Национальная идея и ее роль в развитии русской культуры за рубежами России: 20-30-е г.г. XX века

На переломе XX — XXI веков наша страна переживает один из наиболее драматических периодов своей истории, связанный с распадом СССР и трудностями становления новой российской государственности. Сегодня мы вынуждены говорить о кризисе, охватившем основные сферы общественной жизниоб идеологическом вакууме, который затрудняет видение перспектив развития общества.

Исторический опыт свидетельствует о том, что для преодоления возникшего кризиса недостаточно разработки только экономических и политических средств, необходимо духовно — нравственное возрождение России. Как неоднократно было в нашей истории, в экстремальных условиях само выживание народа, его достойное существование и надежное будущее может обеспечиваться духовным потенциалом народа, во многом определяемого национальным самосознанием, национальным идеалом.

Идеал нужен каждому человекутем более необходима идейная, нрав-• ственная основа для совокупности людейнужен идеал, который сплачивает народ, суммирует миллионы человеческих воль для решения задач позитивного развития страны. Время требует существенного переосмысления истории русского народа, основ его национального самосознания, и на этой основе — разработки национальной идеи, отвечающей требованиям нового витка исторического развития России.

Важно отметить, что русская идея — это идея народа, который в течение нескольких веков являлся строителем многонационального государства. Полиэтническая сущность России определяет доминирующее значение культуры в ее национальной идее. «Россия не только Русь, но союз народов, объединившихся вокруг Руси, — подчеркивал философ-эмигрант Г. П. Федотов, — причем духовным притяжением для народов была и остается русская культура"1. На взаимовлияние и тесную связь национальных и культурных процессов в исторической судьбе народов указывал академик Д. С. Лихачев, подчеркивая важнейшую роль культуры в становлении и развитии национального самосознания: «.культура делает людей народом, нацией. .Самое важное для осознания величия и значимости народаэто его культура"2. В этом контексте при определении путей возрождения России правомерно обращение к проблеме национальной идеи так как обществу необходим идеал.

В связи с тем, что в СССР приоритет отдавался мировоззрению, основанному на классовом подходе, и обращение к национальной идее характерно только для последнего десятилетия, большое значение приобретают работы, созданные мыслителями российской эмиграции, первыми, кто после Октябрьской революции 1917 года предпринял последовательный анализ русской идеи. Размышления об оставленной Родине, ее исторической судьбе и предназначении, о месте и роли русского народа в общечеловеческой культуре занимают центральное место в духовном наследии российской эмиграции, отличительной чертой которой было стремление сохранить свой язык, свои традиции, не раствориться в других народах.

Национальное самосознание было тем доминирующим фактором, который объединял российскую диаспору, не отличавшуюся однородностью ни по конфессиональной принадлежности, ни по уровню образования и экономическому положению ее представителей. При этом наиболее плодотворной сферой деятельности российской эмиграции было то, что можно «унести с собой» в изгнание — сфера духовная. В отличие от политического и военного «фронтов», которые привели лишь к отчуждению эмигрантов от России, работа в сфере культуры являлась единственно позитивной дея.

1 Федотов Г. П. Будет ли существовать Россия? // Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья. М., 1994. Т. 1, С. 457.

2 Лихачев Д. С. Культура как целостная динамическая среда. // Вестник Российской Академии наук. Т.64, № 8, 1994. С. 722. тельностью, служившей объединению российских эмигрантов, рассеявшихся по пяти континентам и их сопряжению с Россией — родиной.

Востребованность заявленной темы диссертации обусловлена нарастающей активностью, особенно в последнее десятилетие, в изучении творческого наследия российской эмиграции в контексте поиска идеологии, которая позволила бы объединить общество современной России.

Историографическая актуальность темы исследования определяется тем, что данная проблематика лишь частично затрагивалась в отдельных исторических и культурологических работах, посвященных российскому зарубежью. При этом остается много дискуссионных вопросов: имеется ли «стержень» во всем том многообразии, созданном в эмиграции, или это отдельные никак не связанные творения мыслителей и художниковкак соотносятся по значимости культурные произведения, созданные за рубежом, и в советской Россиив чем отличие творчества эмигрантов первой послереволюционной волны и следующих поколений и т. д. Данная работа не предполагает охватить все многообразие культуры, созданной за рубежами Россиипроблемный подход, используемый в диссертации, нацеливает, главным образом, на анализ взаимодействия культурного и национального факторов в духовном наследии российской эмиграции.

В диссертации используется совокупность общенаучных методологических принципов, применяющихся в современной исторической науке — принцип историзма, историко-генетический метод3.

Важнейшее значение для исследования имеет принцип историзма, понимаемый как необходимость рассматривать все явления в контексте и тесной связи с другими явлениями. Суть историко-генетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения. Тяготение историко-генетического метода к выявлению индивидуального, особенного.

Ковалъченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987. совпадает с сущностью исследуемого явления — культуры русского зарубежья, консолидированной на основе национального самосознания.

Хронологические рамки работы ограничиваются периодом между Октябрьской революцией 1917 г. и Второй Мировой Войной (20 — 30-е гг. XX века) и обусловлены тем, что именно этот период связан с формированием культуры русского зарубежья как значимого явления общественной жизнив этот период наиболее сильно проявлялось влияние национального самосознания на духовную сферу деятельности российской эмиграции. * *.

Опорными группами источников, позволяющими выявить основные аспекты исследуемой проблематики, являются: труды представителей творческой интеллигенции эмиграции по проблеме русской идеи, истории, культуры, религиипериодические издания российской эмиграциимемуарыхудожественные произведения, созданные в эмиграцииписьма. Художественные произведения писателей-эмигрантов используются в работе не в литературоведческом аспекте, а только в той мере, в какой необходимо для более полного раскрытия темы исследования.

Одним из важнейших источников для исследования заявленной темы являются труды представителей творческой интеллигенции эмиграции — философов, писателей, политических деятелей, литературных критиков, деятелей культуры. К числу таких работ принадлежат книги Н. А. Бердяева, И. А. Ильина, Г. П. Федотова, С. Н. Булгакова, И. JI. Солоневича, J1. И. Новгородцева, Н. О. Лосского, С. Л. Франка, В. П. Вышеславцева, П. А. Сорокина, и др. Привлеченные работы позволяют раскрыть особен.

4 Бердяев Н. А. Русская революционная идея // Проблемы русского революционного сознания. Берлин, 1924; Бердяев Н. А. Духовные основы русской революции // Бердяев Н. А. Собр. Соч. Т.4. Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1990; Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Бердяев Н. А. Философия неравенства: Письма к недругам по социальной философии. О нации. Письмо четвертое // Русское зарубежье: власть и право. М., 1991; Ильин И. А. Русский колокол. Берлин, 1927; Ильин И. А. Путь духовного обновления. Мюнхен, 1962; Ильин И. А. О России. М., 1991; Ильин И. А¦ Наности интерпретации русской идеи деятелями эмиграции, дают теоретические представления авторов о сущностных чертах нации. В них философы сопоставляют русскую нацию с другими, выявляют самобытность русской нации, подчеркивают неразрывность понятий «нация» и «национальная культура». Работы этого направления представлены также сборниками «О России и русской философской культуре», «Русская идея», антологией «Мир — Евразия"5.

Мыслители эмиграции придерживались разных взглядов по перечисленным выше проблемам, поэтому их труды носили, во многом, дискуссионный характер. В центре дискуссий философов — обсуждение различных аспектов русской идеи, проблемы своеобразия русской истории, размышления о роли православия в развитии духовной культуры и национального самосознания русского народа.

Если указанные выше источники содержат, главным образом, концепции философов эмиграции, то взгляды общественных деятелей, писателей, деятелей культуры по вопросам революции, судьбы России и национальной культуры, представлены в сборнике «Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья"6. Материалы сборника ши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948;1954 гг. М., 1992; Ильин И. А. Для русских.// Избранное. Смоленск, 1995; Ильин И. А. Родина и мы. Смоленск, 1995; Федотов Г. П. Национальное и вселенское.// О России и русской философской культуре. Философия русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С.457−460- Федотов Г. П. Святые древней Руси. М., 1990; Федотов Г. П. Судьба и грехи России. Избр. Статьи по философии русской истории и культуры: В 2-х т. М., 1992; Булгаков С. Н. Православие. Очерки учения православной церкви. М., 1991; Солоневич И Л. Народная монархия. М., 1991; Солоневич И. Л. Белая империя. М., 1997; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М., 1991; Франк С. Л. Крушение кумиров. // По ту сторону правого и левого. Сб. статей. Париж, 1972; Вышеславцев В. П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6. С. 91 — 156- Сорокин П. А. Существенно важные черты русской нации в двадцатом веке. М., 1990.

