стремительно возрастало значение в жизни общества научных знаний. Этот подъем начинается с индустриальной революции и составляет одну из главных черт самого процесса индустриализации. А на рубеже индустриального и постиндустриального обществ наука, как и предвидел К. Маркс, превращается в самостоятельную производительную силу и становится практически особым сектором занятости, вовлекая в себя все большую часть работоспособных членов тех обществ, которые достигли такого уровня развития. В связи с этим (и учитывая, что в настоящей работе мы делаем акцент на том, что именно овладение научными знаниями образует ядро интеллектуальных способностей) становится достаточно насущным выявление закономерностей формирования интеллекта для практического использования возможностей интенсификации этого процесса.

Отмеченные выше тенденции проявляются также в лавинообразном нарастании информационных потоков — причем, не только в науке, а практически во всех сферах жизнедеятельности общества. Некоторые специалисты уже с тревогой говорят о достижении пределов человеческих возможностей в усвоении необходимой информации при сохранении этих тенденций (а есть основания предполагать и усиление их). Это ставит на повестку дня необходимость либо уточнения очертаний этих границ, либо поиска более эффективных способов индивидуального и коллективного освоения информации в самых различных формах ее представления, но и методик обучения этим способам в массовых масштабах.

Вероятно, именно с этим в значительной степени связан отмечаемый многими исследователями кризис социальных институтов образования, которые уже практически не справляются с требованиями адаптации к все более динамичным процессам социальных изменений. Увеличение объемов и усложнение содержания обязательных учебных программ плохо согласуются с консервативными педагогическими методиками и дидактическими приемами, сложившимися более века назад в условиях принципиально иной информационной атмосферы.

Одновременно с общим нарастанием социального интеллекта встают — и во многом более остро, нежели в прежних обществах, — проблемы интеллектуального неравенства между членами общества, которые мы рассматриваем в этой работе в тесной связи с поисками решения проблем информационной справедливости. Причем неравенство это проявляется как при сравнении между собою передовых и отсталых обществ, так и внутри самих этих обществ. Характерно при этом, что в продвинутых обществах оно проявляется не менее, а, пожалуй, даже более отчетливо. В наши дни интеллектуальное неравенство усугубляется внутри обществ обособлением интеллектуальной элиты от масс, а в «межсоциумном пространстве» — процессами миграции интеллектуалов из менее развитых обществ в более развитые, получившими в публицистике название «утечки мозгов" — это явление характерно сегодня не только для России, оно носит достаточно типовой, общесоциальный характер и потому должно изучаться именно социологией.

Вызванное индустриальной, а за ней и информационной революциями усиление действия ряда социально-экономических законов — в частности, таких, как законы экономии времени, возвышения потребностей, перемены труда — диктуют необходимость более глубокого изучения сущности этих законов и их социальных последствий.. Существует определенная связь между действием этих законов и интеллектуализацией обществ, в которых проявляется их действие. Гигантские по своим масштабам социальные эксперименты XX века, хотя и подорвали доверие широких масс к некоторым популярным прежде социальным теориям, включая марксизм, однако еще не доказали абсолютной ошибочности их, скорее продемонстрировали не совсем адекватные подходы к пониманию их сущности и практическому применению.

Интерес к проблеме социальной природы интеллекта, его формирования и развития возрастает одновременно с усилением той роли, которую он играет в жизни общества. Выдвигаются даже предложения о создании новой научной дисциплины, посвященной изучению интеллекта, закономерностей и особенностей его функционирования. Одни предлагают назвать такую науку «интеллектикой» другие — «социальной когнитологией"2. Представляется, что сама постановка такого вопроса выступает своеобразным знамением времени.

См. Ладенко И. С. Методологические проблемы теории интеллектуальных систем! Методологические проблемы науки. Новосибирск, 1979. Вып.6. С. 45. Вообще термин интеллектика автор впервые услышал в 1980 году на публичной лекции профессора Е. С. Жарикова.

2 Каныгин Ю. М., Яковенко Ю. И.

Введение

в социальную когнитологию. Киев, 1992. С. 10.

Все это говорит об особой актуальности и даже возрастающей значимости именно социологических подходов к изучению проблем формирования и развития интеллекта. Поэтому представляется вполне закономерным, что нарастание интереса к природе интеллекта могло бы, в конечном счете, привести к развитию новой социологической теории среднего уровня — социологии интеллекта. На сегодняшний день такой теории среднего уровня еще не создано. Во всяком случае ни в одном из известных нам словарей и справочников мы не нашли не только упоминания о ней, но и вообще материалов по проблемам социологического изучения интеллекта как такового. Единственная такого рода статья об интеллекте («Intelligence») в лондонском издании «The Penguin Dictionary of Sociology» 1988 года издания трактует это понятие, как мы увидим ниже, отнюдь не в социологических, а опять же в сугубо психологических подходах.

Вообще нельзя сказать, что тема интеллекта и различных аспектов той роли, которую он играет в жизни общества, совсем обойдена вниманием исследователей. Проблемы эти весьма основательно были разработаны в философии познания. Гносеологические вопросы, всегда привлекавшие огромный интерес философов, неизбежно выводили их на изучение закономерностей человеческого мышления. Мы не будем говорить о традиции изучения законов человеческого мышления, восходящей к Иммануилу Канту. Тем не менее, можно было бы указать на серьезный вклад, который внесли в изучение этой проблемы современные отечественные философы, в частности, Э.В.Ильенков3 и А.Г.Спиркин4. В то же время нельзя не отметить, что специфика интеллекта как особой формы сознания в принципе не привлекает внимания философов-материалистовво всяком случае «диалектический материализм не выделяет интеллект как гносеологическую категорию, отличную от понятия мышления"5.

Как мы упоминали выше, целое направление по изучению человеческого интеллекта определилось в психологии. В процессе работы мы опирались на данные исследований в области высшей нервной деятельности и самых разнообразных ее аспектов и проявлений, которые были накоплены отечественными психологами, нейробиологами и нейрофизиологами6. Среди этих работ имеются как чисто экспериментальные отчеты об отдельных лабораторных исследованиях, так и попытки обобщения и критического осмысления накопленных данных. Огромное внимание уделяют интересующей нас.

