Политическая власть в коммуникативном измерении

Актуальность темы

исследования определяется целым рядом причин, в числе которых надо назвать объективные причины, связанные прежде всего с реформированием России. Это и переход нашей страны в новое социально-экономическое измерение, это и становление рыночной экономики, это и формирование социально-политических структур, характерных для западных стран. Процесс этих преобразований идет трудно, драматично, сопровождается ухудшением качества жизни основной массы населения и, как следствие, массовым неприятием процесса реформирования, что позволяет говорить о стратегическом кризисе российских реформ. В обществе предпринимаются различные попытки выхода из сложившегося тупика. Однако эти попытки не в силах коренным образом изменить ситуацию, ибо по-прежнему остаются вне процесса преобразования люди, населяющие нашу страну. Отсюда одной из главных проблем является проблема включения человека в процесс реформирования, его возвращение в общественно-политическую жизнь, которая и определяет основную актуальность темы исследования. Отечественная политологическая мысль осознает сложившуюся ситуацию. Предлагаются различные пути выхода из стратегического тупика. Однако предлагаемые выводы и рекомендации оказываются малоэффективными в практическом отношении, поскольку в большинстве своем все эти теоретические построения основаны на традиционной методологии. Большим недостатком современных теорий является и то, что многие понятия, в частности, такие, как «политика», «власть» и т. д., используются в обществознании, в том числе и в политической науке, в традиционном смысле, так как они были сформулированы на заре становления западной индустриальной цивилизации, что, конечно же, не может не сказываться на качестве исследования. Анализ основных существующих теоретикометодологических подходов убеждает нас в том, что необходимо более подробно исследовать проблему включения человека в процесс реформирования России, для чего необходимы другие теоретико-методологические подходы, а также определенная инвентаризация понятийного аппарата. Антропологический подход основывается на необходимости возвращения человека в политику как основного действующего лица. Наша реформа может быть успешной только в том случае, если в основе ее будет лежать обращение к человеку, а не насильственное навязывание ему неких доктрин или манипулирование его сознанием, которые низводят человека до положения объекта. Только в том случае, если будут созданы условия для участия людей в политической жизни, для защиты ими своих интересов, мы можем надеяться на снижение степени отчуждения между властью и обществом, между обществом и государством, между человеком и обществом. Поэтому, с нашей точки зрения, в настоящее время, когда со всей очевидностью проявляется стратегический кризис российских реформ, особую актуальность приобретает именно антропологический подход к политике, который даёт надежду на дальнейшее проведение реформ в интересах людей и всего общества, а не узкой группы лиц. А так как целью любой политической деятельности является участие во власти, оказание влияния на власть, то совершенно необходимым является рассмотрение вопроса о природе самого феномена власти и специфике ее функционирования в обществе, и, прежде всею, взаимоотношений власти и политики. Сложившаяся в обществе ситуация требует успешного включения в политическую и общественную жизнь человека как равноправного субъекта. Рассмотрение проблемы включения человека в общественную жизнь требует и более подробного изучения такой специфической формы власти как политическая власть. Политическую власть в силу ее интерсубъективного характера лучше всего исследовать именно при помощи коммуникативного подхода. В какой-то мере коммуникативное измерение политической власти является оборотной стороной антропологического подхода. Оборотной стороной в том смысле, что, антропологический подход делает акцент на роль человека в политической жизни, утверждает право индивида быть участником политической жизни наряду с такими традиционными субъектами, как государство, партии и т. д. В тоже время, коммуникативный же подход основной акцент делает на то, каким образом человек реализует это право в сфере властно-политических отношений. Коммуникативный подход предполагает возможность показать, как именно человек как политический субъект реализует себя в политике. Так как политика это особая сфера, которую создают люди для ведения публичного диалога и совместного решения проблем, то она носит особый характер. Это связано, прежде всего, с такими ее чертами, как мультисубъектность и негарантированность. Поэ тому властные отношения в политической сфере несколько отличаются от властных отношений в государственной сфере. Политическая властьэто особая форма властных отношений, которая может быть адекватно отражена только с использованием коммуникативного подхода. Это связано с тем, что в отличие от государственной власти политическая власть представляет собой интерсубъективный феномен, лишенный значимой силовой составляющей. Основными формами проявления политической власти выступают: авторитет, убеждение, манипуляция и прочие интерсубъективные и ненасильственные феномены. Суть коммуникативного подхода к власти состоит в том, что основное внимание обращается на то, как из общения людей, передачи информации и ее последующей трансформации в сознании в условиях отсутствия внешнего силового принуждения рождается феномен политической власти. Подобная ориентация на роль коммуникативных факторов в становлении и функционировании политической власти в обществе заставляет нас рассматривать эти феномены в тесной связи с общемировым процессом становления информационного общества, под углом изучения влияния новых коммуникативных факторов на формирование политической власти.

Степень научной разработанности проблемы. Говоря о степени научной разработанности проблемы, необходимо сделать акцент на разборе понятий, отраженных в плане диссертационного исследования (политическое, политика, власть, политическая власть, коммуникация, политическая коммуникация и т. д.). Названные нами понятия рассматриваются в самых различных измерениях, все многообразие которых можно свести к двум основным теоретико-методологическим подходам в теории политической науки: традиционному и антропологическому. В традиционном плане на основе институционального, социологического и других подходов проблема сущности политического рассматривается в сочинениях классиков мировой политической мысли Платона1, Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Д. Локка, М.

•л.

Вебера, Т. Парсонса и др., а также современных зарубежных и отечественных теоретиков политики, таких как Гаджиев К. С., Дилигенский о.

Г. Г. Шестопал Е. Б., Перегудов А. Г., Хабермас Ю., Лассуэлл Г. и т. д. Эти исследователи исходят из того, что политика — это сфера преимущественно гос дарственных дел, в которой действуют такие субъекты, как государство, политические партии, профессиональные политики и др. Доминирующим в политике видом отношений являются отношения господства и подчинения. Человек предстает либо как пассивный наблюдатель, либо как объект, о котором надо заботиться, исходя преимущественно из соображений морально-этического плана. В конце 80-х готов XX века в рамках этого подхода стало складываться представление.