3 О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М&bdquo- 1990; Мир — Евразия: Антология. М. 1995; Красавин Л. П. Европа и Россия (наброски евразийской идеологии). // Логос. Санкт-Петербургские чтения по философии культуры. Кн.2. Российский духовный опыт. СПб., 1992; Русская идея. М&bdquo- 1992.

6 Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья. М., 1994. Т. 1,2. сгруппированы по трем тематическим разделам. Название первого раздела повторяет заглавие статьи И. С. Шмелева «Пути мертвые и живые» — в него включены работы, утверждающие, что в Октябре 1917 г. в судьбе России произошел поворот от «живых путей» к «мертвым». Второй раздел озаглавлен «К познанию России», третий называется «Образы культуры» — названия указанных разделов раскрывают их содержание. В целом, состав авторов сборника соответствует географическим, идеологическим и персональным границам того, что составитель сборника В. М. Пискунов, вслед за эмигрантами называет «Россией вне России».

В контексте исследования значимости эмигрантской культуры периода 20 — 30-х г. г. XX века и ее сопоставления с культурой метрополии у представляют интерес монографии В. В. Вейдле и Г. В. Адамовича .

В качестве источников использованы также работы более раннего периода (сборники «Вехи» и «Из глубины»), в которых выражены взгляды представителей творческой интеллигенции на истоки русской революции и последующие события, вызвавшие массовую эмиграциюбольшое внимание в этих работах уделено вопросам национальной культуры .

Отдельную группу монографий составляют многочисленные работы представителей эмигрантской интеллигенции, посвященные ретроспективному анализу национальной культуры. Вследствие литературоцентрично-сти русской культуры, большая часть исследований эмигрантов посвящена анализу творческого наследия русских писателей XIX в. и современников9.

Среди монографий, использованных в качестве источниковой базы в настоящей работе, следует отметить также работы, посвященные отдель.

Вейдле В. В. Умирание искусства. Париж, 1937. Адамович Г. В. Одиночество и свобода. М&bdquo- 1996.

Вехи. Из глубины. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990.

9 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Париж, 1931 Ходасевич В. Ф. О Пушкине. Берлин, 1937; Цветаева М. И. Мой Пушкин. Баку, 1988; Набоков В. В. Комментарии к «Евгению Онегину» // Наше наследие. М., 1989. ным видам искусства — «Литература в изгнании» А. В. Амфитеатрова, «Театр» Ю. В. Офросимова10.

Особое место в источниковой базе настоящей работы занимают периодические издания российской эмиграции. При определении перечня журналов и газет, используемых в качестве источниковой базы, в настоящем исследовании исходили из:

— общественной значимости издания (рассматривались те газеты и журналы, которые оказывали наибольшее влияние на эмигрантскую диаспору, способствовали сохранению национального самосознания эмигрантов);

— направления издания (рассматривались журналы, освещающие вопросы культуры, религии, философии);

— хронологических рамок (1917 — 1939 гг.);

Используя эмигрантские периодические издания в качестве источника, необходимо иметь в виду их разностороннюю политическую направленность и, соответственно, степень субъективности изданий.

Одним из наиболее влиятельных эмигрантских периодических изданий, «центральной» газетой российской эмиграции стали «Последние новости"11. Следует отметить, что направление издания во многом определялось личностью главного редактора — П. Н. Милюкова, в котором в эмигрантский период по-прежнему органично сосуществовали историк и политикэто выражалось в достаточно сдержанном, философском подходе к действительности, стремлении связать прошлое с настоящим.

Первый номер газеты вышел в апреле 1920 г., она просуществовала довольно долго — до оккупации Парижа немцами в 1940 г.

10 Амфитеатров А. В.

Литература

в изгнании. Белград, 1929; Офросимов Ю. В. Театр. Берлин, 1926.

11 Последние новости. Париж, 1920 — 40. № 1 — 5801.

Большое влияние на эмигрантскую общественность оказывала газета 1 2.

Возрождение", основанная известным нефтепромышленником А. О. Гу-касовым. С мая 1925 г. издание возглавил П. Б. Струве, который привлек в газету видных философов, деятелей культуры — И. А. Ильина, И. А. Бунина, И. С. Шмелева, А. В. Амфитеатрова и др.

Политическая направленность газеты отражала позицию П. Б. Струве: с одной стороны, признание невозможности реставрации дореволюционного порядка в России, и тем не менее попытки создания широкого единого фронта российской эмиграции, на деле охватывавшего лишь право — монархическую ее часть.

Одним из самых значительных российских периодических изданий, выходивших в Берлине, была газета «Руль"13, начавшая издаваться в конце 1920;х годов под редакцией лидеров кадетов И. В. Гессена и В. Д. Набокова. Газета была явно правого направления, пропагандировала идеалы «белого движения», идеи его заграничного руководства — «Российского общевоинского союза». С середины 1930;х годов она стала выходить еженедельно и просуществовала до 1940 г.

Признанным, бесспорным литературным лидером русского зарубежья был журнал «Современные записки». Семьдесят томов «Современных записок» объемом по 400 или даже 500 страниц выходили с 1920 по 1940 год. Основатели журнала правые эсеры М. В. Вишняк, А. И. Гуковский, В. В. Руднев, Н. Д. Авксентьев и И. И. Фондаминский стремились создать «орган внепартийный с программой демократического обновления"14. И действительно, в нем участвовали лучшие умы всех эмигрантских течений, включая представителей молодого поколения эмиграции.

I ^ Возрождение. Лондон — Париж, 1925 — 40.

13 Руль. Берлин, 1920; 131. № 1 -3309.

14 От редакции // Современные записки. Париж, 1920. № 1. С. 6.

Современные записки" имели огромное значение для развития культуры русского зарубежьяв журнале печатались И. А. Бунин, А. И. Куприн, В. Ф. Ходасевич и другие видные деятели культуры российской эмиграции. Эмигрантский читатель находил в них «вместе с упорным непониманием новой России щемящую грусть о потерянном родном доме."15.

Наряду с «Современными записками» большой интерес в первой половине 20-х годов вызывал пражский журнал «Воля России"16, издававшийся с 1922 г. левыми эсерами В. И. Лебедевым, М. Л. Слонимом, В. В. Сухомлининым и Е. А. Сталинским. В «Воле России» печатались А. М. Ремизов, К. Д. Бальмонт, М. И. Цветаева и др.

Своеобразную энциклопедию философско-богословской мысли представлял собой журнал «Путь"17, издававшийся в Париже под редакцией Н. А. Бердяева с сентября 1925 г. по март 1940 г. Комплект журнала состоит из 61 номера, и отдельно отпечатанных приложений. Хотя журнал обозначен в подзаголовке как «Орган русской религиозной мысли», авторы статей не ограничивались чисто религиозными сюжетами: часто в них встречаются философские, культурологические и исторические статьи, беллетристика. Ценность журнала «Путь» определяется прежде всего тем, что в нем сотрудничали лучшие философские умы русской эмиграции: С. Л. Франк, С. М. Булгаков, Г. П. Флоровский, Н. О. Лосский, Б. П. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, А. В. Карташов и др.

Кроме вышеперечисленных крупных журналов, в настоящей работе были использованы менее объемные издания: «На чужой стороне» (под ред. С. П. Мельгунова), «Русские записки» (под ред. П. Н. Милюкова), «Звено» (под ред. М. М. Винавера и П. Н. Милюкова), «Окно» (под ред. М.

15 Любимов Л. А. На чужбине. М., 1963. С. 82.

16 Воля России. Журнал политики и культуры. Прага, 1922 — 1932. № 1 — 129.

