Реформы 60-70-х годов XIX в. в Дагестане и их влияние на антиколониальную борьбу горцев

Круг вопросов и проблем, имеющих непосредственное или опосредованное отношение к поднимаемой нами теме, отнюдь не относится к незатронутым или малозатронутым в отечественном кавказоведении и дагестановедении. Мероприятия царского правительства, направленные на приведение в соответствие с колониальными интересами империи внутренний экономический, политический, социальный, правовой уклад горцев Дагестана, да еще в таком виде, чтобы внешнее проявление заботы правящих кругов о соблюдении местных обычаев, традиций казалось бы явственным, подчеркнутым — тема животрепещущая для исследователей истории Дагестана второй половины XIX в., имеющая к тому же отношение к важнейшим событиям в России и на Кавказе сегодня. В реформах, проведенных царским правительством в Дагестане 60−70-х годов XIX в., отражаются сложные перипетии Кавказской войны, политики взаимоотношений России с народами Кавказа вообще, особенности ее дипломатии с Турцией и Ираном на протяжении нескольких столетий. В них нашли отражение характерные черты внутренней политики России, ее общественного строя, социально-экономических взаимоотношений внутри самодержавно-крепостнического государства. Конечно же, реформы 60−70-х годов не могли не отразить в себе в значительной мере специфику социально-политического строя народов Дагестана, их общественного строя, взаимоотношений сословий, земельно-правовых отношений и т. д. Поэтому на сегодняшний день мы имеем перед собой значительное число монографий и несравненно большее количество статей, так или иначе посвященных исследованию их сути, месту, роли и значению в исторических судьбах дагестанцев.

Одно из последствий проведения во вновь образованной Дагестанской области указанных реформ — это целая полоса восстаний горцев Дагестана, разрозненно вспыхивавших то там, то здесь, но в целом охвативших различные микрорегионы Западного, Центрального и Южного Дагестана, вплоть до закатальских аварцев. Высшей точкой проявления острого недовольства горцев проводимыми реформами было восстание 1877 г., охватившее практически весь Дагестан и потребовавшее от царской России, занятой, к тому же, проблемами русско-турецкой войны 1877−1878 гг., приложения самых серьезных усилий для его подавления. Не случайно целый ряд исследователей считает, что по своей массовости, охвату территорий, числу введенных для подавления восстания регулярных войск, артиллерии и отрядов из местной милиции, восстание превосходило самые крупные операции периода движения горцев в 20−50-х гг. XIX в. О восстаниях в Дагестане в 60−70-х годах, особенно о восстании 1877 г., также имеется обширная литература, и современная, и относящаяся к концу XIX — началу XX в.

Актуальность темы

.

В отечественном дагестановедении пока еще нет монографического исследования, где специально подробно и последовательно причины восстаний 60−70-х годов, в том числе и общедагестанского восстания 1877 г., рассматривались бы как закономерно вытекающие из реформ 60−70-х годов непосредственно.

Считаем подобного рода исследование актуальным и крайне необходимым для исторического дагестановедения, где крупнейшие и важнейшие события на территории Дагестана второй половины XIX в. -проведение административно-судебных и экономических реформ, восстания 60−70-х годов и восстание 1877 года рассматривались бы в едином контексте, как звенья одной цепи, характеризующие особенности социально-экономического, политического и культурного развития народов Дагестана в указанный период.

Предмет настоящего исследования — мероприятия царского правительства, направленные на колонизацию горного края.

Объект исследования — это различные социальные слои дагестанского общества с акцентом на рядовое узденство, их отношение и реакция на реформы 60−70-х годов и их последствия.

Новизна темы определяется попыткой специально рассмотреть значение проведенных царским правительством реформ под углом зрения причин и особенностей восстания горцев Дагестана в 1877 г.

Хронологические рамки диссертации определены выбором темы исследования: это вторая половина XIX в., точнее — начало 60-х — конец 70-х годов.

Основная цель работы заключается в рассмотрении и обозначении непосредственной и тесной связи антиправительственных восстаний дагестанцев в 60-х-70~х годах с характером и содержанием реформ царского правительства, проводимых в «замиренном» крае после присоединения Дагестана к России.

Для достижения поставленной цели предусматривается решение нескольких задач, а именно: а. раскрыть содержание и сущность реформ царской администрации в Дагестане 60-х-70-х годов XIX в.- б. показать отношение различных социальных слоев дагестанского общества к проводимым реформам и объяснить сущность, причины такого отношенияв. показать объективно прогрессивные черты реформ 60−70-х гг. г. обосновать причину участия представителей феодальной и узденской верхушки Дагестана в антиколониальном выступлении горцевд. раскрыть причины, характер и движущие силы восстания 1877 г. и причины его поражения;

Источниковой базой для диссертации послужили следующие материалы:

— материалы Рукописного фонда Института ИАЭ ДНЦ РАН, такие, как «Воспоминания о восстании 1877 г.» М. А. Алкадарского, «Воспоминания участников событий при восстании 1877 г.», «Воспоминания о восстании в 1877 г. в Дагестане» Г. Гузунова, «Копии переводов Гасана Гузунова о восстании лакцев в 1877 г.», «Переводы книг Г. Гузунова о феодально-клерикальном восстании 1877 г. в Дагестане», официальные отчеты о состоянии Дагестанской области и др. Из опубликованных материалов в диссертации активно использованы:

Материалы о восстании 1877 г. Исхака Урминского, Али Салтинского, Х.-Э. Алкадарского, Абдуразка Согратлинского и др. в книге Айтберова Т. М., Дадаева Ю. У. и Омарова Х. А. «Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и Имамат 1877 г.» (Кн. 1., Махачкала, 2001) — «Историко-биографические и исторические очерки» Хайдарбека Геничутлинского, труды Л. Бугуславского, П. Вискунова, Е. И. Козубского и др. о военных формированиях, принимавших деятельное участие в событиях 1877 г.- письма, рапорты, отчеты и другие документы о результатах проведения в Дагестане реформ и о восстании 1877 г., содержащиеся в «Актах, собранных Кавказской археографической комиссией» (Тифлис, 1866−1904. Т. 1−12) и др.

В качестве источников использованы нами также документы из фондов ЦГАРД:

Ф. 2. Канцелярия военного губернатора Дагестанской области;

Ф. 21. Дагестанский областной статистический комитет;

Ф. 90. Комиссия по разбору сословно-поземельных прав туземного населения Дагестанской области;

Ф. 126. Канцелярия начальника Дагестанской области.