0 человеческом измерении политики, которое затем было сведено к необходимости учитывать психологические аспекты массового поведения4. Хотя эта концепция и ориентировала субъекта властных отношений на учет.

1 Плати. Государство // Сочинения в 3~томах — М.: «Мысль» — 1972;т.З.

2 Парсонс Т. О структуре социального действия — М. — 2000 Гаджиев К. С. Политическая наука — М. — 1994; Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психологияМ.: «Паука» — 1994; Шестопал Е. Б. Личность и политика. Критический очерк современных западных концепций политической социализацииHabermas J. Theorie des kommunikaven Handelns — 2 Bde. -Frankfurt, Surkamp — 1981; Lasswell H.D., Kaplan A.K. Power and society — New Haven: Yale University Press — 195″ .

4 Ирмш Ю. В. Человеческое измерение политики: теоретико-философские проблемы — М. — 1993. интересов человека и психологических аспектов массового поведения, однако человек по-прежнему выступал в качестве объекта, о котором надо заботиться, или фактора, который надо учитывать, но не в качестве субъекта, который сам своей деятельностью в ходе взаимодействия с друf ими людьми создает новую реальность. Позднее на рубеже 90-х годов XX века возникла концепция социокультурного измерения, где основной акцент делался на учет культурных особенностей, проявляющихся в политической жизни той или иной страны1.

Однако в последнее время наряду с традиционным подходом все большее и большее внимание исследователей привлекает антропологический подход. Одним из первых исследователей в истории политической науки, использовавшим антропологический подход в объяснении феномена политики, был Аристотель. В современной зарубежной политической науке наиболее яркими представителями антропологического подхода являются X. Арендт, Д. Мэтьюз, Д. Кола и др., в российской политологии — А. С. Панарин, В. В. Ильин и др. Впервые в отечественной политологии проблема политического в антропологическом ключе исследуется в докторской диссертации Коноплина Ю.С.4 В отличие от традиционной оценки политического как разновидности государственного, управленческого, сторонники антропологического подхода рассматривают политику как особое пространство, созданное людьми для совместного общения и коллективного решения возникающих проблем и урегулирования имеющихся противоречий. Этот подход не отрицает достижений институционализма, но исходит из того, что общество необходимо реформировать таким образом, чтобы человек в нем был хозяином своей судьбы. Человек должен стать субъектом политического Соювьев А. И. Социокультурное измерение политического процесса (методологический аспект):

Авыреф. дис.. д-ра полит, наук. М.: МГУ, 1993.

2Apei!.TrX. Vita Activa или о деятельной жизни — СПб. -2000; Мэтьюз Д. Политика для народаМ.: Преа Лтд. — 1995; Кола д. Политическая социология — М. -2001.

Панарин А. С. Философия политики — М. — 1994; Ильин В. В. Философия власти — М.: МГУ — 1999.

4 Копотни Ю. С. Политическое в теории и истории (антропологический подход): Автореф. дисс.. д-ра полит, наук. М.: МПГУ — 1997, спец. 23.00.01 процесса. В аспекте антропологического подхода политика рассматривается как сфера деятельности людей, которые вступают в политические отношения с целью совместного изменения реальности или, как говорил Аристотель, поиска «благой жизни"1. Политика — это конструирование некоего пространства, для совместной деятельности людей, это творческий процесс. В отличие от традиционного антропологический подход позволяет более четко отделить политическую деятельность, для которой характерны такие черты, как мультисубъектность и негарантированность от управленческой деятельности, для которой характерны субъектно-объектные отношения. Антропологический подход требует отхода от представлений о человеке как об эгоистичном и конфликтном существе, характерных сначала для Т. Гоббса, а затем и для всей западноевропейской культуры, ибо в этом случае рост политизации общества означает рост его конфликтного потенциала.

Особенностью нашего исследования является то, что мы, основываясь на антропологической трактовке политического, тем не менее, пытаемся рассмотреть феномен политической власти в коммуникативном измерении, в аспекте, малоисследованном в современной политической науке, как зарубежной, так и отечественной.

В то же время в рамках самого антропологического подхода допускаются различные понимания целей политической деятельности: создание пространства для публичной деятельности, борьба за власть. Поэтому весьма логичным представляется возникновение вопроса о природе власти.

Само по себе это понятие имеет сложную структуру и богатую историю исследования. Проблема природы властных отношений занимала еще мыслителей глубокой древности. Так, Платон говорил о власти как о специфическом знании, знании правления. Аристотель отмечал, что все Аристотель. Политика// Аристотель, соч. в 4-х томах. M.: Мысль, 1984. Т. 4. «Арн. -мотель. Политика // Аристотель, соч. в 4-х томах. М.: Мысль, 1984. Т. 4. имеет свой властвующий элемент и, следовательно, власть — это атрибут сложных систем, а нужна власть в обществе для регулирования общения. То есть уже древние понимали, что власть имеет по своей природе реляционный характер и существует только в общении между людьми. Первая попытка научной трактовки понятия власти связана с именем Т. Гоббса, который говорил, что «власть человека есть наличные средства достигнуть в будущем некоего блага"1. С его точки зрения, власть — это потенциал субъекта достигнуть гарантированного подчинения объекта, поэтому власть асимметрична и всегда конфликтна. Гоббса считают родоначальником каузальной концепции власти, то есть ситуации, когда одна переменная производит изменения в другой. Власть существует даже в том случае, если субъект не реализует имеющуюся у него способность подчинить объект. Другим ученым, оставившим свой след в истории изучения власти, был М. Вебер. Сам Вебер предпочитал термин «господство», который он понимал как частный случай власти. Власть, по Веберу, это вероятность того, что актор будет в состоянии реализовать свою волю вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем эта вероятность основывается. Власть проявляется только в отношениях, определяется в терминах вероятности, возможности, власть всегда направлена против кого-то. Она связана не с ролью или социальной структурой, а с личными качествами людей. В дальнейшем власть подробно изучалась в американской политологии с бихевиористской точки зрения. Так, Г. Лассуэлл3 рассматривал власть как вид влияния на деятельность других людей с помощью угрозы санкций или их применения. Другой американский исследователь Р. Даль4 понимал власть как контроль за поведением, как причину, которая изменяет поведение объекта. Новый.

