Полиэтничный город как объект историко-этнологического исследования: Владикавказ в 1784-1917 гг

Актуальность исследования. Россия исторически сложилась как цивилизационно неоднородный конгломерат народов, как многонациональное государство с этнокультурной симбиотичностью. Геополитическое расположение России между Западом и Востоком — двумя мощными центрами цивилизационного влияния — обусловило своеобразие ее общественного и культурного развития. Дихотомия «Запад-Восток», взаимодействие этих качественно различных социокультурных систем привело к складыванию в России своеобразной евразийской цивилизации.

Полиэтничность государства была в значительной степени следствием колонизации — массовых миграций, ставших для России «явлениями внутреннего быта».1 В. О. Ключевский считал колонизацию основным фактом русской истории, который «неминуемо отзовется на общем положении дел немаловажными последствиями».2 Действительно, заселение русскими Восточно-Европейской равнины, а затем Северного Кавказа, Сибири и других регионов имело важное значение в хозяйственном освоении огромной территории, в расширении и упрочении государственных границ, в формировании полиэтничных регионов, русскоязычных анклавов на национальных окраинах.

Если русская культура в значительной степени является результатом взаимодействия Запада и Востока, то еще более рельефно эта симбиотич-ность проявлялась на «стыках» русской и других этнокультурных систем, входивших в состав российского общества. В этноконтактных регионах создавался своеобразный социокультурный ландшафт. В максимальной степени это явление было присуще городам, игравшим роль основных узлов этнокультурных контактов.

Северный Кавказ был миграционным ареалом не только для русского населения, но и для представителей ряда европейских, закавказских и ближневосточных этносов. Основная масса мигрантов осваивала городское 4 пространство региона, в котором значительное место занимал город Владикавказ — этноконтактная зона с активным взаимодействием и взаимовлиянием различных культурных традиций.

Этот город представляется интересным объектом исследования, своеобразной лабораторией по изучению исторического опыта межэтнического общения. Полиэтничность была основной структурообразующей характеристикой Владикавказа. История города насыщена миграционными событиями, которые привели к формированию в нем диаспорных и этнических групп. Культура Владикавказа представляла сложнейший синтез культурных систем, носителями которых были разные этнические, конфессиональные и социальные группы горожан.

Современники отмечали, что «во Владикавказе Россия стоит лицом к лицу с Азией, и потому здесь царствует оригинальная смесь азиатского с русским».3 Адаптационные процессы, установление и развитие межэтнических отношений образовали своеобразное этнокультурное пространство. Взаимодействие различных этнических групп, толерантность, общая открытость к экономическим, бытовым и культурным контактам создавали атмосферу этнопсихологического комфорта и во многом определили особенности владикавказского менталитета.

Диаспорные группы представляют интерес как с точки зрения исторических условий их образования и дальнейшего развития, так и в качестве своеобразных моделей этнических процессов, возможных между контактирующими народами. В последние десятилетия феномен диаспоры приобретает все большую актуальность, так как они часто оказываются в центре межэтнических конфликтов и противоречий. Диаспора дает уникальный опыт трансграничных контактов, который должен стать предметом изучения и осмысления.

Полиэтничность города обусловила его поликонфессиональность, наличие в нем представителей едва ли не всех известных миру конфессий. 5.

Сегодня в России происходит беспрецедентная трансформация общественного сознания: увеличивается число верующих, строятся новые и восстанавливаются старые храмы, усиливается роль религиозного фактора в государственной жизни. Уникальность этого процесса, отсутствие аналогов в мировой истории ставят много вопросов перед современной гуманитарной наукой. Среди них — роль религии в городской культуре, ее воздействие на межэтнические отношения, а также прогнозирование хода дальнейшего развития религиозности в этноконтактных регионах. В этой связи усиливается актуальность обращения к опыту межконфессионального общения. Владикавказские религиозные общины — христианские (православные, католические, протестантские), мусульманские (суннитская и шиитская), иудейская, многочисленные сектантские группы в своем большинстве были этноконфессиональными общностями, сохранявшими свою этнокультурную самобытность, но сумевшими за время совместного проживания выработать формы толерантного сосуществования. Владикавказ сохраняет свою полиэтничность и поликонфессиональность. Сегодня национальные общины города переживают рост этнического самосознания, что проявляется в оживлении традиционно-обрядовой жизни, в стремлении сохранить язык, в повышении интереса к своей истории и культуре.

Предметом исследования является городская культура как целостная система, в которой синтезированы этнические традиции и новые урбанизированные формы. Системообразующими факторами были капиталистическое развитие, урбанизационные процессы и межэтническое взаимодействие, приведшие к трансформации традиционной культуры горожан и появлению паллиативных форм, сочетавших уходящие и зарождавшиеся городские традиции.

Отличительной особенностью этой системы были богатая этническая специфика, обусловленная полиэтничностью и поликонфессиональностью горожан, и высокий уровень развития владикавказского культурного комплекса, способного к восприятию и 6 потреблению европейской городской культуры, транслируемой из российских столичных центров. Еще одной особенностью городской культуры было наличие в ней сословно-социальных вариантов.

В качестве компонентов городской культуры выделяются хозяйство, материальная культура, общественно-культурная среда и досуг горожан, конфессиональное состояние и праздничная жизнь. Выбор этих сфер городской жизнедеятельности обусловлен их тесной взаимосвязью, а также наличием в каждой из них традиционного слоя и последующих напластований. Каждый из перечисленных компонентов может быть самостоятельным объектом изучения, но в данном случае эти сферы городской жизни интересуют нас как составляющие единой системы.

Предметом исследования являются также диаспорные, этнические, этнодисперсные и этноконфессиональные группы. Под диаспорой понимается часть этноса, проживавшая вне своей исторической родины или территории обитания этнического массива, сохранявшая этническое самосознание, культурную самобытность и сформировавшая в ходе адаптации к принимающему обществу совокупность конфессиональных, благотворительных, культурно-просветительских и образовательных учреждений.

Хронологические рамки настоящего исследования охватывают период от основания Владикавказской крепости до Октябрьской революции (1784−1917 гг.). Этот временной срез включает присоединение Осетии к России, вовлечение местной экономики в российский хозяйственный комплекс, значительное усложнение этнической и социальной структуры населения.

Внутренней гранью в данном исследовании являются буржуазные реформы 60−70-х годов XIX века, определившие периодизацию общеисторического развития России, а для Владикавказа ставшие временем развития городской культуры. 7.

Методологической основой диссертации стали теоретические достижения современной исторической науки.

