Норман Эйнджелл и развитие пацифистского движения в Великобритании: 1900-1930-е годы

Актуальность темы

исследования. 1900 — 1930;е годы оказались весьма трагическими в истории человечества, поскольку породили две мировые войны. Поэтому внимание исследователей то и дело обращается к указанным десятилетиям, представляющим интерес не только с точки зрения анализа событий, приведших к мировым военным конфликтам, но и с точки зрения изучения состояния общественного мнения ведущих стран тогдашнего мира, включая Великобританию. Среди тем, которые требуют рассмотрения историков по причине их неизученности в отечественной историографии, учёные обозначают тему духовной атмосферы предвоенных лет и её изменения в годы войны, частью которой является и пацифизм в различных своих проявлениях. Антивоенные вариации, различные по своему характеру, идейной составляющей и политической ориентации, должны быть исследованы историками, ибо «исключение хотя бы одной из них не только существенно обеднит, но и исказит реальную картину богатой духовной жизни Европы» 1. Процессы объединения западноевропейских стран и общемировой глобализации, когда «интеграция финансовых связей, информации и торговли связывает вселенную и переносит власть от правительств к рынкам», и в то же время процессы возрождения национализма в некоторых регионах, также заставляют обращаться к опыту прошлого, обусловливая интерес к тем явлениям и событиям, которые содействовали сближению стран европейского континента. Особую значимость в этом контексте в истории XX века приобретают идеи и теории мира, история и практика пацифизма.

В целом, по мнению отечественных гуманитариев, «пристального разбора заслуживали бы общественные силы, выступавшие с антивоенных и пацифист.

1 Миллер Л. Г. Первая мировая война: к анализу современной историографической ситуации // Первая мировая война: Пролог XX века: Сборник. М., 1998. С. 60 — 61.

2 New York Times, 20 March 1997 ских позиций" 3, выяснение причин, помешавших им приобрести большее влияние, чем-то, что они имели. Наибольший интерес для исследователей, по мнению А. О. Чубарьяна, представляет «изучение многочисленных конкретных мирных проектов» 4, что вышли из-под пера философов и общественно-политических деятелей.

Теория мира нобелевского лауреата 1934 г. Ральфа Нормана Эйнджелла Лэйна (1872−1967), появившаяся в начале XX в. и известная на Западе как «новый пацифизм», до сих пор изучается во многих европейских университетах, в институтах международных отношений и дипломатических школах, не потеряв своей значимости и актуальности5. Представляя лауреата Нобелевской премии мира 1934 года, Кристиан Лос Ланге отмечал, что в Англии Эйнджелла сравнивают по значимости с Джонатаном Свифтом и Ричардом Кобденом, и это «высокая заслуженная похвала» 6. Деятельность Эйнджелла как интернационалиста, активного проповедника принципа коллективной безопасности, общепризнанна. Его имя часто упоминается в спорах о глобализации нашего времени.

Научная новизна исследования. Имя Эйнджелла практически ничего не говорит русскоязычному читателю, что существенно обедняет наши представления о деятельности в Британии либеральных интернационалистов и их вкладе в дело гуманизации международных отношений. Восполнить этот пробел на примере деятельности одного из представителей этого направления и является целью данной работы. Причём ставится задача не просто написать политическую биографию, но и показать воздействие Эйнджелла на состояние антивоенного движения страны, прежде всего той его составной части, что и в отечественной, и в зарубежной историографии именуется пацифистским движением. Изучение антивоенных движений сегодня носит междисциплинарный характер, но для историков особенно важны два момента в процессе исследования — конкретно-исторический подход, а именно «место пацифистских идей и движений.

3 Истягин Л. Г. Диалектика факторов с исторической дистанции // Первая мировая война: Пролог.С.57.

4 Чубарьян А. О. Предисловие // Пацифизм в истории. Идеи и движения мира. М., 1998. С. 6.

5 Dines A. Paz, pacifismo е as ilusoes da Guerra. 28.02.2003 // [www.Jbrasil.indymedia.org/en/red/2003/02/248 880.shtml в конкретных исторических условиях" и общетеоретический, когда определяется эволюция антивоенного мышления в определённый исторический отрезок времени7.

В отечественной историографии миротворческие идеи Н. Эйнджелла практически не исследованы. Деятельность антивоенных организаций Британии, теория и практика британского пацифизма первой трети XX в. также изучены недостаточно.

Историография проблемы. Из множества страниц истории Великобритании XX в. в советской историографии и обществознании разрабатывались преимущественно проблемы борьбы трудящихся за свои права, деятельности тред-юнионов, развития коммунистического движения, а также «империалистическая» внешняя политика британского правительства и противодействие ей со стороны рабочих организаций. Между тем, в антивоенной борьбе в Англии участвовали не только представители рабочего движения и не только тесно связанная с ними интеллигенция, которую в советской историографии принято было называть прогрессивной — в отличие от интеллигенции буржуазной. Антивоенной пропагандой занимались также представители британской интеллигенции из числа тех, кто стремился выступать с надклассовых позиций. Для характеристики движений, возглавляемых такого рода «буржуазными» интеллигентами в отечественной литературе, как правило, применялся термин «пацифистский». Борьба за мир считалась монополией рабочих, а термин «пацифизм», так же, как и понятие «мелкобуржуазный», имел определённый негативный оттенок. Такого рода подход исследователей к пацифизму и пацифистам на Западе объяснялся, прежде всего, негативным отношением советской власти к этому явлению.

Традиция негативного отношения к пацифизму в отечественной историографии была заложена В. И. Лениным. В своей рукописи 1915 г. Ленин определил английский пацифизм как буржуазный по своему характеру и в характери.

6 Lange С. L. The Nobel Peace Prize for 1933. Speech by member of the Nobel Committee // Nobel Lectures, Peace 1926 -1950 // http:// www.nobel.se/peace/laureates/1933/angell-bio.html.

7 Чубарьян А. О. Предисловие // Пацифизм в истории. Идеи и движения мира. М., 1998. С. 6 стике, данной секретарю Союза демократического контроля Э. Д. Морелу, выразил своё отношение к защитникам мира из среды «непролетарской интеллигенции». «Это всё же буржуа, фразы которых о мире и разоружении остаются пустыми фразами, — писал Ленин, — ибо без революционных действий пролетариата ни о демократическом мире, ни о разоружении не может быть и речи». Эту характеристику советские авторы стали применять ко всем, кто, выступая за мир, призывал к разоружению, но не упоминал о социализме и революции. В своих работах они либо просто упоминали о существовании «буржуазных» пацифистов в Британии, либо не упоминали о них вовсе. И это несмотря на то, что к концу 1920 г. Ленин изменил свои взгляды относительно мировой революции и стал исходить из возможности социалистических перемен в эволюционной форме. Поэтому-то он и выдвинул «пацифистскую программу», предусматривающую соглашение марксистов и пацифистов в целях мирного сожительства государств9. Но эти ленинские идеи не оказали существенного влияния на изменение отношения к такому явлению как буржуазный пацифизм в советской исторической науке.

Объясняя явление пацифизма, Л. Троцкий также представлял его как изобретение буржуазии, которая свой рационализм привнесла в сферу международных отношений и «стала доказывать народам — на языке поэзии, нравственной философии и бухгалтерии, — что им выгоднее установить нормы вечного мира». Через пацифизм и другие предрассудки, считал Троцкий, империалистический капитал подчиняет своим целям мелкую и среднюю буржуазию, которая сама по себе не заинтересована в возникновении военных конфликтов. Позволяя оппозиции войне сделать всё возможное для её предотвращения, империалисты тем самым достигают того, что «война приобретает неизбежный и оправданный характер в глазах народных масс». Таким образом, для Троцкого буржуазный пацифизм занимал соответствующее место в системе войны и представлял собой «стиль лицемерия» эпохи империализма10.

8 Ленин В. И. Английский пацифизм и английская нелюбовь к теории. — Полн. собр. соч. Т.26. С. 268.

9 Ленин В. И. Пацифизм и лозунги мира. — Полн. собр. соч. T.26. С.327−28.

10 Троцкий Л. Пацифизм на службе империализма//Вперед, № 4,30(17) июня 1917 г.

В 1920 — 40-х гг. достижение мира в СССР считалось «естественным следствием мировой революции» и не рассматривалось в качестве самостоятельного ориентира для борьбы. Отвергая пацифизм, И. В. Сталин называл его в 20-е гг. «империалистическим», а в 30-е — «буржуазным». Для Сталина пацифизм являлся ничем иным, как маскировкой буржуазии, цель которой — «обмануть массы звонкими фразами о мире для того, чтобы подготовить новую войну» 11. Само слово «пацифизм» употреблялось Сталиным только в кавычках.

После окончания Второй мировой войны, в условиях конфронтации капиталистического и социалистического лагеря, люди доброй воли выступили против превращения «холодной войны» в войну атомную. Движение за мир во всём мире, несмотря на то, что оно объединило граждан многих стран и национальностей, не было пацифистским, так как не отвечало принятому в советской исторической науке определению пацифизма. Пацифизм в 1950;е годы оценивался как «буржуазно-либеральное течение, проповедывающее мир и осуждающее всякую войну», а его основной чертой называлась «пассивность, вера в.

1 «7 установление „вечного мира“ без устранения причин, порождающих войны» «Осуждая войну, — писал крупный советский учёный Н. А. Ерофеев, — пацифисты видели в ней лишь „печальное заблуждение“ и отказывались понимать её империалистический характер, чем оказывали поддержку империалистической 11 буржуазии» .

Антивоенные инициативы и мероприятия, которые поддерживались или проводились буржуазными правительствами до Второй мировой войны, как правило, рассматривались советскими авторами также в негативном ключе. Даже самые маститые советские англоведы вынуждены были при характеристике Всеобщей конференции по разоружению акцент делать на том, что правительства США и Англии имели намерение «протащить на конференции в Женеве и претворить затем в жизнь планы перевооружения Германии» 14.

11 Сталин И. В. К международному положению // Большевик, № 11,20 сентября 1924 г.

12 Пацифизм // Большая Советская Энциклопедия. Т.32. М., 1955. С. 251.

13 Ерофеев Н. А. Очерки по истории Англии, 1815−1917 гг. М., 1959. С. 229.

14 Поздеева Л. В. Англия и ремилитаризация Германии. 1933;36 гг. М. 1956. С. 59.

В 1960 — 80-е гг. позиция советских властных структур в отношении западных пацифистов стала меняться. Было признано, что борцы за мир могли и не быть революционерами. Спектр работ, затрагивающих антивоенную проблематику, в эти годы также значительно расширился. По-видимому, на это повлияло возникновение в Западной Европе с конца 1950;х гг. таких мощных движений, как Кампания за ядерное разоружение в Великобритании, а затем массовая борьба против американской агрессии во Вьетнаме, в которых принимали участие представители самых разных социальных слоёв.

В работах В. Б. Княжинского, И. А. Андреевой, К. Б. Виноградова, Г. Н. Сапожниковой, В. А. Куманёва15 и ряда других авторов всё чаще упоминаются имена видных западных «буржуазных» пацифистов. Но негативизм в оценке их деятельности сохраняется, особенно когда речь велась о пацифизме прошлого. Упоминая о распространённости пацифизма в Англии 1930;х гг., Н. Ф. Мо-чульский, например, писал, что это движение поддерживалось «из разных источников, от христианского до явно пронацистского характера» 16. Без комментариев такого рода констатация должна была рождать у читателя крайне негативное отношение к пацифизму, которое, возможно, сам автор и не разделял.

Руководствуясь теорией межимпериалистических противоречий, один из немногих советских авторов, упоминавших имя Нормана Эйнджелла — К. Б. Виноградов представлял работу последнего «Великая иллюзия», а также книгу Г. Н. Брейлсфорда «Война стали и золота» в качестве «глупых попыток» обосновать нормальные и сердечные отношения Англии и Германии непосредст.

1 п венно перед Первой мировой войной .

Однако со многими оценками отечественных авторов невозможно не согласиться. Например, с выводами В. Г. Трухановского, который отмечал: слабость антиумиротворителей заключалась в том, что их выступления не были по.

15 Княжинский В. Б. Западная Европа и проблема мирного сосуществования. М., 1963; Андреева И. А. Проблема мира в западно-европейской философии. М., 1975; Сапожникова Г. Н. Антивоенное движение в странах Европы в межвоенный период (1917 — 1939 гг.) М., 1985; Куманёв В. А. Деятели культуры против войны и фашизма. М., 1987.

16 Мочульский Н. Ф. Рабочее движение в Англии накануне второй мировой войны, 1934;39 гг. М., 1968. С. 260.