1 Гобое Т. Левиафан // Избранные произведения: В 2-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1991. Beftcp М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

См. Lasswell H.D., Kaplan А.К. Power and society — New Haven: Yale University Press — 1950.

4 Даль P. О демократии — ML: Аспект-Пресс — 2000; Dahl R. Power as the control of behaviour // Power — led. By Steven Lukes — Oxford: Blackwell — 1986 — pp. 37−58 поворот в традиционном толковании сделали П. Бэкрэк и М. Бэрэтц1, когда обратили внимание на то, что власть существует не только, когда субъект заставляет объект делать то, что тот делать не хочет, но и когда субъект заставляет объект не делать того, что тот делать хочет. Отсюда появляется возможность трактовать власть как ограничение сферы принятия решений. Концепция С. Льюкса2 отвергает ранее сложившийся взгляд на природу власти как на способность контролировать поведение людей. С. Льюке считал, что истинная власть — это контроль над ценностями и убеждениями, то есть способность сделать так, чтобы люди не видели альтернативы существующему порядку. Что позволило исключить из числа признаков власти конфликт. У Р. Даля и Г. Лассуэлла конфликт был открытый, у Бэкрэка и Бэрэтца — скрытый, но осознаваемый обеими участниками, у С. Льюкса конфликт может существовать на объективном уровне, но на субъективном — он не признается в качестве другого. Другой концепцией была концепция зависимости и обмена. Так, Бэрри считал власть разновидностью социального обмена, способностью индивидов и групп навязать свою волю другим вопреки их сопротивлению, с помощью угрозы наказания или отказа в регулярных вознаграждениях. Источником власти является неравномерное распределение ресурсов, что делает возможным обмен ресурсов на поведение. Другой исследователь Д. Ронг в рамках той же парадигмы рассматривает власть как диспозиционное понятие, то есть характеризует её как возможность, способность, потенциал, который может бьп ь реализован или нет, причем реализован он может быть только в отношениях людей. Представленные выше подходы при всем их различии понимают власть как асимметричные властные отношения, где субъект оказывает воздействие на объект, преодолевая его сопротивление при помощи различных средств, это власть над кем-то, это отношение нулевой.

1 Badirach P., Baratz M.S. Decisions and Nondecisions: an analytical framework // American political science review 1963 — vol. 37 — N3 — pp. 641−65].

2 Lukes S. Power: a radical view — Basin stoke and London: MacMillan — 1974 — pp. 24−271.

J Wrong D.H. Some problems in defining power // Power: critical concepts / ed. By John Scott — vol. 1 — London: Rout ledge — 1994 — pp. 62−71 суммы, когда чем больше власти имеет субъект над объектом, тем меньше власти имеет объект. Однако в 50-х годах XX в. появилась принципиально отличная от нее трактовка, авторы которой считали власть не столько принадлежностью людей, сколько неким коллективным ресурсом, подобно тому, как экономика создает материальные блага, так и власть создает возможность концентрации усилий общества для решения общественных проблем, то есть власть — это способность достигнуть чего-либо, которая принадлежит не человеку, а всему обществу (общество, хотя и состоит из людей, все же является иной реальностью, чем-то большим, чем просто сумма людей). Кроме того, власть может осуществляться не обязательно в интересах какой-либо группы людей, а в интересах всего общества, поэтому власть не является игрой с нулевой суммой. Следовательно, и силовые элементы власти отходят на второй план. Одним из представителей данного подхода выступал известный американский политсоциолог Т. Парсонс1, который считал власть свойством системы, а не принадлежностью людей (эффекты самоорганизации). Причем власть производится самой системой в своих интересах, властью являются не все формы подчинения, а только символические формы, то есть власть полностью зависит от доверия людей. Власть — это лишь одна из форм воздействия субъекта (системы) на объект. Власть — это легитимизированный авторитет, то есть институционализированное право ожидать поддержки членов коллектива. (Нормы, которые выработали люди для совместной деятельности, обладают властью над ними.) Другой вариант был предложен X. Арендт, которая также считала, что власть принадлежит не индивидам, а коллективам. Власть — это отношения между равными субъектами, находящимися в процессе коммуникации. Таким образом, власть — это способность людей действовать сообща, так рабовладельцы превосходят рабов именно в этой способности действовать сообща. Поэтому у индивида не может быть Пирсоне Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. 2 Арендт X. Vita Activa, или О деятельной жизни. СПб., 2000. власти, у него может быть только сила. То есть, власть — это способность согласовывать действия по осуществлению коллективных целей. Первые же попытки рассмотреть проблему власти и коммуникации во взаимосвязи были предприняты еще в 50-х годах XX века. На волне достижений кибернетики, которая любой процесс рассматривала с точки зрения изучения законов управления, а так как управление невозможно без передачи информации, то есть коммуникации, то основными чертами данной концепции были: понимание коммуникации как процесса передачи информации, отождествление политической системы с управленческой, системное рассмотрение общества, отождествление различных видов власти (государственной и политической). Черты подобного подхода можно.