17 Путь. Орган русской религиозной мысли. Париж, 1925 — 1940. № 1 -61.

С. и М. О. Цетлиных), «Числа». Альманахи: «Веретеныш», «Благонамеренный», «Литературный смотр», «Медный всадник», «Жар-птица», «Струги», главное внимание в которых в контексте настоящей работы уделено вопросам культуры18.

Одной из самых информативных групп источников являются мемуары. Подводя жизненные итоги, многие эмигранты, и прежде всего деятели культуры, оставляли воспоминания, раскрывающие неизвестные стороны истории, культуры эмиграции. Эмигранты высказывали свое отношение к современным им проблемам, давали портреты видных писателей и деятелей искусства.

Ввиду того, что послевоенные мемуары дают не только субъективное, личное восприятие тех или иных событий, а представляют уже анализ культурных процессов, имевших место в Русском Зарубежье, при использовании этой источниковой базы хронологические рамки работы расширяются.

Мемуарная литература, используемая в настоящей работе, условно подразделяется на следующие группы воспоминаний:

— эмигрантов первой послереволюционной волны (1-я группа);

— представителей молодого поколения эмиграции (2-я группа);

— эмигрантов, посетивших СССР после Второй Мировой войны (3-я группа).

18 На чужой стороне. Историко-литературные сборники. Берлин-Прага, 1923;1925. № 1−13- Русские записки. Общественно-политический и литературный журнал. Париж-Шанхай, 1937 — 1939. № 1−21- Звено. Ежемесячный журнал литературы и искусства. Париж, 1927;1928. № 1−11- Окно. Трехмесячник литературы. Париж, 1923. № 1 — 3- Числа. Сборники. Париж, 1930 — 1934. № 1−10- Веретеныш. Литературно — художественный альманах. Берлин, 1922. № 1 — 3- Благонамеренный. Журнал русской литературной культуры. Брюссель, 1926. № 1—2- Литературный смотр. Свободный сборник. / Под ред. 3. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского. Париж, 1939; Медный всадник. Альманах. Берлин, 1922; Жар-птица. Париж — Берлин, 1921 — 1925. № 1 — 13- Струги. Литературный альманах. Берлин, 1923.

Мемуары деятелей культуры эмиграции первой послереволюционной волны не равнозначны по информативности, степени субъективности, художественности. Большой интерес для настоящего исследования представляют воспоминания Н. А. Бердяева «Самопознание"19, являющиеся, как и многие другие мемуары, автобиографиейэта работа помогает раскрыть своеобразную философскую систему автора, понять его отношение к другим эмигрантским философам, к православной церкви в эмиграции.

В мемуарах эмигранты описывали не только свою жизнь в изгнании, но и предшествующий период. Ярким примером могут служить воспоми.

20 нания 3. Н. Гиппиус «Синяя тетрадь», в которых автор дает резко негативную оценку событиям Октября 1917 года.

Воспоминания митр. Евлогия (Василия Георгиевского) «Путь моей жизни», продиктованные Т. И. Манухиной, представляют собой серию очерков, в деталях воспроизводящих деятельность Русской Православной.

Церкви в условиях эмигрантского рассеяния .

В ряде воспоминаний описана определенная сфера деятельноститеатр, балет и т. д. К таким воспоминаниям относятся мемуары Ф. И. Шаляпина «Маска и душа», А. А. Вертинского «Четверть века без Родины», С. М. Лифаря «Дягилев и с Дягилевым», С. JI. Григорьева «Балет Дягилева. 1909;1929.», А. Н. Бену, а «Мои воспоминания», Булгакова В. Ф. «Встречи с художниками», воспоминания пианиста А. К. Боровского, дирижера Н.

А.Малько, художника Ф. А. Малявина .

19 Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1991.

Гиппиус 3. Н. Синяя тетрадь. Петербургский дневник. 1914;1918. Белград, 1929.

Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Париж, 1947.

Шаляпин Ф. И. Маска и душа: мои сорок лет на театрах. Париж, 1932; Лифаръ С. М. Дягилев и с Дягилевым. М., 1994; Григорьев C.JI. Балет Дягилева. 1909;1929. М., 1993; БенуаА. Н. Мои воспоминания. М., 1980. Т. 1,2- Булгаков В. Ф. Встречи с художниками. Л., 1969; Боровский А. К. Воспоминания (1915;1920) // Пианисты рассказывают. М-, 1979; Малъко Н. А. Воспоминания. Статьи. Письма. Л., 1972; Малявин Ф. А. Авт. сост. Н. Александрова. М., 1966.

Некоторые воспоминания посвящены отдельным деятелям искусства: мемуары Н. В. Кодрянской о А. М. Ремизове, работа С. А. Сапиной о С. В. Рахманинове, Кузнецовой Г. И. о Бунине, М. А. Добровейн об И. А. Доб-ровейне 23 и др.

Во многих воспоминаниях дается описание жизни и быта эмиграции в целом. К таким работам относятся мемуары С. М. Волконского, И. В. Одоевцевой, И. И. Серебренникова, И. В. Гессена, С. В. Гиацинтовой, С. Т. Коненкова, С. К. Маковского, А. Седых, Р. Б. Гуля24.

Кроме описания деятельности и жизни эмигрантов, в мемуарной литературе, зачастую, передается настроение, духовная атмосфера, свойственные русскому зарубежью. Ярким примером таких воспоминаний является «Ностальгия» Н. А. Тэффи25.

Отличительной чертой мемуаров представителей молодого поколения эмиграции было выражение сожаления о собственной судьбе («незамеченное поколение» 26). Так как эти воспоминания были написаны, в основном, после Второй Мировой войны, в них можно проследить историю эмиграции, ее перспективу. В контексте исследуемой проблемы представляет интерес также работа 3. А. Шаховской (автор рассказывает о встречах с И. А. Буниным, А. М. Ремизовым, М. И. Цветаевой, В. Ф. Ходасевичем,.

Кодрянская Н. В. Алексей Ремизов. Париж, 1954; Сапина С. А. С. В. Рахманинов. Париж, 1963; Воспоминания о Рахманинове. М., 1973; Кузнецова Г. Н. Грасский дневник. Вашингтон, 1967; Добровейн М. А. Страницы жизни Исая Добровейна. М., 1972;

24 Волконский С. М. Мои воспоминания. Т.2 М., 1992; Одоевцнва И. В. На берегах Сены. Париж, 1983; Серебренников И. И. Мои воспоминания. Тяньцзын, 1940; Гессеи И. В. Годы изгнания. Париж, 1979; Гиацинтова С. В. С памятью наедине. М., 1989; Коненков С. Т. Мой век. Воспоминания. М., 1971. Кн.2- Маковский С. К. Портреты современников. Нью-Йорк, 1955; Седых А. Далекие, близкие. Нью-Йорк, 1962; Гуль Р. Б. Я унес Россию. Апология эмиграции. Нью-Йорк, 1981. Т.1. (Россия в Германии,. Т.2 (Россия во Франции).

25 Тэффи ЯА. Ностальгия. Л., 1991.

26 Варшавский В. С. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956.

У -7.

Н. А. Тэффи ') и автобиография Н. Н. Берберовой, в которой много внима.

28 ния уделено творчеству философов и литераторов русского зарубежья .

Отдельную группу источников составляют мемуары эмигрантов, проведших около сорока лет за границей и вернувшихся, на некоторое время, после Второй Мировой войны в СССР. Отличительной особенностью их воспоминаний было выражение лояльности советской власти. К таким.

29 мемуарам относятся воспоминания JI. А. Любимова, Д. И. Мейснера. Указанные мемуары были одними из первых эмигрантских работ, напечатанных в СССР, и они во многом повлияли на советскую историографию по проблеме русского зарубежья.

Одной из самых личностных форм источников является переписка. Она позволяет дополнить официальную информацию, глубже понять изучаемое явление. Письма эмигрантов вошли в сборники воспоминаний, публиковались отдельными изданиями30.

Для настоящего исследования представляют интерес письма М. И. Цветаевой к А. Тесковой, письма русских писателей-эмигрантов из подборки, выполненной С. Крыжицким, переписка известных мыслителей рус.

31 ского зарубежья .