17 Виноградов К. Б. Очерки английской историографии нового и новейшего времени. Л., 1975. С. 201 следовательными и носили спорадический характер. У них не было продуманной позиции по вопросам, по которым они расходились с правительством, не было позитивной программы. Более того, их стремления оказывались временаis ми крайне противоречивыми и зачастую исключали друг друга .

Отсутствие работ о деятельности антивоенных активистов на Западе порождало неточности в оценках отечественных исследователей. Г. Н. Сапожни-кова, например, писала по поводу участия «английского пацифиста Н. Эйнд-желла» в конференции в защиту эфиопского народа: оно свидетельствовало, что «многие деятели культуры, прежде стоявшие в стороне от политики, в том числе от массовых антивоенных выступлений» 19, перешли к активным действиям. Но с этим выводом трудно согласиться, так как Эйнджелл и до этого события активно выступал за обеспечение мира и справедливости для всех государств.

Согласно выводам А. О. Чубарьяна, на рубеже 1920 — 30-х гг. пацифистские идеи были в явном упадке, а разнообразный спектр европейских воззрений в отношении возможности мирного сосуществования государств имел ту особенность, что у него «не было сколько-нибудь серьёзной реальной базы», а, самое главное, воззрения эти «не пользовались поддержкой широких масс европейских народов, находя отклик лишь сравнительно узкого круга буржуазных интеллектуалов». Анализируя на основе многочисленных мирных проектов европейских мыслителей историю европейской идеи, связанной с проблемами войны и мира, Чубарьян также замечал, что после прихода Гитлера к власти гитлеровским теориям «нового» порядка, означавшим войну, противостояла идея коллективной безопасности, олицетворявшая мир, но она потерпела неудачу по причине того, что общественность не смогла объединиться против фашистской угрозы20.

18 Трухановский В. Г. Антони Идеи. М., 1974. С. 73.

19 Сапожникова Г. Н. Антивоенное движение в странах Европы в межвоенный период (1917 — 1939 гг.) М., 1985. С. 129.

20 Чубарьян А. О. Европейская идея в истории. Проблемы войны и мира. М., 1987. С.252−56,281.

О пацифизме 1920;х гг. в работах отечественных авторов почти не упоминалось. Констатируя, что Локарнские соглашения 1925 г. стали индикатором изменений, произошедших в соотношении сил ведущих европейских держав, отечественные авторы писали, например, что Локарно являлось среди прочего попыткой заглушить тревогу тех политических деятелей и организаций, которые «поняли или хотя бы почувствовали опасность для дела мира, таящуюся в л 1 самом факте ограничения гарантий западной границей Германии» «. Эта трактовка, на наш взгляд, уязвима. Если говорить о крайних левых Британии той поры, то они чувствовали опасность для дела мира в любом международном документе, подписанном правительством. Найти же критиков внешнеполитических действий правительства в другой среде в тот период было крайне сложно.

При таком состоянии историографии история «непролетарского» направления борьбы за мир как в Великобритании, так и в Европе в целом, поддаётся реконструкции с трудом.

В 1990;е гг. происходит переоценка приоритетов в российской исторической науке, расширение охвата исследуемых тем, в число которых наконец-то вошли и теории мира, история и практика пацифизма. Появились работы, написанные с иных идейно-политических позиций: труды Д. Г. Наджафова22, Р. М. Илюхиной о многоликости пацифизма, развитии пацифистских идей в России2', кандидатская диссертация и монография Д. А. Сдвижкова о пацифизме в политической культуре Германии периода до Первой мировой войны и т. д. 24 Значительным шагом вперед в исследовании истории пацифизма на Западе стали сборники документов и статей, изданные ИВИ РАН с участием зарубежных учёных: «Мир / peace: альтернативы войне от античности до конца второй ми.

21 Кертман Л. Е. Джозеф Чемберлен и сыновья. М., 1990. С. 452.

22 Наджафов Д. Г. Общечеловеческие ценности и международные отношения XX века // XX век: Основные проблемы и тенденции международных отношений. Под ред. Д. Г. Наджафова. М., 1992.

23 Илюхина Р. М. Российский пацифизм вчера и сегодня. М., 1992; Илюхина Р. М. Пацифисты и ненасильственная альтернатива// XX век: Основные проблемы.

24 Сдвижков Д. А. Пацифизм в политической культуре Германии до 1914 г.: Дис. .канд. истор. наук. М., 1996; Сдвижков Д. А. Против «железа и крови»: Пацифизм в германской империи. М.: ИВИ РАН, 1999 ровой войны. Антология", «Пацифизм в истории. Идеи и движения мира», «Ненасилие как мировоззрение и образ жизни (исторический ракурс)» ъ.

Сегодня пацифизм определяется как «плюралистическое идейно-политическое течение, впитавшее в себя гуманистические ценности либерализма и мировых религий, стремящееся к искоренению насилия и войн международно-правовым и этическим путем» 26. Позитивным явлением отечественной историографии стал и произошедший в ней отказ от сугубо негативной оценки деятельности Лиги наций, которая стала рассматриваться преимущественно как гарант международной безопасности.

Р. М. Илюхина и А. С. Ходнев, рассматривая деятельность Лиги в межвоенный период, затрагивают проблему изменения отношения к ней британского общества под влиянием тех событий, что имели место в 30-е гг.. Эта проблема является центральной в исследовании В. Ф. Мезенцева, который констатирует, что в общественном мнении Британии самым влиятельным в середине 1930;х гг. было движение в поддержку коллективной безопасности на основе Лиги наций. Автор отмечает, однако, что падение авторитета данного движения в последующие годы, было обусловлено, по его мнению, теми условиями, которые оказались созданы взаимоотношениями правительства и общественности: влияние общественного мнения на решения правительства было ограниченным, в то время как правительством создавались ситуации, при которых решение, необходимое правительству, «становилось единственно возможным, и, в конце концов, общественность ставилась перед свершившимся фактом» 28.

А. И. Дудка в своей кандидатской диссертации проводила мысль о том, что «для англичанина война являлась несравнимо более неприемлемой и непо.

25 Мир / peace: альтернативы войне от античности до конца второй мировой войны. Антология / Отв. ред. Ч. Чэтфилд, Р. М. Илюхина. М.: «Наука», 1993; Пацифизм в истории. Идеи и движения мира. М., 1998,289 е.- Ненасилие как мировоззрение и образ жизни (исторический ракурс) / Отв. ред. Т. А. Павлова. М.: ИВИ РАН, 2000, 302 с.

26 Илюхина Р. М. Многоликий пацифизм // Пацифизм в истории. Идеи. С. 162.

27 См. Илюхина Р. М. Англия и Лига наций // Проблемы британской истории. М., 1984. С.111−123- Ходнев А. С. Международная организация в ожидании приговора? Лига Наций в мирной политике, 1919 — 1946. Ярославль, 1995.

28 Мезенцев В. Ф. Проблемы войны и мира в общественном мнении Великобритании. 1935 г. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1991, № 6. С. 14 нятной, чем для любого другого жителя Европы. Поэтому последствия войны в Англии оказались глубже, чем где-либо" и англичане с большей готовностью воспринимали миротворческие инициативы как правительства, так и антивоенных обществ29.

Существенно обогащают наше представление об истории антивоенного движения Великобритании работы М. А. Оболонковой, посвященные теме осознания европейскими интеллектуалами своей идентичности в свете конфликта национального и гуманитарного факторов в период Великой войны'0. Отмечая, что «накануне войны интеллектуальная жизнь была наднациональной», а космополитизм являлся отличительной чертой того времени, автор выделяет три группы интеллектуалов Европы по их реакции на Великую войну: патриоты, поддержавшие национальные идеалыте, кем владели амбивалентные чувства гуманизма и патриотизма, и меньшинство, сохранившее верность общечеловеческим ценностям31. Оболонкова выявила и тот немаловажный факт, что в отличие от других европейских стран, в Британии интеллигенция, выступавшая против войны до 1914 г., не чувствовала своё одиночество и отчасти по этой причине смогла с началом войны сформировать антивоенную оппозицию. К сожалению, внимание автора направлено, главным образом, на интеллигенцию из литературно-творческой сферы, поэтому аналогичного рода деятельность «общественно-политических» интеллектуалов осталась за рамками работ М. А. Оболонковой.

К малоизученным страницам британской истории, помогающим в раскрытии тем, связанных с изучением антивоенного движения, обращается в своих исследованиях об английской интеллигенции XIX — XX вв. J1. А. Фадеева32.

29 См. Дудка А. И. Влияние партий и движений на формирование внешнеполитического курса Великобритании в 1-ой пол. 30-х гг.: Дис. .канд. истор. наук. М., 1998. С. 84.

30 Оболонкова М. А. Конфликт национальной и гуманитарной идентичности в сознании европейских интеллектуалов и Великая война // Вестник Пермского государственного педагогического университета. Выпуск 1.2002. Серия «История» — Оболонкова М. А. Европейская интеллигенция и Первая мировая война // Исследования по консерватизму. Выпуск 5. Политика и культура в контексте истории: Материалы международной научной конференции, посвященной памяти Л. Е. Кертмана. Пермь. 24−25 сентября 1997 г. / Пермский университет-Пермь, 1998.

31 Оболонкова М. А. Конфликт национальной и.С. 49−52,53.

32 Фадеева Л. А. Очерки истории британской интеллигенции. Пермь, 1995.

Работы Е. Г. Блосфельд по левому лейборизму позволяют сравнить идеи Н. Эйнджелла с леволейбористскими проектами международного устройства33.

Состояние общественного мнения, ход общественно-политической борьбы и массу других важных для нас проблем британского общества 1900 — 1930;х гг. освещают исследования В. Г. Трухановского, Н. Ф. Мочульского, В. Н. Виноградова, К. Б. Виноградова, А. И. Звавича, Ю. П. Мадора, Г. Н. Сапожни-ковой и др. И особое значение в этом плане имеет принадлежащая перу отечественных историков серия исторических портретов видных общественно-политических деятелей Британии: либерала Д. Ллойд-Джорджа, консерваторов Антони Идена и Уинстона Черчилля, а также Джозефа, Остина и Невилла Чем-берленов34. Несмотря на то, что эти жизнеописания зачастую тенденциозны, они позволяют уточнить подходы английских политиков и общественных деятелей к задачам внешней политики страны, к проблемам сохранения мира. Важно отметить, что не упоминавший ранее имени Нормана Эйнджелла, В. Г. Трухановский в последнем — пятом издании своей известной книги «Уинстон Черчилль» характеризовал того уже как крупного публициста либерального толка35.

Зарубежная историография вопроса более разнообразна. В отличие от работ отечественных историков, в зарубежных исследованиях наряду с термином «пацифизм» часто встречается такое понятие, как «пацифицизм» .

Когда слово «пацифизм» зародилось во Франции, войдя в обиход в 1901 г. с легкой подачи президента международной Лиги сторонников мира и свободы Эмиля Арио, примерно тогда же возникло и понятие пацифицизма.

Пацифистами в Британии и США вплоть до окончания Великой войны считали всех, кто не принимал войну ни при каких обстоятельствах36. Но под.

33 Блосфельд Е. Г. Идеология английского левого лейборизма (1918;1945 гг.) М., 1991; Блосфельд Е. Г. Идея коллективной безопасности в теории и политике левых лейбористов в межвоенный период // Общественная мысль и социально-политические движения в новое и новейшее время. Сборник научных трудов. Вып.1. Волгоград, 1994.

34 См.: Виноградов К. Б. Дэвид Ллойд Джордж. М., 1970; Трухановский В. Г. Антони Иден. М., 1974; Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. Политическая биография. Изд. 2-е. испр. и доп. М., 1977; Кертман Л. Е. Джозеф Чемберлен и сыновья. М., 1990.

35 Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. — 5-е изд., испр. и доп. — М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. С. 250.

36 Мир / peace: альтернативы войне от античности до конца второй мировой войны. М., 1993. С. 343 влиянием Первой мировой войны в число пацифистов стали записывать также всех, кто не поддержал эту войну. Сами противники войны тоже «имели склонность думать о себе как о 'пацифистах' «37, и такое самоопределение приводило к тому, что эту склонность приобретали и окружающие. Марвин Шварц указывает, что термин «пацифист» в годы Великой войны использовался в Британии.

3S при характеристике человека, который был за мир без военной победы .