Городская культура — явление многоплановое, для ее изучения необходимо синтезировать исследовательские подходы, сложившиеся в отечественной науке на базе историко-этнографического и историко-культурного исследования. Такие попытки усматриваются в появлении в историографии российской культуры следующих объектов исследования: 1. общественный быт как система социальных взаимоотношений, включающая в себя обычаи, культурные, этические и моральные традиции и новации, общественную активность людей и др- 2. «общественно-культурная среда» как система взаимодействия культурных традиций и новаций, развитию которых способствует образование, деятельность культурно-просветительских учреждений, книги, периодика и система их функционирования.4.

В работе применяется системный метод исследования городской культуры, ее членение на отдельные компоненты, имеющие тесную взаимосвязь. Определение механизма этого взаимодействия возможно применением структурно-функционального метода, предполагающего изучение их места и роли в городской культуре. В процессе выявления трансформации традиционной культуры и появления паллиативных и новых форм проведен историко-сравнительный анализ.

В исследовании межэтнического взаимодействия сложились свои традиции. Как правило, анализу подвергаются экономические, социальные, политико-правовые, идеологические и другие аспекты межнациональныхсвязей, рассматривающиеся в отдельности или во взаимодействии. Такой методологический подход вполне оправдан. Но тенденции гуманизации современной науки дают возможность и иных подходов. Один из них — всесторонний анализ материальных и социальных форм повседневной жизни человека. 8.

В отечественной науке человек долгое время был отчужден от различных сфер проявления национального — от экономики до культуры. Этническая обезличенность и унификация, порожденные тоталитарным режимом, не допускали иной постановки проблемы. Современная наука позволяет приблизиться к пониманию прошлого непосредственно через его субъекта и носителя — человека. В последние годы все больше утверждается взгляд на историю как на повседневную жизнь человека в ее историческом развитии, проявлении постоянных, отличительных, неизменных свойств и качеств в соответствии с географическими и временными условиями, рождением и закреплением новых форм жилья, питания, перемещения, работы, досуга.5.

Методологией, адекватной поставленным задачам, представляется понятие об этнических структурах повседневности — специфических для каждого народа, привычных, повторяющихся в общественно-культурном опыте людей фактах и явлениях. Именно этот уровень обыденности формирует основы национальной самобытности. Этнические структуры повседневности характеризуют не только культуру жизнеобеспечения, но и многообразные явления духовной жизни. Каждая этническая группа имеет определенный набор структур повседневности. При исследовании городской жизни, включающей материально-предметные, соционормативные, эстетические, ритуально-культовые аспекты, а также многообразные связи и взаимоотношения людей, следует исходить из положения, что структуры повседневности не всегда связаны с многовековыми национальными традициями. Они историчны и изменчивы, проявляются в различных формах в зависимости от социальных, экономических, культурных и других факторов. Активнее всего эти факторы действуют в городах. 9.

Историография. Степень изученности проблемы.

Этноурбанистика как самостоятельное научное направление находится в стадии формирования. Город долгое время не попадал в предметную область этнографии.

Необходимость этнологического исследования города была признана российскими учеными еще в середине XIX века. Сотрудники отдела Этнографии Русского Географического общества неоднократно разрабатывали программы по изучению города, предпринимали попытки описания бытовой культуры горожан, в основном городских верхов6. Но их усилия не привели к научным результатам. Этнологи рассматривали город как безэт-ничную структуру, элемент цивилизации, разрушавший традиционную культуру этноса, основу которой определял огромный массив сельского населения. Интересы этнологов долгое время замыкались в пределах сельской культуры, а ее архаичные формы были главным предметом исследования. К 1950;1960;ым годам обозначился интерес ученых к динамическим процессам этнокультурного развития, начался новый этап в изучении города, в основном, современного. Это значительно расширило предметную зону этнографической науки, которая обратила пристальное внимание на не изучавшиеся прежде слои населения. Историографическая ситуация определялась утвердившимся к этому времени в советской этнографии принципом: носителем традиционной культуры считалось крестьянство, а ее городского варианта — рабочий класс. Наряду с теоретическими работами, обосновывавшими актуальность этнографического изучения города, появились исследования, посвященные быту рабочих, этнокультурным проблемам, связанным с развитием городского образа жизни, его влиянием на у бытовую культуру, другим урбанизационным процессам современности. Было выработано определение понятия «город» в целях этнографического изучения: «Город — это местный экономический и культурный центр, относительно крупное поселение, с более сложным, чем у сельских поселений,.

10 социальным и этническим составом жителей, большинство которых занято в производстве для обмена и в обмене, что порождает совокупность особенностей домашнего и общественного быта, отличающих городской образ жизни".8.

Важным аспектом этнографических исследований было выделение социально-бытовых групп горожан на основании ряда признаков, связанных с историей формирования населения и его социальной характеристикой, особенностями производственного быта, материальными условиями жизни, отношением к общественной деятельности отдельных групп горожан, способами проведения досуга, особенностями праздничных традиций, соблюдаемых обрядов.9.

Интересным направлением этноурбанистики является изучение особенностей формирования городского населения — процесса адаптации ди-аспорных групп в условиях города, взаимодействие их между собой и коренным населением в полиэтничной среде. Это позволяет выявить моменты эволюции бытовой культуры, понять механизм складывания общих и сохранения групповых особенностей, сохранения и трансформации народных традиций.10.

В основном этнографические исследования проводились по современным городам. Культура городов нового времени не особенно привлекала отечественных урбанистов. Только в последние десятилетия появилось несколько монографических исследований по «старым городам» — Петербургу, Тбилиси.11.

В исторической урбанистике сложились свои традиции. Она начиналась с историко-правового аспекта изучения города, которым занимались И. И. Дитятин, А. Г. Михайловский, Г. И. Шрейдер, C.B. Бахрушин.12 Затем стал популярным новый жанр — статистико-экономические исследования, проводившиеся до 1920 — 1930 годов. В них освещался производственный.

11 быт, а также некоторые стороны жизнеобеспечивающей культуры рабочих.13.

К этому же времени относится появление ряда исследований по культуре города. В работах первых отечественных урбанистов И. М. Гревса, Н. П. Анциферова, Н. К. Пиксанова выработана концепция изучения города как социокультурного явления, как центра культурных ценностейвыявлялась роль города в общероссийском культурном процессе.14 Но, к сожалению, это направление не получило дальнейшего развития. Николай Анциферов призывал изучать город «. хорошо организованным коллективом разных специалистов, объединенных в градоведческий институт», но сетовал на отсутствие единомышленников и учеников.15 Тогда же появился взгляд на город как на «отображение общественной структуры», который сыграл серьезную роль в его дальнейшем изучении.