Наряду с вышеперечисленными видами источников в настоящей работе использованы художественные произведения эмигрантских авторовпри всей специфичности этого вида источников, не претендующего на документальность, книги таких известных писателей как И. А. Бунин, А. М.

27 Шаховская 3. А. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991.

28 «.

Берберова Н. 77. Курсив мой. Автобиография. Нью-Йорк, 1982. Т. 1,2.

Любимов Л. А. На чужбине. М., 1963; Мейснер Д. И. Миражи и действительность. М., 1966.

Переписка В. А. Маклакова и А. А. Кизеветтера // Документы русской истории. 1966. № 2 (21) — И. Ф. Стравинский. Статьи и материалы. Л., 1973. .

31 Цветаева М. И. Письма к Анне Тесковой. Прага, 1969; Крыжицкий С. Письма русских писателей из публикаций Лундского университета // Новый журнал. Кн. 124. Нью-Йорк, 1976. С. 172−196- 77. А. Бердяев -77. 77. Сувчинскому. Берлин. 21 апреля 1924: 77. 77. Сув-чинский-Н. А. Бердяеву. 24.1У. 1924 // Вопросы философии. 1994. № 10. С.156−158.

Ремизов, И. С. Шмелев, А. Н. Толстой, и др., отражают национальное сознание эмигрантов, их культурную самоидентификацию, приверженность национальным культурным ценностям, выражают их нравственные ориентиры. В художественных произведениях предстают живые картины дореволюционной России, особо остро чувствуется ностальгия эмигрантов по утраченной родинепредставлены детальные описания эмигрантского быта и жизни33.

Особую группу источников составляют архивные материалы. В настоящей работе используются архивы Государственного архива Российской Федерации (фонды Б. К. Зайцева, Н. Н. Евреинова), Российского государственного архива литературы и искусства (фонды С. Ю. Судейкина, В. А. Каралли, С. В. Федоровой), отдела рукописей Российской Государственной Библиотеки (фонды А. И. Куприна, К. Д. Бальмонта)34. Ряд архивных материалов, использованных в настоящей работе, введен в научный оборот впервые35. * *.

32 Бунин И. А. Окаянные дни. Тула, 1992; Ремизов А. М. Взвихренная Русь. М., 1991; Шмелев И. С. Лето Господне. Богомолье. М., 1990. Шмелев И. С. Солнце мертвых. М., 1998. Шмелев И. С. Въезд в Париж. М., 1998 Шмелев И. С. Душа родины. Сб. статей от 1924 — 50. Париж, 1967; Толстой А. Н. Хождение по мукам. // Собр. соч. Т.6 Кн. ЗЛитература русского зарубежья: В 6 т. М., 1991. Т. 1. Кн. 1−2 (1920;1925 гг.) — Т. 2 (19 261 930 гг.).

Осоргин М. А. Сивцев Вражек. М., 1990; Тэффи Н. А. Ведьма. Париж, 1936; Степун Ф. А. Николай Переслегин (Роман в письмах). Томск, 1997; Северянин И. В. Стихотворения. Таллинн, 1988; Бальмонт К Д. Где мой дом. Стихотворения, проза, очерки, письма. М., 1992.

34 ГАРФ. Зайцев Б. К. Ф. 63. Д. 548, 1220- Ф. 102. Д. 188. Ч. 1- Д. 2702, 2707- ГАРФ. Ев-реинов Н. Н. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 328- ГАРФ. Милюков П. Н. Ф. 401. Оп.2. Д. 134, 2674- ГАРФ. Скоропадский П. П. Ф. 582. Оп.17. Д. 23- ОР РГБ. Куприн А. И. Ф. 342. Карт. № 1. Д. 30. Л. 3- ОР РГБ. Бальмонт К Д. Ф. 392. Карт. № 2. Д. 6. Л. 2-. РГАЛИ. Судейкин С. Ю. Ф. 982. On. 1. Д. 303- Ф. 680. On. 1. Л. 1494.

35 Санин А. А. Письмо А. Плещееву.// ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, ф. 245. Л. 137. РГАЛИ. Каралли В. А. Ф. 659. On. 1. Ед. хр. 1601- РГАЛИ, Федорова С. В. Ф. 659. Оп. 3. Д. 3796.

Чтобы яснее понять и правильно определить состояние и степень изученности проблем истории российского зарубежья, необходимо обратиться к основным этапам познавательного процесса. Представляется целесообразным выделить следующие основные его периоды: 1) 1920;е годы — середина 1950;х годов — период становления проблемной историографии по следам истории формирования и развития эмиграции из России между двумя мировыми войнами- 2) середина 50-х — середина 80-х годов — проблемная историография, развивающаяся в контексте формационной парадигмы- 3) середина 80-х — по настоящее время — отход от сложившейся историографической традиции, начало формирования новой концепции в.

36 контексте цивилизационной парадигмы .

Историография первого этапа восходит к началу противостояния революции и контрреволюции. Это были не столько исторические исследования, сколько отклики политиков и публицистов на идеологические запросы того времени, требовавшие «разоблачить контрреволюционные заговоры» и обосновать позицию молодой советской республики. В этой связи особое значение имеют работы В. И. Ленина, на основании которых были сформулированы идеологические клише, которые зачисляли всех эмигрантов в состав контрреволюции как часть «капиталистического окружения», носите.

37 лей идей реставрации. Эмиграция из России была в сфере вопросов текущей политики и вследствие этого являлась объектом идеологической.

36 Сепунская В. М. Проблема интеграции эмигрантов в российском зарубежье между двумя мировыми войнами в отечественной историографии // Вестник Московского Университета. Сер.8. История. 1998, № 1. С.4−5.

Лепип В. И. Социализм и религия // Поли. собр. соч. Т. 10. С. 147- Ленин В. И. О продовольственном налоге // Полн собр. соч. Т. 43. С. 237−245- Ленин В. И. X Всероссийская конференция РКП (б) // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 295−342- Ленин В. И. 111 Конгресс Коммунистического интернационала // Полн. собр. соч. Т. 44. С. 38−39- Ленин В. И. XI съезд РКП (б) // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 65−138- Ленин В. И. Извещение и резолюции краковского совета центрального комитета РСДРП с партийными работниками. Соч., 4 изд., Т.22. С. 253 Ленин В. И. Великий почин// Соч., 4 изд. Т.29. С. 388- Секретное письмо В. И. Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 г. // Русская православная церковь в советское время. М., 1995. Т. 1. С. 156. борьбы38. Военно-коммунистическая идеология времен гражданской войны породила соответствующий ей идеологический стереотип, на основе которого все эмигрантское сообщество россиян оценивалось по образцу и подобию самой консервативной его части — военно — монархического актива, который не превышал по численности одной четвертой части всей совокупности39. Эта оценка была закреплена в государственной идеологии, вследствие чего эмигрантские общественные деятели, представители творческой интеллигенции попали в разряд запрещенных авторов. Работы, созданные в годы нэпа также была тенденциозны, так как оценки «возвращенцев» отражали определенный социальный заказ40.

В то же время в рассматриваемый период были выполнены вполне объективные исследования: демографами было сделано немало статистических подсчетов, касающихся движения населения во время войны и революции, проводилось сравнение с процессами миграции в дореволюционной России, делались оценки численности и состава русской эмиграции за рубежом после Октября41.

Таким образом, в рамках первого периода изучения российской эмиграции происходит становление историографии по этой проблематике в контексте формационной парадигмы, причем преимущественно исследуется политическая история русского зарубежья.

В исследовательские задачи ученых, чьи работы приходятся на второй период познавательного процесса, входило изучение более широкого.

Покровский М. Н. Контрреволюция за 4 года. М., 1922; Покровский М. Н. Противоречие г-на Милюкова. М., 1922.

39 Мещеряков Н. Л. На переломе (Из настроений белогвардейской эмиграции). М., 1922.

40 Белов В. М. Белая печать, ее идеология, роль, значение и деятельность. М., 1922; Белов В. М. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье. М., Пг., 1923; Василевский И. М. Что они пишут? (Мемуары бывших людей.) М., 1925; Киржиц А. Д. У порога Китая. М., 1924.