Что касается «пацифицизма», то в Кратком оксфордском словаре 1914 г. это понятие определялось как «доктрина, согласно которой уничтожение войны как желательно, так и возможно» 39. («Чистые» пацифисты о возможности предотвращения войны, как правило, не думали). К середине 1930;х гг. слово «пацифизм» использовалось всё чаще и становилось всё более обыденным, понятие же «пацифицизм» к концу 30-х гг. вышло из употребления. Это и понятно. И «пацифицизм», и «пацифизм» являются этимологически родственными словами, и их различение возникло во многом искусственным путём. Термины представляют лишь разные направления антивоенного движения — в отличие от пацифиста так называемый пацифицист, выступая против войны, допускал обращение к силе, в том числе военной. И всё же, как отмечается в литературе, несмотря на то, что первая форма понятия, а именно «пацифицизм», «с самого начала иногда, а позднее неизменно сводилась к пацифизму», вследствие произошедшего отказа от слова «пацифицизм» «английский язык оказался лишён точного термина» 40, выражающего непацифистское антивоенное мышление.

Не случайно Алан Джордж Персиваль Тэйлор (1906;1990) в 1957 г. вновь предложил понятие «пацифицизма», оказавшееся, правда, не очень востребованным. Известный английский историк выделял среди британских радикалов группу так называемых раскольников — «критиков по определению» 41, отрицавших цели, методы и принципы британской внешней политики. Н. Эйнджелл,.

37 Taylor A. J. P. The Trouble Makers. Dissent over foreign policy 1792 -1939. L., 1957. P.51.

18 Swartz M. The Union of Democratic Control in British Politics During the First World War. Oxford University.

Press, 1971. P.2.

39 Цит. no: Ceadel M. Pacifism in Britain, 1914 — 1945, Oxford, 1980. P.3.

40 Ceadel M. Pacifism in Britain, 1914 -1945, Oxford, 1980. P.3- 4.

41 Taylor A. J. P. The Trouble Makers. Dissent over foreign policy 1792 -1939. L., 1957. P.19.

Дж. А. Гобсон, Г. Н. Брейлсфорд, JL Дикинсон, по мнению Тэйлора, будучи радикальными «раскольниками» в литературной сфере, являлись «пацифициста-ми» .

Констатируя, что «пацифизм интеллектуалов интересен, так как нов», Дэвид А. Мартин в 1960;х гг. также будет говорить о «пацифицизме», обозначая им «мирную доктрину», отличающуюся от доктрины пацифизма. Мартин считал термин «пацифицизм» удачным применительно ко всей связанной с упомянутыми Тэйлором именами традиции вплоть до 1939 г. — традиции, которую он лично умещал также в рамки либерального социализма42.

С 1980 г. пытается реанимировать понятие «пацифицизма» политолог Мартин Сидел, считавший, что именно оно «может наилучшим образом быть использовано для описания непацифистской группы в рамках антивоенного движения». В отличие от пацифизма, заключающего в себе моральный довод, «пацифицизм», указывал М. Сидел, представляет политическую идею и имеет три воплощения: либеральный интернационализм, социализм и радикализм43.

Несмотря на имеющееся в зарубежной литературе разведение двух понятий: пацифизма и пацифицизма, значительная часть научного сообщества Запада использует понятие «пацифизм» в том же смысле, что и отечественная гума-нитаристика. В энциклопедии «Britannica» пацифизм определяется как «оппозиция войне и насилию как средствам разрешения споров», которая может существовать и как политика, принимаемая нацией, и как отказ отдельного человека принимать участие в военных действиях44. В Колумбийской энциклопедии также подчёркивается, что пацифизм может определяться «через индивидуальное или коллективное действие против милитаризма», а пацифистом может считаться каждый, кто стремится к установлению мира на Земле, несмотря на то, какие бы средства в достижении этой цели он ни одобрял45.

42 Martin D. A. Pacifism. An Historical and Sociological Study. L., 1965. P. 157,73.

43 Ceadel M. Pacifism in Britain, 1914 -1945, Oxford, 1980. P.3.

44 The New Encyclopedia Britannica. Vol. 9, N.Y., 1994. P.49.

45 The Columbia Encyclopedia, Sixth Edition, 2001 // http:// www.bartleby.com.

История антивоенных движений стала предметом особого внимания западных исследователей с середины 1960;х гг. — с возникновением самостоятельной отрасли исторической науки «о проблемах мира». Появились работы описательного, биографического и объяснительного характера, охватывающие период с начала XIX в, в которых наряду с дипломатической историей исследовались усилия отдельных граждан по сохранению мира и деятельность антивоенных организаций. Некоторые авторы, как уже было показано, предприняли попытку создать собственные аналитические категории и классификации для анализа пацифистских движений.

В 1960 — 80-е гг. вышло большое число специальных исследований с осмыслением истории антивоенных идей и движений, как в Британии, так и в Европе в целом: работы Питера Брока, Барри Базана, М. Пью, Дж. Эвери Джойса, Дональда Бирна, Дж. В. Эгертона46 и других. Особенно большое значение для понимания идей и деятельности Эйнджелла, интернационалистов и пацифистов, с которыми он сотрудничал, имели работы А. Дж. А. Морриса, Ф. М. Ле-венталя и Ф. Л. Карстена47.

Монография англичанина Дэвида А. Мартина «Пацифизм. Историческое и социологическое исследование» до сих пор может считаться лучшей теоретический работой о пацифистском (антивоенном) движении. В первой трети XX в. только в Лейбористской партии Д. Мартин выделил 5 различных подходов к решению вопроса войны и мира:

46 Brock P. Twentieth — Century Pacifism. N.Y., L., 1970; Brock P. Pacifism in Europe to 1914. Prineston, 1972; Buzan B. The British Peace Movement from 1919 to 1939, Ph. D., L, 1973; Pugh M. British Public Opinion and Collective Security, 1926 -1936, East Anglia, 1975; Joyce J. A. Broken Star: The Story of the League of Nations, 1919 -1939, Swansea, 1978; Birn D. S. The League of Nations Union, Oxford, 1981; Egerton G. W. Great Britain and the Creation of the League of Nations: Strategy, Politics and International Organization, 1914 -1919,1978; Collective Security as Political Myth: Liberal Internationalism and the League of Nations in Politics and History // The International History Review. Vol.4, November, 1983. P.496−523 // http:// www.unog.ch/librarv/archieves/lon/librarv/essavs/colsecpm.htm.

47 Morris A. J. A. Radicalism against war. 1906 -1914. The Advocacy of Peace and Retrenchment. L., 1972; Levental F. M. H. N. Brailsford and the search for a new international order // Edwardian Radicalism. 1900 -1914. Some aspects of British Radicalism. Ed. by A. J. A. Morris. L. and Boston, 1974; Carsten F. L. War against War. British and German Radical Movements in the First World War. L., 1982.

1) «линия националистической горячки», которую можно было наблюдать перед Первой мировой войной вплоть до лета 1917 г. и которая имела большую распространённость среди «пассивной массы рабочего класса» ;

2) «реалистическая школа мышления» в последние годы Великой войны с преобладавшей верой в Лигу наций как институт, который максимально возможно уменьшал международную анархию, и допускавшей, что Лига будет отражать те военно-политические центровки, которые существуют в мире. Реалистами до Первой мировой войны были супруги Веббы, Бернард Шоу, а послетред-юнионистские лидеры;

3) «точка зрения самой Лиги как в 'слабой', так и 'сильной' версии». «Слабая» интерпретация Лиги исключала санкции, ибо считалось, что Лига сама по себе была структурой несовершенной, и санкции способны были лишь сцементировать имеющиеся несправедливости, особенно те, что являлись следствием Версальского мирного договора. Решение виделось в постепенном создании системы международного арбитража и отказе от вооружений. Согласно «сильной» версии Лиги наций, получившей распространение в лейбористских кругах после 1934 г., в распоряжении Лиги должны иметься санкции либо «как основание международного порядка, либо как значимый элемент в нём», а внешняя политика любого государства должна определяться защитой Лиги и осуществлением её решений на практике;

4) «позиция некоммунистических левых», которые считали войну творением капиталистических правительств, а Лигу — ассоциацией этих правительств и которые подчёркивали эффективность всеобщей забастовки в борьбе против войны;

5) наконец, «пацифистская точка зрения»: сторонники которой отрицали войну либо на религиозных, либо на утилитаристских основаниях48.

Считая, что пацифизм в строгом смысле слова возник в Великобритании и США как политический фактор только после начала Великой войны, английский исследователь Питер Брок указывал на 4 самых важных для понимания.

4Х Martin D. A. Pacifism. An Historical and Sociological Study. L., 1965. P.157 пацифизма, с его точки зрения, источника: доктрина непротивления, которую разрабатывали анабаптисты и менониты во время Реформации- «антивоенное свидетельство», возникшее в английской истории в «период благосостояния» среди квакеров, которые внесли значительный вклад в создание организованного англо-американского антивоенного движенияинституциональный подход к проблеме войны, развивавшийся английскими и американскими обществамисоциалистический антимилитаризм, который возник вместе с организованным рабочим движением во второй половине XIX в.49.

Монография Марвина Шварца «Союз демократического контроля в британской политике в годы Первой мировой войны» уникальна по охвату задействованного материала и может считаться самым полновесным исследованием по деятельности Союза демократического контроля, созданного при участии Эйнджелла50, в то время как ранее различные аспекты деятельности СДК освещались лишь в общих работах по истории Британии, мемуарах и воспоминаниях, а также статьях, как например в статье X. Ханака «Союз демократического контроля в годы Первой мировой войны» 51.

Анализ представлений Эйнджелла и английских радикалов по проблеме национализма был бы затруднён без статьи английского исследователя Говарда Вейнрофа «Радикализм и национализм: всё более нестабильное равенство» из сборника под редакцией А. Дж. А. Морриса «Эдвардианский радикализм. 1900 — 1914. Некоторые аспекты британского радикализма» 52. Важна для нашего исследования и статья Г. Вейнрофа «Норман Эйнджелл и „Великая иллюзия“: эпизод в довоенном пацифизме». Представляя «норман-эйнджеллизм» в контексте британской политики эдвардианского периода, её автор главное внимание уделяет восприятию эйнджелловских идей в британском обществе53. С точки.

49 Brock P. Twentieth — Century Pacifism. N.Y., L., 1970. P.2.

50 Swartz M. The Union of Democratic Control in British Politics During the First World War. Oxford University Press, 1971.

51 Hanak H. The Union of Democratic Control during the First World War // Bulletin of the Institute of Historical Research, November 1963. P.168−180.

52 Weinroth H. Radicalism and nationalism: an increasingly unstable equation // Edwardian Radicalism. 1900 — 1914. Some aspects of British Radicalism. Ed. by A. J. A. Morris. L. and Boston, 1974.

53 Weinroth H. Norman Angell and the Great illusion: an episode in pre -1914 pacifism // The Historical Journal. XVII. No. 3.1974. P. 551−574 зрения Вейнрофа, суждения, основанные «на кобденовско-эйнджелловском представлении, что международное общество становится всё более интегрированным и, следовательно, способным минимизировать новые политические напряжения и стрессы» оказались ложными54. Г. Вейнроф был сдержан в оценке деятельности Эйнджелла, но в то же время отмечал: о доктрине Эйнджелла нельзя забыть потому, что в годы перед Великой войной она «не только вдохновляла «новый пацифизм» с его обтекаемым подходом к международным отношениям и воинственной теорией развенчания утверждения о «неизбежности войны» — она также имела широкое, пусть даже и недолговечное, влияние на умы либералов, радикалов, социалистов и государственных деятелей, равно вводя их в заблуждение своим оптимистическим взглядом на материальные ос.

55 нования вселенской гармонии .

Англичанин Б. Коррелли претендовал на то, что оценивает идеи Эйнджелла с «реалистических» позиций. Он писал, что «постевангелические надежды на мирное общество, основанное на любви, нравственном законе или экономике, не принимают в расчёт существующую человеческую агрессивность или иррациональность.». Поэтому-то и работа Эйнджелла «Великая иллюзия» иллюстрирует общественную склонность уповать на разум «в рамках интеллектуального или рационалистического потока интернационалистского идеализма», в то время как идеальной международной политики быть не может36.

Оксфордский профессор военной истории Майкл Ховард в своей работе «Война и либеральное сознание» анализировал развитие идей мира и либерализма в XX столетии, сопоставляя их с идейным наследием Пейна, Бентама, Мадзини, Эйнджелла и других известных мыслителей-либералов. По поводу антивоенной позиции британских либералов он писал, что реализация цели трансформации политики баланса сил виделась ими в XX в. через создание «подлинной системы коллективной безопасности» 57.