1 2 3 встретить в работах Т. Парсонса, Н. Лумана, К. Дойча и других представителей западного институционализма. На наш взгляд, это интересный подход, но он недостаточен, ибо не позволяет понять процесс формирования власти, почему разные люди в условиях отсутствия внешнего силового принуждения начинают координировать совместную деятельность. Осознавая ограниченность трактовки коммуникации как процесса простой передачи информации, мы делаем выбор в пользу альтернативного понимания коммуникации. Альтернативой данному пониманию является понимание коммуникации как процесса совместного со-общения, в ходе которого главным является не столько передача информации, сколько её трансформация в сознании участников коммуникативного процесса. Из отечественных исследователей подобной точки зрения придерживается В.В. Почепко4. Этот подход более интересен и перспективен, но он не способен решить проблему вовлечения людей в процесс реформирования, поэтому мы считаем нужным сочетать его с антропологическим подходом. К сожалению, несмотря на наличие.

1 Парсонс Т. О структуре социального действия — M.: Академический проект — 2000 ~ Лумап Н. Власть. М.: Праксис, 2000.

Донч К. нервы управления — M. — 1993; См. также: Громов И., Мацкевич А., Семенов В. Западная теоретическая социология. СПб., 1996.

4 См. Почепко В. В. Коммуникативная природа политической власти // Почепко В. В., Хомелева Р.А.

Ош/рки о власти. СПб., 1998. большого числа отечественных работ, посвященных проблемам коммуникации, речь идет о таких авторах, как Вершинин М. С., Васильева И. В., Грачев М. Н., Дридзе Т. М., Кузнецов В. Ф., Назаров Н. Н., Олешко В. Ф., Почепцов Г. Г., Терин В. П., Федотова Н. И., Кара-Мурза С.Г.1, исследование Почепко В. В. остается единственной работой в отечественной политической мысли, в которой говорится о коммуникативном измерении политической власти. Из западных теоретиков политических отношений наиболее удачно, с нашей точки зрения, в русле данной парадигмы работает Ю. Хабермас3. Созданные им понятия коммуникативного действия и коммуникативной рациональности позволяют по-новому переформулировать ряд элементов политико-социологической теории. В его работах содержится представление об административных и коммуникативных видах власти, которое поможет понять специфику именно политической власти. Также большое значение для становления коммуникативного подхода, с нашей точки зрения, играет теория А. Грамши4, которая основывается на том, что власть опирается на силу и на согласие подданных, причем второй элемент является доминирующим и что процесс достижения политической гегемонии носит сложный коммуникативный характер. Основным элементом, влияющим на появление политической власти, является сложный коммуникативный процесс формирования общественного мнения, основными понятиями для анализа выступают категории коммуникативного действия и коммуникативной рациональности. Так как процесс коммуникации.

1 Вершинин М. С. Политическая коммуникация в постинформационном обществе — СПб.: изд-во Михайлова — 2001; Васильева И. В. Коммуникативная ситуация в контексте переходного периоад — М. -1996; Грачев М. Н. Политика, политическая система, политическая коммуникация — М. — 1999; Дридзе Т. Н. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации — М: наука — 1984; Кузнецов В. Ф. Интегрированные политические коммуникации и социальное государство в России: сущность и формы взаимодействия — М.: изд-во МГСУ-2002; Назаров H.H. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований — М.: УРСС — 1999; Олешко В. Ф. Моделирование массовой комм} никативной деятельности — Екатеринбург — 1998; Почепцов Г. Г. Теория и практика коммуникации.

— М. 1997; Теории В. П. Массовая коммуникация: социо-культурные аспекты политического воздействия.

— М.: РАН — 1999; Федотова Н. И. Массовая коммуникация: стратегия производства и тактика потребления.

— М. 1996; Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием — М. — 2000.

2 Почепко В. В., Хомелева Р. А. Очерки о власти: новые подходы к интерпретации — СПб. — 1998.

1 См.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью М., 1995.

4 Грамши А. Избранные произведения — М. — 1980 является крайне важным для формирования политического порядка, то можно сказать, что способность воздействовать на него, выражая интересы масс или используя институты асимметричной коммуникации, и является основой овладения политической властью. Политическая власть основана на асимметрии коммуникации, вытекающей из естественной асимметрии социальных позиций, и на использовании специфического знания, которое позволяет регулировать процесс формирования общественного мнения, принятия или непринятия тех или иных ценностей, идеалов, идей и т. д.

Цель: исследовать политическую власть как коммуникативное образование в ее антропологическом измерении в истории и теории политической науки, формирование и функционирование ее в современном обществе.

Задачи:

1. Выявить специфику природы политической коммуникации с точки зрения антропологического подхода.

2. Показать специфику политической власти как интерсубъективного феномена, лишенного силовых элементов поддержания господства, возникающего в процессе общения людей и коммуникации как процесса сообщения, а не простой передачи информации в условиях информационного общества, то есть рассмотреть институциональные и внеинституциональные формы политической коммуникации и показать их взаимодействие, а также их влияние на процессы производства и воспроизводства властных отношений.

3. Выявить перспективы политики как определенного вида деятельности в условиях информационного общества.

4. Исследовать формы искаженной коммуникации, причины их появления, а также их влияние на общественно-политическую жизнь.

Объектом исследования данной диссертация является политическая власть как реальность и теоретическая проблема в аспекте коммуникативного измерения.

Предметом исследования является политическая власть как интерсубъективный феномен, возникающий в процессе общения людей.

Объект, предмет и задачи исследования обусловили выбор соответствующей теоретико-методологической основы исследования.

Методами анализа данной работы являются научные подходы, которые позволяет анализировать общество с точки зрения статики и динамики политических процессов.

Это, прежде всего, системный метод, который позволяет анализировать взаимосвязь всех основных элементов политической сферы, в частности взаимодействие между обществом и государством, обществом и политикой, обществом и властью. Он дает также возможность прогнозировать изменения в политической сфере, связанные с развитием средств коммуникации, изменением социальных структур или динамикой ценностных предпочтений населения.

Структурно-функциональный метод, который также применялся в работе, позволяет выделить элементы социального взаимодействия, подлежащие исследованию, и определить их место и значение в жизни общества.

Институциональный метод позволил нам выделить конкретные социально-политические институты и исследовать их роль в политическом процессе.