3 См. напр. Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1984; Учитесь мыслить смолоду. М. 1977, и др.

4 См. напр. Спиркин А. Г. Мышление и язык. М., 1958; Происхождение сознания. М., 1960; Проблемы кибернетики. М., 1969; Сознание и самосознание. М., 1972; и др.

5 Философская энциклопедия. Т.2. М., 1962. С. 283.

6 См.: Блейхер В. М., Бурлачук Л. Ф. Психологическая диагностика интеллекта и личности. Киев, 1978; Вартанян Г. А., Пирогов А. А. Нейробиологические основы высшей нервной деятельности. Л., 1991; Дружинин В. Н. Психология интеллекта//Вестник РАН. 1997, Т.67, № 9- Ермакова И. В. Зависимость динамики следовых процессов в зрительном анализаторе от количества произвольно запоминаемых вспышек // Психол. журнал, 1981. Т.2 № 1- Рубинштейн С. Л. Проблема способностей и вопросы психологической теории// Вопр. психологии. 1960 № 3- Чуприкова Н. И. Время реакций и интеллект: почему они связаны// Вопр. психологии, 1995, № 4- Этинген Л. Высшая форма природы//Человек, 1997, № 4- Южанинова А. Л. Понятие «социальный интеллект» в системе психологических катего-рий//Мировоззренческие и методологические вопросы современного научного познания. Саратов, 1985. С.97−105. проблеме зарубежные психологи. Довольно большое число их работ переведено на рус.

7 8 ский язык. Однако, по-видимому, еще больше не переведено. В то же время нельзя не отметить, что в большинстве как философских, так и психологических исследований интеллект практически отождествляется с общим комплексом умственных способностей человека. (Не случайно многие психологи говорят, например, об «интеллекте животных».) Но при таком подходе ускользает качественное своеобразие самого концепта интеллекта. Ведь в контексте своего использования (во всяком случае в русском литературном языке) понятия «ум» и «интеллект» несут отчетливо различную смысловую нагрузку.

Указанное различие проявляется еще в одном аспекте. Вряд ли кому-то из исследователей проблем разума приходило в голову заняться количественными измерениями ума (или, скажем, сознания). Между тем в психологии с прошлого века сложилось относительно самостоятельное направление исследований, посвященных сравнительным и количественным измерениям уровня интеллекта, как у отдельных индивидов, так и целых социальных групп, изучению интеллектуальной неоднородности. Эти исследования имеют свою историю. В свое время мощным стимулом к самой постановке этой проблемы послужила дарвиновская теория эволюции, стержневым моментом которой является изучение наследственности и ее мутаций. Френсис Гальтон, кузен Ч. Дарвина, на основе результатов анализа родословных некоторых знатных семей Англии ввел понятие интеллектуальной наследственности, и в 1859 г. по этой теме была опубликована его книга9, которую можно принять за своеобразную точку отсчета психологического изучения интеллекта.

Последователь Гальтона, французский психолог А. Бине продвинулся дальше, связав разработанные им тесты с общепринятыми понятиями высокого и низкого интеллекта. Хотя можно считать, что подлинное развитие количественные методы измерения интеллектуальных способностей получили в работах английских психологов Ч. Спирмена и Р. Торндайка, которых иногда именуют «пионерами» психологии интел.

7 См. Вингер В., Поу Р. Неужели я гений? СПб., 1997; Вуджек Т. Тренировка ума. СПб., 1996; Лапп Д. Искусство помнить и забывать. СПб, 1995; Лёзер Ф. Тренировка памяти. М.: Мир, 1979; Перре-Клерман А.-Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М., 1991.

8 См. напр.: Barnes M.L., Sternberg R.J. Social Intelligence and Decoding of Nonverbal Cues/У'Intelligence. Norwood, N.J., 1989. Vol.13, No.3- Brody E., Brody N. Intelligence: Nature, Determinants, and Consequences. N.Y., 1976; Erlenmeyer L., Jarvik L.F. Genetics and Intelligence: a review? Science, 142, 1963; Fidelman U. The «unmeasure» of man: the non-generality of general intelligencd/Methodology a. Science. Haarlem, 1992. Vol.25, No. lGasser T. et al. Correlating EEG and IQ: A New Look at an Old Problem Using Computerized EEG ParameterI/Electroencephalography and Clin. Neuropsychology, 1983; Mackintosh N.J. The Biology of Intelligence?//^/^ journal of psychology. L., 1986. Vol.77, pt. lVernon P.E. Presidential Address: The Psychology of Intelligence and GHBul. Brit.Psychol.Soc. 26, 1955.

9 Гальтон Ф. Наследственность таланта, ее законы и последствия. СПб., 1875. лекта10. Они обратили внимание на то, что результаты различных по содержанию и направленности тестов, проведенных с одними и теми же испытуемыми, имеют достаточно устойчивую положительную корреляцию. Это наводило на мысль, что каждый из этих тестов является в той или иной степени характеристикой какого-то общего главного фактора, определяющего уровень интеллекта.

Примерно к 1908 г. складывается относительно целостная концепция интеллектуального развития на основе изучения так называемого психометрического интеллекта, а чуть позже появляется ставшая широко известной аббревиатура К} - коэффициент интеллекта. Постепенно тестирование на выявление коэффициента интеллекта становится важнейшим инструментом для экспериментального измерения уровня интеллектуального развития. Огромный вклад в развитие концептуального и математического аппарата для количественных измерений интеллекта, помимо Ч. Спирмена и Э. Торндайка, внесли такие психологи как Л. Терстоун и Р. Кеттелл11. Интерес к проблемам количественного измерения интеллекта и к практическому измерению его результатов резко повышается с начала 50-х годов. Среди работ этого периода выделяются публи.

12 кации видного английского психолога Сирила Бёрта. Сегодня 1<3 — это достаточно емкое понятие, однако, прежде всего это, конечно, сравнительная оценка умственного развития умственных способностей человека относительно его окружения. Резкий Работы по изучению различных аспектов 1<2 довольно многочисленны, однако представлены по.

13 большей части работами зарубежных авторов. Среди них значительное место занимают книги и статьи английского психолога и психотерапевта Г. Ю. Айзенка, ученика Сирила Бёрта, автора широко известных интеллектуальных тестов и более чем 40 раз.