Важным фактором выдвижения городоведческих сюжетов в число актуальных была роль городов в процессе развития феодальных, а затем капиталистических отношений — стержневых проблем советской исторической науки. Появилась традиция выделять феодальные, познефеодальные, дореформенные и капиталистические города. Основные интересы отечественных исследователей были связаны с социально-экономическими и демографическими процессами. Изучалась социальная структура русских по-знефеодальных и пореформенных городов, социальная мобильность горожан, мещанство как основная часть населения.16 Появились работы о пореформенных городах, был выработан тезис о необходимости изучения города в неразрывной связи с селом, о взаимодействии города и деревни в социально-экономическом строе России.17 Особое место в историографии.

18 заняли исследования городского самоуправления в XIX веке.

Серьезным вкладом в развитие отечественной урбанистики стал выпуск серии сборников «Русский город», где публиковались исследования и.

19 материалы по различным проблемам истории русского города. 2.

В последние десятилетия появились исследования различных аспектов жизни города, в том числе и культуры, в которых ставятся проблемы общественно-культурной жизни современных городов, а также особенности городской жизнедеятельности на разных этапах общественного развития и в разных историко-культурных регионах. Следует отметить коллективный труд «Очерки русской культуры XIX века», в первом томе которого рассматриваются проблемы общественно-культурной среды, выявляется роль городов в общественно-культурной жизни России, ставится проблема городской культуры как целостной системы в структуре общественной 20 жизни. В работах Л. В. Кошман рассматривается социокультурное состояние и развитие русского города в XIX веке. Автор исходит из понимания культуры города как сосредоточения развивающихся новационных процессов и традиционного уклада жизни, но главное внимание уделяет выявлению именно новаций в общественно-культурной жизни, городу как факто.

21 ру модернизации общества.

В монографии А. И. Куприянова «Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири» также рассматриваются институты современной (профессиональной) культурышколы, библиотеки, театрально-концертная жизнь, благотворительная и филантропическая деятельность. Даже в такой «традиционной» сфере как праздничная культура автор прослеживает только новационные процессы.22.

Анализ историографической ситуации, сложившейся в отечественной истории и этнологии, позволяет сделать следующие выводы:

1) этноурбанистика как самостоятельное научное направление находится в стадии формирования;

2) существующий принцип «разделения труда» между историками и этнографами в изучении городской кулыуры представляется малоперспективным;

3) полноценное исследование городской общественно-культурной среды возможно только путем междисциплинарного, историко-этнографического подхода.

Региональная урбанистика пережила в своем развитии основные тенденции, характерные для отечественной науки в целом. Этнографическому исследованию города Северного Кавказа пока не подвергались. Вопросы, связанные с городской культурой, в той или иной мере освещались в исторических исследованиях.23.

Историография Владикавказа включает небольшой круг работ по экономическим, социально-политическим и историко-краеведческим проблемам.

Основу дореволюционной историографиии составляют исследования, в которых описывается история основания Владикавказской крепости. В. Ф. Миллер, ссылаясь на археологические материалы, указывал, что Владикавказ построен в местности, где некогда находился ясский (осетинский).

О, А город Дедяков (Тетяков), разрушенный в 1227 году. П. Г. Бутков, В. А. Потто, К. А. Каменский связывают появление крепости с установлением русско-кавказских отношений и обстоятельно описывают историю ее строительства, реконструкции и развития. В статьях К. А. Каменского, (выступавшего в местной прессе под псевдонимами «Кара-ага», «Бывалый», «Старый солдат») описывается история основания крепости, предлагается авторская этимология названий осетинского поселения, рассматривается столкновение русских частей с шейхом Мансуром, после которого на несколько лет была прервана жизнедеятельность крепости. Каменский обращает внимание на полиэтничность населения крепости, указывая среди ее жителей осетин, армян, грузин, «русскую ремесленную массу», терских казаков и караногайцев. Автор приводит сведения о земельных наделах горожан, о доходах и расходах города, о фабриках, заводах, торговых заведениях и ставит вопрос о необходимости основания во Владикавказе.

14 высшего учебного заведения. П. Ницик и А. Г. Ардасенов в юбилейных очерках, посвященных 100-летию Владикавказа, рассматривают историю крепости, ее преобразование в город, отмечают быстрые темпы экономического и социально-культурного развития, исследуют демографические процессы, прежде всего, рост численности населения.26 П. Ницик писал о русско-кавказских отношениях, обосновывал важное стратегическое значение Владикавказской крепости, перечисляя военные укрепления, войсковые соединения. Автор приводит сведения об экономической и общественной жизни крепости, о строительстве в ней церквей. Формирование городского населения в ходе миграционного движения на Кавказ из внутренних губерний России исследовал А. Долгушин. Он зафиксировал миграционные волны русских, казаков и немцев-колонистов.27.

Вопросы, связанные с экономическим развитием города, были затронуты в той или иной степени почти всеми указанными авторами, но самый обстоятельный очерк составлен экономистом Юдиным. Он описал все объекты промышленного производства, существовавшие к 1870 году. Анализ деятельности отдельных предприятий, в частности винокуренного завода Корганова, привел автора к выводу о позитивном влиянии городской промышленности на развитие экономики и улучшение условий жизни окрестного сельского населения, у которого появилась заинтересованность в увеЛО личении посевов, в развитии пчеловодства. Позднее этот тезис стал объектом жесткой критики со стороны советских историков.

В дореволюционной историографии города следует выделить работу Д. В. Раковича «Прошлое Владикавказа». Историю основания крепости он рассматривает в контексте русско-кавказских отношений, отмечая влияние Кавказской войны на жизнь крепости. Он описывает формирование Влади.

29 кавказского гарнизонного батальона и крепостные укрепления. В «Очерках Кавказа» Е. Маркова содержатся сведения о хозяйственных занятиях горожан, о наличии ремесленных кварталов.30.

Советские историки считали город частью общества, поэтому связанные с ним вопросы рассматривали в тесной связи с основными тенденциями социально-экономического и политического развития края в целом. Основание Владикавказа было следствием установления русско-кавказских отношений, что определяет необходимость изучения градообразования в широком контексте этой проблемы. Известно, что вопрос о присоединении Осетии к России был дискуссионным, подвергалась сомнению добровольность характера этого процесса. В последние годы в связи с обострением межнациональных отношений эту тему стали поднимать исследователи, втянутые в межэтнические конфликты, с целью поиска «исторической правды». Противостоять потоку околонаучной экстремистской литературы может только академическая наука, фундаментальные исторические исследования. Известным кавказоведом М. М. Блиевым создана концепция и периодизация русско-осетинских отношений. Он разделил длительный процесс присоединения к России на два основных периода и пришел к выводу, что военными конфликтами был осложнен период установления российской администрации, наступивший после действительно добровольного акта присоединения. Тем самым М. М. Блиев объяснил противоречие между тезисом о добровольном характере присоединения Северного Кавказа к России и фактами военного противостояния, аргументированно обосновал идею безальтернативное&tradeроссийской ориентации. В его монографиях рассматривается установление русско-осетинских отношений, переговорный процесс, в ходе которого появилась идея основания крепости — будущего города, а также его роль в социально-экономическом и культурном развитии края.31.