В ходе исследования также использовались историко-культурный и компаративный методы, позволяющие выделить специфические аспекты формирования политической власти в различных типах обществ.

Антропологический подход дал нам возможность дополнить объективный институциональный подход ролью субъективного фактора в политике, проявляющегося в деятельности различных субъектов политического процесса. Он позволил нам увидеть ведущую роль граждан в управлении обществом.

Коммуникативный подход — суть этого подхода состоит в том, что основное внимание обращается на то, как из общения людей, передачи информации и ее последующей трансформации в условиях отсутствия внешнего силового принуждения рождается феномен политической власти. Коммуникативный подход к власти тесно связана с антропологическим подходом к политике, ибо коммуникативный подход рассматривает власть не как институциональное образование, а как совместное общение людей, в ходе этого совместного общения создают политическую сферу и политическую власть.

Научная новизна диссертационного исследования проявляется в самой постановке данной проблемы, когда впервые сформулировано положение о формировании власти благодаря процессу общения. Новизна исследования также обусловлена использованием коммуникативного подхода к анализу политической власти с позиций антропологической парадигмы. В рамках нашего исследования также предпринята определенная попытка отойти от традиционной социологической категории «социальное действие» и заменить его понятием «коммуникативное действие», разработанным в рамках теории Ю. Хабермаса. В исследовании также по-новому освещается роль институтов массовой ассиметричной коммуникации в процессе производства и воспроизводства политической власти.

Практическая значимость данной работы состоит, прежде всего, в том, что ее основные положения могут быть использованы в качестве методологических предпосылок для дальнейшей разработки теории политической власти и политической коммуникации. Данная работа может способствовать более углубленному пониманию различных теорий социально-политического развития. Практическая ценность работы также заключается в том, что в ней содержатся положения и материалы, которые могут быть использованы при разработке различных вариантов дальнейшего реформирования России. В диссертации содержатся конкретные рекомендации совершенствования практики функционирования отечественной политической системы. Политологический анализ творчества виднейших западных ученых также может дать возможность осмыслить явления, происходящие в нашем обществе. Теоретические выводы могут быть использованы политиками или другими политическими субъектами для активизации включения индивидов в политический процесс.

Материалы диссертационного исследования могут послужить основой для чтения спецкурсов («Политическая коммуникация и политическая власть в постиндустриальном обществе», «Политическая коммуникация и проблема формирования политической власти»).

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Развитие средств компьютерной техники приводит к тому, что люди получают неограниченные возможности выбора интересующей их информации и круга общения. Следствием этого является распад культурных норм и традиций, некогда общих для всех членов общества, перестают быть таковыми. Общество распадается на сотни субкультур, не связанных между собой даже территориально, существующих только в пространствах электронных коммуникаций, которые тем не менее влияют на поведение своих членов в реальной жизни. Это по-новому ставит вопрос о коммуникации, то есть о передаче и трансформации информации между этими субкультурами.

2. Усложнение социальной структуры общества, отмирание классов как структурированных социальных образований, соединенных устойчивой системой идеалов и интересов, ведет к отмиранию классового и группового сознания и к замене его массовым сознанием, основными чертами которого оказываются — ситуативность, эмоциональность, неструктурированность, алогичность, опора на образы и стереотипы, а не на понятийный аппарат. Все это приводит к тому, что отмирают традиционные политические субъекты (партии, движения), ведущие диалог на рациональной основе учета взаимных интересов, отношения населения и власти строятся по иным принципам.

3. Изменения в социальной структуре общества ведут и к изменениям в политической жизни. Если в рамках представительской политической системы в европейских странах в эпоху буржуазных революций власть служила обществу, а в рамках модернистской (современной) политической системы власть направляла развитие общества во имя реализации определенного политического проекта, то ныне власть существует независимо от общества, рассматривая общество лишь как источник политических событий, средство производства властных отношений.

4. В формирующемся информационном обществе меняется и состав политических факторов, и набор каналов, по которым функционирует политическая власть. Понижается значение политических партий (Общество => Государство), повышается значение СМИ, политических технологий, институтов асимметричной коммуникации, т. е. институтов, участники коммуникации в которых изначально находятся в неравных условиях как по доступу к информации, по трансляции собственной точки зрения, так и по оказанию влияния на другого участника коммуникации.

5. Сложившаяся ситуация пробуждает интерес к такой специфической форме власти, как политическая власть и особенно к тем изменениям, которые она будет претерпевать в информационном обществе, в котором она будет выступать как интерсубъективное отношение, как процесс сообщения, лишенного силовых элементов господства, возникающих в процессе общения.

6. Прогресс в области средств манипулирования общественным мнением ставит вопрос о том, возможна ли вообще политика как субъектно-субъектная деятельность в условиях информационного общества или же она будет заменена управленческой деятельностью.

7. Используемые в современной российской политологии понятия, описывающие современную политическую жизнь, созданы в массе своей.

19 для описания западного индустриального общества, они не могут быть в абс I рактном виде использованы российской политической наукой необходимо уточнение этих понятий, создание новых, позволяющих адекватно отражать как российскую реальность, так и реальность пос ! индустриального общества.

8. Успех российских реформ возможен только в случае возвращения людей в общественно-политическую жизнь, приостановление дальнейшей атомизации общества, отказа от пассивной позиции основной массы граждан, отказа власти от рассмотрения граждан как пассивных объектов управления и попыток манипуляции общественным сознанием.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в трех публикациях в научной печати. Автор выс I упал с сообщениями по теме диссертации на научной сессии профессорско-преподавательского состава МПГУ в апреле 2001 г. и на заседании кафедры политологии и социологии МПГУ в июне 2002 г.

Выводы.

1. Искаженная коммуникация является разновидностью массовой коммуникации и несет на себе все её черты, и прежде всего основнуюцелью массовой коммуникации является не процесс коммуникации как таковой, а воздействие на общественное сознание.