41 Лубиы-Герцик Л. М. Движение населения во время войны и революции. 2-е изд. М-, 1926; Осинский М. О межконтинентальных и международных миграциях в дореволюционной России и СССР. М., 1928; Урлапис Б. Ц. Война и народонаселение Европы. М-, 1929. спектра проблем эмиграции. Происходит развитие проблематики, в частности, возрастает интерес исследователей к культуре, созданной в эмиграциинамечается переход к более объективной оценке рассматриваемых проблем, что не избавляло эти работы от идеологизации42. Литературе данного периода присущи повышенная тенденциозность, гипертрофия классово-политических аспектов проблематики43. Следствием такого перекоса явилось крайне слабое «вторжение» историков в изучение духовного наследия российской эмиграции. В этой связи проблема национальной идеи в интерпретации мыслителей эмиграции в рассматриваемый период не исследоваласькультура эмиграции рассматривалась, преимущественно, в описательном ключе.

Оценивая в целом проблемную историографию по заявленной теме в доперестроечные годы, учитывая ее авторское разнообразие, неодинаковые условия анализа и обобщений, необходимо учитывать, что ее объединяет главное: она создавалась в контексте формационной парадигмы и жесткого классового подхода. Такой подход порождал противостояние «двух систем», «двух Россий», ориентировал на разрыв преемственности в развитии «двух культур» .

Определенный вклад в становление изучения российской эмиграции внесла эмигрантская историография. Эмигрантские авторы в своих иссле.

42 Камин В. В. Крах российской контрреволюции за рубежом. Калинин, 1977; Стасов В. В. Статьи о Шаляпине. М., 1952; Поляков Е. И. Рерих. М., 1973; Савкина Н. П. Прокофьев. М., 1982; Асафьев Б. В. О балете. Л., 1974; Красовская В. М. Русский балетный театр начала XX века. J1., 1971. Т.1,2- Барихновский Г. Ф. Идейно-политический крах белой эмиграции и разгром внутренней контрреволюции (1921;1924 гг.) Л., 1978; Муха-чев Ю. В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М., 1982. С.35−104- Щетинов Ю. А. Крушение мелкобуржуазной контрреволюции в Советской России (конец 1920;1921гг.). М&bdquo- 1984. С.98−105- Афанасьев А. Л. Полынь в чужих краях. М., 1981; Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. М., 1981.

43 Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1965. Гл. 5. С. 165−176- Плаксин Р. Ю. Крах церковной контрреволюции 1917;1923 гг. М., 1968. Фе-дюкин С. А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977; Иоффе Г. 3. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. Гл. 8. С. 265 305- Голиков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1978; Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. М., 1982. дованиях делали акцент на культурологических, религиозных, философских проблемах, особенно выделяя в последних национальную идею.

Анализу интеллектуальной истории России и разработок национальной идеи русскими философами XIX — начала XX в. посвящена одна из последних итоговых книг Н. А. Бердяева «Русская идея"44. Необходимо отметить противоречивость высказываний автора по ряду вопросов, касающихся основных черт национального характера, и как следствие — по русской национальной идее.

Ввиду того, что многие мыслители, разрабатывая проблему русской идеи, тесно связывали эту проблематику с вопросами религии, а именно, православия, в историографии рассматриваются обобщающие исследования в этой области45. Концепции философов и богословов по этой проблеме имеют, во многом, дискуссионный характер и отражают стремление эмигрантов в обращении к религии обрести опору, сохранить «русскость».

Настоятельная потребность подытожить культурное наследие русской эмиграции является лейтмотивом книги известного литературного критика Г. В. Адамовича «Вклад русской эмиграции в мировую культуру», где он особо подчеркивает культурную миссию русской эмиграции и ее влияние на западную культуру46. Эта же мысль развивается в работах других авторов47. Особое место в данной проблематике занимает книга М. В.

44 Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века. Париж, 1946.

45 Перов П. П. Проблемы философии XX века. Париж, 1970; Русская религиозная философская мысль XX века. Сб. ст. / под ред. Н. Г1. Полторацкого. Питсбург, 1975; Зернов Н. Н. Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1984; Тальберг Н. К. К сорокалетию пагубного евлогианского раскола. Джорданвилль, 1966; Граббе Г. П. Правда о русской церкви на родине и за рубежом. Нью-Йорк, 1961; Русская православная церковь за границей 1918;1968 гг. / Под ред. А. А. Сологуба. Нью-Йорк, 1968; Регелъсон Л. Д. Трагедия Русской Церкви. Париж, 1977.

46 Адамович Г. В. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж, 1961.

47 Русская литература в эмиграции. Сб. ст. / Под ред. Н. П. Полторацкого. Питсбург, 1972; Соловьев А. В. История русской музыки. Лондон, 1979; Струве Г. П. Русская литература в изгнании. 2-е изд. Париж, 1984; Тхоржевский И. И. Русская литература. Париж, 1946.

Назарова «Миссия русской эмиграции», в которой подчеркивается, что наиболее плодотворной деятельность эмиграции была в духовной сфере, которую автор называет «миссией». По мнению М. В. Назарова, только выполнение этой миссии оправдывает пребывание части русских людей вне родины. Результатом исследований по данной проблематике является подготовка материала для создания Золотой книги русской эмиграции49.

Подавляющая часть творческой интеллигенции эмиграции рассматривала себя как носителей русской национальной культуры. Тем не менее среди исследователей не было единства в оценке значимости двух потоков русской культуры — русского зарубежья и метрополии. Так, по мнению В. Ф. Ходасевича, (и это мнение доминировало в эмигрантской среде) только в эмиграции можно было сохранить дух нации, ее культуру, и что, наконец, жизнь русской диаспоры — часть России, сохранившая свободу мысли и слова, во многом утраченную на родине50. В отличие от приведенной точки зрения, ряд исследователей считали советскую культуру мощнее, значительнее эмигрантской51.

Вместе с тем, по мнению М. И. Раева, духовный потенциал русской эмиграции исчерпан: «Выполнив свою культурную задачу, зарубежная.

Россия прекратила свое существование, ее история закончена". Это мнение нашло отражение и в работах других авторов53. Констатируя «завершение миссии» российской эмиграции, причины ограниченности во времени такого феномена как «Культура русского зарубежья» исследователи не анализируют.

Назаров М. В. Миссия русской эмиграции. М., 1994. Т. 1.

49 Ковалевский П. Е. Зарубежная Россия. История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека (1920;1970). Париж, 1973. Т. 1,2.

50 Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник. М., 1991. С. 468.

51 Сломим М. Л. Портреты советских писателей. Нью-Йорк, 1977. С. 19.

Раев М. И. Россия за рубежом. История культуры российского зарубежья. М., 1994.С. 156.

53 Постников С. П. Политика, идеология, быт и ученые труды русской эмиграции 1918 -1945 гг. Нью-Йорк, 1993.

В целом, эмигрантская историография в своем большинстве представляет исследователю российской эмиграции значительный фактический материал, который при использования в рамках заявленной темы следует отделять от влияния личных субъективных впечатлений авторов и излишней тенденциозности оценок культуры, созданной за рубежами России.

Начало третьего этапа отечественной историографии хронологически можно датировать рубежом 80−90-х годов. В связи с процессом демократизации, охватившим разные сферы нашего общества, интерес к русскому зарубежью, всегда подспудно существовавший в стране, выплеснулся в виде статей на страницы газет, журналов, популярных книг. В них делались первые попытки переосмыслить старые представления об эмиграции вообще, ее культурном наследии.

Важно подчеркнуть изменение понятийного аппарата по сравнению с советской историографией: понятие «российское зарубежье» все шире вводится в научный оборот, вытесняя понятие «русская эмиграция», в то время как «белая» и «белогвардейская» эмиграция, употреблявшиеся в советской историографии, вышли из употребления.

Следует отметить, что в период перестройки в связи с возникновением публицистического бума вокруг проблем, касающихся послеоктябрьской эмиграции, было создано немало спекулятивных работ, поверхностно освещавших проблему на волне всеобщей абсолютной идеализации русского зарубежья, взамен негативного восприятия данной темы в советский.

54 период .

Вместе с тем в связи с расширением источниковой базы по эмигрантской проблематике и облегчения доступа к архивам, ранее закрытым, появляются сборники, содержащие работы эмигрантских авторов, как правило,.