Монографических исследований, специально посвященных старому Владикавказу, пока нет. Историография города включает только исторические очерки, научно-популярные издания и ряд статей.

Первый исторический очерк был издан в 1947 году. Его автором был известный ученый Л. П. Семенов, описавший историю основания и перестройки крепости, ее преобразование в город, развитие Владикавказа в пореформенное время. Основу этого очерка составили хранящиеся в ЦГА PCO-А (Фонд Семенова, 781) его рукописи «История Владикавказской крепости до 60 годов XIX века» и «Краткий очерк истории города Орджоникидзе от его возникновения до 1900 года».32.

Б.В. Скитский рассматривал раннюю историю Владикавказа, привлекая сведения археологов. Он считал, что на месте Владикавказа находилась упоминаемая Ал-Масуди аланская крепость, а в XIII веке — многолюдный ясский город Дедяков.33.

Одним из первых историков города был Д. Смычников — автор ряда статей по историко-краеведческим вопросам. Особый интерес представляет его работа «Наш город времен Пушкина». Главным источником стал «Генеральный план крепости Владикавказской с показанием во оной и вне оной казенного строения и форштадтов» — ценный письменно-графический памятник, составленный в 1827 году и позволивший осветить ряд вопросов по ранней истории города. Сопоставляя этот план с «Путевыми записками» A.C. Пушкина, Д. Смычников «привязал» указанные поэтом эпизоды к конкретным местам и улицам крепости, а также дал описание цитадели, бастионов, улиц и строений.34.

В 1957 году был издан краткий исторический очерк «Город Орджоникидзе», в который вошла указанная работа Л. П. Семенова и история Владикавказа советского времени, написанная A.A. Тедтоевым. В этой работе Л. П. Семенов внес некоторые уточнения по поводу перестройки крепости.35 В 1972 году очерк был еще раз переиздан, но уже в соавторстве с известным историком-краеведом Г. И. Кусовым, который дополнил его материалами по культуре города.36.

Весомый вклад в изучение города внесла В. И. Ларина, в работах которой рассматривается история города, его экономическое развитие в период капитализма, роль Владикавказа в установлении хозяйственных и культурных связей Осетии с Россией, влияние российской культуры на формирование городской среды, на быт горского осетинского населения.37 Автор приводит фактический материал, показывающий быстрые темпы развития городской экономики в конце XIX — начале XX века. Автор рассматривает проблему не в исследовательском, а в идеологическом русле. К сожалению, мы нередко сталкиваемся с нарушениями логики научной работы, в частности принципа соотнесения научного утверждения с конкретным объектом. Далеко не полное описание активно развивающейся городской культуры В. И. Ларина завершает неожиданным и вовсе не вытекающим из текста выводом о том, что до революции Владикавказ «утопал в грязи и мраке». Искусственно снижая реальный уровень экономического и социокультурного развития города, автор «разбавляет» фактический материал пространными комментариями об эксплуатации рабочих.

С аналогичной проблемой столкнулся Л. П. Семенов в указанных выше работах. Перечисляя факты, свидетельствующие о развитии экономики и культуры дореволюционного Владикавказа, в заключении он прибегает к той же формуле: «. несмотря на довольно быстрый рост Владикавказа как административного и культурного центра Терской области, он до революции оставался городом чиновников и отставных военных. Благополучие города было только внешним, в действительности же он тонул в ло нищете и бедности». Впрочем, в историографии города есть образцы более «воинственного» подхода к изучению культуры дореволюционного Владикавказа. «Город казарм, город церквей и духанов, город картежных домов и притонов. Таким он оставался вплоть до Великой Пролетарской революции и окончательного установления советской власти на Северном Кавказе», — писал Г. Апресян в своей работе, посвященной Владикавказ.

18 скому театру. Автор с возмущением отмечал, что в городе было «. понастроено 24 храма божья», а попов, дьяков и прочих служителей культа насчитывалось свыше 200 человек. Театр Г. Апресян рассматривал исключительно как орудие колонизаторской политики России. «Не стало театра крепостников и колонизаторов, — восклицал он, — его место занял театр

39 строителен социализма".

Иначе оценивает экономическое состояние дореволюционного Владикавказа Л. В. Куприянова. Рассматривая роль железнодорожного строительства в превращении военно-колонизационных феодальных центров в города капиталистического типа, развитие индустрии и формирование промышленного пролетариата, социальный и профессиональный состав населения, автор определяет Владикавказ как один из развитых капиталистических городов Северного Кавказа.40.

Вероятно, идеологическим давлением следует объяснить и тот факт, что работы, посвященные культуре дореволюционного Владикавказа, не поощрялись и не публиковались. До сих пор в Отделе рукописных фондов СОИГСИ хранится рукопись В. И. Хурумова «Как рос и хорошел наш синий город», где высокопрофессионально описаны архитектурные подробности городских сооружений, история строительства отдельных зданий, в том числе церквей. К рукописи приложены фотографии архитектурных памятников, жилых домов 41 В том же фонде обнаружено письмо из Москвы известного историка-краеведа, жившего прежде во Владикавказе В. В. Плышевского, датированное 1971 годом, в котором он просит содействия в опубликовании своей монографии «Предреволюционный Владикавказ. Очерки хозяйства и культуры». К письму приложен «конспект» — проект исследования, из которого явствует намерение автора всесторонне рассмотреть городскую экономику и многие объекты общественно-культурной среды — образование, культурно-просветительские, научные и.

42 спортивные общества, церкви, формы досуга горожан и прочее. Рукопись.

19 не была издана, ее судьба не известна. До нас дошли только статьи В. В. Плышевского по истории и культуре города.43.

В монографии Н. П. Гриценко «Города Северо-Восточного Кавказа (Vсередина XIX века)» рассматривается история основания и жизнедеятельности Владикавказской крепости. Основываясь на воспоминаниях декабристов, а также на сведениях «Кавказского календаря», автор описывает внешний вид крепости, жилые постройки, хозяйственные занятия, существовавшие до преобразования в город.44.