54 Weinroth H. Radicalism and nationalism. Р.231.

55 Weinroth H. Norman Angell and the Great illusion. P.551−52.

56 Correlli B. The Collapse of British Power. L., 1972. P.48.

57 Howard M. War and the Liberal Conscience. L., 1978. P. 132. Ховард пытался также решить дилемму: способствует международная торговля миру или войне. Повторяя вывод, что нации могут развивать свою торговлю и.

Значимой для нашего исследования стала монография Луиса Биссеглии «Норман Эйнджелл и либеральный интернационализм в Британии, 1931;1935» 58, автор которой фокусировал внимание на пропагандистской, журналистской и организаторской антивоенной деятельности Эйнджелла в 1931 — 1935 гг., представлял эйнджелловские идеи этих лет по проблемам экономики, разоружения, коллективной безопасности, интернационализма. Он приоткрыл и некоторые закулисные моменты получения Нобелевской премии мира. Последний сюжет раскрывает также вышедшая ранее статья Л. Биссеглии «Политика антивоенного приза» и работа Тони Грея «Чемпионы мира: история Альфреда Нобеля, антивоенного приза и лауреатов» 59. Луис Биссеглия, в целом очень высоко оценивая деятельность Н. Эйнджелла, однако, обращал внимание на то, что «идеи Эйнджелла отражали сильный антиинтеллектуализм, высвечивая противоречивость его философии» 60. На наш взгляд, это утверждение не совсем правильно. Действительно, по свидетельству современников Эйнджелла, антиинтеллектуализм англичан удивлял континент61. Как отмечал английский историк В. Н. Медликотт, именно этот антиинтеллектуализм и антивоенный сентиментализм англичан порождал их «отказ верить, что говорящий реалистично о войне, может быть и честным, и умным. И это не способствовало непредвзятости взгляда на проблему разоружения вплоть до 1939 г.» 62. Но, как представляется, «антиинтеллектуальностью» отличались простые англичане, представителям же антивоенного лагеря была присуща «настойчивость в утверждении потребности в ясной мысли, предусмотрительности и необходимом определении задач, решений и реакций на потенциальные политические ситуации в рамках пацифистского движения». экономику только в мирное время, в военное же все их усилия направляются на удовлетворение военных потребностей, М. Ховард вслед за Эйнджеллом подчёркивал, что всеобщая свобода торговли способствует мирному сосуществованию наций.

58 Bisceglia L. Norman Angell and Liberal Internationalism in Britain, 1931 — 1935. N.Y., L., 1982.

59 Bicseglia L. The Politics of a Peace Prize // Journal of Contemporary History. 1972. Vol. 7. No. 3−4. P.263 — 273- Gray Tony. Champions of peace: the story of Alfred Nobel, the peace prize and the laureates. Birmingham, 1976.

60 Bisceglia L. Norman Angell and Liberal Internationalism in Britain. P.212.

61 См.: Medlicott W. N. Contemporary England 1914 -1964. L., 1976. P.106.

62 Medlicott W. N. Contemporary England 1914 -1964. L., 1976. P.325.

63 Ingram N. Romein Rolland, Interwar Pacifism and the Problem of Peace // Peace Movements and Political Cultures. Knoxville, 1988. P.158.

Анализируя идеи антивоенных деятелей, состояние антивоенного движения, исследователи пытались и пытаются, прежде всего, определить причины, по которым пацифизм как движение потерпел неудачу. Профессор политологии из университета Северной Каролины Джеймс Клотфельтер писал, что войны заканчивались, так или иначе, не из-за деятельности представителей антивоенного сообщества. Отталкиваясь от тезиса, что антивоенные движения XX в. страдали «от недостатка численности, влияния, доступа к власти и отсутствия программ для получения поддержки от народа и элиты», он обозначил семь причин, по которым эти движения терпели неудачу: Во многих странах их воспринимали как движения, не соответствующие базовым ценностям общества (например, в Германии до Великой войны). Помешала идентификация этих движений с определёнными национальными символами, что лишило эти движения ясной идентичности. (Например, американские президенты Тафт и Вильсон в период между 1905 и 1914 гг. были членами антивоенных обществ, поэтому с вступлением США в войну под руководством В. Вильсона лишь меньшинство американцев заняло антивоенную позицию). Успеху антивоенных движений могла препятствовать их фокусировка на прошлом, настоящем или отдалённом, но не промежуточном будущем. (Для успеха же, указывал Клотфельтер, должна быть связь между непосредственными и промежуточными целями — если можно так сказать, их «пошаговость»). Движения не смогли убедить народы, что войны наносят существенный вред экономикам. «Бизнес-пацифизм», основателем которого был Н. Эйнджелл и который являлся частью антивоенного мышления Западной Европы и США до Великой войны, писал Клотфельтер, оказался незначительным по силе своего воздействия и мало востребованным в перспективе. Антивоенные движения не смогли построить мост между классовыми и идеологическими различиями. Их активисты обычно имели чёткие характеристики, мало ассоциировавшиеся с борьбой за мир: как правило, они были из среднего класса (в США ещё и преимущественно белые), а идеологически представляли радикальных левых. Антивоенные движения часто терпели неудачу, указывал Клотфельтер, и потому, что они стали отождествляться с умиротворением национальных противников. Обвинения эти были, конечно, несправедливыми, но глубоко проросшими в обывательском сознании. Наконец, антивоенные движения XX в. иногда отождествлялись с символами, не имевшими никакого отношения к миру (например, противники вьетнамской войны представлялись в США к 1967 г. как банда длинноволосых, богохульствующих и курящих марихуану молодых людей, восставших против старого поколения)64.

Мысль Клотфельтера о том, что успеху антивоенного движения могла мешать его идентификация с определёнными национальными символами или символами, не имевшими никакого отношения к миру, перекликается со сделанным ранее замечанием Д. Мартина о том, что осуществление политики коллективной безопасности потерпело в 1930;х гг. неудачу по причине того, что «коллективную безопасность путали с пацифизмом и сопротивлением войне» 65.

В работе Дж. Д. Б. Миллера «Норман Эйнджелл и тщетность войны» осуществлена попытка объяснить основные идеи Эйнджелла и проанализировать их значимость в исторической перспективе. Миллер выделяет в жизни Эйнджелла как публициста четыре основных периода: полный разочарований и противоречий период Первой мировой войныдеятельность между двумя мировыми войнами под лозунгом коллективной безопасностипериод Второй мировой войныпослевоенные годы. Наиболее продуктивными и знаковыми в жизни Эйнджелла Миллер считает первые два периода. Не отказывая Эйнджеллу в оригинальности, этот автор отмечает, что основатель «нового пацифизма» «предложил ясный анализ, который выводил его представления и некоторые главные идеи из тех, что уже были высказаны — часто в самых неопределённых и самых общих фразах — его предшественниками, но которые привлекли внимание из-за цельности его аргументации и точности её выражения» 66.

64 Clotfelter J. Why Peace Movements Fail? // Christian Century. July 21 — 28.1982. P.790 // http:// www. religion-online.org/cgi-bin/relsearchd.dll/showarticle?itemid=1329.

65 Martin D. A. Pacifism. An Historical and Sociological Study. L., 1965. P.91−93,110.

66 Miller J. D. B. Norman Angell and the Futility of War. Peace and the Public Mind. N. Y., 1986. P.36.

К вопросам антивоенной тематики в 1960;80-е гг. обращались и известные британские историки. Джордж Томсон при характеристике антивоенного (пацифистского) движения Британии 1930;х гг. обращал внимание на то, что «ни абсолютный пацифизм, ни готовность осуществить договорные обязательства против агрессии по Уставу Лиги наций не были представлены в чистом виде», что подтверждает факт дифференциации антивоенных рядов, отсутствия в межвоенный период их единства67.

Другой известный британский историк — А. Дж. П. Тэйлор, характеризуя деятельность единственного различимого антивоенного общества Британии периода Великой войны — Союза демократического контроля, указывал, что его учредителям («раскольникам») было присуще убеждение: войны бы не было, если бы было меньше внешней политики68. Но мы не можем согласиться с этим представлением, поскольку войны бы не было, по мнению членов Союза, если бы внешняя политика была другой.

Невозможно согласиться с Тэйлором и в том, что приход Гитлера к власти не изменил отношения «раскольников» (и Эйнджелла как одного из них) к политике умиротворения Германии, что он даже, наоборот, привёл к ещё большему убеждению их в необходимости загладить обиды Германии. Вряд ли, как полагает Тэйлор, осознание несправедливости Версаля оказалось «сильнее, чем антипатия к фашизму или не вполне сердечные разговоры о коллективной безопасности. До 1936 г. Гитлер не осуждался, а даже одобрялся раскольниками» 69. Но Тэйлор прав в том, что к середине 1930;х гг. в Англии уже никто не осмеливался сказать слово в защиту «миротворцев» 1919 г. Все, так или иначе, отдавали дань лишь Лиге наций.

Говоря о слабости пацифизма, не сумевшего предотвратить войны XX в., англоязычные авторы в то же время почти единодушно пишут о необычайно широкой распространённости пацифистских идей в Британии 1930;х годов. Причём в данном случае речь ведётся, как правило, о «чистом» пацифизме со.

67 Thomson D. England in the Twentieth Century. L., 1964. P.158.

6* Taylor A. J. P. The English History 1914 -1945. Oxford, 1965. P.137.

69 Taylor A. J. P. The Trouble Makers. Dissent over foreign policy 1792 -1939. L., 1957. P.185 ссылкой на свидетельства современников. Действительно, JI. Эмери отмечал в своих воспоминаниях, что «волна пацифистских иллюзий распространилась по стране как лесной пожар» 70. У. Черчилль, говоря о политике умиротворения 1930;х гг., писал: «Было бы неверно при оценке политики английского правительства не учитывать того страстного стремления к миру, которым было проникнуто пребывавшее в неведении, дезинформированное большинство английского народа, — стремления, казалось бы грозившего политическим уничтожением всякой партии или политического деятеля, которые осмелились бы проводить какую-либо иную линию» 71. Поэтому-то 1935;36 гг. обозначаются Дэвидом Мартином как годы расцвета пацифизма и период его максимального по.

72 литического влияния .

Но нам кажется, что если бы пацифизм был действительно очень силён, это неминуемо сказалось бы на поведении парламентариев. Однако тот же Черчилль подчёркивал, что после 1933 г. не было ни одного случая, когда бы парламент отказал правительству в проведении какого-либо оборонительного мероприятия. Это, во-первых. Во-вторых, нельзя говорить об абстрактных 1930;х гг. Настроения британской общественности в том десятилетии менялись очень стремительно. В-третьих (и это главное), в пользу тезиса о захлестнувшем Англию пацифизме исследователи не приводят объективных показателей, каковыми могли быть уже, например, результаты социологических обследований. Складывается впечатление, что исследователи просто стремятся задним числом оправдать политику умиротворения. Особенно в этом убеждает факт игнорирования ими итогов Плебисцита мира 1935 г. и того обстоятельства, что за термином «пацифизм» скрывалось необычайно широкое разнообразие мнений.

Своеобразным итогом исторических и теоретических исследований проблем войны и мира в 1960 — 80-х гг. стали работы Мартина Сидела. Выделяя 4 основные теории мира, противостоящие в Англии милитаристским концепциям, английский учёный обозначал их носителей так:

70 Эмери Л. Моя политическая жизнь. М., 1960. С. 373.

71 Черчилль У. С. Вторая мировая война: В 6 т. Т. 1: Надвигающаяся буря. M., 1997. С. 58.

72 Martin D. A. Pacifism.Р.102.

1) «Крестоносцы», отличающиеся готовностью при благоприятных обстоятельствах использовать войну для обеспечения порядка или справедливости, чем в долговременной перспективе оказывается помощь в предотвращении или устранении войн.

2) «Защитники», которые признают, что агрессия — это плохо, а защитаэто хорошо. Полагая, что именно поддержание сильной обороны является лучшим способом предотвращения войны, это течение представляет собой применение принципов консерватизма и социальной демократии к сфере международных отношений.

3) Пацифицисты, считающие, что войны могут быть предотвращены и со временем устранены только через реформирование общества, которое одновременно привнесёт справедливость и во внутреннюю политику. Не приемля агрессивных и даже некоторых оборонительных войн, пацифицисты принимают необходимость наличия вооружённых сил для защиты политических достижений против агрессии. Пацифицизм может проистекать из либерализма, радикализма, социализма, феминизма и экологизма.

4) Пацифисты, для которых участие и поддержка любой войны недопус.

ТИМЫ .