Историография проблемы. История русско-дагестанских отношений хорошо отражена в трудах представителей официально-монархического направления. Эти исследования написаны на базе многих серьезных источников, отличаются глубиной и шириной охвата материала и его интерпретации. Но в то же время в них, как правило, роль России в истории Дагестана приукрашена и с этой точки зрения преувеличена. Так, в работе Р. Фадеева «Шестьдесят лет Кавказской войны» жесткая политика царского правительства по отношению к народам Кавказа не только оправдывается, но и преподносится как единственно правильная1. Не только оправдывает, но и < восхваляет военно-феодальные методы царского правительства по отношению к горцам Кавказа вообще, и в частности к горцам Дагестана, называя их «варварами» и «разбойниками», Н. Ф. Дубровин, чей шеститомный труд, между тем, представляет собой и на сегодняшний день ценное исследование социальных и общественно-бытовых взаимоотношений горцев. Реформы, проводимые здесь царской администрацией, исследователь считает проявлением гуманизма и высокой милостью2. В своих трудах А. Л. Зиссерман дает выверенный и весьма богатый материал о мероприятиях царской администрации по организации управления горцами, но политика царизма и ее проводника на Кавказе, фельдмаршала князя А. И. Барятинского, этого, весьма жесткого по отношению к покоряемым и покоренным горцам человека, о автором идеализируется. Дальше А. Л. Зиссермана в этом отношении пошел полк. Д. Романовский, который не только восхваляет деятельность А. И. Барятинского на Кавказе, но даже где-то журил его за «мягкость», полагая, что сопротивляющихся горцев следует вытеснять из плоскостных мест, а освободившиеся земли заселять казачьими станицами. В отношении административных реформ полковник считал, что с горцами затеяно «много возни» и вряд ли с ними стоит «церемониться"4. В. А. Потто, приводя и интерпретируя богатейший фактический материал по Кавказской войне и освещая мероприятия царского правительства, направленные на изменения,.

Фадеев Р. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, 1860.

2Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т. 1. Кн. 1.

З3иссерман А. Л. Двадцать пять лет на Кавказе (1842−1868). СПб., 1879- Он же.

Фельдмаршал князь А. И. Барятинский. М., 1888−1891. Т. 1−3.

4Романовский Д. Генерал-фельдмаршал кн. Александр Иванович Барятинский и Кавказская война. СПб., 1881. уже в ходе войны, в административно-управленческой системе горцев, в экономической и финансовой политике, подчеркнуто выступал с восхвалениями «цивилизаторской миссии» царизма1. Хорошо известная историкам-кавказоведам монография В. Н. Иваненко достаточно подробно освещает вопросы, связанные с организацией Дагестанской области, но делается это опять-таки в духе официального кавказоведения2.

Значительная часть трудов по истории Дагестана, имея несомненную информативную, познавательную ценность, характеризуется ярко выраженной тенденцией к архаизации общественно-экономических отношений в горном крае, к искусственной примитивизации характера экономической системы, грешит пренебрежением к фактическому и статистическому материалу. Это труды представителей буржуазной историографии второй половины XIX в., преимущественно из царской администрации, специально командированных на места для изучения тамошних условий жизни или посетивших Дагестан в составе научных экспедиций. Не выступая противниками колониальной политики на Кавказе, они высказывались против лишь крайних ее проявлений3. Труды других исследователей истории Дагестана и Кавказа отличаются от вышеперечисленных стремлением дать правдивую и всестороннюю картину общественной и политической жизни горцев. Появление такой литературы было связано с поисками оптимальных путей и средств организации управления Дагестаном и другими регионами Кавказа, уже обретшими статус.

Потто В. А. Кавказская война: В 5-ти томах. Ставрополь, 1994. Т. 5.

2Иваненко В. Н. Гражданское управление Закавказьем от присоединения Грузии до наместничества великого князя Михаила Николаевича. Тифлис, 1901.

3 См.: Воронов Н. И. Из путешествия по Дагестану // ССКГ. Тифлис, 1868. Вып. 1- Россиков К. Н. Поездка в Чечню и Нагорный Дагестан. Тифлис, 1884- Марков Е. Очерки Кавказа. СПб., 1887- Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888- Кривенко B.C. По Дагестану. Тифлис, 1888- Семенов С. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. Кумыки. СПб., 1895. и др. национальных окраин Российской империи. Вышли из печати исследования А. Берже, A.B. Комарова, Ф. И. Леонтовича, М. М. Ковалевского, Е. И. Козубского и др.1 Большинство работ перечисленных авторов непосредственного, прямого отношения к нашей теме, казалось бы, не имеет. Однако в исследованиях А. Берже, A.B. Комарова, Ф. И. Леонтовича, по ходу изложения статистического, демографического материала о населении Дагестана, о специфике традиционного судоустройства и судопроизводства горцев, приводятся данные, проливающие свет на сущность и содержание административных, управленческих, судебных, социальных, экономических реформ, озабоченность в проведении которых проявлялась у царского военного командования и в первых десятилетиях XIX в., и в период движения горцев 20−50-х годов XIX в. В работе же М. М. Ковалевского, одного из самых значительных исследователей истории и права народов Кавказа, в том числе и Дагестана, рельефно проявляется, по верному определению М. Гасанова, заинтересованность в «механизме» развития общества, в освещении тесной взаимосвязи между ростом государственных учреждений и изменениями.

Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе // КК на 1858 г. Тифлис, 1957; Он же. Материалы для описания Нагорного Дагестана // КК на 1859 г. Тифлис, 1858- Он же. Горные племена Кавказа. Кавказ // Живописная Россия. СПб.- М., 1883. Вып. 9- Комаров A.B. Списки населенных мест Дагестанской области // Сборник статистических сведений о Кавказе. Тифлис, 1869. Т. 1- Он же. Народонаселение Дагестанской области (с этнографической картой) // ЗКОИРГО. Тифлис, 1873. Кн. 8- Леонтович Ф. И. Адаты Кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. Вып. 2- Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 2- Козубский Е. И. История Дагестанского конного полка. Темир-Хан-Шура, 1909. общественного уклада1. «Без трудов Козубского, — отмечали „Дагестанские ведомости“, — многое из дагестанской жизни таилось бы в архивах, много фактов погибло бы безвозвратно». Из его многочисленных трудов «История Дагестанского конного полка», освещающего события русско-турецкой войны 1877−1878 гг., наиболее интересна для нашей темы.

Большое значение для нашей работы имеет исследование С. Эсадзе, написанное на основе документальных материалов и личных наблюдений автора. В первом томе своего двухтомного труда автор дает небольшой, но емкий очерк восстания горцев 1877 г., но более последовательно и подробно исследователь останавливается на особенностях административно-судебных реформ в области, делая заметный акцент именно на судебных .

Для исследования нашей темы значительный интерес представляют работы, в которых раскрываются такие вопросы, составляющие характерную черту реформ 60−70-х гг. XIX в. и в то же время вытекающие из сущности этих реформ, как целенаправленное переселение на Кавказ и в Дагестан представителей различных социальных слоев из южных и центральных губерний России. Это работы A.A. Кауфмана, Г. Ганса и др.4, где, в частности, подчеркивается роль новой для региона социальной прослойки — казенного крестьянства, которое, по удачному определению М. М. Гасанова, «стало закрепляющим материалом политического господства Российского государства в осваиваемом регионе"5.

