Творчество Иосифа Бродского: Традиции модернизма и постмодернистская перспектива

Данная диссертация посвящена исследованию особенностей поэтики И. Бродского и генезиса ее отдельных элементов. При этом основное внимание уделено проблеме сосуществования в творчестве И. Бродского разнородных поэтических тенденций и выявлению основных линий преемственности по отношению к поэтическим традициям начала 20 века с учетом их последующих трансформаций. Одновременно ставится задача проанализировать указанные явления в аспекте их внутренней эволюции.

Мнения исследователей творчества И. Бродского по поводу означенных проблем весьма противоречивы: одни отмечают ясную классическую поэтику Бродского и его нейтральное, объективное и интеллектуальное восприятие мира, 1 другие в поэзии Бродского и в самой его личности видят квинтэссенцию романтического у миропонимания и романтической души. Классицизм в формальном и содержательном плане и некоторые биографические факты — знакомство поэта с Анной Ахматовой и восприятие ее образа как олицетворения пушкинской традиции русской поэзии, принадлежность к кругу «ахматовских сирот» — позволяют отметить акмеистические тенденции в творчестве Бродского.3 Но, одновременно исследователи находят в его поэзии немало неакмеистических, даже антиакмеистических черт.4.

Символизм, как считают сторонники акмеистической ориентации Бродского, противостоит его поэзии, так как он прочно стоит на стороне «преодолевшего символизм» акмеизма и декларирует полный отказ от какого бы то ни было религиозно-мистического пафоса и.

1 Полухина В. Поэтический автопортрет Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 146−147- Нокс Дж. Поэзия Иосифа Бродского: Альтернативная форма существования, или новое звено эволюции в русской культуре // Там же. С. 217.

2 Гандлевский С. Олимпийская игра // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. С. 116- Купле В. Иосиф Бродский: новая Одиссея // Соч. Иосифа Бродского. СПб, 1998. Т. I. С. 286−287- Гордин Я. Странник // Russian Literature. XXXVII-11/111(1995). North-Holland. С. 227−246.

3 Лосев Л. Чеховский лиризм у Бродского // Поэтика Бродского. Tenafly, 1986. С. 187- Венцлова Т. Развитие семантической поэтики // Полухина В. Бродский глазами современников. СПб., 1997. С. 268.

4 Лотман Ю., Лотман М. Между вещью и пустотой (из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 731−746- Polukhina V. Joseph Brodsky. A Poet for our time. Cambridge, 1989. C. 149. соответствующей эстетики. Прямая констатация Бродским нелюбви к поэзии А. Блока и символизму в целом также подтверждает его антисимволистские интенции. Однако, несмотря на все эти факты и даже вопреки им, в глубине его поэзии обнаруживается до конца не исчезающее и только скрывающееся под скептической и иронической оболочкой символическое стремление к идеальной красоте «realiora». По этой причине поэта считают «сыном русского символизма, но только взбунтовавшимся сыном».5 Это скрытое бунтарство Бродского6 и у реализующая его буффонадная интонация дает основание для выявления сходства поэзии Бродского с поэзией Маяковского. Близкие черты обнаруживаются и в структуре рифмы8 и метафор.9 И все же поэзию Бродского обычно обособляют от «линии Маяковского», лежащей в истоке советской официальной литературы. В то же время Бродский высоко ценил Б. Пастернака и М. Цветаевой, поэтика которых отмечена влиянием русского футуризма. Вопреки его холодным отзывам об авангардистских поэтических течениях, он переводил западнославянских лириков, близких к польскому и чешскому авангардуК. Галчинского, В. Незвала, Ч. Милоша.10.

Все эти факты затрудняют определение поэтической ориентации Бродского на ту или иную литературную традицию. Имея в виду это противоречивое сосуществование разных тенденций, JI. Лосев отмечает: «Поэзия Бродского не определяется терминами ни романтизма, ни классицизма, ни авангардизма, — а тем и другим, и третьим, как у Пушкина».11 Поэзия Бродского — не охватываемое одним термином сложное явление, возникшее на определенном историко-культурном фоне и при стечении различных биографических обстоятельств.

5 Nivat G. The ironic journey into antiquity // Brodsky’s poetics and aesthetics /Ed. L. Loseff, У. Polukhina. N.J.: The Macmillan, 1990. C. 96- Лосев Jl. Новое представление о поэзии // Полухина В. Бродский глазами современников. СПб., 1997. С. 129.

6 Лакербай Д. Взрыв, который всегда с тобой: Бродский и Маяковский // Потаенная литература. Исследования и материалы. Вып. 2. Иваново, 2000. С. 197−214.

7 Bethea D. М. Brodsky s and Nabokov s Bilingualism// Russian literature. XXXYII-II/III (1995). North-Holland. C. 173.

8 Гаспаров M. Рифма Бродского // Гаспаров M. Избранные статьи. О стихе. О стихах. О поэтах. М., 1995. С. 83−92.

9 Полухина В. Грамматика метафоры и художественный смысл // Поэтика Бродского. Сбор, ст. под ред. Л. В. Лосева. Tenafly, N. J.- Эрмитаж. С.63−96.

10 Ранчин А. «.Крылышкуя скорописью ляжек»: Авангардистский подтекст в поэзии Бродского. Предварительные наблюдения // Ранчин А. На пиру Мнемозины. М., 2001. С. 381.

11 Лосев Л. Новое представление о поэзии. С. 128.