Так же как и более широкий лагерь противников войны, пацифистский лагерь, указывал Сидел, тоже весьма неоднороден. Представители «оптимистической версии» пацифизма считают, что пацифизм — это наилучшая политика защиты, и с войнами может быть покончено без промедления. «Основное направление» исходит из того, что пацифизм лишь в далёком будущем сможет стать практической политикой. В настоящем же нужна поддержка пацифицизма как шага в верном направлении. «Пессимистическая версия» пацифизма предполагает, что лишь изменение человеческой природы сможет изменить ситуацию с войнами, но случится это не скоро74.

73 См. Ceadel M. Pacifism in Britain, 1914 — 1945, Oxford, 1980. P.3- Ceadel M. Thinking About Peace and War. N.Y., 1989. P.4−5.

74 Ceadel M. Thinking About Peace and War. N.Y., 1989. P.109.

Говоря о разработке интересующей нас проблемы не только в историографии, но и в рамках науки «о проблемах мира», невозможно не упомянуть знаменитую работу 1963 г. «Мир и война между народами» известного французского социолога Раймона Арона (1905 — 1983). Арон выделил три либеральных толкования проблемы войны и мира на Западе. Первый подход признаёт разнородность политики и торговли: экономические интересы государств не противоречат друг другу, а войны возникают из желания правителей приобрести чужие территории и богатства ради славы. Второй подход возникновение войн приписывает «расхождению между пониманием экономики, какой она должна быть и реальной экономикой, какая она есть», что является результатом игнорирования истинных интересов государства. Согласно же третьему подходу, причина войн заключается в перенаселённости.

Рассуждения Н. Эйнджелла о проблеме войны, вне всяких сомнений, вписываются в рамки первого подхода, но Арон относил их почему-то ко второй группе. Он считал, что основной идеей всей литературы XIX в. вплоть до книг Дж. Гобсона и Н. Эйнджелла была идея, сформулированная ещё Кеснеем, о различии между коммерсантами и коммерцией, между частными интересами и интересами всего сообщества: «Коммерсанты участвуют в богатстве наций, но пс нации не участвуют в богатстве коммерсантов». Возможно, к Гобсону этот вывод Арона и применим, но к Эйнджеллу — нет. Не разделяя указанной идеи, Эйнджелл, напротив, отождествлял процветание коммерсантов с благосостоянием всей нации. Соответственно он считал, что благосостояние нации достигается не через войну, которая невыгодна, а через торговлю этой нации, агентами которой и выступают коммерсанты.

Р. Арон вменял также в вину так называемым «экономистам» недооценку важности политического факта существования государства. «Политические границы остаются фактом, — писал Арон, — и „экономист“ не имеет права терять интерес к судьбе сообщества, к которому он принадлежит, и заниматься лишь Арон Р. Мир и война между народами. М., 2000. С. 310 тем, чтобы рассуждать обо всём человечестве без границ». С Ароном трудно не согласиться. Мы являемся свидетелями процесса устранения политико-экономических границ в Европе, когда страны с близким экономическим потенциалом практически осуществили создание единого сообщества. И в то же время ликвидация таможенных барьеров в Европе не устраняет различия между аграрными и индустриальными странами мира, сохраняя неравенство в их могуществе и в уровне жизни населения.

Это же можно сказать и о А. Дж. А. Моррисе, который по поводу главной работы Эйнджелла «Великая иллюзия» писал: она появилась, чтобы поколебать и оспорить мысль, которая прежде «рассматривалась аксиоматичной и неопровержимой во всех европейских державах. Не только обычных чудаков, но и растущее число влиятельных и думающих людей привлёк тезис Эйнджелла, что война в XX столетии не может быть источником прибыли для победителя». Поэтому-то появление таких работ беспокоило милитаристов, с точки зрения которых, «голос разносчиков антивоенного яда» в Англии «был слишком громким и влиятельным. Безопасность нации, подрываемая кроткими словами и запутанным мышлением „людей с причудами“, оказалась под угрозой» 77.

В 1990;е гг. интерес исследователей к антивоенной проблематике не ослабевает, о чём свидетельствует сборник «Мыслители двадцатилетнего кризиса» под редакцией Дэвида Лонга и Питера Вилсона, работы Харви Дика, Нигеля Янга, продолжающего благотворно разрабатывать избранную тематику Питера Брока78 и многих других. В историографии и обществоведении не прекращается спор и по поводу актуальности эйнджелловского наследия.

Дейл Копеланд, анализируя подходы либералов и так называемых реалистов при рассмотрении проблемы войны и мира сквозь призму экономической взаимозависимости государств, обращал внимание на то, что в экономической взаимозависимости либералы видели фактор, уменьшающий вероятность возникновения войны, а реалисты, напротив — обстоятельство, усиливающее веро.

76 Арон Р. Мир и война между народами. М., 2000. С. 312.

77 Morris A. J. A. The Scaremongers. The Advocacy of War and Rearmament 1896 -1914. L., 1984. P.266 ятность войн. С точки зрения Копеланда, и либералы, и реалисты в своё время заблуждались, так как подходили к экономической взаимозависимости односторонне, вследствие чего ни те, ни другие не смогли разобраться в причинах.

— 79 возникновения двух мировых воин .

Кейт Роббинс писала о двух направлениях антивоенной деятельности в Британии в 1930;е гг.: антивоенном движении, сформировавшемся в ходе Амстердамского всемирного антивоенного конгресса 1932 г., поддерживая которое, лейбористские лидеры заявили на конференции Лейбористской партии 1933 г., что не будут участвовать в войнеи движении тех, кто считал эту позицию ошибочной в свете прихода Гитлера к власти, но кто также не видел осно.

80 тт вании доверять национальному правительству. Что касается интересующего нас течения борьбы за мир, связанного с именем и деятельностью Н. Эйнджелла, то К. Роббинс отмечала: бытовавшее мнение, будто капитализм и торговля обеспечат мир, а милитаризм является докапиталистическим пережитком, не представлялось убедительным различным течениям британского социализма81.

Корнелла Навари считает, что аргументы Эйнджелла были чрезвычайно привлекательны. Однако, «какими бы достоинствами они не обладали, это была лишь частная точка зрения, которая для предотвращения войн должна была быть признана всеми правительствами», что, к сожалению, недостижимо82.

Старший научный сотрудник Совета по международным отношениям Европы Роберт Мэнинг полагает, например, что «идеи Эйнджелла и вытекающая из них политика „коллективной безопасности“ и сегодня весьма популярны в главном русле социальных наук. Более того, это одна из редких нитей нео-Вильсоновской идеологии.» 83.

78 Thinkers of the Twenty Years' Crisis. Ed. by D. Long and P. Wilson. L., 1995; Harvey D. The Pacifist Impulse In Historical Perspective. L., 1996; P. Brock and N. Young. Pacifism in the 20th century. Syracuse University Press. 1999.

79 Copeland D. C. Economic Interdependence and War: A Theory of Trade Expectations // International Security. Vol. 20. No. 4.1996 // http:// www.mtholyoke.edu/acad/intrel/copeland.htm.

80 Роббинс К. Проблемы мира и войны в Великобритании (1919 -1939 гг.) // Пацифизм в истории. Идеи и движения мира. М., 1998. С. 248.

81 Там же. С. 238.

82 Navari С. The great illusion revised: the international theory of Norman Angell // Review of International Studies Oct. 1989. Vol. 15 (4). P.341−358.

По мнению автора, эти нео-вильсоновские идеи" проходят через международную политику Клинтона (Мап-ing R. Collective Security on the West // http:// www.intellcctualcapitan.

В отличие от Раймона Арона, который в своё время фактически обвинял Эйнджелла в космополитизме, Элиот Джейнуэй, критикует Эйнджелла за то, что он в своих выводах исходил из европоцентризма. Джейнуэй предлагал представить войну между США и Китаем в условиях конца XX в, предположить её последствия и сопоставить с выводами Эйнджелла. Если победят США, писал он, то эйнджелловские представления подтвердятся, и «добрая воля Соединённых Штатов в восстановлении порушенного войной Китая более вероятно улучшила бы жизнь китайцев, а ношу восстановления несли бы граждане Соединённых Штатов». Но в случае победы китайцев развитие событий было бы совершенно иным. Поскольку уровень жизни в Китае гораздо ниже, чем в США, то после победы Китая его граждане двинулись бы в массовом порядке, по мнению Джейнуэя, на Американский континент, то есть туда, где лучше. Наплыв китайцев привёл бы к вытеснению граждан США с их территории либо в Мексику, либо в Канаду, но для страны-победителя данный факт не представлял бы беспокойства84.

Как бы продолжая рассуждения Джейнуэя, С. Бриттен подчёркивает, что основной аргумент Эйнджелла становится ещё более уязвим, когда в качестве врага выступает не отдельное государство, а какие-либо международные группы, например, религиозные фундаменталисты85.

Критикуют Эйнджелла и Т. Шварц со К. Скиннером в статье «Миф демократического пацифизма». Они пишут: одним из глубочайших заблуждений было и остаётся мнение, что демократии не воюют. Данное представление определяется как своего рода аксиома, как часть либерального кредо, но никто убедительно не доказал верность этого представления. В частности, по мнению авторов, Германия была на момент вступления в Великую войну демократическим государством. И те недостатки, что искали в ней «демократические» брим Janeway Е. Norman Angell on the Futility of War. 1996// http:// www, usd.edu/~jwortham/.

85 Brittain S. Norman Angell // Biographical Dictionary of British Economists. 07.2003 // http:// www.samuelbrittan.co.uk/textl60jp.html танские пацифисты, на самом деле, можно было отыскать и во Франции с Британией, но данной темы пацифисты пытались избегать86.

Особняком среди литературы, так или иначе затрагивающей личность и деятельность Н. Эйнджелла, стоит работа Н. Ферпосона, который полагает, что «Великая иллюзия» являлась не безвинным пацифистским трудом, а «либерально-империалистическим трактатом, адресованным немецкому общественному мнению» 87, что и объясняет её поддержку со стороны видных империалистов того времени. «Великая иллюзия», полагает Ферпосон, получила пацифистскую репутацию, прежде всего потому, что её автор в дальнейшем был сторонником Лиги наций, некоторое время являлся лейбористским членом парламента и получил Нобелевскую премию мира. Кроме того, либерально-империалистическая доктрина Эйнджелла имела пацифистскую оболочку, и её истинный смысл был невидим для большинства читателей — тем более что этот смысл был мастерски сокрыт ироничным языком автора.

Но если Эйнджелла и можно отнести к числу «империалистов», то в термин «империализм» следует в данном случае вкладывать тот смысл, который вкладывал он лично и его современники. По выражению одного из них, «когда мы называем себя империалистами, говоря о Британской империи, мы думаем о группе государств, независимых друг от друга в своих местных делах, но связанных воедино для защиты общих интересов и развития общей цивилизации и таким образом объединённых в постоянный органический союз» 88. Маститый современный английский историк Эрик Хобсбаум отмечает, что «ещё в 1914 г. многие политики с гордостью называли себя империалистами» 89. Но так как со временем слово приобрело негативный смысл, поэтому, говоря об Эйнджелле, определение «империалист» следует брать в кавычки.

Цели и задачи работы. Учитывая состояние историографии, автор поставил перед собой цель проанализировать идеи Нормана Эйнджелла по вопро.

1,6 Schwarts Т., Skinner К. The Myth of Democratic Pacifism // Wall Street Journal, 1999, Jan.7 Ferguson N. The Pity of War. Chapter One: The Myths of Militarism // http:// www.washingtonpost.com/wpsrv/style/longtermybooks/chapl/pityofwar.htm.

8S Цит. по: Кертман Л. E. Джозеф Чемберлен и сыновья. М., 1990. С.205 119 Хобсбаум Э. Век империи. 1875−1914. Ростов-на/Д., 1999. С. 88 сам войны и мира и его вклад в развитие оппозиционного войне движения в Великобритании. В рамках этой цели ставятся следующие основные задачи:

— изучить процесс появления и организационного становления в Британии «нового пацифизма» или «норман-эйнджеллизма», проанализировать его основные положения и их восприятие в обществе, определить характер данного антивоенного движения, его сильные и слабые стороны, а также шансы на успех в исторической перспективе;

— проследить борьбу Эйнджелла сначала за нейтралитет Англии, а после её вступления в Первую мировую войну — за выработку проектов демократического послевоенного устройства мира;

— проанализировать эйнджелловскую концепцию коллективной безопасности и её эволюцию в 1920 — 30-х гг. — от системы в рамках Лиги наций через идею мировых полицейских сил к новой системе коллективной защиты, базирующейся на союзе антифашистских государств Европы и укреплении национальной безопасности демократических государств;

— наконец, проследить основные направления просветительской и организационной деятельности Эйнджелла в рамках пацифистского (антивоенного) движения межвоенного периода.