54 Большаков В. В. Русские березы под Парижем. М., 1990; Баранов В. И. Судьба писателя в судьбе страны // Коммунист. 1987. № 18. С. 100−112- Костиков В. В. Не будем проклинать изгнание. Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990. предваряемые вступительными статьями, в которых отражена точка зрения по этим вопросам составителей сборников. К таким работам относится вступительная статья В. М. Пискунова к сборнику «Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья», исследование М. А. Маслина в сборнике «Русская идея» и др.55. Важное место составители сборников, как это обозначено в названии книги, отводят проблеме национальной идеи в интерпретации философов-эмигрантов. В то же время в вышеуказанных работах материалы, касающиеся русской идеи, рассматриваются по персоналиям (И. А. Ильин, Н. А. Бердяев, Б. К. Зайцев и т. д.) — обобщение сущностных черт «русской идеи» в интерпретации эмигрантских авторов отсутствует.

В рассматриваемый период исследования, посвященные русской идее в целом и разработке этой проблемы эмигрантами, приобретают все большую актуальностьвокруг этой проблемы разгораются острейшие дискуссии56. Одновременно отмечается сложность и неоднозначность этого понятия57. В ряде исследований ставится под сомнение само существование национальной идеи вообще и русской идеи, в частностиделается акцент на том, что понятие «национальная идея» было и остается сугубо идеологической и потому не научной категорией, пригодной лишь для спекулятивных умозаключений58. Избегающие крайностей исследователи считают, что.

55 Пискунов В. М. Россия вне России // Русская идея в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья. М., 1994. Т. 1 С.7−52- Маслин М. А. «Велико незнанье России.» // Русская идея. М., 1992. С. 3−18- Маслин М. А., Андреев А. Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 5−43.

56 Барабанов Е. В. «Русская идея» в эсхатологической перспективе.// Вопросы философии, 1990, № 8,. Русская идея. Барнаул, 1992; Русская идея: исторический смысл и современное значение. Хабаровск, 1995. Люкс Л. К вопросу об истории идейного развития «первой русской эмиграции» // Россия между Западом и Востоком. М., 1993.

Русская идея и новая российская государственность // Новый мир. 1993. № 1. С. 9.

Дьяков В. А. О давних и нынешних спорах вокруг «Русской идеи» // Славяноведение. 1994. № 6. С. 32−46- Дьяков В. А. О научном содержании и политических интерпретациях исторического евразийства // Славяноведение. 1993. № 5. С. 101−115- Дьяков В. А. «Русская идея» в эмигрантских изданиях 1920;1958 гг. // Славяноведение. 1995. № 4. С. понятие «национальная идея» имеет научную ценность, хотя и ограниченную в силу названных выше причин, с одной стороны, и больших методических трудностей в эмпирическом изучении национальной идеи — с другой59. Вместе с тем многие исследователи и общественные деятели считают, что надежда на автоматизм исторического процесса ущербнанарод должен осмыслить предстоящие деяния. Радикальный характер изменений в нашей стране, по мнению этих авторов, должен нацеливать исследователей на формирование доминантных идей, способных консолидировать общество России после распада Советского Союза, и в этом контексте утверждается жизнеспособность понятия «национальная идея» и, в частности, «русская идея»)60. Подтверждением дискуссионности проблемы национальной, и конкретно — русской идеи могут служить конференции, посвященные изучению различных аспектов этой проблематики61.

Настоящая работа, несмотря на дискуссионность проблемы, базируется на предпосылке реальности понятия «национальная идея» вследствие того, что в его основе лежат объективные исторические и философские ка.

62 тегории, такие как нация, национальное самосознание .

3−16- Иосифова П. С., Цимбаев Н. И. «Русская идея» как элемент национального сознания// Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1993. № 2. С.3−15.

59 Владимиров А. И. О национальной государственной идее России. // Вестник МГУ. Сер.7. Философия. 2000.№ 2. С. 14 — 28. Бутенко А. П. Общенациональная идея для России как средство общественного компромисса. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социол. и политология. 1997. № 3. С. 27−33. Межуев В. М. О национальной идее. // Вопросы философии. 1997. № 12. С.9−14.

60 Доронченков А. И. Эмиграция «первой волны». О национальных проблемах и судьбе России. СПб., 2001; Бабурин С. Н. Русская земля как территория, государство и мировоззренческий принцип. Судьба России, М. 1999. Ивашов Л. Г. Россия и мир в новом тысячелетии. М., 2000; Троицкий Е. С. Возрождение Русской идеи. Социально — экономические очерки. М.1991; Рогозин Д. О. Время быть русским. М., 1998; Рогозин Д. О. Мы вернем себе Россию. М., 2003.

61 Русская идея: Тез. к V ежегод. конф. философии РАН. М., 1990; Русская идея: Тез. к VI ежегод. конф. философии РАН. М., 1992; Национальная доктрина России: Проблемы и приоритеты. М., 1994.

62 Политология. Энциклопедический словарь. М., 1993. С.212- Бондаренко И. А. Жизнь сознания. Конституирование новой онтологии сознания в культуре XX века. Омск, 2002; Бондаренко И. А. Феноменология бытийственного сознания. М.2001; Портнов А.

Материалы дискуссий 90-х годов, развернувшихся по проблеме национальной идеи и ее роли в судьбе русского народа, показывали необходимость проведения исследований, направленных на выявление основы национального самосознания, особенностей взаимоотношений русского народа с другими народами страны и мира.

Качественным прорывом в разработке указанной проблематики стали исследования, изложенные в книге «Русский народ: историческая судьба в XX веке», подготовленной коллективом авторов кафедры XX века истори.

63 ческого факультета МГУ. Значительное место в ней занимают проблемы формирования русского национального характера, национальных отношений, а также взаимоотношений метрополии и эмигрантской диаспоры. Указанная выше проблематика находит развитие в работах А. И. Вдовина и других авторов64. В контексте общих проблем российской нации авторы затрагивают отдельные концепции национальной идеи, разработанные деятелями российской эмиграции. Вместе с тем в указанных работах последовательный анализ взглядов мыслителей эмиграции по проблеме национальной идеи (теоретический уровень национального самосознания) не предпринимался.

Для раскрытия темы диссертационной работы большое значение имеют исследования современной отечественной историографии, в которых рассматриваются различные уровни и варианты адаптации эмигрантов в новую среду обитания (обыденное сознание). В этом плане значительный интерес представляет работа Г. Я. Тарле, в которой рассматриваются различные варианты интеграции адаптантов в новую среду обитания: полный отказ от всего, что связано с прежним образом жизни, сочетание старых и.

Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы философии XX века. Иваново, 1994; Миронов М. Е. Обыденное сознание и современность. Философский анализ. (Сословные и национальные традиции). М., 2002.

Русский народ: историческая судьба в XX веке. М.: МГУ, 1993.

64 Вдовин, А .И. Русская нация. М., 1995; Вдовин А. И., Зорин В. Ю., Никонов А. В. Русский народ в национальной политике XX века. М., 1998. новых стереотипов в процессе вживания в новую социальную и культурную среду обитания, нежелание или неумение воспринимать новые компоненты правовой, социальной и культурной реальности страны пребыва.

65 ния .

Среди наиболее важных аспектов жизни эмиграции является вопрос взаимосвязи адаптации эмигрантов с сохранением национального самосознания. Корреляция между приверженностью национальной идее и адаптацией эмигрантов исследуется в работах В. М. Селунской, где выявлена тесная связь между степенью укоренения адаптантов в новой среде и положительным или отрицательным решением вопроса о возможности компромисса с советской властью и возвращением на родину в будущем66.

Большое значение для анализа общественно-политических процессов в среде интеллигенции российской эмиграции, достаточно противоречивых.

67 и сложных, имеют исследования А. В. Квакина .

Наряду с трудами концептуального характера, продвигающими исследование «вглубь» проблемы, процесс изучения эмиграции разрастается вширь, включая новые стороны жизни и быта. В этом плане большое место в постсоветской историографии занимают работы, посвященные роли в.

65 Тарле Г. Я. Об особенностях изучения истории адаптации российских эмигрантов в Х1Х-ХХ веках // История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в XIХ-XX вв. С.19−33.