Владикавказской крепости посвящена статья Ф. Х. Гутнова «Владикавказ», где с привлечением нового архивного материала рассматривается история строительства и преобразования крепости, формирование ее населения.45 Следует отметить статью P.C. Бзарова «Владикавказский аул», в которой исследуется история поселения осетин во Владикавказе, впервые вводятся в научный оборот посемейные списки осетинского населения.46 Ценный вклад в изучение Владикавказа внес краевед Г. И. Кусов, работы которого (прежде всего, научно-популярное издание «Встречи со старым Владикавказом», включающее рассказы, воспоминания, этюды о жителях города) помогают воссоздать отдельные аспекты городской повседневности.47.

В монографических исследованиях, посвященных различным проблемам истории Осетии, в той или иной связи затрагиваются вопросы, связанные с историей и культурой Владикавказа. М. С. Тотоев, рассматривая развитие культуры и общественной мысли, русско-осетинские культурные связи, большое внимание уделяет Владикавказу, выявляя его роль в распространении русской культуры в Осетии. Некоторые вопросы городской культуры освещаются А. Хачировым в процессе изучения формирования осетинской интеллигенции 49 В «Исторических этюдах» Б. П. Берозова на основе материала, извлеченного из архивов Москвы, Грузии и др. описывается история возникновения осетинских сел и казачьих станиц в равнин.

20 ной Осетии, в том числе история преобразования Владикавказской крепости в город.50 Владикавказ был центром развития осетинской культуры, поэтому стал предметом особого внимания в исследованиях Ю. В. Хоруева по развитию местной периодической печати, A.A. Хадарцевой — по истории осетинской драмы и др.51.

Новый этап в своем развитии переживает церковно-историческая наука, появляются исследования по истории конфессиональной жизни. Среди них следует отметить работу Гедеона, правящего архиерея Ставро-польско-Бакинской епархии «История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России». На основании многочисленных источников он рассматривает древнехристианские археологические памятники, историю Кавказской и Владикавказской епархии.52.

Исследователи города оставили недостаточно изученными вопросы формирования городского населения, наличие в нем диаспорных групп. Не выявлена история их появления в городе, процессы адаптации, этническая специфика хозяйства и культуры, характер межэтнического общения в различных сферах жизнедеятельности. В работах многих авторов город предстает как этнически обезличенный социум. Диаспорные группы не были предметом специального исследования. Исключение составляет монография В. А. Шахбазова по греческой диаспоре и публицистические.

53 очерки по еврейской общине М. Петрушанского и О. Метревели.

Требуют должного изучения вопросы, связанные с общественно-культурной средой. Выявлены далеко не все объекты социокультурной инфраструктуры — библиотеки, учебные заведения, культурно-просветительские, научные и другие общества, недостаточно изучена роль интеллигенции в развитии городской культуры.

Совершенно не изучена конфессиональная жизнь города — история основания многочисленных культовых учреждений, их роль в общественной и культурной жизни горожан, не исследован опыт межконфессиональ.

21 ного взаимодействия. Остаются неисследованными проблемы городской этнологии: хозяйство и материальная культура, празднично-досуговая сфера, традиции и новации в жизни горожан.

Источники.

Источниковую базу исследования составляют архивные документы, опубликованные источники, периодическая печать, полевой этнографический материал, публицистика, фотоматериал.

Основная часть материала по истории и культуре города хранится в различных фондах ЦГА PCO-А. В фондах «Терское областное правление. Канцелярия общего присутствия» (11) и «Канцелярии начальника Терской области» (12) содержатся документы по истории основания крепости, списки первых горожан — представителей разных этнических групп, которые кроме статистических данных включают сведения об исходных пунктах миграции, экономическом состоянии, хозяйственных занятиях. Для характеристики городского хозяйства и бытовой культуры репрезентативным источником стали многочисленные постановления и протоколы заседаний Владикавказской городской Думы, циркуляры и указы по административно-хозяйственным вопросам, рапорты Ремесленной управы и ремесленного головы, содержащие сведения о городских цехах, торговых домах, о различных кампаниях и товариществах. (Ф. 212 — «Владикавказская мещанская управа»).

Интереснейшим источником для изучения общественно-культурной среды являются документы фонда «Терское областное правление по обществам и союзам» (ф. 199). Уставы, отчеты, протоколы заседаний различных культурно-просветительских, научных, благотворительных, национальных, спортивных и других обществ, сословных клубов, профессиональных сообществ, отчеты попечительских советов по состоянию отдельных учебных заведений, национальных школ, библиотек, содержат информацию об.

22 образовании, общественной жизни, культурно-просветительской деятельности городской интеллигенции, о досуге горожан.

В архивных фондах отложились материалы, позволяющие исследовать конфессиональные аспекты городской культуры — ежегодные отчеты Владикавказской духовной консистории, Владикавказской епархии, рапорты Благочинного церквей I округа, «Исповедные росписи», «Ведомости о людях православного исповедания, бывших и не бывших на исповеди и святом причастии», отчеты настоятелей отдельных церквей, переписка представителей городских этнических групп с администрацией Терской области по поводу строительства культовых учреждений и др. (ф. 143, 296).

Сведения, характеризующие различные аспекты городской жизнедеятельности, извлечены из фонда городского головы Г. В. Баева (224), Л. П. Семенова (781) и других фондов ЦГА РСО-А.

В отделе рукописных фондов СОИГСИ также хранятся документы по истории и культуре Владикавказа, среди них — воспоминания старожилов (ф. 5), материалы начальника Владикавказского округа (ф. 1), исторические справки и фотоматериал с видами города (ф. 5), записки путешественников (ф. 4. Оп. 1).

Большая часть архивных источников впервые вводится в научный оборот.

Следующую группу источников составляют опубликованные материалы, среди которых следует отметить сборник документов и материалов «История Владикавказа» (1781−1990 годы), в который включено более 300 документов по дореволюционному городу: правительственные указы, рапорты Владикавказского городского общественного управления начальнику Терской области, отчеты Владикавказского полицмейстера, переписка должностных лиц, дневниковые записи современников, статистические отчеты и др.54 В работе использованы и другие сборники: «Осетины глазами.

23 русских и иностранных путешественников (XIIIXIX века)", Орджоникидзе, 1967; «Городу Орджоникидзе — 200 лет». Сборник документов и материалов. Орджоникидзе. Ир. 1985; Сборник документов по истории народного образования в Осетии. Орджоникидзе. 1962. В них содержатся фрагментарные сведения по городской культуре.

Важным источником стали материалы Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года, содержащие разнообразные сведения о формировании населения, сословно-классовом и этническом составе, хозяйственных занятиях разных этнических групп и др.55.

Ценный фактический материал содержится в ежегодных отчетах начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска: данные о предприятиях, торговых заведениях, хозяйственных занятиях, о социальном и этническом составе населения.56 Обстоятельные экономические очерки и характеристика городского населения опубликованы в Кавказском и Терском календарях, в Сборнике сведений о Терской области.