Структура диссертации, состоящей из 4 глав, подчинена выше указанным задачам.

Хронологические рамки исследования, определяемые как 1900 — 1930;е гг., можно конкретизировать. Отправной точкой исследования стало появление в 1909 г. самой известной работы Нормана Эйнджелла «Великая иллюзия», явившейся в Британии идеологической основой «нового пацифизма», а заключительной — вступление Великобритании во Вторую мировую войну.

Диссертация построена по проблемно-хронологическому принципу, что позволяет, на наш взгляд, лучше представить наиболее важные, но слабо изученные аспекты исследуемой темы.

Методологической основой исследования является принцип научной объективности, а также принцип историзма, предполагающий рассмотрение любого явления в соответствии с теми конкретно-историческими условиями, в которых оно формировалось и проявлялось. Использованный автором истори-ко-генетический метод позволяет обнаружить истоки как самих подходов Эйнджелла, так и их эволюции, а историко-сравнительный метод даёт возможность сопоставить его взгляды на проблему сохранения мира (предотвращения войны) с соответствующими идеями других общественных деятелей и политиков, выявляя их специфику. Предпринимаемая попытка воссоздания целостной картины взглядов Н. Эйнджелла по проблемам мира и войны предполагала использование и метода структурного анализа исторических источников.

Автор исходит из того, что изучение антивоенных движений носит сегодня междисциплинарный характер, и для историков в процессе исследования особо важны два подхода: конкретно-исторический, позволяющий выяснить место пацифистских идей и движений в конкретных исторических условиях, и общетеоретический, определяющий эволюцию антивоенного мышления в определённый исторический отрезок времени.

Методологическое значение имеют также работы по типологии антивоенных и пацифистских движений, в которых подчёркивается неоднородность антивоенного движения.

Источники. Для реализации поставленных целей и задач был задействован большой спектр разнообразных источников, которые можно классифицировать как по степени близости к предмету исследования, так и по типу: в качестве источников привлекались работы самого Н. Эйнджелла, его соратников и сторонников, современников из числа озабоченных проблемами сохранения мира и предотвращения войны, а также предшественников. Этот вид источников дополняли документы, пресса, мемуары и воспоминания.

В качестве основных первоисточников было использовано 18 научно-публицистических работ Нормана Эйнджелла периода 1909 — 1939 гг. Поскольку названия этих работ, обстоятельства их появления и содержание рассматриваются в тексте диссертации, ограничимся кратким перечислением работ.

Важнейшим первоисточником стало главное произведение Эйнджелла -" Великая иллюзия. Изучение отношения военной силы наций к их экономической и социальной выгоде" 90, впервые опубликованное в ноябре 1909 г. Нами использовано восьмое издание работы ноября 1911 г. Своего рода дополнением к «Великой иллюзии» стала работа Эйнджелла 1912 г. «Антивоенные теории и Балканская война» и книга 1914 г. «Современные войны и антивоенный идеал» 91. Доступным оказалось издание 1915 г. последней работы, которая, судя по содержанию, была написана, скорее всего, за несколько лет до публикации.

Из работ Эйнджелла периода Первой мировой войны привлекались памфлеты «Положит ли эта война конец немецкому милитаризму?» и «Прусское среди нас» 92, выпущенные под эгидой Союза демократического контроля.

Отношение Эйнджелла к Версальскому мирному договору отражено в его работе «Мирный договор и экономический хаос Европы» (1920 г.). Общей темой книги Эйнджелла 1921 г. «Плоды победы: продолжение Великой иллюзии» и работы января 1923 г. «Должна ли Британия жить?» стало применение довоенных взглядов автора к изменившейся после войны международной ситуации и пропаганда идеи необходимости формирования межгосударственных отношений на основе «экономического интернационализма» 94. В произведении 1925 г. «Человеческая природа и антивоенная проблема» Эйнджелл обращается к теме общественного мнения как ключевого фактора в решении проблемы войны и мира95.

Работа 1932 г. «Невидимые убийцы» стала своего рода попыткой возродить «норман-эйнджеллизм» в новых условиях всплеска антивоенного сентиментализма в Британии начала 1930;х гг. Появление книги было во многом связано также с деятельностью по представлению сэра Нормана к Нобелевской.

90 Angell N. The Great Illusion. A story of the relation of military power in nations to their economic and social advantage. L., 1911.

91 Angell N. Peace Theories and The Balkan War, L., 1912 // http:// www.gutenberg.net/dirs/1/1/8/9/11 895/11895−8-txtAngell N. Modem Wars and the Peace Ideal. L., 1915.

92 Angell N. Shall This War end German Militarism? L., 1914; Angell N. The Prussian in Our Midst. L., 1915.

93 Angell N. The Peace Treaty and the Economic Chaos of Europe, L., The Swarthmore press, 1920.

94 Angell N. The Fruits of Victory: A Sequel to «The Great Illusion». L., Collins, 1921; Angell N. If Britain is to Live. L., 1923.

95 Angell N. The Human Nature and the Peace Problem. L., 1925 премии мира96. Для реконструкции идей Эйнджелла предвоенного десятилетия были привлечены также его статьи 1932 г.: «Точка зрения англичанина» из сборника «Соединенные Штаты и Великобритания» и «Что происходит в Британской империи?» из сборника речей, произнесённых в 1932 г. в Имперском клубе Канады .

Из работ Эйнджелла, написанных им после прихода Гитлера к власти в Германии, использовано 4: «Угроза нашей национальной обороне» (июнь 1934 г.), «Прелюдия к миру: справочник для обычного человека» (январь 1935 г. — в нашем распоряжении было второе издание книги — февраля 1935 г.), «Мир с диктаторами?» (1938 г.) и «Должно быть это война?» (1939 г.)98. В выходных данных последней книги указан 1938 г., но это, скорее всего, ошибка, так как в работе упоминаются события первой половины 1939 г.

Полезным дополнением к этим источникам явилась нобелевская лекция Нормана «Мир и общественное мнение», размещённая в сети Интернет вместе с речью Кристиана JIoc Ланге, представлявшего нобелевского лауреата 1934 г. 99.

Проливает свет на многие моменты жизни и деятельности британского интернационалиста его автобиография «После всего», вышедшая в 1951 г. 10°, по поводу которой можно прочесть, что это история жизни «человека предприимчивого и евангелического, старательного и благоразумного, находящегося всё ещё в поисках формулы, которая даст возможность людям достичь международного мира» 101. Но данный образ, созданный самим Эйнджеллом в его автобиографии, не совсем соответствует реальности. Автобиографии, мемуары и воспоминания очень специфический вид источников. И это приходилось учи.

96 Angell N. The Unseen Assassins. L, 1932.

97 Angell N. An Englishman’s Point of View // The United States and Great Britain. The University of Chicago Press, 1932; Angell N. What is Happening in the British Empire? // The Empire Club of Canada Speeches 1932 (Toronto, Canada: The Empire Club of Canada, 1932). P.262−273 // http:// www.empireclubfoundation.com/details.asp7speachID-l 347&FT=ves.

98 Angell N. The Menace to Our National Defense. L., 1934; Angell N. Preface to Peace. A guide for the plain man. L., 1935; Angell N. Peace with the Dictators? N.Y., L., 1938; Angell N. Must it be War? L., Labour book service, 1939.

99 Angell N. Peace and the Public Mind — Nobel Lecture. 12 June, 1935 //www.nobel.se/peace/laureates/1933/angcll-lectuTC.html: Lange C. L. The Nobel Peace Prize for 1933. Speech by member of the Nobel Committee // Nobel Lectures, Peace 1926 -1950 // http:// www.nobel.se/peace/laureates/1933/angell-bio.html.

100 Angell N. After All: The Autobiography of Norman Angell. L., Hamish Hamilton, 1951.

101 Sir Norman Angell — Biography // http:// www.nobel.se/peace/laureates/1933/angell-bio.html тывать — особенно то обстоятельство, что восприятие автором описываемых спустя годы общественно-политических явлений и событий могло отличаться от первоначальной его реакции.

Это же можно сказать по поводу автобиографий известного британского философа, математика, общественного деятеля Бертрана Рассела (1872−1970) и видного деятеля Консервативной партии Великобритании межвоенного периода Леопольда Эмери102. Выступивший после Второй мировой войны одним из инициаторов Пагуошского движения, Рассел принимал активное участие в пацифистском движении Британии уже в годы Великой войны. Эмери же, бывший в 1920;е гг. заместителем министра колоний, а затем и министром, как и Эйнджелл, много внимания уделял проблеме предотвращения войны, а в 1930;е гг. резко выступал против правительственной политики «умиротворения» .

Сухие и невыразительные воспоминания лейбориста Хью Дальтона «Роковые годы. Мемуары 1931;1945 гг.» 103 отличаются чрезмерной детализирован-ностыо в воспроизведении событий, что, с одной стороны, может считаться их достоинством, но с другой — делает эти мемуары похожими на запротоколированную хронику, лишённую личностной авторской окраски восприятия.

Источниками послужили также воспоминания американской пацифистки Джейн Адцамс — не только единомышленника Эйнджелла, но и его личного друга, а также работа английской пацифистки Веры Бриттен «Завет юности», которая одновременно является и автобиографией, и историческим очерком. (Не случайно работа имеет подзаголовок «автобиографическое исследование с 1900 по 1925 г.»)104.

Воссоздать основные события первой трети XX в. и их оценку умами живших в то время людей, как и картину преобладавших в Британии в разные.

102 Эмери Л. Моя политическая жизнь. М., 1960; Рассел Бертран. Автобиография // Иностранная литература, 2000, № 12 ш Dalton H. The Fateful Years. Memoirs 1931 -1945. L., 1957.

104 Addams J. Peace and Bread in Time of War. Boston: G.K. Hall & Co., 1960. (Originally published by The Women’s International League for Peace and Freedom, 1922;1945) //http://www2.Pfeiffer.edu/~lridener/DSS/Addams/pb*.htmlBrittain V. Testament of Youth. An Autobiographical Study of the Years 1900;1925. L., 1935 годы настроений в отношении проблемы войны и мира и их трансформацию позволяют работы единомышленников и современников Эйнджелла.

Пропаганде идей «норман-эйнджеллизма» посвящён памфлет Стерндейла Беннетта «Норман-эйнджеллизм: как он затрагивает вас» 105, который был издан Фондом Гартона в 1914 г. в серии официального ежемесячного издания движения Нормана Эйнджелла, называвшегося «Война и мир». Источниками послужили и работы таких соратников Эйнджелла по Союзу демократического контроля (СДК), как А. Понсонби, Ч. Тревельян, Г. Н. Брейлсфорд106. Работа ещё одного члена СДК — Хелены Сванвик «Строители мира, десятилетняя история Союза демократического контроля» 107 — это одновременно и пропагандистская работа, и официальная история СДК, и воспоминания.

Столь же многолико самое известное произведение одного из самых известных британских политиков XX в. — Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля (1874−1965), который в 1930;е гг., как и Эйнджелл, был в лагере «антиумиротворителей». «Вторая мировая война» У. Черчилля — это мемуары — «современные истории», фиксирующие общественные события и умонастроения — к сожалению, лишь в основном с середины 1930;х гг. Воссозданию внутриполитической атмосферы Великобритании 1930;х годов способствовали и речи У. Черчилля периода 1938 — 46 гг., изданные в виде сборника «Мускулы мира» 108.

Дэвид Ллойд Джордж (1863−1945) вошёл в историю Британии, прежде всего, как виднейший деятель Либеральной партии, находившийся в оппозиции к лидеру партии Асквиту, а затем премьер-министр страны периода 1916;22 гг. Гораздо меньше известен Ллойд Джордж — оппозиционер важнейшим направлениям внутренней и внешней политики британского правительства 1920;х гг. Привлекаемая нами в качестве источника работа Ллойд Джорджа 1924 г. — это в.

105 Bennett Sterndale J. В. Norman Angellism: how it concerns you. L., 1914.

106 Ponsonby A. Democracy and Diplomacy. A plea for popular control of foreign policy. L, 1915; Trevelyan G. M. Norman Angell’s New Book. L., Garton Foundation, War and Peace, 1914; Brailsford H. N. The War of Steel and Gold. A Study of the Armed Peace. L, 10'h edition, Oct. 1918 // http:// www.lib.buv.edu/~rdh/wwi/comment/Brailsford/AP**.htm.