См.: Гасанов М. М. Дагестан в составе России (вторая половина XIX века).

Махачкала, 1999. С. 15−16.

2Дагестанские ведомости. 1916. № 44.

3Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. Т.1.

4 См.: Кауфман A.A. Переселение и колонизация. СПб., 1905; Ганс Г.

Переселение и колонизация. СПб., 1913.

5Гасанов М. М. Указ. соч. С. 16.

Окончание Кавказской войны и вхождение Кавказа, уже не отдельными регионами, а целиком, в состав Российской империи, заметно повысили внимание и интерес к этому краю, в том числе и к Дагестану, со стороны ученых, исследователей, чиновников, офицеров. Одна за другой выходят монографии и исследования, где авторы зачастую пытаются быть объективными в оценках деятельности царской администрации по отношению к местному коренному населению, дают реальную картину тяжелого положения крестьянских масс, пытаются доискаться до причин такого положения, выступают за более продуманную политику царского правительства в национальных окраинах, резко критикуют власти, создавшие условия для антиколониальной борьбы горцев, которую затем сами же жестоко подавляли. Сложилось либерально-буржуазное направление в русской историографии, представители которого одновременно ратовали за сохранение самодержавного строя и были противниками всякого противодействия по отношению к нему. При этом либеральные воззрения этих авторов в их произведениях часто были поданы не абстрактно, сами по себе, изолировано от условий обыденной жизни, а пронизывали собой специальные исследования по вопросам организации управления, разбора специфики и сути социальных, правовых, экономических отношений. Таковы, в частности, работы П. Гаврилова, П. В. Гидулянова, Н. П. Тульчинского, Г. А. Евреинова, А. Гассиева и.

Гаврилов П. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа // ССКГ. Тифлис, 1869. Вып. 2- Гидулянов П. В. Сословно-поземельный вопрос и раятская зависимость в Дагестан // ЭО. 1901. № 1- Тульчинский Н. П. Поземельная собственность и общественное землепользование на Кумыкской плоскости // ТС. Владикавказ, 1904; Евреинов Г. А. Национальные вопросы на инородческих окраинах России. СПб., 1908; Гассиев А. Земельно-экономическое положение туземцев и казаков на Северном Кавказе. Владикавказ, 1909; и др.

В целом дореволюционная отечественная историография представляет для нас непреходящую ценность, так как вводит в научный оборот огромный разноплановый фактический материал, не только не потерявший своего значения в наши дни, но и для исследователей будущих поколений. В подавляющем большинстве случаев реформы, проводимые царским правительством в Дагестане в 60−70-х годах XIX в., ими оценивались как благодеяние, оказываемое «диким туземцам» гор и ущелий. Что же касается восстаний второй половины XIX в., то их причины рассматривались и объяснялись не особенностями социально-экономических процессов в Дагестане, Чечне, а, как писал яркий представитель буржуазной историографии, автор последней дореволюционной монографии о восстании 1877 г. в Чечне и Дагестане П. И. Ковалевский, «враждебной воинственностью выдающихся представителей духовенства, фанатизмом или гипертрофированным свободолюбием горцев"1.

Важное значение для нашего исследования имеют труды местных авторов, просвещенных для своего времени представителей различных народов Дагестана. В их работах мы не только находим богатый фактический материал, но и весьма удачные попытки оценить изменения, происходившие в результате введения в области «военно-народного» управления. Это работы Г-Э. Алкадари, в которых, в частности, освещаются события восстания 1877 г. Его творческая деятельность находилась под постоянным гласным контролем администрации, поэтому в статьях и книгах, полных участия и сострадания к родному народу, Г.-Э. Алкадари высказывает такие суждения, как отрицание у восставших горцев весомых причин для выступления, обвинение духовных руководителей восстания в недальновидности и непредусмотрительности2. К.

Ковалевский П. И. Восстание в Чечне и Дагестане 1877−1878 годов. СПб., 1912. С. 11. л.

Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан. Махачкала, 1929; Он же. О состоянии Дагестана после сдачи Шамиля-эфенди Российской державе. (Из «Асаритаким же работам относятся и хроники — исследования Абдуразака Согратлинского, Али Салтинского и Исхака Урминского (соавторство двух последних в названной ниже нами статье предполагается Т. М. Айтберовым, Ю. У. Дадаевым и Х.А. Омаровым), Хайдарбека Иничутлинского, Гасана Гузунова, Али Каяева, ал-Карахи. Все они приводили очень ценный фактический материал, в общем положительно отзывались о проводимых реформах, с большим сочувствием относились к восставшим горцам, считая в то же время, что уже в самом зачатке восстание было обречено на провал в силу идейной бессодержательности, нереальности какой бы то не было помощи со стороны Турции и военно-экономической мощности Российской империи1.

Дагестан") // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и Имамат 1877 г. Махачкала, 2001; Он же. Восстание 1877 года//РФ ИИАЭ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 175.

1Абдуразак Согратлинский. Воспоминания о восстании 1877 года // Изучение истории и культуры Дагестана: Археографический аспект. Махачкала, 1988; Он же. История Имамата 1877 г. и восстания на территории Дагестана // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Указ. соч.- Исхак УрминскийАли Салтинский. История шариатского восстания в Чечне и Дагестане и Имамат 1877 года // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Указ. соч.- Хайдарбек Геничутлинский. Историко-биографические и исторические очерки. Махачкала, 1992; Гасан Гузунов. Воспоминания о восстании в 1877 г. в Дагестане // РФ ИИАЭ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 179- Он же Копии переводов книг Гасана Гузунова о восстании лакцев в 1877 году // РФ ИИАЭ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 176- Он же. Переводы книги Гасана Гузунова о реакционно-националистическом движении горцев, возглавляемом Шамилем, и о клерикально-феодальном восстании 1877 г. в Дагестане // РФ ИИАЭ. Ф.1 Оп. 1. Д. 175- Каяев Али. Из истории восстания 1877 года // Литературный Дагестан. 1990. № 1−2- Он же. Из истории восстания 1877 года (на лак. яз.) // ЦГубррз («Новолуние»). 1992. № 1- 1995. № 1−3- Он же. Материалы по.

Разумеется, что по глубине исследования, широте охвата описываемых событий, их общественно-политическому анализу, используемым источникам перечисленные труды имеют существенные различия. А. Каяев писал свои труды, базируясь на дагестанских исторических сочинениях, сообщениях, скрупулезно собираемых и тщательно изучаемых им, а также на лично собранных сведениях у знающих и ответственных лиц. Жестоким событиям 1877 г. ал-Карахи дает в основном описательный характер. В работах Гасана Гузунова постоянно чувствуется тяга к осмыслению изучаемого материала, автор постоянно пытается оценочно осмыслить ход событий и отдельные эпизоды, выявить причинно-следственные связиего работы — это в значительной степени именно исследования.