66 Селупская В. М. Проблема адаптации эмигрантов из России в европейское зарубежье 20−30-х годов XX века // История российского зарубежья. Проблема адаптации в XIX—XX вв.еках. М., 1996. С. 45−58- Селунская В. М. Проблема интеграции эмигрантов в российском зарубежье между двумя мировыми войнами в отечественной историографии // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1998. № 1. С. 3−26.

67 Квакин А. В. Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции. Тверь, 1994; Квакип А. В. Эмигрантская интеллигенция в поисках «третьего пути» // Культурное наследие российской эмиграции. 1917 -1940. Кн. 1. М., 1994. С.25-^5- Квакин А. В. Культурная миссия российской интеллигенции в эмиграции: к постановке проблемы // Культура российского зарубежья. М., 1995. С. 19 — 28- Квакин А. В. «Смена вех». Что это было? // Историки размышляют. Сб. ст. М., 1999. условиях эмигрантского рассеяния такого значимого института эмиграции как церковь68, страноведческие исследования69.

В последнее пятнадцатилетие самостоятельную роль получила тема культуры российской эмиграции, исследования по которой выполняются на стыке истории и культорологии. Культурно-исторический аспект эмигра.

70 ции явился главным объектом исследования А. С. Ахиезера — весьма информативны и отражают многие аспекты жизни и творчества деятелей культуры русской эмиграции исследования JI. И. Еременко и Д. Мышло.

71 вой. В ряде работ особенно подчеркивается влияние русской цивилиза.

72 ции на европейскую через эмигрантскую культуру. В настоящей работе также использованы монографии, посвященные жизни и творчеству отдельных деятелей творческой интеллигенции, эмигрировавших из России73, исследования, посвященные литературе русского зарубежья74. Большой вклад в отечественную проблемную историографию внесла Международная научная конференция на тему: «Культурное наследие российской эмиг.

ТерещукА. В. Русская церковная эмиграция в 1917;1927 гг. // Из истории российской эмиграции. СПб., 1992. С. 48−61- Васильева О. Ю. Русская православная церковь в 1927;1943 гг. // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 30−39- Русская религиозная философская мысль XX века. Сб. ст. СПб., 1997; Православие и культура. М., 1995; Митрофанов Г. И. Русская Православная Церковь в России и эмиграции. М., 1992; Из истории православной церкви на родине и за рубежом в XX столетии. Крутицкое подворье. 1995; Левитин А. П. Очерки по истории русской православной церкви. М., 1996.

69 Серапионова Е. П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20−30 годы). М., 1990. Русские эмигранты во Франции (1850−1950 гг.). СПб., 1995.

70 Ахиезер А. С. Эмиграция из России: культурно-исторический процесс // Свободная мысль. 1993. № 7. С. 70−78- Российская эмиграция: вчера, сегодня, завтра. «Круглый стол» // Кентавр. 1994. № 5. С. 28¹⁹.

71 Еременко Л. И. Русская эмиграция как социально-культурный феномен. М., 1993. Мышлова Д. Очерки по литературе русского зарубежья. Новосибирск, 1995.

72 Макаренкова Е. М. К вопросу о феномене русской эмиграции Х1Х-ХХ века // Роль русского зарубежья в сохранении и развитии отечественной культуры. Тезисы докладов. М., 1993. С. 15−16- Борисов Ю. С. Российская эмиграция как историческое явление //Там же. С. 17−18.

73 Пружанский А. М. Отечественные певцы. М., 1991; Зоркая Н. М. Иван Мозжухин. М., 1990; Руденко В. Е. Русский соловей // Голос Родины, 1991, № 6.

74 Соколов А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920;х годов. М.: МГУ, 1991; Афанасьев А. Л. Неутоленная любовь // Литература русского зарубежья. М., 1990. Т. 1. Кн. 1. С. З — 41- Агеносов В. В.

Литература

русского зарубежья (1918;1996). М., 1998. рации. 1917;1940″. Исследование культурного наследия российской эмиграции характеризуется в этом труде как новое направление в рамках гуманитарных наук.75.

Среди исследований, освещающих тему культурной жизни русских эмигрантов в разных странах, в настоящей работе использованы работы С. JL Кишкина о пражской эмиграции, Н. И. Дубининой и Ю. Н. Ципкина о дальневосточной ветви эмиграции, а также сборник статей, посвященный русской диаспоре в Германии, работы, посвященные русской эмиграции в странах Скандинавского полуострова и Латинской Америки .

Несмотря на огромное количество книг по культуре российской эмиграции, опубликованных в рамках третьего этапа познавательного процесса, существует значительная недоисследованность данной проблематики — большинство работ выполнено в описательном ключемногие концепции спорны. К дискуссионным вопросам современной отечественной историографии по культуре российского зарубежью относится проблема «противоречивой целостности» русской культуры. Ряд исследователей считает, что процесс воссоединения разрозненных частей культуры русской диаспоры с культурой метрополии уже начался77, но в то же время другие авторы подчеркивают специфику культурных процессов, происхо.

75 Культурное наследие российской эмиграции. 1917;1940. Кн. 1. М., 1994.

76 Кишкин С. Л. Русская эмиграция в Праге: культурная жизнь / 1920;1930;е годы) // Славяноведение. 1995. № 4. С. 17−26- Дубинина Н. ИЦипкин Ю. Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции // Отечественная история. 1996. № 1. С. 70−85- Русские в Германии (1914;1933). СПб., 1995; Емельянов Ю. Н. «Русский Берлин» // Культурное наследие российской эмиграции 1917;1940. Кн. 1. М., 1994. С. 50−57- Цветков Н. Н. Русские в Норвегии (1920;1940) // Культурное наследие российской эмиграции 1917;1940. Кн. 1. М., 1994. С. 161−165- Голдин В. И., Тетеревлева Т. П., Цветков Н. Н. Русская эмиграция в Норвегии // Страх и ожидания: Россия и Норвегия в XX веке. Архангельск, 1997. С. 103 — 124- Владимирская Т. Л. Проблемы адаптации российских эмигрантов в странах Латинской Америки // История российского зарубежья. Проблемы адаптации в XIX—XX вв.еках. М., 1996. С. 152−162- Козлитин В. Д. Русская и украинская эмиграция в Югославии. 1919; 1945. Харьков, 1996.

Чагин А. И. Противоречивая целостность // Культурное наследие российской эмиграции 1917;1940. М., 1994. Кн. 1. С. 17−25. дивших на родине и в эмиграции, утверждают, невозможность их спряже.

78 ния .

Таким образом, анализ историографических материалов по проблеме российской эмиграции позволяет сделать следующие выводы.

Последовательный анализ содержания концепций русской идеи в интерпретации мыслителей российского зарубежья не производился. Проблема решалась лишь фрагментарно, в контексте других вопросов.

Освещение вопросов культуры, созданной за рубежами России, носит, преимущественно, описательный характер. Анализ факторов, обусловивших превращение огромного количества литературных произведений эмигрантов, их достижений в сфере архитектуры, музыки, живописи, театра в Культуру Русского Зарубежья как явления, значимого в общенациональной и мировой культуре, отсутствует. На сегодняшний день исследования, посвященные взаимодействию национального и культурного факторов в условиях эмигрантского рассеяния не проводились. Проблема сопряжения двух ветвей культуры — эмигрантской и Родины — носит дискуссионный характер.

В связи с вышеуказанным, для раскрытия темы «Национальная идея и ее роль в развитии русской культуры за рубежами России» (20 — 30 г. г. XX века) необходимо выделить следующие конкретные задачи исследования:

— раскрытие понятия «национальная идея» посредством метода историзма и исследование причин ее актуализации в начале XX века;

— исследование особенностей национального сознания российской эмиграции 20 — 30 гг. XX века;

Русская культура XX века: метрополия и диаспора. Сб. ст. Тарту. 1996; Олейник О. Ю, Меметов В. С. Интеллигенция, эмиграция, отечество: проблема патриотизма в творческом наследии представителей российского зарубежья 20−30-х годов XX века. Иваново, 1997.