10 См. Thorndike Е. Educational Psychology. London, 1903; Spearman С. General Intelligence Objectively Determined and Measured!! Amer. J. Psychol. 1904,15. P.201−293.

11 См.- Thurstone L.L. Multiple-Factor Analysis: A development and expansion of the vectors of the mind. Chicago, 1947; Cattell R.H. Abilities: their Ctructure, Growth and Action. Boston, 1971.

12 См. напр. Burt С. The Evidence For the Concept of Intelligence!'/Brit. J. educ. Psychol., 1955,25. P.158−177- Burt C. The Meaning of Assessment ofIntelligence!'/Eugen. Rev., 1955, 47. P.81−91 и др.

13 Акинщикова Г. И., Бодалев А. А. и др. Дифференциально-психологические исследования студентов// Комплексные социальные исследования. Л., 1976; Борисова Л. Н. Динамика интеллектуального развития взрослых//Возрастные особенности умственной деятельности взрослых. Л., 1974; Amthauer R. Intelligenz und Deruf. Z.f. exp. und angrew. Psychol., I, 1953; Cattell R.H. Abilities: their Ctructure, Growth and Action. Boston, 1971; Seashore H.G. Differences between Verbal and Performance IQ’s in the Wechsler Intelligence Scale for Children//J.Cons.Psychol, 15, 1951; Wechsler D. The Non-Intelligence Factors in General Intelligence!/J.Abnorm.Intell. 1943. 38. Wechsler D. Wechsler Adult Intelligence Scale. N.Y., 1955. личных публикаций по анализу количественных результатов психометрического тестирования14.

Одной из последних фундаментальных работ по исследованию связи генетических и социальных аспектов развития интеллекта является книга двух американских ученыхпсихолога Ричарда Дж. Херрнстейна (недавно скончавшегося) и политолога Чарлза Муррея «Колоколообразная кривая. Интеллект и классовая структура в американской жизни"15. Следует отметить, что эта работа не осталась незамеченной и вызвала в американской прессе обширную дискуссию, причем не только в научных изданиях, но и в широкой прессе. Ее обсуждали газеты, о ней писал один из наиболее популярных в США еженедельник «News Week», ее рецензировал такой серьезный журнал как «Science». В газетах преобладали предубеждение и порицания, в популярных журналах критика была сдержаннее, Однако научные издания приняли книгу серьезно и в целом доброжелательно16. Имелись отклики и в российской прессе17. Этот объемистый (более 800 стр.) труд является результатом целой серии исследований, проведенных авторами в области социальной психологии, социологии, демографии и педагогики с использованием обширного статистического и исторического материала по эволюции американского общества в XX веке. Главным достоинством этой работы следует считать предпринятую авторами попытку анализа проблем интеллектуального неравенства в США, установления связи между уровнем IQ и социальной структурой, а также связанных с этим социальных проблем — этнической и расовой дискриминации, преступности, различий в условиях жизни и возможностях получения образования. Авторы указывают на опасность наметившейся тенденции обособления интеллектуальной элиты и интеллектуальной депопуляции остальной части населения.

В то же время необходимо отметить, что список собственно социологических работ по проблемам интеллекта значительно уже. Летом 1997 года мы предприняли попытку проведения с помощью компьютерно-справочной системы ИНИОН РАН библиографического поиска по интересующей нас проблеме, задав два ключевых слова: «социальный» и «интеллект». Компьютер выдал нам список из 180 наименований работ на русском и всех других языках, вышедших в свет с 1986 по 1997 гг. Абсолютное большинство этих работ носили в основном психологический, педагогический или же публицистический (чаще с политическим оттенком) характер. Хотя необходимо при.

14 См. напр. опубликованные на русском языке: Айзенк Г. Ю. Проверьте свои способности. М., 1992; Он же. Узнай свой собственный коэффициент интеллекта. Н. Новгород, 1993; Он же. Интеллект: новый ъзтлядЦВопр. психологии, 1995, № 1.

15 Herrstein R. Murray Ch. The Bell Curve. Intelligence and Class Structure in American Life. New York: Free Press, 1994.

16 В 1995 г. 20 научных статей, обсуждавших книгу Херрнстейна и Муррея вышли в сборнике с многозначительным названием The Bell Curve Wars: Race, Intelligence and Future of America/Fraser S (ed.) N. Y. 1995.

17 См. Нейфах А. Интеллект: проблемы, проблемы .//Знание — сила. 1996, № 9- Дружинин В. Приключения IQ в России//Там же. знать, что социологи по этой теме все же пишут как на русском языке, так и на английском19, хотя и здесь число социологических работ по проблемам интеллекта существенно меньше, чем психологических.

Среди социологов, чей интерес привлекают различные аспекты изучения интеллекта как продукта социальной жизни, хотелось бы выделить профессора Калифорнийского университета Рэндалла Коллинза. В его работах отражено довольно много свялл занных с этим проблем. В частности последняя глава его прекрасного эссе «Социологическая интуиция"21 посвящена, по сути, не столько искусственному интеллекту (как следует из названия главы), сколько аргументированному рассмотрению генезиса индивидуального и социального интеллекта из различных процессов социального взаимодействия.

Из работ на русском языке, прямо посвященных изучению проблем интеллекта, привлекает внимание фундаментальный труд, название которого, казалось бы, ближе всего к исследуемой нами теме — работа К. Мегрелидзе «Основные проблемы социологии мышления"22. Однако по своему содержанию — это также скорее общефилософский трактат по рассмотрению проблем теории познания, нежели собственно социологическое исследование. Можно было бы упомянуть также монографию Н. Видинеева «Природа интеллектуальных способностей человека"23. К сожалению, эта работа практически не сообщает ничего нового по поводу социальной природы интеллектуальных способностей и не содержит ни социологических, ни даже психологических аспектов изучаемой темы. Это также социально-философская работа, написанная с позиций диалектического материализма. Основное место здесь занимает анализ проблем изучения.