Высокий источниковедческий потенциал имеет дореволюционная периодика, в основном газеты «Терские ведомости», «Казбек», «Кавказ», «Новое обозрение», «Приазовский край» и другие. Большая часть сведений извлечена из газеты «Терские ведомости», выходившей во Владикавказе с 1868 по 1917 год. Кроме публицистических статей и заметок в работе широко использованы материалы городской хроники, рекламы, различные объявления и сообщения, в которых сохранилась яркая культурно-историческая информация по городской повседневности. Объявления о купле-продаже, о торгах отличались довольно объемными комментариями, сохранившими подробные сведения о структурах повседневности, прежде всего, городском жилище — его планировке, видах строительных материалов, внутренней отделке, интерьеру. Реклама торговых домов и магазинов содержит информацию о продуктах питания, одежде, парфюмерии и других структурах обыденности. Источник характеризует новые, урбанизиро.

24 ванные, этнически не маркированные явления бытовой культуры горожан. Сообщения корреспондентов о различных событиях культурной жизни позволяют исследовать состояние общественно-культурной среды и связанные с ней формы проведения досуга, а также характеризуют конфессиональные аспекты городской культуры: официальную церковную обрядность, массовые богомолья, крестные ходы, религиозные праздники.

Городская хроника и реклама содержат уникальный и разнообразный материал, который должен быть подвергнут анализу на предмет происхождения и особенностей бытования отдельных фактов культурной жизни. Далеко не все из них закрепились в городской обыденности и перешли в традицию, поэтому были отобраны только те культурные явления, упоминание о которых неоднократно повторяется в источниках в течение изучаемого периода, а также подтверждается другими материалами. Только в этом случае факт можно рассматривать как явление, характеризующее культурную среду общества. Как указывал Ф. Брод ель «. какой-либо факт повторяется и, повторяясь, обретает всеобщий характер, или, еще лучше, становится структурой. Он распространяется на всех уровнях общества, характеризует его образ существования и образ действий, бесконечно их увековечивая».57.

Материал, характеризующий различные аспекты городской жизнедеятельности, был извлечен из журналов «Владикавказские епархиальные ведомости», а также сборников «Статьи неофициальной части «Терских ведомостей».

Важным источником стал полевой материал кафедры российской истории и кавказоведения Северо-Осетинского государственного университета имени К. Л. Хетагурова, фонды которого формируются с 1990 года в ходе этнографической практики студентов исторического факультета, а также полевой материал автора данной диссертации. Программа практики предусматривает сбор материала по этническим группам города, работу в.

25 армянском, славянском, грузинском, еврейском, татарском, азербайджанском и других национально-культурных обществах, в городских церквях, мечетях и других культовых учреждениях, беседы со старожилами. Собранный и обработанный этнографический материал позволяет исследовать этническую специфику городской культуры, степень сохранности в ней традиционного слоя, взаимодействие традиций и новаций.

В качестве источника в работе используется публицистика, представленная путевыми заметками писателей, путешественников, общественных деятелей, посетивших город в разное время. Географическое положение Владикавказа сделало его объектом внимания многих путешествующих из России в Закавказье. A.C. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, А. П. Чехов, JI.H. Толстой, М. Горький, И. Чавчавадзе, Г. И. Успенский и другие оставили свои впечатления о внешнем виде, благоустройстве, примечательных особенностях городского быта.58.

В дневниковых записях ученых и путешественников Штедера, Г. Ю. Клапрота, И. Бларамберга, Н. Нефедьева, Н. И. Пирогова, Е. Вердеревско-го, П. Зубова и других содержатся интересные сведения по истории и культуре города, отражающие состояние культурной среды старого Владикавказа.59 Особой наблюдательностью отличаются путевые заметки М. Владыкина, в которых обстоятельно описаны городские улицы и бульвары, общественный сад, театр, церкви, а также горожане разных национальностей, этническая специфика в их материальной культуре — одежде, транспорте и т. п.60.

К этой же группе источников относятся воспоминания декабристов, сосланных на Кавказ. В них зафиксированы отдельные явления материальной й духовной культуры горожан.61.

Ценным источником являются фотографии, хранящиеся в местных музеях, отделе рукописных фондов СОИГСИ, в частных коллекциях. Они.

26 дают представление об архитектурных памятниках, городских домах, их внутреннем убранстве, об одежде горожан.

Цель настоящей работы — комплексное историко-этнографическое исследование городской культуры Владикавказа и изучение исторического опыта межэтнического и межконфессионального взаимодействия.

Поставленная цель предполагает постановку и решение следующих задач:

1. Изучение формирования полиэтничного населения города, истории отдельных диаспорных групп.

2. Выявление этнической специфики в хозяйственной деятельности горожан, особенностей адаптации диаспорных групп к городской экономике.

3. Исследование общественно-культурной среды: образования, общественной деятельности, культурной жизни и связанного с ней досуга, взаимодействия традиций и новаций, а также характера межэтнического общения.

4. Анализ конфессиональных аспектов социокультурного развития города, роли церкви (мечети, синагоги, кирхи и др.) в жизни города и горожан, опыта межконфессионального общения.

5. Исследование праздничной культуры города, выявление в ней этнических традиций и форм новой европейской культуры.

Научная апробация.

Основные положения и выводы исследования излагались на международных научных конференциях: «Кавказские немцы на Кавказе» (Баку, 1997 г.), «140-летию со дня рождения К.Л. Хетагурова» (Владикавказ, 1999 г.), «Этнопедагогические проблемы обучения и воспитания» (Москва, 1999 г.), «Гендер: язык, культура, коммуникация» (Москва, 1999 г.), на Всероссийских научных конференциях: «Национальные отношения и межнациональные конфликты» (Владикавказ, 1997 г.), «Традиции, обычаи и нравы.

27 народов России" (Санкт-Петербург, 1997 г. и 2000 г.), на межрегиональных научных конференциях «Интеллигенция России в истории Северного Кавказа» (Ставрополь, 1999 г.), «Кавказский регион: проблемы культурного развития и взаимодействия» (Ростов-на-Дону, 1999 г.), на III и IV Конгрессах этнографов и антропологов России (Москва, 1999 г. и Нальчик, 2001 г.) и ряда других конференций. По теме исследования опубликовано более 50 работ, в том числе монографии «Дорога к храму (из истории конфессиональной жизни Владикавказа)». Владикавказ: изд-во СОГУ, 2000 г. (в соавторстве) и «Старый Владикавказ. Историко-этнографическое исследование». Владикавказ: изд-во СОГУ. 2001 г. Практическая значимость.