Для исследования характера и значения административно-судебных реформ 60−70-х годов XIX в. большое значение имеют небольшие по объему статьи видного общественного деятеля и публициста Дагестана Сайда Габиева. В издаваемых им журналах «Заря Дагестана», «Мусульманин», он гневно обличал колонизаторскую сущность системы «военно-народного» управления, административных, хозяйственных и судебных преобразований1.

Период советской историографии 20−50-х годов ознаменовался выходом в свет книги академика М. Н. Покровского, первым из советских исследователей обратившихся к проблеме особенностей политики России на истории лаков // РФ ИИАЭ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 5- Он же. Биографии дагестанских ученых-арабистов. (На азерб. яз.) // РФ ИИАЭ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 291- ал-Карахи М.-Т. Дневник Мухаммад-Тахира о восстании 1877 года // РФ ИИАЭ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 176.-и др. 'Габиев С.И. О суде и военно-народном управлении у Кавказских горцев // Мусульманин, 1910. № 16−18- Он же Неудачное административное разделение Казикумухского округа // Заря Дагестана. 1912. 30 ноябряОн же. Дагестанский суд // Заря Дагестана. 1913. 4 августаОн же. О военно-народном управлении // Там же — и др.

Северном Кавказе. Он резко критиковал колонизаторскую сущность этой политики, которая, по мнению ученого, не могла не привести к национально-освободительному движению. Прогрессивная роль присоединения к России ряда народов академиком отрицалась1.

К вопросам о последствиях проведения реформ и, главным образом, о причинах и ходе восстаний горцев Дагестана и Чечни обратился видный государственный деятель и известный ученый Дагестана А. Тахо-Годи. Им, в частности, обнаружены 38 писем руководителей и участников восстания, опубликованные самим же с высокопрофессиональными комментариями к ним2.

Не потеряла ценности одна из первых работ одного из основоположников исторической науки Дагестана Р. М. Магомедова, изданная им еще в 1940 г. 3 В ней довольно полно и подробно раскрывается специфика социально-экономического и политического развития Дагестана в пореформенный период, основные причины восстания горцев, приводятся исторические данные к характеристике различных его этапов и эпизодов, определяются причины поражения и историческое значение вооруженного выступления горцев. В том же плане, с тех же научных и идеологических позиций были почти одновременно освещены эти вопросы и в работе А. И. Иванова «Национально-освободительное движение в Чечне, и Дагестане в 6070-е годы XIX века"4. Оба автора, а вслед за ними и другие, рассматривают.

Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923. Л.

Тахо-Годи А.А. К 50-летию восстания Чечни и Дагестана // Новый Восток. 1926. № 12- Он же. Восстание Чечни и Дагестана в 1877 году // Советский Дагестан. 1990. № 1−2.

3Магомедов Р. М. Восстание горцев Дагестана в 1877 г. Махачкала, 1940.

4Иванов А.И. Национально-освободительное движение в Чечне и Дагестане 6070-е годы XIX века // Исторические Записки АН СССР. М., 1941. восстание 60−70-х годов в Дагестане и Чечне как национально-освободительное движение.

В конце 40-х г. — начале 50-х годов в кавказской историографии вообще и в дагестанской в частности присоединение народов Кавказа к России и его последствия стали рассматриваться как исключительно прогрессивное явление. Восстания против национального гнета оценивалась как реакционные, националистические, инспирированные из Турции и Англии. Колониальная политика царского правительства либо затушевывались, либо вообще не рассматривалась1. Такой подход к освещению взаимоотношений России с народами Кавказа, Дагестана объяснялся поддерживаемыми «сверху» принципами политической коньюктуры.

50−70-е годы ознаменовались переходом к новым, исторически, научно выверенным принципам освещения исторического процесса, к более качественному осмыслению исторических фактов, более продуманным и широким обобщениям, выводам, проливающим свет на важнейшие исторические проблемы, в том числе и связанные с реформами и антиколониальным движением 60−70-х годов XIX в. Наиболее значительные исследования по истории Дагестана и Северного Кавказа, Дагестана и России вышли в свет именно в этот период.

Монография И. Р. Нахшунова, как явствует из ее названия, специально посвящена вопросам преобразований в экономике Дагестана, после его присоединения к России в результате окончания Кавказской войны2.

См.: Адамов Е., Кутанов JI. Из истории происков иностранной агентуры во время Кавказской войны // ВИ. 1950. № 11- Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов: Сб. документальных материалов. Тбилиси, 1953.

2Нахшунов И. Р. Экономические последствия присоединения Дагестана к России. Махачкала, 1955.

Заметное место в отечественной историографии Кавказа занимают исследования A.B. Фадеева. Для нашей работы они интересны тем, что в них многосторонне рассматриваются колониальные устремления царской России по отношению к Дагестану, явившиеся предпосылками и ее военных действий, и административно-судебных и экономических реформ. Подробно останавливается автор также и на сущности изменений, происходивших в Дагестане с включением его в экономическую систему России. Анализ автором социальных корней мюридизма дает нам возможность точнее и глубже разобраться в идеологических построениях организаторов и руководителей восстаний 60−70-х годов1. Отметим также, что с отдельными положениями и выводами автора не всегда и не во всем можно согласиться.

Важнейшее значение для нашей темы имеют монографии и статьи Х. Х. Рамазанова, характеризующиеся глубоким проникновением в суть рассматриваемых им проблем, привлечением документов и богатого, всестороннего архивного материала. Его исследования дают отчетливое представление об особенностях и направлении развития сельского хозяйства и промышленности, о социальных сдвигах и классовой борьбе рядового.

— у узденства в пореформенный период .

См.: Фадеев A.B. Кавказ в системе международных отношений 20−50-х годов XIX века. М., 1956; Он же. О внутренней социальной базе мюридистского движения на Кавказе в XIX в. // ВИ. 1956. № 6- Он же. Очерки экономического развития степного Предкавкзаья в дореформенный период. М., 1957; Он же. Антиколониальное движение народов Северного Кавказа // Преподавание истории в школе. М., 1957. № 6- Он же. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России // История СССР. 1959. № 6- Он же. Возникновение мюридистского движения на Кавказе и его социальные корни // История СССР. 1960. № 5. 2Рамазанов Х. Х. Крестьянская реформа в Дагестане: Дис.. канд. ист. наук. М., 1958; Он же Крестьянская реформа в Дагестане // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1957.

Работа Х.-М. Хашаева «Общественный строй Дагестана в XIX в."1 характеризуется наличием большого фактического материала и ценными выводами относительно характеристик изменений в социально-экономической, политической и культурной жизни горцев Дагестана в XIX в., в том числе и в связи с проведением в области реформ, где акцент сделан на реформах управления и судопроизводства.