— анализ проблемы обращения мыслителей эмиграции к разработке русской идеи и основного содержание их трудов по этому вопросу;

— исследование влияния национальной идеи на развитие культуры «России вне России»;

— раскрытие роли национальной идеи в сопряжения двух ветвей русской культуры — метрополии и российского зарубежья.

Исследование, выполненное по теме «Национальная идея и ее влияние на развитие русской культуры за рубежами России» (2 0 — 3 0 гг. XX века), позволяет сделать следующие выводы.1. Глубокие экономические, политические и социальные изменения во внутренней жизни России начала XX века, мировые потрясения, вы званные Первой мировой войной, февральская и октябрьская революции в России, последовавшая за ними гражданская война, вслед за разрушением основ прежней государственности завершили распад идеологии «офици альной народности». Дальнейшие поиски и разработка национального идеала, необходимого для мотивации движения этноса в позитивном на правлении, осуш-ествлялись уже раздельно: в России (метрополии), и в русском зарубежье — деятелями российской эмиграции.2. Эмиграция из России представляла собой особенное явление по масштабам, по разнородности состава (в эмиграции был представлен весь спектр политических направлений, эмигранты принадлежали к различным религиозным конфессиям, отличались по уровню образования и экономи ческому положению ее представителей). Вместе с тем общим для россий ской эмиграции первой послереволюционной волны было противодействие процессам ассимиляции в инонациональной среде. На уровне обыденного национального сознания это проявлялось в стремлении эмигрантов создать за границей «малую» Россию со своим об разом жизни и устоями, родным языкомсуществование внутри этой «России вне России» как бы воспроизводило бытие на утраченной родине. На уровне теоретического национального сознания указанная тенден ция выразилась в обращении мыслителей эмиграции (писателей, филосо фов, богословов) к проблеме русской национальной идеи.3. Продолжая традиции своих предшественников, и раскрывая понятие «русская идея», мыслители эмиграции выделяли как наибо лее важные следующие аспекты: • общечеловеческий (мысль о всеобщем спасении, объединении че ловечества в высокую общность с использованием исторического опыта России, ее способности и опыта преодоления катастроф) — • внутренний (возрождение самой России на основе осознания и оформления национального начала). • приоритет духовных ценностей. Важное место в понимании русской идеи отводилось православной вере, которая играла больщую роль в сохранении национального самосоз нания, духовности. Вместе с тем изменившиеся реалии жизни как следствие Первой ми ровой войны, революций, гражданской войны требовали выработки новых подходов к проблеме русской идеи, корректировки ее содержания соответ ственно новым условиям. Как порождение русского духа, осмысливалась русским зарубежьем революция. Пути возрождения России, в раскрытии «…внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией». Большое значение деятели эмиграции придавали проблеме свободы в национальном идеале русского человека. При этом «свобода» рассматри валась и как философская категория, и как необходимое условие для твор чества, для «выражения» национальной идеи. В условиях эмигрантского рассеяния в полной мере проявилась зна чимость культурного фактора в национальном идеале русского народа. С одной стороны, это выражалось в том, что в один ряд с философами, ра ботавшими по этой проблематике, должны быть поставлены писатели, дея тели искусств. С другой стороны, именно русская идея оказалась тем стержнем, который позволил культуре, созданной российской эмиграцией в 20−30 гг., обрести статус культуры национальной.4. Стремление сохранить свою культуру, свой нравственный идеал проявилось в огромной активности и поистине подвижнических усилиях российской эмиграции по созданию за рубежом русских школ, русских культурных центров, в которых продолжалось существование националь ной культуры, духовности. Большую роль в преодолении разобщенности российской диаспоры играла периодическая печать. Газеты и журналы, издававшиеся, практиче ски, во всех частях света, оказывали мощное информационное воздействие на национальное сознание эмигрантов, способствовали становлению «Рос сии вне России».5. Не в политике, не в военной сфере, а именно в области культуры деятельность эмиграции приобрела характер «миссии», которая заключа лась в сохранении и развитии национальных духовных ценностей и тради ций русской культуры. Несмотря на разноплановость творений деятелей культуры русской эмиграции, в их творчестве была объединяющая основа, «стержень», де лающий все многочисленные произведения в области литературы и искус ства явлением, обозначаемым как «культура русского зарубежья». Этой общей основой было национальное самосознание, выраженное в русской Успешная деятельность в области культуры была в значительной ме ре обусловлена тем, что эмиграцию первой послереволюционной волны представляли крупнейшие русские философы, литераторы, деятели искус ства, имевшие мировую известность: Н. А. Бердяев, Г. П. Федотов, И. А. Ильин, И. А. Бунин, А. И. Куприн, М. И. Цветаева, В. Ф. Ходасевич, А. Н. Бенуа, Н. К. Рерих, Ф. И. Шаляпин и др.6. Основной темой писателей русского зарубежья была тема Родины. Разрабатывая тему Родины, стремясь стать «Живой связью между вчераш ним и завтрашним днем России», писатели-эмигранты вкладывали в поня тие «Родина» не географический, а духовный смысл. Тот факт, что писатели-эмигранты продолжали творить на родном языке, обусловлено, в первую очередь, национальным самосознанием, гор достью принадлежности к русской нации, стремлением оставаться русски ми, т. е. всем тем, что выражает русская идея. В то же время национальное самосознание невозможно без родного языка, так как «язык есть имя на ции».7. Наряду с литераторами русское зарубежье было представлено вид ными деятелями архитектуры, живописи, музыки, театра, балета. Одним из главных направлений деятельности эмигрантских архитекто ров было создание православных храмов. Эти храмы, построенные в соот ветствии с православными канонами, являлись, с одной стороны, центрами общественной жизни русского зарубежья, с другой стороны — архитектур ными памятниками православного вероучения, материальным выражением национального самосознания.8. Художники, оказавшиеся в эмиграции, всем своим творчеством доказывали, что они русские не только по происхождению, но и по духу их работ, по образу мышления, по тематике. Лучшие работы художников А. Н. Бенуа, Г. А. Мусатова, И. Е. Репина, Н. К. Рериха и др. подтверждают.

9. Творческая интеллигенция, относящаяся к миру музыки, находи лась в более благоприятных условиях по сравнению, например, с литерато рами или архитекторами, с точки зрения возможности творить в условиях страны пребывания. Вместе с тем все видные музыканты признавали, что для их деятельности необходимо ощущать себя национальными художни ками, утверждали, что в их ушах «должна звучать русская речь».10. Русские театры, созданные за рубежом, продолжали традиции отечественной театральной культуры, распространяли их на Западе. В этом смысле Голливуд называют наследием Станиславского.11. Несмотря на то, что эмигранты первой послереволюционной вол ны рассматривали себя как «Россию вне России», отсутствие важных при знаков нации — общности территории, общности политико-экономической жизни — привело к тому, что носителем «культуры русского зарубежья», этого исключительного явления — было, главным образом, первое поколе ние эмигрантов. Национальное самосознание русские люди «вывезли» из России, На основе этого самосознания, консолидируемая им, была создана культура русского зарубежья, А следующие поколения, выросшие в эмиг рации, не имея национальной почвы, постепенно подверглись ассимиля ции, растворились в других народах.12. Анализ соотношения культуры эмиграции и метрополии, а также определение места культуры русского зарубежья в общенациональной культуре показывают, что оба потока русской культуры имели общие корни, единую национальную почву, то от этой «годами приобретенной, главнейшей общности, которая стала частью их самих, ни одни, ни другие отойти не могли». При всем идеологическом, мировоззренческом, эстети ческом различии культуры метрополии и эмиграции являются частями единой, целостной системы — русской национальной культуры. Т. е., куль тура русского зарубежья — это «временно отведенный в сторону поток об щерусской культуры, который — придет время — вольется в общее русло» этой культуры. Реалии последнего десятилетия показывают справедливость этого прогноза. Труды эмигрантов возвращаются на Родину, их имена звучат в списке тех, кто обогатил русскую культуру. В контексте кризиса, охватившего на рубеже XX и XXI веков все ос новные сферы общественной жизни России, в стремлении преодолеть идеологический вакуум, возникший после крушения коммунистической идеологии, современные исследователи обращаются к трудам мыслителей российского зарубежья. Поиск продолжается.