2. Искаженная коммуникация не является коммуникацией в полном смысле этого слова, ибо она направлена не на взаимопонимание (более того, один из участников коммуникации — субъект старается во что бы то ни стало скрыть собственные намерения), а на оказание воздействия на сознание и поведение объекта таким образом, чтобы избежать ответного воздействия объекта.

3. Основными методами достижения подчинения объекта здесь является дозирование введения информации с прогнозируемой реакцией на неё, а также воздействие на когнитивные и аффективные структуры объекта, который рассматривается не как равноправный субъект, а как часть предметного мира.

4. В современном обществе искаженная коммуникация по мере развития психологии, лингвистики и других наук о человеке все в большей мере становится основанием реальной власти. Что позволяет говорить об отмирании политической сферы, основанной на непосредственном коммуникативном процессе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное нами исследование политической власти в ее коммуникативном измерении позволяет сделать следующие выводы. Политика и власть являются взаимосвязанными феноменами. В отечественной политической науке четко просматриваются два основных подхода к определению политики. В первом подходе, назовем его традиционным, доминирующим является институциональный аспект, в рамках которого политика является функцией власти. При такой оценке политика лишается своей качественной специфики. Сведение её к власти превращает власть в главного и основного субъекта, преобразующего политическое и социальное пространство, индивид же, социальна группа оттесняются на периферию. Политика здесь отождествляется с управленческой деятельностью. Второй подход, основанный на антропологической парадигме, рассматривает политику как межсубъектные отношения, в ходе которых их участники оспаривают друг у друга право на власть. Данный подход четко разделяет управленческую и политическую деятельность. Основными чертами политической деятельности в рамках второго подхода выступают негарантированность и мультисубъектность.

А сама политика понимается как специфический вид рисковой деятельности, в ходе которого его участники оспаривают друг у друга право влиять на власть. В рамках второго подхода политические отношения предстают разновидностью игровых отношений, которые лишены определенности, гарантированности, а также жесткой субординации. Мы в своем исследовании рассматриваем политические отношения в рамках второго подхода, то есть как разновидность игровых отношений. Однако сразу же возникает вопрос, что является целью политической игрыполучение власти или же создание некоего общего пространства, в котором люди будут осознавать, излагать свои проблемы и решать их в совместном диалогическом общении, совместно создавая реальность, в которой они хотели бы жить. С нашей точки зрения, политика — явление многомерное и то, какие её измерения реализуются в общественной практике, зависит от того, как её воспринимают сами люди. В нашем обществе сложилось представление о политике как о борьбе за власть и в общем и целом это справедливо. Борьба за власть является существенной чертой политической жизни, однако политика не исчерпывается ею. В политике также заключены возможности совместного решения проблем, совместного поиска лучшей жизни. Однако, к сожалению, эти черты политической деятельности, очевидные для обитателей античных полисов, для людей современного, массового общества кажутся чем-то надуманным и нереальным. Необходимо также отметить, что политические отношения в отличие, к примеру, от социальных крайне хрупки и требуют для своего существования целого ряда условий (наличие в обществе групп с несовпадающими интересами, осознание членами этих групп своих интересов, набор прав, позволяющих отстаивать свои интересы (гласность, свобода объединений), наличие определенного юридического порядка, доступ к рычагам государственной власти как результат политической игры, люди должны голосовать не как члены своих социальных групп (эффект референтной группы), в массовом сознании должна сложиться концепция негарантированной истории, замена конфликта ценностей конфликтом интересов). Необходимо также отметить, что адекватное отражение мира политического зависит от целого ряда факторов и прежде всего стиля мышления и концепции человека. Дело в том, что попытки соответствовать требованиям высокой научности ведут к тому, что ряд исследователей, политологов и социологов заимствуют в естественных науках не только определенные методики, но сам детерминистский и строго механистический стиль мышления, который сложился в естественных науках, для анализа принципиально иных объектов. Парадокс заключается в том, что в современной науке этот стиль мышления уже давно изжит, уже в 50-х годах XX в. стала складываться неклассическая научная картина мира, в основе которой лежали представления о самоорганизующихся и саморегулирующихся системах, структурах аттракторах, точках бифуркации, то есть представления отвергающих наивный детерминизм и механицизм образца XVII — XVIII веков.

Большую роль играет также и представление о том, что есть человек. Так, для древних греков, в частности Аристотеля, человек был по природе своей животным политическим (zoon politicon), то есть для него было естественно жить вместе с другими людьми и вместе с ними искать лучшей жизни, так он и реализовывал себя в политике, которая представала как совместный поиск лучшей жизни. Для эпохи же Нового времени, и прежде всего для работ Т. Гоббса, легших в основу современной западной политической философии, характерен взгляд на человека как на эгоистичное конфликтное существо, озабоченное прежде всего вопросами приобретения и сохранения частной собственности. Впоследствии из работ Т. Гоббса и Д. Локка на Западе была развита богатая мифология экономического человека. Однако в рамках данного понимания человека рост политизации общества означает рост конфликтного потенциала общества. С нашей точки зрения, без преодоления подобных концепций становление гармоничной политической сферы в обществе будущего лишено перспектив. Кроме постижения сущности политического для правильного понимания политической власти в её коммуникативном измерении большую роль также играет постижение власти и коммуникации.

Власть — это сложное многомерное понятие, которое обычно включает целый ряд явлений, внешне похожих, но тем не менее имеющих разную природу. В работах отечественных и западных авторов просматривается эта проблема объединения несоединенного, поэтому они, как правило, стараются разделить все теории и концепции власти на две группы.

Первую группу можно условно назвать традиционной. Основными чертами традиционной теории власти являются следующие представления о власти, которая возникает тогда, когда один из субъектов обладает способностью воздействовать на другого, преодолевая его сопротивлениевласть — это доминирование кого-то над кем-то, это отношения нулевой суммы, где выигрыш одного автоматически становится проигрышем другоговластные отношения асимметричны и включают в себя понятие конфликта. Эта концепция связана с именами Т. Гоббса, М. Вебера, X. Лассуэлла, Э. Кэплэна, Р. Даля, Д. Картрайта, С. Льюкса.