18 См. Величковский В. М. Природа сознательного контроля интеллектуальной активности человека//Методологические проблемы исследования и критики современной буржуазной философии. М., 1986. 4.1- Вовканыч С. И., Парфенцева Н. А. «Социальный интеллект»: метафора или научное понятие?//Социологические исследования, 1993, № 8- Гудков JI. Интеллигенты и интеллектуалы//3намя. 1992, № ¾- Ерахтин А. В. Происхождение и природа «интеллекта» штропошов//Природа психического: Тез.докл. Респ. теорет. конф. Пермь, 1994.

19 См. Daston L. The Naturalized Female nte\ect//Science in Context 5, 2 (1992) — Doise W., Mugny G. The Social Development of the Intellect/Transl. By James-Emler A.St., Emler N. Oxford etc., 1984; Evans P., Dechan G. The Descent of Mind: The nature and purpose of intelligence. L. etc, 1990; Mead G.H. Mind, Self and Society. Chicago, 1934; Nicholls J.G. What is Ability and Are We Mindful of It?//Competence considered. New HavenL., 1990; Toulmin S. The Intellectual Authority and the Social Context of the Scientific Enterprise//Minerva. L., 1980. Vol.18, No.4- Wolfe A. Mind, Self, Society and Computer: Artificial Intelligence and the Sociology of Mind// American Journal of Sociology 96 (1991).

20 См. напр.- Collins R. Functional and Conflict Theories of Educational Stratification// Amer. Soc. Rev. 1971, Vol.36 (December) — Item. Toward a Neo-Median Sociology of Mind //Symbolic Interaction. 1989, No. 12- Item. On the Micro-foundations of M&cro-socoogy IIAmerican Journal of Sociology 86 (1981) — Item. On the Sociology of the Intellectual Stagnation: The late twentieth century in perspective//Theory, culture and society. Cleveland, 1992. Vol.9, No. 1.

21 Collins R. Sociological Insight. New York-Oxford, 1992. Chap.6: «Can sociology create an artificial intelligence?» P. 155−188.

22 Мегрелидзе К. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси: «Сабчота Сакартвело», 1965. филогенеза и социальных функций языка как средства мышления и общения, а также развития его второсигнальных форм в истории человечества.

Серьезный вклад, как в теоретическую, так и в практическую разработку различных аспектов развития индивидуального и социального интеллекта вносит в течение двух последних десятилетий сложившаяся в Сибирском Отделении РАН школа под руководством доктора философии И. С. Ладенко. Причем, немаловажно, что различные подходы к изучению чисто теоретических проблем успешно сочетаются здесь с развитием прикладных моментов: поиском оптимальных способов организации интеллектуальной (главным образом — научной) деятельности, программирование развития интеллекта специалистов, функционирование интеллектуальных систем (в частности, по линии взаимодействия «человек-компьютер») и т. д.24. Практическое применение уже имеющихся или вновь создаваемых методов основывается на явном или неявном учете закономерностей человеческого познания. В этой связи ставится вопрос о необходимости синтеза различных знаний об интеллекте на основе определенной компиляции их. Сюда авторы относят и гносеологию, и методологию науки, и эвристику, и психологию мышления, и семиотику, и историю науки. Все они, по мнению И. Ладенко, образуют единую область (аналогично естествознанию), которую он и называет интеллектикой: «целостный синтез разнообразного теоретического материала по проблемам интеллектуальных систем"25. Тем не менее, и эта научная дисциплина (также пока еще гипотетическая) вряд ли может быть признана социологической. Впечатляющий анализ связи культурной социосферы (а интеллект связан с нею самым непосредственным образом) с.

26 социальной структурой проводит Л. Г. Ионин .

Тем не менее, нам не удалось обнаружить практически ни одной попытки создания сколько-нибудь целостной социлогической концепции интеллекта. В каждой из отмеченных социологических работ освещается лишь какой-то один из аспектов формирования и развития интеллекта, вне связи с основными структурными элементами социологической теории. Не очень отчетливо обозначены социальные факторы уровня развития интеллекта в различных обществах. В большинстве работ отсутствуют попыт.

23 Видинеев Н. В. Природа интеллектуальных способностей человека. М.: Мысль, 1989.

24 См.: Интеллектуальные системы и логика. Новосибирск, 1973; Ладенко И. С. Методологические проблемы теории интеллектуальных систем!/Методологические проблемы науки. Новосибирск, 1979. Вып.6- Ладенко И. С. Интеллектуальная культура специалиста и модели мышления//Филос. науки, 1981, № 3. С.55−62- Интеллектуальная культура специалиста. Новосибирск, 1988; и др.

25 Ладенко И. С., Разумов В. И., Тесликов А. Г. Концептуальные основы теории интеллектуальных систем. Новосибирск, 1994. С. 44.

26 См. Ионин Л. Г. Культура и социальная структура/?Социологические исследования. 1996, № 2 (С.3−12) — № 3 (С.31−42). ки сопоставлений данных об интеллекте, полученных представителями смежных научных дисциплин, мнений различных авторов на один и тот же аспект проблемы. Большинство приводимых сведений носят разрозненный, частный характер. В наименьшей степени оказались освещенными в социологической литературе проблемы связи интеллектуальной динамики различных обществ, связи социальных изменений с развитием социального интеллекта.

Таким образом, библиографический поиск и изучение работ по социологическим проблемам формирования и развития интеллектуальных способностей человека показывает, что, несмотря на все углубляющуюся и разностороннюю проработку отдельных вопросов и направлений, пока преждевременно говорить о создании более или менее целостной концепции интеллекта как социологической теории среднего уровня, во всяком случае в том смысле (theory of middle range), в каком оно было в 50-х гг. введено в научный оборот Р.Мертоном. В более позднем издании упомянутой книги Мертон формулирует свое краткое определение теорий среднего уровня следующим образом: это «теории, находящиеся в промежуточном пространстве между частными, но тоже необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в ходе повседневных исследований, и всеобъемлющими систематическими попытками развить единую теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые типы социального поведения, со.

28 циальных организаций и социальных изменений (курсив наш. — В.А.)" .

Другой американский исследователь, Н. Сторер, утверждает: «. тот, кто говорит, что предметом его научной работы является «социология X», тем самым указывает, что в центре его интересов находится поведение людей, занимающихся «X», или принад.