В этнографической в основной сути монографии С. Ш. Гаджиевой, посвященной кумыкам, автор подробно останавливается на вопросах изменений в общественной жизни и экономике народа после присоединения Дагестана к России, в частности — на земельной реформе, ее результатах, на переменах в социальных отношениях различных сословий2.

В работе, посвященной роли России в экономическом, политическом и культурном развитии народов Дагестана, В. Г. Гаджиев останавливается, в частности, и на последствиях реформ царского правительства, и на вопросах национально-освободительной борьбы горцев. На основе большого.

Вып. 2- Он же. Сельское хозяйство и промышленность Дагестана в пореформенный период. Махачкала, 1972; Он же. Прогрессивные последствия присоединения Дагестана к России в области экономики // Дагестан в составе России: Исторические корни дружбы народов России и Дагестана. Махачкала, 1980; Он же. Антифеодальная борьба крестьян Дагестана в 60-х годах XIX в. // Классовая борьба в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1983; Он же. Развитие промышленности Дагестана во второй половине XIX в. // Проникновение и развитие капиталистических отношений в Дагестане. Махачкала, 1984. 'Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в XIX в. М., 1961. Л.

Гаджиева С. Ш. Кумыки: Историко-этнографическое исследование. М., 1961; Она же. Кумыки: Историческое прошлое, культура, быт. Махачкала, 2000. Кн.1. фактического материала автор раскрыл сущность объективно прогрессивного значения присоединения Дагестана к России1.

Монография H.A. Смирнова «Политика России на Кавказе в XVI—XIX вв.» написана на обширном конкретно-историческом материале. Реформы 6070-х годов с их колониальной сущностью автор считает первопричиной национально-освободительных восстаний горцев. Царизм, показывает автор, целенаправленно разжигал национальную вражду, искусственно создавая л ситуации межнациональных и социальных конфликтов .

Использовали мы в нашей работе и монографию Г. Д. Даниялова, посвященную вопросам расстановки классовых сил и классовой борьбе, формам ее проявления в условиях Дагестана в период от присоединения к России до 1917 г. 3.

Вопросы, непосредственно относящиеся к нашей теме, касающиеся специфики развития сельского хозяйства, промышленности в пореформенный период, вовлечения Дагестана в общероссийскую экономическую систему, проникновения в экономику Дагестана элементов капиталистических отношений как результатов проведения в жизнь реформ 60−70-х годов, постепенной унификации системы управления и суда, рассматриваются в исследованиях А. Г. Мелешко, Г. И. Милованова, Г. Г. Османова, М. Ш. Шигабудинова, P.A. Губахановой, М. Х. Мансурова, Э. М. Далгат и др. авторов 60−80-х гг. XX в.4.

Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.

2Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI—XIX вв. М., 1968.

3Даниялов Г. Д. Классовая борьба в Дагестане во второй половине XIX — начале.

XX вв. Махачкала, 1970.

4 См.: Мелешко А. Г. Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве Дагестана. М., 1959; Милованов Г. И. Очерк формирования и развития рабочего класса в Дагестане. Махачкала. 1963; Османов Г. Г. Социально-экономическое развитие дагестанского доколхозного аула. М.,.

Обстоятельства и исторические условия проведения реформ 60−70-х годов XIX в., результаты поражения восстаний горцев в этот же период с оценочной точки зрения если и не многоплановы, то уж никак не однозначныс точки зрения объективного исторического процесса. Не случайно с началом демократизации общественно-политической жизни все чаще стали появляться исследования, написанные в духе научного плюрализма. В частности, в конце 80-х годов вышли в свет исследования P.M. Магомедова и В. Г. Гаджиева, где.

1965; Он же. Генезис капитализма в сельском хозяйстве Дагестана. М., 1984; Шигабудинов М. Ш. К вопросу о промышленном отходничестве из Дагестана в начале XX в. // ВИД. Махачкала, 1974; Губаханова P.A. К вопросу об организации управления Дагестаном во второй половине XIX в. // Из истории дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976; Она же. К вопросу об экономической политике России в Дагестане в пореформенный период // Дружба. Махачкала, 1979. № 1- Она же. Политика России в Дагестане во второй половине XIX в. (Историография вопроса) // Историография истории Дагестана досоветского периода. Махачкала, 1986; Она же. Военно-народная система управления в Дагестане после окончания Кавказской войны // Дагестан в составе России: Эволюция государственно-правового статуса: Материалы научно-практической конференции. Махачкала, 1997; Мансуров М. Х. Социально-экономическое развитие Засулакской Кумыкии во второй половине XIX в.: Дис.. докт. ист. наук. Махачкала, 1997; Он же. Вовлечение Дагестана в общероссийскую экономическую систему // Проникновение и развитие капиталистических отношений в Дагестане. Махачкала, 1984; Далгат Э. М. Социально-экономические аспекты антифеодальной борьбы дагестанского крестьянства в конце XIX в. // Классовая борьба в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1983; Она же. Крестьянское движение в Дагестане в период развития капиталистических отношений // Проникновение и развитие капиталистических отношений в Дагестане. Махачкала, 1984 — и др. русско-дагестанские отношения вообще и в частности круг интересующих нас в настоящей теме вопросов поднимается и рассматривается именно в таком плане1.

Реформы 60−70-х годов XIX в., восстания горцев оказали влияние на дальнейшее развитие условий политической, экономической и культурной жизни народов горного края. Поэтому в своей работе мы использовали монографию Б. Б. Булатова, хронологические рамки которой охватывают 80-е годы XIX в. — начало 30-х гг. XX в., а также работы А.Х. Рамазанова3, в которых дается достаточно полная картина состояния и развития всех отраслей экономики Дагестана, характеристика политических и социально-экономических процессов в области, определение функционирования административно-управленческой структуры конца XIX — начала XX в.

Непосредственное отношение к нашей теме имеют монографии, статьи, а также квалификационные работы A.M. Гаджиева, М. М. Гасанова, М. А. Мусаева, где с использованием большого объема литературы и источников, архивного материала освещаются вопросы развития Дагестана в составе России, изменений в системе управления, в судоустройстве и судопроизводстве, в социальных и поземельных отношениях, причин, хода и.

См.: Магомедов P.M. Россия и Дагестан. Махачкала, 1987; Гаджиев В. Г. Русско-дагестанские отношения как исследовательская проблема // Дагестан в составе России: Исторические корни дружбы народов России и Дагестана. Махачкала, 1987.

Булатов Б. Б. Дагестан на рубеже XIX—XX вв. Махачкала, 1996. Л.

Рамазанов А. Х. Политические, социально-экономические и культурные взаимодействия России и Дагестана XIX — начала XX в.: Автореф. дис.. докт. ист. наук. Махачкала, 1998; Он же. Международные экономические связи и культурное развитие Дагестана в составе России в XIX — начале XX в. Махачкала, 1997; Он же. Россия и Дагестан XIX — начала XX века: Социально-экономическое взаимодействие. Махачкала, 1998. последствий восстаний горцев Дагестана, места и роли духовенства в восстании 1877 г. и т. д.1.