Рождение Бродского как поэта происходит в ситуации специфического умонастроения периода «оттепели», когда литература «серебряного века» в отдельных своих образцах выходит к читателю и становится более доступной, в том числе и для интеллектуальной рефлексии. Традиция русского модернизма, которая продолжала свое существование в официальной советской литературе, с одной стороны, и за ее рамками, с другой, в конце 50-х годов, когда Бродский начал писать стихи, как будто заново возрождается вместе с «оттепельным» либерализмом. «Оттепель» и крах этого «оттепельного» идеализма были в некотором смысле изоморфны идеалам революции и последующему разочарованию в них русских модернистов. Написанные в таком культурном контексте самые ранние стихи Бродского обнаруживают пропагандистскую, романтическую риторику «левой» литературы и русского авангарда в узком смысле. Однако в своих стихах поэт, намекая на свою иронию над романтическим идеализмом, быстро, даже почти одномоментно преодолевает его. Поэзия Бродского — выражение трагического мироощущения поэта, ее лирический геройромантический поэт-странник, ее эстетическая программа — попытка реализовать модернистский проект жизнетворчества через сотворение искусства. Этот утопизм имел не только биографический, экзистенциальный подтекст, но и обнаруживает вполне литературные, метапоэтические истоки.

В первой главе диссертации рассматривается процесс расширения семантического поля романтизма в ранних стихотворениях Бродского, в которых изначальное романтическое стремление к прекрасному миру редуцируется в проект чисто внутрилитературной утопии и, наконец, сменяется иронией над этим, пусть и внутрилитературным, утопизмом. Исследование этого процесса обнаруживает амбивалентнность отношения Бродского к собственному жизнетворческому проекту и присущему ему романтизму, а также показывает амбивалентность по отношению к романтизму в целом как характерной особенности русского символизма и авангарда.

Кратковременный процесс эволюции поэзии раннего Бродского, с учетом диалектического отношения идеализма и саморефлексии над ним, является как бы квинтэссенцией, сжатой моделью процесса развития русского авангарда за полвека его существования. В этом смысле тупик, который символизирует конец раннего романтического идеализма Бродского, в свою очередь, был и аналогом неразрешимой дилеммы русского авангарда. Искушение авангардистов властью, реализацией нового утопического мира отвергается уже в самых ранних стихах Бродского, и его стремление к жизнетворчеству означает искушение поэзией, языком, т. е. стремление к утопии внутрилитературной. Однако такой проект литературной утопии у Бродского также не смог быть свободным от присущих ему саморефлексии, самоотрицания и скепсиса. Со временем поэт начинает отмежевываться от этого модернистского утопического проекта, вытесняется из него и, в конце концов, оказывается в его «тупике». Реализуя этот путь в разных мотивах и образах героев, он, наконец, объявляет о «конце» своего раннего романтизма. Поэтическая декларация Бродского, «конец прекрасной эпохи» как окончательный вывод его онтопоэтических размышлений является границей, которую он переходит, отказываясь от своей изначальной модернистской ориентации, к «пост"-этапу этой литературной и культурной формации. Таким образом, творчество Бродского является завершением самого русского модернизма как «мегакультуры».12.

Биографический факт — эмиграция Бродского — является реализацией его духовной тупиковости и «вненаходимости», исключения из модернистской традиции. Дальнейшее развитие его поэзии после «конца» характеризуется этой физической, духовной вненаходимостью поэта, что и определяет его позицию «пост-». Как пишет В. Кулаков, «единство современной художественной парадигмы, общекультурной ситуации, может быть понято только на фоне объектов соответствующего масштаба, на фоне предшествующей художественной.

13 парадигмы «серебряного века», искусства модернистской эпохи". На основе такого расширенного понимания модернизма и постмодернизма и.

12 D. Oraic-Tolic отмечает, что распад модернистской системы во всех областях стал очевидным в 1968 году и этот год можно считать периодизационной границей между модернизмом и постмодернизмом как мегакугаьтурами (Oraic-Tolic D. Авангард и постмодерн. Russian literature. XXXVI (1994). North-Holland. С. 95). Примерно в это же время предчувствие конца реализуется у Бродского в разных стихотворениях.

13 Кулаков В. Г. Поэзия бронзового века: принципы художественной типологии // Вопросы онтологической поэтики: Потаенная литература. Иваново, 1998. С. 187. их взаимоотношений возможна целостная дискрипция поэзии Бродского. Пост-модернистские черты поэзии Бродского проистекают из его положения вне этой модернистской традиции, его «пост"-модернистской позиции.

Характерное для Бродского до декларации «конца прекрасной эпохи» раздвоенное творческое сознание проистекало из осознания поэтом приближающего конца, угрозы вытеснения вовне. Но это предчувствие парадоксальным образом свидетельствует о том, что пока он находится внутри этой традиции, а не вне ее. Если ранние стихотворения Бродского свидетельствуют об устремленности поэта к отчужденной при советской власти модернистской традиции, о его желании включить свою поэзию в эту подпольно существующую традицию и о внутреннем расколе поэта, предчувствующего неосуществимость своих творческих намерений, то его поздние стихотворения основываются на трагизме и ностальгическом отношении поэта к традиции, вне которой он оказался и к которой уже невозможно вернуться. Романтизм преодолевается, но он преодолевается поневоле. Романтизм у Бродского, стремящегося избежать повторения роковой судьбы романтика-поэта, не столько преодолевается, сколько скрывается. Теперь он превращается в потаенную поэтическую суть Бродского, который прячет свое подлинное лицо под классической, рассудочной поэтической маской. Акмеистический неоклассицизм возникает именно на этом фоне.