Вторую группу теорий можно назвать альтернативной концепцией власти, в которой власть рассматривается не как атрибут субъекта, а как свойство больших групп людей, способность к координации совместной деятельности во имя достижения какой-либо цели. В данном случае власть понимается не как власть над кем-то, а как власть для достижения чего-либо. Такие черты власти, как асимметричность сил, нулевая сумма, считаются здесь несущественными. Власть принадлежит не отдельным людям, а социальной системе в целом, она есть некий общий принцип. С нашей точки зрения, альтернативная концепция описывает не столько власть в её устоявшемся понимании, сколько феномены самоорганизации. Альтернативная концепция делает бессмысленными все трактовки политики как борьбы за власть, ибо власть здесь носит безличный, надперсональный характер. В рамках этой трактовки из понятия власти исключается силовой компонент, таким образом, понятие власти утрачивает свою качественную специфику и становится синонимом понятий самоуправления, совместной деятельности, самоорганизации. С нашей точки зрения, власть — это способность субъекта обеспечивать подчинение объекта в соответствии со своими намерениями. Основными чертами власти являются: подчинение, власть — это обязательно власть кого-то над кем-то, власть — это способность и принадлежит она субъекту, а не системе, власть не ограничивается сферой поведения, она также затрагивает и сознание, власть невозможна без намерения субъекта, власть — это способность вызвать какое-либо событие, она есть, даже если и не используется, властные отношения требуют определенной устойчивости, власть — это свойство человеческих отношений, она не существует в природе. Такие её черты, как конфликт субъекта и объекта, пренебрежение интересами объекта, игра с нулевой суммой, способность нанести вред объекту, не являются системообразующими. Необходимо также отметить, что существуют различные виды и формы власти, которые, сохраняя системообразующие свойства власти, способность добиться подчинения, тем не менее весьма различаются между собой, в том числе и по методам достижения этого подчинения. В частности, мы можем выделить такие виды власти, как политическая власть и власть государственная. Государственная власть, по нашему мнению, основывается на балансе поддержки населения и насилия государственного аппарата, созданного для контроля над обществом. Политическая власть по самой своей природе лишена подобного силового элемента, она основывается исключительно на поддержке людей. (Конечно, отдельные политические лидеры, а иногда даже целые партии, имеют отряды вооруженных сторонников, но их силовой потенциал ни в коем случае не может быть сравним с потенциалом государственных силовых структур.) Политическая власть проявляется либо как власть политического лидера над своими сторонниками, либо как власть политического субъекта над другими политическими субъектами, либо как власть политического субъекта над всем обществом. В основе этой власти лежит поддержка её населением. Люди добровольно соглашаются подчиняться политическому субъекту в обмен на реализацию им определенного политического или социального проекта. Что любопытно, люди эти, как правило, не знакомы между собой, имеют различный образовательный и культурный уровень, принадлежат к различным социальным слоям и этническим образованиям, тем не менее они оказываются способны к осуществлению совместной скоординированной деятельности в условиях отсутствия внешнего принуждения. Таким образом, политическая власть опирается на поддержку, а поддержка немыслима без коммуникации, которая влияет на процессы формирования и функционирования политической власти.