29 лежащих к «X», или находящихся под влиянием «X» «. Нам представляется, что было бы целесообразно несколько расширить круг предлагаемых альтернатив следующим образом. Предметом исследования любой отраслевой социологической теории («социологии X»), претендующих на статус теории среднего уровня, должны быть: (1) влияние изучаемого феномена X на строение общества, его социальных институтов, а также то влияние, которое они оказывают на него- (2) взаимное влияние феномена X и социального взаимодействия, характера социальных отношений, господствующих в обществе — экономических, политических, религиозных и т. п.- (3) социальные изменения (т.е. изменения, происходящие в структуре общества, в способах взаимоотношений.

27 См. Merton R. Social Theory and Social Structure. N.Y.: Free Press, 1957.

28 Merton R. Social Theory and Social Structure. New York, London: Enlarged edition, 1968, P.39.

29 Сторер Н. У. Социология науки/'/'Американская социология. М., 1972. С. 248 людей, в культуре, в темпах и направлении развития общества и т. п.), вызываемые воздействием феномена X и обратное влияние социальных изменений на его, развитие. Возможно, и этот перечень неполон, однако он, во всяком случае, обозначает определенные направления научного поиска.

Мы, разумеется, не претендуем на создание «полновесной» теории среднего уровня, ставя перед собой более скромную задачу, связанную с анализом, обобщением и осмыслением накопленных другими авторами материалов и сопоставление их с некоторыми данными собственных эмпирических исследований. Тем не менее, мы вправе считать предпринятые нами усилия одним из шагов к созданию такой теории.

Целью настоящего диссертационного исследования является теоретико-социологический анализ вопроса о том, что представляет собою сущность интеллекта как целостного социального явления, а также характера его взаимосвязи с социальной структурой конкретных обществ, особенностями социального взаимодействия, складывающегося в данном обществе, и теми изменениями, которые претерпевает интеллект в процессе социальной динамики.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Вычленение специфики интеллекта из общего комплекса умственных способностей на основе сравнительного анализа биологических, психологических и социологических подходов к данной проблеме.

2. Выявление сущности понятия «социальный интеллект» формулировка его определения и характера его связи с индивидуальными интеллектами членов общества. Изучение разнообразных аспектов того, что названо нами «социальной природой» интеллекта, — социальных факторов развития интеллекта, как в онтогенезе, так и в филогенезе.

3. Выяснение роли различных этапов социализации в процессе формирования индивидуального интеллекта и механизмов этого процесса.

4. Исследование связи и взаимного влияния двух переменных — уровня развития интеллекта и социального статуса его обладателя. При этом предполагается использовать как ценностно-нормативный, так и категориальный подходы к измерению социальной структуры.

5. Анализ связи интеллекта и социальной структуры общества в трех стратификационных измерениях социального пространства: с экономическим статусом, политическим статусом и профессиональным статусом, а также с такими важными статусными показателями как собственность и власть.

6. Изучение основных тенденций развития индивидуального и социального интеллектов, рассматриваемых как особая разновидность социальных изменений, в общем контексте социальной динамики. Выявление типовых социальных факторов развития интеллекта в различных типах обществ: примитивном, традиционном, индустриальном, постиндустриальном.

Важной задачей любого исследования является выбор его объекта. Качественное своеобразие объектов социологической науки заключается в самой природе целостных социокультурных феноменов. Само понятие «целостные социальные феномены» принадлежит французскому социологу и антропологу М.Моссу. «Эти феномены, — утверждает он, — в определенных случаях приводят в движение общество в целом и его институты"30. В нашем исследовании в качестве объектов выступают индивидуальный и социальный интеллекты, взятые как целостные социальные феномены. Предметом же исследования являются различные социальные факторы и социальные аспекты его формирования и развития.

Особо следует оговорить проблему метода. Мы совершенно согласны со шведским социологом Пером Монсоном в том, что «не существует исключительного, одного, самого правильного способа изучения общества, не содержащего в себе противоречий и не создающего научных проблем, — все зависит от того, как исследователь пони.

31 мает общество и какой способ соотношения себя с ним выбирает". Более того, он утверждает, что социология — это наука «многопарадигматическая"32. В сущности, подлинная диалектическая логика как раз и строится на сочетании различных методов, в зависимости от того, на каком уровне абстракции идет рассмотрение проблемы. Исходя из этого, следует говорить не столько о методе, сколько о методах, применяемых в данном исследовании. Так, при выработке нашего рабочего определения интелтт? ЛТ/» Т’с1 аугтт ттлттлттт. к «/г<�ат/~тгит ¦тпинългш-пчт/ /и/л п¡-11 Ролли^отпитаост воаттопггоп тти.

Л СIV1 (X хтил, а ч^Да^а г * «/*• л c4.vwj.tx с». ^"^"лихи^и/юл хллл дивидуального и социального интеллекта с социальной структурой, прибегаем к методам структурно-функционального анализа. Кроме того, при выявлении закономерностей динамики развития человеческого интеллекта в историческом контексте мы сочли целесообразным использовать сравнительно-исторический метод. Наряду с теоретическим анализом и сопоставлением взглядов исследователей и специалистов в различных научных дисциплинах, автор привлекает материалы собственных прикладных социальных исследований, что предполагает, по сути, использование позитивистских подхо.

30 Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М., 1996. С. 217. л Монсон П. Лодка на аллеях парка: Введение в социологию. М., 1994. С. 13.

32 Там же. С. 50. дов: накопление различных эмпирических и статистических материалов, их обобщение и выявление закономерностей.

Научная новизна работы состоит в следующем:

1. Проведен комплексный многосторонний анализ интеллекта как целостного социального явления, показано различие его с общими умственными способностями. Показана специфическая связь интеллекта с научным типом знаний.

2. Выявлена корреляция уровня индивидуального интеллекта с целым рядом специфически социальных факторов: социальным статусом, местом проживания (в сель-ско-городском континууме), а также «моральными» качествами личности.

3. Проанализировано влияние различных сторон социального взаимодействия с характером и уровнем формирования индивидуального и социального интеллекта. Показано влияние процессов первичной и вторичной социализации на формирование индивидуального интеллекта. Установлена связь между уровнем, которого достигает развитие индивидуального интеллекта и социальными сетями, в которые включен его обладатель.