Пространный, разнохарактерный материал, имеющий отношение к нашей теме, мы использовали из дореволюционных периодических изданий, в частности, из таких, как «Обзоры Дагестанской области», «Дагестанские областные ведомости», «Военный сборник», «Русское слово», «Отечественные записки», «Русский вестник», «Русская старина», «Исторические записки» и др. Немало важных данных, сведений почерпнуто нами из таких изданий, выходивших в Тифлисе, как «Кавказский Календарь» (1846−1917), газета «Кавказ», «Сборник сведений о кавказский горцах» (1868−1881), «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (1881−1915), «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (1866−1886), «Сборник сведений о Кавказе» (1871−1885), а также из издаваемых в центре «Известиях кавказского отдела Императорского русского географического общества» (1872−1917) и выходящих параллельно с ними «Записках» того же отделения, из «Этнографических обозрений» (1889−1916) и др. Мы использовали также статьи по теме из сборников «Вопросы истории Дагестана», «Вопросы истории и этнографии Дагестана», центральных «Вопросы истории», «История СССР» и.

См.: Гаджиев A.M. К вопросу о причинах и социальной сущности антиколониальных выступлений горцев Дагестана в 60−70-е годы XIX в. Махачкала, 1997; Он же. Антиколониальное движение горцев Дагестана во второй половине XIX в. (60−70-е годы): Дис.. канд. ист. наук. Махачкала, 1998; Гасанов М. М. Национально-освободительная и классовая борьба народов Дагестана в 60−70-е годы XIX в. Махачкала, 1997; Он же. Дагестан в составе России (вторая половина XIX века). Махачкала, 1999; Он же. Дагестан в составе России: Проблемы экономического, политического и культурного развития: Дис.. докт. ист. наук. Махачкала, 1999; Мусаев М. А. Дагестанское духовенство 60−70 гг. XIX в. и восстание 1877 года: Дис.. канд. ист. наук. Махачкала, 2003. др. Большую помощь в освещении отдельных сторон нашей темы оказали нам опубликованные архивные материалы «История, география и этнография Дагестана», «Феодальные отношения в Дагестане», «Русско-дагестанские отношения в XVIII — начале XIX в.», «Материалы по истории Дагестана и Чечни», «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20−50-х годах XIX в.» и др.

Таким образом, в дагестановедческой литературе имеется широкий круг статей и монографий, в которых интересующие нас по теме вопросы частью освещены, частью затронуты, и в целом представляют собой ту основу, фундамент, на котором строится настоящая диссертация.

Методологическая основа нашей работы базируется на использовании принципов сравнительно-исторического исследования, признающего полицентричность всемирно-исторического процесса, исторического детерминизма — взаимообусловленности событий истории, их последовательности и причинно-следственной связи. В работе используется принцип историзма, предполагающий изучение любого исторического явления, процесса в конкретно-исторических условиях и связях. В основу настоящего исследования поставлен принцип объективного изучения исторических фактов и документов.

Научная и практическая значимость работы. Достижение поставленной цели и решение задач, необходимых для ее достижения, имеют практическое и научно-теоретическое значение. Результаты, выводы и материалы диссертации могут быть использованы при составлении обобщающих работ по истории Дагестана, при подготовке спецкурсов для исторических факультетов университетов Дагестана, при написании курсовых и дипломных работ по истории, а также в практической работе директивных органов при определении национальной политики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проблемы, связанные с определением государственно-административного статуса Дагестана, организацией здесь управления и судопроизводства, с соотношением и взаимоотношениями различных социальных групп общества, с поземельными отношениями и т. д. были на повестке дня царского правительства еще задолго до окончания кавказской войны, поражения движения горцев Дагестана и Чечни 20−50-х годов XIX в. Задумываться над этими проблемами и даже предпринимать определенные шаги в этом направлении царское правительство начало с первых же лет вхождения Дагестана в состав России по Гюлистанскому мирному договору между Россией им Ираном (1813 г.). Письма, циркуляры, распоряжения, рескрипты военных и гражданских высоких чинов, поступавшие на места в ходе борьбы горцев за свободу и независимость, уже содержали в себе отдельные положения по организации управления теми областями Дагестана, которые не были непосредственно вовлечены в военную компанию, либо, по расчетам командования, в скором времени должны были быть «замиренными».

Планомерно и целенаправленно приступив к административным, управленческим, судебным и аграрным реформам во вновь образованной Дагестанской области, царское правительство ставило перед собой сразу несколько взаимосвязанных задач: а. свести к минимуму возможность повторных выступлений горцев, для чего вся система управления была передана в руки военных властейб. максимально приспособить систему управления, судоустройства и судопроизводства к колониальным интересам и устремленйям царского правительствав. создать видимость соответствия новых форм управления и суда местным обычаям и традициямг. максимально нейтрализовать духовенство, до минимума сузить возможности его участия в общественной жизнид. всячески поддерживать представителей феодальных фамилий, не участвовавших в движении горцев на их стороне, а также местную управленческую и имущую верхушку, создавая себе тем самым надежную социальную опору в горской средее. провести агарную реформу таким образом, чтобы обеспечить в конечном счете превращение Дагестана в сырьевой придаток империиж. в соответствии с новыми веяниями в общественной жизни России проводить политику постепенной ликвидации ханств, прекращения зависимых отношений, освобождения райатов и рабов, частично (в Кумыкии) наделить крестьян землей — и др.

Реформы были только намечены и начали проводиться в жизнь, как в разных частях Дагестана одно за другим стали вспыхивать восстания горцев, стихийные и разрозненные, завершившиеся восстанием 1877 г., охватившим практически всю область. Причины восстаний непосредственно вытекали из внутренней антинародной, колонизаторской сути проводимых реформ, либо были связаны с теми явлениями в жизни горцев, которые явились следствием этих реформ, вытекали из них.

Прежде всего, наводя «новый порядок» в области, царская администрация начисто отказалась от декларированных обещаний, даваемых фельдмаршалом А. И. Барятинским и другими высокими чинами от имени императора, провозглашавших уважение к местным обычаям и традициям, вере, имущественным правам, освобождение от податей и повинностей, от призывов на действительную службу и т. д. Откровенный отказ от всех данных обещаний вызвал гнев и возмущение горцев, усиленные памятью о недавних, предшествовавших событиях — гибели отцов, братьев, родственников, односельчан, превращения в руины многих десятков селений, материальных лишениях и т. д. При этом, надо думать, что события в Чечне, первой поднявшейся против царских властей с оружием в руках, артобстрелы чеченских селений, превращенных в руины, выжигание полей и сенокосов, уничтожение скота восставших, карательные экспедиции против них, сотни убитых, казненных, переселенных и высланных вряд ли прибавило лояльности горцам Дагестана к новой власти. Нельзя сбрасывать со счетов и психологию горцев, не терпящих над собой власти извне — обстоятельство, многократно подчеркиваемое многими российскими путешественниками, чиновниками, офицерами, исследователями. Не случайно в силу всех этих (и множества других) обстоятельств в рядах восставших стояли не только представители ханско-бекских фамилий, примкнувших к восстанию из личных, далеко идущих, устремлений, но и горцы — офицеры армии и милиции, служащие административного аппарата, словом прослойка, обласканная царской администрацией, получившая от нее земельные наделы, крупные пенсии, высокое жалование.