В отечественной и мировой политической науке коммуникацию традиционно понимают как простой процесс передачи информации. И основной акцент, как правило, делают на том, как технический прогресс влияет на информационно-коммуникативные процессы. Так, к примеру, чтение книг в Средневековье, когда люди собирались и слушали голос чтеца, не имея возможности задать вопрос или вернуться к непонятному месту, это один тип информации. Массовое книгопечатанье привело к появлению альтернативной культуры чтения, когда человек ведет диалог с книгой, которая и легла в основу западного рационального типа мышления. Появление радио и электронных СМИ привело к тому, что человек снова стал массовым объектом внушения, исключенным из открытого коммуникативного общения.) Однако существует и иной подход, который основной акцент делает на процессах трансформации полученной информации в сознании субъекта. В нашем исследовании коммуникация будет пониматься именно как трансформация полученной информации. Необходимо также отметить различие таких аспектов, как личная и массовая коммуникация. Массовая коммуникация отличается от межличностной тем, что отправителем сообщения является, как правило, группа, которая в качестве своей основной функции имеет задачи, отличные от просто коммуникации, получателем сообщения здесь является индивид, который рассматривается отправителем сообщения как представитель своей социальной группы, каналом сообщения являются сложные в техническом плане системы, сообщения в массовой коммуникации представляют собой результат массового производства. Все современные общества возникли в значительной мере благодаря массовой коммуникации, в современном обществе именно массовая коммуникация играет особую роль в производстве политической власти. Любопытно, что хотя роль коммуникации в жизни общества изучали с точки зрения различных подходов, и только в рамках неомарксизма впервые была установлена четкая связь между коммуникацией и властью. Попытки рассмотреть политическую власть в коммуникативном измерении делались достаточно давно. Мы можем указать здесь имена таких известных западных исследователей, как К. Дойч, Н. Луман, Т. Парсонс, X. Арендт и др. Однако в рамках традиционных политико-социологических концепций, ориентированных на понятие социального действия, все эти попытки были не вполне удачными. Настоящий прорыв в коммуникативном исследовании политической власти сделал Ю. Хабермас. Хотя он прямо и не занимался проблемами власти, тем не менее разработанная им концепция коммуникативного действия позволила по-новому взглянуть на политическую власть. С точки зрения Ю. Хабермаса, в основе человеческого общества лежат два феномена — труд и коммуникативное действие. Коммуникативное действие — это особое действие, ориентированное не на достижение успеха или какое-либо изменение внешнего мира, а на взаимопонимание, понимание другого. А понятие коммуникативной рациональности, то есть знания, нацеленного не на покорение внешнего мира, а на достижение понимания, подчеркивает конеенсусный характер истины. Два этих понятия позволяют описать власть как интерсубъективный феномен, основанный на согласии людей. Однако только в идеальном случае политическая власть формируется естественным образом в ходе совместного общения людей, когда идеи представляются и защищаются от критики в ходе общественного дискурса. Сам Хабермас подобную ситуацию называл идеальной речевой ситуацией, в которой не сила и деньги, а наилучший аргумент приводит к победе. Но в современном массовом обществе все большую роль начинают играть институты производства и воспроизводства политической власти. Большая часть этих институтов, таких, как массовая культура, СМК, наука, образование, институт общественного мнения и так далее, основана на принципах асимметричной коммуникации. Под асимметричной коммуникацией мы понимаем коммуникацию, которую организует одна из сторон (субъект), которая устанавливает правила общения (тему, расставляет акценты и т. д.), а другая выступает пассивным объектом, принимающим информацию. Максимальная свобода, доступная в ее положении, непринятие информации, недоверие к ней, но ни в коем случае не смена темы обсуждения или воздействие на субъекта. Особую роль здесь играют институты, прямо не связанные с политикой — наука, школа, СМИ и т. д. Целью деятельности этих институтов в современном обществе является не столько индоктринация (насильственное внедрение в сознание определенных идей), сколько формирование у объектов сознания особого рода — фрагментарного, мозаичного, обладатели которого не способны самостоятельно устанавливать связи между явлениями, а потому зависят от индустрии производства мнения, являющейся также примером института асимметричной коммуникации. Все эти институты представляют собой попытку регуляции коммуникативного поведения граждан, чтобы добиться их поддержки и соответственно права на власть. Априорно, что эти институты способствуют искажению идеальной речевой ситуации, когда идеи выдвигаются и защищаются открыто, а победу обеспечивает лучшая аргументация. Таким образом, в основе современной политической власти находится не силовой аппарат подавления, а институты производства общественного сознания и методы осуществления искаженной коммуникации. Под искаженной коммуникацией мы будем понимать разновидность массовой коммуникации, целью которой является не процесс коммуникации как таковой, а воздействие на общественное сознание. Искаженная коммуникация не является коммуникацией в полном смысле этого слова, ибо она направлена не на взаимопонимание (более того, один из у частников коммуникации — субъект — старается во что бы то ни стало скрыть собственные намерения), а на оказание воздействия на сознание и поведение объекта таким образом, чтобы избежать ответного воздействия объекта. Основными методами достижения подчинения здесь является дозированное введение информации с прогнозируемой реакцией на неё, а также воздействие на когнитивные и аффективные структуры объекта, который рассматривается как часть предметного мира. В современном мире искаженная коммуникация по мере развития психологии, лингвистики и других наук о человеке все в большей и большей мере становится основанием реальной власти. Что позволяет говорить не только об отмирании естественных коммуникативных процессов, но и об отмирании традиционной политики в условиях современного общества как мул ьтисубъектной деятельности, ибо не может считаться субъектом человек или социальная группа, которые не способны контролировать собственное сознание.

Применительно к России эта проблема проявляется в том, что после разрушения традиционных сословных структур выработки общественного мнения, произошедшего после революции 1917 года, функцию выработки общественной поддержки политического порядка взяли на себя трудовые коллективы, а также система идеологического просвещения. Эта система контролировалась государством, вследствие чего несмотря на непринятие основной масссой населения курса М. С. Горбачева, в обществе так и не смогло сформироваться адекватное представление об альтернативе горбачевским реформам и, как следствие, недовольство масс не получило своего воплощения в каких-либо осмысленных действиях по поддержке иных политических субъектов.

События 1991 — 1993 гг. привели к окончательному демонтажу советской политической системы, у трудовых коллективов были изъяты остатки политического влияния, новые собственники свернули всяческую внутрипроизводственную демократию, была ликвидирована система Советов и заменена традиционной западной парламентской моделью, с той только разницей, что отечественный парламент практически лишен какойлибо реальной власти. Западная демократическая политическая модель оказалась неработоспособной в российских условиях в силу следующих причин: население России атомизировано и индивидуализировано в большей мере, чем население западных стран, россияне предпочитают выкручиваться индивидуально, а не заниматься коллективным отстаиванием своих интересов, т. е. у русских слабо развита способность к самоорганизации, что имеет свое объяснение, традиционно в России не гражданское общество создавало государство, а наоборотнаселение пассивно и апатично, очевидно, сказывается опыт 1991 — 1993 гг., когда большой выброс общественной энергии не привел к улучшению ситуации, к тому же россияне очень много сил тратят на обеспечение своего физического выживаниянаселение в массе своей боится социальных конфликтовценностная структура населения ориентирована преимущественно на личный успех и благополучие своей семьи, поэтому люди в массе своей равнодушны к общественным проблемам и судьбе страны в целомпереход от индоктринации советской эпохи к формированию к так называемому фрагментарному сознанию показал крайне высокую степень манипулируемости отечественного общественного сознания, в силу отсутствия иммунитета к подобного рода воздействиямв мышлении людей сложился образ патерналистского государства социальной справедливости, каким и было советское государство, этот образ переносится и на современное государство, и на современную российскую власть, интересы которой в основном ограничиваются направлением экспортно-валютных потоков и в основном лежат вне территории РФ.

Центральным звеном сложившегося кризиса является пассивность населения, ведущая к безответственности и безнаказанности властных структур. Выход из кризиса возможен только в случае включения человека в процесс преобразования. Человек должен, участвуя в политическом процессе, отстаивать свои интересы в коллективном взаимодействии с.

148 другими политическими субъектами, только так возможно перейти от господства структур асимметричной коммуникации к естественной выработке общественного мнения о необходимости поддержки того или иного политического проекта. Разработка же проблематики естественного формирования общественного мнения, общественной поддержки того или иного политического проекта наиболее адекватно, с нашей точки зрения, может быть осуществлена только с использованием коммуникативного подхода.