Вторая глава диссертации посвящена акмеистической поэтике, влияние которой во второй половине 60-х годов начинает сильно ощущаться в поэзии Бродского. В этой главе показано, что акмеистическая поэтика в стихотворениях Бродскогометаописательность, вещизм, ориентация на логосность языка и т. д. -имеет другую генетику, нежели сама акмеистическая тенденция русского модернизма. У Бродского она скорее выступает как средство передать отчуждение от романтического, модернистского идеала, к которому причастен сам акмеизм. Более того, акмеистические классические формы и прозаизированный поэтический язык становятся средством сокрытия глубинного романтического пафоса, непрестанной внутренней устремленности к поэтической утопии. Таким образом, эти акмеистические черты оказываются лишь поверхностной поэтической маской. При этом, разные символы в поэзии Бродского, которые раньше обладали негативной коннотацией — вещь, статуя, Империя — теперь, обнаруживая мнемоническую функцию хранилища осколков памяти, теряют свою негативность. Акмеистические черты, проистекающие из отвергающей всякую романтику трагической экзистенциальной ситуации, постапокалиптического скепсиса Бродского, в конце концов, сводятся к попытке сакрализации памяти и языка как онтологической альтернативы.

В поэзии Бродского цитаты из русской поэтической традиции и перекличка с ней, выступая как способ продолжения памяти, становятся важным поэтическим принципом. Цитатность поэзии русского зарубежья, мышление литературными образамиодин из способов сохранения культуры, в чем видела свою задачу российская эмиграция. «Цитата, — как отмечает А. Ранчин, — это знак знака, она обозначает не столько себя саму, сколько исходный контекст».14 Однако цитата у Бродского часто анти-знак знака, сигнализирующий о нетождественности с исходным знаком. Бродский говорит о продолжении традиции, но в то же время сигнализирует о преодолении этой традиции. Иными словами, он посредством языковой, стилевой формы данной парадигмы сообщает о своем отдалении от нее. Словесные переклички с более ранними произведениями, т. е. «интертекстуальность», как отмечает Г. Блум, подразумевают не наличие влияния, а скорее его отсутствие.15 Эта ситуация особенно характерна для Бродского. Цитата у Бродского — память текстов, мнемоническое стремление к вечной литературной утопии, но одновременнопародирующая и иронизирующая над ней поэтическая стратегия. И это двойственное отношение Бродского к цитате — не что иное, как обусловленное вненаходимостью поэта и его специфической позицией «пост» отношение к литературной традиции, в частности, модернистской.

В поэзии Бродского преодоление литературной традиции, отчуждение от нее происходит не посредством искажения и деконструкции принадлежащего ей языка, а в процессе дописывания, вписывания.

14 Ранчин А. «.Ради речи родной, словесности.»: очерк о поэтике Бродского // Ранчин А. На пиру Мнемозины. Интертексты Иосифа Бродского. С. 68.

15 Пратт С. Гарольд Блум и «страх влияния» // НЛО. № 20 (1996). С. 7. чужого голоса в собственный новый контекст. Возникает эффект полифонического сосуществовании своего голоса с чужим. Постмодернистская поэтика Бродского проистекает из этой специфической позиции поэта вне и после модернизма.

В третьей главе рассматривается постмодернистская поэтика Бродского именно на основе его позиции «пост». Поэзию Бродского трудно называть постмодернистской в узком смысле, но в ней немало общих с постмодернистской поэтикой черт, к тому же двойственные связи Бродского с модернистской традицией (ее повторение и одномоментное же отрицание) и ироническая авторская маска, скрывающая ностальгию по традиции и трагическое осознание невозможности ее возвращения — не что иное, как самые сущностные черты русского постмодернизма, отличающие его от западного варианта.

Данная диссертация — исследование внутрипоэтического вектора поэзии Бродского, направленного от модернизма к его пост-этапу, постмодернизму, и возникающих на фоне этого движения следов разных поэтических традиций, а также выявление той поэтической константы, которая присутствует в поэзии Бродского, несмотря на разнообразие поэтической текстуры. Эта константа укоренена в самой онтологии поэта как существования через поэзию и память и благодаря имманентной самой поэзии ее романтической сути.

1. Ахматова А. Сочинения в 2 томах. М., 1990.

2. Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского в 4 томах. Сост. Г. Комаров. СПб.- ПарижМ.- Нью-Йорк, 1992;1995.

3. Бродский И. Бродский о Цветаевой. М., 1997.

4. Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского в 7 томах. СПб., 19 982 001.

5. Гумилев Н. Сочинения в 3-х томах. М., 1991.

6. Кибиров Т. «Сквозь прощальные слезы» // Время и мы: альманах литературы и общественных проблем. М., Нью-Йорк, 1990. С. 168 187.

7. Мандельштам О. Собрание сочинений в 4-х томах. М., 1991.

8. Маяковский В. В. Сочинения в 2-х томах. М., 1988.

9. Рубинштейн JT. Все дальше и дальше: Из Большой картотеки. М., 1995.

10. Рубинштейн Л. Домашнее музицирование. М., 2000.

11. Хлебников В. В. Собрание сочинений I. Поэмы. Miinhen, 1968.