Проводя намеченные реформы и почувствовав себя в Дагестане безусловными хозяевами, огражденными штыками множества гарнизонов, чиновничье офицерство зачастую свысока смотрело на местное население, «дикарей» и «разбойников», с презрением относясь к местным вековым традициям, к вере, позволяя себе оскорбительные выходки и высказывания, вводя в обиход физическое наказание, снятие папах горцами при общении с чиновниками-офицерами и т. д. Думается, здесь уместно привести высказывание П. И. Ковалевского, которого при всем желании трудно упрекнуть в симпатиях к восставшим. «. раздувается этот пожар злобы и вражды лезгин и чеченцев. грубым и наглым отношением русской администрации к горцам, — считал профессор. — Чеченец и лезгин, сознавая необходимость и личную пользу, будет переносить от власти всякое давление, всякий гнет, всякий деспотизм, если он видит в этом смысл, но если этот гнетгрубый произвол, служит выражением личного каприза и не приносит никакого блага — в этом случае он озлобляется бесконечно, приходит в отчаяние и действует, как истинный хищник. К сожалению, русские действовали именно е этом направлении, не дав горцам ничего доброго, довели их до последней степени озлобления против России и русских. Что посеешь, то и пожнешь».

Проводя административные реформы, администрация образовала в области округа, зачастую нарушая традиционно сложившиеся хозяйственно-экономические связи, внося разлад в вековечные арендные отношения, в режим эксплуатации пастбищ. Не случайно в первые же годы «военно-народного» управления канцелярии высокого начальства были буквально завалены заявлениями и жалобами горцевни по одному из них не было надлежащего разбирательства, попытки к удовлетворению нужд горцев, что опять-таки будоражило горскую среду.

Для содержания государственного аппарата и пополнения казны население было обложено довольно-таки обременительными налогами и различного рода денежными взносами, а также приведено к выполнению целого ряда обременительных повинностей. При этом налоги и повинности имели отчетливо выраженную тенденцию к увеличению. В то же время, до ликвидации ханств уздени продолжали нести в их пользу определенные повинности, и были обложены поборами. Ликвидировав ханства, царское правительство оставило почти в неприкосновенности права бекского сословия. И ханы — до ликвидации ханств, и беки — вплоть до начала XX в., пользуясь защитой и покровительством царской администрации, произвольно увеличивали поборы с крестьян, возлагали на них новые повинности, активизировали наступление на общинные земли. Первопричиной своих бед узденство считало царскую администрацию. Эти настроения усиливались еще и тем фактором, что значительная часть земельного фонда области была отведена в казенный фонд. Он пополнялся, в частности, за счет угодий сельских обществ, проявивших нелояльность по отношению к администрации и отдельных членов общин, выступавших против царских войск или поддерживавших выступавших. Вызывало острое недовольство горцев и отведение общественных земель под крепости, гарнизоны и для нужд их содержания. За отбираемые таким образом общинные земли царская администрация иногда выплачивала компенсацию. Но, во-первых, стоимость земли в таких случаях оценивалась чуть ли не в 10 раз меньше, чем стоимостг частного участка, а во-вторых, выплата сумм за выкупленные общинные земли затягивалась на годы. Фонд частновладельческих и общинных земель существенно сокращался и в связи с политикой администрации поощрения переселения в Дагестан населения из центральных губерний России. Мало того, что для переселенцев на льготных условиях отводились значительные земельные массивы. Служащим гарнизонов и крепостей зачастую разрешалось привозить к месту службы свои семьи, заводить собственное хозяйство, а для этих целей им выделялись угодья, опять-таки чаще всего из земельного фонда общин. Все это не могло не вызывать негодования и озлобленности местного населения. Такие настроения усиливались еще и тем обстоятельством, что при возникновении конфликтных ситуаций между местными горцами и переселенцами суд почти всегда был на стороне последних. За одни и те же антиобщественные поступки горцы несли более тяжелое наказание, чем население, подсудное гражданскому суду.

Недоверие со стороны царской администрации горцы чувствовали во всем. Оставив функционировать сельские сходы, царское правительство ограничило их участников одним представителем от каждой семьи, тогда как до реформ на сход выходил каждый совершеннолетний мужчина джамаата. Ограничены были и компетенции сходов. В сельских управлениях была введена новая должность — староста. Сход собирался по его инициативе или с его разрешения, решения схода без его участия считались недействительными. Кандидатура старосты выдвигалась на сходе из списка лиц, «предложенных» администрацией и утверждалась ею же. Вскоре, однако, даже с этим проявлением «демократизма» было покончено: староста стал назначаться администрацией непосредственно.

Староста же председательствовал и на сельском суде. Без его участия решение суда считалось недействительным. В окружных судах и в областном суде дела залеживались, месяцами и даже годами не рассматривались, в них процветало взятничество, процветало оно также на всех звеньях низового и высшего органов управления, что тоже вызывало острое недовольство народных масс.

Особенно враждебно по отношению к новой администрации настроено было духовенство. Оно объяснялось целенаправленным отторжением духовенства от участия в общественной жизни, сужением до предела его общественных функций. Был проведен ряд мероприятий, ведущих к исключению арабского языка, а затем и арабского письма из сферы официального делопроизводства, условия замещения должности кадия были намного усложнены. Мусульманское духовенство между тем продолжало играть в народе очень большую роль, оно подогревало антирусские настроения в массах, активизировало их. К тому же со стороны официальных властей был предпринят ряд серьезных мер по постепенной христианизации мусульманского населения Кавказа, что дало духовенству дополнительный повод для нагнетания антирусских настроений. Первые шаги царской администрации по вовлечению подрастающего поколения к учебе в светских учебных заведениях были воспринятые духовенством крайне враждебно, и эта враждебность передавалась в массы.

Проведение реформ, даже в тех случаях, когда по своему содержанию они носили позитивный характер, зачастую было половинчато, страдало незавершенностью. Так, сам по себе социально гуманный акт по безвозмездной передаче половины владельческой земли на Кумыкской плоскости в руки крестьянам, вызвал в народе в конечном счете возмущение и недовольство: во-первых, крестьянам были выделены наименее плодородные и неудобные для возделывания и эксплуатации участкиво-вторых, наделены были землей не все крестьяне, значительная часть ногайцев, чеченцев и горцев-переселенцев ее не получилав третьих, выделенные крестьянам земли чуть ли не десятилетиями не возделывались, так как процесс их подворного раздела искусственно затягивался.