Материалы исследования используются в учебном процессе СевероОсетинского госуниверситета: в лекционных курсах по этнографии Кавказа, Осетии, в спецкурсе «Города Северного Кавказа», а также в деятельности национально-культурных обществ Владикавказа (славянского -«Русь», армянского «Эребуни», грузинского «Эртоба», еврейского «Шо-лом», азербайджанского «Азири», татарского имени Тукая, греческого общества «Прометей», немецкого «Лорелея» и др.), которые проводят большую работу по изучению своей истории и культуры. Материал диссертации может быть рассмотрен городской администрацией и конфессиональными учреждениями на предмет восстановления утраченных форм деятельности и изучения предшествующего опыта. Научная новизна.

Региональная урбанистика находится в стадии становления. В результате приведенного исследования впервые:

— предпринята попытка комплексного историко-этнографического исследования Владикавказа;

— объектом изучения стали диаспорные и этнические группы: история их появления в городе и адаптационные процессы;

— выявлена этническая специфика городского хозяйства- -описаны этнические структуры повседневности- -проведено исследование конфессиональных аспектов городской культуры: изучена история всех городских храмов, их функции и роль в жизни города и горожан;

— подвергнута анализу общественно-культурная среда, деятельность различных национальных и культурно-просветительских обществ и комитетов, определены формы элитной и массовой культуры и досуга горожан;

— восстановлена картина праздничной жизни, описаны традиционная национальная и религиозная, а также новая, городская праздничная обрядность;

— исследован характер межэтнического взаимодействия- -введены в научный оборот не использованные ранее источники. Структура работы соответствует поставленным задачам и состоит из введения, пяти глав, заключения, приложения и библиографического списка.

Заключение

.

Городская жизнедеятельность формировалась под воздействием различных социально-экономических и социально-политических факторов, важнейшими из которых были присоединение Осетии к России, реформы 1860-х годов, развитие капитализма, преобразование крепости в город и обретение им статуса областного центра. Основной характеристикой городской жизни была полиэтничность, изначально сложившаяся в крепости. «Крепостной» социум выступал в качестве принимающего общества, реципиента по отношению к мигрантам, численность которых постоянно увеличивалась. Этот процесс активизировался во второй половине XIX-начале XX века и был связан с высоким уровнем миграции из внутренних губерний России, из осетинских селений и других регионов. Большинство городского населения составляли русские, а к концу XIX века значительно увеличилось число осетин. В структуре городского населения сформировались диаспорные группы армян, евреев, татар, грузин, персов, азербайджанцев, поляков, немцев, греков. Их формированию способствовали достаточная численность мигрантов, характер расселения, сохранение контактов с родиной. В демографическом отношении почти все диаспорные группы были самодостаточны, о наличии связей с родным этносом свидетельствует постоянный приток мигрантов. В характере расселения просматриваются различия. Компактные поселения имели осетины, армяне, грузины, поляки, а остальные горожане были поселены дисперсно. Преобладающей формой расселения диаспорных групп было сочетание компактного и рассеянного. Дисперсность возрастала вместе с образовательным уровнем, социальной мобильностью и степенью включенности в городскую жизнь. Этнические группы были разными по численности, времени проживания в городе, по социальному составу, по степени сохранности традиционной культуры, по уровню инкорпорации в хозяйство и общест.

357 венно-культурную среду, по наличию диаспоральных признаков. Рассмотренный материал хорошо иллюстрирует тезис С. А. Арутюнова о том, что «диаспора — это не только и не столько состояние, диаспора — это процесс развития от «еще не диаспоры» через «собственно диспору» к «уже не ди.

927 -г-" аспоре". Владикавказские группы к концу изучаемого периода находились на разных стадиях этого процесса. Армяне, грузины, евреи, греки создали в своих общинах социальные институты, обеспечивавшие условия для сохранения этничности. К ним относились религиозно-культовые учреждения, благотворительные и культурно-просветительские общества, национальные школы, которые кроме своих непосредственных задач выполняли функцию внутриэтнической консолидации и манифестировали диаспоральное поведение. Самую сильную структуру создали армяне. Она включала кроме армяно-григорианской церкви несколько учебных заведений, в том числе и женских, издательское общество, театрально-драматический кружок, комитет помощи беженцам, благотворительное общество. На фоне высокого диаспорального самосознания обнаруживалась и тенденция, которую можно рассматривать как движение к «уже не диаспоре»: часть интеллигенции утрачивала интерес к делам общины, стремилась выйти за пределы ее структуры и участвовать в общегородском культурном процессе, предпочитала обучать своих детей уже не в национальной, а в русской школе. Грузинская община создала аналогичную структуру, но гораздо позднее армянской. Персы имели и мечеть, и училище, и благотворительное общество, но это было результатом заботы о них консульства и не может рассматриваться какпоказатель диаспорального самосознания. Татары, немцы, поляки к концу XIX — началу XX века продолжали формировать институты внутриэтнической консолидации, но этот процесс протекал медленно и не был завершен к концу изучаемого периода.

К числу факторов, определяющих развитие этнических групп, следует отнести достаточную для воспроизводства численность, связь с родиной, пополнение новыми мигрантами, компактность расселения. Немаловажное значение имело место общины в экономике, наличие материальных возможностей для возведения храмов, содержания школ и т. п. В большей степени внутриэтническая консолидация была характерна для этноконфес-сиональных групп: еврейская община сохраняла корпоративность несмотря на небольшую численность и дисперсность поселения.

Развитие капиталистических отношений в городской экономике проходило быстрыми темпами, в ней формировались национальные ниши, которые вмещали далеко не всех переселенцев. Попытки приспособиться к хозяйству города, найти в нем свое место в соответствии с традиционными занятиями и навыками не всегда оказывались успешными. Адаптационные процессы были особенно сложными для людей, занимавшихся не востребованным в городе сельскохозяйственным трудом. Городское население приобщалось к нетрадиционным, новым отраслям экономики, не всегда прибыльным и престижным. Большей мобильностью отличались русские и осетины, не имевшие своих национальных ниш. Крупные этнические группы армян, евреев, азербайджанцев, грузин имели своеобразную монополию в различных сферах торговли и производства. В городе функционировали мононациональные ремесленные цехи, производственные и торговые кампании, сохранялась этническая специфика хозяйственных занятий. Но урбанизационные процессы расшатывали эту систему, разрушали корпоративность, превращали городское хозяйство в активную сферу межэтнического общения, позитивную сторону которого определяли взаимозависимость и взаимозаитересованность.

Многоликий традиционный материально-предметный мир горожан переживал трансформационные явления под воздействием промышленности и торговли. Одни элементы традиционной бытовой культуры вытесня.