4. На основе разработанной П. Сорокиным теоретической модели социального пространства предложена и апробирована на эмпирическом материале новая методика анализа всех основных форм социальной стратификации — топологическая, с использованием координатных осейпроведен поиск определяющих параметров, используемых в качестве социальных координат и шкалирование соответствующих осей.

5. Проведено аналитическое разграничение между частной и личной собственностью с целью более четкого определения параметров социального пространства, а также социологического анализа понятия «интеллектуальная собственность" — выявлены новые социальные характеристики и особенности интеллектуальной собственности. Проведен анализ сущности интеллектуальной трудовой деятельности и интеллектуальной собственности на основе трудовой теории стоимости.

6. Разработана комплексная методика «интеллектуального тренинга» и проведена ее практическая апробация. Установлены статистические корреляции, определяющие влияние занятий по указанной методике с повышением уровня индивидуального интеллектуального развития.

7. Предложена новая методика выявления интеллектуального потенциала персонала трудовых коллективов, основанная на сопоставлении измерений уровня интеллекта по стандартизованным тестам Айзенка с данными профессионально-рейтинговых замеров и расчете соответствующих корреляций.

Положения, выносимые на защиту.

1. Обоснование принципиально нового определение интеллекта как выработанной специальной подготовкой способности разумного субъекта воспринимать и понимать информацию из окружающего мира, хранить, обрабатывать и воспроизводить ее, интегрируя в систему научного знания-, такое определение делает акцент не столько на биологической или психологической, сколько на социальной природе этого феномена. Выявление места интеллектуальных способностей в общей структуре индивидуального разума на основе использования основных специфических характеристик научного знания.

2. Обоснование определения социального интеллекта как эмерджентного свойства социо-информационной системы. Раскрытие роли возникновение и регулярное использование обществом «внешней памяти» (материальных носителей информации, которые становятся важнейшим неотъемлемым элементом социо-информационной системы) как важнейшего условия появления социального интеллекта.

3. Разработка системы критериев дифференциации для обществ, находящихся на различных стадиях развития с целью типологического анализа социальных изменений, происходящих при переходе общества от одного уровня развития к другому в результате той или иной глобальной революции. Обоснование применимости закона ускорения истории к развитию индивидуального и социального интеллекта.

Логика и структура текстового изложения материалов диссертационного исследования во многом определяется структурой общего содержания социологии как научной и учебной дисциплины. При преподавании мы выделяем в содержании курса теоретической социологии три основных тематических блока: строение общества, социальное взаимодействие, социальная динамика. В ходе исследования мы пытались установить роль и место проблемы интеллекта в каждом из них. Диссертация состоит из введения, пяти глав, содержащих 16 параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы. Каждая из глав завершается резюме, содержащими основные выводы. Помимо текстового материала, диссертация содержит 20 таблиц и 15 рисунков, содержащих в основном графический материал. Библиографический список организован по алфавитному способу группировки литературных источников и содержит 301 наименований (в том числе 104 — на английском языкевсе иноязычные тексты, цитируемые в настоящей работе, переведены автором).

Какие основные выводы можно было бы сделать, анализируя приведенные в таблице данные? Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что общий удельный вес деятелей (см. последний столбец таблицы) не превышает 30 процентов от общего числа персоналий, а это меньше чем даже одних только «чистых» мыслителей — людей науки и техники (третья строка), т. е. интеллектуалов, активно пользовавшихся исключительно научными знаниями и приумножавших эти знания (понятно, что с позиций принятого нами рабочего определения эта профессионально-статусная группа представляет для нас особый интерес). Однако такое соотношение складывается главным образом за счет пропорций, сложившихся в индустриальном обществе, т. е. в течение последних двухсот с лишним лет.

Дело здесь не только в том, что в современном обществе лучше помнят, больше знают и чаще фиксируют имена выдающихся людей. Речь идет о коренном изменении в ходе индустриальной революции всех социальных условий, которые, как мы увидим в последней главе, гораздо сильнее, нежели на протяжении многих предшествующих тысячелетий стимулируют занятия интеллектуальной деятельностью. В самом деле, если число выдающихся политиков, администраторов и полководцев в индустриальную эпоху возросло примерно в два с половиной раза, то среди творческой интеллигенции этот рост десятикратный, а среди научно-технической — одиннадцатикратный.

Достаточно выразительно выглядит и сравнение внутренней структуры списков персоналий для различных обществ. Более половины (55%) людей, которые могли быть наделены статусом «выдающихся» в традиционных обществах, это государственные, политические, религиозные деятели, лидеры партий и военачальникиинтеллектуалынаучная и техническая интеллигенция составляет здесь лишь 17 процентов. Впрочем, вряд ли кто-то будет отрицать, что достаточно важную роль в успехах, достигнутых и большинством деятелей, сыграло как раз наличие интеллекта. В индустриальном же обществе эта структура радикально изменяется: удельный вес выдающихся ученых, изобретателей, исследователей, инженеров и конструкторов достигает в общем списке персоналий одной трети и в полтора раза превышает долю политиков и администраторов (которая составляет немногим более 20%). Интересно, что доля «чистых деятелей», людей прославившихся главным образом благодаря личному мужеству, целеустремленности, силе, воле к победе (словом, тех, кого мы отнесли к общей категории «мореплаватели, путешественники, летчики, спортсмены») одинаков в обоих типах обществ и составляет 3 процента.

Еще два небезынтересных момента, связанных с изучением списка персоналий. О первом из них мы уже упоминали в первой главе: он относится к половому, или, выражаясь в социологических терминах, гендерному составу их (см. табл. 1.2 в главе 1). Из этой таблицы видно, что и в индустриальном обществе среди женских персоналий с гораздо большей степенью вероятности можно обнаружить выдающихся артисток, писательниц, художниц, нежели ученых, инженеров и конструкторов. В том обществе, которое еще недавно именовали социалистическим, среди женщин, удостоенных упоминания на страницах Советского Энциклопедического Словаря, встречается множество заслуженных учителей (мы провели их по категории «просветители»). Что касается административной и политической деятельности, то женщины представлены здесь главным образом в трех категориях: 1) жены и фаворитки выдающихся деятелей-мужчин (Софья Палеолог, Жозефина Богарнэ, Анна Болейн, маркиза де Помпадур и др.) — 2) революционерки (участницы революционных движений и т. п.) — 3) передовики и новаторы производства, такие как П. Ангелина, Т. Ахунова, сестры Виноградовы, В. Гаганова (которые после социального признания их профессиональных заслуг фактически превращались в общественных деятелей).