107 Swanwick H. M. The Builders ofPeace, Being the Ten Years' History of the Union of Democratic Control. L., 1924.

108 Черчилль У. Вторая мировая война. В 6-ти т. Т.1: Надвигающаяся буря / Пер. с англ. Под ред. А. Орлова. -М., ТЕРРА, 1997; Черчилль У. Мускулы мира. М., 2002 значительной своей части критика послевоенной — Версальско-Вашингтонской системы международных отношений109. Такого же рода критика составляет суть работы крупнейшего британского экономиста XX в. Джона Мейнарда Кейнса (1883−1946)110. Многие положения этих работ перекликаются с идеями Эйнджелла 1920;х гг. о необходимости более справедливой системы межгосударственных отношений, способной предотвратить германский реванш.

Современниками Эйнджелла, а часто и его единомышленниками по самым разным вопросам, были известные писатели-социалисты Герберт Джордж Уэллс (1866 — 1946) и Бернард Джордж Шоу (1856 — 1950). Их так же, как и Эйнджелла, беспокоила проблема роста национализма, а после 1918 г. — вопрос осуществления на практике идеи коллективной безопасности. Помимо авторизованной биографии Б. Шоу (Шоу лично просмотрел работу X. Пирсона, внеся в неё соответствующие изменения), использовалось эпистолярное наследие Шоу, из которого можно почерпнуть ряд политических сведений и идей, а из работ Уэллса — его публицистика111. Данную группу источников дополняет работа 1935 г. «Человек и общество в эпоху преобразования» известного немецкого философа и социолога Карла Мангейма (1893−1947), а также его статьи и лекции периода 1939 — 42 гг., изданные в виде работы «Диагноз нашего времениочерки военного времени, написанные социологом» 112. С 1933 г. Мангейм жил в Великобритании и так же, как и многие англичане, бил тревогу по поводу и подъёма фашизма, и необходимости просвещения масс.

Особую группу источников составили труды британских и европейских мыслителей прошлого из числа тех, кто продолжал оказывать влияние на общественное мнение страны и формировать мировоззрение пацифистов, включая Эйнджелла.

109 Ллойд Джордж Д. Европейский хаос. Л.-М., 1924.

110 Кейнс Дж. М. Экономические последствия мира // Мировые войны в истории XX века: в 4 книгах. Книга 2. Первая мировая война. Документы и материалы. (Под ред. В. К. Шацилло) М., 2002. С.536−42.

111 Пирсон X. Бернард Шоу. Ростов-на/Д., 1997; Шоу Бернард. Письма. М., «Наука», 1971; Уэллс Г. Международная катастрофа 1914 года и ее последствия. М., Петроград, 1923; Уэллс Г. Война в воздухе. — Уэллс Г. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Т.Н. M., 1964.

112 Манхейм К. Человек и общество в эпоху преобразования // Диагноз нашего времени. Пер. с нем. и англ. -М., 1994. С.277−411- Диагноз нашего времени: очерки военного времени, написанные социологом // Там же. С. 412−571.

В качестве источника привлекались 2 варианта работы 1862 г. «Национальность» основателя и главы кембриджской исторической школы лорда Актона (1834−1902)113, влияние которого на историческую мысль Англии, несмотря на скромность литературного наследия, «было весьма значительным» 114. (Сказанное можно отнести и ко всей общественно-политической мысли Великобритании конца XIX — XX вв., занимавшейся осмыслением проблем интернационализма / национализма, войны / мира). Размышления известного историка по поводу опасности национализма разделял просветитель XIX в. Форстер Арнольд — автор пособия для учителей и учащихся, регулярно переиздававшегося в Англии с 1885 г. 115.

Поскольку Эйнджелл в своей просветительской деятельности постоянно апеллировал к наследию либеральной традиции страны, невозможно было обойтись без таких источников, как работы И. Бентама (1748−1832), Герберта Спенсера (1820−1903), Джона Стюарта Милля (1806−1873)115, а также без трудов известных английских и европейских пацифистов, теоретиков переустройства общества в соответствии с принципами мирного сосуществования народов: голландца Гуго Гроция, немецкого пацифиста А. Фрида, американского философа У. Джеймса, польского банкира И. С. Блоха и других. Работы последних опубликованы в сборнике, изданном Институтом всеобщей истории РАН117.

Особое место среди интеллектуальных предшественников Эйнджелла занимает Джон Аткинсон Гобсон (1858−1940). В период своего становления в качестве публициста и общественного деятеля Эйнджелл не мог не испытать на себе воздействие идей главного труда этого известного мыслителя — работы.

113 Лорд Актон. Принцип национального самоопределения // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и нем. — М., 2002. С. 26 — 51- Лорд Актон. Национальность // Clio Modema. Зарубежная история и историография: Сборник научных статей. Выпуск 3. Казань: Мастер Лайн 2002. С. 37 — 42.

114 Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки. Под ред. А. В. Адо, И. С. Галкина. М., Изд-во МГУ, 1977. С. 263.

5 Форстер Арнольд X. О. Права и обязанности юного гражданина (The Citizen Reader). Пер. с англ. М., 1906.

116 Бентам И. Введения в основания нравственности и законодательства. М., 1998; Милль Д. С. Система логики силлогической и индуктивной. Кн. VI, 1899 // Западно-европейская социология XIX века. (Под ред. В. И. Доб-ренькова) М., 1996; Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1877. Т. II // Там же.

117 Мир / peace: альтернативы войне от античности до конца второй мировой войны. Антология / Отв. Ред. Ч. Чэтфилд, Р. М. Илюхина. М.: «Наука», 1993.

Империализм" 1902 г. ш. В то же время Гобсон являлся современником Эйнджелла и, более того, его соратником по Союзу демократического контроля. Можно даже говорить о взаимовлиянии этих двух мыслителей.

Пресса не заняла видного места среди источников, но всё же использовались отдельные номера английских периодических изданий рассматриваемого периода, полученные отчасти через сеть Интернет. Лейбористские и пролейбо-ристские газеты и журналы представлены «Daily Herald», «Labour Leader» и «New Statesman and Nation», либеральные — газетой «Daily News», консервативные — такими изданиями, как «Times», «Spectator», «Morning Post», «Daily Telegraph», «Birmingham Daily Mail» .

Документальную источниковую базу составили в основном документы, относящиеся к политике британского правительства кануна и периода Первой мировой войны, а также конца 1930;х годов119. Из документов правительственных и неправительственных организаций были привлечены: отчёт двух комитетов Лиги наций пятой ассамблее организации 1924 г. и 2 отчёта английского Союза Лиги наций по вопросам пропаганды идей мира в школах за 1932 г. и 1935 г. 120. Нами использовались и такие документы, как предвыборные манифесты ведущих партий Великобритании периода 1918 — 1935 гг.121.

Прежде чем перейти к изложению содержания работы, следует остановиться на уточнении некоторых терминов.

Следуя традиции отечественного обществознания, понятием «пацифизм» мы будем обозначать практически все направления антивоенного движения. Учитывая определённую распространённость термина «пацифицизм» в англоязычной литературе, мы будем использовать также и это понятие, обозначая им доктрину, согласно которой уничтожение войны как желательно, так и возмож.

118 Hobson J. A. Imperialism. A Study. L., 4lh edition, 1948.

119 Мировые войны в истории XX века: в 4 книгах. Книга 2. Первая мировая война. Документы и материалы. Под ред. В. К. Шацилло. М., 2002; Шацилло В. К. Первая мировая война 1914 — 1918. Факты. Документы. М., 2003; Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937;1939. Т.1. Ноябрь 1937 г.-декабрь 1938 г. / МИД СССР. М., 1981.

120 League of Nations, Arbitration, Security and Reduction of Armaments. General Report submitted to the Fifth Assembly on behalf of the First and Third Committees, Geneva, 1924; Education in world affairs. A report by the League of Nations Union for 1932; Teachers and world Peace. L., League of Nations Union, 1935.

121 British General Election Manifestos 1918 — 1966. Ed. by F. W. S. Creig. Chichester, 1970 но, в том числе с допущением использования оружия в интересах права и справедливости.

Наконец, официальное название государства, в котором жил Норман Эйнджелл, — Соединённое королевство Великобритании и Северной Ирландии. Но в отечественной историографии вплоть до конца 1960;х годов, до обострения национального вопроса в стране, Британию называли обычно Англией. В нашем случае вынесение в название работы географического понятия «Англия», возможно, даже более уместно, чем «Великобритания», так как общественно-политическая деятельность Эйнджелла ограничивалась в основном Лондоном и английской частью королевства. К тому же антивоенное движение Шотландии и Уэльса уже в те, довольно далёкие годы могло отличаться некоторой спецификой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Область внешней политики традиционно была сферой приложения политических интересов британской интеллигенции. Обращение умеренно-радикальных кругов интеллигенции, по преимуществу либеральной, к пацифистским инициативам заключало в себе желание изменить политическую культуру в стране через внешнюю политику, а также в более глобальном масштабе заложить основания новой системы международных отношений.

Эйнджелл являлся представителем той традиции британского либерализма, что уравнивала свободную торговлю с достижением мира и благополучия. Свободная торговля в данной интерпретации подразумевала не столько коммерцию в привычном смысле, сколько гармонию межнациональных интересов, являющуюся основой мира во всём мире. Определение миротворческих качеств свободной торговли навсегда связано с именами Р. Кобдена и Д. Брайта, чьи идеи представляли собой смесь кантианского идеализма и взглядов классических экономистов Д. Рикардо и Д. С. Милля. С появлением в начале XX в. «нового пацифизма» или «норман-эйнджеллизма» эти идеи получили новый стимул, ознаменовав новый период либерально-радикального энтузиазма, связывающего экономику с невыгодностью войны.

Основным постулатом «нового пацифизма» было утверждение, что военная и политическая сила вследствие экономической взаимозависимости в условиях начала XX в. тщетна в достижении материальной выгоды и обогащении как нации, так и отдельно взятого её представителя. Мир в данном случае выводился не из понятий гуманности, а из понятий рационализма: «новый пацифизм» был адресован человеку рациональному, в то время как «старый пацифизм» обращался к человеку религиозному и нравственному.

Н. Эйнджелл исходил из материалистической концепции эволюции человеческого общества, но отнюдь не из детерминистской. Решающую роль в эволюционном процессе он отводил человеческому разуму. Как Спенсер, Кобден и другие британские мыслители предшествующего периода, Эйнджелл считал, что постоянное уменьшение использования силы на международном уровне становилось возможным благодаря росту разделения труда, появлению мирового рынка. Но в отличие от Кобдена и Спенсера, автор «Великой иллюзии» подчёркивал, что сила тщетна в достижении материальной цели. Это относилось как к репарациям с конфискациями, так и к торговле и эксплуатации колоний.

Особенностью британской миротворческой традиции, в рамках которой нашёл своё место «новый пацифизм» Нормана Эйнджелла, а затем и его деятельность по претворению в жизнь идеи коллективной безопасности, был европоцентризм с определением особой, можно сказать, привилегированной, роли Британии не только в европейском, но и общемировом сообществе. Кроме того, антивоенные проекты в Британии отличались особым прагматизмом и политическим консерватизмом — попыткой добиться своих целей через правительственное признание и поддержку. Эйнджелловские построения полностью укладывались в эту традицию, не противореча и существовавшей в Британии политической традиции.

Если посмотреть на взаимозависимость, постулируемую автором «Великой иллюзии», в несколько ином ключе, получалось, что в условиях обозначенной им взаимозависимости война должна была неизбежно приобрести подлинно общемировой характер, так как по цепной реакции в неё были бы вовлечены все страны мира. Поэтому отчасти можно согласиться с Патриком Гавиганом в том, что идеи Эйнджелла были идеями прошлого, XIX столетия, а не XX.

Проделанный нами анализ убеждает, что в Британии в отличие, допустим, от Германии уже в начале 1900;х годов существовали условия, благоприятствующие появлению и развитию всевозможных миротворческих инициатив, пользовавшихся правительственной поддержкой. Именно поддержка высших должностных лиц и представителей бизнес-сообщества обеспечила широкую пропагандистскую кампанию «норман-эйнджеллизма», в то же время, сделав его модным и элитарным движением, чуждым обширной рабочей аудитории. В немалой степени последнее обстоятельство объяснялось и предубеждённостью самого Эйнджелла в отношении «движимых чувствами» масс, которым, с его точки зрения, не хватало образованности. Поэтому — по своему оправданно — радикальный журналист имел дело только с образованными лидерами лейбористского движенияпростые рабочие не пополняли ряды «норман-эйнджеллизма», хотя именно они могли стать его основой. В итоге социальная и финансовая база движения была недостаточной для того, чтобы оно, несмотря на относительные успехи своего развития, могло изначально выступать в качестве самостоятельной общественно-политической силы. В то же время правительственная поддержка способствовала привлечению внимания к антивоенным кампаниям британских интеллектуалов ранее недоступных для них слоев, в том числе студенчества, отдельных властных структур. Именно «норман-эйнджеллизм» в период до 1914 г. обратил своё внимание на подрастающее поколение, на студенческую аудиторию и тем самым, как представляется, заложил основы для последующей успешной пропагандистской кампании в поддержку Лиги наций.