12. Цветаева М. Несобранные произведения. Hsg. Von Gunther Wytrzens. Munchen, 1971.1. Монографии и статьи.

13. Аверинцев С. С. Вступит, статья в кн.: Стихотворения и поэмы В. Иванова. Л., 1976.

14. Амелин Г., Мордерер В. Миры и столкновение Осипа Мандельштама. М, — СПб., 2000.

15. Аничков Е. Последние побеги русской поэзии // Золотое руно. 1908. № 2−3. С. 45−55.

16. Ахапкин Д. Филологическая метафора в поэтике Иосифа Бродского (http://www.physic.ut.ee/~ilon/AhapkinW.htm).

17. Баран X. Поэтическая логика и поэтический алогизм Велимира Хлебникова // Мир Велимира Хлебникова. М., 2000. С. 550−567.

18. Баткин JI. Тридцать третья буква: заметки читателя на полях стихов Иосифа Бродского. М.:РГГУ 1997.

19. Бахтин М. Собр. соч. Т. 2. М., 2000.

20. Бенчич Ж. Категория памяти в творчестве Мандельштама // Russian LiteratureXLII (1997), North-Holland. С. 115−136.

21. Берг М. Литературократия. М., 2000.

22. Бруднэ-Уигли Е. Пленник времени в метафорическом пространстве// Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб., 2000. С. 347−357.

23. Блум Г. Страх влияния: теория поэзии (главы из книги). Перевод Н. Н. Мазур //НЛО № 20 (1996). С. 17−35.

24. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1998.

25. Васильев И. Е. Русский поэтический авангард XX века. Екатеринбург. 1999.

26. Венцлова Т. Развитие семантической поэтики // Полухина В. Бродский глазами современников. СПб., 1997. С. 266−277.

27. Верхейл К. «Эней и Дидона» Иосифа Бродского // Поэтика Бродского. Сб. статей под ред. Л. В. Лосева. 1986. Tenafly. С. 121 132.

28. Верхейл К. Кальвинизм, поэзия и живопись. Об одном стихотворении Иосифа Бродского // Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. СПб., 2002. С. 149−171.

29. Викулина Л. А. «След» цветаевского «Крысолова» в поэме-мистерии И. Бродского «Шествие» // На путях к постижению Марины Цветаевой. Сб. статей (Девятая цветаевская международная научно-тематическая конференция). М., 2002. С. 195−205.

30. Волгина А. С. «Я заражен нормальным классицизмом.» (И. Бродский и русская поэзия XVIII века) // Грехневские чтения. Н-Новгород, 2001. С.141−145.

31. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. М., 2000.

32. Воробьева М. 3. и др. (составители). Смерть и бессмертие поэта. Материалы международной научной конференции, посвященной 60-летию со дня рождения О. Э. Мандельштама. М., 2001.

33. Гандлевский С. Олимпийская игра // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 116−118.

34. Гаспаров Б. М., Лотман Ю. М. Игровые мотивы в поэме «Двенадцать» // Тезисы I всесоюзной (III) конференции «Творчество А. А. Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975. С. 53−63.

35. Гаспаров Б. М. Поэма А. Блока «Двенадцать» и некоторые проблемы карнавализации в искусстве начала XX века // Slavica Hierosolymitana. Vol. 1. Jerusalem, 1977. С. 109−131.

36. Гаспаров М. JI. «Стихи о неизвестном солдате» О. Мандельштама: апокалипсис и/или агитка? // НЛО. 1995. № 16.. 105−123.

37. Гаспаров М. Л. Избранные статьи. О стихе. О стихах. О поэтах. М., 1995.

38. Геллер Л. Возвышенное в системе эстетических категорий ждановского социалистического реализма // Wiener Slawistischer Almanach 34 (1994). С. 81−114.

39. Генис А. Треугольник: Авангард. Соцреализм. Постмодернизм // Генис А. Иван Петрович умер. Статьи и расследования. М., 1999. С. 113−122.

40. Гинзбург Л. Я. О лирике. Л., 1974.

41. Глэд Дж. Интервью с Джоном ГлэдОм, «Настигнуть утраченное время» // Иосиф Бродский: Большая книга интервью. М., 2000. С. 109−121.

42. Глушко А. «Пилигрим» Мандельштама и «Пилигримы» Бродского: теория и практика «следующего шага» // Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб., 2000. С. 185−189.

43. Горбаневская Н. «Самое святое наш язык» // Иосиф Бродский: Большая книга интервью. М., 2000. С. 230−237.

44. Гордин Я. Странник / Предисловие к кн.: Бродский И. Избранное. М.: Третья волна, 1993. С. 5−18.

45. Гордин Я. Странник // Russian Literature. XXXVTI-ПЛЛ. North-Holland. 1995. С. 227−246.

46. Гордин Я. Величие замысла // Звезда, 1999, №> 1, СПб. С. 127−130.

47. Гордин Я. Перекличка во мраке: Иосиф Бродский и его собеседники. СПб., 2000.

48. Гройс Б. Полуторный стиль: соцреализм между модернизмом и постмодернизмом // Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб., 2000. С. 109−118.

49. Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993.

50. Грякалова Н. Акмеизм. Мир, творчество, культура // Русские поэты «серебряного века». Т.2. Акмеисты. Л., 1991. С. 5−30.

51. Гуревич А. Я. «Большая» и «малая» эсхатология в культуре западноевропейского средневековья // Finitis Duogecim Lustrus: Сборник статей к 60-летию проф. Ю. М. Лотмана. Таллинн, 1982. С. 79−81.

52. Гюнтер X. Тоталитарное государство как синтез искусств // Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб., 2000. С. 7−15.

53. Дмитриева С. Архетипическая модель сада как элемент культурного кода «Петербургского текста» Константина Вагинова // Русская литература XX века: итоги столетия. СПб., 2001. С. 109−114.

54. Добренко Е. Соцреализм и мир детства // Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб., 2000. С. 31−40.

55. Дуров А. А. Постмодернизм и народная культура (к постановке проблемы) // Русский постмодернизм: материалы межвузовской научной конференции. Ставрополь, 1999. С. 87−95.

56. Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990.

57. Жирмунский В. Поэтика русской поэзии. СПб., 2001.

58. Жолковский А. К. «Я вас любил.» Бродского // Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. С. 205−224.

59. Жолковский А. Страх, тяжесть, мрамор (Из материалов к жизнетворческой биографии Ахматовой) // Wiener Slawistischer Almanach 36 (1995). С.119−154.

60. Жолковский А. Бродский и инфинитивное письмо // НЛО. № 45. М., 2000. С. 187−198.

61. Зенкин С. Вступ. Заметка к переводу Г. Бергельсоном книги Д. Лукача «Теория романа») // НЛО. № 9 (1994). С. 13−18.

62. Змазнева Н. И. Интерпретация функционального поля образа звезды в поэзии О. Э. Мандельштама // Текст: варианты интерпретации. Вып. 6. Бийск. 2001. С. 121−128.

63. Зотов С. Н. Поэтическая речь как явление традиции и форма одиночества в эстетике И. Бродского // Русский постмодернизм: Предварительные итоги. Ставрополь, 1998. 4.1. С. 110−115.

64. Зотов С. Н. Литературная позиция «пост» Иосифа Бродского // Русский постмодернизм: Материалы межвузовской научной конференции. Библиографический указатель. Ставрополь, 1999. С.77−86.

65. Зубова Л. В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. М&bdquo- 2000.

66. Зубова Л. В. Поэтическая орфография в конце XX века // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001. С. 367−381.

67. Иванов Б. Эволюция литературных движений в пятидесятые-восьмидесятые годы // История ленинградской неподцензурной литературы: 1950;1980;е годы. Сборник статей. СПб., 2000. С. 1728.

68. Иванов Вяч. Вс. Бродский и метафизическая поэзия // Звезда. СПб., 1997. № 1.С. 194−199.

69. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. М., 1998.

70. Йованович М. Полилог о конце: Блок Маяковский — Лунц // Поэзия и Живопись. Сборник трудов памяти Н. И. Харджиева. М., 2000. С. 441−454.

71. Каломиров А. Иосиф Бродский (место) // Поэтика Бродского. Сб. статей под ред. Л. В. Лосева. Tenafly, 1986. С. 219−229.

72. Кацис Л. Русская эсхатология и русская литература. М., 2000.

73. Кихней Л. Г. Акмеизм. Миропонимание и поэтика. М., 2001.

74. Ковалева И. Одиссей и Никто. Об одном античном мотиве в поэзии И. Бродского // Старое Литературное Обозрение. М., № 2, 2001. С. 75−80.

75. Колобаева Л. А. Связь времен: Иосиф Бродский и Серебряный век русской литературы // Вестник Московского Университета. Сер. 9. Филология. 2002. № 6. С. 20−39.

76. Крепе М. О поэзии Иосифа Бродского. Ardis, Ann Arbor. 1984.

77. Кублановский Ю. На пределе лиризма // Русская мысль. 11 Августа 1983. С. 10.

78. Кулаков В. Г. Поэзия бронзового века: принципы художественной типологии // Вопросы онтологической поэтики: потаеннаялитература. Иваново, 1998. С. 180−189.

79. Кулаков В. Г. Поэзия как факт. М., 1999.

80. Кулле В. Иосиф Бродский: новая Одиссея // Соч. Иосифа Бродского. СПб., 1998. Т. I. С. 283−297.

81. Кулле В. «Поэтический дневник» И. Бродского 1961 года (формирование линейной концепции времени) // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 97−107.

82. Кулле В. Поэтическая эволюция Иосифа Бродского в России (19 571 972). (http://www.liter.net/=/kulle/evolution.htm)).

83. Курицын В. Русский литературный пост-модернизм. М., 2000.

84. Кушнер А. Бродский И. Стихи. Послесловие А. Кушнера // Нева. 1988. № 3. 110−111.

85. Лазарчук Р. М. «На смерть Жукова» Бродского и «Снегирь» Державина: проблема традиции // Русская литература. СПб., 1995. № 2. С. 241−247.

86. Лакербай Д. Л. Поэзия Иосифа Бродского конца 1950;х годов: между концептом и Словом // Вопросы онтологической поэтики: потаенная литература. Иваново, 1998. С. 166−180.

87. Лакербай Д. Взрыв, который всегда с тобой: Бродский и Маяковский // Потаенная литература. Исследования и материалы. Вып. 2. Иваново, 2000. С. 197−214.

88. Левин Ю. О трансформациях пушкинского «скульптурного мифа» в поэзии Бродского // После юбилея. Иерусалим, 2000.С. 171−186.

89. Левин Ю. И., Сегал Д. М., Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т.B. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Смерть и бессмертие поэта. М., 2001. С. 282−316.

90. Левинтон Г. Смерть поэта: Иосиф Бродский // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998.C. 190−215.

91. Левинтон Г. Три разговора о любви, поэзии и (анти)государственной службе // Россия / Russia. М.- Венеция, 1998. С. 213−288.

92. Лепахин В. Сретение Господне: событие, праздник, икона, стихотворение И. Бродского // Slavica XXIX (1999). Debrecen. С. 7186.

93. Липатов А. В. Авангард: искушение властью, или поэтическое катапультирование в социальную утопию // Литературный авангард. Особенности развития. М., 1993. С. 26−35.

94. Липовецкий М. Культура как хаос (Метаморфозы диалогической поэтики и эволюции русского постмодернизма) // Россия / Russia1993). Vol. 8. № ½. Venezia. С. 159−178.

95. Лосев Л. Чеховский лиризм у Бродского // Поэтика Бродского. Tenafly, 1986. С. 185−197.

96. Лосев Л. Реальность зазеркалья: Венеция Иосифа Бродского // Иностранная Литература № 5. 1991. С. 224−237.

97. Лосев Л. Тулупы мы // НЛО. М., 1995(№ 14). С. 209−215.

98. Лосев Л. Новое представление о поэзии // Полухина В. Бродский глазами современников. СПб., 1997. С. 119−138.

99. Лотман Ю. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Избранные статьи в 3-х томах. Т. 3. Таллинн, 1993. С. 294−307.

100. Лотман Ю. М. Блок и народная культура города // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 653−669.

101. Лотман Ю., Лотман М. Между вещью и пустотой (из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 731−746.

102. Лотман Ю. Художественная природа русских народных картинок // Лотман Ю. Об искусстве. СПБ., 1998. С. 482−294.

103. Лотман Ю. Куклы в системе культуры // Лотман Ю. Об искусстве. СПб., 1998. С. 645−649.

104. Лукач Д. Теория романа (пер. с нем. Г. Бергельсона) // НЛО. № 91 994). С. 19−78.

105. Маньковская Н. Париж со змеями (введение в эстетику постмодернизма). М., 1995.

106. Максудов С., Покровская Н. К представлению «Представления» // Russian Literature. 2001. Vol. 49. North-Holland. С. 398−448.

107. Меднис Н. Е. Венеция в русской литературе. Новосибирск. 1999.

108. Михненкова Т. Три Евгения русской литературы // Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб., 2000. С. 211 220.

109. Найман А. Рассказы об Анне Ахматовой. М., 1999.

110. Найман А. Пространство Урании // Октябрь. 1990. № 12. С. 193−198.

111. Нестров А. Джон Донн и формирование поэтики Бродского: за пределами «Большой элегии» // Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб., 2000. С. 151−171.

112. Нестров А. «Портрет трагедии» опыт анализа // Старое Литературное Обозрение № 2. М., 2001. С. 96−101.

113. Новиков А. Поэтология Иосифа Бодского. М., 2001.

114. Нокс Дж. Поэзия Иосифа Бродского: Альтернативная форма существования, или новое звено эволюции в русской культуре // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 216−223.

115. Осипова Н. О. Творчество М. И. Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века. Киров, 2000.

116. Паперный В. Культура Два, Ann arbor: Ardis. 1985.

117. Панова Л. Г. Модели времени в поэзии Мандельштама 1908;1937 гг. // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001. С. 78−95.

118. Панова Л. Г. Семантика начала-конца, создания-разрушения, память-беспамятствав стихотворении О. Мандельштама «Нашедший подкову» // Логический анализ языка: Семантика начала и конца. М., 2002. С. 443−460.

119. Петрова 3. Ю. Семантика «начала» и «конца» в двух поэтических идиостилях (Б. Окуджава и И. Бродский) // Логический анализ языка: Семантика начала и конца. М., 2002. С. 461−468.

120. Петрушанская Е. Музыкальное «Представление» Бродского // Старое Литературное Обозрение. № 2, М., 2001. С. 89−95.

121. Полухина В. Грамматика метафоры и художественный смысл // Поэтика Бродского. Сб. статей под ред. Л. В. Лосева. Tenafly, 1986. С.63−96.

122. Полухина В. Ахматова и Бродский (к проблеме притяжении и отталкивании) // Ахматовский сборник, vol. 1. Париж, 1989. С. 143 153.

123. Полухина В. Жанровая клавиатура Бродского // Russian Literature XXXVII (1995). № 2/3. North-Holland. С. 144−155.

124. Полухина В., Пярли Ю. Словарь тропов Бродского (на материале сборника «Часть речи»), Тарту, 1995.

125. Полухина В. Метаморфозы «Я» в поэзии постмодернизма: Двойники в поэтическом мире Бродского // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia V. Модернизм и постмодернизм в русской литературе и культуре. Helsinki, 1996. С. 391−407.

126. Полухина В. Бродский глазами современников. СПб., 1997.

127. Полухина В. Поэтический автопортрет Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 145−153.

128. Пратт С. Гарольд Блум и «страх влияния» // НЛО. № 20 (1996). С. 516.

129. Проффер К. Остановка в сумасшедшем доме: поэма Бродского «Горбунов и Горчаков» // Поэтика Бродского. Сб. статьей под ред. Л. В. Лосева. Tenafly, 1986. С. 132−140.

130. Пярли Ю. Синтаксис и смысл. Цикл «Части речи» И. Бродского // slavica Helsingiensia 16. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia V. Модернизм и постмодернизм в русской литературе и культуре. Helsinki. 1996. С. 409−418.

131. Ранчин А. На пиру мнемозины: интертексты Иосифа Бродского. М., 2001.

132. Ранчин А. М. Три заметки о полисемии в поэзии Иосифа Бродского //НЛО. 2000. № 56. С. 199−203.

133. Рейн Е. Прозаизированный тип дарования // Полухина В. Бродский глазами современноков. СПб., 1997. С. 13−29.

134. Рейн Е., Логодин В. Беседы в летнем саду. Тетрадь 3. М., 2001.

135. Савицкий С. Андеграунд: История и мифы ленинградской неофициальной литературы. М., 2002.

136. Сакович А. Русский настенный лубочный театр XVIII—XIX вв. // Театральное пространство. М., 1979. С. 44−62.

137. Седакова О. Кончина Бродского // Литературное обозрение. 1996. № З.С. 11−15.

138. Сшпонас В. Стиль жизни и стили искусства (Испанский театр маньеризма и барокко). СПб, 2000.

139. Синявский А. Рефлексы символизма в поэме Маяковского «Человек» // Themes and Variations. Stanford. 1994. С. 309−325.

140. Скобелев В. П. «Чужое слово» в лирике И. Бродского // Литературатретьей волны". Самара, 1997. С. 159−176.

141. Скоропанова И. Гибридно-цитатный монолог поэта: «Двадцать сонетов к Марии Стюарт» Иосифа Бродского // Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. Учебное пособие. М., 1999. С. 187−191.

142. Скоропанова И. Советский массовый язык как постмодернистский театр: «Представление» Иосифа Бродского // Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. Учебное пособие. М., 1999.

143. Служевская И. Поздний Бродский: путешествие в кругу идей // Иосиф Бродский и мир. СПб., 2000. С. 375−389.

144. Смирнов И. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. JL: «Наука». 1973. цит. по новому изданию в кн.: Смирнов И. Смысл как таковой. СПб., 2001. С. 15−222.

145. Смирнов И. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994.

146. Смирнов И. «Исторический авангард» как подсистема постсимволистической культуры // Смирнов И. Мегаистория. М., 2000. С. 98−196.

147. Соколов Б. Художественный язык русского лубка. М., 1999.

148. Ставицкий А. Вещь как миф И. Бродского // Иосиф Бродский и мир. СПб., 2000. С. 65−72.

149. Суродина Н. Р. Русский концептуализм: онтологическая определенность пустот в языке и культуре // Русский постмодернизм: материалы межвузовской научной конференции. Ставрополь, 1999. С.71−76.

150. Тименчик Р. Д. Текст в тексте у акмеистов // Труды по знаковым системам. № 14. Тарту. 1981. С. 65−75.

151. Тименчик Р. Д. «Медный всадник» в литературном сознании начала XX века // Проблемы пушкиноведения. Рига. 1983. С. 82−101.

152. Топоров В. Н. Две главы из истории русской поэзии начала века: I. В. А. Комаровский II. В. К. Шилейко (к соотношению поэтики символизма и акмеизма) // Russian Literature VII (1979). North-Holland. С. 249−326.

153. Топоров В. «Петербург и «петербургский текст» русской литературы (введение в тему) // Миф. Ритуал. Символ. Образисследования из области мифопоэтического. Избранное. М., 1995. С.259−367.

154. Топоров В. Н. Ветхий дом и дикий сад: образ утраченного счастья (страничка из истории русской поэзии) // Облик Слова. М., 1997. С. 290−318.

155. Тынянов Ю. О Хлебникове // Хлебников В. Собрание произведений Т.1.Л., 1928. С. 9−30.

156. Успенская А. В. Иосиф Бродский и античность // Гумилевское чтение. СПб., 1996. С. 83−90.

157. Уфлянд В. Один из витков истории Питерской культуры // Петрополь. Л-д, 1991. Альм. Вып. 3. С. 108−115.

158. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности или интертекст в мире текстов. М., 2000.

159. Федорова Л. Г. Типы интертекстуальности в современной поэзии. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1999.

160. Фокин А. А. Наследие Иосифа Бродского в контексте постмодернизма // Русский постмодернизм: предварительные итоги. Межвузовский сборник статей. 4.1. Ставрополь, 1998. С. 105−110.

161. Фокин А. А. К проблеме понимания традиции в метапоэтике Иосифа Бродского // Материалы международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов». М.: МГУ, 2000. С. 400−401.

162. ХалитоваН. Е. Венецианская тема в русской литературе (Пушкин, Мандельштам, Бродский) // Филологические этюды: Сб. научных статей молодых ученых. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2000. Вып. 3. С. 49−53.

163. Хан А. Оценка поэтической ситуации 1910;х годов в литературоведческой концепции В. Жирмунского и Б. Эйхенбаума // Studia Slavica Hung. 33/1−4. Budapest. 1987. C.239−267.

164. Ханзен-Лёве О. Г. Русский символизм. СПб., 1999.

165. Ханзен-Лёве О. А. Русский формализм. М., 2001.

166. Шимак-Рейфер Я. «Зофья» (1961) // Как работает стихотворение Бродского / Ред. Л. В. Лосев и В. П. Полухина. М., 2002. С. 10−32.

167. Шиндин С. Г. Акмеистический фрагмент художественного мира Мандельштама: метатекстуальный аспект // Russian Literature XLII1997). North-Holland. С. 211−258.

168. Шкловский В. Сентиментальное путешествие. М., 1990.

169. Шраер М. Д. Два стихотворения на смерть Ахматовой: диалоги, частные коды и миф об Ахматовских сиротах // Wiener Slawistischer Almanach 40 (1997). С. 113−137.

170. Юрьева 3. Творимый космос у Андрея Белого. СПб., 2000.

171. Юстус У. Возвращение в рай: соцреализм и фольклор // Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб., 2000. С. 70−86.

172. Юхт В. Статуарный миф в поэзии Бродского // Russian Literature. 1998. Vol. 44. North-Holland. С. 409−432.

173. Яковлева И. П. Элементы постмодернистского сознания в творчестве Тимура Кибирова // Русский постмодернизм: предварительные итоги. Межвузовский сборник статей. 4.1. Ставрополь, 1998. С. 166−171.

174. Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987.

175. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии: Сб. статей. JL, 1986.

176. Эпштейн М. Постмодерн в России. М., 2000.

177. Эткинд Е. Материя стиха. Париж, 1985.

178. Эткинд Е. Там, внутри. О русской поэзии XX века: Очерки. СПб., 1995.V.

179. Bencic Z. Оксюморон у Мандельштама // Russian Literature. XXIX (1991). North-Holland. С. 25−46.

180. Bethea D. M. Brodsky’s and Nabokov’s Bilingualism // Russian literature. XXXVII-II/III (1995). North-Holland. C. 157−184.

181. Billington J. H. The Icon and the Axe. An interpretive history of Russian culture. New-York, 1970.

182. Burnett L. The complicity of the real: Affinities in the poetics of Brodsky and Mandelstam // Brodsky’s poetics and aesthetics / Ed. L. Loseff, V. Polukhina. The Macmillan, 1990. C. 12−33.

183. Cioran S. D. The apocalyptic symbolism of Andrej Belyj. The HagueParis, 1973.

184. Derrida J. Margins of philosophy, translated with additional notes by Alan Bass, The university of Chicago Press, 1986.

185. Egeberg E. The pilgrim, the prophet and the poet: Iosif Brodskij sPiligrimy" // Text and context: essays to honor Nils Ake Nilsson. Stockholm, 1987. C. 146−153.

186. Epstein M. After the future: the paradoxes of postmodernism and contemporary Russian culture. Amherst: The Univ. of Massachusetts press. 1995. C. 83−84.

187. Frye N. The Great Code: The Bible & Litterature. Penquin Books, 1990.

188. Giuliani R. «Раек» в русской литературе первой трети XX века // Russian Literature XLV (1999). North-Holland. С. 47−73.

189. Hansen-Love А. А. Эстетика «калиптики»: Аполлинские концепции в метафизической поэтике Набокова // Северный вестник. Proceedings of the NorFA network in Russian Literature 1995;2000. Stockholm, 2000. C. 193−231.

190. Hassan I. The post-modern turn. Ohio, 1987.

191. Kline G. L., Variations on the theme of exile // Brodsky’s poetics and aesthetics / Ed. L. Loseff, V. Polukhina. The Macmillan, 1990. C. 56−88.

192. Losev L. A paper, «Поэзия Иосифа Бродкого», given at SSEES, London University, 30 March 1984, unpublished.

193. MacFadyen D. W. Joseph Brodsky and Baroque. Los Angeles, 1995.

194. Moranjak-Bamburac N. Иосиф Бродский и Акмеизм. Russian Literature XL (1996). North-Holland. C. 57−76.

195. Moranjak-Bamburac N. Синдром иерархии пьеса «Мрамор» И. Бродского // Wiener Slawisticher Almanach. 1996. Bd. 38. С. 137−151.

196. Nivat G. The ironic journey into antiquity // Brodsky’s poetics and aesthetics /Ed. L. Loseff, V. Polukhina. N.J.: The Macmillan, 1990. C. 89−97.

197. Oraic-Tolic D. Авангард и постмодерн // Russian literature. XXXVI (1994). North-Holland. C. 95−114.

198. Polukhina V. A study of metaphor in progress. Poetry of Joseph Brodsky // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 17 (1986). C. 149−185.

199. Polukhina V. Joseph Brodsky: a poet for our time. Cambridge, 1989.

200. Ricoeur P. La metaphore vive. Paris: Seuil. 1975.

201. Smith G. «Polden' v komnate» // Brodsky’s Poetics and Aesthetics. /Ed. by Lev Loseff and Valentina Polukhina. The Macmillan, 1990. C. 124 134.

202. Steckler I. M. The Poetic Word and the Sacred Word: Biblical motifs inthe poetry of Joseph Brodsky. Biyn Mawr College, 1982.

203. Turoma S. Brodsky’s «In Italy» // Северный вестник. Proceedings of the NorFA network in Russian Literature 1995;2000. Stockholm, 2000. C. 294−306.

204. Uzarevic J. Лирический парадокс // Russian Literature. XXIX-I (1991). North-Holland. C. 123−140.

205. Vishniak V. Некоторые наблюдения над струюуой и композицией «Двадцати сонетов к Марии Стюарт» Иосифа Бродского // Revue des etudes slaves. LXX/3. Paris, 1998. C. 705−717.

206. Wheelright P. Metaphor and reality. Bloomington: Indiana University Press. 1962.