Вряд ли вызовет удивление ничтожно малый удельный вес выдающихся женщин во всех профессионально-статусных группах традиционных обществ, где положение женщины в социальной структуре жестко закреплено законами моногамии и общим зависимым положением женщины в обществе. Однако мы видим, что и в условиях значительно продвинутой тендерной эмансипации современных обществ соотношение изменяется не столь уж и существенно. Наиболее заметные сдвиги наблюдаются в политико-административном кластере, в статусных группах так называемой творческой интеллигенции, а также в том кластере, который мы назвали «чистыми деятелями» (главным образом за счет спортсменок, летчиц, женщин-космонавтов). Наименьший же прирост наблюдается в страте «чистых интеллектуалов». К сожалению, мы не располагаем убедительными экспериментальными и статистическими данными, которые могли бы подтвердить или опровергнуть ту или иную из двух взаимоисключающих гипотез:

1. Женщины с достаточно большой степенью вероятности не могут достичь уровня развития интеллекта, превосходящего или хотя бы достигающего уровня мужского интеллекта, по причинам биологического и психофизиологического характера. Мыслительные процессы женского ума гораздо успешнее протекают в сфере образно-художественной и просветительской, нежели поисково-научной деятельности.

2. Социальные условия как традиционного, так и индустриального обществ таковы, что с большей степенью вероятности возлагают на женщин выполнение функций, связанных с образно-художественной профессиональной деятельностью, нежели с чисто интеллектуальными занятиями. Это ведет к тому, что абсолютное большинство женщин уже в процессе первичной и вторичной социализации приобретают мотивацию к получению образования и профессиональных навыков в той сфере, которую предписывают им социальные экспектации.

Вторым интересным моментом, всплывающим на поверхность при рассмотрении персоналий, является довольно большое число интеллектуалов — выходцев из сословия.

1Я священнослужителей. Если обратиться к анализу частоты тех или иных фамилий, то можно убедиться, что наиболее часто среди них (32 раза) встречается Попов (вспомним, что в русском языке поп — это обиходное название священника). Добавим сюда Попковых, Поповичей, Поповских, а также традиционные фамилии священнослужителей из числа т.н. белого духовенства: Благовещенских (1), Благонравовых (2), Благосветлова (1), Богословских (2), Вознесенских (3), Покровских (10), Преображенских (6), Рождественских (9), Троицких (3) и т. п. По общей частоте упоминания они едва ли не превосходят даже обладателей самых распространенных в мире фамилий.

18 Напомним, что само латинское слово familia дословно означает «семья» .

Кузнецовых (23), Ковалевых, Ковалевских, Ковальских, Коваленко (25), Смитов (5), Шмидтов (12). Поскольку мы здесь имели дело лишь с наиболее видными представителями своих профессиональных групп, есть основания полагать, что с не меньшей частотой выходцы из семей священников и их прямые потомки встречались (и встречаются ныне) и среди менее выдающихся, «рядовых» интеллектуалов.

Казалось бы, можно ожидать, не меньшей частоты упоминаний фамилий Пастор или Пастер (английские, французские и немецкие аналоги русского «священник»), однако этого не происходит19. Одна из причин этого нам видится в целибате католического клира, который православному причту в обязанность не вменялся и даже не поощрялся. Тем не менее, необходимо признать огромный общий вклад сословий священнослужителей в дело развития социального интеллекта, особенно в традиционных обществах. Свои соображения о причинах, формах и механизмах этого вклада мы подробнее выскажем в последней главе.

Возникает еще один довольно закономерный вопрос: можно ли говорить о прямой и непосредственной связи между уровнем развития интеллекта и уровнем статусасоциального или личного — его обладателя? Попытки ответить на этот вопрос предпринимались неоднократно. В частности, упоминавшийся выше Г. Айзенк в предисловии к одному из своих сборников тестов приводит данные Сирила Берта о коэффициентах интеллекта представителей восьми различных социально-профессиональных групп (см. табл.3.2).

Заключение

.

Проделанный нами анализ позволяет прийти к выводу о том, что изучение социальных аспектов формирования и развития интеллекта — как социального, так и индивидуального, — представляет достаточно важную проблему для социологической науки. Период развития общества в посттрадиционную эпохучрезвычайно краткую по историческим меркам, если сравнивать ее со всем предшествующим периодом, — характеризуется резким и стремительным развитием человеческого интеллекта. В этом смысле тысячелетия предшествующей социальной эволюции можно было бы расценивать в некотором смысле как предысторию подлинного социального интеллекта, своеобразное рьггье котлованов и заливку фундамента, в то время как стены этого здания воздвигнуты в течение последних двух сотен лет. Однако бесспорно, что развитие интеллекта в современном обществе становится мощнейшим фактором социальных изменений.

Можно с определенной степенью уверенности утверждать, что вплоть до появления письменности социальный интеллект — во всяком случае в употребляемом в нашем рабочем определении смысле — появиться попросту не мог. Изустные способы передачи информации от поколения к поколению неизбежно вели к ее искажению, безнадежной утрате множества версий и гипотез, накопленного во всех сферах жизнедеятельности опыта. Только появление материальных носителей, закреплявших эту информацию в знаковой, символической (а значит, достаточно сжатой и исключавшей субъективное, иногда превратное толкование первоисточника) форме позволяло осуществить длительное сохранение ее, передачу последующим поколениям, которые добавляя к ней собственные находки, могли осуществить аккумуляцию. Лишь систематизация основанная на анализе, сравнении опыта, знаний и умений предшествующих поколений с нынешними (а в дальнейшем — и с теми, что вырабатывались в «соседних» обществах), давала возможность формированию научного знания per se.