При имевшем место динамичном развитии «нового пацифизма», можно предположить что он имел все шансы на больший успех, если бы не разразившаяся война, которая наложила свой отпечаток на восприятие эйнджелловских идей как современниками, так и потомками.

Не идеализируя «норман-эйнджеллизм», следует признать: изначальным заблуждением автора «Великой иллюзии» было его представление о незыблемости либеральных принципов и законов международной финансовой системы. Ошибкой было то, что в глобализации Эйнджелл видел не политический факт, основанный на системе безопасности, а лишь факт экономический, основанный на кредитно-финансовых отношениях. Одним из главных просчётов Эйнджелла и других антивоенных мыслителей как до Великой войны, так и в последующий — межвоенный — период было одностороннее видение имевших место изменений на международной арене: они учитывали тенденцию интернализации и глобализации мира, не принимая в то же время во внимание такие факторы, как сохранение старой политики баланса силы, сильное влияние национализма и национально-государственных интересов. Эйнджелл игнорировал и то обстоятельство, что в международных отношениях отправной точкой является множество автономных центров принятия решений, то есть центров риска развязывания военных действий. Им игнорировался также и дисбаланс развития промышленно-развитых сильных держав и стран «третьего мира» .

В годы Первой мировой войны либерально-радикальная точка зрения на внешнюю политику получила стимул к своему развитию в рамках Союза демократического контроля. Некоторые из внешнеполитических взглядов создателей СДК, в особенности на цели Германии, были ошибочнынекоторые из предположений, основанные на либеральной идеологии, например, относительно гармоничных отношений между нациями и людьми, оказались наивными. Вместе с тем основные идеи программы СДК были восприняты в разной степени прогрессивными движениями как самой Британии, так и других стран. Прослеживается также влияние Эйнджелла как одного из либеральных теоретиков, ратующих за установление новых оснований международной политики, на американского президента Вудро Вильсона и на появление идеи Лиги наций.

До войны идеи возможности осуществления коллективного взаимодействия наций владели умами лишь немногих интеллектуалов. Создание Лиги наций в 1919 г. стало примером того, как из теоретической плоскости идеи международного сотрудничества переходили на уровень практического воплощения.

После вступления Эйнджелла в Лейбористскую партию в 1920 г. его положение как теоретика осложнилось: миротворческие идеи терялись в многочисленных потоках лейбористской мысли. Но ситуацию улучшало то, что из всех направлений пацифистской мысли в 1920;е годы наибольшее звучание получил интернационализм, а более или менее спокойный международный фон этих лет поощрял надежды на действенность Лиги наций как гаранта общемирового спокойствия.

Не без влияния эйнджелловской пропаганды в 20-е годы происходит усиление интернационализма и созданных при его участии организаций (Союз Лиги наций, Национальный совет по предотвращению войны). Великобритания с конца 1920;х гг. пережила такой всплеск энтузиазма в отношении успешности осуществления пацифистских чаяний в политике, что 1931 — 32 гг. можно считать кульминационным пунктом пацифистского политического оптимизма на протяжении всего межвоенного периода. Этому особенно способствовала успешная кампания Ганди в Индии.

Пацифистский консенсус в поддержку Лиги наций и конференции по разоружению, по крайней мере, до середины 1933 г. преодолевал различные подводные течения в рамках антивоенного движения, поэтому-то и интернационалист Норман Эйнджелл, и «абсолютный» пацифист Беверли Николе воспринимались как пацифисты.

Уход нацистской Германии из Лиги наций и с Международной конференции по разоружению, неудача последней, способствовали определению того, кто есть интернационалист, а кто — пацифист, кто выступает против войны по социалистическим, а кто — исходя из «умиротворительских» убеждений. Уже во второй половине 1933 г. антивоенные позиции стали различаться, в последующие годы эти различия стали обществом уясняться, и 1936 г. может считаться водоразделом, после которого использование слова «пацифизм» в старом его, очень широком смысле может считаться архаичным.

Несмотря на то, что сам Эйнджелл открещивался от отождествления с пацифистским движением, начиная со времён Первой мировой войны он находился в стане антивоенной оппозиции, воспринимавшейся в обществе вплоть до середины 1930;х гг. как пацифизм. Что касается места Нормана Эйнджелла в этом чрезвычайно дифференцированном уже в период до 1914 г. пацифистском движении, то с уверенностью можно сказать, что он никогда не принадлежал ни к социалистическому, ни к христианскому его направлению, хотя сотрудничал и с тем, и с другим. Таким образом, Норман Эйнджелл не был абсолютным пацифистом. Используя одну типологизацию (например, А. Фрида), можно сказать, что Эйнджелл на протяжении всей своей жизни был «реформистским пацифистом». Используя другую классификацию направлений пацифистского движения, Эйнджелла можно отнести к «реалистичным пацифистам». Не будет ошибкой назвать его и «либеральным интернационалистом» или «пацифицистом», как и рассматривают преимущественно Эйнджелла в самой Великобритании. Важно, однако, не то, в какой лагерь оппозиционного войне движения мы отнесём Эйнджелла, а его реальный вклад в развитие этого движения. Важна позиция человека, который в конце жизни без колебания заявил: «Цель, которую я выбрал — покончить с войной — я бы без колебания выбрал снова. Ни одна задача не стоит жизненных усилий более чем эта» 1.

Анализ антивоенного движения в Англии в исследуемый нами период показывает, что пацифизм и «пацифицизм» были гранями того типа сознания, что ориентировалось на достижение международного мира через реформирование существующей системы международных отношений, в то время как милитаризм и джингоизм олицетворяли его идеологическую противоположность: опираясь на патриотические лозунги, они доказывали неизменность воинственной природы человека и неизбежность войны как средства решения международных споров.

Если проследить идеологические переходы Нормана Эйнджелла в более привычных понятиях (консерватор, либерал, лейборист, левый радикал и т. д.), то в период, предшествующий Первой мировой войне, сам Эйнджелл считал себя интеллектуальным либералом. Примыкая к либералам-радикалам и удобно вписываясь в либеральную и «раскольническую» традицию британской политической жизни, он поддерживал «лейбористский радикализм» и Лейбористскую партию только как средства распространения своих собственных интернационалистских идей. После Первой мировой войны вплоть до конца 1920;х гг. Норман Эйнджелл продолжал ассоциироваться не только с либералами радикальных взглядов, но и отчасти также с лейбористами. Участие Эйнджелла в деятельности парламента в 1929 — 31 гг., присвоение ему рыцарского звания и получение в 1934 г. Нобелевской премии мира способствовали его переходу на более умеренные позиции — к концу 1930;х гг. мы находим автора «Великой иллюзии» в основном в компании консерватора Уинстона Черчилля. Следует, однако,.

1 Angell N. After All: The Autobiography of Norman Angell. L., Hamish Hamilton, 1951. P.349 избегать упрощений при эволюции идейно-политических позиций Эйнджелла. Эту эволюцию ни в коем случае нельзя представлять как движение, допустим, от либерализма к лейборизму, а затем соскальзывание к правым — к тори. С самого начала своей общественно-политической деятельности и на всём её протяжении Эйнджелл сотрудничал в рамках и СДК, и CJIH, и НСПВ, «Группы пяти лет» с представителями самых разных политических партий. Он всегда был открыт к диалогу.

Его собственные доводы в пользу взаимозависимости подразумевали скорее сохранение статус-кво, нежели осуществление изменений, к которым он постоянно призывал. К этому можно добавить и то, что Эйнджелл на протяжении многих десятилетий превозносил преимущества Британской империи и, несомненно, был «империалистом», правда, в первоначальном значении этого термина, подразумевавшем укрепление империи. Всё это позволяет согласиться с J1. Биссеглией, что Эйнджелл не был ни радикалом, ни либералом, ни социалистом, хотя и называл себя таковым, и что он более всего подходит под определение консерватора, хотя, может, и с приставкой тори-социалист, тори-реформатор. Идеи реформизма общества и мира не чужды Консервативной партии Великобритании. Как свидетельствует британская история XX в., в прогрессивных движениях, вопреки сложившимся стереотипам, консерваторы участвуют иногда не менее активно, чем их политические противники.

В течение всей своей общественно-политической деятельности Норман Эйнджелл был последовательным и непримиримым противником марксистских теорий и представления, что война является порождением капитализма — представления, которое имело распространение даже среди лейбористов, никогда не признававших Маркса. Он верил, что решение проблем, стоящих перед западным обществом, возможно через реформирование, в первую очередь через реформирование образовательной системы.

Эйнджелл никогда не определял международные отношения как политическую науку, но в своей деятельности настоятельно призывал к «рациональному» изучению мировой политики, в которой цель достижения мира и безопасности должна согласовываться с экономическими реалиями. Центральная тема произведений Нормана Эйнджелла — достижение большей согласованности между идеями и реалиями, но, к его сожалению, согласованность эта оставалась достаточно слабой. Несмотря на общепринятую интерпретацию, Эйнджелл не верил, что идеальное превалирует над реальным.

В противоположность современным «рационалистам», например Эндрю Моравчику, Эйнджелл подчёркивал важность убеждений в определении национальных интересов. Ключ к пониманию его концепции — важность, которую он приписывал идеям в формировании надлежащего поведения государств на международной арене. Этим объясняется преданность сэра Нормана в течение всей его жизни просвещению «общественного сознания». Представление, что государство может обогатиться посредством завоевания для Эйнджелла было просто идеей, укоренённой не больше и не меньше, чем какое-либо другое убеждение, а поэтому с помощью просвещения его можно было изменить.

В своих работах Эйнджелл исходил из того, что международная политика покоится на спорном сочетании соперничающих идей национального блага, конкурирующих намерений, инструментальных идей и фактических основ международной политэкономии. Сущность политики — споры о соотношении выбора нравственно верной цели и стратегии государства и о соответствии этого выбора наличествующим реалиям. Концепция международной политики Эйнджелла была менее систематична и приемлема, чем концепция Э. X. Карра. То особое значение, которое придавал Норман Эйнджелл борьбе рационального и иррационального, способности разума примирить реальное и правильное, сближает его с «реалистом» Карром, который не исключал нравственность из сферы политики и считал, что следует анализировать ту роль, которую играют в международной политике два кардинальных фактора: сила и нравственность.

Эйнджеллу, как и «реалистам», была очевидна основная дилемма, возникающая при анализе международных отношений: жестокая правда жизни и думы о лучшем — стремление к нравственному совершенству. В отличие от таких «реалистов», как Карр, Эйнджелл соотношение реализма и утопизма определял через призму спора разума и неразумности. Если превалировал разум, полагал он, появлялась надежда примирить моральность, определяемую им как благополучие всех, и реальность, главной характеристикой которой была и есть несовместимость войны и такого благополучия.

Эйнджелла уместно также считать учёным-активистом, страстно желающим достичь особого результата (в данном случае, мира), но находящим, что путь к миру, несмотря на интеллектуальное убеждение, труден, а иногда и просто невозможен в конкретных исторических условиях. Поэтому-то пацифист Эйнджелл в конце 1930;х гг. стал склоняться к войне с Германией за сохранение в составе Чехословакии Судетской области.

Многие считают, что в истории политической мысли и социальной теории Норман Эйнджелл оказался на проигравшей стороне. Представленные им идеи и движения, частью которых он являлся и даже возглавлял, в исторической перспективе потеряли значение. Указывая на то, что войны XX в. опровергли доводы сэра Нормана, его часто обвиняли в том, что он был слишком оптимистичен в отношении перспектив рационального поведения, представляя иррациональность войны. Тем не менее, опыт XX в. доказывает верность центральной мысли Эйнджелла: как агрессивная война, так и экономические системы, основанные на экспроприации, оказались несостоятельными в условиях прогрессивной экономики.

Несмотря на то, что защитники Лиги наций проводили большую часть времени в тщетных дебатах, а международная практика была слишком отдалена от обсуждений интернационалистов, их деятельность не стала бесплодной — она заложила основания для мирного сосуществования европейских государств второй половины XX в. и трансформации национального мировосприятия в интернациональное. Можно, по-видимому, говорить и о том, что Эйнджелл своей просветительской и организационной деятельностью в немалой степени способствовал началу такого рода трансформации сознания англичан уже в межвоенный период.