Таким образом, совокупность разнохарактерных причин, спаянных одним и тем же внутренним содержанием острого недовольства царской администрацией, ее деятельностью, последствиями проводимых ею реформ способствовали вооруженному восстанию горцев в 60−70-е годы XIX в.

Антиправительственные настроения народных масс подпитывались правительством Турции, не примирившимся с владычеством на Кавказе Российской империи, многими десятками, если не сотнями, направлявшей в Дагестан своих эмиссаров, которые от имени высших кругов Османской державы обещали горцам военную помощь и финансовую поддержку, склоняли их к вооруженной борьбе с «неверными», приглашали дагестанцев (до определенной поры) в массовом порядке переселиться «на землю единоверцев» и т. д. Вседагестанское восстание 1877 г., назревавшее в массах, было ускорено ф началом русско-турецкой войны 1877−1878 годов.

Восстание горцев, начавшееся в Чечне в 1860 г., вскоре перекинулось в Андийский округ, и затем уже до начала 70-х годов разрозненно вспыхивало в разных концах Дагестана. Все эти восстания носили очаговый и стихийный характер, начинались спонтанно и в течение короткого времени жестоко подавлялись силами регулярных войск и отрядов местной милиции. Чаша народного терпения была переполнена, непримиримость к иностранному владычеству была неколебимой. Иначе ничем нельзя объяснить яростную самоотверженность горцев, имевших наглядное представление о последствиях.

I1 предыдущих восстаний, о всеразрушительных и смертоносных артобстрелах, до основания разгромленных селениях, о десятках и сотнях убитых, раненых, казненных, сосланных в Сибирь, во внутренние губернии России вместе с семьями и т. д.

Восстание 1877 г. охватило весь Дагестан. Повстанцы на время боев с царскими войсками возродили Имамат по образу и подобию государства Шамиля, был избран имам, управление в лице его окружения, территория, охваченная восстанием, была разделена на наибства, была продумана система налогообложения и и.д. Восстанием были охвачены даже те территории, население которых, казалось бы, не внушало администрации опасения в неблагонадежности. Руководилось восстание из единого центра. Иначе говоря, по сравнению с движениями горцев 60 — начала 70-х годов, восстание 1877 года было несравненно более широким по охвату населения и территорий его проживания, более продуманным и организованным. Однако, в конечном счете, царское правительство подавило и это восстание, после чего до начала XX в. в Дагестане воцарился относительный мир и порядок.

Итак, реформы 60−70-х годов XIX в., антинародные и преследующие колониальные интересы России в Дагестане, явились первопричиной и точкой отсчета начала вооруженного выступления горцев за свою независимость. Тем не менее, по своей сути, внутреннему содержанию, объективно они носили для народов Дагестана, помимо воли царского правительства и его устремлений, прогрессивные начала.

Войдя в состав Российской империи со статусом одной из ее областей, Дагестан тем самым обрел стойкие черты государственности (статус отдельной области Империи), был включен в процесс ускоренного развития экономики. Было покончено с угрозой порабощения со стороны османской Турции и шахского Ирана, экономика страны гор была втянута в общероссийское русло, положительные сдвиги в развитии сельского хозяйства и промышленности стали ощутимыми с первых же лет, стали появляться и все больше себя проявлять черты и элементы капиталистических отношений.

Ликвидация ханств приблизила народы Дагестана к цивилизованным формам общественных отношений, свела на нет межфеодальные усобицы, войны и столкновения. В результате реформ значительная число крестьян прекратило зависимые отношения, часть его была наделена землей, было положено начало освобождению рабов и райят. Народы Дагестана получили единую систему судоустройства и судопроизводства ' на основе унифицированных, приведенных где-то к единой системе адатов. Заметны были усилия администрации по искоренению обычая кровной мести, был изжит обычай ишкиля (барамты), доведены до минимума похищения девушек и женщин, значительные позитивные сдвиги произошли в семейном праве. Замедленными темпами, постепенно, но неуклонно подрастающее поколение стало приобщаться к светскому образованию, получать возможность знакомства с передовой русской культурой и посредством русского языка — с передовой европейской культурой.

Восстания 60−70-х годов, в том числе и восстание 1877 г. не были инспирированными, они выросли на местной почве особенностей политического и социально-экономического развития общества. Не были они и ни буржуазно-националистическими, ни клерикально-реакционными, ни даже антифеодальными, как они определялись в отечественной историографии в различные ее исторические периоды. Это были восстания народов Дагестана, вставших на защиту национальной независимости, то есть — национально-освободительными. Движущей силой восстания было рядовое узденство, к которому, встав, как правило, во главе восстания, примкнули и представители других социальных слоев общества.

Восстания потерпели поражение, так как восставшие горцы противостояли мощному государству, имеющему одну из лучших армий мира. Вооруженные кинжалом, шашкой и кремневым огнестрельным оружием если не со скудными, то весьма ограниченными боеприпасами, горцы не могли противостоять численно намного превосходящему, специально выученному войску противника, вооруженному полевой и осадной артиллерией и скорострельными многозарядными ружьями. Одна из причин поражения восставших — это опора царской администрации на отряды местной милиции, формируемые из тех слоев дагестанского общества, которые были сторонниками России как лица, облагодетельствованные ею, заинтересованные в сильной государственной власти, способной обеспечить мир и спокойствие краю, в котором спокойно можно заниматься развитием сельского хозяйства, промышленности, ремесленного производства, торговли. Такая социальная прослойка населения царским правительством специально создавалась, растилась и лелеялась. Представляя собой внушительную военную силу, общим числом в несколько тысяч человек, местная милиция, состоящая из людей, хорошо знающих местные условия, взаимоотношения между группами населения, была весьма серьезным противником, от которого очень часто зависели и военные успехи, и поражения.

Руководство восстанием 1877 г. было чисто номинальным, решения о выступлениях, боевых операциях вообще зачастую принимались на местах. Единого плана восстания, продуманной тактики, стратегических решений так и не было. Восставшие были предоставлены сами себе, обещаниям Турции о военной помощи мало кто из руководителей и идеологов восстания верил.

Серьезной причиной поражения повстанцев были факты предательства со стороны отдельных лидеров и руководителей. Значительная часть представителей феодальных фамилий, включившись в восстание, вскоре отходили от него, переходя в лагерь противника. Муртузали Телетлинский, Чарак Акушинский, Аслан-бек Табасаранский, Магомед-Али-хан Кюринский и другие представители феодальной верхушки — это только некоторые имена среди множества других, изменивших своим землякам и товарищам по оружию.

Восстание 1877 г. было последним крупным выступлением народов Кавказа за свое национальное освобождение.