Мы могли бы измерять уровень развития социального интеллекта с помощью самых разнообразных шкал и количественных критериев: числом открытий и изобретений во всех научных дисциплинах (с учетом внедрения их как в производство, так и в быт) — общим количеством слов, понятий и терминов в литературном и разговорном языкечислом написанных и опубликованных книг и других письменных работуровнем грамотности населенияобъемом и номенклатурой интеллектуального производствауровнем формального образования «среднестатистического» члена обществаудельным весом той части населения, которая занята профессиональным умственным трудом. Однако какой бы показатель или индекс мы ни выбрали, можно было бы (затратив, может быть, немало усилий на соответствующие расчеты) убедиться, что по любому из них современное общество на несколько порядков превосходит предшествующие. Так что мы вправе считать, что сформулированный Б. Ф. Поршневым закон ускорения истории в полной мере распространяется на развитие интеллекта.

И в то же время по мере достижения новых, все более высоких уровней познания законов, по которым живет этот мир, мы начинаем все сильнее осознавать, сколь несовершенно и неполно это познание, насколько больше непознанного окружает нас в мире. Здание человеческого интеллекта, может быть, уже в общем и целом возведеноно сколько еще предстоит отделочных работ! И чем больше совершенствуется социальный интеллект, тем глубже мы осознаем несовершенство возможностей собственного индивидуального интеллекта.

Попытаемся подвести краткие итоги проделанной нами работе. В первой главе мы убедились, что информация (и знания как своеобразные систематизированные «сгустки» информации) не могут существовать вне материальных носителей. Важнейшим и исторически первым из таких носителей является мозг. На элементарном уровне мы могли бы, возможно, говорить и о мышлении животных. Однако только человек в состоянии использовать искусственные материальные носители, запечатлевающие информацию в знаково-символической форме и сохраняющие ее неопределенно долго для передачи последующим поколениям. Это является важнейшим фактором социальной связи, интегрирующей человеческие общества как в пространстве, так и во времени.

Среди множества самых разнообразных знаний, циркулирующих в обществе, мы выделили научные знания и сформулировали общее определение интеллекта как особого рода умственной способности работы с информационными потоками, образующими систему научных знаний. Кроме того, мы определили социальный интеллект как эмерджентное свойство социальной системы, включающее в себя, помимо непрерывного взаимодействия интеллектов ныне живущих членов общества, также взаимодействие их с совокупностью системы научных знаний, накопленных предшествующими поколениями. Кроме того, мы убедились, что интеллектуализация общества связана не только с повышением общего и профессионального образовательного уровня его членов и их квалификации и с увеличением объемов социальной памяти. Она в не меньшей степени определяется понижением «социальной энтропии», т. е. уменьшением разброса, внутренней неупорядоченности комплекса знаний, которым обладает социальная система. Кроме того, уровень социального интеллекта решающим образом зависит от объема, плотности, интенсивности и качества всех видов коммуникации, функционирующих в данном социуме.

Наше исследование показало наличие довольно тесной положительной корреляции уровня интеллектуального развития индивида не только с его личным и социальным статусом, но и с уровнем социального статуса семьи, из которой он происходит, с местом проживания семьи1, с общими условиями его социализации. Это говорит и о возможности, и о необходимости изучения проблем интеллектуальной жизни социологическими методами. Об этом же говорит и возрастание в современном мире значения интеллектуальной собственности. Мы пришли к выводу, что интеллектуальная собственность, в отличие от собственности на материальные объекты, обладает целым рядом специфических особенностей, причем, вероятно, еще не все из этих особенностей проявились в настоящее время достаточно полно, а потому подлежат пристальному изучению в будущем.

Мы попытались проследить причины и факторы развития интеллекта в историческом контексте. Это позволило прийти к выводу о том, что любой интеллектуальный продукт является произведением своей эпохи: он появляется на свет и получает признание почти всегда именно к тому времени, когда созреет практический спрос на него. Одним из важнейших факторов ускорения развития интеллекта, а посттрадиционную эпоху выступает усиление действия целого ряда социально-экономических законов, ускорение развития социального и индивидуального интеллекта. Закон экономии времени стимулирует резкое возрастание скорости распространения информации и усиление ее циркуляции, а также диктует значительное повышение спроса со стороны капитала на интел.

1 Эта корреляция скорее всего будет в значительной степени ослабевать по мере стирания граней между условиями жизни в городской и сельской местности — проблема, практически уже решенная в продвинутых обществах. лектуальную продукцию и ускорение ее практического внедрения. Действие закона возвышения потребностей ведет к тому, что в индустриальном обществе стремительными темпами изменяются требования к качеству жизни практически во всех его слоях, включая образование, повышение квалификации и общий интеллектуальный «багаж». Закон перемены труда предъявляет все более повышенные требования к качеству рабочей силы в связи с усложнением используемой техники и технологии.

Мы попытались также рассмотреть проблему информационной справедливости, которая проявляется в двух основных аспектах: 1) расширение прав доступа к определенным знаниям и к текущей информации для пополнения индивидуального тезауруса и 2) расширение личных возможностей реального освоения этих знаний и этой информации. Решение проблем информационной справедливости во втором из указанных аспектов решается средствами борьбы с элементарной и функциональной неграмотностью. Мы убедились, что каждая из глобальных революций вносит свой вклад в решение этой проблемы.

Проделанную работу можно считать лишь одним из первых шагов на пути к созданию новой социологической теории среднего уровня, какой могла бы стать социология интеллекта. Необходимо отдавать себе отчет в том, что проблема сущности и развития интеллекта — как в онтогенезе, так и в филогенезеявляется проблемой междисциплинарной и должна изучаться на стыке нескольких научных дисциплин: гносеологии (как общей науки о закономерностях мышления и процесса познания в целом) биологии, психологии, и, конечно же, теоретической и прикладной социологии.

Если мы хотим, чтобы вновь создаваемая научная дисциплина отвечала всем требованиям теории среднего уровня, ее предстоит очень основательно увязать с материалами и выводами целого ряда других отраслевых социологических теорий. Рамки работы не позволили проделать нам такой анализ. Тем не менее, мы могли бы набросать здесь основные направления дальнейших исследований по проблемам социологии интеллекта.

Так, можно было бы провести углубленный и детализированный анализ взаимодействия социальных факторов различных уровней (порядков), построив своеобразное «дерево» их примерно по такой схеме. В табл. 6.1 мы приводим вариант одного из возможных фрагментов такого «дерева»: