Депортированные калмыки на территории Омской и Тюменской областей

Калмыки — монголоязычный народ в Российской Федерации, традиционно исповедующий буддизм1. Историко-культурный облик этой общности сформировался на современной территории западной части Монголии и северо-западных областей Китая (Джунгария). Калмыки перекочевали в пределы России первоначально на территорию Сибири, а к середине XVIII в. обосновались в междуречье Волги и Урала. Позже большая часть калмыков переселилась на земли в низовья Волги и Прикаспия, которые стали называться Калмыцкая степь. Традиционное калмыцкое хозяйство было основано на экстенсивном скотоводстве и связанным с ним кочевом образе жизни2.

Административно-политическая автономия калмыцкого народа в составе РСФСР была образована после установления Советской власти в 1920 г. в форме Калмыцкой автономной области. В 1935 г. область была преобразована в государственно-политическую автономию — Калмыцкую автономную социалистическую республику (Калмыцкую АССР) .

К началу Великой Отечественной войны (по переписи 1939 г.) население республики, в которой проживало 107 315 калмыков (по СССР — 134 402 чел.) специализировалось на животноводстве, а калмыки почти полностью перешли на оседлый образ жизни4.

Калмыкию и калмыков не минули волны репрессий (антирегизиозная компания, «раскулачивание», «Большой террор» и др.), проходившие в СССР в 1920;1940;е гг.5 Одной из наиболее трагических страниц в истории калмыцкого народа является насильственное переселение калмыков в Сибирь на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

1 Эрдниев У. Э. Калмыки. — Элиста, 1980. — С. 3.

2 .

Гучинова, Э.-Б. М. Помнить нельзя забыть. Антропология депортационной травмы калмыков. — Штутгарт, 2005. — С. 7−8.

Максимов К. Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. — М., 2007. — С. 38.

4 Там же. — С. 24−25, 31, 37, 39.

5Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918;1940;е годы. — М., 2004.

В настоящее время проблематика, связанная с принудительными миграциями народов, приобрела особую актуальность.

В период 1930;х — начала 1950;х гг. депортациям подверглись 3,5 млн граждан СССР, в том числе, 15 народов полностью. В этом отношении показательными представляются события, связанные с депортацией и спецпоселением калмыков на территорию Омской и Тюменской областей.

Принудительное переселение, спецпоселение и репатриация калмыцкого населения имеют свои особенности, поэтому именно выделение характерных черт государственных мероприятий в отношении данной группы населения приблизит нас к пониманию функционирования механизма власти в Советском Союзе, даст представление о практике решения национальных проблем в стране.

Трагический опыт калмыцкого народа помогает определить влияние репрессии на специфику этнического развития социальной общности, дает возможность установить факторы, влияющие на его адаптацию к новым внешним условиям и обстоятельствам. Кроме того, изучение заявленной темы является необходимым, поскольку дополняет наши представления о влиянии предписываемых государством статусных характеристик на поведение личности.

Актуальность темы

связана также с тем, что для постсоветской России одной из важнейших задач является выработка внятной национальной политики, обеспечивающей гражданское межнациональное согласие и равноправие всех народов, ее населяющих7. Национальные проблемы носят системный характер, т. к. межнациональная напряженность в значительной мере уходит корнями в сталинский период, когда необоснованным репрессиям были подвергнуты целые народы, грубо нарушены их права, поставлено под вопрос само существование этносов.

6 Бугай Н.Ф. Л. Берия — И. Сталину: «Согласно Вашему указанию.». — М., 1995. — С. 5.

1 Путин В. В. Россия: национальный вопрос [Электронный ресурс] // Независимая газета. -2012. — 23 января. — Режим доступа: (10.05.2012 г.): http://www.ng.ru/politics/2012;01−23/1 national.html. — Загл. с экрана.

Объективное и всестороннее изучение заявленной темы необходимо также ввиду существующих в современном российском обществе прямо противоположных оценок репрессий в отношении народов СССР — от «геноцида» народов в результате депортации — до их «спасения» этой акцией, а также ввиду использования темы в целях разжигания межнациональной вражды. Непредвзятое изучение темы не только дает возможность отдать дань уважения и памяти бесчисленным жертвам сталинского режима, но и содействует снижению конфликтности в межнациональных отношениях в Российской Федерации.

Объектом исследования является калмыцкое население, депортированное на территорию Омской и Тюменской областей в 1943;1944 гг., находившееся там на спецпоселении и выехавшее из региона в 1957;1959 гг.

Предметом изучения является реализация государственной политики в отношении депортированных калмыков на территории Омской и Тюменской областей.

Хронологические рамки исследования охватывают период с декабря 1943 г. по декабрь 1959 г. Нижняя граница хронологических рамок определена утверждением 1 декабря 1943 г. «Инструкции НКВД СССР о порядке проведения мероприятий по делу «Улусы», определившей процедуру осуществления депортации калмыцкого населения. Верхняя — завершением организованного выезда калмыцкого населения с территории Омской и Тюменской областей.

Территориальные рамки исследования охватывают пределы современных Омской и Тюменской областей. С 1934 г. по 1944 г. Тюменская область находилась в составе Омской области, а 14 августа 1944 г. получила статус самостоятельной административной территории8. Именно на эту территорию депортировали самую большую группу калмыцкого населения.

8 Административно-территориальное деление Тюменской области (ХУП-ХХ вв.). — Тюмень.

2003.-С. 213−214. более четверти от общего числа спецпереселенцев. Здесь имели место различные виды репрессий, аналогичные тем, которые предпринимались властью в других сибирских краях и областях, поэтому данная территория являлась типичной с точки зрения использования репрессивного механизма в отношении переселенных калмыков.

Степень изученности темы. Первыми обратились к исследованию темы депортации народов в СССР и, в частности, калмыков зарубежные историки. Значительный вклад в разработку проблем депортации народов внесли Р. Конквест, И. Хоффман10, А. Некрич", Т. Мартин12, В. Кэмп13, С. Курту а, Н. Верт14, Н. Неймарк15, Э. Вайц, Р. Браунинг, Л. Сигельбаум16, Э. Эпплбаум17, Л. Виола18, В. Хердт19, В. Кригер20, Н. Адлер21, К. Фрирсон и С. Виленский22.

Роберт Конквест рассматривал депортации народов как естественное продолжение русской колониальной экспансии, ликвидация автономий.

9 Conquest R. W. The Nation Killers. — L., 1972. (1-е изд. — 1960 г.).

10 Hoffman J. Deutsche und Kalmyken. 1942;1945. — Freiburg, 1974.

11 Nekrich AM. Punished peoples. — NY, 1978.

12 Martin T. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // JMH. — V. 70. — 1998. — № 4.

13 Walter A. Kemp. Nationalism and Communism in Eastern Europe and the Soviet Union. A Basic Contradiction. — L., 1999.

14 Kypmya С., Верт. H. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. — М, 2001; Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве (1914 -конец 40-х годов): военное насилие, социальная инженерия, этно-историческое «изъятие» // Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. — М., 2010; Его же. Массовые освобождения заключенных Гулага и конец «спецпоселений»: социально-политические ставки оттепели (1953;1957 гг.) // Там же.

15 Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века. — М.- СПб., 2005.

16 Браунинг K.P., Сигельбаум JI.X. Социальная инженерия. Сталинский план создания «нового человека» и нацистское «народное общество» // За рамками тоталитаризма. Сравнительные исследования сталинизма и нацизма. — М., 2011.

17 Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. — М., 2006.

18 Виола Л. Крестьянский ГУЛАГ: мир сталинских спецпоселений. — М., 2010.

19 Herdt V. Die Neuordnung des Sondersiedlungsregimes und das Dekret vom 26. November 1948 // Von der Autonomiegrundung zur Verbannung und Entrechtung. Die Jahre 1918 und 1941 bis 1948 in der Geschichte der Deutschen in Russland. — Stuttgart, 2008.

Krieger V. Personen minderen Rechts: Ru? landdeutsche in den Jahren 1941¹⁶ // Heimatbuch der Deutschen aus Ru? land. — Stuttgart, 2004.

21 Адлер H. «Коммунизм изнутри»: о верности партии до, во время и после ГУЛАГА // История сталинизма: репрессированная российская провинция: Мат-лы межд. науч. конф. -М., 2011.

Frierson Cathy А., Vilensky Semzon S. Children of the Gulag. — New Haven and L., 2010. депортированных народов являлась, по его мнению, «предупреждением нерусским народам», чья лояльность могла быть поставлена под сомнение при наступлении внешнего врага. По его мнению, депортированные народы не были уничтожены, но обречены на постепенное забвение23.

В монографии И. Хоффмана исследуется проблема калмыцкого военного коллаборационизма. Автор доказывает, что сотрудничество калмыков с немцами было добровольным и массовым, причиной чего был «крах советской национальной политики в кризисном 1942 году», а «ответом Советского правительства на массовый переход подданных на сторону врага стали депортации и уничтожение целых народов."24. Восстановление же национальной автономии народа он связывает с влиянием зарубежной калмыцкой диаспоры, а также с тем, что «уничтожение малых восточных народов» повредило бы репутации СССР в глазах «у быстро выходивших на мировую политическую арену азиатских стран"23.

А. Некрич, в книге «Наказанные народы», которая была издана в России в.

1993 г., на основе анализа советской научной литературы и рукописей диссертаций, говорит о том, что подавляющее большинство калмыков остались.

27 верными советской власти, а обвинения, выдвинутые против народа, 28 несостоятельны. Он считает, что депортация калмыков во время войны рассматривались государством как мера карательная, а так же как мера военно-стратегического характера, имевшая целью создание более «надежного» слоя пограничного населения29. Автор отмечал, что в местах выселения спецпоселенцев «подвергли не то что экспроприации, а, скорее, пауперизации. Они были сведены в первые годы спецпоселения на уровень бесправных и.

23 Conquest R. W. Указ. соч. — Р. 7−10.

24 Hoffman J. Указ. соч. — S. 142, 188, 190.

25 Ibid.-P.191.

26 Некрич А. Наказанные народы // Нева. — 1993. — № 9, 10.

27 Там же. — № 9 — С. 260.

28 Некрич А. Наказанные народы // Нева. — 1993. — № 9 — С. 258−261.

29 Там же.-С. 255. преследуемых нищих"30. Исследователь обращает внимание на особое значение стихийного возвращения (начиная с 1954 г.) в места высылки, которое подталкивало советское руководство к принятию решений с целью ликвидации назревшего кризиса в сфере межнациональных отношений31.

Т. Мартин видит причину депортации народов Северного Кавказа в «стихийном этническом конфликте 20−30-х гг.». Вместе с тем, автор признает, что калмыки были депортированы, не смотря на то, что Калмыкия не являлась местом «многочисленных этнических конфликтов» .

Волтер Кэмп увидел в депортациях народов попытку решения национального вопроса в СССР. В. Кэмп пришел к выводу о том, что принудительные переселения нанесли народам глубокие обиды, которые заняли главное место в политической культуре этих национальных групп. В тоже время, угроза, созданная сталинской политикой, привела к сплочению этносов для защиты их образа жизни и физического выживания .

Авторы «Черной книги коммунизма» (С. Курту, а и Н. Верт) указывают на то, что для отвечавшего за переселение НКВД «все операции по принудительному выселению сотен тысяч человек были лишь чистой формальностью», люди при этом никого не интересовали34.

В вышедшем в серии «История сталинизма» сборнике статей Н. Верта (статьи за 2001;2006 гг.) французский специалист отмечает, что «депортации 1941;1944 годов. были направлены на этно-историческое «изъятие» целых национальностей, объявленных «врагами советской системы». Продолжая мысль, автор заключает: «одним словом, национальность, окончательно исключенная из «большой семьи советских народов», прекращала.

35 существование". В статье, посвященной процессу демонтажа ГУЛАГа и.

30 Некрич А. Наказанные народы // Нева. — 1993. — № 10 — С. 264.

31 Там же. — С. 268−270.

32 Martin Т. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // JMH. — V. 70 — 1998 — № 4. — P. 859.

33 Walter A. Kemp Nationalism and Communism in Eastern Europe. — P. 92−93.

34 Куртуа С., Верт. H. Черная книга коммунизма. — M. 2001; С. 219.

33 Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве. — С. 218. системы спецпоселений, В. Верт указывает, что «.система начала распадаться.

•5 г со второй половины 1953 года", но только борьба депортированных за право на возвращение заставила правительство удовлетворить это требование37.

Н. Неймарк рассматривает проблему депортаций чеченцев, ингушей и крымских татар в контексте «этнических чисток» в европейской истории XX в. По мнению историка «геноцид. в намерения сталинского режима явно не входил. Вместо этого предпринимались усилия по перевоспитанию чеченцев, ингушей и крымских татар с тем, чтобы заставить их забыть свою родину и свою культуру. «Человеческий материал» подлежал сохранению, исчезнуть должны были только нации — как нации — путем ассимиляции и отрыва от.

38 корней" .

Оригинальный взгляд на чистки национальных меньшинств развил Эрик Вайц, назвав их «расовой политикой без концепта расы», поскольку способ депортации «ничем не отличался от прочих этнических чисток в XX веке». Власти действовали исходя из принципа, что антисоветское чувство было присуще обреченной группе и передавалось из поколения к поколению, что по мнению Э. Вайца, равнозначно «расиализации», а государство руководствовалось «расовой логикой». Вайц полагает, что биологическое понятие расы в теории отрицалось, но на практике оно применялось, хотя «с точки зрения жертв было не важно, как именно передавались характеристики, приписываемые [вероломным меньшинствам], — биологически или через культуру"39.

Оппоненты Э. Вайца (Ф. Хирш, А. Вайнер и Э. Лемон) указывали на существенные различия: наличие возможности у этнических меньшинств уклониться от ассимиляции с господствующей культуройстремление режима.

Верт Н. Массовые освобождения заключенных Гулага и конец «спецпоселений»: социально-политические ставки оттепели (1953;1957 гг.) // Там же. — С. 401−402.

37 Там же. — С. 406.

38 Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века. -С. 162−163.

39 Цит. по: Кип Д. Новейшие западные исследования сталинизма // Эпоха Иосифа Сталина в России. Современная историография — М., 2009. — С. 154. искоренить «территориальную идентичность», но не уничтожить их физически;

40 возможность для сосланных подавать апелляции в индивидуальном порядке .

В работе американского исследователя Энн Эпплбаум высказывается мнение, что «репрессии уничтожали в СССР общественные структуры, которые он [Сталин — А. К] считал «вражескими» — буржуазию, религиозные, национальные институты, способные ему противодействовать. в то же время, «трудовые единицы» Сталин считал нужным сохранять"41. У исследователя не вызывает сомнений тот факт, что депортированные народы «должны были, по мысли руководства, исчезнуть как нации, влиться в русскоязычную советскую.

42 среду" .

Спецпоселения изучаются как составная часть системы ГУЛАГа в книге Виолы Линн. Переселения «подозрительных» национальностей Советского союза", происшедшие в годы войны, она рассматривает, прежде всего, как источник, обеспечивающий спецпоселки рабочей силой43.

В последние годы появились работы, в которых исследуются отдельные аспекты истории депортации и спецпоселения.

В. Хердт на основе анализа реализации ведомственных приказов НКВД пришел к выводу о неудаче попыток обуздать всевластие комендантов, так как «более сильное включение местных органов НКВД и прокуратуры в процессы принятия управленческих решений объективно вело к усилению режима спецпоселения, за соблюдением которого наблюдали теперь большее количество глаз"44. Автор проводит мысль о том, что на спецпоселении отсутствовали механизмы контроля за всевластием не только спецкомендантов, райотделений НКВД, но и органов прокуратуры45. Сам Указ от 26 ноября 1948 года, по мысли автора, служил средством закрепления результатов.

40 Кип Д. Новейшие западные исследования сталинизма. — С. 154.

41 Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. — М., 2006. — С. 401.

42 Там же.

43 Виола JI. Крестьянский ГУЛАГ: мир сталинских спецпоселений. — М., 2010. — С. 216.

44 Herdt V. Die Neuordnung des Sondersiedlungsregimes und das Dekret. — S. 209.

45 Ibid. — S. 209. и проведенных этнических чисток, обеспечению регионов вселения дешевыми рабочими руками46.

Виктор Кригер приводит примеры «особого» отношения властей к спецпереселенцам-немцам — партийным и советским работникам, указывает на их неполноправность47. Н. Адлер считает, что демонстрация партийности репрессированными была важна «для нормальной социальной функции, а иногда даже для физического выживания"48.

В книге Кэти А. Фрирсон и Семена С. Виленского предпринята попытка описать судьбы детей — узников ГУЛАГа. К детям ГУЛАГа в монографии отнесены также и дети «наказанных народов». Приведены сведения о том, что среди депортированных калмыков насчитывалось 40 тысяч детей49.

Таким образом, тема депортации, спецпоселения и репатриации народов вызывает оживленные дисскуссии. Можно выделить ряд подходов, характеризующих западную историографию. Первым исследованиям было свойственно восприятие депортации, как уничтожения (И. Хоффман), «обречения на забвение» (Р. Конквест) или наказания и пауперизации (А. Некрич) депортированных. Сегодня преобладает её оценка как этнической чистки с целью ликвидации территориальной (К. Браунинг, Л. Сигельбаум50) и/или этнокультурной идентичности путем ассимиляции (Н. Неймарк, Э. Эпплбаум, Н. Верт51). Авторы акцентируют внимание на выселении и возвращении (как результате борьбы народов за свои права) репрессированных. Нужно полагать, что такое видение проблемы привело Н. Верта к мысли о «этно-историческом «изъятии» депортантов. Работ по истории спецпоселения меньше и посвящены они ссыльным крестьянам (Л. Виола) и немцам (В. Кригер, В. Хердт).

46 Herdt V. Die Neuordnung des Sondersiedlungsregimes und das Dekret. — S. 214.

47 Krieger V. Personen minderen Rechts: Ru? landdeutsche in den Jahren 1941;46. — S. 102.

Адлер H. «Коммунизм изнутри»: о верности партии до, во время. — С. 411−412.

49Frierson Cathy A., Vilensky Semzon S. Children of the Gulag. — P. 293−294.

50 Браунинг K.P., Сигельбаум Л. Х. Социальная инженерия. Сталинский план. — С. 341. 5 См. так же: Герлах К, Верт Н. Государственное насилие — общество насилия // За рамками тоталитаризма. — С. 206−207.

Анализ отечественного историографического материала позволяет выделить две группы исследований: в первую группу объединены труды историков, изучающих проблемы политических репрессий в отношении народов СССРво-вторую, — исследования по депортации, спецпоселению и репатриации калмыцкого народа.

Среди историков, занимающихся проблематикой насильственных переселений в отношении различных этнических и социальных групп,.

52 53 необходимо отметить труды таких историков, как В. Н. Земсков, Н. Ф. Бугай, М.А. Вылцан54, И.В. Алферова55, И.И. Алиев56. П.М. Полян57, В.А. Бердинских58, С.А. Красильников59, A.A. Шадт60, Л.П. Белковец61, E.JI.

52 Земское В. Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исследования. — 1990. — № 11- Его же. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные. Статистико-географический аспект // История СССР. — 1991. — № 5- Его же. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954;1960 гг.) // Социологические исследования. — 1991. — № 1- Его же. Спецпоселенцы в СССР. 1930— 1960. — М., 2003; Его же. Спецпоселенцы в СССР: дис.. докт. ист. наук: 07.00.02. — М., 2005.

53 Бугай Н. Ф. О депортации калмыцкого народа // Теачин Герл. — 1990; Его же. Операция «Улусы». — Элиста, 1991; Его же. «Жду Вашего справедливого решения.» Из писем спецпереселенцев // Дружба. — 1993. — № 8- Его же. J1. Берия — И. Сталину: «Согласно Вашему указанию.». — М., 1995; Бугай Н. Ф., Гонов A.M. Кавказ: народы в эшелонах. — М. 1998. — С. 259−266- Его же. Народы Украины в «Особой папке Сталина». — М., 2006. э4 Вылцан М. А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // ч Этнографическое обозрение — 1995. — № 3.

55 Алферова И. В. Государственная политика в отношении депортированных народов (1930— 1950 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1997.

56 Алиев И. И. Этнические репрессии. — М., 2008.

37 Полян П. М. История и география принудительных миграций в СССР. — М., 2001.

Бердинских В. А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России. — М., 2005.

39 Красильников С. А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930;е годы. — М., 2003; Красильников С. А. Саламатова М.С., Ушакова С. Н. Корни или щепки. Крестьянская семья на спецпоселении в Западной Сибири (1930;е — начало 1950;х гг.). -Новосибирск, 2008; Красильников С. А. Ссыльные крестьяне // Маргиналы в советском социуме. 1930;е — середина 1950;х гг. — Новосибирск, 2010; Его же. Социальная мобилизация как системная характеристика сталинского режима: природа, формы, функции // История сталинизма: итоги и проблемы изучения: Мат-лы межд. науч. конф. -М., 2011.

60 Шадт A.A. Этническая ссылка как инструмент советской национальной политики (19 401 950;е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск, 2002; Его же. Кризис самоидентификации: этническое сознание и самосознание депортированных народов (1940;1950;е гг.) // Американские исследования в Сибири. Вып. 7. «Мир и общество в.

Зберовская62, Н.М. Игнатова63, А.И. Вольхин64, В. Бруль65, Л.В.Шевелева66, В.М. Самосудов67, A.A. Петрушин68, В.И. Бронников69, Б.У. Серазетдинов70, H.A. Михалев71. ситуации фронтира". 14−16 апреля 2003 г.: мат-лы Всерос. науч. конф. — Томск, 2003; Его же. Национальная политика в Сибири в годы Великой Отечественной войны // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941;1945 гг.). — Новосибирск, 2004; Его же. Нормативно-правовая база этнической ссылки (регламентация политико-правового статуса российских немцев) (1940;1950;е гг.) // Маргиналы в советском обществе: механизмы и практика статусного регулирования в 1930;1950;е годы: сб. науч. статей. — Новосибирск, 2006; Его же. Этническая ссылка в СССР в 1940;1950;е гг.: Анализ статистических источников // Известия ОГИК музея. — 2008. — № 14.

61 Белковец Л. П. Гласный и негласный надзор за спецпереселенцами-немцами в 1941;1955 годах как способ формирования тоталитарного менталитета // Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления: мат-лы межд. науч. конф. — Кемерово, 2003; Ее же. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941;1955 гг.: Историко-правовое исследование. — Новосибирск, 2003; Ее же. Правовые аспекты национальной политики СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие // Государство и право. — 2006. — № 5.

60Зберовская E.JI. Спецпоселенцы в Красноярском крае (1940;1950;е гг.): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Красноярск, 2006; Ее же. Жизнь в условиях депортации: политика государства в отношении спецпоселенческих групп (1940 — начало 1950;х. гг.) // ККИМК. Инф. вестник № 6. Метод, семинар для исследователей, работающих по теме «Политические репрессии в СССР». 29 окт. 2005 [Электронный ресурс]. — Красноярск, 2006. — Режим доступа (19.10.2011 г.): http: www.memorial.krsk.ru/Articles/-KKIMK2006/05.htm. — Загл. с экрана.

63 Игнатова Н. М. Спецпереселенцы в республике Коми в 1930;1950;е гг. — Сыктывкар, 2009.

64 Вольхин А. И., Мотревич В. П. Деятельность органов НКВД по пресечению побегов спецпереселенцев с территории Урала и Сибири в годы Великой Отечественной войны // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917;1980;е годы): сб. ст. участ. науч. конф. «История репрессий на Урале». — Нижний Тагил, 1997; Вольхин А. И. Роль органов госбезопасности в реализации спецпоселенческой политики советского государства в 1930;1940;х гг. // Урал в прошлом и настоящем. — Екатеринбург, 1998. — Ч. 1- Его же. О характере арестов, осуществленных органами НКГБ Урала и Сибири в годы Великой Отечественной войны // Исторические чтения на Лубянке. 1997 г. Российские спецслужбы: история и современность. — М., 1999; Его же. Выявление и розыск органами госбезопасности Урала и Сибири изменников родины, предателей и пособников немецких оккупантов в годы Великой Отечественной войны // Урал в стратегии Второй мировой войны: мат-лы Всерос. науч. конф., поев. 55-летию победы в ВОВ. — Екб., 2000.

65 Бруль В. Депортированные народы в Сибири (1935;1965). Сравнительный анализ // Репрессии против советских немцев. Наказанный народ. — М., 1999; Его же. Сравнительный анализ положения депортированных народов в Сибири и последствий депортации российских немцев, поляков, калмыков, литовцев, эстонцев, латышей в Сибирь (1935;1965 гг.) // Немцы Сибири: история и культура: мат-лы Третьей межд. науч.-практ. конф. — Омск, 2002.

63 Шевелева Л. В. Спецпереселенцы в Омской области: документы «Особой папки» // Сибирь: вклад в победу в Великой Отечественной войне. — Омск, 1995.

64 Самосудов В. М. Исторические этюды о репрессиях в Омском Прииртышье. — Омск, 1998.

Можно выделить несколько существенно различающихся авторских позиций:

Одним из первых обратился к теме репрессий в отношении народов СССР Н. Ф. Бугай. Он считает, что усиление тоталитарного режима обусловило в национальной политике появление таких жестких мер, как депортация целых народов и групп населения. Во-первых, эта репрессия рассматривалась в качестве одной из мер по ослаблению конфликтности между властью и народами, а во-вторых — между разными народами. По мнению историка, власти считали ее эффективным средством для улучшения криминогенной.

72 обстановки .

Ведущий специалист по истории спецпоселения В. Н. Земсков пишет о том, что депортация на спецпоселение являлась целенаправленной государственной политикой освоения необжитых и малообжитых районов страны посредством насильственных переселений, средством выравнивания трудовых и демографических ресурсов между западными и восточными.

73 регионами СССР. При этом при проведении депортации преследовались, в первую очередь, политические цели74. В частности, депортация народов служила как «цели ускорения ассимиляционных процессов в советском обществе, так и ликвидации в перспективе этих народов в основном за счет ассимиляции в более крупных этнических массивах и, частично, за счет завуалированного геноцида и ослабления биологического потенциала, что.

68 у.

Петруишн A.A. Мы не знаем пощады.: Известные, малоизвестные и неизвестные события из истории Тюменского края: по мат-лам ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. — Тюмень, 1999; Его же. Селедка для Черчилля. Рыбный фронт с центром в Тобольске // Родина. — 2004. — № 7- Его же. Рыбный фронт Югры // Новости Югры. — 2004. — 27 июля- 3 авг.

69 Бронников В. И. История земли Уватской. — Уват, 2000.

70 Серазетдинов Б. У. Ссылка // Югра. — 2003. — № 9−10- Его же. Югра в годы войны. 19 411 945. — Екатеринбург, 2005; Его же. Рыбный фронт и его роль в смягчении продовольственной проблемы в СССР. 1941;1945 гг. — М., 2010.

71 Михалев H.A. Население Ямала в первой половине XX века (Историко-демографический анализ) — Екатеринбург, 2010. — С. 123−128.

БугайН.Ф. J1. Берия-И. Сталину: «Согласно Вашему указанию.». -М., 1995. -С. 5.

73 Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930;1960. М., 2005. — С. 281.

74 Там же. — С. 282. достигалось многократным превышением смертности над рождаемостью при.

75 насильственном переселении и в первые годы жизни на спецпоселении" .

П. М. Полян полагает, что депортации мыслились насущным и эффективным орудием социальной инженерии, причем орудием «гуманным», поскольку тем или иным социально-неблагонадежным контингентам отказывалось не в праве на жизнь (тогда бы это был геноцид), а «всего-навсего» в праве на свободу76.

Исследуя политику государства в отношении спецпереселенцев в 19 301 950;е годы на материалах региона вселения (Коми АССР), Н. М. Игнатова, приходит к выводу о том, что «именно экономические потребности государства играли приоритетную роль в осуществлении массовых принудительных переселений», а «спецпереселенцы стали в своем роде «заложниками» экономических потребностей государства, приписными рабочими на.

77 лесозаготовках, шахтах рудниках и фабриках". Автор заключает, что «политика спецпереселения строилась исходя из потребностей регионов» в.

78 рабсиле .

Опора в основном на нормативно-правовые документы «карательного» ведомства привела Л. П. Белковец к мысли о том, что «переселения народов в годы Великой Отечественной войны, введенные государством ограничения некоторых прав части советских граждан, режим спецпоселения и нарушения «законных прав» переселенных народов не представляли собой репрессивного механизма"79, а «политика СССР в отношении депортированных народов в 1940;1950;гг. не может быть квалифицирована как преступление, по причине отсутствия всех элементов такого преступления, как геноцид». Спецпоселение, по мнению автора, являлось «.своеобразным способом использования.

75 Земское В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930;1960, — М&bdquo- 2005. — С. 284.

76 Полян П. М. Депортации и этничность // Сталинские депортации. 1928;1953. — М., 2005. -С. 10.

77 Игнатова Н. М. Спецпереселенцы в республике Коми в 1930;1950;е гг. — С. 41.

78 Там же.-С. 41.

79 Белковец Л. П. Административно-правовое положение российских немцев. — С. 298. трудовых ресурсов, в целях восстановления разрушенного войной хозяйства и освоения малонаселенных территорий Зауралья"80.

С. А. Красильников, исследуя действия власти в отношении ссыльных крестьян, показал, что государственная политика на протяжении 1930;х гг. формировалась и эволюционировала под воздействием императивов социального («ликвидация кулачества как класса»), экономического («утилизация трудового потенциала репрессированных») и геополитического («зачистка» приграничных районов от «неблагонадежных» «социально.

О 1 опасных элементов") характера. Именно комплексный анализ и внимание к изменениям в политике сталинского режима позволили автору обратиться к.

82 проблеме вторичных компенсаторных репрессий. Отметим, что механизм.

83 проведения подобной акции в отношении калмыков остается не изученным. В работах А. И. Вольхина мы можем найти отдельные сведения о последующих вторичных репрессиях в отношении калмыков84.

Под редакцией С. А. Красильникова и А. А. Шадта вышло несколько сборников «Маргиналы в советском обществе». По этой проблематике были о/опубликованы две коллективные монографии. В них спецпереселенцы (в т. ч. калмыки) рассматриваются как маргинальная группа, порожденная ол.

Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев. — С. 301.

Я1.

Красильников, С. А. Спецпереселенцы // Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920;1930;е годы). — Новосибирск, 2007. — С. 361−362.

82 Принудительные миграции, которые имели своей целью форсированное замещение трудоспособного населения на тех территориях, где в силу действия экстраординарных факторов (в данном случае войны) возникал острейший дефицит трудресурсов // Красильников С. А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири.- С. 135.

83 В исследованиях Л. Ф. Гизатуллиной и Е. В. Борковой фиксируется лишь сам факт расселения и прибытия калмыков в северных округах (Гизатуллина Л. Ф. Депортация народов в Северо-Западную Сибирь.- С. 84−88- Боркова Е. В. Депортация калмыков в Тюменскую область. — С. 136−143).

Вольхин А.И. О характере арестов, осуществленных органами. — С. 88−90.

85Маргиналы в советском обществе 1920;1930; годов: историография, источники. -Новосибирск, 2001. Маргиналы в советском обществе: механизмы и практика статусного регулирования в 1930;1950;е годы: Сб. науч. статей. — Новосибирск, 2006. Маргиналы в советском обществе: институциональные и структурные характеристики в 1930;1950;е годы: Сборник научных тр. — Новосибирск, 2007.

86 Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920;1930;е годы). — Новосибирск, 2007; Маргиналы в советском социуме. 1930;е — середина 1950;х гг. — Новосибирск, 2010. целенаправленной репрессивной и дискриминационной политикой сталинского режима87. А. А. ТТТадт полагает, что «депортировав и поместив в систему этнической ссылки десятки народов и народностей СССР, государство создало этнических маргиналов, лишенных естественной среды обитания и.

88 традиционных механизмов самовоспроизводства". Из логики построений авторов следует, что действия государства определяются ими как «политика принудительной маргинализации» депортированных этнических групп89.

Чтобы очертить весь спектр позиций относительно действий власти в отношении калмыков, необходимо обратиться к работам, специально исследующим вопросы депортации, спецпоселения и репатриации калмыцкого народа. Особо отметим исследования В.Б. Убушаева90, К.В. Убушаева91, К.Н. Максимова92, В.Н. Авлиева93, С.А. Гладковой94, П.Д. Бакаева93, Е.А. Бембеевой96, P.P. Баева97, A.M. Дорджиевой98, Р.И. Запариванного" ,.

87 Красипъников СЛ., Шадт A.A.

Введение

// Маргиналы в советском социуме. 1930;е середина 1950;х гг. — Новосибирск, 2010. — С. 3. о о.

Шадт A.A. Этническая ссылка советских немцев // Маргиналы в советском социуме. 1930е — середина 1950;х гг. — Новосибирск, 2010. — С. 414.

89 Маргиналы в советском социуме. 1930;е — середина 1950;х гг. — С. 6, 366.

90 Убушаев В. Калмыки: выселение и возвращение. — Элиста, 1991; Убушаев В. Б., Убушаев К. В. Калмыки: выселение, возвращение, возрождение. 1943;1959 гг. — Элиста, 2007; Его же. Проблемы изучения депортации калмыцкого народа // Новые исследования Тувы (Электронный научный журнал). — 2009. — № 4. — С. 91−100. — Режим доступа (02.03.2012 г.): http://www.txiva.asia/iournal/issue 4/917-ubushaev.html. — Загл. с экрана.

91 Убушаев К. В. Депортация и правовая реабилитация калмыцкого народа: историко-правовые аспекты (1943;1991 гг.): дис.. канд. юрид. наук: 12.00.01. — Ставрополь, 2003.

92 Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918;1940;е гг. — М., 2004.

93 Авлиев В. Н. Калмыцкое народонаселение в конце XIX—XX вв.: историко-демографическое исследование: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Элиста, 2004; Его же. Проблемы возвращения калмыков во второй половине 50-х — начале 60-х гг. XX в. // Восстановление национальной государственности репрессированных народов России и перспективы развития на современном этапе: Росс науч.-практ. конф. — Элиста, 2007.

94 Гладкова С. А. Размещение спецпереселенцев-калмыков в Западной Сибири // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. — Элиста, 2003.

95 Бакаев П. Д. Об обвинениях, выдвинутых против калмыцкого народа в 1943 году // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. — Элиста, 2003.

96 Бембеева Е. А. Деятельность женщин Калмыкии в годы Великой Отечественной войны (1941;1945 гг.): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Элиста, 2008.

Б.С. Зарухмаева100, И.В. Лиджиевой101, Ю.О. Оглаева102, Б.Н. Тюменова103, Н.И. Загороднюк104, В. В. Сарновой105, A.C. Пиманова106, Г. Г. Реммель107, Т.М. Назарцевой108, Л.В. Набоковой109, Е.В. Борковой110, Л.Ф. Гизатуллиной111.

97 Баев P.P. Организационные и юридические основы переселения и специального поселения народов Калмыкии, Северного Кавказа и Крыма 1943;1956 гг.: дис.. канд. юрид. наук: 12.00.01. — Волгоград, 2006.

98 Дорджиева A.M. Психологическая и социокультурная адаптация калмыков к изменившимся условиям существования в период депортации 1943;1957 гг. // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. — Элиста, 2003.

99 Запариванный Р. И. Образование Калмыцкой автономной области в составе Ставропольского края // Вклад народов Северного Кавказа в победу над фашизмом в войне 1941;1945 гг.: мат-лы Межд. науч. практ. конф. — Элиста, 2005.

100 Зарухмаев Б. С. Вклад тружеников Калмыкии в победу над германским фашизмом в Великой Отечественной войне: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Ставрополь, 2008.

101 Лиджиева И. В. Восстановление в гражданских правах спецпереселенцев // Вклад народов Северного Кавказа в победу над фашизмом в войне 1941;1945 гг.: мат-лы Межд. науч. практ. конф. — Элиста, 2005.

102 Оглаев Ю. О. Проблемы депортации калмыцкого народа в советской историографии // Репрессированные народы: история и современность: тез. докл. и сообщ. 1-й Рос. науч.-практ. конф. — Элиста, 1992; Его же. Докладные записки ОСП УНВД как источник по истории депортации калмыцкого народа (по материалам архива Омского областного У МВД РФ) // Репрессированные народы: упразднение их национальной государственности и проблемы реабилитации: тез. докл. и сообщ. 2-й Рос. науч.-практ. конф. — Элиста, 1993.

103 Тюменов Б. Н. Политика советского государства по реабилитации репрессированных народов России 1953;1991 гг. (на материалах Калмыкии): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02.

— Элиста, 2006; Его же. Проблемы депортации репрессированных народов в СССР: современное состояние историографии // Проблемы отечественной и всеобщей истории: сб. науч. тр. — Элиста, 2008.

50 Загороднюк Н. И. Депортация калмыков на Обский Север // Урал и Западная Сибирь в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 (тыл — фронту): мат-лы науч. конф. — Сургут, 1996; Ее же. Операция «Улусы» // Югра. — 1998. — № 1- Ее же. Опальная Югра // Родина. -2005.-№ 12.

105 Сарнова В. В. Депортация калмыков в Западную Сибирь в 1943;1944 гг. // Гуманитарный ежегодник. Вып. IV: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей. — Новосибирск, 2003; Ее же. Принудительные миграции населения СССР в Западную Сибирь в период Второй мировой войны: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Новосибирск, 2005; Ее же. Национальные контингента в Сибири (1940;1956 гг.) // Маргиналы в советском обществе: институциональные и структурные характеристики в 1930;1950;е годы: сб. науч. тр. -Новосибирск, 2007; Ее же. Этническая ссылка // Маргиналы в советском социуме. 1930;есередина 1950;х гг.- изд. 2-е, расшир. и доп. — Новосибирск, 2010.

32 Пиманов. A.C. Этническая ссылка в Тюменской области (1940;1953 гг.) // Вестник ТюмГУ.

— 1998. — № 1- Его же. Калмыцкая ссылка в Тюменской области (1943;1957 гг.) // Тюменский ист. сб. Вып. V. — Тюмень, 2002. Галишников В. Н., Пиманов A.C. Этническая ссылка в Ямало-Ненецком округе (1941;1964 гг.) // Тюменский ист. сб.: Вып. VI. -Тюмень, 2004.

69 Реммель Г. Г. Депортация калмыков в Омскую область // Известия ОГИК музея. — 2000. -№ 8- Ее же. Дети депортации // Архивный вестник. — 2000. — № 8.

Калмыцкие авторы (К.Н. Максимов, К. В. Убушаев, В. Н. Авлиев, Е. А.

Бембеева и др.) в своих исследованиях обосновывают тезис о депортации и.

112 спецпоселении как о «политике геноцида» в отношении народа. По мнению К. В. Убушаева, депортация «значительно эволюционировала в условиях тоталитарного режима Сталина. Из средства «разгрузки» этнической напряженности она постепенно превращается в рычаг «решения» национального вопроса"113. Доказательством при этом служит указание на огромные общие демографические потери калмыцкого народа («не менее 40% исходного населения»)114.

Особняком стоит позиция этнолога Э-Б. М. Гучиновой, которая вводит в научный оборот понятие «депортационная травма"115, приходит к выводу о том, что в период депортации этничность приобрела стигматизированный характер, показывает инструменталистское усвоение народом травмы, а также.

65 Назарцева Т. М. К вопросу изучения истории народов, депортированных в южные районы Омской области // Проблемы историографии и источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе в отечественной истории: тез. докл. сообщ. IV регион, науч.-метод. конф. — Омск: ОмГУ, 2000; Ее же. «Горькие» страницы. Депортация калмыцкого населения // Омский краевед. — 2007. — № 4.

109 Набокова Л. В. Пребывание калмыков на спецпоселении в Ханты-Мансийском округе во время и после Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа: Воен.-ист. чтения, посвящ. 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. — Екатеринбург, 2001; Спецпереселенцы / Сост. Л. В. Набокова // Югра. — 2003. — № 4.

110 Боркова Е. В. Депортация калмыков в Тюменскую область (1944;1956 гг.) // Вестник ТГПИ.

— 2004. — № 3- Ее же. Спецконтингент в Северо-Западной Сибири в 1930;1950;е гг.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.07. — Екатеринбург, 2005.

111 Гизатуллина Л. Ф. К вопросу о депортации населения в Омскую область в 1939;1944 гг. // Вестник ТГПИ. — 2003. — № 2- Ее же. Вчера это было секретом. // Ямальский меридиан. -2002. — № 7- Ее же. Операция «Улусы»: трагедия калмыцкого народа // Ямальский меридиан. — 2002. — № 7- Ее же. Депортация народов в Северо-Западную Сибирь в 19 391 956 годах: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Тобольск, 2005.

Максимов К. Н. Репрессии против калмыцкого народа и его реабилитация (1943;1950;е гг.) // История Калмыкии с древнейших времен до наших дней: в 3 т. — Элиста, 2009. — Т. 2.

— С. 583. Убушаев В. Б., Убушаев К. В. Указ. соч. — С. 315- Бембеева Е. А. Деятельность женщин Калмыкии в годы Великой Отечественной войны (1941;1945 гг.). — С. 253.

Убушаев К. В. Депортация и правовая реабилитация калмыцкого народа.- С. 56.

114 Авлиев В. Н. Калмыцкое народонаселение. — С. 116.

115 Депортационная травма — это «переживание, сохранение и трансляция в народной памяти вынужденных переселений, которые по политико-идеологическим и культурным причинам долго замалчивались в официальной истории и часто табуировались в массовом сознании» // Гучинова Э.-Б. М. Помнить нельзя забыть. — С. 11−12. механизмы и пути сохранения целостности и культурной самобытности группы в экстремальных условиях116.

На основании описанных позиций можно констатировать существенную поляризацию взглядов на проблемы депортации и спецпоселения в современной историографии. Сопоставление различных точек зрения на политику Советской власти дает основания говорить о происходящем в современной историографии переходе от обособленного рассмотрения депортации и спецпоселения в рамках репрессивной, национальной или экономической политики советского государства к многоаспектному анализу формирования и эволюции политики сталинского режима, реконструкции способов и последствий ее осуществления в отношении этнических депортантов. Особенно выделяются в этом плане новейшие исследования С. А. Красильникова, А. А. Шадта и В. В. Сарновой.

Вместе с тем обозначенные подходы вскрывают наличие существенных исследовательских проблем. Так, В. В. Сарнова пишет о том, что для первых лет ссылки этнических депортантов был «характерен процесс скоротечной маргинализации», которому способствовала жилищная неустроенность117. Хотя очевидно, что неустроенность была характерна и для эвакуированного населения, которое не являлось маргинальной группой. Сама же В. В. Сарнова указывает, что «для скорейшего «обустройства» спецпереселенцев централизовано выделялись значительные ресурсы всех видов"118. Это, на наш взгляд, противоречит тезису о «маргинализации» этнических групп со стороны власти.

A.A. Шадт связывает переход к дисперсному принципу расселения (в противоположность «кулакам», изолированно размещенным в спецпоселках) депортированных народов с изменением приоритетов спецпоселения. По его мнению, «этнические депортации не ставили задачу изоляции существующих.

116Гучинова Э.-Б. М. Помнить нельзя забыть. — С. 13, 268−270.

117 Сарнова В. В. Этническая ссылка. — С. 348.

118 Там же.-С. 351. или потенциальных коллаборационистов". Он полагает, что «дисперсное расселение этнических депортантов среди инокультурного окружения должно было, по мнению организаторов данных акций, привести к постепенной ликвидации этнического сознания переселенных народов.», оно «.сыграло основную роль в этнической маргинализации депортированных в Сибири, спровоцировав их ассимиляцию"119. Нам подобное заключение представляется спорным, в части целенаправленной деятельности органов власти в этом вопросе. Отметим, что Н. Ф. Бугай считает сомнительными «различного рода суждения. о «создании режима распыления народов на территории в 100−200 раз превышающей исходную"120.

В.Б.Убушаев и К. В. Убушаев, придерживаясь мнения о «геноциде народа» в местах поселения, ставят под сомнение сам факт выдачи государством спецпереселенцам-калмыкам скота на спецпоселении121. В тоже время, К. Н. Максимов разделяющий тезис о «геноциде», говорит о фактах изъятия у калмыков полученного скота за неуплату налогов122. В. В. Сарнова, приводя данные ОСП УМВД Томской области, где «упоминается о факте полного расчета с калмыками «за скот и зерно, оставленные на месте прежнего жительства» сетует на то, что «нельзя. точно сказать, производился ли этот расчет за все оставленные продукты или только за те, которые подтверждались квитанциями, выданными по всем правилам"123. Точно также А. А. Шадт говорит о том, что «благие намерения» руководства не были выполнены, об этом косвенно говорит отсутствие каких-либо архивных материалов о выполнении подобных просьб» о выделении ссуд, стройматериалов и скота немцам в послевоенный период124.

119 Шадт А. А. Этническая ссылка советских немцев. — С. 364.

120 Бугай Н. Ф. Народы Украины в «Особой папке Сталина». — М., 2006. — С. 5.

121 Убушаев В. Б., Убушаев К. В. Указ. соч. — С. 154.

Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. — С. 278−279.

123 Сарнова В. В. Депортация калмыков в Западную Сибирь в 1943;1944 гг. — С. 68.

124 Шадт А. А. Этническая ссылка советских немцев. — С. 413.

Применительно к исследуемой территории Е. В. Боркова, справедливо указывая на то, что отпускаемые государством кредиты на строительство индивидуального жилья «местными органами не использовались в полной.

125 мере", не дает ответа на главный вопрос о причине такого положения с кредитованием. Автор констатирует, что продовольственная помощь, а также скот, выделявшиеся калмыкам областными организациями распределялась «несвоевременно и бесконтрольно», хотя не приводит данных, позволяющих проследить процесс в динамике126. Г. Г. Реммель ошибочно полагает, что продукты по постановлению СНК СССР от 28 января 1945 г калмыкам.

127 128 выдавались", хотя на самом деле они спецпереселенцам продавались .

Е.Л. Зберовская, по результатам исследования режима спецпоселений в годы войны приходит к выводу о выделении внутри национальных спецконтингентов «отдельных групп, имевших некоторую правовую.

129 специфику", в частности, называет калмыков — бывших сотрудников НКВД. Исследователи говорят также о «неопределенности статуса» коммунистов на.

130 поселении .

К сожалению, в дальнейшем авторы не предпринимали попыток специального исследования положения «внутринациональных групп», что порождает противоположные мнения и не позволяет сформировать четкого представления о политике властей в отношении всех депортированных. К примеру, распространена точка зрения, согласно которой спецпереселенцы в.

131 132 целом и калмыки в частности, на спецпоселении не принимались в ряды.

Боркова Е. В. Депортация калмыков в Тюменскую область. — С. 138.

126 Там же. — С. 140.

127Реммель Г. Г. Депортация калмыков в Омскую область. — С. 182.

128 ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 153. Л. 8.

129 Зберовская Е. Л. Спецпоселенцы в Красноярском крае. — С. 74.

130 Сарнова В. В. Принудительные миграции населения СССР. — С. 103.

131 Саганова Л. П. Спецпереселенцы-немцы в Бурятии (1941;1956 гг.).: Дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Улан Удэ, 2001. — С. 125.

132 Убушаев В. Б., Убушаев К. В. Указ. соч. — С. 85.

ВКП (б)/КПСС. Напротив, A.C. Пиманов придерживается мнения о том, что.

133 калмыки не желали вступать в партию, хотя имели такую возможность .

Отдельно необходимо сказать о теме репатриации калмыцкого населения. Принципиально важным представляется вывод В. Н. Земскова о том, что период (1954;1960 гг.) массового освобождения спецпереселенцев был не отрицанием предшествующих, а их логическим продолжением134. Сегодня эта тема.

ITC рассматривается в общем контексте процесса реабилитации граждан России .

Калмыцкими авторами процесс репатриации народа неразрывно связывается с вопросом административно-государственной и территориальной реабилитации, при этом отмечается роль самовольного возвращения граждан в ускорении этого процесса136. Процесс выезда населения из Сибири изучается с точки зрения хозяйственного и политического возрождения Калмыкии и роли.

137 репатриантов в нем. Именно вниманием к возрождению автономии можно объяснить тот факт, что В. Б. Убушаев и К. В. Убушаев пишут о том, что «XX съезд партии поручил всем партийным и государственным органам ликвидировать последствия репрессий во всех сферах государственной.

138 политической и общественной жизни СССР", в то время как И. В. Лиджиева говорит о половинчатости мер власти, т. к. в текстах указов, регламентирующих снятие калмыков со спецпоселения, речь шла о том, что люди были высланы в связи с обстоятельствами военного времени, а теперь их пребывание на спецпоселении не вызывается необходимостью. Подобные ьз Пиманов A.C. Калмыцкая ссылка в Тюменской области. — С. 133.

134 Земское В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930;1960. — М., 2005. — С. 283.

135 Бугай Н. Ф. Реабилитация репрессированных граждан России (XX — начало XXI века): Книга-мониторинг. — М., 2006. — С. 120−125.

136 Запариванный Р. И. Восстановление национальной автономии калмыцкого народа (1953— 1958 гг.): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Элиста, 2008. — С. 47−83- Лиджиева И. В. Основные этапы реабилитации репрессированных народов (на материалах Калмыкии): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Элиста, 2007. — С. 81−106.

137 Там же.-С. 355−419.

138 Убушаев В. Б., Убушаев К. В. Указ. соч. — С. 333.

139Лиджиева И. В. Основные этапы реабилитации репрессированных народов. — С. 80. неувязки, на наш взгляд, свидетельствуют об отсутствии целостного видения проблемы.

Вышеизложенное требует от нас тщательного изучения политики властей по репатриации калмыков с точки зрения региона бывшего спецпоселения, т.к. специалисты, занимающиеся «калмыцкой ссылкой» на территории сибирских областей не проводили таких исследований.

Таким образом, анализ исторической литературы показывает, что исследователями создана солидная база для системного изучения проблем заявленной темы. Специалистами введено в научный оборот большое количество источников. Это позволило выявить общие для «спецконтингента» проблемы («скученность», нестабильность снабжения, «охват» обучением детей, адаптация к новым условиям и др.)140, дать определение ключевым дефинициям, таким, как «депортация"141, «спецпоселение"142 и др.

Изучение историографии позволяет говорить о плюрализме мнений относительно феноменов депортации и спецпоселения. Отечественные.

140 Загороднюк Н. И. Операция «Улусы». — С. 29−30- Боркова Е. В. Депортация калмыков в Тюменскую область. — С. 137−139- Гызатуллина Л. Ф. К вопросу о депортации населения в Омскую область. — С. 148.

141 Депортация — процесс принудительного переселения, отдельных социальных и этнических групп, осуществляемый специально уполномоченными органами государства с целью предупреждения политических преступлений в их среде // Шадт А. А. Этническая ссылка советских немцев. — С. 360.

142 В современной исторической науке понятие «спецпоселение» понимается по-разному. Спецпоселение — ограничение прав граждан по месту жительства (в том числе депортированных — по новому месту жительства), прежде всего права на свободное передвижение {Бугай Н. Ф. Предисловие // «Мобилизовать немцев в рабочие колонны. И. Сталин»: Сб. док. (1940;е годы)). — М., 1998. — С. 8) — Л. П. Белковец видит в спецпоселении методы социальной изоляции целых групп населения, народностей с их насильственным переселением в отдаленные регионы страны, лишением имущества «с поражением в правах» или введением политических ограничений (Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев. — С. 28.) Наиболее точное определение этого термина, по нашему мнению, дал A.A. Шадт. Спецпоселение, в его трактовке, это «система принудительного расселения депортированных лиц на определенной территории, с последующим установлением административного надзора за ними со стороны специально уполномоченных органов», а также «комплекс мер административно-принудительного характера, направленный на размещение и установление контроля за депортированными и экономическое использование их рабочей силы» (Шадт A.A. Нормативно-правовая база этнической ссылки. — С. 72.) исследователи видят в действиях государства результат усиления тоталитарного режима (Н.Ф. Бугай), средство ускорения ассимиляции (В.Н. Земсков), удовлетворения экономических потребностей государства (Н.М. Игнатова), орудие социальной инженерии (П.М. Полян), маргинализации (С.А. Красильников, A.A. Шадт, В.В. Сарнова) или инструмент «ограничения некоторых прав» граждан, не имеющий репрессивного механизма (Л.П. Белковец). Авторы пишут о различных политиках: политике спецпереселения (Н.М. Игнатова), геноцида (В.Б. Убушаев, К.В. Убушаев), депортационной политике (П.М. Полян). Нужно отметить, что основные идеи, высказываемые российскими исследователями, в значительной мере пересекаются с позициями их зарубежных коллег, что отражает постепенное сближение в видении научных проблем. Это обусловливает необходимость комплексного изучения заявленной темы.

Цель и задачи исследования

Целью исследования является комплексная характеристика государственной политики в отношении депортированного калмыцкого населения, определение ее влияния на репрессированных граждан. Для достижения поставленной цели предпринята попытка решить ряд конкретных исследовательских задач:

— выявить механизмы143 и особенности депортации калмыков на территорию региона;

— охарактеризовать деятельность центральных и региональных партийных и государственных органов по приему, хозяйственному и трудовому устройству спецпереселенцев-калмыков;

— изучить характер использования труда калмыков в условиях спецпоселения;

143 Под «механизмом депортации» нами понимается деятельность органов власти и части хозяйственных организаций территории, совместно участвующих в реализации насильственного переселения народов СССР по указанию высших партийно-государственных инстанций. (См: Иванов В. А. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х — начале 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР): дис.. докт. ист. наук: 07.00.02. — СПб., 1998. — С. 6).

— выделить внутринациональные группы и определить их статусные характеристики;

— оценить влияние, оказанное режимом спецпоселения на калмыцкий.

144 социум .

Источники. Исследование базируется на широком круге разнообразных источников. Основу исследования составляют впервые вводимые в научный оборот, неопубликованные источники, выявленные в 29 фондах 10 федеральных, региональных и муниципальных архивах. Документы федеральных архивов представлены материалами Государственного архива Российской Федерации (Г АРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ) — значительное количество источников сосредоточено в региональных архивных учреждениях: в Историческом архиве Омской области (ИсА ОО)145- в Государственном архиве Тюменской области (ГATO) и Государственном архиве социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО), а также в Государственном архиве в г. Тобольске (ГА в г. Тобольске) — Государственном архиве Ханты-Мансийского автономного округа (ГАХМАО), архивном отделе Администрации Березовского района (АОАБР), Сургутском городском архиве (СГА) — архивном отделе Администрации Шурышкарского района (АОАШР). Ряд использованных в исследовании документов был опубликован в сборниках документов и материалов и специальных изданиях документов146.

144 Спецпоселенческий социум — это система отношений, основанная на унитарности режимных ограничений, налагаемых статусом спецпоселенца. — Определение автора.

145 В состав ИсА ОО вошли существовавшие ранее Государственный архив Омской области (ГАОО) и Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО). Фонды бывшего ЦДНИОО указываются с прибавлением к номеру фонда литеры «П» (например. П-17.).

146 40−50-е годы: последствия депортации народов (Свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР) / Сост. Н. Ф. Бугай // История СССР. — 1992. — № 1- Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.» Документы, факты, комментарии. — М., 1992; Спецпереселенцы в СССР в 1944 году, или Год большого переселения // Отечественные архивы. — 1993. — № 5- Ссылка калмыков: как это было: Сб. док. и мат-лов. Т. 1. Кн. 1. -Элиста, 1993; Книга Памяти ссылки калмыцкого народа. Т. I. Ссылка калмыков: как это было: Сб. док. и мат-лов. Кн. 2. — Элиста, 2001; Ссылка калмыков: как это было. Кн. 3. Ч. 1.

Весь массив источников можно разделить на пять видов. К первому виду относятся законодательные и нормативно-правовые акты (указы, постановления, распоряжения решения, приказы, инструкции, положения) государственных, хозяйственных органов и структурных подразделений их аппаратов, которые по уровню принятия властных решений подразделялись на центральные и местные. Среди них особую важность имеют указы Президиума Верховного Совета СССР, постановления СНК СССР (Совета Министров СССР) и ГКО СССР. Данные документы санкционируют начало депортации и вторичные репрессии в отношении калмыцкого населения, а также его правовое положение (режимный статус) на местах расселения. В нашей работе мы также использовали совместные постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б), которые, как вид исторических источников, появляются в 1930;е гг. в результате сращивания государственного и партийного аппаратов.

В ходе подготовки диссертации было уделено особое внимание нормативной документации ведомственных учреждений, в первую очередь НКВД, которая регламентирует механизм, условия и порядок переселения, размещения и содержания депортированного «контингента».

Материалы делопроизводства государственных учреждений, партийных организаций ВКП (б)/КПСС и производственных организаций составили второй вид источников. Делопроизводственные документы включают организационно-распорядительную документацию (приказы, протоколы), плановые документы, деловую переписку (письма, телеграммы), информационно-отчетные документы (отчеты, информации, сведения, справки, доклады, докладные записки, акты обследования, балансовые ведомости) и документы кадрового делопроизводства (трудовые книжки, приказы по личному составу).

Восстановление автономии (1956;1963 гг.). — Элиста, 2004; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939;1945 гг. — Новосибирск, 1996; «По решению правительства СССР.» (Депортация народов: документы и материалы). — Нальчик, 2003; История сталинского Гулага, конец 1920;х — первая половина 1950;х годов: Собр. док.: В 7 т. Т. 5. Спецпереселенцы в СССР. — М., 2004; Сталинские депортации. 1928;1953. — М., 2005.

Они представлены документами местных органов власти и управления: Омского, Тюменского обкомов, Ханты-Мансийского окружкома, Тобольского, Тюменского горкомов, Исилькульского райкома партии, Омского и Тюменского (областных), Ханты-Мансийского, Ямало-Ненецкого (окружных) и Сургутского, Березовского (районных) исполкомов, — протоколы заседаний, докладные записки, отчеты, документы бюро комиссий по переселению, сведения, текущая переписка, акты обследований жилищно-бытовых условий и другие материалы о завозе и расселении, трудовом и бытовом устройстве переселенцев-калмыков на территории Омской и Тюменской областей. А также — отчеты, докладные записки, планы и переписка по переселению калмыков хозяйственных организаций (госрыбтрестов, рыбзаводов, леспромхозов), документы окружных и районных рыболовпотребкоопераций. Данная группа источников наиболее подробно отражает различные аспекты материально-бытового устройства калмыков на спецпоселении.

Отдельно необходимо сказать об одном из наиболее информативных источников по исследуемой теме — докладных записках НКВД/УМВД. Они стандартны по форме и содержат в основном сведения, интересующие надзирающие органы, — расселение и численность спецпереселенцевтрудовое использование депортированныхобеспеченность жилой площадью и снабжение «спецконтингентов». Эти документы при всей их важности сужают круг обсуждаемых вопросов до проблем, интересующих структуры НКВД/МВД. Очевидно, что они должны привлекаться в комплексе с другими источниками.

Для преодоления односторонности и тенденциозности при изучении стоящих перед нами вопросов практика использования труда калмыков изучалась с привлечением документов по основной деятельности производственных организаций (годовых отчетов, балансовых ведомостей, приказов по личному составу, докладных записок) — Ханты-Мансийского госрыбтреста, Сургутского, Березовских рыбои стеклозаводов, Шурышкарского рыбозавода. Все эти материалы впервые вводятся в научный оборот. Благодаря этим источникам мы можем проследить положение кадровых рабочих из числа спецпоселенцев, выявить особенности кадровой политики в отношении спецпереселенцев-калмыков.

Нами использованы также ранее недоступные для исследователей отчеты о работе прокурора Тюменской области и отчеты тюменской областной прокуратуры по спецделам (за 1944;1956 гг.), что позволило провести не имеющий аналогов в историографии анализ практики прокурорского надзора за спецпоселениями.

Для изучения практики трудовых отношений нами привлечены хранящиеся в историко-культурном центре «Старый Сургут» трудовые книжки — основной трудовой документ калмыков-работников Сургутского рыбозавода. Балансовые ведомости Кушеватского рыбозавода содержат данные о выплатах калмыкам отпускных и командировочных средств.

Значительное количество источников третьего вида (статистических материалов) содержится в «Выборочных сведениях из отчетов» УНКВД краев и областей по формам № 2 (О наличии и движении спецпереселенцев-калмыков) и № 3 (о спецпереселенцах-калмыках, переданных в систему наркоматов/ министерств), обобщенных нами за период 1944;1949 гг. Привлечение «информаций» отдела спецпереселений «о количестве ссыльно-поселенцев, ссыльных, высланных и спецпоселенцев» за 1953;1955 гг. позволило впервые восстановить погодовую численность калмыков на протяжении всего периода депортации147, установить уровень рождаемости и смертности (в начальный период), степень их «побеговой» активности и другие характеристики калмыцкого населения во время его нахождения на спецучете.

Количественные данные (об использовании калмыков в различных отраслях хозяйства и степени их трудоспособности, наличии в парторганизациях) содержащиеся статотчетах различных заинтересованных ведомств и партийных организаций — годовых и квартальных, дают.

147 См.: Приложение № 1. возможность реконструировать картину использования труда репрессированных, степень их участия в работе партийных органов.

Необходимо отметить также, что мы учитывали необходимость строго критического подхода к источникам. В первую очередь это относится к материалам «карательной статистики», особенно в области демографии. Так как они во многом неполны, в них встречаются искажения, неточности, не говоря уже об известной тенденциозности и утилитарности ее целей, мы подвергали их перекрестному сравнению148. Так, содержащиеся в докладных УНКВД сведения о численности членов ВКП (б)/КПСС из числа калмыков, сверялись с данными партийной отчетности. С целью установления динамики численности, реконструкции практики вступления в партию в условиях спецпоселения нами обработаны ранее никогда не использовавшиеся при изучении темы репрессий в отношении народов СССР «Отчеты о составе парторганизации по партийному стажу, образованию, возрасту, национальности и пребыванию в других партиях» Омского и Тюменского обкомов ВКП (б)/КПСС за 1944;1960 гг. и «Квартальные статистические отчеты о численном составе и движении парторганизации и о составе принятых в члены и кандидаты партии» Омского и Тюменского обкомов ВКП (б)/КПСС за 1944;1954 гг.

Воспоминания и письма образовали четвертый вид источниковисточники личного происхождения. В прифондовых материалах архивного отдела Администрации Березовского района найдена неопубликованная переписка бывшего спецпереселенца Эрдни Манджиевича Павлова, рукопись воспоминаний С. У. Эрднеевой. В работе использованы сведения, содержащиеся в рукописных воспоминаниях П. М. Первеева, хранящейся в Государственном архиве Ханты-Мансийского округа.

Большое количество мемуаров содержится в сборниках воспоминаний «Боль памяти», «Мы — из выселенных навечно», собранных и опубликованных.

148 Шадт A.A. Этническая ссылка в СССР в 1940;1950;е гг: Анализ статистических источников. — С. 252. калмыцкими историками149. В газетах «Комсомолец Калмыкии», «Омская правда», «Крестьянское слово» (Омск), «Нива» (Кормиловка) были выявлены отдельные воспоминания депортированных и очевидцев спецпереселения. При работе с данной группой источников мы учитывали, что память связана не с сюжетной стороной события, а с его эмоциональным восприятием150. Эти источники использовались для уточнения деталей изучаемых явлений и процессов.

Среди источников необходимо особо выделить пятый вид — устные источники. Автором в ходе экспедиций 2009;2011 гг. по районам Ханты-Мансийского (Березовский, Кондинский, Сургутский) и Ямало-Ненецкого (Шурышкарский район) округов проведено интервьюирование как самих репрессированных калмыков (С.Г. Мучиряев, Т.А. Зуева), так и людей, имевших опыт общения и взаимодействия с ними в период нахождения на спецпоселении (JI.E. Пачганова, A.M. Соколова, А. Ф. Хозяинова и др.). Эти полевые материалы стали ценным дополнением к работе, позволяющим лучше понять состояние спецпоселенческого социума.

Не смотря на отмеченные проблемы, совокупность привлеченных источников позволяет приступить к решению поставленных в работе исследовательских задач.

Методология и методы. В качестве методологической основы в диссертации использована концепция «политики населения», представленная в работах П. Холквиста151. При таком подходе масштабное применение Советским государством насилия к различным социальным и этническим.

149 Боль памяти.- Элиста, 1999; Мы — из выселенных навечно. Воспоминания депортированных калмыков (1943;1957 гг.). — Элиста, 2003.

150 Зольванова С. Б. Воспоминания как источник по истории депортации калмыков // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Междунар. науч. конф. — Элиста, 2003. — С. 185−186.

151 Холквист 77. Тотальная мобилизация и политика населения: российская катастрофа в европейском контексте (1914;1921) // Россия и Первая мировая война. — СПб., 1999. — С. 83 101- Его же. Вычислить, изъять и истребить: Статистика и политика населения в последние годы царской империи и в Советской России // Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина. — М., 2011. — С. 139−179. группам рассматривается как политика, направленная на формирование состава населения, посредством интервенций в социальную среду, с целью «отсечения злостных элементов», мешающих построению социалистического общества и вживлению «полезных», способствующих его развитию152.

Военная статистика, являвшаяся дисциплиной, сформировавшей политику населения", сложилась в тесной связи с этнографией, антропологией.

10 и медицинои, частично заимствовав их терминологию. В работе используются термины, употребляемые П. Холквистом, такие как: «интервенция государства в социальную среду», «опасный элемент», «ненадежная группа населения», «бандитский элемент», «зараженные бандитизмом районы», «вредный элемент». П. Холквист говорит о «шаблоне, согласно которому конкретные «элементы» отождествлялись властью со злом"154, мы сочли, применительно к исследуемой проблематике, более уместным употребление понятия «стереотип"155. Некоторые понятия специфичны для нашей темы и использованы нами, исходя из содержания источников: «социально опасные» и «социально неопасные» группы, «антисоветские элементы», «общественно полезный труд». Понятие «социально близкие власти группы» используется нами для обозначения совокупности лиц, которые в определенной степени сохранили додепортационный статус.

При изучении влияния режима спецпоселения на калмыцкий социум мы исходили из конструктивистского подхода к пониманию этноса и этничности, изложенного в работах В. А. Тишкова156. Интервьюирование и опросы информантов проводились по опроснику, составленному на основе.

152Холквист П. Вычислить, изъять и истребить: Статистика и политика. — С. 161−165.

153 Там же.-С. 142−143, 156.

154Холквист П. Вычислить, изъять и истребить: Статистика и политика. — С. 162.

155 Стереотип — относительно устойчивый и упрощенный образ социального объекта (группы, человека), складывающийся в условиях дефицита информации как результат обобщения личного опыта индивида и предвзятых представлений, принятых в обществе // Словарь конфликтолога. — М., 2006. — С. 416.

156 Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. — М., 1997. — С. 61−65, 69. руководства по биографическому интервью", представленного в работе П. Томпсона157. При работе с устными источниками нами был применен реконструктивный перекрестный анализ (описанный этим автором), что позволило сравнить сведения из нарративных источников с данными, полученными из источников других видов158.

Для решения стоящих перед нами исследовательских задач был использован ряд общенаучных и специально-исторических методов. Особое значение для нашего исследования имели историко-генетический и компаративный методы. Историко-генетический метод ориентировал нас на изучение развития явлений и процессов, связанных с выселением калмыков в Сибирь, начиная с момента зарождения до момента окончания существования факторов, их детерминирующих. Компаративный — обеспечил возможность выделения особых черт, свойственных именно принудительному переселению, спецпоселению и репатриации калмыцкого населения.

Научная новизна исследования заключается в комплексном изучении темы депортации, спецпоселения и организованного выезда калмыков с территории Омской и Тюменской областей на основе источников, большинство из которых впервые вводятся в научный оборот. Реконструирован механизм вторичной репрессии, выявлены особенности процесса кредитования жилищного строительства и выделения скота и зерна в компенсацию за имущество, оставленное в местах выселения. Впервые кадровая политика в отношении спецпереселенцев изучена на микроуровне — на материалах отдельных предприятий, а влияние репрессии на личность спецпереселенца показано через призму процесса социализации. Новизна исследования заключается еще и в том, что в исследовании проведен анализ положения различных групп внутри спецпоселенческого социума. В работе использованы материалы полевых исследований автора.

157 Томпсон П. Голос прошлого. Устная история. — М., 2003. — С. 304−318.

158 Там же.-С. 267−269.

Наши выводы относительно калмыков — работников предприятий СевероЗападной Сибири, по всей видимости, можно с поправкой на трудовые условия той или иной отрасли промышленности распространить и на положение спецпереселенцев-калмыков в других производственных коллективах. К примеру, в соответствии с директивой МВД СССР № 1259, разосланной в ноябре 1951 г. начальникам управлений МВД СССР и начальникам строительств МВД СССР в связи с освобождением со спецпоселения лиц, «служивших в немецкой армии, в специальных и прочих немецких формированиях», бывшим спецпоселенцам предполагалось разъяснить, что, «если они пожелают закрепиться в постоянных кадрах предприятий и строительств МВД, на них будут распространены льготы и преимущества, установленные для рабочих и служащих соответствующих предприятий. ."4|0.

Таким образом, наше исследование показывает, что на изучаемой территории труд спецпереселенцев-калмыков использовали в основном организации, за которыми они были закреплены сразу после депортации. В Омской области таковыми являлись колхозы и совхозы, а в Тюменской к ним принадлежали также рыбопромышленные предприятия. Общей тенденцией являлось стремление местных властей к закреплению спецпереселенцев за этими организациями.

В изучаемый период Тюменская область превратилась из региона индустриального трудоиспользования калмыков в регион, где калмыки почти в равной степени использовались как в промышленности, так и в сельском хозяйстве ввиду отправки части их на Сахалин, несмотря на протесты местных властей. В Омской области спецпереселенцы были заняты в основном в аграрном секторе.

К концу 1940;х гг. калмыки были вписаны в существующую систему принудительного труда, которая позволяла использовать трудовой потенциал максимального количества репрессированных. Во время нахождения на.

410 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 442. Л. 91. спецпоселении калмыки (и все спецпереселенцы) на основании подзаконных актов и инструкций последовательно подвергались трудовой дискриминации, выразившейся не только в невозможности выбора места работы, но и в лишении льгот и надбавок, полагавшихся «правовому» населению, в отсутствии возможности полноценно участвовать в деятельности профсоюзов.

2.2. Жилищная проблема.

Система спецпоселений была нацелена на максимальное использование труда депортированных, однако с первых месяцев нахождения калмыков на спецпоселении стало понятно, что эффективно использовать их труд нельзя без организации минимально приемлемых жилищно-бытовых условий. В комплексе проблем по организации быта репрессированных важнейшее место занимал жилищный вопрос. Принцип расселения «на уплотнение» привел естественным образом к «большой скученности» в местах расселения4″, следствием чего стали антисанитария и высокий уровень заболеваемости среди спецпереселенцев412.

Многочисленные сводки с мест свидетельствовали об остром недостатке жилой площади. В конце апреля 1944 г., по сведениям УНКВД, в г. Тюмени в бараках кирпичного завода № 6 на каждого спецпереселенца приходилось только 1−2-кв. м жилплощади413. В октябре 1944 г. сообщалось, что в д. Старая Александровка Ярковского района, где была размещена 61 семья, жилой площади приходилось также 1−2-кв. м на калмыка414. На начало 1946 г. обеспеченность жилплощадью калмыцкого населения по Ханты-Мансийскому госрыбтресту составила 2,7 кв. м на человека415. Важно отметить, что улучшение жилищных условий находилось в подчиненном положении к.

411 ГАСПИТО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 689. Л. 25- Там же. Ф. 107. Оп. 1. Д. 865. Л. 1 об.

412 ИсА 00. Ф. П-17. Оп. 1. Д. 3832. Л. 45- ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 2. Д. 4. Л. 337−338.

413 ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 177. Л. 138.

414 Там же. Д. 176. Л. 84 об.

415 ГАСПИТО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 895. Л. 131. трудоиспользованию калмыков, так как «неблагоприятные бытовые условия» оказывали отрицательное влияние на производительность труда416.

Еще в соответствии с постановлением СНК о выселении калмыков от 28 декабря 1943 г. Сельхозбанк был обязан «обеспечить выдачу кредитов для спецпереселенцев на индивидуальное жилищное строительство и хозяйственное обзаведение из расчета до 5 тыс. рублей на семью с рассрочкой на 7 лет под гарантию колхоза или совхоза"417. Госплану СССР предписывалось выделить «для производства ремонта и приспособлений жилых зданий и других построек спецпереселенцев» в течение декабря 1943 — января 1944 гг. Омской области 6000 куб. м пиломатериалов и катанки для гвоздей — 10 т. Примечательно, что Омской области (в отличие от других местностей.

418 массового расселения калмыков) не было выделено стекла .

В упомянутых «Правилах хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев» оговаривалось, что финансирование жилищного строительства осуществляется «через сельхозбанки в порядке ссуд"419, однако объем средств и порядок их выделения оговорены не были. Пробелы в нормативной базе было призвано восполнить принятое 22 июня 1944 г. решение исполкома облсовета «О строительстве домов для спецпереселенцев-калмыков, расселенных в районах области». Был утвержден план кредитования по строительству на покупку домов для спецпереселенцев, расселенных в районах Омской области. Сельхозбанк обязался немедленно отпустить кредиты по районам и организовать контроль за правильным их использованием. По плану на строительство одного дома выделялось 5000 руб. Председатели.

416 ГАСПИТО. Ф. 107. Оп. I. Д. 878. Л. 2.

417 Постановление СНК № 1432/425сс «О выселении калмыков, проживающих в Калмыцкой АССР» // Сталинские депортации. 1928;1953. — М., 2005. — С. 414.

418 Там же.-С. 414.

419 Правила хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев-калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и немцев, утвержденные ГУЛАГом НКВД СССР (8 марта 1944 г.) // Ссылка калмыков: как это было. Т. I. Кн. 1. — С. 146. райсоветов должны были обеспечить завершение строительства и покупки домов к концу лета 1944 г. 420.

Нами реконструирован механизм кредитования спецпереселенцев-калмыков. Сельхозбанк выдавал ссуды только под поручительство колхозов, совхозов и предприятий, за которыми были закреплены спецпереселенцы. Эти структуры гарантировали выделение стройматериалов. На практике же организация-поручитель, за которой и был закреплен переселенец, сама.

— 421 принимала заявки на кредиты в местах поселении, и если стройматериалы.

422 отсутствовали, то спецпереселенцам отказывали в поручительстве. После получения поручительства существовало два варианта реализации кредитных средств.

Первый вариант — индивидуальное строительство. В этом случае спецпереселенцу давали возможность строить жилье самому, с зачетом произведенных работ в счет ссуды. Человек получал стройматериалы у организации-поручителя и после получения стройматериалов представлял бумаги на полученные материалы в Сельхозбанк, который переводил ссудные.

423 средства на счета организации, предоставившей стройматериалы .

Второй вариант — покупка готовых домов в счет ссудных средств. Согласно решению Омского облисполкома от 22 июня 1944 г., покупку домов для спецпереселенцев должны были производить райисполкомы424. Купить дома у сибиряков по рыночной цене было достаточно сложно, потому что стоимость их в полтора-два раза превышала размер выдаваемых ссуд (выделялось 5000 рублей на семью)425.

К тому же органы внутренних дел противодействовали передаче наличных денег спецпереселенцам. В Шербакульском районе Омской области райотдел.

420 ИсА 00. Ф. 437. Оп. 21. Д. 143. Л. 38−39.

421 ГАСПИТО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 865. Л. 7.

422 ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 161. Л. 142 об.

423 Там же. Д. 297. Л. 8.

424 ИсА ОО. Ф. 437. Оп. 21. Д. 143. Л. 38.

425 ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 164. Л. 223 об.

НКВД выступил против выдачи калмыкам денег на руки (30 семей получили 150 000 руб.)426- Оказалось также, что 70 000 руб., реализованные в Тюменской области, были переданы калмыкам наличными. Сотрудников спецслужб возмущал тот факт, что средства калмыками расходуются не на покупку домов, а на «другие нужды"427. Поэтому выкуп домов по государственным ценам производился, как мы полагаем, не у местного населения, а у государственных организаций исполкомами, и такие дома проводились по отчетам как «купленные за наличные средства (ссуды)"428.

В итоге, в соответствии с практикой кредитования, спецпереселенцы не имели возможности получить «живые» деньги. Выделяемые средства являлись приводным ремнем бюрократического механизма, дающим санкцию на проведение строительных работ при наличии ресурсов на местах. Когда у организаций была возможность предоставить необходимые ресурсы или жилую площадь, тогда спецпереселенцы могли «получить» ссуды, а структуры, ответственные за строительство и покупку жилплощади, — приступить к работе, освоив поступившие в их распоряжение стройматериалы и финансовые.

429 средства .

Процесс реализации правительственных ассигнований калмыкам по областям выглядел следующим образом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

По итогам изучения представленной темы исследования мы можем сделать следующие выводы:

Мы полагаем, что причиной поголовного выселения калмыков являлось то, что советским руководством был воспринят стереотип, согласно которому калмыки, как советская нация, являются «больным» народонаселением, чья социальная среда «поражена вирусом бандитизма». Принадлежность к «подозрительной» национальности указывала на связь с «бандитскими элементами» и на то, что человек, принадлежащий к этой категории населения, мог совершить преступление против советской власти. Депортация и спецпоселение калмыков избавляли все советское общество от угрозы распространения бандитизма и должны были обеспечить ликвидацию этого явления в среде калмыцкого населения, очистив его от «бандэлементов».

Сталинское государство не считало «специальные мероприятия» в отношении калмыков репрессией, указывая на то, что калмыки являются «полноправными гражданами» с некоторыми ограничениями, налагаемыми.

779 режимом спецкомендатуры. Калмыков, в отличие от сосланных на поселение.

780 десятилетние назад «кулаков», не нужно было перевоспитывать, они должны были своим трудом доказать свою благонадежность, непричастность к «бандэ лементам».

Рассматривая политику государства в отношении калмыков с позиции объективности, мы видим в действиях властных институтов репрессии различных видов — первичную (депортация на спецпоселение) и вторичные (переселение на Севераресты и заключение в лагеря и колонии). На исследуемой территории имело место сочетание двух типов спецпереселений, которые имеют различные цели. При первичном переселении, очевидно, что.

779 См.: «разъяснение» В. В. Чернышева (Гл. 1, п. 1.1.) — Постановление СНК № 35 «О правовом положении спецпереселенцев» // 40−50-е годы: последствия депортации. -С.125−126.

780 Папков С. А. Обыкновенный террор. Политика сталинизма в Сибири. — М., 2012. — С. 96. целевой установкой было, прежде всего, наказание за «разгул бандитизма» и пособничество врагу. Операция «Улусы» являлась чекистско-войсковой операцией НКВД. В результате ее проведения калмыки были наказаны, превращены в этнодисперсное «нацменьшинство» — некоренное население краев и областей вселения, не имевшее собственной территории. Утратив государственность в форме Калмыцкой АССР, этнос перестал быть «правовой».

781 советской нацией, стал «неблагонадежным» населением — «контингентом «калмыки». Механизм проведения вторичного переселения говорит о том, важнейшей составляющей политики по отношению к калмыцкому населению являлось приложение труда в определенных государством отраслях хозяйства. Спецпереселенцы-калмыки в областях поселения являлись трудовым ресурсом, призванным возместить острый дефицит рабсилы, поэтому при вторичной репрессии отбор людей в северные районы Омской области производили не сотрудники отдела спецпоселений, а сотрудники рыбопромышленных организаций — госрыбтрестов. При этом власть действовала по отработанной в 1941;1942 гг. на депортированных немцах и других народах схеме.

Процесс приема и расселения депортированных калмыков имел свои особенности: большую, в сравнении со спецпереселенцами-немцами, определенность статусного положенияполный отказ от поселкового принципа расселения — калмыки по плану расселялись среди «правового» населения.

В самой сущности государственной политики в отношении депортированных кроется причина огромных демографических потерь калмыцкого народа в изучаемый период. Во время нахождения на спецпоселении высокая смертность калмыков была спровоцирована тем, что центральными властями не было отпущено фондов для снабжения калмыцкого населения. В свою очередь, местные органы власти и хозяйственные организации, не имея собственных ресурсов, затягивали процесс принятия на централизованное снабжение семей спецпереселенцев. Выделяемое.

Именно в этом смысле Н. Верт говорит об «этно-историческом «изъятии» // Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве. — С. 218. впоследствии для бесплатной раздачи продовольствие де-факто лишь компенсировало понесенные регионами затраты от принятия на снабжение нового «контингента». Социокультурные потери были обусловленны тем, что образование и культурно-просветительская работа велись на русском языке без учета национальной специфики.

В условиях спецпоселения на стабильное снабжение мог рассчитывать только человек, занимающийся «общественно полезным трудом», т. е. тем, чем приказало государство. Для самого индивида трудиться желательно было в «сильной» организации, способной обеспечивать питанием своих работников. Именно на поддержку трудоспособных было фактически направлено выделение продовольственных и промтоварных фондов, которые нужно было выкупать. Параллельно государство поддерживало колхозы и совхозы, использовавшие труд спецпереселенцев, передавая им скот, полагавшийся калмыкам в качестве компенсации за утраченное при выселении имущество. В результате складывалась ситуация, когда отсутствие собственного хозяйства у колхозника-калмыка ставило его в зависимость от колхоза, выделявшего ему на заработанные трудодни продукты, а промышленного рабочего — от предприятия, работа на котором давала ему возможность выкупить продовольственные и промтоварные фонды, выделяемые правительством.

Усилия органов власти и управления были направлены на формирование социально-классовой структуры «спецконтингента», что достигалось закреплением переселенцев за конкретными организациями, использовавшими труд репрессированных. На исследуемой территории основная масса калмыков в период нахождения на поселении продолжала трудиться в колхозах, совхозах и на предприятиях рыбной промышленности — эти организации являлись основными получателями рабсилы. Количество второстепенных пользователей и количество спецпереселенцев, находящихся в их распоряжении, постоянно колебалось ввиду производственной необходимости.

Для работающего спецпереселенца труд на поселении носил принудительный характер, признаками которого являются:

• невозможность выбора и смены места работы без санкции органов НКВД/МВД;

• целенаправленное привлечение к труду значительного количества лиц, входящих в категорию «нетрудоспособных» (престарелых, инвалидов, подростков);

• систематическая дискриминация в трудовых отношениях, прежде всего в вопросах оплаты труда;

• режимный статус, который делал спецпереселенцев уязвимыми для произвола со стороны руководителей организаций.

Один из немногих плюсов подневольного статуса состоял в том, что спецпереселенцев нельзя было уволить без предоставления другой работы. Это указывает на то, что государству в лице калмыков требовалось низкооплачиваемое, обладающее минимальными правами население, работающее там, где укажет начальство.

Спецпоселенческий социум был искусственно разделен властью на «опасных» и «неопасных». Среди «неопасных» выделялись две «социально близкие» власти группы: 1) коммунисты и комсомольцы, сохранившие членство в ВКП (б)/КПСС и ВЛКСМ, а главное — общественный статус, которым они обладали до депортации- 2) сотрудники НКВД и НКГБ — снятые со спецучета, а, в отдельных случаях, инкорпорированные в структуры карательных ведомств, наделенные соответствующими полномочиями и, тем самым, максимально приближенные (без права покидать поселение) к своему додепортационному статусу.

Практика трудоустройства представителей «социально близких» групп показывает, что власти были заинтересованы, прежде всего, в использовании труда специалистов-производственников и опытных управленцев из числа партийных работников и комсомольцев. В свою очередь, для калмыков членство в советских общественных организациях, демонстрация «партийности» были доказательством верности существующему строю, которое не могли поставить под сомнение сотрудники комендатур. Эти атрибуты советского публичного дискурса были залогом успешной социализации коммунистов и комсомольцев, интеграции в советское правовое пространство.

Снятие со спецпоселения, инкорпорация в структуры НКВД отдельных калмыков-сотрудников спецслужб, а затем их вторичное репрессирование показывают, что для властей отношение к «социально близким» группам и всему социуму определялось необходимостью их труда для обслуживания системы и степенью доверия к ним.

Принятые правительством меры по социально-бытовому устройству калмыков были направлены, в первую очередь, на «оседание» репрессированных в местах спецпоселений и использование их труда, поэтому власти решали вопросы хозяйственного обустройства калмыков до той поры, пока они оказывали влияние на трудоиспользование «контингента». Забота об иждивенцах носила прикладной характер. Так, власти были озабочены строительством яслей с целью 100%-ного использования на работе женщин-калмычек. Неудивительно поэтому, что мы практически не имеем сведений о положении на поселении калмыков-инвалидов и социальном обеспечении спецпереселенцев.

В качестве регулятора состава населения, инструмента интервенции в социальную среду, властями использовался административный надзор, гарантировавший проведение мероприятий государственной политики в отношении спецпереселенцев. Он включал систему гласного наблюдения, обеспечивающую поддержание режима спецпоселения, и комплекс мер по «агентурному обслуживанию», составной частью которого являлась работа с обширной сетью осведомителей, пронизывавшей спецпоселенческий социум. Кроме того, власти стремились использовать коммунистов и комсомольцев в качестве агентов влияния в среде депортированных, а некоторых бывших сотрудников спецслужб сняли со спецпоселения и привлекли к работе в НКВД/МВД, как специалистов по работе с сородичами.

В результате, можно утверждать, что принудительное выселение и спецпоселение были единым комплексом мер, обеспечивавшим формирование необходимого государству состава населения. Это достигалось путем жесткого предписания отраслей экономики, сфер и мест приложения «общественно-полезного» труда спецпереселенцев. При этом контроль за исполнением государственного задания осуществлялся посредством административного надзора за «спецконтингентом», который обеспечивал очищение депортированных от «антисоветских элементов» в ходе трудоиспользования.

Установленные властью барьеры определяли распорядок жизни спецпереселенцев, существенно ущемляя их конституционные права. В условиях спецпоселения калмыки не имели возможности полноценно участвовать в общественной жизни, не говоря уже о развитии национальной культуры. Отсюда вытекало негативное влияние режима на спецпоселенческий социум, определявшееся несколькими факторами: 1) ограничениями, налагаемыми статусом спецпереселенца- 2) отсутствием должного контроля за правовым положением спецпоселенцев со стороны органов юстиции- 3) искусственным разделением спецпереселенцев на «опасных» и «неопасных». Все это придавало системе комендантского надзора репрессивный характер, -позволяя ставить на учет и наказывать как действительных, так и мнимых противников режима.

В свою очередь, для этнического сознания травмирующие воздействие депортации определялось:

• репрессивным воздействием системы комендатур;

• дискриминацией в трудовых отношениях;

• невозможностью полноценного участия в общественной и культурной жизни.

К тому же депортация и нахождение на спецпоселении воспринимается людьми через призму огромных демографических потерь народа. Поэтому, несмотря на овладение новыми трудовыми навыками и, в основном, на позитивный опыт межэтнического взаимодействия, калмыки ощущали этническую неполноценность, воспринимая и сегодня период нахождения в Сибири как время геноцида (уничтожения) народа. В этнической памяти положительным результатом пребывания на спецпоселении считается, в основном, только преодоление «улусизма» (локальных форм самосознания) в пользу общекалмыцкой идентичности.

После смерти И. В. Сталина политика в отношении калмыков получила новый импульс и вектор и развития — спецпоселенцы были признаны доказавшими свою благонадежность. Власть предприняла попытку полноценно интегрировать калмыков в институты социалистического общества по месту спецпоселения, однако травмирующий опыт депортации усиливал стремление к возвращению в родные края, экономическими мерами можно было удержать лишь немногих, поэтому партия санкционировала вовлечение калмыков в национально-государственное и культурное строительство на родине. Добровольно на исследуемой территории остались менее 1000 человек, что знаменовало окончание принудительного поселения калмыков в Сибири.

Побочным эффектом «политики населения» стала «депортационная травма», которая будучи транслируемым в коллективной памяти переживанием, породила бытующий сегодня в этническом сознании тезис о геноциде калмыцкого народа, который воспроизводится некоторыми.

782 исследователями. Обоснованием при этом служит указание на колоссальные демографические потери (40% от общей численности), понесенные калмыками от принудительного переселения и в период нахождения на спецпоселении. На этом основании историками делается вывод о возможности квалификации государственной политики в этом вопросе термином «геноцид» в соответствии с Конвенцией ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» (1948 г.)783.

Бакаев П. Д. Об обвинениях, выдвинутых против калмыцкого народа в 1943 году. — С. 16- Убушаев КВ. Депортация и правовая реабилитация калмыцкого народа: историко-правовые аспекты. .-С. 166- Максимов КН. Репрессии против калмыцкого. — С. 588.

783 Права человека // Сб. межд. док. — М., 1986. — С. 83.

На первый взгляд, депортация и спецпоселение калмыков могут подпадать под пункты «в» и «г» Конвенции ООН. Однако, на сегодняшний день нет документов, подтверждающих умышленное создание тяжелых социально-бытовых условий на спецпоселении, а, тем более, свидетельствующих о принятии специальных мер для предотвращения рождения детей у калмыков.

Существует ряд фактов, которые противоречат не только тезису о геноциде, но и представлению о депортации, как орудии маргинализации населения784: выделение Правительством специальных продовольственных и промтоварных фондовпринятие органами власти актов, направленных на нормализацию материального положения репрессированныхпроведение на общих основаниях идеологической и культурно-массовой работы, а также школьного и производственного обучениясохранение калмыками-коммунистами и комсомольцами своего додепортационного статуса, с возможностью вступления в партию (до начала 1950;х гг.) и ВЛКСМ (с ограничениями) — предоставление опытным производственникам и управленцам работы в тех структурах (в т. ч. в партийно-советских органах), где их навыки были востребованы.

Результаты изучения заявленной темы позволяют нам так же не согласиться с исследователями, которые полагают, что режим стремился к ассимиляции депортированных народов783. Мы полагаем, мероприятия государственных органов и их реализация на местах были направлены на формирование необходимого властям состава калмыцкого населения. Власть добивалась не уничтожения отличительных этнических черт калмыцкого народа, а формирования из калмыков трудового населения, очищенного от «антисоветских элементов», состав которого гарантировал его лояльность режиму, в частности — отсутствие бандитизма, как общественного явления. Не случайно, для выстраивания «правильной» структуры населения режим пошел.

784 Шадт А. А. Этническая ссылка советских немцев. — С. 414.

785 Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века. — С. 162. на воссоединение малых семей, являвшихся нормой для социалистического общества. Многочисленные материалы «карательной» статистики свидетелствуют о том, что этничность на поселении являлась стандартизированной административной категорией, которой придавалось квантитативное (количественное) содержание. НКВД/МВД удалось то, к чему стремилась еще дореволюционная военная статистика и теоретики «политики.

786 населения" .

Анализ комплекса проблем, порожденных депортацией и спецпоселением калмыков, позволяет говорить о том, что он решался государством в русле «политики населения» проводившейся Европейскими странами и Россией начиная со второй половины XIX в. Именно тогда население впервые стало объектом политики, а власти при помощи военных статистиков конструировали, а затем типизировали группы внутри социальной сферы, каждой из которых приписывались характерные черты. Советское государство.

787 заимствовало «политику населения» с дореволюционных времен, сделав национальные категории при И. В. Сталине важным элементом идентификации.

788 ЛИЦ .

В итоге политика Советского государства в отношении калмыцкого народа не являлась геноцидом в международно-правовом понимании, точно также как не была она и актом маргинализации или ассимиляции этноса. Мы полагаем, что Советской властью проводилась существенно видоизменившаяся, но в своей основе унаследованная с царских времен политика формирования состава населения. Насильственные методы проведения «специальных мероприятий» и попрание правовых норм придавали действиям государства репрессивный характер, делали их незаконными и преступными, приводя к многочисленным жертвам среди граждан и тяжелым этнокультурным потерям.

786 Холквист П. Вычислить, изъять и истребить: Статистика и политика населения. — С. 143.

787 Там же.-С. 139−140.

788 Блюм А., Маспуле М. Бюрократическая анархия: Статистика и власть. — С. 219.