359 лись рынком, другие, напротив, в условиях урбанизации обретали новую жизнь. Основными хранителями этнокультурных констант были неимущие и средние слои. Городская элита сохраняла их в качестве реликтово-знаковых элементов быта. Степень потребления европейских форм бытовой культуры определялась не этнической, а социальной принадлежностью горожан. В целом структуры повседневности представляли собой синтез традиционных, паллиативных и новых урбанизированных форм.

Соотношение традиций и новаций во многом определяло и состояние общественно-культурной среды города. Этнические группы сохраняли традиционные структуры обыденности, их досуг во многом определялся нормами обрядовой жизни, стремлением к внутриэтническому общению. Но социокультурное развитие города формировало национальную интеллигенцию, которая становилась проводником новой культуры. Система образования, культурно-просветительские, благотворительные общества, периодическая печать и книгопечатание, театр, кинематограф, литературно-драматические кружки и т. п. были унифицированными формами городской культуры, но каждая этническая группа вкладывала в них свое содержание, свою духовную культуру. Система образования включала наряду с государственными школами национальные, среди культурно-просветительских и благотворительных учреждений также были национальные, основанные местными этническими группами. Народная музыка перекладывалась на ноты, народные сказки, мифы, легенды, эпические произведения издавались в типографиях, ставились на театральных, в том числе любительских сценах, предметы народного быта перемещались в городские музеи.

Основной тенденцией культурного развития была не внутриэтниче-ская коммуникация, а интеграционные процессы, порождавшие различные формы межэтнического взаимодействия. Старовладикавказская интеллигенция была способна строить свои отношения с людьми другой нацио.

360 нальности, отказываясь от стереотипов массового сознания и узкоэтнических ценностей и интересов, о чем свидетельствует приведенные выше факты культурного сотрудничества. Этноконтактные ситуации оказывали большое воздействие на формирование этнических стереотипов: сглаживали настороженность, недоверие, создавали условия для культурного диалога.

Наряду с межэтнической интеграцией в общественно-культурной среде происходила и социальная. В городе сохранялись сословные клубы, элитные учреждения и формы культуры, но местная интеллигенция вела активную деятельность по приобщению к городской культуре простых людей, особенно молодежи: открывала воскресные школы, учреждала различные просветительские общества, ставила любительские спектакли и т. п. Во многом благодаря этой деятельности появилась тенденция к росту духовных и эстетических потребностей горожан. Достаточно высокий уровень развития городской культуры, массовой и элитарной, материальное благосостояние, уровень образованности, а также этнические стереотипы были основными факторами, определявшими формы досуга.

В социокультурной сфере городской жизнедеятельности особая роль принадлежала храмам, которые выполняли религиозно-культовую, интеграционную, регулятивную, благотворительную, культурно-просветительскую, коммуникативную и другие функции. Храм как неотъемлемая часть духовной культуры этноса был хранителем традиций и обычаев. В иноэтничном и иноконфессиональном окружении, когда религиозная принадлежность становилась этноопределяющим признаком, храм был не только центром конфессиональной жизни, но и средством сохранения национальной самобытности, фактором внутриэтнической консолидации. Массовые формы участия горожан в конфессиональной жизни — строительство храмов, молебны, крестные ходы, праздничные действия и др. -создавали условия для межконфессиональных контактов. Между адептами.

361 различных религий сложились толерантные отношения. Храм был не только очагом традиционной жизни, но и принимал активное участие в распространении форм городской культуры — школьном строительстве, церковной литературы и журналистики. Конфессиональная сфера городской жизнедеятельности объединяла горожан всех сословий.

Для праздничной жизни Владикавказа была характерна насыщенность национальными (особенно в домашне-бытовой и торжественно-официальной сторонах праздничного действа) и этнически не маркированными явлениями. Реальная динамика этнокультурного развития порождала синтез традиций и новаций, связанных с художественным творчеством и достижениями техники. Происходило расслоение праздника на народный и элитный, связанный с формами высокой культуры — театром, концертами, музыкальными вечерами и т. п. В жизнь горожан входили новые праздники, но и в них прослеживались этнические маркеры.

Показателем уровня социокультурного развития были и тендерные отношения, сложившиеся поло-ролевые стереотипы. Активность женщин, их совместная с мужчинами деятельность в системе образования, благотворительности, культурном просветительстве прослеживается у русских и осетинок. Социальная ментальность женщин в других этнических группах проявлялась гораздо слабее или вовсе не обнаруживалась.

Общинный конформизм не препятствовал социокультурной инкорпорации этнических групп. Он расшатывался не только урбанизацией, но и национальной политикой российского правительства, преследовавшей «инородческие» культурно-просветительские и благотворительные общества. Социально и культурно доминирующей группой были русские горожане, принесшие в Осетию традиции российской и европейской культуры. Они основывали многочисленные организации и учреждения, создавали культурную инфраструктуру, к которой приобщались остальные горожане, особенно после запрета правительством национальных обществ, комите.

362 тов, кружков и т. п. Большую активность в этом процессе проявляли осетины. Конец XIX — начало XX века было для них временем интенсивного культурного развития.

В целом, исследование городской культуры позволяет оценить ее как гибкую и подвижную систему, в которой постоянно происходило отмирание старых и возникновение новых форм, их постоянное взаимодействие, образующее сложные симбиотичные модели.

Группы горожан сохраняли свою внутреннюю этническую и культурную целостность, но они были толерантны, открыты для контактов.

Конечно, межэтническое общение характеризовалось не только позитивной тональностью. На обыденном уровне действовал характерный для менталитета соседствующих общностей социально-психологический механизм сравнения и противопоставления «своего» и «чужого», который вызывал этнические предубеждения. Известно, что социальная неудовлетворенность часто переносится в плоскость межэтнического общения. Как указывалось выше, русские горожане были недовольны монополией армян, грузин, персов и евреев на торговлю и основные виды предпринимательства. Негативно сказывалось на межэтническом общении обострение криминогенной ситуации, связанной с «туземным элементом» и способствующей формированию туземофобии.

Владикавказ не был совершенно бесконфликтным социумом. Интенсивное общение носителей разных традиционных культур, разных ментальных установок во многих сферах городской жизнедеятельности, к тому же в территориально ограниченном пространстве, естественно, сопровождалось столкновением интересов, появлением конфликтных ситуаций. Но бытовой, первичный уровень конфликтности редко переходил в межэтнические распри. Приведенный выше анализ спорных ситуаций показывает, что горожане освоили такую необходимую форму общения как диалог, поэтому конфликтогенные факторы не получали дальнейшего развития.

Взаимодействие соседствующих культур, пластичность и устойчивость высокая интеллигентность и коммуникативность определяли характер межэтнического общения и оптимизировали межнациональные отношения.